Доктор, мой воображаемый друг меня игнорирует! (гет)

Я лежал на диване, заложив руки за голову, и пытался ни о чем не думать. Кто хоть раз занимался подобным понимает, что дело это довольно-таки бесполезное. В голову что-нибудь да все равно лезет.

Тут я почувствовал какую-то тяжесть на животе и открыл глаза.

— Скажи мне, что ты думаешь о том, что неплохо было бы встать и поработать? Или придумываешь новый сюжет рассказа?

— Эм... нет.

— Пинка хочешь?

Я честно мотнул головой и тут же поспешил оправдаться:

— Музы нет.

— Куда делась? — Джон деловито поправил очки, но слезать с меня, видимо, не собирался.

Я пожал плечами.

— Хочешь, я буду твоей Музой.

— Твой костлявый силуэт меня не вдохновляет, — признался я. — Да и потом, я не могу изменять своей Музе!

— Пфф! — фыркнул он, как рассерженный ежик.

— Слезь с меня, пожалуйста.

— вот еще! Ты все равно ничего не делаешь, послужишь мне диваном.

Вдруг распахнулась дверь и в комнату вошла она. Немного истрепанные джинсы, белая блузка с тоненьким черным галстуком, повернутым на бок, строгие узкие очки и невообразимый бардак на голове. В руках она держала электронный планшет.

— А почему через дверь? — поинтересовался Джон.

— Крылья в стирке, — не поведя бровью ответила она.

— Муза? — неуверенно вопросил я?

— Угу, — она все еще отмечала в планшете что-то очень важное.

— Но…

— А ты кого ждал, дядю Пушкина? — она всплеснула руками и посмотрела на меня возмущенно. — Я что, каждый день должна тебе на крылышках, да в платье, да в дымке, еще и с вуалью? Нет уж, увольте.

— Почему тебя так долго не было?

— Аттестация, — буркнула она и изящно расположилась на моем письменном столе.

— Что? — я не поверил своим ушам.

— Да-да, Музы тоже проходят аттестации. Может я применяю к тебе несанкционированные методы? Наркотой, например, кормлю. Или я пришла в негодность и меня пора заменять.

— Как это?

— Может у меня затяжная депрессия и я ушла в запой.

— Я бы ушел в засон, — встрял Джон, закинув свои ноги на стенку. Он наконец-то слез с меня.

— Останешься на сегодня? — попросил я.

— Сегодня заканчивается через полчаса. А завтра, в самом начале завтра, у меня важная встреча.

— И когда это все закончится?

— скоро, — она неопределенно пожала плечами и перевязала волосы ленточкой. — Так, посмотрим, что ты написал в мое отсутствие…

— Она углубилась в чтение. Я нервно перебирал пальцами. Я знал, что ничего хорошего не написал. Действительно, вскоре раздалось возмущенное восклицание:

— Это просто какое-то бумаговынасилование!

— ну… тебя же не было.

— Уследишь тут за вами всеми, — проворчала она.

— Что это значит? Не многофункциональничай! Ты моя муза! — я почему-то обиделся.

— О как. Еще замуж позови.

— В ЗАГСе меня сочтут шизофреником.

— И пусть, — она игриво повела бровью. Джон, между тем, стянул со стола мои стихи.

— А что, мне нравится. Особенно вот это: «Далее, далее».

— Это из Маяковского, — я хмуро кусал губы.

— Да? — Джон загоготал. — Фиговый ты поэт.

— Так. Без паники. Вот я разберусь с делами и возьмусь за тебя. Так что готовь зеленый чай.

— И кофе, — вставил Джон.

— И кофе. — она согласилась.

Муза тряхнула зеленой шевелюрой и взглянула на часы.

— Мне пора.

— Возвращайся.

— Непременно.

Фьюх.

А в комнате еще потом долго пахло травами.