Грань (гет)

Когда Панси устроилась на работу в «Дырявый котёл», она надеялась, что это поможет ей отвлечься. К тому же, она больше не могла игнорировать счета с космическими для её кошелька цифрами, которые буквально сыпались из её почтового ящика.

Она не ожидала, что её коллегой станет её бывший однокурсник. Вернее, как сказать, коллегой — хозяйка была явно в ней неуверенна, а потому посчитала нужным попросить бармена присмотреть за новой официанткой.

Панси знала, что вызовет у него не больше отвращения. И ей было противно от самой себя. Как же ей иногда хотелось уехать в другую страну, взять другое имя или просто стереть память о ней всем, кто её когда-то знал! Но сейчас она стоит перед Финниганом, который смотрит на неё с пренебрежением.

— Здравствуй, Паркинсон, — хмыкает он. — Тебе экскурсию проводить или сама освоишься?

Он знает, что лучше с ней не связываться. Глупая, невыносимая стерва, противная хамка и просто слизеринское дерьмо. Он слишком хорошо помнит школьные годы. Но он не может избавиться от мысли, что эта Панси выглядит скорее отчаявшейся, чем озлобленной.

— Сама, — коротко отвечает она и уходит. Не съязвив, не ругнувшись, как старый пират, не изощрившись в оскорблении собеседника.

Она довольно быстро освоилась, и старательно разносила на подносах сливочное пиво. Правда, иногда Шеймус ловил её на том, что она слишком уходила в себя и пропускала мимо ушей то, что заказывал посетитель. Но он почему-то считал нужным сказать ей об этом, когда она проходила мимо барной стойки.

На вторую неделю он даже вытягивал её на короткие разговорчики, когда в пабе было совсем немного посетителей. Он почему-то не разглядел и осадка той Паркинсон, которую он знал в школьные годы — эта Панси казалась ему безжизненной, пустой, а её слабая улыбка вызывала скорее жалость, чем желание улыбнуться в ответ.

Тем не менее, Шеймус как-то по-особенному относился к ней. Он провожал её взглядом куда чаще, чем других официанток в пабе, и почему-то считал своей обязанностью защищать её от неприятностей. Для себя он объяснял это так: «Ну видно, и так натерпелась, ещё и с работы вылетит». Из её коротких, обрывистых фраз он узнал, что ситуация с деньгами у неё незавидная, чего он вовсе не ожидал от чистокровной волшебницы.

Да и у самого Шеймуса ситуация была не лучше. Он оказался в пабе благодаря Невиллу, чья жена является его владелицей. Он работал барменом, хотя бармен из него, признаться, был никудышный, и Ханна тихо вырывала из книги отзывов длинные жалобы на отстойное сливочное пиво, — она слишком сочувствовала Финнигану, чтобы выставить его из заведения.

Одним днём Шеймус неожиданно даже для себя вызвался проводить Паркинсон до дома. Она жила слишком далеко от «Дырявого котла» для того, чтобы у них не завязалась длинная беседа. И он был удивлён.

Шеймус неожиданно обнаружил, что у него и этой странной девушки с мешками под глазами удивительно много общего. И они оба очень потеряны в жизни. И оба нуждаются в поддержке.

Так уж получилось, что он зашёл на чай, потому что они шли довольно долго, и Панси посчитала неприличным оставлять человека без пищи столь долгое время. Как выяснилось, этим чайным пакетикам было уже около полутора лет. В её квартире было довольно пыльно, но не грязно, и почему-то не уходило ощущение, что там никто не жил.

Он помнит лишь то, как он рассказывал о своей жизни, белый стол и белые стулья, зелёные пустые глаза и тёмные волосы Панси, дешёвый и безвкусный чай, который уже, впрочем, никого не волновал.

А потом было слишком поздно, чтобы уходить, и Панси предложила ему остаться.

Он проснулся с мыслью, что нужно было навести порядок. И он имел в виду не квартиру Панси.