Вверх ногами (джен)

* * *

— Значит, я волшебник? И могу творить чудеса?

— Да, Гарри. Ты можешь стать настолько же могущественным волшебником, как твои родители — а может, даже сильнее. Я-то что: то, что ты видел — лишь самая грубая боевая магия. Вот Лили Поттер, помню, как-то на моих глазах вывернула магла-полицейского наизнанку заклинанием, да так, что кожа не порвалась, а всё, что было раньше внутри, оказалось снаружи! Она была лучшей в выпуске факультета Гриффиндор того года. Да, весёлые были деньки… До тех пор, пока не пришёл Тот-кого-нельзя-называть.

— Кто такой Тот-кого-нельзя-называть?

Гарри мучительно думал, в какой кошмарный сон он угодил. Дурсли могли быть безразличны и даже жестоки к нему, но вся их жестокость оказалась невообразимой мелочью рядом с обыденной жизнью мира волшебников, о котором Гарри только что узнал. А сейчас они с Хагридом направлялись в Косой переулок, где Поттер-младший сможет купить необходимые для школьной учёбы принадлежности.

— Тот-кого-нельзя-называть, Гарри, это — один очень плохой волшебник. Он вышел с худшего факультета Хогвартса, Слизерина, где учатся одни лишь грязнокровки и тёмные маги. Ещё на пятом курсе его исключили из Хогвартса за убийство собственной однокурсницы, — Рубеус решил умолчать, что на самом деле её убил ручной акромантул, принадлежавший самому Хагриду, и профессору Дамблдору пришлось приложить немалые усилия, чтобы приписать убийство другому. — Покинув школу, он несколько лет прожил в Англии, пытаясь вжиться в чужое ему, по сути, общество. Наконец, после очередного страшного преступления против наследника древнего чистокровного рода его пытались арестовать, но он сбежал из Англии и много лет скитался по планете, овладев таинствами наитемнейшей магии…

— А что вообще такое тёмная магия и чем она отличается от светлой?

— Гарри, ты вообще дослушаешь? — Гарри содрогнулся, представив себе, что Хагрид, так добродушно с ним общающийся, разозлится так же, как во время «беседы» с Дурслями. — Чем тёмная магия отличается от светлой? Да понятия не имею. Это наш директор, Альбус Дамблдор, ненавидит всё, связанное с Тёмными искусствами. Великий человек, да. Не знаю причин, но он точно прав, ибо никогда не ошибается! Сам Фадж, министр магии, стелется у него под ногами, стоит только Дамблдору зайти по делам в Министерство.

— Так вот, — после короткой паузы Хагрид продолжил свой рассказ. — Так вот… Тот-кого-нельзя-называть — его настоящее имя Том Реддл, а сторонники называли его лордом Волдемортом, но волшебники теперь боятся произносить эти имена — скитался по планете и вернулся в Англию лет за пять до твоего рождения. А вместе с ним пришли его сторонники, отправившиеся в добровольное изгнание после него. Они называли себя Пожирателями Смерти… Толпа мерзких грязнокровок, осмелившихся бросить вызов устоям всей магической Британии! Они пытались унизить каждого истинного чистокровного мага, утверждая, что маглы обладают теми же правами, что и волшебники, а грязнокровок ставили вровень с чистокровными. Конечно, на стороне Того-кого-нельзя-называть было немало якобы «чистокровных», но это всё — лишь подлые предатели крови, забывшие о своём происхождении!

— Ну так вот, — Хагрид задумчиво огладил бороду. — Тёмный лорд и его сторонники сеяли страх и ужас среди представителей древних чистокровных семей. До тех самых пор, пока он не захотел убить твоих родителей и тебя, Гарри.

— Меня? — Гарри шокированно посмотрел на Хагрида.

— Да, именно тебя, Гарри, — Хагрид грустно отвернулся. — Было какое-то пророчество, что лишь ты один в целом мире наделён силой, способной победить Тёмного лорда. Так или иначе, твоих родителей он убил. Джеймс Поттер, замечательный волшебник и умелый боец, ничего не смог противопоставить Тому-кого-нельзя-называть. Твоя мать, Лили Поттер, тоже не сумела его победить. А вот когда он попробовал убить тебя… Авада Кедавра, заклятье смерти, не даёт осечек. Ты сам видел, как я убил твою тётю с его помощью. Но от тебя — единственного на всём свете! — это заклинание отрикошетило и убило самого Тёмного лорда. Хотя да, Дамблдор утверждает, что он наверняка выжил, ибо просто не мог не озаботиться какими-нибудь особо тёмными и наимерзостнейшими ритуалами…

«Я не хочу жить в этом мире» — подумал Гарри. — «Не хочу. Он слишком жесток для меня.»