Никогда не говори "Никогда" (джен)

Святой Мунго перевернулся в гробу. В коридорах его подшефного учреждения разносились вопли. И вопли те были вовсе не от нарушения рядовыми целителями клятвы Гиппократа, запрещающей применять на пациентах средневековые инструменты пыток. Даже если очень хочется.

— Ах, вы ж твари подзаборные! (Вырезано цензурой) Санитары криворукие! (Вырезано цензурой) Пустите! Хулиганы зрения лишают! — разнесся по коридору отборный русский мат.

Артур Уизли, что дежурил в коридоре, хватался то за палочку, то за сердце. Он-то мат слышал только один раз — когда в пылу драки за сердце Молли Прюэтт споткнулся и врезался головой ниже пояса Антонину Долохову. Ту дуэль он вроде как проиграл, но Долохову после неё нечем было заинтересовать Молли. А Артур узнал ряд интересных выражений. Одни плюсы от дуэли, как ни посмотри.

За сердце он хватался потому, что в палате отбивался от целителей руками, ногами и другими конечностями его младший сын. Его стычка с Гермионой Крауч оказалась более серьезной, чем ожидалось.

По крайней мере, Ронни откуда-то познал русский мат и теперь пребывал не в ожоговом отделении, а в душевнотравматическом.

Мат затих. Три целителя, что вышли несколькими минутами позже из палаты, явно определялись с тем, являются ли они инферналами либо просто по случайности вылезли из могил.

— Усыпили, — предсказывая вопрос Артура, махнул руками тот целитель, на голове которого пробивалась плесень, — три котла Живой Смерти на него извели, не иначе.

— Он скоро будет в норме?

— В норме? — целитель заржал. — Боюсь, ему это не грозит.

— Так что же делать? — озадачился Артур, разглядывая мох на руках второго целителя. И лишайник. Желтый такой лишайник.

— Забирайте его домой, сэр, у нас и другие пациенты есть. И мы, возможно, еще успеем им помочь, — вытаскивая из уха спагетти, заметил третий целитель. — А вот если ваш сын останется, сэр, тут я за жизнь прочих не ручаюсь.

Рона забирали до того, как он проснулся. Он даже выглядел здоровым. Покуда не начал материться во сне. Опять по-русски. Долохов бы точно обогатил свой словарный запас. С Молли он договорился, что поспит до утра, а она подежурит.

Впрочем, в этом не было особой нужды. Стоило забрезжить первым робким солнечным лучам, как в комнате Рона Уизли раздался грохот.

— Вот же тупая курица, — орал младший сын Клана, — написала этот бред, а я на бобрихе женись? Вот уж (Вырезано цензурой)!

Уизли уплотнились у двери Ронни, слушая продолжение монолога.

— Попал так попал, и нет чтобы там в Малфоя — они же лорды, ну хоть в Поттера, хоть и задрот-очкарик, так нет же. Уизли. Чертовы предатели крови! — собственную фамилию младший сын Артура проговорил с такой ненавистью в голосе, что Артур вздрогнул и достал палочку. — Теперь надо узнать, какой сейчас год, и найти банку с деньгами. Папаня-тюфяк и не знает, какое богатство хранится у него в сарае… А потом…

— Пойду приготовлю завтрак, — тихо произнесла Молли. — Может, ему полегчает?

— Я что вам, слон, столько жрать? — рявкнул Рон, спускаясь к завтраку.

Артур взглянул на тарелку овсянки и сваренное яйцо на подставке. Да, пожалуй, слон бы переел.

Оттопырив мизинец от ручки чашки, Рон хлебал чай и зыркал во все стороны. Планы его оставались пока что в тайне.

— Ах, Рон, какой ты сегодня хороший мальчик, — внезапно защебетала Молли, — ты обязательно подружишься с Гарри Поттером. И Джинни с ним станет такой прекрасной парой.

Артур перевел взгляд на Джинни. Дочь рисовала на лбу куклы шрам-молнию и тоскливо вздыхала, глядя на неё.

— Что это с ней? — и Артур увидел, что Рон смотрит на сестру твердо и пристально, а девочка еще сильней завздыхала и прижала куклу к сердцу.

— Уходи на работу, — внезапно зазвучал голос в голове Артура. — Проваливай, вали, и поживей.

Взглядом Рона, что уставился в глаза отцу, можно было колоть орехи.

Артур попытался было сопротивляться, но внезапно обнаружил свою голову в плюющемся унитазе.

Он был на работе. И было время обеда. Куда делось полдня?

Артур вымыл голову — он вам не Снейп, чтобы с немытой башкой ходить — и вернулся в кабинет.

— Виски, — простонал Тибериус Огден, вваливаясь к Артура, и приложился к бутылке, что оказалась его тезкой.

— Что-то случилось?

— Лорды! — простонал Тибериус. — Малфой ввалился в Министерство и начал всех лордами называть да расшаркиваться. Говорит медленно. По полчаса на слово. Чай пьет — мизинец оттопыривает. И Фаджу полмешка галлеонов притащил. Правда, на нас смотрит, как на дерьмо. И предателями крови называет через слово. Прикинь, попытался заключить какую-то помолвку и надеть на дочку Гринграссов пояс целомудрия.

— Может, пояс верности? — размышляя о вечном и оттопыренном пальце, поинтересовался Артур.

— Да черт их разберет, Лордов этих. Ходят слухи, что он алтарь заказал. Чтобы на нем… Ну это самое. Консуммировать.

— Дочке Григрассов же лет восемь...

— Ну дык, у дворян-то ранние браки в традиции, — простонал Тиберий и снова приложился к тезке.

Артур потер виски. Что-то у него без виски совсем разболелась голова. А Огден выдул остаток, прижал пустой бутылкой заявление на отгул и исчез в тумане, как только Артур расписался.

— Нет, я сегодня точно не могу работать, — рассудил Артур. Тем более, что сверхурочными на прошлой неделе он точно заработал выходной. Кабинету придется одиноко после его трансгрессии, но он должен пережить.

У Артура Уизли было единственное место, где он мог привести нервы в порядок. Особенно если что-нибудь закоротить. Или протереть салфеточкой коллекцию штепселей.

Однако сегодня в его царстве царил бардак и хаос. Пол был усеян пятидесятифунтовыми бумажками, а посреди этой кучи сидел Рон и тряс перевернутую банку, в которой Артур хранил мелочь. Действительно мелочь.

— Чертовы предатели крови, — прошипел Рон, падая на кучу денег, непонятно откуда взявшихся, и сверкая на отца глазами, — идиоты. Считать не умеют. Математику не учили. Скорей бы к гоблинам.

Артур аккуратно притворил дверь сарая снаружи. Ему очень хотелось связать сына, но он подозревал, что снова окажется головой в унитазе. А из-за двери доносилась: “К гоблинам. Помогут. Должны”.

Дверь сарая Рон выбил лбом. Лоб не пострадал.

Пока Артур спешно строчил на пергаменте буквы, которые чуть что звучали, как в “SOS! HELP! November Charlie!”, Рон успел запихать все деньги обратно в банку — причем, видимо, с незримым расширением, которое внезапно освоил, и написать записку.

“Я — Лорд Прюэтт-Авалон-Пуффендуй, мерзкие предатели крови. Вы воспитали меня в хлеву, не привили мне манер, кормите, как свинью. Ну ничего. Я подлинный дворянин, я изведу из своей крови этот свинарник. Можете и дальше вылизывать Дамблдору (Вырезано цензурой)”.

— Мдя, у какого из пьяниц Лютного этот Лорд учился манерам? — ядовито поинтересовался Северус Снейп, когда Артур, ввалившись в кабинет Дамблдора, наконец, взмолился о помощи.

Неведомые приборчики жужжали, дымились куда сильней, чем обычно. Снейп и Дамблдор склонились над книгой, занимавшей почти весь стол. Дамблдор, позвякивал вплетенными в бороду бубенчиками, и Артур, рухнувший в кресло, вздрагивал от каждого звяка.

— Свободен… — простонал Артур, наконец, перестав слышать странный голос в голове. — Северус, ты что улыбаешься?

Снейп нервно дернул головой, глазом и рукой. Кажется, он походил на человека.

— Это все эта стервозина. Крауч, — простонал несчастный зельевар, — я теперь улыбаюсь. И бабы, Артур, на меня смотрят бабы. И вздыхают.

— Когда началось? — поинтересовался Альбус, внимательно выслушав Артура.

— Три дня назад целители перевели Рона. А потом потребовали его забрать.

— Их можно понять. Северус… Кажется, Гермиона Крауч исчезла в этот период времени?

— Да, не совпадение точно, — отозвался Снейп. Внезапно его сломанный нос стал орлиным, гордым, достойным профиля Цезаря. Хотя Цезарь бы своим же лавровым венком подавился, глядя на этот профиль.

— Так та…. леди, что кипяток Рону на уши вылила… Исчезла? — Артур, поразмыслив, поблагодарил высшую силу. А когда Снейп согласно кивнул, поблагодарил еще раз.

— Итак, гоблины… Черт возьми, они же потом опять восстанут… — пробормотал Северус.

В окно забарабанил кондор. Да, именно кондор. Не сова. Похоже, кто-то рассудил, что сова — это слишком скучно.

Пергаментный свиток на его лапе был запечатан сургучом. А чернила были зелеными и гласили следующее:

“Уважаемый Альбус Дамблдор, сим письмом я, Лорд Рональд Алехандро Имборгия Уэсли-Прюэтт, Лорд Уэсли, Лорд Прюэтт, граф Мотерренский, герцог Облонский, заместитель председателя Визенгамота и председатель палаты Лордов, изъявляю желание учиться в школе, где в данный момент директором являетесь Вы. Письмо — лишь формальность. Я прибуду вскоре в школу и прошу вас предупредить моих бывших родителей Артура и Молли Уизли, чтобы они не смели искать меня, ибо я совершеннолетний Лорд и к семье Уизли отношения не имею. С Уважением, Лорд-Герцог — Рональд Алехандро Имборгия Уэсли-Прюэтт “.

— А имя удлинилось, — заметил Артур, — у нас числился Пуффендуй. И титулов он не перечислял.

— Значит, до гоблинов он уже добрался, — отрывисто произнес Снейп, — хотя чем я удивляюсь — Крауч прочитала Свод Законов Министерства за неделю.

— А у нас есть Свод Законов? — припоминая лишь ряд постановлений, которые раз в год издавались брошюрами, поинтересовался Артур.

— Ну, вот она нашла. Ну, и вот и твой сын… Похоже тоже стал…

— Бедный Рон, — прошептал Артур, — нет, определенно — этих … попаданцев… надо истреблять. И спасать Рона. Чтобы больше никогда такого не происходило!

—Никогда не говори «никогда», Артур. Ах, если бы только Рональда, — вздохнул Альбус. — Сивилла предсказала, что грядет нашествие. Таких будет много, Артур.

— И все они будут… так? Прогибать реальность?

— Кто знает, — тяжело вздохнул директор.

— Детей надо спасать, — решительно произнес Артур, — и Рона.

Дамблдор помолчал. Позвенел бородой с бубенчиками. Затем заговорил:

— Я понимаю, Артур. Мы должны. И, пожалуй, я с тобой соглашусь. Мы все оказались связаны в этой истории. И поэтому именно мы должны начать противодействие и наблюдение. Я предлагаю создать Агентство. Каждый из нас будет выполнять свою задачу. Северус сможет плотнее контактировать с Ними. Я постараюсь максимально сгладить Их действия на более высоком политическом уровне. Ты же, Артур, сможешь многое создать. Нам очень многое нужно будет, и тут потребуются все наши таланты...

Стоило ли говорить, что согласие было озвучено для формальности. Пару часов спустя, когда защитные чары Хогвартса дали сигнал о прибытии Лорда-Герцога Рональда Алехандро Уэсли, Артур покинул директорскую. Он сделать ничего не мог — его “Рон” не уважал и подчинял. Оставалась надежда, что авторитет Северуса поможет. Что Рона спасут. А Артур… Артур пойдет в свой сарай и соберет там что-нибудь — в помощь.

И было у Артура ощущение, что сегодня было что-то основано. Что-то более важное, чем Орден Феникса, что-то, что привлечет еще много людей, и не только их.

И Рона — Рона должны спасти.