Гермиона Грейнджер и русский хардкор (джен)

Я ввалилась в пустую (как и обычно по выходным) квартиру, ногой захлопнула дверь, тут же угодливо щелкнувшую автоматическим замком. Споткнулась об кота. Бля!

Ну еще бы, после такого количества употребленного внутрь алкоголя задача увидеть эту серую тварь в темной прихожей становилась совершенно невыполнимой.

От греха подальше на ноги решила не вставать. Скинула ботинки, зашвырнула по очереди пуховой жилет, толстовку, футболку и джинсы в комнату и направилась в ванную.

Сколько бы я не выпила — смыть перед сном макияж (хоть и слабый, но все же), почистить зубы и вымыться — это святое.

Шлепая ногами по теплому полу и оставляя за собой лужи воды с недавно отросших волос, я кое-как добралась до комнаты и, не вытершись, рухнула на кровать лицом вниз. Свесившаяся рука автоматически нащупала горлышко дежурной бутылки минералки рядом с изголовьем, и последней мыслью перед сном было удовлетворенное «сушняк с утра мне не грозит».

Думаете, я тусовщица, золотая девочка и прожигательница жизни? Да нет, простая девочка-химик. Со странными хобби, странными друзьями и странным характером. И с жизненным багажом — тоже странным.

* * *

Разбудил меня луч солнца, упорно щекочущий мне ресницы. Попытка зарыться лицом в подушку не увенчалась успехом, потому что вместо подушки обнаружился кот. Черт, опять не закрыла дверь.

Щурясь, приоткрыла глаза.

Стоп.

Стооооооп!!

Какого хрена вместо моего серого комка шерсти и жира на моей кровать сидит огромный рыжий монстр с пострадавшей от удара сковородки рожей?

* * *

Получасовое разбиралово и непрерывный мат (хоть и шепотом) принесли странную картину.

В зеркале отражалась девочка с прической «взрыв на макаронной фабрике» и бобриной улыбкой. В остальном — симпатичная. Все стены в просторной спальне заставлены стеллажами с книгами. На прикроватной тумбочке — узорная деревянная палочка и том с провокационным названием на английском «Общий курс зельеварения».

Конечно же, я читала эпопею про мальчика-очкарика. И смотрела. И вообще неплохо знала его мир.

Но быть примерной девочкой-заучкой Гермионой Грейнджер мне совершенно не улыбалось.

Господи, хорошо хоть английский у меня на уровне.

* * *

На часах — девять утра, уже прошло почти два часа с момента прихода пушистого милого полярного зверька.

Итак, что у нас есть по разведданным, полученным после перерывания всей комнаты.

На дворе — 30 июня 1994 года. Это вроде как значит, что меня ждет четвертый курс. Радует — по магии надо выучить только три курса. Черт. Всего-то!

На столе — письмо от Рона Уизли. С приглашением в середине августа приехать к нему в Нору и обещанием еще и Поттера пригласить. Ах да, чемпионат мира по квиддичу.

Столько дел, столько дел, и на все про все — полтора месяца. Ладно, успела же я вызубрить за два дня всю механику и электричество, потому что из-за мудацкого расписания экзамен по физике пришлось ставить через три для после окончания зачетной недели? Успела.

Действуем.

* * *

С родителями разобралась. Они были чертовски рады, когда их маленькая девочка-заучка, робко ковыряя носочком в ковре, попросила отвезти их в торговый центр и парикмахерскую, а потом — на магическую улицу. В их глазах буквально искрилось что-то вроде «выросла доченька из поглощения книжек, авось человеком станет». Да куда ж я денусь. Я же заучкой и недели не протяну.

Правда, после посещения всех заведений в их глазах поселилась искра удивления. Ну да, найти годные берцеподобные ботинки на мою ногу было сложно, признаюсь. А мой проект короткой стрижки и вовсе привел их в тихий ужас. Ладно, с волосами я управляться научилась — правильный подбор шампуня и бальзама решает.

Косметики даже прикупила — но по своему обычаю, исключительно природных цветов. Палетка теней, оттеночный крем для лица и тушь — вот и вся радость. Ну еще и всякую косметику для ухода — тоники, скраб и прочая мелочевка.

И не забыть выщипать Грейнджеровские брови — прекрасной формы и достаточно тонкие, но, увы, с заметными лишними темными волосками. И еще купить эпилятор. Так, выключаем внутреннюю бабу, и без нее проблем много.

Даже выбрехала себе гитару — легенда про знакомого магглорожденного мальчика из Хогвартса, обещавшего научить играть, прокатила на ура.

Следующий шаг — тренажерка.

Ох, кажется, кто-то сильно изменится за лето!

* * *

Магия, кстати, меня чертовски увлекла — реализовались тайные мечты. Стройные теоремы зельеварения и вовсе приводили в восторг, а найденный на полках запасливой Грейнджер справочник для факультета зельеварения всеевропейского университета магии помог понять связь нормальной химии и лягушачьих лапок. Трансфигурация и Чары тоже заинтересовали меня, нумерология вызвала смешки — тем, кто сдал матан, квадратные уравнения не страшны.

Единственное, о чем я жалела — катастрофический недостаток практики. Вся теория за первые три курса ложилась легко и просто — и было ее весьма немного. Не удивлена тому, что любознательная Грейнджер была в отличницах. Я глотала справочник за справочником и даже сварила несколько разных зелий — неизменно успешно. Кто оттитровывал ионы кальция с мурексидом, пытаясь заметить переход окраски индикатора в прозрачном растворе из бледно-розового в нежно-фиолетовый, проблем с отвешиванием тертых жуков на магических весах иметь не будет. Аве химфак!

* * *

О, эти чудесные английские подвальные качалки, приют местного мелкого криминалитета! Пришедшую туда в одиночестве совсем юную девушку, почти еще девочку, оплатившую полтора месяца безлимитного прохода в зал, встретили явным недоумением. Градус недоумения возрастал с каждой минутой. Я же невозмутимо размялась сначала по-простому, потом пробежалась на беговой дорожке пять минут, затем взяла длинную легкую пластиковую палку и начала учить это тело выполнять базовые тяжелоатлетические движения. Затем отработала то же с легким десятикилограммовым грифом. В целом, тело Грейнджер меня порадовало — выносливое и неожиданно крепкое.

Становая тяга с нуля — 50 кило. Я еще сделаю из новой себя то чудовище, которым была раньше! Ностальгия по охуевшим рожам в универской качалке при виде девушки, тянущей 170, не давала моему сердцу покоя.

* * *

Вот и август наступил, и даже к середине подошел. Собранный монструозный чемодан стоял на пороге, переноска с Живоглотом и гитара там же, плюс для комплекта терпеливый Артур Уизли.

А я прощалась с родителями. Да-да, мам, сладкого не есть, да, пап, за книжками не засиживаться…

Все, аппарируем.

Нора и любопытные рыжики. Ну, давайте знакомиться.

* * *

Сайд-стори, необходимые для дальнейшего понимания:

1) http://www.fanfics.ru/read.php?id=56694

2) http://www.fanfics.ru/read.php?id=56724

Уже на следующее утро я-мизантроп пребывала в тихом ужасе.

Семья Уизли была слишком... Слишком.

В их домике было решительно негде остаться в одиночестве. Ванная привела в ужас даже мое закаленное походами и детством в деревне сознание. Упырь отвратительно скрежетал по ночам хер пойми чем на пустом чердаке.

Но все эти неудобства с лихвой нивелировались ощущением семьи. Даже чрезмерно пафосный Перси совершенно не раздражал — хотя обычно от людей подобного типа у меня развивается острый приступ аллергии — чешутся кулаки, а язык самопроизвольно начинает выдавать потоки ехидства и сарказма.

Близнецы ввели меня в умиление, а Рон и Джинни пробудили некоторое ощущение, здорово смахивавшее на материнский инстинкт. Охохо, намаюсь я еще с этим возрастным неравенством.

Еще вчера днем я тихо подкралась к Артуру и, нагло эксплуатируя выражение лица хорошо известного всем кота, тихо-тихо спросила:

— Мистер Уизли, скажите, а точно нет никакого способа отработать заклинания на каникулах? Я очень беспокоюсь... — тут я весьма натурально всхлипнула.

Артур украдкой оглянулся и, вставая с кресла, тихо мне шепнул:

— Пойдем в гараж, я за тобой пригляжу.

Я просияла, и, нащупывая по дороге в кармане список заклинаний и палочку, поспешила за долговязым главой рыжего семейства.

* * *

Гарри приехал на второй день после меня. Радостные младшие четверо рыжиков тут же, едва дав ему пообедать, потащили нас на озеро. Я, убедившаяся вчера в наличии у себя магии и своей же способности воспроизвести заклинания первых четырех (да-да) курсов, находилась в умиротворенном состоянии и ощутила подвох не сразу.

Мы быстро дошли до озера, и я, скинув легкое летнее платье, осталась в спортивном маггловском раздельном купальнике. И тут же по вытаращенным глазам поняла, что наступил малый пиздец. Ой-ой.

Во-первых, Гермиона до моего появления в ее жизни отличалась весьма явной стройностью. Именно этот факт, спаянный с высокобелковым питанием и регулярными каждодневными тренировками в течение последнего времени, привел к тому, что я стала обладательницей хоть и пока не слишком крепких, но уже рельефных мышц. В частности, особые взгляды приковали четкие кубики пресса. Рон смотрел с легкой завистью.

Во-вторых, проколотый пупок. Nuff said.

Результатом этих наблюдений стала неожиданная просьба разрешить всем четверым тренироваться вместе со мной и под моим руководством. Бедные дети не знали, на что идут.

* * *

Палаточный лагерь магов вызвал у меня туристический оргазм — мне бы такие кемпинговые палатки, я бы летом из лесу не вылазила, а жалобы младших рыжих на неудобство спровоцировали лишь ехидную усмешку. Последнее лето еще в своей ипостаси я провела большей частью в лесах, на всяких ролевках. Слишком маленькая душевая кабинка в палатке после обливания себя родниковой водой из тазика за неимением других возможностей помыться? Ха!

Внезапно, Поттер со мной был солидарен — по понятным причинам. Его чулан всяко проигрывал палатке.

Впрочем, постоянное нытье Рона изрядно действовало мне на нервы, и за это он был награжден лишним кругом бега и полусотней отжиманий на ежеутренней тренировке. Сам виноват.

Я добровольно взяла на себя роль командного повара, ибо перетравиться или жрать недоваренные макароны мне совершенно не хотелось. Тем более, магия несовершеннолетних здесь совершенно не отслеживалась, поэтому я спокойно махала палочкой, заодно отрабатывая простейшие заклинания вроде левиосы — чтобы перетащить котелок с водой. Артур с восхищением наблюдал за тем, как я работала с газовой горелкой, близнецы шушукались в палатке — придумывают очередной прикол, не иначе, Перси катал что-то на длиннющем свертке пергамента, Рон и Джинни трепались о шансах сборных. Один Гарри, чудо лохматое, скромненько помешивал гречку в котелке на костре, пока я резала лук на зажарку. Ей-богу, его уровень мимимишности просто зашкаливал — спокойный, тихий и сравнительно рассудительный. Прелесть, а не мальчик.

* * *

Моя ставка в гоблинском тотализаторе на известный финал предсказуемо сработала. Крам выебнулся с финтом Вронского — эффектно, стоит признать. Отдельное удовольствие доставило мне наблюдение за болгарским министром магии и Фаджем. Контраст внешности уже вызывал смешки. Болгарский министр — подтянутый крепкий высокий мужчина лет сорока с собранными в хвост черными волосами, слегка у висков посеребренными сединой, и английский плешивый обрюзгший колобок. Болгарин извращенно глумился над очевидно недалеким англичанином, отвечая на все вопросы на варварской смеси болгарского, русского и польского. С некоторым добавлением мата на всех трех языках. Заклинания перевода в исполнении Фаджа были бессильны, а я тихо ржала в рукав, потому что все-таки две трети речи понимала. В очередной раз грузанув Фаджа непереводимой фразой, болгарин скучающе огляделся по сторонам и наткнулся на мою довольную рожу и тайком показанный большой палец. И неожиданно подмигнул в ответ.

Пустое место с одной лишь Винки (и Краучем-младшим) манило меня и всячески искушало: быстрый Ступефай, падающее тело, сдергиваем мантию-невидимку... Профит!

Но нет, нельзя. Почему? Да потому что тогда я остаюсь с неприкрытой никаким знанием задницей. Черт знает, что может сморозить Волдеморт; он хоть и сумасшедший, но отнюдь не идиот. А так я хотя бы примерно представляю, чего можно ожидать.

Так или иначе, матч закончился, мальчишки еще раз погавкались с младшим Малфоем, а я с сожалением не стала влезать в их ссору, хоть и хотелось. Но Люциус был настороже, и прямых оскорблений сына, да еще и от магглокровки, точно бы не спустил, а я была не уверена, что смогу удержаться в рамках уместного сарказма.

Драко вообще произвел на меня гадкое впечатление — тощий акселерат с цыплячьей шеей, зализанными гелем волосами и мерзкой ухмылочкой. Ничего, петушок, ты еще у меня попляшешь.

Собственно, спустя несколько часов, когда мы, драпая от Пожирателей, наткнулись на Малфоя, он неосторожно разинул пасть в мою сторону, чем переполнил рюмку моего терпения. Рраз — и согнувшемуся от удара пяткой с разворота в солнышко Драко уже не до оскорблений — вдохнуть бы! Ошарашенные ребята, повинуясь моему окрику, послушно проследовали за мной вглубь леса. Черная метка, Крауч-старший и Винки — все как по сценарию.

* * *

Хогвартс-экспресс меня поразил до глубины души. Что представлялось мне при мыслях о школьном поезде? Да ничего особенного — тесные купе, хлипкие столики.

Реальность оказалась куда как круче. Широкие бархатные кресла — по четыре в купе, с выдвижными столиками у каждого плюс бархатный же диван у окна и общий стол. В вагоне помещалось всего шесть купе — еще бы, с такой-то площадью!

Первые полчаса поездки я дочитывала очередной справочник по зельеварению, потом обсудила с мальчишками статью в газете про события чемпионата мира. А потом мне стало скучно и я достала гитару.

Сначала я просто перебирала струны, но Гарри, слегка робея, попросил меня что-то сыграть. Я хмыкнула и завела знакомый ритм. Поттер ободрился и начал притопывать, Рон нахмурился. Аккурат в середине песни — а это была незабвенная "We will rock you" — в купе вломился Малфой. И тут же начал сыпать оскорблениями, преимущественно в сторону магглов.

Это он зря.

Я поудобней перехватила гитару и совершенно непринужденно двинула ею Малфоя по башке. Идеальным для меня результатом стало бы зрелище нового малфоевского деревянного воротника с ручкой-грифом, но предусмотрительно зачарованная заклятием неразбиваемости гитара категорически отказалась не то что ломаться, а и даже трещать. Голова Малфоя подобным заклятием зачарована, увы, не была, поэтому нежная медузка сползла на пол, после чего была подхвачена Крэббом и Гойлом и услужливо утащена с глаз моих в неизвестном направлении. Впрочем, настроение играть пропало, и я достала свод правил Хогвартса.

Через полчаса я отложила полностью прочитанную тонкую книгу и, откинув голову на спинку кресла, довольно ухмыльнулась. Ну кто бы мог подумать, запрет на ношение маггловской одежды без мантии! И ни слова о том, что мантия должна быть застегнута.

Кстати, с четвертого курса обязательная форма отменялась, оставляя только те же мантии. По традиции, старшекурсники носили чуть более вольную интерпретацию формы — брюки и юбки удобного покроя, рубашки не форменные, а по желанию, и зачастую без галстуков. Но самое главное — это было совершенно необязательно делать. Чем я и воспользуюсь.

Когда настало время переодеваться, я выгнала мальчиков из купе в тамбур, поменяла футболку, не переодевая художественно драные джинсы, накинула мантию и собрала волосы в высокий пучок.

Белую надпись «магглокровка» на груди мог не заметить только слепой.

Моя футболка произвела неизгладимое впечатление, но почему-то никто не осмелился сунуться с замечаниями. Даже МакГонагалл только лишь грозно сверкала очками в мою сторону. Ну, может, подклеют шаблоны и вот тогда...

Пир был прекрасен, но, к моему удивлению, завтрак оказался ненамного хуже. Каши в ассортименте, яичница, омлет и просто вареные яйца, жареный бекон и сосиски, пара видов салата и свежие овощи и фрукты, тарелки с нарезанными сырами и колбасами... А так же тосты всех мастей, булочки и разнообразные джемы к ним. Засунув нос поочередно во все сосуды с жидкостями, я обнаружила пять видов сока, четыре вида чая и горячий шоколад. Кофе не было — и не надо, я его не пью от слова "совсем".

С прискорбием вынуждена констатировать, что шведский стол некоторых мальдивских отелей уступает завтраку в простой английской школе.

Незнакомый мне староста протянул расписание.

Господи, какая прелесть!

Завтрак с восьми до девяти, с девяти до часу — один из базовых предметов, по разу в неделю: чары, трансфигурация, зелья, защита, травология. Обед с часу до двух, после обеда по одной паре до полчетвертого. У меня это были история магии, астрономия... и три вопросительных знака. Не поняла?

Сзади раздалось деликатное покашливание: за спиной у меня стояла деканша алознаменного факультета:

— Мисс Грейнджер, вы определились с теми предметами, которые оставите для изучения на этот год?

— Да, профессор, это — Руны, Нумерология и Уход за магическими существами.

Мне очень хотелось пойти на прорицания — такой простор для троллинга! Но увы, проводить полтора часа за бесполезной фигней мне не хотелось больше. Изучать маггловедение... это даже не смешно, ей-богу. Так что выбор был очевиден.

МакГонагалл одобрительно кивнула и взмахнула палочкой. На моем листе проявились недостающие предметы.

О, кстати, сегодня с утра — зелья, после обеда — уход. Насыщенный денек выходит.

* * *

Спускаясь по лестнице в подземелья, я благодарила богов за то, что у Грейнджер все-таки есть друзья. Потому как Хогвартс — это гребаный лабиринт, а не школа!

Надо как можно быстрее запомнить хотя бы основные маршруты, иначе мне труба. Дилемма «как затащить мальчишек в библиотеку» приобрела жизненное значение.

С прибытием в Хогвартс тренировки, я, кстати, прекращать не собираюсь, так что надо добраться до Выручай-комнаты. И в Тайную тоже хочу… Так, ладно, хотелки хотелками, но Снейп уже в классе.

Что-что? Умиротворяющий бальзам? Лады, поехали.

Школьный учебник по зельеварению сам по себе напоминал поваренную книгу — точный рецепт с ингредиентами в граммах, время каждой стадии, количество помешиваний… и ни слова о том, почему надо кидать пихту, а не лаванду, зачем измельчать сухих жуков и почему ягоды черемицы должны быть без кожицы. Я открыла университетский справочник на странице, посвященной тому же зелью. Так, базовый состав, катализатор, окислитель… Хм, забавно. И немного грустно. Было ощущение, что знания магов остановились на уровне века семнадцатого, лишь добавилось несколько новых терминов.

Кстати, одна из стадий приготовления данного зелья — получасовое кипение на медленном огне — в справочнике описывалась как «время, необходимое для окисления базовых компонентов». Я мысленно сплюнула и скривилась — ну хоть бы описали, что за компоненты и во что они окисляются! Ладно, хоть окислитель прописан был… Им, кстати, оказались тертые жуки. Внезапно.

Тут мне в голову пришла мысль. Не то чтобы это для меня было редкостью, но данная мысль поражала своей незамутненной дерзостью. Ладно, кто не рискует, тот не пьет шампанского, а кто рискует, тот драит котлы на отработке. Шампанское мне дороже, а поэтому я открыла таблицу с пафосным названием «животные окислители».

Так, жуки, жуки… а, вот и они. Дополнительные свойства. Я быстро галочкой отметила вещества с такими же дополнительными свойствами. Сравнила написанные же тут «окислительные силы на единицу массы». Тьфу, неучи, количество вещества в граммах измеряют.

Сильнее жуков были только тертые иглы дикобраза. Зато сильнее аж в триста раз. Это означало, что при той же взятой массе игл реакция будет протекать всего лишь 6 секунд. Я вспомнила описание первого урока зельеварения у Роулинг и последствия добавления тех же самых, кстати, игл в горячее зелье от прыщей.

Так, а если мы вместо пяти граммов жуков возьмем полграмма игл, то реакция будет при тех же условиях протекать всего минуту. Поехали!

Аккуратно отвешиваю нужное количество порошка, медленно стряхиваю в слабо булькающее зелье, помешиваю… и оно начинает перекрашиваться в нужный цвет! Бинго! Быстро дорезаю траву для финальной стадии, добавляю. Зелье становится перламутрового цвета, дым над ним вьется левозакрученной спиралью. Идеально.

И тут я буквально жопой почуяла, что сзади приближается нихрена не белый и пушистый, но вполне упитанный полярный лис. И тут же над ухом раздалось вкрадчивое:

— А что это вы натворили тут, мисс Грейнджер?

— Умиротворяющий бальзам, сэр! — вытянувшись будто в строю, отчеканила я.

— Вы уверены? — продолжил запугивать меня Снейп. Ха, птичка наивняк!

— Так точно, сэр!

— О, тогда давайте проверим. На ком бы нам проверить? — профессор лениво оглядел гриффиндорскую часть класса. Но меня уже понесло.

— На Малфое, сэр, посмотрите, как его корячит!

Драко и впрямь ехидно хихикал за столом и передразнивал меня. Выглядело это весьма противно, а сам блондин становился похож на жителя дома умственно недоразвитых. Хотя, возможно, это его нормальное состояние, я же не знаю.

Сбоку от меня тихо зафыркал Поттер. Снейп, казалось, обомлел, но затем нашел в себе силы, чтобы рявкнуть:

— Двадцать баллов с Гриффиндора! — и, повернувшись — А вы, Поттер, испробуйте-ка зелье своей подружки!

Гарри, совершенно не колеблясь, отлил себе один черпак моего варева в стакан и махом выпил. Прикрыл на секунду глаза, и его лицо приобрело слегка отрешенное выражение. Симптомы аккурат по учебнику.

Снейп недовольно скривился и скомандовал продолжать.

Гарри с совершенно нейтральной рожей начал работу над зельем. Я с любопытством наблюдала, не забыв перелить свое удавшееся зелье к себе во флакон.

Сначала Гарри не среагировал на игнорируемые Снейпом подначки Малфоя, потом только отмахнулся от попытки подбросить в свой котел какую-то пакость.

К концу пары единственное нормальное зелье в классе (кроме моего) принадлежало Поттеру. Это был триумф.

* * *

Лже-Грюм вещал про Непростительные. Я слушала с легким скептицизмом, и даже демонстрация на пауках меня не особо впечатлила. Но мне очень, очень не нравились обиженные мордашки Гарри и Невилла и довольная ухмылка Грюма при взгляде на них. И копились с каждой минутой раздражение и злость.

Поэтому после фразы замаскированного Пожирателя про то, что любая выпущенная нами в него Авада доставит ему вред не больший, чем укус комара, я, недолго думая (а, точнее, совершенно не думая) вскинула палочку, и, выпустив наружу все глухое раздражение и желание убрать этого человека с лица земли, негромко скомандовала:

— Авада Кедавра!

Слегка жужжащий зеленый луч помчался в сторону Грюма. Тот неожиданно ловко от него уклонился, и заклинание врезалось в стену, оставив на ней пятно копоти.

Барти внимательно посмотрел на меня, и, прищурившись, сказал:

— Великолепно, мисс Грейнджер. Вы мне сейчас напомнили одну мою знакомую…

И я даже знаю кого — те же пышные кудрявые волосы, только не черные, а темно-коричневые, то же упрямое выражение лица… И заботливый и беспокойный взгляд на своего предводителя.

Я криво ухмыльнулась в ответ.

* * *

Руны. Чертовы, мать их за ногу, Руны. Единственный предмет, который мне не давался от слова совсем.

Зазубрить множество значений, по линеечке и едва ли не с транспортиром рисовать эти дьяволовы закорючки… И все ради того, чтобы иметь в туманном будущем возможность разрисовать этими же закорючками фундамент дома и получить бонус к долговечности этого самого фундамента. Ладно, должно же хоть что-то отравлять мне существование. Ну, помимо Малфоя.

Эта бледная немочь, казалось, была одержима манией преследования — он приставал к нашей тихой и скромной компании по пять раз на дню. Он выбешивал Гарри высказываниями о его родителях, Рона — о его бедности… А меня бесили не его вопли «магглокровка», а то, что мальчишки вечно ходят нахмуреные.

Ха, магглокровка. Да я самый натуральный маггл, чем и горжусь!

* * *

Выручай-комната оказалась выше всяких похвал. Она смогла предоставить и стадион, и бассейн, и тренажерку, и даже фехтовальный зал. Поэтому четверо Уизли, Поттер, я и присоединившийся к нам Невилл каждое утро до завтрака и каждый вечер перед ужином по часу пыхтели каждый по своей программе. Мои идеи о создании веселой компании с обучением боевой магии на год раньше канона крепли с каждым днем, тем более, что к концу сентября с нами занимались еще и все ребята из квиддичной команды, а также Симус и Дин. Идеи о совместном изучении магии буквально витали между нами, но я решила не торопить события.

А я по выходным сбегала все в ту же комнату, отговариваясь библиотекой, и часами шарилась по складу спрятанных вещей. Диадему пока не нашла, зато нарыла тонны разнообразных интереснейших вещей: книги, ингредиенты для зелий, даже одежда… кстати, вопрос с платьем на Святочный бал стоял весьма остро: я попросту не могла выбрать из всего разнообразия что-то одно. И, кстати, можно будет привести сюда Рона — он по-любому найдет себе что-то получше своей адской бордовой тряпки.

И вот, наконец, настал торжественный день прибытия делегаций из Шармбатона и Дурмстранга. Мы стояли на улице и мерзли. Потому что добрый дедушка Дамблдор какого-то хрена заблокировал возможность применения мелкой магии, в том числе и согревающих чар. Мне-то с моим свитером и зимними джинсами на флисовой подкладке было ничего, а вот Лаванда и Парвати уже откровенно стучали зубами. И вот, наконец, прилетела карета, всплыл корабль, и все направились в Большой Зал.

Дурмстранговцы какого-то хрена уселись не к слизеринцам, а к нам. Так уж вышло, что я с мальчишками оказалась с краю — и совсем рядом с иностранцами. То есть, для англичан они — иностранцы, а вот для меня как-то не очень — они все поголовно говорили почему-то на русском. Сюрприз, но сюрприз приятный. Особенно пока внезапные соседи не осознали, что я их понимаю.

Я чинно жевала блинчики с икрой (боже, весь стол завален нормальной едой, после блинчиков голубцы возьму! и огурцы соленые! и сметаны!) и внимательно прислушивалась к гостям.

Через два человека наискосок, лицом ко мне, сидел Крам. Парни вокруг — очевидно, его друзья — обменивались впечатлениями о Хогвартсе.

— Да, замок неплохой, — негромко говорил крепкий парень с коротким ежиком светлых волос и пронзительными голубыми глазами, — но я плохо представляю себе, как мы будем по нему передвигаться. Ты вспомни, даже у нас мы первое время блуждали, а ведь Хогвартс больше раза в три!

Я мысленно с сочувствием вздохнула — сама периодически втыкалась в тупики. Сосед Крама с, судя по форме, многократно ломаным носом и черными жесткими кудрявыми волосами согласно кивнул:

— Ты прав, Ром. Я читал, что тут еще и лестницы передвигаются. — Со всех сторон послышались смешки и сдавленные ругательства. — Кстати, — внезапно сменил он тему, — Вить, что ты так косишься на эту кудрявую девчонку? Я, конечно, тоже ожидал, что все англичанки будут страшные, а оттого сейчас немного удивлен, но чем тебя заинтересовала именно она? Она же слишком мелкая!

Знали бы вы, какие усилия мне понадобились для того, чтобы сохранить нейтральное выражение лица. Вот это поворот — я, конечно, помнила, с кем Грейнджер ходила на бал, но не думала, что Крам обратит на меня внимание сразу.

— Не в этом дело, Дэн, хотя она и ничего. — Дурмстранговцы вокруг захмыкали, а я едва не покраснела. — Но я видел ее в министерской ложе на чемпионате. И посмотри на ее соседа — шрам видишь?

— Неужто Поттер? — прищурился Дэн.

— Именно. — кивнул Виктор. — А самое интересное — наш министр мне после матча с удивлением рассказал про кудрявую девчонку, которая, похоже, понимала его реплики. А ведь говорил он большей частью на русском. — И Крам внимательно посмотрел на меня. Я невозмутимо отставила кубок с квасом и, взглянув в ответ, подняла бровь аля Снейп.

— Мисс, позвольте представиться — Денис, а это мои приятели — Роман, Виктор, Александр и Даниил. — на достаточно приличном английском произнес черноволосый. Представленные дурмстранговцы по очереди наклонили головы.

— Гермиона, — кивнула в ответ я, — а это — Гарри , Рон и Джинни, — Фред и Джордж сидели со своими в середине стола, а Невилл уткнулся в гербологический справочник и не обращал внимания на окружающий мир.

И все бы ничего, но я сказала это по-русски.

Славяне переглянулись, а я вальяжно ухмыльнулась.

* * *

Компания соотечественников была для меня подобна глотку воды в пустыне. Знаете, раздельное обучение для мальчиков и девочек способствует возникновению определенной атмосферы и специфичных порядков, чем-то схожих с тюремными. Моя прежняя компания имела схожие поведенческие традиции, и лучшим релаксом для моих нервов нынче было ленивое подтрунивание друг над другом на смеси русского и английского.

Рон недоумевал, а вот Гарри втянулся в общение как кошка в пылесос: видать, компания младшего Дурсля взрастила в нем настоящего... гопника. С поправкой на английский язык, конечно.

В одно прекрасное утро бледный пока еще не хорек Малфой в очередной раз решил продемонстрировать свое неудовольствие существованием на этой планетке некоторых людей. По счастливой случайности он наткнулся на меня и Гарри без ставшей постоянной для нас славянской компании. То есть Малфой думал, что случайность счастливая для него, но у меня было немного другое мнение — если вдруг что, то дурмстранговцы мне кулаками помахать не дадут, джентельмены гребаные, а мне ведь очень хотелось. Но тут в мой план размазывания аристократического хлебальника по полу внезапно вмешался неучтенный фактор.

Малфой изливал свой стандартный набор про магглокровок, их детей и предательство чистой крови, я аккуратно поставила сумку и начала было закатывать рукава мантии, как вперед меня ступил Гарри.

Казалось, он стал шире в плечах и выше на полголовы, а глаза из-за очков отсвечивали весьма характерным зеленым цветом. Поттер, слегка прищурившись, глядел на замолчавшего от неожиданности слизеринца секунд пять, а затем вкрадчиво спросил:

— Кто твой друг, кто тебе здесь рад и хуле ты тут ёпта?

Малфой предсказуемо полез с кулаками, и почти сразу схлопотал превращающее от Грюма. Гарри смотрел на всю последовавшую суматоху с легкой ухмылкой, а я поняла, что больше не смогу назвать его мальчиком.

— Спасибо, профессор Грюм. Только надо было не в хорька, а в петуха превращать. — Бросила я, уходя вслед за Поттером. Барти только хохотнул.

Мы отошли за два поворота коридора, когда Гарри наконец нарушил молчание:

— Гермиона, что с тобой произошло?

* * *

Кое-как я отбрехалась, аргументируя изменения переходным возрастом и изменившимся мировоззрением. Кажется, Гарри мне поверил не до конца.

А еще меня мучило любопытство, простое, как дубовый чурбак или Малфой: пустит меня запретная черта вокруг кубка или нет?

И именно из-за этого гребаного любопытства я сейчас заглядываю в Большой зал, закутанная в мантию — невидимку. Часы бьют два ночи. Мда.

Быстро подхожу к кубку; перехожу черту. Ничего. Кидаю бумажку. Ничего.

Лаааадно.

* * *

Куча любопытных детских и не очень морд смотрела на шаманские пляски Дамблдора вокруг плюющегося разноцветными искрами кубка. Наконец строптивая посудина начала выкидывать бумажки.

Виктор Крам, Дурмстранг. Я совершенно искренне поздравила его.

Флер Делакур, Шармбатон. Я вежливо похлопала.

Гермиона Грейнджер, Хогвартс. Опа-па.

И все так косятся, главное. А Гарри смотрит удивленно-обиженным взглядом.

И тут вылетает бумажка с именем зеленоглазика. На изменение выражений его лица стоило посмотреть, право слово!

Так мы вдвоем и ушли в комнатку для чемпионов.

В ответ на удивленное восклицание Виктора я пожала плечами. Гарри все еще пребывал в ступоре.

Тут ввалились взрослые, и заверте...

Я вытерпела три минуты обвинений, а потом не сдержалась и рявкнула:

— Молчать!

Совершенно охреневшие взгяды скрестились на мне. Еще бы, малолетка орет на сборище наиболее авторитетных волшебников Европы.

— Я не имею ни малейшего понятия, как мое имя попало в кубок. Думаю, Гарри со мной солидарен. — Все еще тормозящий Поттер кивнул. — И мы готовы подтвердить это под Веритасерумом.

Маги немного поспорили. Решили, что стоит проверить. Снейп жестом циркового фокусника достал откуда-то из недр мантии пузырек с прозрачной жидкостью. Интересно, а мантия у него звенит при ходьбе?...

Первым допросили Гарри. Тот совершенно искренне ответил, что не был, не замечен, не привлекался, отпусти, начальник, невиноватый я.

Настала моя очередь. "Внимание, блядский цирк! Только сегодня!" — вспомнилась мне фраза из расхожего анекдота.

— Ваше имя?

— Гермиона Грейнджер. — И в самом деле, здесь меня знают именно под этим именем.

— Вы бросали бумагу со своим именем в Кубок Огня?

— Нет. — Конечно, со своим не бросала.

— Вы кого-то просили бросить бумагу со своим именем в кубок?

— Нет. — Совершенно честно.

От меня отстали, слава богу. Я выдохнула и расстегнула мантию. Гарри последовал моему примеру. Взглянувший на нас мельком лже-Грюм оторопел, завращал вставным глазом и сдавленно захрипел, чем привлек к нам внимание всех взрослых.

У меня на груди красовалась все та же надпись "магглокровка", а у Гарри виднелось скромное "Кicking Voldemort's arse since 1981"(1), выведенное моим почерком с помощью красок по ткани. Я долго мучилась, пытаясь придумать английский эквивалент фразы "гоняю лысого с одного года" и пришла к очевидному выводу — английский в плане ругательств весьма беден.

Мы переглянусь, посмотрели на лица окружающих и истерически заржали, не найдя в себе сил сдержать смех.

* * *

(1) Вваливаю (пизжу) Волдеморту(а) с 1981 года.

Из-за футболок Дамблдор самолично вкатил нам с Гарри по две недели отработок у Филча, запретил носить эти футболки и провел получасовую душеспасительную беседу. Я почти прониклась.

Особенно досталось Гарри, который не смог остановить поток профессорских нравоучений двумя меткими фразами, как это сделала я.

Собственно, именно эти футболки мы носить больше не будем, но фантазия у нас хорошая...

А на следующее утро мы познали на себе всю прелесть черной популярности. Вся школа, за исключением нашей тренировочной компании и Крама сотоварищи вовсю обсуждала, каким образом мы смогли смухлевать. К моему превеликому удивлению, из своих даже Рон не стал возмущаться насчет нашего чемпионства — возможно, немного поумнел по сравнению с канонным из-за моего влияния, или, скорее, сработала такая чудесная вещь, как инерционность мышления — чтоб до зубовного скрежета правильная Гермиона наглейшим образом смухлевала? Да быть такого не может! Ну, автоматом под амнистию попал и Поттер.

Головной боли добавляло еще и приближающееся первое испытание: драконы — это вам не мышки на трансфигурации. Гарри отчаянно тренировал Акцио, а я... Я рассудила, что более-менее безопасных способов справиться с летающим огнеметом и не огрести хвостом и чем-нибудь еще у меня два.

Первый план заключал в себе гранатомет или хотя бы калаш с подствольником. Попытки трансфигурировать по памяти отдельные детали и собрать их в нечто стреляющее провалились с громким треском постоянно ломающегося затвора, ствола или еще какой-то части автомата, и я начала припоминать сравнительно безопасные способы синтеза тринитротолуола. После того, как я чуть не подорвала Выручай-комнату и не подорвалась сама, чувство самосохранения осторожно постучалось внутри черепа и намекнуло, что не надо так.

Второй способ был гораздо проще и вместе с тем — палевней. Почему непростительные зовутся непростительными? Да потому что они действуют абсолютно на всех, и драконы не исключение. Аваду я откинула как вариант на совсем крайний случай, Круцио было совершенно бесполезно... Короче, от моих манипуляторских порывов сначала страдали лабораторные мыши, потом — соплохвосты. Хагрид хвалил меня за то, что я первая и единственная с ними поладила. Знал бы он...

В процессе практики Империуса на животных выяснился интересный факт: для командования ими надо было подавать не голосовые команды, а образные. Это добавляло мне изрядного ментального геморроя — а вы попробуйте думать, как соплохвост, поймете, почему у меня голова раскалывалась. Впрочем, мои эксперименты увенчались успехом, что внушило мне некоторую уверенность в своих силах.

И вот настал торжественный день первого испытания. После вытягивания минидракончиков за хвост у меня обнаружился шведский тупорылый, у Гарри — все та же хвосторога. Бедный Поттер носился по всему шатру, и я, изрядно задолбавшись наблюдать за этим вихрастым маятником, усадила его рядом с тобой и начала успокаивать:

— Гарри, у тебя же есть план, верно? Ну и чего ты нервничаешь? И в конце концов, всегда есть запасной вариант.

Поттер недоуменно на меня взглянул:

— Какой такой вариант?

— Авада осечек не дает! — уверенно сказала я. Потом посмотрела на чертовски выразительную гримасу друга и исправилась:

— Ладно, почти всегда не дает. В данном случае — не должна!

— А вдруг? — подколол меня Поттер.

— Я девочка умная, на чужих ошибках учусь, а поэтому по кладке пулять не буду.

Гарри довольно ухмыльнулся, посчитав сравнение удачным, и почесал в затылке:

— Так ты собираешься его Авадой долбануть?

— Нет, блин, Империусом!

Зеленоглазик обиженно нахохлился:

— Ну не хочешь мне свой план рассказывать — и не надо!

* * *

Я почему-то шла последней из чемпионов. Выдохнула и шагнула на арену.

Драконица обвилась вокруг кладки и настороженно на меня косилась. Я крепче сжала палочку, слегка взмахнула ей в сторону и еле слышно прошептала:

— Империо!

И тут я подумала, что все, конец игры, сдавайте палочки и вызывайте барбухайку(1) — я сошла с ума: голоса в голове просто так не появляются.

— Ну что все империо да империо? А просто поговорить никак?

Драконица громко фыркнула в мою сторону.

Ерш твою медь, вот это да!

— Ээээ... извините, — подумала я, — но у вас тут яйцо золотое заколдованное в кладке лежит. Отдайте его мне и разбежимся по хорошему, а?

— Да лови, что мне, жалко, что ли? — тварь подцепила когтем яйцо и запульнула в мою сторону. Я еле успела подхватить левиосой этот опасный снаряд, едва не снесший мне голову.

— Ссспасибо!

— Иди отсюда, глупая девчонка!

И я благоразумно последовала совету, на полусогнутых трясущихся ногах быстро ковыляя ко всем остальным чемпионам. Как говорится, Штирлиц еще никогда так не был близок к провалу.

* * *

Первое место разделили мы с Гарри. Вдвоем же и спасались от толпы буйно-радостных гриффиндорцев, которые, как известно, хуже не то что дракона, а и самого Волдеморта за пояс заткнут. Потому что красноглазый — один, а этих много. Стратегическое отступление из гостиной львиного факультета привело нас в Выручай-комнату.

На сей раз она приняла вид поляны на берегу лесного пруда с горящим костром и двумя легкими раскладными стульчиками рядом с ним.

Именно в такой идиллической атмосфере и состоялся крайне сложный разговор. Я долго продумывала свои реплики, и мне удалось убедить Гарри в том, что я — это, хм, я, по прежнему буду прикрывать его героическую задницу, и никакие изменения этот факт не затронули.

Вообще-то, сам Поттер тоже капитально изменился — оброс броней цинизма и похуизма, а его реплики с каждым днем содержали все больше саркастических ноток. Снейпа на парах иногда аж передергивало, когда он наблюдал свои гримасы на ненавистном лице Джеймса Поттера.

Гарри стал больше учиться. Я не успевала подкидывать ему книжки: по боевой магии, колдомедицине и даже окклюменции. Мы часами сидели в запретной секции — свободный доступ туда чемпионам стал приятным сюрпризом; а однажды я застала Поттера за средней сложности математическими расчетами: он пытался обнаружить свою анимагическую форму. Я, разумеется, присоединилась, изрядно облегчила его работу... и застряла на последней стадии с матрицами в 6 строчек и столбцов. Впрочем, матрицы постепенно поддавались моему напору, и я надеялась в течение недели получить наконец решение.

Уизли и остальная спорткоманда, наблюдавшие за нашими изысканиями, зрели, зрели и наконец дозрели.

* * *

— Волдеморт набирает силу, — именно с этой радостной ноты Гарри начал беседу с попросившими организовать углубленку по боевой и не только магии ребятами, — он еще не возродился, но уже близок к возвращению.

— Есть подозрение, — негромко перебила я, — что участие Гарри в турнире — это часть его плана. Поэтому я рассчитывала бы, что максимум следующим летом мы будем иметь уже воскресшего Лорда.

— Гермиона, тебя что, Грюм покусал? — фыркнул Рон.

— Постоянная бдительность! — спародировала я нашего лже-преподавателя. — А если серьезно, то лучше рассчитывать на худший вариант, чем потом локти грызть.

Окружающие согласно закивали.

— Я думаю, что у Дамблдора есть некоторое количество... друзей, еще в прошлый раз противостоявших Пожирателям, — добавил Гарри, — но мы не знаем, сколько их, кто это и как они будут действовать.

— Орден Феникса, Гарри, — негромко сказал Фред... или Джордж, черт их разберет, — наши родители там были, и твои тоже. Билл помнит, рассказывал. Только многие погибли — как твои родители или мамины братья — и я не уверен, что оставшиеся поверят и начнут сразу что-то предпринимать.

— Я с тобой, Гарри. — Внезапно сказал Невилл. — Волдеморт сразу после возрождения, — он обвел взглядом всю честную компанию, — освободит Пожирателей из Азкабана, верно?

— Скорее всего. — Кивнула я. — Там сейчас все самые верные соратники и весь костяк боевой группы. Они ему необходимы, так что, скорее всего, через полгода после возрождения, не позже, они уже будут на свободе.

Невилл молча и с упрямым выражением лица отступил. Он получил свое подтверждение, а заодно обрел цель.

Отказавшихся подписать пергамент с наложенным заклинанием нерушимой клятвы не было.

— Как назовемся? — деловито спросил Рон.

— Какая разница? — меланхолично ответила вопросом на вопрос я. — Нет названия — меньше шансов протрепаться.

* * *

Учеба шла своим чередом, до второго испытания было еще очень много времени. И все бы хорошо, но... Но.

Чертов Рождественский бал.

По вполне очевидной традиции принятие чьего-либо приглашения на бал означало автоматом согласие на некие отношения романтического плана. Если учесть то, что все студенты, включая иностранцев, были младше меня минимум на три года... Моя вычисленная анимагическая форма — бурая медведица — в свете этого принимала особенный, понятный только мне смысл.

Согласно массивному тому "Искусство анимагии" и учитывая многократно проверенные расчеты, полученный мной числовой ряд означал, что я буду превращаться именно в медведя. Поттеру светил тоже вполне серьезный и символичный хищник — лев. Теперь мы с ним на пару практиковали окклюменцию — упорядоченный разум был необходим для превращения. Все шло ни шатко ни валко — разум у нас получалось закрыть через четыре раза на пятый, и я радовалась, что слабенький Легиллименс Гарри не мог проникнуть глубже поверхностных мыслей. Кстати, с моей подачи Поттер начал очищать сознание перед сном, чем снизил количество снов с участием Волдеморта. Хоть что-то хорошее.

Так вот, о бале. Уж не знаю, в чем дело — то ли в том, что я таскалась в достаточно вольной трактовке формы, то ли во внезапно изменившемся поведении и расцветшим подобно чудесному тропическому цветочку раффлезии(2) ехидности и саркастичности (а попросту — стервозности), но приглашений у меня было прилично. Я вежливо отвечала что-то вроде "спасибо, я подумаю", но уже начинала тихо паниковать. Урана в реактор подкинула МакКошка, вызвавшая нас с Гарри и час распинавшаяся о престиже страны и необходимости не ударить в грязь лицом. Под конец этого прочувствованного спича я была готова свалить из Хогвартса хоть пешком через Запретный лес, причем имея при себе только спальник и топор. Похоже, Гарри придерживался сходной позиции, поэтому, выйдя из кабинета, мы переглянулись и ломанулись в Выручай-комнату.

— Что делать будем, сестра по несчастью? — Поттер со своим закаленным многочисленными испытаниями (и тетушкой Петуньей в частности) характером чувства юмора не терял.

— Тебе-то что, Гарри? Меня вот вчера пригласил Флинт — сказал, что я круто Малфоя на место ставлю, и вообще в последнее время стала по понятиям себя вести! — эта встреча вызвала у меня пятиминутный приступ истерического смеха.

— Ууу, как все запущено. Ко мне всего лишь Гринграсс подходила. — Посочувствовал мне Поттер. — А, может, вместе пойдем? А то не знаю как тебя, но меня скоро порвут на сувениры.

— О, давай! — облегченно выдохнула я. — А ты танцевать умеешь?

* * *

(1) Барбухайка — жаргонное название машины, перевозящей бригаду скорой психической помощи — а попросту говоря, тех людей, которые завсегда рады запеленать кого-нибудь агрессивного и невменяемого в вязки. Автор советует почитать блог

http://dpmmax.livejournal.com/ — множество действительно доставляющих историй из будней врача-психиатра.

(2) http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%E0%F4%F4%EB%E5%E7%E8%FF

Очередная рубежная контрольная по зельям прошла, как танки. Этот факт не заслуживал бы пристального внимания, если бы не мое шило в заднице и несколько удачно совпавших факторов.

Последние пару месяцев над котлами были посвящены зельям, в которых существенную роль играли минеральные компоненты, а не непонятная органика в виде чьих-нибудь глаз или перьев. Контрольная, как нам ехидно заявил Снейп, будет целиком и полностью посвящена свойствам, сравнениям свойств и взаимодействию этих минеральных компонентов. К сожалению (для него), профессор в этот момент отвлекся на вопрос Драко и не увидел медленно расплывающуюся ухмылку на моем лице.

Все выходные перед контрольной я просидела над учебниками, составляя некоторый справочный материал и освежая не совсем забывшиеся знания. Особенную боль мне приносило заучивание названий того или иного минерала, но в итоге я выучила и повторила все, что хотела. Рон стенал, что заучка вернулась, я в ответ, задолбавшись слушать его подколки, швырнула в него кирпич по неорганической химии в три тысячи страниц.

В понедельник с утра я во главе идущих будто на эшафот гриффиндорцев промаршировала к кабинету зелий, вооруженная самоуверенностью, наглостью и двухсторонней таблицей — Менделеева и растворимости.

Гром грянул через неделю. Снейп, обхаяв по обычаю работы гриффиндорцев и похвалив слизеринцев, взял последний оставшийся свиток и со странным выражением лица протянул его мне. Я развернула. После всех — исключительно маггловских (потому что у магов не было ни того, ни другого) формул и расчетов я в каждом задании писала краткий вывод языком магических учебников. Напротив всех выводов стояли плюсики, финальная оценка — Превосходно.

— Мисс Грейнджер, поясните эти записи. — Буравя меня взглядом, произнес Снейп.

Я покопалась в сумке, достала тот самый талмуд по неорганике и тоненький учебник-введение по химии для средней школы и протянула книги профессору:

— Это маггловская неорганическая химия, сэр. Вот, вы разберетесь, я думаю. Начните с тонкой.

Тот только коротко кивнул.

Следующие две недели лицо Снейпа носило явные признаки недосыпания, а на всех трапезах он параллельно с поглощением пищи читал знакомый мне кирпич. Потом он попросил меня (вежливо, черт возьми!) остаться после пары и спросил:

— А есть ли у вас что-нибудь про органические... вещества?

— Я принесу, сэр.

На следующее утро услужливый Добби переместил на стол Снейпа стопку учебников по аналитике, органике, биохимии и еще пяти другим химическим дисциплинам.

С тех пор на парах Снейп тихо сидел, читал и изредка что-то записывал.

Счастливые до усрачки гриффиндорцы с присоединившимися хафлпаффцами под командованием Уизли подарили мне вскладчину боевой аврорский доспех из драконьей кожи с регулируемым размером, рассудив, что в Турнире не помешает. Умнички какие.

* * *

Виктор учил танцевать Гарри и Рона. Методы обучения у него были интересные — сначала он накладывал модифицированную под определенный танец Таранталлегру, а потом заставлял повторять.

Тем временем я, свив себе гнездо из черного суконного плаща на льняной подкладке и подушек в углу танцевального зала, в который превратилась Выручай-комната, тихо наигрывала на гитаре и напевала всякие русские песни — большей частью еще не придуманные. Вокруг меня на все тех же подушках разлеглись остальные дурмстранговцы и периодически раскручивали меня на «а спой вот это вот». «Это вот» было из репертуара бардов или классиков русского рока — Цоя, Бутусова, Кинчева, Макаревича и Гребенщикова. Мое же настроение было такое, что хотелось как минимум петь анархические песни из репертуара группы «Монгол Шуудан», а как максимум — Самару–городок в ее максимально нецензурной вариации.

После очередного «а ты можешь…» и так небольшая рюмка моего терпения переполнилась, и я бодренько воскликнула:

— А вот лучше послушайте! — И затянула «Не мою заботу».

Очевидно, на строчке последнего куплета «я люблю с оттягом саблей дать по морде» мое лицо приобрело страдальчески-мечтательное выражение (как это обычно и бывает на данных словах), потому что Рома меня внезапно спросил:

— А ты на саблях умеешь фехтовать? Ну, на нормальных, а не спортивных?...

…Через полтора часа я, избитая до черных синяков, взмокшая, как мышь, но счастливая, как Дамблдор после лимонных долек с ЛСД, стащила с себя потный, тяжелый стегач, отшвырнула в пространство фехтовальную маску и со стоном облегчения в обнимку с саблей рухнула в свое гнездо. Гарри и все имеющиеся в наличии Уизли пыхтели перед манекенами, отрабатывая удары под руководством все того же вездесущего Виктора.

* * *

И вот настал тот день, который все ждали, а некоторые даже боялись. С девяти утра в спальне гриффиндорок-четверокурсниц воцарился бедлам: Лаванда и Парвати уверились в том, что они не успеют привести себя в приличный вид. До пяти вечера, ага.

Я, заблаговременно сунувшая нормальную мантию, отрытую в закромах Выручай-комнаты, Рону, предупредила Гарри, чтоб он ждал меня у гобелена с троллями и Варнавой, вздрюченным этими самыми троллями, подхватила все необходимые вещи и удалилась в незаменимую Выручай-комнату. Там я отработала стандартную программу в тренажерном зале, потом три часа дремала в джакузи, а потом осуществляла все те процедуры, которые делает любая современная девушка перед каким-либо торжественным мероприятием. За двадцать минут до выхода я наконец-то закончила неброский естественный макияж, и, поправив локон, выбившийся из сложнейшей прически (если бы не магия, была бы все с тем же гнездом не голове), начала надевать платье.

Муки моего выбора после перерывания закромов самой лучшей комнаты Хогвартса могли бы свести с ума любого мужика. Я нашла около двадцати платьев своего размера, всех времен и эпох. Фишка в том, что любой предмет, помещенный в Выручай-комнату, остается в том же виде, в каком его туда положили.

Мой финальный выбор лежал между нарядом века эдак 15 и платьем конца 19. В итоге я выбрала последнее. Но «все серьезно!», как любил говаривать один мой знакомый.

Многие мужчины искренне недоумевают, не понимая, почему девушки так много времени тратят на одевание. Как по мне, это — рефлекс, передаваемый по наследству от поколений предшественниц.

Судите сами — мой наряд был таков: тонкая рубашка из батиста, надеваемая на белье, затем — плотно затянутый корсет. После корсета надевалась нижняя юбка и, в случае этого платья, привязывала небольшая подушечка на задницу — турнюр. Я-то знала, что турнюры бывали и жесткого типа — тогда девушка не могла даже нормально присесть. А уж вкупе с кринолином…

Но я разумно остановила свой выбор на достаточно простой вариации.

Также поверх корсета надевалась своеобразная хлопковая жилетка, сглаживающая корсетные косточки. Затем — верхняя юбка очень сложного кроя, у меня — из темно-золотой тафты. Верх выбранного мною платья был достаточно закрытый — черного бархата, с высоким воротником и круглым вырезом на груди, прикрытым золотым кружевом. Кстати, о груди — корсет умудрился собрать то, что было у этого мелкого тела во вполне заметную деталь фигуры. Удивительно. Рукава от плеча до локтя были «фонариками» из той же тафты, что и юбка, дальше — вплотную к руке, с оторочкой бархатом по краю запястья.

Вкупе с вышивкой, пуговицами на лифе и еще некоторыми деталями платье оставляло некое ощущение военного мундира.

— Отлично выглядишь, Гермиона! — поприветствовал меня Гарри в щегольской аврорской парадной мантии, и я поняла, что не прогадала с образом.

На подходе к главной лестнице мы услышали тихий свист из одной из стенных ниш. После свиста оттуда высунулись руки, сжимающие две рюмки с темно-вишневой жидкостью, и знакомый голос Ромы произнес:

— Ну, начнем с легкого!

Мы с Гарри бодро чокнулись и выпили. «Легким» оказался вишневый ликер, градусов эдак в 20 по моим прикидкам.

Тут стоит сделать отступление и осветить события двухнедельной давности. Многомудрый Дамблдор на ужине поднялся и сделал объявление, в котором огласил краткие правила для бала. Затем, слегка смущенно глянув на нашу шайтан-компанию за гриффиндорским столом, добавил:

— Несмотря на то, что значимая часть участников бала уже преодолела рубеж совершеннолетия, совет директоров всех трех школ принял решение о полном запрете алкогольных напитков на грядущем мероприятии. На зал воздействуют с помощью особых чар, а выявленные нарушители будут примерно наказаны.

В тот же момент директор поимел возможность насладиться минимум восемью мрачными взглядами, в которых читалось пожелание мучительной смерти — от братанов Уизли, которые, хоть и не были совершеннолетними, уже задолбали гриффиндорцев своими алкогольными планами на бал, и еще от доброй, белой и пушистой компании дурмстрангцев, совершеннолетних даже по маггловским меркам. И от меня.

Не знаю, что там задумали близнецы, но славяне приняли заявление доброго дедушки как вызов. И развернули целую операцию, результатом которой стали заныканные в Большом зале и в саду бутылки с жидкостью разной крепости. По моему настоянию в список своеобразного бара был добавлен 18-летний «Чивас Регал» — ну люблю я его, и ничего не могу с собой поделать.

У меня возникло серьезное подозрение, что им изрядно помогал Каркаров. К тому ж, забегая вперед, скажу, что в конце вечера он выглядел каким угодно, но только не трезвым.

И вот теперь я, собрав глаза в кучку (это в своем теле для меня несчастные 20 грамм ликера были как слону дробина, а сейчас…), я с негодованием воззрилась на Рому:

— Легкое, говоришь?

— Мы посчитали бессмысленным тащить совсем слабоалкогольное, — пожал плечами тот. — Кстати, прекрасно выглядишь.

Я только фыркнула в ответ.

* * *

Мы станцевали положенные танцы, потом отужинали за вип-столом, а Виктор влил нам с Гарри в полупустые двухсотграммовые бокалы с яблочным соком вискаря прямо из рукава своей широкой мантии. До верха. Глаза собрались в кучку, но спустя часок слегка попустило. Ненадолго.

Мы танцевали, ныкались за портьеры, чтобы чокнуться бокалами с коктейлями, и снова танцевали. Во время очередного ныканья за штору — одиночного на сей раз — уже веселенькая я наткнулась на задумчивого Снейпа, держащего в руке рюмку с моим 18-летним виски! Уж не знаю, кто был возмущен больше, я или он. Наверное, все-таки он, особенно после того, как я налила и себе рюмку, чокнулась с ним, выпила залпом и вылетела обратно в зал.

Дальше все запомнилось плохо и обрывками. Вот ребята запускают протащенный маггловский фейерверк на улице, а я кутаюсь в шубу Дениса и смеюсь, вот из этой самой шубы Рома достает очередную емкость, на сей раз — с ягодной водкой «Абсолют», вот Рон и Гарри с воплями «Экспеллиармус» и «Авада Кедавра» пуляют друг в друга разноцветными искрами из тех же фейерверков…

Пробуждение вышло тяжелым и непонятным. Единственный плюс — проснулась я в одиночку.

И в своем старом теле.

* * *

Я методично наливалась. С горя. Голова болит, жизнь дерьмо, магии и Хогвартса не существует. Повод, верно?

Вискарь — тот самый — убывал быстро, и спустя два часа я снова завалилась спать. Все еще суббота, так что будет время протрезветь и приготовиться к новой неделе.

Чтоб черти драли этот гребаный мир.

* * *

Проснулась я в состоянии полнейшего нестояния. Разлепила глаза и с шоком уставилась на балдахин гриффиндорской спальни. Либо у меня поехала крыша, либо одно из двух.

Хотя, какая разница? Если бредить, то красиво и с размахом!

Два дня после бала мы отходили, а потом я наконец-то осуществила свою давнюю мечту.

Гарри повел меня (а еще Рона, близнецов и тех же в каждой-жопе-затычка славян) в Тайную комнату.

При виде неразложившегося почему-то василиска у меня зачесалось сразу все. Я давно ознакомилась с ценами на ингридиенты — а ведь эту зверюгу можно разобрать полностью!

Жестом дирижера я взмахнула палочкой, и из распоротой заклинанием шкуры на брюхе змея вывалилась сизая петля кишок. Рон позеленел.

Продадим ингредиенты, деньги с Гарри поделим пополам. А из части шкуры я ему костюм боевой летом сошью — кожа василиска ничуть не уступает драконьей.

Я легкими взмахами палочки разделывала тушку и напевала под нос песню «For Khorne». Благо, лозунг «больше крови богу крови» весьма и весьма подходил под ситуацию:

— Кхорн, Кхорн… Кровь для кровавого бога… Кхорн, Кхорн… Больше черепов для трона…

Вот пролетело сердце — на палочки наверняка пойдет, вот — ядовитые железы…

Рон блевал за колонной, бледные близнецы шушукались и нервно косились на безмятежную меня, Виктор сотоварищи полезли в рот статуе Слизерина, а Гарри меланхолично восседал в позе лотоса на голове у одной из змеиных статуй, в обилии украшавших комнату. Все было хорошо.

* * *

Вот и приблизилось второе испытание. Я топталась в гидрокостюме и с комком жаброслей в руке на стартовом помосте, рядом ежился абсолютно идентично укомплектованный Гарри. Свист судьи, глотаем бяку, ныряем.

По дороге мне встретились, на свою беду, гриндилоу. Пока еще мерзкие и склизкие твари попытались меня обнять своими тентаклями, и я даже не хочу знать, что они стали бы делать дальше. Но это какие-то неправильные гриндилоу, совсем неправильные!

Я с горем пополам отбилась от этих уродцев режущими заклятьями, с отвращением сняла намотавшиеся на левую ногу кишки одного из них, подозвала Акцио все щупальца и прицепила их на пояс. Зачем? Да вот жаловался мне один чернявый русский, что у него кальмары к пиву кончились…

Вот, наконец, и деревня русалок, и столбы с заложниками. Мелкая сестричка Флер, Денис и… Фред с Джорджем. Типа, выбирай, кого хочешь?

Отвязала одного из Уизли и потащила наверх. Я верю в то, что Гарри геройствовать не станет. А вот кстати, и он — выплыл из водорослей. И Виктор тоже на подходе. Надо бы шевелить ластами.

В итоге, наш акулообразный друг обогнал меня по скорости, а Гарри пришел буквально на 10 секунд позже, но мы получили с ним равное количество очков из-за поединка Поттера с какой-то опасной подводной тварью.

Подбежавший Рома всунул нам по чашке с чем-то горячим. Оказалось — глинтвейн. Я в ответ сунула ему пучок щупалец:

— Передай Саше и скажи, что под пиво пойдет.

Виктор заржал и достал из поясной сумки еще один пучок. Бедные гриндилоу.

* * *

И снова нужная сайд-стори:

1) http://www.fanfics.ru/read.php?id=56745

Весна, весна, и едущие крыши. А за окошком месяц май, как пел один хороший человек, и это значит, что до третьего испытания и моего поседения еще есть время. Я в совершенно невменяемом состоянии бродила по замку — внезапное повышение температуры до 25, солнышко, расцветающий мир и предвкушение возможности в ближайшем времени нарваться на летальный исход делали свое черное дело. Периодически я сталкивалась с почти такими же славянами — знакомыми и не очень. Наверное, это все-таки особенности национального мировоззрения.

Не знаю насчет других восточноевропейских существ, но мне хотелось странного — оседлать медведя, и, размахивая ушанкой, прокатиться с гиканьем по главным галереям, попивая водку из матрешки. К сожалению, из всех своих мозговыносящих желаний я исполнила только одно — с чувством сыграла и спела «Катюшу» образца 45 года на криво трансфигурированном аккордеоне. В Большом зале, во время обеда. Девятого мая. Дурмстранговская половина гриффиндорского стола и сам Каркаров лично мне с чувством подпевали, и именно это спасло меня от очередной серии свиданий с Филчем.

Иду я, значит, в таком настроении по Хогвартсу. И тут…

За очередным поворотом коридора моему взору предстала неприглядная картина. Трое гриффиндорцев курса примерно пятого-шестого окружили хрупкую блондинку с нашивкой орла на мантии, и, ехидно ухмыляясь, перебрасывали ее сумку между собой. Девочка пыталась поймать свои вещи, но, разумеется, у нее ничего не получалось — она была на две головы ниже парней. Тут один из них — Маклагген — небрежно кинул в нее заклинание ватных ног, и Луна Лавгуд осела на пол.

Мир окрасился в красный цвет.

Я повела плечами, скидывая мантию и оставаясь в лосинах и футболке из серии «устрой инфаркт слизеринцу» — на ней было жирно написано «У меня нет генетических заболеваний, а у чистокровок есть». Палочка полетела на мантию — только мешаться будет. Сухо хрустнули костяшки кулака, сжавшегося вокруг рукояти телескопички.

Я выдохнула, резким встряхиванием руки разложила дубинку и коротко врезала обернувшемуся на лязг звеньев уроду под дых утяжеленным кончиком полуметровой стальной палки.

Следующие две минуты напрочь вылетели у меня из памяти. Пришла обратно в себя я только после того, как мне заломил обе руки Гарри, а Рон отнял дубинку. Один из малолетних выродков валялся лицом вниз на полу, второй, бледный аки сливки, прижимал странной формы руку к груди, а третий пытался остановить кровь из капитально сломанного носа. Луна стояла чуть поодаль в обнимку со своими вещами и с любопытством глядела на меня. Ныла правая рука — наверняка перелом, откликались болью ребра — трещины, и я прямо чувствовала, как под глазом наливается синяк.

* * *

Отделаться мелочными, по сути, травмами у меня не получилось. Строгое взыскание, запись в личное дело… от Визенгамота меня спасли только показания Луны — оказывается, эти недоноски обижали ее не в первый и даже не во второй раз. При выслушивании ее рассказа я сильно пожалела, что не успела довести дело до конца. По магическому законодательству убийство маггловскими методами каралось всего полугодом Азкабана, а отсидеть данный смешной срок за очистку планеты от этих мразотин было бы кармически полезным делом.

Мадам Помфри, кстати, после долгого обследования заявила всем недовольным и возмущенным личностям, что с меня взятки гладки — во всем виноваты особенности психики, которые, как известно, разумом не контролируются. Я всегда знала, что я в этом плане слегка того.

В ответ на врачебный вердикт папаша одного из гадиков возмущенно вскинулся:

— Так это получается, что она в любой момент может броситься на кого-нибудь или даже начать кидаться заклинаниями! Да ее надо в Мунго сдать, в палату буйных!

Мадам Помфри мелко потрясла головой и парировала:

-Нет, мистер, она бросится только в том случае, если будет видеть похожую ситуацию, или если ее жизни будет угрожать опасность.

Я радостно кивнула и с выражением лица как у дебила подтвердила:

— Да, если вижу, как сволочи обижают слабого и не виноватого, сразу контроль теряю! Вот кто не спрятался — я не виновата!

Я драила пол под чутким руководством Филча, но так задолбала его альтернативными методами уборки (две щетки на ноги и вспоминаем детский опыт фигурного катания), что спустя всего неделю сквиб сплавил меня Снейпу.

Вы думаете, я уныло пыталась восстановить первоначальный вид котлов после эпичных провалов Невилла?

Нет, конечно, боже упаси.

Милейший Северус, как и любая действительно увлеченная наукой персона, не мог упустить шанс сварить что-нибудь этакое. А я, по счастливой случайности, оказалась единственным человеком не только в замке, но и пожалуй что во всей магической Англии, который мог поддержать разговор о маггловской химии.

В итоге получившиеся зелья были успешно законсервированы с помощью последних достижений маггловской пищевой промышленности, а в части из них редкие ингредиенты были заменены на производившиеся у тех же магглов в промышленных количествах реагенты. Снейп обещал вписать меня вторым автором во все статьи. Правильно: разобраться в аналите и физхимии — это колдунство посильнее непрощенки.

* * *

Я нервно перетаптывалась у входа в лабиринт. На мне был доспех драконьей кожи, за спиной — рюкзачок с таки полученным после долгих страданий динамитом. Запас карман не тянет, а взрывчатку никто не отменял. Я всосала банку Редбулла и ломанулась по сигналу в кусты.

Соплохвост, красные колпаки, еще какая-то дрянь… Я раз за разом остервенело продиралась сквозь заросли, подрывая защищенные от магии кустарники динамитом, ведомая лишь одной целью — успеть к кубку раньше Гарри.

Сфинкс, загадка про паука, потом — сам акромантул, которого я на нервах превратила в подобие куколки из веревок.

Кубок. Сияющий голубым светом — тем же, который источает адски радиоактивный материал. Увидеть это магическое сияние и умереть. Нет, не сейчас.

Я судорожно выхлебываю жидкость из стограммового флакончика, скидываю уже бесполезный рюкзак и поглубже заталкиваю палочку в голенище сапога. Вместо нее в руки — ломаный остролистовый сучок, а на нос очки. Вот и закончилось превращение. Ручку чаши — в ладонь.

Мир перед глазами вывернулся наизнанку и засиял всеми красками. В портальном бреду мне почудилось странное лицо с нечеловеческими глазами, черными от края до края, одобрительно ухмыляющееся мне. Не знаю, была ли это явь, или лишь сложившиеся удачно краски изнанки мироздания…

Вернувшийся в нормальное состояние мир встретил меня ласковым ударом угла мраморного надгробия под ребра и связывающим заклинанием Хвоста. Поломанную палочку Петтигрю повертел в руках и выбросил. Ну, раз не сумел распознать подделку — сам себе злобный баклан.

В отличие от оригинального Гарри меня всякие там боли в шраме совершенно не беспокоили, и поэтому я пронаблюдала полностью ритуал возрождения и весь последующий выпендреж Волдеморта перед призванными Пожирателями. Как и ожидалось, эта змеюка пожелала устроить показательную казнь ненавистного Поттера, замаскированную ради приличий под дуэль.

При фразе «поклонись же, Гарри» Реддл неожиданно получил в ответ подозрительно зеленый лучик, а я успела заныкаться за надгробие. Тихое «Акцио, Петтигрю», и онемевший от испуга крысюк надежно прихвачен за шею. Призываю кубок, и за мгновение до того, как тот всем своим весом в добрые полпуда врезается в нас с Питером, направляю руку с палочкой в столпившихся в стороне и прекрасно видимых сбоку от надгробия Пожирателей и надсадно, срывая голос, веря в эффект несуществующего заклинания, ору:

— Экстерминатус!

С конца моей палочки срывается огненный метровый шар, но его пламя уже не успевает обжечь уносимую порталом меня.

* * *

Сайд:

1) http://www.fanfics.ru/read.php?id=56746

В портальном полете мне опять почудилась странная рожа — на сей раз изрядно охреневшая и почему-то смахивающая на Поттера, только подросшего изрядно. Да, я совершенно чокнутая — применять… эм… даже не заклинание, а слово, которым обозначалось уничтожение планеты, не узнав предварительно, что в итоге получится — это надо либо совсем мозгов не иметь, либо очень любить присказку «кровь богу крови, черепа для трона черепов». Но мне почему-то кажется, что обойдется.

В Волдеморта я, кстати, Авадой не попало. Абыдна, да, но его еще должно накрыть, так что будем верить в лучшее.

Я грохнулась на землю хогвартского стадиона аккурат перед трибунами. Спасибо, Питер, за то, что ты такой мягкий. Не поднимая голову от земли, занавесилась отросшими во время полета в портале волосами — лицо у меня еще поттерово.

Все, палево кончилось, можно поднимать головушку и изображать на лице выражение «меня в детстве много роняли головой вниз».

— Мисс Грейнджер, что это?

Похлопать глазками и выдать удивленному Фаджу:

— Питер Петтигрю, сэээр! Живой, и, хм, — тут я пнула начавшего приподниматься крыса в бок, отчего тот рухнул обратно лицом в пыль, — почти здоровый.

— Но, он же… Он же мертв!

Какие потрясающие умозаключения. Гений мысли. Именно эти слова отобразились в моих глазах. Сбоку от меня синхронно фыркнули Снейп и Поттер, и так же синхронно покосились друг на друга с неодобрением во взгляде. Смешные, ну.

— Как видите, нет, сэр. Думаю, он вам много интересного расскажет — и про настоящего хранителя тайны Поттеров, и про истинного виновника взрыва на улице, и… Ах, да! И про то, куда вел портал!

Последнюю фразу я выдала намеренно громко. Может, это был отходняк от общения с красноглазой обаяшкой, может — врожденный скандализм, но сейчас желание устроить громкую и безобразную сцену затмевало даже базовые потребности вроде стакана воды и пожрать. Хотя…

Я протянула руку назад, и догадливая личность с подозрительно знакомым запахом Крама вложила туда что-то металлически-холодное. Отвинтила крышку на фляжке, и, не принюхиваясь, сделала большой глоток. Зря-зря-зря.

Усилия для того, чтобы сейчас сохранить более-менее приемлемое выражение лица были явно больше тех, которые понадобились для партизанского молчания под Круциатусом на кладбище.

Ладно, Крам за фирменную бабушкину семидесятиградусную вишневую настойку получит по башке позже.

— Так вот, про портал! — я отхлебнула еще. — Он вел почему-то не сюда, а в неведомые дали, где чемпиона — меня, в данном случае, — ждал весьма теплый прием!

— Мисс Грейнджер, это, должно быть, простой сбой, ошибка…

— Нееет, министр! В результате этого сбоя меня занесло в теплую и приветливую компанию Волдеморта, и впоследствии к нашей вечеринке по поводу возвращения вашего Темного Лорда присоединились его верные последователи. Я успела вовремя слинять, прихватив в качестве сувенира Петтигрю и устроив им небольшой, как мне хочется надеяться, фейерверк.

— Ппппочему небольшой?... — Фадж из-за шока в первый момент вычленил только самую незначительную деталь.

— Потому что, по логике вещей, нормальная версия этого фейерверка должна уничтожить эту несчастную планетку.

— Что за чушь вы несете! — О, оправился. — Мисс Грейнджер, Волдеморт мертв!

— Ага, и Петтигрю тоже! Ступефай, blyat! — Луч врезался в дернувшегося было Барти-младшего под личиной. — И вот эта личность тоже мертва официально. Минут через пять он вернет себе настоящий облик.

Эти самые пять минут прошли в перебранке и поисках веритасерума. Тот нашелся у Снейпа (какая внезапность!).

Грюм обернулся, в него влили зелье, и заверте….

* * *

Авроры, наведавшиеся на кладбище в Литтл-Хэнглтон (адресок подкинул директор), заверили, что особых разрушений спонтанно вырвавшаяся у меня херня не произвела.

Особых — по сравнению с ожидаемым эффектом.

Кладбище разнесено, на месте домика Мраксов — воронка, а в воронке — колечко с камешком треснутым. Круто, ничего не скажешь. Хотела Волдеморта снести, а случайно крестраж задела.

Трупов, что характерно, не обнаружили. Свежих, в смысле — старых костяков из разрушенных могил было предостаточно. Успели аппарировать, суки. Ну да ладно, не в последний раз встречаемся.

Эти все новости я встретила хихиканьем — дохлебала фляжку, в которой было, на секуночку, поллитра. Так что в ближайшее время у меня все хорошо.

* * *

А вот утром было нихера не хорошо! Очнулась я в больничном крыле с больной головой и Поттером у изголовья. Гарри смотрел подозрительно щенячье-восхищенным взглядом. Его сам Тзинч в макушку клюнул, что ли? Или лоботомию сделали?

Все оказалось куда как хуже.

Оказалось, я под настойкой творила что-то совершенно непотребное. Набила морду дементору, а потом его развеяла. Пыталась пытать Петтигрю. Заставила Крауча выложить все без веритасерума.

Все бы ничего, но я совершенно не помнила, как я это совершила. Память категорически не откликалась на запросы. Не то чтобы мне особенно хотелось вспомнить, хотя было бы интересно узнать столь оригинальный способ избавления от дементора.

Впереди летние каникулы, жизнь прекрасна.

И, кстати, Блэк — реально красавчик!

* * *

Сайд:

http://www.fanfics.ru/read.php?id=57111

Спустя два дня после третьего тура меня наконец-то выпустили из Больничного крыла.

Я уже оделась, подхватила ноги в руки и намеревалась усвистать от заботы мадам Помфри минимум на ближайшие два месяца (как раз каникулы), как заметила на подходе к обители медика одну лохматую и очкастую персону.

— Хэй, Гарри!

— О, Гермиона, тебя выпустили наконец!

— Да, привалило счастья.

Гарри помялся, посмущался и выдал вопрос, от которого я выпала в глубокий осадок:

— А кто такой Аргел Тал?

— Эээбля, а откуда ты это услышал?

— Так ты себя так назвала, когда Крауча допрашивала!

Я потрясла головой и пробормотала себе под нос:

— Так, все, больше не пью… на этой неделе. — И потом добавила уже для Гарри:

— А ты чего к Помфри-то идешь?

— Да я так… А что?

— Да ничего. — Пожала плечами я.

По дороге к Гриффиндорской башне я сильно задумалась о пути своего пьяного мышления, который каким-то образом привел мои мысли к ваховским понятиям. Ушла в себя я настолько глубоко, что совершенно похерила мониторинг окружающей среды. Зря.

Из-за очередного гобелена высунулись руки, схватили меня и утащили в недра потайного хода. Спустя секунд двадцать отбрыкиваний я поняла, что несут меня свои, а потому можно расслабиться и получать, хм, удовольствие. Чего это Краму от меня понадобилось?

* * *

Крам, оказывается, хотел отметить конец Турнира и отъезд. Пацаны быстро отловили Поттера, и радостный Рома бухнул бутылкой об стол, а Даня достал из, казалось бы, маленькой сумочки здоровенный мешок с закусью. Я тяжело вздохнула, вспомнив про недавний зарок, но деваться мне уже было некуда.

Я старалась максимально отлынивать от тостов, но много ли мне надо… Короче, по дороге в башню в пятом часу утра мы с Гарри напугали Пивза, перекрасили миссис Норрис и довели и.о. графа Дракулы в Хогвартсе до нервной трясучки. Слава богу, успели сбежать, а то Снейп бы нас убил.

Проснулась я почему-то стоя перед своей школьной мантией. Причем на правом плече мантии оказался знак Тзинча, на левом — восемь стрел Хаоса, а на спине оптимистично было выведено «Chaos is an only true answer». Вархаммер атакует, да?

Я так не играю!

Что за глупость — ограничиваться одним богом. Они все прекрасны, как закат!

А поэтому образ мы доработаем.

Я зашла в Большой Зал аккурат в тот момент, когда Дамблдор пил чай. Поперхнулся.

На черной футболке на всю грудь раскинулся знак Нургла, ниже массивная пряжка ремня копировала кхорнитский символ, а на джинсах на правом бедре спереди была миленькой сиреневой краской нарисована слаанешитская кракозябра. И та самая мантия на плечах.

* * *

Гарри Поттер долго думал. Потом еще дольше решался. А потом начал действовать.

Еще с момента поступления в Хогвартс его тяготили многие вещи: плохая учеба, собственная тщедушность, и еще сильно бесила неспособность не реагировать на чужие слова.

За этот год изменившаяся Гермиона спровоцировала изменения и в нем самом. С учебой все наладилось, чужое мнение пошло под жало соплохвосту… Оставалось только одно.

Он, конечно, окреп немного во время тренировок, но все еще был маленького роста, да и мышцы, в отличие от того же Рона, не росли. Это бесило.

Именно поэтому Гарри пошел в больничное крыло. Его интересовал один-единственный вопрос: есть ли зелья, способные улучшить физические кондиции?

Есть, ответила ему мадам Помфри. Но они не вызывают кучу побочных эффектов только у 1% магов.

Гарри Поттер всегда был везучим сукиным сыном.

Ночной кошмар Волдеморта как раз принимал первую из восьми доз (пить раз в три дня, не чаще, Поттер!) за завтраком, как в зал вошла Гермиона в престранном наряде. То есть одежда-то была привычная, но украшенная какими-то странными символами. Гарри запомнил их. На всякий случай.

Мысли омрачала необходимость уже завтра ехать домой к своим уродственничкам, чтоб им пусто было. Сириус клятвенно заверил его, что через две недели заберет крестника в свой дом — как только закончатся суды над Петтигрю и Краучем. Но две недели…

Оставшиеся счастливые сутки в замке и поезде пролетели со скоростью хвостороги, и вот Гарри уныло бредет в сторону дядюшки Вернона. Гермиона напоследок чмокает его в щеку, взъерошивает волосы и ускакивает куда-то в метро.

Разложив кое-как вещи в своей крохотной комнатке, Гарри спустился в гостиную и почувствовал, как потрескивает шаблон: Дадли сидел и… читал. Поттер протер глаза под очками, подошел к насторожившемуся кузену и приподнял пальцем книгу, чтоб взглянуть на обложку.

И тут же застыл.

Сразу под крупной золотой надписью «Warhammer 40000» был расположен знак из восьми стрел. Точно такой же, как и на плече Гермиониной мантии.

* * *

Сайд:

1) http://www.fanfics.ru/read.php?id=57208

— Поттер, ну отдай книжку, я еще не дочитал!

Нытье под дверью раздражало.

— Поттер, я родителям пожалуюсь!

— Дадли, отвали! — Раздраженно рыкнул Гарри. — Ты хотел с Полкиссом гулять, так шуруй отседова, я к твоему приходу как раз дочитаю!

Обиженное сопение и удаляющиеся тяжелые шаги свидетельствовали о том, что толстяк внял доброму совету.

Прошедшие десять дней Гарри Поттера были забиты чтением книг кузена про фэнтезийную вселенную и походами в качалку. Зелье мадам Помфри работало великолепно — Гарри выпил только половину, но уже подрос на голову и изрядно раздался в плечах и торсе. Дадли пытался выпытать, на каких таких стероидах сидит братец, но добился только обещания подлить в суп зелье, вызывающее одновременно понос и рвоту, которое Гермиона обозвала почему-то «protein Atlant». Отстал.

Гарри не раз и не два благословлял свою предусмотрительность, заставившую обменять часть галеонов на фунты. Жрать из-за зелья хотелось много и часто, а Дурсли по своему обыкновению жалели продуктов на племянника. Поэтому лохматый гриффиндорец каждый день набегал на новое кафе в Литтл-Уингинге. Впрочем, ему быстро полюбился стейк-хаус, где он шокировал официантов своими непомерными заказами.

* * *

Я после приезда домой (да, домой!) испытывала странные чувства. Какая-то необъяснимая радость, заставившая кинуться на шею родителям Гермионы, постоянный вспышки положительных эмоций ни с того, ни с сего... Первое время я внушала себе, что это все подростковые гормоны, но после обнаруженного с утра листочка, где раз пятьдесят была написана фраза «Как тебя зовут?» поняла, что больше не стоит отмахиваться от реальности.

Мои неожиданные поступки в невменяемом состоянии в совокупности на данный момент свидетельствовали только об одном.

Гермиона Грейнджер где-то рядом.

Я вздохнула, и, собрав утренний взрыв на макаронной фабрике в хвост, сказала, глядя в зеркало:

— Меня зовут Катя. Кейт по-вашему.

* * *

К голосам в голове мне с первого испытания не привыкать, да и к тому же я была готова. Разговор оказался результативным, хоть некоторые моменты и порвали шаблон.

Параллельные миры — ладно, это даже логично, душа Грейнджер в моем подсознании — тоже более-менее.

Но существование богов Хаоса?

Я, несомненно, не раз и не два еще в своей жизни в шутку говорила что-то вроде «Слава Кхорну», а один раз перед особо нервным экзаменом развеяла истеричность одногруппников картинным обращением к Тзинчу со свечками, ковырянием ножиком в ладони и донельзя серьезной миной. Они к подобным выходкам привыкшие, и даже про психушку не заикались.

Особый смак ситуации, кстати, придавало то, что экзамен был по истории, а принимала его крайне религиозная дама. Я отправилась на пересдачу, но дело того стоило.

Настоящая Гермиона каким-то образом умудрилась познакомиться с вселившимся в параллельной реальности в Поттера демоном Тзинча, и теперь учится у него хаоситской магии. Мне это не то что бы не понравилось, но...

Служить кому-то всерьез? Ненене, мне и так хорошо. Да и кому служить-то? Я вообще анархист по жизни, так что мне логичней всего было бы бежать к Малалу, при этом я — заядлый чревоугодник и вообще любитель жить приятно, а в свободное время просто-таки обожаю бить людей палками. Стальными. А оригинальная Грейнджер уже по уши Тзинчу отдана и будет век ему верна.

Поэтому с, хм, соседкой мы договорились так: я разруливаю ситуацию с Волдемортом и прочими ежиками, а она спрашивает у своего знакомого тзинчита про возможность колдовать аля Хогвартс в моем родном мире. После упокоения красноглазика и при наличии такой возможности я спокойно возвращаюсь к себе и лишь изредка навещаю ее.

И при этом она воздействует Хаосом только тогда, когда нашему телу грозить опасность, а я по каким-то причинам отразить ее не могу. Я, в свою очередь, могу спокойно использовать знаки хаоса чисто чтоб поржать.

Договорились, короче.

Спустя месяц пребывания дома я получила от Гарри письмо с приглашением в гости к крестному. Оно насторожило меня завуалированными намеками (и где только научился, паршивец?) на то, что Поттер разгадал какую-то мою тайну. Я чуть было не вернулась к двум пагубным привычкам одновременно, но родители Гермионы не поняли бы прикола, если бы их дочурка внезапно начала смолить сигариллы, а ногти было попросту жаль.

* * *

Гарри минут десять втыкал в строчку в середине последней имеющейся в наличии книги.

Следующим утром парня должен забрать крестный. Все это время Гарри читал книги брата и теперь смело считал себя подкованным человеком во вселенной Вархаммера.

Но эта строчка сначала заставила парня сначала истерически заржать, а потом — замереть в ступоре от вороха неожиданно появившихся мыслей. Гарри решил, что он подумает об этом завтра.

Он быстро дочитал книгу и снова открыл ее на той самой странице. Протянув руку к тумбочке, взял карандаш и медленно обвел столь зацепившую фразу. Потом ухмыльнулся и вышел из комнаты, спустился по лестнице в гостиную, бросил книгу на колени сидевшему там Дадли и отправился ужинать.

* * *

Из дома меня забирал мистер Уизли. Ехали мы на маггловском транспорте, и я в очередной раз порадовалась, что у меня нормальный чемодан, вместо совы — кот и нет метлы. Мне все равно приходилось сдерживать восторг Артура в метро у автоматов, турникетов, поездов… Везде в метро, короче.

Мы дошли до площади Гриммо, я прочитала адрес, написанный Дамблдором, пронаблюдала появление блэковской резиденции и с нетерпением зашла внутрь. Мне хотелось увидеть друзей и милашку Сириуса. Хоть я и дала обещание Гермионе не рушить ей личную жизнь.

После полутемного коридора я зажмурилась от яркого света на кухне. Проморгалась. Увидела. Проморгалась еще раз. Ущипнула себя за руку, выматерилась.

ОН НАСТОЯЩИЙ!

* * *

Дадли был буквально счастлив, когда его кузен свалил к своему крестному-уголовнику. Наконец-то можно читать спокойно, и никто не отнимет книгу!

В середине очередного повествования Дурсль-младший нахмурился и, потянувшись за ластиком, злобно прошипел:

— Вот паршивец, думает, что его уродство делает его особенным!

И начал ожесточенно стирать рамку вокруг слов «до появления аквилы официальным символом Императора считалась молния».

* * *

Сайд:

1) http://www.fanfics.ru/read.php?id=57233

— Огого!

Именно так Сириус поприветствовал крестника при встрече. Гарри довольно улыбнулся.

— Племянничек, да ты, я погляжу, подрос! — присвистнул Блэк, глядя на Поттера практически снизу вверх.

— О, Сириус, сущие мелочи! Ты же знаешь, что подростки в моем возрасте быстро растут.

— Ага, еще и вширь растягиваются! — Рассмеялся анимаг. — Да ты теперь совсем как Джеймс! Тот тоже под два метра был, лосяра здоровенный, и в плечах почти как Хагрид!

Короче, курс зелий от мадам Помфри сработал на полную катушку. Гарри с лихвой компенсировал недорост от детства впроголодь и сейчас выглядел на все 20 лет, даже щетина полезла. «Интересно, как отреагирует Рон?» — подумалось Поттеру.

У Рона не нашлось цензурных слов. Рыжик, сам, кстати, не слишком отличавшийся в росте от нынешнего Гарри (но заметно уже в плечах), сначала полминуты молчал, а потом разразился пятиминутной восхищенной матерной тирадой, общий смысл которой можно было свести к фразе «Гарри, ты сильно изменился за лето!».

Спустя неделю еще не привыкший к нынешним своим габаритам Поттер вломился в кухню, снеся бедром дубовый стол на двенадцать персон, и возопил, обращаясь к крестному:

— Сириус, я хочу татуировку!

Бродяга перекинулся в человечье обличье (он спал, свернувшись клубком, у печи) и ответил:

— Да какие проблемы, Гарри, давай на пару сделаем!

И тут грянул гром.

— ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР! ЧТО ЗА ГЛУПОСТЬ! ТЫ ЕЩЕ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЙ!

Молли Уизли повернулась к слегка оглушенному воплем Блэку, и, обличающе тыкнув в его сторону поварешкой, возопила:

— Сириус, а ты!... Ты взрослый человек, ты должен следить за Гарри, а не потакать его глупостям!...

…Короче, веселая парочка из Мародера и потомственного Мародера решили сбежать тайком. И сбежали. Молли, конечно, увидев художества, долго ругалась, но уже не могла ничего сделать. Она было попыталась хотя бы постричь Гарри, чьи отросшие за 4 курс и лето волосы наконец-то перестали топорщиться и доставали почти до лопаток, но тут на защиту шевелюры Поттера горой встали все имеющиеся в наличии девушки и Билл — чисто из солидарности.

* * *

Гарри в шортах и кроссовках лениво выкидывал гирю одной рукой — разминался перед ужином, благо, кухня в доме Блэков занимала весь подвал и места там было на отряд авроров.

Заскрипела дверь, и, поставив гирю на пол, Гарри обернулся ко входу — он ждал Гермиону.

Действительно, в проеме стояла именно Грейнджер.

Гермиона ошалело похлопала глазами, ущипнула себя за руку и выматерилась, уставившись на татуировку, занимавшую всю грудь Гарри.

* * *

Ебануться! Раз и навсегда!

Откуда на кухне Император? И какого хрена у него шрам на лбу?

Я сдавленно хихикнула, вспомнив анекдот про «ааааа, крокодил в ванной!».

Объект моих размышлений, задумчиво почесывая правое крыло татуированной аквилы, вольготно раскинувшейся на мощных грудных мышцах, выдвинулся в мою сторону с радостным возгласом:

— Гермиона, наконец-то ты приехала!

— Гарри, отпусти! — сдавленно прохрипела я, пытаясь не задохнуться от излишне крепких объятий.

Поттер со смущенной улыбкой отстранился, и, продолжая меня удерживать, сказал:

— Извини, я иногда забываюсь и силу не контролирую.

— Ага, — хлопнула я глазами, — я уже поняла. Только на пол поставь меня, ладно?

Я с некоторым облегчением почувствовала, как мои ноги касаются земли, и, прищурившись, взглянула на Гарри. Тот немного попятился, но мужественно вынес мой взгляд.

* * *

Гарри мне все рассказал и про зелье, и про книжки Дадли. Мы вместе посмеялись, но я намекнула, что не все так просто с этими книжками. Гарри внял, попросил подробностей, но я слила разговор, сказав, что сама еще не разобралась и пообещав все-все рассказать, когда будет что рассказывать. Пусть этим Грейнджер занимается, когда я к себе вернусь.

Кстати, насчет возвращения. Я поимела занимательную беседу в какой-то, как объяснила Гермиона, внутренней реальности с демоном Тзинча или кто он там, из которой поняла, что в своем мире с колдовством будет напряг, но решабельный. Мне хватит и немногого, думаю. В вариантах у меня было либо поклонение Тзинчу или какому-нибудь мелкому хаоситскому божку (чего я категорически не хотела), либо попытки призвать сам Неделимый Хаос, либо ограничиться зельями и создать палочку во внутренней реальности. Ну, будем учиться.

Гермиона, увидев изменившегося Гарри, на сутки впала в прострацию, но потом взяла себя в руки и выдвинула встречное предложение по изменению внешности, хотя бы временному. От татуировки она категорически отказалась (ничего, еще уговорю), но предложила свой план.

Поставить сигналку на дверь спальни Сириуса оказалось плевым делом, мы немного пошаманили над внешностью — белая кожа с просвечивающимися венами, черные волосы с единственной серебряной прядью, а потом я прокралась вслед за Блэком, направляющимся в сторону сортира в пятом часу утра, и деликатно постучала ему пальчиком по плечу.

Анимаг обернулся и с матерным воплем отпрыгнул к ближайшей стене, которая, на секундочку, была в трех с половиной метрах от него. Я истерически заржала, слушая отголоски такого же смеха от Грейнджер. Наверное, именно этот смех удержал Сириуса от мгновенной атаки чем-нибудь вроде Авады сразу после того, как он достал палочку. Блэк несколько секунд вглядывался в мое лицо, а потом удивленно воскликнул:

— Гермиона?

Я в последний раз хрюкнула, и, разогнувшись, кивнула, вытирая слезы.

— Ты так больше не пугай! Это я остановился, а вот Грюм сначала бы пульнул чем-нибудь, а потом уже думал!

— Вот именно поэтому я тебя подкараулила, а не Грюма.

Сириус хмыкнул, и, прищурившись, сказал:

— А чего это ты решила имидж сменить?

Я невинно пожала плечами, и, перенеся вес на другую ногу, ответила:

— Ну а кто мне запретит?

— В самом деле…

И тут я заметила, каким взглядом Блэк наградил мое отставившееся бедро. Потом вспомнила, что на мне кроме коротких спальных шортиков и майки-топа ничего нет. А тринадцать лет Азкабана без баб, да и еще потом год скитаний... Прям жалко Сириуса стало, но я вспомнила свое обещание, данное Гермионе, и с легким разочарованием, попрощавшись, направилась в нашу с Джинни спальню. У двери я оглянулась.

Сириус стоял в одних пижамных штанах, облокотившись на стену, и, вращая палочкой между пальцев (интересно, где он ее прячет?), смотрел на меня.

— Нееееет! — раздался в голове голос Гермионы.

— Ну нет так нет!— недовольно пробурчала я себе под нос и хлопнула дверью. Гарри, конечно, вырос, но Блэк — взрослый мужчина, да еще и ловеласом слыл… Дура ты, Грейнджер!

— Я Гарри люблю! — ответила настоящая хозяйка этого тела. — Ой!

Я только тяжело вздохнула, чувствуя ее смущение.

* * *

Про разговор с Морионом:

http://www.fanfics.ru/read.php?id=57335

Каникулы летели быстро. Я преимущественно читала книги из блэковской библиотеки и тренировалась, Гарри и младшие Уизли пытались вызнать информацию с собраний Ордена Феникса.

А еще мы постоянно спорили с Гермионой. К счастью, до откровенной ругани дело пока не дошло, но камней преткновения было много.

Гермионе не нравилось, как я себя веду с Сириусом. У меня же ненавязчивый флирт был автоматическим режимом в случае общения с симпатичным мужиком. Особенно если мне отвечают в том же ключе.

Мы с ней спорили по поводу татуировки, и она попыталась меня научить изменять кожные покровы. Сначала на волне эйфории я пробовала и пробовала, но потом до меня дошло, что это умение напрямую завязано на Хаос, а потому использовать его — не самая разумная мысль.

После признания в любви к Поттеру я давала Грейнджер занять ее тело, а сама удалялась во внутреннюю реальность, пока до меня не дошло, что еще чуть-чуть, и мне придется встречаться с Гарри. Перспектива, несмотря ни на что, не прельщала.

Под конец августа я высказала все свои соображения Гермионе в, каюсь, достаточно жесткой форме. Все это вылилось в ссору и необходимость жестко себя контролировать, дабы не допустить влияния Грейнджер на реальность. Тут-то мне и пригодилась окклюменция и практически освоенная анимагия — Сириус изрядно помог нам с Гарри, и от превращения нас отделяла буквально пара недель тренировок.

Почему же я начала действовать жестко по отношению к соседке? О, много причин.

Во-первых, большую часть времени это тело занимаю я, и расхлебывать поступки Гермионы приходится мне. Я и так едва не прокололась пару раз, потому что не помнила разговоры, которые вела она.

Во-вторых, на носу война, а у нее в мыслях только любовь.

В-третьих, она слишком самонадеянна. Гермиона овладела какими-то заклинаниями Хаоса и посчитала, что любая угроза для нее не слишком значима. При этом в обычной магии она была послабее меня, а про рукопашный бой или, на крайний случай, фехтование можно было и не говорить. Я, в отличие от нее, знала, чем могла закончиться история, если бы я не влезла в тело Грейнджер. Ну и успела почувствовать на своей шкуре Круциатус от Волдеморта.

Все эти аргументы вызвали у нее… не истерику, конечно, но очень большое возмущение. Она орала у меня в голове часов пять, обвиняла в том, что я нагло заняла ее тело… Тут я ее срезала, сказав, что я не я, машина не моя, виновника ищите в своем варпе и все претензии — туда же. А потом, злая из-за мигрени от ее воплей, я жестко высказала ей мысль о самой большой проблеме.

— Гермиона, ты бы сначала определилась, кого любишь — своего Ксеноса Мориона или местного Гарри Поттера, который из общего с демоном имеет только внешность!

Грейнджер всхлипнула и пропала.

* * *

Первого сентября с утра на Гриммо воцарилась паника. Спокойными во всем доме были только два человека.

Мы с Сириусом сидели по углам здоровенного дивана, рядом с которым стоял мой собранный чемодан, пили горячий шоколад и обсуждали Хогвартс.

— Дамблдор говорил, что Фадж навязал на этот год преподавателя по ЗОТИ.

Я тяжело вздохнула — знаю ведь, что стоит ожидать.

— Сириус, а почему бы тебе не начать вести какой-нибудь факультатив по дуэлям? Ты же, вроде как, аврором был?

Блэк невесело усмехнулся:

— Ну, во-первых, для этого нужен толковый напарник, а потом… Дамблдор не разрешит преподавать по-настоящему серьезные заклинания. Ступефай, Петрификус, может быть, Секо — это максимум.

— Скажи, а если тайно? Есть некоторое количество людей, которым можно доверять.

— Хочешь собрать молодежную версию Ордена? — Сириус мог бы гордиться своей проницательностью. — Я могу проникнуть в Хогвартс так, что никто об этом не узнает, но…

Тут Блэк умолк, потому что мимо нас пронесся сначала Рон, а потом Джинни с увесистой подушкой:

— Верни мою парадную мантию, паршивец!

— А то что? — подначил ее на бегу брат.

— Все серьезно! — донесся уже с лестницы голос Джинни.

Мы синхронно фыркнули, и Блэк продолжил:

— Но проблему напарника никто не отменял. И еще нужна подходящая зала.

— Все будет. — Пообещала я. — Я напишу, как только договорюсь с одним человеком.

Бродяга нахмурился, пожевал губу, а потом быстро подвинулся ко мне, одной рукой приобнимая за плечи, а второй что-то аккуратно засовывая мне в задний карман джинсов. Я начала было решать дилемму — приобнять его в ответ или отстраниться, как Сириус заправил мне за ухо прядь волос и негромко сказал:

— Это — сквозное зеркало, вторая половина у меня. Сначала я думал отдать его Гарри, на случай, когда надо связаться по срочному делу и тайно, но из вас двоих ты — более здравомыслящая. Разговоры по сквозному зеркалу не отслеживаются, в отличие от почты или каминной сети. — Блэк поймал мой взгляд, глаза его были серьезны. — Присматривай за Гарри, не давай ему конфликтовать с министерским учителем — это может вызвать очень серьезные проблемы, Фадж настроен радикально из-за возрождения Волдеморта.

Я кивнула и спокойно ответила:

— Я возьму огонь на себя.

— Нет, Гермиона, сидите тихо и не высовывайтесь!

— Сириус! — повысила я голос. — Тихо сидеть уже не получится, если мы хотим через пару лет выжить! Надо либо действовать сейчас, либо придется шарахаться от каждой тени и считать могилы!

— Глупая девчонка! — Блэк встряхнул меня за плечи, а я вцепилась ему в бицепсы. — Это война взрослых, а не детей!

— Да, только вот убивать в первую очередь будут Гарри, а потом и до меня очередь дойдет. Я же грязнокровка, не забывай. — Сириуса передернуло.

— Не называй себя так!

— Почему? Да сейчас этим прозвищем можно гордиться! — Я сжала руки у него на плечах. — Мне-то виднее всех. Вашему миру нужна встряска, да такая, чтобы все перевернулось с ног до головы. И обеспечить такую встряску могут только магглорожденные — из-за абсолютно другого взгляда на мир. Вы отстаете, вы деградируете, и это — смерть. Волдеморт и прочие поборники чистой крови в случае своей победы буквально уничтожат магов как вид. А мне слишком нравится колдовать, чтобы оставить все на произвол судьбы.

Сириус вздохнул, потрепал меня по голове и потянул меня в сторону холла, где уже собрались все уезжающие и провожающие:

— Я тоже так думал, Гермиона… до того, как попал в Азкабан.

* * *

К середине поездки я была зла. Грейнджер уже успела надоесть мне своими нравоучениями, вызванными утренним диалогом с Блэком. Гарри и Рон с недоумением наблюдали за моей медленно мрачнеющей рожей. Решив прогуляться по поезду, пока парни не начали лезть с расспросами, я накинула на плечи русский большой платок, закрывший надпись на груди «проблемы чистокровок маггла не ебут» и вышла из купе.

Пройдя буквально полвагона, я поняла, что поговорка «на ловца и зверь бежит» имеет под собой глубокую подоплеку и серьезное статистическое исследование. Из двери в тамбур, гордо задрав острый подбородок, буквально выплыл Драко. И тут же тормознул, заметив мрачную меня.

Я уперлась кулаками в бедра.

Малфой окинул меня презрительным взглядом, и, по дурацки растягивая слова, обратился к стоящей сзади него Паркинсон:

— Персефона, мне кажется, или нашу заучку обделили значком старосты? Айяйяй! — и Драко глумливо протер платочком свой значок, блестевший на мантии рядом с нашивкой Слизерина.

Пару недель назад я долго думала, не сошел ли директор с ума, назначив меня на должность старосты. Особенно если учесть, что мне запретили носить школьные мантии — те поголовно перекрашивались под одеяния адепта Тзинча из-за шалости Гермионы.

Я стянула с плеч платок, открыв взору медленно краснеющего от злости Драко и надпись, и приколотый над словом «чистокровок» значок. Малфой резко развернулся и буквально вылетел из вагона. Бедняжка, что же с ним случится, когда он Поттера увидит?

С глумливой улыбкой и подскочившим настроением я вернулась в купе, где надела обычную черную министерскую мантию — все же не так буду выделяться из толпы, что ценно. Потому что гадости делать легче, если ты незаметный.

* * *

Спор про татуировки: http://www.fanfics.ru/read.php?id=57390

Учеба текла своим чередом, Амбридж потихоньку гнобила студентов, хоть и не залупалась ни на меня, ни на Гарри.

Малфоя, кстати, на входе в Большой зал перед пиром в честь начала нового учебного года чуть не хватила кондрашка — он задел плечом Поттера и, не поняв, кто это, высказал свое возмущения аля «понаехали тут», за что был ласково поднят на шиворот, встряхнут и опущен обратно.

На третий день учебы после Зелий состоялся крайне интересный диалог.

— Профессор Снейп, можно вас попросить? — я дождалась, пока из кабинета вымелись однокурсники.

— Что такое, мисс Грейнджер?

— Вы, насколько я знаю, хороший дуэлянт, да и вообще специалист в ЗОТИ. А у нас тут серьезная проблема с качеством преподаваемого нам материала. Можете нас поучить тайно?

Снейп загнал мне ту же телегу про отсутствие напарника и помещения, но я пообещала, что все будет.

Вечером я договорилась через зеркало с Сириусом.

Кстати, о зеркале. Гермиона достаточно истерично мне заявила, что зеркало небезопасно в использовании, так как, мол, было поровну разделено между всеми четырьмя Мародерами. Слова Блэка про «вторую половину» она, видать, за своими мнительными переживаниями упустила. И ладно бы только это. Ее хваленая логика спасовала в очередной раз — будь осколок у Петтигрю, стал бы Сириус им пользоваться? И почему же тогда Блэк не мог половину лета связаться с Люпином, если у Ремуса тоже есть такое зеркало? Ну и плюсом добавляется тот факт, что сквозное зеркало даже гипотетически невозможно сделать состоящим из трех и более осколков.

Вообще, Гермиона меня в последнее время пугала. Чего стоит только один ее образ во внутренней реальности с прорезающимися демоническими крыльями. Она принесла мне палочку, сделанную их тзинчитом, и, протягивая, с честными глазами произнесла:

— Ну что, мир?

Я тяжело вздохнула, и, не принимая подарок, сказала:

— Конечно, мир. Только уж, извини, но палочку я себе сделаю сама.

Девушка нахмурилась и топнула ногой:

— Ты что, мне не доверяешь?

— Я не тебе не доверяю, а демону твоему. У него вообще никаких резонов нет делать мне что-то хорошее. И я не уверена, что использование этой палочки не затянет меня в Хаос.

— Да что ты вообще понимаешь в этом?

— Ничего не понимаю, и оттого берегусь.

Короче, мира у нас не вышло.

* * *

Хлопнула дверь Выручай-комнаты: Сириус пришел.

Блэк радостно поручкался с Гарри, совершенно невинно приобнял меня, похлопав по спине, и помахал всем остальным присутствующим — Невиллу, Дину, Симусу, четверым Уизли, Луне Лавгуд (да, она с нами!), а так же Кэти Белл и Алисии Спиннет.

Я постаралась не хмуриться, чувствуя, как начинает разгораться мигрень от ожесточенных попыток Грейнджер проломить мой блок. Да она вконец рехнулась! Мне настолько надоели ее нравоучения после каждой тренировки, что я забаррикадировалась от любого контакта с ее разумом. Ей, конечно, хорошо душу выплеснуть после того, как Сириус держал меня за руку, показывая особо сложное движение палочкой, зато мне как-то не очень: после ее гневных отповедей голова болела у меня сутками. Если же учесть частоту тренировок, получалось, что страдать мой бедный мозг не переставал вовсе. В результате я делала ошибки на уроках, не могла нормально тренироваться физически, даже не осиливала норму еды, потому что вместе с головной болью приходила тошнота. За три недели постоянных упреков я похудела, обзавелась кругами под глазами и обрела в качестве постоянного спутника не только боль, но и слабость. С этим пора было кончать, поэтому Грейнджер со своими возмущениями отправилась нахрен, а я сразу почувствовала себя лучше.

Я уж не знаю, почему она решила, что я всерьез собираюсь охмурить Блэка. Я, вообще-то, живу по принципу «пацан сказал — пацан сделал». Наверное, надо было меньше ее подкалывать…

Но если бы я начала на совместных занятиях шарахаться от Сириуса, то слишком многие бы не поняли.

Мы дождались Снейпа, скривившегося при виде Блэка, и начали заниматься.

Примерно через часик мы с Гарри ожесточенно дуэлировали, одновременно атакуя друг друга с помощью легиллименции. Заклятия летали все быстрее, удары по ментальным щитам были все сильнее, и в один прекрасный момент я поняла, что не успеваю ни заблокировать летящий в меня Ступефай, ни даже отскочить. Единственное, что радовало мое сердце — Гарри тоже не успевал избежать моего луча. Именно с этой злорадно-радостной мыслью я провалилась в бессознательное…

…И обнаружила себя в пентаграмме, а напротив — Грейнджер.

Когда я поняла, что она хочет сделать, у меня не осталось слов. Даже матерных.

Вот истеричка гребаная! Дура набитая!

Любовь включилась, мозги отключились, да еще и доброжелатель силенок подкинул — и вуаля, вот вам демиург-самоучка, который по щучьему велению, по своему хотению расщепляет миры, потому что его петух в жопу клюнул!

Могла бы — набила бы ей морду безо всяких заклинаний.

И тут во внутренней реальности внезапно появился Поттер. Когда он понял, что происходит... Короче, мне его стало жаль. С одной стороны, его непреодолимо тянуло к своей старой подруге — даже несмотря на то, что она сейчас была больше похожа на демоницу с черными провалами глаз и облаком тьмы вместо одежд. С другой — меня бросать он тоже не хотел — мы достаточно прошли вместе, и слишком сильно я на него повлияла.

Тут Гарри ломанулся к Гермионе, заметив ритуальную рану, и одновременно с этим я почувствовала крепкие руки у себя на плечах. Перед глазами потемнело, и следующее, что я увидела — стену Выручай-комнаты и приподнявшегося на локтях Гарри с немым вопросом в глазах.

В голове было восхитительно пусто, и я, почти не напрягаясь, кинула мысль Поттеру:

— Не паникуй, после тренировки поговорим.

* * *

Про споры и разделение миров:

http://www.fanfics.ru/read.php?id=57404

http://www.fanfics.ru/read.php?id=57406

— Что это такое было, бля? — Гарри зашел с козырей, едва дождавшись, когда после окончания тренировки Выручай-комнату покинут все лишние люди.

Я поняла, что сейчас меня будут бить. Возможно, даже ногами.

— Дооолгая история… — обреченно протянула я.

— Рассказывай! — повелительно прикрикнул Гарри.

— А, может, не надо? — надежда подыхает последней, к тому ж у меня она весьма живучая.

Гарри нахмурился и, встав с горы подушек, медленно двинулся в мою сторону. Блин блинский!

Выручай-комната услужливо стукнула меня по башке канатом. Ну, родимая, поехали!

Я, мощно оттолкнувшись ногами, уцепилась за канат и тремя резкими рывками оказалась на пятиметровой высоте, после чего выдернула конец веревки буквально из-под носа ускорившегося Поттера (хорошо, что он был на другом конце зала!) и намотала лишнюю часть каната на пояс, завязав узлом. По моим прикидкам, провисеть на одних ногах я могла минут двадцать — только из-за того, что знала особо хитрый способ зажимания каната между ступнями. Шутливая мысль типа «может, ему надоест ждать и он уйдет» не покидала мой мозг.

Друг нахмурился еще сильнее и потянул из кобуры палочку.

— Мамочки! — громко взвизгнула я, почувствовав ощущение свободного полета перед приземлением прямо на руки к злому Гарри. Попытки вырваться оказались безуспешными, и Поттер отнес меня к появившемуся у окна креслу. Я обреченно пронаблюдала, как ремень наподобие тех, что в самолетах, но только без застежки, обвил мою талию, отняв последнюю возможность позорно удрать.

— Нууу? — Гарри уперся руками в подлокотники кресла и навис надо мной, пробуждая во мне чувство сродни клаустрофобии.

Я тяжело вздохнула и начала исповедоваться. Черт с ним, расскажу все вплоть до сценария книжек о нем самом.

— Ебануться! — так отреагировал Гарри на окончание моего рассказа. Ну вот, научила мальчика плохому. Скоро он еще и Малфоя гнобить начнет.

— Ну сам понимаешь, почему я молчала все время.

Гарри задумчиво кивнул и спросил:

— Выходит, что и события из книжек Дадли тоже вполне реальны…

— Нахуй их! — я была категорична как никто. — Особенно Хаос!

— Согласен, это такой зашквар, что хуже некуда. Лучше уж непростительными швыряться.

Я согласно закивала, и, состроив милое личико, попросила:

— Гарри, пусти меня, а?

Поттер лукаво усмехнулся и сказал:

— Ты лучше про Сириуса расскажи сначала, ммм?

— Нечего рассказывать!

— Дыааа?

— Точно! Я буду непокобелима… тьфу, непоколебима!

Гарри совершенно некультурно заржал, и, хрюкнув нечто вроде «хрен с тобой, золотая рыбка», снял заклятье пут.

* * *

После бесцеремонного допроса с элементами БДСМ я затаила на Гарри зло, и моя мелочная душонка жаждала мести. И вот наконец настал тот самый миг.

Я традиционно перед ужином собралась на физическую тренировку. Гарри, кстати, с лета не тренировался ни разу.

— Гарри, идем!

— Зачем, Гермиона? Я и так сильнее любого!

— А ты читал хоть что-то про зелье, которое пил?

Зеленоглазик смутился, почесал макушку и пробурчал что-то, что можно было принять за отрицание.

— Воооот значит как! Тогда спешу просветить тебя: без поддерживающих форму тренировок через полгода после приема зелья человек начинает терять силу и мышечный объем, повторный прием зелья эффектов не дает, а попытки восстановить все с помощью тренировок оказываются провальными!

Такой незамутненной ненависти я не видела даже в зеркале!

* * *

Во второй половине октября Амбридж ни с того ни с сего назначили инспектором. Сначала она просто ходила на уроки, потом начала вмешиваться в их ход — даже на Трансфигурации и Зельях. Я, помнится, позавидовала полному отсутствию чувства самосохранения, ибо мое мне периодически мешало творить безумства. Но не всегда.

Братцы-кролики, то есть Уизли, были поддержены в их начинаниях не только финансово (пригодился-таки выигрыш от Турнира!). Я еще подкинула им идейку о создании защитных артефактов и строго-настрого запретила мучить младшекурсников. До того, пока они не испытают свои изобретения на себе и не продемонстрируют мне их безобидность. После выполнения этих условий — вэлкам, благо добровольцы из-за достаточно щедрой платы не переводились.

На Хэллоуин Дамблдор объявил бал-маскарад. Я только закатила глаза, предвкушая панику в спальне и волну сплетен на тему «кто с кем».

Гарри, видать, решил продолжить традицию и позвал меня.

— Поттер, слышь, — я добродушно стукнула его кулаком по плечу, — ты бы пригласил девушку, которая тебе нравится!

Гарри скривился:

— Гермиона, они меня задолбали! Вешаются и вешаются! А кого-то действительно особенного я присмотреть не могу.

Ну, женскую половину Хогвартса можно было понять…

— К тому же, — продолжил кошмар Волдеморта, — только ты сможешь понять мою задумку с костюмом и поддержать ее.

— Никак решил обрядиться в Императора? — фыркнула я. — Поттер, твоя мания величия зашкалит любой измерительный прибор! Тебе мало аквилы на груди?

— Между прочим, такой же двуглавый орел на гербе Поттеров нарисован! — Оскорбился в лучших чувствах Гарри.

— Так что, мне в доспех адептки Сорроритас влезть?

— Да нет же, моя идея вообще с Вархаммером не связана!

Я скептически подняла бровь:

— Ладно, будущий многодетный папаша, излагай свою мыслю!

— Почему многодетный?

— Так сыночков у тебя двадцать штук будет!

Гарри скривил рожу из серии «я только что сожрал лайм, выпил чистого спирта и закусил перцем чили» и начал шептать мне свои тайны на ухо.

Я всегда считала, что воображение у меня как минимум неплохое, но теперь вынуждена признать, что мне явно не хватает полета мысли. Поттер выдал настолько бредовую идею, что мне поначалу явственно представился батальон авроров, сопровождающих нас в психиатрическое отделение Мунго, а затем — Волдеморт, убившийся об стену после подробного рассказа об инциденте, который ему обязательно поведает Снейп.

Я разинула рот, чтобы высказать Гарри все, что я думаю о больном и извращенном воображении некоторых психов с тяжелым детством и колыбелькой без дна, но тормознула сама себя.

«Стоп!» — подумала я. — «С чего это вдруг мне правила и мораль в голову ударили?»

И согласилась.

* * *

После очередного зельеварения накануне Хэллоуина Снейп выдал сакраментальное:

— А вас, Грейнджер, я попрошу остаться.

Вообще-то, в последнее время он какой-то нервный и злой. В смысле, он и так нервный и злой, но сейчас его прямо-таки зашкаливало. Неужто красноглазик заебал?

Я подождала, пока последний ученик выйдет из класса, и вопросительно подняла бровь:

— Что-то случилось, профессор?

Казалось, Принц-полукровка собрал в кулак всю свою волю, и, едва не давясь словами, выдал:

— Мисс Грейнджер… мне… нужна ваша помощь!

— Что-то не так с химией и зельями?

— Нет, с ними все хорошо, а вот с рассудком у нашего директора — не очень! — о, прорвало. Профессор продолжал на повышенных тонах:

— Представляете, Гермиона, — хренасе, уже на имена перешел, — наш глубокоуважаемый профессор Дамблдор с чего-то решил, что преподаватели тоже обязаны прийти на Хэллоуин в маскарадных костюмах. И, вот… — Снейп вдруг как-то растерянно развел руками.

Я сдержала неуместный смех, и, мысленно пожалев профессора, которому не к кому обратиться, кроме как к своей ученице и напарнице по зельеварению, сказала:

— Ну, вы можете нарядиться в вампира…

Снейп скривился и мотнул головой:

— А пооригинальнее?

Я хищно ухмыльнулась и поведала ему задумку Поттера. В процессе рассказа профессор побагровел, потом резко позеленел, и, вернув себе свой естественный оттенок, задумчиво протянул:

— Вы знаете, в этом что-то есть...

Я фалломорфировала, но нашла в себе силы ответить:

— Тогда приходите в Выручай-комнату к обеду в Хэллоуин — перевоплощаться будем.

* * *

Тридцатого октября я осталась после тренировки на ночь в Выручай-комнате — некоторые элементы моего образа требовали времени больше, чем будет с утра.

Гарри прибежал ко мне утром, еще в десять, поржал, глядя на мои волосы, получил по жопе Петрификусом и весь следующий час мог только материться, стоя столбиком. Я это время потратила на доведение прически до требуемого состояния и трансфигурирование нужного шмотья.

Ровно в два часа дверь открылась, и в комнату царственной походкой зашел Снейп. Узрел он там дивную картину: я уже в образе, стоя спиной к двери, сосредоточенно оформляла прическу сидящему на полу Поттеру. Поясница болела из-за необходимости наклоняться, а поэтому я периодически от души поминала родственные связи предков всяких интересных личностей с василисками, драконами и прочей нечистью.

Я наличие профессора заметила только тогда, когда он прочистил горло и странно высоким голосом вопросил:

— Мисс Грейнджер, а… это… юбка не коротковата ли будет?

— В самый раз, профессор! — бодро ответила я, одергивая вышеупомянутый предмет гардероба, едва прикрывающий мне задницу, и отошла в сторонку, открывая взгляду Снейпа Поттера с оригинальным причесоном. Глаза у профессора округлились:

— Мисс Грейнджер, а мне вы так же сделаете?

— Нет, вам мы виски выбривать не будем! И да, можно на сегодняшний вечер звать меня Гермионой.

— Слава богу. — Пробурчал Снейп под нос. — Меня можно уж тогда тоже по имени называть… Но только на этот вечер, вы поняли, Поттер?

Гарри хихикнул, и, прихватив ворох трансфигурированной одежды, удалился за ширму. Я со злобной улыбкой поманила пальцем Снейпа.

Спустя полтора часа и две банки геля для волос Снейп потерял свой привычный облик. Честно говоря, его даже узнать было весьма затруднительно. Я направила палочку на вставшего с пола и потягивающегося Северуса и прошептала заклинание. Мантия превращается… превращается мантия… Гы!

— Гермиона, мне бы что-нибудь с длинными рукавами…

— Ничего, сейчас все спрячем!

Братцы Уизли были полезны уже тем, что изобрели заклинание, перекрашивающее верхний слой кожи в любой цвет. Представляешь картинку, говоришь магическую формулу и вуаля — татуировка готова!

А Снейпу, кстати, его нынешний облик идет гораздо больше, чем обычный. Если его сейчас выпустить в мир магглов, то отбою от баб не будет. Ну кто бы мог подумать!

И вообще, прятать такой пресс под мантией — кощунство.

Мы надели маски и двинули в сторону Большого зала.

* * *

Альбус Дамблдор, блаженно щурясь, сидел в своем любимом кресле посреди Большого Зала и смаковал подаренное Николасом Фламелем отменное французское вино. Дети веселятся, сидя за маленькими столиками и пытаясь угадать, кто есть кто, и даже некоторые профессора поддались общему безумству. Сам директор без труда обнаружил и Минерву, которая выбрала образ древнегреческой тезки, и прочих учителей. Северуса вот только не видно, но еще рано. Может, позже подойдет?

Внезапно Альбус понял, что в зале стало гораздо тише, и с любопытством взглянул в сторону входа, сделав очередной глоток. И едва не поперхнулся.

От дверей уверенной походкой шли трое. Лица их закрывали серебряные маски, немного похожие на те, что носили Пожиратели. В середине уверенно вышагивала девушка в короткой кожаной юбке, кожаном же топике и высоких тяжелых ботинках, украшенных шипами. Больше из одежды на ней ничего не было. На шее, животе и правой руке, казалось, ее кожа слезла, приоткрыв не мышцы, а механизмы, будто девушка была роботом. Разноцветные волосы торчали во все стороны, а по правому бедру при каждом шаге била тяжелая цепь.

Человек по правую сторону от нее обладал высоким гребнем черных волос посередине головы и голой кожей на всей остальной поверхности черепа. На нем была странная клетчатая юбка — килт, вспомнил директор рассказы МакГонагалл, — майка с какими-то страхолюдными картинками и тяжелые ботинки, похожие на те, что на девушке. На одном оголенном плече виднелось большое изображение молнии, а на шее сбоку — надпись «Alive».

Альбус был отнюдь не дураком, и сразу же понял, кто это. Но при взгляде на третьего его едва не хватил инфаркт.

У Снейпа на голове топорщились высоченные зелено-серебряные иглы, а руки от запястий и до плечей покрывали изображения черепов, чертей, змей и множества всего остального. Длинные кожаные штаны в обтяжку были заправлены в такие же ботинки, как и у гриффиндорской парочки, на поясе их держал проклепанный ремень с массивной пряжкой, а на голый торс была накинута кожаная жилетка, вся в шипах и нашивках.

* * *

Я шествовала (иначе и не скажешь) по Большому залу к одному из центральных еще не занятых столиков прямо рядом со сценой и оглядывала окружающих. Вот Малфой в костюме вампира, Рон — рыцарь, Джинни — Пеппи Длинныйчулок (я подсказала, да!)…

Ха, они узнали и меня, и Гарри, но не узнавали Снейпа!

Я плюхнулась на стул, закинула ногу на ногу и наткнулась взглядом на вытянутое лицо Дамблдора со сползшими на кончик носа очками. А вот он, похоже, понял, кто у нас третий.

Время прямо-таки бежало, мы как раз допивали бутылку виски, когда на сцену вышла какая-то магическая рок-группа. Ведуньи, вроде.

Играли они бодренько, и в какой-то определенный момент в мою нетрезвую голову пришла идея. Я с трудом дождалась антракта и полетела к музыкантам:

— Хэй, а вы маггловскую музыку знаете?

— Само собой, магглы — наши учителя!

— Элис Купер?

— Что сыграть?

— Sex, Death and Money давайте! Только оставьте посреди сцены место!

— Что, хочешь сплясать, крошка? Давай, покажи этим напыщенным чистокровкам, что такое настоящий танец!

Я пробралась обратно к столику, подождала, пока музыканты поднимутся на сцену, и, заслышав первые аккорды, взмахнула палочкой и стукнула своих спутников по плечам:

— Смотрите и наслаждайтесь!

После чего запрыгнула на сцену и, мягко проведя кончиками пальцев по наколдованному шесту, начала танцевать.

* * *

Доставляющая картинка, которая меня вдохновила на это безобразие: http://www.pichome.ru/image/Ph

Выходка нашего веселого, хм, тройничка вызвала широкий резонанс среди хогвартской общественности. Чопорных чистокровок со Слизерина (вороны, барсуки, а уж тем более львы молчали в тряпочку и слали мне совиной почтой шоколадки) больше возмутили даже не мои попытки изнасиловать шест всеми возможными способами (и неудивительно, где б они еще такое увидели), а сам факт появления личностей в вызывающе маггловской одежде посреди насквозь магического мероприятия.

Конечно же, самым обсуждаемым вопросом была личность третьего в нашей теплой компании. Потому что хитрожопый Северус очень технично слинял буквально за пару минут до того момента, когда надо было снимать маски. Народ настолько оборзел, что обсуждал этот вопрос даже… на зельеварении. Снейп с каменной рожей карал всех за посторонние разговоры на уроке, мы с Гарри честно пытались сохранить нейтральные лица и не заржать после очередного «двадцать баллов с Гриффиндора».

Я и Поттер, как истинные гриффиндорцы, честно явили после бала мордочки всему миру и отстрадали свое. Смысл что-то вытворять, если все окружающие не узнают, что это сделал именно ты?

Причем, что удивительно, большую часть претензий на разборе полетов в директорском кабинете выдвигала не известная морализаторша МакГонагалл — она, наверное, даже втихую порадовалась, что нам не пришла в голову идея откосплеить Волдеморта и его верную Беллочку. Волну, сравнимую с девятым валом, целеустремленно гнала Амбридж.

Гнала, гнала, да ничего не нагнала, потому что нелюбовь профессуры к ней была сильнее возмущения нашими невинными (ну почти) шалостями. В конце концов, мы с Гарри хоть и были злом — но злом знакомым, родным и даже почти любимым. Амбридж же не в последнюю очередь за счет своих проверок настроила против себя всех, начиная от радикалов Снейпа и МакГонагалл и кончая тихой и робкой Септимой Вектор, которой обычно и дела не было до событий в школе. Короче, наши милые, добрые и хорошие преподаватели подавляющим большинством наложили вето на все предложения жабки и отпустили нас без отработок и снятия баллов, лишь слегка пожурив.

Через неделю вышел первый декрет об образовании.

Через три недели официально возник Отряд Дамблдора, в котором на сей раз было под сотню человек — весь Гриффиндор с третьего по седьмой курсы, исключая МакЛаггена и его дружков, и добрая половина Хаффлпаффа и Рэйвенкло.

Через месяц организовалась Инспекционная дружина, а в ОД появились первые слизеринцы — сестры Гринграсс.

К новому году ситуация в замке была поляризована до предела.

Гром грянул буквально за пару дней до каникул на последнем собрании ОД. Да, Амбридж разузнала о наших встречах — но не из-за предателей, а попросту потому, что не заметить единомоментное и многократное исчезновение четверти студентов было попросту невозможно.

Списка участников, само собой, не было — мы же не идиоты; но повешенный в Выручай-комнате кем-то особенно инициативным баннер с названием попался-таки на глаза жабке. Директор совершил финт ушами с помощью феникса и такой-то матери, но через три дня обнаружился на Гриммо.

Стоит упомянуть, что после моей исповеди мы с Гарри устроили едва ли не охоту на бедного Альбуса и, по-моему, довели его до такой стадии паранойи, что даже Грюм мог директору позавидовать. Цель у нас была простая и ясная — развести Дамблдора на откровения если и не про крестражи, то хотя бы про пророчество. Медальон Слизерина, кстати, я прикарманила еще летом, и сейчас он покоился в середине мусорной кучи рядом с входом в хранилище всего, чего только придумается. Вместе с найденной Гарри диадемой.

Из блэковского дома директору бежать было некуда, и мы наконец подстерегли его в библиотеке. Поттер отговорил меня от идеи вновь изобразить Беллу и проверить и так уже изрядно расшатанные нервы директора на прочность, поэтому мы тихо пробрались в библиотеку, я перекрыла вход, а Гарри, кашлянув, обратил внимание зачитавшегося Дамблдора на то, что отступать некуда, ибо позади стена. А впереди — двое молодых и чрезмерно инициативных людей, буквально-таки жаждущих услышать интересную историю, касающуюся одного из них.

Короче, рассказал он и про Отдел Тайн, и про пророчество, и про крестражи. Заговорились мы аж до двух ночи, и разогнал нас по спальням возмущенный Сириус, чертовски в тот момент напоминавший свою без меры истеричную матушку.

Каникулы пролетели быстро, и вот мы снова возвращаемся в замок. Нас там ждет не дождется министерская квакша. Ну а что мы… У нас есть для нее сюрпризы. Все ж таки коллективный разум и слаженные действия всех четырех факультетов, прямые руки близнецов плюс мое нездоровое воображение могут принести много неприятностей. Для директрисы, конечно. Нам же остается только болтать ножками и жрать попкорн.

* * *

— Эй, Малфой! — мой звонкий голос разнесся по всему Большому залу, привлекая внимание к сценке на пороге. Амбридж в директорском кресле настороженно надулась, чем довела свое сходство с жабой практически до абсолюта.

Важный Драко с прилизанными по обычаю волосами и крупным значком главы инспекционной дружины на отвороте мантии нарочито медленно повернулся ко мне. Хорошо держит лицо, поганец — только глаза выдают недоумение.

— Тебе что-то нужно, Грейнджер? — мою фамилию он выплюнул так, что у меня не осталось сомнений в том, каким бы словом он хотел ее заменить.

— Вот ты всегда утверждал, что магглорожденные — не ровня чистокровным, так? Я вот готова это подтвердить, — тут я выдержала драматическую паузу, наблюдая за округляющимися глазами окружающих, — если ты мне правильно ответишь на один-единственный вопрос.

Драко нахмурился, пытаясь найти подвох. Ну-ну, милок, ищи. Потом в его взгляде отразилось нечто вроде "игра стоит свеч", и он, растягивая слова, сказал:

— Ну же, Грейнджер, спрашивай. Мне не терпится услышать твое признание!

Я мило улыбнулась и начала:

— Заводят тебя и Волдеморта в судебный зал Визенгамота. Там два стула. На одном — пики точеные, на другом — хуи дроченые. Куда сам сядешь, куда своего лорда посадишь?

Побагровевший Малфой хватал ртом воздух, не в силах произнести что-то внятное, на своем месте возмущенно булькала Амбридж, сидевший по правую руку от жабки Снейп занавесился волосами, но плечи его тряслись… Я знала, знала, что человек, выросший на заводской окраине неподалеку от тюрьмы, оценит красоту момента! Слева от меня в молчаливом припадке истеричного смеха сползал на пол Поттер. Ну, у Гарри всегда было слишком живое воображение… и сложное детство, включающее в себя общение с малолетними уголовниками, так что я и не удивлюсь, если окажется, что он знает данный прикол.

Малфой слегка оклемался и с перекошеным еблищем (иначе и не назовешь) направился в мою сторону. Э нет, дружок, не так быстро!

— Что, сложный вопрос? Ну так давай полегче задам, пока я добрая! Ты печка или печник?

Малфой сдавленно захрипел. Снейп закрыл лицо руками. Гарри застонал и из положения сидя на заднице долбанулся башкой о пол.

* * *

Уважаемые читатели, хочу обратить ваше внимание на то, что именно с последнего отрывка данной главы и родилась у меня идея этого фика)

На носу, заметим, были выборы министра магии. Ассортимент кандидатов, впрочем, был невелик — старый, но, сука, недобрый Фадж и Скримджер, который с момента возрождения Волдеморта проявил себя на посту главы Аврората как исключительный мудак. Ни тебе повышенной боеготовности, ни усиления охраны Азкабана... Зато зарегистрированных, а потому заведомо законопослушных оборотней начали проверять в два раза чаще!

Моя какая-никакая, а гражданская ответственность была возмущена, и выразить это возмущение я решила максимально доходчивым и простым способом.

Перевод русских песен на английский мне давался легко — просто в силу того, что оба языка я знала ныне в совершенстве; к тому же, конкретно эта особой сложностью не отличалась.

Поэтому накануне дня выборов — в субботу, то бишь, я прошествовала на завтрак в обнимку с гитарой, спокойно заморила червяка, перехватила инструмент поудобней и завела незамысловатую мелодию, повествующую об ответственности одного конкретного избирателя. Под конец стол Гриффиндора едва сдерживал смех, а последние две фразы мои друзья подхватили хором:

— ...Я голосую против всех! Выборы, выборы, кандидаты..., — конец фразы потонул во всеобщем ржаче.

— Прекратите это безобразие! — раздался пронзительный голос со стороны директорского трона.

Но мы, как обычно, не обратили внимания на это визгливое квакание. Пусть квакает, что с нее взять? Амбридж — не человек, и сегодня ей предстоит очень трудный день. У нее уже в течение двух месяцев каждый день был очень трудным, и теперь ее нервы были расшатаны настолько, что любой неожиданный громкий звук рядом с собой она воспринимала, как нападение Волдеморта.

С начала второго семестра глубоконеуважаемая Долорес и дня не могла прожить без какого-либо происшествия. Стоит признать, что далеко не ко всем событиям, разнообразившим жизнь директрисы, была приложена моя рука. Если честно, то стоило только внести затравку в виде четырех дней напрерывных сюрпризов от меня и Уизли, как в Хогвартсе появилась новая национальная игра.

Амбридж превращалась в лягушку, просыпалась в болоте, становилась мишенью активной любви мух; у нее перекрашивались волосы, юбки приклеивались к стульям, на которых иногда совершенно неожиданно отрастали колючки как у морского ежа. Ярость министерской ставленницы подогревал еще и тот факт, что она смогла найти виновных только в паре мелких шалостей. Нет, она, само собой, знала, кто является главным виновником всех бед — больно у нашего тесного кружка были глумливые рожи; но ты попробуй-ка докажи МакГонагалл, почему надо лишать права играть в квиддич половину кошачьей сборной! А попытки засунуть меня на отработки наткнулись на вежливое недоумение Снейпа, который и так забирал у меня едва ли не все свободное время — мы варили, варили и еще раз варили. Небезуспешно притом.

Директриса, столкнувшись с круговой порукой в среде преподавателей, начала закручивать гайки через декреты. Нам все было нипочем. Даже ее телесные наказания на поверку оказались стоянием по струнке в течение нескольких часов, а от кровавых перьев быстро нашелся антидот — измельченный банальный аспирин растворяли в обезболивающем зелье и выпивали до отработки, а после делали примочку на ночь из настойки растопырника вперемешку с бепантеном. Ни боли, ни последствий в виде шрамов.

Мелкоту — первый и второй курс — Долорес не трогала после того, как за отработку с кровавым пером у второкурсников-хаффлпаффцев она провисела ночь вверх тормашками на балконе Астрономической Башни. Жестоко, да, но мучить малышей — гораздо хуже.

Встречи наши не прекратились, лишь стали более редкими. Ну и народ разделился на группы — не по факультетскому признаку, а по способностям.

* * *

— Гермиона, мать твою за ногу, я же сказал подождать! — Бурно возмущался подо мной Поттер.

— Слышь, шрамоголовый, тебе что, жалко девушку подстраховать! Я не хотела приземляться на это крысиное кладбище!

— Тоже мне, блин, нежная особа! Как василиска потрошить — так она может, а от скелетиков ее воротит!

Я плюнула и попыталась встать, но кое-чьи наглые руки, внезапно оказавшиеся у меня самую малость пониже поясницы, не дали мне этого сделать.

— Гарри, что за?...

— Ну, я же подстраховал? Где благодарность? — Поттер нагло щурился из-за очков, пока его руки жили, казалось, самостоятельной жизнью. Хорошо, что я юбки не люблю.

— Ты офигел? — я попыталась вырваться. А хрен там — у этого хватка такая, что и медведя задушит.

— Ну Гермиоооона! Ну поцелуууй! — И глаза как у приснопамятного кота. Даже зеленые.

— Дурилка картонная! А ну отпусти!

Гарри засмеялся, поднялся с пола, взвалил меня на плечо, и, пристукнув по мягкому месту, направился вглубь Хогвартских подземелий. Нам надо было уничтожить крестражи — медальон да диадему.

Куски Реддла поерепенились, но вполне ожидаемо были упокоены.

Теперь надо шаманить с гоблинами.

* * *

В середине марта сбежало полАзкабана. Невилл все свободное время разносил манекены в Выручай-комнате аврорскими заклятьями, Уизли точили зубы на Долохова, который прикончил братьев Прюэттов… как ни странно, почти всем из ОД было кому мстить.

Как из них выбрать компактную группу для похода в Министерство — ума не приложу.

* * *

Кто найдет в тексте пасхалку на одну милую копипасту — молодец!)

Чем ближе лето, тем сильнее прессинг со стороны учителей — пятый курс, СОВ, все дела. Мне, в отличие от той же оригинальной Грейнджер, никогда не были близки идеи долгой и систематической подготовки. Какой смысл корячиться два месяца, если можно за два дня получить тот же результат? Ну, почти тот.

К тому же маги были патологически ленивы (или глупы — я даже не знаю, что хуже) и их программа к СОВ по трансфигурации, зельям и чарам по объему была равна примерно одному семестру матанализа. Если учесть, что кучу пройденных заклинаний я употребляла едва ли не ежедневно, превращая мусор в писчие перья, грязные пергаменты — в пергаменты чистые, а близнецов Уизли — в пуфики для ног (а нечего меня раздражать в весьма характерный период месяца), то вопрос сдачи экзаменов снимался с повестки дня и переносился куда-то поближе к сессии.

С зельями все было еще более ажурно — мы со Снейпом заканчивали составлять сводную таблицу всех-всех-всех компонентов, и я могла даже в коме оттарабанить те 50 или около того составов, требующихся к экзамену. Знания по травологии частично проистекали из знаний по зельеварению, частично — из едва ли не ежевечерних вдохновленных лекций Невилла в гостиной факультета. Вот уж точно, травовед от бога — даже дьявольские силки вместо любимых удушающих приемов приветствовали Невилла радостными объятиями и вообще в его присутствии были похожи на ластящихся щенят. На нумерологии от меня потребуют решать квадратные уравнения и простейшие интегралы, про ЗОТИ можно просто промолчать — занятия с Сириусом и Снейпом сделали свое черное дело. Уход за магическими существами… да сколько их там, этих несчастных существ? За полдня выучить можно.

Но есть еще история, астрономия ииии… да, Руны. Ненавижу экзамены…

Гораздо сильнее меня занимал вопрос подготовки к массовой свиданке у 96 ряда в зале с пророчествами. И волновал он меня не в плане «как бы выжить», а в плане «как бы никого не обидеть, оставив в Хогвартсе».

Почему правильно натасканные школьники могут на равных сражаться со взрослыми магами?

Во-первых, львиная часть этих магов только что вышла из Азкабана. Ухудшение реакции, посаженное зрение — это только малая часть последствий долгих контактов с дементорами.

Во-вторых, крайне узкий спектр боевых заклятий. Я ожидала увидеть целые гримуары, посвященные боевой магии, проклятьям и высшим щитам, а оказалось, что заклятий всего раз, два и обчелся. Причем практически все отражаются Протего, а те, что не отражаются — снимаются Финитой. За исключением непростительных и некоторых других чар, конечно. Но против темных заклятий работали уже изученные нами высшие светлые щиты. Была, правда, и нестандартная трансфигурация, и оживление статуй — но это вопрос воображения и смекалки.

А что получается по итогу? Молодые, крепкие и быстрые подростки, часть из которых имеют весьма конкретные предъявы против ослабленных тюрьмой сорокалетних магов. Отработанный навык защиты от Авады твердыми предметами, поднимаемыми в воздух с помощью левитации — и все, трындец сидельцам. А на крайний случай будет вернувший с лихвой себе форму Сириус и тяжелая артиллерия в виде Дамблдора.

Брать с собой пару десятков человек? Не вариант. Максимум, который требовался — восемь, ну, десять бойцов.

Я и Гарри, однозначно. Рон, близнецы — насчет Джинни все еще шли мои внутренние дебаты. С одной стороны, она на одних сглазах способна раскатать кого угодно, с другой — она маленькая. Сравнительно маленькая. Эх, ладно…

Невилла, поднаторевшего во всяких поросячьих магических подколках и приспособившего арсенал герболога под борьбу (заклятье для пикирования давало фору Секо) оставлять было преступно.

Сью Боунс жаждала мести за отца, убитого в поединке с Джагсоном. У Эрни МакМиллана Мальсибер убил дядю и старшего брата, которому было всего пять лет. Терри Бут рос без матери, погибшей во время нападения на Косой переулок от палочки Эйвери.

Уже десять человек. Ладно, решено…

Май месяц пролетел, как бешеный гиппогриф, наступила пора экзаменов. Я достаточно оперативно вызубривала теорию, с практической же частью проблем не имела. История стояла в расписании последней, и внутреннее напряжение копилось.

И вот он, тот самый день. Я специально села за Гарри и пронаблюдала, как он, написав ответы на свои вопросы, положил голову на сложенные руки. Минуты текли, как вязкий сироп — я закончила раньше друга и сверлила взглядом его спину. Вдруг Поттер резко дернулся всем телом, а меня охватила нервная дрожь. Ну? Ну!?

Гарри глубоко вздохнул и медленно выпрямился. Обернулся ко мне.

Твою мать, у него алые глаза!

Он медленно опустил веки, а я нащупала палочку в рукаве и начала ее вытягивать.

Поттер открыл глаза. Я с неимоверным облегчением увидела там привычную зелень и обмякла на стуле. Ну, Волдеморт, ну, погоди! Ничего себе шуточки!

— Гермиона…

— Пойдем сдавать, Гарри. — Прошептала я в ответ.

Мы вышли из Большого зала, и Гарри, быстро и слегка запинаясь, рассказал мне свое видение. Никаких изменений: Сириус, Волдеморт, Отдел Тайн. Буквально через две минуты ожесточенного спора шепотом в углу холла с экзамена выщел Рон, и, услышав краткую сводку событий, был отправлен мною за сестрой и братьями с наказом прийти в Выручай-комнату. Мы дождались окончания экзамена, выловили всех остальных и агрессивной группой отправились на седьмой этаж. К счастью, нам никто не помешал и на пути не встретился.

Связь по зеркалу показала, что Сириус сидит на Гриммо и прекрасно себя чувствует. Впрочем, сидел он аккурат до нашего, хм, звонка — узнав про видение, Блэк сорвался и через 15 минут был уже в Хогвартсе.

— Не смейте никуда идти, вы еще школьники! Вам жизнь не мила?

Хоровое «нет» было ему ответом. Бродяга оглядел мрачных и решительных подростков, тяжело вздохнул и сказал:

— Тогда пойдемте.

— Сириус? — я удивленно подняла бровь.

— Сначала порталом на Гриммо, там снарядимся и только потом — вы слышали меня? — в Министерство! И никакой самодеятельности, слушать меня.

Никто не был против.

Потрясающая небрежность в охране Министерства. Ну подумаешь, полночь — но почему нет хотя бы одного охранника? Хотя, может, и был — до появления Пожирателей…

Последние десять часов мы провели чертовски продуктивно.

Сириус, мудрый человек, уже давненько совершил налет на лондонские военторги, а потому одарил всех желающих удобной формой и обувью. Я во время массового переодевания пробралась в фамильную блэковскую оружейную. О, чего только там не было…

Если честно, там не было огнестрела. Зато клинки были представлены в ассортименте. Я примеряла к руке очередной легкий палаш, когда услышала стук двери, скрытой за стеллажами. Сунув клинок в уже надетые на пояс ножны, я тихо отбежала вглубь темного лабиринта, оставив позади факелы и неведомого посетителя.

Заворачивая в кромешной тьме за угол подставки с алебардами, я почувствовала рядом человека. Знаете, бывает такое — мурашки по коже от ощущения, что в паре сантиметров от тебя что-то есть. Что-то живое.

Я шарахнулась в сторону и влетела прямиком в чьи-то объятья.

— Попалась! — хриплый шепот, и холод каменной кладки, к которой меня прижали спиной.

— Тьфу, Сириус, горазд ты пугать! — вот обормот лохматый! — А если бы я клинок с перепугу схватила?

— Но не схватила же! — горячее дыхание обожгло макушку. Я попыталась отстраниться — но куда там: позади стена, впереди… хм!

— Сириус…

— Что? — смешок.

— Пойдем наверх. — Я уперлась ладонями в его грудь. Блэк осторожно перехватил мои запястья одной рукой и прижал их к стене над моей головой, несмотря на все мои попытки аккуратно вывернуться. Силен.

И что прикажете с ним делать? Особенно если учесть, что я ничего не вижу в этой кромешной тьме…

Безусловно, я могла бы вывернуться силой, надавив на какую-нибудь болевую точку. Но зачем? Ничего не делает… вернее, не делал.

— Пойдем, конечно, — он придвинулся чуть ближе.

— Ну так? — ожидание в моем голосу было очевидным.

— Но попозже! — меня бескомпромиссно прижали всем телом, практически вдавив в стену.

— Сириус, — начала я слегка угрожающим тоном, — отпусти ме…

Нет, это, конечно, нормальный способ затыкать рот, но не в данном случае!

Блэк, удерживая мою голову свободной рукой, прервал поцелуй и зарылся лицом в мои волосы:

— Гермиона, ты же прекрасно понимаешь, что мы идем не на прогулку. Пожиратели — ладно, но Волдеморт... Да еще моя бешеная сестренка Белла, она поклялась убить меня, честь рода затмила ей разум.

— Сириус, все будет хорошо. — но перед глазами поневоле вставали кадры из фильма с Аркой смерти. Я вздрогнула.

— Будет, конечно, будет… Но на всякий случай…

И он поцеловал меня снова.

* * *

Ну вот не было печали, называется. Нашла о чем думать перед боем.

Как миновать-таки комнату с этой чертовой Аркой?

Ладно, будем думать по мере возникновения проблем.

Зал с пророчествами мы нашли сравнительно легко, пройдя лишь несколько комнат. По договоренности, Сириус и ребята набросили дезилюминационное заклятье — видимыми остались только мы с Гарри.

Мы дошли до стеллажа. Гарри слегка неуверенно взглянул на меня, показав глазами на шарик с пророчеством про него и Волдеморта. Я вздохнула и медленно смежила веки. Поттер взял пророчество, и события пустились бешеным вальсом.

Заклятия быстро устроили домино из стеллажей, пришлось спасаться из зала. Комната с мозгами, но Рон не пострадал, разбитые маховики… Двери, двери, двери, множество чудес, посмотреть бы на них спокойно, да со знающим рассказчиком… Мимо, все вместе, отстреливаясь от Пожирателей, под ледяной смех Волдеморта, оказавшегося в том же зале…

Следующая дверь распахнулась в амфитеатр. Выбора не было.

Бешеная круговерть цветных лучей, безумный женский смех — я или…? Нет, не я, надо найти, нейтрализовать! Прыжок на постамент, крик Волдеморта:

— Авада Кедавра! — Лорд падает, Гарри тоже, но так надо, он помнит, вернется. Замечаю краем глаза, что все застыли, почти все — в меня летит красный луч, на помост напротив запрыгивает худая женщина с безумным взглядом. Беллатриса.

Щит, ответный удар, вырвать камень из пола навстречу Аваде, пригнуться от осколков, снова бросить заклятье. Краем глаза — поднимающийся Волдеморт, Поттер бросает заклятье навстречу — попадает! Лорд падает замертво — потому что фирменное блэковское удушающее, безумный крик Беллатрисы, и красный луч откуда-то справа… Малфой?... не успеваю, не успеваю увернуться!

Ноги отрываются от земли, я пытаюсь сгруппироваться в полете, и будто ныряю в жидкий азот — холод обжигает нервы, из судорожно сжавшегося горла не получается даже вытолкнуть крик.

— Нееееет! — Последнее, что я слышу перед тем, как теряю сознание.

Ох, как хорошо лежать-то… а главное — тепло! Хоть и жестко. Провожу рукой по поверхности — ворс щекочет ладонь. Интересно.

Кстати, не помешало бы перевернуться лицом к миру, а то этот самый ворс набивается в нос, и оттого чихать хочется.

Белый потолок, белая люстра, напротив — окно, наполовину занавешенное темными шторами. На улице ночь. Однако, здравствуйте.

Зеленые стены — да, в темноте не видно, что они ярче изумрудов, но я-то знаю…

Лежу я на полу, застеленном черной коровьей шкурой, по левую руку стоит черная кровать, по правую — книжный шкаф и рабочий стол. За спиной — шкаф-купе.

А вот на кровати лежит тело.

Я села и сдернула с тела одеяло. Тело недовольно заворчало и повернулось на другой бок — лицом ко мне.

Какая же я страшная, когда сплю после пьянки! И тушь до конца не смыла…

Странно, но шока не было. Ну да, я-оригинальная спит, я-Грейнджер сидит на полу. Что такого-то?

Поднялась с пола, с неудовольствием почувствовав ломоту во всех суставах. Давно так паршиво не было. Откуда-то из квартиры доносится мефистофельский зов кота. Он не умеет мяукать нормально, зато прекрасно умеет пугать случайных ночных гостей светящимися в темноте глазами и издаваемыми звуками. Очень похоже на стон заплутавшей души, ха.

Еще раз бросаю взгляд на спящую себя. Волосы закрывают половину лица. Протягиваю руку, чтобы отбросить с ее лица мешающие пряди.

Мир покачнулся перед глазами, моментально сменив ракурс. Я оторвала голову от подушки.

Больше в комнате никого не было.

Тело слушалось… нет, не плохо — просто непривычно. Я осторожно поднялась с кровати, и, ухватившись за кованый столбик, повернулась к зеркалу.

Лицо почти не изменилось — лишь чуть утончился нос и выступили скулы. Волосы же стали почти как у меня-Гермионы — до пояса, только не такие непослушные — они мягкими золотыми кольцами падали на грудь. Всегда мечтала…

Я, казалось, чуть подросла. Плечи стали уже, да и вообще вся фигура будто истончилась — уменьшились запястья, чуть удлинились пальцы, изменилась форма ногтей, и, кажется, стоп — в темноте плохо видно.

Я осторожно подняла руки, наклонилась, присела. Вроде нормально, не падаю.

Сделав два шага по комнате, я почувствовала под ногой что-то. Наверное, опять пенал рассыпался, спасибо коту, любящему прыгать по столам.

Присела, чтоб подобрать карандаш и вернуть на законное место.

В лунном свете серебрилась витая волшебная палочка. Я протянула руку — пальцы слегка дрожали — и коснулась теплого дерева. Пальцы привычно провели по рукоятке и легли в чуть заметные выемки.

Я резко встала, приподняла кисть и взмахнула плавно, немного по-дирижерски:

— Люмос!

…Мертвенно-бледный свет играл в хрустальных подвесках на люстре, отражался в зеркале, освещая мое лицо, но котором медленно расплывалась победная улыбка. Я подлетела к окну. Распахнув его, я ткнула в звездное небо палочкой как шпагой и воскликнула:

— Фейерверкус!

Ярко-красный шар взмыл в небо и рассыпался золотыми искрами. На улице застрекотал трамвай.