Вне конкуренции (гет)

Из подвала Шерлока вытаскивает Оскар, который, пока их не было, успел вырубить двоих. Майкрофта выворачивает наизнанку за машиной. Алисия пересаживается на переднее сиденье, Майкрофт садится на заднее. Шерлок бормочет ругательства, но прямо сидеть не хочет или не может, и укладывает голову на его колени. Майкрофт с долгим вздохом вытирает пот со лба и запускает пальцы в кудряшки брата. Алисия ждет, что он будет за них дёргать, но Майкрофт, словно забыв обо всем, перебирает их медленно и нежно. Алисия завидует, что это происходит не с её головой.

Они уезжают безо всякого беспокойства. Если не считать того, что Алисию беспокоит собственное разочарование, что всё прошло так легко. Холмсов отвозят к Майкрофту домой. Алисия настаивает на том, чтобы подняться наверх, и Майкрофт под её грозным взглядом вызывает доктора. Кажется, она все-таки подобрала к этому ледяному изваянию правильные рычаги. Почему-то Алисия уверена, что и придя в себя он больше не посмеет делать вид, что едва её знает.

В эту ночь она спит так спокойно, как не спала уже много лет. Так, как спала в тот день, когда папа был ещё жив, ей исполнилось шесть лет и тетя Берта подарила ей большого, почти в её рост, медведя, чтобы отгонять подкроватных монстров.

Майкрофт появляется через два дня.

— Спасибо, — подходя к её столу, просто говорит он.

Вид у него гораздо свежее, и Алисия с удовольствием отмечает, что судя по отсутствию мешков под глазами, он наконец-то выспался.

Майкрофт между тем продолжает:

— Я бы хотел в качестве благодарности пригласить вас в ресторан. Согласи…

— Соглашусь, — перебивает его Алисия, просто чтобы не передумать.

На его лице расцветает странная, вроде бы даже несколько неуверенная улыбка.

Всё-таки очень приятно, когда тот, кто приглашает тебя в ресторан, наблюдателен, ну, или Холмс. Майкрофт выбирает именно такое место, которое Алисии не просто нравится, а очень нравится. Отличная кухня, приглушенный свет, много дерева и коричневого в интерьере, музыки почти не слышно, и окна выходят в парк. С первых же минут они приходят к соглашению «ни слова о работе» и весь вечер обсуждают увлечения и вкусы — большей частью Майкрофта, потому что, как Алисия подозревает, он о ней и так знает всё. Но ей нравится этот расклад — видеть, как он увлекается, как, например, тогда, когда речь заходит о языках. Кровь бросается ему в лицо; щёки, шея очаровательно краснеют. Майкрофт сравнивает один язык с другим, анализируя на ходу. Они придумывают игру «найди общее», сопоставляя совсем уж несопоставимое, например, финский и мандарин. С языка переходят на менталитет. Им весело, по-настоящему весело, и Алисия возвращается в реальность только тогда, когда слышит смех.

Майкрофт смеётся. Они в изумлении смотрят друг на друга, и он обрывает сам себя, но даже после этого улыбка не сползает с его лица совсем. Она, напротив, блуждает по нему, как будто немного против воли, одновременно с удивлением от того, что он вообще способен на неё.

Алисия мнет в руках салфетку, стараясь подавить подступающую грусть. Она-то знает, что с этого момента началась агония, которую уже ничто не в силах остановить.

Майкрофт отсылает водителя, и они идут пешком до любимого моста. Воздух здесь не слишком хорош сегодня, но, чувствует Алисия, им обоим это нравится — то, что их что-то связывает. Здесь, на этом месте, она готова простить ему ещё не одну проверку, заранее простить вообще всё.

Алисия предлагает ему сигарету, потом подносит зажигалку.

— Тебе нравится нарушать правила, — затягиваясь, замечает он. — Это то, почему я вообще стал с тобой сотрудничать. Ты смотришь на все не так, как другие.

Алисия хмыкает:

— Я должна быть польщена?

— Кроме той истории с Юджином, в твоем досье не было ничего неподобающего, — неожиданно добавляет Майкрофт.

— Какое счастье, — слегка огрызается Алисия. — Особенно учитывая то, что у меня и с Юджином не было ничего неподобающего.

— Не было? Тем лучше, — хмыкает Майкрофт. — Потому что я изъял это из твоего досье.

Наверное, ей стоит порадоваться столь рыцарскому поступку. Но оба они знают, что Майкрофт далёк от рыцарского идеала. Ну, или, по крайней мере, на его прекрасную даму не тянет уже она.

— Я благодарна за это, — спокойно отвечает Алисия. — Но, полагаю, ты и сам сообразишь, что хвастовство до добра не доведёт. До завтра, — говорит она. Прощается и торопливо уходит, не подозревая, что в следующий раз увидит Майкрофта только через год.