Casus incurabilis (джен)

* * *

Молодого человека с бейджиком «Джеймс Эванс, газета “Sun”, внештатный корреспондент», лежащего в хорошем костюме прямо на асфальте, рвало кровью. Стоящие рядом человек в штатском и группа военных в полном обмундировании растерянно переглядывались. Вроде двинули парнишке не сильно, не должен был получить сотрясение. Первое оцепление сдерживало толпу митингующих, которое он прорвал только для того, чтобы с дурацким вопросом упасть под ноги большой шишке. И получить по мозгам.

— Ты как, парень? — спросил штатский, пока мальчишку обыскивали. Судя по возрасту, только закончил университет. Все они такие — пытаются быстро прославиться, и в погоне за сенсацией готовы рисковать собственным здоровьем.

— Пистолет, — удивился военный, выуживая из внутреннего кармана пиджака оружие, и его товарищи разом направили автоматы на нарушителя. — Пневматика, — дал отбой проводящий обыск. — А это что?

В руках Джеймс Эванс сжимал деревяшку.

— Ми…кро…фон, — выдавил из себя журналист, заходясь новым приступом кровавого кашля.

— Оригинально как, — хмыкнул штатский. — Самодельный диктофон? Талант, — одобрительно кивнул он.

— Съемочная группа BВC, — предупредили по рации.

Вашу мать, сейчас начнется: «прессу избивают», «нарушение гражданских прав», «прикрываются чрезвычайным положением».

— Ты в порядке, Джеймс? — опять спросил штатский и взглянул на обыскивающего.

— Больше ничего, он чист. Странно.

— Что странно?

— Только ключи от квартиры, но — ни бумажника, ни телефона. Может, его ограбили?

— Джеймс, с тобой все в порядке? Может, доставить тебя в больницу? — повторил штатский.

— Сей…час… — отозвался Джеймс. — Прой…дёт. Бы…ва…ет.

— Ты что, болен?! — штатский напрягся, а военные передернули затворы. От больных всего можно было ожидать.

Но парень не проявлял агрессии, только раскачивался взад–вперед и хрипел. И слушал, как над его головой переговариваются, решая, что с ним делать.

— Может, госпитализировать?

— Больницы переполнены. Да и симптомы у него нетипичные.

— В BBC будут счастливы.

— Плевать, главное, чтобы люди не прорвались сквозь оцепление.

Джеймс выдохнул и постарался выпрямиться. Он не мог сдаться. Только не теперь, когда получил такую нужную подсказку.

— Я в порядке, — выдавил он из себя.

— До дома сам доберешься?

— Да. Сейчас. Сейчас пройдет.

Он мотнул головой. В ушах неприятно звенело, и всё вокруг плыло перед глазами. Только не обморок.

— Воду будешь?

— Да, спасибо.

Ему принесли воды. Дурнота стала спадать. Неужели обошлось? Неужели за Legilimens он заплатил не так дорого, как за аппарацию неделю назад?

— Держи, — ему вернули пистолет. — Только он бесполезен. Обезумевший не испугается и автомата.

— Зато обезумевший почувствует боль, когда ему выбьют глаз, и свалится, не успев причинить боль мне, — процедил Джеймс.

— А ты сможешь? Сможешь выстрелить человеку в глаз?

Джеймс, белый как полотно, судорожно сглотнул: кадык дернулся, а по лицу пробежала дрожь. Но ответил твердо:

— Да.

Шатаясь, он медленно поднялся на ноги.

— Давай, вали отсюда. И больше не попадайся.

* * *

Гарри не помнил, как выбрался из того района и сел в подземку. Уже наверху ему повезло, что стреляли на соседней улице, а в заводском квартале никто подозрительный на глаза не попался. Наверное, недавно была облава. Лифт не работал, а в подъезде уже неделю не горел свет. Поднимаясь наверх целую вечность, он проклял тот день, когда купил лофт в перестроенном заводском здании, а не дом в пригороде.

В квартире стоял кисловатый запах. Надо бы убраться и вынести мусор, но сил нет. Только скинуть пиджак и галстук. Девчонки еще не вернулись. Скверно. У Гермионы с собой хоть мантия-невидимка, но разве она может защитить от пуль или слезоточивого газа? А Луна вообще ушла, захватив с собой только баллончик. Гарри проверил порт–ключ, последний, оставленный для Луны. Не взяла. Паршиво.

В аптечке нашлась последняя таблетка аспирина. Гарри выпил её, включил радио и отрубился, даже не разуваясь, под монотонный голос диктора Евроньюс.

«Премьер-министр заявил, что причин для паники нет. Хотя в столице комендантский час продолжает действовать…»

«Войска отбили Сити…»

«Временно нет связи с Гринвичем и Бексли; в остальных районах всё спокойно».

«Погода умеренно теплая, шестнадцать градусов по Цельсию, осадков не ожидается».

«Генсек НАТО заявил, что следит за ситуацией в Великобритании, переживающей пик серьезной эпидемии. Страны-члены Североатлантического альянса готовы помочь медикаментами, но категорически возражают против возобновления регулярного авиа— , морского и железнодорожного сообщения. По словам заместителя министра иностранных дел Франции, ближайшие страны-соседи озабочены высоким уровнем преступности, являющейся следствием заболевания. «Мы внимательно отслеживаем ту информацию, которая к нам поступает по различным каналам», — добавил дипломат. По его словам, информация, которую Франция получает о действиях правительства Великобритании по нормализации обстановки в стране, ее не ”обнадеживает“».

Проснулся Гарри в полной тишине. Сквозняк шуршал «Пророком» месячной давности, придавленным на столе фляжкой с виски — номер с первыми репортажами о гибели волшебников и списками погибших. В том списке фигурировали и обитатели Норы…

Гарри вышел на лестничную клетку покурить. То ли ему казалось, то ли на самом деле помогало, но обычная мигрень после легилименции, стократно усиленная из-за вируса, после сигареты утихала. Внизу скрипела входная дверь, сорванная с петель, высоким протяжным стоном, словно оплакивала благополучный дом в неблагополучном месте. Его соседи — преуспевающие молодые специалисты, дизайнеры, адвокаты — когда-то вежливо кивали ему, встречаясь в лифте, но уже много недель он не видел их. И, честно говоря, был этому рад. Тех, кого не убили в уличной потасовке или на пороге собственной квартиры, арестовали и изолировали, а кого-то и госпитализировали. Но всех их в один миг будто бы подменили. Квартиру Гарри еще скрывали магглоотталкивающие чары. Но что будет, когда они спадут? Ведь обновлять их нет возможности…

Еще до того, как дом опустел, Гарри считал, что магглов прокляли, но всё оказалось проще Imperio: чума двадцать первого века — бешенство. Лекарства от «собачьего гриппа» пока не нашли, и здоровым приходилось защищать себя с оружием в руках. Но и здоровые были не лучше больных: многие хватались за оружие, убивая врачей, чтобы отомстить за своих близких.

Две недели назад так отомстили родителям Гермионы.

Скрипнула дверь. Гарри выкинул окурок в пустую банку из-под оливок, прикрученную к перилам, и прислушался. Так и есть, тихие шаги и снова этот стон.

Не дверь — человек, раненный человек так всхлипывает от боли и шока. Гарри бросился вниз, перепрыгивая через ступеньки.

То ли почуяв, то ли разглядев, что темнота перед ним странная, он протянул руку и наткнулся на плечо.

Гермиона!

— О, Гарри, — всхлипнула она, обхватив его руками, и обмякла.

Он успел подхватить её на руки. Страх, что с ней случилось непоправимое и нужно спешить, придал сил, и Гарри бегом, забыв, что недавно сам чуть не потерял сознание, помчался наверх.

Тусклая лампочка — с недавних пор экономили электроэнергию, и часто в сетях было низкое напряжение — выхватывала бледное запрокинутое лицо и кровь на одежде Гермионы. Она пришла в себя, но молчала.

Гарри трясущимися руками стал расстегивать пуговицы, пытаясь найти рану.

— Это не моя кровь, Гарри, — тихо произнесла она.

— Ты цела?! — тут же обрадованно воскликнул он. — Откуда кровь? Давай-ка снимем эту одежду!

Трясти перестало и от сердца немного отлегло. Он метнулся в ее комнату, достал из шкафа чистую одежду, в ванной раздобыл влажных салфеток. Они давно уже жили в одной квартире и перестали стесняться друг друга. После того как в начале эпидемии Гарри от обыкновенного Incendio полдня выворачивало внутренности кровавыми спазмами, и Гермиона ухаживала за ним, выносила тазы с кровавой рвотой. Без магии и слёз.

— … я не успела добраться до Дырявого котла, пришлось обходить Лестер–сквер, там даже в мантии делать нечего, стрельба постоянно, а потом... — Гермиона всхлипнула и сжала пальцами подлокотники кресла.

Гарри нашарил на столе фляжку, отвинтил крышку и поднёс ко рту Гермионы. Закашлявшись, она сделала пару глотков и мотнула головой.

Ветер подхватил газету и швырнул на пол, но они не заметили.

— Когда я добралась до Котла, вокруг уже была полиция, всё оцеплено… — Гермиона перевела дух. — Мне мальчик рассказал… Найджел, может, ты помнишь? Он в Хаффлпаффе учился, года на два помладше нас… это его кровь… я не уверена, что его спасут, Гарри… там была бойня просто.

Ее трясло, и Гарри молча обнял подругу за плечи. Он научился за эти месяцы молчать тогда, когда человеку нужно просто выговориться, чтобы избавиться от боли или ужаса.

Они вообще многому научились. Снова обходиться без заклинаний, пользоваться маггловской техникой, готовить на газу. Гарри теперь с улыбкой вспоминал своё несчастливое детство. Да, ему приходилось несладко, зато он умел в быту всё делать сам, без магии — спасибо Дурслям. Другим повезло куда меньше, пришлось учиться элементарному: зажигать спички, разбираться в купюрах, монетах и пластиковых карточках, пользоваться общественным транспортом. И не забывать, что любое, даже самое простое заклинание, действовало в разы сильней, чем обычно, и опустошало мага. А аппарация могла запросто убить. Плата за эти знания — сотни жизней волшебников.

Те, кто пользовался заклинаниями на уровне рефлексов, и никак не мог отвыкнуть колдовать — рано или поздно умирали. И чистокровные оказывались более уязвимыми, чем полукровки и магглорожденные.

Поэтому, наверное, и рвануло в Норе…

Руки у Гермионы застыли, поэтому Гарри принёс с дивана плед.

— А Дин? Ты видела его?

— Найджел сказал… Симуса ранило, и Дин увёз его на своём джипе… и девушку Найджела увёз, она вроде была в порядке.

— Та-а-ак… куда он мог его отвезти? В Мунго?

— Не идиот же он… Сейчас Мунго — морг, а не госпиталь.

«Пророк» докатился до кресла, и друзья невольно прочли, в сто первый раз, устаревшие заголовки:

«В связи с эпидемией гоблины закрывают для всех доступ в Гринготтс. Своих сотрудников–волшебников выпускать из здания банка отказываются».

«Уизенгамот прекратил своё существование из-за отсутствия кворума».

* * *

Гарри сидел за ноутбуком и читал сайты школ и интернатов по стране. Рядом мерцал думосбор, куда Гарри поместил воспоминания, полученные сегодня днём у чиновника — секретаря чрезвычайной комиссии, расследующей причины эпидемии. Периодически он их просматривал и записывал увиденное.

По статистическим данным комиссии выходило, что первыми заболели дети.

Были в воспоминаниях чиновника документы с грифом «секретно» об аномальных областях в стране, куда не долетают вертолеты. По координатам Гарри уже распознал в них Хогвартс с Хогсмидом, госпиталь св. Мунго, Министерство, Диагон–аллею и прилегающий магический район Лондона.

Отрывок медицинского заключения весьма заинтересовал его: «Наибольшее число заболевших по-прежнему наблюдается в Лондоне и его окрестностях, Уилтшире, Девоне, Корнуолле, Дорсете, Норфолке и на севере Шотландии», так как во всех упомянутых графствах находились магические деревни. Во всех, кроме Уилтшира, и Гарри не мог припомнить там ничего магического.

Уилтшир… что-то знакомое, где-то он уже слышал про эту местность. Но где? Что? Может быть, это кусочек загадочной мозаики, которой снабжал его в свое время Дамблдор?

Чтобы не гадать, Гарри написал слово «Уилтшир» на бумаге и обвел его пару раз ручкой.

Ничего. Зато можно попытаться по газетным публикациям отследить, какую школу закрыли первой, и добраться до очага заражения.

Ночь заканчивалась, близился рассвет. Гермиона безмятежно спала на диване — уходить в свою комнату наотрез отказалась — когда Гарри, наконец-то, закончил просматривать статьи за последние полгода. И вышел на Уилтшир.

Да, первой закрыли школу в Уилтшире. Обычную общеобразовательную школу. Остальные школы района продолжили работать. Но эпидемия набирала обороты… школы стали закрывать одна за другой. Не сдался лишь интернат святого Брутуса, в котором тоже свирепствовала эпидемия.

Гарри перечитал последнюю статью несколько раз, не веря своим глазам: «И хотя руководство школы святого Брутуса отказалось распустить учащихся по домам, посещать Уилтшир категорически не рекомендуется».

Вон оно! Не Дамблдор, а дядя Вернон и тетя Мардж. Школа для подростков с «неискоренимыми преступными наклонностями», как же, как же. Гарри хорошо помнил, как хлопнул дверью и сбежал из дома тетки перед третьим курсом Хогвартса.

Он нашел полную информацию о школе, включая данные о площади занимаемой ею территории и точные координаты, и, вопреки логике, действуя по наитию, нежели обдуманно, сравнил с координатами аномального участка в Уилтшире. То, что они совпали — сильно озадачило, и Гарри решил утром поговорить о них с Гермионой. Потому что ни одного разумного объяснения в голову не приходило.

* * *

Поговорить утром о ночном открытии не получилось. Едва начав завтракать, они услышали издалека, где-то за квартал от дома, треск, неразборчивые крики и громыхание мотора.

Гарри рванул к двери, на ходу хватая куртку, но опомнился и вернулся назад. Рывком открыл ящик письменного стола. Достал мятую пачку сигарет — тот самый порт-ключ, что забыла Луна.

Гермиона молчала — и хорошо, потому что Гарри сейчас никак не смог бы объяснить, почему он сразу решил, что шум и крики имеют к Луне самое непосредственное отношение…

Быстро сбежал вниз по лестнице, перепрыгнул через груду хлама на первом этаже и, плечом толкнув тяжелую дверь, выскочил на улицу, глотая холодный утренний воздух.

Луна в рваной мантии, свитере и джинсах, грязных и порванных на коленках — видимо, уже не раз падала,— плелась по дороге, волоча за собой рюкзак. Пряди волос выбились из хвоста и мерцали в утреннем тумане вокруг осунувшегося бледного лица. За ней по пятам издевательски медленно катил огромный внедорожник без верха. Пассажиры внедорожника кричали, улюлюкали и время от времени стреляли ей под ноги. Луна вздрагивала, но продолжала идти вперёд.

Гарри сорвался с места и побежал. Даже в Запретном лесу, даже в лабиринте Турнира трех волшебников он не бегал так быстро и так отчаянно. Время застыло, и ему казалось, что он тоже застыл — слишком медленно сокращалось расстояние между ними. Холодный воздух обжигал легкие, но он не замечал этого.

Прежде чем преследователи успели заметить вторую жертву, Гарри рванул Луну к себе.

— Гарри… — Луна нежно улыбнулась, своими побелевшими и потрескавшимися губами — Гарри мог бы разглядеть каждую трещинку — и достала волшебную палочку. А он, со своей хвалебной реакцией ловца, ничего не успел сделать. Ни крикнуть: «Нет!», ни воспользоваться порт-ключом, ни выбить у нее палочку из рук.

— Bombarda, — прошептала Луна, и когда Гарри рванул порт-ключ, то уже не слышал ни взрыва, ни человеческих воплей.

Он пришёл в себя на ковре посреди квартиры. Луна у него в руках захлебывалась кровью, а Гермиона глухо, по-собачьи выла, сидя тут же рядом и, не веря, что они живы, касалась их, водила ладонью по лбу Гарри и волосам Луны.

— Зачем? Зачем ты это сделала? — горько спросил Гарри. — Я же был совсем рядом…

Он приподнялся на коленях, не выпуская Луну из рук, Гермиона подхватила её с другой стороны, помогая ему придерживать тело, и так вдвоем они бережно перенесли её в его спальню, на кровать.

— Гермиона, что делать? — растерянно спросил Гарри. В горле першило, и отчаянно хотелось закричать.

— У нас не осталось лекарств, Гарри, — Гермиона уже почти не плакала, — мы ничего, ничего не сможем сделать.

Её слова немного отрезвили Гарри.

— Ерунда, она выкарабкается, — уверенно пообещал он.

— После такого заклинания? Ты же знаешь, что не выживают.

— Не знаю! Тащи чистые полотенца, аптечку, выгребем всё, что осталось!

Гарри подложил одну руку Луне под голову, другую прижал к груди, как будто это могло облегчить судороги; ему казалось, что с каждым хрипом, когда кровь, пенясь, струилась по подбородку, тонкой шее, из девушки выходит по капле жизнь.

Гермиона, немного успокоившись, принесла аптечку и вывалила её содержимое на свободную часть кровати.

— Вот, смотри. Бинты и антисептик есть, но кровоостанавливающих и антибиотиков никаких. Надо осмотреть, какие повреждения…

— Снаружи никаких, это внутреннее кровотечение… скорее всего, лёгкие разорваны.

— Если рёбра целы, то еще ничего, а если нет, то дело совсем дрянь…

— Она поправится. Слышишь?

Гермиона кивнула.

Через полчаса кровотечение прекратилось совсем, Луна задышала ровнее. Гарри опустился на пол, рядом с кроватью, не выпуская тонкое запястье из рук, в котором слабо прощупывался пульс. Гарри знал: пока он её держит — Луна не умрёт.

— Нам надо отсюда уходить, Гарри, — тихо, чтобы не тревожить Луну, проговорила Гермиона. — Может, свяжемся с Дином Томасом?

— И куда поедем?

— Конечно, в Хогвартс, куда же еще?

— Не уверен, что это хорошая идея. Хогвартс сейчас — не лучшее место, да и там мы ничего не сможет сделать.

— Эпидемия коснулась всех, сейчас не время спасать мир, Гарри. Надо выжить. А там нет магглов, да и чары будут действовать ещё не одно десятилетие…

— А тебе не кажется странным то, как влияет вирус на магов и людей? У тех и других будто бы возрастают силы. Только у магов растет волшебство, а у магглов — обычная агрессия? Ты не видишь связи? «Bombarda» Луны… она должна была перевернуть джип, а не взорвать его. И нам надо разобраться, в чём дело, а не прятаться, пока наша магия нас не убила. Вот нутром чую, что ничего хорошего нас не ждет, если мы сами не найдем решения. Ты не согласна?

— Я хочу тебе верить, Гарри. Потому что больше нечему и некому верить.

Она сказала ещё что-то, но Гарри не расслышал: на улице взвыла сирена, и раздалась автоматная очередь. Он опрокинул Гермиону на пол и стянул с кровати одеяло вместе с Луной. Короткие автоматные очереди, тяжелый шум бронетехники и вертолетный треск слились воедино. А когда всё смолкло, тишина оглушила.

* * *

— Гарри… — Луна приподнялась на постели, как будто хотела указать на что-то, но потом обессиленно упала на подушки.

Гарри собирал вещи — они решили всё-таки выбираться из столицы — и, видимо, потревожил её.

— Что? Что ты хочешь сказать?

— Там… в рюкзаке… — Луна облизала запекшиеся губы. — Бумаги.

Она закашлялась.

— О’кей, я посмотрю позже. Здорово, что они у тебя. Тебе нельзя волноваться.

— Ты не понял… это… очень важные бумаги… от Терри… Терри Бута…

— От Терри? Луна, ты молодец, а теперь ложись, поспи...

— Несколько человек… погибли… чтобы доставить тебе… это… а ты не хочешь… даже… посмотреть…

— Я их уже смотрю! Луна, ну пожалуйста, побереги себя, у нас впереди долгая дорога.

Гарри схватил сумку с вещами и рюкзак Луны. На кухне Гермиона просматривала думосбор и его пометки. Он сел рядом, достал одну папку, вторую, пачку бумаг, перетянутую резинкой. Донесения аврората. Архив госпиталя св. Мунго. Копии заключения Министерства образования. Выходило весьма и весьма интересно, и становилось понятно, почему Уилтшир оказался вне зоны действия магглов.

Он собирался уже рассказать о своем открытии Гермионе, как на ноутбуке сработал Скайп.

— Это Дин, — пояснила она.

Гарри схватил наушник с микрофоном.

— Привет, ты подъехал? Отлично. Давай в подземный гараж. Ворота наполовину опущены — машина не пройдет? Ты где? В переулке? Давай к парадной двери, сейчас спустимся. Говоришь, хорошо простреливается, и … что?… о’кей, стой там, сейчас будем.

Он повернулся к Гермионе.

— Бери вещи и мантию-невидимку, а я за Луной.

— Но мне их все не поднять.

— А как же твоя чудо-сумка?

— Забыла, — улыбнулась она. — Не представляешь, так отвыкла от магии за это время, что забыла.

Гарри быстро запихнул бумаги обратно в рюкзак, потуже завязал бечевку, вместо застежки, и пошел обратно к Луне. Завернул ее в одеяло.

Шесть этажей вниз, прислушиваясь к каждому шороху.

— Гарри, — прошептала Гермиона, когда они спустились на два пролёта. — А если мы натянем мантию-невидимку на нас троих?

Гарри устало облокотился на стену, чтобы перевести дух и поправить голову Луны на своем плече.

— Мантия древняя, она точно порвется. И давай не шуметь, я подозреваю, т-с-с, что во внутреннем дворе кто-нибудь точно притаился.

— Ладно, стараемся идти тише…

Гарри принял верное решение выходить из главного входа, потому что у лифтового холла и дальше, со стороны заднего выхода, слышались подозрительные шорохи. Когда они подошли к массивным парадным дверям, Гарри осторожно выглянул наружу — пустынно, но это ни о чем не говорило.

— Значит, так, Гермиона, — сказал он. — Ты надеваешь мантию и идешь к Дину. Садишься в машину и если ничего подозрительного не заметишь — подъезжайте сюда. Никаких возражений, втроём под мантией мы никак не поместимся. Как только сравняетесь с дверьми — по тормозам и открывайте заднюю дверь, остальное — как получится. Поняла?

Гермиона укоризненно посмотрела на него, но кивнула и молча надела мантию. Потом поднялась на цыпочки, чмокнула в щеку. Дверь скрипнула, они оба вздрогнули, но отступать — некуда. Не возвращаться же?

Медленно потекли минуты ожидания. Каждый миг замирать от страха за Гермиону, только потому, что почудился странный звук, следить за стрелками на часах — тех самых, подарке миссис Уизли на совершеннолетие — так… сейчас нельзя вспоминать о…

Шесть минут тишины, растянутых в годы, еще две — и слышно, как приближается автомобиль. Джип с рекламой «Пицца от Патрика» на борту резко затормозил перед входом. Гарри поудобнее перехватил Луну и рванул вперёд, уже не заботясь о том, с каким грохотом тяжелая дверь ударит о косяк. Три, пять, восемь шагов… чертова клумба, не к добру она тут. Гарри споткнулся, но машина уже совсем рядом, и Гермиона протянула руки, помогая ему положить Луну внутрь, к себе. Гарри захлопнул заднюю дверь и рывком открыл переднюю. Садился он уже на ходу, и правильно, потому что со второго этажа по машине открыли огонь. Одна пуля зацепила зеркало заднего вида, разнеся его в сверкающую крошку.

— Дин, гони, дружище!

— Гоню, блин. Рад тебя видеть, Гарри. — Дин осклабился и нажал на газ, лихо управляясь с рулем, закладывая виражи, чтобы объехать жженые покрышки, развороченный телевизор и другой мусор.

— Нельзя ли так сильно не трясти? У нас же раненый! — крикнула Гермиона с заднего сиденья.

— Дорога такая. Увы, — Дин говорил нарочито спокойным голосом. — Куда едем?

— На запад от Лондона, Ридинг.

— А что там? — деловито осведомился Дин.

— Дом родителей Гермионы, — объяснил Гарри. — Там есть лекарства. С Луной плохо.

— А потом?

— Решим на месте, сперва надо из города выехать. Давай на Тоттенхем, оттуда уже на запад повернём, только Хоммертонский госпиталь надо объехать. Сам знаешь, что за госпитали сейчас.

И Дин больше ни о чем не спрашивал.