В гости на постоянное место жительства (гет)

Нина открывает глаза и некоторое время не может понять, почему она спит в одежде, а ее рюкзак лежит рядом с ней на кровати. Причем весьма неудачно лежит — дверная ручка болезненно упирается ей в плечо.

Потом события вечера постепенно и неохотно начинают проявляться в сознании. Нина смотрит на часы. Шесть утра. А, значит, у нее есть еще час, чтобы привести себя в порядок и разобраться с загадочной галлюцинацией.

Вставать не хочется, но зеркало немым укором маячит за спиной. На этот раз на него падает солнечный свет, отчего старая потемневшая от времени рама тускло отсвечивает.

Нина садится на кровати и протирает глаза. Похоже, ей наконец-то удалось выспаться. А это значит, что больше никаких галлюцинаций не будет.

Эта мысль заставляет Нину вскочить с кровати и подбежать к зеркалу.

Напрасно радовалась. Неприятного вида существо сидит по-турецки на полу и выглядит весьма обижено.

— Ага, соизволила, наконец, явиться, — отражение очень недовольно. Потирает ногу, которую, видимо, успело отсидеть.

Нина закрывает глаза, снова открывает. Монстр из зеркала смотрит на нее с некоторым интересом.

— Да настоящий я, — наконец усмехается он. — Ну, подумаешь, чуть-чуть нематериальный…

— Совсем настоящий? — уточняет Нина, гадая, сколько санитаров приедут к ней на скорой.

— Совсем, — соглашается он. — Дай мне стул, я не собираюсь больше на полу сидеть. А лучше кресло.

— Стулом перебьешься, — кидает ему Нина, отправляясь на кухню за стулом. Возвращается, все еще надеясь, что этот ужас на крыльях ночи куда-нибудь улетучится.

Но нет, монстр никуда не исчезает, зато по-хозяйски усаживается на стул.

— Ну и кто ты такой? — хмуро интересуется Нина, замирая перед зеркалом. Монстр в это время оценивающе ее разглядывает, рассеянно теребя кисточку хвоста.

— Демон, — он наконец неохотно отвечает, заметно помрачнев. — Так что ты, грязная смертная, уже давно должна ползать передо мной на коленях. Можешь начинать.

— Угу, уже в процессе, — Нина ехидно ухмыляется. — Ты, вообще-то, в моем зеркале живешь.

— И что с того? — удивляется демон. — Или ты проклятье на свою голову захотела?

— Да я и без твоей помощи уже проклята, — фыркает Нина. — Так что — увы и ах! — опоздал ты! Я это к тому, что нам с тобой сосуществовать как-то надо. А если не хочешь, убирайся из моего зеркала к чертовой матери.

Демон некоторое время недоверчиво сверлит ее взглядом, а потом гаденько так ухмыляется, демонстрируя два ряда острых акульих зубок.

— А вот обойдешься, — заявляет, скрещивая руки на груди. — Ты теперь на меня поработаешь, а вот потом я решу, уходить, или нет. Это тебе, — он задумчиво поскреб когтями затылок, — Наказание, вроде как. За неуважение.

Нина задумчиво обводит отражение взглядом, гадая, насколько демон серьезен. По всему выходит, что тварь из ада темнит.

— В зеркале застрял, что ли? — наконец предполагает она, уже совсем осмелев. Раз уж глюк не желает уходить сам, надо использовать его возможности по полной программе.

Демон тяжело вздыхает, его фигура на стуле сразу становится какой-то поникшей. Правда, в несчастного демона Нине верится с огромным трудом.

— Ага, — неожиданно честно отвечает демон. — Меня вообще-то Винсент зовут. И в зеркале твоем я не от хорошей жизни оказался, знаешь ли! Кто ж знал, что мужику тому душа важнее любимой жены окажется?.. Тетку-то я зашиб, а душу не получил. Вот и сижу теперь, как последний мелкий бесенок в этом твоем зеркале.

— И вылезти не можешь? — уточняет Нина.

— Ясное дело, — демон нервно разводит руками. — Иначе от тебя бы еще в самом начале только горстка пепла на паркете осталась. Так что придется тебе мое тело самой собирать.

— Э-мм, — улыбка Нины становится совсем не хорошей, — А с какой стати я вообще должна собирать твое тело?

Демон оторопело моргает. Потом еще раз. И еще.

«Потерял дар речи?» — злорадствует Нина.

— Не понял, — наконец выжимает из себя Винсент. — Это сейчас, что, условие было?..

— Ну, да, — Нина согласно кивает. — Взаимовыгодное сосуществование, вроде как. Я тебе тело, а ты мне… Ну, например, пять желаний.

— Пять желаний?! — от возмущения несчастный, похоже, забывает даже мат. И после паузы ревет на весь подъезд. — Я вообще-то демон, а не золотая рыбка!

На рев тут же отзываются соседи снизу громким стуком по батарее. Нина морщится — такой шум с утра кого угодно выведет из себя. А в пятиэтажном кирпичном доме стук разносится до самой крыши, из-под которой выпархивает целая стая перепуганных голубей.

— Ну, как хочешь, — притворно вздыхает Нина, забирая стул. Демон в зазеркалье летит на пол, сдавленно матерясь сквозь сжатые зубы.

А Нина, не слишком его слушая, направляется в ванную, потом в комнату за рюкзаком и, наконец, в прихожую.

— Хоть стул оставь! — доносится до нее жалобный скулеж из зеркала. Но она уже закрывает за собой входную дверь.

И не важно, что занятия в университете начнутся только через два часа — в пустых зеленовато-полутемных коридорах нет зеркал с наглыми ночными гостями.