В Присутствии Врагов (гет)

— Авроры! Если со мной что-то произойдет — используйте на нем Смертельное проклятие. Если он попробует уклониться от той формулировки Непреложного Обета, которую озвучу я — используйте на нем Смертельное проклятие. Если кто-то из его слуг дернется, даже, мать его, нос почесать — используйте на их Господине Смертельное проклятие. Все. Разом. Авроры?

— Есть сэр! — грянул стройный хор голосов позади него. Скримджер, не отрывая взгляда от Волдеморта, переложил палочку в левую руку, которая безжизненно свисала вниз, и протянул правую Темному Лорду.

Волдеморт взялся за руку Скримджера. Глава Аврората почувствовал, какая холодная кожа у Волдеморта. Он крепко сжал руку Темного Лорда, и получил в ответ такое же крепкое пожатие. Темный Лорд не усмехался, не улыбался своей гадкой улыбкой. Он стоял молча. Его лицо будто потеряло всякое выражение. Глаза уставились в одну точку. Он глядел на Руфуса Скримджера.

— Если он попробует применить Легиллименцию, — отчеканил Скримджер и посмотрел прямо в эти ужасные красные угольки, которые кто-то додумался назвать глазами. — Используйте на нем Смертельное проклятие.

Усмешка не тронула губы Темного Лорда; он будто и не слышал того, что сказал Главный Аврор.

— Аврор Джонс, — сказал Скримджер. — Будьте свидетелем.

Грета Джонс, старая подруга еще с Первой Магической, подошла к Скримджеру и достала палочку.

— Начнем, — сказал Скримджер и начал:

— Клянешься ли ты, называющий себя Волдемортом, Темным Повелителем, что пришел и привел своих слуг в это место лишь за пророчеством, касающимся тебя и Гарри Поттера, и что ты выполнишь все, что будет тебе приказано мною в этот день и час?

— Клянусь, — сказал Темный Лорд, и их руки связались первой золотистой цепью.

— Клянешься ли ты, Темный Маг, что уйдешь отсюда и заберешь своих слуг, не пытаясь повредить мне, моим людям и всем, не носящим твою Метку, когда получишь пророчество?

— Клянусь, — вновь сказал Темный Лорд, и еще одна золотистая цепь сковала их руки.

— Клянешься ли ты, волшебник, своей магией и жизнью, что... — Скримджер сделал паузу и, прищурившись, вновь посмотрел в глаза Волдеморта. А затем широко ухмыльнулся и продолжил. — Что в ближайший месяц ни словом, ни делом не навредишь никому из человеческих существ?

Позади Темного Лорда кто-то ахнул, но сам Волдеморт стоял, не шевелясь. Его глаза сверлили Руфуса Скримджера; тот лишь злорадно ухмылялся в ответ.

— Да, — прошипел Темный Лорд. Третья нить сковала их руки, а затем заклятие истаяло.

Скримджер отпустил руку Волдеморта и вновь взял палочку:

— Ну, вот и отлично. Аврор Тонкс, старший аврор Шеклболт.

Названные выступили из строя.

— Вы и аврор Джонс сопроводите Темного Лорда в Зал Пророчеств, затем приведете обратно, — затем Скримджер обратился к Пожирателям. — Прежде, чем он уйдет, вы отдадите нам заложников.

— Повелитель, — прошептала Беллатрикс, но Волдеморт взмахом руки остановил ее и спокойно приказал:

— Верните пленников на место. Всех, кроме министра.

— Я говорил обо всех пленниках... — начал Скримджер, но запнулся. Темный Лорд смотрел на него. "Мда, уже слишком"— подумал Руфус и сказал:

— Старший аврор Шеклболт! Как только Темный Лорд возьмет в руки пророчество, вы отправите сюда Патронуса, и Пожиратели отпустят Фаджа.

Волдеморт помедлил и кивнул. Затем он прошел сквозь щит Скримджера (тот внутренне содрогнулся — щит Темный Лорд как будто и не заметил) и направился к лифту. Авроры расступились перед ним, но ни один не выказал страха. Волдеморт прошествовал к лифту. За ним, словно почетный эскорт, следовали Кингсли, Тонкс и Джонс. "Нам надо бить, — подумал Скримджер. — Если мы не ударим сейчас, то мы не сможем ударить вообще никогда."

Когда Волдеморт и его спутники исчезли в глубинах Министерства, Антонин Долохов сказал:

— Отпускайте.

Пленники встали и пошли к Скримджеру. Тот снял щит. В эту же секунду Пожирателей заволокло дымом; Скримджер опустил щит, но когда дым рассеялся, Пожирателей уже не было. Точнее, их осталось только трое — Беллатрикс: она стояла около Фаджа на коленях и что-то нашептывала ему, проводя палочкой по его шее. Фадж весь дрожал. Долохов, который держал щит. Еще один в маске.

Скримджер выругался сквозь зубы. Надо было атаковать раньше...

— Авроры, — сказал он. — Уведите гражданских и атакуйте Пожирателей.

Позади послышалось движение, но ни одно заклинание не полетело к щиту Долохова.

Скримджер обернулся. Большая часть авроров непонимающе смотрели на него. «Твою мать!» — подумал Скримджер и рявкнул:

— Уничтожить их!

Огненные всполохи оросили щит Долохова, но тот стоял, неколебимый. Скримджер и сам поднял палочку.

Тук. Тук. Тук. Тук.

Руфус опустил палочку. Неужто...

Тук. Тук. Тук. Тук.

Ну конечно. Кто бы мог подумать, что Ордену потребуется почти десять минут, чтобы собраться полностью и прибыть в Министерство. Дамблдору нужно будет высказать по этому поводу.

Пожиратель в маске заозирался. Долохов прищурился, и его щит словно куполом накрыл его, Беллатрикс, Фаджа и Пожирателя в маске. «О да, твари, вы знаете этот звук».

Тук. Тук. Тук. Тук.

И, конечно, вместе с Орденом пришел человек, которого Руфус Скримджер сейчас был рад видеть даже больше, чем Дамблдора.

— Сложить оружие, — проскрипел Грюм с другой стороны Атриума. — Отойти в сторону от заложника. Стреляю на счет три.

Долохов медленно обернулся. Беллатрикс встала...

— Три, — сказал Аластор Грюм и на оставшихся Пожирателей градом посыпались заклятия — на этот раз с двух сторон.

Беллатрикс взмахнула палочкой и исчезла в камине, Долохов пнул Фаджа и прыгнул за ней, а вот третьему не повезло — щит исчез, в него попало сразу пять заклятий. Пожирателя бросило в воздух, мотнуло в сторону и приложило об пол. Раздался смачный хруст, и Скримджер, усмехнувшись, снял щит и поспешил навстречу Грюму.

— Где Дамблдор? — сказал он, подбегая к Грюму.

— Волди захватил поезд, унес его в Азкабан и забрал мальчишку Поттера. Альбус поспешил за ними.

Скримджер остановился и пожал руку Грюму. Тот крепко стиснул руку Руфуса и крикнул:

— Эй, вы! Уберите это дерьмо, — он неопределенно указал рукой в сторону министра... ну, или трупа Пожирателя. Авроры бросились исполнять его приказание с большим оживлением. Отовсюду слышались шепотки вроде «Сам Аластор Грюм здесь». Грозный Глаз улыбнулся своей жуткой улыбкой, услышав, как один из младших авроров говорит:

— Грюм единственный, кто может сразу противостоять троим Пожирателям...

— Волди здесь, — сказал Скримджер. Грюм воззрился на него:

— Что-то я его не видел...

— Он прошел в Отдел Тайн.

Грюм побагровел:

— Ты...

— Я заставил его дать Непреложный Обет.

Грюм с удивлением посмотрел на Скримджера и спросил:

— Непреложный Обет?

— Да. И, раз уж выпала такая возможность, он не сможет руководить операциями и сам участвовать в боях еще месяц.

— Ха! — Грюм хлопнул Скримджера по плечу. — Хорошо сработано, Главный Аврор. Но все-таки, как он оказался здесь и там...

Его прервал Патронус-рысь. Она опустилась на пол и обратилась к Скримджеру:

— Он забрал пророчество. У него был с собой Маховик Времени. Он его уничтожил и аппарировал.

Скримджер и Грюм переглянулись:

— Маховик Времени? — озвучил их общую мысль Руфус.

— Нда, — сказал Грюм. — Если он уничтожил Маховик только чтобы свалить отсюда, то его тупость зашкаливает за все пределы.

Он рассмеялся, и Руфус Скримджер рассмеялся вместе с ним, но на душе у обоих было неспокойно.

* * *

Они кучей свалились на пол Больничного крыла в Хогвартсе. Ремус Люпин откатился сразу в сторону. Джинни отползла от копошащейся массы, а потом масса встала, и Люпин в лучах заходящего солнца увидел: Сириус стоял на коленях перед телом Гарри, он держал Гарри за плечи и тряс его.

— Гарри, Гарри, очнись, Гарри, — орал он, а мальчик в его руках трясся подобно безжизненной кукле.

— Сириус! — Ремус бросился к ним — Он дышит?

На мгновение Блэк замер, приложил ухо к губам Гарри, а затем поднял голову, испустил горестный вой, и застонал:

— Гарри, пожалуйста, Гарри, — из глаз Блэка бежали слезы, он обнял тело Гарри Поттера. Ремус сказал:

— Отпусти его, Сириус! — но тот не реагировал, продолжая обнимать Гарри.

— Отпусти его! Отпусти, Сириус! — Ремус схватил Блэка и попытался оттащить от Гарри, но тот отмахивался руками, отбивался, отбрыкивался.

Люпин рявкнул как волк "Пусти!", размахнулся и залепил Блэку сильнейшую пощечину. Голова Сириуса мотнулась, он отпустил Гарри. Ремус оттолкнул его, навис над Гарри, замахнулся и кулаком ударил в середину груди мальчика.

Гарри резко сел, судорожно втягивая воздух, ощупывая грудь. Он закашлялся, а откашлявшись, спросил:

— Сириус?...

Ремус Люпин упал на пол, развел руки и выдохнул.

Сириус Блэк издал радостный вопль и бросился обнимать крестника. На щеке Блэка алел отпечаток ладони Люпина.

Наконец Сириус закончил обнимать Гарри и переключил все внимание на Люпина:

— Лунатик! Спасибо, спасибо! — Сириус обнял Ремуса. Тот сказал:

— Ладно, хватит уже.

Сириус отпустил его. Люпин сел и огляделся. Мадам Помфри уже положила на кровать Джинни Уизли и маленькую когтевранку. Гарри сам доковылял до койки и улегся, все еще тяжело дыша. Фоукс, заметив взгляд Ремуса, припрыгал к нему и, задрав голову, уставился на Люпина.

— Где ты потерял Дамблдора? — спросил Ремус.

— Курлык, — ответила птица. Сириус встал, помог Ремусу подняться, и они подошли к Гарри.

В это время в Больничное Крыло вошел Дамблдор.

— Я вернулся сразу вслед за вами, — сказал он, поймав вопросительный взгляд Ремуса.

— Все в порядке? — Дамблдор подошел к кровати Гарри. Мальчик кивнул в ответ.

— Гарри, ты должен мне сейчас же рассказать, что произошло. Кратко. У нас мало времени.

Гарри кивнул и, прерываясь на кашель, заговорил:

— Они забрали нас из поезда. Меня оживили в доме Риддлов, я запомнил эту гостиную из своих снов. Потом Волдеморт (мадам Помфри вздрогнула, услышав это имя) привел дементора и приказал ему поцеловать одну из девочек... Он сказал мне выбирать... он... дал мне десять секунд... потом они прошли, я пытался что-то сделать, но не мог, он послал дементора, тот поплыл, я прыгнул и...

— Все-все, хватит, — Дамблдор положил руку на плечо Гарри. — Все уже закончилось. Ты поступил как настоящий гриффиндорец, Гарри... ты не помнишь ничего, что было после?

Гарри покачал головой:

— Нет. Только черноту, а потом меня ударили по груди, и я очнулся.

— Тот-Кого-Нельзя-Называть отбросил дементора в сторону, — монотонно заговорили Джинни. Дамблдор обернулся к ней и подошел чуть ближе. — А потом спросил: "Кто приказал тебе выпить его душу?". А дементор сказал, что это была не душа Гарри...

Ремус мог поклясться, что в тот момент, когда Джинни сказала об этом, глаза Дамблдора внезапно торжествующе блеснули. Ремус открыл было рот, но тут же захлопнул его. Если будет надо, Дамблдор все скажет, а если нет... что же, он дал Ремусу нормальную жизнь, возможность учиться в школе Хогвартс, даже работу. Дамблдор заслуживал доверия, пусть некоторые его действия были... не совсем "светлыми".

— Спасибо, мисс Уизли, — сказал директор. — Я попрошу Поппи дать вам и мистеру Поттеру Зелье Сна без Сновидений. И... — взгляд Дамблдора скользнул по когтевранке. — Поппи, выйдем.

Директор подал знак рукой, и все взрослые покинули Больничное крыло. Там остались дети и Фоукс.

Дамблдор вышел в коридор последним, притворил дверь и наложил заклинание Тишины:

— А теперь к делу. Я не могу вам сказать, что произошло в доме Риддлов, но то, что произошло там — наша величайшая победа. Поппи, думаю, маленькую мисс Торнхейм стоит избавить от этих воспоминаний. Мисс Уизли — тоже, если она захочет. Гарри, думаю, откажется.

Мадам Помфри кивнула и вернулась к своим пациентам. Дамблдор обратился к Сириусу и Ремусу:

— Все, что вы слышали, должно оставаться в строжайшей тайне. Сириус, я дам тебе время побыть с Гарри, но сначала мы отправимся в Азкабан.

— Азкабан? Снова?! — ужаснулся Блэк.

— Да. Волдеморт перенес поезд с детьми туда. Нам следует как можно скорее доставить детей в Хогвартс.

Дамблдор достал палочку и наколдовал Патронус:

— Приведи Минерву и остальных.

Призрачный феникс кивнул и исчез. Дамблдор убрал палочку:

— Но, Сириус, если хочешь остаться, я буду только рад. Гарри вряд ли захочет сейчас спать, ему нужна поддержка.

— С Гарри сейчас Джинни, — сказал Ремус. — И, думаю, Поппи все-таки заставит их выпить зелье.

— Да, — сказал Сириус. — Так что я пойду с вами.

Дамблдор кивнул:

— Отлично. Но позволь я кое-что сделаю...

Дамблдор вновь достал палочку и принялся колдовать над лицом Блэка. Дамблдор увеличил его нос, перекрасил волосы в соломенно-желтый цвет, добавил веснушек и чуть уменьшил уши. Ремус посмотрел на Сириуса, хохотнул, наколдовал зеркальце и показал Блэку.

— Класс, — проворчал Сириус. — Выгляжу как деревенский дурачок.

Из-за поворота показался Патронус, за которым шла Минерва Макгонаггал. С ней были все профессора Хогвартса и несколько авроров. Они окружили Дамблдора, и Минерва сказала:

— Альбус, — она обвела взглядом всех присутствующих, задержалась на Сириусе. Тот улыбнулся ей и хлопнул Ремуса по плечу. Лицо Минервы просветлело, и она закончила:

— Мы готовы.

— Отправляемся сейчас. Фоукс перенесет нас в вагон старост, — Дамблдор приоткрыл дверь Больничного Крыла. Оттуда вышел феникс, курлыкнул и взлетел на плечо Альбуса Дамблдора. Краем глаза Минерва успела заметить Гарри Поттера, который лежал на кровати. Минерва улыбнулась. Значит, все хорошо...

— Фоукс перенесет нас в вагон старост, — повторил Дамблдор. — И там мы будем действовать.

Он протянул руку Минерве, та взялась за нее. Остальные сцепили руки, Дамблдор сказал:

— Вперед, — и они исчезли.

— Я не хочу пить это зелье! — Гарри сел в кровати и злобно уставился на мадам Помфри. — Со мной все нормально, я даже не устал!

— Мистер Поттер...

— Да хватит уже! Мне пятнадцать лет, я сам могу о себе позаботиться!

— Мистер Поттер, вы пережили сильнейший стресс...

— И что? Я не устал, я не хочу спать. Я вообще голодный!

Мадам Помфри сдалась:

— Так и быть. Я прикажу эльфам принести вам... — она бросила взгляд на Джинни, которая сидела, насупившись, и смотрела на "представление", — и мисс Уизли поесть, но потом вы съедите шоколад, выпьете зелье и ляжете спать. Или же я позову сюда директора!

— Ладно, — Гарри кивнул и слез с кровати. — Только пусть принесут чего-нибудь мясного.

Мадам Помфри закатила глаза (несносные дети!) и ушла ухаживать за Мэри Торнхейм.

Гарри подошел к кровати Джинни и сел:

— Как ты? — спросил он. Джинни придвинулась к нему, приобняла его и сказала полушепотом:

— Нормально... Прости меня, Гарри, я так испугалась... у меня была с собой палочка, — Джинни отпустила Гарри, повернулась к стулу, на котором была сложена ее одежда, порылась там и достала волшебную палочку — Я, наверное, могла что-то сделать...

Теперь уже Гарри приобнял ее. Джинни была теплая, и от нее пахло цветами — прежде, чем уложить своих пациентов отдыхать, мадам Помфри заставила их принять душ и переодеться в больничные пижамы. Гарри ткнулся лицом в ее волосы и пробормотал:

— Это все из-за меня. Если бы... ну, я не упал в обморок в поезде, может, что-то смог бы сделать...

Джинни покачала головой:

— Тот-Кого-Нельзя-Называть... ну, в смысле... Волдеморт, — выдохнула она. — Все равно пришел бы за тобой. Нам повезло, что нас вытащили...

Где-то минуту они молчали. Хлопок — Джинни и Гарри синхронно вскрикнули — и перед ними появился эльф, в котором Гарри признал Добби, поклонился им до пояса и провозгласил:

— Гарри Поттер, сэр! Добби так рад видеть вас, сэр! Сейчас вам принесут обед!

— Привет, Добби, — Гарри слез с кровати и обнял домовика. Тот растрогался, достал из кармана маленьких штанов огромный платок и шумно высморкался:

— Добби так рад видеть Гарри Поттера, так рад!

Он щелкнул пальцами. Перед кроватью Джинни появился стол. Он опустился на пол, и на нем появились разные яства.

— Когда вы закончите кушать, щелкните пальцами, и Добби принесет вам шоколада, сэр! — домовик смешно мотнул ушами и исчез.

— Как я голоден, — сказал Гарри. Джинни рассеяно кивнула. Она подвинулась и Гарри сел рядом с ней.

Они принялись поглощать то, что принесли им домовики. Гарри как раз обгладывал куриную ногу, когда на пол перед ними опустился Патронус Дамблдора:

— Гарри, Джинни, сейчас в Больничное крыло доставят Фреда и Джорджа. Пожалуйста, помогите мадам Помфри разместить их и позаботьтесь о них, пока не появимся мы.

Гарри и Джинни переглянулись:

— Что с ними? — спросил Гарри.

Посреди палаты появилось красное пламя, из которого вышли незнакомый Гарри человек с соломенными волосами, Фред и Ремус Люпин. Они несли на носилках Джорджа.

Гарри вскочил:

— Что с ним?! — спросил он. Прибывшие опустили носилки на пол, Фред, шатаясь, подошел к кровати и упал на нее.

Мужчина с соломенными волосами отер пот со лба, обнял Гарри и сказал:

— Слава Мерлину, с тобой все хорошо...

Гарри сказал:

— Эмм...

Мужчина с соломенными волосами посмотрел на него с удивлением, затем хлопнул себя по лбу и обратился к Люпину:

— Ремус, дружище, расколдуй меня.

Люпин прошептал:

— Фините Инкантатем.

Соломенные волосы вновь превратились в черные, нос перестал быть похож на картошку...

— Бродяга! — на этот раз Гарри обнял Сириуса.

— Гарри, помоги, — сказал Ремус, доставая Джорджа из носилок. Вместе они перенесли его на кровать, и только тогда Гарри снова спросил:

— Что с ними случилось?

— Фреда заморозили, — подал голос второй близнец. — А меня шарахнули чем-то по башке...

"Перепутал" — подумал Гарри.

Джинни пискнула и подбежала к Фреду. Тот лежал, не шевелясь, но дышал. Джинни взяла его за руку.

— Он теплый, — сказала она.

— Нас спасли, — вновь сказал Джордж. — На нас напал этот Пожиратель. Какая-то когтевранка выглянула из купе и притащила нас туда. Я ее не признал, только потом понял, откуда я ее знаю — это ведь Лавгуд, она живет недалеко от нас.

— Мы с ней одногодки, — Джинни кивнула. — Это она вас спасла?

— Ну да, она. И еще там девчонки... — Джордж застонал, держась за голову. — Эк меня шарахнули...

— Фреда заморозили, — сказал Ремус Люпин. Он и подоспевшая мадам Помфри водили палочками над телом Фреда. — И использовали на нем Круциатус.

Джинни ахнула и спрятала лицо в ладонях. Гарри подошел к ней, положил руки ей на плечи. Глаза его горели яростью. Он спросил у Сириуса:

— Кто это сделал?

— Тот же, кто похитил вас, — ответил Джордж. — Ну, такой, — Джордж изобразил что-то руками, — носатый.

— Яксли, — сказал Люпин. — Он сгорел в том доме, где тебя держали.

— Уф... прости, Гарри. Мы хотели им помешать, но не вышло, — Джордж закрыл глаза. Люпин подошел к нему и начал делать над ним такие же пассы палочкой, как прежде над Фредом.

— Все будет нормально, — наконец сказал Люпин и опустил палочку. — Просто небольшое сотрясение. Фреду придется полежать здесь несколько дней. Сейчас он без сознания, но скоро придет в себя.

Затем Люпин обратил внимание на Гарри с Джинни:

— А вы ложитесь. Сейчас вам принесут шоколада.

Гарри кивнул. Он довел Джинни, лицо которой было красным и заплаканным, до ее постели, сам вернулся в свою и щелкнул пальцами. Вновь появился Добби.

— Гарри Поттер позвал Добби, и Добби пришел, сэр!

Добби отдал несколько плиток шоколада Гарри, Джинни, Ремусу, и, окинув напоследок Гарри обожающим взглядом, аппарировал.

— Хороший эльф, — Сириус сел на свободную койку рядом с Ремусом и отломил у того часть шоколада. — Не то что Кикимер, Моргана его побери.

Несколько минут они все молча жевали шоколад. Мадам Помфри дала Джорджу зелье, и тот уснул. Такое же зелье она поставила на тумбочке рядом с Гарри и Джинни.

— Проследите, чтобы выпили, — наказала она двум Мародерам и удалилась в свой кабинет.

— Так что там с поездом? — спросил Гарри. — Как остальные, в порядке?

— Ну... — протянул Сириус. — Дамблдор и все остальные остались там. Они сейчас проходят по всем вагонам и собирают учеников. Понимаешь, в Азкабан легко попасть, но выбраться оттуда почти невозможно. Флитвик и Дамблдор как раз колдовали с защитой, когда мы нашли Фреда и Джорджа. Ну а феникс любую защиту пробьет, правда, ему тоже время нужно...

— Хорошо, что никто больше не пострадал, — сказал Ремус. — Пожиратели использовали Петрификус на Роне и Гермионе, но они в порядке. Гермиона смогла расколдовать себя без палочки, а потом и Рона расколдовала.

— Очень сильная волшебница будет, — Гарри показалось, или Сириус бросил на него задумчивый, какой-то расчетливый взгляд? Что этот взгляд должен означать? Гарри никогда не видел такого. В это мгновение Сириус стал больше похож на Снейпа, чем на себя обычного. Да, Гермиона сильная волшебница, но...

— Да, — сказал Гарри, просто чтобы что-то сказать, и кивнул головой. Еще этого не хватало. Неужели Сириус... нет, ну это бред. Гарри доел шоколад, взял зелье и одним махом выпил его.

— Ладно, — сказал он, отвернулся от Мародеров и накрылся одеялом. — Разбудите меня, когда они вернутся, хорошо? — он надеялся, что голос его не дрогнул, не изменился. Он и Гермиона? Но ведь она просто его подружка, ничего больше...

— Разбудим, — услышал Гарри сквозь сон голос Ремуса, и ему показалось, будто он видит, как двое взрослых многозначительно переглядываются между собой.

Засыпая, Гарри не переставал думать об этом. Он и Гермиона...?

* * *

Второго сентября дождя не было. На землю опустился промозглый туман, густой, белый. Он клочьями летал в воздухе, был почти осязаем. Сырость вырастала в этом тумане, как огромное дерево; подобно гидре с сотней голов, обвивала она Англию. Солнца не было видно за ржавыми тучами, заслонившими собою все небо. Земля была влажная, местами превращаясь в мутные лужи грязи.

Темные своды Малфой-мэнора нависали над ним, подобно древним существам. Волдеморт явственно чувствовал древнюю магию, скользившую по каменным венам этого древнего замка. Многие рода жили здесь до Малфоев и еще столько же будут жить после того, как последний из Малфоев умрет...

Было холодно, но Темный Лорд не чувствовал холода. Он сидел в старом кресле у горящего камина. Пламя чуть потрескивало, выбрасывая искры вверх, пожирая дерево. Изредка Темный Лорд чуть шевелил рукой, и из изящной поленницы, сделанной в виде вьющихся в танце вечности змей, выскальзывала одна или несколько деревяшек, и падали в огонь. Темный Лорд смотрел в пламя. Губы его чуть шевелились. По правую руку от него вольготно разлеглась огромная змея. Ее глаза были закрыты; она спала. Волдеморт машинально поглаживал ее своими тонкими белыми пальцами.

Отсветы пламени гуляли по стенам, превращая тени в существ, которых никогда не существовало...

Как далеко зашел он в своем притворстве? Эта маска... она не спадет никогда, но это и не важно. Когда-нибудь умрут все, кого он знал, а затем вновь и вновь, все эти люди — все они будут умирать. Их жизни, тела, мысли — все это сгорит в великом пламени Судьбы, и, конечно, именно поэтому они ничего не стоят.

И все же — неужто его ложь зашла настолько далеко? Неужто они и вправду неспособны просто понять, что Темный Лорд, желающий всем зла и смерти — лишь сказка, всего лишь архетип, собирательный образ всего зла, которое творят люди? Нет, они верят... верят до сих пор. Когда он пал — они поверили в это. Словно вся тьма разом испарилась... Как будто, если уничтожить ящик Пандоры, зло исчезнет.

Конечно, его боятся называть по имени. Зло не следует называть, или оно придет к тебе... что за глупые предрассудки? Неужто его мир, мир, который он так полюбил, остался в этом жутком Средневековье, когда людей сжигают за их убеждение и на каждом шагу им мерещится дьявол? Да...

Табу? Конечно, в прошлый раз он наложил Табу на свое имя. Он уже был воплощением зла. Тогда он только начинал, но подобная практика — запугивание противника — была логичной. Однако насколько глубоко въелось это в их сознание... глупцы.

Темный Лорд прикрыл глаза.

Пожалуй, сначала это было весело. Стрелять, убивать, пытать, жаждать крови, вести себя как безумец, желающий нарушить Порядок и обратить его в Хаос... Это быстро наскучило. Люди охотно верили во все это — они верили, что Темный Лорд несет с собой зло. Однако именно то зло, которое они и знают. Зло глупое, зло нелогичное, зло, полное эмоций... неэстетичное зло. Никто и предположить не мог, что, буде Волдеморту воистину захочется власти, он придет и возьмет ее в тот же день. Яд, маггловское оружие, даже небольшой отряд обученных лиц с палочками — и все! Для умного человека нет препятствий в виде предрассудков и обломков морали, торчащих то тут, то там в этом море жизни. Однако люди воистину верят. Верят, что главы их государств защищены серьезнее, чем хранилища, полные золота, верят, что тьма всегда зла, глупа как они сами, и жестока, верят, что группа из десяти человек не способна захватить власть в стране — во всем МИРЕ! — за какой-то жалкий месяц. Они судят по себе. Это ИХ возможности.

Но как бы там ни было — у Волдеморта была армия, а не небольшой отряд, ему служила почти вся элита страны, у него был почти весь капитал Магической Британии — и люди не смогли и предположить, что Темный Лорд всего лишь ИГРАЕТ?! Нет, невозможно.

Казалось бы, великие умы, вроде Дамблдора (а Волдеморт всегда считал его великим, пусть и неспособным сделать необходимое, чтобы победить) должны были понимать — Темный Лорд развлекается с ними. Как кошка, которая отпускает мышь, заранее зная — та не уйдет, ведь ей некуда бежать. Негде скрыться. Но и Дамблдор был слеп, всегда был слеп. Однажды Волдеморт показал ему, на что он способен по-настоящему, но Дамблдор списал это на СЛУЧАЙНОСТЬ. Старый дурак.Cлучайности бывают в дешевых романах. Там они разрушают все планы, уничтожают все — ну, или дают возможность победить, выжить и так далее. Темный Лорд читал подобные книги (особенно хорошо они получались у магглов-американцев), и каждый раз, заканчивая такую книгу, качал головой и отбрасывал ее в сторону. "Доверься случаю" — говорили эти книги. Хотя конечно, чего ожидать от этих книг, ведь их пишут такие же люди, которые верят, что назовешь Сатану по имени — и он явится пред тобою во всей красе.

Случай... вот уже несколько раз Гарри Поттер избегал смерти от его руки. Казалось бы, это случайность, но нет. Темный Лорд мог объяснить каждый ход этого мальчика. Кроме двух.

Первый год обучения Гарри Поттера в Хогвартсе — здесь все ясно. Защита матери, защита Дамблдора... слабая на тот момент магия Волдеморта не могла противостоять и самому первокурснику. Тогда Темный Лорд бросил Квиррелла в бой, заранее зная, что Гарри Поттер выйдет из этой схватки победителем. Все равно Квиррелл, этот бесполезный глупец, уже умирал...

Кладбище Литтл-Хэнглтона — опять же, все ясно. Обычный просчет, ничего более. Кто мог знать, что палочки Темного Лорда и Гарри Поттера окажутся родственниками? Хотя конечно, это был его просчет. Это можно было предположить, тем более тогда он знал часть Пророчества.

Из ниоткуда в левой руке Волдеморта появился серый невзрачный шарик. Темный Лорд отвел глаза от пламени и посмотрел на сферу, в которой плавало что-то белесое...

Пророчество. То, что предопределило его судьбу — и судьбу Гарри Поттера. Кто бы мог подумать...

События того Хэллоуина не поддавались никакой логике. Смертельное проклятие отнимает жизнь, или, если попадает в неживую материю, то разрушает ее до основания. Ничто не может отразить зеленый луч самой Смерти. Именно поэтому для его призыва нужны большая сила и еще большая ненависть. Это единственное проклятие, которое нельзя создать без палочки. Были и другие, но они лишь требовали огромного магического потенциала. Темный Лорд мог призвать Адское пламя и без палочки, однако это потребовало бы от него много энергии.

Смертельное проклятие невозможно отразить. Невозможно пережить. Оно уничтожает душу, а не вырывает ее из тела. Авада подобна дементору, вот только от нее нет заклинания Защитника. Единственный способ — это получить Смертельное проклятие из своей палочки. Палочки сами выбирают волшебника, и, пока они считают его за хозяина, они неспособны его убить. Поэтому о самоубийстве Смертельным проклятием не может быть и речи.

До недавнего времени Волдеморт терялся в догадках — как? Во имя Мерлина и Основателей, как? Неужто его палочка, его верное оружие признало Гарри Поттера хозяином? Нет — после воскрешения палочка служила ему великолепно, как и следует. Как это было прежде. Тогда... что?

И вчера он, наконец, получил ответ на свой вопрос. Он объяснял все — слова дементора, злосчастный Хэллоуин, отраженное Смертельное проклятие...

Дементор выпил душу, но это была не душа Гарри Поттера. Это была часть другой души, которая находилась там давно. Которая защитила Гарри Поттера от смерти.

Темный Лорд создавал якоря, стараясь удержаться в этой жизни. Страх смерти естественен. Он отличает человека от животного...

Крестраж — единственный объект, который нельзя уничтожить Смертельным проклятием. Только лишь еще более разрушительные вещи, чем сама Смерть властны над осколком души, заключенным в предмет. Адское пламя — возможно, если оно призвано из самого Пекла. Такое можно создать... вот только удержать нельзя. В мире больше нет магии, способной сдержать тварей из древних легенд. Яд василиска — конечно же, не тех молодых гибридов, которых выводят сейчас. Нет, яд истинного Василиска, короля Змей, созданного Слизерином, которого еще называли "Мастер Яда". Ходили легенды, будто Слизерин и его потомки могли превращать все, что захотят, в смертоносный яд... Ну и, конечно же, сталь меча Гриффиндора, которая впитала в себя, наверное, уже все, что только можно. Поэтому Волдеморт и не решился создавать крестраж из такой вещи, которая больше похожа на портовую шлюху, чем на меч Основателя. Слишком... ненадежно. Вдруг душа его так и останется там, среди всей этой грязи...

Волдеморт чуть прищурился. Да... мальчишка уже уничтожил часть его души с помощью яда василиска. Люциус, конечно же, был наказан, но этого недостаточно...

Итак, крестраж нельзя уничтожить с помощью Смертельного проклятия. И в Гарри Поттере была чужая душа. Что же... значит, крестраж был в Поттере до того, как он, Темный Лорд, послал Аваду в мальчика. Это могла быть и частичка души самого Темного Лорда, если бы не одно "но".

Крестраж обладает собственным разумом. Он похож на своего владельца, вот только гораздо более злобен, уродлив, ведь в нем нет чувств человека; крестраж — это обнаженный нерв, голый инстинкт. Дотронься до него — и он поглотит тебя безвозвратно, заберет всего тебя, чтобы жить. Он будет забирать все вокруг, и единственное, чему он покорится — душе своего Создателя. Но до тех пор крестраж охраняет сам себя.

Если бы в Гарри Поттере был его крестраж, часть души Темного Лорда, то Авада бы просто исчезла, а не отлетела назад... вот только в мальчике сидело что-то другое.

И вчера Волдеморт внезапно осознал, что.

Конечно, жаль было упускать мальчишку еще раз, ну да не важно. Пусть пока живет, наслаждается жизнью. Возможно, Гарри Поттер сможет найти кое-что, спрятанное в Хогвартсе Волдемортом, и вот тогда они смогут поговорить по-настоящему. Тогда Поттер станет интересен...

Мальчишка — уникум. Крестраж в живом человеке — такого не было никогда и нигде... Однако Волдеморт не был бы Темным Лордом, если бы не решился предположить, каково будет мальчику после уничтожения этого крестража.

Душа и еще одна частичка чужой на одно тело... слишком мало места. Магия сосредотачивается в душе. А душа Поттера была "пододвинута" осколком чужой. А раз мальчик мог колдовать, и колдовать вполне сносно для своего возраста даже с притесненной душой — что будет с ним дальше? Магия... да, она будет изливаться из него. Мальчик быстро научится контролировать ее, но в его возрасте это не проходит бесследно. Магия наполнит его тело до краев. Сила будет хлестать из него. Простые заклятия превратятся в могучее волшебство. Да, мальчик очень силен... но с силой приходит опьяняющее чувство. Чувство, с которым не справился еще никто. Дамблдор, пусть и называет себя великим светлым магом, зависим от этого чувства. Он, великий Темный Повелитель — тоже.

Это чувство — власть.

И, если мальчик все сделает правильно, то рано или поздно он придет к Темному Мастеру.

Чтобы стать его Учеником.

Да, старик Дамблдор проиграл многое. Вчера он проиграл часть своей души... и душу Гарри Поттера.

Шар с Пророчеством исчез из руки Темного Лорда. Он вновь перевел взгляд на огонь и тихо сказал:

— Надо только ждать...

Нагайна пошевелилась под его рукой и открыла глаза.