Гермиона Грейнджер и русский хардкор (джен)

Уже на следующее утро я-мизантроп пребывала в тихом ужасе.

Семья Уизли была слишком... Слишком.

В их домике было решительно негде остаться в одиночестве. Ванная привела в ужас даже мое закаленное походами и детством в деревне сознание. Упырь отвратительно скрежетал по ночам хер пойми чем на пустом чердаке.

Но все эти неудобства с лихвой нивелировались ощущением семьи. Даже чрезмерно пафосный Перси совершенно не раздражал — хотя обычно от людей подобного типа у меня развивается острый приступ аллергии — чешутся кулаки, а язык самопроизвольно начинает выдавать потоки ехидства и сарказма.

Близнецы ввели меня в умиление, а Рон и Джинни пробудили некоторое ощущение, здорово смахивавшее на материнский инстинкт. Охохо, намаюсь я еще с этим возрастным неравенством.

Еще вчера днем я тихо подкралась к Артуру и, нагло эксплуатируя выражение лица хорошо известного всем кота, тихо-тихо спросила:

— Мистер Уизли, скажите, а точно нет никакого способа отработать заклинания на каникулах? Я очень беспокоюсь... — тут я весьма натурально всхлипнула.

Артур украдкой оглянулся и, вставая с кресла, тихо мне шепнул:

— Пойдем в гараж, я за тобой пригляжу.

Я просияла, и, нащупывая по дороге в кармане список заклинаний и палочку, поспешила за долговязым главой рыжего семейства.

* * *

Гарри приехал на второй день после меня. Радостные младшие четверо рыжиков тут же, едва дав ему пообедать, потащили нас на озеро. Я, убедившаяся вчера в наличии у себя магии и своей же способности воспроизвести заклинания первых четырех (да-да) курсов, находилась в умиротворенном состоянии и ощутила подвох не сразу.

Мы быстро дошли до озера, и я, скинув легкое летнее платье, осталась в спортивном маггловском раздельном купальнике. И тут же по вытаращенным глазам поняла, что наступил малый пиздец. Ой-ой.

Во-первых, Гермиона до моего появления в ее жизни отличалась весьма явной стройностью. Именно этот факт, спаянный с высокобелковым питанием и регулярными каждодневными тренировками в течение последнего времени, привел к тому, что я стала обладательницей хоть и пока не слишком крепких, но уже рельефных мышц. В частности, особые взгляды приковали четкие кубики пресса. Рон смотрел с легкой завистью.

Во-вторых, проколотый пупок. Nuff said.

Результатом этих наблюдений стала неожиданная просьба разрешить всем четверым тренироваться вместе со мной и под моим руководством. Бедные дети не знали, на что идут.

* * *

Палаточный лагерь магов вызвал у меня туристический оргазм — мне бы такие кемпинговые палатки, я бы летом из лесу не вылазила, а жалобы младших рыжих на неудобство спровоцировали лишь ехидную усмешку. Последнее лето еще в своей ипостаси я провела большей частью в лесах, на всяких ролевках. Слишком маленькая душевая кабинка в палатке после обливания себя родниковой водой из тазика за неимением других возможностей помыться? Ха!

Внезапно, Поттер со мной был солидарен — по понятным причинам. Его чулан всяко проигрывал палатке.

Впрочем, постоянное нытье Рона изрядно действовало мне на нервы, и за это он был награжден лишним кругом бега и полусотней отжиманий на ежеутренней тренировке. Сам виноват.

Я добровольно взяла на себя роль командного повара, ибо перетравиться или жрать недоваренные макароны мне совершенно не хотелось. Тем более, магия несовершеннолетних здесь совершенно не отслеживалась, поэтому я спокойно махала палочкой, заодно отрабатывая простейшие заклинания вроде левиосы — чтобы перетащить котелок с водой. Артур с восхищением наблюдал за тем, как я работала с газовой горелкой, близнецы шушукались в палатке — придумывают очередной прикол, не иначе, Перси катал что-то на длиннющем свертке пергамента, Рон и Джинни трепались о шансах сборных. Один Гарри, чудо лохматое, скромненько помешивал гречку в котелке на костре, пока я резала лук на зажарку. Ей-богу, его уровень мимимишности просто зашкаливал — спокойный, тихий и сравнительно рассудительный. Прелесть, а не мальчик.

* * *

Моя ставка в гоблинском тотализаторе на известный финал предсказуемо сработала. Крам выебнулся с финтом Вронского — эффектно, стоит признать. Отдельное удовольствие доставило мне наблюдение за болгарским министром магии и Фаджем. Контраст внешности уже вызывал смешки. Болгарский министр — подтянутый крепкий высокий мужчина лет сорока с собранными в хвост черными волосами, слегка у висков посеребренными сединой, и английский плешивый обрюзгший колобок. Болгарин извращенно глумился над очевидно недалеким англичанином, отвечая на все вопросы на варварской смеси болгарского, русского и польского. С некоторым добавлением мата на всех трех языках. Заклинания перевода в исполнении Фаджа были бессильны, а я тихо ржала в рукав, потому что все-таки две трети речи понимала. В очередной раз грузанув Фаджа непереводимой фразой, болгарин скучающе огляделся по сторонам и наткнулся на мою довольную рожу и тайком показанный большой палец. И неожиданно подмигнул в ответ.

Пустое место с одной лишь Винки (и Краучем-младшим) манило меня и всячески искушало: быстрый Ступефай, падающее тело, сдергиваем мантию-невидимку... Профит!

Но нет, нельзя. Почему? Да потому что тогда я остаюсь с неприкрытой никаким знанием задницей. Черт знает, что может сморозить Волдеморт; он хоть и сумасшедший, но отнюдь не идиот. А так я хотя бы примерно представляю, чего можно ожидать.

Так или иначе, матч закончился, мальчишки еще раз погавкались с младшим Малфоем, а я с сожалением не стала влезать в их ссору, хоть и хотелось. Но Люциус был настороже, и прямых оскорблений сына, да еще и от магглокровки, точно бы не спустил, а я была не уверена, что смогу удержаться в рамках уместного сарказма.

Драко вообще произвел на меня гадкое впечатление — тощий акселерат с цыплячьей шеей, зализанными гелем волосами и мерзкой ухмылочкой. Ничего, петушок, ты еще у меня попляшешь.

Собственно, спустя несколько часов, когда мы, драпая от Пожирателей, наткнулись на Малфоя, он неосторожно разинул пасть в мою сторону, чем переполнил рюмку моего терпения. Рраз — и согнувшемуся от удара пяткой с разворота в солнышко Драко уже не до оскорблений — вдохнуть бы! Ошарашенные ребята, повинуясь моему окрику, послушно проследовали за мной вглубь леса. Черная метка, Крауч-старший и Винки — все как по сценарию.

* * *

Хогвартс-экспресс меня поразил до глубины души. Что представлялось мне при мыслях о школьном поезде? Да ничего особенного — тесные купе, хлипкие столики.

Реальность оказалась куда как круче. Широкие бархатные кресла — по четыре в купе, с выдвижными столиками у каждого плюс бархатный же диван у окна и общий стол. В вагоне помещалось всего шесть купе — еще бы, с такой-то площадью!

Первые полчаса поездки я дочитывала очередной справочник по зельеварению, потом обсудила с мальчишками статью в газете про события чемпионата мира. А потом мне стало скучно и я достала гитару.

Сначала я просто перебирала струны, но Гарри, слегка робея, попросил меня что-то сыграть. Я хмыкнула и завела знакомый ритм. Поттер ободрился и начал притопывать, Рон нахмурился. Аккурат в середине песни — а это была незабвенная "We will rock you" — в купе вломился Малфой. И тут же начал сыпать оскорблениями, преимущественно в сторону магглов.

Это он зря.

Я поудобней перехватила гитару и совершенно непринужденно двинула ею Малфоя по башке. Идеальным для меня результатом стало бы зрелище нового малфоевского деревянного воротника с ручкой-грифом, но предусмотрительно зачарованная заклятием неразбиваемости гитара категорически отказалась не то что ломаться, а и даже трещать. Голова Малфоя подобным заклятием зачарована, увы, не была, поэтому нежная медузка сползла на пол, после чего была подхвачена Крэббом и Гойлом и услужливо утащена с глаз моих в неизвестном направлении. Впрочем, настроение играть пропало, и я достала свод правил Хогвартса.

Через полчаса я отложила полностью прочитанную тонкую книгу и, откинув голову на спинку кресла, довольно ухмыльнулась. Ну кто бы мог подумать, запрет на ношение маггловской одежды без мантии! И ни слова о том, что мантия должна быть застегнута.

Кстати, с четвертого курса обязательная форма отменялась, оставляя только те же мантии. По традиции, старшекурсники носили чуть более вольную интерпретацию формы — брюки и юбки удобного покроя, рубашки не форменные, а по желанию, и зачастую без галстуков. Но самое главное — это было совершенно необязательно делать. Чем я и воспользуюсь.

Когда настало время переодеваться, я выгнала мальчиков из купе в тамбур, поменяла футболку, не переодевая художественно драные джинсы, накинула мантию и собрала волосы в высокий пучок.

Белую надпись «магглокровка» на груди мог не заметить только слепой.