Гарри Поттер и новая семья. Третий курс (джен)

 «Ежедневный пророк», номер от 26 июня 1994 года

«ЛОЖНАЯ ТРЕВОГА В ХОГВАРТСЕ

Вряд ли в магической Британии найдется хоть один волшебник, не знающий, кто такой Сириус Блэк. Ближайший сторонник Сами-Знаете-Кого год назад сбежал из Азкабана и до сих пор не пойман. Многие полагают, что он давно покинул страну — в самом деле, что Блэку делать там, где ему грозит постоянная опасность встретиться с дементорами? Однако в минувшую субботу его история получила неожиданное развитие.

Около восьми часов вечера дежурная служба аврората получила сообщение о том, что Сириус Блэк обнаружен в Хогсмиде и задержан одним из профессоров Хогвартса. Надо сказать, что в течение всего этого года сообщения о Блэке поступали в Министерство магии с завидной регулярностью (в последний раз — всего сутки назад, от волшебницы, которая вообразила, что Блэк прячется в ее саду, притворяясь розовым кустом). Тем не менее, отряд во главе с аврором Д. Долишем все же прибыл в Хогвартс для проверки и, при необходимости, задержания преступника.

Можете себе представить изумление наших доблестных стражей порядка, когда они узнали, что Блэк действительно найден, и более того, не он один! Вторым задержанным оказался... присядьте, мои дорогие, вас ждет сюрприз... Питер Петтигрю! Да-да, тот самый человек, который почти тринадцать лет назад раскрыл подлую сущность Блэка и был им зверски убит, кавалер ордена Мерлина первой степени (посмертно).

Оказалось, что не Блэк, а Петтигрю был тайным пожирателем смерти, и что именно он убил двенадцать маглов, чтобы имитировать свою смерть и свалить всю вину на бывшего приятеля. Звучит невероятно, не так ли? И тем не менее, это правда... та правда, которую рассказал аврорам директор Хогвартса Альбус Дамблдор.

Вероятно, на этом месте многие из вас покрутят пальцем у виска и решат, что великий волшебник с возрастом несколько подрастерял свой знаменитый ум и перестал отличать фантазии от реальности. Но давайте не будем торопиться, мои дорогие. Ведь и Блэк, и Петтигрю сейчас в надежных руках представителей закона, которые, несомненно, разберутся, где тут правда, а где вымысел. Не так ли?

Вот только этого не произойдет, потому что еще до того, как кто-то посторонний смог увидеть якобы пойманного Блэка и якобы живого Петтигрю, они оба сбежали прямо из-под носа Альбуса Дамблдора! Удивительное совпадение, не так ли? Министерству магии (и в его лице — всем нам) скормили потрясающую в своей неправдоподобности историю, которую, внезапно, совершенно невозможно проверить!

Только не подумайте, пожалуйста, что мы в чем-то обвиняем нашего славного директора Дамблдора. Вовсе нет! Мы ни в коем случае не хотим сказать, что он пытается дешевыми трюками отвлечь внимание общественности от нарушений, допущенных им при найме профессора защиты от темных искусств... Некоторые из вас уже догадались, о чем идет речь, тем же, кто пока еще не в курсе, могу посоветовать лишь дождаться следующего номера «Пророка», из которого вы узнаете немало интересного о том, кто же на самом деле учил наших детей защите от темных существ.

Оставайтесь с нами, чтобы быть в курсе самых последних новостей!

Рита Скитер.

Когда верстался номер: Только что нам стало известно, что Министерство магии располагает неопровержимой информацией о том, что Сириус Блэк с марта месяца скрывается в Тибете. В связи с этим ДМП принял решение об отзыве дементоров от стен Хогвартса и их возвращении в Азкабан».

 27 июня 1994 года

— Жаль, что вы нас покидаете, профессор, — сказал Гарри, наблюдая за тем, как Люпин укладывает в сундук свои вещи.

— Мне тоже жаль, Гарри, — ответил тот. — Но ты же читал «Пророк». Как только люди узнают, что я оборотень, тут же завалят Дамблдора возмущенными письмами. Не хочу, чтобы у него были из-за меня неприятности, он и так уже сделал для меня очень много. Но ты не расстраивайся, Гарри, я уже знаю, кто будет преподавать вам защиту в следующем году. И поверь, этот человек намного компетентнее меня.

— Но мы ведь еще увидимся?

— Конечно, почему нет. Теперь-то... — Люпин вздохнул. — Знаешь, Гарри, я на самом деле очень виноват перед тобой. После того, как я разом лишился своих лучших друзей, я... принял не самое умное решение...

— Наркотики? — спросил Гарри.

— Как ты догадался?

— Не я, Эль. Когда мы ехали с вами в поезде, она увидела у вас на руках следы от уколов.

— Да, твоя сестра очень наблюдательна... — усмехнулся Люпин. — Я искал способ, чтобы забыться, алкоголь не помогал, ну и... случайно связался с компанией маглов, они дали мне «попробовать» травку, а там одно за другим... Я остался жив только потому, что магловские наркотики, как оказалось, действуют на оборотней не так разрушительно, как на обычных людей. Даже наоборот, немного помогают справиться с безумием в момент обращения.

— Но вы все же завязали.

— Дамблдор мне помог. Десять лет назад он нашел меня в каком-то притоне, вытащил, вылечил, снабдил аконитовым зельем. Я обещал ему, что больше не буду, и в тот момент сам себе верил. Нашел работу, но хозяин вскоре узнал, что я оборотень, и выгнал меня. После этого я опять сорвался, Дамблдор снова меня нашел и вылечил... Так продолжалось много лет, пока не сбежал Сириус. Я узнал об этом случайно, из старой магловской газеты, которую нашел в мусорном баке, собирая пустые бутылки... И знаешь, Гарри, когда я увидел фотографию Сириуса, мне стало стыдно. Он провел в тюрьме двенадцать лет и не сдался, а я, оставаясь на свободе... Во что я превратился? В тот же день я связался с Дамблдором, и он не только дал мне еще один шанс, но даже предложил стать профессором Хогвартса.

— А чем вы будете заниматься теперь? — спросил Гарри. — Вы уже нашли новую работу?

— Боишься, что оставшись без дела, я снова скачусь к наркотикам? — Люпин усмехнулся. — Не волнуйся, больше этого не произойдет. Да и новую работу я уже нашел. Меня пригласили в Америку, там в районе Сиэтла живет большая община оборотней, у которой в последнее время начались какие-то проблемы с вампирами. Думаю, скучать мне не придется.

 2 июля 1994 года

«Гарри Олсену,

Дом Олсенов, Литтл Уингинг,

Суррей, Англия

Дорогой Гарри! Я благополучно добрался до надежного места, о котором мы говорили. Тут замечательно, только маглов слишком много, так что я отправил Клювокрыла в горы неподалеку. Он очень умный, прекрасно меня понимает и придет, если я его позову.

В прошлый раз я не успел тебе сказать, что та «Молния» — на самом деле мой подарок. Я купил ее заранее и держал в своем убежище, чтобы послать на твой день рождения. Думаю, если снять с нее заклинания, наложенные Петтигрю, на ней вполне будет можно летать...»

Выбравшееся из-за гор солнце ударило по глазам, Сириус отложил ручку, встал с кровати и распахнул окно. Океана отсюда видно не было, но его близость явственно ощущалась и в аромате воздуха, и в отдаленном шуме прибоя... И в песке, который всего за один день уже успел заполнить, как казалось, весь гостиничный номер целиком.

— Bom dia inglês.⁽¹⁾

Не оборачиваясь, Сириус сделал два шага назад и опустился на смятые простыни.

— Bom dia bonita.⁽²⁾

Его рука ощутила под пальцами шелковистую кожу и заскользила вдоль изгиба талии сперва вверх к груди и затем обратно к животу, сдвигая в сторону одеяло, под которым скрывалось тело цвета кофе с молоком. Девушка удовлетворенно вздохнула, сладко потянулась, протянула руки к Сириусу и запустила пальцы в густую шевелюру, притягивая его голову к своим бедрам.

— Bem aqui... Sim...⁽³⁾

Сириусу не надо было знать португальский, чтобы понять, что от него хотят. Когда он говорил крестнику, что умеет мастерски обращаться не только с животными, он совсем не преувеличивал. И женское тело, выгибающееся сейчас от удовольствия в его объятиях, говорило ему, что за все эти годы он свои способности растерять не успел.

* * *

Если бы кто-то сказал Гарри, что Гермиону нужно будет уговаривать, чтобы она прочла какую-то книгу, он бы, скорее всего, просто пожал плечами: такого не может быть, потому что не может быть никогда. Если бы ему сказали, что уговаривать Гермиону будут одновременно Элин и Драко, Гарри решил бы, что перед ним сумасшедший.

И тем не менее, именно такую картину он лично наблюдал с того самого момента, как Хогвартс-экспресс отошел от платформы и в их купе заявился Драко Малфой, невесть с какой стати вздумавший обменяться с Элин впечатлениями о прочитанной за год литературе.

— «Магия и революция»? — Гермиона с удивлением посмотрела на книгу, которую Элин вытащила из сумки. — Кто автор? Какой-то Нинель... Странно, никогда о таком не слышала.

— А ты прочти его имя наоборот, — посоветовала Элин.

— О... О!.. — до Гермионы наконец дошло. — Он что, тоже был магом?

— Разумеется, нет. Это псевдоним, — ответил Драко. — Настоящий автор неизвестен, но есть большие подозрения, что это некто по имени Том.

— И ты это читала? — Гермиона отбросила от себя книгу, как будто в ее руках оказалась ядовитая змея.

— А что такого? — удивилась Элин. — Я и «Майн Кампф» прочла, когда всерьез заинтересовалась историей Второй мировой, но я же не стала после этого нацисткой, скорее наоборот. И тебе советую. Врага надо знать в лицо.

— Я не буду это читать! — решительно заявила Гермиона.

— Ну и глупо, — пожал плечами Драко. — Как ты сможешь опровергать доводы противников, если не знаешь, на чем они основаны?

— Их бредовость очевидна любому разумному человеку! Что гитлеровская расовая чистота, что эта ваша чистота крови — пропаганда, рассчитанная на самые низменные инстинкты человека...

Драко многозначительно посмотрел на Элин.

— Я же тебе говорил, — сказал он. — Никто из вас... ну, за редкими исключениями... никто даже не пытался понять. Едва вы прибываете в Хогвартс, вам сразу говорят, что Темный Лорд — это как Гитлер, только хуже, вы навешиваете на него понятный ярлык и не пытаетесь разобраться...

— Увы, преподавание истории в нашей школе оставляет желать лучшего... — Элин вздохнула и повернулась к Гермионе. — Понимаешь, в этой книге нет ни слова про какое-то особое превосходство чистокровных. Ну, то есть да, там есть обычные разглагольствования про воспитание, обучение магии с детства и так далее, это все понятно и отчасти даже правда... Хотя автор и оперирует устаревшими данными, например, говорит, что большинство маглорожденных поступает в Хогвартс неграмотными.

— Это, кстати, аргумент против авторства Темного Лорда, — вставил Драко. — Он ведь вырос в магловском приюте и знал, что маглы с детства учат детей читать и писать. Даже я это знаю.

— Не важно, — отмахнулась Элин. — Гораздо важнее то, что про «чистоту крови» говорится лишь мельком, а основное внимание уделено тому, как вели себя маглорожденные и полукровки во время великих революций. И вот там никакого вранья нет, или, по крайней мере, я его не нашла. То есть, автор, конечно, предвзят, но все факты, которые он сообщает, легко проверяются и соответствуют другим источникам.

— Ну и что это за факты? — скептически спросила Гермиона.

— Если начнется война между волшебниками и маглами, ты на чью сторону встанешь? — спросил ее Драко.

— Смотря из-за чего будет война, — Гермиона пожала плечами. — Если волшебники начнут убивать маглов, как это делал твой самозваный лорд, то на стороне маглов. А если какой-нибудь магловский диктатор захочет посадить нас всех в клетки для опытов... ну тогда, наверное, на стороне волшебников. Но в Британии такое невозможно, у нас есть демократия и Билль о правах...

Драко с Элин переглянулись и расхохотались.

— Такое уже случалось, — отсмеявшись, ответил Драко. — Во Франции во время революции, потом в России и совсем недавно — в Китае. И все три попытки начинались одинаково — магловские власти переманивали на свою сторону маглорожденных и полукровок и с их помощью пытались подчинить себе волшебников. И когда Лорд решил, что хочет править миром... а он, конечно, хотел заполучить весь мир целиком, а не только магическую его часть... Так вот, он быстро понял, что те, кто как-то связан с маглами, представляют для его планов смертельную угрозу. Маглы сами по себе слабы, но их много, и если на их сторону перейдет достаточное количество волшебников... Именно поэтому он хотел истребить всех маглорожденных и сочувствующих, а не просто подчинить их или изгнать из магического мира. И если бы он пришел к власти, он бы первым делом закрыл границы, чтобы маглорожденные не разбежались, а потом начал бы их методично уничтожать.

— Это ты сам понял, или старшие рассказали? — спросила Элин.

— И то, и другое, — ответил Драко. — Я говорил с теми, кто знал Лорда еще с сороковых годов. По их словам, в юности тот очень любил поболтать на философские темы, часто спорил с друзьями... пока у него еще были друзья, а не только слуги. Потом-то он никаких возражений уже не терпел, но кое-кто еще помнит, каким он был до того, как стал... хм... злоупотреблять некоторыми спорными практиками.

— Ты имеешь в виду, до того, как он начал убивать всех, кто с ним не согласен?

— Нет, я имею в виду черную магию... По-настоящему черную, и если я ее так называю, то это кое о чем говорит. А убийства начались потом, в семидесятые...

— Извини, что перебиваю, — сказал Гарри, — но лично мне плевать, о чем он там думал и что планировал. Мне достаточно, что он убил моих родителей и хотел убить меня... И, между прочим, легко убьет и тебя, Эль, и Гермиону. По-моему, ты за своими умными разговорами начала про это забывать.

— Ты еще скажи, что я ослизеринилась, — Элин засмеялась, но тут же стала очень серьезной. — Нет, Гарри, я не забываю об этом, никогда. Просто я думаю, что для победы надо знать, о чем думает противник.

— Как скажешь, — Гарри встал. — Лично я при следующей встрече постараюсь его прикончить, не спрашивая о мотивах... Пойду, прогуляюсь.

Мельком глянув в свое отражение в зеркале, он попытался пригладить волосы (безуспешно, как и всегда) и вышел в коридор. Чжоу ехала в том же вагоне, и все то время, пока его соседи рассуждали о литературе и политике, Гарри собирался с духом и придумывал повод для того, чтобы подойти к ней и заговорить.

«Привет, Чжоу... Или лучше сказать: здравствуй? Нет, все-таки привет... Ты уже слышала, что финал чемпионата мира будет проходить в Англии... блин, дурацкий вопрос, про это уже все знают... Ты поедешь на финал чемпионата мира? Здорово, я тоже... погоди, а если она не поедет? Да нет, поедет, конечно...»

— Привет, Гарри!

Занятый своими мыслями, он и не заметил, как дошел до нужного купе, возле которого стояла Мариэтта Эджкомб.

— Ты слышал, что финал чемпионата мира будет проходить в Англии? — спросила она. — Хотя что это я, про это все знают. Ты туда поедешь?

— Да, папа достал билеты, — ответил Гарри. — А Чжоу там?

— Ага, — Мариэтта хихикнула. — Только ты ее сейчас не отвлекай, она занята. Целуется со своим ненаглядным Седриком.

Гарри, уже протянувший руку, чтобы постучать в купе, замер, не веря своим ушам.

— Ты что, не знал? — удивилась Мариэтта. — Они же весь год вместе ходят... Да ты же с нами был тогда в Хогсмиде, неужели не заметил? Ой, не могу, я-то над ними смеялась, потому что они до сих пор думают, что никто не в курсе... А ты и правда ничего не видел... Ты такой смешной!

Гарри, которому было вовсе не до смеха, лихорадочно прокручивал в голове события прошлого года. Вот они идут в Хогсмид... Но Чжоу и правда все время находилась рядом с Седриком... Вот они на матче, и Чжоу опять сидит между Седриком и им. Вот день святого Валентина...

— Гарри... Гарри! — привел его в чувство голос Мариэтты.

— А? Что?

— Я говорю, это немного странно. Ты подарил мне такую замечательную валентинку, но с тех пор больше не подходил и не заговаривал... Ты что, боялся? Нет, не подумай чего, я знаю, что ты герой и наверняка очень смелый, но парни же часто стесняются девушек, по-моему, это очень мило. Но тебе не надо стесняться, я... ты мне тоже нравишься, и может быть мы...

— Извини, мне... У меня дела, — прервал ее Гарри.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и направился в свое купе, в глубине души надеясь, что там найдется дыра, через которую он сможет провалиться поглубже, желательно до самого ядра Земли.

Драко, Элин и Гермиона в его отсутствие уже успели обложиться книгами и теперь увлеченно спорили о каких-то длинных ножах и стальных шлемах.⁽⁴⁾

— Нет, нет и еще раз нет, — горячился Драко. — Со штурмовиками расправились, потому что после прихода Гитлера к власти они стали не нужны, а Рём со своими идеями портил отношения с генералами и промышленниками. Тут же совсем другая ситуация, организация Темного лорда была построена совсем не так, как НСДАП, и своего Рёма у него нет и не могло быть в принципе!

— Ночь длинных ножей организовали, прежде всего, Гиммлер и Геринг, — возражала Элин. — И в случае гипотетической победы Тома, его ближний круг наверняка моментально начнет драться за власть, подставляя друг друга под гнев повелителя!

— Да говорю же тебе, Темный лорд умеет читать мысли! Если один пожиратель вздумает обвинить другого, Лорд легко выяснит, с какой целью он это делает, и тому, кто попытается его обмануть, не поздоровится.

— А вот я бы подумала прежде всего не об этом, — вступила в разговор Гермиона. — Гораздо важнее то, как Гитлер пришел к власти. Его ведь презирали и аристократы, и генералы, и финансовые воротилы... Его и канцлером назначили только потому, что думали, что можно им управлять. Мол, он нам тут «наведет порядок», а потом мы его выкинем... Вот о чем вам надо думать прежде всего! Вот ты из древней семьи, Драко, и у тебя полно друзей-аристократов, а Том Риддл — полукровка.

— Он потомок Салазара Слизерина по материнской линии.

— И потомок магла по отцовской. Я не верю, что в то время, когда он еще не был настолько силен, его не называли выскочкой. Так когда же все изменилось? И почему?

— Это вопрос... — Драко смущенно потер нос. — Кажется, дедушка незадолго до смерти что-то рассказывал, правда, я еще был маленьким и плохо понимал... Нет, сейчас не вспомню. Но я знаю, кого спросить, когда вернусь домой.

— А твой отец не будет против? — усмехнулась Элин.

— Да нет, он в курсе... — рассеяно ответил Драко. — Хотя афишировать не стоит, не все поймут... И я не только про наших говорю, вон, попробуйте тем же Уизли сказать, что вы со мной общаетесь — вас мигом в пособники темных магов запишут. Невзирая на прошлые заслуги.

— Ну, у них-то как раз есть причины тебя не любить, — заметила Элин.

— А, так ты уже услышала трагическую историю Артура Уизли, обманутого коварным Малфоем? — засмеялся Драко. — Только держу пари, когда тебе про нее рассказывали, забыли упомянуть некоторые «несущественные детали».

История Люциуса Малфоя и Артура Уизли (взгляд с другой стороны)

— Начну с того, что в нашей семье уже около пятисот лет существует нерушимая традиция, — начал Драко. — Окончивший Хогвартс наследник непременно должен поссориться с родителями и пожить какое-то время самостоятельно. Это не так просто, как кажется — ссора должна быть настоящей, и пока она продолжается, наследник не должен общаться с семьей и получать от нее помощь. Но с другой стороны, повод для ссоры не должен быть слишком серьезным, чтобы остался путь к примирению. Никто ведь не хочет вносить настоящий разлад в семью и проклинать своих детей, как это иногда бывает в других родах.

Мой дедушка в свое время поругался с родителями из-за пристрастия к скачкам... Довольно пагубного, надо сказать, потому что дара к предвидению в нашей семье отродясь не водилось. Лишившись денег от своего отца, он уехал в Америку, где в то время были не такие жесткие законы, как в Англии, и где волшебник среди маглов мог неплохо заработать. Я слышал, он тогда знатно повеселился с друзьями, пока тамошняя магическая полиция не проснулась и не начала выяснять, кто это там в Нью-Йорке злостно нарушает общественный порядок. Скандал поднялся такой, как будто в Америку сам Гриндевальд пожаловал.

— А какое отношение это имеет к Уизли?

— Сейчас я до этого дойду. Когда пришла пора, мой отец, естественно, традицию нарушать не стал. Только повод для ссоры был другой: он решил попробовать себя в бизнесе, но дедушка настаивал, что надо начинать с малого и пройти весь путь от простого исполнителя, а отец хотел начать сразу с чего-то большого. Тут-то ему и подвернулся Артур Уизли со своей машиной.

Они поначалу очень близко сошлись — семьи враждовали, но папа был в ссоре с дедушкой, а Уизли тоже что-то там со своими не поделил. В общем, все, что было, отец вложил в дело, а когда этого оказалось мало, Уизли предложил обратиться к гоблинам. Вот только ему самому кредит не давали, слишком ненадежным заемщиком он был. А отцу давали, но под такие грабительские проценты, что он поначалу отказался.

В общем-то, связываться с гоблинами было не обязательно, можно было продать несколько машин, которые уже были сделаны. Но Уизли умолял отца продолжать работу, и чтобы окончательно развеять его сомнения, в конце концов предложил договор, по которому обязался в случае провала отдать все, что имел.

Никто из них поначалу и не думал, что этот договор придется выполнять. Гоблины дали деньги, дело шло... Только вот результатов почему-то все не было. Все, что обещал Уизли, постоянно откладывалось и переносилось — то у него очередной ребенок родился, то жена заболела, то он в доме ремонт затеял... Он, похоже, просто не понимал, что работу надо выполнять в срок. Кстати, до сих пор не понимает, если верить тем, кто работает в министерстве, поэтому его и по службе не повышают.

Последней каплей для отца стало то, что за неделю до завершения проекта Уизли заявился в мастерскую и за одну ночь разобрал почти готовые машины. Ему, видите ли, не понравился дизайн, и он решил начать все заново. А то, что отцу надо было выплачивать кредит, его не волновало. Это же не его деньги были! Хотя даже если бы и его, он бы все равно поступил так же. Артур Уизли просто не понимает, что такое деньги.

Вот тогда-то отец и поменял охрану в мастерской и велел Уизли туда без присмотра не пускать. Ну и начал думать, как выкручиваться...

— И выкрутился при помощи биржевой аферы, — закончила за него Элин.

— Ну а что такого? — удивился Драко. — Все так делают, законом не запрещено. И, кстати, не такая уж и большая спекуляция там была, слухи сильно преувеличены. На самом деле, денег от нее только на первый взнос гоблинам хватило, а чтобы полностью с долгами рассчитаться, отец лет пять все доходы от продажи автомобилей в США им отдавал. Так что в итоге от всей этой истории больше всего выиграли гоблины, а не мы.

* * *

— Он болтает с грязнокровками.

— Я тебе сто раз говорила, Асти, — Дафна опустила книгу и строго посмотрела на сестру. — Не произноси это слово.

— Папа же его произносит.

— А мама нет. И она права. Не стоит портить отношения с одной из сторон, если ты не уверена, что она проиграет.

— Фу, — поморщилась Астория. — Ты стала такой противной.

— Я стала взрослой. А ты... — Дафна вдруг улыбнулась и легонько стукнула пальцем по носу сестры. — Ты сопля мелкая.

Астория показала ей язык и демонстративно отвернулась к окну. Дафна вновь взялась за книгу, но читать не пыталась, она знала, что терпения сестры хватит примерно секунд на десять.

— Как ты можешь терпеть, когда он разговаривает с девушками? — выпалила наконец Астория.

— Предлагаешь ворваться в их купе и закатить сцену? — Дафна пожала плечами. — Нет уж. Панси так делала, и где она теперь?

— С Панси он хотя бы... — Астория помолчала. — А вы еще не?..

— Нет, — спокойно ответила Дафна. — И в ближайшее время не планирую. Панси дура, дала Драко сразу все, чего он хотел, ну и зачем ему было с нею потом оставаться?

— Но с другими-то он...

— Ну и пусть, — Дафна пожала плечами и вернулась к книге.

На самом деле она вовсе не была так спокойна. На всех занятиях они с Драко сидели вместе, на всех вечеринках в Хогвартсе и на всех официальных мероприятиях во время каникул он приглашал только ее, их уже практически считали парой... И все равно, каждый раз при виде Драко, уходящего куда-то под руку с другой (как правило, более старшей) девушкой, ее сердце сжималось от ревности и от страха за то, что та даст его будущему жениху что-то, что навсегда привяжет его к ней. Ночами Дафна представляла себе, как делает это с Драко, много раз, в разных позах и в разных местах, несколько раз она порывалась подойти к нему и намекнуть... И все же, что-то ее останавливало. То ли опасение повторить судьбу Панси (которую она в глубине души жалела), то ли наставления матери, то ли страх потерять хорошего друга и приобрести взамен абсолютно равнодушного к ней жениха, а затем и мужа...

«Еще год, — решила она. — Пусть Драко погуляет еще год, а потом я попрошу папу организовать помолвку. И тогда...»

 12 июля 1994 года

Дамблдор дочитал лежащий перед ним документ, достал из кармана платок в розовый горошек, снял очки и принялся тщательно их протирать.

— Впечатляет. Действительно впечатляет, — произнес он.

— Я же тебе говорил, Альбус, деньгами должны заниматься профессионалы, — довольно осклабился сидящий напротив него Грембуль.

— И ты был абсолютно прав, — Дамблдор закончил протирать очки и водрузил их на нос. — Когда я год назад затевал это дело, я и представить себе не мог, каким прибыльным оно может оказаться. Я даже начинаю думать о том, чтобы проводить Турнир каждый год.

— Ни в коем случае! — возразил Грембуль. — Событие, которое происходит слишком часто, не будет привлекать столько внимания. Раз в четыре года — оптимальный срок с точки зрения прибыли. Если хотите, можете чередовать Турнир... да хоть с этим вашим квиддичем, почему бы и нет. Но, впрочем, это дело будущего, сейчас вам важно провести Турнир так, чтобы он запомнился. Пройдет хорошо — можно будет думать о продолжении, нет... ну, тогда и забот никаких, верно?

Старый гоблин спрыгнул с кресла и начал собирать бумаги в потрепанный портфель.

— Кстати, Альбус, у меня к тебе еще одно небольшое дельце... — как бы мимоходом заметил он. — Ты что-то слышал про этот новый закон о налогах, который якобы придумал Фадж?

Дамблдор насторожился.

— Что-то слышал, — осторожно произнес он.

— Не-не-не, я не выпытываю детали, — голос гоблина был совершенно спокоен, и лишь очень опытный наблюдатель мог заметить, что заостренные кончики его ушей слегка подрагивают. — Это все ваши дела... Но знаешь, я бы на твоем месте его прочитал. Весь, включая «технические поправки»... особенно те, которые приходят в самый последний момент.

— Рубенс, ты знаешь, я этого не люблю, — Дамблдор пристально посмотрел на Грембуля. — Если ты что-то от меня хочешь, то так и скажи.

— Я? Хочу? Нет, что ты. Я уже давно ничего не хочу, — гоблин сухо рассмеялся. — Это было так, рассуждение вслух.

Он защелкнул портфель и улыбнулся, продемонстрировав собеседнику все свои шестьдесят два зуба.

— Ну, до встречи, Альбус. Приятных каникул!

Дождавшись, пока Грембуль покинет кабинет, Дамблдор выдвинул самый нижний ящик и высыпал его содержимое на стол.

* * *

Хамфри Эпплби уже собирался уходить домой, когда пламя в его камине ярко вспыхнуло, явив на свет голову его номинального шефа. Очень недовольную голову.

— Могу я поинтересоваться, Хамфри, — Дамблдор не утруждал себя долгими предисловиями, — почему важнейшие документы по налогам приходят ко мне с задержкой в три недели, да еще и подколотыми к докладу Крауча о коврах-самолетах?

— Позвольте взглянуть... — секретарь вытащил стопку пергаментов из огня. — Это... О, прошу прощения, сэр, тут исключительно моя вина. Мой помощник работает всего месяц, он еще не вполне разобрался в системе, а я не проследил вовремя... Уверяю вас, больше такого не повторится.

— Очень на это надеюсь, — ответил Дамблдор. — Скажите, это последние поправки к проекту? Других не было?

— От шестого июня... — Хамфри сделал вид, что задумался, хотя отлично знал ответ. — По-моему да, последние.

— Будьте любезны, перепроверьте еще раз. И свяжитесь с офисом Фаджа, я должен встретиться с ним как можно скорее.

— Боюсь, что министр...

— О, время у него найдется, не сомневайтесь, — Дамблдор улыбнулся. — Нам определенно есть о чем поговорить.

 14 июля 1994 года

Лорду Люциусу Малфою,

Малфой манор, Уилтшир, Англия.

Глубокоуважаемый лорд Малфой!

Вы наверняка уже знаете о фискальной реформе, которую готовит министр Фадж. Но, возможно, вы не знакомы с поправками, которые вчера были внесены в проект по требованию одной влиятельной персоны. Советую вам с ними ознакомиться.

Примите заверения и проч.

Доброжелатель.

 16 июля 1994 года

Исторически, летний бал-маскарад в поместье Фоули был главным светским мероприятием года, на котором семьи, предпочитавшие домашнее обучение, выводили в общество своих детей и знакомили их со сверстниками. Правда, в последнее время значимость маскарада снизилась, поскольку все аристократы предпочитали отправлять своих отпрысков в Хогвартс, но все же для семей с детьми он все еще оставался обязательным, и неявка на него дозволялась лишь в самых крайних случаях.

Люциус маскарады не любил — маски на лицах слишком напоминали ему собрания у Лорда. К его счастью, принимать активное участие в веселье от него не требовалось, и после первого танца он смог отойти в сторону и присесть на одном из множества расставленных вдоль стен диванчиков.

— Очаровательная пара. По-моему, они просто созданы друг для друга, — заметила Нарцисса после некоторого молчания.

— Ты о ком?

Люциус, последние полчаса рассеяно разглядывавший заполнивших зал людей, словно очнулся и перевел взгляд на жену.

— О твоем сыне, вообще-то, — недовольно ответила Нарцисса. — И о старшей Гринграсс.

Люциус отыскал взглядом Драко, танцующего с Дафной, и улыбнулся.

— Действительно, очень хороши, — согласился он.

— Ты не думаешь, что пора подумать о помолвке?

— Рано, — Люциус покачал головой. — Пусть мальчик нагуляется, после официального объявления у него такой возможности не будет, если, конечно, дочь унаследовала хоть каплю темперамента Гринграссов.

— Мне это не нравится, — решительно заявила Нарцисса. — Ты знаешь, Люци, я не ханжа, но всему должен быть предел. Воспитанный юноша не должен вести себя, как кобель... Не настолько явно, по крайней мере.

— Ему просто нужно нагуляться, — рассеянно ответил Люциус. — Лучше сейчас, чем после свадьбы... Дорогая, извини, мне надо кое с кем поговорить. Я ненадолго.

Нарцисса недовольно поджала губы, но Люциус, не замечая этого, уже направился к своей цели.

— Брутус, Алекс, — он кивнул беседующим у окна Гринграссу и Нотту. — Есть разговор.

— Идем в сад, — предложил Нотт. — Там пока пусто.

Пройдя через широко открытые по случаю жары двери, три аристократа молча направились к ближайшей беседке. Войдя в нее, Люциус огляделся, достал палочку и резким движением обвел себя кругом тишины. Делать подобные вещи без позволения хозяина было, мягко говоря, невежливо, и оба его компаньона удивленно подняли брови.

— Так серьезно?

— Очень, — кивнул Малфой. — Вы слышали про налоговую реформу Фаджа?

Нотт расхохотался.

— Ты за свой сейф переволновался, Люц? Не волнуйся, я говорил со знающими людьми. Нас это не коснется, там будет исключение для высших чиновников Министерства и наследных членов Визенгамота. А что там вытащат из сейфа какого-нибудь Уизли, меня мало волнует.

— Я тоже об этом слышал, — нахмурился Гринграсс. — И мне, признаться, показалось странным, что Фадж, затеяв весь этот сыр-бор, отказался от самого лакомого куска.

— Ты как всегда зришь в корень, — усмехнулся Малфой. — Без нас вся эта затея лишена смысла, и именно поэтому наши состояния под угрозой. Я предпринял некоторые шаги, и... В общем, исключения не будет. Реформа коснется абсолютно всех, даже министерских чиновников. И нас с вами тоже.

— Он не посмеет! — Нотт резко оборвал смех. — Фаджа никто не поддержит.

— Фадж договорился с Дамблдором, — прервал его Люциус. — И если меня правильно информировали, это произошло еще год назад... о чем любезный Корнелиус совершенно забыл упомянуть, когда просил у меня деньги на свою избирательную кампанию.

— Мордред, это плохо, — проворчал Нотт. — Надо его остановить.

— Я попытался его урезонить, — ответил Малфой. — Предложил, чтобы налоги вводились постепенно, сперва на обычных людей, потом на тех, кто что-то значит... Ну, вы понимаете, под «потом» подразумевалось «никогда». Поначалу он вроде бы соглашался, но, насколько я понял, несколько дней назад Дамблдор что-то заподозрил, в кои-то веки внимательно прочитал законопроект и пришел в ужас. Как же так, средневековые привилегии, вопиющая несправедливость, угроза всеобщему равенству... Ну, вы знаете, что обычно говорит Дамблдор по таким поводам. Три дня назад Фадж сломался и убрал из проекта абсолютно все исключения.

— Он был вынужден, — заметил Гринграсс. — Я слышал кое о чем... Да-да, Люц, не ты один наводил справки. Год назад Дамблдор согласился поддерживать Фаджа, потому что ему нужны были деньги на школу. Но с тех пор что-то произошло, и не знаю, как, но, похоже, Дамблдор свои финансовые проблемы может решить без Фаджа. Так что теперь уже министру приходится его слушать, без поддержки Дамблдора он свою реформу не сделает. А вот без нас, увы, он обойтись вполне сможет, после выборов наших голосов не хватит, чтобы заблокировать проект.

— Ты хочешь сказать, что мы слишком... незначительные?! — возмутился Нотт. — Ну это уже слишком! Без наших денег Фадж и минуты в своем кресле не усидел бы.

— Ты еще не понял? — воскликнул Гринграсс. — Если он введет эти свои налоги, никаких «наших денег» больше не будет. Все финансы сосредоточатся в Министерстве, как у маглов, и уже не мы, а сам Фадж будет решать, кому и сколько дать.

— Надо бы донести до Дамблдора мысль, что Фадж с деньгами будет неуправляем и для него тоже — задумчиво сказал Люциус. — Правда, как это сделать... Меня он слушать не станет...

Он горько усмехнулся.

— Смешно, право... Год назад я думал, что могу вертеть министром, как хочу. Я даже из совета попечителей ушел, потому что через Фаджа ими управлять было выгоднее, чем напрямую. Но сейчас...

— Я думаю, ему нужно показать, кто в стране реальный хозяин, — решительно заявил Нотт. — Нужно что-то сделать, чтобы он понял...

— Фейерверк! — прервал его рассуждения радостный голос, раздавшийся из-за кустов. — Дамы и господа, в сад! Все в сад! Идем смотреть фейерверк!

— Потом договорим, — сказал Гринграсс, стирая круг тишины. — После бала приходите ко мне... Особенно ты, Люц, у меня к тебе еще одно дело, касательно детей. И Алекс, ты можешь связаться с... Алекс?! Ты заснул?

Алекс Нотт смотрел на высыпавшую в сад радостную толпу в масках, и на его лице блуждала мечтательная улыбка.

— Господа, кажется, у меня появилась идея.

Малфой и Гринграсс переглянулись и синхронно вздохнули. Они слишком хорошо знали, чем обычно заканчиваются гениальные идеи Алекса Нотта.

* * *

Больше двух тысяч лет солнце не заглядывало в эту пещеру. Темноту в ней рассеивали лишь растущие вдоль стен волшебные грибы, испускавшие слабое бледно-голубое сияние, да пара факелов, принесенных тем, кто сейчас стоял на коленях на неровном каменном полу. Но даже если бы солнечные лучи и смогли пробить каменный потолок, они были не в силах развеять сгусток тьмы, витающий над скрючившейся фигурой.

— Так ты говоришь, Северус все еще предан мне? — тихий шелестящий голос заполнял все пространство пещеры. — Признаюсь, это довольно неожиданное известие... Учитывая, как верно он служил Дамблдору все это время...

— Я не могу сказать, верен он или нет, мой Лорд, — ответил Питер. — Но он отпустил меня и вернул вашу палочку.

— Ах-х-ха... — чернота сгустилась вокруг лежащей перед Петтигрю палочкой. — Как же долго я ждал... Да, это серьезный аргумент в его защиту... Пожалуй, я не стану убивать его сразу, как только вернусь. Даже если он и предатель, его история наверняка будет презабавной... Но это потом... потом... Сейчас у меня другие заботы...

— Если мне будет позволено, мой Лорд, — Питер поспешно вытащил из-за пазухи каменный фиал. — Они не удосужились как следует обыскать мое убежище и не нашли кровь Блэка. Если вы только пожелаете... Вам ведь все равно, кто из ваших ничтожных врагов...

— Хвост, Хвост, Хвост... — засмеялась темнота. — Когда я говорю тебе, чтобы ты достал мне кровь Гарри Поттера, ты должен принести мне кровь Гарри Поттера. Не Сириуса Блэка, не Грозного глаза, не Дамблдора и не лягушки, подобранной в ближайшем болоте. Кровь Гарри Поттера, Хвост. Неужели это так сложно?

Флакон в руке Петтигрю взорвался, обрызгав его кровью. Питер заскулил и сжался в комок, всем своим видом демонстрируя панический ужас.

— Ты самый ничтожный из моих слуг, — шипел призрак. — Самый неумелый, самый трусливый, самый неудачливый...

«Интересно, а умелые, храбрые и удачливые — это кто? — подумал Питер. — Те, кто сидит в Азкабане, или те, кто купается в роскоши в своих поместьях, не делая попыток освободить господина?»

— Хватит дрожать, Хвост, — дух Волдеморта успокоился, и его голос снова стал обманчиво ласковым. — Ты ошибся, позволив себя обмануть двум грязнокровкам, но все же выкрутился и вернулся ко мне... Даже удивительно... Теперь, когда моя палочка рядом со мной, я могу немного больше. Я даже могу обрести тело, пусть и неполноценное, но все же...

— Мой Лорд, — подал голос Петтигрю, — Дюймовочка в своем последнем сообщении рассказала про некую Берту Джоркинс, которая работает в департаменте спорта. Как раз сейчас она собралась в Албанию, навестить семью, а в этой стране волшебники живут лишь в двух поселениях. Я могу попробовать ее найти...

Темнота молчала, и это был хороший знак.

— И если позволите, — продолжал ободренный Петтигрю, — в Британии давно ходят слухи о каком-то соревновании между школами, которое пройдет в этом году. Все думают, что это квиддич, но Дюймовочке удалось разузнать, что это не так. Директора затеяли что-то новое, о чем никто не знает, но это что-то произойдет в Хогвартсе, и там будет много гостей... и чиновников департамента спорта...

— Одной из которых может стать эта Берта? — дух засмеялся. — Похоже, один лишь страх наказания пошел тебе на пользу, Хвост. Твой план действительно хорош. Надеюсь, с этой женщиной тебе повезет больше, чем с теми детьми, что тебя обманули.

— Да, мой Лорд, — сказал Питер.

«Эти дети уже дважды ухитрились обмануть и тебя самого», — добавил он мысленно.

Но вслух он, конечно, этого не сказал. Потому что он был очень умный.

* * *

Здесь и далее короткие сцены, не вошедшие в основной фанфик по причине излишней откровенности, публикуются отдельно.

Фемслэш-интерлюдия ко второй главе (Алиса Лонгботтом и Беллатрикс Лестрейдж):

Фанфикс: http://fanfics.me/read.php?id=122617&chapter=0

Фикбук: https://ficbook.net/readfic/7473848/19044185

(Осторожно, сцены сексуального характера. Пожалуйста, обратите внимание на предупреждения).

 Продолжение следует...

Вот и закончилась третья часть. Изначально она должна была быть очень короткой — Сириус встречается с Гарри, уезжает из Англии, хэппи энд. Потом я понял, что такой поступок совершенно не в характере Сириуса Блэка. Потом родилась идея о том, что и Питер Петтигрю, судя по тому, что он сделал, должен быть далеко не так прост. И все заверте...

Что касается четвертого года, то «Кубок огня» — моя любимая часть, и весь фанфик затевался, собственно говоря, именно ради нее. Сюжет в общих чертах уже сложился, раскрывать подробности не хочу, но внимательные читатели, наверное, уже поняли, что просмотр «Форта Боярд» не прошел для Дамблдора даром. :)

Всем читателям спасибо за добрые отзывы и ценные замечания!

И отдельное спасибо DWfan за ее невидимый для посторонних, но совершенно неоценимый труд!

Если вам понравилась работа и вы хотите отблагодарить автора материально:

https://money.yandex.ru/to/4100115390373220

1) Доброе утро, англичанин (порт.)

Вернуться к тексту

2) Доброе утро, красотка (порт.)

Вернуться к тексту

3) Вот здесь... Да... (порт.)

Вернуться к тексту

4) Имеется в виду «ночь длинных ножей» 30 — 31 июля 1934 года, в ходе которой Гитлер расправился с руководством штурмовых отрядов во главе с Эрнестом Рёмом, и «Стальной шлем» — немецкая ультраправая партия, в 1933 году пошедшая на союз с НСДАП и распущенная вскоре после прихода Гитлера к власти.

Вернуться к тексту