Золотая мера (гет)

Профессор Флитвик отложил в сторону контрольные третьего курса. Что-то было не так. Что-то было неправильно. Шум. Он слез с высокого кресла и выглянул в коридор. Действительно. На другом конце коридора собралась толпа студентов, среди которых он легко узнал нескольких выпускников.

— Вы еще называете себя гриффиндорцами! Ты же обещал мне, Джеймс Поттер!

— Лилс…

— Целый год обманывал меня? Устраивал свидания! Ты же говорил, что вы оставите Северуса в покое!

— Но я…

— Больше ни слова! Я видела вас, всех!

Разъяренная Лили Эванс, староста школы и лучшая ученица, стояла, закрыв спиной какого-то несчастного, скорчившегося в углу, и в руках у нее была волшебная палочка, направленная прямо в Джеймса Поттера.

Тоже, в некотором роде, вспомнил профессор Флитвик, лучшего ученика.

Вышеупомянутый Джеймс Поттер совершенно не владел собой. Лицо его выражало смесь стыда, гнева, возмущения и обиды, что можно было понять — Лили Эванс, официально считавшаяся его девушкой, без зазрения совести готова была снести ему голову.

— …со спины! Вы напали вчетвером, со спины!

— Ты не понимаешь, Эванс, он…

— Замолчи, Блэк, или я за себя не ручаюсь! Это ведь была твоя идея, так?

Сириус Блэк, близкий друг Джеймса Поттера, смотрел на скорчившуюся фигуру без жалости.

— Вы оба — мне противны! Омерзительны! Слышал, Поттер?

— Лили? Ты не можешь! Не ради него…

— Все! Теперь между нами кончено!

— Эванс сошла с ума, — шептали вокруг.

Профессор поспешил. Маленький рост не позволял ему бегать быстро, но он очень старался успеть.

— Ты ничего не понимаешь, Лили, — выплюнул Сириус, в свою очередь направляя палочку в угол. — Твой грязный дружок превзошел сам себя.

— Не смей называть его так! Вы говорили, что прекратили свои глупые игры!

— Это больше не игры, — откуда-то со стороны тихо встрял Ремус Люпин.

— Это война, — безнадежно оскалился Блэк, и тут-то как раз профессор Флитвик и протолкался сквозь толпу, чтобы услышать:

— Он Пожиратель Смерти, Лили!

Коридор накрыло тишиной. Все взгляды были теперь прикованы к Сириусу и к юноше, который пытался подняться, опираясь на стену. Темные волосы закрывали почти все лицо, но, когда он вытер ладонью рот, его рука оказалась испачкана кровью.

— Да как ты…

— Мистер Блэк! — высокий голос профессора перекрыл возглас Лили. — Воздержитесь от подобных необоснованных обвинений в адрес другого студента!

— Но Снейп действительно…

Снейп, слизеринец, наконец оказавшийся на ногах, посмотрел на Блэка. Это был холодный, убийственный взгляд, которому профессор ничуть не удивился (действительно, кто не в Хогвартсе не знал о вражде между этими двумя).

— Давай, договаривай, — прошипел Снейп, и его шипение еще больше походило на змеиное из-за отсутствия переднего зуба.

— И договорю, ты, ублюдочный…

— Мистер Блэк! — возмутился Флитвик. То, что происходило сейчас между двумя студентами, совсем не походило на обычную школьную ссору, но это не значило, что он позволит им себя не замечать. Профессор чар вообще не любил, когда его не замечали. — Остановитесь сейчас же и опустите палочку!

— …слуга ублюдочного Темного Лорда!

— Взыскание, мистер Блэк! Двадцать баллов с Гриффиндора за это… безобразие, которое вы устроили! Драка в коридоре, да еще, наверняка, с применением магии! Вы принесете извинения мистеру Снейпу за ваши слова.

— Это правда! Я могу доказать! — Блэк сверкал глазами. — Директор…

Кто знает, что еще хотел сказать Сириус Блэк, и кого призвать в свидетели своей правоты — увы, он не успел. Северус Снейп, с таким трудом поднявшийся на ноги, потерял равновесие и рухнул обратно на пол. Звук его падения эхом разлетелся по всему коридору — профессор Флитвик шагнул ближе, наклонился, и вот тут-то он и увидел, с ужасом, что из-под штопанной черной мантии вытекает на серый камень липкое и багровое.

— Все. Похоже, сопливому кранты, — спокойно прокомментировал кто-то за спиной профессора. Сам Флитвик колдовал в воздухе носилки, не думая больше ни о чем, кроме того, как доставить пострадавшего в больничное крыло — но, левитируя бездыханное тело на носилки, и отправляя их по воздуху в лазарет, он не мог отделаться от чувства, что когда-то совершил ужасающую ошибку, став учителем. Ведь не могли же в самом деле его студенты, которых он так хорошо знал, и чьими успехами он гордился больше, чем собственными, в полный голос говорить то, что он слышал?

— А я ставил у Блетча, что продержится до конца года…

У Лили Эванс глаза блестели от слез, и не у нее одной — непобедимый, великолепный Джеймс Поттер так и остался стоять посреди коридора, не замечая никого и ничего, кроме девушки. Но та не сводила взгляда с пятна, расползавшегося на носилках.

* * *

В больничном крыле было гораздо теплее, чем в коридорах. Лили Эванс наколдовала себе стул поближе к кровати и отказалась уходить прочь, когда мадам Помфри, напоив Снейпа чем-то горьким и коричневым, умчалась за новыми порциями зелья.

— Лили…

Сказать, что Лили удивилась, услышав голос — значит не сказать ничего.

— Сев! Боже мой, ты в сознании, я сейчас же позову…

— Нет! — с неожиданной силой возразил Снейп. Его костлявая, липкая рука ухватила Лили за край мантии. — С… Слушай!

Она наклонилась поближе, чтобы ему легче было говорить — но он опять замолчал, лицо сводило судорогой: несмотря на прозвище, мало кто в школе мог похвастать, что хоть раз видел Сопливуса Снейпа плачущим.

— Я могу помочь тебе? Ты только скажи, как!

Вместо слов, так и не сложившихся, он на мгновение закрыл глаза, а потом огляделся (в палате по-прежнему не было никого, кроме них) и задрал левый рукав. Лили, покачнувшись, ухватилась за стул.

— Сев… — ее лицо стремительно бледнело. — Это ведь не… то, что я думаю…

На предплечье ее когда-то лучшего друга уродливым клеймом выступал череп со змеей. Она хотела кричать — но почему-то не было сил. Может, дело было в том, как Северус на нее смотрел.

— Зачем? Зачем ты это сделал!

— Я не… пожалуйста, я все тебе расскажу, можешь сдать меня аврорам, не сбегу, честное… Лили…

Он мог не говорить ничего. Если бы он знал, сколько ночей она провела, пытаясь забыть его умоляющий взгляд тогда, после СОВ на пятом курсе! Теперь он смотрел на нее так же, если не хуже — уже не ждал, что она простит. Наверное, думал, что она уйдет. Умчится от него, с криком.

Где-то за дверьми мадам Помфри гремела склянками. Лили приняла решение.

— Как это скрыть? Можно спрятать?

— Что?

— Как спрятать, от мадам Помфри и других? Есть хоть какой-то способ? — повторила Лили, на чем свет стоит, ругая про себя этого идиота.

— Палочки… нет, — выдавил ошалевший Снейп.

— Мою возьми, — Лили сунула ему палочку в руку.

Удивление, страх (он все еще не доверял ей) и какая-то безумная надежда сменяли друг друга на его лице, но нужное заклятие Снейп все-таки сказал: уродливая метка растаяла, словно втянулась внутрь, под кожу. Как раз вовремя: мадам Помфри вошла в палату, толкая перед собой тележку с лекарствами.

— Снейп и Эванс, — она улыбнулась, увидев, что Северус в сознании. — Как в старые добрые времена, а?

Нельзя сказать, что семья Снейпов в целом была удачливой, счастливой семьей. Но жизнь одного, отдельно взятого Снейпа стремительно налаживалась. Он провел в больничном крыле еще два дня, наслаждаясь вниманием мадам Помфри и школьных эльфов. Заходил и директор, оценил закатанные до локтей рукава и почему-то помрачнел (говорили, Мародерам потом досталось — не то слово). Но лучше всех была Лили — его Лили, не осудившая поспешно, не побежавшая к Дамблдору со страшной историей. Лили приходила, садилась рядом, ловила тоску в его взгляде, и смотрела на него. Грустно и так… ласково.

Через неделю у них с Лили состоялся разговор, на очень долгое время определивший их и не только их жизни.

— Ты до сих пор не сказал, зачем? Они же охотятся на таких, как я и ты.

Пронизывающий ветер на Астрономической башне — даже ему пришлось кутаться в мантию.

— Еще спрашиваешь, Лили? Как иначе мне было тебя защитить?

Она потеряла дар речи. Захлебнулась холодным воздухом — неужели не ждала такого ответа? Что она думала? Что столько лет подряд дружила с будущим хладнокровным убийцей магглов? Снейп почувствовал боль, где-то внутри.

— Зато теперь, — твердо продолжил, глядя под ноги, не на нее, — он тебя не тронет.

— Почему ты… так уверен?

— Уверен. Он не станет рисковать… мной. Он знает, что ты — единственное… И я ему правда, нужен, Лили.

Это неожиданное признание чуть не заставило ее расплакаться. О, в том, что Северус был нужен, Лили Эванс не сомневалась, нисколько. Кому, скажите, не нужен умный, сильный и до отчаяния преданный сторонник? Видела же сама, как Дамблдор обхаживает Блэка с Поттером. Да и к ней… Приглашал на чай с бисквитами. Устраивал семинары по защитной магии, «только для своих». Раньше, пока встречалась с Джеймсом, она даже не думала над этим, знала, что присоединится. Ведь так было правильно. Правильно — сражаться против Волдеморта и всех, кто поддерживает его сумасшедшие идеи. Теперь — растерялась.

Точнее, это Снейп огорошил ее вопросом.

— Значит, и вас вербуют. А что взамен?

— Взамен? — ей и в голову не приходило требовать что-то взамен.

— Да, что Дамблдор вам предлагает, за всю эту верную службу? Он же, вроде, в министры магии не собирается? Или мир завоевывать?

— Ты не понимаешь, Сев. Это… ответственность, это правильный выбор. За это не нужно платить!

— Это ты не понимаешь, что значит бросить вызов Темному лорду! Все, кто будет со стариком — рискуют жизнями. И не только своими, а своих родных и близких. Об этом вам Дамблдор не напоминал?

Судя по ее побледневшему лицу, едва ли. А она ведь любила свою вредную сестрицу, не смотря ни на что…

— Но… это чудовищно. Тем более, кто-то же должен сопротивляться…

Снейп усмехнулся на ее упрямство.

— Да, должен. Министерство Магии, например. Только как-то оно не очень сопротивляется. А у нас ведь пока что демократия в Британии, разве нет? Глас народа и все такое… Что же это Дамблдор до сих пор сам министром не стал, или аврором, раз хочет сражаться? Или он тоже против официальной власти? То есть, ему это можно, а Темному лорду — нельзя, так?

— Северус, ты говоришь ужасные вещи.

— Я тебе правду говорю, — ветер относил слова в сторону. — У Темного лорда хотя бы кадры проверенные и своя программа. А что у нашего директора? Он даже со школой справиться не может — и ты хочешь ему доверить судьбу всей страны? — с каждым словом Снейп все больше распалялся. Лили вдруг поняла, что не знает, как ответить.

«Ага, отвыкла! Два года без практики», — она вспомнила прежние их с Северусом бесконечные споры. Как он умел выбить почву у нее из-под ног — это среди гриффиндорцев было легко, все думали более-менее об одном и том же: Дамблдор всегда прав, и никто, по существу, не пытался это критиковать.

— Он может справиться! Хогвартс — самая лучшая…

— Вот не надо, Лили. Ты сама-то себе веришь?

Она посмотрела на его не зажившие синяки и замолчала. Да, то, что делали с Северусом в этой замечательной школе на протяжении семи лет… Лили вдруг подумала — если бы они с Севом учились среди нормальных людей, он бы мог пожаловаться в полицию. Никто бы не позволил Блэку и другим продолжать их бесконечные глупые шутки. Карнавал, с сентября по декабрь, а потом еще раз, до самого июня — какие уж там уроки!

— Я не говорю, что с Темным лордом намного лучше, Лили. Но среди его сторонников хотя бы есть порядок, дисциплина.

— Порядок? Люди должны быть свободными, — нахмурилась Лили. — А этот твой лорд требует, чтоб ему чуть ли не поклонялись!

— Это у вас его считают тираном, а у него, в отличие от других, просто есть цель. Какую такую свободу ты защищаешь? Свободу Дамблдору делать все, что ему захочется? Свободу жить, спустя рукава, смотреть, как волшебники впустую растрачивают данную им силу на перечных чертиков и взрывающиеся сортиры — и этому радоваться?

— Нет, Северус!— воскликнула она с пылом. — Но вот по-настоящему любить может только свободный человек!

Она не ожидала этого — Снейп расхохотался ей в лицо.

— Любить? — слово хлестнуло ее, как пощечина. — Ты ведь даже не знаешь, о чем говоришь, да?

Он смотрел ей прямо в глаза.

— Поверь мне, Лили, — в тихом голосе проступила горечь, — у любви ничего общего со свободой нет. Но даже если бы и было… Кто отнимет у тебя такую свободу? Разве Темный лорд может запретить тебе любить?

* * *

Дни до окончания года пролетели неожиданно быстро. Все как-то завертелось — солнечные вечера, прощальные прогулки по школе, результаты за ТРИТОН и, наконец — выпускной. Джеймс Поттер все еще не терял надежды, но Лили уже и сама не знала, чего хочет. Теперь, когда они с Севом снова разговаривали, она понимала разницу: Джеймс только делал вид, что повзрослел. На самом деле, он просто вырос и начал бриться.

Профессор Дамблдор позвал к себе в кабинет ее и нескольких других студентов незадолго до бала: Мэри и Элис явно были не рады, что их оторвали от приготовлений, но держали недовольство при себе.

Две чашки чая и полчаса спустя, директор, наконец, перешел к делу.

— Мы с вами говорили раньше, — начал он, — о том, что сейчас происходит в Британии. Все понимают, что это — война. Нет смысла прятаться за красивыми формулировками. Идет беспощадная война против всего, что нам дорого…

Лили разглядывала друзей: Элис и Фрэнк держались за руки, Ремус ободряюще улыбался Питеру. Тот краснел, потому что сидел рядом с красавицей Мэри. Бедняжка Питер, всегда такой застенчивый.

— Вы доказали, что достойны доверия, — веско сказал Дамблдор.

Что-то не складывалась, подумала Лили. Кто достоин доверия? Ухмыляющийся Блэк? Или, может, Поттер, до сих пор косивший в ее сторону?

— И я собираюсь предложить вам участвовать в сопротивлении…

Вся компания ахнула, когда она, не дослушав, встала, отставляя в сторону чашку.

— Извините, профессор. А что вы предлагаете взамен?

— Взамен? — чуть не поперхнулся Дамблдор. Потом в синих глазах блеснуло понимание. У этой рыжей девочки были друзья не только в Гриффиндоре. К тому же, магглорожденная, она наверняка чувствовала угрозу больше, чем все остальные.

— Мы будем защищать друг друга, — просто ответил ей профессор. В кабинете вновь воцарилась атмосфера поддержки. — Друг друга и всех, кому угрожают Волдеморт и его приспешники.

— То есть, мы будем чем-то вроде армии?

— Можно и так сказать, — согласился Дамблдор. Он явно не ждал ее следующего вопроса.

— Насколько это все официально, директор? Вы же понимаете, что придется сражаться не с кем-нибудь, а с такими же, как мы. Эти люди… они даже учились тут, в Хогвартсе, среди нас! В последний раз, когда я читала Кодекс, там все еще была статья за превышение мер защиты. Мы не аврорат, и не можем разбрасываться направо и налево ступефаями, не говоря уж о чем-то большем.

Никто не стал возражать ей насчет ступефаев. Все понимали, что одними разоружающими чарами против темных искусств не обойдешься.

— Успокойся. Не посадят тебя в Азкабан за какого-то Пожирателя Смерти, — заметил Сириус.

— Все равно, — Лили посмотрела на него, как на дурака. — Это незаконно. Вы предлагаете мне, новичку в этом мире, нарушать его законы, директор? То есть, конечно, вы еще и председатель Визенгамота… — протянула она с сомнением.

Дамблдор больше не улыбался. Откуда это? Почему она вдруг решила, что он ведет какую-то нечистую игру? Добрая дружеская встреча выходила боком — надо было поговорить с Эванс отдельно, заранее, и она бы помогла ему убедить остальных. А теперь поздно. Он уже видел беспокойство, мелькнувшее в глазах Петтигрю и МакДональд.

— Какая разница? — не понимал Поттер. — Мы и в аврорат тоже вступим!

— Я слышала, что вы собирались, — вместо того, чтобы порадоваться за них, Лили хмурилась.

— Да, Лили, мы так и сделаем, но этого мало, — мягко упрекнул ее Ремус. — Разве ты не знаешь, что Волдеморт не боится аврората? Единственный человек, который может ему противостоять — это профессор Дамблдор.

Директор уже решил остановить их и взять разговор в свои руки, но не успел. Разумеется, Джеймс хотел, как лучше — но хуже того, что он сказал, вряд ли можно было что-то придумать:

— Лилс! — воскликнул гриффиндорец с отчаянием. — Ты же должна понимать, Волдеморт убивает таких, как ты! У тебя нет выбора!

— Таких, как я, Поттер?

Дура! Еще обманывала себя, думала, что уж эти-то считают ее ровней! Теперь видела по глазам — не считали. У них, значит, есть выбор, а у нее — нет?! Посмотрим…

— Ты же сильная волшебница. Ты можешь защитить других! Ты нам нужна.

Она не знала, что это было с ней — гнев? В голове крутились слова, сказанные Северусом: «Мне ничего от тебя… Просто живи, Лили».

Профессор Дамблдор был не просто расстроен. Он был вне себя. Кроме Лили, отказались Питер и Мэри. И даже Фрэнк — уравновешенный, спокойный хаффлпаффец Фрэнк Лонгботтом отвел взгляд и сообщил, что подумает. Элис выскочила из кабинета вслед за своим кавалером, так и не дав ответа. Это было фиаско.

Месяц проходил за месяцем, а страшный и ужасный темный маг Волдеморт, которым Лили пугали всю школу, так и не предпринимал попыток захватить власть. Нельзя сказать, что в Британии не происходило ничего подозрительного — но нескольких уличных ограблений и одного нападения на магазин маггловских штучек было мало, даже для Министерства Магии, чтобы ввести военный режим. Все остальные события напрямую с Пожирателями Смерти было не связать. В самом деле, ну скончался Эльфиас Дож в своей постели, и что? Ему уже было больше ста. Или Эммелина Вэнс — она, кажется, экспериментировала с заклятиями? Ничего удивительного, что дом взлетел на воздух. Лили не хотелось быть трусихой, которая отказывается видеть правду, потому что та ее пугает — но еще меньше ей хотелось верить кому-то без доказательств.

— Ты не понимаешь, — устало возражал Ремус Люпин (из всей гриффиндорской компании она по-прежнему близко общалась только с ним). — Это дело рук Волдеморта! Он выследил Дожа, потому что тот выступал в защиту магглов!

— Это не Волдеморт, а у тебя паранойя, — Лили поставила перед ним дымящийся бокал с зельем. — И вообще, заявлять во всеуслышание, что считаешь магглов «очаровательными и безвредными» — не значит выступать в их защиту.

Ремус только вздохнул, и, поморщившись, выпил до дна. Как всегда, поблагодарил: мало кто мог сварить аконитовое зелье, а из его друзей — вообще, только Лили. Очень удачно, что он тогда догадался извиниться перед ней и Снейпом за всех Мародеров.

— Ты меня так выручаешь, Лили.

Лили, усмехнувшись, решила, что ни за что не скажет, кто научил ее варить этот состав. Ремус ей, в общем, нравился. С ним можно было обсуждать книги, вести интересную беседу, и еще — он не напрашивался на большее. С некоторых пор она очень ценила свою независимость.

— Как работа?

— Я передумала. Я пойду учиться.

— Что? Тебе же дали место в Министерстве? — удивился Ремус. Ему, по понятным причинам, никто никакой работы не предлагал.

— Ну да, помощником в архив, перекладывать бумажки. Сегодня предложили, а завтра обратно отберут, — хладнокровно заявила Лили. — Лучше уж я получу специальность.

— И кем ты хочешь быть?

— Целителем. Оценки у меня хорошие.

Как настоящий друг, Ремус ее поддержал. Он не догадывался, конечно, кто посоветовал Лили отказаться от места.

* * *

Стажироваться в больнице Святого Мунго решались немногие: работа целителя была непростой, требовала таланта и самоотдачи. Да еще и стипендия…

— И как на это жить?! — отличница Лили с ужасом пересчитала монетки. — Вы говорили, тридцать четыре галлеона, а здесь даже двух нет…

— Вычитают за учебники и форму. Скажи спасибо, что не платишь за учебу, — возразил кто-то из стажеров.

— Почему они не предупреждали! Мы же не можем работать… И что мне теперь делать?

— Что хочешь, Эванс. Родителей попроси.

— Мне, например, пришлось четыре года откладывать, — добавил Сметвик, веселый бородач, которого она даже не помнила по Хогвартсу, настолько тот был старше.

Самое плохое — родителей она попросить не могла. Они выложили все, что было, за университет Петуньи, а тут еще мама болела. Лили не хотелось возвращаться в маггловский пригород, где даже колдовать нельзя, а значит — тренироваться… Без практики она вылетит из Святого Мунго со свистом. Но и комната в Косом переулке была ей теперь не по карману.

Лили совсем не рассчитывала, что Северус поможет.

Они сидели у окна, угощаясь бутербродами с сыром. Окно было высокое, с красивыми кружевными занавесками. Она вздохнула: ей так нравилось это место.

— Аренду платить через неделю…

— По аптекам не спрашивала, есть ли работа? — спросил Снейп, дослушав ее историю.

— Там не берут на полставки! Ты только зря меня обнадежил, потому что теперь придется все бросить и переехать домой…

— Никуда ты не переедешь и ничего не бросишь! — он возмутился и полез в карман мантии. — Я тебе друг или кто?

— Деньги я не возьму!

— Я тебе денег и не предлагаю, — Северус вытащил из кармана рецепт и протянул ей. — Пятнадцать галлеонов, если успеешь к пятнице.

— Это же… Амортенция!

— Да ты справишься, Лили. Не я конечно, но им сойдет… — он ухмыльнулся.

— Ваше высочество много о себе воображает, как я посмотрю, — Лили вырвала рецепт у него из руки. — К четвергу.

В четверг он принес ей пятнадцать галлеонов и второй рецепт. Через два месяца она смогла снять квартиру целиком.

* * *

Перед Рождеством в Косом переулке было уже не так спокойно, как летом. После гибели нескольких членов Визенгамота и необъяснимом взрыве в аврорате (пришлось неделю дежурить в ожоговом сверхурочно) Министерство разрешило своим сотрудникам применять непростительные заклятия. Ответом была серия нападений на магглорожденных.

Лили хмурилась, ничего не говорила новым друзьям, и стала одеваться, как заправская волшебница. Впрочем, экзамены она сдавала с блеском, ей доверяли все более сложную работу. А благодарные пациенты не спрашивали, из какой она семьи. И все же, нельзя сказать, что она чувствовала себя совершенно в безопасности.

Поэтому, когда посреди ночи распахнулась со стуком входная дверь, она выскочила из кровати, сжимая палочку. Выглянула в прихожую, не зная, стоит ли вызывать Ремуса (тот научил ее отправлять послания патронусом). Потом порадовалась, что не вызвала: на пороге, привалившись к стене, сидел человек в мантии Пожирателя Смерти — но он был без маски, и Лили узнала лицо.

— Северус!

Тот что-то хрипел, схватившись за шею — сквозь пальцы брызгала кровь.

Заученным движением Лили остановила кровотечение и закрыла рану. Левитировала его в гостиную, там, на чистой простыне, бесчувственного, раздела. Были еще порезы — наискосок через грудь, и третий, глубокий, что хуже, прямо над печенью. Она залечила все. Выгребла из аптечки последнее кроветворное.

Снейп, закашлявшись, очнулся. Отлично, подумала она, не придется зачаровывать зелья прямо в только что зашитую чарами глотку.

— Открывай рот! — строго приказала Лили, приставляя ему к губам флакон. Он не сопротивлялся.

— Ты спасла меня…

— Потом будешь благодарить! Пей!

Выпил — еще бы он отказался!

— А теперь спи. Ты не должен двигаться, иначе раны откроются.

— Не могу я. Меня, наверное, видели… Ищут.

— Здесь? — фыркнула Лили.

— Рядом, — он поднял руку к лицу и не обнаружил там метки. — Как…

— Я же смотрела, когда ты это делал. В Хогвартсе. Помнишь? И мантию я сожгла, лежи спокойно.

— Они узнают… Увидят, что я ранен…

Авроры, методично обыскивавшие квартал, добрались до ее квартиры только на рассвете.

— Мисс Эванс? — сквозь сжатые зубы уточнил у нее не кто иной, как Сириус Блэк.

— Что вам?

Второй аврор, постарше, хлопал глазами. Еще бы: рыжие локоны волной по плечам, шелковый пеньюар едва держался на бретельках. Она заметила на полу пятнышко крови и прикрыла босой ногой.

— К вам… не… Мы ищем Пожирателей Смерти, мисс…

Блэк с отвращением смотрел в комнату, где, прямо перед ним, на виду, сопел, раскинув руки, полуголый Снейп.

— Этот не из них.

— Вижу, — кивнул напарник, по прежнему не сводя взгляда с ее груди.

Ну да, в веснушках. Что она, специально, что ли?

— Простите за беспокойство, мисс.

Они ушли: Лили, накинув халат, легла обратно. Северус все еще был плох: хрипы, магия скачет… Надо было взять отгул в Мунго, остаться с ним — друзья ведь так и делают?

— Это что такое? — спросила Лили через месяц (готовилась к зачету, и поэтому не спала, а время было далеко за полночь). На пороге ее квартиры стояли уже двое: Снейп и еще один человек, ей незнакомый.

— Это Уилкс. У него приступ, — в панике выдал Северус. — Я не знаю, что делать!

Второй человек мелко дрожал, кусая распухшие губы. Нужно ли говорить, что оба были одеты, как Пожиратели.

— В гостиную! — рявкнула Лили.

Надо же. Эксперт по всем вопросам, мистер Снейп не знает, что делать. Уилкс рухнул на диван кучей. Руки и ноги дергались у него сами.

— Когда началось? Как? — Лили не спешила поднимать палочку.

— Полчаса назад. Лорд наказал…

— Crucio?

Снейп кивнул. Она видела похожие случаи в Мунго — но разве подобные проклятия применяют к собственным… союзникам? В недоумении, Лили потянулась к аптечке.

— Сев, у тебя что, своей огнецветки не нашлось?

— Он как раз ее и выпил. А ему нельзя. Аллергик.

— Черт.

— Я подумал, может, ты знаешь…

У Уилкса текла слюна из открытого рта, а воздуха не хватало. Он задыхался.

— Челюсть ему держи! — пока Северус держал, Лили ловко всунула Пожирателю в рот карандаш. — Ну вот, язык хотя бы не откусит. Есть у меня одна идея, — она порылась в аптечке и вытащила ампулу и стерильный шприц. Срезала колпачок, окунула иглу, потянула за поршень.

Перевернуть, подождать, выпустить немного жидкости, постучать по шприцу.

— Это что? — спросил Снейп, с трудом державший забившегося, как зверь, Уилкса за плечи.

— Эпинефрин. Поверни-ка его.

— А не опасно?

— Все опасно, — отмахнулась Лили, протирая спиртом кожу. — Ну вот, теперь можно и аналог…

Через полчаса обессилевший больной спал на ее диване, подложив ладонь под пухлую щеку. При ближайшем рассмотрении он оказался приятным на вид румяным блондином.

— Интересная у вас дисциплина, — заметила Лили, глядя, как Северус, в свою очередь, тоже осушил флакон противосудорожного.

— Какая есть, — буркнул тот.

— Передай своему прекрасному лорду, что в следующий раз Уилкса придется реанимировать. Хотя, о чем это я. Он же вас так ценит, так ценит, что ему, наверное, плевать! — последнее слово она почти выкрикнула.

— Лили!

— Ты мне не говорил, чем рискуешь!

— Это рабочие моменты… Всегда так было.

— Да? А что же тогда ваш Не-знаю-как-звать собственного целителя не заведет? Для дорогих сотрудников!

— Не кричи, тебя услышат…

Но ей было все равно.

— Садись, — сказала она. — Садись, я тебя посмотрю. Ты хотя бы знаешь, какие от Crucio осложнения на сердце?

Снейп подвинул табурет.

— Мне, может, мантию снять?

— Это волшебная диагностика, — сквозь зубы сказала Лили, — но будет легче, если снимешь.

Он потянулся к воротнику.

* * *

В мае (Лили была в экстазе — ее взяли в педиатрию!) кроме оравы плачущих малышей ей в качестве пациентов достались еще трое коллег Снейпа (все трое ушли на своих двоих, тихо ее благодаря и стесняясь глядеть ей, грязнокровке, в глаза). Куда большее удивление вызвал стонущий, не хуже ребенка, Питер Петтигрю.

Питера приволок на себе Ремус, тоже весь какой-то взъерошенный.

— Где это вы так? — спросила Лили, закрывая рану. Это был глубокий, длинный порез через все правое плечо, похожий на те, с которыми когда-то заявился Северус. — Я же вижу, что боевое проклятие. Питер, ты, вроде, не аврор?

— А сама как думаешь, где? — Ремус, когда нервничал, терял всю свою деликатность. — Война вообще-то. Это некоторые живут, ничего вокруг не замечая!

— Значит, и Пита вы втянули в эти дела! — разозлилась Лили. Питер плакал — ему было больно, а он не умел выносить боль спокойно. — Зачем? Мало вам, что сами можете погибнуть? Он же совсем не такой, как вы!

— Почему? Я тоже храбрый! — всхлипнул Питер, и ей сразу захотелось погладить его по голове и обнять.

— Конечно, храбрый. Просто эти трое не имели права решать за тебя!

— Лили, не нужно! Никто за него не решал. Мы все делаем свой выбор… И то, что ты держишь на Дамблдора какую-то глупую обиду, еще не значит, что его сторона — не правая.

— Глупая обида? Да ты посмотри на себя! Работы нет, худой, как скелет, еще хорошо, что ликантропное пьешь, а из-за кого все это? У вас больше ни на что времени не остается, кроме этого дурацкого Ордена Феникса!

Ремус побледнел.

— Я знаю, почему ты обижена. Это из-за Снейпа, так? Сириус мне рассказывал, а я, глупец, не верил. Ты с ним встречаешься?

— Тебя это не касается!

— Еще как касается! Он может, и не Пожиратель, но он тебя отравляет! Ты стала черствой! Циничной! А Орден Феникса, который ты так ругаешь, спас десятки людей!

— Хочешь спасать людей, — прошипела Лили, — иди санитаром в Мунго! Вас, доброхотов, там как раз не хватает! Десятки… Раните троих, а те в отместку взрывают скрипторий в Абердине! Кто пустил слух, что Дамблдор туда собирается? Вы? Можешь не отрицать. Там тридцать человек погибло! У нас оттуда восемь подростков лежат с четвертой степенью! А у одного вообще глаз нет!

Она отвернулась, не в силах смотреть на виноватое лицо Люпина.

— Питер, уж ты-то, самый осторожный, что ты среди этих разбойников забыл?

— Сириус сказал, что перестанет меня уважать, — проскулил Пит.

Больше Ремус не оправдывался.

* * *

После этого случая ее встречи с Ремусом становились все короче и реже — а со Снейпом, почему-то, наоборот, все дольше и чаще. Иногда он даже оставался на целый вечер. Лили объясняла это себе тем, что Северус не навязывал ей своих мнений. Просто, он верил в одно, а она — в другое, и они оба это знали.

Больше, собственно, у нее никого и не было.

Нет, она временами задумывалась над тем, чтобы влюбиться, но тут же накатывали воспоминания — веселый, невпопад смеющийся Джеймс, кофейня Паддифут, поцелуйчики в раздевалке для квиддича… Всему этому больше не нашлось бы места в ее жизни. Ночные дежурства, зубрежка, сверхурочные: понять ее смог бы только такой же, как она — но и ни с кем из стажеров и целителей Лили не торопилась завязывать отношений.

Действительно, как бы она объясняла своему гипотетическому парню, что посреди ночи делает преступник в ее квартире? Конечно, на человеке не написано, что он только что из Азкабана, но, отметив запущенный вид и худобу, Лили прониклась подозрением. А тут еще и Северус проговорился.

— Как ты его назвал? Антонин? — переспросила она тонким голосом. — Случайно, не Долохов? О котором в газетах пишут, что его украли прямо из зала суда?

Вышеупомянутый Антонин рыча, грыз зубами подушку. Ничего удивительного — ему сожгли какой-то химией спину, на щиколотках была стерта и гноилась кожа. Лили провозилась с ним до утра, но даже утром было ясно, что далеко Долохову не уйти.

— Я его аппарирую.

— Убить его хочешь? Я два часа этот купол над диваном поднимала. Он должен пробыть под ним хотя бы дня три.

— Но я не смогу здесь остаться!

— У меня выходной сегодня.

Северус колебался. Оставлять Лили наедине с Долоховым у него не было ни малейшего желания. Впрочем, убить этого черта, после того, как его с таким трудом вызволили из когтей Министерства…

— Да ты посмотри на него. Он же в коме, что он мне сделает?

— Может, мне кого-нибудь прислать?

— Не знаю. Родные у него есть? Жена, подруга?

— Жена? — нервно хмыкнул Северус. — Разве что сабля острая…

— Все понятно, — выпроводила его Лили. — Иди, куда ты там спешил.

Долохов вышел из комы на удивление быстро. Уже к обеду он, лежа на животе, смотрел на Лили волчьим взглядом. Говорить, правда, пока не мог.

— Так, мистер, рот откройте, — скомандовала Лили, подходя к нему с палочкой и стаканом зелья.

Антонин дернулся было в сторону, но чары держали крепко.

— Это лекарства. А я целитель. Не станете открывать — зачарую прямо внутрь, но вы после этого еще полдня говорить не сможете.

Он послушно разомкнул губы. Вылакал все до капли.

— Где я? — прохрипел.

— Вас сюда Северус Снейп принес. Это тоже пейте, от боли.

«Пришлось, между прочим, самой варить, потому что такие рецепты стажерам выписывать нельзя…»

— А он где…

— Ночью вернется.

— А ты кто…

Похоже, Долохов еще плохо соображал, но, получив свои зелья, успокоился, а потом и уснул. Снейп, вернувшийся к ночи, ходил по кухне из угла в угол. Лили устроила ему допрос.

— Кто Долохову так спину изувечил? Не лорд ваш, надеюсь?

— Аврор один, Муди. Энтузиаст своего дела.

— А ноги ты видел, Сев? Варварство! Скажи, пожалуйста, зачем волшебникам, которые не меряно заклятий знают, использовать кандалы?

Северус, кажется, думал о другом.

— Завтра я здесь буду. А в среду, ты не сможешь отгул взять? Потому что никто из наших… — начал он и оборвал себя.

— Мне ваши тайные планы не интересны. Ладно. Договорюсь со Сметвиком, он мне должен, за Рождество. Но только предупреди своего приятеля, чтобы вел себя вежливо!

— Лили, всегда знал, что ты — золото, — обрадовался ее друг.

* * *

В среду золото уже очень сожалело, что укрывает преступника от правосудия. У Долохова оказался острый язык и премерзкий характер.

— Ты что, спишь со Снейпом? — спросил он сразу, как проснулся. Утро обещало быть длинным.

— Нет! — Лили влила в него дозу обезболивающего и еле увернулась от шлепка. — Руки свяжу!

— Ты вроде, не из наших, — продолжал гадать Антонин. — Сочувствующая?

— Ага. Хайль Гитлер! — с издевкой сказала Лили.

Долохов рассмеялся.

— Где ж тебя этот змей такую выцарапал… красивую да умную. И квартирка маггловским барахлом обставлена. Не иначе как грязной крови? То-то он партизанит, боится, как бы Лорд не узнал.

— Слушай, ты, герой-подпольщик, — Лили направила палочку прямо Антонину в лицо, — я тебе жизнь спасла. Не хочешь, чтобы ее кому-нибудь во второй раз спасать пришлось — оставь Северуса в покое.

Жертва аврорского произвола и узник режима весело присвистнул. Палочка в руке девушки его, даже лежачего, не пугала.

— Чтоб ты знал, моя фамилия — Эванс, и вашему лорду про меня и так все известно, — добавила Лили, холодно глядя ему в глаза.

Ближе к вечеру Долохов перестал отпускать комментарии и лежал, уставившись в одну точку. Считал что-то, на пальцах.

— Эй, доктор, семь часов уже есть?

— Половина еще только, — откликнулась Лили. — Я смотрю, спина зарастает… Ну-ка, плечами пошевели.

Потом она заставила его двигать руками и поворачивать голову из стороны в сторону.

— Белле бы у тебя поучиться, — стонал Долохов, но делал, как говорят.

Губу прикусил, пока она ему регенератор втирала, вдоль позвоночника.

— Завтра встать попробуешь.

— Да я хоть сейчас…

«Рискни, идиот», — подумала Лили, а Долохов уже сидел. Она, в изумлении, шагнула назад: волчьи глаза радостно блестели.

— Завтра, доктор, я буду как новенький.

К счастью, в этот самый момент появился Северус. Он был тоже чему-то рад, даже возбужден от радости, и чуть было ее не обнял, но вовремя опомнился.

— Лили… Как Антонин?

— Антонин ждет, пока ты новости расскажешь, — заметил Долохов с дивана.

— Не здесь, — отрезал Снейп.

— А что? Доктор нас не выдаст. Она ж тебя, носатого, любит.

Северус пошел пятнами.

— Или ты — слепой, и не видишь?

Лили тоже покраснела.

— Знаешь, этот Долохов крепче, чем я думала. Можешь его прямо сейчас отсюда забрать.

— Уверена?

— Я вам с собой все рецепты дам.

— А, хорошо тогда, — сглотнул Северус, сам не свой.

— Две недели покоя, и никакой выпивки, слышал, коммунист? — добавила Лили специально для Долохова, которого Снейп осторожно повлек в прихожую.

— Слышал. Славная у тебя девка, Снейп, хоть и грязнокровка.

— Уводи его, и чтоб он мне больше не попадался!

Год самостоятельной жизни Лили отметила в одиночестве, наливая в чашку вино из бутылки. Северус ее избегал уже вторую неделю (еще хорошо, что клиенты теперь знали ее лично, и сами присылали заказы на зелья), а приглашать подруг или Ремуса она не хотела. Она хотела разобраться в себе. К тому же, пусть это было и не важно, Джеймс Поттер женился. Об этом сообщал всем желающим «Ежедневный Пророк».

И на ком! На этой кукле МакДональд! На милой скромнице Мэри (бедный Питер, должно быть, очень страдал). Нет, надо же! Кто, как не Мэри, придумал на седьмом курсе дразнить ее, Лили, «миссис Поттер»? А Джеймс? Быстро же он забыл свою вечную любовь!

Лили оглядела пустую кухню, где не было не только Снейпа, но и никакой еды, кроме макарон и консервов. Вздохнула. Она знала, что она симпатичная, и даже веселая иногда. Знала, что нравится мужчинам. Чего она не знала, так это — почему боится остаться вот так, как сегодня, совсем одна? Может, Ремус прав, может она и вправду стала какой-то стервой?

* * *

Сириус Блэк, шафер на свадьбе своего лучшего друга Джеймса Поттера, ободряюще похлопал жениха по плечу.

— Вылитый Малфой.

— А в зубы?

— Нет, Джеймс, правда, прекрасно выглядишь, — мягко улыбался Ремус. — Мэри будет счастлива. Только не вздумай ерошить волосы.

— Ага, — вяло соглашался Джеймс.

По его мнению, он был сам на себя не похож — с какой-то прилизанной головой, в роскошной мантии. И за такое малышка Мэри собралась выходить замуж? Где, спрашивается, квиддичный герой, отважный защитник вдов и сирот? Где беззаботный, влюбленный Джеймс Поттер разлива семьдесят седьмого? Кровью истек от шального заклятия? Тенью растаял в застенках аврората?

Хорош женишок. Чучело чучелом, взгляд загнанный, как у Снейпа, тогда, на пятом курсе.

Проклятый сопливец опять лез в голову — но ему туда было нельзя, ведь иначе Джеймс мог сойти с ума. Он ведь и так чуть не сошел, когда Сириус все рассказал!

Это теперь наладилось, почти. Вдох. Выдох. Вдох. Ну вот, совсем наладилось. Он поступит, как мужчина. Малышка Мэри будет счастлива, а это же главное? Да и старикам хотелось внуков, побольше, чтобы род не иссяк: времена затевались мрачные.

* * *

— Итак, дамы и господа! — лектор стучал палочкой по кафедре. — Темная магия. Боевые проклятия психотропного действия. Различают пять групп, но это поверхностный подход…

— Я ненавижу это даже больше, чем дежурства в скорой, — шептали справа.

— Вчера сдавали легилименцию, у тебя лучший балл на всю группу, — шептали слева.

Тот, кто учил ее легилименции, не появлялся уже три месяца. Сова не летела, патронус вернулся ни с чем.

* * *

— Incarcero! -кричал кто-то из санитаров. Женщина, перевернув носилки, к которым была привязана, пыталась ползти вместе с ними прочь по коридору.

— Уволю, кто еще палочку подымет! — кричал целитель, расталкивая локтями собравшуюся толпу. — Быстрей, портключ!

Самое трудное — держать носилки неподвижно при приземлении.

— Операционную! Эванс, рука где? Где руку потеряли?

— Целитель Добб, третья же стадия… поздно…

— Тебя не спрашивал. Готовьте операционную, а Эванс — за рукой, давай, метнулась, туда-обратно…

Министерские коридоры путались, похожие один на другой. Бегать кругами, заглядывая в каждую дверь?

— Accio рука…

Люди вокруг оглядывались — сначала удивленно, потом, заметив ядовито-лимонную мантию — понимающе.

* * *

— Добб уже оперирует? Где?

Колдомедик кивнул на дверь — в коридорах больницы человек с чужой рукой в стазисном поле никого не удивлял.

— Поздно, Эванс. Рассыпалась.

Лили подошла, положила руку рядом со всем остальным.

— А кто она?

— Законник какой-то. Не важно. Я как Метку над столом увидел, уже не надеялся, что довезем, — второй стажер в группе сутулился и носил очки. — Самое подлое — у них же постоянно что-то новое… Как будто кто-то им специально сочиняет.

Лили разглядывала кафельный пол и думала, что неплохо бы начать курить.

«Знаешь, Лили, новые заклятия — это совсем не трудно. Смотри, какую штуку я придумал…»

* * *

Второй год самостоятельной жизни Лили тоже отмечала одна, успев за этот год побывать на целых трех свадьбах. Во-первых, Фрэнк и Элис («А где тот слизеринец, Снейп, вы же, вроде, дружили?»), во-вторых, некий Лавгуд («Лили, милочка, если бы не вы, меня бы в живых-то не было!»), ну и конечно, Петунья.

С последней свадьбы она ушла, забрав подарок, когда сестрица обозвала ее «психотичкой» и «нервной старой девой». За последнее Туни, правда, извинилась (мать настояла) — да и повод был. Разве Лили была старой? Ей, черт побери, было всего лишь двадцать, и они жили не в Иране!

Подарок пришлось отправить почтой (тоже мама сказала), и Лили отправила, совиной.

* * *

Сумерки намечались длинные, теплые, и стажер Эванс в который раз твердо запретила себе грустить. Она собиралась распробовать каждую минутку этого вечера, когда постучали в дверь.

За косяк схватилась — а так, ничего, ноги держали. Ее теперь трудно было впечатлить.

— Значит, не забыл, где я живу? — произнесла она медленно. Для Снейпа шесть часов было очень рано. — Проходи. Только я сейчас не одна.

— Кто он? — выдавил Снейп, разглядев за ее плечом чернобрового богатыря.

— Один друг, — мстительно ответила Лили.

— Лилс, — крикнули из кухни. — Баранина готова!

— Он называет тебя Лилс?

— Иду, иду! Знакомься, Гиппократ, это Северус Снейп, — представила она, — мы с ним вместе учились.

— Старший стажер Сметвик, — расцвел богатырь, — «Травмы от заклятий».

Какие бы убийственные взгляды не кидал на него Северус, будущий целитель, настоящий джентльмен, не ответил ему тем же, выставил на стол три тарелки.

— Отвратительный салат, — похвалил сквозь зубы Северус, ковыряя вилкой промокший сухарь.

— Отвратительный, — осклабился стажер. — Лилс готовить вообще не умеет, не считая зелий. Мать моя, какие она варит кроветворные! Вы должны попробовать, это талант! Ну, то есть, я, конечно, не желаю вам попасть в наше отделение…

— Кроветворные? — невинно переспросил Снейп. — Наверняка перекладывает черемицы. Для вкуса. Она так всегда делала. Пить приятно, а эффекта — ноль.

— Северус был в Хогвартсе моим партнером у профессора Слагхорна, — пояснила Лили.

— Так вы в зельях сечете?

Снейп повернулся, чтобы было видно значок на мантии.

— Полный мастер? — присвистнул Сметвик. — А мы программу закончим только через год. И то, потом практика.

— Зато зарплата у целителей выше, — сладко улыбнулась Лили. И одними глазами, Северусу: «Поздравляю».

«Сидит, как будто вчера здесь был! И мантия новая, вы поглядите. Небось, на пожирательскую одежку не стал бы цеплять свою цацку!»

— Ага, за вредность. Ты слышала, что в «Отравлениях» случилось? Флойт ошибся с нейротоксином, так его, говорят, со дня на день уволят. Всего лишь одна ошибка! Как будто он должен был предсказать осложнения!

— Ну, печень-то мог и предсказать.

«Цел! Руки ничуть не изменились. И лицо…»

— Еще, скажи, реакцию на очищающее заклятие?

— Это да, — согласилась Лили. — Ладно, дорогие мои. Хватит вам мучиться, пора переходить к рагу!

— О, мы с Лилс все спланировали заранее. Это была шотландская овца, — обрадовался Сметвик. — Я ее сам мариновал!

— Жаль, что я вегетарианец, — взгляд тоже прежний, почти.

— С каких таких пор, Сев?

— Ты просто раньше не замечала, — и ее бывший партнер по зельям набрал себе добавки салата.

* * *

Гиппократ ушел первым («Я, Лилс, конечно, человек простой, но и не дурак»), они с Северусом остались один на один.

— Поздравляю, — сказала Лили вслух. Она была опустошена.

— И я тебя. Что у тебя с этим… Вы, наверное…

— Сев, хватит, — оборвала она. — Лучше скажи, где ты пропадал столько времени? Год!! Почему ты сюда зайти не мог! Ноги отвалятся? Не написал даже! А что я вот гадала — вдруг тебя арестовали, или вообще — это как-то не важно?! Что мне и спросить было некого? Что я тут тебя, одна, ждала ночами…

— Лили…

— Можно подумать, тебе Долохов глаза открыл!

— Лили?

— Можно подумать, так по мне было не заметно!

Северус смотрел в зеленую воду и тонул. Его даже не хватило на вопрос — только вдох сделал, а слов не было.

Но Лили его спасла.

— Да, — сказала она. И поцеловала.

* * *

— Нет, — сказал Северус.

— Что?

— Нет, — он повторил, — пока я не знаю, смогу ли на тебе жениться, ничего такого не будет.

Лили закатила глаза. Она и представить не могла, что в таком Северус ей откажет!

— Почему это ты не сможешь жениться? — спросила, прогоняя смущение.

— У Темного Лорда свои правила, знаешь ли, довольно строгие, — Снейп смотрел в пол, и одна его бровь была выше другой, что придавало лицу меланхолическое выражение.

— Он за вас все решает, что ли?

— Это предосторожность! Я не могу рисковать тобой! Пойми, Лили…

Через пять минут Северус ее обнимал.

— Пожалуйста, не надо, не плачь. Придумаем что-нибудь. Тут одно задание… если выполню, он может и позволить…

Лили печально погладила его волосы. Жизнь становилась все более непредсказуемой.

Стрелки не доехали до полуночи каких-то пять минут, когда дверь поддалась заклятию. Лили выглянула в прихожую из гостиной. Конечно, это был Северус, кто еще? Больше она никого не ждала.

Впрочем, она и его не ждала — таким. Он весь дрожал, но не от магии, от холода. Кинулся к ней, как будто и вправду, слепой: от мантии несло спиртным.

— Лили… Все кончено! Я все испортил!

Она угостила его отрезвляющим заклятием. Потом смолола кофе и ждала, пока сварится.

— Что случилось, Сев?

— Все кончено, — глухо повторил он. — Дамблдор… Уже, наверное, созвал свой орден… Зачем я только сюда…

Повернулся было уйти, но Лили усадила его обратно.

— Не вздумай! Говори нормально, наконец!

— Задание, Лили! — прошептал Снейп, оглядываясь на дверь. — То самое… Я провалил его. Я должен был устроиться в Хогвартс преподавателем защиты, а вместо этого…

И он поведал ей, как подслушивал в «Кабаньей голове», и как его выставил прочь хозяин бара.

— Глупости! — обругала Лили сбежавший кофе. — С чего ты взял, что он тебя подозревает? Ты просто повел себя некрасиво, его брат тебя выгнал…

— Дамблдор — легилимент! А я был напуган. Он меня прочитал! Достаточно, чтобы сказать… — Северус опять затрясся. — «Передай, — говорит, — своему хозяину, что следующего Пожирателя я убью без предупреждений», — процитировал он. — Это конец…

— Ну, — она поискала сливки, — легилименция субъективна. У него же нет других доказательств?

— Нет, — Северус покачал головой (похоже, Азкабан его не очень пугал). — Какая разница? Я провалился… Но дело даже не в этом…

Тут Лили тоже стало холодно.

— Если тебе совсем нечего предложить своему лорду, мы еще можем спланировать побег… До утра полно времени.

— Побег? — он усмехнулся. — Хуже всего, Лили — мне есть, что предложить. Пока я ждал в коридоре, эта стрекоза Дамблдору напророчествовала. «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… тра-та-та… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца»… и дальше: «Темный Лорд отметит его, как равного себе, но не будет знать всей его силы… и ни один из них не сможет жить, пока жив другой…» Остальное я не слышал, — он смотрел в стену за ее спиной. — А лучше бы не слышал и этого.

— Разве ты не хочешь ему рассказать? — голос у Лили был бесцветный.

— Я провалил задание. Мой рассказ этого не изменит, — объяснил очевидное Северус. — И пророчество, оно ведь о младенце. Я не могу…

На кухне воцарилась тяжелая, как тьма за окном, тишина. Северус снова начал дрожать. Он не смотрел на Лили.

— Знаю, о чем ты думаешь. В скриптории, в Абердине, — прохрипел он, — был несчастный случай. Мы не… ждали, — он замолчал снова. Сцепил пальцы рук, но не помогало. — Лили…

Лили дернулась, будто ее ударили ножом.

— Наверное, поздно раскаиваться… Но есть границы, которые я, большинство из нас никогда не перейдем. Мы не преследуем детей, — Северус сделал медленный вдох.

— И все же ты опасаешься, что если расскажешь о пророчестве своему лорду, он захочет убить ребенка? — тихо спросила она.

Лицо ее друга исказилось.

— Я не опасаюсь, Лили, я в ужасе. Темный Лорд — великий волшебник… Его магия… Не могу объяснить, это надо почувствовать. Равновесие для него — очень хрупкая вещь. Если бы ты только знала, каких усилий оно ему, нам всем стоит! А теперь пророчество! — в темных глазах плескалось отчаяние. — Все впустую, ты понимаешь? Он проиграет! Как Мерлин! Он проиграет, если убьет дитя! Он разрушит душу! Если не убьет — тоже проиграет, из-за этой неведомой силы. Не сможет жить, пока жив другой…

«Неужели, правда? — подумала Лили. — Вот так все и кончится — вмешательством судьбы? И все эти попытки, Дамблдора, Ордена — бессмысленны, как рябь на воде? За них все сделает простой ребенок?»

— Ты уверен, что это был не спектакль? — спросила она вслух. — В конце концов, тебя поймали, когда ты подслушивал.

— Нет. Предсказательница была в настоящем трансе, — возразил Северус.

Он все еще решал — рассказывать Темному Лорду, или нет. Лили перебралась к нему поближе.

— А что ты вообще знаешь о пророчествах?

— Что они сбываются.

— И почему я не удивлена? — она фыркнула. — Еще мне говорил, будто прорицания — не наука. Вот и послушай теперь, материал из стандартного курса: сбываются далеко не все пророчества. И те, что сбываются, в большинстве сами инициируют свое исполнение.

— То есть?

— Тот, о ком пророчество, узнает его, и невольно делает так, чтобы пророчество сбылось. Судя по всему, услышанное тобой как раз такое, — с уверенностью, которой не чувствовала, сказала Лили.

— Смотри сам: разве Сам-знаешь-кто станет отмечать кого-то, «как равного себе»? Но если он узнает пророчество, то может и не утерпеть, ему захочется увидеть своими глазами этого предполагаемого победителя — и, опять же, невольно, подсознательно, он будет думать, что этот человек все-таки равен ему. А там уже может случиться что угодно. Несчастный случай, парадокс, зацикленное заклятие… Так что самый безопасный вариант — не знать. Ты бы удивился, как редко люди не узнают о своих пророчествах.

Северус оживал на глазах.

— Боже, что я делаю, — опомнилась Лили. — Я же тебе объясняю, как спасти твоего ужасного лорда…

— И его, Лили, и ребенка, и нас всех! Я уже говорил, что ты чудо? — воскликнул Северус. — Только… этого мало, — он стал рассуждать вслух. — Мало мне не говорить ему. Придется проследить, чтобы и никто другой не сказал.

— Да кто же расскажет! Дамблдор?

— Старик, будучи уверен, что я — Пожиратель Смерти и зная, что я слышал, отпустил меня на все четыре стороны! По-твоему, случайно?

Лили до дрожи, до крика захотелось, чтобы время остановилось, вернулось назад, и этих последних двух, трех, пяти часов не было вовсе.

— Дамблдор не станет подвергать такой опасности ребенка! Может, он, когда угрожал, просто пугал тебя? Притворился?

Северус покачал головой:

— Может, он верит, что пророчество обязано сбыться, и не хочет этому мешать?

Целую минуту они молчали — он держал ее ладонь в своей. Потом осторожно отпустил, замер, словно услышал звук, ей неслышный.

— Пора.

— Сев?

— Что?

— Только вернись, пожалуйста.

* * *

Разумеется, она просидела под часами до утра. Северус не возвращался — она уже думала, камином в Мунго, сказаться больной, уйти его искать. Но ей неожиданно помогли.

— Э… — сказал румяный блондин на пороге, теребя рукав. — Мисс Эванс?

— Да. А вы?

— Не помните? Я Уилкс. Тот самый.

И точно, это был Уилкс, которого она когда-то исцелила от судорог.

— Вы нам нужны, мисс.

— Кому это, нам?

— Ну не нам… Северусу. То есть, он, конечно, сдохнет, но промолчит… Это я вспомнил про вас! И где живете, нашел.

— Что? Что с ним? — впилась Лили взглядом в своего гостя. Было не похоже, будто его прислал за ней Волдеморт. Скорее, это была инициатива самого румяного болвана.

«Какая разница. А если и лорд? Главное, чтобы был жив…»

— Просто лекарства свои возьмите, — бормотал Уилкс. — И эту, ну, штуку, кости сращивать.

* * *

Они аппарировали к высокому, выкрашенному в белый цвет дому, по стенам которого вился живописный плющ. Вокруг цвел роскошный, старинный сад, с фонтаном и лабиринтом (о таких Лили только читала, но никогда не видела своими глазами). Уилкс вежливо открыл перед ней резную дверь и провел на второй этаж.

— Наконец-то! Тебя за смертью посылать, — Лили смутно узнала длинные светлые волосы и этот взгляд повелителя вселенной. Прошла мимо — ей не важно было, кто их встречал, она увидела Северуса.

Тот лежал на кровати в глубине просторной спальни, и о том, что он жив, можно было догадаться по тому, как рывками поднималась и опадала грудь. Какой-то эльф суетился вокруг с мокрой тряпкой.

— Что это? — взревела Лили. Эльф не ответил, зато из-за спины неуверенно протянули:

— Компрессы…

— Вон! — сказала она шепотом, которому научилась у Северуса. — Спирта и чистые бинты, — добавила, вынимая палочку. От кровати разило темной магией так, что будь Снейп в Мунго, пол больницы сбежалось бы в «Травмы от заклятий» на него посмотреть.

«Уилкс, идиот, — она провела палочкой над ногой, в которой костей не было в принципе. — А если я узнаю, Сев, что ты уже наглотался своего “укрепляющего”, я тебе эту ногу сама отрежу… Зельевед чертов, — в легких ее друга хрипело и свистело, — опиаты у него для волшебников безвредны…»

Собрав с незакрытого пореза кровь, Лили бормотала диагностические заклятия. Под действием чар кровь становилась черной, зеленой, синей, отливала серебром и багрянцем. Сердце ее падало все ниже: она понимала, что может не успеть.

* * *

— Все, — сказала Лили, закрывая аптечку и вытирая о полотенце руки. — С кровати не двигать, пить только воду, разговаривать не давать.

— Я же говорил, справится, — улыбался всем на радость Уилкс. — А ты — «потеряли, потеряли…»

Мистер Малфой молча наполнил бокал чем-то янтарным и протянул его Лили. Та выпила, не морщась. Усталость из рук отступила.

— Мне бы в больницу…

— Не нужно. Уже три часа дня, мисс. Я сообщил в Мунго, что у вас семейные обстоятельства.

— Тогда домой. Регенератор для нервных клеток…

— У кого лучше заказать?

— Сама сварю! — оборвала Лили. — Сюда аппарировать можно? Или только с кем-то из вас?

Малфой посмотрел на нее, пристально.

— Мы встретим.

* * *

Вечером фонтан в саду мистера Малфоя светился и искрил, словно вместо воды был наполнен жидким хрусталем. Его было видно из окна спальни.

— И это тоже, Сев, до дна. А как ты думал? Рецепт твой, между прочим, никаких вкусовых добавок.

— Шалфей, — булькал Северус. Ему еще трудно было дышать.

Лили улыбалась. Ну да, щепотка всего лишь, а он заметил.

— Скажи спасибо, что я обезболила ногу. Представляешь, что значит вырастить кости в ступне? Огорчать тебя не хочется, но ты, скорее всего, будешь хромать еще долго.

Он фыркал. Головой мотал, туда-сюда.

— Руки целы, — ухмылялся.

Ей хотелось плакать. Но она улыбалась, вместе с ним.

Как-то раз в разговор вмешался и мистер Малфой.

— Вы специализируетесь по темным заклятиям? — спросил он.

— Нет, — смутилась Лили. — Я в педиатрии.

— О, — Малфой, кажется, только обрадовался. — Жену мою не посмотрите? Она себя плохо чувствует, а с нашим семейным целителем приключилось несчастье.

Лили ничего не понимала.

— Отравился у них целитель, — подсказал Северус.

— Она на двадцать седьмой неделе, — пояснил мистер Малфой.

— А, конечно, — ответила Лили им обоим.

Беременная миссис Малфой оказалась настоящей леди. Ни на что не жаловалась, сидела в своем кабинете, читая старинные мемуары. На ней даже был какой-то специальный корсет!

— У вас жар, — удивилась Лили. — Вам давно пора лечь. И снимите это безобразие!

Прослушав будущую мать и ребенка, она встревожено поглядела на мистера Малфоя.

— Вашей жене нужно в больницу.

— Исключено. Мы наймем акушерку.

— Какая акушерка? Вы понимаете, что это инфекция и риск преждевременных?

Мистер Малфой все еще колебался. Предложил ей побыть у них целителем.

— У нее же нет метки, зачем вам! Я всего лишь стажер, а в Мунго — опытный персонал, — убеждала Лили. — Можно даже в отдельную палату, если оплатите. И я за ней там присмотрю…

Аконитовое зелье было готово точно в срок, и точно в срок Ремус за ним явился. Осушил свой кубок, поблагодарил.

— Ты, конечно, держишь нейтралитет, Лили, но не могла бы ты…

— Да?

Все эти метания между лабораторией, Северусом и Мунго, где теперь на сохранении лежала миссис Малфой, не кончились добром. У Лили даже кофе больше не было, один сахар.

— Да, Ремус, говори, что нужно, — повторила она, под изумленным взглядом Люпина размешивая две ложки в стакане кипятка.

— Так. Ты идешь со мной, и это не обсуждается.

* * *

В доме братьев Прюэттов не прекращался звон, постоянно что-то взрывалось, пахло порохом из хлопушек и яблочным пирогом.

— Это Молли Уизли, познакомься, — представил Ремус кругленькую молодую женщину, хозяйничавшую в кухне. У женщины были медные, как у всех Прюэттов, волосы, вздернутый нос.

— И вот она — твоя целительница? — ахнула Молли. — Вы на нее посмотрите, ее же сейчас саму ветром сдует!

— Ты зачем меня сюда… — начала было Лили, но Ремус ее остановил:

— Там кое-что случилось с Артуром. И Фабиана посмотри, пожалуйста.

Фабиан лежал, запрокинув голову и приложив к носу платок. Он пытался остановить кровь.

— Сядьте и голову вниз опустите, — остановила это самолечение Лили.

— Episkei я пгобогал…

— Candeo minima… Ну вот, все в порядке. Где ваш Артур?

В комнате оказалось столько людей, что она не знала, куда смотреть. Дети, дети повсюду, самых разных возрастов — дежавю, будто снова в Мунго, но только тут все — рыжие. Самому младшему, кажется, всего месяца четыре…

Артур скрючился на диване в углу, укрывшись пледом.

— Я ему давала бодроперцовое и ивовую кору, — миссис Уизли возникла из ниоткуда, качая на руках младенца.

— Вы в курсе, что у вашего мужа колени в другую сторону гнутся? — строго спросила Лили. Молодая мать покраснела.

— У нас сейчас в Норе ремонт… — затараторила она. — Оно и отскочило. Заклятие. И Finite не действует! Мы думали, само пройдет, он сказал мне, что в Мунго не нужно…

— Не нужно, — подтвердил Артур, — пройдет. Я даже… ходить могу…

Лили вздохнула.

— Твердое что-нибудь закусите… — и подняла палочку.

Потом, когда Гидеон (почти такой же, как Фабиан, только без пятен крови на рубашке) хлопал Артура по плечу, она спросила:

— Это что, ваши младшие братья?

Малышня суетилась вокруг стола, дергая скатерть и мешая миссис Уизли раскладывать тарелки.

— Нет, это Моллины, мы все никак не соберемся…

— Вот, Артур, обошлось, а уж думали, придется в больницу?

— Дядя Фабс, покажи хлопушку!

— Никаких больше хлопушек! — взъярилась вездесущая Молли. — Тебе мало, что тебя только что лечили?! И вообще, кажется, в дверь стучат, — потом она повернулась к Лили и очень мило добавила:

— Я вам так благодарна, так! Что б мы делали… Дорогуша, садитесь вон там, ужин почти готов.

В дверь действительно стучали, Фабиан помчался открывать. Лили села за стол — она вдруг поняла, что очень проголодалась.

* * *

— А вот и мы, — послышалось где-то в коридоре.

— Мерлин, вы тут все, что ли?

Судя по звукам, их там было не меньше, чем пятеро.

— МакКинноны сказали, не придут.

Веселая толпа гостей замерла на пороге. Лили усмехнулась — лица-то были все знакомые.

— Эванс, — окаменел Поттер.

— Эванс? — как ребенок, обрадовался Питер.

— Лили, лапушка, сколько лет… — кинулась обнимать ее Мэри. Из-за спины лучшего друга смотрел с холодным презрением Сириус Блэк.

— Что она здесь делает?

— Исцелен! Исцелен, — объявил Артур, выходя к столу. На нем была самая нелепая желтая мантия, которую только можно было себе представить, и Лили легко догадалась, что мантия принадлежала братьям Прюэттам.

В дверях, тем временем, продолжалась дискуссия.

— Она дружит со Снейпом.

— Она спасла Питера.

— Да, тебя тоже, между прочим, когда ты в Мунго попал со сдвоенным Crucio, — заметила Лили. Сириус отвел глаза.

— Это ничего не меняет.

— Что вы, в самом деле, как чужие! — не выдержал Ремус. — Сколько лет учились вместе! Если мы Лили не можем доверять, тогда, кому можем?

— А ты ее не спрашивал, может, те, другие, ей тоже доверяют?

— Сириус!

— Он все верно говорит. Постоянная бдительность!

Голос был Лили незнаком, низкий, как будто разбитый.

— Не хотите представиться сначала, а потом обвинять? — спросила она седоватого, начинающего лысеть мужчину с повадками старого аврора.

— Аластор Муди, — оскалился тот, ковыляя к своему месту. — Должны знать, в конце концов, это, — он показал на свое изуродованное лицо, — ваших целителей творчество.

— Муди? Наслышана, — процедила Лили. Она встала.

— Проводить тебя, Эванс? — галантно предложил Сириус.

— Я даже слушать ничего такого не желаю, — грозно сказала Молли. — Сириус Блэк, сядь сейчас же, и веди себя с мисс Эванс пристойно! И вообще, все садитесь, ужин стынет.

На ужин была лучшая картофельная запеканка, которую Лили пробовала, после маминой.

* * *

Разговор за столом не клеился (и не удивительно). Поттер скрежетал зубами, Сириус хмурился — Ремус бросал в их сторону укоризненные взгляды. Одна только Мэри делала вид, что все в порядке.

— Лили, ты еще учишься? А как с личной жизнью?

— Некогда, — отшучивалась Лили.

Под мантией ее когда-то лучшей подруги выпирал солидный живот.

— Мы вот ждем к концу июля, — хвасталась Мэри. Джеймс был совсем не так приветлив:

— Я тебя просил кому попало не рассказывать. Это секрет!

— Не смеши, Поттер. Мне же видно отсюда, — закончив с запеканкой, Лили огляделась в поисках добавки. Добавки не было, но миссис Уизли нарезала пирог. — Кстати, поздравляю. Слышала, Фрэнк и Элис тоже ждут.

— Откуда ты знаешь? — вскинулся Блэк.

— Оттуда. Бываю иногда в родильном отделении. Вообще, — она с улыбкой посмотрела на Мэри, — я в педиатрии. И даже с самыми маленькими.

— Ну, это прямо замечательно, — воодушевилась миссис Уизли. — Что вы думаете насчет этой новой маггловской моды, прививки, они не опасны?

Когда с пирогом и прививками было покончено, а гостям предложили чай, Лили уже совсем было расслабилась.

— Мне пора, — сказал Ремус. — Луна поднимается.

Гости сочувственно закивали.

— И, кстати, это именно Лили до сих пор варит мне зелье, — добавил он, ни к кому конкретно не обращаясь. Потом ушел. Все в комнате, разумеется, тут же посмотрели на нее.

— Очень любезно с твоей стороны, — ледяным тоном выдавил Джеймс Поттер.

— Ремус — мой друг, — ответила Лили.

— Втираешься в доверие? — Сириус Блэк прощать ей ничего не собирался. — Надеюсь, его ты не бросишь, как Джеймса?

— Знаешь, Блэк! Ремус — единственный из вас, кто додумался подойти и извиниться. Это чего-то да стоит, разве нет?

Мэри испуганно закрыла рот рукой. Все эти громкие ссоры были не для нее, совсем не для нее…

— За что извиниться? — спросила Молли.

— За то, как они обращались с одним своим сокурсником. Даже убить хотели, да, Блэк?

— Она преувеличивает, — успокоил Сириус миссис Уизли. — Этот Снейп сам кого хочешь убьет.

— Снейп? — взял след мистер Муди. — Фамилия вроде знакомая. Лет пять назад был случай, в Ланкашире, колдовство против магглов, с подозрением на непрощенку… — его глаза блеснули, неприятно напомнив Лили Долохова.

— Ничуть не удивлюсь, — ухмыльнулся Поттер, — по Снейпу всегда было видно.

— И что же тебе было видно? — рассердилась Лили. Она сразу вспомнила тот случай, лето перед пятым курсом (когда они с Северусом еще разговаривали): как он прибежал к их дому, чтобы звонить в скорую…

— Ну, ты не можешь отрицать, он постоянно использовал темную магию. Все эти сглазы и проклятия…

— Были просто-напросто сглазами и проклятиями. Нам в Мунго объясняли разницу. Надеюсь, что и вам, в аврорате, тоже, вам же теперь разрешено темную магию применять.

— Это еще не значит, что мы делаем все, что захотим, — заметил Муди. — Мы не используем магию, чтобы причинять страдания.

«Уверены, мистер Муди?» — хотела она спросить, но старый аврор продолжал:

— Мы делаем только то, что должно быть сделано.

— Да. То, что необходимо, — подхватил Сириус.

— Очень удобно, когда вы сами определяете степень необходимости, — согласилась Лили. — Впрочем, временами это за вас делает профессор Дамблдор: ведь Министерства с его правилами хорошего тона по-прежнему никто не боится, верно? Чтобы выиграть войну, просто необходимо нечто большее, а служебные ограничения так тяготят…

— Собираешься повторить свою знаменитую речь? — Блэк поднялся с места. — Про то, как мы с Дамблдором выступаем против Министерства?

— Нет, но хочу заметить — с точки зрения закона, за последние два года ваше положение лучше не стало. Если честно, — она улыбнулась мистеру Муди, — не понимаю, как аврор вообще может с таким ужиться. Это же, кажется, должностное преступление?

— Хороша, — крякнул Аластор.

— Рада стараться, — не осталась в долгу Лили.

— Сама-то на передовую не хочешь? А то этим, — он кивнул на Джеймса с Сириусом, — в звено целитель пригодился бы.

Лили перебирала в уме, все, что сказала, но никак не могла понять — где там был намек, что ей нужна работа?

Моллин пирог («заверну вам с собой, на утро») Северус тоже оценил — уплел два куска, почти не прожевывая.

— Надеюсь, ты не согласилась.

— За кого ты меня принимаешь!

— Ты же, Лили, любишь, чтобы все было правильно?

— И что? Мое «правильно» и их «правильно» как-то отличаются! Они на людей кандалы надевают!

— Это уже в прошлом, — осчастливил ее Северус. — Теперь применяют «Поцелуй».

— Что еще за «поцелуй»?

— Преступников отдают дементорам, — он пустился в подробности. — А те их целуют. Душу высасывают. Вроде высшей меры, только еще и посмертно.

— Ты какие-то мерзости говоришь.

— А ты разве «Пророк» не читаешь?

— Спасибо, мне мой рассудок дорог, — Лили посмотрела на Северуса долгим взглядом. — «Поцелуй дементора»! Даже лучше, чем непростительные при сопротивлении аресту. До чего ваш лорд страну довел, а?

— Это не его штучки, Крауча. Тот проигрывает, вот и бросается в панике, из крайности в крайность.

Вчерашний номер «Пророка» сберегался на подоконнике, как средство против мух. Лили развернула страницу. Про высшую меру было правдой. Еще там было про Темные метки и упрощенное судопроизводство для тех, кто их носит.

— Знаешь, Сев, мне отговорки не интересны. Я ревнивая. Не хочу, чтобы кроме меня тебя кто-то целовал, — кофе остыл. Она выпила полчашки залпом.

— На этот счет будь спокойна, — Снейп стер пальцем пену с ее губ. — Живым я им в руки не дамся.

* * *

Нога у Северуса восстанавливалась медленно, но, вместо того, чтобы, как нормальный человек, обзавестись тростью, он повадился порхать из комнаты в комнату.

— Такое впечатление, что у меня вампир в гостях, — возмущалась Лили.— Ты бы еще в окно влетал, для полного сходства.

— Почему ты сама так не хочешь? Ведь очень удобно, — отвечал Снейп. — Я научу.

И научил. Но она все равно предпочитала ходить: от пируэтов вокруг люстры у нее болела голова. У Северуса болела голова от другого — июль начался.

— Мы не должны упустить ни одного, — волновался он. — Если все правильно подстроить, кандидатов для пророчества попросту не будет!

— Сев, что ты собрался…

— Успокойся. Ты же врач. Можно ведь как-то ускорить… или протянуть?

— Это все очень опасно, как для матери, так и для ребенка. И да, на меня не рассчитывай.

Северус не слушал.

— Хорошо, что Нарцисса родила, — бормотал он. — Поттеры — раз, Лонгботтомы — два. Черт. Еще же Белла…

— Какая такая Белла? — встревожилась Лили, вспоминая Долохова.

— Ты ее не знаешь. Сестра Нарциссы.

— Если она из ваших, — заметила Лили, — думаю, ее можно исключить. В пророчестве ведь была строчка про тех, «кто бросит вызов»? Да еще и трижды.

— Но что эта строчка значит, там не было сказано, — возразил Снейп. — В определенных кругах, назвать Лорда по имени — это уже вызов…

И правда, подумала Лили, если разбирать все по косточкам, то скорее следует исключить Мэри. Вот уж кто никому за всю свою жизнь вызова не бросал…

* * *

Конец июля приближался, а в Британии становилось все беспокойнее. Ни дня не проходило без какого-нибудь несчастного случая, убийства, громкого ареста, выливавшегося в кровавую стычку. Впечатление, что Министерство потеряло контроль, было полным. Волдеморт набирал силу, Крауч закручивал гайки — а Международная Конфедерация Магов в ответной ноте (так и не опубликованной в «Пророке») предложила ему провести свободные выборы, и, разумеется, не прислала «вашему полицейскому режиму» никакой помощи.

Ноту эту на свой страх и риск напечатал в журнале «Придира» Ксенофилиус Лавгуд, приобретший после этого не только новый печатный станок марки «Какстон», но и печальную известность человека, которого «на всякий случай» арестовали министерские, а потом «на всякий случай» освободили молчаливые люди в плащах и масках. В итоге он сообщил Лили, что спрячется с семьей в Хогвартсе, заняв должность преподавателя защиты от темных искусств.

По ее мнению, это уже был какой-то сюрреализм — но, оказывается, все только начиналось. Появившийся на рассвете двадцать девятого июля на пороге ее квартиры Питер Петтигрю плакал и причитал.

— Лили, пожалуйста. Я буду очень тихо себя вести, ты меня даже не увидишь…

— Пит, ну что еще, а?

— Меня хотят убить, — дрожащим голосом говорил Питер. — За мной охотятся Пожиратели Смерти.

— И думаешь, здесь тебе будет безопасно? — спросила Лили, даже не подумав упрекнуть бойца Ордена Феникса в трусости.

На что Питер обратился крысой и пошевелил усами.

— Видишь, как я могу, — робко сказал он, превратившись обратно. — Давай я выдам себя за твоего питомца, и никто ничего не узнает. Пожалуйста, я больше не в силах! Джеймс и Сириус… им все нипочем, они умеют драться, они все время вместе. И Ремус, он знаешь, какой бывает! А я маленький, мне страшно.

— Вот что, Питер. Тут все-таки Косой переулок, любой волшебник может что-то заподозрить. И Ремус часто заходит. Как ты смотришь на то, чтобы спрятаться у магглов?

Мама новому постояльцу не обрадовалась, но отец сказал, что любит крыс — они сообразительные и находчивые. Питер аж залоснился от таких слов. По соглашению с Лили, тот факт, что он на самом деле человек, держали в тайне.

* * *

К вечеру тридцать первого Лили уже и сама подумывала переехать. Она валилась с ног после двойного дежурства, а тут Люпин. В пятый раз. В панике, что «Питер пропал».

— Ты же говорил, он оставил вам записку?

— Да, но она ничего не объясняет. «Он больше не хочет ни в чем участвовать и будет скрываться там, где его не найдут». Я просто уверен, Лили, с ним что-то случилось, и наверняка, это они!

Чай с мелиссой его не успокоил.

— Это все я виноват! — восклицал ее друг-оборотень. — Полнолуние было, вот я и не зашел его проведать, а во вторник оказалось уже поздно…

— Что, если он и вправду скрывается? — осторожно спросила она. Ответом ей был осуждающий взгляд.

— Я понимаю, ты предпочитаешь прятать голову в песок, но нельзя же быть настолько слепой, Лили! За ним шла охота! За нами всеми она идет! Ты хоть знаешь, что из всего нашего выпуска ты — единственная гриффиндорка, на которую еще ни разу не напали Пожиратели Смерти? Что, кстати, более чем странно, учитывая твое происхождение! — в голосе Ремуса прорезалось подозрение.

— Мне, может, еще поплакать из-за этого? — ледяным тоном остановила его Лили. — Если ты пришел сюда меня обвинять, можешь убираться, зелье я тебе и совой пришлю.

— Думаешь, ты такая неуязвимая… Я знаю, почему это… Это все Снейп, — драматическим шепотом возвестил Ремус. Во взгляде его бродил еще не уснувший зверь. — Это он тебя убеждает. Только будь осторожна, Лили. Он может оказаться не тем, кем ты думаешь. Пожиратели Смерти теперь умеют скрывать свои метки!

— Я очень устала, Ремус, — тихо сказала на это Лили. — Так что хватит пороть всю эту чушь, вешать мне лапшу, и так далее. Я его с детства знаю, мы в одном районе выросли. Ну какой Северус Пожиратель? У него же отец — маггл.

* * *

Она почти не удивилась, когда ночью ее разбудил Северус. От мантии пахло дымом.

— Лили, пожалуйста, мне больше не к кому… В последний раз…

Наверное, подумала она, стоит спать уже одевшись.

— Куда аппарируем?

Он подхватил ее и аптечку и перенесся в какое-то дикое место: ущелье, каменный дом на горе.

— Мы были в рейде, ее задело… Белла уже рожает, кажется. Но я очень прошу, Лили — до полуночи всего час…

Как будто это от нее зависело! Темные коридоры старинного дома словно душили: со стен смотрели угрюмые, бородатые старики. Похожий на стариков мужчина встал в дверях, и не пускал.

— Лестрейндж?

— Это та самая, Снейп? Целительница? Про которую Малфой говорил? — в серых глазах цвело безумие. — Делайте, что хотите, но вытащите мне Беллу!

Из-за его спины доносились совершенно звериные стоны.

— Другого потом родит, мне не важно, что она там скажет!

— Пропустите, наконец, ей же плохо, — сказала Лили и боком протиснулась в комнату. За спиной щелкнул замок.

* * *

Женщина, полусидевшая-полулежавшая на подушках, внушала страх. Лицо ее было темным от пота, черные волосы, как змеи, вились по плечам. Воздух вокруг нее звенел и искрился от магии.

Лили, чувствуя себя так, словно шагнула в пещеру к дракону, вынула палочку. Когда подошла ближе, поняла, что применить ее не сможет — палочку просто вырвало из руки. Оставалось только вцепиться в аптечку, как в спасательный круг. Читала же, читала — но пожелтевшие страницы пособия по волшебному акушерству все перемешивались и путались, от них не было толку: ни разу ей еще не приходилось видеть вживую, чтобы кто-то из целителей работал руками, без палочки.

— Сожгу! Сдеру шкуру!— кричала женщина. — Выпущу кровь по капле!

Потом она заметила Лили.

— Что стоишь?!

Лили бросилась вперед, как в омут. Чужая магия обжигала пальцы — но то, что она нащупала, заставило ее побледнеть сильнее.

— Чем попали?

— Оглушителем! Мать!

В оглушитель верилось слабо: кисти у роженицы выворачивало, ногти синели. Но тут и с палочкой, одумалась Лили, было не разобраться — где чужая магия, где своя. Черная змея на тонкой руке извивалась, будто ее пытали. А ведь и это все было не главным.

«Просто схватки, — убеждала себя Лили. — Ничего не началось еще, не поздно, разрыва нет…» Кинулась к безразмерной своей аптечке, вытянула шприц.

— Это что! — взвыла Белла. — Кого ко мне пустили!

Больше она ничего не успела — Лили ввела иглу.

— Да ты вообще — ведьма?!

— Еще какая, — заверила Лили. Теперь Белла дышала спокойнее — но настроение ее спокойней не стало.

— Почему все прекратилось?! Что ты со мной сделала! Если ты его убила…

— Все в порядке, он жив, только схватки надо остановить!

Белла, чего в ее положении никак нельзя было ожидать, рванулась вперед и схватила Лили за руку.

— Грязнокровная тварь! Травить меня! Маггловской дрянью! Снейп!!! — заорала она, как резаная. Лили попыталась вырваться, но не смогла — через нее словно пропустили ток, а потом она поняла, что волосы дымятся.

— Пустите! Я же кровать подожгу!

Дверь распахнулась со стуком.

— Пусти ее! Белла! Или я за себя не отвечаю!

Таким Северуса Лили еще не видела. Он был выше. Больше. Он метнулся от двери к ним в один момент, и, словно даже не почувствовал творящегося в комнате волшебства, приставил палочку Белле к шее.

— Обоих… — прохрипела Белла. Но руку отпустила. Лили отскочила в сторону, потушив волосы полотенцем. В дверь барабанили.

— Снейп! Сволочь! Открой!

— Нельзя! — рявкнул Северус, и стук прекратился. Белла смотрела на него.

— Ты знаешь, что я вправе. Она меня отравила! Иглой!

— Лили?

— Ничего я не сделала! Это сульфат магния, чтобы остановить… Магия его выведет на раз-два, это временно… Сев? Палочку от нее убери, опасно же для ребенка.

Медленно, не отрывая взгляда от Беллы, Северус убрал палочку.

— Послушай, Белла, — сказал он. — Я все объясню.

— Нет! — остановила его Лили. — Некогда! Прости, Северус, но по-твоему уже не выйдет. Хоть еще и не полночь, а придется его достать. Или он задохнется…

— Белла — сильная ведьма, потерпит, а если я ей скажу, зачем, она сама тебя еще раз заставит этот сульфат вколоть!

— Ты вообще слушаешь! — взорвалась Лили. — Гипоксия! Ребенок задохнется! Он там лежит поперек, его уже не повернешь! Резать надо, сейчас, или они оба могут…

Тут Белла опять застонала.

— Я встану к двери, — кивнул Северус. — Делай, что нужно.

* * *

Из Снейпа вышел неплохой колдомедик. Он легко справился с дезинфицирующим заклятием, наколдовал простыней и раздобыл теплой воды. Лили, палочкой, закрывала разрез — Белла была без сознания, и никакая дикая магия больше не стояла на пути.

Бледный младенец кривился, дышал, шевелил руками, не хотел кричать. Но он был жив.

— Лили, две минуты до полуночи.

— Что ж, такая, значит, удача.

— Буди ее.

— Рано.

— Мы должны сказать ей сейчас.

Малыш, наконец, набрал побольше воздуха, и закричал. Белла открыла глаза сама.

— Где он? Дайте мне его!

Лили осторожно переложила ребенка ей на руки.

— Вот так, голову держать надо. Прекрасный мальчик — шесть из десяти, пять фунтов, и рост неплохой.

— Шесть из десяти? — Белла сощурилась, будто ее оскорбили.

— Чудо, что вы оба живы. Наблюдаться нужно. Если бы целитель заметил, положение плода можно было исправить … — Лили остановилась. Кому она это говорила? Сумасшедшей, которая на таком сроке участвовала в рейдах?

— Снейп, — выдохнула Белла. — А теперь без секретов. Что ты там хотел мне объяснить?

И Северус все рассказал. Лили слушала молча. Когда история про предсказательницу закончилась, Белла потянула ее за рукав.

— Мальчика подержи.

— Вам нельзя двигаться.

Но Белле было плевать. Она села, выпрямилась. Из-под подушки выдернула палочку.

— Северус, дай мне руку.

Снейп опустился на колено, чтобы ей было легче. Когда протянул ей руку, резким движением она полоснула его ладонь, а потом и свою. Сомкнула.

— Кровь к крови? Со мной? — прошептал Северус.

— Ты не рассказал ему о пророчестве… Ты был готов умереть, ради него — от его же руки. Ты мне как брат теперь.

Потом Белла взяла обратно ребенка.

— Марволо, — сказала она, и на ее губах заиграла странная, хрупкая улыбка.

Лили не удержалась. Фыркнула.

— Тебе что-то не нравится?

— Марволо Лестрейндж? — произнесла Лили. — Как-то не звучит.

Белла подняла на нее торжествующий взгляд:

— А он не Лестрейндж.

Утром в коридорах и комнатах старинного дома было по-прежнему темно, только тени приобрели благородный голубой оттенок. Северус так торопился увести Лили прочь из этой мрачной цитадели, что не сразу понял, почему не открывается дверь. Ручку подергал, вскинул палочку, стал шептать.

Лили огляделась. Они были в библиотеке: дубовые шкафы до потолка, витражи, на полу мозаика: кентавры и зеленая луна. Медный телескоп щурился в окно.

— Куда-то спешишь, Северус? — спросил голос, тихий, как волна на песке.

Снейп сразу замер.

— Мой лорд, — обернулся он.

Лорд Волдеморт вышел из тени. Он оказался высоким, выше, чем Лили себе представляла: и все равно будто не вмещался в собственное тело и мирился с ним только из нужды. Черты лица словно сглажены ветром, глаза из-за лопнувших сосудов — как кровавая зимняя заря. Человека он напоминал лишь условно.

— Не стоит спешить, — заметил Волдеморт. — Нам с твоей маленькой подругой давно пора свести личное знакомство. Ты не находишь?

Северус не знал, что ответить — впрочем, Темный Лорд и не ждал ответа. Он смотрел прямо на Лили.

— Вот мы наконец-то и встретились, мисс Эванс.

Голос был холоден. Несмотря на знакомые вкрадчивые интонации (стало ясно, от кого Северус их перенял), впечатление получалось совершенно иным: даже змеиное шипение бывает наполнено жизнью — слова же Темного Лорда падали, подобно мертвым каплям в часах.

— Полагаю, я должен поблагодарить вас. Вы приходите в час нужды, спасаете жизни, не задаете вопросов, — Темный Лорд приблизился к Лили почти вплотную.

Он протянул паузу, разглядывая ее с ног до головы, а потом спросил:

— Зачем вы это делаете?

Ей стало страшно. Она бросила отчаянный взгляд на выход (в целых трех шагах от нее), но это была лишь иллюзия побега — ведь выход по-прежнему был закрыт.

— О, вижу, вам не нужна причина, — было трудно понять, насмехался Темный Лорд, или нет. — Вы — одна из тех благородных душ, — он скривил губы, словно обвинял ее в каком-то злостном преступлении.

— Тем не менее, подобная доброта… требует вознаграждения.

Сердце ее ускорило ход. «Просто отпустите нас… отпустите, это для вас ведь малость, ничто?» Но Волдеморт, конечно, не собирался никого отпускать. Красные глаза мерцали, как разгорающиеся угли, придавая бледному лицу сходство с древними, опасными ящерами. Беззащитному птенцу в зубастой пасти не пришлось долго ждать, чтобы челюсти сомкнулись.

— Я удостою вас великой чести, мисс Эванс, — ящер медленно улыбнулся. — Я предлагаю вам служить мне.

Резкий, короткий вдох за спиной — это Северус.

— Не торопитесь отвечать. Подумайте.

* * *

Ей хотелось зажмуриться, отшатнуться, закрыться руками, аппарировать прочь или на худой конец потерять сознание, но в голове на удивление прояснилось. Как будто вышла на свежий воздух.

— Я полагала, вы не принимаете в свои ряды магглорожденных, сэр, — подумав, сказала Лили.

Тонкие губы дрогнули:

— Одно исключение я могу себе позволить.

Намек был ясен. У нее пересохло в горле.

— Профессор Дамблдор делал мне похожее предложение, хотя оно и не сравнится по щедрости с вашим, — тихо сказала она.

«Сев, прости…»

— Его предложение я отклонила, — голос постепенно слушался все лучше. — Будет только справедливо, если ваше я тоже отклоню, — она закончила говорить в оглушительной тишине.

— Лили!

— Я попросил бы тебя не вмешиваться, Северус.

Снейп, шагнувший было к Лили, замер снова, глядя то на нее, то на лорда. Усмешка не сделала лицо Волдеморта живее, зато теперь в глазах-углях был интерес.

— Могу я узнать причину? — спросил он с притворной обходительностью.

— Я не служу никому, — твердо ответила Лили.

— Не служите никому, мисс Эванс? Выросши среди магглов, разве вы не слышали слов: «кто не со мной — тот против меня»?

— Слова едва ли уместные из уст всего лишь человека, — она почувствовала прилив сил.

Но ответный смех Темного Лорда был нелеп, как смех чумного: он, разумеется, прекрасно знал, кого цитировал.

— Мы, волшебники — и есть нечто большее, чем люди, — уверенно сказал он, закончив смеяться. — Это вам не приходило в голову?

— Мы рождаемся, страдаем, делаем ошибки, умираем. Существенных различий я не вижу.

— Мы обладаем силой творить чудеса.

— Плоды усилий многих людей можно называть чудесами.

Внезапно в комнате стало темнее. Тени будто выросли, обступили их со всех сторон.

— Я начинаю уставать от этого спора. Ваш максимализм, мисс Эванс, извиняет только ваш юный возраст. Чтобы не приводить здесь многочисленные аргументы, я позволю себе небольшую демонстрацию, — Темный Лорд поднял палочку. — Итак, вы утверждали, что не служите никому?

* * *

Красные глаза сверкали.

— Двух слов будет достаточно.

— Прошу! Нет!

Волдеморт направил палочку на Снейпа, но смотрел он на Лили, внимательно читая ее лицо. Северус же был бесстрастен, разве что побледнел чуть сильнее.

Лили встала между ним и Темным Лордом. Она была в ярости.

— Отлично! Я сделаю все, что вы скажете!

В ответ раздался лишь короткий смешок. А потом — срывающееся, хриплое, но прозвучавшее, как предупреждение:

— Мой лорд…

— Я помню, Северус, помню, — Волдеморт перестал улыбаться и отвел палочку. — Мне всего лишь любопытно… Это в теории любви не нужны доказательства, но на практике, увы — их всегда не хватает.

Лили казалось, что кто-то держит ее за горло. Ей было плохо. Дышать стало нечем.

— Видите, как все просто, мисс Эванс. У вашей принципиальности, оказывается, есть границы, — спокойно сказал Темный Лорд и кивнул на дверь. — Ступайте. Подумайте еще раз.

Дверь скрипнула, открывая коридор с портретами.

Лили замерла на пороге — Северус с места так и не сдвинулся.

— Мне остаться, мой лорд? — спросил он, глядя в пол.

— Нет, — раздраженно отмахнулся его господин. — Я позову, если ты будешь нужен.

* * *

Пустая кухня с немытой посудой показалась самым уютным и милым местом после поместья Лестрейнджей. Лили вцепилась в чашку, клацая зубами. Северус молча сел рядом. Он зажег свет и смотрел на руки.

— Ну, я жду, когда ты это скажешь.

— Что скажу?

— Что я безрассудная, глупая… гриффиндорка!

— Лили. Ты такая, какая есть.

Кофе больше не грел.

— Я должна была согласиться, сразу?

— Конечно, нет, — Северус покачал головой. Потом взял ее ладони в свои. — Тебе ничего не грозит. Он обещал мне. Он сдержит слово. Но, наверное, тебе лучше будет перестать среди нас появляться и привлекать внимание…

Они держались за руки, и Лили почувствовала, как он вздрогнул.

— Опять пора? Сев?

— Не бойся, — Северус уже стоял в дверях. — Это, наверное, Антонин.

Она догнала его у порога.

— Если это выручит тебя, скажи ему, что я согласна! Слышишь?

Он остановил ее, приложив ладонь к губам.

— Нет.

— Тогда можешь передать, пусть катится ко всем чертям, а я буду помогать тем, кому сочту нужным!

* * *

Беллу и ее ребенка Лили навестила еще два раза, чтобы убедиться, что опасности для новорожденного нет.

— А ты, оказывается, смелая, — во время их второй встречи Белла уже была в платье и убрала непокорные кудри в прическу. — Решила, что можешь ответить «нет» Темному Лорду?

— Разве ему не нужны только добровольные слуги? — вместо ответа спросила Лили. О том, как будет добираться до выхода, она думала с содроганием. — Ребенка нельзя так плотно кутать. Просто поддерживайте температуру в комнате, ну и одевайте. И берите на руки почаще.

* * *

С отвращением, Лили отложила газету в сторону. «Ураган в Кесвике, — было сказано там. — Утонули трое туристов. Еще одно жестокое преступление Того-Кого-Нельзя-Называть».

«Какая-то чушь! Нет, конечно, он сумасшедший, но даже в его действиях есть какая-то извращенная логика. Ураган ради трех туристов!»

— Вот именно, лучше и не читать.

— А я вообще не понимаю, как Эванс держится.

— …испуская ауру, способную проницать сквозь плотные материи с разной скоростью…

— На ее месте я бы давно собрал вещички — и за океан.

— …еще один метод беспалочковой диагностики, так называемое внутреннее зрение… — разливался за кафедрой приглашенный специалист. Он был сладкоголос и чисто выбрит.

— Если за океаном все такие, как этот соловей, то увольте, — шепотом возразила Лили. — И вообще, у меня дело стоит. Кто-нибудь знает, где пятому числу достать аконит? Все поставщики куда-то смылись.

* * *

— До нас дошла информация, что вы варите без лицензии, мисс Эванс.

— Да что вы? — Лили стояла на пороге своей маленькой крепости, уперев кулак в бок. Выхватила бумажку из кармана. — Вот она, моя лицензия, — помахала бумажкой перед угрюмой физиономией господина в форме.

Тот заметно растерялся.

— В таком случае, я должен проверить вашу лабораторию. На предмет соответствия технике безопасности…

* * *

— Я слышал, победить темного мага нельзя. Ну, только если на победу указывают добрые знаки.

— Говорили, комета при полной луне. Это разве не знак?

— Это к заморозкам.

* * *

— Опять вы?

— Вы предъявили неполный список ингредиентов. Я вынужден провести повторную…

— Что уж там. Располагайтесь как дома.

* * *

— Ирландский парламент голосует за Того-Кого-Нельзя-Называть!

— Лютный переулок будет вычищен еще до Нового Года! Обещание Министерства!

— Темного мага победить может только дитя невинное, не пролившее ни слезы, ни крови…

— Как хотите, а я на Самайн спрошу у покойной бабки. Скажет уезжать — уедем, что бы там Мэри не говорила.

* * *

— Да не станет он убивать всех полукровок. Это неправда. Нас слишком много.

— Но про пост главы отделения тебе придется забыть. Разве уж будешь совсем благонадежным…

* * *

— Мисс Эванс, я обязан проверить также ваш кухонный шкаф и спальню.

— Вы уже в четвертый раз…

Лицо багровое, в испарине.

— Я всего лишь следую инструкции.

* * *

— Представляешь, приходят два лба, средь бела дня, предъявляют эту печать — и говорят: «Содействуй». Веритасерум им подавай, из своих запасов! Крауч с катушек съехал! Беспредел! Сегодня я им содействую, а завтра, значит, меня ночью — того, и метку над крышей?

* * *

— Нет, слышали?

Сметвик смеялся, схватившись за живот. В одной руке — карандаш, во второй — листовка. На четверть маггл, он перьям предпочитал карандаши.

— Еще и тест по этим «беспалочковым методам» собрались устраивать.

«Фронт сопротивления! — пылали оранжевые буквы в другой руке. — Спаси Британию! Нужна помощь каждого!»

Под буквами — феникс, раскинул крылья и кричит, беззвучно.

* * *

Палочка крутилась в тонких пальцах.

— И шкаф?

— И шкаф тоже.

Северус колдовал молча, а по отрывистым фразам, которыми обменивались они с Лили, ничего было не понять. Прочерченная в воздухе петля из дыма загорелась желтым, седое облако пыли осело на рукаве.

— Бездари, — ухмылялся молодой мастер зелий и каких-то еще, наверняка тайных, искусств. Дальше он даже не шептал, только шевелил губами. — Видишь линию? А мы ее в кокон…

Через полчаса на кухне можно было снова говорить свободно.

— Ты не представляешь, как мне противно, — возмущалась Лили. — Не знаю, в чем они меня подозревают, но прослушивать мой дом!

— Теперь, все, что они услышат — это невнятные сплетни и звон посуды.

— Благодаря тебе.

— Это ты молодец, заметила, — хвалил ее Северус. — Они ведь и права не имели… Вот при Темном Лорде такого точно не будет.

— А что будет? — мрачно отзывалась Лили. — Король-солнце, мир во всем мире и вечное царство благоденствия? Вы ведь это задумываете, очередной какой-то абсолютизм?

— Ничего подобного, — Северус обиделся, — у нас нормальный парламент в планах, и, между прочим, разделение властей. А по сравнению с тем средневековьем, в котором застряла магическая Британия, даже абсолютизм — это огромный шаг вперед.

* * *

Одну листовку Лили нашла в форменной мантии, вторую — в сумке. Феникс был красивый, но она обе выбросила. Из окна. Огненный хвост сверкнул на солнце.

* * *

Не успела даже переодеться — Северус, влетев в гостиную, схватил ее за руку.

— Быстрее, у нас мало времени.

Его темные глаза сияли.

— Я обо всем договорился, — успел он сказать прежде, чем они аппарировали. Ощутив под ногами твердую землю, Лили выдохнула с облегчением — судя по всему, они переместились чуть ли не на континент.

Земля оказалась дорожкой из гравия, вокруг — буковая роща. Долгий августовский вечер в самом разгаре.

— Даже аптечку не взяла… Куда мы?

— Пойдем, — сказал Северус, — пойдем со мной.

За поворотом показалась маленькая белая часовня. Дорожка к ней вилась среди лавандовых и розовых клумб.

— Нравится? — спросил Северус. Потом вынул из кармана коробочку, открыл.

Лили не знала, смеяться или плакать, но слова у нее точно не получались. Она махнула рукой, что не может говорить.

— Тебе надо будет только сказать: «да», — он вдруг задумался. — Если, конечно, ты все еще согласна?

Через полчаса они вышли из часовни — Лили опустилась на ближайшую скамейку. Слезы все еще были где-то близко. Она не думала, что это произойдет — вот так…

— Помнишь, я говорила, что хочу цветы и лебедей? — спросила она, наклоняясь, чтобы потрогать розу.

— Нам было по двенадцать, — заметил Северус.

За его спиной был пруд. С лебедями.

— Но как ты уговорил его?

Улыбнулся, как когда-то давно. Когда им было по двенадцать… Ее охватило позабытое чувство — что все будет правильно, хорошо.

— Это не я. Все ты сама. И еще Белла. Немного.

— Спасибо ей скажешь, за нас?

— Я уже. А эта гарпия как рассмеется. «Хочешь поблагодарить, — говорит, — дочь в мою честь назови».

Лили передернуло.

— Надеюсь, у нас будут только мальчики.

Говорить Ремусу было трудно. Он хмурился, кусал губы, перекладывал чашку из руки в руку. Но Лили видела в его взгляде упертую твердость, знала — договорит.

Время от времени он улыбался колючей, быстрой улыбкой.

— Прекрасные новости, Лили. Не поверишь, что произошло. Некоторое время назад, — он откашлялся, — одна женщина сделала предсказание. Оказывается, Волдеморта можно победить: и она даже сказала, кто это сделает.

Лили поймала на себе его внимательный, пристальный взгляд. Он ждал реакции. Чувство было такое, будто от нее отпиливают по куску.

— Мы сначала сомневались, что пророчество может сбыться… Но теперь есть надежда, Лили! Уже родился один точно такой ребенок, у Джеймса…

— Хватит! — оборвала она. Вышла из-за стола. — То глаза отводишь на лишний мой вопрос, то вдруг в откровения пустился! Ты за кого меня принимаешь, Ремус?

— Так это правда, — он побледнел. — Ты уже знала…

— Что я знала? — переспросила Лили. — Пророчество? Как ты вообще мог? Поттер — твой друг.

Люпин молчал, будто воды в рот набрал.

— И Мэри мне — тоже не чужая. Чего ты ждал, что я тебя выставлю и за совой побегу? Из-за Северуса? То, в чем вы все его подозреваете, просто глупо…

— Мы не подозреваем, мы уверены!

— А теперь вы, к тому же, думаете, у нас с ним какие-то нездоровые отношения… — Лили не унималась. — Раз он по-вашему «Пожиратель Смерти», я кто — Мата Хари? Друзей своих выдавать буду Тому-кому-нельзя?

Ремус поерзал на месте.

— Я не думаю, что у вас нездоровые отношения, — сказал он убитым голосом. — У тебя кольцо на пальце.

Лили закатила глаза.

— Еще лучше. Это теперь вместо метки? Крауч внял совету мистера Муди и решил истреблять подозрительные элементы семьями?

— Но ведь ты знала о пророчестве! Снейп же тебе рассказал! — защищался Ремус.

— Ты мне рассказал, только что! — взорвалась Лили. — Прежде, чем начнешь требовать оправдания с других, оправдайся сам. Может, идея была и не твоя. Может это Дамблдор придумал — но Ремус, голову включи. Что еще за надежда? С каких пор вообще прикрываться ребенком — это нормально? Не говоря уж о том, что речь о ребенке твоих друзей!

— Джеймс сам согласился. Его семья в полной безопасности, — сверкнул глазами Люпин. — И Волдеморту никогда до них не добраться!

— Почему это ты уверен? Дамблдор у Волдеморта мысли читает, на расстоянии? Или это закон жанра такой?

— Я так понимаю, ты Снейпу про Джеймса говорить не будешь, — спокойно ответил на это все Ремус.

— Я так понимаю, где здесь выход — тебе известно.

* * *

— Элис родила тридцатого, я знаю точно, так что ее сын, скорее всего, не подходит. Про Мэри — честно, я сомневаюсь. Белла скорее сама себе язык откусит, чем расскажет о пророчестве. Не понимаю, зачем ты так тревожишься.

— Дело не в детях, и не в Белле. Дело в Дамблдоре, — признался Снейп. — Темный лорд все еще не начал искать ребенка, и я боюсь, старик что-то подозревает. Видишь, уже и Люпина к тебе подослал. А если он примет крайние меры? Раструбит о пророчестве на весь свет?

Лили размешивала сахар в чае. Прекрасный медовый месяц. Ее ждал экзамен по отравлениям, а она вместо «Ядов и противоядий» читала газеты и атласы по военно-полевой. Просыпалась ночами, вцепившись в одеяло — не стучат? Не Северус ли это? Или, еще хуже — не к нему ли?

— Вариант только один, — вывел Северус, взяв ее руку в свою. — Я пойду в Хогвартс и признаюсь, что передал пророчество Лорду.

— Что ты сделаешь? — руку она выдернула, хоть и не сразу.

— Опасно, но другого выхода нет. Я ему скажу, что раскаиваюсь.

— Заодно Шляпу спроси, она там, случайно, не раскаивается, что тебя в Гриффиндор не затолкала? Ты в своем уме? Меня прослушивают, Ремус, Блэк и Поттер готовы стрелять в тебя без предупреждения — откуда это все? Дамблдор даже смотреть в твою сторону не станет! Сразу авроров позовет!

Она почти начала заикаться.

— Из-за каких-то твоих догадок, что он сделает или не сделает, ты собираешься рискнуть всем?

— Темному Лорду нужен шпион. Мы с Беллой все обсудили и решили, так будет лучше…

— Ах, с Беллой! Я, наверное, должна быть благодарна, что ты вообще мне об этом рассказываешь!

Он упрямо созерцал стену. Лили попробовала другой подход.

— Сев, — мягко сказала она, — это же не обязан быть ты.

— Ты сама говорила, что хочешь видеть, как эта война закончится. Чем быстрее мы победим…

— Да мне все равно, кто победит!

Он посмотрел на нее, словно не верил, что она такое может произнести.

— Да, все равно! Это у тебя все просто — свои, чужие, а для меня вы все — мои! Маленький Драко, и Марволо, и Белла, и Долохов, даже этот глупый Уилкс… И Ремус, которого вы убьете при первой же возможности, и Мэри. А она ничего плохого не сделала, за всю жизнь только одну глупость и совершила — вышла за Поттера, и что теперь — ее вместе с ним? Сев, я уже не знаю, как ты живешь! — она в бессилии выдохнула. — Дамблдор мне рассказывал про единорогов, он поил меня чаем с печеньем, когда Малфой опрокинул мне в сумку чернила. А потом этот самый Малфой пустил меня в свой дом и помог тебя, дурака, вернуть с того света! Кого я должна ненавидеть? Кому я должна желать смерти?

Она замолчала, но ненадолго.

— Ты знаешь, что я вчера прочитала, в «Пророке»? Пепел над Темзой, два брата Прюэтта. Я с ними ужинала месяц назад, а одному кровь останавливала. Их сестра мне все время пишет.

* * *

Сентябрь стремительно приближался и даже напомнил о себе заранее: Лили получила письмо. Это был конверт из дорогого пергамента, от чернил пахло как-то запутанно, но в целом — приятно.

«Дорогая Лили, — говорилось в письме, — ты еще не забыла своего старого профессора? К сожалению, с годами я не становлюсь моложе — и в последнее время все чаще подумываю о пенсии. Я пишу тебе в надежде, что ты поразмыслишь над моим предложением: быть преподавателем в Хогвартсе — это почетный труд, важный не менее, чем труд целителя. Ты всегда была талантлива в зельях; скажу без обиняков, ты — одна из лучших моих учениц. Стремление к знаниям, усидчивость, внимание, способность к импровизации…»

Она перевернула лист — на обороте, кудрявая, как гроздь перезревшего винограда, красовалась подпись:

«Гораций С.Т. Слагхорн, профессор зельеварения и алхимии в школе чародейства и волшебства Хогвартс».

«Индюк», — сказала она одними губами.

* * *

Благоухающий дезинфекцией кафетерий больницы Святого Мунго за годы учебы стал излюбленным местом встреч. У стажеров там даже был свой столик — крайний, с которого было видно все другие столики — «Травм от заклятий», «Отравлений» и «Укусов магических существ» в том числе.

— Шесть месяцев, двадцать один день и четыре часа до последнего экзамена. Как хотите, а я пью за это.

Сорок минут свободы в обеденный перерыв — ударяли в голову.

— Три дежурства без сбоев.

— По дереву постучи!

— Семьдесят пять часов без сна. Понимаю, не достижение…

— Ребята, кто отравы сдал? Полцарства за конспект!

— Больше не Эванс? А как теперь? Снейп?

— Снейп-полиструктурные-противоядия-замедленного-действия? То есть, не знаешь? Ты что, «Зелья сегодня» не читала?

— Слышали? Эванс вышла замуж, и сама не знает, за кого!

* * *

Пол в «Дырявом котле» был выскоблен до бела, но уюта это не прибавляло — сквозило изо всех щелей.

— Итак, Лили, — сказал Дамблдор, разливая чай по звонким чашкам. — Что вы думаете насчет предложения профессора Слагхорна?

— Вы устроили встречу, чтобы лично спросить меня об этом?

— Как директор, я заинтересован, чтобы зелья в Хогвартсе преподавались на высоком уровне, — галантно ответил старый волшебник. С чашкой чая он чувствовал себя уверенней, чем Гриффиндор, вынувший меч из ножен.

Лили с подозрением приглядывалась к тонкому фарфору. Чай остывал слишком быстро.

— Вы же понимаете, я учусь на целителя. Мне еще год.

— Мадам Помфри будет только рада вашей помощи. А в Мунго можно оформить академический отпуск. Или скорее, командировку.

Цукаты в хрустальной чаше. Перечные хвостики. Лили подавила усмешку — в первый раз в Косом переулке, Северус стянул для нее одного прямо с прилавка…

— Профессор, — сказала Лили, не глядя Дамблдору в лицо. — Вы действительно доверяете мне? Наша последняя встреча с Ремусом…

— Закончилась неудачно, — кивнул директор.

— Неудачно? Я его выставила, после того, как он попытался осуществить ваш идиотский план.

— Дорогая Лили, — усмехнулся старик. — Раньше вы были скромнее в выражениях.

— А что мне сказать? Он нес какой-то бред про пророчество и ребенка Джеймса. И это после того, как отказался передать мое письмо Мэри, а мой дом обыскивали четыре раза, непонятно зачем!

— Вот видите, — примирительно заметил Дамблдор, — вы готовы пожертвовать дружбой, чтобы поступить правильно. Сама мысль о том, что может пострадать невинный человек, для вас невыносима. Как же мне вам не доверять?

Лили растерялась. Посмотрела на кольцо.

— А эта маленькая деталь вас не смущает? — спросила она. — Потому что я как-то плохо понимаю все эти игры. Вы ведь по-прежнему считаете, что Северус — Пожиратель Смерти, и ни на что хорошее не способен?

— Скорее это он, — непонятно вздохнул Дамблдор, — к моему великому сожалению, уже давно считает, что ни на что хорошее не способен я.

Синие глаза заглядывали Лили прямо в душу. «Вы знаете, что я знаю, что вы знаете…» От этого зазеркалья голова начинала кружиться, но она ответила ему взглядом, полным тайной надежды, а потом стыдливо посмотрела на руки.

— Не вижу, в чем проблема, — сухо сказала Лили, отставляя чашку в сторону. — Сделайте первый шаг сами. В конце концов, из нас двоих именно он — мастер зелий, да к тому же известный. Почему бы вам ему работу не предложить?

— Невероятно, Лили, — Северус потряс вскрытым конвертом. — Дамблдор сам пригласил меня вместо Слагхорна!

— То-то Белла, должно быть, на седьмом небе от счастья, — ворчала Лили. Ее супруг, однако, был полон энтузиазма.

— А интервью? Мне такое не снилось. Представь, твой муж — «несчастный человек, совершивший ошибку»! Даже не пришлось изобретать предлог… Все складывается наилучшим образом.

— Особенно если учесть, что ты безвылазно засядешь в Шотландии, и я тебя не увижу до Рождества.

— Ничего, — утешал ее молодой мастер зелий, — до Рождества, может быть, все и закончится.

Увы, он ошибался, и сильно. Ничего не закончилось.

* * *

Конечно, и до Рождества много что изменилось. Например, Уэльс решительно голосовал против дементоров в Азкабане, и, кажется, даже ратовал за автономию. Его неожиданно поддержали Нидерланды (насчет автономии, не насчет Азкабана). Ирландия праздновала возврат к старым традициям — теперь друиды, наконец, могли открыто набирать учеников.

Комиссия представителей из разных стран побывала в Лондоне и Эдинбурге, навестила Хогвартс и даже больницу Святого Мунго — но, как назло, ни одного «трагического случая» за неделю их пребывания в стране не произошло. Крауч щурился и раздувал ноздри. Известный аврор Аластор Муди приобрел еще большую популярность, дав интервью в «Придире».

— Преступник — это всегда преступник, — высказался он с замечательной убежденностью. — А Том Риддл, незаконнорожденный сын маггла, выдающий себя за темного лорда — преступник. Как и все, кто его поддерживает.

На колдографии вид у Муди был слегка не в себе, но виной этому были не расшатанные нервы, как полагала широкая публика, а, скорее, неудачно подобранный глазной протез, так и зыркавший во все стороны.

Раздобыть аконит стало не просто трудно — почти невозможно. Авроры по Лютному переулку перемещались ежедневно, отрядами, иногда под предводительством все того же Муди, новая зеница которого, словно Око Саурона, оказалась способна проницать самые темные закоулки Вселенной. Теперь даже сослуживцы поддались веянию времени и стали называть своего начальника не иначе как «Шизоглаз».

* * *

Северус иногда присылал патронуса. Это была лань, точно как у Лили, только взгляд настороже и пятнышко на ухе. Патронус появлялся ночью или на рассвете, смотрел на нее, потом уходил. Однажды заговорил, скороговоркой.

— Лили? Если сможешь, я в Блэкроке, у колокольни Святого Оливера.

Она аппарировала вместе с аптечкой. Холодный ветер с моря дул ей в спину: после квартиры было неуютно.

— Старые знакомые, — процедила она, разыскав Северуса, склонившегося над человеком в мантии. — Мистер Долохов?

Долохов лежал прямо на земле.

— Доктор! — обрадовался раненый. — Мне вот тут ногу отстрелили.

— И где она, нога?

— Сейчас! Уже несу! — раздалось справа. — Думаешь, легко, из-под обломков?

Это был Уилкс, в предутреннем сумраке растерявший весь свой румянец. Впрочем, нога оказалась цела.

— Чего вы ждете? Заносите внутрь, или вы хотите, чтобы я прямо на земле его шила?

Каменные своды Святого Оливера лишь слега смягчались толстыми дубовыми балками. Уилкс и Северус сдвинули вместе две скамьи. Кто-то третий снял маску и крестился на окруженное свечами распятие.

— Малфой — католик? — шепотом спросила Лили.

— После сегодняшнего? Не удивлюсь.

Снейп подложил раненому мантию под голову.

— Везет же мне, — поражался Долохов, когда обработанная антисептическими заклятиями нога была пришита обратно.

— Как утопленнику, — соглашался стоявший в сторонке Малфой.

— А вот это ты зря. Мог я и вообще без головы остаться.

— Маяк спалили, в Кэрн-Риан, — пояснил для Лили Северус. — То ли друиды, то ли авроры сами.

— Мы пришли разбираться, в чем дело, а там засада, — добавил Уилкс.

Северус поморщился и достал кроветворное. Сквозь окно-розу первый утренний луч дотянулся и гладил его по плечу.

* * *

Патронус, разбудивший Лили через неделю, был ей неизвестен. Больше всего он напоминал огненную птицу с листовок — может быть, поэтому Лили не удивилась, когда он заговорил голосом Дамблдора.

— Лили? Нам очень нужна ваша помощь. Хагрид вас встретит у ворот школы.

Хагрид не только встретил ее у ворот, но еще и светил фонарем на тропинку, пока они вдвоем пробирались к дверям.

— Что творится! — восклицал он басом. — Светопреставление!

В больничном крыле школы чародейства и волшебства действительно творилось черт знает что. Первым в глаза бросился Сириус, стонавший на кушетке:

— Долохов, собака, так его бабушку!

Мадам Помфри, конечно, не заламывала рук, а мужественно держалась, но было ясно, что она попросту не знает, что делать. От правого плеча и ниже по руке Блэк щеголял хорошо развившимся абсцессом небывалой, какой-то змеиной формы.

— В жизни не видела, чтобы воспаление росло так быстро!

— Вы будьте рядом, а остальные из крыла — вон! — рявкнула Лили, на ходу надевая маску. — Это же красная смерть.

Вышел за дверь даже Муди. Впрочем, Сириусу повезло, думала Лили. Окажись он магглом, спасти его от страшного проклятия было бы невозможно. А в волшебной медицине, где без труда наращивались кости и мышцы, и даже, при умении, новые почки взамен старых…

— Мы уже хотели звонить в Мунго… Я хотела. А у них оказывается — неофициально, и палочки, видите ли «не зачищены», — яростно шипела Помфри, снимая уже ненужные зажимы.

— Всем, кто был в контакте без маски — бодроперцовое и двухдневный карантин. Вас тоже должен кто-то подменить. Помещение продезинфицировать и детей сюда не пускать. И, черт возьми, не ждите до последнего, когда уже только резать. Звоните в следующий раз в больницу. Они бы нормальную бригаду прислали, и антидот, а не стажера с аптечкой.

Сириус спокойно спал, отращивая себе новое плечо.

— Тут кроме Блэка еще двое, — тихонько призналась колдомедик. — Люпин, но ему просто ухо рассекли, и Гестия.

— Что-то опасное?

Помфри вздохнула.

— Да ничего, просто Crucio.

Потом они вдвоем нервно засмеялись. Дожили.

До ворот Лили обратно провожал уже не поднятый среди ночи с постели Хагрид, а Северус. Он был мрачен, задумчив, и ничего не говорил.

— Ладно, я, — не выдержала Лили, когда они пошли вдоль леса. — Руки по локоть в темной магии, а с тобой-то что?

— Разве Муди не похвастался? — спросил Северус севшим голосом.

— Я его раньше выставила.

— Ничего, завтра все прочитаешь.

Лили поглядела в землю.

— Кто?

— Розье.

— Он, вроде, старше нас был.

— Да. На целый год.

* * *

Незадолго до Хэллоуина Лили встретила своего супруга еще раз, уже в Хогсмиде. План был такой — аппарировать к родителям, и, наконец, сообщить им новости. Перед тем, как переместиться, Северус трансфигурировал мантию четыре раза, пока из приличной шерсти не вышел самый кривой и потертый костюм на свете.

Мистер Снейп-старший (чей костюм был точно как у сына, только еще и с промасленными манжетами) скалился, показывая желтые от табака зубы, и не говорил ни слова. Миссис Снейп поставила на середину стола миску с картошкой.

— Спасибо, — прошептала Лили, непонятно кому.

В доме родителей Северуса было даже еще темнее, чем она помнила с детства.

— Женился, значит? — нарушил молчание патриарх семьи. — На такой же ненормальной?

Миссис Снейп дернула подбородком и с жестокой силой вонзила вилку в картошину, лежавшую сверху. Лили вздрогнула. Верхнюю губу мистера Снейпа пересекал широкий шрам, отчего страшная ухмылка, казалось, никогда не покидала лица.

— Лили нормальная, — спокойно сказал Северус. — И мы, пожалуй, пойдем.

Сын встал первым. Отец встал вторым.

— Сядь.

Они смотрели друг другу в глаза. Лили встала было третьей, но миссис Снейп молча показала ей обратно на табуретку.

Должно быть, в лице Северуса что-то изменилось с тех пор, как он в последний раз был дома: совершенно свинцовый взгляд мистера Снейпа не то что потеплел, но проникся печальным узнаванием.

— Сядь, — повторил отец, тише. — Когда уже успел?

— Вы меня с семнадцати не видели.

Картошка оказалась недосоленной, но мистер Снейп поглощал ее, заливая элем, и даже не соскабливая шкурку. Время от времени он поднимал глаза на сына. Тишина, ставшая почти мирной, постепенно превращалась во все более натянутую.

Когда Северус и Лили собрались уходить, миссис Снейп хотела что-то возразить, но не стала — и Северус поглядел на нее с благодарностью. Всю дорогу до дома Эвансов он и Лили молчали.

* * *

Миссис Эванс была счастлива: качала головой, раскладывая на блюде кексы с изюмом. Мистер Эванс, улыбаясь, читал газету (Питер, как выяснила Лили, обитал в просторной клетке на втором этаже, и в кухню допущен не был).

— Извините, мы почти без предупреждения.

Чай был крепок и свеж, а кексы благоухали, как райские яблоки.

— Так и знала, что этим закончится, — сказала миссис Эванс, с неодобрением глядя на похудевшего от волнений Снейпа. — Что это за семья? Он в одном месте, ты в другом?

— Это ненадолго! — оправдывалась Лили. Мистер Эванс хмыкнул. Северус с иронией поднял бровь.

— Ладно, уже не маленькие, — нехотя согласилась миссис Эванс. — Тем более, и работа у вас хорошая. Доктор и учитель, — сказала она с гордостью. — Правда, Северус, ты меня очень порадовал. Камень с сердца. А то знаешь, вид у тебя всегда был такой, как у злого волшебника из сказки.

Злой волшебник отмалчивался, приканчивая уже третий кекс.

— И как, нравится тебе работать в школе?

Северус подумал и кивнул:

— Расширяет горизонты.

— Мой двоюродный брат стал учителем, — заметил мистер Эванс. — Это редкое призвание.

Лили фыркала в чашку, вспоминала, как возмущался Северус в Хогсмиде. «Какой Темный Лорд! Какой Дамблдор! У меня на прошлой неделе шестой курс смешал взрывчатку в женском туалете!»

Наконец, с чаем и с рассказами о работе было покончено. Уже собирались уходить.

— Лили, отвечай честно. Петунье давно писала?

— Давно, а в чем дело?

— Так-так, — поджала губы миссис Эванс. — Может, ты еще и не знаешь, что у тебя племянник родился?

Визит к родителям закончился тем, что мама стала звонить в Суррей.

— Ни за что! — кричали в два голоса сестры. Миссис Петунию Дурсль это все равно не спасло.

— Хорошо, — согласилась она через полчаса. — Пусть приезжает.

Дорога в Литтл-Уингинг заняла у волшебников не больше трех секунд. Сложнее было с подарком племяннику.

— Надеюсь, это — нормальная игрушка? — строго спросила Петунья, открывая им дверь.

— Вполне, — уверил ее Снейп, протягивая трансфигурированный из ветки «Союз-Аполлон».

Маленький Дадли приветствовал родственников оглушительным криком.

— Очень здоровые легкие, — хвасталась молодая мать. — Весь в Вернона.

Никто и не спорил. Племянника можно было фотографировать для брошюр «Образцовый малыш». Отец семейства, Вернон Дурсль, похожий на моржа из-за усов, сперва косился на Лили и ее мужа с подозрением, но, когда уверился, что никто не собирается устраивать скандал, успокоился и даже как-то размяк.

— Мой отец служил мичманом во флоте, — признался он, — а вот я торгую дрелями.

— Служил. Где? — весь подобрался Северус.

В итоге сестры остались в гостиной одни, с малышом.

— Смотри, Лили, — на правах старшей предупреждала Петунья. — Мужей, вообще-то, надо кормить.

Лили только вздохнула. Ее занимало не это.

— Вот ты знала, что Тобиас Снейп был моряком?

Зима прошла, вступила в свои права весна, а Северус по-прежнему пропадал в замке в Шотландии, аконит было по-прежнему не достать, и в Косом переулке по-прежнему действовал комендантский час.

«Пророк» сократили на две страницы и стали выпускать на желтой бумаге.

Появилась также новая профессия: маггловский контрабандист. Открыто общаться с магглами стало опасно, а из лавок волшебной Британии пропали самые необходимые вещи. Лили проводила как можно больше времени в больнице и даже сдала какие-то экзамены досрочно: целителей катастрофически не хватало. В педиатрии у нее теперь была постоянная практика.

* * *

Молли Уизли навещала ее довольно часто. Она записывала все, что ей говорилось, в маленькую книжицу и кивала.

— Трижды в день? Старшим тоже?

Гибель братьев произвела на нее ужасное впечатление. Она стала нервной, похудела, все время тревожилась за детей и за мужа, а иногда, казалось, без причины — заливалась слезами. Лили к этому привыкла.

— Очень боюсь, что Билл заболеет, ему скоро в Хогвартс. Он точно не заразится? Надо будет отправить его на лето к тетушке…

— Трижды в день, после еды, как я сказала.

Всхлип, еще один — наконец, миссис Уизли спрятала перо и книжку в сумочку.

— Прости, Лили, я тебя отвлекаю со всеми этими подробностями, — она встала.

— Спрашивай, сколько хочешь… — Лили остановилась. В профиль ее посетительница выглядела как-то по-новому. — Молли, ты ждешь еще одного?

Миссис Уизли зарделась.

— Мы с Артуром всегда хотели девочку.

В этом была вся Молли Уизли, думала Лили, возвращаясь домой. В стране война, а ей девочку подавай. Хотя уже непонятно, чем она остальных-то кормит. Родственники, что ли, помогают?

* * *

Круглый кабинет в высокой башне был насквозь пронизан солнцем. Блистал лакированный стол, сиял, как зеркало, старинный шкаф, а молодой феникс расправил крыло и чистил перья.

— Что ж, Джеймс, думаю, вам можно выйти из укрытия. Ведь это был всего лишь запасной план. Придется признать: или пророчество его не заинтересовало, или у Тома куда больше выдержки, чем мы все надеялись.

— Или Снейп соврал.

— Нет, — нахмурился директор, — в этом я даю тебе слово. Северус рискует куда большим, чем просто расположением своего хозяина, так что лгать мне он не будет. Тем более, у нас есть доказательства его честности. Сколько уже раз его своевременное предупреждение спасало нас от полного и окончательного разгрома?

— А Манчестер? — подхватился стоявший у окна молодой Блэк. — Как вам такое доказательство, профессор?

— Вот именно, за что так с Гестией обошлись? — Поттер ударил по столу ладонью. — Везде, где замешан Снейп, я просто чувствую какую-то грязную игру!

— Никто не может предугадать ход сражения заранее, — мудро заметил Люпин. — В Манчестере нам просто не повезло. Зато у нас были Ливерпуль, Килкенни и Кэрн-Риан.

— А Долохов? Мне вот интересно, почему этот черт еще жив, и на обеих ногах скачет?

— Нет уж, интересно, почему Снейп не может сказать нам, где скрывается Волдеморт? Все уже давно было бы кончено!

* * *

В поместье Лестрейнджей тоже был круглый кабинет. Он располагался в подземельях и был украшен цепями и гобеленами. В широком очаге трещали дрова.

— Не понимаю, какой от Снейпа толк, если он не предупреждает нас о засадах.

— Я даже посчитать могу. Розье, Каркаров, и мы дважды чуть не потеряли Антонина.

— Если бы ты бросался под огонь, как Антонин, твоя жена уже была бы вдовой, и я бы спокойно сделал ей предложение.

Лестрейндж хмурился. Косматые брови делали его похожим на вервольфа-перевертыша или потомка горного тура.

— Речь не обо мне, о Снейпе. И если в Килкенни у нас были всего лишь подозрения, в Ливерпуле они подтвердились.

— А какой может быть от него толк, пока с той стороны ему не доверяют? — осторожно заметил пожилой мужчина в строгих очках. — В Ливерпуле у Снейпа просто не было выбора.

— А Розье тебе не жаль?

— С ним это могло случиться где угодно. Эван, мир его праху, с рождения палочку не той рукой держал.

— Вот именно.

Багровые отсветы плясали на сером камне. Вспоминая Розье, почти все в этой комнате чувствовали вину и неловкость.

— Зато у нас был Манчестер, — холодно сказала Беллатрикс. — Мы почти взяли Дамблдора.

— Почти! Точно что почти! Если бы Снейп выманил для нас одного Дамблдора, без этой своры, все давно бы уже закончилось!

— Кстати, о сворах. Твой братец, Блэк. Вчера опять объявился, а ведь я точно помню, что Долохов попал.

* * *

В лесах цвели нарциссы, но собирать их теперь при полной луне было опасно. Зато на мозаике с кентаврами луна никогда не была полной — всегда полумесяц, и мраморные цветы поблескивали в ее опаловом свете.

— Белла, пусть твой сын перестанет так на меня смотреть.

— Он просто чует в тебе маггловских предков. Наследственное, — цедила урожденная Блэк.

Юный наследник пускал пузыри на коленях у матери. В шитой серебром распашонке он был очень хорош. Только глаза не по-детски серьезные (Белла объясняла это мужу родством с Финеасом Блэком, но Северус без труда узнавал величайшего в двадцатом столетии легилимента).

— Сколько еще это продлится? — вопрошал вконец отощавший мастер зелий. — Вызовы через день, а Дамблдор в перерывах промывает мне мозги чаем. Нет, я уважаю стремление делать людям гадости чужими руками, но Мерлина ради! Гриффиндор-Слизерин первой парой? Всю неделю?

Никто не спешил его утешить. Длиться «это» собиралось, судя по всему, еще долго. Ведомый Дамблдором Визенгамот обособился от Министерства настолько, что в чрезвычайной ситуации готов был взять власть в свои руки. Темного Лорда, имевшего в магическом правительстве своих людей такое, мягко говоря, не устраивало. Он хотел играть наверняка.

Бартемиус Крауч хотел создать постоянную армию, но ему мешали старые законы.

Французский премьер хотел отменить (и отменил) участие Британии в квиддичном чемпионате.

Простой народ хотел, чтобы для торговли открыли границы. Скарабеев было теперь днем с огнем не сыскать, не говоря уж о бразильских лианах. И коврах-самолетах.

Акции «Нимбуса» падали.

Также падали акции «Метро Кэмел», но об этом в магическом мире знали не все.

* * *

Бывшая кофейня Фортескью, с забитыми окнами и дверьми, превратилась в памятник народного творчества. Проще говоря, она вся была обклеена объявлениями. Были тут и черно-белые плакаты Министерства, «Запишись в аврорат», с аврором, похожим на легендарного Ван Хельсинга, и «Декрет № 148», кратко обещавший срок «за укрывательство и содействие». Были оранжевые фениксы, терявшие после утренних туманов золотой блеск, и отливавшие на закате кровью. Поверх них какой-то шутник, владевший пером, в стихах требовал отменить демократию, а другой клеил бесцветные бумажки, надеясь, что кто-то продаст ему тритонов. Появлялись и стилизованные рисунки Темной Метки, а то и попросту — слизеринская S, как корона, над гордым вензелем LV.

Однажды багровые буквы «Спасем Британию» взорвались над кофейней фейерверком, а все остальное вспыхнуло бессмертным пламенем. На месте печатного разнотравья заколосились апельсиновые полоски с птичками. Впрочем, уже полудню жизнерадостные билетики «запишись в Сопротивление» совершенно не по плану окрасились в черный и, как пиратские флаги, щеголяли черепами. «Кто не с нами, тот против нас», — сообщал на обороте Тот-Кого-Все-Еще-Нельзя-Было-Называть.

* * *

В больнице Святого Мунго держали совет. Стажерский столик был уставлен пустыми чашками из-под кофе.

— После стычки в Манчестере, мне кажется, у нас больше нет выбора.

— А вот мистер Крауч считает, что выбор есть, — язвительно возражал рыжий, как лис, Гольдстейн. — Сдается мне, он не порадуется, если целители его не поддержат.

— Как он себе это представляет? — гудел сквозь бороду Сметвик. — Скорая помощь, которая будет спасать только людей в аврорской форме? Какая-то чушь.

— Но ведь они уже ходят по палатам, проверяя метки у пациентов.

Все замолчали.

— Даже преступники имеют право на медицинскую помощь, а мы все знаем, как с этим дела в Азкабане.

— Не говоря уж о том, что в данном случае уместнее называть преступников военнопленными.

— Сегодня метки проверяют, а завтра явятся сюда с дементорами. Нет, коллеги, бездействовать больше нельзя.

Слова Гольдстейна оказались пророческими.

* * *

Лили будто окаменела — она не могла сдвинуться с места. Трое авроров с дементором штурмовали палату.

Гиппократ Сметвик закрывал грудью дверь.

— Я вас туда не пущу, — у него даже губы посинели, но голос был по-прежнему тверд.

— Вы препятствуете отправлению правосудия.

— Это мой пациент!

— Генри Трэверс — разыскиваемый преступник и Пожиратель Смерти. Отойдите в сторону.

Он не отошел. Вместо этого из соседней палаты на шум выскочили еще двое.

— Мы над ним трудились полночи! А вы собрались убить его без суда!

— Я глава отделения! Это произвол, то, что вы делаете. Дементор в больнице опасен!

— В таком случае прикажите своему сотруднику убраться подальше. Чем быстрее мы сделаем свое дело и уйдем, тем будет лучше для всех.

Двое в форме взяли упирающегося Сметвика под руки, третий пинком открыл дверь. До последнего Лили надеялась, что Трэверс, чудом спасенный ночью, спасется и теперь, достанет из потайного кармана запасенный заранее портключ — но нет. Он лежал без сознания под капельницей, и даже, кажется, ничего не почувствовал.

Дементор ликовал.

Глава отделения накрыл тело простыней. Сметвик разбил об стену кулак в кровь.

* * *

Второе совещание проводилось уже новым составом, но стажеры были все, даже новички первого года. Столы «Травм от заклятий» и «Отравлений зельями» сдвинули вместе.

— То, что вчера произошло, — прокашлялся Николас Добб, — противоречит всему, чему мы вас учили. Пациент погиб, находясь здесь, на территории больницы, был попросту скормлен темному существу.

— Госпиталь Святого Мунго — больше уже не безопасная территория для всех, кто пострадал от магического вмешательства, — просипел, протирая платком зеленую лысину, глава «Отравлений». Рядом скорбно кивал директор больницы.

— Но мы — целители, мы будем бороться. Всеми доступными методами. Возможно, некоторые из вас слышали об опыте маггловского «Красного Креста»?

* * *

— Нашьем на форму эти полоски, чтобы нас было видно издалека.

— Следующий важный вопрос — перевалочная база. Пациентов с метками или с подозрительными ранениями везти сюда больше нельзя.

— Предлагаю свой дом, — объявил целитель Добб. — Когда-то у меня была частная практика, осталась неплохая операционная и весьма большая смотровая. Спальни переделаем в палаты.

— Каминная сеть под наблюдением Министерства, вы не боитесь?

— Отключим. Зачаруем многоразовые порталы для целителей.

— Кстати, с отрегулированным приземлением они даже лучше каминов.

— Если дом небольшой, защитить его будет проще, чем Мунго.

— За аптеку отвечает первый курс, — глава «Отравлений» воспрял духом. — И конечно, мы все подпишем специальный контракт.

Собравшиеся в кафетерии целители переглянулись.

— Еще кое-что осталось, — заметил дальновидный Гольдстейн. — Заручиться поддержкой. Волшебники должны знать, что мы нейтральны, и доверять нам.

— Сопротивление нас поддержит, — глухо сказал Сметвик.

После чего он и Добб почему-то посмотрели прямо на Лили.

* * *

— Мы были бы признательны, миссис Снейп, если бы вы донесли наши намерения до другой стороны.

— Почему я? — тонким голосом спросила Лили.

Она, Добб и Сметвик остались одни в коридоре «Травм от заклятий».

— Милочка, — улыбнулся Добб, — здесь все-таки не последние люди собрались.

— Магглорожденная, которая знает больше темных проклятий, чем опытный аврор?

— Отказывается уезжать из страны.

— С первой попытки читает контрпроклятие к Сектумсемпре?

— К тому же, Лили, — хирург Добб покачал головой, — вашу работу я и с закрытыми глазами узнаю. Вы этому Трэверсу уже восстанавливали кисть.

Профессор Дамблдор, должно быть, очень удивился, когда на просьбу его серебряной птицы вместо Лили явилась команда целителей в пронзительно-желтом и транспортировалась вместе с ранеными бойцами непонятно куда.

— Лили, я обратился к вам именно потому, что не имел намерения беспокоить скорую помощь, — выговаривал разгневанный феникс.

Еще больше, должно быть, удивились бойцы, когда настойчивые целители стали спрашивать, были ли еще пострадавшие, и где это все случилось.

— Мы защищали магглов, — ответил мистер Дингл, так и не снявший шляпу, — в сквере на Миллерс-Бридж.

— Это в Ливерпуле.

— В Бутле. Никто не пострадал!

Хромой Поттер улыбался ровно до того момента, как понял, наконец, про кого его спрашивают.

— Они же в масках, откуда нам знать, пострадали или нет? — бросил он и тут же принялся искать глазами выход.

В Бутле, под кирпичной стеной, у самой реки, где кончалась футбольная площадка, нашелся и один из тех, в маске. Когда маску сняли, оказалось, он выглядел точь-в-точь как Малфой, только без сознания.

— Это же…

— Оглушитель, затроенный?

— У нас еще есть палаты? — на носилках Малфой смотрелся очень странно.

— Весь второй этаж, — Гольдстейн, похоже, уже жалел о «неразглашении», которое сам и дописал к контракту.

Только спускаясь со второго этажа вниз, Лили вспомнила, что не ответила фениксу. Ответить ей, впрочем, не дали. Вместо феникса примчалась тонконогая лань.

— Лили, Мерлина ради, где?

В который раз обругав отсутствие в волшебном мире удобных средств связи, Лили вздохнула и аппарировала к воротам Хогвартса.

* * *

— Нет, им ничего не грозит. Подробности можете спросить у директора больницы. Он в курсе. Не скажу. Мы подписали контракт о неразглашении, это вроде Непреложного обета. И нет, вы не получите обратно никого, пока мы их не выпишем.

С Северусом было проще. Стоило ей прошептать:

— Тройной оглушитель, нарушения ритма, — как он наперебой принялся предлагать зелья.

— Да у нас все есть, — убедила его Лили. — Может, мы его уже послезавтра домой отправим.

— Или не домой, — напомнил Северус. — Что, если его вызовут? Об этом вы не подумали?

— Нет, — всполошилась Лили. — Сможешь вашего лорда предупредить, чтобы не вызывал?

Снейп посмотрел на нее укоризненно.

— Я, по-твоему, откуда. Еле отговорил. В следующий раз, пожалуйста, без сюрпризов. Ты знала, что нас могут отслеживать по меткам? А этот ваш контракт оказался ему не по зубам. Он такого не любит.

* * *

Малфою стало лучше уже под утро — и он согласился устроить Лили встречу. В этот раз был не дом на горе, а настоящий особняк времен Реставрации.

Темный Лорд сидел в кресле, похожем на трон, устало откинувшись на спинку.

— Если вы не изменили своего решения, не вижу, зачем вам меня беспокоить, миссис Снейп.

— Я выступаю от лица независимой медицинской организации, — дрожащим голосом ответила Лили. — Которая в том числе, готова оказывать помощь вашим людям.

— Ах, да, таинственные полосатые целители, — с нотой иронии произнес Волдеморт. — Вы ведь понимаете, что сломать вашу так называемую защиту мне ничего не стоит?

— Если вы это сделаете, вы лишитесь нашей… поддержки.

— Ваша поддержка не нужна. Мои люди, — алые глаза зловеще сверкнули, — прекрасно знают, чем рискуют. Они не боятся умереть.

На мгновение Лили показалось, что пол под ней качнулся.

— И все же, разве не лучше, чтобы они жили, милорд?

— Возможно.

— Вы согласны не нападать на нас и позволить нам действовать… свободно?

— При одном условии, — закончив с угрозами, Темный Лорд, как настоящий слизеринец, перешел к переговорам. — Я должен знать точное местоположение вашей базы.

— Вы сможете его узнать, — ответила Лили, — если подпишете наш контракт и согласитесь, чтобы Дамблдор тоже знал эту тайну.

Несколько секунд длилась тишина — Лили зажмурилась, ожидая, что в нее полетит заклятье, но заклятие не полетело. Вместо него был шипящий приказ:

— Руку, Люциус.

Малфой покорно поднял рукав. Через полминуты в зале перед креслом оказался Северус. Когда увидел, что к чему, его всего передернуло, но он как-то умудрился превратить это в поклон.

Волдеморт, кивнув в ответ на поклон, без колебаний направил на верного слугу палочку.

— Повторите еще раз, миссис Снейп?

Лили встретилась с Северусом взглядом.

— Вы узнаете местоположение, если согласитесь, чтобы его также узнал Дамблдор, и подпишите контракт. Таковы условия договора, сэр. К сожалению, это от меня не зависит — я не хранитель, не могу сама открыть вам тайну.

* * *

— Миссис Снейп, — поймала ее на выходе чья-то рука.

— Миссис Малфой?

— Зовите меня Нарциссой.

Лили шагнула к двери — пол теперь раскачивался, как палуба в бурю. Нарцисса преградила ей путь.

— Стойте. Послушайте. Что бы он ни сказал… никто из нас не поднимет палочку на целителя. Делайте все, как задумали.

— Вы понимаете… мы будем помогать всем, без разбора?

— Мы гарантируем безопасность вашим пациентам. Мой муж, Белла. Мы проследим. И если вам что-то нужно, деньги, помещение, зелья, просто сообщите.

Лили кивнула, молча — сил не было говорить.

* * *

Квартира в Косом переулке теперь почти всегда пустовала. Спала Лили где придется — в свободной палате на втором этаже, и даже в подсобке в обеденный перерыв. Как-то ночью, аппарировав домой, она неожиданно обнаружила в спальне Северуса. Он смотрел в одну точку, и улыбнулся ей только со второй попытки.

— От тебя пахнет аконитом, — заметила Лили.

— А кто теперь, по-твоему, варит зелье Люпину?

Окно, оказывается, нараспашку. От пронзительного весеннего ветра кутаться в мантию было бесполезно.

— Ты сколько дней не ложился?

Вместо ответа он осторожно взял ее ладонь.

— Сев, — тихо начала она, — с твоими факторами риска…

— Мой единственный фактор риска, — хрипло ответил ей муж, — это ты.

* * *

Она подозревала, что профессор Дамблдор мало отличается от повелителя Пожирателей, но она не подозревала, насколько мало.

— Как «Красный Крест»? Просто замечательно! Вы могли и раньше мне все сказать, Лили. В чем вопрос, конечно, продолжайте. Только я должен знать точное местоположение вашей базы, — почти сразу сказал он.

— Это можно устроить, — улыбнулась Лили. — Если вы согласны, чтобы Волдеморт также его знал. И, конечно, придется подписать контракт о ненападении на территории…

— Но Лили, — нахмурился директор, — я должен знать место, чтобы мы могли вас защитить от него. Он могущественный темный маг, и наверняка сможет проникнуть сквозь вашу защиту. То, что вы предлагаете, сведет наши усилия на нет.

— Да, весь фокус в том, что, подпишите вы или нет, никакие ваши «усилия по защите» и не потребуются. Никто не собирается на нас нападать.

— Пока что не собирается. При всем уважении, я не верю, что Волдеморт согласится держать нейтралитет… с кем-либо. Вы со своей чистой душой, конечно, не видите… Скорее всего, это ловушка, Лили, он заманивает вас ложными обещаниями и чувством безопасности.

— Неужели?

Синие глаза спрятались за стеклами очков.

— К сожалению, тогда я не могу позволить… Я не могу рисковать жизнями тех, кто доверился мне, — печально сказал профессор Дамблдор.

— Даже он, сэр, не настолько глуп, чтобы открыто лишать своих людей медицинской помощи.

* * *

— Лили? Миссис Снейп?

Мадам Помфри догнала ее уже почти у выхода из замка.

— То, что вы делаете… Давно было пора! — воскликнула она, размахивая палочкой. — Передайте, своим, что я вас полностью поддерживаю. Теперь буду обращаться только к вам. Пусть директор не рассчитывает, что можно кого угодно притащить в больничное крыло, где даже оборудования толком нет.

* * *

— Надо признать, что идея с гоблинским контрактом была весьма удачной, — целитель Добб встал, чтобы его всем было видно. — Безопасность пациентов обеспечена. Рядовые волшебники с разных сторон готовы оказывать нам поддержку. В том числе друиды…

— Мы отправили к ним целителя МакКенну. Они обещали не вмешиваться и даже согласны поставлять ингредиенты. За умеренные цены.

— Конечно, с Тем-Кого-Нельзя-Называть и с уважаемым мистером Дамблдором все гораздо сложнее, — продолжал целитель Добб. — Но, полагаю, выход будет найден.

— А сейчас на повестке график дежурств.

* * *

— Но ведь они не угрожают…

Палочка метнулась вверх, и Эйвери упал на колени.

— Будьте милостивы, повелитель!

— А ты будь умнее. Весь смысл масок и плащей в том, чтобы организация оставалась секретной. Теперь каждый доктор-недоучка будет знать моих Пожирателей в лицо?

— Если позволите, мой лорд, — не глядя на Эйвери, вступил мистер Малфой, — они подписывают какой-то контракт о неразглашении. Он действует, как Непреложный обет…

Палочка опять метнулась вверх, но и на коленях Малфой соображал лучше, чем Эйвери.

— Возможно, кто-то из нас мог бы внедриться, разузнать все подробнее.

— Полагаю, мы все знаем подходящую кандидатуру. Люциус, руку.

* * *

В круглом кабинете благоухало майским лесом. До полной луны было целых четыре дня.

— Очень удачно, — поглаживал бороду Дамблдор, — что Волдеморт выбрал именно Северуса.

— Но Снейп вряд ли сможет рассказать нам больше, чем Лили.

— Не беспокойтесь. Это всего лишь страховка, на случай, если наши худшие подозрения оправдаются.

* * *

— А я предупреждал, — напомнил Муди, на правах инвалида развалившийся в кресле. — Давно пора было сделать медиков военнообязанными.

— Это все маггловские приемчики, — сопел главный аврор, — нас бы не поняли.

Над столом главного аврора висел портрет недавно переизбранного министра Крауча. Хоть портрет и не был живым (к счастью, сам министр Крауч все еще ходил по земле), хмурился он совсем как живой.

— Теперь зато поймут, — мрачно усмехнулся аврор Скримджер, тыкая пальцем в газету, где поперек первой страницы была колдография группы скорой помощи и надпись: «Свободная медицина?»

— Вот именно. Этот Лавгуд себе очень много стал позволять…

* * *

Контракт был короткий, всего на двух страницах. Поставив внизу размашистую подпись, Северус смог аппарировать к дому целителя Добба в любое время суток.

Там его встретили радушно.

— Ну что вы, это честь для меня, — качал головой Снейп.

Глава «Отравлений» смотрел на него жадными глазами.

— Одно я вам скажу, мастер Снейп. Лаборатория в вашем распоряжении.

Стажеры-первокурсники перешептывались по углам, пока их новый коллега производил ревизию. Он даже крышки поднимал над котлами.

— Кроветворное… догадываюсь, кто вас учил, — морщился он от запаха черемицы. — А за такой «костерост» в семнадцатом веке ломали пальцы! Температуру не выше семидесяти, если не хотите довести дело до болевого шока.

Северус ждал, что они будут запинаться и бормотать, как привычные ему студенты Хогвартса, но будущие целители отвечали бойко и даже шутили. Когда он собрался уходить, его обступила вся теплая компания.

— …и статьи мы ваши читали.

— Мы, правда, очень хотим спецкурс по ядам.

— Очень!

— Пожалуйста, сэр.

— У меня времени нет, — растрогался Снейп.

— А если мы вместо вас будем школьные эссе проверять?

* * *

Уполномоченный по внутренним делам мистер Фадж плевался слюной.

— Нет, вы не понимаете, — повторил он, — как государственное учреждение, вы обязаны оповещать нас обо всех подозрительных случаях… Вы обязаны сотрудничать!

— Увы. Отделение экстренной помощи уже вышло из состава больницы.

— Но… вы не имели права! Вы существуете на наши деньги! Даже это здание, — разорялся Фадж, — построено на средства Министерства.

— Общество нас не осудит. Экстренную помощь волшебникам по-прежнему будут оказывать бесплатно лучшие специалисты. По сути, те же самые специалисты…

Фадж был неумолим.

— Верните все, как было!

— Это невозможно.

— Тогда вы уволены! С сегодняшнего дня!

Директор обвел глазами кабинет, с трудом вмещавший всех старших целителей.

— Боюсь, уволив меня, вы ничего не добьетесь.

— Мы назначим другого, более ответственного и лояльного…

— Если вы это сделаете, — прервала уполномоченного суровая дама с бородавкой на носу, — вся больница перейдет на нелегальное положение.

— Мы уйдем вместе с директором, — ее поддержал нестройный хор.

Фадж покрылся красными пятнами и взялся за грудь.

— То, что вы говорите — это государственная измена, — взвизгнул он. — По законам военного времени…

— Да хоть режьте, — расхохотался кто-то в задних рядах. — Других-то целителей у вас нет.

Интервью в «Придире», где Добб рассказывал про новую службу помощи, не прошло ему даром. Может быть, у Министерства и не было других целителей, но у них определенно нашлись люди поэффективнее Фаджа. Двое в синей форме ждали Лили прямо в ее кабинете.

— Старший стажер Снейп? Агенты Миллз и Фармер, — представились они. — Вы часто работали с Николасом Доббом?

— Да, как и все здесь.

— Он разыскивается по подозрению в сотрудничестве с преступными группировками, укрывательстве и измене.

Бросили перед ней листок на стол.

— Если вам станет известно, где он, достаточно просто написать здесь. Это двухсторонний пергамент.

— Приятного дня.

* * *

Только чудом можно было объяснить тот факт, что Косой переулок все еще оставался оживленным местом. Больше всего толпилось народа у «стены почета», в которую превратилась кофейня Фортескью. Теперь даже разносчики газет держались поближе к ее обклеенным окнам.

— Шпионы под маской целителей!

Лили спешила, укрывшись плащом и спрятав под капюшоном свои рыжие кудри.

— Агенты темной стороны! Кому мы доверили свои жизни?

Нужный поворот нашелся неподалеку от «Флориш и Блоттс». Стоило свернуть, и она как будто попала в другой мир. В нос почти сразу ударил запах помоев и нечистот. Лишенные стекол, заставленные картонками окна не были здесь признаками тяжелых времен, а смотрелись вполне естественно. Еще бы, ведь это был Лютный переулок.

Вообще-то, ее Северус попросил. Сама она ни за что бы сюда не сунулась, по крайней мере, одна, без предупреждения. Косые взгляды можно было чувствовать спиной: оказалось, в этих местах неприметный серый плащ был чем-то вроде визитной карточки туриста.

— Миссис Снейп?

Нужный дом отыскался не сразу, а весы на вывеске Лили сначала и вовсе приняла за пыточное устройство.

— Это я.

— Мы вас очень ждали, — тихо сказала женщина и открыла ей дверь.

В тесной комнате было человек двадцать, из них половина — дети. Лили обвела собравшихся внимательным взглядом — никто не угрожал ей, нет, все смотрели на нее с надеждой. Но ей стало по-настоящему страшно.

* * *

Осмотр занял часа три, за которые она рассталась почти с половиной своих запасов. Дети радовались микстурам и тошнотворным укрепляющим настойкам, как конфетам. Один так вообще удивил — перенюхал половину аптечки, выдернул безошибочно лучший нейтрализатор, и чуть было сам себе не стал перевязывать обваренную зельем ногу.

Со взрослыми было труднее. Трое, страдавшие от лихорадки, сжигавшей печень, видимо, так и не поняли, что есть «предмет личной гигиены», и зачем это нужно осматривать всех их домочадцев. Лили кричать была готова от бессилия.

— Разве можно вот так жить?! — выговаривала она единственной вменяемой из всей компании — той, что открыла дверь.

В комнате их теперь было трое — Лили, сама эта женщина, и ее годовалый мальчик, смело ползавший по полу.

— Известная песня, — сказала женщина, кивнув на обшарпанные стены. — Раз живут, как скоты — значит, сами это и выбрали?

Что-то в разрезе ее глаз и в движениях делало ее похожей на ветхозаветную Юдифь: высокий лоб обрамляли коротко стриженые кудри, и нищенская одежда смотрелась на ней, как лучший шелк. Только руки выдавали — сухая кожа, грязь в трещинах, пожелтевшие ногти.

— Вы же нас видели, — усмехнулась она. — Половина грамоты не знает, Хогвартсов тут никто не заканчивал. Что нам делать? Улицы подметать? Котлы чистить? Для этого у вас, умных, бесплатные эльфы есть. А в Лютном честным трудом уже и разучились зарабатывать.

— Не надо такого говорить. Вы же вот… хм… аптеку держите? — Лили покосилась на пустые полки. Называть это аптекой у нее не поворачивался язык, но она продолжала говорить, и говорила с убеждением. — И детей я здешних видела. Да, недокормленные. Но нормальные же дети, и не сквибы. Почему это им нельзя учиться? В том же Хогвартсе есть стипендии… Взять хоть вашего старшего! Он очень способный!

— Кто ж его отпустит, — взгляд у женщины потемнел. — Он в свои одиннадцать, считай, семью кормит.

«А вы на что?» — хотела спросить Лили, но не спросила. Малыш тянул маму за подол.

— Отец их умер, я от каждой облавы в подполе прячусь. Так много не наработаешь.

Женщина ласково взъерошила волосы младшему сыну.

— Может, знаете, как помочь? Раньше я метку заклятием скрывала, а теперь от него толку никакого: покраснело только все и чешется.

* * *

— Так ее муж тоже был из ваших?

— Да.

Воскресное небо за окном было пронзительно чистым, ни облачка. А после трущоб даже занавески казались непозволительной роскошью. Лили хмурилась.

— Ты ведь не думала, что Темный Лорд платит вдовам пенсию?

— А мог бы! Ты вообще видел, как они там живут? Поколениями!

— Видел? Да я туда даже сбежать хотел, — Северус едва заметно улыбнулся. — В детстве.

— Хорошо, что не сбежал!

Ей казалось, что она бьется головой об стену. Как он мог не понимать простых, очевидных вещей? Как он мог считать, что вот такое — нормально?

— Голод, антисанитария, детский труд. Прямо здесь, за углом, не в каком-нибудь Конго или Малави! — она решительно бросила посуду в мойку и направилась к выходу.

— Ты куда?

— Дело делать. Я обещала им вернуться через неделю, а они у меня разобрали половину аптечки.

Северус тоже поднялся — его взгляд неожиданно стал жестким и холодным.

— Прямо вот так, перед всеми, и обещала? — переспросил он. — Может, ты еще и время им точное назвала?

— Что, если назвала? Вообще-то, это вежливо, договариваться о визите заранее!

Он прошипел что-то неразличимое и пошел вместе с ней. Выставил на треногу самый большой котел.

— Не через неделю. На два дня раньше. И я буду тебя сопровождать.

* * *

Полоски на лимонно-желтые мантии нашивала Дженни, одна из стажерок. Буквально этой весной она выпустилась из Рэйвенкло, и такое задание ее ничуть не радовало.

— Просто сумасшедшая расцветка. Черные полоски? Мы из-за них похожи…

— …на футбольных судей.

— …на шмелей, — предложил проходивший мимо Сметвик.

— …на хаффлпаффцев! — возмутилась Дженни. — Почему бы нам белые халаты не носить, как нормальным людям?

— Нет, ну придумает тоже… Белые халаты, душенька, обливиаторы носят, при исполнении, — Гольдстейн, как всегда, был готов развеять тьму невежества светом знания. — А про четвертый факультет тут вообще… не принято. Особенно если Добб поблизости.

Добб как раз поблизости и был. И в руках он держал пергамент, где требовалось указать место его, Добба, пребывания.

— Все равно им нас не выследить.

— А двухсторонние пергаменты — вещь, — заметил Сметвик. — Мэдди могла бы сразу записывать адреса, и мы бы их тут читали. Не пришлось бы налаживать закрытый канал в больницу.

— Протеевы чары еще лучше. Предлагаю добавить их к порталам.

Единственный на весь дом камин ярко горел. Второй, связанный с ним, в кабинете директора больницы, как раз растапливали — листками со штампом аврората. Секретарь Мэдди, теперь принимавшая в этом кабинете вызовы со всех концов Британии, открыла окно и смотрела на звезды.

— Все-таки, опасность есть, — качал головой глава «Отравлений». — Как проверить, кто вызывает? Эти слуги Левиафана, коллега, могут запросто устроить вам ловушку.

Добб только усмехался.

— Волков бояться — в лес не ходить.

* * *

— Темная метка в Ро-Грин, — всполошила всех Мэдди. — Диктую адрес…

Не успела она продиктовать до конца, как в комнату быстрее ветра влетела серебряная лань.

— Лондон, Грейт-Рассел. По крайней мере, четверо ранены!

Ударив копытом об пол, лань испарилась. Зеленые искры в камине погасли.

— Лили, в Ро-Грин адрес есть?

— Успела.

— Вы с Дженни туда, я беру остальных, — скомандовал Добб. — Сметвик, на всякий случай, захвати порталы до Мунго — и сразу за мной.

Трое крутанулись на месте. Дженни смотрела на Лили большими глазами. Сметвик ругался.

— Кто-нибудь знает, где этот Рассел? Я в центре не разбираюсь.

— И слова «Британский музей» тебе ничего не говорят?

— Так бы сразу…

* * *

Призрачный череп над крышей издалека привлекал внимание.

— А если здесь авроры? Они ведь нам не помешают?

— Это вряд ли. Авроры сейчас все в Лондоне.

Маленький старичок встретил их неподалеку от ворот. Оказалось, это он сообщил о метке.

— Вы из Министерства? — спросил он с подозрением. — Что, никого другого не нашлось? Это же Темная метка!

Лили отодвинула его в сторону и подняла палочку.

— Это важно! — протестовал мирный житель. — Сам я, конечно, сквиб, но газеты читаю! Дом, между прочим, взял и из ниоткуда появился. А они присылают девиц…

Защита вокруг дома, если и стояла какая-то, была вся разрушена. Дженни медлила на пороге.

— Чего ты ждешь? Homenum Revelio давай, я на второй этаж, ты здесь, — Лили добежала до лестницы и поднялась наверх.

Разбитая мебель, упавшие со стен картины. Двери в обе спальни были сорваны с петель, в самих спальнях — никого, только дымом пахнет. И тут с первого этажа закричали.

* * *

— Он дышит! — паниковала Дженни. — Дышит! А у нее, кажется, остановка сердца, но у меня не получается Ennervate…

— Это не остановка, это Avada Kedavra. Готовим его к транспортировке.

Побледневшая Дженни нетвердой рукой колдовала носилки.

— А ее мы что… вот так и оставим?

— Ни с места!

У двери, привалившись к косяку, показался юноша в синей мантии. Колени его тряслись.

— П-п-палочки на пол!

— Мы целители, — спокойно сказала Лили. — Нас вызвали сюда так же, как и вас.

Облегчение на его лице было такое, как будто перед ним лично появился Мерлин и пообещал решить все проблемы сам. У Дженни, как ни странно, выражение лица тоже стало похожее.

— Я его знаю! Это Артур Уитридж. Артур, это же ты?

— Дженни?

— Мы с одного курса, — Дженни помогла переместить раненого на носилки. Артур держал им дверь, но когда Лили потянулась за порталом, заволновался.

— Что мне делать? — бросился он к ней, как к спасательному кругу.

— Это место преступления. У вас же должны быть инструкции!

— Меня только что приняли… А там м-мертвая женщина!

— Ее зовут Марлин МакКиннон. Тот, кого мы забираем — Рой МакКиннон, ее муж, он теряет кровь.

Юный Артур смотрел на Лили, не моргая.

— На кухню поставь исключение, сам нигде не ходи. И подмогу вызови! — крикнула Лили, активируя портал. Последнее, что она услышала, был высокий голос Артура:

— Так больше никого нет!

* * *

Оказалось, и в Мунго тоже больше никого не было. Свободного. Даже Мэдди пристроили в главной операционной. Увы, Рой МакКиннон не мог ждать, пока освободится кто-нибудь постарше да поопытней.

«Секо давно бы закрылось. Кондитус тоже, и Гладиус. А если это Сев модифицировал Сектумсемпру, я разведусь…»

— Дженни, давление?

Какой-то пинцет покатился прямо под стол.

— Сейчас! — пискнули сбоку. Единственная помощница держалась за мусорное ведро.

— Дженни! Стажер Холтон!

Старые страницы, греческие транскрипции. Лили вспомнила, как Северус смеялся над ее произношением. «Хоть бы сработало! Должно…»

Зашептала, быстро: труднее всего были движения палочкой.

— Ой, закрывается… А как это у вас вышло?

* * *

— Мы поздравляем вас, старший стажер, и присваиваем вам звание целителя, — голос у директора дрогнул.

— Но вторую смену все-таки придется, Лили. Рук не хватает.

* * *

Сметвик подошел к ней в коридоре. Густой бороды его как не бывало, на ухе красовалась повязка. Впрочем, он тоже был в форме, а значит, на службе.

— Добб с мечеными у себя. Пока все живы. И твой вроде, тоже очнулся.

— Какой — мой? — похолодела Лили.

— Этот, МакКиннон. Проснулся и жену зовет.

— Вы! Стажер Уитридж! — сумасшедший протез крутился в глазнице. — Вы не следовали протоколу!

Провинившийся дергал кадыком.

— Вы не проверили метку! Отпустили его с посторонними лицами!

— Но это был муж… жертвы… он был ранен…

Юный Артур таял на глазах.

— Молчать! Даже имя целителя не записали! И то, что в этот раз пронесло, еще не значит, что пронесет в следующий! Постоянная бдительность!

* * *

Новых объявлений на стене не появлялось. И в газетах о памятной ночи не было ни слова. Эта тишина внушала больший страх, чем любые самые ужасные новости: сплетни росли, как на дрожжах.

— Говорят, там человек сто билось.

— Прямо в маггловском Лондоне.

— Сам-Знаешь-Кто там был.

— И Дамблдор тоже. Он аврорам помогал.

— Это точно, что ли? Их видели?

— …призвал инферналов. А если б не Дамблдор, точно бы кто-то умер.

— Чушь. Там целители были. Вот они-то всех и спасали, пока Дамблдор с Тем-Кого-Нельзя…

— И главное, зачем все это?

— Дурак ты. А где, по-твоему, газеты печатали? Почему их второй день уже нет никаких?

* * *

Редко когда в кабинете директора собиралось больше двадцати человек, но теперь был как раз такой случай. Дамблдор собрал всех. Почти всех.

— …после захвата редакции «Пророка», Крауч, кажется, готов принять нашу помощь.

— Наконец-то понял, что один не справится?

— Думаю, дело в другом. Он подозревает, что ему, выражаясь метафорически, могут ударить в спину. Ни для кого не секрет, в Министерстве происходят утечки информации, и мы все догадываемся, в пользу кого. Наша же нынешняя задача — как можно быстрее раскрыть план противной стороны, и при этом не выдать наш собственный.

Дамблдор на секунду замолчал, и Сириус Блэк использовал эту секунду с умом. Он весело усмехнулся.

— Отсутствие здесь Снейпа говорит само за себя.

— Не сомневайся, Сириус, — ответил Дамблдор, сделав вид, что не понял намека. — Северус делает все возможное, чтобы помочь нам.

* * *

— Слыхал, «Пророк» взорвали?

— Мне от этого их «Пророка» ни холодно, ни жарко, — зубы у старика были крепкие, хоть и желтые. Он набивал табаком трубку. — А если кто их прикрыл, так я ему еще спасибо скажу.

— Вот именно. Раньше врали и дальше врать будут.

— Ходили тут, искали. Чего искали, непонятно. Темного Лорда, что ли?

Послышались смешки.

— Я вот что думаю. Если кому мы там и нужны, так это ему, а вовсе не писакам каким-нибудь!

* * *

Круглый зал в поместье Лестрейнджей был полон. За столом не хватало мест, жались к стенке.

— Все идет по плану, мой повелитель, — отчитывался человек в очках. — Каминную сеть и почту контролируют наши люди. Достаточно будет прервать сообщение между отделами Министерства.

— Мы готовы приступить хоть завтра, — отчеканил Долохов.

— Необходимо, чтобы Крауч отдал приказ вывести из здания основные силы, — человек в очках продолжал. — Он, конечно, правит иллюзией, но разубеждать его рано. Нам нужна еще одна крупная, качественная диверсия на стороне.

— Мунго теперь не подходит. Он не станет рисковать из-за них.

— Кто же, по-вашему, подходит? — ласково прошипел Темный Лорд. — Я вас всех спрашиваю.

Человек в очках задумался. Остальные просто молчали.

— Может быть, его новый союзник, мой лорд? — осторожно предложил Малфой. — Как насчет Хогвартса?

Взгляды тотчас обратились в его сторону. Тот, что в очках, устало вздохнул, и даже Долохов подавил усмешку. Ну да, худший выбор сделать было трудно.

Их повелитель, видно, тоже это понимал. В красных глазах зажегся огонек.

— Еще кто-нибудь? Кроме Люциуса.

* * *

— Мы должны организовать оборону школы! Ведь очевидно же, что первым делом они нападут сюда! — мистер Дингл вскочил так быстро, что потерял котелок.

— А по-моему, нужно ждать, — осторожно сказал Бенджи Фенвик. — Сейчас важнее всего сохранить Министерство. Я уже предложил Бартемиусу устроить аврорские посты по всем этажам.

Кто-то из женщин кивал.

— Твои опасения не лишены оснований, Бенджамин.

— Особенно, если вспомнить, что Марлин была нашим единственным источником в отделе связи.

* * *

— Сегодня «Пророк», а завтра что? Школу? Больницу? — возмущалась мадам Розмерта, наливая посетителям эль в высокие кружки. — Совсем совести у них нет.

— Что вы хотите, темные маги.

— Зверье.

— Так, вроде, говорят, никто ж не умер, — робко вставил сомневающийся голос.

— А ты что, переметнулся? Или про Марлин не знаешь? Ту самую Марлин, за которой МакКиннон ухлестывал?

* * *

— Косой переулок, — Долохов явно устал ждать. Он больше не мог себя сдерживать. — Я предлагаю Косой переулок. Заодно можем привлечь местный контингент…

— Это уголовников из Лютного, что ли?

— А какие у нас еще варианты? — разошелся Антонин, словно забыл, перед кем говорит. — Азкабан, раз, — он загибал пальцы, — слишком далеко и хорошо охраняют; Мунго вы не хотите; дом министра — на Доверии, и Барти сказал, что хранителем у них сам Крауч; есть еще судья Боунс, и вообще все Боунсы, но это как-то мелко. Так мы их всех не выманим.

Человек в очках осторожно посмотрел на лорда. Тот, похоже, тоже терял терпение. Эх, как пригодился бы сейчас Снейп со своей спокойной усмешечкой — но увы, на совет Снейпу было нельзя.

* * *

— Конечно, самое разумное в данной ситуации — это ждать, — в который раз подытожил Дамблдор, не обращая внимания на возмущенные взгляды самых молодых членов Ордена.

— Вот только ни хрена нам не даст это ожидание, когда у противника численное превосходство, — вступил в свою очередь Муди. — Не говоря уж о том, что мы не знаем, какие у него данные на аврорат и на всех здесь присутствующих.

— Подожди, Аластор. Это не значит, что я действительно предлагаю ждать. Нет, мы должны удивить его, расстроить его планы каким-нибудь своевременным вмешательством. Ты хотел что-то сказать, Сириус?

Сириус откинул челку со лба.

— Как насчет того, чтобы прижать к ногтю какую-нибудь семейку? Мы с Джеймсом тут раздобыли адрес Лестрейнджей.

— Один из пятнадцати возможных, — проворчал Муди.

— Но это шанс.

* * *

Листья падали в один мешок, лепестки — в другой. Мальчишка в штанах, слишком коротких, чтобы прикрыть даже колени, не говоря уж свежей повязке на правой ноге, перебирал цветы.

— Ма, а этот друг отца, он тоже — из его людей?

— Да.

Мать мальчика, женщина, похожая на Юдифь, кормила с ложки малыша.

— А целительница?

— Может быть, не знаю.

— Она классная. Обещала прийти, и пришла. Не побоялась. И учебник подарила. Ты видела?

— Видела, — улыбнулась женщина.

Листья падали в один мешок, лепестки в другой.

— Ма, а во сколько лет уже можно получить метку?

* * *

Очень подошел бы мелкий, неуютный дождь, но с дождем не повезло. Небо было ясное, даже утренний туман разошелся раньше обычного. Люди в черной одежде или просто с черными лентами стояли вокруг свежей могилы.

Мужчину привезли в кресле-каталке: он был очень слаб, и не только телом. Бормотал про себя, смотрел в одну точку.

— Мы собрались здесь, чтобы почтить…

— Бедняга Рой, — говорил кто-то вполголоса. — Лучше бы его совсем не спасали.

Женщина по имени Беллатрикс Лестрейндж бесшумно затворила за собой дверь спальни. Она не хотела, чтобы кто-то знал, что она делает.

Даже портреты. Ей пришлось сжечь один, но зато теперь они ее слушались — ничего не рассказывали Руди.

Или эльфы. Эльфам достаточно было просто обещания.

Она зашла в детскую. Мальчик не спал. Знал, когда она придет. Он взглянул на нее своими красивыми, темными глазами. Легкий взмах палочкой — и по краю кроватки ползет крохотная змейка.

Белла смотрела, как улыбается ее сын. Людям он пока еще не улыбался. Зато хорошо шипел.

* * *

Тремя этажами ниже, в подземной зале, царил мрак: ее освещало лишь пламя в камине да несколько свечей. Темный Лорд прогуливался вдоль стола, обозревая пустые кресла и хранившую молчание дверь. Палочка в его нетерпеливой руке искрила магией.

Наконец, дверь открылась. Фигура в черном плаще застыла на пороге.

— Мой повелитель.

— Сегодня ты добирался дольше, чем обычно, Северус.

От формальностей с поклонами Волдеморт отмахнулся, вместо этого приказав слуге подойти ближе. Он даже сам отодвинул ему стул, втайне наслаждаясь тем, как ловко мастер зелий скрывал свое растущее беспокойство.

Если он что-то понимал в психологии, теперь его ждал безупречный доклад. И, хотя он вызвал Северуса совсем не за этим, послушать все равно было интересно.

— Дамблдор планирует какую-то операцию, мой лорд, — начал Снейп, подбирая слова — лучше было помедлить, чем ошибиться. — В его распоряжении боевой состав Ордена, а это сейчас не больше пятнадцати человек. Дважды к нему прилетала сова министра, и после прочтения писем он был весьма доволен. При мне он этого не говорил, но другим он несколько раз признался, что «отношения с Краучем наладились», и «Бартемиус готов сотрудничать».

— Он собирается нападать? — удивился Волдеморт.

— Не могу утверждать однозначно. Он заказал мне настойку невидимости, оглушающий газ и веритасерум в количествах, достаточных, чтобы ограбить Гринготтс. Я выполнил заказ, — Северус застучал склянками. — Здесь антидоты. На случай.

Разноцветные флаконы выстроились на столе.

— Это все?

— В том, что касается фактов, все, мой лорд. Остальное — догадки.

— И ты не знаешь, когда и где именно будет проведена эта операция? В чем ее цель?

Северус взгляда не отвел.

— Я не знаю, мой лорд.

— Почему?

— Он отослал меня из школы с поручением как раз в тот день, когда проводил совет с Орденом.

— Захватывающая прямота, Северус. Это что, было признание в некомпетентности?

Мастер зелий по-прежнему не отводил взгляда, но стало заметно, как он побледнел.

— Я был вынужден провести все время с лесничим Хагридом, мой лорд. Я не мог отлучиться.

Волдеморт неожиданно разорвал взгляд и повернулся к камину.

— Неверный ответ, друг мой, — прошипел он. — Совсем неверный.

То, что последовало, было отвратительно, но, к сожалению, неизбежно.

* * *

Огонь в камине успел почти погаснуть, и Темный Лорд сам добавил дров, избавляя Северуса от необходимости ждать, пока он снова отвернется. Мастер зелий не любил показывать слабость и принимать лекарства на глазах у других.

А разговор предстоял еще долгий.

— Я слышал, огнецвет вызывает привыкание.

— Это правда, мой лорд.

— В твоем случае тоже?

— Я не пользуюсь чистым огнецветом, — уклончиво ответил Снейп.

— Надеюсь, одной сцены для старика будет достаточно. У меня нет никакого желания выводить тебя из строя.

На столе появились пузатый графин и два маленьких бокала. Волдеморт тихо рассмеялся, когда смущенный профессор покачал головой.

— Ах, да. О твоем «укрепляющем» ходят легенды, как я мог забыть. Что ж, тогда перейдем прямо к делу.

Как и следовало ожидать, ему никто не возразил.

— Ты действительно не смог проникнуть на совет?

— Дамблдор был очень настойчив. Скорее всего, заказ на зелья — обман, чтобы отвлечь ваше внимание и дать мне… шанс пережить эту ночь.

— Ты уверен, что не выдал себя? Он так откровенно считает меня глупцом, что это наводит на мысль. — Темный Лорд позволил себе усмешку. — Продолжай.

— На совет я не проник, но один из них, Бенджамин Фенвик, попался мне по дороге в Хогсмид.

— Советник по транспорту.

— Да, мой лорд. Он предлагал укрепить защиту Министерства. Аврорские посты на этажах, проверка документов, переписки. Они обсуждали это на совете. Насколько я понял, Крауч эту идею очень поддерживает. Насчет якобы планируемого нападения — ничего определенного не решили. Им некуда нападать, но подстроить ловушку они вполне могут.

Волдеморт мягко кивнул.

— Очень хорошо. Наверное, не стоит тебя дольше задерживать, но у меня есть еще один вопрос.

Снейп был весь внимание.

— Неделю назад, в ночь, когда мы захватили «Пророк», еще до того, как там появился Дамблдор, один из авроров упорно пытался сражаться со мной. Признаюсь, он меня даже позабавил, но когда я уже готов был его убить, произошло кое-что странное, Северус.

В зале было так тихо, что, казалось, можно расслышать шорохи с верхних этажей.

— Я посмотрел ему в глаза. Защита у этого героя была нулевая, контакт получился почти мгновенный. И знаешь что? Я был неприятно удивлен. Вместо того, чтобы трястись от страха или благородно желать мне смерти, он не переставая думал о каком-то пророчестве. О ребенке, который якобы должен меня победить, — Волдеморт вернул бокал на стол. — И это, Северус, до сих пор не дает мне покоя.

Янтарный напиток мирно поблескивал в своем хрустальном гнезде. Снейп вдруг пожалел, что не выпил.

* * *

Все стаканы в шеренге были какие-то грязные: что поделать, маггловский бар. Впрочем, иногда, бывали здесь и волшебники.

— Может, хватит, Джеймс? Выходит как-то не по-джентльменски, — новая надежда аврората, мистер Сириус Блэк, чувствовал себя в амплуа благоразумного советчика неловко, но выбор у него был небольшой.

Ибо его напарник, Джеймс Поттер, очевидно, собирался надраться. И вообще, натворить ужасных глупостей. Всю неделю как на иголках, и вот, наконец, дотерпел до вечера пятницы.

— Тебе пора. Ты уже на ногах не стоишь.

Увы, лучший друг в ответ на это только махнул рукой и потянулся к початой бутылке.

— Нет уж… Пошло оно все… — непонятно выражался он. У него даже пальцы дрожали.

— …на себя не похож. Мэри этого не оценит. Опять из дома выставит, — пришлось пустить в ход угрозы, но эффект оказался совершенно не тот, которого Блэк ожидал.

— Бр… Бродяга! — воскликнул Поттер, устремляя на него когда-то смешливые, а теперь — полные недоумения и боли глаза за стеклами очков. — Думаешь, она права?

— Ты знаешь, обычно я на твоей стороне, Сохатый, но в этот раз я ее поддержу, — со значением сказал Сириус.

— Эванс, она была права? — продолжал Поттер. — Я… такая сволочь… Трус…

У Блэка изменилось лицо, но прежде, чем он успел возразить, его друг заговорил дальше.

— Пророчество… Зачем только старик сказал про него! — с ожесточением, Поттер ударил об стол ладонью. — Зачем нам всем рассказал, как будто в него верит!

— Джеймс! — Сириус окинул бар быстрым взглядом. К счастью, никто к ним не прислушивался. — Ты мне объяснишь, что с тобой?

— Что со мной? — выплюнул Джеймс. — Не со мной, а со всеми нами! Помнишь, как Сам-Знаешь-Кто… брал «Пророк»?

— Когда ты лез к нему, как сумасшедший? — переспросил Сириус тихо.

Напарник, к его ужасу, залился слезами.

— Ну да. Я… хотел отвлечь его… А он… Я был беспомощный… как мошка. Только и думал про это чертово предсказание… Боже…

— Успокойся, Сохатый!

— Успокоиться? Я думал, я хоть что-то… смогу. А он… даже палочку не поднял… Так, ладонью закрылся. Я его рассмешил, понимаешь? Иначе б я тут не сидел. А теперь…

Сириус похлопал его по плечу.

— Лунатик сказал бы, что у тебя кризис веры.

— Как мне Мэри в глаза смотреть? И ей, и… малышу? Кризис! Я что, должен верить, что мой сын Сам-Знаешь-Кого победит, когда я его даже отвлечь от вас не смог? Я бы что угодно отдал теперь, чтобы это был не Гарри, понимаешь! Чтобы не мой сын — был избранный!

* * *

Змейка свернулась у мальчика в ногах. Не хотела уходить.

Белла дождалась, пока Марволо заснет, и взмахнула палочкой. Конечно, он будет недоволен, что его игрушка опять пропала, но зато — в безопасности.

Рудольф никаких змей увидеть не должен. Или заподозрить, хоть на секунду.

— Evanesco.

* * *

Малыш долго плакал — наверное, ждал отца. Уложив ребенка, Мэри заварила себе крепкого чая и закуталась в плед. Часы тикали у нее за спиной. Джеймса все не было. Она зажмурилась и сделала то, что делала каждую ночь, с самой свадьбы — изо всех сил пожелала, чтобы эта ужасная война закончилась.

Чтобы больше не было никаких сверхурочных, секретных операций и боевых заданий.

И чтобы он был жив.

Часы все тикали, медленно перемещая стрелки. Слишком медленно.

* * *

— Мне не лгут, Северус, — очень тихо сказал Темный Лорд. — Я думал, ты это знаешь.

* * *

Далеко-далеко от Мэри, в комнате, где все еще горела настольная лампа, Лили открыла глаза. Она не в первый раз просыпалась вот так, среди ночи.

Трудно поверить, что в тот же самый час в одном из подвалов Лютного переулка происходило весьма шумное и многолюдное собрание.

— Наш, значит, день? Настал он все-таки!

— Они, небось, ничего и не ждут!

— Покажем им, где раки зимуют.

Кто-то просто молча сплевывал на пол.

Человек в маске, из-под которой была видна только жестокая ухмылка, поднял ладонь и свистнул, чтобы его услышали.

— Все готовы? — гаркнул он громко.

Ему ответили криками, приветственными и просто неприличными. Кто-то расхохотался. Шум уже смолкал, когда парень из задних рядов вскинул вверх руку.

— Эй, мистер Тони, или как вас там. А точно, что палочки без следа?

— Их не отнимут? — спросил кто-то рядом.

— Тебя как звать? — рявкнул Тони-или-как-его-там, глядя прямо на парня.

— Джон Смит, — ответил тот, нахально сверкая коронкой. Все вокруг засмеялись.

— Вот что, мистер Смит, — Тони не смеялся, но глаза его горели. — Я свое слово держу. Как и Темный Лорд. Палочки без ограничений, регистраций, следов и всей это Министерской чуши. А самое главное, они теперь ваши. По праву. Потому что, черт побери, мы все здесь волшебники! Не какая-нибудь шваль! Каждая капля волшебной крови стоит дороже их вшивых галлеонов! И мы это докажем. Вместе. С сегодняшнего дня изменится все!

* * *

— Эрик, будь добр, полшага вправо.

— А, это ты. Не узнал.

Мистер Малфой, которому, чтобы его не узнали, маски было мало, и приходилось прятать волосы, позволил себе довольную улыбку. Впрочем, некоторые узнавали его всего лишь по осанке, как и Лестрейнджа.

Тот в месте сбора появился последним.

— Долохов сообщил, что выступает. Где Снейпа носит? Уже давно пора.

— Может, он со стариком?

Люциус поправил воротник и ничего не сказал. Северус обещал зайти после доклада, и не зашел. С другой стороны, кто знает, у него могли быть свои причины.

— Значит, появится позже.

— Ладно, господа, планы иногда меняются. Разберемся без него. Вперед!

Камин вспыхивал зеленым, перенося их по одному в недра Министерства Магии. У второго камина не ждала никакая охрана — оповещающие заклятия были остановлены, комната — пуста. Двери Отдела Тайн закрывались бесшумно и хранили много секретов.

* * *

Никто не подозревал, что в сердце магической Англии проникли посторонние лица — разве что портрет министра в потемках хмурился сильнее обычного. Благодаря ли искусству художника, или игре света, всякому, кто стоял перед ним, казалось, что мистер Крауч смотрит прямо на него, заглядывает в душу, высматривая малейшие семена измены, лжи и обыкновенной трусости. Но тех пятерых, кто в эту роковую минуту стоял перед столом главы аврората, назвать трусами было бы неправильно.

— Нам нужна небольшая, но уверенная победа. И сегодня она у нас будет. Вы отправляетесь в Кэллберн, чтобы выжечь гнездо темных магов дотла!

Глаза одного из молодых авроров азартно блеснули. Второй, его друг, отвечал нарисованному министру тяжелым, измученным взглядом.

— Вполне возможно, что и Тот-Кого-Нельзя-Называть сейчас там, — главный аврор запнулся, но продолжил все тем же металлическим, рубящим тоном. — Задание опасное. И мы выбрали лучших. Вас.

Только один из пяти лучших был седой. Искусственный зрачок замечал и то, что было обычному глазу незаметно: как, прищурившись, смотрел ему, седому, в спину главный аврор, как у молодого, выходившего первым, блестел на шее пот.

* * *

Коридоры были пусты, но риск все равно оставался. Пожиратели Смерти шли, умело минуя посты, к кабинету министра.

Дверь лифта лязгнула, впустив последнего.

— Осторожнее, Рудольф. Это не твои родовые покои, где по полдня эльфа не дозовешься.

* * *

Малфой был несправедлив. Рудольф Лестрейндж мог по праву гордиться доставшимся ему от предков наследством. Ведь его дом был настоящей твердыней. Пусть даже не всем нравились столь обожаемые Беллой пыльные мансарды со скошенным потолком, или библиотека, навевавшая дурные воспоминания: зато можно было полюбить старинные портреты, вплетенные в каждый камень защитные чары и особенно — подземелье.

Если кто-то попадал в одну из этих маленьких каморок без окон, с единственной дверью в коридор с чадящими факелами — он мог кричать там днями, и его бы никто не услышал.

Северус Снейп не кричал.

Ему удалось расстегнуть мантию, и, он, используя колено и зубы, пытался оторвать полосу ткани от брюк. Что совсем непросто, когда стараешься не шевелить руками.

* * *

Кабинет кого-то из заместителей министра гостеприимно распахнул свои двери. Люди в черных плащах заполнили комнату.

— Мы отсюда тревогу услышим?

— Ее слышно везде.

Стол и кресло из красного дерева смотрелись нелепо, как всякая роскошь перед лицом грубой силы.

— Нам повезет, если Крауч вообще клюнет.

— Терпение, господа.

После этих слов все замолчали.

* * *

В камере тоже было тихо. Даже вода проступала каплями в трещинах, а не долбила камень, падая с высоты. Северус мог бы сидеть спокойно и ждать, глядя на дверь, но зачем-то он рвал эту несчастную штанину.

По сути, перевязывать запястье было ни к чему. Глупая демонстрация пресловутой воли к жизни.

Ведь его оставили здесь вовсе не жить.

* * *

Дом над ущельем в предрассветных сумерках производил мрачное, устрашающее впечатление. Пятеро, приникшие к земле, переговаривались вполголоса. Им было не по себе.

— Это и есть «гнездо темных магов»? Не похоже, что жилой.

— Опять пустышка?

— Сейчас там никого, зуб даю, — сквозь зубы цедил Джеймс Поттер.

— Можете считать меня идиотом, если вокруг этой пустышки нет развешено каких-нибудь кровных заклятий, — Аластор Муди вглядывался во тьму. — Периметр вижу. Не расходимся, лишний раз палочками не машем. Какая-то подозрительная тишина… — он хлопнул Сириуса по плечу. — Боевую задачу все помним?

— Проникновение и обыск.

— Вот именно. Выжигать будем потом. Вперед!

* * *

В кабинете главного аврора, казалось, взорвался фейерверк. Карта на его столе запылала красными огнями, огни заговорили разными голосами. Потом кто-то стукнул в дверь, открыл, не дожидаясь разрешения.

— Руфус? Что случилось?

— Косой переулок горит! Пожиратели.

Главный аврор выразился кратко и непечатно.

— Аластора нужно срочно звать обратно.

— Пробовал. Они уже ушли за периметр, связи нет.

— Собирай остальных. Поднимай всех, кого сможешь, я доложу министру.

В красном свете лицо нарисованного министра преобразилось. Как ни странно, оно теперь напоминало не надежного государственного мужа, а некоего демона или сумасшедшего, с налитыми кровью глазами и тонким, презрительно сжатым ртом.

* * *

— Лили! Срочно!

Сообщение от Сметвика застало Лили врасплох. Она как раз колдовала своего третьего патронуса. Собираться долго не стала — в доме у Добба уже было все необходимое.

— Северус здесь? — спросила она первым делом, когда портал ее перенес.

— Нет, откуда?

— Ты что-нибудь слышала? Косой переулок горит.

— Правда? — Лили ужаснулась. — Кто-то как раз закричал, но я не успела узнать. А почему нас вызывают?

Дженни в спешке комплектовала аптечки. Сметвик выдал ей маски.

— Говорят, там какой-то погром.

* * *

Стекло зазвенело, и вывеска, похожая на пыточный инструмент, дрогнула. Ребенок в темной кухне заплакал. Мальчик постарше взъерошил ему волосы, а потом прижал палец к губам. Он пытался слушать.

Совсем неподалеку, на соседней улице, знаменитая лавка «Флориш и Блоттс» вспыхнула, как свеча, раздались крики. Искры сыпались на землю и на сбегающихся к пожару людей. Книги горели легко.

Кто-то пытался залить огонь водой и засыпать песком, но ничего не помогало. Владелец в панике рвал волосы и звал на помощь — из окон выглядывали люди. Они-то и заметили первыми толпу, выходившую, плечо к плечу, из мрака.

Это были вовсе не авроры и не отдел по улаживанию магических происшествий. Лица их были смуглы от грязи. Те, кто пытался тушить пожар, сначала не поняли, кто это. Но потом из толпы вышел человек и швырнул в соседнюю витрину камень.

Манекен из «Мантий на каждый день» покачнулся и упал.

— Вы что делаете, мистер! — возмутилась волшебница в ночном капоте. Ее не слушали. Трое разбили витрину заклятием, пролезли внутрь и рушили полки.

— Вас за это арестуют!

— Валяй, арестуй.

Мантии загорелись не хуже книг.

Ребенок в маленькой кухне тоже слышал далекие крики. Он все еще плакал.

— Сиди тихо, — серьезно прошептал ему мальчик постарше. — Мама же обещала, что вернется.

Лили тушила огонь. Владелица лавки рыдала. Сметвик закончил с порезами на ее руках и огляделся, чтобы узнать, кому еще нужна помощь.

Толпа двигалась вперед медленно, но и назад не возвращалась. Вроде бы. Можно было видеть из разбитого окна, как весело загораются где-то там, вдалеке, прутья новехоньких метел.

— Вандалы, — плевалась пожилая волшебница. — Мой лучший шелк…

— Скажите спасибо, что живы.

В соседнем «Флориш и Блоттс» рухнула крыша.

— Точно. Вам повезло, мэм. Будь я здесь один, я не смог бы все потушить. И развязать вас.

— Да уж, — фыркнула Лили. — Не простое Incendio. Тут явно мастер поработал.

— О, я польщен, миссис Снейп.

Человек, появившийся в дверном проеме, носил маску и капюшон. Владелица лавки завизжала, как поросенок, и метнулась под стол. Сметвик сразу же поднял палочку.

— Убирайтесь! Не вздумайте на нас нападать!

— Что вы. В мыслях не было, — мужчина повернулся к Лили. — Так вот значит, кто мою работу портит, — взмахом палочки он снова зажег огонь, мигом взбежавший вверх по стене. — Тут скоро станет совсем жарко. Не советую задерживаться, доктор.

— Долохов? — прошипела Лили, узнав голос.

Сметвик выстрелил оглушителем, но не попал.

— Заметьте, нападаю-то как раз не я, — ответил, разоружив его, Долохов.

— Где Северус?

— Его здесь нет, милая. И вас не должно быть, — Долохов швырнул Сметвику палочку и показал на дверь. — Повторить? Уносите ноги, пока не поздно, оба.

Он вдруг замер, словно прислушивался. Лили тоже прислушалась, но не услышала ничего нового сквозь шум огня и крики. Подняла взгляд — Пожиратель Смерти усмехался.

— Ну вот. Уже поздно, — сказал он и вихрем вылетел прочь.

В этот раз огонь был быстрее, и Лили удалось лишь задержать его, пока Сметвик вытаскивал из лавки бесчувственную владелицу.

— Что он хотел сказать, поздно?

— Смотри. Там.

Они оба посмотрели в конец улицы, где, на площадке перед заброшенной кофейней, творилось немыслимое. Из дыма и огня соткалась фигура высокого, худого волшебника с бледным лицом и красными глазами. Толпа взорвалась приветственными криками.

Сметвик схватил Лили за руку.

— Мерлин мой… Это тот, о ком я думаю? Это он?

Она кивнула, с трудом сдерживая слезы. Ее дом тоже горел.

* * *

— Двигаются к Гринготтсу.

— Все равно, гоблины их задержат.

— Мы не можем бездействовать.

— Мы не можем оставить Министерство без охраны, — напомнил Скримджер.

Помимо нарисованного Крауча, в кабинете теперь был и настоящий, с холодными глазами и нервно дергающейся губой. Он вертел палочку в руках.

— Дамблдор ответил?

— Да, он выслал помощь, но их мало. Эти собаки подняли весь Лютный.

Юноша влетел в кабинет, не слушая взвывшую от удара дверь.

— Аврор Скримджер, сэр! — воскликнул он, и лишь после этого разглядел министра и главу аврората.

— Что такое? Голос потеряли? Говорите, Уитридж!

— Там Сами-Знаете-Кто! В Косом переулке! Его видели! — выдал, задыхаясь, стажер.

— Ждать больше нельзя, — отрезал Крауч. — Мы спустим дементоров.

— Сэр, — Скримджер потемнел лицом. — А гражданские?

— Если он возьмет банк, гражданских в этой стране больше не останется. Я не хочу воевать еще и с гоблинами. Мы зовем Азкабан.

— Есть, сэр.

Главный аврор швырнул в камин пороха и вызвал Стражей. Он, в отличие от министра, все еще колебался.

— Основные силы пусть будут здесь, мне нужна только ударная группа, — успокоил его Крауч. — Дементоров я поведу сам.

* * *

Пламя в камине вспыхнуло, и тихий голос разнесся по всей комнате.

— Плохие новости, господа. Крауч ушел, повел дементоров к банку. Теперь наша цель — аврорат. Он взял с собой тридцать человек, остальные на местах, подняты по тревоге.

— План «В», — ответили ему из комнаты. — Вас понял, выполняем.

* * *

Аластор Муди старался двигаться бесшумно, но преуспел в этом мало. Во всем было виновато проклятое эхо. От каждого звука он дергался.

Как, впрочем, и Сириус, шедший сразу за ним. Блэк первый поднял палочку.

— Кому сказано — без магии!

— Но там кто-то есть.

— Это портреты, сэр!

Они шли через анфиладу — одна комната мрачнее другой. Несмотря на зелье невидимости, казалось, их заметили и теперь поджидали в какой-нибудь ловушке.

Джеймс Поттер поправил очки. Гобелен на стене, гигантское родовое древо, был внизу изрядно подпорчен. Его то ли жгли, то ли вышивали на нем вручную.

— Ты знал, Бродяга?

— Что?

— У тебя двоюродный племянник, — Поттер нагнулся, чтобы разглядеть имя. — Мар-во-ло, — прочитал он по слогам.

— Они мне не семья, — откликнулся Сириус, прислушиваясь. — И, кстати, я говорил, что подвал надо было проверить в первую очередь? Тут что-то не так…

Гобелен поблескивал золотом и серебром. Проступали сквозь тусклый металл и багровые стежки. Было нечто особенное в этих хитро сплетенных нитях. Они словно притягивали к себе. Джеймс протянул руку.

— Не трогай их, Сохатый!

Но было поздно, он уже коснулся вышивки.

* * *

Глубоко внизу, в подземелье, Северус Снейп сидел, прижавшись к стене спиной. Он почувствовал, как дом вздрогнул, весь, от корней до вороньего гнезда на чердаке. Где-то наверху начали закрываться камины, портреты поспешно бежали в другие имения и замки. Крыша загремела, и в трубах завыл ветер, предупреждая домовиков.

Прикусив губу, Северус смотрел, как обращается в камень и врастает в стену дверь его камеры. Полоска света становилась все тоньше, пока не исчезла совсем.

Прекрасно. Теперь он был замурован. Намертво. Что ж, чего еще было ждать, раз в крепость вошли враги.

* * *

В восьмой раз аврор Скримджер присматривался к карте на столе. Мало кто об этом знал, но, кроме карты, был там и план Министерства. И в эту ночь план был подозрительно чист.

— Мы отозвали три поста, — тихо сказал Скримджер. — Министр подтвердил, что они аппарировали с ним в переулок. Вам это не кажется странным?

Главный аврор вгляделся в план и побледнел.

— Я этого и ждал, — ответил он хрипло. — Стажер!

Дверь снова распахнулась.

— Здесь, сэр.

— Отправляйся в Косой переулок. Передай министру, что мы переходим на осадное положение.

— Но это же значит…

— Выполнять!

Свирепый лев вырвался из палочки Скримджера и умчался сквозь стену. Главный аврор встретился со Скримджером взглядом — стажер уже исчез.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? Связь?

— Если я прав, мы уже проиграли.

Через пять минут лев так и не вернулся, и ни один патронус не пришел вместо него. Скримджер шагнул к двери, сжимая палочку.

— Вы их слышите?

Дверь вынесло взрывом, и Скримджер отлетел к другой стене. Сквозь обгоревшую дыру в кабинет вошли четверо в плащах и масках.

— Ты можешь сдаться, — сказали они Скримджеру.

Главный аврор лежал без дыхания рядом со своим столом. Конечно, Скримджер не сдался, но против четверых он продержался недолго.

Потом один из тех, в масках, сбил заклятием портрет министра.

— Рисуешься, Рудольф?

Рудольф не ответил. Вместо этого он полез под мантию, вытащил медальон на цепочке.

— Вы не поверите, — усмехнулся он. — Какие-то придурки прямо сейчас пытаются ограбить мой дом!

* * *

— Активируй портал!

— Портал сломан! Не работает!

— Вы же знали, что отсюда нельзя связаться с центром, — рявкнул постепенно обретающий видимость Аластор. — Когда выберемся, я тебе сам руки оторву, Поттер!

— Джеймс ни при чем, — мрачно ответил Сириус. — Это родовая защита. Гобелен его приманил, и нас всех, между прочим. Или вы забыли, что мы собирались начать с нижних этажей?

Авроры встали посреди залы, спиной к спине.

— Мне показалось, или стены сдвигаются?

— Дверь исчезла.

— Окна тоже. Что, никто не помнит, как снимать антиаппарационный щит?

Блэк фыркнул.

— Ну и сними, раз такой умный. Я же сказал, это родовые…

Аврор его не слушал. Он поднял палочку, читая заклятие. То, что произошло следом, стало неожиданностью для всех — палочку вырвало из руки, а аврор упал на пол, в судорогах, словно через него пропускали ток.

— Ему нужно помочь!

Блэк поймал друга за руку. Помогать было уже поздно — от останков их товарища шел густой черный дым.

— Что это значит, интересно?

— Запрет на любое колдовство?

— Этот дом нас сожрет, вот что это значит, — сказал Сириус. — Каждого, в ком нет крови Лестрейнджей.

— Поттер, идиот!

— Надо звать Дамблдора, — заключил Муди. — Мы с таким не справимся.

— Черт.

Все оглядывались друг на друга, только Джеймс продолжал смотреть на погибшего аврора.

— Полагаю, все просто, — ободряюще улыбнулся Сириус. — Кто-то должен отправить патронуса. И поскольку я здесь единственный, у кого есть хотя бы намек на родню…

Он не успел договорить, вообще ничего не успел. Его лучший друг, ставший ему вместо брата, поднял палочку первым.

— Expecto patronum.

— Джеймс, нет!

Но гигантский олень уже летел, разбрызгивая свет, и когда он скрылся из вида, все было кончено.

— Где Дамблдор? Уже давно должен был появиться.

— Обычно он не ждет так долго.

— Мы отсюда не выберемся, да? — мистер Перроу, из «Перроу и сыновья», обреченно смотрел сквозь разбитую витрину.

— Главное — сохранять спокойствие. Скажи ему, Ремус.

Два стола, поставленные друг на друга, защищали дверь — третий, брошенный на ребро, поддерживал их. Ремус Люпин нагнулся, чтобы не удариться о ножку.

Щит с трудом держался, и в который раз Люпин прошептал неизменно выручавшее его: «Protego». Он чувствовал, что-то было не так. Что-то было неправильно. Шум?

Точно. Крики, они изменились.

— Все закончилось? Это Дамблдор? Это он?

— Нет! Это Крауч! — Ремус отпрянул от двери. — И он привел дементоров!

Мистер Перроу в ужасе закрыл глаза и стал быстро что-то шептать.

— Мы должны помочь ему, — послышалось из угла.

— Помочь кому, Бенджи?

* * *

Можно было думать о чем и о ком угодно. Кроме Лили. О Темном Лорде, пророчестве, о падении Министерства. Можно было думать о том, что пальцы правой руки немеют, или о том, что в темноте не определить, какого они цвета. Вместо этого Северус Снейп занимался арифметикой.

В одном кубическом метре тысяча литров. А здесь, на вскидку… пять тысяч четыреста шестьдесят. Двадцать один процент кислорода в момент, когда дверь стала стеной и закрылись все щели, постепенно превратится в семнадцать с половиной процентов, при которых даже волшебник не сможет дышать, если не случится какого-нибудь чуда.

Итого, имея сто девяносто один литр разницы и среднюю скорость потребления в четырнадцать целых семь десятых литра в час…

Также Северусу было известно, что меньше всего кислорода человек потребляет во сне, однако заснуть он не пытался. Он был слизеринцем, и должен был решить, что делать дальше.

Тем более, вкус у воздуха изменился, а стены камеры в тот же самый миг дрогнули.

Снейп усмехнулся: он понял, что ему не придется ждать тринадцать часов.

* * *

— Альбус, наконец-то!

Вышитое золотом дерево вспыхнуло оранжевым огнем: старик с фениксом на плече прошел прямо сквозь ткань.

— Портал не сработал, аппарировать невозможно. Мы уже не знали, что делать, — Аластор Муди поднялся навстречу.

— Что произошло? — спросил Дамблдор, глядя на Сириуса и того, кого Сириус держал за руку.

— Здесь нельзя колдовать, — ответил старый аврор. — Патронус…

— Это Джеймс? — профессор, кажется, не верил своим глазам.

— Нам всем надо отсюда выбираться, и поскорей.

Их диалог был прерван — остатки гобелена рассыпались пылью, и дом издал странный, похожий на стон, звук. Дамблдор поднял палочку и прислушался.

— Быстрее, сэр, нас, наверное, ждут в Министерстве! Ваш феникс, он же сможет всех перенести?

— Увы, нет.

Профессор прошептал какие-то слова, палочка в его руке дернулась, и лишь молниеносно поднятый щит закрыл его от удара. Аластор сам оттащил Сириуса в угол, второй аврор тоже бросился к ним.

Директор Дамблдор вступил в схватку с родовыми заклятиями, и сначала все выглядело так, будто противник ему по плечу. Потом он взялся за палочку обеими руками.

Все знали, что старого Муди нелегко напугать, но когда протез в его глазнице стал греться, он впервые за всю ночь почувствовал нечто, похожее на страх.

* * *

В маленькой кухне в Лютом переулке было темно, и никто не собирался зажигать там свечи.

— Хватит! Ты все время кричишь, когда мамы нет! Мы отсюда не уйдем, ясно? Это же наш дом.

Малыш все продолжал плакать. Может, чувствовал тревогу, которую пытался скрыть его брат, а может, и что-то другое.

— Она вернется. Я обещаю, слышишь? А если перестанешь ныть, я принесу тебе одеяло.

Мальчик выскользнул из комнаты, но одеяло найти не успел. Вместо этого он подошел к окну, выходившему на улицу: окно выглядело странно. Несмотря на то, что была середина июля, на стекле появился тонкий слой льда.

* * *

Сначала это было похоже на два отряда, идущих в наступление, но постепенно картина менялась — люди отставали, жались к стенам, и наконец, от жаждущей крови толпы осталась лишь горстка наиболее отчаянных. Они сбились в кучу и старались держаться поближе к тем, кто, как им казалось, мог их защитить: нескольким людям в черных плащах и масках, и магу, которого те окружали.

Тем более странно смотрелись их противники — сомкнувшие строй авроры и парившие над ними тени. Несмотря на численное превосходство, служители закона держались неуверенно, и даже остановили движение, как будто их тоже сковывал исходивший от дементоров холод.

Дыхание Стражей действовало на всех — кроме одного. Этот человек смотрел на авроров с каким-то жестоким любопытством.

— Бартемиус Крауч, — произнес он медленно. — Неужели ваш с Дамблдором союз оказался настолько непрочен, что не выдержал и одной недели?

Строй расступился, и министр шагнул вперед.

— Мне не нужен Дамблдор, чтобы защитить Британию от темных магов.

Дементоры подлетели ближе к мистеру Краучу, делая его похожим на посланника из ада, встречающего дорогого гостя.

— Люди, стоящие рядом с вами, дрожат от страха. Та Британия, которую вы защищаете, не нужна никому кроме вас, включая вашего собственного сына.

Тут один из Пожирателей Смерти сорвал маску и рассмеялся, подтверждая слова господина. Мистер Крауч побледнел, как снег, его губы задрожали.

— Барти? Нет… Только не ты…

— Да, отец, да!

Люди Темного Лорда подняли палочки. Сам он не спешил, внимательно разглядывая тех, кто был против него.

— Полагаю, сейчас ваш командир отдаст вам приказ.

Крауч действительно поднял руку — но, словно чувствуя его колебание, дементоры только обступили его еще ближе. Волдеморт улыбнулся, и тогда один из монстров протянул к министру длинные, костлявые руки, а второй — откинул капюшон.

Артур Уитридж, своими глазами наблюдавший всю сцену, закричал первым.

* * *

— Зачем он их привел, раз не смог командовать! Безумец!

— Лили, подожди, я не успеваю.

— Ты видишь, они же нападают на всех, без разбора! Кто знает, сколько их прилетело? Я даже здесь чувствую холод!

Сметвик, пробиравшийся вслед за Лили через обломки дверей и мебели, остановился перевести дух.

— Мы опоздаем! Нельзя медлить!

— Я знаю, что Добб там, но…

— Постой, — Лили тоже замерла на месте. — Ты слышал? Кто-то кричал.

— Все кричат!

— Нет, отсюда…

Она обернулась и сразу поняла, почему чувствовала холод. Тень в лохмотьях скользила вдоль земли, преследуя ребенка. Мальчик нес кого-то на руках и не мог бежать быстро.

Два крика слились в один, но серебристая сова, обгоняя лань, успела к дементору первой.

* * *

Фонари и окна были разбиты, лишь вспышки заклятий освещали улицу.

— Лили! Это вы? Сюда, сюда, скорее!

— Мы должны все держаться вместе.

Команда целителей, расположившаяся в единственном не пострадавшем от пожара доме, охраняла пациентов. Ремус Люпин, который сперва был против того, чтобы разбирать баррикаду и открывать им дверь, а потом рвался в бой, на помощь аврорам, теперь оказался на удивление к месту именно там, где был — у входа, помогая затаскивать внутрь ослабевших волшебников и волшебниц.

— Что они делают, кто-нибудь мне объяснит? — спрашивала Лили, силой воли заставляя себя стоять и не падать.

— Они сражаются Сама-Видишь-С-Кем!

— Да, и он уже трижды предложил им сдаться!

— По-твоему, они что, должны на такое пойти? — опешил Ремус.

— Крауч мертв! Дементоров никто не контролирует… Могли бы и сообразить! — Лили поймала выпущенную им старушку под локоть и аккуратно перевела через порог.

— Ничего, — Ремус помог усадить старушку на матрас, рядом с двумя детьми и пожилым бродягой. — Скоро здесь будет Дамблдор и подкрепление из Министерства. Посмотрим тогда, кто кого…

— Expecto Patronum! Ты бы лучше по сторонам смотрел!

* * *

Кабинет министра отличался от кабинета главного аврора в лучшую сторону. Во-первых, со стены не смотрел Крауч, а во-вторых, он был просторнее, с большим окном, да и ковер здесь явно меняли чаще. В кабинете шумел камин, сквозь шум пламени прорывались голоса:

— Восьмой, докладываю! Наши посты по всем этажам.

— Третья группа. Выходы под контролем, на пункте охраны установлено наблюдение.

Человек в черном плаще снял маску и поправил очки:

— Отличная работа, господа.

Его уверенность разделяли не все.

— Из Косого переулка нет новостей. Может, там нужно подкрепление, об этом ты не думал?

— Если будет нужно, повелитель нас вызовет, — очки холодно блеснули. — Мы не имеем права подвергать риску всю операцию.

— Но кто-то должен хотя бы сообщить…

— Беспокоишься за жену, Руди? Напрасно, — Люциус разглядывал свое отражение в лакированном столе. — Она там не одна.

Малфой внешне был спокоен. Лестрейндж же, напротив, нервничал и то и дело доставал свой медальон.

— Хорошо, — сдался тот, что в очках. — Хочешь рискнуть, Рудольф? Отправляйся в переулок и сообщи обстановку.

— Я с ним.

— Люциус?

— Проконтролирую, — одними губами сказал Малфой и шагнул в камин вслед за Рудольфом.

То, что он увидел в Косом переулке, превзошло все его ожидания.

* * *

У Лили дрожали руки. Один раз она сама почти выронила палочку — когда упал от заклятия в спину глава отдела отравлений, а ее патронус растаял прежде, чем смог отогнать от него дементора.

Силы были на исходе.

Добб обновлял порталы, стажеры под руководством Сметвика эвакуировали из переулка всех, кого могли. Некоторые из местных, правда, отказывались. Один мальчик упорно ждал свою маму. Уговаривать его было некому — все происходило слишком быстро.

— Expecto…

Она знала, что отошла слишком далеко…

— Лили!

Прежде, чем Ремус успел что-то сделать, рядом с ней возник дымчато-белый бигль, и жадная тень отпрянула прочь.

— Это вы? Я вас узнал!

— Уитридж?

Юный Артур был рад ей, как лучшему другу. Бигль крутился у его ног.

— Что вы здесь… ах да, — глядя в лицо этого мальчишки, Лили подумала, что, если бы Крауч уже не был мертв, она бы с радостью это исправила.

Уитридж с надеждой смотрел туда, где группа авроров билась с Пожирателями Смерти и Темным Лордом.

— Видите? Меня оттеснили… от своих… — он явно был растерян и не знал, что делать.

От тех, кто сражался, дементоры держались подальше, предпочитая более легкую добычу. Трое летели к развалинам «Все для квиддича», где, судя по плачу, прятались женщины.

— …обратно! Ты меня слышишь? — пытался докричаться до Лили Ремус.

— …должен вернуться. Вы мне поможете?

— Нет, Артур. Это вы поможете мне.

— Но я должен… — бигль оскалил пасть.

Усталость куда-то ушла. Совсем. Лили протянула юноше руку.

— Бросайте глупое геройство, тут есть люди, которым ваша защита нужнее, — сказала она, и повела его за собой.

* * *

— Руди? Какого черта?

Белла во время поединков всегда выглядела так, будто была воплощением грозной Кали. Палочка в ее руке плясала, как заведенная, и даже муж с трудом смог подобраться достаточно близко, чтобы поделиться новостями.

— Ты должен быть в Министерстве!

Он улыбнулся.

— А все, мы его взяли.

— Надеюсь, ты сказал…

— Только что, — Рудольф отскочил, пропуская заклятие. Когда он видел свою жену такой, ему хотелось складывать ей оды и одновременно — пустить кровь всему миру.

— Тогда зачем? — Белла подняла бровь.

— Искал тебя.

— Меня? — она смеялась.

Он тоже хотел смеяться.

— Не поверишь. Какие-то кретины влезли в наш дом.

Белла внезапно стала серьезной. Она отбросила ближайшего аврора оглушителем и подняла над собой и Рудольфом щит.

— Твой медальон? Не говори мне, что ты активировал заклятия!

— А что я должен был сделать?

— Там же Марволо!

— Он Лестрейндж, его эльфы вынесут.

— Это мой сын, не сундук с деньгами!

Белла была в ярости. Рудольф не понимал, почему — он доверял эльфам, с детства.

— И Снейп тоже там.

— Я не знал.

— Ты даже не подумал!

— Почему ты беспокоишься о нем? — Лестрейндж сощурился.

— Потому что, дорогой, если Дамблдор ляжет на дно, он — наш единственный шанс подобраться к старику!

Черные кудри взметнулись веером, а потом Белла исчезла. Лестрейндж даже не успел крикнуть ей вслед — ослабевший щит пропустил удар, и Пожиратель Смерти упал лицом вниз.

Северус Снейп стоял, вжавшись в угол, и ждал, когда посыплются камни. Кто-то в третий раз долбил тараном стену, как раз там, где раньше была дверь.

— Снейп! Если ты в сознании, — закричали ему из-за стены, — скажи что-нибудь, или я ухожу!

— Белла? — удивился он, неосторожно приблизившись к источнику звука.

— Bombardo!

Один из камней, задев плечо, заставил его взвыть в полный голос. Хотя дыра в стене по размерам едва ли напоминала даже окно, он смог, почти не пользуясь руками, выбраться в коридор.

Его сестра по оружию держала сына — тот приник к ней, обняв за шею, как будто тысячу раз так делал. У Беллы дрожали руки, из палочки шел дым.

— Жив? Ноги держат? Отлично. А теперь объясни мне, Северус, что, черт возьми, здесь творится!

* * *

— Мне чуть дух не вынесло от простого заклятия! Я не могу аппарировать из собственного дома! — Белла говорила быстро, и в ее голосе была паника. — А Руди не отвечает, когда я пробую звать его через метку!

Откуда-то сверху донесся тревожный стон, с потолка посыпались пыль и песок. Не сговариваясь, Снейп и Белла стали пробираться к лестнице.

Коленом Северус пнул дверь и придержал, пока она вместе с ребенком карабкалась по ступенькам. С подземельями за его спиной творилось что-то страшное: они как будто поглощали себя изнутри. Оставалось только порадоваться собственной удаче.

Или тому, что он догадался позаботиться об удаче заранее.

— Руди… С ним могло случиться, что угодно…

— В Министерстве?

— Нет, Министерство взяли. Зато в Косом переулке сейчас остатки аврората — Крауч, перед тем, как погибнуть, спустил дементоров.

От всех этих известий спертый подвальный воздух, только что казавшийся Снейпу нектаром, застрял у него в горле.

— Белла?

— Не спрашивай меня о своей Лили, я ее даже не видела. Лучше займись выходом, или мы тут так и останемся.

Длинный темный холл, выводивший к парадной двери, превратился в лабиринт — стены жили какой-то своей жизнью. Дверь мерцала, притворяясь миражом, ее стекла отражали чужие лица. При попытке подойти поближе, она таяла, обнажая влажный камень и заплесневелую штукатурку. Осторожно, Северус приник к камням щекой. Слушал.

— Ты пробовала на кровь?

— Да, и она начала поддаваться, а потом… — Белла посмотрела на потолок, в одном из углов подозрительно сползавший все ниже. — Мерзкий дом сошел с ума.

Словно в ответ на ее слова, стена заскрипела, складываясь гармошкой.

— Кроме родовых чар, был второй контур, наложенный лордом, — вспомнил Северус. — Кто-то не смог их снять и замкнул… Отсюда не поймешь, что делать, надо искать средоточие.

Старинная люстра, простой медный диск со свечами, завертелась, набирая обороты. Не выдержав, цепь лопнула, и смертоносное орудие, пролетев полкомнаты, впилось в камень прямо над их головами.

— Бежим! — Снейп отскочил к Белле, которая и сама едва не упала. — Нам нужен зал с гобеленом!

* * *

Сияющий лис с пушистым хвостом бесстрашно бросился чудовищу наперерез, и чудовище отпрянуло, оставив свою жертву. Довольный зверь вертелся на месте юлой.

— Спасибо. Думал уже все, конец, — прохрипели с пола.

— Ранены?

Мантия волшебника, приславшего патронус, была такой грязной, что лимонный цвет и полоски различались с трудом.

— Не беспокойтесь… в порядке, — горячо заверил его только что спасенный. — Лучше помогите! Я подбил… Тут пожиратель, прямо здесь! Рядом!

— Его мы уже эвакуировали. Теперь ваша очередь. Давайте руку.

— Вы что…?

— Эвакуировали! И палаты у нас заканчиваются. Так что, возможно, вы окажетесь гораздо ближе к нему, чем хотели бы. В связи с чем… — целитель ловко вынул из-под пострадавшего палочку и спрятал в карман. — Держитесь!

Приемная, в которую их перенес портал, была и без того переполнена.

— Гольдстейн? Еще одного?

— Принимай, Лили, по-моему, у него легкое задето.

— В пятую!

В пятой палате, при свете лампы, новый пациент разглядел не только кудрявую шевелюру спасителя, но и, к собственному ужасу, Пожирателя Смерти на соседней койке. Всем заправляла ведьма с копной рыжих волос и решительным взглядом: она подтвердила диагноз и вписала в карту номер с именной аврорской бирки.

— Палочку я забрал. Вот, — обрадовал ее Гольдстейн.

— Отлично, — ведьма развернулась на месте, и протест, так и не начатый, стих у аврора на губах. — Без фокусов, мистер Робардс. Предупреждаю — с нами шутки плохи.

* * *

Дементоры кишели повсюду. Их не становилось меньше, нет, они прибывали, как акулы, привлеченные запахом крови. Единственным зданием во всем переулке, вокруг которого не кружили их скорбные тени, был хранивший молчание Гринготтс.

Ремус закрыл глаза, но отчаяние просачивалось в него, как отравленный газ. Счастливые воспоминания меркли, путались, уставшая рука болела. Надежда на то, что появится Дамблдор и все исправит, его уже почти оставила.

— Дверь!

Крик вывел его из оцепенения и заставил действовать. Двое целителей бежали к убежищу, направляя летевшие по воздуху носилки. Ремус стиснул зубы, изо всех думая о ветре, поднимающем шерсть на загривке, и о лунных ночах.

— Expecto Patronum!

К несчастью, целителей преследовали не только дементоры.

— Он мой! Я его поджарю, как свинью!

Добб, устроив носилки, обернулся к выходу и встал рядом с Ремусом.

— Портал, — прошипел он сквозь зубы. — Быстрее!

— Гольдстейн взял последний, — ответила из угла дрожащая Дженни.

— Вы сюда не войдете, — сказал второй целитель, выпрямляясь рядом с Доббом. Пожиратели Смерти рассмеялись.

— С дороги!

Поднятый целителями мощный щит заставил их отступить, но ненадолго.

— Этот подонок убил моего брата! — рявкнул один. — Кровь за кровь!

— Вот именно! В сторону! Мы до него доберемся!

Человек на носилках был в сознании и все слышал. Он поднял голову — Ремус с ужасом узнал в нем опаленного огнем и покрытого грязью Фрэнка Лонгботтома.

— Их больше… Отдайте меня… спасайтесь сами…

У Добба окаменело лицо.

— Сюда никто не пройдет, — сказал он без колебаний. — Правда, Ремус?

Ремус сглотнул и кивнул, покрепче сжимая палочку. Он в себе такой уверенности не чувствовал.

* * *

Путешествие по комнатам и коридорам взбесившегося дома становилось тем более непредсказуемым, чем ближе было средоточие чар. Оружие срывалось со стен и летело прямо в них, ступеньки осыпались под ногами.

Северус заметил, что находится в библиотеке, только когда ему в плечо врезалась книга. «Волшебная фауна Фолклендских островов» — гласила надпись на обложке. «А Руди зачем-то врал, что у него нет…» — мелькнула странная мысль.

Белла посадила ребенка рядом с ним и перебегала от шкафа к шкафу, разыскивая какой-то потайной рычаг.

— Здесь. Похоже, нашла.

— Не открывай, — Северус подошел поближе. — Сначала я послушаю…

Послушать он не успел. Стена, в которой скрывалась потайная дверь, пошла рябью, замок щелкнул. Хрупкий камень не выдержал трещин, и единственная преграда, отделявшая их от зала с гобеленом, с грохотом рухнула. Остатки библиотеки и бывшая гостиная стали одним целым. Белла бросилась назад, закрывая собой сына. Снейп пытался разглядеть хоть что-то сквозь облако пыли, но глаза, похоже, его обманывали.

В центре комнаты, где он ожидал увидеть знакомый окованный бронзой стол, стоял старик в лазурной мантии, и улыбался ему, как любимому ученику.

— Северус?

— Да он еще и не один, — оскалился белый от пыли Муди, нацеливая палочку на Беллу. Сириусу Блэку хватило одного взгляда на руки школьного врага, чтобы поступить так же.

Белла хотела броситься вперед, но Северус ее удержал, покачав головой.

— Думаю, мы все здесь не в том положении, чтобы проявлять враждебность, — примирительно сказал Дамблдор.

Возможно, он и был прав. Там, где некогда висел гобелен с именами всех Лестрейнджей, живших в Британии, теперь медленно раскручивалось черное облако, а в нем — россыпь огней, похожая на Млечный путь. Директор заворожено за ними следил.

— Поразительно, — бормотал он, — какие секреты хранят эти древние замки…

— Не сработало? — Муди все еще стоял с палочкой наизготовку, и похоже, он терял терпение. — Снова?

«Еще бы сработало», — подумал Северус. Вид «Млечного Пути» на стене привел его в куда большее бешенство, чем даже Беллу — присутствие врагов в ее гостиной.

Одного взгляда было ему достаточно, чтобы понять, что ни он сам, ни даже Дамблдор вместе с ним остановить разрушительное действие чар уже не смогут.

«Он испортил все. Раньше хотя бы Белла могла выйти, и вывести отсюда других…»

— Возможно, все дело в повторении, Аластор. Попробую еще раз раскрутить воронку, — предложил директор, глядя при этом, почему-то, на Снейпа. — Северус, ты нас всех очень обяжешь, если не будешь утаивать важную информацию, — старик кивнул на россыпь огней. — Скажи, пожалуйста, что тебе так не нравится?

Северусу не нравилось решительно все, и особенно — успокоительный тон директора.

— Я могу убить его прямо отсюда, — шепнула в ухо Белла.

— Нет, не можешь, — ответил ей Снейп. — Лучше одолжи палочку… я вызову лорда.

— Тебя накроет отдачей. В тебе моей крови — чуть.

— Не спорь, — он бросил взгляд на ребенка, а потом на свои руки. — В случае чего, ты здесь нужнее.

— По-моему, они что-то замышляют, — предупредил Дамблдора Сириус, не спускавший с противников глаз.

— Отойди от нее, Снейп, — угрожающе зашипел Муди. — Если думаешь, что палочка в твоих клешнях стоит наших четырех, — сказал старый аврор, — то ты очень ошибаешься.

Дамблдор на секунду оторвался от созерцания огней.

— Я бы всем не рекомендовал здесь колдовать. Сопротивляться инерции способно только исключительное по силе волшебство. Боюсь, ваши заклятия уже не смогут …

— А я и не использую свое заклятие, — ответил ему Северус и рванул зубами рукав. Прежде, чем кто-то успел его остановить, он направил палочку в метку.

* * *

— Опусти руку, Лейтон. Мы не причиняем вреда целителям.

Все звуки разом стихли — даже плач прекратился, словно ушел под землю. На улицу перед лавкой «Перроу и сыновья» легла тишина. Один за другим Пожиратели опускали палочки и склоняли головы — только Добб и его коллеги продолжали держать свой щит.

— Мой лорд…

— Повелитель…

— Они укрывают одного из этих подонков…

— Последнего!

— Они куда-то унесли всех остальных!

— Оставьте их, — сказал Темный Лорд. — Мы уже победили. Хотя наш главный враг сегодня так и не появился.

Призрачный волк у ног Люпина попятился, затравленно скалясь. Дементоры все еще ждали своей очереди.

Целитель Добб с сомнением поднял бровь.

— Я верно услышал? Вы отпустите нас, и не будете преследовать тех, кого мы спасли?

— Они всего лишь должны мне сдаться, — холодно сказал Волдеморт.

— Положиться на ваше милосердие? — спросил Добб, все с тем же дерзким спокойствием. — Возможно, у них есть причины не верить, что вы способны на милость.

Бледное, похожее на змеиное, лицо исказилось гневом — но Темный Лорд совладал с собой быстро. Слишком многие видели, слышали его здесь. Он чувствовал их взгляды — глупцов и трусов, притаившихся в развалинах. Тех, кто дрожал от ужаса, не зная, у кого искать защиты. Его будущих подданных.

И поэтому ответом храброму Николасу Доббу стала не слепящая вспышка заклятия, а сухой, стеклянный смех.

— Вы правы, — сказал, наконец, Волдеморт. — Такого мы допустить не можем.

Он поднял ладони, и тысячи тонких лучей устремились из них во все стороны. Это было похоже на дождь, идущий из одного человека. Ремус резко вздохнул. Он, как и остальные, почувствовал, что стало теплее. Тучи над Косым переулком разошлись, обнажая чистый небосвод — уже почти светало.

Наконец, сама тишина изменилась — в ней теперь не было ожидания смерти, страха и отчаяния, и тонкий голос ребенка прорезал ее насквозь:

— Мама, ты видела? Дементоры! Испарились! Их больше нет!

— Это он! Он это сделал!

Слова облегчения и радости послышались со всех сторон — а кто-то снова заплакал.

Темный Лорд смотрел на целителя, как игрок, только что выигравший партию. Он призвал с земли щепку и провел над ней палочкой, потом протянул ее Доббу.

— Это портал. Назовете место, он вас перенесет. Уходите отсюда, — сказал он, и его тонкие губы дрогнули в предвкушении новой победы. — Меня ждут другие дела.

* * *

Из небытия Северуса вывели две вещи: во-первых, голоса, а во-вторых, боль. Никогда еще вызов в метке не ощущался с такой силой — он бы поверил, что горит живьем, если бы, повернув голову, не увидел руку своими глазами.

Оказывается, он лежал.

— Почему он жив? — кричали голоса. — Почему Джеймс, а он…

— Какого черта, Альбус, он вызвал своего лорда! Теперь мы все здесь в ловушке!

Палочку кто-то уже выхватил из раскрытой ладони.

— Еще шаг в нашу сторону, и я снесу вам головы.

— Белла, не надо, — язык не слушался.

За мантию настойчиво дергали, будто пытались стянуть ее силой — и Северус не мог сделать ничего, чтобы помешать. Он только узнал маленькую руку и серьезный взгляд.

— Марволо?

— Стойте, где стоите!

— …и эта метка его зовет. Я вот что думаю. Если он не будет знать, куда идти, он и не придет, так?

— Аластор, я прошу тебя!

— Avada Kedavra!

Зеленый луч Северус тоже узнал, только не понял, в кого именно тот летел. Наверное, в него, но глупый ребенок встал прямо на пути. А потом его, их двоих, укрыла спасительная тень.

* * *

— Думай, Люциус! Это точно? Он так и сказал, что прибудет в Министерство?

После того, как мистер Малфой вернулся из Косого переулка в кабинет, посты проверили три раза. Время шло, а повелитель так и не появился. Зато прибывали слухи.

— По-твоему, я должен был спросить у него, куда он собирается?

— Беллы тоже не видно, — Долохов вынул из потайного буфета бутылку виски и загремел стеклом в поисках подходящей посуды. — Надеюсь, Лестрейнджу хватит ума ее не искать.

Все рассмеялись. Только человек в строгих очках мял губы и хмурился. У него было предчувствие, а предчувствиям он доверял.

* * *

С тех пор, как Добб показал универсальный портал из щепки и поведал о чудесном исчезновении дементоров, Лили не находила себе места.

Северус будто провалился сквозь землю. Его не было среди погибших. Она знала. Или нет — чувствовала, как будто ее чувство могло отыскать его, проникнуть куда-то, куда не в силах был добраться даже патронус. Но если его, их сторона победила — почему он не искал ее? Почему ничего не сообщил?

У входа в пятую палату Лили помедлила, прислушиваясь. Неугомонный мистер Робардс (к счастью) спал, как и бедный Фрэнк Лонгботтом через две койки от него. Она уже хотела притворить дверь и уйти, когда услышала невнятный хрип.

— Где я?

— У целителей. Лежите спокойно, мистер Лестрейндж.

— Вы? Я… узнал, — Лестрейндж дышал часто, потом дыхание перешло в кашель. Ей пришлось помогать ему магией.

— Вы в безопасности. Вы должны спать.

— Нет… Белла… С ней… Я должен… — отдышавшись, он откинулся на подушки.

— Скажите мне, где она, я все ей сообщу, — успокоила его Лили, поправляя одеяло.

— Она с сыном. В моем поместье… Вы были… Найдите ее! — неожиданно, он вцепился Лили в руку и не отпускал. — Обещайте!

Потом сорвал с шеи медальон и вложил в ее ладонь.

— Отдайте ей в руки!

Он не отпустил Лили, пока она не дала ему слово волшебницы — а потом в его глазах что-то вспыхнуло, и он добавил, радуясь, что не забыл важной детали:

— Ваш… Снейп, тоже там. Она сказала…

* * *

Можно было подумать, что Белла просто потеряла сознание или спит, если бы вся левая ее половина не была обезображена ожогом. Остатки палочки дымились в руке. Похоже, перед смертью она пыталась колдовать.

-…какую именно цель ты преследовал, вызывая сюда Тома?

Марволо потянулся к ней — не хотел, чтобы она вот так лежала. Или ждал, что мама ответит. Северус его осторожно удержал.

— Не надо.

Мальчик оттолкнул его рукой.

— Северус?

Снейп заметил, что Дамблдор на него смотрит. Ах да, вопрос же остался без ответа.

— Если кто-то и вытащит нас отсюда, то уж точно не вы.

Сириус Блэк, вынув палочку, не сводил с него и Дамблдора глаз.

Водоворот огней, похожих на Млечный Путь, ширился, рос, приближаясь к ним из неведомой глубины. Вряд ли что-то уже могло его остановить — разве что смерть заклинателей, всех, кто когда-то приложил к нему руку, думал Северус. Или обратные чары невероятной мощи. Любая, более слабая магия, не только не помогла бы, но и попросту уничтожила бы теперь всякого, кто попытался ее здесь применить.

Он усмехнулся, про себя. Повезло, что успел послать вызов.

— Я допускаю, что ошибся, когда соединил защиту…

— И из простого дома создали смертельную западню. Зная вас, рискну предположить, что вы все так и задумали с самого начала, господин директор, — заметил Снейп.

— Никто, — мягко возразил Дамблдор, — не мог предвидеть, с чем мы здесь столкнемся.

— Вы могли спросить у меня.

Дом Лестрейнджей доживал свои последние минуты. Вторая стена, теперь уже бывшей библиотеки, треснула пополам. Французский клавесин, взмахнув, словно крылом, ореховой крышкой, со стоном повалился на колени; посыпались с крепких полок многотомные словари и сборники стихов, сверху падали кирпичи и обломки перекрытий. Когда же столп пыли рассеялся, среди обломков мебели и стен стоял еще один человек.

* * *

— Дамблдор, — очень тихо и медленно произнес Темный Лорд, любуясь огнями. — Так это и есть твой хитроумный план моего уничтожения?

— Я никогда не хотел уничтожить тебя, Том.

— Немного поздно изображать святую кротость, — Волдеморт бросил взгляд на лежавшую без дыхания Беллу. — Твои люди убивают моих людей. В их собственных домах. Совсем как Пожиратели Смерти, которых они так ненавидят.

Сириус прохрипел из своего угла что-то невнятное. Его палочка была направлена на Темного лорда, но он ничего не делал. Стена прямо за его спиной угрожающе скрипела. Трудно было упрекнуть Блэка, за то, что он ничего не предпринял при виде заклятого врага — Темный Лорд выглядел неприступным. Как будто ему вообще ничего не могло повредить.

— Выходит, мы не слишком отличаемся друг от друга. Но ты, конечно, это знаешь, — тонкие губы дрогнули в усмешке. — Не могу понять одного — что сейчас заставляет тебя медлить, Дамблдор? Ты уже много раз мог попытаться убить меня.

На лице Дамблдора это никак не отразилось, но он, кажется, был растерян.

— Это неправда, — сказал он. — Я и сейчас не собираюсь убивать тебя.

— Зачем же еще ты меня ждал? Твой феникс… полагаю, может унести тебя отсюда в любой момент?

— Я не могу уйти отсюда один, — как будто это само собой разумелось, возразил директор. — Это я допустил ошибку, соединив две защиты. Я превратил это место в ловушку, в которой могут пострадать невинные люди.

От огней на стене доносился теперь невнятный гул.

— И ты окажешь мне услугу, оставшись здесь умирать вместе с ними? — Волдеморт издал что-то похожее на тонкий смешок. — Это было бы достойным завершением ночи. Падение Министерства, смерть Крауча и самоубийство легендарного Альбуса Дамблдора.

Трещина в стене росла, пока не уперлась в пол. Гул становился все громче — и свет фальшивых звезд — все ближе, делая лицо Темного Лорда неправдоподобно бледным, как снег.

Волдеморт мог исчезнуть так же, как пришел. Но почему-то он остался стоять, глядя в глаза старику.

Северус в сторону директора не смотрел.

— Мой лорд.

— Северус?

— Вы ведь сможете забрать отсюда ребенка?

Взгляд Волдеморта на мгновение потемнел, когда он поглядел на Беллу, а потом на мальчика. Тот стоял, цепляясь за мантию Снейпа. Потом поднял голову и что-то прошипел. Как будто звал кого-то.

Когда Волдеморт снова повернулся к Дамблдору, в алых глазах не осталось насмешки. Только холодная ярость.

— Тебе тоже нет нужды уходить одному, Том, — спокойно заметил Дамблдор. — Мы можем остановить чары вместе, — он кивнул на россыпь гудящих огней,— и разойтись с миром.

— Погасить взрыв повторной волной, — кивнул Темный Лорд. — Не самый надежный способ выйти отсюда живым — довериться тебе.

— Ты боишься умереть?

— Я не люблю неоправданных рисков. Разве ты сам не боишься смерти, Дамблдор?

— Нет. Если буду уверен, что оставляю будущее в хороших руках, — просто ответил директор.

Он почему-то поглядел на Снейпа, замершего рядом с ребенком. В синих глазах были печаль и признание вины. Волдеморт тоже посмотрел на Северуса — но он смотрел совсем по-другому. Будто одни и те же слова для него и для Дамблдора значили совершенно разные вещи. Жар от огней стал почти нестерпимым — времени выбирать больше не было.

— Северус?

— Мой лорд, — Снейп закрыл мальчику глаза ладонью.

— Не подведи меня, — и с этими словами Темный Лорд направил палочку на Альбуса Дамблдора. — Avada Kedavra.

* * *

Башня над ущельем то появлялась, то исчезала, как неверная тень в предутреннем сумраке — и Лили, спешившая туда, где, как она помнила, был вход, боялась, что она не успеет.

В одно страшное мгновение ей даже показалось, что тень дома рухнула вниз (она почти услышала эхо) — но тропинка вдруг вывела ее прямо к воротам, а за ними — к высокой сводчатой двери.

За дверью был знакомый, мрачный холл, лестница, не досчитавшаяся нескольких ступенек. То тут, то там, были видны прорехи в стенах, а портреты, когда-то так напугавшие ее, были пусты. Все, что она слышала — это были ее собственные торопливые шаги, и сбившееся дыхание.

За останками клавесина и свалкой из книг, закрывших почти полностью кентавров и луну, она нашла того, кого искала.

— Теперь ты собираешься напасть на меня, Блэк? Когда за тобой придет хозяин этого дома, моя смерть тебе не поможет.

Блэк, которого поцарапало осколком кирпича, молчал, наставив на Северуса палочку. Другой аврор был без сознания, но, по-видимому, жив, и Сириус собирался его защищать.

Снейп, с трудом набравший сил, чтобы сесть, закрыл собой ребенка. Больше не было ни черного облака со звездами, ни Дамблдора, ни Темного Лорда, но, похоже, война все еще продолжалась.

— Ты нам скажешь, как отсюда выйти, или я…

— Два дурака! — Лили пробралась сквозь завал. — Вам же всем нужна помощь.

Солнце стояло высоко, редкие облака не могли его спрятать. В Косом переулке, рядом с бывшей кофейней Фортескью, где теперь располагалась библиотека, собралась солидная толпа.

Повод был. Открывали памятник «жертвам войны», и недавно избранный министр Руквуд произносил речь.

Он лично перерезал ножом ленту и сорвал шелковое покрывало. Взорам любопытной публики предстал двухцветный обелиск. Очень мелкими буквами были на нем выбиты имена волшебников и волшебниц.

— …признавая заслуги обеих сторон в установлении мира, построить Британию, которой могли бы гордиться не только наши погибшие в этой войне братья и сестры, но Британию, которой будут гордиться наши дети…

Он умел говорить, этот новый министр, трезво смотревший сквозь очки в строгой оправе. Ходили слухи, что у него были связи с временным комитетом, взявшим в руки власть после ликвидации Визенгамота, но это были только слухи. В конце концов, как каждый заинтересованный волшебник мог узнать из совершенно доступных источников, новый министр еще прежде, при Крауче, служил в Отделе Тайн и зарекомендовал там себя самым наилучшим образом. Ему можно было доверять.

Луч скользнул по полированной грани, бросая отблеск на недавно отстроенные стены. Напоминаний о пожаре не осталось никаких. Теперь, четыре года спустя, Косой переулок выглядел нарядным и даже, как будто, обновленным.

Как ни странно, обновленным выглядел и другой, соседний переулок. Вечная сточная канава стала подземной трубой, а беззубую мостовую заменила мелко выложенная плитка. Несмотря на то, что почти все окна теперь были застеклены, а на одном из домов даже появилась табличка «Начальная школа волшебства», это место сохранило часть своего мрачного очарования. Немало послужила этому хотя бы кривая вывеска «Аптечная лавка», украшенная самыми жуткими ручными весами на свете.

Дверь ее мерзко скрипнула, и двое мальчишек, судя по виду, школьников лет четырнадцати, выскочили из аптеки и поспешили туда, откуда слышалась музыка и доносился одобрительный гомон толпы.

— Мы опоздали! Я говорил тебе, что мы опоздаем!

— Когда подойдем ближе, я покажу тебе имена.

— Думаешь, там все? Все могли не поместиться.

— Чудак. Это ж чары такие. Уверен, что тебя не отпустят ко мне завтра?

— Не выйдет, — объявил один из школьников, рыжий, как морковка, — я завтра сторожу близнецов. Моя мама собирается стать крестной. Крестной! Вот скажи, нас, семерых, ей мало?

* * *

Читать подходили многие. Кто-то с цветами: вокруг стелы пестрела гора из роз и гвоздик. Были тут и двое друзей, которые привели с собой мальчика, не похожего ни на одного из них. У мальчика были непослушные черные волосы, торчавшие во все стороны, и презабавные круглые очки.

— Вон там, наверху, видишь?

— Это мой папа?

— Да.

Мальчик прочитал несколько раз знакомое имя. Об отце ему рассказывали постоянно, он жил этими рассказами, и даже как будто помнил некоторые случаи. Хотя, конечно, глупо. Он ничего помнить не мог. Ему едва ли был год, когда папа погиб, спасая свою группу. Папа был аврором, совсем, как крестный.

— Ну что, Гарри. Пойдем?

— Еще немножечко.

Мальчик читал медленно, по слогам. Рядом с папиным были другие имена, которые он раньше не слышал.

— Ладно. Зайдем в кафе, и я накормлю тебя мороженым. А потом сыграем в квиддич. Успеешь домой как раз к ужину.

Лицо маленького Гарри сразу стало серьезным.

— Может, ну его, кафе, а лучше сразу к тебе? — спросил он крестного.

— Я предупрежу Мэри и Питера, — сразу сказал второй приятель, выглядевший старше своих лет, — чтобы рано не ждали.

* * *

В доме Питера Петтигрю, всего год назад ставшего совладельцем торгового предприятия «Перроу и сыновья» (и все никак не собравшегося сменить вывеску на «Перроу и Петтигрю»), стараниями Мэри, его жены, всегда было чисто, уютно и пахло выпечкой. Но из прежде неразлучных друзей-гриффиндорцев, более-менее часто сюда захаживал только Ремус. Сириус предпочитал отправлять сову, или встречал Гарри на пороге. Трудно было сказать, кому и что он не простил — маленькому Хвостику — попытку отсидеться, пока остальные рисковали шкурой, или испуганной Мэри — ее поспешный брак.

Ремус тоже чувствовал себя здесь не то чтобы удобно.

— Она три года пыталась, и все время у них что-то не выходило. Для нее это большой день, знаешь ли.

— Так ты идешь завтра к Лили? — спросил его Питер, пряча нос в кружку с чаем. — Меня она тоже звала, — сказал он, и в его голосе звенела какая-то родственная, что ли, за Лили, гордость.

— Тогда мы вместе?

— Ну уж нет, — усмехнулся мистер Петтигрю совсем по-крысиному. — Тебе тоже не советую задерживаться. Там будут все старые Снейповы приятели.

Потом он встал и с некоторым трудом дотянулся до верхней полки.

— Вот. Открытку отправлю.

На открытке были розовощекий младенец в кружевах и щелкавший клювом аист.

* * *

Дом в Паучьем тупике только что не трещал по швам, и мистер Тобиас Снейп, выбравшийся на крыльцо покурить, молча стряхивал пепел себе на ботинки.

В неприличном прямо-таки количестве гостей, заполнившем его тихую гавань, был виноват он сам. В конце концов, никто не заставлял его стучать кулаком по столу или играть в гляделки с сыном. Что ни говори, а отомстил тот очень даже изощренно — теперь, среди всей этой толпы ненормальных, мистер Снейп не то что сам не мог найти себе места, но даже собственную жену потерял. А гости все прибывали.

— Это тут дом Снейпов? Паучий тупик? — спросил его человек в куртке с неприлично короткими рукавами.

Мистер Снейп гостеприимно сплюнул на землю.

— Я — Долохов. А вы, стало быть, старший? — физиономия гостя скривилась в подозрительную ухмылку. — Северус меня предупреждал.

— Он наверху, — разлепил губы Тобиас. Короткий окурок он растоптал, но возвращаться в дом не хотелось. Еще бы. Оттуда доносились голоса. Гость почему-то тоже медлил, прислушиваясь с мучительной миной.

Громче всего было в кухне — и открытая форточка разносила яростный спор по всей округе.

— Это, милочка, называется магией, если вы не в курсе! — отчитывала кого-то неожиданно приобретшая дар речи миссис Снейп.

— Магия! Да вы попросту сожгли мой пирог, признайтесь. А я просила подогреть! Вы бы еще в доменной печи попробовали это сделать!

На секунду крики перекрыл громкий хлопок. Молодой человек в несколько потертом плаще странного покроя возник из воздуха прямо посреди лужи и внимательно огляделся. При виде мистера Снейпа он приободрился, а при виде нерешительного гостя, напротив, замер, как будто проглотил палку.

— Это дом Снейпов?

Тобиас посмотрел на него исподлобья.

— Я Ремус Люпин. Друг Лили.

— Они наверху.

— Рябиновый соус! Вы тут всех отравить хотите, что ли?

— Я думала, это глупое суеверие…

Долохов, чья усмешка стала только острее, распахнул перед Ремусом дверь.

— Чего уж там, пошли. Нас уже заждались, наверное.

* * *

Ожидающие толклись вокруг украшенного цветами, но все еще пустого стола.

— Сначала крестины, а потом обед. Вот так.

— Не повезло с наследником.

— Я слышал, суд возглавит кто-то из Диггори?

— Малфой его двигает.

— …когда я последний раз видел Лестрейнджа, он, честно вам скажу, был не в себе.

— Пьет?

— Я слышал, его сын проводит больше времени у Нарциссы, чем дома.

— А я слышал, он змееуст.

— Гольдстейн? С тех пор, как он перебрался в Новый Орлеан, он даже не пишет.

— …преподает? Детям?

— МакГонагалл нужно уволить.

Миссис Снейп, в строгой темной мантии с единственной брошью, вышла, левитируя перед собой гигантское блюдо.

— Где мой сын? — спросила она. — Неужели он все еще наверху?

* * *

Лили и Северус действительно были наверху, в небольшой, но светлой комнате, где вокруг маленькой кроватки собрались те, кто хотел поздравить их с рождением ребенка.

— На тебя похожа, — льстиво ворковал Северус, глядя в черные глаза своей дочери.

— Ты, случаем, не перешел опять в вегетарианство?

— Похожа, — подтвердил Люциус, заглядывая другу через плечо. — У нее волосы вьются.

Волосы и в самом деле вились, как маленькие черные змейки.

— Дайте-ка мне мою будущую крестницу, — Молли вынула малышку из кроватки и прижала к груди. — Я тебе завидую, Лили. Девочка, с первой попытки… Как назовете?

Лили и Северус переглянулись.

— Белла.

— Как? — переспросил Люциус. Он явно не верил своим ушам.

— Беллатрикс, — подтвердила Лили. — Что? Разве не подходит?

— Твой способ сделать меня бессмертным…

— О чем ты, Северус?

— Ни о чем.

Снизу кто-то звал их спуститься, скрипела старая лестница, и запах готового обеда рвался заполнить собой комнаты и коридор.

— Она просто любила повторять это, — добавил он тихо, но, кроме Лили, больше никто его не услышал.