Летние каникулы (гет)

— Ну за что мне это наказание, — простонала я, пытаясь выдернуть расческу из своих густых непослушных волос. Упрямые пряди не сдавались, подобно мифическим дьявольским силкам намертво опутав свою добычу.

Мой всепонимающий рыжий кот Глот сочувственно мяукнул и потерся спиной о мои ноги. Без шуток, порой мне казалось, что Глотик понимает буквально все, что я говорю.

— Грета, — в комнату заглянула бабушка.

— Нет, ну почему я никак не могу решиться обкромсать это воронье гнездо, — простонала я, с отчаянием глядя в зеркало.

Бабушка мягко улыбнулась.

— Даже не думай, — приблизившись, она осторожно взялась за расческу, и уже через минуту — о чудо! — мои волосы перестали напоминать прутья метлы.

— Спасибо, бабуль! Ну, мне пора. — Я чмокнула бабушку в щеку и с тоской посмотрела на книжную полку.

— Иди-иди уже, — бабушка мягко подтолкнула меня к выходу. — Не убегут твои книги.

— Грета! — со двора донесся знакомый голос; мне неожиданно стало жарко.

— Иди, не заставляй Рому ждать. Только будь добра к полуночи вернуться домой.

* * *

Грета — довольно необычное имя для нашей действительности, если не сказать странное. Но я уже смирилась. Бабушка очень любила знаменитую в середине прошлого века актрису Грету Гарбо, и меня бабушка тоже любила. И до сих пор любит. Не обижаться же на нее за это, в самом деле? Грета Громова — в принципе, звучит.

— Грета, о чем задумалась? — ухмыльнувшись, спросил Рома.

— Да так... — ответила я и отвернулась.

Да что же это такое?! Неужели я влюбилась в лучшего друга? Нет, нравился мне Рома давно, еще лет с тринадцати, но чтобы я так реагировала на его близость?

— Не приставай к Грете, — улыбнулась Даша, младшая сестра Ромы, — а то еще убежит обратно к своим книгам, и не увидим мы ее до конца лета.

— Нет, она нас не бросит, — шутливо возразил Гарик, поправляя очки. — Мы без нее никуда.

Сложив руки на груди, Даша нарочито надула губы.

— А без меня?

— А без тебя я не протяну и дня, — рассмеялся Гарик и несмело обнял Дашу, которая тут же оттаяла.

— Можно без этих ваших телячьих нежностей! — Рома поморщился. Кажется, он так и не смирился, что его лучший друг и младшая сестра теперь встречаются.

Коварно усмехнувшись, Даша чмокнула Гарика в щеку.

Теперь уже улыбнулась я.

С Гариком и Ромой я подружилась, когда нам было по одиннадцать лет. Они спасли меня от огромной бешеной собаки. С тех пор я боюсь собак. А еще не перестаю благодарить небеса, что в моей жизни появились они — самые близкие друзья, мои мальчишки.

Игорь Портнов, среди друзей просто Гарик, — сирота, которого взяли на воспитание родственники со стороны матери. Отношения с ними не сложились, и Гарик буквально считал дни до момента, когда сможет поступить в академию МВД и покинуть ненавистный дом навсегда. Сколько я знакома с Гариком, он всегда мечтал стать полицейским, как и его родители, которых убил известный криминальный авторитет Вольдемар Редлов по кличке Лорд. Только вот прожил Лорд после этого недолго. Правда, поговаривали, что смерть свою он инсценировал. Слухи, конечно, но Гарик был твердо уверен, что с Лордом он еще встретится.

Рома и Даша Узловы — из многодетной семьи. Рыжеволосое семейство никогда не бедствовало, но экономило буквально на всем. За что ребятам часто в детстве доставалось от нашего главного недруга Демьяна Малофеева и его свиты — детей богатых родителей из коттеджного поселка «Змеиный». Несколько лет назад наши компании люто враждовали, сейчас же остались лишь неприязнь и неискоренимая, казалось, привычка звать друг друга змеями и грифами.

Объектом насмешек Демьяна были не только Узловы, с завидной регулярностью доставалось и мне, особенно невзлюбил Малофеев мои зубы. Еще недавно я действительно не могла похвастаться голливудской улыбкой, но что поделать, если родители — стоматологи и всегда выступали, цитирую, «против кардинальных вмешательств в естественный процесс развития ребенка». Вот только к четырнадцати зубы, как по волшебству, выровнялись, и Малофееву пришлось переключить внимание на мою маниакальную, по его словам, страсть к книгам. Моим волосам тоже доставалось, но реже.

А вот Гарика Демьян, кажется, все-таки уважал, но это не мешало Малофееву сыпать насмешками и в его адрес.

Коттеджный поселок «Змеиный» и дачные содружества «Гриф», «Барсуки» и «Орлиное гнездо» строились неподалеку друг от друга, и так получилось, что от города и его окрестностей их отделяло несколько километров леса. Дорога в город, разумеется, была, но проложили ее с умом: не причинив вреда природе, не тронув заповедный лес, в народе прозванный Запретным.

Поселки располагались совсем близко друг от друга, и, несмотря на элитный статус «Змеиного», воспринимали их как единое целое. Даже название придумали — «Хутор». У местной молодежи и место вечерней встречи было одно на всех — знаменитая Поляна.

— Ну что? Идем на Поляну? — прервал мои размышления Гарик.

— Сегодня пятое июня — день рождения у Малофеева, — хмуро отозвался Рома.

— Я из-за этого павлина дома не останусь, — отрезала Даша и потащила Гарика в сторону леса.

Павлином Демьяна прозвали не просто так (хотя, по-моему, лаконичное «хорек» подходило ему намного больше). Его отец, один из самых влиятельных людей нашего города, занимался разведением этих редких птиц. Ну, хобби у человека такое — каждый сходит с ума по-своему.

— Подождите нас, — крикнул Рома и, схватив меня за руку, потащил вслед за ребятами.

Запретный лес начинался через дорогу от нашего содружества, до Поляны было минут десять пешком по тропинке, мимо небольшого озера, которое отчего-то нарекли Черным. С наступлением темноты лес, казалось, замирал. Я всегда боялась бродить по нему поздним вечером одна, но не могла не признать, что было в ночном лесу свое очарование.

Наконец деревья расступились, будто бы приглашая заглянуть... на огонек, который, судя по атмосфере безудержного веселья, пылал уже довольно давно.

Поздоровавшись со знакомыми, мы с друзьями расселись вокруг костра. Сегодня народу собралось немало. Ребята, потягивая из пластиковых стаканчиков явно что-то горячительное, общались; периодически раздавался чей-то громкий смех; наш добрый знакомый из «Барсуков» Эрнест, или просто Эрни, настраивал гитару.

Будто почувствовав мой взгляд, Эрни поднял голову и кивнул в знак приветствия. Я улыбнулась в ответ и повернулась к Роме. Да так и замерла: Рома, не отрываясь, смотрел на мою соседку Ларису, которая вовсю строила ему глазки.

— Привет честной компании, — раздался знакомый голос, привлекая всеобщее внимание. К костру подошли Демьян и его свита: Бесо Забинадзе, Полина Паркинсо?н, Григорий Гойлов и Венцеслав Краб.

— С днем рождения! — крикнул кто-то.

— Благодарю! — не остался в долгу Демьян. — Ну что? Отмечаем?

Народ радостно загудел. Еще бы: спонсор пришел! Я мысленно фыркнула.

— Венс, Грег, — скомандовал Демьян своим друзьям, негласно прозванным гориллами. — Доставайте!

И на глазах у изумленной публики из массивных рюкзаков были извлечены несколько бутылок.

— Настоящий ром! В мае были с семьей на Кубе.

Со всех сторон послышался восторженный гул.

Когда ликование стихло, «змеи» удобно устроились у костра, и празднование началось. Ром лился рекой, в разы повышая градус всеобщего веселья.

Гарик и Даша ушли прогуляться, а предатель Рома подсел к Ларисе. В его оправдание скажу, что колебался он долго, но в конце концов все-таки сделал свой в корне неверный выбор.

Оставшись в гордом одиночестве, я долго смотрела на огонь — погружая в оцепенение, пламя завораживало, дарило спокойствие. Почувствовав чей-то взгляд, я вскинула голову и встретилась глазами с Демьяном. Он тут же отвернулся к Бесо, видимо, возобновляя прерванный ранее разговор.

Бесо был соседом Демьяна, и банковские счета матери Забинадзе ничуть не уступали состоянию Малофеевых. Она меняла мужей как перчатки, каждый раз умудряясь удачно выйти замуж и еще более удачно развестись, или, прости господи, овдоветь.

Несмотря на всю свою спесь, Бесо еще недавно неровно дышал к Даше. Но она так и не ответила ему взаимностью, если не считать взаимностью рухнувшую на голову Бесо березовую ветку. Случайность, но ветка упала именно в тот момент, когда Бесо, не дождавшись ответных чувств, распустил руки. Больше к Даше он не приставал, на собственном опыте убедившись, что знаменитый сглаз Узловой, пожалуй, не выдумка. Хотя я все-таки в это не верю. Люди любят придумывать сказки.

К Демьяну подсела Полина. Их отцы дружили, и поговаривали, что от скорой женитьбы Демьяну не отвертеться. Вот тут я ему сочувствовала от всей души. Характер у Полины был не сахар, но, стоит признать, она была довольно привлекательна: миниатюрная стройная брюнетка нравилась многим. Правда, в чертах ее лица проскальзывало нечто... мопсоподобное. А собак я не сильно жаловала.

Я вновь посмотрела на «змей», Демьян это заметил, и когда Полина попыталась чмокнуть его в щеку, вежливо отстранился. Затем, не удостоив обескураженную Полину даже взглядом, поднялся на ноги, подошел к Эрнесту и что-то ему сказал.

Эрни кивнул и, уступая место, передал Демьяну гитару.

Тот ударил по струнам, и шум голосов на Поляне стих.

— Предлагаю тост!

В этот момент Бесо открыл еще одну бутылку рома.

Демьян дождался, когда у всех присутствующих в руках будет по наполненному пластиковому стаканчику, и произнес:

— За любовь!

Опустошив стакан, он бросил его в сторону и принялся настраивать гитару.

Через минуту раздались первые аккорды, и Демьян запел:

У ночного огня под огромной луной

Половинку себя...*

Он пел красиво, проникновенно, с душой. Музыка окутывала, волновала, заставляла сердце биться чаще.

Но вот стихли последние аккорды, Демьян умолк. А затем, бросив на меня мимолетный взгляд, ухмыльнулся, вновь ударил по струнам и заорал:

Твои большие сиськи мне мешают ночью спать,

Твои большие сиськи расплылись на всю кровать...**

Я спрятала лицо в ладонях. Нет слов. Просто нет слов. Умеет же, гад, испортить настроение. В этом весь Малофеев.

Хотя, судя по реакции благодарных слушателей, смена репертуара пришлась по душе многим.

Бесо открыл еще одну бутылку...

* * *

Взглянув на наручные часы, я вздрогнула: половина двенадцатого, а я обещала бабушке вернуться к полуночи. Поискав глазами друзей, я сникла: Гарик и Даша так и не вернулись, а Рома, схватившись за живот, исчез за деревьями еще минут десять назад. Даже Эрни не было нигде видно.

Закусив губу, я приняла волевое решение возвращаться домой в одиночестве — просить кого-нибудь еще прогуляться до «Грифа» не хотелось.

Нет, я все выскажу Роме завтра. Ведь знает, как я боюсь ходить одна по ночному лесу. Ладно Гарик и Даша — им простительно, ведь, когда они уходили, Рома еще был здесь.

Попрощавшись с ребятами, я покинула Поляну.

— Громова, подожди, — через минуту услышала я позади голос Демьяна.

— Что тебе? — процедила, не оборачиваясь.

— Ты домой? Могу проводить.

— С чего бы такое благородство? — удивилась я.

— Совпадение, — пожал плечами Демьян, поравнявшись со мной. — Струна на гитаре порвалась, вот иду в «Змеиный» за новым комплектом.

Колебалась я недолго: перспектива гулять одной по ночному лесу не вдохновляла. Что ж, стоит потерпеть десять минут — и я дома. Уж как-нибудь выдержу общество Малофеева, не растаю — не сахарная.

— Хорошо. Идем.

Мы шли молча. Демьян был задумчив и непривычно тих, и я не могла на него нарадоваться. А потом фортуна повернулась ко мне... в общем, не лицом она ко мне повернулась.

Когда мы почти миновали Черное озеро, Демьян, неожиданно вцепившись в мои плечи, резко прижал меня к ближайшему дереву и буквально впился в рот поцелуем.

Я задохнулась, вкус рома обжег губы — меня бросило в жар. Секунда — и я сжала зубы.

— С... с-с-совсем спятила. — Прижимая руку к кровоточащей губе, Демьян отскочил назад, но споткнулся о прибрежную корягу и, нелепо взмахнув руками, упал в озеро.

— Ты! Да ты... — задохнулся он.

— Лохматая зубрилка? — подсказала я одно из его излюбленных оскорблений в мой адрес.

— Злобная монашка, — выплюнул он.

— Еще скажи: «Мой отец узнает об этом», — усмехаясь, напомнила я, как в детстве он любил жаловаться отцу по любому поводу, и подошла ближе.

Глаза Демьяна сузились, он рванул ко мне, и через мгновение мы барахтались в воде вместе.

— Малофеев, ты тролль, — процедила я, когда мы наконец выбрались на берег.

— Мокрая курица, — не остался он в долгу, а затем добавил: — Чокнутая. Вы, грифы, видимо, совсем с головой не дружите.

Сжав зубы, я не ответила.

Остаток пути прошел в тишине, если не считать дружного стука наших зубов. Июнь все-таки не был месяцем, располагающим к ночным купаниям. Думаю, не заболели мы только благодаря кубинскому рому. Хотя в моем случае, скорее, это было чистое везение: выпила я от силы треть стаканчика. Никогда не любила алкоголь.

* * *

Как ни странно, опоздала я всего минут на пятнадцать. Узрев меня в роли, как выразился Демьян, «мокрой курицы», бабушка лишь покачала головой, заставила срочно раздеться и отправила в теплую кровать с чашкой какой-то мутной бурды (перцовое зелье, не иначе).

Уже засыпая, я позволила себе подумать о случившемся. Что нашло на Демьяна? Ну пьян, да. Не в первый раз же... Полина его, что ли, покусала?

Поведение Демьяна казалось странным и нелогичным, и это обескураживало. Но, черт возьми, такое забыть я была не в силах! Первый поцелуй не забывается.

*Танцы Минус «Половинка»

**Distemper «Твои большие сиськи»