Львенок из Цинтры (гет)

Существование параллельных миров

так же очевидно, как и существование

земли, воды, воздуха. Этому есть неопровержимое

доказательство — путешественником сквозь миры

и времена могут оказаться ваши друзья, знакомые,

близкие люди. Еще недавно мы не могли и предположить,

что мгновенное путешествие сквозь пространство

возможно, но трансгрессия и порталы перевернули

магический мир с ног на голову. Еще немного и мы изобретем то,

с помощью чего можно будет отправляться в другие миры.

Иссомо Лориотти, Италия, VII в. н. э.,

«Трактат о месте и времени»

Интерлюдия

— Просто научись концентрироваться.

— Ты так говоришь, будто это просто.

— Это в самом деле просто. Освободись от всего лишнего в себе. От ненависти, радости, раздраженности. Забудь о том, что по твоей ноге ползет паук...

— Паук? — Цири подпрыгнула на месте. Она не боялась насекомых, но голос Геральта был таким, словно там полз не просто паук, а огромное чудовище размером с самого ведьмака. Он рассмеялся.

— Подумай хорошенько, когда тебе может пригодиться Аард?

— Когда на меня нападут, а у меня не будет под рукой оружия.

— Как же ты тогда сможешь сложить и пустить в ход знак, если даже мнимый паук мешает тебе сосредоточиться?

— Я смогу, — Цири посерьезнела. — Давай попробуем еще раз.

Они стояли босиком на траве у подножья Каэр Морхена. Небольшой клочок зелени под ногами ограничивался несколькими футами — дальше шли скалистые горы, испещренные ложными тропинками, среди которых не так то просто найти правильный путь к школе ведьмаков. Упражнения по телекинетической магии, а проще говоря сложению и применению знаков, длились уже несколько дней. Геральт приехал в Каэр Морхен ненадолго и очень хотел провести как можно больше времени с Цири, а поэтому сам начал учить ее азам ведьмачьего волшебства. Потенциал двенадцатилетней девочки был огромным. Он, накаченный в свое время зельями, не мог в ее возрасте даже сложить руки в правильный символ. А маленькая львица уже швырялась сгустками энергии. Правда, не очень удачно: вместо мишени — большого валуна на краю пропасти — Цири попадала то в дерево, то в зубцы ближайшей башни. Ей не хватало концентрации — что не говори, она всего лишь непоседливый ребенок, заброшенный Предназначением туда, где ему вовсе не нужно быть.

— Получилось, Геральт! Получилось! — Цири взвизгнула от счастья, совершила умопомрачительное сальто, остановившись на самом краю пропасти, и заглянула в расщелину, следя за скатывающемся вниз камнем.

Ведьмак улыбнулся своим мыслям и вздохнул.

— Получилось, только не забывай о концентрации, а то мне еще объясняться перед Вессемиром за очередной сбитый зубец.

Цири оглянулась на Каэр Морхен и уже не в первый раз удивилась его величию. Огромный пятибашенный замок, спрятанный в горах, немного щербатый, поросший кое-где мхом и плющом — он напоминал каменного дракона, дремавшего здесь много сотен лет. Каэр Морхен в переводе со старшей речи — Замок старого моря. Но никакого моря тут и в помине не было. Были скалы, горы, немного зелени и сильные ветра. Наверное, бабушка пришла бы в ужас, узнав, где теперь живет ее Львенок. Да и многие самые обычные дети никогда бы не променяли свою даже самую бедную и несчастную жизнь на судьбу ведьмачки. Но Цири чувствовала, что тут ее дом, здесь ее ждет Предназначение. Та самая крепкая и нерушимая нить, что связала их с Геральтом из Ривии — ведьмаком, о котором уже при жизни слагают легенды. Она подрастет, станет самой первой в истории женщиной-ведьмачкой, и он будет гордиться ею. Они отправятся вместе топтать пыльные дороги и окажется, что это и есть настоящее счастье!

.

II

.

Из теплой нежной дремы, которая бывает только в утренние часы, Минерву МакГонагалл вырвал стук в дверь. Бесцеремонный, громкий, даже не пытающийся быть деликатным. В это время в ее спальню стучаться могли несколько человек, и они пренебрегли бы приличиями лишь в крайнем случае.

— Кто там? — отыскивая халат, спросила МакГонагалл.

— Минерва, зайдите за Стебель и отправляйтесь к директору. Как можно быстрее, — голос Снейпа был, как обычно, колючим и холодным. В нем не было тревоги или паники, а только спокойный приказ. — Я отправляюсь за Флитвиком, и мы тут же присоединимся к вам. Не теряйте времени.

— Да что случилось? — она распахнула дверь и увидела только подол мантии, исчезающий за поворотом коридора — Северус действительно спешил. Неужели приключилось что-то по-настоящему ужасное?

Когда они вчетвером вошли в кабинет директора, то не увидели ничего, что можно было назвать катастрофой. Дамблдор привычно сидел за столом и листал книгу, подросший за лето Фоукс сосредоточено чистил перья, а плотоядные книги лениво огрызались друг на друга в своих клетках.

— Коллеги, — директор поднял глаза на вошедших и жестом пригласил присесть. — У меня есть для вас известие. Кому-то оно покажется невероятным, но факт есть факт.

Дамы сели в любезно предложенные кресла, Флитвик остался стоять, а Снейп сделал вид, что вовсе не участвует в разговоре.

— Не томите, Альбус, — беспокойная и явно невыспавшаяся Помона расправляла складки на грязном фартуке (неужели она никогда расстается с землей и удобрениями?), с усилием сдерживая зевоту.

— У нас гостья... из другого мира, — Дамблдор сделал эффектную паузу. Но то ли не до всех дошел смысл сказанного, то ли смысл был не таким уж сенсационным, каким казался на первый взгляд.

— И? — наконец не выдержал Флитвик. — Что нам о ней известно? Как с ней бороться?

— С ней не нужно бороться, — возмущенно ответил директор. — Она пришла нам помочь.

— Помочь? — вот тут-то все по-настоящему удивились. — Что значит помочь? Как это — из другого мира? Какого?

— Подождите, подождите, — Дамблдор поднял руку.

Минерва судорожно перебирала в голове все, что ей когда-либо доводилось слышать о других мирах. В истории магии случались подобные прецеденты, но ни один из них не был доказан с научной точки зрения. В основном из-за того, что появившиеся ниоткуда «гости» через некоторое время снова таинственно исчезали.

— Могу описать только свои личные впечатления, — Альбус встал и в задумчивости прошелся по кабинету. — Она, скорее всего, из архаичного мира или времени. На ее щеке шрам, думаю, от когтей какого-то животного или от маггловского стального оружия. Северус также сказал, что при ней были мечи. Однако ей явно не чужда магия, тем более у нее имеется палочка. Девочка сильная...

— Девочка? — Флитвик взвизгнул своим неприятным высоким голосом. Минерва поморщилась. Летнее утро должно быть спокойным и тихим, а тут... мало того, что ее подняли ни свет ни заря, да еще и кричат, как умалишенные. Ну, девочка, ну и что... Альбус и Розмерту так может назвать.

— Да, я думаю, ей шестнадцать-семнадцать лет. Но дело не в возрасте, — Дамблдор взглянул в окно. — Мне кажется, что она действительно может быть нам полезна.

— Директор, — Снейп, наконец, перестал притворяться безучастным. — О чем вы говорите? Вы даже не знаете кто она и откуда, а уже готовы довериться.

— По ее словам, она — Львенок из Цинтры...

— И вам этого достаточно? Что за Цинтра такая? Почему вы верите каждому встречному? — отчаявшись достучаться до начальства, Снейп обернулся к МакГонагалл. — Минерва, ну, хоть вы ему скажите.

Она уже очень давно не видела Северуса в таком состоянии: возбуждение, негодование, пылкость и неравнодушие.

— Мне уже интересно посмотреть на ту, которая смогла вывести вас из себя, профессор.

Снейп стушевался, но не отступил.

— Мы не можем верить ее словам, нужно использовать сыворотку правды.

— Опять вы за свое, — Дамблдор всплеснул руками. Его голос стал одновременно осуждающим и не терпящим пререканий. — В прошлом году не наигрались? Никаких сывороток. Чтобы заслужить ее помощь и доверие, мы сами должны ей довериться.

— Довериться?! Альбус, боюсь, мне придется согласиться с профессором Снейпом, — нахмурилась Минерва. — Вы сами говорили, что мы можем доверять только небольшому кругу людей. Тем, в ком уверены на все сто...

Флитвик и Стебель почти не участвовали в разговоре. Они только крутили головами, будто следили за мячиком диалога, который перекидывали между собой директор, Снейп и МакГонагалл.

— Значит, мы расширим круг. Эта девочка нужна нам. Доверьтесь хотя бы мне и моим чувствам. Ее свежий взгляд на ситуацию может помочь нам в поиске новых путей решения. Остается только благодарить эту ее лодку, что привела Цири именно на наше озеро, а не под нос Риддлу.

— Но другой мир, вы сами-то в это верите? — Северус никак не хотел отступать.

— Последнее время, профессор, я верю во многое. Особенно в то, что может нам помочь в борьбе с Волдемортом. Поэтому все сомнения в сторону. Сейчас мы поближе познакомимся с девушкой. Думаю, не обязательно всем знать кто она на самом деле и откуда, поэтому мы сделаем вид, что Цири прибыла к нам из Шармбатона. Не станем посвящать в детали этого дела посторонних людей. Лишние уши — лишние проблемы. А теперь, Северус, будьте добры, принесите вещи девушки из лодки, вы же знаете, где она находится? Мы будем ждать вас в учительской.

* * *

Когда Добби понял, что с профессором Снейпом может случиться что-то страшное (не будет же мисс Цири так нестись сломя голову из-за какой-то ерунды), то решил прибыть к месту раньше, чем остальные. Людям, хоть они и считают себя выше и лучше домовиков, многое недоступно. Например, трансгрессия на территории Хогвартса. А вот Добби стоило только зажмуриться на мгновенье — и он тут же оказался у Плакучей ивы. Профессор зельеварения был уже в двадцати шагах от лодки. Как человек, он был неприятен домовику, но Снейп — сторонник Дамблдора, а значит, не такой уж плохой, каким хочет казаться. Чтобы прощупать магический фон лодки, у Добби ушло пару секунд. Это люди делать умеют, но только с помощью заклинаний, а палочку Снейп не доставал, значит, не собирался проверять лодку на безопасность. А ведь стоило. Два мощных щита: один — пористый, похожий на пропитанную водой губку, не угрожающий жизни, но довольно неприятный, липкий и холодный — он окружал лодку на расстоянии четырех-пяти шагов; второй — весь из тонких наэлектризованных магией нитей был буквально натянут на корпус, он выглядел очень прочным и агрессивным. Точнее Добби сказать не мог — он не знал природу этой магии, и не видел ничего подобного раньше. Раздумывать было некогда: Снейп уже подошел на критическое расстояние — еще несколько шагов, и его нога бы пересекла границу первого щита. Чем это грозило — оставалось загадкой, и домовик решил подстраховаться, оттолкнув профессора легкими чарами. А испугавшись, что его заметят, тут же переместился на кухню.

— Ты где пропадал? — участливо спросил Пери у бьющегося головой о стену Добби.

— Добби пришлось причинить боль профессору. Для его же блага.

— Так бывает, — кивнул тот в ответ. — Что-то еще?

— У нас в замке гостья. Она довольно странная и пришла, кажется, из другого мира, но, думаю, мне не стоит об этом говорить, — потирая набухшую шишку, ответил другу Добби.

— Угу, — тот почесал затылок. — Вот почему с самого утра у меня какое-то непонятное чувство. Магический фон изменился. Что-то будет. Уж поверь мне, что-то будет...

Люди зря недооценивали домовиков, считая их безвольными, глупыми рабами, готовыми услужить своему хозяину в любой момент. В некоторых ситуациях домашние эльфы превосходили любого мага. Они, тихие, незаметные и преданные, обладали собственным запасом магии, который могли применять в самых различных ситуациях. А еще домовики были очень проницательными, намного более чувствительнее и мудрее человека. Те люди, которые это осознавали — относились к домовикам с уважением и пониманием. Наверное, поэтому, директор поручил сопровождать гостью из другого мира Добби — свободному эльфу на службе Хогвартса.

* * *

— Так что там за вопросы у тебя были? — Цири, закутанная в легкий, приятный на ощупь халат, расчесывала волосы после ванны. А домовик, только что принесший подходящую одежду из Выручай-комнаты, превратившейся по желанию Дамблдора в гардеробную, стоял в стороне, погруженный в свои мысли.

— Откуда вы, мисс? Из другого мира, да?

— Подслушал? — поинтересовалась Цири, укладывая волосы так, чтобы они хоть немного прикрывали шрам.

— Нет, почувствовал, — честно признался Добби. — На вашей лодке чары, которых тут раньше никогда не бывало. И еще... вы какая-то чужая, не здешняя.

— И как Дамболдор хочет скрыть от всех мое происхождение, если даже прислуга все понимает с полувзгляда?

— Добби не прислуга, — оскорбился эльф. — Добби свободный эльф и получает плату за работу.

— А я не мисс! Называй меня просто Цири. Ты подходил к лодке?

— Да, Добби должен был предостеречь профессора Снейпа.

— А словами этого сделать было нельзя?

— Профессор бы не послушал домовика.

— Все равно первый щит бы его замедлил, а там — я успела бы добежать. Хотя, все равно молодец.

Добби улыбнулся — похвала всегда приятна. Особенно от такой необычной девушки, как эта гостья.

Цири велела домовику никуда не пропадать и вышла в другую комнату, чтобы переодеться. Стеснительностью она не отличалась, но всегда стоит уважать чувства других, особенно если они «свободные домовые эльфы и получают зарплату».

Ей предоставили очень милые апартаменты из четырех комнат. Спальня была небольшой, но уютной: с кроватью под балдахином, двумя тумбочками и туалетным столиком. В соседней комнате располагалась большая ванна, вмурованная прямо в пол. Цири даже назвала бы ее бассейном — такая она была помпезная и большая. Уборная выглядела немного скромнее, но тоже отличалась пафосными позолоченными элементами декора. Гостей, видно, здесь любили принимать. Интересно, у учеников такие же излишества? Если да, то понятно, почему эти изнеженные детки не могут собраться с силами и одолеть Темного Лорда. Последняя комната, где ее сейчас дожидался Добби, была чем-то средним между гостиной и кабинетом. Тут стоял массивный стол и шкаф с книгами, камин, три мягких кресла и низенький столик, сервированный к чаепитию.

Рассмотрев себя в зеркало и еще раз поправив волосы, Цири решила, что все не так уж плохо. Плиссированная юбка до колен цвета переспевшей вишни, кремового цвета блуза и такого же цвета гольфы.

— Да уж, в таком наряде не потренируешься, — вздохнула она про себя, вышла к Добби и продолжила разговор, присаживаясь в одно из кресел. — Так ты получаешь деньги за свою работу?

— Да, один галлеон в неделю.

— Что же ты покупаешь?

— Ничего, — он пожал плечами. — Но это не так важно. Добби накопит много галлеонов и отдаст их мисс Грейнджер, на благотворительную организацию Г.А.В.Н.Э.

— Как-как? — Цири не смогла сдержать смешка.

— Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов, — торжественно ответил домовик и надулся.

— Ладно, не будем об этом. Возвращаясь к твоему вопросу — да, я путешествую по мирам. Меня ведет Предназначение. То есть, меня как магнитом притягивает в то место и время, где нужна моя помощь. Пока что я не знаю, почему меня привело именно сюда и именно сейчас, но попытаюсь разобраться. Я — Владычица озера. У вас нет никакой легенды на этот счет?

— Нет, — после некоторого раздумья ответил Добби. — Но вам лучше спросить об этом Директора.

— Хорошо. Он сказал, что сегодня мы больше не увидимся, а с завтрашнего дня начнем адаптацию. Пока есть время отправимся на прогулку? Покажешь мне замок и окрестности?

Снаружи Хогвартс был чем-то похож на Каэр Морхен, но не столь древний, как обиталище ведьмаков. День выдался теплым и солнечным. Хотелось растянуться на траве и, закрыв глаза, представить, что рядом друзья, которых Цири давно не видела. Не смотря на всю умиротворенность и спокойствие таких моментов, она их не любила. Ей все время казалось, что это затишье перед бурей.

Добби с видом заправского экскурсовода тыкал пальцем в разные стороны и рассказывал о местных достопримечательностях. Наконец они подошли к опушке леса. Из-за дерева вышел здоровенный человек с большой лохматой бородой.

— Это Хагрид, — домовик замахал рукой и подпрыгнул, чтоб его заметили. — Он лесник, хранитель ключей Хогвартса и преподаватель Ухода за магическими существами. Он хороший и добрый, хоть и очень большой. Добби боится заходить в лес, но Хагрид может показать вам его. Говорят там страшно, но очень красиво.

Цири разглядывала здоровяка и гадала, были ли в его роду великаны. Даже для самого рослого и крепкого человека он был высоковат.

— Хагрид, Ха-а-агрид, — домовик припустил с горки, так быстро перебирая ножками, что ведьмачка не сразу смогла его догнать.

— Добби, кто это с тобой? — басовитый голос никак не сочетался с лучистым взглядом и теплой интонацией. Казалось, этот человек слеплен из двоих — большого и грозного внешне и доброго, нежного внутренне. Внутренний смотрел на мир голубыми чистыми глазами, а внешний, без сомнения, одной рукой мог вырвать с корнем практически любое дерево, младше десяти лет.

— Это наша гостья, Цири. Профессор Дамблдор велел показать ей все тут. Но Добби боится леса.

— Гости — это хорошо, — Харгид внимательно посмотрел на нее, и смутился, чуть порозовев. — Пойдемте со мной. Только не далеко. В чаще встречаются жуткие звери. Школьникам нельзя ходить в Запретный лес. Но, раз Дамблдор сказал, то можно немного осмотреть его... Дамблдор — великий человек.

Последнюю фразу он произнес с таким воодушевлением, что Цири сразу стало понятно — Хагрид чем-то обязан директору.

Первое время лесник очень смущался, от этого в основном молчал, будто боялся сболтнуть лишнего. Каждое слово приходилось вытягивать из него клещами. Но потом Цири нашла ключик и к его душе. Хагрид очень любил животных. Особенно тех, которых нормальный человек счел бы чудовищами. Это стало понятно после пылкого, с заиканиями и отчаянной жестикуляцией, рассказа об Арагоге. Увидев искреннюю любовь в словах лесника, Цири не стала рассказывать ему о семье огромных акромантулов, которых убила в Седиземье, чтобы пройти через горы. Но одного, кажется, упустила и очень теперь мучилась, боясь, что когда-нибудь паучиха причинит кому-нибудь вред.

— А единороги? У вас есть здесь единороги? — с преувеличенным интересом спросила Цири, пытаясь замять тему восьмилапых.

— Есть, только они очень пугливы и редко выходят к людям, — пробасил Хагрид, хрустя валежником под ногами. — Это очень благородные и гордые существа. Если гиппогрифа еще можно приспособить, как ездовое животное, то единорог никогда не позволит оседлать себя.

Он просто не знал о них того, что было известно Цири, а поэтому очень удивился, когда через несколько минут из чащи вышел молодой белоснежный жеребец.

— Пребывай в здравии, светлый и чистый, — произнесла Цири традиционное приветствие на старшей речи, которую в этом мире никто, наверное и не знал. Но единорог без труда понял ее и наклонил голову в знак приветствия.

— Что ты сказала ему? — еще не оправившись от удивления, произнес Хагрид.

— Просто поздоровалась. Так общаются в моем мире со всеми чудесными и прекрасными существами.

Она осторожно протянула руку и с удовольствием почувствовала теплую и нежную магию, исходящую от единорога.

— Ты не из этого мира, в тебе течет старшая кровь, — прозвучал в голове Цири мягкий голос.

— Я пришла, чтобы помочь, — ответила она, позволяя ему посмотреть себе прямо в глаза.

— Этому миру нужна твоя помощь, и ты можешь рассчитывать на нас.

— Вас тут много?

— Достаточно, чтобы силы были равны, но недостаточно, чтобы сразиться со злом. Ты должна быть сильной и мудрой.

— Я постараюсь. Ты знал... Иуарраквакса?

— Лично — нет. Но многие знают о нем по рассказам и преданиям.

Цири вздохнула. Уже очень давно она не видела своего Конька, того, с кем прошла немало миров и времен, немалое пережила: пустыню, испепеляющую и убивающую, погоню эльфов и многое другое. Давно она не встречала тех, кто знал бы Конька лично. Где же затерялся он, где теперь гнется трава под его копытами?

— Прощай, звездоокая. И помни, мы всегда готовы прийти на помощь.

Единорог снова поклонился и, взмахнув гривой, степенно ушел вглубь чащи.

Хагрид, открыв рот, смотрел на Цири и не мог произнести ни слова. Эта девушка таила в себе что-то особенное, непонятное и необъяснимое.

Заговорили о драконах, и лесник рассказал о Турнире Трех Волшебников, два года назад окончившегося настоящей трагедией.

— Зря я вам это рассказал, — расстроено буркнул Хагрид. — Теперь вы думаете, что у нас тут сплошное смертоубийство.

— Это-то меня не пугает, можете быть уверены, — улыбнулась она, ловко переводя тему: — Я никогда не видела драконов. У нас их совсем не осталось. Но Геральт видел и рассказывал мне.

— Кто такой Геральт? — заинтересовался тот.

Прогулка была долгой, но, возвращаясь к сторожке и ожидающему их Добби, Цири заметила, что начало темнеть.

— Один человек, — ей не хотелось о нем вспоминать. Это было слишком тяжело и больно. Даже спустя столько времени. — Хороший друг.

— А-а-а, — неопределенно протянул лесник. — Вас проводить до замка?

— Не нужно. Спасибо за прогулку, Хагрид. Еще увидимся.

* * *

Из окна спальни было хорошо видно темное звездное небо. Яркие точки помимо воли складывались в знакомые созвездия. Добби по-прежнему сидел на краешке кровати, не решаясь уйти без разрешения — вдруг гостье еще что-то понадобится. День был длинный, но спать пока не хотелось. Она просто стояла и смотрела сквозь стекло в густую глубокую тьму пришедшей ночи.

— Мне знакомы эти звезды, — вдруг сказала Цири, а домовик от неожиданности даже вздрогнул. — Большая и Малая медведицы, разделенные Драконом. Мне рассказывали легенду о том, что это мать и дочь, разлученные злым колдуном.

Цири вздохнула, невольно вспоминая Йен, ее темные волосы и фиалковые глаза, обсидиановую звезду на шее и мягкий голос. А еще вспомнила Вильгифорца, таким, каким она видела его в последний раз. С маленьким глазом, постоянно вращающимся в орбите, и скривленными от ярости губами. Похожи они втроем на двух Медведиц и Дракона, или нет?

— Кто же вам рассказывал ее? — удивился Добби.

— Мерлин. Сейчас, увидев звезды, я поняла, что была уже тут. Только, наверное, давно. Для вас давно.

— А для вас? — домовик явно был крайне заинтересован рассказом.

Цири понимала, что сейчас может наговорить лишнего, но вечер был таким приятным и теплым, а оставаться в одиночестве, переодеваться и залезать под одеяло очень не хотелось. Она, как могла, оттягивала этот момент.

— Для меня — не очень. Я простилась с ним и Галахадом на берегу Озера Черных Лилий около года назад, а может и больше. Знаешь, я немного путаюсь во времени. В одном мире я могу просидеть месяц, в другом — пару дней, а здесь, со всей этой адаптацией придуманной Дамблдором, похоже, задержусь надолго.

— Галахадом? — как всегда, в моменты удивления и возбуждения, Добби не мог усидеть спокойно и начал ерзать на месте, а потом и вовсе слез с кровати. — Так вы и есть леди Ласточка? Та, которую привел к Мерлину святой рыцарь короля Артура? Та, которая указала в своем видении нахождение Грааля и сопровождала старого мага в его последнем путешествии?

— Леди Ласточка, — Цири рассмеялась. — Не думала, что это прозвище приживется в веках. Как давно жил Мерлин?

— Много сотен лет назад, — серьезно ответил домовик и сложил руки на груди. — Вы, наверняка обманываете Добби.

— Зачем мне это? Тем более, что доказательств у меня нет. Ты говоришь, что то путешествие было последим? Через сколько старик умер?

— Легенда говорит, что на следующий день, после того, как они с Галахадом простились с леди Ласточкой, Мерлин слег с хворобой и вскоре умер. В его смерти винят Моргану.

— Морги? Да ты что? Она, конечно, та еще... эм... но убить Мерлина? У нее не хватило бы ни сил, ни смелости. Ну, да ладно. Придет время и я расскажу тебе о Мерлине и Моргане, но пока, обещай никому не говорить об этом.

Добби рьяно закивал и, не успокоившись на этом, даже зажал рот тонкими длинными пальцами.

— Вот и отлично, — Цири зевнула и поняла, что дальше тянуть некуда. — Первая ночь в новом мире всегда особенная. От нее многое зависит. Как-нибудь я обязательно тебе расскажу и об этом. Ты хороший... эльф и очень нравишься мне. Но не наказывай себя больше, а то вон какая шишка на лбу. Обещаешь? Вот и хорошо. Пора спать. Спасибо за день, Добби, и доброй ночи.

Тьму беззвездного неба прорезали редкие всполохи зеленых молний, а холодный ветер трепал шерсть на загривке Цири. Она стояла на самой вершине черной как ночь скалы в образе львицы. Внизу, медленно затягиваясь льдом, блестело озеро. Ей было просто необходимо быстрее туда добраться, но не было сил решиться на первый, самый головокружительный прыжок. Она видела распростертые на берегу фигуры то ли людей, то ли животных... то ли живых, то ли мертвых... Цири завыла, превращаясь из львицы в большого белого волка. Решительной и смелой волчице было легче совершить безумный скачок. Но не из-за телосложения, а из-за характера — воинственного, дерзкого, по-настоящему ведьмачьего.

Прыжок, полет, заставляющий все внутри на несколько секунд сжаться, и твердая земля под ногами. Теперь бежать. Вперед, только вперед. «Быстрее, быстрее, — повторяла она себе, сопротивляясь нарастающему встречному ветру. — Там нужна моя помощь!»

Она не успевала, никак не могла обогнать призрачную стену, покрывающую озеро ледяным зеркалом. Пришлось решиться еще на один сумасшедший поступок. Чтобы опередить мороз, нужно срезать угол, пробежаться по самому тонкому льду. «Я — Владычица Мира. Я — Старшая Кровь. Я — кровь от крови Лары Доррен Шиадаль. Я смогу!»

Лапы коснулись холодной корки. Бежать стало трудней. Ей бы сейчас коньки. Те, что были на ней на озере Тарн Мира. Но коньков сейчас не достать, значит, и нечего о них мечтать, нужно быстрее пересечь опасный участок и ступить на твердую землю. Но лед предательски проломился, а окунувшись в морозную воду, Цири стала собой — маленькой, хрупкой, совершенно нагой девчонкой со шрамом на щеке. Звать на помощь не имело смысла. Даже если бы захотела, она не смогла закричать — ледяные оковы так сжали ей грудь, что оставалось удивляться, как она сразу не умерла от болевого шока.

«Как же так? Ведь — это озеро! Мое озеро! Я не могу погибнуть ТАК!» — что-то в ней не давало оставлять попытки выжить. Несколько секунд показались вечностью, но тут сильные когтистые лапы впились в плечи и с силой выдернули Цири из черной воды. Очутившись на берегу, она тут же снова обратилась в львицу. Рядом оказался огромных размеров филин. Черный, с большими блестящими глазами, в которых отражались зеленые вспышки. Он смотрел на нее строго и в то же время ласково. Казалось, еще немного и Цири вспомнит, откуда она его знает.

Филин хотел что-то сказать, но одна из зеленых молний ударила ему в спину. Перья разлетелись в стороны как брызги салюта. А на земле осталось тело мужчины. Кто это был, она не успела разглядеть. Такая же вспышка ударила и в ее львиное тело.

Судорожно хватая ртом воздух, Цири проснулась. Обычно первый сон в новом мире давал ей зацепки, рассказывал будущее, помогал в раскрытии сущности ее предназначения. Но не сегодня. Этот сон был слишком сложным, чтобы его интерпретировать. Львица — это она сама, здесь все ясно. Но кто те несчастные, на берегу озера? Кто этот филин? Так и не найдя ответов, Цири снова провалилась в дремоту. На этот раз ей приснился лишь запах летнего дождя и свежесть раннего осеннего утра.

* * *

Первый раз за много месяцев она проснулась в мягкой постели, и не радоваться этому было нельзя. Попытавшись встать, Цири поняла, что мышцы неприятно ломит. Один день без тренировки — и хоть на стенку лезь. Постоянные физические нагрузки держали тело в тонусе, всегда должно быть готово к броску, к финту, к бою, но стоило устроить себе один единственный выходной, как мышцы уже отказывались повиноваться так же легко, как обычно. Не без труда оторвавшись от мягкой постели, Цири окатила себя ледяной водой в ванной комнате и надела наряд, в котором прибыла сюда — тунику и сандалии. В них можно было свободно пробежаться и даже потренироваться. Конечно же, без мечей нагрузка окажется не столь полной, но своего она определенно добьется.

Несколько кругов вокруг озера помогли настроиться на нужный лад: она поочередно размяла ноги, руки и шею, а потом блаженно растянулась на земле. И вдруг молниеносно вскочила, складывая Аард в направлении замка, но выброса энергии не последовало. Потом она сделала сальто назад и перекатилась к самой воде, вскочила на ноги, тут же упала в глубокий отжим на руках, сделала пару пружинистых движений и подпрыгнула из этого положения так высоко, как только смогла. Приземлилась на одно колено, вынимая из воображаемых ножен за спиной меч, подсекая мнимому противнику ноги. Импровизированный бой длился не меньше десяти минут. Цири представляла перед собой то гигантского паука, то дюжину злобных гуль, то хитрого огнеопасного ифрита, которого нельзя подпускать к себе ближе, чем на пять метров. После очередной воображаемой победы, вложив невидимый клинок в невидимые ножны, она решила еще немного пробежаться. Превращаясь в натянутую струну, Цири кинулась бегом вверх по берегу и едва не налетела на Снейпа.

— Ой, — тело отреагировало на неожиданное появление препятствия, и она сама не заметила, как уже стояла в боевой стойке с приготовленным на пальцах магическими путами. Но выпустить их все-таки не успела.

— Что вы тут делаете, мисс Цири? — с уже привычным брезгливым недовольством спросил Снейп, настороженно наблюдая, как та аккуратно расцепляет пальцы и сбрасывает с них зернышки голубоватого света.

— Тренируюсь, — коротко ответила та.

— В начале седьмого утра?

— Ну, да...

Северус Снейп скривил тонкие губы, но не смог удержаться от вопроса:

— Что это было у вас на пальцах? Беспалочковая магия?

— Там, где меня учили чарам, не было палочек. Так что я умею только складывать знаки.

— Знаки? — чего в его голосе больше? Презрения, интереса или непонимания?

— Ну, да...

— Что вы заладили со своим «ну, да...»? Будьте аккуратнее. Здесь вам не ваш мир. Тут цивилизованное магическое общество. И кататься по траве в такую рань — не самая лучшая идея, особенно в подобном наряде.

Цири посмотрела на себя и улыбнулась. Еще четверть часа назад чистая туника была запачкана песком, травой и грязью.

— Это вам повезло, что в гостиной есть ванная комната, а вообще-то я предпочитаю купаться в озере нагишом, — не удержалась она от шутки.

Ей понравилось, как Снейп стиснул зубы и не нашелся что ответить. Иногда приятно выбивать почву из-под ног оппонента, при этом не прибегая к физической силе.

— Встретимся за завтраком, — вдруг очень серьезно произнесла Цири и сорвалась на бег, да так быстро, что через минуту ее уже трудно было разглядеть. А Северус Снейп так и остался стоять, забыв, о чем думал до того, как на него налетела эта фурия с магией на кончиках пальцев.

* * *

— Итак, с чего мы начнем, Цири? — завтрак проходил все в той же учительской.

Необходимости накрывать стол в Большом зале — не было: в школе на лето оставались лишь несколько преподавателей и домовики. Чаще всего каждый обедал и ужинал в своих апартаментах, но завтрак традиционно проходил в учительской, где были удобный стол и приятное общество. Сегодня, кроме известных уже гостье преподавателей, присутствовали еще две женщины. Одна, в больших толстых очках, представленная, как профессор Трелони, другая — высокая спортивного телосложения с короткой стрижкой — мадам Трюк.

— Как вам угодно, — ответила Цири, откладывая приборы в сторону. Омлет, апельсиновый сок и салат из свежих овощей она с удовольствием заменила бы сочной рулькой и кружкой эля, но тут алкоголь был явно не в ходу, а мясо считалось тяжелой пищей для начала дня. После тренировки ведьмачка успела принять контрастный душ и переодеться в одежду, вновь принесенную домовиком. Сегодня это была бежевая длинная юбка, легкая льняная кофточка и светлая мантия, с украшенными крупным орнаментом рукавами. Многие за столом предпочти более сдержанную форму — классическую черную мантию, которая практически не позволяла увидеть, что под ней. Цири же на их фоне выглядела настоящей заморской принцессой. Лишь Дамблдор остался приверженцем своего серого балахона.

— Думаю, сразу после завтрака мы с профессором МакГонагалл и профессором Флитвиком можем проверить, что у вас имеется в магическом арсенале. После вы отправитесь вместе с профессором Стебель в теплицы, а затем — к профессору Снейпу в лабораторию. Надеюсь, за сегодняшний день управимся. Вы же понимаете, мы просто должны проверить, насколько программа Шармбатона соответствует нашей.

Из последней фразы Цири сделала заключение, что новоприбывшие преподаватели — Трюк и Трелони уже не входят в тесный кружок осведомленных о ее происхождении людей.

Когда все, кроме Флиткика, Макгонагалл и Дамблдора, разошлись, так и не задав невысказанных вопросов, директор продолжил.

— Мы не ждем от вас особенных знаний или умений, просто хотим проверить ваш уровень, чтобы продумать индивидуальные занятия. В остальном, вы будете полностью проходить обучение вместе с Гарри и его курсом, чтобы максимально сблизиться с мальчиком.

Цири кивнула.

Преподаватели, сидевшие все это время в стороне, встали и подошли ближе. На их лицах читалось замешательство и нетерпение одновременно. Они не знали, чего ожидать, с чего начать. Наверное, обмен студентами — это не особенно практикуемая технология в этом времени. А что уж говорить о гостье из другого мир?.. Такое случается не чаще, чем раз в десяток поколений.

— Для начала, позвольте вашу палочку, — произнес Флитвик. И Цири без усилий вытащила посеребренную деревяшку из складок мантии. Профессор достал из кармана толстое стеклышко, в оправе из белого металла и красных камушков, и начал рассматривать палочку сквозь него. Он долго вертел ее в руках, цокал языком, кивал и качал головой. — Тэк-тэк-тэк... очень интересно.

— Что-то не так? — поинтересовался Дамблдор.

— Не совсем, — Флитвик передал линзу и палочку директору. — Видите?

— Палочка без сердцевины? Но с минимальным запасом магии. Действительно странно.

— Грубо говоря, это просто яблоня, покрытая серебром, — констатировал тот.

— Может быть, серебро какое-то особенное? — поинтересовалась МакГонагалл, в свою очередь взяв палочку и линзу.

— Нет, — пожал плечами Флитвик, — обычное стерлинговое серебро. Да и яблоню давно не используют в изготовлении палочек. Где вы ее взяли? В вашем мире?

Цири, рассеянно слушавшая диалог преподавателей, не сразу сообразила, что вопрос задан уже непосредственно ей.

— Нет. У нас используются волшебные знаки и речевые заклинания. А палочку дала мне лодка.

— Лодка? — удивился Филитвик.

— Да. Когда я прибываю в новый мир, она дает мне все необходимое. В этот раз я обнаружила в кормовом ящике мантию, палочку, несколько книг... А что не так с этим? — указала она на предмет, который преподаватели все еще рассматривали сквозь стеклышко, передавая друг другу.

— Обычно, в них есть сердцевина, которая и содержит основной запас магии. Даже скорее не так. Она служит неким проводником, как намотка в катушке Теслы. Если маггл махнет палочкой — ничего не случится, потому что он не «заряжен», не является «источником питания». Вы слышали когда-нибудь о катушке Теслы? Нет? Тогда это сложно объяснить. Но думаю, для вас это не так важно. Мало кто задается вопросом, как это работает. Так вот, с чего я начал? С сердцевины, да. Ее делают из жилы дракона, пера феникса, волоса вейлы и много чего еще. У разных людей — разные сердцевины в палочках, разные сорта дерева, разная длина, толщина и гибкость. Двух одинаковых палочек вы никогда не встретите, — тут Флитвик замялся, хмыкнул, посмотрел на директора, но потом продолжил, не комментируя заминку. — Но пустую палочку я вижу в первый раз! И яблоня... этот сорт дерева не используется уже лет триста.

— Ну, что ж, — возвращая инструмент владелице, сказал Дамблдор. — Давайте займемся делом. Для начала, не могли бы вы показать нам, что за волшебные знаки вы применяете в своем мире?

Цири пожала плечами, выбрала одно из кресел, стоящее дальше всех, сложила Аард и пустила самый легкий импульс. Кресло с поспешностью отодвинулось к стене, но не ударилось об нее, как это было бы, если бы она немного переборщила с силой.

— Хорошо, — Филитвик заинтересованно посмотрел на руки девушки. — Что еще?

Она подумала немного. Большинство знаков применялись в бою, поэтому были очень агрессивными. Не хотелось превращать гостиную в прах перед самым началом учебного года. Потом она вспомнила заклинание, которому ее учила Йен, приговаривая: «Магия должна не только разрушать, но и созидать. Уметь делать красоту из ничего лучше, чем уметь делать из красоты ничто».

Как давно она не практиковалась в этом? Давно, пожалуй, что лет пять или шесть. Одними губами произнеся заклинание, сосредоточившись на образе, Цири взмахнула рукой, давая волю силе.

Стена напротив начала тускнеть, будто ее заволакивало туманом, потом сквозь пелену стал проступать образ замка. Старого щербатого замка, спрятанного в горах. У его подножья на клочке зеленой травы бегали двое людей. Издалека их не разглядеть, можно было только понять, что там взрослый и ребенок.

— Иллюзия, — восторженно воскликнула МакГонагалл. — Не может быть. Такая сильная и четкая.

— Иллюзия, — повторила Цири, с болью вглядываясь в веселых и счастливых людей, катающихся по молодой мягкой траве.

Дамблдор одобрительно кивнул, а Флитвик разве что не подпрыгивал от восторга. Казалось, он вот-вот заверещит, как маленький ребенок: «Еще-еще!» Но вместо этого, когда видение потухло, он попросил Цири взяться за палочку.

— Я вижу, что с магией как таковой, вы знакомы. Теперь попробуем заклинания нашего мира. Начнем с простого. Заклинание левитации. Вингардиум Левиоса.

Отодвинутое к стене кресло приподнялось и вернулось на свое место.

— Теперь вы. Но попробуйте что-нибудь легкое. Вот этот лист пергамента, например.

Цири немного неуклюже повторила движение и скомкано пробурчала слова. Листок конвульсивно дернулся, но так и не поднялся.

— Четче, — велел Флитвик. — Вин-гар-ди-ум ле-ви-ос-а.

Ведьмачка повторила попытку. Сначала ничего не произошло, но потом лист разорвало на две части и разнесло в разнее стороны комнаты. Она виновато посмотрела на профессора.

— Слишком резкий взмах. Мягче. Попробуйте следующий лист.

Через четверть часа у Цири получалось поднимать в воздух толстые книги, открывать замки, зажигать свет и не рушить при этом стены.

— Очень хорошо, — кивнул профессор. — Я думаю, за пару месяцев мы наверстаем программу четырех-пяти курсов. Не полностью, конечно, но самое необходимое. Теперь ваша очередь, профессор МакГонагалл.

— Я преподаю трансфигурацию — преобразование предметов и сущностей. Одни в другие. Можете что-то показать из этой области?

— Могу создавать предметы из воздуха, — пожала плечами Цири. Напрягши память, она сотворила кривоватый заварочный чайник и маленькую кофейную чашку. — У меня было мало практики в этом деле.

— Ничего, ничего. Давайте-ка преобразуем ваш чайник в вазу, повторяйте за мной.

Цири училась быстро. Многие из заклинаний, в более-менее похожих формах она знала от Мерлина. Он был хорошим знатоком трансфирурации и многому ее научил. Хотя и пользовался при этом не палочкой, а посохом. Говорить об это МакГонагалл она не стала, тем более, что профессор была чрезвычайно рада ее успехам.

Дамблдор взял на себя проверку знаний в области древних рун, нумерологии и защиты от темных искусств. И если с первыми двумя, опять же благодаря Мерлину, Цири справилась более-менее нормально, то с боевыми заклинаниями появились проблемы.

— Зачем тратить время на то, чтобы достать палочку, если можно сложить аард?

— Зачем произносить долгое заклинание, если можно просто рубануть мечом?

— Зачем загонять призрака в его угол, если можно просто осыпать его алмазной пылью, смешанной с толченом зубом вампира, и он сгинет навсегда?

— Цирлла, — директор озабочено вздохнул, — в нашем мире не приняты такие радикальные способы решения проблем.

— Поэтому-то вы и... — она осеклась.

«Ты здесь всего лишь гостья, — напомнила себе Цири. — И должна играть по их правилам. Хотя бы пока».

— Хорошо. Что дальше?

— Теперь вы можете отправляться в теплицы, — ответил ей директор. А вечером, прошу в мой кабинет — нам нужно будет кое-что обсудить.

В теплицах было душно и густо пахло компостом. Помона Стебель занималась удобрением больших лопуховидных растений, рассаженных в керамические горшки.

— Ах, Цири, очень рада, что вы заглянули. Долго я вас не задержу. Травология — это дело практики, нежели зубрежки. Хотя, иногда полезно знать специфику определенных растений. В вашем мире, наверное, тоже занимаются садоводством или собирательством? Это очень важный и благодарный труд. Мы тут выращиваем множество ингредиентов для запасов кабинета зельеварения. Скажите мне, что вы видите в этой теплице, можете ли назвать какие-то растения, а возможно и сферу их применения? Если вспомните — какие-то особенности ухода за ними?

Цири оглянулась, большую часть она знала и без труда начала перечислять:

— Вот то, с желтыми листьями, — Левзея обыкновенная, при сочетании с пеплом любого дерева дает эффект антисептика. Арум — непримечательная для сонных зелий, в большой концентрации — яд. Аквилегия — уже отцвела, но синие лепестки дают сок для кровевытягивающих компрессов. У нас ее много в полях. Если укусила змея, можно просто сорвать горсть цветков, помять в руке и приложить к ране. Почти все это растет в диких условиях, поэтому, особенностей ухода за ними я не знаю.

— Очень хорошо, — Стебель дала ей лопатку и большой мешок с неприятно пахнущими удобрениями. Кажется, это был навоз перемешанный с песком и еще какой-то гадостью. Но испугать подобным Цири было сложно. — Поможешь мне немного? Нужно закончить все до трех часов, потом у меня плановый обход. Скоро зацветут мандрагоры и за ними нужен глаз да глаз.

Цири пожала плечами: «Будто у меня есть возможность отказаться». И работа закипела. Преподавательница брала с полки горшок, ставила на стол и поднимала листья, ученица черпала удобрения из мешка и сыпала вокруг стебля, потом убирала горшок на другую полку. Несколько минут прошло в молчании. Но потом Стебель заговорила, скрывая неловкость.

— Может быть, расскажешь о себе что-нибудь. Мне очень интересно узнать о путешествиях сквозь миры. Знаешь, у нас это считается сказкой.

— Вы не верите мне? — за работой было удобно говорить на неловкие темы. Не обязательно смотреть собеседнику в глаза.

— Вам верит Дамблдор, а значит... и все мы. Просто, это так необычно. И очень интересно.

— Я не знаю, что можно рассказать. Ничего особенного тут нет. Во всяком случае, для меня. Я просто плыву на лодке. Вечером ложусь спать, а утром просыпаюсь в другом мире. Меня ведет Предназначение. Если оно привело меня именно сюда, значит, здесь нужна моя помощь.

— Как же это все-таки происходит?

— Что?

— Переход.

— Да, никак. Ни света, ни портала, просто вода вокруг и все. Отплываешь от одного берега, приплываешь к другому.

— Угу, — неопределенно кивнула Стебель.

У Цири не было желания рассказывать что-то особенное о себе, не услышав вначале чего-то важного об этом мире. Баш на баш, как говорится.

— Скажите, пожалуйста, а этот Гарри Поттер, он действительно такой... сильный, что Дамблдор делает на него ставку?

Помона замялась.

— Не то, чтобы сильный, но ему многое пришлось пережить. Он добрый и искренний мальчик, а добро, как известно, побеждает зло.

Цири скривилась. Они что здесь все блаженные? Живут, словно в сказке. Дамблдор не борется с жутким волшебником и ждет, когда тот «войдет в силу», надеясь, что мягколапое добро сможет победить зубастое зло? Не может быть, чтобы такой почтенный человек был так глуп. Идет война, и если верить рассказам, не шуточная. Умирают люди и не только сами маги, но и невинные, не понимающие ничего маглы. А этим все бы в игры играть. Ну, ничего. Пока что она будет подчиняться правилам, немного осмотрится, узнает получше, что за человек Гарри Поттер и его великая команда. А там, посмотрим, что можно сделать, чтобы спасти этот мир и отправиться в другой.

Для истории она всегда оставалась ведьмачкой, скрывающей свою личность. Зачем говорить свое имя, если его все равно не запомнят? Масштабы ее свершений не были такими уж огромными. Ей ни разу не приходилось сражаться с Самым Большим Злом. В основном это были мелкие делишки, перелавливающие ход истории. Про себя она называла их мышками для слона. Всем известно, что если слон увидит мышь, то никогда не наступит на нее, а обойдет, да еще как можно дальше. Этому есть рациональное объяснение: маленькая мышка может прогрызть подошвы слоновьих ног, что станет для него большой проблемой. Так и Цири приходила в мир и делала что-то, казалось бы, не особенно грандиозное — спасала двухлетнего принца от мучительной смерти и передавала его на воспитание эльфам, охраняла от нападения диких зверей караван, везущий первую в истории партию волшебного металла октирона или помогала искать в Хрустальном городе отравителя, превращавшего людей в послушных кукол.

Когда дело было сделано, Цири начинала видеть будущее, ей открывалось то, чем обернется ее деяние много лет спустя. Мальчик-принц вырастет и поведет армию, чтобы освободить родные земли и все Средиземье от Темного Властелина; волшебные свойства октириона дадут силу многим людям, как хорошим, так и плохим, но жизнь в Плоском мире станет лучше и немного легче... А потом, в душе рождалось чувство тоски и тяжести. Наступало время прощаться и идти дальше, как бы не хотелось остаться.

* * *

После душного воздуха теплиц было приятно выйти на берег озера. Прохладная вода так и манила к себе. Цири сняла обувь и зашла по щиколотку в воду. Потом не выдержала, скинула с себя одежду и нырнула в прохладную глубь. Вдалеке мелькнул хвост русалки, которую, явно спугнула неожиданная гостья, стайка серебристых рыб рассыпалась в разные стороны у самого дна, как слетевшие с нитки жемчужины, длинные стебли растений колыхались от малейших движений.

Лодка покачивалась на середине озера и, как обычно безмолвно, приняла мокрую и счастливую хозяйку. Цири растянулась на ее деревянном днище и уставилась в голубовато-белое перистое облако, лениво проплывавшее по небу.

Как было бы хорошо остановиться, задержать дыхание и пожить нормальной жизнью. Не гоняться за чудищами по пыльным дорогам, не сражаться с невиданными тварями и не чувствовать себя на краю пропасти с завязанными глазами, боясь оступиться. Может быть, ее забросило сюда именно для этого? Каким бы сильным не был этот Волдеморт, он всего лишь человек, а не Дикая Охота.

Хотя Цири точно знала, в мире и спокойствии она выдержит не больше пары месяцев, как это было в Камелоте. После похода за Граалем ей выдались свободные и тихие деньки. Они с Галахадом гуляли по замку и окрестностям, спали под ореховыми кустами и не только под ними. Но скука все больше разъедала ее и тогда, впервые ее потянуло вдаль. Туда, где туман скрывает гладь озера, туда, где ее ждет неизвестность. И пришлось прощаться. И с Мерлином, и с Артуром, и с Галахадом, хотя, все они уговаривали ее остаться. А теперь, здесь для всех, — они просто история давно минувших дней.

Волосы высохли быстрее, чем Цири добралась до замка. Пообедав у себя в комнате, она отправилась в подземелья. Даже с помощью Добби добраться туда оказалось не так просто. Лестницы двигались в одной им известной последовательности. Снейп ждал ее в неизменной черной мантии и угрюмом настроении.

— Добрый день, — сделала Цири театральный книксен. — Я готова к экзекуции, милсдарь.

— Хм, — профессор оглядел ее с головы до ног и явно остался недоволен. Хотя, как казалось самой ведьмачке, вид у нее был довольно изящный, но явно непредназначенный для зельеварения. — Что вы знаете о моем предмете? Варили ли когда-то зелья в своем мире?

В последнюю фразу Снейп вложил столько желчи и презрения, что мог бы без труда отравить ею сотню Волдемортов. Цири взглянула на стол, за которым стоял профессор. Нож из обсидиана, длинная деревянная ложка, синие бобы, нашинкованные травы, бурлящая в котле бурая жидкость, несколько маленьких перламутровых горошин, на поверку оказавшихся мышиными глазами, а еще баночка с серебристым порошком.

— Вы варите замораживающую настойку, — констатировала она. — Но вместо мышиных глаз я посоветовала бы использовать джекалоповы*, если они у вас водятся.

— Водились... Когда-то. Только не у нас, а в Америке, — Снейп был удивлен, что только по одним ингредиентам, разложенным на столе, ведьмачка смогла определить зелье.

— Обсидиановый нож можно заменить обычным, обварив его в подогретой магмой воде, — Цири подошла ближе и наклонила голову набок, изучая реакцию профессора. — Дело, конечно, опасное — лезть к вулкану на грани извержения и искать на его склоне кипящее озеро, но нож будет прочнее и прослужит дольше. Лет пятьсот — точно.

— И откуда такие познания? — Снейп растерял всю свою надменность. Большинство семикурсников даже не понимали разницы между серебряным и обсидиановым ножами. Они просто делали то, что написано в учебнике, не задумываясь, не проникая в природу вещей, не желая понять, почему для одних ингредиентов нужны те инструменты, а для других — совсем иные.

— Полагаю, вы делаете настойку для директора. Его рука...

— Это не ваше дело, — смешавшийся профессор даже забыл о приличиях. — Подойдите к шкафчику с зельями и приготовьте то, что сможете, не используя котла.

Задание было не из легких. Ничтожно малое количество эликсиров можно было создать, не прибегая к термической обработке. На то оно и зельеварение, чтобы варить. Но Цири нисколько не смутилась, быстро выбрала несколько баночек и пару фиалов. Снейп внимательно следил за ее действиями. Шкура мурены, сахарный песок, высушенная морская капуста, ягоды бузины, спиртовая настойка на лягушачьих потрохах и вытяжка из корня мандрагоры.

Все это она поставила на свободный стол, придирчиво осмотрела несколько запасных серебряных ножей. И что она там разглядывает? Он же вчера все их вычистил до блеска и наточил? В конце концов, выбрав один, Цири взяла серебряные же разделочную доску и чашку, ступку и пестик из лакированного дуба, металлические щипцы и самую маленькую пипетку, которую нашла.

Снейп уже начал догадываться к чему идет дело, но прерывать ведьмачку не стал. Через четверть часа молчания, шкурка мурены была истолчена в порошок, к ней по очередности отправились три капли вытяжки и веточка морской капусты. В серебряную чашку было выложено ровно двенадцать ягод бузины и вылит почти весь фиал с настойкой. Цири перевернула песочные часы, рассчитанные на 10 минут и быстро высыпала все, что было в ступке в чашку. Содержимое зашипело и вспенилось. Когда реакция закончилась, а время истекло, ягоды набухли, впитали в себя почти всю жидкость. Оставалось только засыпать все сахаром.

— Отличное средство от морской болезни или похмелья. Удобно то, что большинство ингредиентов можно взять в море во время путешествия. А вытяжку из мандрагоры при необходимости заменить чернилами осьминога, правда эффект будет очень кратковременный.

— Не понимаю только, зачем вы засыпали их сахаром, — Снейп, стоящий все это время в стороне, сложив руки на груди, подошел ближе и понюхал ягоды.

— Ну, я сомневаюсь, что нам срочно понадобится это средство. Сахар отвердеет, создаст на поверхности ягод пленку, и тогда их можно будет хранить не меньше полугода.

— Неплохо, — он повертел еще в руках чашку, потом пересыпал отвердевшие уже ягодки в пустую чистую банку и поставил на полку. — Расскажите, что вы знаете о черной соли.

Цири припомнила уроки Морганы и начала перечислять.

— Добывается путем выпаривания обычного соляного раствора на бане из отвара горячечного хмеля и вороньих потрохов. Входит в реакцию с другими ингредиентами только в присутствии катализатора: жидкое серебро, кровь единорога, слезы гипокампа. В большой концентрации служит для сокрытия пищевых ядов. В малой — почти безвредна, если не сочетать с цитрусовыми. Имеет вкус ядреного черного перца, поэтому редко применяется на практике.

— Хорошо, а теперь о процессах дистилляции желёзных жидкостей животного происхождения.

— Вы о поте и слезах, что ли? — Цири почесала переносицу. — Заумно тут у вас все.

— Не знаете? — Снейп уже приготовился позлорадствовать, но не успел.

— Смотря что вы хотите услышать. Свойства дистиллированных жидкостей могут отличаться от свойств исходного материала.

— Приведите конкретный пример.

— Ну, те же слезы гипокампа, которые служат катализатором для черной соли. В чистом виде чаще всего не являются ингредиентом, а только вспомогательным элементом для раскрытия свойств других составляющих. В некоторых случаях могут разбавляться или вовсе заменяться простой морской водой. А дистиллированные слезы уже более полезны. Они входят в состав малого количества зелий, в основном имеющих маскировочные свойства: Жидкая маска — скрывает раны на коже, но не вылечивает их; Сардиний зубец — прячет рифы под воду, так, чтобы их нельзя было заметить, но легко можно было легко напороться...

— Никогда о таком не слышал, — скептически произнес профессор.

— Мы применяли его, когда за нами гнались Ариновы галеи, — сказала Цири и в голове у нее тут же прозвучал голос Хагрида: «Ох, зря я вам это сказал». Ариновы галеи гнались за путешественниками, ищущими Грааль. Не факт, что эта часть легенды дошла до этого времени, но лишний раз раскрывать свое личное знакомство с Мерлином все же не стоило. Но то ли Снейпу не хотелось вдаваться в подробности, то ли он пропустил фразу мимо ушей, комментариев в любом случае не последовало.

— А что вы думаете о применении дистиллированных слез гипокампа в тайнописи?

От такого вопроса Цири на секунду смешалась. Совершенно неожиданно, проверка знаний превратилась в научный диспут. Снейп уже не требовал знания информации, он интересовался ее мнением.

— Эм... Сложность расшифровки одновременно — и плюс и минус данного способа.

— Знаете, по определенным причинам мне довольно часто приходилось использовать чернила на основе слез. Мне казалось, что ответ к решению лежит где-то на поверхности, но никак не мог понять. Получалось либо слишком просто, либо слишком сложно...

— Обычно тот кто написал, тот и видит правильные слова, — всем остальным они кажутся полным бредом, — осторожно заметила ведьмачка.

— Да, но в некоторых случаях нужно отправить письмо или показать кому-то свои записи. Это становится проблемой.

— Угу...

Северус Снейп изменился на глазах. Из хмурого, надменного и саркастичного типа он превратился в живого, заинтересованного ученого. Глаза загорелись, а руки заплясали над баночками, переставляя их с места на место. Но длилось это не долго. Через минуту он уже будто перестал замечать Цири, бормотал свои рассуждения тише, потом почти про себя. А затем и вовсе замер, задумавшись о чем-то.

— Слезы... — начала было она, но Снейп прервал ее.

— Верно, слезы! — а потом, будто впервые увидев гостью, нахмурился, кивнул то ли ей, то ли самому себе. — Идите, мисс. Прошу прощения, то есть Цири. Я доложу директору о ваших успехах. А теперь идите, мне надо подумать.

— Не забудьте про котел, — сказала она, обернувшись уже в дверях. Через пару минут кровь грифа начнет сворачиваться и вся работа насмарку.

Тот только кивнул в ответ, подошел к столу с бумагами и начал что-то методично записывать.

______________________________

* Джекалоп (англ. jackalope от jackrabbit — «заяц» и antelope — «антилопа») — мифическое существо. Заяц с рогами.