Трое в лодке, не считая Ваббаджек (джен)

Утро поприветствовало меня прохладной каменных стен и отблесками свечей. Я старалась не думать о том, что вечером они ещё не горели, а значит, кто-то побывал в моей комнате... Ничего, это ничего. Главное, что я до сих пор жива.

На дальнем краю огромной кровати меня дожидалась новая одежда — красно-чёрный балахон со стильным отпечатком ладони. Полагаю, это такая вежливая просьба избавиться от моих тряпок и начать соответствовать местному дресс-коду.

Переодеваясь, я заметила, что рана от стрелы почти зажила. Плечо начало гудеть на прохладном воздухе комнаты, но в целом состояние было удовлетворительным. Хотя, возможно, лишь на время... За ночь страх быть разоблачённой не то что не исчез, а перерос во вполне обоснованный панический ужас. Пока я спала, члены Братства могли уже тысячу раз узнать о моём вранье, или, по крайней мере, решить, что вторая Слышащая им нафиг не сдалась — Глава уже вчера почувствовал, что я в этом мире беспомощнее котёнка! Котёнка каджита, ага... Нужно будет перед смертью попросить показать мне хоть одного кошару, а ещё лучше потискать! Хоть какое-то утешение будет.

В столь радужных мыслях я незаметно для себя доковыляла до общего зала. На моё появление отреагировал только Назир, потому что лишь он и находился в комнате.

— Ээ, здрасьте... — промямлила я, с опасением глядя на немолодого редгарда. Он окинул меня изучающим взглядом и похлопал рукой по стулу рядом с собой. Я медленно села на предложенное место.

— А тебе идёт наше одеяние, — хмыкнул он и подмигнул мне. Какая-то пружина внутри меня расслабилась, и я смогла свободно выдохнуть. Если уж прямолинейный и дотошный Назир не спешит меня убивать, значит, и остальных можно не опасаться, — Как тебя зовут-то?

А действительно, как меня зовут? Я будто попала в начальное меню выбора персонажа, и тупила в окошко ввода имени. Только в игре время на этом моменте застывало... Почему-то показалось противоестественным называть настоящее имя, не говоря уж о том, что оно как-то вдруг вылетело из головы. Давай, не тупи, ляпни первое, что пришло в голову, всё равно это ничего не изменит... Дибелла? Мария-Хуанита? Леди Эстель де Розенкранц? Ладно...

— Эм, я Элис. Да.

Я Элис, и я только что влетела в нору к белому кролику. По полной влетела...

— Добро пожаловать в Семью, Элис, — серьёзно произнёс Назир и подал мне руку. Я уверенно пожала тёплую шершавую ладонь. Ну, поздравляю тебя, Элис, квест пройден.

— Кстати, меня попросили тебя накормить, если проснёшься раньше остальных. Сама, надеюсь, найдёшь себе завтрак?

Редгард указал рукой на стол у стены, рядом с очагом, где небольшими кучками лежали различные продукты.

— Братья встают и ложатся в разное время, поэтому завтрак и ужин каждый готовит себе по необходимости, обед на дежурных, — и добавил с ухмылочкой, — или на тех, кто накануне накосячил.

— А если кто-то не умеет готовить? — невинно поинтересовалась я. Вопрос был актуальным, потому что с готовкой я на "вы".

— Единственный человек без кулинарных способностей у нас Цицерон, но его бурду я бы не рискнул есть в любом случае — этот псих по старой привычке может и отраву туда подсыпать. Кстати, как вы не поубивали друг друга по дороге сюда?

— Наверно, всё дело в том, что половину пути я провела без сознания, а в остальное время ваш ручной сумасшедший порхал вокруг меня, как бабочка.

На лице Назира проступило нечто, похожее на улыбку. Тоже это представил, да?

— Боюсь, моё воображение капитулирует.

Пока редгард приходил в себя, я направилась к столу чего-нибудь себе нахомячить, и, задумавшись, пробормотала:

— Даже странно, он всегда вёл себя по-другому...

— Что? — уставился на меня мужчина, отведя взгляд от исписанного текстом пергамента, — да-да, точно.

Пронесло... кажется, он не расслышал моего бормотания. Я ведь чуть не спалилась, надо же, "всегда вёл себя по-другому"! Какое "всегда"?! Я же, по легенде, знаю его всего пару дней. Хорошо хоть не проговорилась о Бабетте — я же ещё не подозреваю о её существовании! Хотя заранее побаиваюсь...

Утро прошло в ненавязчивой, приятной тишине. Я успела надегустировать несколько сортов сыра, чай из местных травок и, конечно же, легендарный сладкий рулет! Правда, не настолько сладкий, как некоторые кулинарные шедевры из моего мира, но зато покрытый глазурью из гарантированно натуральных ингридиентов. В камине уютно потрескивали дрова, небольшой сквозняк лениво перебирал ещё гарячий пепел, я завтракала на кухне Тёмного Братства и хвалила местные хлебобулочные изделия. Спасибо, со мной всё хорошо, кажется, я счастлива.

— Доброго утречка всем! — прокричал влетевший на кухню рыжий ураган. Волосы, не удерживаемые головным убором, эффектной волной взметнулись почти перед моим носом — это Хранитель резко затормозил передо мной. Ему с такими патлами только шампуни рекламировать...

— Ещё раз хочу извиниться за недавний инцидент, — прощебетал он, — Цицерон так переживал все эти дни, так боялся, что Слышащая обидится и откажется сюда приезжать!

— Стоп, я что, могла отказаться?..

— Но хорошо, что ты здесь! — "и уж теперь мы тебя не выпустим", почудилось мне.

— Лучше расскажи, как Рилл на тебя ночью орал, — подал голос Назир, — этот сумасшедший по всему убежищу от него бегал. Столько крику было, я уж думал, ты проснёшься и пристрелишь его, чтоб не мучился.

— А что орал-то? — ухмыльнулась я. "Провинившийся" тут же скорчил сердитую моську.

— Про то, что руки надо кое-кому повыдёргивать и в другое место вставить, так, мол, больше пользы будет.

Мы с Назиром осмотрели Цицерона с ног до головы, в поисках тех самых "других мест". Хранитель на это движение как-то странно сощурился и, гордо отвернувшись, потопал к столу с продуктами. Ха! Это было здорово.

Но отведя взгляд в сторону и завидев пристанище Матери Ночи, я вздрогнула от своих ночных мыслей. Ещё до того, как заснуть, я придумала идиотский, но жизнеспособный план по возвращению на Землю. Но в случае провала... Лучше бы всё хорошо обдумать.

— Да, Матушка! — ляпнула я, всё ещё пялясь на гроб. Цицерон весь как-то подобрался и застыл, не донеся руку до разделочного ножа. Ох, я правда сказала это вслух?!

— Разумеется... — продолжала я спектакль. Утешало, что зрителей было всего двое, но они бы и в одиночку уничтожили меня за такое кощунство. Едва обращая на них внимание, я медленно подходила к мумии, делая вид, что ловлю каждое её слово. — Да... Конечно, сегодня же.

Редгарду, кажется, вообще было плевать на происходящее, разве что его взгляд задерживался на строчках пергамента чуть дольше, чем обычно. Цицерон же, едва увидев, что я прекратила "общение", вновь оказался рядом и уже впивался своими голодными, обиженными глазами.

— Мать Ночи вновь говорила? — спросил он с придыханием; его взгляд был направлен сквозь меня, а на лице блуждала лёгкая улыбка, — Элис не забыла её указаний?

— Нам нужно найти Дервенина в Солитьюде, он скажет, что делать дальше, — надеюсь, я правильно запомнила имя того сумасшедшего эльфа, — ещё Матушка велела тебе меня сопровождать.

Глаза Хранителя ожидаемо округлились; он так растерялся, что "забыл" свою дурацкую манеру речи.

— Но я же должен быть здесь, должен постоянно ухаживать за останками, а до Солитьюда два дня пути! И это только в одну сторону!

— Это же не так долго... Сделаем дело — и сразу домой.

— Сделаем?! Я не могу выполнять контракты!

— Слушай, я — посредник. Хочешь поговорить с заказчиком, тебе туда, — я махнула рукой в сторону гроба. Не будь Цицерон так возмущён, он бы обязательно заметил, как меня от волнения бьёт крупная дрожь. А все из-за невзрачного человека, притаившегося в тени дверного проёма в самом начале этой трагикомедии. Рилл, он же единственный и неповторимый Слышащий, всё это время пристально наблюдал за мной, и я не хочу знать, какие мысли сейчас витают в его голове.

— Здесь и без тебя будет кому приглядеть за Матерью, — внезапно подал голос Назир, — так что не зли её и собирайся в путь.

Это же как нужно было всех достать, чтобы тебя так неприкрыто выставляли вон? Я попросила Хранителя сопровождать меня, чтобы не сгинуть одной по незнанию где-нибудь в дороге, но теперь думаю, что с ним вовсе не стоило связываться...

А имперца будто мешком по голове стукнули. Он явно не мог решить, кто из нашей компании (включая Мать Ночи) больше сошёл с ума, и в ожидании поддержки метнулся ко второму Слышащему (второму, ха!).

— Скажи им! Нет, ну скажи, что я не могу уехать! — с паникой в голосе заливал он. Глава только улыбнулся одними кончиками губ, а затем отрицательно помотал головой.

— Ну и пошли вы все!..

Мне бы и хотелось что-нибудь ответить на столь радикальное высказывание, но я была слишком занята обдумыванием ситуации, в которую сама себя бездумно загнала. Так что неудивительно, что, идя в комнату за вещами, не заметила протянувшуюся ко мне руку.

— Цицерон защитит тебя, как бы сильно сейчас не злился. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — и, прежде чем я успела испугаться, Рилл растворился в тёмных коридорах. И что это было?..

* * *

— Меткость у Слышащей неплохая, но ручки тоненькие, как иголочки, такими тетиву долго не удержишь! — пропищали над ухом, пока я сосредотачивалась на яблоке.

— Кто бы говорил...

Хрясь! Яблоко фонтанчиком брызг разлетелось по снегу. Эбонитовый лук вскоре полетел туда же — раненое плечо ещё давало о себе знать.

Просопев под боком целый день пути, к вечеру Цицерон оттаял и даже попытался проявить (в его понимании) заботу — показать некоторые хитрости в обращении с оружием. Только поздабыл он, что сам же меня недавно из этого оружия продырявил... Так что вполне естественно, что уже после второго выстрела мои руки дрожали как у наркомана.

Прогулка по Скайриму оказалась тем ещё испытанием — главным образом из-за дикого холода северных владений. Даже Хранитель, конспирации ради нацепивший нормальную одежду, утеплился меховой накидкой. Я же стучала зубами что трясясь на лошади, что ковыляя на своих двоих. Только привальные костры кое-как поднимали боевой дух.

За уютно потрескивающими ветками даже волчий вой казался не таким страшным.

Мы варили в котелке какую-то бурду из можжевельника и мяса, прихваченного на кухне Убежища; никто не хотел пробовать это первым, но оба понимали, что ложиться спать на холоде голодными будет ещё хуже. Лошади поедали своё сено и насмешливо фыркали на наши попытки готовить. И, чтобы оттянуть страшный момент, Цицерон поставил на пень пару яблок и вручил мне свой лук.

— Знаешь, ты кое в чём просчитался, — произнесла я, задумчиво глядя на снег, — тренировки — это хорошо, но в данный момент наш запасной ужин разнесён в кашу.

Лицо Хранителя осветилось запоздалым прозрением.

— Слышащая! — воскликнул он с неподдельным ужасом, — почему ты не заметила этого раньше?!

— А почему ты меня не остановил?

Мы синхронно вздохнули, с тоской уставившись на котёл.

Вечер обещал быть долгим.

По дороге до Солитьюда я успела тысячу раз пожалеть о своём плане. Да, драконы по небу всё-таки летают, значит, я попала во временной отрезок из игры; но какие гарантии, что здесь повторятся события квеста? И с чего я вдруг решила, что Ваббаджек сможет отправить меня домой? С моей удачливостью, до Земли будет проще добраться верхом на Алдуине... Нет, это ни в коем случае не значит, что я внезапно воспылаю любовью к геройствам и пойду месить рогатых. Тем более, здесь уже вроде объявился свой герой, говорящим на ту'умском, вот пусть и занимается своим делом. Я же просто хочу унести отсюда ноги.

С другой стороны, на безрыбье и Ваббаджек — рыба. Думаю, его владельцу понравилось бы такое сравнение.

Так что делаем морду кирпичом и идём покорять столицу.

Супчик оказался вполне себе ничего — как будто в тушёнку набодяжили воды с зубной пастой. По крайней мере, это гораздо лучше, чем зажаренные вместе с шерстью злокрысы, которых мне предательски подсовылало воображение. Лошади довольно слизывали со снега наши яблочки, попутно пытаясь пожевать стрелы. Пришло время готовиться ко сну.

— ...Цицерон так по тебе скучает, если бы только знала... Но ты ведь знаешь это, правда? Ты всегда наблюдаешь за нами из Пустоты...

Непривычно тихий, мечтательный голос доносился из-за потухшего костра. Цицерон думает, что я уже уснула... Но после его слов мне совсем расхотелось спать.

Чем больше я думаю о событиях последних дней, тем больше появляется вопросов. Самый главный из них, задаваемый себе с отчаянной надеждой, — а не сплю ли я? Быть может, в том, настоящем мире врачи безуспешно пытаются вывести моё тело из комы, а напичканному препаратами разуму просто нечем заняться? Я отчётливо помню Древние Свитки, ярлыки на рабочем столе, засиживания по ночам за очередным квестом... Но ни один пункт пользовательского соглашения не гласил, что однажды меня подстрелит из лука ассасин Тёмного Братства! То есть, надеюсь, что не гласил, ибо кто читает эти соглашения?

Что действительно удивляет, так это поведение остальных. Сумасшедший Хранитель притащил в дом полуживую девчонку, утверждая, что она — новая Слышащая? Окей, поверим на слово, и вопросов задавать не будем. Выглядит не местной, ведёт себя странно, будто обстановка для неё не нова, ничему не удивляется, вопросов не задаёт... С какой стороны не пыталась подойти к ситуации, не понимаю, почему все были так спокойны. Особенно этот Рилл, или как его там. Что означало его странное напутствие в коридоре? И почему Мать Ночи не сказала ему обо мне?

Я не выдержу ещё нескольких дней подобной импровизации. Из-за случайной встречи в лесу всё Братство поставлено на уши, а я делаю вид, что у меня супер-секретное задание, хотя на деле просто пытаюсь ухватиться за соломинку... "которая горит, и ты горишь, и все мы в аду". Случайно услышанная фраза очень подходит нынешней ситуации...

* * *

Ещё один день пути пролетел почти незаметно. В ту ночь я так и не смогла уснуть, так что весь день в разбитом состоянии плелась за жизнерадостным Хранителем сначала сквозь снег, затем через болота. Скайримские лошади, не смотря на комичный внешний вид, были весьма хороши — успешно преодолевали грязь и сугробы, при этом везя на себе два продрогших туловища с таким видом, будто для них это лёгкая прогулка. Не удивлюсь, если они и в самом деле сумеют взобраться на крутые скалы.

Мы вошли в Солитьюд после полуночи. Стражники лениво осмотрели двух замёрзших туристов-имперцев и без хлопот пропустили нас в город. Цицерон, видимо, бывав в городе ранее, потащил меня в сторону таверны, небезизвестной "Смеющейся крысы", и снял нам две вполне приличные комнаты. По крайней мере, таковой я признала свою, без задних ног упав на мягкую постельку, не поужинав и даже толком не раздевшись. А что, посмотрю на вас после двух суток без сна да после долгой дороги.

А на утро меня ждал культурный шок. Помните великолепие архитектуры столицы, её широкие мощёные улицы, взмывающие в небо крыши домов, величественный и монументальный Синий Дворец? Так вот, это лишь малая толика того, что приготовил мне настоящий Солитьюд. По сравнению с игровой версией, город увеличился минимум вчетверо; гул сотен голосов доносился даже в самые тёмные углы, эхом гуляя по дорогам. Деревянные прилавки со всевозможными товарами неровными полукругами выстроились на площади, как грибы после обильного дождя, и у некоторых образовалась такая давка, что я не удивлюсь, если половина господ вскоре обнаружит пропажу кошельков. Всё это гораздо больше походило на город, через который проходили основные торговые пути между провинциями, чем три несчастных лавочки, стоящих на площади в игре. От новых впечатлений у меня уже кружилась голова, и это мы прогулялись только по торговому району!

Мой провожатый, к слову, заметно преобразился. Да, он оставил в Убежище свой любимый цветастый костюм, но сейчас, скинув ненужную меховую накидку и оставшись в чёрном бархатном костюме, расшитом серебряными нитями, походил как минимум на графа какого-нибудь сиродильского городка. Кошель с золотом, не выставленный напоказ, но заметно оттягивающий карман брюк, притянул взгляды пары зевак из толпы; но небрежный жест, которым Цицерон оголил рукоять кинжала, глядя прямо на воришек, отбил у них всякую охоту соваться к нам. Да, в этом искрящем жизнью городе Хранитель мало походил на истеричного чудика. На миг мне показалось, что он соскучился по такой жизни.

— Куда теперь? — спросил Цицерон, глядя поверх голов людей.

Мне даже не пришлось изображать незнание местности, ибо в этом новом Солитьюде я совершенно не представляла, на какой из улиц искать эльфа.

— Думаю, стоит начать поиски в жилом районе, — ответила я и вопросительно посмотрела на спутника. Тот хмыкнул и уверенно повёл меня вперёд.

Через торговую улицу, пестрящую разноцветными вывесками магазинов, мимо кузни Бейранда, откуда сейчас доносился мерный стук молота, мы пробирались вглубь города, всё ближе и ближе к Синему Дворцу. Если уж за городские ворота пускали далеко не всех, какой фейс-контроль будет ожидать у палаца ярла? А ведь ещё нужно будет незамеченной проникнуть в крыло Пелагия.

Мы шли вдоль улицы минут десять, пока Цицерон не остановился, махнув рукой на одно из многоэтажных строений.

— Коллегия бардов, — объявил он и скривился, — рассадник городских сплетен. Не то чтобы это мешало работе... Но эти бездельники целыми днями шатаются вокруг и могут заметить то, чего не видят другие — например, человека с ножом, крадущегося в тенях... Хотя иногда их информированность бывает полезной, да. Недавно, помнится, весьма чудным образом одному из Братьев удалось... — его размеренное мурлыканье прервал какой-то растяпа, врезавшийся в меня, когда мы выходили из-за угла. Он тут же от меня отшатнулся и поспешил в другую сторону, но я успела рассмотреть его лицо, закутанное какими-то тряпками.

— Стоять! — рявкнула я так, что эльф затормозил и вытянулся по струнке. Даже Хранитель перестал буравить его взглядом и удивлённо уставился на меня. Я шепнула Цицерону "это он, подожди меня здесь", надеясь, что тот не станет спорить, и быстро увела эльфа в сторону.

— Вы Дервенин? — он рассеянно кивнул, будто не замечая меня, — мне нужно поговорить с вашим господином.

Мы остановились в тёмном закоулке; я не могла рассмотреть всех эмоций на лице эльфа, но по тому, как резко он повернул голову в мою сторону, было понятно, что его взволновали эти слова.

— Мой господин... Ох, мой чудесный господин, он скоро вернётся! Скоро все мы сможем его увидеть, и услышать, и даже... Нет, не ищите его. Если вам так нужна эта встреча, он сам вас найдёт. Так он нашёл меня. Помог мне!... Мой славный господин...

Я перестала вслушиваться в его бессвязное бормотание. Если его господин возвращается, то... Неужели опоздала?

— А твой... — борясь с волнением, я пыталась подобрать слова, — кто помог ему вернуться?

— О! — воскликнул эльф так громко, что я аж подпрыгнула, — славный, замечательный горожанин! Он буквально спас меня, никчёмного слугу, и всех нас! Его имя у всех на устах, ведь он настоящий герой! Даже мой господин одарил его в знак признательности!

Дело дрянь. Я закрыла глаза, предугадывая, что скажет этот псих.

— Кто же в этих краях не знает Довакина?