Вниз по спирали (гет)

— Да, мам, да, я тебя слышу. Всё хорошо. Устроилась. Нет, адмирала пока не видела, он в столице. Нет ещё, как раз на лекцию иду, — я понизила голос, обходя стайку курсантов, оккупировавших оконную нишу. — Всё, мам, вон моя аудитория. Пора начинать. Чего-чего? Какие травки?

Поправив наушник, я безнадёжно вздохнула. Когда же мама наконец перестанет верить этим шарлатанам, вещающим по головизору о чудо-микстурах и целительных заговорах? Как в каменном веке, честное слово.

— Мам, здесь военный космический объект. Никаких травок не продают. Всё, давай, я перезвоню. Обними папу за меня.

Я ждала тёплого «счастливо» и щелчка отключения связи. Но мама, помедлив, негромко откашлялась:

— Рита, ты уверена, что всё в порядке? Я видела сон… очень странный. Как будто ты скачешь верхом на зайце и держишь его за уши, а я бегу за вами и всё никак не могу догнать, остановить. В соннике написано…

— Даже слышать не хочу, что там написано, — буркнула я. — Не наживай сама себе давления.

— Но ты от меня ничего не скрываешь? У тебя всё в порядке?

— В полном. Не беспокойся, мам. Пока.

Отключив наушник, я кинула его в кармашек сумки.

Ненавижу врать родителям.

Прозрачные двери аудитории разошлись, пропуская меня, и я поднялась к преподавательскому столу. Ребята дружно поднялись, вглядываясь в моё лицо — кто с любопытством, кто с опаской, а иные со скукой:

— Здравия желаем, госпожа инструктор!

— Вольно. Садитесь.

Обойдя стол спереди, я присела на гладкую лакированную крышку.

— Я капитан Рита Грат из Пятого истребительного батальона Звёздного круга Терры. В течение этого года я буду вашим инструктором по стрельбе. Сразу хочу сказать: штаны просиживать в аудитории вам почти не придётся, в основном мы с вами будем встречаться на полигоне. Теория — дело небесполезное, но стрелять по учебникам не научишься.

Худощавая черноволосая девушка за первой партой подняла руку:

— Можно вопрос, капитан?

— Задавайте. Только назовите себя.

— Курсант Эда Кавани. До вас у нас вёл занятия майор Лоусон — так он говорил, что в условиях современной космической войны навыки стрельбы роли почти не играют — всё решают звездолёты. Как вы считаете, он прав?

Отведя плечи назад, я уперлась ладонями в столешницу.

— Как вам сказать… В глобальном масштабе, возможно, так оно и есть: у кого современнее техника, кто правильнее ей распоряжается, тот и выигрывает. Но мне однажды спасло жизнь именно умение стрелять.

Сосед Кавани подал голос:

— Это была разведывательная миссия?

— В некотором роде, — я не удержалась от усмешки. — Ну, а сейчас, для первого знакомства, давайте проверим ваши знания по предмету.

По рядам пробежал беспокойный шорох, и я подняла ладонь:

— Не волнуйтесь, никаких контрольных. Всё просто: я показываю вам трехмерную голограмму оружия, а вы рассказываете всё, что знаете о нём. Сегодня спрашиваю по желанию. Учтите: правильные ответы идут в плюс перед экзаменом.

Дождавшись кивков, я щёлкнула по экрану.

— Начнём с самого лёгкого: лазерный пистолет Е-17.

— …Капитан, а я слышала, на Терре для защиты от шумового оружия до сих пор используют наушники. Разве микрорассеиватели не эффективнее?

Я беззвучно вздохнула.

— Видите ли, Эда, для командования значение имеет не только эффективность, но и цена вопроса. Помимо космического флота у планеты ещё предостаточно нужд.

— Понимаю, — серьёзно кивнула она, замедляя шаг: мы уже почти дошли до офицерской столовой. — Мои родители всегда возмущались высокими налогами на космофлот. Но хоть какая-то программа перевооружения принята?

— А вот это уже служебная информация, — сказала я с улыбкой. — Если хотите, можете попытаться сами это выяснить — не взламывая чужие файлы, разумеется.

— По файлам я не специалист. Ох, наверное, я задерживаю вас, капитан? Извините.

— Ничего, — благодушно отозвалась я в такт бурчанию желудка. — Спрашивайте, если вас ещё что-то заинтересует.

— Обязательно, — хвостик чёрных волос смешно подпрыгнул от энергичного кивка. — Ну, я побежала. Разрешите идти?

— Иди, иди, — я скосила взгляд на таймер. До конца обеда ещё почти час, можно не торопиться.

Вон на крыльце черноглазый лейтенант, мой вчерашний знакомый. Строчит что-то в планшете. Как же его… Торес? Точно, Торес.

Помахав ему, я взбежала по крутым ступенькам.

— Привет! Как служится?

— Ох, Рита, — озабоченное лицо просветлело. — Пришли меня поддержать?

— А что случилось?

— Только что троих на гауптвахту отправил. Никакого сладу с ними нет: способные парни, но без царя в голове. А я, между прочим, их куратор, мне за них отчитываться.

— Досадно. Что же они на сей раз натворили?

Торес махнул рукой:

— Додумались переодеться в Белых фермеров и пошли пугать первогодок. Один чуть в окно со страху не выпал.

— Белые фермеры? Ни разу слышала.

— История древняя, как космос, — улыбнулся Торес. — Когда Министерство обороны только-только решило разворачивать на Малом Кольце военные объекты, оно скупило все участки, принадлежащие гражданским. Отдавали за бесценок: земля не особо плодородная, землетрясения частенько её встряхивали. Одна только семья фермеров — не то Джонсы, не то Джонсоны — упёрлась. Ни в какую, хоть ты тресни. Им уж и цену набавляли, и участок возле столицы предлагали взамен. Наконец у адмиралов лопнуло терпение. Говорят, они состряпали на Джонсов липовое дело.

— Уголовное?

— Ну, в тюрьму их, конечно, не отправили, но участок отняли. И Джонсы перед отлётом вышли на городскую площадь и торжественно объявили всему народу: не далее как через сто лет вся планета вспыхнет белым пламенем. Их так и прозвали — Белые фермеры.

— Страсти-то какие, — хмыкнула я. — А что с ними дальше стало?

Торес пожал плечами:

— Даже не представляю. Штука вся в том, что примерно лет сто и прошло. Кое-кто всерьёз ждёт, что слова этих бедолаг сбудутся.

— Хорошо, что моя мама этого не слышала. С её-то верой в приметы…

— Она может не волноваться. С тех пор, как кору планеты стабилизировали, здесь вообще никаких катаклизмов не бывает. Да и война нам пока не грозит.

Спрятав планшет, он поинтересовался:

— Не хотите перекусить?

— Так за тем и иду.

— Тогда пойдёмте. Эйси говорит, сегодня в меню оладьи с черносливом — пальчики оближешь.

Хорошо сидеть прямо на мостках, свесив ноги к воде. По зеленоватой глади бежит слабая рябь, ветерок тянет свежестью. Изредка у берега булькнет слабый всплеск от рыбьего хвоста, пойдут круги.

Китель я пристроила на коленях, закатала рубашку до локтей. Можно было бы вовсе в гражданское переодеться, но вечером у меня ещё одно занятие. А потом… Потом можно остаться у себя и почитать. Или позвонить Эйси: дома она сидеть не любит, наверняка у неё запланировано какое-нибудь очередное развлечение.

— Я вас не потревожу, капитан Грат?

Вопрос, я так понимаю, риторический.

Не оборачиваясь, я набросила китель на плечи.

— Адмирал Иннард, я предпочла бы побыть одной.

— Понимаю, — с негромким шорохом он опустился рядом, солнце блеснуло на пряжке кожаного сапога. — Но всё же, я полагаю, нам нужно поговорить.

— Не вижу в этом необходимости.

— Поверьте, я не намерен навязывать вам своё общество, — с глухим смешком произнёс он. — Мне всего лишь хотелось бы убедиться, что вы собираетесь вести себя благоразумно.

— «Благоразумно» — это значит не распространяться о подробностях нашего знакомства? — я придвинула колени к груди. — Знаете, у меня нет никакого желания о нём вспоминать. Я предпочла бы вас больше никогда не видеть.

— Космос капризен, — Иннард повёл плечами. — Уж если он снова свёл нас, думаю, нам стоит научиться сотрудничать.

Я повернула голову к нему:

— Чем меньше мы с вами будем пересекаться, тем лучше.

— Разумно. Но, вероятно, нам всё-таки придётся здороваться в коридорах.

— И прощаться, — хмыкнула я. — Иначе сослуживцы нас не поймут.

Помолчав, я не удержалась:

— Как вас вообще занесло в Академию — в вашем-то звании? Такими кадрами обычно не разбрасываются.

Его губы иронически изогнулись:

— Из всякого правила есть исключения.

— И давно вас сняли с должности командира форта?

— О, не так много времени прошло после нашего расставания.

Я качнула головой:

— Прискорбно.

— Может, хотя бы сделаете вид, что сочувствуете мне, капитан? — в серых глазах вспыхнули искры веселья. — Злорадство вам не к лицу.

Поднявшись, я отряхнула колени.

— Думаете? Я давно уже сама решаю, что мне к лицу, а что нет, адмирал.

Он поднял брови:

— А разве когда-то было иначе?

— Если вы хотите вспоминать прошлое, вам стоит найти для таких разговоров кого-то ещё, — я отступила на шаг. — Прошу меня извинить, адмирал. Мне надо подготовиться к лекции.

— Всего хорошего, — он вновь повернулся к пруду.

Стараясь не шагать чересчур быстро, я направилась вверх по холму. Вслед мне донёсся звонкий плеск — так прыгает камешек, пущенный в воду умелой рукой.

Уже за ужином, болтая с Эйси и прокручивая в голове прошедшие лекции, я вспомнила о Дане. Я обещала позвонить ей, как только прилечу в Академию — совсем вылетело из головы.

— Слушай, здесь ведь не глушится межгалактическая связь? Я про частные каналы.

Эйси озабоченно поморщилась:

— Да вроде нет… А куда тебе звонить надо?

— На Семелу-17.

— Оу, это ж задница Вселенной. Там, кажется, базы какие-то?

— Детский интернат.

— Точно, — она придвинулась ближе. — То-то я уже слышала это название. Моя знакомая сына туда отправила. Говорит, времени на него нет.

Она энергично встряхнула в стакане голубоватую густую смесь, пара капель брызнула на воротник.

— Не доходит это до меня, никак не доходит. Это же твой ребёнок — как можно его забыть, задвинуть в угол, как куклу? Понарожают в шестнадцать лет — а детям потом мучайся.

— Слушай, а если мой телефон не возьмёт, могу я попробовать со служебной вышки?

— Конечно. Только интенданту скажи.

Придвинув к себе тарелку с персиками, Эйси поднесла к губам спелый плод.

— Если что, у нас тут недалеко торговый центр. Там на первом этаже игрушки продают — ради таких я сама бы в детство вернулась.

— Серьёзно?

— Да у этих кукол гардероб лучше, чем у меня. Про домики с балконом и гаражом я вообще молчу.

Я мотнула головой:

— Куклы мне не подойдут. Флаеры надо искать, а лучше — военные звездолёты.

— Там всякого добра навалом.

Стерев с пальцев блестящий пахучий сок, она поднялась:

— Пошли? Можем с ребятами на крыльце посидеть.

— Да я той ночью не выспалась, лучше лечь пораньше.

А перед этим — проверить, гожусь ли я ещё для того, за чем меня сюда послали.

Прямо над головой прорезает воздух тонкий белый луч, я инстинктивно пригибаюсь, вжимаю кнопку спуска. Вспышка — один готов. Второй пытается достать меня из-за спины, я перекатываюсь, выставляю для опоры колено, прижимаясь лопатками к стене. Ну же, выгляни, голубчик, покажись… Они попытаются взять меня в кольцо — не выйдет. Времени не хватит.

Синий шлем приподнимается из-за перегородки, и я стреляю. Снова вспышка. Последний… а, вот ты где.

Голограмма условного противника растворяется в воздухе, и табло высвечивает мой результат — пять с половиной минут. До рекорда не дотянула, но, по крайней мере, время приличное. Есть что курсантам показать.

Если бы я так стреляла тогда, семь лет назад, если бы меня не сковало ужасом и я сразу выхватила бы лазерник… А что бы изменилось? Я в одиночку перестреляла бы всех имперцев и привела шаттл обратно на Терру?

Пистолет с защелкнутым предохранителем лег на верхнюю полку сейфа. Не забыть включить силовое поле: за открытую оружейную у нас однажды комвзвода два месяца ареста получил.

В коридорах никого не видно, только дежурный на крыльце безмолвно отдаёт мне честь, пропуская. Торопиться мне некуда, до отбоя ещё почти полчаса. Я спускаюсь по крутым ступенькам, не отнимая ладонь от перил, и жадно глотаю ночную прохладу.

Там, в низине, за полигонами, стелются ватные клочья тумана. Мне не нужно нырять в эту сырость, мне наверх, к огонькам окон, в мягком свете которых густо сплетённые ветви кажутся покрытыми позолотой. Словно какой-то неведомый мастер вырезал их из твердой, неподатливой глыбы и соединил друг с другом.

Ни дуновения ветерка… Я невольно замедляю шаги, прислушиваясь к шороху гравия под каблуками. Прислушиваясь к своим собственным мыслям.

Ну, а всё-таки? Если бы мне удалось спрятаться, если бы я убежала сразу, если бы вообще не взяла билет на этот шаттл? Какой я была бы сейчас — без двух лет плена и бессчётных попыток склеить себя заново?

Я пытаюсь нарисовать перед глазами юное счастливое лицо, лицо тоненькой девочки с рыжей косой и россыпью веснушек ото лба до подбородка. Сколько я тогда с ними возилась… А Ларри уверял меня, что обожает их безумно.

Я уже восьмой год как была бы женой Ларри. Интересно, какая у нас получилась бы семья? Наверное, я каждое утро провожала бы его в министерство, как мама провожает отца. Ждала бы его, готовила ему ужин. А он устало обнимал бы меня на пороге холла и шептал, как сильно соскучился по мне.

Ларри — соскучился? Да Ларри где угодно себе веселье найдёт. И еду он наверняка заказывает из ресторанов…

Что ж, в любом случае, на флот я не пошла бы. Как и раньше, раз в месяц ездила бы вместе с тётей и её благотворительным фондом в госпиталь, донимала бы раненых восторженными расспросами о космических боях.

Воздушная барышня в белом, ласково улыбаясь мне, тает в молоке тумана. Она не я, и с этим ничего не поделаешь. Надо лечь спать, чтобы завтра идти на занятия со свежей головой.