Taste (гет)

Рыбу обсушить бумажными полотенцами, выложить в неглубокий противень или

ЧЕЛСИ МОНРО-КАССЕЛЬ, САРИЭН ЛЕРЕР. "ПИР ЛЬДА И ОГНЯ".

Свадебный пир был в самом разгаре.

Вино лилось рекой, повсюду были слышны смех и радостные возгласы, здравицы, вроде "счастья молодым!" "детей им, да побольше!", "жаркой первой ночи, и еще жарче следующих!" вгоняли в тоску. Особенно старался молодой Роберт Баратеон — его статная, величественная фигура словно бы приковывала к себе взгляд, а его смех был слышен во всех закоулках огромного, мрачного пиршественного зала.

Кейтилин поежилась, и поплотнее закуталась в светло-серую шаль с вышитым на спине лютоволком. Вздохнула, собираясь с силами, и кинула косой взгляд на своего новоиспеченного супруга, ожидая такой же похабной, пьяной улыбки, как и у Роберта — раз они друзья, то во всем похожи, даже в привычках. Так ей казалось.

Но молодой супруг удивил ее. Он был мрачен, и пил только воду, не прикоснувшись даже к традиционному свадебному вину с медом.

Кейтилин прикрыла глаза и мысленно сосчитала до десяти. Не такой она представляла себе свадьбу, ох, не такой. В ее девичьих мечтах она стояла под сводами септы, и хор многоголосо и чисто выводил гимны Семерым, пока септон, наряженный только в белое с золотым, восхвалял новобрачных гимнами, и Брандон улыбался ей своей знаменитой улыбкой, накидывая на ее плечи плащ. Отец с мамой стояли бы гордые, мама бы не скрывала слез счастья, Лиза бы весело смеялась, а Эдмур светился бы от гордости — как же, в первый раз гуляет на свадьбе, да еще и на такой веселой!

Что ж, мечты ее, кажется, сбылись — она действительно стояла в септе и Семеро благословили ее супружество солнечным днем... да только мамы не было рядом, и вместо Брандона стоял Эддард. Младший брат ее жениха, молчаливый и угрюмый Эддард, с упрямо сжатыми губами и колючим взглядом серых глаз. И Лиза была рядом, да только она стояла наравне, как невеста, а теперь и жена старика лорда Аррена.

Сейчас Кейтилин не находила в себе сил даже посмотреть на сестру — хоть она и смеялась какой-то шутке Роберта неподалеку, смех ее был вымученным.

Перед Кэт поставили блюдо, и желудок девушки сжался в конвульсивном спазме. Перед ней стояла запеченная форель в беконе, приготовленная лучшим поваром ее отца, и Кейтилин невольно подумала о том, что они с рыбиной на блюде в чем-то похожи — радужную, веселую и игривую рыбку поймали в сети, заключили в полушубок из бекона, натерли розмарином — типичной северной приправой — а теперь съедят, не оставив ни косточки.

Ничего не останется и от Кейтилин Талли, кошечки Кэт, любимицы отца, ласковой и красивой девицы — шелка теперь заменят тяжелые, плотные ткани, красивые волосы навеки будут закованы в прическу, и запах морской воды сменится свежим, морозным. От такой перспективы захотелось плакать, и Кэт поспешно опустила взор — глаза словно бы заволокло туманом.

Легкое прикосновение руки отвлекло ее от невеселых мыслей, и она поспешно вскинула голову. Эддард Старк был совсем рядом с ней — казалось, она могла пересчитать каждую маленькую морщинку на его лице. Ей стоило больших трудов не отшатнуться — но на улыбку сил попросту не хватило.

— Вы ничего не ели, — сказал он ей неожиданно мягко. — Прошу вас, попробуйте рыбу. Говорят, это традиционное блюдо ваших мест.

— Благодарю вас, лорд... лорд Эддард, — Кейтилин сглотнула и посмотрела супругу в глаза. — Я не голодна. Да и поздно, наверное, уже совсем скоро...

— Время для провожания! — раздался зычный голос Роберта совсем рядом и вокруг восхищенно загудели. — Самый подходящий момент, черт побери! Девицы! Помогите лорду Джону и моему другу! Снимите с жен платья, они им более не понадобятся! Давайте, чего стоите?!

Эддард встал, потянув за руку свою жену, и Кейтилин была вынуждена подняться следом.

— Помогите лорду Джону и леди Лизе, — сказал он тихо и спокойно. — Но меня избавьте, провожания не будет. Отнесите блюдо в опочивальню, — сказал он слуге. — Извини, Роберт.

Уже удаляясь в сторону опочивальни, Кейтилин поймала ободряющую улыбку мужа. Она оказалась неожиданно светлой, словно бы разом смягчила его суровые черты.

— Я все-таки прослежу, чтобы вы не остались голодны, — сказал он ей тихо. — Незачем так нервничать, все будет в порядке. И зовите меня Нед.

Отчего-то именно тогда ей стало спокойно на душе.