A Necessary End (гет)

1997 год, 10 июля

Англия, графство Йоркшир, дом Римуса и Тонкс

 

Утренние солнечные лучи пробивались сквозь неплотно задернутые темно-синие шторы. Сонно заморгав, Римус протер глаза рукой и повернулся от края кровати на другой бок. Рядом, завернувшись в их большое одеяло, мирно сопела Тонкс. Он отыскал край одеяла и, вытянув полностью, укрыл обоих. Нимфадора заворочалась, что-то проворчала недовольно во сне и повернулась к нему спиной. Не имея ни малейшего желания вылезать из тепла, Люпин придвинулся к ней и прижал к себе.

— Римус, ты холодный, — послышался ее тихий голос с легким возмущением.

— Это потому что кто-то опять отнял у меня все одеяло и завернулся в него, превратившись в рулет, — с легкой улыбкой он поцеловал ее в плечо и, уткнувшись в него носом, вдохнул запах, мгновенно тая.

— А еще колючий, — Нимфадора повернулась обратно к нему лицом, сонно щурясь и улыбаясь, и положила ладонь ему на небритую щеку.

— Это защитная реакция организма, чтобы не умереть от переохлаждения ночью, — Люпин сорвал с ее губ легкий поцелуй, просунув ей за спину под майку холодную руку.

— Рем, ну что ты делаешь? — она, прижимаясь к нему, звонко засмеялась, а волосы в кончиках слегка завились.

— Как это «что»? Я греюсь! — он стал осыпать ее шею поцелуями и, поднявшись к ее уху и опаляя дыханием, прошептал. — Ты такая теплая и мягкая ото сна, что я не могу удержаться. И невероятная, поэтому я должен проверить, что это не сон и ты рядом.

— Дорогой, я уже давно рядом, — Тонкс залилась румянцем и, обняв его лицо ладонями, прильнула к губам с медленным и чувственным поцелуем. — Но если мы и дальше будем нежиться в постели, то опоздаем к моим родителям.

Римус разочарованно простонал, выпуская ее из своих объятий, и откинулся на подушку, наблюдая за ее действиями.

— Может все-таки завтра к ним заглянем?

— Рем, я им уже сообщила, что мы будем сегодня, — она надела привычные юбку с футболкой, порывшись в шкафу, и посмотрела на него через отражение в зеркале дверцы. — Я знаю, что моя мать сложный человек, но нас поддержит папа, я уверена.

— Но легче от этого разговор с ней не будет, — он вздохнул, сев на край кровати и накинув рубашку с рядом стоящего стула, и стал застегивать пуговицы. — Хоть мы и знакомы еще с моего обучения в школе, я представляю ее реакцию на наши новости. Все же, моя кандидатура на роль жениха не самая желанная. Особенно, для ее единственной дочери.

— Моя мать может ходить недовольной сколько угодно, я своего решения не изменю. Она в свое время поступила примерно так же, — Тонкс говорила об этом спокойно, будто предстоящая встреча ее вовсе не беспокоила.

А вот Римус небеспричинно нервничал. Знакомство Нимфадоры и его отца прошли гладко, но это была совершенно другая ситуация: Лайелл был невероятно рад, и когда Римус пришел к нему с новостью о том, что намерен жениться, и когда он появился на пороге дома уже с Дорой. Но Дора не была оборотнем, в отличие от него, и не была никогда персоной нон-грата в почти всех более-менее приличных магических кругах.

— Рем, моя мама помнит тебя, как друга Сириуса. Теперь еще к этому прибавится тот факт, что я тебя люблю, а ты — меня. Так что, если она и будет что-то иметь против, то вскоре перестанет, когда узнает тебя лучше, — Тонкс присела на кровать за его спиной, положив руки ему на плечи. — А это произойдет, потому что я знаю, что ты за человек.

— В старости, наверное, нужно будет написать книгу «Тысяча и один совет для женитьбы, если вы — оборотень», — сев в пол оборота, он довольно улыбнулся.

— Значит, ты признаешь, что не такой уж и старый? — Тонкс ехидно сощурилась.

— Ты бываешь очень убедительна, — он склонил голову набок, разглядывая ее.

— Тогда я убеждаю тебя, что сегодня твоя очередь готовить завтрак, — Нимфадора победно посмотрела Римусу в глаза и, чмокнув его в щеку, довольная удалилась в ванную комнату.

 

Трансгрессировав недалеко от дома Тонксов, Нимфадора крепко сжала ладонь Люпина и посмотрела на него:

— Идем?

Он задержал дыхание, сильно зажмурившись, и, выдохнув, коротко кивнул. Подойдя к входной двери, она постучала и зашла внутрь, потянув его за собой.

— Ма-а-ам? Па-а-ап? — Тонкс, растягивая гласные, громко позвала родителей, и из глубины дома послышались быстрые шаги.

— Нимфадора! Как я рада тебя видеть! — появившаяся Андромеда крепко обняла дочь.

— Ну, я же прошу каждый раз не называть меня так, — приглушенно из-за крепких объятий возмутилась Тонкс.

— Римус, если я не ошибаюсь? — Андромеда взглянула на Люпина, делая вид, что не замечает протестов дочери.

— Да, — он сдержанно улыбнулся, слегка кивнув.

— А где папа? — спросила Дора.

— Он ненадолго отлучился к Артуру. Опять что-то маггловское обсуждают. Скоро будет и просил его дождаться, а то мы тебя знаем: прибежишь на полчасика, а потом тебя месяцами не слышно и не видно, — Андромеда грозно посмотрела на дочь, та же, в свою очередь, отвела взгляд в сторону Римуса. — Наверное есть какая-то причина, что вы сюда вдвоем пожаловали?

— Давай дождемся папу и уже поговорим, — тактично попросила Нимфадора.

— Что-то серьезное… Это как-то связано с Орденом? — миссис Тонкс занервничала. — Тебе грозит опасность?

— Мам, пожалуйста… — взмолилась Тонкс, высвободившись из объятий матери. — Сейчас всем грозит опасность, но мы пришли не поэтому.

Миссис Тонкс посмотрела на нее, потом на Люпина и, убедившись в ее словах, немного успокоилась. Где-то во дворе послышался характерный хлопок, и спустя минуту рядом с Римусом в дверях появился Тед Тонкс.

— Надеюсь, я не опоздал?

— Мы только пришли, — Тонкс обняла отца.

— Ну, раз все в сборе, то давайте дальше продолжим за обедом.

 

Римус отпил из стакана апельсиновый сок. Он старался как можно меньше показывать тревогу и нервозность, но, ловя на себе серьезные взгляды Нимфадоры, понял, что выходит отвратительно.

— Мам, пап, — она обратилась к родителям, а сердце тем временем у Люпина ушло в пятки. — Я бы хотела кое-что сообщить. Точнее, мы с Римусом, — она нарочито задела под столом его ногу своей, требуя участия.

— Мистер и миссис Тонкс, — он замолк, подбирая слова. — Мы… Я бы хотел попросить руки вашей дочери, — на последнем слове его голос предательски осип.

— Но так как он уже это сделал, и я сразу же согласилась, — выпалила Нимфадора, не дав родителям даже среагировать, и многозначительно посмотрела на мать, показывая кольцо на безымянном пальце, — то мы хотели получить ваше одобрение.

В комнате повисла тишина. Андромеда замерла с приподнятым стаканом в руке, быстро переводя взгляд с Нимфадоры на него и обратно:

— Я же правильно помню, что ты…

— Да, ликантропия, — Римус где-то в глубине души надеялся, что болезнь не будет первым же вопросом, который зададут родители после новости о свадьбе.

Андромеда повернула голову к мужу, который, прикрыв рукой рот, спокойно изучал взглядом Римуса.

— Тед?

— По-моему, история повторяется, моя дорогая, — он посмотрел на супругу, сконфуженно улыбнувшись.

— Но ведь…

— Я думаю, Дора уже взрослая девочка и осознает риски, особенно будучи аврором. А Римус, — Тед вновь перевел внимание на будущего зятя, — сможет оградить нашу дочь как от опасности извне, так и со своей стороны.

Андромеда молчала. Тонкс сжалась, как пружина, ожидая вердикта матери.

— Помнишь, я все не могла понять, к чему написал Сириус про то, чтобы мы не сомневались в выборе Нимфадоры? — миссис Тонкс вновь обратилась к мужу.

— Да, Римус, он отозвался о тебе, хотя мы до сих пор не знали, о ком идет речь, как о надежном и верном человеке.

— То есть, вы согласны? — Дора, судя по голосу и выражению лица, кажется, даже сама не верила, что все прошло без криков, скандалов, истерик и попыток ее переубедить.

— Да, — Андромеда серьезно посмотрела в глаза Римусу и, внезапно повеселев, заулыбалась.

— Никогда бы не подумала, что маму будет легче в чем-то убедить, чем тебя, Рем, — довольно поджав губы, Дора легонько ткнула в руку Римусу обратным концом вилки.

— Так ты из-за него тогда ходила вся серая, напоминая то ли мышь, то ли призрака? — мистер Тонкс поставил на стол бутылку вина, откупорив ее чарами, и, взмыв в воздух, напиток начал заполнять собой бокалы.

— Да. Рем все упорствовал, что он мне не пара, хоть и любит, — она накрутила на вилку пару макаронин из пасты и обратилась к нему: — Как ты там все говорил?..

— Что я старый, бедный и больной, — проговорив практически как мантру, Римус наконец смог спокойно выдохнуть, поняв, что самое страшное миновало. — Но я не учел, что в ней течет кровь Блэков, поэтому моя затея оказалась изначально бессмысленной.

Родители засмеялись, а Нимфадора не сводила с него самодовольного взгляда.

— А где вы сейчас живете, кстати? — поинтересовалась Андромеда. — В твоей квартире в Лондоне?

— В Йоркшире. Там есть один домик небольшой, — Дора отпила из бокала. — Рем не без помощи Артура и Фреда с Джорджем быстро превратили его в очень уютное место.

— Ну, если что, вы можете всегда пожить здесь, — как бы невзначай предложила миссис Тонкс, — только кровать нужна будет уже побольше.

— Ма, ты уверена?

— А почему нет? — за жену ответил мистер Тонкс. — Ты здесь выросла. Мы твою комнату не трогали, когда ты съехала. Только от пыли протирали полки и стол с подоконником. А Римус, считай, уже часть семьи, — Андромеда закивала, всем своим видом поддерживая слова супруга. — И главный вопрос: когда свадьба?

— Ну… — начала было Тонкс, но замолчала, не зная, как преподнести родителям весть, что они решили пожениться, никого не приглашая. — Между двадцатым и двадцать шестым июля. Просто в ночь с девятнадцатое по двадцатое будет полнолуние…

— А перед ним за неделю или даже раньше я себя чувствую не очень, мягко говоря. Не хочу омрачать такой день плохим самочувствием и отвратительным внешним видом, — Римус закончил за ней, на что ее родители согласно закивали.

— И мы решили никого не приглашать… — стыдливо опустив глаза, тихо проговорила Тонкс и сразу же добавила, почувствовав на себе и Римусе ошеломленные взгляды: — Но на следующий день хотели устроить семейный ужин!

— С вами и моим отцом, — Люпин сложил руки в замок.

— Но почему вы никого не хотите приглашать на само торжество? — с большой обидой в голосе спросила Андромеда.

— Мам, мы просто хотим тихо, быстро и незаметно пожениться. Но если мы позовем хотя бы вас и папу Римуса, велик шанс, что заявится Беллатриса или еще какие Пожиратели Смерти... — при упоминании Тонкс своей тети Андромеда скривилась с отвращением и понимающе кивнула.

— Давайте тогда здесь и отпразднуем за ужином вашу свадьбу, — мистер Тонкс сменил немного тему разговора, за что Римус был ему благодарен. Лишние упоминания Беллатрисы слишком бередили его все еще незажившую душевную рану от потери. — Вы только сообщите хотя бы за день до этого, чтобы мы подготовились, — мистер Тонкс посмотрел на будущего зятя. — Римус, и я бы хотел с тобой кое-что обсудить наедине. Пройдемся?

— Конечно.

Люпин поблагодарил Андромеду за обед, и они вышли во двор. В какой-то момент у него мелькнула мысль, что мистер Тонкс попросит отменить свадьбу и вообще исчезнуть из жизни Нимфадоры. Римус тряхнул головой, отгоняя мысли и ругая себя за подозрение в таком низком поступке мистера Тонкса.

— Я не хотел начинать этот разговор при всех, — тот остановился у аккуратного низкого заборчика и повернулся лицом к Люпину. — Дромеде потребуется время, чтобы свыкнуться с мыслью, что наша дочь выйдет за…

— Оборотня?

Мистер Тонкс кивнул.

— Хоть она и пошла наперекор семье, выйдя за меня замуж, но все же кровь Блэков и детство в такой семье дают о себе знать до сих пор, — он тяжело вздохнул и продолжил. — У меня, слава Мерлину, такого жизненного опыта нет, но про оборотней всегда ходили не самые лучшие истории и слухи…

— Мистер Тонкс…

— Лучше Тед.

— Хорошо. Тед, пожалуйста, не ходите вокруг да около, задавайте вопрос. Я не обижусь, не разозлюсь и уж точно ничего вам за него не сделаю, — Римус поджал губы в слабой улыбке.

— Каков шанс, что ты нападешь на мою дочь во время полнолуния?

— Очень и очень низкий, — после недолгой паузы Римус ответил. — С помощью своих способностей она может себя максимально обезопасить. И она знает, что может меня спровоцировать на нападение, поэтому делать этого точно не будет.

Тед молча смотрел на Люпина, серьезно сдвинув брови, пытаясь найти подтверждение его словам в жестах, позе и эмоциях на лице. Римус продолжил:

— Примерно два года назад Грюм приставил на время трансформаций ко мне Дору, потому что опасался, что на утро, когда я без сознания, меня могут убить по приказу Волдеморта. Я был против, но они, уже оба, настояли. Дора долго расспрашивала Сириуса, как она потом мне рассказала, о том, что делать можно и нужно, а что делать нельзя ни при каких условиях. И она в точности все выполняла и выполняет правильно — за все это время я ни разу ее даже не оцарапал, а на утро, когда просыпался, она всегда была в приподнятом настроении. Ну, уж точно не было никакого намека на страх, отвращение или ненависть в ее глазах.

— А часто ты их видишь?

— Вы не представляете насколько, — Римус тяжело усмехнулся. — Даже от простой фразы про мою ликантропию, а не от увиденного перевоплощения.

— Извини, что спрашиваю.

— Я бы на вашем месте спросил тоже самое, поэтому не нужно извиняться.

— Похоже, что Дора и правда не ошиблась в своем выборе, — Тед расплылся в мягкой улыбке. — Поэтому я очень тебя прошу, Римус, не сделай ничего такого, из-за чего ее выбор стал бы ошибкой. Боюсь, она этого не вынесет.

— Я стараюсь. Очень стараюсь, — Люпин грустно посмотрел вдаль, вспомнив до чего довели Тонкс его последние попытки.

 

— И о чем вы там с папой секретничали? — Дора хитро улыбнулась, с прищуром глядя на Люпина и лежа на боку, и положила голову ему на плечо.

— Ну, знаешь, это как ваши с мамой девичьи разговоры, только мальчишеские, — Римус заулыбался, разглядывая рядом стену в комнате Тонкс, всю увешанную разными постерами, колдографиями и рисунками.

— Что, тоже обсуждали свадебное платье и подходящий к нему цвет волос? — Дора хихикнула и перекинула одну ногу через его бедро.

— Почти. Ему была интересна моя ликантропия и какова возможность того, что я причиню тебе вред во время полнолуний, — он почувствовал, как Тонкс напряглась. — Но мой рассказ о том, как Грюм приставил тебя ко мне на ночи трансформаций и как ты, следуя инструкциям Сириуса, меня поддерживаешь, не получая при этом ни моральных, ни физических травм, его вроде как успокоили. Не окончательно, конечно же.

— Ты на меня даже никогда не рычал в своем «пушистом» обличии, — Дора погладила его по щеке.

— Правда?

— Ага. Когда я это вскользь упомянула Сириусу, он очень удивился. Потом, правда, заулыбался как-то странно, но теперь я понимаю, к чему это было.

Римус лег на бок, повернувшись к ней, и посмотрел в глаза.

— Рем? — он вопросительно поднял брови. — Мне кажется, что ты тоже метаморф, — Тонкс заулыбалась, и ее фиолетовые волосы приобрели заметно красноватый оттенок.

— С чего бы это? — Римус не мог сдержать ответной теплой улыбки.

— У тебя в такие моменты, как сейчас, глаза становятся прям голубые-голубые, — и она переменила цвет своих, как будто отражая в зеркале. — А за несколько дней до и после полнолуний они у тебя желтые. Нет, янтарные даже.

— Будь я метаморфомагом, я бы менял не цвет глаз.

— А что?

— Ну, хотя бы седину убрал с волос, — Римус немного погрустнел, вспомнив свое отражение в любой зеркальной поверхности. — А то мне кажется, что я выгляжу старше, чем твой или мой отец.

— Так вот откуда это ворчание про возраст и старость, — Дора наигранно сморщила носик. — Но помни, что очаровал ты меня именно с такой внешностью.

— Очаровал? Не путай меня с Блэком, дорогая, — Римус засмеялся, коротко целуя ее в губы. — Мне кажется, я даже не знаю, как это толком делается.

— Что, неужели даже в школе не было ни одной девчонки, которая тебе нравилась? — Тонкс задорно-недоверчиво вскинула бровь.

— Была, но я даже не делал попыток за ней ухаживать, потому что… Ну, ты сама знаешь, — он виновато осекся.

— О, да, я очень хорошо знаю, — с грустной усмешкой подтвердила она. — Но ты вовремя перестал валять дурака и бегать от меня, как от адского пламени.

— Что ты имеешь в виду? — Люпин нахмурился.

— То мое публичное негодование в твой адрес в Хогвартсе — я поняла, что это был скорее всего последний раз, когда я предприняла попытку тебя образумить. И когда ты молча ушел…

— Дора… — его виноватый щенячий взгляд резко смел грусть с лица Тонкс, место которой заняла улыбка умиления.

— Я очень счастлива, что смогла достучаться до тебя, когда казалось, что сил уже больше нет.

— Я все еще иногда думаю, что поступаю эгоистично по отношению к тебе. Мне кажется, что я навлекаю на тебя страдания, предложив руку и сердце, — он тяжело вздохнул, пряча взгляд.

— Рем, ты — дурак, — Дора мигом приняла серьезный вид. — Я люблю тебя и хочу — слышишь? — хочу быть с тобой рядом в любом случае, в любой проблеме. Ты, как никто другой, этого заслуживаешь.

Римус слегка замотал головой и, слабо улыбнувшись, уткнулся ей носом в шею.

— Я надеюсь, это не было началом очередного твоего монолога о том, что ты меня не достоин и вновь решил сбежать от меня подальше? — Нимфадора медленно гладила его по волосам.

— Нет-нет, — он глухо засмеялся. — Просто напоминаю, что беспокоюсь о твоей безопасности и благополучии.

— Давай ты хотя бы будешь говорить это другими словами?

— Хорошо, — Римус слегка отодвинулся и вновь принялся разглядывать ее лицо. — Мне кажется или ты что-то хочешь сказать?

— Да, — Нимфадора, еле касаясь, провела пальцами по шраму на его щеке. — Я хочу увидеть, как ты… меняешься в полнолуние. Хотя бы раз.

— Зачем? — Люпин с непониманием вглядывался в ее глаза, силясь понять причину. — Ты мне ничем не поможешь, а лицезреть это не самое приятное занятие.

— Я слышу, как тебе больно и… Мне кажется, что в этот момент я сама схожу с ума от твоей агонии.

— Дора, не нужно, — Римус накрыл ее руку своей, слегка сжимая. — Я ценю, но…

— Рем, один раз.

Люпин сокрушенно вздохнул, грустно посмотрев на висящий постер квиддичевской команды «Гордость Портри» позади Нимфадоры.

— Что-то мне подсказывает, что это будет в итоге далеко не один раз. Пообещай только, что не будешь рисковать и делать что-то безумное.

— Что-то безумное? Это не про меня, — Тонкс игриво засмеялась, обнимая его за шею и прижимаясь.

— Ну, конечно, — Римус не сдержал улыбки, прикрывая глаза.

 

— Нимфадора! Ну сколько можно тебя учить такой легкотне? — послышался недовольный голос Андромеды с кухни.

Римус медленно спустился на первый этаж, пытаясь отойти после незапланированного дневного дрема, и застал Тонкс с Андромедой у плиты, на которой, судя по запаху и расползшегося под потолком дыма, что-то пригорело, если не сгорело дотла.

— Римус, мне очень стыдно, что я так и не смогла научить ее готовить что-то дельное с помощью магии за эти годы, — миссис Тонкс виновато обратилась к нему, устало махнув в сторону дочери рукой.

— Ну что вы, она с каждым приготовленным завтраком, обедом и ужином становится все лучше и лучше, как хозяйка, — Люпин мягко улыбнулся им обеим, остановившись у дивана и засунув руки в карманы брюк, мерно перенес вес с пяток на мыски и обратно. — Правда, она иногда увиливает от этого интересного занятия.

— Мог бы и промолчать об этом, — Дора показала кончик языка и принялась с помощью магии пытаться отмыть пострадавшую сковороду.

— Я бы не поверила, если бы ты прилежно училась бытовым заклинаниям, — Андромеда, продолжая наблюдать за процессом мытья сковороды, присела на стул.

— Нужно всего лишь невероятное терпение, ма, — Дора повернулась на какое-то мгновение к матери и в ту же секунду потеряла контроль над происходящим в раковине, оказавшись под мощной струей воды.

— Я так понимаю, Римус как раз обладает таким качеством, — скептически заметила Андромеда, взмахнув волшебной палочкой, и прервала назревающую водную катастрофу на кухне, посмотрев на уткнувшегося в книгу Люпина.

— Ну, я бок о бок прожил с вашим кузеном в Хогвартсе все годы обучения — так что примерно представляю, как нужно чему-то обучать Блэков, чтобы из этого вышел хоть какой-то толк, — он улыбнулся одними глазами. — Хотя находящиеся рядом Джеймс и Питер очень мешали успешному обучению.

— В таком случае, я полагаю, мне очень повезло, что Нимфадора только наполовину Блэк, — и смерила мокрую дочь разочарованным взглядом.

— Я думаю, сейчас куда важнее, что с боевой магией у нее проблем нет.

— У меня складывается такое ощущение, что я все еще студентка Хогвартса и на каникулы к нам заглянул на чай мой преподаватель по ЗОТИ поговорить о моих успехах с родителями, — Тонкс с недовольным видом плюхнулась рядом с ним на диван, сложа руки на груди.

— А такое бывало? — Римус, приподняв бровь, с интересом посмотрел на нее.

— Ты сам прекрасно знаешь, что нет, — не подумав, ответила Тонкс и через момент, осознав, что она только что ляпнула, пролепетала. — Извини, я не хотела.

Римус с улыбкой покачал головой, как бы говоря, что ничуть не обижается, и достал из-за пазухи плитку шоколада.

— Ты разве сказала что-то обидное? — Андромеда не смогла вытерпеть учиненный бедлам на кухне и приводила окружающее пространство в порядок.

— Я преподавал год ЗОТИ по просьбе Дамблдора, когда он узнал, что Сириус бежал из Азкабана. На тот момент мы не знали еще всей правды о той ночи, когда погибли Поттеры, — Римус протянул плитку Нимфадоре, и та отломила пару кусочков. — Хотя с моей стороны было больше похоже, что это он протянул мне огромную руку помощи, а не я его выручил на очередной год.

— Жаль, что это произошло не на пару лет раньше. Мы бы и раньше познакомились, — вздохнув, Тонкс обняла его руку и положила голову на плечо.

— Познакомиться-то раньше мы бы познакомились, но вот никаких отношений точно бы не случилось, — Люпин посмотрел сквозь книгу, задумавшись, и, поймав на себе вопросительный взгляд Нимфадоры, продолжил: — Ну, не со своей студенткой же, в конце концов, Дора. Меня бы точно поймали и бросили в Азкабан на радость всем.

— Римус, а как у тебя сейчас с работой? — Андромеда, прослушав их последние реплики, наконец вернула прежний идеальный вид своей кухне и уже магически наказала кухонной утвари приступить к готовке ужина, на который согласилась остаться пара.

— После того, как мое имя и слово «оборотень» в одном предложении скользнули на первых страницах «Пророка», найти ее стало куда сложнее, — Римус поморщился, вспомнив пару происшествий, когда ему пришлось срочно бежать из-за того, что люди вспомнили тот выпуск газеты и бросались на него с палочками наперевес, силясь выкрикнуть чуть ли не «Авада Кедавра».

— И как же ты справляешься?

— У меня есть несколько знакомых зельеваров, которые в курсе моей… проблемы. А также, они в курсе, что из-за этой проблемы у меня развито куда сильнее обоняние, и я много путешествую. Поэтому для них я всегда собираю образцы для зелий, за которые они платят. Плата зависит от того, конечно же, что я раздобуду. Так что, в самые темные времена это — единственное, что помогает мне оставаться на плаву и не помереть где-нибудь на улице.

— А чем ты занимаешься кроме поиска компонентов?

— Да много чем. Кого-то найти, что-то подлатать, что-то починить, посадить или усмирить какое-нибудь растение и так далее. Что будет на доске объявлений, за то и берусь. Кроме, правда, вариантов, похожих на что-то противозаконное. Тут уж нет, мне проблем и так хватает по жизни.

— Значит, ты у нас мастер на все руки, — обернувшись с улыбкой на лице, Андромеда перевела взгляд на дочь. — Тебе повезло, Нимфадора.

— Мам…

— Знаю-знаю, — та взмахнула руками и принялась за шинкование овощей, пробурчав под нос что-то про взросление.

— Если вы не против, я пойду посмотрю, что там папа во дворе делает, — и с этими словами Тонкс вышла на улицу.

— Миссис Тонкс, можно вопрос? — Римус отложил книгу в сторону и подошел к Андромеде, уперевшись боком в плиту.

— Конечно, задавай.

— Я, может быть, через минуту пожалею об этом, но все же должен спросить, — взмахом палочки он слегка убавил силу огня под кастрюлей, в которой кипела во всю вода. — Вы как-то слишком быстро перестали переживать о том, кто я такой. В чем дело? Я же примерно представляю, какой у вас характер и что от вас можно ожидать. И поэтому назревший вопрос покоя не дает.

Андромеда молча закинула в кастрюлю с водой нарезанную картошку и, положив обратно на кухонную тумбу нож с доской, повернулась к Люпину.

— Ты прав. Я не смирилась еще с ее выбором, но Нимфадора ведь не отступится от тебя уже, — она подняла на него полные горечи глаза и тяжело выдохнула. — И я не хочу устраивать скандалы и портить и не без того шаткие с ней отношения. Последнее время мы очень редко видимся, и я не хочу совсем ее потерять, — Андромеда стала вытирать мокрые руки о кухонное полотенце, и в ее рваных движениях была заметна нервозность. — Ты не представляешь сколько раз за эти несколько часов, что вы здесь, я пыталась разглядеть в тебе опасность для дочери. Но кроме того факта, что ты тот, чья вторая сущность держит в страхе многих, а детей пугают, чтобы они не шибко бедокурили, я совершенно ничего не увидела. В тот момент, как вы объявляли нам, что решили пожениться… видел бы ты себя. Я тогда не особо придала этому значения, а вот Тед прекрасно разглядел: ты был белее мела, а нервничал, будто ты — первокурсник и встретил с десяток боггартов одновременно, — Люпин тихо усмехнулся, вспоминая происходящее. — Но я вижу, Римус, как ты смотришь на нее. Этот взгляд не подделать. И именно поэтому я пытаюсь верить тебе. И именно поэтому я не слушаю внутренний голос и не пытаюсь переубедить Нимфадору. Но об одном я очень прошу: не навреди ей, — Люпин было открыл рот, чтобы сказать, что он будет стараться, но Андромеда положила руку ему на плечо, продолжив свой монолог. — Я знаю прекрасно, что ты не можешь себя контролировать без Аконитового зелья, поэтому не нужно давать мне обещаний и клятв. Просто постарайся сделать все, что в твоих силах.

 

 

20 июля, утро

Англия, графство Йоркншир, дом Римуса и Тонкс

 

Римус медленно приоткрыл глаза и, подождав, пока зрение сфокусируется, увидел перед собой лицо Доры. Та с непередаваемой нежностью в глазах разглядывала каждый шрам на его лице, шее, груди и, еле касаясь, проводила по каждому пальцами.

— Дора?

— О, ты проснулся. Как себя чувствуешь? — она положила теплую ладонь ему на щеку и легко поцеловала в губы.

— Лучше, чем обычно, — он слабо улыбнулся.

И правда, это полнолуние прошло для него менее болезненно, чем предыдущие, и даже голова привычно не раскалывалась от боли, а кости и суставы не ныли от трансформации.

— Я подозреваю, что это от того, что со мной рядом сейчас лежит самая прекрасная девушка на свете, — Римус положил на ее руку сверху свою и поцеловал в ладошку.

— Люпин, не подлизывайся, — она легонько щелкнула его по носу, а потом туда же и поцеловала.

— Я не подлизываюсь. Ты замечательная. А мне и правда на удивление хорошо и ничего не болит, — он с довольным выражением лица потянулся. — А теперь главный вопрос: когда ты хочешь стать миссис Люпин?

— Завтра, как тебе? — Дора смущенно закусила нижнюю губу.

— Отлично. Тогда, получается, ужин с родителями будет в воскресенье? — он сгреб в охапку Тонкс, прижав ее спиной к себе, и поцеловал в шею.

— Ага, — Дора прикрыла глаза, положив руки поверх его. — Надо написать им. А тебе надо связаться с отцом, чтобы он к нам пораньше прибыл. Он ведь не знает, где мои родители живут?

— Вроде нет. Сегодня к нему загляну — скажу, а заодно и проведаю его. У тебя сегодня же рабочий день, да?

— Да, но так как сегодня пятница, то, может, и раньше получится уйти, — Римус посмотрел на часы, которые показывали двадцать минут девятого утра, и слегка укусил Дору за мочку уха.

— В таком случае, нам нужно вставать, а то ты опоздаешь, и Робардс опять будет на тебя орать.

— Давай еще пять минут полежим?

— Дора, не мне ведь все крики выслушивать.

— Ладно, ты прав, — она вздохнула, и Римус разжал объятия, выпуская Тонкс.

Он с удовольствием наблюдал, как она одевается, — это стало его любимым утренним занятием за последний месяц, а Дора, заметив в одно такое утро его восхищенный и все еще голодный взгляд на себе, когда она нагнулась то ли за джинсами, то ли за футболкой, решила подыграть, и в итоге через пару минут Римус, прорычав что-то про то, что нельзя быть насколько сексуальной, прижал ее спиной к дверце шкафа и стал осыпать ее шею горячими, быстрыми поцелуями. От кровати отделяло их всего пара шагов, но и те оказались непосильно трудными для Римуса, когда Дора обхватила ногами его талию и, прижавшись к нему всем телом, развязно поцеловала в губы. В следующий миг они уже оба оказались на ковре, и Тонкс, уже чуть ли не подрагивающая от желания, сдавленным голосом приказала Римусу как можно быстрее в нее войти, иначе она за себя не отвечает.

Спустя минут двадцать она, отдышавшись и придя в себя после утреннего небольшого «марафона», все же смогла со второй попытки одеться, но на работу прибыла на час позже. Для Гавейна Робардса так и осталось загадкой, почему Нимфадора Тонкс вообще никак не отреагировала на его громкие возмущения по поводу ее недисциплинированности, а с довольной улыбкой отправилась к своему рабочему месту.

 

— Рем, все, я побежала. До вечера и передавай привет отцу, — Тонкс, допив чай и глянув на часы, чмокнула его в щеку и, закинув на плечо рюкзак и взяв горсть летучего пороха у камина, отправилась на работу.

Римус проводил ее взглядом и, пожелав удачного дня и дождавшись, когда она исчезнет в камине, отправил Патронуса Грюму. Вскоре во дворе послышался хлопок, и Люпин открыл входную дверь.

— Аластор, доброе утро.

— И тебе не хворать, — он грузно приземлился на стул, где только что сидела Тонкс, и вытянул ногу с протезом. — Как она?

— Замечательно, — Римус сел обратно и отпил кофе. — Я бы тебе предложил что-нибудь, но ты же ведь откажешься, как обычно?

— Вечная бдительность, Римус. Так что, вы решили, когда у вас свадьба?

— Да. Завтра.

— Завтра? Сегодня же было полнолуние, — Грюм удивленно посмотрел на него настоящим глазом.

— Да, но я себя уже хорошо чувствую, поэтому мы решили не откладывать.

— Хорошо, мы с Минервой успеем. Найдешь нас по соседству в таверне. Сделаешь вид, что тебе срочно нужны два свидетеля для свадьбы. Я отопью из фляги и предложу нашу с ней кандидатуру. Понял? Фляга, — он постучал ногтем по столу.

— Да, спасибо тебе.

— Ты только береги ее. Она же мне как дочь, Римус, — Аластор вздохнул и помассировал ампутированную ногу.

— У тебя у самого все хорошо?

— Да, — тот сухо ответил и поднялся со стула. — Я пойду, пожалуй, если больше нет вопросов. До завтра.

— До завтра, Аластор. И спасибо вам с Минервой еще раз, — Грозный Глаз махнул рукой.

Римус проводил Аластора до двери и с горечью наблюдал за ним, как тот, хромая, вышел за калитку и перенесся в другое место. Все-таки, за последние пару лет он сильно сдал, и это было заметно. Особенно заметно, если сравнивать Аластора с теми годами, когда была Первая война с Волдемортом. Вот тогда он был в расцвете сил, а сейчас он был… нет, не тенью, но жизнь явно не била ключом.

«Надо срочно отправляться к отцу, пока я тут совсем не погрузился в грустные мысли. И это накануне собственной свадьбы!» — подумал Римус, отправив посуду после завтрака мыться, взял с вешалки мантию и трансгрессировал в отчий дом.