Ангел-хранитель 3. Исток (гет)

… Just like a potion, its boiling inside –

Hatred weve never attempted to hide. …

(Карта Мародеров. «Reasons to hate»).

Диана никак не могла вернуть свои мысли в состояние равновесия. В мозгу назойливо крутились слова «Скотт Бартли в полном смысле этого слова».

Нет, так больше нельзя, решила для себя верховный ангел и, взглянув на землю, растворилась в воздухе.

Джинни Уизли как раз собиралась отправиться в Нору, к родителям, когда услышала звонок в дверь.

Девушка, вздохнув, отпустила горшочек с летающим порохом и направилась в прихожую.

К великому удивлению хозяйки квартиры, на пороге стояла девушка, которую было просто невозможно с кем-нибудь спутать.

— Диана?! – выдохнула Джинни. – Проходите.

— Доброе утро, Джинни, — произнесла верховный ангел, входя в квартиру. – Прости, если помешала твоим планам, но у меня есть действительно серьезная тема для разговора.

— Все нормально, — все еще несколько ошеломленно произнесла Джинни и усмехнулась. – Ты не так часто бываешь у меня, чтобы я не нашла для тебя времени.

— Спасибо, Джинни. А теперь я бы хотела, чтобы ты присоединился к нам, Скотт. Ни к чему играть пустое место, — сказала Диана.

В дверном проеме возник Скотт. Руки слабо сжаты в кулаки – по-видимому, ждет задания и готов к нему.

— На этот раз я не буду вовлекать тебя в приключения, — покачала головой Диана. – Мне нужно поговорить с тобой. О Последнем Суде.

Самообладание на пару секунд изменило Скотту – его лицо побледнело и стало чуть темнее, чем белоснежная ряса на его плечах.

— Неужели… ты хочешь отправить меня туда? – произнес он потом, справившись с собой.

— Нет! Никогда! – горячо произнесла Диана. – Просто сегодня утром Андрос привел несколько фактов, которые не дают мне покоя.

— Может быть, лучше пройти в гостиную? – предложила Джинни, в который раз за свою жизнь чувствуя себя третьей лишней.

— Наверное, стоит, — кивнула Диана.

Через минуту все трое сидели в мягких синих креслах у камина, в котором горел ровный огонь.

— В общем, Скотт, у меня есть серьезная тема для разговора, — сказала Диана. – Я не могу обвинять тебя – я лишь хочу выяснить правду, — верховный ангел вздохнула. – Скотт, расскажи, пожалуйста, что произошло тогда, когда ты ушел на Последний Суд, а потом вернулся?

— Почему ты решила спросить об этом только сегодня? – оторвав взгляд от пола, спросил Скотт.

— Потому что Андрос высказал предположение, что ты…

— Что я – подосланный шпион Люцифера или что-то вроде того? – с грустной усмешкой предположил Скотт.

— Нет, он не говорил та…

— Да ладно, Диана! Он не говорил, то ведь ты-то подумала! – воскликнул Скотт и вскочил с кресла. – И знаешь, что я скажу тебе? Sine Ira Et Studio Patron Passim. Всегда. Повсюду. Кажется, ты разучилась делать логические выводы, шеф! Я не работаю на Люцифера. Я – только тень былого, понимаешь? Призрак! Объемная модель, если хочешь! Я – действительно не Скотт Бартли. Я – только воспоминание о нем. И срок моего пребывания на земле, кажется, подходит к концу!

В комнате воцарилась тишина. Даже огонь, кажется, пугливо замер в камине.

— Что за ерунда? – в один голос произнесли Диана и Джинни.

— Ерунда? – горько усмехнулся Скотт. – Нет, это – моя жизнь. Тогда, на Последнем Суде, меня отправили в Чистилище. Я был там, понимаешь? Я там был почти год. Нет ничего более отвратительного, чем год пребывания НИГДЕ. Когда появился один парнишка и предложил выпустить меня на волю, я не стал даже думать. Я заплатил высокую цену, но расплачиваться, как оказалось, придется вам. Тот парень… это был Джек Саммерс. Теперь, когда срок моего пребывания на земле подходит к концу, он может появиться в любую минуту. Прости меня, Диана.

С лица Дианы сошли все краски.

— Как… ты мог? – пролепетала верховный ангел, словно маленькая обескураженная девчушка. – Скотт, ты хоть понимаешь… что Саммерс может быть сейчас у Кассандры?! Ты понимаешь, что там Драко и Джон?! Ты понимаешь, во что ты всех нас вовлек?!

— Прости меня, я просто хотел…

— ЧТО ТЫ ХОТЕЛ?! – воскликнула Диана, не справившись с собой. – Ты понимаешь, что они могут погибнуть из-за твоей несчастной глупости? Я думала, что ты действительно самоотверженный и честный, что ты пришел исправить свою ошибку, а ты… уж лучше бы ты был шпионом Люцифера…

— Я просто хотел увидеть тебя, — сказал Скотт, и в комнате снова повисло молчание.

Джинни смотрела в огонь, пытаясь выловить из потока своих мыслей хоть одну осмысленную. Диана и Скотт смотрели друг другу в глаза, словно споря – чей же характер сильнее. Наконец Скотт отвел глаза.

— Я понимаю, что повел себя как последняя скотина, но, к счастью, мне осталась всего неделя на земле. Я постараюсь все исправить, — он сказал это с такой обреченностью, что ледяная корка страха, покрывшая сердце Дианы, разбилась на куски.

Верховный ангел поднялась с кресла и, подойдя к своему подшефному, положила руку ему на плечо.

— Я верю тебе, Скотт Бартли. Мы сможем все исправить.

Над Замком нависли свинцово-синие тучи. Вот-вот раскаты грома коснутся чуткого слуха Детей Ночи, и небо рассечет двузубая молния.

— Салазинорг! – раздался за спиной Сына Ночи звонкий голос Зворна, паренька, пришедшего в Предел год назад. – Дарий велел мне заменить тебя. Настал твой черед вооружаться.

Глупый юнец, внезапно подумал Салазинорг с досадой. Для него война – необыкновенное, незнакомое развлечение, захватывающая игра. Он и не представляет себе, чем все это обернется.

Салазинорг и сам мало что себе представлял.

Когда он, пройдя сквозь стремящуюся ввысь готическую арку, оказался в Хранилище, в его сознании всплыла, появилась из ниоткуда, одинокая мысль: «Зачем все это?».

Среди множества книг и предметов, священных для Сыновей Ночи, с растерянным и несчастным видом сидела Вигдис, молодая девушка с голубыми глазами и медно-рыжими волосами.

Когда вошел Салазинорг, она резко вскинула глаза, словно в испуге, и даже словно побледнела.

Как же непохожа была эта перепуганная девочка на всегда веселую, подвижную и боевую Вигдис!

— Я сейчас, — опустив глаза, сказала девушка и скрылась за перегородкой из темно-синего бархата.

Через полминуты она появилась оттуда, неся в руках темный сверток, перевязанный серебряной тесьмой.

Она вложила его в руки Салазинорга и тут же отдернула свои ладони.

Сын Ночи прикоснулся к концу тесьмы, и особый узел развязался сам собой. Сверток скрывал в себе длинную, почти до колена, вороненую кольчугу и шлем, точно такой же, в каких сражались Дети Ночи тысячу лет назад. По гладкой поверхности шлема шел узор из синей и черной эмали – на стали извивались черные драконы и летучие мыши. Из маленького сверточка ткани появился серебряный кулон в форме двух звезд, пересеченных двенадцатью линиями – Знак Ночи.

Салазинорг сжал в руке прохладный Знак, и чувство гордости кольнуло его в сердце. Видимо, серебряный кулон был не просто аксессуаром.

Вновь завернув свои доспехи в ткань, Салазинорг бросил взгляд на оружие ровным рядком лежащее на столе.

Его оружие.

Метательный топорик с посеребренной рукоятью, два метательных ножа, секира, также расписанная черным и синим, лук и стрелы.

— Складывается такое ощущение, что мы где-то в четырнадцатом веке, — произнес Салазинорг вслух. – Поверить нельзя, что там, на земле, уже давно придумали водородную бомбу.

— По крайней мере, у кого-то из нас есть шанс выжить, — негромко сказала Вигдис.

— Шанс не только выжить, но и победить, — твердо сказал Салазинорг. – Запомни, Вигдис: мы правы. Стало быть, если в этом мире есть справедливость, мы победим.

— Если в этом мире есть справедливость, — эхом повторила девушка.

— Главное – надеяться. Если вы будете верить в то, что Дети Ночи выиграют, победа будет за нами.

— Верить? – переспросила Вигдис. – Я так понимаю, что мне и шагу ступить не дадут на поле битвы? Это и есть справедливость этого мира? Только потому, что я – Дочь Ночи, а не Сын?

— Зачем тебе туда? – спросил Салазинорг, заглядывая в голубые, как озера, глаза девушки. Вигдис сразу же опустила глаза в пол. – Ты не знаешь, что будет там. Даже я не знаю, как поведу себя на поле боя.

— А я знаю. Я занималась фехтованием, когда еще и не подозревала о Детях Ночи. Я взяла серебро на соревнованиях среди юниоров.

— Это обязательно пригодится тебе, — примиряющее сказал Сын Ночи. — Но лучше пока не подставлять голову под вражеский меч. Вигдис, ты нужна здесь.

— Кому? – спросила Вигдис и поднялась со стула, собираясь уходить.

Салазинорг мягко удержал ее за руку.

— Своим братьям, Наставнику и всем нам. Мы идем на бой именно для того, чтобы защитить свою Сестру. Помни об этом и не делай глупостей.

Салазинорг взял два свертка – с доспехами и оружием – и вышел из Хранилища.

Вигдис тяжело вздохнула и коснулась своей руки там, где минуту назад лежали пальцы Салазинорга.

Человек в черном плаще отошел от бесчувственной старухи и принялся шарить руками в ящиках дубового комода в поисках того, за чем он пришел.

Нет, конечно же, ему не нужна была душа Кассандры. Он пришел за более материальной вещью и не собирался уходить без нее…

— Что это ты забыл здесь, темносын? – раздался позади человека глубокий голос Джона Халда.

«Темносын» обернулся.

В дверном проеме стояло два… человека? Нет, вернее сказать «два ангела». Этих двоих Джек Саммерс знал превосходно.

Впереди – Джон Халд, парень с холодными мозгами и каменным сердцем. Всю свою жизнь Джек не понимал, как такого типа могли принять в ряды ангелов-хранителей.

И чуть позади – Драко Малфой. Его Саммерс видел лишь однажды, и то глазами Скотта Бартли, когда внедрился в его сознание. Судя по всему, он был на Перепутье меньше трех лет – иначе Джек знал бы его.

Саммерс неприятно ощерился, видя изумление на лице Халда.

— Как ты назвал меня, Халд? Темносын? – спросил он, сверля взглядом своих темных глаз одно из самых ненавистных ему лиц. – Что ж, всякий склонен ошибаться. Как ты уже понял, Сыновья Ночи – не моя компания. Я, как и прежде, сам по себе. И, думаю, ты знаешь, зачем я пришел.

— Как ты оказался здесь, паршивый маглоненавистник? – спросил Джон сквозь зубы.

Джек вновь неприятно усмехнулся.

— Видишь ли, друг мой, даже ангелы не бывают святыми. Вы так кичитесь своей особенности и добродетели, что давным-давно перестали чуять подвох в самих себе. Один ваш друг оказал мне немалую услугу в ответ на мое благое дело. Как он поживает, наш дорогой Скотт Бартли?

— Скотт Бартли? – подал голос ангел, стоящий за Джоном. – Ты лжешь.

Его голос не был ни высоким, ни низким. Пожалуй, Джек Саммерс мог бы назвать его «приятным», но не в этой ситуации.

— Видишь ли, как тебя там,… Драко, — произнес Джек, прищурив глаза. – Мы часто видим только то, что хотим видеть. Это я вытащил Бартли из Чистилища, это я дал ему несколько месяцев прежней жизни, а за это он позволил мне временной занять его место. И откуда же было знать глупому ангелочку о том, что из Чистилища выйти гораздо проще, чем он думает? Но теперь он понял свою ошибку. А теперь, джентльмены, вынужден попрощаться с вами. Увы, у меня дела в этом доме, так что прошу меня оставить.

— Не так резво, Саммерс, — сверкнув глазами, сказал Халд и вынул из ножен свой меч. – Ты мне кое-что должен.

— Если ты имеешь в виду мою жизнь, вынужден тебя огорчить, — пожал плечами Саммерс. – Я не продаю ее.

— Значит, я ее украду, — сквозь зубы сказал Джон и вздернул подбородок. – Так что лучше защищайся.

— Я не защищаюсь, я нападаю, — высокомерно произнес Саммерс.

— Слушайте, может, хватит болтать? – не выдержал Драко, стоявший, опершись спиной о косяк. – Или ты сразу уходишь, Саммерс (прости, не знаю имени), или Джон побеждает тебя, и ты уходишь после этого. Какой вариант тебе ближе?

И лязг скрестившихся мечей прозвучал красноречивее любого ответа.