Без права на ничью (гет)

Длинные пальцы барабанили по письменному столу из темного дерева, а мелкая морось за окном подыгрывала монотонным усыпляющим ритмом. Снаружи вступали в свои права густые синие сумерки, разреженные желтыми огнями деловитого Лондона — не церемонясь, они вползали в щели между тяжелыми портьерами и растекались по углам мягкими тенями.

Минута за минутой неумолимо уплывали в пространство тонувшего в полумраке кабинета. Даже индивидуальное бессмертие не дает ключа к власти над ходом времени. С каждым прожитым годом оно упрямо ускоряется и, складывается впечатление, к определенному моменту и вовсе сожмется до точки сингулярности. Это вечность? Или обыкновенная усталость? Лорд Волдеморт не мог дать ответа на этот вопрос.

В дверь постучали. Пальцы волшебника замерли, чтобы спустя мгновение опуститься в заключительном аккорде на отполированную гладь стола.

— Войдите.

В кабинет ворвался желтый луч из ярко освещенного фойе, но его тут же заслонил собой высокий мужской силуэт.

— Я ждал тебя, Северус, — отметил Темный лорд, откидываясь на широкую спинку кожаного кресла.

— Добрый вечер, милорд, — Снейп прикрыл за собой дверь, и в комнате стало еще темнее, чем до его прихода. Помедлив, он приблизился к столу. — Позволите присесть?

Волдеморт коротко кивнул — его гостю пришлось напрячь все свои зрительные способности, чтобы вырвать из полумрака этот еле заметный жест. Темный лорд обратил внимание на замешательство Снейпа, и уже через секунду, по мановению его руки, кабинет озарился мягким светом старинных бра.

— Так лучше, не так ли? — усмехнулся он.

— Да, милорд, — сдержанно ответил Снейп.

Повисло недолгое молчание. Волдеморт снова принялся с мнимой беззаботностью постукивать пальцами по столу. Снейп выжидающе смотрел на министра магии, явственно гадая, что скрывается за маской беспечности — солнечное благодушие или, что вероятнее, медленно зреющий ураган.

— Какие новости? — сухо поинтересовался Волдеморт.

— Сегодня службой безопасности было получено сообщение о местонахождении штаба ополченцев, туда был отправлен боевой отряд. По прибытии на место оказалось, что ополченцы уже успели сбежать. Или же их там вовсе никогда не было, — Снейп хмыкнул.

— Очередная ложная наводка? — Волдеморт вскинул бровь.

— Очевидно. Анонимное письмо, отправителя так и не нашли. Тут и гадать не приходится — члены Сопротивления пытаются сбить нас с толку, а идиоты из службы безопасности с удовольствием ведутся на дешевые уловки.

— Будь снисходительнее, Северус, это их работа. Я лично дал им указание проверять любую сомнительную информацию, хотя, ты, разумеется, прав: отправлять боевой отряд, не проверив источник информации — редкий пример неблагоразумия. Кажется, пора заняться кадровым составом... «А их пустоголового начальника, перед тем как вышвырнуть из Министерства, наградить хорошим Круциатусом». Что-нибудь еще? — Волдеморт вопросительно взглянул на Снейпа.

— Есть хорошая новость, — спокойно ответил тот. — Семейство Уизли наконец открыто выразило действующему правительству свою лояльность.

Волдеморт нехорошо улыбнулся и ленивым жестом провел ладонью по подлокотнику, смахивая несуществующую пыль.

— Да неужели? Ради этого стоило потерять семь лет в опале и двух сыновей в придачу? — издевательская улыбка скривила его тонкие губы. — Что ж, я ожидал, что здравый смысл победит, но, откровенно говоря, мне это виделось несколько иначе. Предположу, что куда более последовательным выглядело бы коллективное самоубийство, а не «лояльность по отношению к действующему правительству». Однако, что поделать, Северус, чистокровные семьи и так по пальцам пересчитать можно, так что я вынужден буду принять этот вымученный реверанс.

— Завтрашний выпуск «Ежедневного Пророка» расскажет обо всем в подробностях. Новость будет на передовице — вместе с колдографиями, трогательными интервью и прочими сопутствующими.

Волдеморт задумался. Такая перспектива, конечно, казалась соблазнительной, но…

— Нет. На передовице будет разоблачение Сильвануса Фаджа — в последнее время он допускает слишком много ошибок, из-за этого страдает репутация службы безопасности и Министерства в целом. Завтра он будет смещен с должности, — Лорд принял это решение сразу, как только услышал о неудавшейся операции «разоблачения» повстанческого штаба.

Впрочем, зрело оно давно: брат экс-министра Корнелиуса Фаджа никогда не отличался особой расторопностью и был скорее марионеточным персонажем, чем самостоятельным действующим лицом. До последнего времени такое положение дел вполне устраивало Волдеморта, к тому же, ему не хотелось ставить на эту должность кого-либо из круга приближенных: лучшие умы должны находиться под рукой. Однако когда кукла по имени Сильванус начала слишком уж активно имитировать «бурную деятельность», пришлось задуматься о том, чтобы подыскать на место начальника службы безопасности более подходящего человека.

Волдеморт поднялся.

— Можешь связаться с редактором через мой камин.

Пока Волдеморт легкими движениями волшебной палочки наводил порядок в своих бумагах, откладывая в отдельную стопку просмотренные документы, Снейп бросил горсть летучего пороха в камин и невозмутимым голосом отдал необходимые распоряжения. Закончив, он отряхнул руки, и хотел было отойти, но внезапно послышалось характерное потрескивание, и в камине появилась голова Люциуса Малфоя.

— Северус? — деланно удивился Малфой. — Где милорд?

— Я здесь, Люциус, — Волдеморт, не дав Снейпу среагировать, вышел из-за его спины. — Должно было случиться что-то действительно важное, чтобы ты решил потревожить меня здесь за… — он взглянул на настенные часы, — …пятнадцать минут до окончания рабочего дня.

— Милорд, Крон Гринграсс умер сегодня утром — я узнал об этом пятнадцать минут назад от невестки… Похороны завтра утром, в десять, дочери покойного со всем уважением просят вас присутствовать.

Волдеморт был далек от сентиментальной скорби по усопшим, но смерть старика Гринграсса отозвалась в душе болезненным уколом — магическая Британия лишилась одного из лучших своих сыновей. К тому же…

— Если не ошибаюсь, Крон был последним мужчиной в роду Гринграссов? — поинтересовался Снейп.

— Именно так. Теперь Гринграссов осталось только двое, и обе — девушки. Моя невестка, Астория, и Дафна.

— Насколько помню, она еще не замужем, — уточнил Лорд.

— Ей всего восемнадцать, она только-только закончила Хогвартс, — подтвердил Люциус.

— Все это прискорбно… — рассеянно протянул Волдеморт, крутя в бледных пальцах волшебную палочку. — Передай Астории, что я буду, и поблагодари от моего имени за любезное приглашение.

— Да, милорд, — Люциус кивнул и почти тут же исчез.

Волдеморт еще некоторое время задумчиво всматривался в опустевший камин. Подняв голову, он заметил Снейпа, с мрачным видом ожидающего дальнейших распоряжений. Даже без легилименции несложно было догадаться, какие мысли сейчас спутанным клубком ворочаются в его голове. Не столько желая пойти навстречу утомленному новостями зельевару, сколько страстно стремясь побыть одному, Лорд одним движением руки продемонстрировал Снейпу, что тот может быть свободен. Северус воспринял это как должное, без лишних эмоций, и с коротким: «доброго вечера, милорд» покинул кабинет.

Волдеморт вернулся в кресло и, откинув голову, прикрыл глаза. К вискам начала подступать пульсирующая боль — она приходила к нему редко, но не отпускать могла часами. Лорд упрямо не желал пользоваться болеутоляющими — он знал, что к такому способу чаще всего прибегают слабые духом маглы, и этого знания ему вполне хватало не только на то, чтобы стоически переносить боль, но и чтобы черпать в ней особое, извращенное вдохновение. Но, Мерлин свидетель, в эту минуту ни о каком вдохновении и речи быть не могло — известие о смерти Гринграсса выбило его из привычной колеи, и теперь старая добрая мигрень лишь гармонично дополняла весь калейдоскоп неприятных ощущений, поселившихся в душе Темного лорда.

* * *

На следующий день, злой после бессонной ночи, Волдеморт, как было условлено, в десять часов утра аппарировал к кованым воротам, ведущим на территорию поместья Гринграссов. В последний раз он был здесь очень давно, еще во времена, когда многие из тех, кого уже нет в живых, были молоды и полны надежд. Неприятно было вновь оказаться здесь по такому поводу. Темный Лорд на дух не переносил смерть и с радостью пропустил бы похороны, но традиции были сильнее, а ему, как человеку, занимающему самое главное кресло в магической Британии, полагалось их чтить.

Утопая ногами в скользкой палой листве, усеявшей фамильное кладбище Гринграссов, Волдеморт, не особо вслушиваясь в заунывные прощальные речи, осматривал пришедших. Сегодня здесь собрался цвет магической Британии: Малфои, Селвины, Лестрейнджи, Розье и представители других, не менее именитых чистокровных семейств. Но вот только что-то резало глаз. Селвины… Они стояли в переднем ряду: брат и сестра. Обоим было за сорок, оба холосты. Алекто и Амикус Кэрроу, стоявшие чуть поодаль, были моложе Селвинов, но ни один из них к своим тридцати с лишним годам так и не обзавелся семьей. Немудрено — об Амикусе ходили слухи, будто он страдает бесплодием, а у Алекто такой характер, что ее ни один уважающий себя мужчина не выдержит. Волдеморт перевел взгляд на братьев Лестрейнджей. Старший, Рудольфус, потеряв жену, так и не распрощался со статусом вдовца, да и староват был для женитьбы — того гляди, и сам отправится вслед за Кроном. Его младшему брату Рабастану каким-то чудом удалось жениться на последней представительнице рода Булстроудов — Милисенте, которая была вдвое младше него. Как бы там ни было, брак оказался удачным — молодая женщина придерживала холеными руками беспокойного мальчика, который явно был не в восторге от церемонии.

Ближе всех к богато украшенному гробу с облаченным в белую мантию покойником, как полагается родственникам и вернейшим друзьям покойного, стояли Малфои и Розье. Бледные Люциус и Нарцисса, на чьих лицах явственно отпечаталась вся тяжесть перенесенной ими Второй магической войны, сегодня казались постаревшими лет на десять, в то время как Драко выглядел как никогда отрешенным. Темноволосая Астория то и дело подносила к распухшим глазам черный платок; по левую руку от нее, понурив голову, недвижно стояла ее младшая сестра, Дафна Гринграсс.

Эван Розье, оставив в одиночестве свою жену, Эвелину из семейства Роули, подошел к гробу, чтобы сказать последнее слово. Волдеморт поморщился и, запрокинув голову, стал смотреть в серое заплаканное небо. Постная скорбь на лицах присутствующих вызывала глухое отвращение.

— Милорд… — тихий голос вывел мужчину из оцепенения.

— Да? — Темный лорд с легким удивлением воззрился на щуплого коротышку в круглых очках.

— Позвольте представиться, Сэмюел Фонтлерой, нотариус, — почти шепотом произнес тот и протянул было руку, но Волдеморт смерил его таким тяжелым взглядом, что коротышка тут же ее отдернул. — Прошу прощения… Я всего лишь хотел попросить вас задержаться после похорон, ваше присутствие необходимо для оглашения завещания.

«Это еще что?»

Лорд молча кивнул, не удостоив нотариуса полноценным ответом, и снова сосредоточил внимание на церемонии. Гроб уже опускали в землю: Астория уткнулась лицом в плечо мужа, а ее сестра побелела как полотно, но глаз от жуткого зрелища не отвела. В конце концов, ни к чему хорошему ее безрассудная смелость не привела — когда Эван взмахами волшебной палочки начал забрасывать комья сырой земли в могилу, где они с глухими шлепками опадали на лакированный дубовый гроб, девушка в полуобморочном состоянии упала в руки Драко, едва успевшего ее подхватить.

Когда последняя горсть земли упала на могилу, а на мраморном надгробии появилось высеченное магией имя почившего, по скорбной толпе волшебников прокатился вздох облегчения. К Астории и уже пришедшей в себя Дафне потянулась вереница жаждущих выразить соболезнования — почти каждый из здесь присутствовавших считал своим долгом оказать честь сестрам Гринграсс и как можно скорее покинуть навевающее тоску место.

Волдеморт, не двигаясь, наблюдал за процессией. Над его головой взвилась стая ворон, погребальным карканьем заглушив людской говор. Краем глаза Темный лорд заметил Снейпа, чей крючковатый нос и наглухо закрытая черная мантия делали его похожим на одну из этих траурных птиц — зельевар, как и он сам, стоял в сторонке, и не спешил приближаться к дочерям новопреставленного Гринграсса.

— Невеселое сегодня утро, Северус, — заметил Волдеморт.

— Да, милорд, — хмуро отозвался Снейп.

Людей становилось все меньше. Наконец обессилевшая Астория, закончив принимать соболезнования, оставила сестру на попечение мужа и приблизилась к Волдеморту, панически придерживая подол своего длинного платья, то и дело норовившего увязнуть во влажной почве. Молодой Миссис Малфой было около двадцати пяти лет и она была невероятно хороша собой, даже в траурном наряде, даже с красными от слез глазами — Волдеморт про себя отметил, что у Драко отменный вкус.

— Милорд, — аристократка обратила к нему заплаканные глаза. — Благодарю вас…

— Не стоит благодарностей, миссис Малфой, — Темный лорд взял ее руку и учтиво прикоснулся к ней губами. — Ваш отец в свое время оказал мне неоценимую помощь. Соболезную.

— Я крайне признательна вам, — ее голос слегка дрогнул, прежде чем женщина отважилась продолжить. — К вам, должно быть, уже подходил мистер…

— Мистер Фонтлерой, этот маленький юркий нотариус? — опередил ее Волдеморт.

— Да, милорд. Ваше присутствие при оглашении завещания крайне необходимо, — в глазах Астории отразилось некоторая растерянность, но она быстро овладела собой. — Прошу вас зайти в наш дом. А вы… — ее взгляд остановился на Снейпе.

— Примите и мои соболезнования, миссис Малфой, — поспешно вставил тот. — Я, если никто не возражает, вас покину.

Волдеморт небрежно кивнул.

— Да, Северус, можешь идти.

— Всего доброго, — Снейп отвесил торопливый поклон и, развернувшись, зашагал прочь, шелестя палой листвой.

* * *

В особняке Гринграссов мало что изменилось за минувшие годы — он по-прежнему поражал утонченным изяществом интерьера — здесь все дышало викторианской эпохой: от идеально начищенного паркета, в котором зеркально отражался свет канделябров, до искусно отделанной обивки на массивной мебели из вишневого дерева. Единственная черта, отделявшая нынешний дом Гринграссов от того, который сохранился в памяти Волдеморта — неестественная тишина: во времена оны здесь собиралось немало его сторонников во главе с самим хозяином дома, недолго особняк даже играл роль штаб-квартиры Пожирателей. Но это было давно, целых две войны назад. Теперь здесь царила та атмосфера, какой славятся магловские готические романы, которыми Том — да, тогда еще Том — зачитывался в глубоком детстве.

Не дожидаясь приглашения, Темный лорд опустился в просторное кресло, обитое зеленым бархатом. Зеленый, цвет любимого факультета… Он, к слову, был доминирующим в убранстве дома, откровенно демонстрируя пристрастия своих хозяев.

В кресле напротив, которое от Волдеморта отделял изящный кофейный столик, расположился напряженный донельзя Люциус, а за его спиной в томительном ожидании замерли Нарцисса и Драко. На диване, среди вышитых подушек, сидели две сестры — они держались прямо, как и положено дамам из высшего общества. Только сейчас, присмотревшись, наконец, к обеим девушкам, Волдеморт заметил, насколько они отличаются друг от друга. Астория, темноволосая, высокая, с гордым, почти греческим, профилем, была точной копией своего отца. Дафна — полная противоположность своей старшей сестре — была невысокой, хрупкой, со светло-русыми волосами и огромными глазами цвета… нет, при этом освещении он не мог разобрать, какого они цвета. Со всей очевидностью младшая пошла в мать, которая упокоилась вечным сном еще до Второй магической войны.

— Прошу минуточку внимания, — когда мистер Фонтлерой не старался быть тихим, как мышь, его голос невыносимо дребезжал — ни дать, ни взять, расстроенная скрипка. — Сейчас я зачитаю завещание мистера Гринграсса... Прошу прощения, покойного мистера Гринграсса… Приношу еще раз свои соболезнования… Надеюсь, вы настроились на нужный лад… Завещание в некоторой степени необычно…

Волдеморт резко оборвал нотариуса:

— Будьте добры обойтись без длинных предисловий, мистер Фонтлерой.

— Да, прошу прощения… — снова извинился мистер Фонтлерой и, взглянув поверх очков на Асторию, добавил, — миссис Малфой, оригинал завещания у вас?

Астория жестом указала на деревянную шкатулку, инкрустированную слоновой костью, которая стояла на столике.

— Замечательно, — Фонтлерой протянул женщине запечатанный свиток. Волшебной палочкой она коснулась сургучной печати, которую тут же рассекла напополам тонкая трещина. Сухие пальцы нотариуса развернули пергамент, — итак… Поскольку все персоны, имеющие касательство к делу, присутствуют в этой комнате, возьму на себя смелость огласить завещание… — мужчина прочистил горло и поправил очки:

— «Я, Крон Антенор Гринграсс, представитель одной из двадцати восьми чистокровных фамилий магической Британии, родившийся 11 марта 1945 года, настоящим завещанием делаю следующие распоряжения: фамильное поместье нашего рода, что находится в Ислингтоне, на севере Лондона, со всеми пристройками, а также движимым и недвижимым имуществом, в нем содержащимся, я завещаю моей старшей дочери Астории Малфой, урожденной Гринграсс…»

Астория сдавленно ахнула, прикрыв рот ладонью. Дафна сжала складки платья на своих коленях так, что у нее побелели тонкие пальцы.

— «…особняк же в Котсволдсе со всеми пристройками, а также движимым и недвижимым имуществом, в нем содержащимся, завещаю моей младшей дочери Дафне Гринграсс…»

«Вот и поделили». Темный Лорд понятия не имел, что там у Гринграссов за особняк в Котсволдсе, но предположил, что Крон не мог оставить младшей дочери наследство, хоть сколько-нибудь не соответствующее ее статусу.

— Минуточку внимания! — Фонтлерой опасливо покосился на Волдеморта. — Это еще не все... «Так же, завещаю горячо обожаемому мною лорду…» — нотариус запнулся, — «В-в-волдеморту… принять под свою опеку мою младшую дочь Дафну в том случае, если ко дню моей смерти она останется незамужней, с надеждой на то, что мудрость нашего повелителя поспособствует благоустроению ее судьбы. С момента оглашения завещания судьба Дафны Гринграсс до момента вступления в брак целиком и полностью будет находиться в надежных руках благодетеля магической Британии и великого наследника Салазара Слизерина, да простит он меня за дерзость.

Завещание сие составлено 15 апреля 2003 года, в Ислингтоне, Кроном Антенором Гринграссом, и заверено фамильным нотариусом Сэмюэлом Френсисом Фонтлероем».

В гостиной поместья Гринграссов стало очень-очень тихо. Люциус переводил взгляд с Волдеморта на сестер Гринграсс и обратно, нервно постукивая тростью с серебряным набалдашником.

Волдеморт криво улыбнулся.

— Миссис Малфой, прошу вас, проверьте оригинал завещания, — хотя на его губах играла усмешка, глаза были холодными, как колючий зимний ветер. Впившись взглядом в трепещущую Асторию, едва обратил внимание, как Дафна уже второй раз за это утро стала белой, как мантия, в которой хоронили ее отца. Миссис Малфой, искоса поглядывая на мужа, достала из шкатулки пергаментный свиток, распечатала его и бегло прошлась глазами по тексту. Затем подняла голову и уставилась Лорду куда-то в переносицу, — да, все так, как прочел мистер Фонтлерой. Взгляните, милорд.

Свиток взлетел в воздух и поплыл в направлении протянутой руки Темного Лорда. Через несколько мгновений министр магии сам смог убедиться в том, что оригинал завещания совпадал с текстом, который зачитал нотариус.

— Я могу объяснить это недоразумение только тем, что Крон последние пять лет сильно болел, — осторожно начал Люциус. — Завещание было написано три года назад, когда Дафна была еще несовершеннолетней — вероятно, Крон ожидал своей смерти с минуты на минуту — помню, в 2003-м году ему действительно пришлось нелегко. А потом он временно пошел на поправку и, надо полагать, забыл о завещании, а когда снова начались проблемы со здоровьем, то… просто не успел его исправить.

— Довольно, Люциус, не бери на себя лишнего, — Волдеморт встал на ноги — и его примеру последовали все остальные. — Я буду только рад оказать покойному последнюю услугу, к тому же, поскольку наша мисс, — он мельком взглянул на Дафну, — уже совершеннолетняя, мое «опекунство» вполне может иметь чисто формальный характер. Думаю, это не последняя наша встреча и мы еще успеем все обсудить, — последняя фраза предназначалась девушке. — Не так ли, мисс Гринграсс?

Дафна опустила глаза.

— Да, милорд.

— Вот и прекрасно, — насмешливо произнес мужчина. — А теперь я вас оставлю. Обсуждайте свои дела, господа, а меня зовут мои.

С этими словами лорд Волдеморт отвесил небрежный поклон и, развернувшись на каблуках, решительно покинул особняк Гринграссов, который мысленно успел прозвать «театром абсурда».

Перед его внутренним взором уже раскинулось широкое поле сегодняшних планов — и каждый из них весил намного больше, чем несуразное завещание Гринграсса. Чертово завещание. Темный Лорд, конечно, мог бы и пренебречь предсмертным бредом покойного Пожирателя, но нынче было не то время, чтобы позволять себе любые вольности, поступаясь политическим авторитетом. Мирная жизнь требовала особых жертв.