Золотая мера (гет)

Нельзя сказать, что семья Снейпов в целом была удачливой, счастливой семьей. Но жизнь одного, отдельно взятого Снейпа стремительно налаживалась. Он провел в больничном крыле еще два дня, наслаждаясь вниманием мадам Помфри и школьных эльфов. Заходил и директор, оценил закатанные до локтей рукава и почему-то помрачнел (говорили, Мародерам потом досталось — не то слово). Но лучше всех была Лили — его Лили, не осудившая поспешно, не побежавшая к Дамблдору со страшной историей. Лили приходила, садилась рядом, ловила тоску в его взгляде, и смотрела на него. Грустно и так… ласково.

Через неделю у них с Лили состоялся разговор, на очень долгое время определивший их и не только их жизни.

— Ты до сих пор не сказал, зачем? Они же охотятся на таких, как я и ты.

Пронизывающий ветер на Астрономической башне — даже ему пришлось кутаться в мантию.

— Еще спрашиваешь, Лили? Как иначе мне было тебя защитить?

Она потеряла дар речи. Захлебнулась холодным воздухом — неужели не ждала такого ответа? Что она думала? Что столько лет подряд дружила с будущим хладнокровным убийцей магглов? Снейп почувствовал боль, где-то внутри.

— Зато теперь, — твердо продолжил, глядя под ноги, не на нее, — он тебя не тронет.

— Почему ты… так уверен?

— Уверен. Он не станет рисковать… мной. Он знает, что ты — единственное… И я ему правда, нужен, Лили.

Это неожиданное признание чуть не заставило ее расплакаться. О, в том, что Северус был нужен, Лили Эванс не сомневалась, нисколько. Кому, скажите, не нужен умный, сильный и до отчаяния преданный сторонник? Видела же сама, как Дамблдор обхаживает Блэка с Поттером. Да и к ней… Приглашал на чай с бисквитами. Устраивал семинары по защитной магии, «только для своих». Раньше, пока встречалась с Джеймсом, она даже не думала над этим, знала, что присоединится. Ведь так было правильно. Правильно — сражаться против Волдеморта и всех, кто поддерживает его сумасшедшие идеи. Теперь — растерялась.

Точнее, это Снейп огорошил ее вопросом.

— Значит, и вас вербуют. А что взамен?

— Взамен? — ей и в голову не приходило требовать что-то взамен.

— Да, что Дамблдор вам предлагает, за всю эту верную службу? Он же, вроде, в министры магии не собирается? Или мир завоевывать?

— Ты не понимаешь, Сев. Это… ответственность, это правильный выбор. За это не нужно платить!

— Это ты не понимаешь, что значит бросить вызов Темному лорду! Все, кто будет со стариком — рискуют жизнями. И не только своими, а своих родных и близких. Об этом вам Дамблдор не напоминал?

Судя по ее побледневшему лицу, едва ли. А она ведь любила свою вредную сестрицу, не смотря ни на что…

— Но… это чудовищно. Тем более, кто-то же должен сопротивляться…

Снейп усмехнулся на ее упрямство.

— Да, должен. Министерство Магии, например. Только как-то оно не очень сопротивляется. А у нас ведь пока что демократия в Британии, разве нет? Глас народа и все такое… Что же это Дамблдор до сих пор сам министром не стал, или аврором, раз хочет сражаться? Или он тоже против официальной власти? То есть, ему это можно, а Темному лорду — нельзя, так?

— Северус, ты говоришь ужасные вещи.

— Я тебе правду говорю, — ветер относил слова в сторону. — У Темного лорда хотя бы кадры проверенные и своя программа. А что у нашего директора? Он даже со школой справиться не может — и ты хочешь ему доверить судьбу всей страны? — с каждым словом Снейп все больше распалялся. Лили вдруг поняла, что не знает, как ответить.

«Ага, отвыкла! Два года без практики», — она вспомнила прежние их с Северусом бесконечные споры. Как он умел выбить почву у нее из-под ног — это среди гриффиндорцев было легко, все думали более-менее об одном и том же: Дамблдор всегда прав, и никто, по существу, не пытался это критиковать.

— Он может справиться! Хогвартс — самая лучшая…

— Вот не надо, Лили. Ты сама-то себе веришь?

Она посмотрела на его не зажившие синяки и замолчала. Да, то, что делали с Северусом в этой замечательной школе на протяжении семи лет… Лили вдруг подумала — если бы они с Севом учились среди нормальных людей, он бы мог пожаловаться в полицию. Никто бы не позволил Блэку и другим продолжать их бесконечные глупые шутки. Карнавал, с сентября по декабрь, а потом еще раз, до самого июня — какие уж там уроки!

— Я не говорю, что с Темным лордом намного лучше, Лили. Но среди его сторонников хотя бы есть порядок, дисциплина.

— Порядок? Люди должны быть свободными, — нахмурилась Лили. — А этот твой лорд требует, чтоб ему чуть ли не поклонялись!

— Это у вас его считают тираном, а у него, в отличие от других, просто есть цель. Какую такую свободу ты защищаешь? Свободу Дамблдору делать все, что ему захочется? Свободу жить, спустя рукава, смотреть, как волшебники впустую растрачивают данную им силу на перечных чертиков и взрывающиеся сортиры — и этому радоваться?

— Нет, Северус!— воскликнула она с пылом. — Но вот по-настоящему любить может только свободный человек!

Она не ожидала этого — Снейп расхохотался ей в лицо.

— Любить? — слово хлестнуло ее, как пощечина. — Ты ведь даже не знаешь, о чем говоришь, да?

Он смотрел ей прямо в глаза.

— Поверь мне, Лили, — в тихом голосе проступила горечь, — у любви ничего общего со свободой нет. Но даже если бы и было… Кто отнимет у тебя такую свободу? Разве Темный лорд может запретить тебе любить?

* * *

Дни до окончания года пролетели неожиданно быстро. Все как-то завертелось — солнечные вечера, прощальные прогулки по школе, результаты за ТРИТОН и, наконец — выпускной. Джеймс Поттер все еще не терял надежды, но Лили уже и сама не знала, чего хочет. Теперь, когда они с Севом снова разговаривали, она понимала разницу: Джеймс только делал вид, что повзрослел. На самом деле, он просто вырос и начал бриться.

Профессор Дамблдор позвал к себе в кабинет ее и нескольких других студентов незадолго до бала: Мэри и Элис явно были не рады, что их оторвали от приготовлений, но держали недовольство при себе.

Две чашки чая и полчаса спустя, директор, наконец, перешел к делу.

— Мы с вами говорили раньше, — начал он, — о том, что сейчас происходит в Британии. Все понимают, что это — война. Нет смысла прятаться за красивыми формулировками. Идет беспощадная война против всего, что нам дорого…

Лили разглядывала друзей: Элис и Фрэнк держались за руки, Ремус ободряюще улыбался Питеру. Тот краснел, потому что сидел рядом с красавицей Мэри. Бедняжка Питер, всегда такой застенчивый.

— Вы доказали, что достойны доверия, — веско сказал Дамблдор.

Что-то не складывалась, подумала Лили. Кто достоин доверия? Ухмыляющийся Блэк? Или, может, Поттер, до сих пор косивший в ее сторону?

— И я собираюсь предложить вам участвовать в сопротивлении…

Вся компания ахнула, когда она, не дослушав, встала, отставляя в сторону чашку.

— Извините, профессор. А что вы предлагаете взамен?

— Взамен? — чуть не поперхнулся Дамблдор. Потом в синих глазах блеснуло понимание. У этой рыжей девочки были друзья не только в Гриффиндоре. К тому же, магглорожденная, она наверняка чувствовала угрозу больше, чем все остальные.

— Мы будем защищать друг друга, — просто ответил ей профессор. В кабинете вновь воцарилась атмосфера поддержки. — Друг друга и всех, кому угрожают Волдеморт и его приспешники.

— То есть, мы будем чем-то вроде армии?

— Можно и так сказать, — согласился Дамблдор. Он явно не ждал ее следующего вопроса.

— Насколько это все официально, директор? Вы же понимаете, что придется сражаться не с кем-нибудь, а с такими же, как мы. Эти люди… они даже учились тут, в Хогвартсе, среди нас! В последний раз, когда я читала Кодекс, там все еще была статья за превышение мер защиты. Мы не аврорат, и не можем разбрасываться направо и налево ступефаями, не говоря уж о чем-то большем.

Никто не стал возражать ей насчет ступефаев. Все понимали, что одними разоружающими чарами против темных искусств не обойдешься.

— Успокойся. Не посадят тебя в Азкабан за какого-то Пожирателя Смерти, — заметил Сириус.

— Все равно, — Лили посмотрела на него, как на дурака. — Это незаконно. Вы предлагаете мне, новичку в этом мире, нарушать его законы, директор? То есть, конечно, вы еще и председатель Визенгамота… — протянула она с сомнением.

Дамблдор больше не улыбался. Откуда это? Почему она вдруг решила, что он ведет какую-то нечистую игру? Добрая дружеская встреча выходила боком — надо было поговорить с Эванс отдельно, заранее, и она бы помогла ему убедить остальных. А теперь поздно. Он уже видел беспокойство, мелькнувшее в глазах Петтигрю и МакДональд.

— Какая разница? — не понимал Поттер. — Мы и в аврорат тоже вступим!

— Я слышала, что вы собирались, — вместо того, чтобы порадоваться за них, Лили хмурилась.

— Да, Лили, мы так и сделаем, но этого мало, — мягко упрекнул ее Ремус. — Разве ты не знаешь, что Волдеморт не боится аврората? Единственный человек, который может ему противостоять — это профессор Дамблдор.

Директор уже решил остановить их и взять разговор в свои руки, но не успел. Разумеется, Джеймс хотел, как лучше — но хуже того, что он сказал, вряд ли можно было что-то придумать:

— Лилс! — воскликнул гриффиндорец с отчаянием. — Ты же должна понимать, Волдеморт убивает таких, как ты! У тебя нет выбора!

— Таких, как я, Поттер?

Дура! Еще обманывала себя, думала, что уж эти-то считают ее ровней! Теперь видела по глазам — не считали. У них, значит, есть выбор, а у нее — нет?! Посмотрим…

— Ты же сильная волшебница. Ты можешь защитить других! Ты нам нужна.

Она не знала, что это было с ней — гнев? В голове крутились слова, сказанные Северусом: «Мне ничего от тебя… Просто живи, Лили».

Профессор Дамблдор был не просто расстроен. Он был вне себя. Кроме Лили, отказались Питер и Мэри. И даже Фрэнк — уравновешенный, спокойный хаффлпаффец Фрэнк Лонгботтом отвел взгляд и сообщил, что подумает. Элис выскочила из кабинета вслед за своим кавалером, так и не дав ответа. Это было фиаско.