Вниз по спирали (гет)

Молодую рощу шумную

Дровосек перерубил.

То, что Господом задумано,

Человек перерешил.

И уж роща не колышется,

Только пни, покрыты ржой.

В голосах родных мне слышится

Тёмный голос твой чужой.

Всё мерещатся мне дивные

Тёмных глаз твоих круги.

— Мы с тобою — неразрывные,

Неразрывные враги.

М. Цветаева

Парня в серой куртке, пронырливо зыркающего по сторонам из-за колонны, я приметила почти сразу. Судя по тому, как медленно, но неуклонно, едва приметными шажками он направлялся в мою сторону, в планах у него было близкое знакомство. Что ж, почему бы и нет? Забросив ногу на ногу, я пристроила на коленке планшет, откинулась на спинку кресла, чтобы не выпустить любителя лёгких побед из-за пределов бокового зрения. Так-так, на таймер посмотрел, сейчас наверняка нагнётся, присядет… Лёгким, едва уловимым движением его ладонь опустилась мне на бедро, скользнула выше, к поясу — и я поморщилась от сдавленного вскрика.

— Пусти! — он попытался отдёрнуть руку, но я держала запястье крепко, выворачивая кверху.

— Куда торопимся? Планы? Так их теперь придётся отложить, — я безмятежно улыбнулась. — За нападение на офицера Звёздного круга условным сроком мало кому удаётся отделаться.

— Не нападал я на тебя, — прошипел он.

— Ну да, всего лишь хотел обогатиться за мой счёт, — я поправила липучку на кармане. — Но кого это волнует?

Цинично-тоскливый взгляд скользнул по моему лицу, и мелкие серые глаза изумлённо расширились:

— Рита? Ты, что ли?

— Откуда ты меня знаешь? — на всякий случай я сжала пальцы крепче. Старый трюк — отвлечь внимание и дать дёру.

— Да как же, забыла, что ли? — свободная рука хлопнула меня по колену. — Форт Надар, сортировочная. У тебя ещё глаза всё время на мокром месте были.

Погодите-ка, это что…

— Тим? Тим Кэтро? Да как тебя узнать-то, — вырвалось у меня, — вон до чего разъелся! Худющим ведь был, в вентиляцию мог пролезть.

— А ты совсем не похожа на ту девчонку в белом платьице, — заметил Тим. — Отпустила бы, что ли. У меня скоро рука отвалится.

— Не отвалится, — я со смешком пихнула его в бок, выпуская пухлую кисть. — Я могла бы держать тебя ещё минут сорок без особого вреда.

— А что ты такое про офицера говорила? — подвинув чей-то пакет, он по-хозяйски устроился рядом со мной на лавке. — Ты теперь на флоте служишь?

— Седьмой год уже, — похвасталась я. — Сразу, как домой вернулась, подала заявление.

Тим задумчиво покачал растрёпанной головой:

— Я, признаться, думал, ты не дотянешь до освобождения.

— А я и не ждала. Я сама себя освободила.

Он недоверчиво прищурился:

— Сбежала, что ли? У нас в лагере каждый год пытались — ни один не ушёл.

— Значит, мне повезло, — я пожала плечами. — А ты, я смотрю, лагерные привычки так и не забросил.

Тим развёл руками:

— Что поделаешь. Три года меня это ремесло кормило, жалко бросать.

— По-моему, всё-таки есть разница, воровать у имперцев или у своих.

— Ты права, — подмигнул он, — имперцы богаче. Куда летишь-то?

— На Кулон. Слышал, может — конфедераты академию открыли. Вот меня и направили по обмену инструктором.

— А что, говорят, конфедераты — денежный народ. Может, и мне туда податься?

Покосившись на мигающее табло, он поднялся:

— Пошли, что ли, протокол оформлять. У тебя вылет через полчаса, а в космопортах такие волокитчики сидят, что ни в одном планетарном отделе полиции не сыщешь.

— Да ладно, — я перекинула через плечо лямку рюкзака. — Ты со мной хлебом делился, когда у меня от голода кружилась голова. Только воруй в следующий раз аккуратнее, а то получишь пять лет на метеороиде.

— Ох, Рита, вот что я тебе скажу: после лагеря любой наш тюремный метеороид — райский куророт.

— И не поспоришь. Ну ладно, бывай. Захочешь повидаться — в открытых базах есть мой телефон.

Я шагнула к прозрачным дверям коридора, над которыми светился номер рейса. Рука Тима поспешно накрыла мою ладонь:

— Погоди, скажи хоть, куда тебя тогда отправили после сортировки?

Я хмыкнула:

— Не самое прекрасное место в моей жизни, можешь мне поверить. Хотя наверняка бывает и хуже.

Его пальцы — шершавые, с чёрной угольной каймой под ногтями — крепко пожали мои.

— Счастливо, Рита! Наверняка ещё свидимся.

Махнув ему рукой, я зашагала к выходу на взлётную площадку.

До сих пор помню, как я выдохнула, вырвавшись за оборонное поле. Мне всё не верилось, что сенсоры форта уже не достанут меня — я поминутно косилась на экран. Вглядывалась в блаженную чёрную пустоту, выдыхала и закрывала глаза.

Субпространственный прыжок мог вынести меня куда угодно, я могла оказаться на краю галактики, в миллионах световых лет от обитаемого мира. Мне могло не хватить воздуха. Или еды. Или воды. Всё это мало волновало меня в тот момент: всхлипывая, сморкаясь в пропахшую краской тряпку, я бормотала молитву Изначальным, избавившим меня от рабства.

Меньше всего на свете мне хотелось когда-либо столкнуться лицом к лицу с теми, кто знал меня в форте. Уж вымарывать — так вымарывать. Но увидеть Тима почему-то было очень приятно. То ли потому, что он зря не верил в меня тогда, то ли оттого, что он несмотря ни на что был добр ко мне. А может, нам приятно видеть, как другие катятся по наклонной, пока мы карабкаемся наверх?

— Уважаемые гости, наш шаттл готовится к осуществлению посадки, — раздался над головой мелодичный электронный голос. — Пожалуйста, наденьте защитные шлемы и пристегните ремни безопасности.

Я пошарила за спиной, щёлкнула застёжкой. Прохладный пластик шлема опустился мне на лицо. Всё на случай разгерметизации, хотя таких случаев на кораблях Конфедерации не было уже лет сто. У нас… ну, у нас — это другое дело. В конце концов, мы войну прошли, пока конфедераты отсиживались за нашей спиной.

Эх, красота какая… Вхождение в атмосферу — это всегда потрясающе, даже если ты летаешь чуть ли не каждый день. Хрустально-чистая голубизна за окном растворяется в алых, оранжевых, золотых отблесках огня. Это страшновато — видеть пламя за обшивкой, за тонким стеклом. Но от него невозможно отвести глаз.

Снижаемся. Вон уже видна земля — буровато-зелёная, расчерченная тонкими линиями рек, точно контурная карта. Я никогда раньше не была на Кулоне, но, говорят, здесь лишь немного жарче, чем у нас. И гравитация близка к норме. После форта тогда с неделю пришлось привыкать к отяжелевшим рукам и ногам.

— Шлем можно уже снять, — мой сосед повернулся ко мне. — Мы в стратосфере.

— А почему же тогда не объявляют?

— Перестраховка, — он с улыбкой пожал плечами. — Может, из-за корсаров. Слышали, как они позавчера обстреляли шаттл на подлёте к порту? И ведь никакие сенсоры не засекли.

Я пригладила растрепавшиеся под шлемом волосы.

— Кто бы сомневался. Вряд ли талантливые ребята мечтают горбатиться на Министерство обороны за гроши. Вот корсары их и переманивают.

— Что поделаешь, — он философски пожал плечами, — порой у пиратов ресурсов побольше, чем у государства. А вы ведь сами, наверное, учёный?

— Почему вы так решили?

Он слегка придвинулся:

— Это просто. На Кулоне нет ничего, кроме Академии и научно-исследовательских институтов. Вы одеты как терранка, а курсантов-терран у нас в Академии сейчас нет.

— Логично, — я хмыкнула. — Вот только, если вы служите в Академии, что же вы делали на Терре? Выполняли служебное задание?

— Нет, в отпуск летал. К невесте, — помедлив, добавил он.

— Готовитесь обзавестись семьёй? Это похвально.

— Скажите это моим родителям, — фыркнул он. — Мама Лину с первого взгляда невзлюбила.

— Потому что ваша невеста — терранка?

— Мой младший брат вообще женился на подданной Империи Аллирада, — мужчина комически поднял брови. — И ничего. Ну да ладно… Мы ведь ещё не познакомились. Я Леон.

— Рита, — я улыбнулась в ответ. — Кажется, пора вещи доставать.

Прежде, чем я выбралась в проход, Леон поднялся и снял с полки мой рюкзак.

— Ух, солидный вес. Далеко вам ехать от космопорта? Если хотите, я вас подвезу.

— Не стоит, — улыбнулась я. — Дойду за пять минут.

Главный корпус Академии было видно от самых ворот: вверх по пологому холму к нему вела прямая аллея, выложенная зеленоватой, под цвет травы, плиткой. От аллеи расходились дорожки к полигонам, лабораториям, казармам. Как-то очень тихо было, и народу мне почти не попадалось — видно, учебные часы. Только на крыльце столовой стояла в обнимку парочка: парень с нашивками сержанта, неспешно цедящий розовую шипучую воду из бутылки, и девчонка в белом халате медслужбы. У них я и спросила, как пройти к командиру.

— Вон туда, — он махнул рукой в сторону корпуса, — и на лифте на восьмой этаж. Там дверь с синей подсветкой, не ошибётесь.

— А если что, в холле информационное табло, — добавила его подруга. — Щёлкните по списку — и разу высветится, куда вам надо.

Табло, ишь ты… У нас на такое в столичной мэрии — и то денег не хватает.

Поднявшись по ступенькам, я прошла распахнувшиеся двери, раскрашенные подобно крыльям гигантской птицы, и зашагала к лифту.

— Капитан Грат?

Обернувшись, я встретилась взглядом с высоким сухощавым мужчиной. На тёмно-синем кителе поблескивали майорские звёзды, лацкан украшали два орденских треугольника.

— Иллион Фарис, заместитель командира по учёбной работе, — он протянул мне руку. Пожатие вышло уверенным, твёрдым. — Адмирал Немат в отъезде, он на приёме в Совете Министров. Мне поручено ввести вас в курс дела. Прошу.

Пропустив меня в просторную, залитую светом кабину, он шагнул следом, вдавил кнопку.

— С завтрашнего дня у вас начинаются занятия, расписание уже готово. Вы будете тренировать первый и второй курс отделения военно-тактической подготовки. У связистов своя программа, но и у них раз в месяц стоят семинары с вами. Кто ещё? Научники. Боевыми дисциплинами мы их почти не нагружаем, но, согласитесь, офицер должен отличать лазерную винтовку от ультразвукового парализатора.

— Не поспоришь, — хмыкнула я. — А что с экзаменами?

— По окончании курса все сдают вам теорию и практику. Форму экзаменов выбирать вам, — майор поднёс ладонь к сканеру, снимая силовое поле с кабинета. — Присаживайтесь.

Опустившись в удобное кресло, я вытянула ноги под столом.

— А группы большие?

— В среднем около пятнадцати человек. Мы стараемся распределять равномерно, по способностям, — майор достал свой планшет. — Теперь о вас. Комнату вам выделит интендант, я уже распорядился. Видите красную крышу?

Я покосилась в окно.

— Это преподавательский корпус. Если с размещением будут какие-то проблемы, обращайтесь к интенданту или ко мне. Питание в столовой у нас для офицеров бесплатное, три раза в день. Если вам захочется каких-то деликатесов — это, уж конечно, за свой счёт. Сегодня можете отдыхать, знакомиться.

Помолчав, он произнёс:

— Всё как будто? Дайте мне вашу служебную карту, я её зарегистрирую.

Порывшись в кармашке рюкзака, я протянула ему тонкую серебристую пластинку. Майор привычным движением приложил её к окошку сканера.

— Возьмите. Можете быть свободны, капитан.

— Честь имею.

Я думала, комната моя будет куда меньше. А здесь можно жить по-царски: подвесная кровать, компьютерный столик, шкаф с дюжиной вешалок, весёлый жёлто-зелёный ковёр на полу… За окном — мостик через пруд, буйно разросшиеся фиралины в белом пушистом цвету.

Вещи я распаковала быстро: кроме формы и не брала почти ничего, как мама ни настаивала. Её и папина голография заняла положенное место на столе, рядом с мини-компом.

Я пыталась вспомнить, куда засунула зубную щётку, когда моё увлекательнейшее занятие прервал стук в дверь.

— Можно? — любопытная кудрявая голова заглянула в комнату. — Я видела, как вы поднимались. В кои-то веки у меня соседка появилась.

— Проходите, — я спешно убрала за спину пижаму со свинками. — Вы, наверное, из двести третьей комнаты? Я Рита Грат.

— Эйслинн Хансен, — морковного цвета губы разъехались в улыбке. — Можно — Эйси. Ты инопланетянка, да?

Я кивнула:

— Капитан Звёздного круга Терры.

— У нас мало кто больше чем на год остаётся. В такой глуши… А я вот уже третий контракт подписала. Ни о чём не думай, знай себе, развлекай молодёжь.

Я сдержала смешок: видимо, моя соседка казалась себе умудрённой годами.

— Как там сейчас, на Терре?

— Восстанавливаемся потихоньку. Каждый день старые мины находят, — я пожала плечами. — Из озера Тау уже почти вывели яд, планируют рыб туда запускать.

Эйси серьёзно кивнула:

— Война — это ужас. Хорошо, что наше правительство не стало ввязываться. А ты… Ты воевала, наверное?

— Не слишком долго. Больше времени провела в плену.

— Жуть! А каково там приходилось…

Осекшись, она махнула рукой:

— Извини. Тебе, наверное, неприятно. Может, помочь вещи разобрать? Через полчаса ужин.

— Спасибо, справлюсь.

Повертев в руках упаковку шампуня (мятный? Клала же арбузный!), я добавила:

— Пойдём на ужин вместе? Ты бы мне про всё рассказала.

Просияв, она кивнула:

— Жду в коридоре в восемь!

На шумных, кишащих народом сборищах я вечно теряюсь: хочется отсесть куда-нибудь в уголок и уткнуться в планшет. Но Эйси потащила меня за большой стол, в самую гущу пёстрой толпы.

— Ребята, знакомьтесь, это Рита — прямо с Терры. Кто-нибудь там был? Вот и я не была. Рита мне кучу всего интересного рассказала. Вы знаете, что на Терре штрафуют за хлеб, выброшенный в мусор?

Я пожимала руки, улыбалась, от новых имен и лиц в висках начинало ломить. Черноглазый лейтенант, устроившийся на скамье рядом со мной, укоризненно поглядывал на Эйси:

— Хансен, хватит уже трещать. А то Рита решит, что у всех у нас язык без костей, и сбежит ещё до конца контракта. Рита, — он повернулся ко мне, — хотите, я вам заказ сделаю? Вы, наверное, не привыкли к электронным биомодификаторам пищи.

— У нас в штабе Звёздного круга почти такие же стоят, — усмехнулась я. — Я разберусь.

Поднявшись, я направилась к поблескивающему разноцветными огоньками агрегату. Так, вот меню, вот настройки… Выбрать… Принять… Ага, есть.

Из-под пластиковой панели выехали две тарелки и стакан компота. Погрузив всё это добро к себе на поднос, я шагнула в сторону, уступая место следующему, развернулась к столу…

Еда чуть не полетела мне под ноги. Спасло только то, что пальцы конвульсивной хваткой сжали край подноса.

В хвосте очереди в такой же, как у меня, синей форме инструктора, стоял он.

Он даже не изменился, только волосы в косу уже не плёл. И в сапогах без платформы он не казался таким высоким. Но это были его наглые, бесцеремонные глаза, его тонкие губы, его неестественно длинная шея, на которой мне столько раз хотелось затянуть удавку.

Он тоже смотрел на меня. И молчал. Я через силу глотнула воздуха, разомкнула наконец губы:

— Хадарт Иннард, не знала, что мы теперь сослуживцы.

Уголки его рта тронула улыбка:

— Смею вас уверить, я тоже не знал. И хадарт — это имперское звание, здесь меня обычно называют адмиралом.

— Без разницы, — я дёрнула плечом. — Давно вы здесь?

— Третий месяц. А вы, надо полагать, сегодня прилетели?

Склонившись над терминалом, он принялся набирать заказ.

— Днём.

Руки ходили ходуном, и я опустила поднос на стол, чтобы не расплескать компот.

— Я рад, — безмятежно отозвался Иннард. — Всегда приятно встретить старых знакомых, с которыми у тебя полным-полно общих воспоминаний.

Я не знаю, как я не ударила его. Спас черноглазый лейтенант, заметивший, верно, моё долгое отсутствие:

— Рита, вам помочь донести поднос?

— Да, если вам не трудно, — пробормотала я и направилась за ним к столу. Голос Иннарда окликнул его:

— Торес, завтра в шахматы играем?

— Как всегда, — беззаботно отозвался лейтенант.

Я опустилась на скамью, прижала ледяные пальцы к виску. Три месяца… Минимальный контракт — полгода, значит, как минимум ещё столько же мне придётся сталкиваться с Иннардом. Если, конечно, его не испепелит случайно взорвавшаяся граната.

Я не смогу бегать от него всё это время.

А почему, собственно, бегать должна я? Если он попытается кому-то про меня рассказать… что ж, я тоже знаю кое-что, что может подпортить его репутацию. Да и в конце концов, это я обыграла его. И я не боюсь смотреть ему в глаза.

Не боюсь.

Не боюсь.

— Рита? — тёплая ладонь Эйси легла мне на плечо. — Что-то стряслось?

Я поспешно опустила взгляд в тарелку, на нетронутый суп.

— Всё в порядке, — я зачерпнула побольше овощей. — Так… голова.

— У меня драже есть, если что. Очень помогают.

Я машинально кивнула.

Головы я не поворачивала, но почему-то мне казалось, что Иннард так и глядит мне в затылок. Словно целится из винтовки.