Негодный мальчишка (джен)

Почти десять лет прошло с того утра, когда Петунья обнаружила на своем пороге невесть откуда взявшегося племянника, но Тисовая улица за это время почти не изменилась. Солнце вставало над теми же ухоженными садиками и освещало ту же самую бронзовую четверку на входной двери дома Дурслей; оно пробиралось в гостиную, оставшуюся почти неизменной с того вечера, когда мистер Дурсль смотрел по телевизору пророческий выпуск новостей, который посчастливилось услышать полосатой кошке.

Только стоящие на каминной полке фотографии в рамках свидетельствовали о том, что с тех пор прошло немало времени. Десять лет назад на них было запечатлено нечто, напоминавшее большой розовый мяч в разноцветных чепчиках, но с тех пор Дадли Дурсль вырос, и теперь на снимках был крупный, но какой-то подавленный светловолосый мальчик, сидящий на своем первом велосипеде, кружащийся на ярмарочной карусели, играющий с отцом в компьютерные игры, в объятиях целующей его матери. Однако иногда на этих фотографиях мелькал и другой мальчишка, разительно отличающийся от трех Дурслей всем, чем только можно — высокий, загорелый, с торчащими в разные стороны смоляными волосами и горящими из-за стекол прямоугольных очков яркими и живыми изумрудно-зелеными глазами. Именно это и говорило о том, что в этом доме достаточно долгое время живет еще один ребенок.

Да, Гарри Поттер все еще жил здесь, и в настоящий момент он лежал в своей кровати, хотя спать уже даже и не думал.

Все те без малого десять лет, что прошли с момента появления Гарри Поттера на Прайвет Драйв, были насыщены событиями.

Поттер отлично помнил, как отчаянно визжала тетка, найдя его, спящего, в корзинке около порога. Помнил, как Вернон пытался убедить ее сдать ненужного ребенка в детский дом. Помнил, как хлестко звучала смачная пощечина, которой тетка одарила мужа — ничего себе, у нее сестра погибла, а он!

Гарри Поттер вообще много чего помнил. Иногда ему казалось, что он уже прожил одну жизнь, и воспоминания о ней сохранились в его растрепанной вихрастой голове. Порой он осознавал, что помнит целую кучу различных заклинаний, ритуалов, проклятий, лекций по всевозможным магическим дисциплинам. Яркие картинки могли вспыхнуть в его голове в любой момент. И не всегда очередное воспоминание открывалось Поттеру из-за подходящей ситуации. Да, Гарри Поттер знал, что он был, есть и всегда будет магом.

В пять лет он умудрился решить эту странную проблему с чьими-то воспоминаниями. Каждый вечер, ложась в кровать, он представлял себе библиотеку. Как-то он увидел похожую по телевизору — большую, старинную, с высокими-высокими стеллажами из красного дерева. Он рисовал в своем воображении корешки книг настолько точно, насколько только мог. И такие манипуляции вскоре дали положительный результат — по утрам в активной памяти Гарри Поттера появлялись новые сведения. Трансфигурация, Зельеварение, Алхимия, Артефакторика, Нумерология и Руны, Чары, Темные Искусства и защита от них, ментальная магия во всех ее проявлениях и еще много-много интереснейшей информации о теории волшебства, самом магическом мире и его традициях. К сожалению, Поттер владел только теорией. Практиковаться он пока не мог. Одна из его «библиотечных» книг навсегда разрушила его мечты о том, что в школе ему можно не учиться: оказалось, что многие заклинания из его памяти очень энергозатратны и воспользоваться ими он не сможет лет до четырнадцати точно. Более того, взмахи палочкой были очень важны для заклинаний, пользоваться которыми с помощью беспалочковой магии было просто невозможно. А для того, чтобы выполнять их точно, нужно было развивать моторику кисти настолько, насколько вообще позволяли силы и упорство. Так что Гарри Поттер частенько дрыгал рукой, в которой был зажат толстый прутик. Он понимал, что ничего не дается просто так.

Но была в жизни Гарри Поттера еще одна странность. И он точно знал, что сам к этому никакого отношения не имеет.

Дело в том, что в раннем детстве, когда маленький Поттер уже мог неуклюже передвигаться и есть кашу, дядя Вернон устроил дичайший скандал и поставил тетке ультиматум: либо с этого самого момента Поттер живет в чулане и учится отрабатывать кров, либо дядя подает на развод и забирает Дадли. Тетка долго плакала, сжимая в тонких костистых руках двухлетнего Поттера, но сделать ничего не смогла. Эту ночь ему предстояло провести под лестницей.

Но, к всеобщему страху и удивлению, такой трюк с Поттером не прошел. Как только его заперли в чулане, он тут же с треском переместился в спальню к Дадлипуссику, жутко напугав толстого карапуза. Когда же его снова утащили в чулан, он вообще вылетел из рук дяди и по воздуху прилетел в ту же самую злополучную спальню.

Когда Вернон от ужаса решил запереть несносного мальчишку в комнате и оставить без еды, у него тоже ничего не вышло — ровно во время завтрака, обеда и ужина холодильник открывался сам, и продукты вереницей плыли к Поттеру, чтобы самостоятельно приготовиться на глазах счастливого малыша.

И все бы ничего, но Поттер точно знал, что это не его проделки. Он много чего умел даже без палочки, но призывать из кухни еду, не зная точно, что тетя на этот раз купила — нет.

С тех самых пор он пытался вычислить невидимого союзника. И однажды ему это удалось. В тот момент Поттер стал уверен, что в обиду его не дадут.

Вот и сейчас он потянулся на кровати, стащил со стула домашнюю одежду и щелкнул пальцами:

— Эй, Дилли, ты достала продукты для торта?

С тихим хлопком около кровати появилась забавная старая эльфийка.

— Да, маленький господин Гарри, Дилли все сделала

Поттер злобно ухмыльнулся, спрыгнул с кровати и тихонько, на цыпочках, засеменил на кухню. Сегодня был особенный день.

Быстро расчистив себе место для работы, он принялся за дело. Три ножа споро нарезали клубнику, киви и бананы, венчик смешивал муку и яйца, а сам Поттер, от усердия высунув язык, взбивал крем и суфле. Некоторое время спустя все было готово. Тесто отправилось в духовку, а Поттер принялся за тосты, бекон и яичницу. Отточенными быстрыми движениями он в воздухе переворачивал содержимое сковороды, периодически сгружая готовое на тарелки.

Когда он выставлял на стол последнюю тарелку, на лестнице послышались шаги. Тихие, крадущиеся, не похожие ни на чьи другие. Поттер еще раз мерзко ухмыльнулся, махнул рукой в сторону духовки, и оттуда вылетела форма с практически готовым тортом. Мисочки с кремом и фруктами поднялись в воздух, доводя шедевр кулинарного искусства «от Поттера» до совершенства. В тот самый момент, когда верхняя часть торта поднялась выше, чтобы одна из мисочек залила внутрь начинку, из дверного проема послышался сдавленный писк, удивительно похожий на комариный. Поттер обернулся и увидел мертвенно бледную тетю Петунью с ее фирменной утренней прической в бигуди, прижимающую обе руки ко рту и бешено вращающую глазами.

— Поттер! Ты опять?! Господи, да я чуть не поседела! Сколько раз я тебя просила не пакостить хотя бы в присутствии других членов семьи?! — тетя шипела не хуже рассерженной змеи. А как шипели змеи, Поттер знал не понаслышке — у него была парочка хвостатых подружек.

— Ну, я мог бы ничего и не делать, но сегодня же у нас государственный праздник! Тетя, ты что, забыла? Нет, я не верю! Думаешь, я тут просто так с шести утра торчу? Дадли скоро встанет, ты же не успеешь ничего! Я-то думал, обрадую всех — торт вон уже готов почти, завтрак... — Поттер сделал самое скорбное выражение лица, на которое только был способен, тяжело вздохнул и опустил голову, изо всех сил стараясь не рассмеяться. Плечи его подозрительно подрагивали, но тетя Петуния восприняла это по-своему. Она растерянно обвела кухню своим цепким взглядом, примечая стоящие на обеденном столе тарелки с красиво разложенным на салатных листах завтраком, дымящиеся чайник и кофейник, кувшинчик для молока и парящий в воздухе торт в форме розовощекого карапуза, источающий восхитительный запах. Глаза ее подозрительно заблестели, она всплеснула руками и тяжело опустилась на стул.

— О, Гарри, милый, прости! Я не думала... Как же я... И ты все сам! Боже мой, я никак не привыкну к тому, что ты используешь эти свои штучки не для того, чтобы пакостить! Хочешь, мы возьмем тебя с собой в зоопарк? Я знаю, тебе совсем не интересны развлечения Дадлика, но зоопарк — это ведь совсем другое...

Поттер состроил удивленную мордочку и взглянул на тетю Петунью своим коронным щенячьим взглядом — огромные зеленющие глаза расширились, становясь от этого еще больше, черные длинные ресницы затрепетали, будто смахивая слезы.

— Правда? Вы можете взять меня с собой?

— Ну конечно, горе ты мое! Знаешь, я так переживаю. За тобой же скоро придут... эти, — тетя Петунья нервно комкала в руках край накрахмаленной скатерти и с болью смотрела на племянника. Она редко находила в себе силы взглянуть в его глаза — оттуда на нее смотрела Лили, ее маленькая сестренка.

— Не переживай. С этими я еще разберусь.

* * *

День рождения кузена прошел очень весело. По крайней мере, для Гарри Поттера. Когда встал дядя Вернон, чтобы успеть разложить на кухне подарки до того, как на запах еды примчится результат порочной связи свиньи и слона, в миру именуемый Дадличкой, стол уже был уставлен всевозможной едой. Узнав, что завтрак — это заслуга Поттера целиком и полностью, дядя совсем не возражал взять племянника в зоопарк.

Дадли с восторгом уплетал все, что приготовил Поттер. И никто так и не заметил, что внешний вид торта — точная копия одной из особенно мерзких детских фотографий Дадли.

К одиннадцати часам в дверь постучали. Это миссис Полкисс привела своего сына Пирса на праздник.

В тот момент Дадли как раз пытался слезами и хныканьем добиться того, чтобы «поганый Поттер не портил ему праздник». Оставалось дождаться еще одного друга Дадли, и можно было выдвигаться в зоопарк.

Правда, друзьями младшего Дурсля этих двух ребят считала только тетка Петунья, ибо на самом деле двоюродный брат Поттера просто постоянно шатался за компанией, как хвост, ноя о том, что они обязаны принять его в свои ряды.

С Пирсом и Малькольмом Поттер был знаком с самого первого дня в школе. Как-то так сразу получилось, что мальчишки мгновенно нашли общий язык, и с тех пор были неразлучны. Несколько раз Дадли пытался присоединиться к их компании, но задирать слабых и устраивать совершенно идиотские шутки ребятам было совершенно не интересно. Поттер один раз сказал им, что нападать на малышей ниже их достоинства, ведь это значит, что они считают их равными, и они призадумались. Так что Дурслю оставалось только вздыхать и терпеть подначки «Поттеровской шайки». Вести себя иначе он пока что не научился.

— Пс-с-с, Гарри, твой кузен что, совсем уже ополоумел? — спросил Пирс, наклонившись к уху Поттера. — Он реветь вздумал?

Поттер еле сдержал издевательский смех.

— Мама, мама, я не хочу, чтобы Поттер ехал с моими друзьями в зоопарк, он мне все испо-о-ортит! — протянул Поттер писклявым полушепотом, пародируя умоляющие визги кузена.

— Да ладно! У него что, друзья есть? Мы что-то пропустили? — озадаченно пробормотал Пирс, пытаясь оттереть жирный след от куска торта со штанины джинсовых шорт.

— Это он, если что, про тебя и Мака, — хохотнул Поттер.

— Ты серьезно? И что, твоя тетка до сих пор в это верит?

— Как видишь, — Поттер нарочито глубоко вздохнул и опечаленно помотал головой, растрепывая волосы сильнее обычного.

Мальчишки снова заржали.

Дорога до Лондона занимала около получаса на машине. И ближе к середине пути малыш Дидди в полной мере осознал все преимущества нового автомобиля своего отца — огромный джип позволял четырем мальчишкам рассесться на заднем сиденье вполне свободно. Правда, сначала Дадли пытался теснить троих друзей своими немаленькими габаритами, подслушивать разговоры «Поттеровской шайки» и влезать в то или иное обсуждение, но болезненные щипки за многочисленные жировые складки довольно-таки быстро остудили его пыл. Именно поэтому наличие личного пространства неожиданно стало настолько важным.

После легкого обеда в небольшом симпатичном ресторанчике вся относительно дружная компания наконец отправилась в зоопарк. Впрочем, легким обед был для всех, кроме Дадли — он снова потребовал тройную смену основных блюд, две добавки и половину очень большого и сладкого торта, поэтому передвигался крайне медленно, что выводило из себя даже тетю Петунью.

Зоопарк был великолепен. Огромная площадь позволяла разместить в должных условиях самых разных животных — от белых медведей и королевских пингвинов до бенгальских тигров, окапи и всевозможных обезьян. Но кроме животных там было еще множество интересного. Дадли, например, оккупировал островок со сладостями и пытался с двух рук одновременно слизывать мороженое и жевать сладкую вату; дядя Вернон задумчиво рассматривал шакалов. И лицо у него при этом было таким выразительным, что у каждого, кто его замечал, создавалось впечатление, что с падальщиками его связывает что-то личное. Тетя Петунья восторженно рассматривала розовых фламинго и предавалась несбыточным мечтам об огромном поместье с великолепным садом, где бы жили эти прекрасные птицы.

Гарри же с ребятами напрочь застряли в серпентарии.

* * *

— Ну давай, показывай! — пританцовывая на месте от нетерпения, начал канючить Пирс.

— Да, Гарри, ты обещал, — будто невзначай напомнил более сдержанный Малькольм.

Поттер обреченно покачал головой, проклиная своих друзей, которых считал неправильными магглами — ну как они вообще могут не бояться «всех этих штучек», от которых у тети Петунии волосы встают дыбом, — пробурчал что-то невнятное и поплелся к террариуму с самой большой змеей, которую они с ребятами смогли найти.

Боа-констриктор лежал в тени больших камней, спрятав голову в тяжелых кольцах собственного тела. Поттер сглотнул. Он еще ни разу не разговаривал со змеей длиннее тридцати дюймов.

— Здравс-с-ствуй. Ты не против раз-с-сговора?

Змея подняла голову и уставилась на Поттера немигающим взглядом. И — Поттер мог поклясться — ее морда выглядела крайне заинтересованной. Если в отношении змеиных морд вообще употребляются подобные выражения…

— Говорящ-щ-щий! Вот уж-ш-ш не думал, что встречу на своем веку в этой дыре Говорящ-щ-щего!

И в этот момент Поттер осознал, что дела его плохи. Он уже понял, что змей (ведь если он говорит о себе в мужском роде, змеей его лучше не называть, он слишком большой, вдруг оскорбится) непростой — ужики, с которыми Поттер частенько болтал в теткином саду, не могли так четко выражать свои мысли. Да и редкие маленькие гадюки тоже не блистали красноречием. А этот змей разговаривал как человек. Даром что на парселтанге. Как умудренный опытом взрослый человек. И ему явно было очень плохо взаперти.

— Подож-ш-шди меня, — попросил Поттер змея и с беспомощным видом обернулся к друзьям.

Мальчишки застыли в двух шагах от террариума и с восхищением пялились то на Поттера, то на огромную рептилию.

— Вот это класс! Гарри, ты не представляешь себе, насколько это круто! — заверещал Пирс. Но тут же умолк, увидев выражение лица друга. — Что-то не так?

— Он умный.

— Что?

— Змей. Он умный. Он общается как человек.

— Так это мальчик? — вопрос Малькольма был явно риторическим и звучал очень ехидно.

— Мальчик, мальчик. И ему тут плохо, — Поттер умоляюще посмотрел на своих друзей, вздохнул, понимая, что уже давно все решил. — Вы только не пугайтесь… Но я хочу его забрать! Дилли!

В ту же секунду между тремя мальчишками появилось лопоухое существо в каком-то подобии тоги.

— Хозяин Гарри звал Дилли?

— Да. Дилли, понимаешь, тут такое дело… Э-э-эм… В общем, я хочу забрать этого змея. Он не похож на других. Он умный. И он не причинит вреда. Ему очень плохо здесь.

— А хозяин Гарри спросил змею? — невозмутимо ответила эльфийка. И Поттер впал в ступор.

— О. Э. Хорошо, я сейчас спрошу. Э-э. Друг, ты хочеш-ш-шь уйти отс-с-сюда? — Поттер снова повернулся к змею.

— Куда, говорящ-щ-щий?

— Ко мне домой. Я скоро поеду в ш-ш-школу волш-ш-шебства, там должно быть интерес-с-сно.

— Я думаю, что в любом мес-с-сте будет лучш-ш-ше, чем в з-с-саперти здес-с-сь, — задумчиво пробормотал змей и выжидающе уставился на Поттера.

— Тогда с-с-сейчас-с-с моя эльфийка з-с-саберет тебя. Не причиняй ей вред.

Змей посмотрел сначала на Поттера, потом на Дилли и кивнул головой. Поттер облегченно выдохнул, попросил Дилли забрать согласившегося змея домой и придумать, как сделать его пребывание на Прайвет Драйв максимально незаметным. Дилли кивнула и, просунув руку через стекло, будто его там и не было, тихо аппарировала вместе с новым другом Гарри Поттера.