В Присутствии Врагов (гет)

Гарри Поттер.

— Эй, Гарри!

Окрик Рона заставил Гарри поморщиться. С самого утра у него болела голова, да еще и погода была жуткая — унылый серый дождь с не менее унылых серых небес. Если бы сегодня не было первое сентября, Гарри закрылся бы у себя в комнате на площади Гриммо и не вылезал бы оттуда до появления солнца. Даже если в следующий раз солнце появится только в июле.

Каждое лето — кроме последнего — Гарри мечтал о возвращении в Хогвартс. В Хогвартсе он был среди своих; в Хогвартсе никто не заставлял его работать, куда-то ходить, делать какие-то бесполезные вещи (вроде ухаживания за садом). В Хогвартсе были друзья, было ЗАНЯТИЕ, а не пустые дни. Каждое лето Гарри ждал, когда, наконец, наступит первое сентября, и он сможет отправиться в Школу Волшебства. Пусть каждый раз в школе происходило что-то ужасное (василиск, Темные Лорды на чужих затылках, сотни дементоров и проклятые соплохвосты), но там было интересно! Замок стал для Гарри домом, каким никогда не был для него дом №4 на Тисовой улице. Так что каждое лето Гарри воспринимал как наказание, и с нетерпением ждал возвращения в сказку.

В этот раз подобное настроение не продержалось долго. Первую неделю каникул Гарри с нетерпением ждал будущего сентября; часто он писал друзьям, но в ответ не получал ничего. Ни слова. Гарри сначала решил, что это связано с появлением Волдеморта, и его друзьям просто некогда. Однако они могли бы черкнуть ему хоть словечко... Так что, когда Букля в очередной раз вернулась ни с чем, Гарри сел и глубоко задумался.

Однажды уже было такое — на втором курсе письма друзей не доходили до него из-за Добби, но сейчас Добби уж точно не стал бы делать нечто подобное. Напрашивалось два вывода: или же с друзьями что-то не в порядке, или же они не пишут ему по другим причинам.

Вторую неделю каникул Гарри провел, попеременно впадая то в ярость, то в настоящую панику. По ночам он не мог спать — ему снились красные как огонь глаза, зеленые вспышки, кладбище и смерть. Он стискивал палочку, вскакивал при малейшем шорохе. Днем он отказывался покидать дом даже на минуту; даже выходить на крыльцо. Он серьезно поругался с Дурслями: они пригрозили ему навсегда запереть его в чулане, на что Гарри с холодной усмешкой ответил: "Мой крестный получает от меня письма каждый день. Если вдруг хотя бы одно письмо ему не придет..." Дурсли после этого намека внезапно перестали обращать на Гарри внимание. Его это вполне устраивало.

Гарри солгал им. Сириусу он не писал уже больше недели, как и всем своим друзьям. Он не получил ни одного ответа, даже от своего крестного. Ему стало казаться, будто все они просто исчезли, испарились — а может, что их и не было вовсе...

Ежедневный Пророк ему приносили каждый день, но Гарри не читал его, лишь смотрел титульный лист, ожидая, что появится заголовок вроде "Тот-Кого-Нельзя-Называть Вернулся!", или что-то подобное. Ничего. Как будто не было Турнира Трех (точнее, четырех) Волшебников, как будто он, Гарри, не вернул хладный труп Седрика назад в Хогвартс, исполняя его последнюю волю; как будто Волдеморт не возродился, восстал из ничего, воскрес и вновь попытался убить Гарри.

К середине третьей недели каникул Гарри охватило безразличие и равнодушие. Теперь он часто уходил из ненавистного дома и гулял по темным улицам, прячась от людей. Он не хотел ни с кем разговаривать; он не хотел никого видеть. Он просто бродил по Литтл-Уингингу, бездумно смотря вперед. Иногда он заходил в парки и садился на самую дальнюю, скрытую ото всех скамейку, и вертел в руках волшебную палочку. Жизнь вокруг и внутри него застыла, замерла.

Все изменилось в один миг. Дадли, дементоры, письмо из Министерства, нежданные посетители, полет над Лондоном, квартира на площади Гриммо, радостный Сириус и хлопочущая Молли, Рон и Гермиона, которым запретил общаться с ним Дамблдор. Сначала Гарри был зол на них, но потом жизнь вошла в привычную колею, и вот он вновь со своими друзьями. Затем был суд при полном составе, которого Гарри боялся до дрожи. Но его оправдали. Зато Гарри убедился в том, что Фадж не желает и предполагать вероятность возвращения Волдеморта. После суда было празднование на Гриммо, беседы с Сириусом, который дал ему несколько книг из библиотеки Блэков. Это было хорошее, радостное время. Сны с участием кладбища и Волдеморта постепенно сходили на нет. Жизнь вновь становилась веселой и интересной, а потом...

Снова. Первое сентября было новым, серым, скучным днем. Гарри и Рона подняли рано; они позавтракали, уселись в машину, и, сопровождаемые чуть ли не полком авроров, двинулись на Кингс-Кросс. Гарри потрепал Бродягу, обнял Молли Уизли, кивнул неприветливым аврорам и сел в поезд.

Хогвартс-Экспресс всегда вез его в сказку, пусть иногда и довольно страшную. Но сейчас, сейчас Гарри вряд ли ехал в сказку. Он примерно представлял, что ждет его в Хогвартсе.

Гарри знал, как его называют. Мальчик-Который-Лжет. Его обвиняли во лжи в самой тиражируемой газете Магической Британии. Конечно же, Гарри понимал, что в школе ему наверняка придется столкнуться с неверием окружающих, а то и с откровенной злобой. Но ведь у него есть друзья, которые знают, что он говорит правду. Это... обнадеживало.

Такие мысли витали в голове у Гарри, пока он сидел в прострации и смотрел на окно, которое непрестанно заливал дождь. Витали, пока его не вырвал из задумчивости Рон Уизли.

— Эй, Гарри!

Гарри поморщился и обернулся к Рону. Тот за обе щеки уплетал шоколадных лягушек. У сидевшей напротив него Гермионы было такое брезгливое выражение лица, будто она увидела какую-то гадость на сидении и собирается ее вытереть. Глубоко внутри Гарри был с ней солидарен.

— Да? — вяло спросил Гарри.

— Как ты думаешь, кто будет у нас учителем по Защите?

Гарри внезапно захотелось как следует врезать Рону. Ну какого Мерлина?! Он отлично знает, что Гарри не в настроении, что у него болит голова, но ему ОБЯЗАТЕЛЬНО НАДО БЫЛО ЗАДАТЬ ТАКОЙ ТУПОЙ И БЕССМЫСЛЕННЫЙ ВОПРОС!!!

— Я не думаю, — буркнул Гарри и вновь прислонился к стеклу. Оно приятно холодило кожу, и боль уходила.

Рон, видимо, наконец сообразил, что лучше не трогать Гарри, и переключился на Гермиону.

У Гарри последнее время слишком часто болела голова. Боль приходила и уходила внезапно, вспышками; она абсолютно не была связана с состоянием Гарри. Даже во сне боль накатывала на него. Гарри беспокоило это. Вероятно, по приезду в Хогвартс ему стоит показаться мадам Помфри...

Боль едва не разорвала ему голову. Он упал с сидения на пол и заорал. Шрам взорвался изнутри него, вырывая откуда-то из сознания — из чужого сознания — картину поезда, мчащегося сквозь дождь, вперед, вперед, под серыми небесами, прямо к нему. Вместе с картиной пришло ощущение пьянящего восторга и силы. Такого Гарри не испытывал никогда — он находился в другом человеке, чувствовал его силу, его магию, видел его глазами. Он был в его мыслях, летал в них — и в то же время боль разрывала его тело на части...

Она прекратилась резко, оборвалась. Мысли и чувства другого исчезли, и он вновь остался один. Он лежал в купе, на полу. Поезд остановился — неужели из-за него? Нет, это глупости. Может, как на третьем курсе сюда пришли дементоры? Но нет, Гарри не чувствовал ничего похожего на холод дементоров. Он просто сидел, а потом упал в обморок — из-за чего? То, что он чувствовал... никогда раньше такого не было....

Над ним раздавались голоса. Они говорили о том, что надо привести помощь. Гарри узнал голос Рона — тот спрашивал Невилла, невесть как оказавшегося в купе, почему они остановились. Гарри слышал голоса Гермионы, Джинни...

А затем появился еще один голос, заглушивший все остальные. Гарри не понимал, что говорит этот голос, но Гарри знал, кому он принадлежит.

Именно этот голос он слышал в своих снах. Именно этот голос приказал убить Седрика Диггори.

И теперь Волдеморт пришел за ним.

Драко Малфой.

Когда Драко вернулся после четвертого года своего обучения в Хогвартсе, его не встретил, как обычно, отец. Вместо этого его, Крэбба и Гойла встретил на вокзале мистер Крэбб-старший. Они вместе прошли через проход, разделяющий магловский и магический мир, уединились в темном переулке, и только тогда мистер Крэбб-старший раскрыл рот и начал говорить:

— Внимательно слушайте. Темный Лорд вернулся. Приказано доставить вас в поместье лорда Малфоя, — мистер Крэбб-старший неуклюже поклонился Драко. — Портал, — с этими словами Крэбб-старший достал из кармана мантии длинную серебристую веревку. — Возьмитесь.

Драко и двое его телохранителей взялись за портал, и в мгновение ока их перенесло прямо к воротам Малфой-мэнора.

Уже здесь их встретил Люциус Малфой:

— Я обязан представить вас Темному Лорду, — сказал он. — Не волнуйтесь, все пройдет быстро.

— Он примет нас в Пожиратели? — пискнул Драко. Отец одарил его тяжелым взглядом, мысленным приказом "Веди себя как можно спокойней", и холодно ответил:

— Вы еще не заслужили эту честь.

Затем их ввели в парадный зал. Темный Лорд сидел там, в кресле, поглаживая по голове огромную змею и постоянно что-то нашептывая ей на змеином языке. Его лицо было скрыто в тени. Драко чуть вытянул шею, чтобы разглядеть легендарного волшебника, о котором так много слышал и от отца, и от матери, и от мистера Крэбба и Гойла. Однако так ничего и не увидел, будто какое-то заклятие скрывало черты лица Волдеморта.

Темный Лорд даже не взглянул на мальчиков. Он перебросился несколькими словами с Люциусом. Драко не слышал, о чем они говорили, но сразу после этого Лорд лениво взмахнул рукой в сторону двери. Люциус поклонился, тихо приказал мальчикам разойтись и вышел сам.

Драко вернулся к себе в комнату. Его вещи уже были здесь; в комнате царил идеальный порядок. Драко помылся, переоделся и направился к отцу в кабинет.

Люциус ждал его. После того, как Драко вошел, запер за собой дверь и сел, Люциус Малфой достал палочку и произнес двенадцать защитных заклинаний. И только после этого заговорил.

Как оказалось, Поттер не врал. Темный Лорд действительно возродился и уже начал действовать. Он восстанавливает старые связи; он направил посольство к дементорам; он активизировал свою деятельность на континенте и вновь дал знать своим шпионам о том, что игра вновь началась. Сейчас он собирает посольство к великанам и оборотням. В последнее, вероятнее всего, войдет и Люциус Малфой.

Отец никогда не скрывал ничего от Драко. Все-таки Драко был его наследником, и по достижении совершеннолетия Драко получит часть состояния Малфоев, которое следует преумножить, усиливая влияние Малфоев. Драко обучали лучшие учителя, поэтому ничто не мешало ему быть одним из лучших на Слизерине. И, конечно же, лично Северус обучил Драко азам окклюменции. Против сильных волшебников эта внутренняя преграда вряд ли сработает, но Драко продолжал учиться.

Отец посоветовал Драко не высовываться и продолжать жить, как было до возвращения Темного Лорда. "Ты ему неинтересен, — сказал Люциус Малфой. — Пока неинтересен. Темный Лорд великий волшебник, и поверь, если он сейчас обратит на тебя внимание, будет... не очень хорошо. И запомни сын — сейчас самое время повзрослеть".

Драко согласился с отцом и пообещал ему никуда не лезть, не подслушивать, не попадаться на глаза Темному Лорду и его змее. Он стал понимать, что возвращение Темного Лорда налагает на него большую ответственность, и ему следует соответствовать.

Лето прошло для него спокойно. Несколько раз отец уезжал куда-то (Драко так же пообещал не спрашивать, куда), и возвращался неизменно уставший и довольный. Каждый раз после такого путешествия Люциус отправлялся к Волдеморту, и каждый раз выходил от него повеселевший, радостный.

Больше они с Драко не говорили, но изредка Драко слышал, как отец рассказывает его матери о том, что дело движется вперед. Один раз Драко даже случайно услышал, проходя мимо родительской спальни, как Люциус говорит о соглашении, заключенном с дементорами Азкабана. Дементоры согласились в назначенный день уничтожить смену авроров, которая будет охранять Азкабан, и выпустить заключенных из камер. В обмен Темный Лорд пообещал им полную свободу действий на время войны. Драко встревожился не на шутку. Он побыстрее ушел в свою спальню, там достал свой личный Омут Памяти, куда сливал ненужные или наоборот, слишком важные для хранения в его голове воспоминания. Драко слил туда воспоминание об этом разговоре и постарался запрятать его поглубже.

Медленно Темный Лорд собирал армию. Почти каждый день Драко из окна своей комнаты видел, как к Малфой-мэнору аппарируют или перемещаются порталом разные люди. Однажды Драко заметил человека, полностью обросшего шерстью и лицом, больше похожим на волчье. Драко в страхе отпрянул от окна. Конечно же, по старым газетным снимкам времен еще Первой Магической Войны, он знал этого монстра. Это был Фенрир Сивый, самый кровожадный и ужасный оборотень Британии. Под его началом собирались самые отвратительные отморозки, полностью преданные ему — как и сам Фенрир был полностью и безоговорочно предан Темному Лорду.

Малфой-мэнор стал опорной базой Темного Лорда. Драко на второй день своих каникул призвал всех домовых эльфов, которые были обязаны отчитываться и перед ним (таких было только трое, но все же лучше, чем ничего). Он приказал им незаметно следить за тем, что делает Темный Лорд и все, кто приходят к нему. Конечно, информация, которую получал Драко, не шла ни в какое сравнение с истинным масштабом действий, но одно Драко понял точно: к концу лета что-то должно произойти.

Очень много времени Драко проводил в библиотеке рода Малфоев и в подвале, где находился тренировочный зал. Отец нанял ему учителей, как всегда профессиональных и молчаливых. Но на этот раз они обучали Драко не безобидным заклятиям, которые могут помочь лишь в школьной потасовке. Азы легиллименции; основы темной магии и ритуалы призывов разной нечисти; основы нумерологии; краткий курс ядов (Северус Снейп отказался преподавать Драко эти уроки, но все же посоветовал пару рецептов) и краткий курс колдомедицины. Все это входило в "программу юного Пожирателя", как про себя называл ее Драко.

За лето он сильно вырос, стал гораздо увереннее в себе. Странно — к августу он уже владел такой магией, какая некоторым никогда и не приснится, но не стал от этого еще более заносчивым. Скорее наоборот, вся эта магия давала ему уверенность и степенность. Правда, не всегда, но Драко старался контролировать себя.

К концу лета Драко мог сказать, кем он становится. Во взгляде отца он наконец видел гордость, и эта гордость воодушевляла его. Драко знал — теперь отец мог назвать его своим наследником. Новым Лордом Малфоем.

В Косой переулок в этот раз вместо него отправили пару домовиков. На этом настояла Нарцисса. Она вообще не хотела отпускать Драко в школу, признавая, что здесь, в сердце паутины Волдеморта гораздо безопаснее, чем там, в Хогвартсе. Однако Люциус пообещал, что с Драко все будет в порядке, и Нарцисса, скрепя сердце, согласилась отпустить Драко обратно в школу.

Лето закончилось, но ничего не произошло. Последнюю неделю августа поместье Малфоев охватило болезненное, затаенное ожидание. Драко чувствовал это — чего-то ждал отец. Чего-то ждала мать. Поток посетителей иссяк, и теперь Малфой-мэнор ждал. Чего?

Тридцать первого августа, перед тем, как лечь спать, Люциус Малфой зашел к Драко и сказал ему:

— Сын, — он сделал паузу, решаясь, а затем выдохнул. — Не бери с собой много вещей.

Ночью Драко не мог уснуть. Слова отца не давали ему покоя. Конечно же, Люциус не мог прямо рассказать Драко, каковы планы Темного Лорда. Отец намекнул ему. Но этого было недостаточно... Что же, в одном Драко был уверен — что бы ни произошло, вряд ли это хоть чуть-чуть навредит ему.

Утром он встал рано. Позавтракал, оделся и вместе с отцом отбыл на Кингс-Кросс. Там они встретили Кэбба и Гойла, и лорд Малфой, напоследок сильно сжав руку Драко, отбыл.

Драко холодно поздоровался с двумя своими телохранителями, кивнул нескольким знакомым и отправился на поиски единственного человека, с которым он мог обсудить сложившуюся ситуацию.

Заходя в поезд, краем глаза он заметил Поттера. Поттер поглаживал большую черную собаку и что-то шептал ей на ухо. Драко нахмурился. Пес... наверняка анимаг. У обычных собак не такие умные и понимающие глаза, так что скорее всего Поттер завел себе необычную тварь. Да, точно, этот пес анимаг — вот он встал на задние лапы и лизнул Поттеру лицо, а самый известный аврор Британии, Грюм, шикнул на беспечную псину. И та поняла... да, это анимаг. И если это правда, то, видимо, он очень не хочет, чтобы его узнали. Драко усмехнулся. Может, стоит подойти и намекнуть Поттеру, что он что-то знает об этой псинке? "Нет" — Драко одернул себя. Такое поведение недостойно будущего лорда Малфоя. Лучше написать об этом отцу, он наверняка найдет эту информацию полезной и занимательной. А пока следовало найти того, с кем (единственным) имело смысл о чем-то говорить.

Драко зашел в вагон и прошел до самого последнего купе. Крэбб и Гойл двигались вслед за ним. В детстве Драко часто играл с ними, с Паркинсон, но потом отец объяснил ему, что Крэбб и Гойл — не лучшая компания для благородного наследника. "Они стоят ниже тебя, — сказал ему тогда отец. — Я найду для тебя друга, который будет равен тебе по положению".

Через неделю Малфоев пригласили на званый ужин в поместье Ноттов. Там Драко и познакомился с человеком, которого до сих пор считал самым умным и хитрым среди всех учеников Хогвартса.

Драко постучал. Через секунду дверь распахнулась. Парень, сидевший в купе, поднял голову и улыбнулся кончиками губ.

— Крэбб, Гойл, — сказал Малфой. — Ждите меня здесь.

Его телохранители выполнили приказ. Драко зашел в купе, запер дверь двумя заклинаниями и еще три наложил на купе. Сел. Теодор Нотт, вновь чуть усмехнувшись, достал свою палочку и сотворил еще одно защитное заклинание.

— Говори, — тихо сказал он и откинулся на спинку сидения.

— Отец посоветовал не брать много вещей, — сказал Драко.

Теодор Нотт кивнул.

— Я знаю не больше твоего. К сожалению, никаких выводов я сделать не могу.

Драко задумчиво кивнул. Что же, если и Тео не знает ничего...

— Они зайдут?

Теодор кивнул. Драко взялся за палочку, и через пять секунд в дверном проеме показались Крэбб и Гойл.

— Садитесь, — сказал Драко. Крэбб и Гойл сели. Драко еще раз взмахнул палочкой — дверь купе закрылась на одно простое Запирающее — и убрал палочку.

Они ехали долго. Нотт сидел и читал книгу; Крэбб с Гойлом создали из фантиков двух человечков, которые стали бороться друг с другом. Малфой наблюдал.

Он отлично знал, что Крэбба и Гойла вряд ли можно было назвать умными. Но с самого детства их учили быть телохранителями — их учили молчать; их учили сражаться (как и самого Драко); их учили любой ценой защищать своего сюзерена. Крэббы и Гойлы давно были лишь частью рода Малфоев: лорд Малфой управлял их финансами и жизнью, а они служили ему с беззаветной преданностью. Однако, конечно, Драко понимал, что Крэбб и Гойл ни в коем случае не были ему ровней.

Мерно стучали колеса. Драко отвлекся от поединка двух человечков из фантиков и посмотрел в окно. Пелена дождя застилала все вокруг, и Малфой устало подумал, что это наверняка связано с дементорами, которые уже вышли из-под контроля Министерства и временами покидают Азкабан...

Поезд вздрогнул и начал замедлять ход. От неожиданности Драко чуть не упал на пол, но схватился за поручень и выпрямился. Книжка исчезла из рук Нотта; Крэбб и Гойл мгновенно обнажили палочки, а фантики, более не поддерживаемые магией, печально опустились на пол.

Драко не стал задавать глупый вопрос вроде "Мы что, уже приехали?". До Хогвартса было еще как минимум три часа пути. Он вытащил волшебную палочку.

Поезд замедлял движение. Еще полминуты, и он полностью остановился.

Малфой выпрямился и встал на ноги. Повинуясь его жесту, заклятье спало с двери, и она отворилась. Драко, держа палочку наготове, выглянул в коридор. Там суетились ученики с разных факультетов. Кто-то громко спрашивал, почему они остановились, кто-то смеялся и шутил что-то про старый поезд, который даже доехать до места назначения не может...

А потом воздух внезапно загустел, и из воздуха начали появляться слова, сплетающиеся в ужасно высокий, ледяной голос. Этот голос Драко слышал время от времени в Малфой-мэноре, а потому поднял палочку повыше и сделал знак Крэббу и Гойлу встать.

— Ученики Хогвартса, — прошипел бесплотный голос, и дети загомонили еще громче, но потом внезапно все смолкло, и остался лишь зловещий голос. — Я обращаюсь к вам. Среди вас есть те, кто не верит в возвращение Темного Лорда. Среди вас есть те, кто знает о том, что он вернулся, и собираются бороться. Сейчас я обращаюсь не к вам. Я говорю с теми, кто знает, кто Я. С теми, кто воистину достоин обучения в Школе Чародейства и Волшебства. Вас я призываю выйти ко мне, и обещаю — я не причиню вам вреда. Остальные же... если вы хотите жить, вы останетесь в поезде и не двинетесь с места.

Наступила пауза. Теодор Нотт встал, потянулся, достал палочку и сказал:

— Пора на выход.

А затем Темный Лорд вновь заговорил.

— Теперь я обращаюсь к тебе, Гарри Поттер. Мне нет нужды искать тебя, ты сам выйдешь ко мне. Я буду ждать тебя, Гарри Поттер, и помни — каждая минута твоего промедления может стоить кому-то из твоих друзей жизни...

Молча Малфой сотворил Дезиллюминационное заклятие на себя, Крэбба и Гойла. Теодор Нотт сделал то же самое, и медленно они направились к ближайшему выходу.

Повсюду из купе выглядывали ученики. Почти все они выглядели испуганно, и лишь малая часть словно по команде покидали купе и шли к выходам. Их провожали взглядами, но никто не пытался остановить их.

Драко вместе с остальными вышел в дождь. Он сотворил заклинание Зонта для себя и своих спутников, и вместе они направились вперед — через мглу, туда, куда уже шли все остальные. Там, недалеко впереди, дождь растворялся не касаясь земли.

Там их ждал Темный Лорд.

Альбус Дамблдор.

Директор Хогвартса в задумчивости сидел в своем кабинете. Он откинулся назад в широком кресле; глаза его были закрыты, руки сцеплены в замок. На столе перед ним лежали его очки и куча бумаг. Кабинет был наполнен шумом — постоянно что-то трескалось, пыхало, трещало, верещало, кукарекало. Однако вокруг Альбуса Дамблдора мерцала прозрачная сфера заклятия Тишины. Со стороны могло показаться, что директор спит, но это было не так. Веки его чуть подрагивали, дыхание то и дело прерывалось. Вот директор глубоко и тяжело вздохнул и открыл глаза. Заклятие Тишины спало. Дамблдор расцепил руки, водрузил очки на переносицу, выпрямился в кресле и посмотрел на дверь. Та раскрылась, и в нее, словно большая летучая мышь, влетел Северус Снейп.

— Директор! — профессор Зельеварения остановился. — Они отправились в Министерство.

Глаза Дамблдора блеснули. Он встал из кресла и сказал:

— Отлично. Как только они появятся там, Кингсли отправит нам Патронуса.

Северус Снейп прошел внутрь кабинета и остановился у стены:

— Вы так и не сообщили мне о своих планах.

Дамблдор взглянул на него:

— Прости. Однако ты все равно не будешь участвовать в операции...

— Мне интересно, — Северус Снейп изобразил некое подобие улыбки.

— Ну что же... Кингсли пришлет Патронуса, я объявлю мобилизацию Ордена и мы отправимся в Министерство и запрем там Пожирателей. Ничего особенного...

"Да, всего-то" — подумал Северус Снейп и перебил его:

— Если там будет Лорд?

— Том обязательно там появится, — Дамблдор улыбнулся. — Это ловушка не для него, но против меня ему не выстоять. Я величайший маг на Земле.

Какой-то из портретов за спиной Дамблдора поперхнулся и закашлялся. По кабинету прокатился недоуменный шепот, но Дамблдор не обратил на него внимания. Он, улыбаясь, смотрел на Снейпа.

Тот скривил губы и сказал:

— Самый самоуверенный маг на Земле.

Дамблдор громко хмыкнул.

— Быть может, мой мальчик. Но вернемся к нашим баранам... Волдеморт бросит в Министерство все свои силы. Если нам повезет, то мы захватим большую часть его армии. Ну, и докажем министру, что он ошибается.

— Темный Лорд не совершает такие промахи, — тихо сказал Снейп. — И если он попадет в ловушку, то будет сражаться яростнее, чем вы когда-либо видели.

Дамблдор кивнул:

— Для этого мне и нужен почти весь Орден, — внезапно он замолчал и посмотрел на дверь. Через секунду та распахнулась. Перед ними стояла Минерва Макгонаггал.

Северус никогда не видел ее такой. Она будто разом постарела на двадцать лет.

— Что... — начал он.

— Альбус, — выдохнула Минерва. — Тот-Кого-Нельзя-Называть захватил Хогвартс-Экспресс.

Улыбка исчезла с лица Альбуса быстрее, чем торнадо сдувает листья. Он подскочил к Минерве, взял ее за руку, подвел к креслу и спросил:

— Что произошло?

Минерва села. Она дышала тяжело. Альбус наколдовал ей воды. Минерва выпила и ответила:

— Он... пришел за ними один. Он остановил поезд. Машинист послал мне Патронуса. Темный Лорд забрал с собой слизеринцев, а поезд...

Минерва всхлипнула. Дамблдор и Снейп обменялись взглядами, Снейп подался вперед и Минерва закончила:

— Поезд он превратил в портал и отправил в Азкабан.

Дамблдор вскрикнул от потрясения. Глаза Снейпа расширились; палочка появилась в его руках, и он наколдовал Патронуса:

— Быстро отправляйся за Орденом. Собери всех кого сможешь, пусть явятся в Хогвартс незамедлительно.

Призрачная лань кивнула и исчезла. Дамблдор развернулся к Снейпу. На его лице была написана такая ярость, что Северус отшатнулся. Дамблдор сказал:

— Если он планировал это...

— Темный Лорд посвящает меня не во все свои планы, — отрезал Снейп. — Не надо винить меня. Нужно действовать. Если мы прямо сейчас отправимся в Азкабан, то, возможно, нам еще удастся кого-то спасти. Но если там дементоры...

— Дементоров нет, — Минерва прервала его, еще раз всхлипнув. — Там только Пожиратели.

Дамблдор и Снейп вновь переглянулись.

— В таком случае где дементоры? — резко спросил Снейп.

Дамблдор покачал головой:

— Не так важно. Том обхитрил нас. Он отправил часть сил на Министерство, и часть сил на захват и удержание поезда. В Азкабане наверняка находятся юнцы из внешнего круга.

— Альбус, он знает, куда вы пойдете — лицо Северуса исказилось — За этим он и...

— У нас разве есть другой вариант? — Альбус щелкнул пальцами, и феникс слетел с жердочки к нему на руку. — Нам следует отправляться немедленно...

— Альбус? — сказала Минерва. — А как же Гарри?

— Гарри? — Дамблдор повернулся к ней. — Разве Гарри не в поезде?

Прежде, чем Минерва успела ответить, Северус прошептал:

— Темный Лорд забрал мальчишку...

Минерва кивнула и залилась слезами. Плечи Альбуса Дамблдора поникли, он с усталостью взглянул на Северуса:

— Если он похитил его... то куда он мог его забрать?

Северус покачал головой:

— У Лорда много таких мест. Шанс, что мы найдем Поттера, ничтожен.

— Нам следует попытаться... — сказала Минерва, но Альбус перебил ее:

— Из тех мест, о которых знаешь ты, на каком стоит самая слабая защита?

Северус Снейп непонимающе воззрился на Дамблдора:

— Я не понимаю...

— Северус, — Дамблдор вздохнул. — Чтобы перенести Гарри в какое-то из этих мест, Лорд сначала должен снять всю защиту, а потом вновь создать ее. Где защита наиболее слабая?

— Особняк Риддлов в Литтл-Хэнглтоне, — сказал Снейп. — Но это промежуточная база, вряд ли Лорд задержится на ней надолго.

— И я могу знать о ней, — сказал Альбус Дамблдор. Снейп кивнул, а затем спросил:

— Вы же не собираетесь...

— Собираюсь.

— Но ученики...

— Пока они вне опасности, — Дамблдор достал палочку. — Нам необходимо спасти Гарри, иначе наша война будет проиграна сегодня же. Северус, что приказал вам Волдеморт?

— Следить за вами и докладывать обо всем, что происходит, или же отчитаться после завершения кризиса.

— Отлично. Северус, вы отправитесь через минуту после меня, придете и доложите Волдеморту о том, что я направляюсь в Литтл-Хэнглтон. Вы скажете: "Дамблдор идет сюда", — директор взмахнул палочкой, и слова, только что сказанные им, засветились в воздухе и впитались в Снейпа. — Вы скажете это и накроете Гарри и себя щитом. Я отвлеку внимание Тома, а вы и Аластор заберете Гарри. Вам все ясно?

— Лорд заметит, как я уношу Поттера, — сказал Снейп.

— Тогда просто прикройте мальчика, его заберет Аластор, — Дамблдор взмахнул палочкой, дверь вновь отворилась, и в кабинет влетел Грозный Глаз Грюм.

— Вести из Министерства? — прохрипел он. Дамблдор покачал головой:

— Нет, все гораздо хуже. Волдеморт забрал Гарри и перенес Хогвартс-Экспресс в Азкабан...

— Я уже говорил тебе про охрану, но ты меня никогда не слушаешь, — Грюм вытащил узловатую палочку. — План?

— Нам следует забрать Гарри, — начал Альбус. — Скорее всего, он в старом доме Риддлов в Литтл-Хэнглтоне. Придется взламывать защиту особняка быстро...

Дамблдора прервала Минерва. Она вдруг вскрикнула и показала на окно. Дамблдор стремительно развернулся; полы его мантии взметнулись.

Призрачная рысь стояла перед ним. Грудным, низким голосом Кингсли она произнесла:

— Пожиратели блокировали входы в Министерство. Они в Атриуме. У них Министри заложники. Руфус ведет с ними переговоры, но надолго их это не задержит. Темного Лорда с ними нет.

Затем рысь истаяла. Секунду Альбус Дамблдор стоял без движения, а потом сказал:

— Аластор, собирай всех. Отправляйтесь в Министерство как можно скорее. Волдеморт обязательно придет туда, особенно если мы заберем Гарри. Задержи остальных, как только там появится Темный Лорд, уходи оттуда.

Грюм кивнул и направился к выходу.

— Минерва, собери всех профессоров. Аластор оставит тебе нескольких авроров. Будь готова, как только мы появимся — с Гарри или без него, — мы отправимся в Азкабан.

Минерва кивнула, встала из кресла, и, пошатываясь, вышла.

— Альбус, — сказал Снейп, — если Темный Лорд будет в доме Риддлов, то у него не должно возникнуть даже подозрения, что это я привел вас туда.

Дамблдор взглянул на него.

— Хорошо, — он протянул Северусу Снейпу руку. — Нам пора.

— Разве мы идем только вдвоем...

— Нет, — сказал Альбус Дамблдор.

— Куда в таком случае?

— На площадь Гриммо.

Снейп зашипел, протянул руку Дамблдору, и они вдвоем исчезли в красноватом отблеске пламени Фоукса.

Кабинет директора опустел.

Руфус Скримджер.

Руфус Скримджер был аврором больше двадцати пяти лет, и еще никогда никому не удавалось застать его врасплох. Даже когда его отряд попал в засаду Пожирателей (это было незадолго до падения Темного Лорда), Руфус Скримджер сумел вывести своих людей из зоны поражения буквально за секунды до того, как лично Темный Лорд обрушил туда древнее заклятие, сворачивающее реальность и разрывающее ее. Никто и никогда не мог застать аврора Скримджера врасплох.

До сего дня.

Уродливый фонтан, который был бы первым, что вы увидите, заходя в Министерство Магии, взорвался. Руфус Скримджер, Главный Аврор Британии, могучий волшебник, взлетел вверх тормашками к потолку. Прежде, чем он успел поставить щит от физического воздействия, огромный камень ударил его в левое плечо и сломал ему руку. Руфус чуть не выпустил палочку от этого удара, но все же успел закончить заклинание, прежде чем упасть на пол.

Серебристая поверхность щита окружила Главного Аврора. Прозрачная сфера ударилась о пол, Руфус Скримджер вновь вскрикнул от боли в плече, и сфера, как мячик, отскочила вверх. Руфус перебросил палочку в правую руку, снял щит и медленно опустился на ноги.

Картина, появившаяся перед его глазами, вновь заставила его поставить щит, на этот раз растянув его до потолка.

Руфус Скримджер вместе с министром и другими важными чиновниками сегодня должны были встречать американского посла. Поэтому Фадж построил перед уродливым фонтаном половину Визенгамота (ту, которая поддерживала его), выставил авроров и принялся ждать.

Дождались.

Из каминов вместо американцев появлялись люди в черных масках и плащах. Они выходили, доставали палочки, направляли их на копошащуюся массу на другом конце Атриума, и притягивали людей к себе. Прежде, чем Главный Аврор Скримджер поставил щит, Пожиратели успели взять в заложники больше половины находящихся в Атриуме людей.

Несколько заклинаний ударилось о щит Руфуса, но тот не дрогнул. Левая рука невыносимо болела; Руфус был обучен бою обеими руками, но все же лучше он колдовал левой рукой.

— Авроры! — проревел он. — Занять позиции!

Позади него медленно выстраивались авроры. Они с неверием смотрели на Пожирателей, которых становилось все больше и больше. "Надо бить сейчас" — подумал Руфус, а потом понял, что они уже упустили момент. Надо было бить, когда первые Пожиратели только начали появляться в Атриуме...

Из ближайшего к нему камина вышла Беллатрикс Лестрейндж.

Одновременно позади Главного Аврора раздались вскрики, в Пожирательницу полетели несколько заклятий, но она отразила их даже не поднимая палочку, громко расхохоталась, а затем крикнула:

— Еще одно заклятие — и пленники умрут!!! — на последнем слове она вновь расхохоталась, завизжала как свинья, а затем резко вскинула палочку — и Фадж, оказавшийся среди заложников, упал, задергался всем телом, тоненько пища что-то. Еще один миг — и Беллатрикс сняла Круциатус, и вновь расхохоталась.

"Сумасшедшая сука, — подумал Руфус. — Как она здесь оказалась? Она должна быть в Азкабане". Боль застилала его мысли, но он держался. Должен был держаться.

Краем глаза Руфус Скримджер заметил, как Кингсли тихо исчез в дальнем коридоре. "Он приведет помощь" — подумал Главный аврор, а потом вспомнил, что Кингсли состоит и в Ордене Феникса... значит, на помощь придет Орден.

— Что вам нужно? — спросил Руфус, надеясь оттянуть момент, когда Пожиратели ударят. Смех Беллатрикс прервался. Она выпрямилась и посмотрела на Скримджера.

— Мой Господин, — с придыханием произнесла она. — Ему нужно то, что лежит в Отделе Тайн.

Руфус Скримджер хотел что-то сказать, но слова застряли в горле.

Из каминов выходили новые люди и присоединялись к Беллатрикс. Они были без масок. Их лица знала вся Магическая Британия.

"Они ВСЕ бежали из Азкабана?" — со страхом подумал Руфус. Его щит чуть дрогнул, но затем вновь обрел твердость — как и его голос:

— Мы не ведем переговоров с террористами.

— Придется, — сухо сказал Антонин Долохов; его акцент резал слух. Руфус знал этого Пожирателя — в прошлый раз он лично брал Долохова.

— У вас будет время до прибытия Темного Лорда, — произнес Долохов. — Мы заберем что надо и мы уйдем. Решайте.

Руфус повторил, на этот раз чуть повысив голос:

— Мы не ведем переговоры с террористами.

Один из братьев Лестрейнджей (Руфус всегда путался, кто есть кто) рыкнул, подошел к Фаджу, за волосы поднял его и приставил палочку к его голове:

— Повтори еще раз, красная собака, и вашему министру потребуются новые мозги. Если они там есть! — Рабастан (Рудольфус?) разразился смехом. Другие сохраняли молчание, и только Беллатрикс Лестрейндж скользила вдоль щита Главного Аврора, помахивая палочкой. На ее лице была сумасшедшая улыбка.

— Сэр, надо атаковать, — прошептал кто-то позади Скримджера. Тот чуть качнул головой. Если сейчас начать сражение, то они потеряют не только министра и остальных заложников, но и множество бойцов. Они не готовы... "Нужно время, — подумал он. — Дамблдор скоро будет здесь. Нужно продержаться до его появления..."

— Хорошо, — сказал он. Весь зал замер; слышны были только тихие причитания министра. — Хорошо. Мы дождемся... — он помедлил, — вашего Господина, — последнее слово он выплюнул, — и отдадим ему то, что нужно. При условии, что он даст Непреложный Обет, что отпустит заложников и уйдет, не пытаясь навредить нам.

Беллатрикс расхохоталась.

— Грязный полукровка! Кто ты такой, чтобы требовать у нашего Лорда Обет!?

— Заткнись, — сказал Долохов. Он посмотрел на Руфуса Скримджера. — Темный Лорд решит.

Руфус оскалился:

— Пусть решает.

Беллатрикс вновь расхохоталась.

— Мой Господин решит! — завизжала она — Мой Господин решит... я попрошу его отдать тебя мне! И позабавлюсь с тобой, красная собака!

Руфус ощерился. Эта тварь не смеет оскорблять его. Ну что же, осталось только дождаться... но уверенность Главного аврора таяла с каждой секундой. Где, мать его, Дамблдор! Ему лучше бы появиться здесь в ближайшее время, или им всем наступит такая жопа...

— Ты совсем слетела с катушек в Азкабане, Лестрейндж, — прорычал он. — Скажи, тебя насиловали дементоры?

Беллатрикс побледнела. Улыбка исчезла с ее лица, руки затряслись, в глазах появился сумасшедший гнев:

— Грязная собака! — заорала она — Я вздерну тебя и буду вытаскивать твои кишки, мразь, мразь, мразь! — она вскинула палочку, ударила заклятием, а потом...

— Прекрати, Белла, — прошептал холодный голос. Беллатрикс развернулась, упала на колени и прошептала:

— Мой Лорд... мой... Повелитель...

"Твою мать".

Руфус Скримджер смотрел на фигуру, стоявшую перед Беллатрикс. Это лицо он видел трижды в своей жизни, но навсегда запомнил каждое мгновение всех трех их встреч.

Все три встречи оставили вечные шрамы на его теле.

Темный Лорд пришел в Министерство.

Ремус Люпин.

— Давай быстрее, Лунатик! — Сириус Блэк прыгал с лестницы, пытаясь одновременно напялить штаны и не упасть. Не получилось — Сириус Блэк свергся с лестницы и, матерясь, упал на пол. Из кухни выскочил Ремус Люпин, подбежал к Сириусу. Тот отмахнулся от него, сопровождая это действие ругательствами, поднялся и, наконец, надел штаны.

— Давай, мозги твои за ногу, быстрее, все веселье пропустим! — Сириус поднял палочку с пола, засунул ее в задний карман штанов и, взял Лунатика за плечи, затормошил его. — Поторопись, волчок, пора повеселиться!

Две минуты назад к ним на площадь Гриммо прибыл Патронус. Они в это время сидели на кухне. Сириус Блэк переругивался с Кикимером, который отказывался принести хозяину "чо-нить пожрать", мотивируя это тем, что Сириус был в халате, а наследнику древнего и благородного рода Блэков не полагается принимать пищу в халате. Ремус сидел и читал книгу. В тот момент, когда Сириус попытался пнуть Кикимера, перед Ремусом появилась серебристая лань. Ремус знал, что это Патронус Снейпа, знал, что когда-то такой же Патронус был у Лили. Патронус приказал им явиться в Хогвартс.

Блэк тут же развеселился как ребенок, оставил попытки достать Кикимера и побежал наверх — переодеваться в нормальную одежду.

— Давай быстрее, без нас уйдут! — вошел в кухню, подошел к камину, бросил туда щепотку летучего пороха...

Сильные руки схватили его и оттащили от камина.

— Что за... — возмущенно начал Блэк и осекся. А затем громко произнес:

— Ню-юнчик!

— Тебя, Блэк, надо бросать в огонь безо всяких порошков, — Снейп прошел вперед, толкнул Блэка плечом и встал рядом с Дамблдором. На плече у директора Хогвартса сидела птица, в которой Ремус опознал Фоукса.

— Что, Нюниус, хочешь повеселиться? — Блэк зашарил рукой по заднице в поисках палочки. Снейп с усмешкой поднял палочку Блэка и показал ему.

— Ах, ты, гомосек! — возмутился Сириус и пошел на Снейпа. — Лишь бы за задницу...

Договорить он не успел. Магия отбросила его в кресло, вырвала палочку из руки Снейпа и бросила ее на колени Сириуса.

— Хватит, — сказал Дамблдор. — Сейчас не время и не место для споров. У нас мало времени...

— Что, Волди уже пришел к Министру в гости? — крякнул Сириус.

— Лучше заткнись, Блэк. Мы идем спасать твоего непутевого крестника... — лениво проговорил Снейп.

— Что с Гарри? — спросил Люпин.

— Гарри?! Что с ним?! — одновременно с Ремусом выпалил Сириус.

— Волдеморт напал на Хогвартс-Экспресс и забрал Гарри на одну из своих баз.

— ЧТО-О!?

— Где он сейчас? — спросил Лунатик.

Дамблдор покачал головой.

— Я не знаю точно. Если нам повезет, то он будет там, куда мы направляемся...

— Нюниус! — Блэк в ярости вскочил на ноги. — Ты знал, змея проклятая, и молчал!? Ты...

— Хватит, — вновь повторил Дамблдор. — Северус не знал обо всех планах Волдеморта. Сейчас нам важно как можно быстрее отправиться за Гарри. Если он там, где я думаю, то мы сможем его забрать. Если нет...

Ремус побледнел.

— Как давно Гарри у него?

— Как минимум десять минут, — сказал Дамблдор. Ремус вздрогнул.

— Надо поторапливаться, — заметил Снейп.

— Да-да... так вот, Северус, отправляйся через минуту после нас. Сразу иди к Волдеморту, если Гарри у него, то ты знаешь что делать.

— Если Темного Лорда там не будет, я вас извещу, — бесстрастно произнес Снейп.

— Будем надеяться, что он там, — Дамблдор развернулся к Люпину. — Ремус, вы с Сириусом должны будете забрать Гарри. Я взломаю защиту и отвлеку Тома. У нас один шанс, не упустите его.

Ремус кивнул. Сириус тоже кивнул. Дамблдор протянул им руку:

— Фоукс перенесет нас.

Ремус взял его за руку. Снейп произнес:

— Ну что же, Блэк, постарайся не упустить малыша Поттеров на этот раз...

— Заткнись, педик поганый...

— Сириус! — гаркнул Дамблдор. — Прекрати! Быстро сюда!

Сириус взял Дамблдора за руку, и они исчезли.

Северус Снейп чуть усмехнулся. Этого вшивого пса так легко вывести из себя...

Снейп прошел по коридору к входной двери, обернулся, задумчиво посмотрел вокруг, открыл дверь, шагнул за порог, и, одновременно захлопывая дверь, аппарировал.

Альберт Яксли.

— Приведите Гарри Поттера ко мне, — сказал Темный Лорд. Альберт Яксли поклонился ему и сказал:

— Сию минуту, Повелитель.

— Еще заберите с собой двух девушек, — задумчиво сказал Темный Лорд. — Пусть одна будет той, с кем вы найдете Поттера, другая — какая-нибудь первокурсница.

Яксли удивился, но не подал виду — в отличие от более молодого Пожирателя, стоявшего с другой стороны от Темного Лорда. Темный Лорд выделил его как самого умного среди молодняка и взял с собой на эту операцию.

— Первокурсницу, мой Лорд? — удивился Стоун. Волдеморт обернулся к нему и посмотрел на него. Стоун сжался под его взглядом.

— Да, Стоун, — прошептал Темный Лорд. — Первокурсницу. Ты внезапно оглох, Стоун?

Джон Стоун побледнел. Яксли не завидовал ему — когда Темный Лорд смотрел на него, ему хотелось сжаться, исчезнуть, убежать, только бы не видеть этого ужасного пронзительного взгляда красных угольков, которые нельзя было и назвать глазами...

— Н-нет, Повелитель, — еле слышно сказал Стоун.

— Тогда выполняй,— Лорд повернулся к Яксли.— Если они попробуют оказать сопротивление, не убивай.

Яксли снова поклонился:

— Да, мой Лорд.

— Вперед,— скомандовал Темный Лорд. Яксли кивнул, молча указал пальцем еще на трех Пожирателей, стоявших в строю, и они впятером направились к поезду. Когда Темный Лорд и остальные растворились позади них в тумане, Яксли подошел к Стоуну и отвесил ему мощный подзатыльник:

— Ты должен выполнять приказы,— прошипел он не хуже Нагайны.— Никаких вопросов. Когда будет нужно твое мнение, тебя спросят. Ты понял?

Стоун обреченно кивнул. Яксли вздохнул. Парень только что крупно понизил себя в глазах Темного Лорда. Конечно, Круциатус от Лорда он не получит, но среди молодняка он будет на положении прокаженного. Пока не сумеет исправиться.

— Поттер находится в третьем вагоне в четвертом купе. Наша цель зайти, забрать его, забрать девчонку, которая будет рядом с ним, только чтоб покрасивей была, и забрать какую-нибудь мелкую. Все ясно?

Пожиратели и Стоун кивнули. Ну что же, если все ясно...

— Заходите,— Яксли открыл дверь в вагон. Пожиратели достали палочки и вошли. Яксли сказал Стоуну:

— Прикроешь тыл. Мне не надо, чтобы нас сзади шарахнули заклинанием.

— Да,— сказал Стоун.

— Да-а, — передразнил его Яксли. — Давай шагай.

Они зашли в вагон. Свет горел. Никого не было видно.

— Все попрятались, — сказал Яксли и сплюнул. Значит, первоклашку придется доставать из купе.

Они прошли к четвертой двери и остановились около нее. Яксли сделал жест палочкой, и дверь распахнулась.

Они ворвались в купе. Поттер лежал на кровати и держался за голову. Рядом с ним сидел рыжий парень и какая-то девчонка с кашей на голове. Яксли вскинул палочку и оглушил рыжего. Девчонка вскрикнула, вытащила палочку и получила Петрификус. Поттер попытался что-то сделать, но Яксли оглушил и его.

Другие в это время схватили еще одну девчонку, тоже рыжую. Яксли посмотрел на нее, причмокнул губами и сказал:

— Да, такая подойдет. Берем ее и уходим.

Один из Пожирателей приставил палочку к шее рыжей и оглушил ее. В это время в коридоре послышался шум, и мимо купе пролетел Стоун. Яксли взревел и выскочил в коридор. Там стояли еще двое рыжих, и тут до Яксли дошло:

— Привет, ублюдки Уизли, — сказал он и взмахнул палочкой, и один из близнецов упал как подкошенный. Второй выкрикнул что-то, но еще один Пожиратель вышел из купе, и заклятие попало в него, а Яксли хохотнул и крикнул:

— Круцио!

Близнец Уизли упал, заверещав. Яксли держал заклятие, чувствуя, как дрожит палочка под его пальцами. Он знал это ощущение абсолютной власти над человеком.

"Хватит. Господин ждет" — сказал он себе, и убрал заклятие. Уизли лежал, из глаз его текли слезы.

— Ну-ну, миленький, хватит плакать, — Яксли присел перед ним. — Все хорошо. Фригидейро!

Лед охватил все тело Уизли. Яксли встал и посмотрел на ледяную статую. Что же, если его не спасут, то он оттает через двенадцать часов... и тогда уже будет трупиком. Ну да это не его проблемы.

Яксли прошел к концу коридора и посмотрел на Стоуна. Тот лежал, оглушенный. Его ноги были неестественно вывернуты. Яксли сказал:

— Мудак, — и сплюнул Стоуну на лицо. Теперь еще и его тащить придется...

Яксли быстро наложил заклятие шины на Стоуна, Левиосой поднял его в воздух и направился к выходу. По пути он заглянул в четвертое купе:

— Пошли, — сказал он. Двое оставшихся Пожирателей кивнули, Левиосой подняли тела Поттера и рыжей, и пошли дальше. Третий, которого Уизли оглушил, плелся сзади, путаясь в ногах.

"Дерьмо, — подумал Яксли. — Если молодняк весь такой, то мы всю войну проиграем".

Они подошли к концу коридора. Яксли распахнул дверь и наставил палочку на тех, кто сидел в купе. За его спиной шлепнулся на пол Стоун. Яксли усмехнулся и осмотрел купе. Там сидела третьекурсница из Когтеврана, две мелкие девчонки со второго курса и мальчик с того же курса. Яксли указал на одну из них — на ней тоже был значок сине-бронзового факультета.

— Ты, встала и пошла на выход.

— Я-я...? — девочка побледнела и попыталась отодвинуться. Яксли схватил ее за руку и выволок в коридор. Остальные сидели тихо, только мальчик всхлипнул.

— Иди давай! — Яксли толкнул девочку вперед. Она упала, залилась слезами, и, что-то бормоча, пошла на выход.

Они пришли к Темному Лорду. Яксли сбагрил, наконец, Стоуна на руки остальным молодым придуркам, и, поклонившись Темному Лорду, доложил:

— Поттер и две девчонки доставлены.

Темный Лорд в задумчивости кивнул и подошел к маленькой девочке. Она стояла и плакала, кулаками утирая слезы.

— Как тебя зовут? — спросил он. Девочка подняла глаза и уставилась на Волдеморта. Тот терпеливо ждал. Наконец она сказала:

— Я... Мэри Торнхейм.

— Ты магглорожденная? — спросил Темный Лорд.

— Д-да, — сказала она. Темный Лорд улыбнулся и, протянув руку, погладил девочку по волосам.

— Не бойся. Тебя никто не обидит. Пойдем со мной.

Он протянул ей руку. Она помедлила, а затем сказала:

— Говорят, вы злой...

Лорд вновь улыбнулся и сказал:

— Нет, милая. Я иначе вижу мир, вот и все. Возьми меня за руку.

Мэри выполнила приказ. Темный Лорд выпрямился и обратился к Яксли:

— Возьми двух Пожирателей, Поттера и девчонку Уизли. Отправляйтесь в Литтл-Хэнглтон.

— Да, Господин, — сказал Яксли. Лорд посмотрел на Хогвартс-Экспресс.

— Пусть едут, — прошипел он, взмахнул палочкой и поезд засветился голубоватым цветом, а затем Темный Лорд крикнул "Портус!", и Хогвартс-Экспресс исчез.

У Яксли отвисла челюсть.

Никогда прежде он не видел настолько могущественного волшебства. Превратить ПОЕЗД в портал, и куда-то отправить его... для этого нужно было быть как минимум равным Гриндевальду или старому магглофилу Дамблдору, но и то — после такого волшебства любой из них уже свалился бы с магическим истощением. А Темный Лорд... он только взмахнул палочкой, и все!

Яксли упал на колени.

— Повелитель... — прошептал он.

— Встань, Яксли, — сказал Темный Лорд, а затем обернулся к новобранцам, собравшимся за его спиной.

— Вы видели мою мощь, ученики — сказал он. — И я могу дать ее вам.

Он улыбнулся, а затем вместе с девочкой исчез.

Яксли встал с колен, взял рыжую за руку, приказал двум Пожирателям аппарировать с Поттером, и растворился в тумане.

Через секунду они были в доме Риддлов.

Темный Лорд уже ждал их.

Пожиратели перетащили Поттера к ногам Лорда. Тот кивнул и сказал одному из них:

— Во дворе ждет дементор. Приведите его ко мне.

Новобранец отвесил глубочайший поклон и исчез.

Яксли огляделся. Раньше он никогда не был на этой базе, все же Лорд предпочитал более комфортабельные убежища, вроде Малфой-мэнора. Здесь пахло ветхостью и смертью. Пол скрипел под ногами, ковер в гостиной, где они и находились сейчас, наполовину истлел. Лорд опустился в старое кресло и сказал:

— Яксли, опусти нашу рыжую гостью, забери у них палочки и оживи их.

Затем он обратился к Мэри, которая стояла, не шевелясь.

— Милая, встань рядом с вон тем мальчиком, — Мэри подошла к Гарри Поттеру и встала около него.

— Что бы ни случилось, — продолжил Темный Лорд. — Не двигайся с места. Ты меня поняла?

Мэри кивнула.

Яксли направил палочку на рыжую и прошептал:

— Эннервейт.

Она открыла глаза, а Яксли указал на Поттера и повторил заклинание. Гарри Поттер повернулся на бок, застонал, а затем поднял голову — и как завороженный уставился на Волдеморта. В эту же секунду он дернулся за палочкой, но ее не было. Он вскочил на колени, увидел Джинни, какую-то незнакомую когтевранку, посмотрел на Волдеморта и сказал:

— Отпусти их. Тебе нужен я. Отпусти их, и я...

— Знаешь, Гарри, — начал Волдеморт, — последние месяцы меня интересовали две вещи. Первая — как ты смог использовать Приори Инкантатем там, на кладбище? Ты не владеешь невербальными заклинаниями. У меня появилась идея, и я решил ее проверить. Палочку Поттера, Яксли! — сказал он. Яксли протянул ему волшебную палочку. Темный Лорд осмотрел ее, остался удовлетворен результатом, и отбросил палочку в сторону. Гарри рванулся за палочкой, подобрал ее и нацелил на Волдеморта. Позади него Яксли вытащил свое оружие и направил в голову Гарри Поттера.

— Опусти палочку, Гарри, — прошептал Темный Лорд. — Тебе она сейчас не поможет, — их взгляды встретились, и Гарри стал медленно опускать палочку. Наконец он засунул ее за пояс, как меч, и положил руки на колени.

— Отлично, мой мальчик. Что же... теперь ты, — Темный Лорд посмотрел на Джинни — Ты ведь из семьи Уизли, так?

Джинни молчала и смотрела в пол. Темный Лорд хмыкнул.

— О, а вот и гвоздь программы, — объявил он. Гарри очнулся от наваждения, обернулся...

В комнату величаво вплыл дементор. От него исходил холод и страх. Гарри инстинктивно подвинулся чуть ближе к девочкам.

Волдеморт встал из кресла и подошел к дементору. Темный Лорд посмотрел на Гарри и сказал:

— А вторая вещь, которая меня интересовала — сможет ли гриффиндорец сделать трудный, но нужный выбор? Конечно, я мог взять любого, но... Гарри, ты гораздо больше гриффиндорец, чем все остальные. Так что я решил провести этот эксперимент... на тебе.

Темный Лорд обратился к дементору.

— Когда я прикажу, ты поцелуешь одну из этих девочек.

— Да, — проскрежетал дементор. Яксли передернуло, он отошел к двери.

Гарри крепче прижался к Джинни и Мэри.

— Нет, — сказал он. Волдеморт лениво взмахнул палочкой, и девочки отшатнулись от Гарри в разные стороны. Гарри попробовал пошевелиться, но заклинание сковало его, и не отпускало, держа. Говорить он не мог, только чуть шевелить головой.

Темный Лорд кивнул, удовлетворенный, и провозгласил:

— У тебя есть десять секунд. Десять, Гарри, чтобы решить, кто останется — а кто лишится души. Через десять секунд я сам выберу, кого поцелует дементор, но можешь быть уверен — это будешь не ты.

Темный Лорд взмахнул палочкой. В воздухе появилось число десять. Гарри смотрел на нее, внутренне содрогаясь. Он знал, что ему придется выбирать.

— Начнем, — сказал Темный Лорд, и отсчет пошел.

Девять.

Гарри всеми силами пытался сбросить заклятие, он извивался всем телом, как змея, стараясь освободиться, чтобы нанести удар, чтобы защитить... Мэри смотрела на него, широко раскрыв глаза, будто не понимая, что их ждет. Джинни не смотрела на Гарри. Ее глаза были прикованы к дементору, который парил над землей, ожидая, когда наступит момент, и он двинется вперед — пожирать...

Восемь.

Темный Лорд, не отрываясь, вглядывался в Гарри. Его рука рассеяно скользила по другой руке, изредка обхватывая палочку. Весь его вид говорил о жадном нетерпении — но он ждал не экзекуции, нет. Он ждал решения.

Семь.

Яксли стоял у двери. Он крепко сжимал палочку. Дементор вызывал у него страх, и он не смотрел на него — он смотрел на Темного Лорда, своего Повелителя.

Шесть.

Два других Пожирателя вжались в дальнюю стенку. Их глаза были полны ужаса. Они ждали и страшились того, что должно было произойти.

Пять.

Гарри глухо вскрикнул. Губы Темного Лорда побелели. Яксли затаил дыхание.

Четыре.

Все еще пытаясь вырваться, Гарри посмотрел на Джинни, но та видела перед собой лишь дементора, который, казалось, увеличивался в размерах, расширялся, скользил к ней.

Три.

"Время" — еле слышно прошептал Темный Лорд.

Два.

Гарри упал на пол и забился в последней судорожной попытке сбросить заклятие.

Один.

Глаза Темного Лорда расширились...

Ноль.

— Время вышло, — объявил он, и тут Гарри Поттер огромным усилием воли раскрыл губы и сказал:

— Нет...

Темный Лорд улыбнулся:

— Ты сделал выбор, Гарри? — спросил он.

— Да-а, — выдохнул Гарри Поттер.

Дементор двинулся вперед.

— Кто это будет? — спросил Волдеморт.

Молчание.

Волдеморт укоризненно покачал головой.

— Гарри, это не лучший выход. Но, раз уж ты не хочешь...

Темный Лорд обратился к дементору.

— Пусть будет рыжая, — сказал он.

— Нет, — прохрипел Гарри, но дементор уже подплывал к Джинни. Она безмолвно смотрела на темную фигуру...

— Так ты готов сделать свой выбор? — спросил Темный Лорд. Гарри кивнул.

— И кто это будет?

Гарри взглянул на него яростно, а затем шепнул:

— Я.

Неуловимым движением он сбросил с себя заклятие, и прежде, чем кто-либо успел что-то сделать, прыгнул к дементору.

На краткий миг капюшон дементора заслонил собой лицо Гарри Поттера, дементор захрипел, и магия Волдеморта отбросила его назад.

Тело Гарри Поттера упало на пол.

Волдеморт вскинул палочку и направил на дементора:

— Кто приказал тебе выпить его душу?!

Дементор молчал. Яксли готов был свалиться в обморок. Темный Лорд медленно подошел к дементору и вновь спросил:

— Кто приказал тебе выпить его душу?

В этом спокойном вопросе была такая угроза, что Яксли на секунду пожалел, что Стоуну сломали обе ноги, а не ему.

Дементор повернулся к Темному Лорду, будто только что заметил его, и проскрежетал:

— Не его душа.

Тишина.

Никогда еще Яксли не видел такого шока на лице у Темного Лорда. Он как будто побледнел еще сильнее, чем это вообще возможно. Рот его приоткрылся, глаза широко распахнулись. Яксли мог точно сказать, что на краткий миг дыхание Темного Лорда прервалось.

В этот момент у камина появился Снейп. Он стремительно одернул мантию, и произнес:

— Дамблдор идет сюда.

Дом Реддлов взорвался пламенем. Яксли успел увидеть, как двое новобранцев, стоявшие с другой стороны гостиной, сгорели дотла в один миг. Снейп мгновенно наколдовал щит, Яксли последовал его примеру, но не успел завершить заклинание, как огонь, принявший форму огненной птицы, вошел в него.

Была боль, а затем — чернота.

В этом аду, в который превратился дом Реддлов, стоял, невредимый, Темный Лорд.

Через секунду Гарри Поттер, Джинни Уизли и Мэри Торнхейм исчезли, оставив за собой хлопок аппарации. А еще через секунду исчез и Снейп, аппарировав вон из горящего дома.

Темный Лорд стоял и смотрел на место, где до появления Адского пламени находился дементор. Теперь от него не осталось даже кучки пепла.

Темный Лорд взмахнул рукой — и огонь угас.

А затем вновь воспарил до небес, и в этом пламени была вся ярость Темного Лорда, вся его мощь, вся его злоба, все, чем он был и что он есть. Дом Риддлов сгорел дотла за считанные мгновения, и на развалинах остался только Волдеморт.

Еще секунду он смотрел в пустоту, а затем аппарировал.

Он появился в чистом поле, достал палочку, выжег на земле полосу, затем вынул из потайного кармана мантии маленькие золотистые песочные часики в кружке из золота, повернул их на одну шестую и вновь осмотрелся. Выжженная полоса исчезла. Темный Лорд кивнул и аппарировал.

— Авроры! Если со мной что-то произойдет — используйте на нем Смертельное проклятие. Если он попробует уклониться от той формулировки Непреложного Обета, которую озвучу я — используйте на нем Смертельное проклятие. Если кто-то из его слуг дернется, даже, мать его, нос почесать — используйте на их Господине Смертельное проклятие. Все. Разом. Авроры?

— Есть сэр! — грянул стройный хор голосов позади него. Скримджер, не отрывая взгляда от Волдеморта, переложил палочку в левую руку, которая безжизненно свисала вниз, и протянул правую Темному Лорду.

Волдеморт взялся за руку Скримджера. Глава Аврората почувствовал, какая холодная кожа у Волдеморта. Он крепко сжал руку Темного Лорда, и получил в ответ такое же крепкое пожатие. Темный Лорд не усмехался, не улыбался своей гадкой улыбкой. Он стоял молча. Его лицо будто потеряло всякое выражение. Глаза уставились в одну точку. Он глядел на Руфуса Скримджера.

— Если он попробует применить Легиллименцию, — отчеканил Скримджер и посмотрел прямо в эти ужасные красные угольки, которые кто-то додумался назвать глазами. — Используйте на нем Смертельное проклятие.

Усмешка не тронула губы Темного Лорда; он будто и не слышал того, что сказал Главный Аврор.

— Аврор Джонс, — сказал Скримджер. — Будьте свидетелем.

Грета Джонс, старая подруга еще с Первой Магической, подошла к Скримджеру и достала палочку.

— Начнем, — сказал Скримджер и начал:

— Клянешься ли ты, называющий себя Волдемортом, Темным Повелителем, что пришел и привел своих слуг в это место лишь за пророчеством, касающимся тебя и Гарри Поттера, и что ты выполнишь все, что будет тебе приказано мною в этот день и час?

— Клянусь, — сказал Темный Лорд, и их руки связались первой золотистой цепью.

— Клянешься ли ты, Темный Маг, что уйдешь отсюда и заберешь своих слуг, не пытаясь повредить мне, моим людям и всем, не носящим твою Метку, когда получишь пророчество?

— Клянусь, — вновь сказал Темный Лорд, и еще одна золотистая цепь сковала их руки.

— Клянешься ли ты, волшебник, своей магией и жизнью, что... — Скримджер сделал паузу и, прищурившись, вновь посмотрел в глаза Волдеморта. А затем широко ухмыльнулся и продолжил. — Что в ближайший месяц ни словом, ни делом не навредишь никому из человеческих существ?

Позади Темного Лорда кто-то ахнул, но сам Волдеморт стоял, не шевелясь. Его глаза сверлили Руфуса Скримджера; тот лишь злорадно ухмылялся в ответ.

— Да, — прошипел Темный Лорд. Третья нить сковала их руки, а затем заклятие истаяло.

Скримджер отпустил руку Волдеморта и вновь взял палочку:

— Ну, вот и отлично. Аврор Тонкс, старший аврор Шеклболт.

Названные выступили из строя.

— Вы и аврор Джонс сопроводите Темного Лорда в Зал Пророчеств, затем приведете обратно, — затем Скримджер обратился к Пожирателям. — Прежде, чем он уйдет, вы отдадите нам заложников.

— Повелитель, — прошептала Беллатрикс, но Волдеморт взмахом руки остановил ее и спокойно приказал:

— Верните пленников на место. Всех, кроме министра.

— Я говорил обо всех пленниках... — начал Скримджер, но запнулся. Темный Лорд смотрел на него. "Мда, уже слишком"— подумал Руфус и сказал:

— Старший аврор Шеклболт! Как только Темный Лорд возьмет в руки пророчество, вы отправите сюда Патронуса, и Пожиратели отпустят Фаджа.

Волдеморт помедлил и кивнул. Затем он прошел сквозь щит Скримджера (тот внутренне содрогнулся — щит Темный Лорд как будто и не заметил) и направился к лифту. Авроры расступились перед ним, но ни один не выказал страха. Волдеморт прошествовал к лифту. За ним, словно почетный эскорт, следовали Кингсли, Тонкс и Джонс. "Нам надо бить, — подумал Скримджер. — Если мы не ударим сейчас, то мы не сможем ударить вообще никогда."

Когда Волдеморт и его спутники исчезли в глубинах Министерства, Антонин Долохов сказал:

— Отпускайте.

Пленники встали и пошли к Скримджеру. Тот снял щит. В эту же секунду Пожирателей заволокло дымом; Скримджер опустил щит, но когда дым рассеялся, Пожирателей уже не было. Точнее, их осталось только трое — Беллатрикс: она стояла около Фаджа на коленях и что-то нашептывала ему, проводя палочкой по его шее. Фадж весь дрожал. Долохов, который держал щит. Еще один в маске.

Скримджер выругался сквозь зубы. Надо было атаковать раньше...

— Авроры, — сказал он. — Уведите гражданских и атакуйте Пожирателей.

Позади послышалось движение, но ни одно заклинание не полетело к щиту Долохова.

Скримджер обернулся. Большая часть авроров непонимающе смотрели на него. «Твою мать!» — подумал Скримджер и рявкнул:

— Уничтожить их!

Огненные всполохи оросили щит Долохова, но тот стоял, неколебимый. Скримджер и сам поднял палочку.

Тук. Тук. Тук. Тук.

Руфус опустил палочку. Неужто...

Тук. Тук. Тук. Тук.

Ну конечно. Кто бы мог подумать, что Ордену потребуется почти десять минут, чтобы собраться полностью и прибыть в Министерство. Дамблдору нужно будет высказать по этому поводу.

Пожиратель в маске заозирался. Долохов прищурился, и его щит словно куполом накрыл его, Беллатрикс, Фаджа и Пожирателя в маске. «О да, твари, вы знаете этот звук».

Тук. Тук. Тук. Тук.

И, конечно, вместе с Орденом пришел человек, которого Руфус Скримджер сейчас был рад видеть даже больше, чем Дамблдора.

— Сложить оружие, — проскрипел Грюм с другой стороны Атриума. — Отойти в сторону от заложника. Стреляю на счет три.

Долохов медленно обернулся. Беллатрикс встала...

— Три, — сказал Аластор Грюм и на оставшихся Пожирателей градом посыпались заклятия — на этот раз с двух сторон.

Беллатрикс взмахнула палочкой и исчезла в камине, Долохов пнул Фаджа и прыгнул за ней, а вот третьему не повезло — щит исчез, в него попало сразу пять заклятий. Пожирателя бросило в воздух, мотнуло в сторону и приложило об пол. Раздался смачный хруст, и Скримджер, усмехнувшись, снял щит и поспешил навстречу Грюму.

— Где Дамблдор? — сказал он, подбегая к Грюму.

— Волди захватил поезд, унес его в Азкабан и забрал мальчишку Поттера. Альбус поспешил за ними.

Скримджер остановился и пожал руку Грюму. Тот крепко стиснул руку Руфуса и крикнул:

— Эй, вы! Уберите это дерьмо, — он неопределенно указал рукой в сторону министра... ну, или трупа Пожирателя. Авроры бросились исполнять его приказание с большим оживлением. Отовсюду слышались шепотки вроде «Сам Аластор Грюм здесь». Грозный Глаз улыбнулся своей жуткой улыбкой, услышав, как один из младших авроров говорит:

— Грюм единственный, кто может сразу противостоять троим Пожирателям...

— Волди здесь, — сказал Скримджер. Грюм воззрился на него:

— Что-то я его не видел...

— Он прошел в Отдел Тайн.

Грюм побагровел:

— Ты...

— Я заставил его дать Непреложный Обет.

Грюм с удивлением посмотрел на Скримджера и спросил:

— Непреложный Обет?

— Да. И, раз уж выпала такая возможность, он не сможет руководить операциями и сам участвовать в боях еще месяц.

— Ха! — Грюм хлопнул Скримджера по плечу. — Хорошо сработано, Главный Аврор. Но все-таки, как он оказался здесь и там...

Его прервал Патронус-рысь. Она опустилась на пол и обратилась к Скримджеру:

— Он забрал пророчество. У него был с собой Маховик Времени. Он его уничтожил и аппарировал.

Скримджер и Грюм переглянулись:

— Маховик Времени? — озвучил их общую мысль Руфус.

— Нда, — сказал Грюм. — Если он уничтожил Маховик только чтобы свалить отсюда, то его тупость зашкаливает за все пределы.

Он рассмеялся, и Руфус Скримджер рассмеялся вместе с ним, но на душе у обоих было неспокойно.

* * *

Они кучей свалились на пол Больничного крыла в Хогвартсе. Ремус Люпин откатился сразу в сторону. Джинни отползла от копошащейся массы, а потом масса встала, и Люпин в лучах заходящего солнца увидел: Сириус стоял на коленях перед телом Гарри, он держал Гарри за плечи и тряс его.

— Гарри, Гарри, очнись, Гарри, — орал он, а мальчик в его руках трясся подобно безжизненной кукле.

— Сириус! — Ремус бросился к ним — Он дышит?

На мгновение Блэк замер, приложил ухо к губам Гарри, а затем поднял голову, испустил горестный вой, и застонал:

— Гарри, пожалуйста, Гарри, — из глаз Блэка бежали слезы, он обнял тело Гарри Поттера. Ремус сказал:

— Отпусти его, Сириус! — но тот не реагировал, продолжая обнимать Гарри.

— Отпусти его! Отпусти, Сириус! — Ремус схватил Блэка и попытался оттащить от Гарри, но тот отмахивался руками, отбивался, отбрыкивался.

Люпин рявкнул как волк "Пусти!", размахнулся и залепил Блэку сильнейшую пощечину. Голова Сириуса мотнулась, он отпустил Гарри. Ремус оттолкнул его, навис над Гарри, замахнулся и кулаком ударил в середину груди мальчика.

Гарри резко сел, судорожно втягивая воздух, ощупывая грудь. Он закашлялся, а откашлявшись, спросил:

— Сириус?...

Ремус Люпин упал на пол, развел руки и выдохнул.

Сириус Блэк издал радостный вопль и бросился обнимать крестника. На щеке Блэка алел отпечаток ладони Люпина.

Наконец Сириус закончил обнимать Гарри и переключил все внимание на Люпина:

— Лунатик! Спасибо, спасибо! — Сириус обнял Ремуса. Тот сказал:

— Ладно, хватит уже.

Сириус отпустил его. Люпин сел и огляделся. Мадам Помфри уже положила на кровать Джинни Уизли и маленькую когтевранку. Гарри сам доковылял до койки и улегся, все еще тяжело дыша. Фоукс, заметив взгляд Ремуса, припрыгал к нему и, задрав голову, уставился на Люпина.

— Где ты потерял Дамблдора? — спросил Ремус.

— Курлык, — ответила птица. Сириус встал, помог Ремусу подняться, и они подошли к Гарри.

В это время в Больничное Крыло вошел Дамблдор.

— Я вернулся сразу вслед за вами, — сказал он, поймав вопросительный взгляд Ремуса.

— Все в порядке? — Дамблдор подошел к кровати Гарри. Мальчик кивнул в ответ.

— Гарри, ты должен мне сейчас же рассказать, что произошло. Кратко. У нас мало времени.

Гарри кивнул и, прерываясь на кашель, заговорил:

— Они забрали нас из поезда. Меня оживили в доме Риддлов, я запомнил эту гостиную из своих снов. Потом Волдеморт (мадам Помфри вздрогнула, услышав это имя) привел дементора и приказал ему поцеловать одну из девочек... Он сказал мне выбирать... он... дал мне десять секунд... потом они прошли, я пытался что-то сделать, но не мог, он послал дементора, тот поплыл, я прыгнул и...

— Все-все, хватит, — Дамблдор положил руку на плечо Гарри. — Все уже закончилось. Ты поступил как настоящий гриффиндорец, Гарри... ты не помнишь ничего, что было после?

Гарри покачал головой:

— Нет. Только черноту, а потом меня ударили по груди, и я очнулся.

— Тот-Кого-Нельзя-Называть отбросил дементора в сторону, — монотонно заговорили Джинни. Дамблдор обернулся к ней и подошел чуть ближе. — А потом спросил: "Кто приказал тебе выпить его душу?". А дементор сказал, что это была не душа Гарри...

Ремус мог поклясться, что в тот момент, когда Джинни сказала об этом, глаза Дамблдора внезапно торжествующе блеснули. Ремус открыл было рот, но тут же захлопнул его. Если будет надо, Дамблдор все скажет, а если нет... что же, он дал Ремусу нормальную жизнь, возможность учиться в школе Хогвартс, даже работу. Дамблдор заслуживал доверия, пусть некоторые его действия были... не совсем "светлыми".

— Спасибо, мисс Уизли, — сказал директор. — Я попрошу Поппи дать вам и мистеру Поттеру Зелье Сна без Сновидений. И... — взгляд Дамблдора скользнул по когтевранке. — Поппи, выйдем.

Директор подал знак рукой, и все взрослые покинули Больничное крыло. Там остались дети и Фоукс.

Дамблдор вышел в коридор последним, притворил дверь и наложил заклинание Тишины:

— А теперь к делу. Я не могу вам сказать, что произошло в доме Риддлов, но то, что произошло там — наша величайшая победа. Поппи, думаю, маленькую мисс Торнхейм стоит избавить от этих воспоминаний. Мисс Уизли — тоже, если она захочет. Гарри, думаю, откажется.

Мадам Помфри кивнула и вернулась к своим пациентам. Дамблдор обратился к Сириусу и Ремусу:

— Все, что вы слышали, должно оставаться в строжайшей тайне. Сириус, я дам тебе время побыть с Гарри, но сначала мы отправимся в Азкабан.

— Азкабан? Снова?! — ужаснулся Блэк.

— Да. Волдеморт перенес поезд с детьми туда. Нам следует как можно скорее доставить детей в Хогвартс.

Дамблдор достал палочку и наколдовал Патронус:

— Приведи Минерву и остальных.

Призрачный феникс кивнул и исчез. Дамблдор убрал палочку:

— Но, Сириус, если хочешь остаться, я буду только рад. Гарри вряд ли захочет сейчас спать, ему нужна поддержка.

— С Гарри сейчас Джинни, — сказал Ремус. — И, думаю, Поппи все-таки заставит их выпить зелье.

— Да, — сказал Сириус. — Так что я пойду с вами.

Дамблдор кивнул:

— Отлично. Но позволь я кое-что сделаю...

Дамблдор вновь достал палочку и принялся колдовать над лицом Блэка. Дамблдор увеличил его нос, перекрасил волосы в соломенно-желтый цвет, добавил веснушек и чуть уменьшил уши. Ремус посмотрел на Сириуса, хохотнул, наколдовал зеркальце и показал Блэку.

— Класс, — проворчал Сириус. — Выгляжу как деревенский дурачок.

Из-за поворота показался Патронус, за которым шла Минерва Макгонаггал. С ней были все профессора Хогвартса и несколько авроров. Они окружили Дамблдора, и Минерва сказала:

— Альбус, — она обвела взглядом всех присутствующих, задержалась на Сириусе. Тот улыбнулся ей и хлопнул Ремуса по плечу. Лицо Минервы просветлело, и она закончила:

— Мы готовы.

— Отправляемся сейчас. Фоукс перенесет нас в вагон старост, — Дамблдор приоткрыл дверь Больничного Крыла. Оттуда вышел феникс, курлыкнул и взлетел на плечо Альбуса Дамблдора. Краем глаза Минерва успела заметить Гарри Поттера, который лежал на кровати. Минерва улыбнулась. Значит, все хорошо...

— Фоукс перенесет нас в вагон старост, — повторил Дамблдор. — И там мы будем действовать.

Он протянул руку Минерве, та взялась за нее. Остальные сцепили руки, Дамблдор сказал:

— Вперед, — и они исчезли.

— Я не хочу пить это зелье! — Гарри сел в кровати и злобно уставился на мадам Помфри. — Со мной все нормально, я даже не устал!

— Мистер Поттер...

— Да хватит уже! Мне пятнадцать лет, я сам могу о себе позаботиться!

— Мистер Поттер, вы пережили сильнейший стресс...

— И что? Я не устал, я не хочу спать. Я вообще голодный!

Мадам Помфри сдалась:

— Так и быть. Я прикажу эльфам принести вам... — она бросила взгляд на Джинни, которая сидела, насупившись, и смотрела на "представление", — и мисс Уизли поесть, но потом вы съедите шоколад, выпьете зелье и ляжете спать. Или же я позову сюда директора!

— Ладно, — Гарри кивнул и слез с кровати. — Только пусть принесут чего-нибудь мясного.

Мадам Помфри закатила глаза (несносные дети!) и ушла ухаживать за Мэри Торнхейм.

Гарри подошел к кровати Джинни и сел:

— Как ты? — спросил он. Джинни придвинулась к нему, приобняла его и сказала полушепотом:

— Нормально... Прости меня, Гарри, я так испугалась... у меня была с собой палочка, — Джинни отпустила Гарри, повернулась к стулу, на котором была сложена ее одежда, порылась там и достала волшебную палочку — Я, наверное, могла что-то сделать...

Теперь уже Гарри приобнял ее. Джинни была теплая, и от нее пахло цветами — прежде, чем уложить своих пациентов отдыхать, мадам Помфри заставила их принять душ и переодеться в больничные пижамы. Гарри ткнулся лицом в ее волосы и пробормотал:

— Это все из-за меня. Если бы... ну, я не упал в обморок в поезде, может, что-то смог бы сделать...

Джинни покачала головой:

— Тот-Кого-Нельзя-Называть... ну, в смысле... Волдеморт, — выдохнула она. — Все равно пришел бы за тобой. Нам повезло, что нас вытащили...

Где-то минуту они молчали. Хлопок — Джинни и Гарри синхронно вскрикнули — и перед ними появился эльф, в котором Гарри признал Добби, поклонился им до пояса и провозгласил:

— Гарри Поттер, сэр! Добби так рад видеть вас, сэр! Сейчас вам принесут обед!

— Привет, Добби, — Гарри слез с кровати и обнял домовика. Тот растрогался, достал из кармана маленьких штанов огромный платок и шумно высморкался:

— Добби так рад видеть Гарри Поттера, так рад!

Он щелкнул пальцами. Перед кроватью Джинни появился стол. Он опустился на пол, и на нем появились разные яства.

— Когда вы закончите кушать, щелкните пальцами, и Добби принесет вам шоколада, сэр! — домовик смешно мотнул ушами и исчез.

— Как я голоден, — сказал Гарри. Джинни рассеяно кивнула. Она подвинулась и Гарри сел рядом с ней.

Они принялись поглощать то, что принесли им домовики. Гарри как раз обгладывал куриную ногу, когда на пол перед ними опустился Патронус Дамблдора:

— Гарри, Джинни, сейчас в Больничное крыло доставят Фреда и Джорджа. Пожалуйста, помогите мадам Помфри разместить их и позаботьтесь о них, пока не появимся мы.

Гарри и Джинни переглянулись:

— Что с ними? — спросил Гарри.

Посреди палаты появилось красное пламя, из которого вышли незнакомый Гарри человек с соломенными волосами, Фред и Ремус Люпин. Они несли на носилках Джорджа.

Гарри вскочил:

— Что с ним?! — спросил он. Прибывшие опустили носилки на пол, Фред, шатаясь, подошел к кровати и упал на нее.

Мужчина с соломенными волосами отер пот со лба, обнял Гарри и сказал:

— Слава Мерлину, с тобой все хорошо...

Гарри сказал:

— Эмм...

Мужчина с соломенными волосами посмотрел на него с удивлением, затем хлопнул себя по лбу и обратился к Люпину:

— Ремус, дружище, расколдуй меня.

Люпин прошептал:

— Фините Инкантатем.

Соломенные волосы вновь превратились в черные, нос перестал быть похож на картошку...

— Бродяга! — на этот раз Гарри обнял Сириуса.

— Гарри, помоги, — сказал Ремус, доставая Джорджа из носилок. Вместе они перенесли его на кровать, и только тогда Гарри снова спросил:

— Что с ними случилось?

— Фреда заморозили, — подал голос второй близнец. — А меня шарахнули чем-то по башке...

"Перепутал" — подумал Гарри.

Джинни пискнула и подбежала к Фреду. Тот лежал, не шевелясь, но дышал. Джинни взяла его за руку.

— Он теплый, — сказала она.

— Нас спасли, — вновь сказал Джордж. — На нас напал этот Пожиратель. Какая-то когтевранка выглянула из купе и притащила нас туда. Я ее не признал, только потом понял, откуда я ее знаю — это ведь Лавгуд, она живет недалеко от нас.

— Мы с ней одногодки, — Джинни кивнула. — Это она вас спасла?

— Ну да, она. И еще там девчонки... — Джордж застонал, держась за голову. — Эк меня шарахнули...

— Фреда заморозили, — сказал Ремус Люпин. Он и подоспевшая мадам Помфри водили палочками над телом Фреда. — И использовали на нем Круциатус.

Джинни ахнула и спрятала лицо в ладонях. Гарри подошел к ней, положил руки ей на плечи. Глаза его горели яростью. Он спросил у Сириуса:

— Кто это сделал?

— Тот же, кто похитил вас, — ответил Джордж. — Ну, такой, — Джордж изобразил что-то руками, — носатый.

— Яксли, — сказал Люпин. — Он сгорел в том доме, где тебя держали.

— Уф... прости, Гарри. Мы хотели им помешать, но не вышло, — Джордж закрыл глаза. Люпин подошел к нему и начал делать над ним такие же пассы палочкой, как прежде над Фредом.

— Все будет нормально, — наконец сказал Люпин и опустил палочку. — Просто небольшое сотрясение. Фреду придется полежать здесь несколько дней. Сейчас он без сознания, но скоро придет в себя.

Затем Люпин обратил внимание на Гарри с Джинни:

— А вы ложитесь. Сейчас вам принесут шоколада.

Гарри кивнул. Он довел Джинни, лицо которой было красным и заплаканным, до ее постели, сам вернулся в свою и щелкнул пальцами. Вновь появился Добби.

— Гарри Поттер позвал Добби, и Добби пришел, сэр!

Добби отдал несколько плиток шоколада Гарри, Джинни, Ремусу, и, окинув напоследок Гарри обожающим взглядом, аппарировал.

— Хороший эльф, — Сириус сел на свободную койку рядом с Ремусом и отломил у того часть шоколада. — Не то что Кикимер, Моргана его побери.

Несколько минут они все молча жевали шоколад. Мадам Помфри дала Джорджу зелье, и тот уснул. Такое же зелье она поставила на тумбочке рядом с Гарри и Джинни.

— Проследите, чтобы выпили, — наказала она двум Мародерам и удалилась в свой кабинет.

— Так что там с поездом? — спросил Гарри. — Как остальные, в порядке?

— Ну... — протянул Сириус. — Дамблдор и все остальные остались там. Они сейчас проходят по всем вагонам и собирают учеников. Понимаешь, в Азкабан легко попасть, но выбраться оттуда почти невозможно. Флитвик и Дамблдор как раз колдовали с защитой, когда мы нашли Фреда и Джорджа. Ну а феникс любую защиту пробьет, правда, ему тоже время нужно...

— Хорошо, что никто больше не пострадал, — сказал Ремус. — Пожиратели использовали Петрификус на Роне и Гермионе, но они в порядке. Гермиона смогла расколдовать себя без палочки, а потом и Рона расколдовала.

— Очень сильная волшебница будет, — Гарри показалось, или Сириус бросил на него задумчивый, какой-то расчетливый взгляд? Что этот взгляд должен означать? Гарри никогда не видел такого. В это мгновение Сириус стал больше похож на Снейпа, чем на себя обычного. Да, Гермиона сильная волшебница, но...

— Да, — сказал Гарри, просто чтобы что-то сказать, и кивнул головой. Еще этого не хватало. Неужели Сириус... нет, ну это бред. Гарри доел шоколад, взял зелье и одним махом выпил его.

— Ладно, — сказал он, отвернулся от Мародеров и накрылся одеялом. — Разбудите меня, когда они вернутся, хорошо? — он надеялся, что голос его не дрогнул, не изменился. Он и Гермиона? Но ведь она просто его подружка, ничего больше...

— Разбудим, — услышал Гарри сквозь сон голос Ремуса, и ему показалось, будто он видит, как двое взрослых многозначительно переглядываются между собой.

Засыпая, Гарри не переставал думать об этом. Он и Гермиона...?

* * *

Второго сентября дождя не было. На землю опустился промозглый туман, густой, белый. Он клочьями летал в воздухе, был почти осязаем. Сырость вырастала в этом тумане, как огромное дерево; подобно гидре с сотней голов, обвивала она Англию. Солнца не было видно за ржавыми тучами, заслонившими собою все небо. Земля была влажная, местами превращаясь в мутные лужи грязи.

Темные своды Малфой-мэнора нависали над ним, подобно древним существам. Волдеморт явственно чувствовал древнюю магию, скользившую по каменным венам этого древнего замка. Многие рода жили здесь до Малфоев и еще столько же будут жить после того, как последний из Малфоев умрет...

Было холодно, но Темный Лорд не чувствовал холода. Он сидел в старом кресле у горящего камина. Пламя чуть потрескивало, выбрасывая искры вверх, пожирая дерево. Изредка Темный Лорд чуть шевелил рукой, и из изящной поленницы, сделанной в виде вьющихся в танце вечности змей, выскальзывала одна или несколько деревяшек, и падали в огонь. Темный Лорд смотрел в пламя. Губы его чуть шевелились. По правую руку от него вольготно разлеглась огромная змея. Ее глаза были закрыты; она спала. Волдеморт машинально поглаживал ее своими тонкими белыми пальцами.

Отсветы пламени гуляли по стенам, превращая тени в существ, которых никогда не существовало...

Как далеко зашел он в своем притворстве? Эта маска... она не спадет никогда, но это и не важно. Когда-нибудь умрут все, кого он знал, а затем вновь и вновь, все эти люди — все они будут умирать. Их жизни, тела, мысли — все это сгорит в великом пламени Судьбы, и, конечно, именно поэтому они ничего не стоят.

И все же — неужто его ложь зашла настолько далеко? Неужто они и вправду неспособны просто понять, что Темный Лорд, желающий всем зла и смерти — лишь сказка, всего лишь архетип, собирательный образ всего зла, которое творят люди? Нет, они верят... верят до сих пор. Когда он пал — они поверили в это. Словно вся тьма разом испарилась... Как будто, если уничтожить ящик Пандоры, зло исчезнет.

Конечно, его боятся называть по имени. Зло не следует называть, или оно придет к тебе... что за глупые предрассудки? Неужто его мир, мир, который он так полюбил, остался в этом жутком Средневековье, когда людей сжигают за их убеждение и на каждом шагу им мерещится дьявол? Да...

Табу? Конечно, в прошлый раз он наложил Табу на свое имя. Он уже был воплощением зла. Тогда он только начинал, но подобная практика — запугивание противника — была логичной. Однако насколько глубоко въелось это в их сознание... глупцы.

Темный Лорд прикрыл глаза.

Пожалуй, сначала это было весело. Стрелять, убивать, пытать, жаждать крови, вести себя как безумец, желающий нарушить Порядок и обратить его в Хаос... Это быстро наскучило. Люди охотно верили во все это — они верили, что Темный Лорд несет с собой зло. Однако именно то зло, которое они и знают. Зло глупое, зло нелогичное, зло, полное эмоций... неэстетичное зло. Никто и предположить не мог, что, буде Волдеморту воистину захочется власти, он придет и возьмет ее в тот же день. Яд, маггловское оружие, даже небольшой отряд обученных лиц с палочками — и все! Для умного человека нет препятствий в виде предрассудков и обломков морали, торчащих то тут, то там в этом море жизни. Однако люди воистину верят. Верят, что главы их государств защищены серьезнее, чем хранилища, полные золота, верят, что тьма всегда зла, глупа как они сами, и жестока, верят, что группа из десяти человек не способна захватить власть в стране — во всем МИРЕ! — за какой-то жалкий месяц. Они судят по себе. Это ИХ возможности.

Но как бы там ни было — у Волдеморта была армия, а не небольшой отряд, ему служила почти вся элита страны, у него был почти весь капитал Магической Британии — и люди не смогли и предположить, что Темный Лорд всего лишь ИГРАЕТ?! Нет, невозможно.

Казалось бы, великие умы, вроде Дамблдора (а Волдеморт всегда считал его великим, пусть и неспособным сделать необходимое, чтобы победить) должны были понимать — Темный Лорд развлекается с ними. Как кошка, которая отпускает мышь, заранее зная — та не уйдет, ведь ей некуда бежать. Негде скрыться. Но и Дамблдор был слеп, всегда был слеп. Однажды Волдеморт показал ему, на что он способен по-настоящему, но Дамблдор списал это на СЛУЧАЙНОСТЬ. Старый дурак.Cлучайности бывают в дешевых романах. Там они разрушают все планы, уничтожают все — ну, или дают возможность победить, выжить и так далее. Темный Лорд читал подобные книги (особенно хорошо они получались у магглов-американцев), и каждый раз, заканчивая такую книгу, качал головой и отбрасывал ее в сторону. "Доверься случаю" — говорили эти книги. Хотя конечно, чего ожидать от этих книг, ведь их пишут такие же люди, которые верят, что назовешь Сатану по имени — и он явится пред тобою во всей красе.

Случай... вот уже несколько раз Гарри Поттер избегал смерти от его руки. Казалось бы, это случайность, но нет. Темный Лорд мог объяснить каждый ход этого мальчика. Кроме двух.

Первый год обучения Гарри Поттера в Хогвартсе — здесь все ясно. Защита матери, защита Дамблдора... слабая на тот момент магия Волдеморта не могла противостоять и самому первокурснику. Тогда Темный Лорд бросил Квиррелла в бой, заранее зная, что Гарри Поттер выйдет из этой схватки победителем. Все равно Квиррелл, этот бесполезный глупец, уже умирал...

Кладбище Литтл-Хэнглтона — опять же, все ясно. Обычный просчет, ничего более. Кто мог знать, что палочки Темного Лорда и Гарри Поттера окажутся родственниками? Хотя конечно, это был его просчет. Это можно было предположить, тем более тогда он знал часть Пророчества.

Из ниоткуда в левой руке Волдеморта появился серый невзрачный шарик. Темный Лорд отвел глаза от пламени и посмотрел на сферу, в которой плавало что-то белесое...

Пророчество. То, что предопределило его судьбу — и судьбу Гарри Поттера. Кто бы мог подумать...

События того Хэллоуина не поддавались никакой логике. Смертельное проклятие отнимает жизнь, или, если попадает в неживую материю, то разрушает ее до основания. Ничто не может отразить зеленый луч самой Смерти. Именно поэтому для его призыва нужны большая сила и еще большая ненависть. Это единственное проклятие, которое нельзя создать без палочки. Были и другие, но они лишь требовали огромного магического потенциала. Темный Лорд мог призвать Адское пламя и без палочки, однако это потребовало бы от него много энергии.

Смертельное проклятие невозможно отразить. Невозможно пережить. Оно уничтожает душу, а не вырывает ее из тела. Авада подобна дементору, вот только от нее нет заклинания Защитника. Единственный способ — это получить Смертельное проклятие из своей палочки. Палочки сами выбирают волшебника, и, пока они считают его за хозяина, они неспособны его убить. Поэтому о самоубийстве Смертельным проклятием не может быть и речи.

До недавнего времени Волдеморт терялся в догадках — как? Во имя Мерлина и Основателей, как? Неужто его палочка, его верное оружие признало Гарри Поттера хозяином? Нет — после воскрешения палочка служила ему великолепно, как и следует. Как это было прежде. Тогда... что?

И вчера он, наконец, получил ответ на свой вопрос. Он объяснял все — слова дементора, злосчастный Хэллоуин, отраженное Смертельное проклятие...

Дементор выпил душу, но это была не душа Гарри Поттера. Это была часть другой души, которая находилась там давно. Которая защитила Гарри Поттера от смерти.

Темный Лорд создавал якоря, стараясь удержаться в этой жизни. Страх смерти естественен. Он отличает человека от животного...

Крестраж — единственный объект, который нельзя уничтожить Смертельным проклятием. Только лишь еще более разрушительные вещи, чем сама Смерть властны над осколком души, заключенным в предмет. Адское пламя — возможно, если оно призвано из самого Пекла. Такое можно создать... вот только удержать нельзя. В мире больше нет магии, способной сдержать тварей из древних легенд. Яд василиска — конечно же, не тех молодых гибридов, которых выводят сейчас. Нет, яд истинного Василиска, короля Змей, созданного Слизерином, которого еще называли "Мастер Яда". Ходили легенды, будто Слизерин и его потомки могли превращать все, что захотят, в смертоносный яд... Ну и, конечно же, сталь меча Гриффиндора, которая впитала в себя, наверное, уже все, что только можно. Поэтому Волдеморт и не решился создавать крестраж из такой вещи, которая больше похожа на портовую шлюху, чем на меч Основателя. Слишком... ненадежно. Вдруг душа его так и останется там, среди всей этой грязи...

Волдеморт чуть прищурился. Да... мальчишка уже уничтожил часть его души с помощью яда василиска. Люциус, конечно же, был наказан, но этого недостаточно...

Итак, крестраж нельзя уничтожить с помощью Смертельного проклятия. И в Гарри Поттере была чужая душа. Что же... значит, крестраж был в Поттере до того, как он, Темный Лорд, послал Аваду в мальчика. Это могла быть и частичка души самого Темного Лорда, если бы не одно "но".

Крестраж обладает собственным разумом. Он похож на своего владельца, вот только гораздо более злобен, уродлив, ведь в нем нет чувств человека; крестраж — это обнаженный нерв, голый инстинкт. Дотронься до него — и он поглотит тебя безвозвратно, заберет всего тебя, чтобы жить. Он будет забирать все вокруг, и единственное, чему он покорится — душе своего Создателя. Но до тех пор крестраж охраняет сам себя.

Если бы в Гарри Поттере был его крестраж, часть души Темного Лорда, то Авада бы просто исчезла, а не отлетела назад... вот только в мальчике сидело что-то другое.

И вчера Волдеморт внезапно осознал, что.

Конечно, жаль было упускать мальчишку еще раз, ну да не важно. Пусть пока живет, наслаждается жизнью. Возможно, Гарри Поттер сможет найти кое-что, спрятанное в Хогвартсе Волдемортом, и вот тогда они смогут поговорить по-настоящему. Тогда Поттер станет интересен...

Мальчишка — уникум. Крестраж в живом человеке — такого не было никогда и нигде... Однако Волдеморт не был бы Темным Лордом, если бы не решился предположить, каково будет мальчику после уничтожения этого крестража.

Душа и еще одна частичка чужой на одно тело... слишком мало места. Магия сосредотачивается в душе. А душа Поттера была "пододвинута" осколком чужой. А раз мальчик мог колдовать, и колдовать вполне сносно для своего возраста даже с притесненной душой — что будет с ним дальше? Магия... да, она будет изливаться из него. Мальчик быстро научится контролировать ее, но в его возрасте это не проходит бесследно. Магия наполнит его тело до краев. Сила будет хлестать из него. Простые заклятия превратятся в могучее волшебство. Да, мальчик очень силен... но с силой приходит опьяняющее чувство. Чувство, с которым не справился еще никто. Дамблдор, пусть и называет себя великим светлым магом, зависим от этого чувства. Он, великий Темный Повелитель — тоже.

Это чувство — власть.

И, если мальчик все сделает правильно, то рано или поздно он придет к Темному Мастеру.

Чтобы стать его Учеником.

Да, старик Дамблдор проиграл многое. Вчера он проиграл часть своей души... и душу Гарри Поттера.

Шар с Пророчеством исчез из руки Темного Лорда. Он вновь перевел взгляд на огонь и тихо сказал:

— Надо только ждать...

Нагайна пошевелилась под его рукой и открыла глаза.

— Очень странная защита, — Филиус Флитвик покачал головой и вновь взмахнул палочкой. Сырой воздух старой крепости отозвался тишиной. — Ничего не понимаю.

— Азкабан — сосредоточие чужой магии, — сказал Альбус Дамблдор. Он и Флитвик стояли на одном из краев громадного треугольного замка; две маленькие фигурки на огромном утесе посреди бушующего моря.

Флитвик неприязненно покосился на Дамблдора:

— Помогите лучше. Изрекать банальности и я могу. А у нас не так много времени, чтобы придумать, как отсюда выбраться.

Где-то минуту двое магов в полной тишине делали странные жесты палочками. С каждым пассом Флитвик все сильнее хмурился, а затем убрал палочку в кобуру, сел и вздохнул:

— Нет. Ничего не получается.

Альбус Дамблдор спрятал палочку и посмотрел на маленького профессора Чар:

— Я ничего не понял, — признал он.

Флитвик снова вздохнул и сказал:

— Если кратко... Азкабан пускает в себя все, что придет. Но ничего не выпускает. Выбраться из Азкабана можно, но для этого нужно либо связаться с крепостью напрямую, либо через дементоров.

— А как же Сириус Блэк?

Флитвик взглянул на него, как на нерадивого ученика.

— Что же вы там искали, директор? Следы черной и белой магии? Их здесь нет, Азкабан сер. Вы вообще куда смотрели? Выйти из Азкабана можно... если не пользоваться магией.

— Но Сириус Блэк...

— Альбус, давайте начистоту, — Флитвик встал. — Блэк даже сейчас здесь. Вы притащили его сюда в образе этого юнца из деревни. Вот и спросите у него, как выбраться из Азкабана.

Филиус Флитвик вновь достал палочку и отвернулся от Дамблдора. Старый директор остался на месте. Он следил за тем, как перетекает палочка в руках профессора Чар, как невидимые глазу всполохи магии ударяются в серые стены...

— Альбус! — Флитвик прервался и обратился к директору. — Я не пошутил. Вы мне мешаете. Идите и спросите мистера Блэка, как он умудрился уйти из самой защищенной крепости мира.

— Да-да... конечно, — Дамблдор кивнул и поспешил прочь.

Вскоре Филиус Флитвик скрылся вдалеке. Дамблдор шел и шел, переставляя ноги. "Какой же Азкабан огромный" — уже в который раз подумал он.

Камень под его ногами хрустел и крошился. Эта крепость была гораздо старше Хогвартса, и гораздо больше Хогвартса. Верхняя часть Азкабана, выполненная в виде огромного равностороннего треугольника, больше походила на остров, чем на крышу здания. Немудрено, что здесь разместился целый Хогвартс-Экспресс. Еще бы и на двадцать таких же хватило места...

Из тумана начали вырисовываться очертания поезда. Альбус поспешил пройти к ближайшему вагону, распахнул дверь, нервно оглянулся назад и вошел в поезд.

Было шумно и светло. Всех учеников сейчас перемещали в вагон старост, или в ближайшие к нему. Дети, едва завидев Дамблдора, расступались перед ним. Светлый маг улыбался им, проходил мимо, все ускоряя и ускоряя шаг. Наконец он добрался до вагона старост.

Дамблдор вошел и остановился. Вагон старост отличался от остальных лишь тем, что здесь не было купе. Скамейки стояли в ряд друг за другом, а в противоположном конце вагона была маленькая кафедра. Там обычно стояли старосты школы. Сейчас там толклись преподаватели и авроры. Дамблдор разглядел среди них соломенную голову Сириуса и направился к нему.

Он выдернул Сириуса и Ремуса из гущи преподавателей. Они направились в другой вагон. Дамблдор запер за собой дверь и обратился к Блэку:

— Сириус, как ты сбежал из Азкабана?

Блэк превратился в огромного черного пса и гавкнул на Дамблдора.

— Сириус, — Дамблдор нахмурился. — Прекрати дурачиться.

Пес сделал вопросительную морду.

— Мне нужно знать, как ты сбежал из Азкабана.

Сириус сел, уставился на Дамблдора, высунул язык, потом вскочил и забегал по кругу. Затем он развернулся к двери, поскулил, прыгнул на Ремуса. Они упали, Бродяга облизал Люпину лицо (тот, смеясь, отбивался), слез с Лунатика и вновь уставился на Дамблдора.

— Гав, — сказал он.

— Сириус, у нас нет времени на развлечения, — Дамблдор достал палочку и сказал. — Сейчас я тебя расколдую.

Пес вздохнул, вновь сел и превратился обратно в Блэка.

— Ну... — начал он. — Дементоры не чувствуют животных, так что я превратился в собаку, пролез через решетку, вышел и поплыл. Мне повезло, я доплыл до какого-то большого камня, он выступал из воды. Там пошел дождь, я попил и поплыл дальше. Потом почувствовал, что чар больше нет, и аппарировал, насколько мог.

Дамблдор кивнул:

— Значит, никакой магии.

— Ну, я же в собаку превратился, — сказал Блэк. — Тут, кроме анимагии, ничего нет.

Дамблдор кивнул.

— Что же... мы с Филиусом попробуем решить, что нам делать с поездом.

Альбус Дамблдор покинул их и вновь вышел из вагона. Без дементоров в Азкабане было не так холодно, но все равно здесь, на самой вершине огромного замка, гулял жестокий ветер. Директор поежился, набросил на себя согревающее заклинание и направился к Флитвику.

Через минуту Дамблдор увидел маленькую фигуру полугоблина. Флитвик шагал ему навстречу.

Не доходя до Дамблдора, Флитвик набросил Сферу Тишины. Шум ветра утих, и полугоблин, не останавливаясь, прокричал Дамблдору:

— Кажется, что-то нашел.

Они встретились. Флитвик наколдовал два стула, жестом предложил Дамблдору сесть и сказал:

— Азкабан может отпустить, если будет отдана соответствующая плата. Азкабан берет жизнь за жизнь, магию за магию.

— То есть... — пробормотал Дамблдор в глубокой задумчивости. — Если мы хотим отправить, например, Фреда Уизли в Хогвартс, мы должны будем оставить здесь, к примеру, меня?

— Да, — кивнул головой Флитвик.

— Видимо, так же было и с Краучем...

Флитвик вновь кивнул:

— Предлагаю провести эксперимент. Близнецам Уизли нужна медицинская помощь, так что я бы посоветовал вам набрать группу... скажем, из четырех человек, и отправить ее в Хогвартс.

— Если что-то пойдет не так...

— Азкабан сам выберет, кто останется. Не беспокойтесь, здесь достаточно людей.

— В таком случае... как же Том забрал своих людей отсюда?

— Откуда я знаю. Может, обменял их на школьников. Или договорился с дементорами, что более вероятно, — полугоблин потянулся. — Так как отсюда сбежал мистер Блэк?

— Он анимаг. Он превратился в собаку, дементоры его не заметили, вылез и уплыл.

Флитвик хохотнул:

— Всегда знал, что он талантливый молодой человек. Значит, никакой магии пространства... — Флитвик задумался. — Однако другая магия здесь работает. Надо думать... Но в качестве эксперимента — все равно отправьте Уизли и еще пару человек обратно в Хогвартс.

— Слишком просто, — покачал головой Дамблдор. — Если бы все было так, то из Азкабана сбегали бы и раньше...

— Ну конечно, — Флитвик состроил презрительную гримасу. — А как же дементоры? Пятиминутное нахождение рядом с этим существом без Патронуса лишает мага воли и желания сражаться. Для особо чувствительных — две минуты, а то и меньше. Азкабан функционирует вместе с ними. Благодарите Мерлина, что мистер Риддл оказался так чуток к состоянию детей. Поезд охраняют только Пожиратели...

Дамблдор кивнул:

— Но они внизу.

Флитвик кивнул ему в ответ:

— Дементоры могут появиться здесь с минуты на минуту, так что давайте попытаемся решить эту проблему. Идите и отправьте обоих Уизли в Хогвартс, а я, пожалуй, еще подумаю.

Дамблдор встал. Его стул исчез, и Дамблдор вновь отправился к поезду. Флитвик остался один.

"Итак, — думал он. — Магия пространства здесь не работает, но работает любая другая. Значит, нужно использовать ее. Конечно, можно трансфигурировать поезд в огромный корабль, но для этого нужно много времени, а у нас его нет. Тем более любое волшебство, более сильное, чем простой "Экспеллиармус", будет являться сигналом для Пожирателей, которые, конечно, вызовут дементоров... итак, что мы имеем: поезд, Азкабан, море и дементоры, которых здесь нет, но они появятся здесь мгновенно, ведь не зря это их гнездо... Нет. Надо что-то придумать".

Флитвик встал и принялся расшагивать около одинокого стула. Со стороны профессор Чар выглядел странно — одна маленькая фигурка посреди серого поля камня, шагает и что-то бормочет вслух.

"Конечно, можно попытаться разрушить магию Азкабана, но это процесс долгий и требующий полной сосредоточенности. Убираем этот вариант. Дальше — можно попробовать левитировать поезд до границы чар Азкабана. Нет — левитируем пока видим, и кто-то должен будет остаться здесь. Но можно разделить поезд, тогда — взаимная левитация... однако заклятие такого масштаба требует много сил и будет замечено, а дементоры не упустят свою добычу из гнезда. Оставим про запас, как вариант..."

— Дементоры идут на магию, — прошептал Флитвик и сел на стул. Ветер вокруг него завывал почище тех же дементоров, но Флитвик не слышал и не слушал его. Его высказывание было не совсем правильным — дементоры идут на человеческие чувства, на эмоции. Дементоры никогда не нападают, к примеру, на магических существ вроде гиппогрифов или кентавров (вероятно, потому что последние способны вдарить по дементору копьем не хуже, чем волшебники Патронусом). Дементор никогда не поселится там, где много "еды", или же он просто лопнет от переизбытка чужих эмоций. Однако краткий контакт с огромным эмоциональным полем лишь усиливает его. При условии, что это поле не является чистым воплощением света и счастья, то есть Патронусом.

Дементоры — существа слабоизученные, в основном из-за их... специфического отношения к волшебникам и людям вообще. Основное, что знают маги — это как победить дементоров, и то, что они стражи Азкабана, волшебной тюрьмы. Да, волшебники знают только это...

— Но не гоблины, — прошептал Флитвик и зло ухмыльнулся.

Гоблины исследовали воплощения ужаса достаточно долго. Флитвик не был специалистом в области магических существ (люди, кстати, тоже входили у гоблинов в перечень магических созданий, с пометкой "полуразумные"). Кое-что преподаватель Чар знал, но очень фрагментарно. В основном это касалось борьбы с дементорами. Адское пламя, Темный огонь, вообще огонь (даже обычное Инсендио могло уничтожить дементора, если хорошо постараться). Превращение дементора в лед и уничтожение этого льда. Солнечный свет с определенной длиной волны (правда, можно было создать подобную штуку только искусственно). Ядерный взрыв (гоблины ОЧЕНЬ ВНИМАТЕЛЬНО следили за тем, что происходит в "большом мире", пока волшебники игрались со своими Темными Лордами). Патронусы...

Флитвик подскочил. Ну конечно же, Патронусы! Заклинание не требует потоков чужой магии, поэтому его нельзя заметить человеку. Однако для дементоров оно ярче солнца в темнейшей из пещер...

Флитвик кивнул сам себе, взмахом палочки испарил стул и направился к Дамблдору.

Профессор Чар нашел Дамблдора в вагоне старост. Тот сидел и обсуждал с Макгонаггал проблему перемещения из Азкабана. Флитвик подсел к ним и кашлянул. Разговор тотчас прекратился.

— Вы что-то нашли, Филиус?

— Да, — Флитвик огляделся, — а вы уже отправили близнецов Уизли в Хогвартс?

— Отправил, — сказал Дамблдор, — и с ними пошли Ремус и... кхм... мистер... эмм... — Дамблдор замялся, — мистер Голд.

Флитвик тонко улыбнулся:

— Вы имели в виду, мистер Строу? (примечание: straw — солома)

Дамблдор сдвинул брови, но на полугоблина это не произвело никакого впечатления.

— Как мне кажется, мы сможем решить возникшую проблему, — сказал Флитвик.

Дамблдор подался вперед. Все остальные разговоры стихли; все теперь слушали полугоблина.

И тот поведал им свой план.

Четверть часа спустя. Азкабан.

— Вы сумасшедший, мастер Флитвик, — выдохнул один из парней. Филиус в ответ на это по-отечески улыбнулся и сказал:

— Нет, мой мальчик. Я всего лишь мыслю творчески.

Они стояли в вагоне. Мастер Чар и двое его лучших учеников были привязаны веревками к дверям, потолку и сидениям позади них. Дождя не было, и это не могло не радовать. Далеко под вагоном простирались воды Северного моря, а далеко позади — черная громадина Азкабана. Она уменьшалась и уменьшалась, но все еще была видна. И все еще было видно, как над замком парят тысячи дементоров. Они кружили в ужасном хороводе над крепостью, не обращая внимания на вагоны, летящие вдалеке — вон из Азкабана.

Казалось, будто поезд разделили на части, но он все равно едет, связанный невидимыми нитями. Вагоны следовали один за другим, строго прямо. Их было пять. Все остальные остались в Азкабане... вместе с почти двумя десятками Патронусов.

"Представьте себе картину, — говорил Филиус Флитвик Дамблдору, профессорам, вообще всем, кто хотел его слушать. — Стоите вы и дементор. Дементор достаточно далеко от вас. Он не чувствует вас. И вот вы вызываете Патронус и приказываете ему оказаться с другой стороны от дементора. Вы и Патронус одновременно с двух противоположных сторон приближаетесь к дементору. Монстр оборачивается к вам, затем к Патронусу; он решает, пытается понять, где же еда. Спряталась ли она за Патронусом или же медленно подходит с другой стороны? Как вам известно, дементоры не обладают разумом. Они не способны на простейшие логические операции, лишь на выполнение приказов, а в остальном — абсолютно бестолковые и необучаемые создания. Итак, дементор стоит на месте... пытается решиться... а затем направляется к Патронусу. Дементор вьется вокруг Патронуса, пытается найти вас. Вы стоите буквально в десяти шагах позади дементора, но он не видит вас. Патронус — если он телесный — слишком яркий. Дементор ощущает его, но не вас. Даже если вы подойдете и похлопаете дементора по плечу, он все равно будет смотреть на Патронуса, потому что от него исходит все то, чем питается дементор. А теперь вопрос — вы же в курсе, что ваш преподаватель Чар только что рассказал вам, как устроить побег из Азкабана? Так вот, постарайтесь забыть об этом способе, как только мы вернемся в Хогвартс".

Сзади к Флитвику подошел Дамблдор. Преподаватель Чар даже не обернулся, он лишь сказал:

— Азкабан имеет три уровня защиты. Первый — самый широкий. За вторым можно аппарировать, за третьим — вы полностью свободны. По моим расчетам мы пересечем первый уровень защиты через две, может три минуты.

Дамблдор ответил:

— Спасибо, Филиус. Мы будем поддерживать Патронусов, пока не выйдем из второй зоны.

Флитвик кивнул. Почти все его силы уходили на поддержание четырех вагонов, плывущих впереди.

Как известно, за волосы себя из болота вытащить нельзя. Магия так же не позволяет поднимать самого себя. Но магия позволяет поднимать что-то другое...

Так что сейчас в каждом вагоне находилось как минимум шесть человек, которые заклинанием держали другие части "Хогвартс-Экспресса" на лету. В каждом вагоне был капитан — в основном, это были те профессора (или авроры), которые не умели призывать Патронуса. Капитаны направляли вагоны прочь от Азкабана, выстраивая их в линию.

Вагоны неторопливо летели вперед. Пот медленной змейкой струился по спине Флитвика; он начал уставать.

Внезапно сзади послышался вскрик. Оба ученика Флитвика обернулись, а сам полугоблин скорчился от боли и прорычал:

— Идиоты...

Ученики мгновенно обернулись и усилили свои заклинания. Один из них прошептал:

— Мы держим, мастер... посмотрите назад.

— Мать моя женщина! — выругался полугоблин, обернувшись назад. — Дамблдор! — крикнул он. — Не выпускайте Патронусов! Берегите силы!

Сзади послышался голос Дамблдора:

— Но они летят сюда...

— Мы перешли границу аппарации, — прошипел Флитвик. — Пусть все, кто может, отправляются в Хогсмид и забирают с собой как можно больше остальных. Только те, у кого есть лицензия! Еще нам расщепленных детей тут не хватало.

Флитвик не видел этого, но он точно знал, что Дамблдор кивнул, поднял палочку к горлу и произнес:

— Ученики! Все, кто имеет лицензию, аппарируйте в Хогсмид! Берите с собой друзей и товарищей! Быстрее!

Из вагонов впереди послышались редкие хлопки аппарации. Флитвик скосил глаз вбок, но этого хватило — он увидел, как огромная воронка из тысяч и тысяч дементоров приближается к ним. "Ушли не слишком далеко" — подумал Флитвик и сказал:

— Ученики. Держите как можно крепче. Сейчас я отделюсь. Нужно кое-что сделать.

Его ученики синхронно кивнули. Флитвик вздохнул и разорвал невидимую сеть своего заклинания.

Его ученики вскрикнули от боли, но не выпустили палочки из рук. Флитвик обернулся, ткнул Дамблдора палочкой в бедро. Дамблдор присел перед ним, и Флитвик проговорил:

— Придется сделать очень многое. Объявите, чтобы все держались как можно крепче. Сейчас я присоединю вагоны вновь и брошу их настолько далеко, насколько смогу. Затем, Альбус, вам нужно будет превратить все пять вагонов в портал.

Дамблдор взглянул на Флитвика почти с суеверным ужасом:

— Это убьет вас, Филиус, я не уверен...

— Нет. Я только лишусь магических сил на месяц. Как и вы, полагаю, только вы побыстрее восстановитесь.

Дамблдор замешкался. Флитвик подавил раздражение. Ну же, этот старик знает что делать, почему он медлит? Почему люди всегда колеблются, принимая единственно верные решения? Мерлин и Моргана, иногда Флитвик по-настоящему ненавидел этих людишек, вообразивших себя богами.

— Быстрее, — сказал Флитвик. Директор кивнул, вновь приставил палочку к горлу. Флитвик поспешно заткнул уши, но все равно слышал, как ревут, словно раскаты далекого грома, слова Дамблдора:

— Всем сесть на места и взяться за поручни! Приготовиться к соединению вагонов! Привязать себя и свои головы веревками к поверхностям, которые не будут двигаться!

Флитвик кивнул Дамблдору. Тот сел на скамейку, направил палочку на себя, и веревки накрепко привязали его к сидению. Дамблдор чуть обернулся, удостоверился, что все сели и "пристегнулись", наложил Инкарцеро на свою голову и посмотрел на Флитвика:

— Все готовы? — сказал Дамблдор. На этот раз Флитвик не стал затыкать уши, и полностью прочувствовал, каково это — когда у тебя над ухом орет сирена.

Издалека донеслись положительные ответы. Флитвик сел рядом с директором, привязал себя веревками к скамье, направил палочку вперед, на остальные вагоны...

— Держитесь, — сказал он, и вагоны разом рванули друг к другу. В мгновение ока они соединились, на миг зависли на месте... а затем Флитвик резко опустил палочку и крикнул "Вперед", и остатки "Хогвартс-Экспресса" полетели прочь от дементоров и Азкабана с огромной скоростью. Флитвика прижало к сидению, он почувствовал, как силы покидают его, но не опускал палочку...

Боковым зрением Филиус Флитвик увидел, как Дамблдор поднимает свою палочку, кричит сквозь ветер "Портус!", как магия выплескивается на поезд, весь состав загорается синим светом, а затем хлопок...

— Что с ними?

— Ох... у Альбуса и у Филиуса магическое истощение. Профессор Флитвик восстановится где-то через месяц — такие заклятия, да еще и на таких масштабных объектах... директор превратил поезд в портал, так что — не раньше следующей недели он вновь сможет колдовать. Есть еще множество мелких повреждений, нервных срывов, травм головы и других частей тела у учеников...

— Альбус спит сейчас?

— Да, Северус, и я бы не советовала его беспокоить ближайшие десять часов. Это может плохо сказаться на его здоровье.

— Как только он проснется, сообщите мне. У меня есть для него неутешительные вести...

— Обязательно. Но сейчас им нужен покой...

— Пропустите меня.

— Пропустите меня, сэр.

— О, пропустите меня, сэ-эр, — Гарри был готов шипеть от гнева. Эта сальноволосая тварь, эта тупая летучая мышь не собирается пускать его к Дамблдору! Надо же было встретить Снейпа прямо у входа в Больничное Крыло!

— К сожалению, мистер Поттер, директор сейчас не в состоянии выслушивать ваши излияния и слова благодарности, — по тону Северуса Снейпа было ясно, что он ни капельки не сожалеет. На лице зельевара застыла мерзкая ухмылка, он загородил собой проход в Больничное Крыло. Гарри едва сдерживался, чтобы не достать палочку и не проклясть ненавистного профессора.

— У меня есть вопросы к профессору Дамблдору, — прошипел мальчик, тщетно пытаясь утихомирить зверя, бушевавшего внутри. Сейчас, именно сейчас, когда директор наконец-то очнулся и мог дать ключ ко всем загадкам — появился Снейп!

— Ваши вопросы вполне могу задать я, — презрительная ухмылка зельевара сделалась еще шире. Гарри подумал, что так вполне могут ухмыляться крокодилы. Сразу вслед за этой мыслью пришла другая — если Снейп будет так дальше и продолжать, то вскоре он просто разорвет себе лицо на две неравные части. Что же, Гарри это устраивало.

— Нет, сэр, спасибо, — как можно более ядовито сказал Гарри и двинулся вперед. — Но я сам!

Он попытался отодвинуть зельевара, но тот не шелохнулся.

— Мистер Поттер, вы плохо слышите? — Снейп небрежным взмахом руки оттолкнул Поттера. Тот схватился за палочку, не доставая ее. Снейп смотрел на него с величайшим пренебрежением. — Директор еще не совсем оправился, так что вам придется подождать. Но не беспокойтесь — я обязательно скажу профессору Дамблдору, что несравненный Гарри Поттер желает его видеть.

Снейп развернулся, распахнул дверь и вошел. Гарри двинулся за ним, но дверь закрылась прямо перед его носом.

— Тупая летучая мышь, — прошептал Гарри и прислонился к стене рядом с дверью. Он уперся лбом в стену. Она была холодная, и гнев постепенно уходил.

Несколько дней назад он сам проснулся в Больничном Крыле. Сначала он не понял, где находится, и почему над ним белый потолок — а затем воспоминания вонзились в его мозг. Гарри с ужасом вспомнил все: поезд, голос Волдеморта, дементора и черноту. Он вскочил с постели и тут же упал обратно, запутавшись в простыне. Выпутавшись из нее, он надел очки и поспешил к кабинету мадам Помфри. Он открыл дверь, ворвался в ее кабинет и тут же начал задавать вопросы — где его друзья и директор, что случилось, сколько он спал и так далее. Мадам Помфри удалось вернуть его в постель. Она дала ему какое-то зелье (Гарри молча лег на кровать, и сразу же перестал говорить) и кратко обрисовала ситуацию. Поезд с его друзьями вернули в Хогвартс, Дамблдор и Флитвик в глубоком обмороке от магического истощения, Сириус Блэк и Ремус Люпин вернулись на площадь Гриммо. Когда Гарри, затаив дыхание, почти шепотом спросил, что с ним произошло, мадам Помфри сурово посмотрела не него, поджала губы, и сказала, что на этот вопрос ему может ответить только директор Дамблдор.

Через день Гарри выписали из Больничного Крыла. Гарри пообещал заходить чаще и спрашивать, очнулся ли директор, а потом побежал к своим друзьям.

По пути в башню Гриффиндора он встретил Рона и Гермиону — они шли навестить его. Радостные, они вернулись в гостиную, и Гарри рассказал им все, что произошло. Правда, он умолчал о своих мыслях по поводу странных взглядов Бродяги и Лунатика, а так же о том, почему (по его мнению) дементор не выпил его душу.

Гарри думал об этих вещах сразу после разговора с мадам Помфри. Они занимали все его мысли. Дементор — Сириус — Гермиона (какая глупость, она же просто подруга! или он не так понял...). А затем вновь, вновь...

Гарри так и не пришел к определенному выводу относительно Сириуса и его намека. А был ли вообще этот намек? Или это была просто усталость? Тогда его тянуло в сон, уже действовало зелье. Ему могло просто показаться, но если показалось — почему он сразу подумал об этом? В конце концов, ему нравится Чжоу... ну, в том смысле. Ну, не как подружка. В смысле, как подружка, но не... Мерлин. Не как Гермиона! Она... просто друг, вот, друг, не подружка! Они друзья, и...

В отношении случившегося в поместье Риддлов — Гарри узнал этот дом, в который его перенесли слуги Волдеморта — все было понятно. Сначала Волдеморт хотел его помучить, а потому предложил ему невозможный выбор. А потом его поцеловал дементор.

Как ни странно, это была не та загадка, которую не мог решить Гарри. Во всяком случае, стоило ему задуматься над этим чудом, и он сразу все понял. Конечно же, это все объясняло. Та защита, которую дала ему мать — она уже защитила его от Смертельного проклятия, и от Квиррелла. Она же защитила его от дементора. Это было просто, и Гарри не терпелось поделиться своей догадкой с друзьями и профессором Дамблдором.

Все занятия были отменены, однако Гермиона все же заставила Гарри и Рона не сидеть без дела. Они сходили в библиотеку, где Гермиона долго разглагольствовала, что превратить портал в поезд может только сильный волшебник. Ее логика была понятна — как это, Волдеморт спокойно сделал это, а Дамблдор оказался в магической коме?! Так что два дня они искали в библиотеке хоть какой-то намек на особые чары, которые использовал Волдеморт. Но ничего не нашли.

Как ни странно, из Хогвартса почти никого не забрали. Сейчас, когда Волдеморт объявился в открытую, да еще и таким образом, родители предпочитали видеть своих детей в защищенном замке. Занятия были отменены до тех пор, пока директор Дамблдор не очнется.

На третий день пребывания в Хогвартсе Гермиона убежала в библиотеку одна. Она вернулась из хранилища знаний через два часа, левитируя перед собой две внушительные стопки книг. Рон возопил дурным голосом, едва Гермиона внесла книги в гостиную Гриффиндора. Гарри не сразу понял, зачем, а потом до него дошло.

— СОВ! — гордо провозгласила Гермиона и прервала заклинание. Одна стопка книг упала на колени Рона, другая — на стол перед Гарри.

Те лишь обреченно вздохнули.

— Я так надеялся полетать... — пробурчал Рон. Гарри был с ним абсолютно солидарен, но с Гермионой разве поспоришь...

Как Гарри и обещал, каждый день по несколько раз он заходил в Больничное Крыло, узнать, проснулся ли Дамблдор. Так же иногда он посматривал на карту Мародеров, ожидая, что точка, лежащая на кровати в Больничном Крыле, сдвинется с места.

И, через пять дней после возвращения "Хогвартс-Экспресса" это, наконец, произошло.

Гарри сразу, не говоря Рону и Гермионе, помчался к Больничному крылу... и там его остановил Снейп.

— Чертова летучая мышь, — вновь прошептал Гарри. В конце концов, это несправедливо! Дамблдор почему-то игнорировал его во время суда в Министерстве, но сейчас Гарри обязан получить ответы на свои вопросы.

Внезапно дверь распахнулась, и перед Гарри вновь появился Снейп. Гарри чуть не посерел от страха, поняв, что, возможно, последнюю его фразу зельевар мог слышать...

— Заходите, Поттер, — выплюнул Снейп и посторонился. С секунду Гарри осознавал сказанное, затем подумал "все-таки не слышал", постарался нацепить на себя такую же маску презрения, как у зельевара, (тут же, немедленно прекратил — эта тварь недостойна, чтобы ее повадки копировали!) и вошел.

Директор лежал в отдельной палате. Гарри прошел туда и увидел Дамблдора.

— Добрый день, профессор, — сказал он и улыбнулся. — Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно, мой мальчик, — Дамблдор сидел на кровати. Он улыбнулся Гарри в ответ. — Я очень рад, что ты зашел проведать меня.

Позади Гарри послышался холодный голос Снейпа:

— Поверьте, директор, это не из-за доброты душевной. Ваш мальчик требует ответов.

— Северус, — сказал Дамблдор укоризненно. — Прекрати. Сейчас не время для ссоры. Садитесь, — взмахом руки он сотворил два кресла — справа и слева от своей кровати, ближе к выходу.

— Великолепно, директор, — сказал Снейп. — Продолжайте в том же духе, и мистеру Поттеру вновь придется долго ждать, пока вы выйдете из комы.

— Северус, — упрекнул его Дамблдор. — Сарказм язвительнее, когда короче. Садитесь, мне нужно с вами поговорить. И да, раз вы так заботитесь обо мне — сделайте милость, обеспечьте нам приватный разговор.

Снейп дернул головой. Палочка оказалась в его руке, дверь резко захлопнулась, и комнату окутали чары Тишины. Он сел, затем — Гарри. Лицо Дамблдора посерьезнело, он сцепил пальцы в замок и заговорил:

— Я не смогу ответить на все ваши вопросы. Гарри, Северус, попрошу вас не перебивать меня. То, что я скажу вам здесь и сейчас — необычайно, чрезвычайно важно.

Нам пора забыть старые обиды и распри (при этих словах Снейп отчетливо фыркнул, но Дамблдор не обратил на него внимания). Произошло то, чего я всегда боялся. Том Риддл начал действовать в открытую, и... последние его действия говорят о том, что я... был неправ.

Дамблдор выдохнул и остановился. Руки его чуть подрагивали; он казался старым и немощным. Гарри подался вперед.

— В чем Вы неправы, директор? — лениво бросил Снейп, однако было видно, что ответ его интересует, даже очень.

— Я ошибался, думая, что Волдеморт обычное зло...

— Что же в нем необычного, директор? — Снейп вольготно расположился в кресле.

— Том Риддл использовал магический накопитель.

Гарри еще никогда не видел, чтобы у Северуса Снейпа от удивления отвисла челюсть. Эти слова произвели на зельевара сильнейшее впечатление. С секунду он безмолвно смотрел на директора, а затем вскочил и зашагал по комнате. Дамблдор наблюдал за ним молча.

— Невозможно, — сказал, наконец, Снейп. — Это — магия Времени. В таком случае, Темному Лорду не нужны солдаты и слуги. Он уже должен был стать Повелителем Мира, а, возможно, и не только нашего!

— Иначе нельзя объяснить происшествие с поездом.

— Знаете такое выражение, Бритва Оккама? — Снейп взглянул на Дамблдора. — Скорее, у Темного Лорда вдвое больше сил, чем у вас. Магия Времени была подвластна только Мерлину и, быть может, Основателям, но никак не Темному Лорду.

— Том Риддл слабее меня в магическом плане, но повторюсь — это был магический накопитель.

— Сэр, — подал голос Гарри, но его перебил Снейп:

— Да вы с катушек съехали, Дамблдор! — он почти кричал. — Откуда Темному Лорду знать, как работает магия Времени?! Из древних сказок?!

— Тайная Комната.

И вновь — никогда Гарри не видел, чтобы Снейп останавливался, будто налетев на невидимую стену.

— Нет, — выдохнул он.

— Король Змей хранил многие знания, и все они были переданы Наследнику Слизерина. Которым и является Том Риддл.

Снейп скривился:

— Так почему мы все еще не мертвы? Темный Лорд мог уничтожить нас уже тысячу раз.

— Он не хочет этого.

Снейп скривился еще больше:

— Ваши мозги совсем огриффиндорились, Альбус. Темный Лорд стремится убить вас и построить собственный мир. Я был среди его лучших учеников. Не надо мне рассказывать, чего он хочет, а чего — нет.

Дамблдор вздохнул:

— Ты заблуждаешься, Северус. Все гораздо сложнее. Том Риддл всегда был достаточно умен, чтобы не показывать всю свою силу.

Снейп сел, сложив руки в замок, как Дамблдор, и криво улыбнулся ему:

— Конечно же. Темный Лорд, магия Времени. Осталось добавить еще Наследие Мерлина и Дары Смерти, отличная получится сказка, — Гарри показалось, или чуть горькая улыбка тронула губы Дамблдора? — Отдохните, директор, и поговорим завтра, — Снейп взглянул на Гарри с нескрываемым отвращением. — Без лишних ушей.

Дамблдор качнул головой:

— Нет, Северус. Я мыслю трезво. Том Риддл овладел магией Времени. Быть может, не на высоком уровне, но что-то он умеет.

Снейп с той же кривой улыбкой кивнул:

— Конечно, владеет. Слишком много для одного волшебника, вам не кажется?! Тайные знания, особые умения, бессмертие ("Бессмерт... ЧТО-О?!" — Гарри чуть рот не разинул от удивления), теперь еще и власть над магией Времени!.. Он говорил с Дамблдором, будто с маленьким ребенком, которому объясняют, почему ему нельзя еще сладостей.

— Нам с лихвой хватит и того, что уже есть. Никто не может так долго притворяться другим человеком. Я видел Темного Лорда, — Снейп еле слышно вздохнул, так, что Гарри решил, словно ему показалось, — в деле. Он импульсивен, полон ненависти ко всему вокруг. Он могучий маг, но он берет именно силой, а не разумом, — взгляд Снейпа скользнул по Гарри Поттеру, — Что же, силы ему было не занимать во все времена.

Дамблдор обратился к Гарри:

— Мой мальчик, у тебя есть вопросы о том, что мы сейчас обсуждали.

Гарри кивнул. Его мутило от слов, сказанных директором. Еслиправда...

— Спрашивай.

— Что за магия Времени? — выпалил Гарри.

Дамблдор вздохнул и открыл, было, рот, но Снейп перебил его:

— Сказочки на ночь, директор? Я вообще не понимаю, что Поттер делает здесь.

Директор Хогвартса нахмурился:

— Я собираюсь ответить на некоторые вопросы, которые появились у Гарри. Он должен знать.

— И что вы собираетесь ему рассказать? — Снейп расслабленно сидел в кресле, но Гарри это не могло обмануть — внутри зельевар буквально кипел от гнева.

— Все.

Снейп ухмыльнулся.

— О, почему бы и нет, — он встал. — Директор, надеюсь, я могу избавить вас от своего присутствия?

— Нет, Северус. Я хочу, чтобы ты выслушал, что я скажу Гарри, — затем Дамблдор обратился к подростку. — Я расскажу тебе о магии Времени, и обо всем остальном, но сначала ты должен узнать кое-что очень важное.

Снейп сел, и Дамблдор начал свой рассказ. Гарри слушал, и внутри него появлялся холод. Маленькая льдинка, она разрасталась, а с ней появлялась и горечь во рту. То, что он всегда знал внутри себя, сейчас находило подтверждение.

— Значит, я должен... — Гарри тщательно подбирал слова, когда Дамблдор закончил. Директор сидел и ждал вопроса Гарри. — Я должен убить его... или он убьет меня?

— Да.

Гарри глубоко вдохнул. В душе он всегда знал это. С первого года обучения в Хогвартсе он много думал о Волдеморте и о себе. Почему Волдеморт пришел в Годрикову Лощину — только ли чтобы убить его, тогда еще совсем малыша? Как оказалось — да, так и есть. Волдеморт стремился уничтожить угрозу, но сам был повержен. Но... как бы там ни было, Волдеморт убил его родителей. Волдеморт лишил его семьи. Гарри не задумывался о том, что он будет делать в будущем, но одно он знал точно — Волдеморта там не будет. Темный маг будет мертв. И быть может, даже от руки самого Гарри.

Теперь Гарри Поттер знал — столкновение с Волдемортом неизбежно. Что же... если так... это чудовище пыталось убить его множество раз. Волдеморт наслаждался муками Гарри. Волдеморт забрал у него все. Так или иначе, но Волдеморт был злом, которое следовало победить. Пусть внутри Гарри не горела жажда убийства, но он знал — вряд ли он даст Волдеморту шанс на жизнь.

Гарри решил это для себя еще в конце прошлого года. Седрик, кладбище, зеленый луч, Большой Зал в черном цвете — нет, нет, Волдеморт был несправедливостью, чудовищной несправедливостью. Иначе не могло быть — Волдеморт ДОЛЖЕН умереть. И, если получится, убить его должен сам Гарри.

Тогда он был полон решимости, но затем его решимость была поколеблена. Ведь все же он — Гарри, просто Гарри. Он не убийца, не такой, как Волдеморт. Нет. Он — просто Гарри.

Каждый раз, возвращаясь к мыслям о смерти Волдеморта, Гарри понимал, что он ЖЕЛАЕТ ему смерти. Такое бывало с Гарри, но это было в шутку, так, обычная глупость, но... так было раньше.

Волдеморт должен умереть, и Гарри убьет его. Так было предрешено задолго до того, как Гарри сам понял это. Да, так будет правильно. Волдеморт разрушил множество жизней, и кто-то должен его остановить.

Гарри поднял голову и посмотрел прямо в глаза Альбуса Дамблдора:

— Я сделаю это, — тихо, но твердо сказал он.

Дамблдор столь же серьезно кивнул.

Снейп не произнес ни слова. Он постукивал пальцами по подлокотнику кресла.

Гарри помялся еще немного, а затем тихо спросил:

— Сэр, почему проклятие отскочило от меня в ту ночь, на Хэллоуин?

У Гарри было много вопросов к Дамблдору, но этот был самым старым, самым важным. Уж если ему предстоит сразиться с Волдемортом и убить его, то следует использовать все возможности. Может быть, Дамблдор знает разгадку.

Дамблдор вздохнул; его плечи поникли:

— Мне жаль, Гарри, но я могу лишь строить предположения, и они, вероятнее всего, будут ошибочными. Да, я понимаю, почему ты задал такой вопрос. То, о чем я говорил тебе раньше... тебя спасла любовь твоей матери, я верю в это, но никто не может точно рассказать о прошедшем.

Гарри кивнул. Он был готов к такому ответу. Если честно он, скорее, ожидал, что Дамблдор подтвердит его догадки о силе любви, ведь эта сила спасла его от Поцелуя дементора... Что же, сейчас как раз и есть время проверять свои размышления:

— Сэр, а почему... когда дементор поцеловал меня...

Дамблдор остановил его легким взмахом ладони и вновь вздохнул:

— Я надеялся оградить тебя от этого, Гарри. Я хотел дать тебе возможность жить и наслаждаться. Прости меня.

Гарри с удивлением смотрел на Дамблдора. Тот уставился на свои морщинистые руки, тяжело дышал, собираясь с духом. С чего это Дамблдор извиняется...

— Директор, — сказал Снейп. — Не лучшая идея.

— У меня нет выхода, Северус. Мальчик должен знать.

— Знать что? — выпалил Гарри. Снейп поморщился.

— Как вам угодно, — безразлично сказал он.

— Что знать? — повторил Гарри. Дамблдор вздохнул, собираясь с духом, и Гарри сказал:

— Ведь дементор не смог выпить мою душу, потому что меня защитила мама? Ну, в смысле, защита, которую она поставила от Волдеморта...

Гарри осекся. Снейп смотрел на него с недоумением, как и Дамблдор.

— Э-э, нет, мой мальчик, — Дамблдор казался обескураженным, — тут явление другого порядка... Защита твоей матери действует только против Волдеморта и его последователей, но не убережет тебя, если кто-то из них решит убить тебя. Эта защита... она скрывает дом, в котором ты живешь, но не убережет тебя от Смертельного Проклятия или дементора. Дементор... он поцеловал тебя.

— Но как я тогда выжил?!

— Гарри... я еще раз прошу прощения. Я должен был рассказать тебе все еще давно, но я не мог заставить себя. Ты был мал, и груз, который я обязан был возложить на тебя... я не мог заставить себя.

Дементор поцеловал тебя. Ему хватит мига, чтобы высосать душу. Он сделал это.

Гарри в ужасе прижал руки ко рту, а затем резко отнял их.

— Но как!?

Дамблдор вновь вздохнул (где-то на краю сознания Гарри мелькнула мысль, что Снейп, сидящий в кресле неподвижно и следящий за каждым движением директора, на самом деле считает его вздохи):

— Это была не твоя душа.

Недоуменное молчание.

— Эмм... а чья?

— Волдеморта.

"Э-э-э... что?"

"Он сказал, Волдеморта"

"А, да, понятно. Ну, я так и понял"

— Эмм... чего?

— Это был осколок души Волдеморта.

Гарри молча открывал и закрывал рот, как рыба. И опять — эм, что? Какой... чего... что за...

— Волдеморт достиг в темной магии такого могущества, какого не добивался еще никто. Он проник в тайны темной магии невероятно глубоко, и там он нашел ужасный, чудовищный ритуал, который может дать человеку жить вечно. Волдеморт всегда боялся смерти, и поэтому искал бессмертия, — голос Дамблдора вновь обрел прежнюю мощь, он громыхал, отражаясь от стен; Дамблдор был в гневе. — Этот ритуал зовется крестражем. Человек, осмелившийся провести его, должен оторвать часть своей души и поместить ее в вещь. Вещь эта будет наделена темной силой, равной силе этой души. Крестраж может действовать без повеления своего создателя. Если создатель крестража умрет, то душа этого человека останется блуждать в этом мире, ища способ вернуться. И Волдеморт создал крестраж, якорь, удерживающий его в этом мире.

Гарри сглотнул. "Этот крестраж — я?!"

— До недавнего времени все это были лишь догадки и домыслы, но недавние события изменили мое мнение, — тон Дамблдора изменился; директор вновь улыбался. — Дементор высосал из тебя часть души Волдеморта.

Глаза Гарри широко раскрылись:

— Чего?! Как?! Душа Волдеморта, то есть, часть его, внутри меня была?

— Да. Но не беспокойся, дементор уничтожил ее. Мой мальчик, я подозревал о том, что в тебе есть часть Волдеморта, — Дамблдор нахмурился. — Мои подозрения обычно оказываются верными, и я должен был рассказать тебе. Ты должен был быть готов к худшему, Гарри... но сейчас это уже не важно. Все обернулось очень неожиданным образом, и, быть может, это станет спасением для нас всех.

"Что?" — этот вопрос вертелся на языке у Гарри, но тот не решился его задать. Хорошо, про крестражи он понял, но извинения Дамблдора вызывали у него титанический всплеск удивления, скрыть который было крайне трудно. "Да и о чем он вообще говорит? То извиняется за то, что не предупредил меня раньше, за то, что игнорировал меня этим летом, бросил у Дурслей, то...?" Дамблдор тем временем продолжал:

— С этого года я лично займусь твоим обучением. Наши уроки будут нечастыми, но я постараюсь дать тебе как можно больше информации, которая может помочь тебе победить... если, конечно, мои подозрения о Томе Риддле неверны, — Дамблдор прикрыл глаза, — но, скорее всего, они верны.

— Эмм...

— Спрашивай, Гарри.

— Если ваши подозрения верны, то есть если ваши... ну, те предположения, которые были раньше, не верны... — Гарри стушевался и замолчал. Снейп сидел молча, и не смотрел ни на Поттера, ни на Дамблдора. "Раньше он бы отреагировал на это как обычно" — подумал Гарри и попытался закончить свою мысль:

— Я имею в виду... если ваши подозрения ("Какие, кстати?" — но этот вопрос остался невысказанным) верны, то зачем меня обучать? И чему?

— Об этом мы поговорим, когда ты придешь ко мне на первое занятие, — сказал Дамблдор. Гарри скомкано кивнул и замолк.

Молчание нарушил Снейп:

— Допустим, — сказал он. — Что это возможно. Но тогда к чему крестражи?

Дамблдор улыбнулся кончиками губ и расправил одеяло:

— Хорошо, что вы начали задавать вопросы, Северус — Дамблдор обратился к подростку — Гарри, если у тебя есть еще вопросы...

— Сэр, когда вы рассказывали о том, что я должен... убить Волдеморта... вы сказали о Пророчестве, — директор неуловимо вздрогнул. — О чем оно? Оно как-то связано со мной? Можете рассказать мне... ну, его?

Дамблдор чуть помялся и сказал:

— Знаешь, мальчик мой, — быстрый взгляд на Снейпа. — Ты не против, если я отвечу на все твои вопросы потом, когда ты придешь на наше первое занятие? Видишь ли, сейчас я устал...

"Он меня выгоняет?!"

— Сэр...

— Поттер, — сказал зельевар. — Оставьте нас.

Гарри бросил на него гневный взгляд, но проклятый Снейп даже и бровью не повел.

— Северус, — сказал Дамблдор с легким упреком.

— Я неясно выразился? — спросил Снейп, глядя в упор на мальчика. Гарри резко встал, буркнул что-то в ответ и пошел к двери.

— Гарри, мой мальчик, — голос Дамблдора остановил его у двери и заставил повернуться. — Не бойся, скоро я позову тебя к себе, и ты спросишь все, что хотел. Договорились? Обещаю, я постараюсь рассказать тебе все, что не смог сейчас.

Улыбка Дамблдора была чистой и светлой; Гарри нехотя ответил "умгу", открыл дверь и вышел.

Выйдя из Больничного Крыла, он вновь прислонился головой к стенке и прикрыл глаза.

"Офигеть" — подумал он.