Возвращение в Хогвартс (джен)

Когда уставшие и измученные Альбус и Роза вошли в гостиную Гриффиндора, время уже близилось к полуночи. Сытые ученики разбрелись по своим спальням, и лишь немногие, развалившись в креслах, лениво болтали, прежде чем отправиться спать.

Скорпиус лежал на ковре возле камина и с поразительной скоростью строчил своим мелким почерком в свитке, все дальше отодвигая его свободной рукой. В правой руке перо так и прыгало от пергамента к чернильнице, и обратно. Он приподнялся, увидев друзей:

— Ну, ничего себе, вы долго! Банкет давно закончился.

— Филч вышел разогнать учеников и исчез на несколько часов, — сказала Роза и опустилась на ковер рядом с ним, поджав под себя ноги. — Ты нам с праздничного стола ничего не прихватил? Я бы сейчас василиска съела, будь он проклят, этот Филч!

— Я не ходил на банкет, — ответил Скорпиус. — Сначала хотел дождаться вас и пойти вместе, а потом как-то увлекся, — он сделал движение рукой в сторону свитка, конец которого терялся где-то под диваном.

— Что, мелкота, проголодались?

На диване, закинув ноги на подлокотник, развалился уже поправившийся Джеймс и смотрел на них, хитро улыбаясь.

— Вы даже не представляете, какой сегодня был стол в Большом зале! В этом году такого еще не было, — сказал Джеймс, внимательно разглядывая лица друзей. — Мы с Лиамом так наелись, что с трудом дотащили себя до гостиной. Да ладно вам дуться! Перед Рождеством еще лучше будет.

Роза скривила губы, одарив Джеймса полным немого презрения взглядом, и снова повернулась к Скорпиусу, а Альбус залез в кресло напротив и свернулся калачиком, положив голову на подлокотник.

— Очень есть хотите? — помолчав, спросил Джеймс.

— А ты как думаешь? — Роза оторвала взгляд от свитка Скорпиуса и зло на него посмотрела.

— Ну, не ворчи, — сказал Джеймс сестре. — Есть место, где вы можете подкрепиться. Но время позднее. Поймают — отправитесь обратно к сквибу копаться в его архивах.

— К сквибу? — Скорпиус отложил перо и с интересом посмотрел на Джеймса. — Филч — сквиб?

— А Флоренц — кентавр? — в насмешке поднял брови Джеймс. — Ах, ну конечно, у вас еще нет уроков Прорицаний. Флоренц — кентавр, — сказал он и покачал головой, будто негодуя от их неосведомленности в таких очевидных вещах.

— Мы знаем Флоренца, — гордо сказал Альбус.

— А ведь я никогда не видела у Филча волшебной палочки, — перебила его Роза. — Неудивительно, что все эти карточки нам пришлось переписывать без волшебства.

— Так где мы можем поесть? — спросил Альбус. Он вытянулся в кресле, уже предвкушая сказочный пир.

— На кухне. У эльфов, — Джеймс подался вперед и, понизив голос, заговорил. — Спуститесь в подземелье, а дальше по коридору до картины с фруктами. Вам нужно будет пощекотать грушу, — он перевел взгляд с Альбуса на недоверчиво поджавшего губы Скорпиуса, — Да. Пощекотать грушу. Она засмеется и превратится в ручку. Как только это произойдет, открывайте картину — и вы на кухне!

Джеймс самодовольно на них посмотрел и, снова уронив голову на подлокотник, добавил в потолок:

— Сможете туда добраться — они вас голодными не отпустят.

Друзья начали подниматься, недоверчиво переводя взгляд друг с друга на Джеймса, и снова глядя друг на друга. И неуверенно поплелись к выходу из гостиной. Но голод брал свое, и, приближаясь к портрету Полной Дамы, они шли все быстрее. Когда Роза уже потянулась к портрету, Джеймс окликнул Альбуса и поманил к себе.

— Ну чего еще? — недовольно спросил Альбус, оглянувшись на опустевший проем. В животе заурчало.

— Подожди здесь, — сказал Джеймс, поднимаясь с дивана. — Я тебе кое-что дам.

Он пересек гостиную и быстро взбежал по ступенькам башни спален, оставив Альбуса совсем одного. Есть хотелось так, что он сам, пожалуй, съел бы василиска. И чем дольше Альбус ждал возвращения Джеймса, тем больше ему казалось, что брат в очередной раз решил над ним подшутить. Альбус попытался припомнить, когда Джеймс бескорыстно ему в чем-то помогал, и за всю жизнь припомнил только один такой случай. Это было в прошлом году, когда к ним в гости нагрянула родственница его мамы Мюриэль. Что за мерзкая оказалась особа! И как тогда заметил Альбус, родители тоже ее не особо жаловали. Неделя, в которую у них гостила Мюриэль, стала первой на его памяти, когда за все семь дней Тедди Люпин ни разу не зашел к ним на обед. Дети прятались от тетушки Мюриэль по всему дому.

И как раз в ту неделю родители лучшего друга Джеймса — Лиама Уоллера — приехали в дом Поттеров за Джеймсом. Они забирали его на уикенд в самый лучший парк Великобритании — «Алтон Тауэрс», что находится неподалеку от городов Манчестер и Бирмингем. А увидев Альбуса и Лили, предложили прихватить и их. Лили родители не отпустили, сказав, что она слишком мала, и бедняжка проплакала все выходные. А вот Альбусу повезло больше. И хотя Альбус понимал, что Джеймс ко всему этому волшебству, иначе и не скажешь, не причастен, но в те дни брат ни разу его не задел, не подшучивал над ним. И Альбус был ему за это искренне благодарен, в какой-то момент решив даже, что его старший брат не совсем безнадежен, как он думал прежде.

От мыслей Альбуса отвлек шум со стороны лестницы. Джеймс спустился в гостиную, держа что-то в руках.

— Это чтобы у Филча было меньше шансов вас поймать, — сказал он, сунув Альбусу сверток. — И не попадайтесь Пивзу, тот такой шум может поднять, что вся школа сбежится.

— Не поднимет, — гордо сказал Альбус. — Он слушается Розу.

Джеймс удивленно поднял бровь. «Ну и ну», — только и сказал он.

Альбус направился к портрету, но уже на выходе обернулся. Джеймс все еще стоял в гостиной, смотря в окно.

— Почему ты это делаешь? — спросил Альбус.

— Делаю — что? — переспросил Джеймс.

— Помогаешь мне.

— Ал, — покачав головой, назидательно сказал Джеймс. — Мы — семья. Если ты умрешь от голода, Лили будет безутешна. А этого допустить я не могу.

Альбус фыркнул и открыл портрет.

— Ты чего так улыбаешься? — спросила Роза, когда он вышел в слабо освещенный коридор. — И почему так долго?

— У меня кое-что есть, — ответил Альбус и показал друзьям серебристый, переливающийся в его руках, сверток.

— Джеймс одолжил, — сказал он. — Но если нас с этим поймают и отберут, он меня убьет. Поэтому, давайте тихо.

Альбус накинул на всех троих мантию-невидимку и они направились к гобелену.

Друзья тихо ступали по темному коридору, плотно прижавшись друг к другу под мантией-невидимкой. Идущая по центру Роза освещала им путь волшебной палочкой. Коридоры уже были пусты, а волшебники и волшебницы мирно спали в своих портретах. Молодая колдунья в высокой остроконечной шляпе подняла со стола на своей картине чернильницу и бросила ее в соседний портрет старого волшебника, который очень громко храпел, мешая ей спать. Тот лишь сонно отмахнулся и перевернулся на другую сторону в бархатном кресле. Ребята тихо спускались с этажа на этаж, заглядывая за каждый угол, прежде чем свернуть в новый коридор. И убеждаясь, что коридор пуст, шли дальше, придерживая мантию.

— Нокс!

Роза погасила свет волшебной палочки и, взяв мальчиков под локти, потянула назад к статуе колдуна, склонившегося над котлом. Как только они зашли за каменное изваяние, из темноты выскочила миссис Норрис и, повертев головой, побежала дальше.

— Фух, пронесло, — облегченно выдохнул Альбус.

Он поднял глаза на спрятавшую их статую древнего колдуна. Свет факела падал на бородавчатое лицо с длинной бородой, в недоброй ухмылке направленное к большому котлу. Как только палочка Розы вспыхнула слабым светом, ребята зашагали прочь от каменного старика.

— Долго нам еще идти? — спросил Скорпиус, хотя он уже давно изучил все ходы замка.

— Совсем немного осталось, — шепотом ответила Роза. — За той дверью лестница в подземелья, там мы уже вряд ли кого-то встретим. Можно будет идти быстрее.

Скрипнув дверью, ребята стали спускаться по темной лестнице из крупного камня. Их шаги эхом отскакивали от каменного пола подземелья, когда они шли по длинному коридору, слабо освещенному редкими факелами на стенах. В конце коридора с каждым их шагом все отчетливее виднелась большая картина с фруктами. Как только друзья приблизились к картине, Альбус стянул с них мантию-невидимку и затолкал ее во внутренний карман своей школьной мантии. Роза подошла совсем близко к картине и, неуверенно глянув на мальчиков, указательным пальцем почесала большую зеленую грушу. Груша тут же ожила и захихикала. А через секунду, сжавшись в размерах, вылезла из картины тонкой дверной ручкой. «Вау», сказал Скорпиус. Роза толкнула картину, и, переступив через порог открывшегося проема в стене, друзья очутились на большой кухне. Она была размером с Большой зал, по центру располагались четыре длинных стола, таких же, как столы факультетов, за которыми обедали ученики. В углу стояла большая каменная печь, у которой суетились крохотные человечки с очень большими ушами.

— Домовые эльфы! — восторженно воскликнул Альбус. — Никогда в жизни не видел их наяву.

К ним уже вприпрыжку бежал эльф в цветастом передничке и съехавшем набок колпаке.

— Винки приветствует гостей! — воскликнула эльф Винки тоненьким голоском, и ее длинный нос чуть не ударился об пол, когда она поклонилась друзьям.

— Здравствуйте, Винки, — Скорпиус вежливо склонил голову в ответ, на что Винки вытаращила свои и без того огромные глаза, будто увидела что-то совсем небывалое.

— Меня зовут Скорпиус Малфой, — сказал Скорпиус. — А это мои друзья — Альбус Поттер и Роза Уизли. Мы пропустили ужин, и нам сказали, что мы можем перекусить здесь.

— Поттер и Уизли, сэр! — подпрыгнула Винки, схватившись за свои уши, которые напоминали крылья летучей мыши. — Конечно, сэр! — пропищала она им через плечо, убегая куда-то вглубь кухни.

Ребята удивленно посмотрели ей вслед и сели на скамью.

— Какая-то она странная, — сказала Роза. — И зачем им здесь столько столов?

— Вы разве еще не поняли? — улыбаясь, Скорпиус смотрел по сторонам, восхищенно рассматривая кухню. — Вот как еда попадает в Большой зал! Отсюда! Мы же находимся прямо под ним. И готов поспорить, что эти столы расположены ровно под столами факультетов.

— Надо рассказать об этом Энн, — сказал Альбус. — Она, кажется, до сих пор мучается вопросом, откуда в Хогвартсе столько еды.

Перед ними возник старый сгорбленный эльф с длинным крючковатым носом-рыльцем, густыми белыми бровями и с тонкими длинными ручками. Его худое тельце покрывала белая наволочка, а на ноги были надеты теплые шерстяные носки.

— Кикимер рад приветствовать сэра Альбуса Поттера и мисс Розу Уизли, — скрипучим голосом произнес эльф и низко поклонился, бормоча себе под нос: — Гарри Поттер — один из величайших волшебников, которых знавал Кикимер, и никто не был к Кикимеру добрее мисс Гермионы. Молодая госпожа — вылитая мисс Гермиона.

Кикимер выпрямился и повернулся к Скорпиусу. Тот только начал называть свое имя, как эльф так же низко ему поклонился, продолжая бормотать себе под нос:

— Сэру Скорпиусу Малфою нет нужды представляться. Кикимер всегда узнает потомка древнейшего и благороднейшего рода. Он добр и вежлив, как хозяин Регулус. Ох, если бы моя госпожа видела! Сэр Гарри Поттер должен гордиться тем, что его сын дружит с волшебником такого знатного происхождения. А как похож на мою дорогую мисс Цисси!

И Кикимер, радостно похлопывая в ладоши, засеменил в сторону каменной печи, оставив всех троих друзей в полном недоумении. Они только молча переглянулись, пожав плечами, а эльфы уже суетились вокруг, накрывая перед ними стол. Кикимер бегал от одного эльфа к другому, давая распоряжения, и очень переживал, чтобы все было сделано в лучшем виде.

— А я ведь даже не думал, что Филч — сквиб! — сказал Скорпиус с таким лицом, будто только что прозрел.

— Двэсси дуал, фто он — свыб, — сказала Роза с набитым ртом.

Альбус пнул ее коленкой, и, сделав смачный громкий глоток, Роза сказала:

— Джесси Фелпс думал, что он — сквиб. Помните, он говорил в наш первый день в Хогвартсе? Я недавно слышала, как он говорил Тому, что думал тогда, будто Шляпа его отправит обратно домой. Вот смешной!

— Только не говори, что тебе не было страшно во время распределения! — сказал Скорпиус.

— Не было! — вспыхнула Роза. — Я с самого начала знала, что буду на Гриффиндоре.

— Я рад, что ты на Гриффиндоре, — улыбнулся ей Скорпиус, и Альбусу вдруг сделалось неловко.

Наевшись до отвала, ребята попрощались с эльфами, которые кланялись им, покуда они не ушли, а Кикимер и вовсе провожал до самой картины, чуть не волоча свой крючковатый нос по полу. Оказавшись снаружи, Альбус достал мантию-невидимку и накинул ее на друзей. И снова, прижавшись друг к другу, сонные и уставшие, они поплелись в свою гостиную.

— Откуда этот эльф нас знает? — шепотом спросил Скорпиус, когда они выходили из подземелий.

— Кикимер раньше служил нашей семье. А вот откуда он знает твою семью — для меня загадка, — сказал Альбус. — Совсем давно, нас с Лили еще не было, родители его отпустили. Но я и представить не мог, что после этого он пошел служить в Хогвартс!

— Не служить, а работать, — поправила его Роза.

В детстве Альбус и Роза слышали множество историй о домашних эльфах от матери Розы, Гермионы. В то время та еще работала в Отделе регулирования магических популяций в Министерстве магии и активно боролась за права домовиков. И, воодушевленная ее рассказами, Роза тоже мечтала, когда вырастет, заниматься защитой прав эльфов. Но вступить в Г.А.В.Н.Э все же отказалась.

— Хорошо, работать, — исправился Альбус. — А отцу он достался от его крестного Сириуса Блэка.

— Так вот оно что! — воскликнул Скорпиус и получил толчок локтем от Розы.

— Так вот оно что, — тихо повторил он, потирая ушибленное ребро. — Я все не мог понять, откуда он меня знает.

И, не дав Альбусу задать свой вопрос, дал на него ответ:

— Моя бабушка из семейства Блэков. Можешь себе представить! Крестный твоего отца и моя бабушка — родня! Я еще подумал, что это за «мисс Цисси», о которой сказал эльф? Честное слово, я никогда не слышал, чтобы мою бабушку кто-то так называл! И вот почему мне было знакомо имя Регулус. Я видел его на нашем семейном древе!

— Скорпиус, утихни, — шикнула Роза.

Но Скорпиус утихать и не думал. Альбус прямо-таки кожей ощущал исходящий от друга восторг.

— А помните, — продолжал Скорпиус, — Хагрид рассказывал, что отдал своего гиппогрифа Сириусу Блэку? Я тогда еще подумал, что имя знакомое. Но я хорошо знаю свое семейное древо, а там точно нет никакого Сириуса Блэка. Я тогда решил, что это просто однофамилец. А тут вот что получается! А, кстати, почему он был приговорен к смертной казни? — не обращая внимание на гневное сопение Розы, спросил Скорпиус. — Сириус Блэк.

— Я не знаю, — ответил Альбус. — Отец мне рассказывал об этом когда-то очень давно, но я уже мало что помню.

Спеша поскорее оказаться в теплых постелях, друзья свернули в коридор со скрытым гобеленом тайным ходом, как вдруг Роза, ахнув, крепко схватила мальчиков за руки, заставив их тем самым резко затормозить. В метре от них стояли двое.

Высокий мужчина в черной одежде, с точеным профилем и почти белыми волосами возвышался над худенькой волшебницей с длинными локонами, волнами струящимися по ее плечам. Услышав шум, они резко развернулись к ребятам, смотря сквозь них в пустоту. Увидев перед собой лишь длинный пустой коридор, Драко Малфой снова повернулся к Гермионе. Роза так крепко сжала руку Альбуса, что тот чуть не ахнул. Альбус во все глаза смотрел на свою тетку и всем телом чувствовал, что они попались. И когда Драко набрал в грудь воздуха, чтобы вновь заговорить, рука Гермионы взлетела вверх, давая ему знак умолкнуть. Она стояла, не шевелясь и, с подозрением сузив глаза, смотрела на то место, где мантия-невидимка укрывала ее дочь с друзьями. Альбусу казалось, что он забыл, как дышать. Ребята стояли, боясь пошевелиться, и крепко держали друг друга за руки. Еще секунда — и их раскроют. Молниеносным движением Гермиона подалась вперед, вытянув перед собой руку. Ее пальцы сомкнулись в воздухе перед лицами детей, в страхе отступивших на шаг назад. Разжав ладонь, она выпрямилась и вернулась на то место, где стояла, не отводя от них взгляда. Драко, наблюдавший за происходящим в полном недоумении, сомнительно поднял бровь и снова сделал попытку заговорить.

Альбус крепко сжимал руку Розы, не зная, что им делать дальше. Она немного повернула к нему лицо, взглядом сказав успокоиться. Но Альбус заметил в ее глазах тот же страх, что поселился в нем, а Роза снова повернула лицо к стоящим в пустом коридоре фигурам.

Медленно отвернувшись от скрывающихся под мантией детей, Гермиона взяла Драко за локоть и поманила за собой вглубь коридора.

— Алохомора! — произнесла Гермиона, и, мгновение спустя, за ними захлопнулась дверь пустого класса.

Альбус потянул друзей назад, но Скорпиус стоял не шелохнувшись. А Роза выскочила из-под мантии и побежала к только что закрывшейся двери, на ходу вынимая из кармана удлинители ушей, которые очень удачно вытащила из ящика Филча.

Мальчики переглянулись и побежали следом.

Снова все трое были укрыты мантией-невидимкой, когда, стоя у деревянной с железными вставками массивной двери, Роза раздавала друзьям оранжевые шнурки, которые тут же скользнули к узкой щелке между полом и дверью. И как только они поднесли их к ушам, раздались громкие голоса:

— К чему все это? — Мужской голос.

— Осторожность не бывает излишней, — Женский. Говорила Гермиона.

После короткой паузы вновь заговорил Драко:

— И все же, я не уверен, что Хогвартс для этого подходит.

— Малфой, других вариантов у нас просто нет, — ответила Гермиона. — Нет, не надо снова об этом. Я по своему опыту знаю, как ненадежно Министерство в таких вопросах. И даже беря во внимание проверенный Отдел мракоборцев во главе с Гарри, я не доверю Министерству эту задачу. И хотя еще Дамблдор когда-то говорил, что если нужно что-то спрятать, нет места надежнее Хогвартса, я не думаю, что Хогвартс действительно для этого подходит. Мне, как и тебе, не хочется подвергать Замок такой опасности. Я думаю, лучшим местом был бы Гринготтс.

— Разве, основываясь на все том же опыте, ты можешь назвать Гринготтс достаточно безопасным местом? — с усмешкой перебил ее Драко.

— Ха! — невесело хохотнула Гермиона. — Пожалуй, ты прав.

И, спустя мгновение, задумчиво добавила:

— Но, думаю, в Гринготтсе нам, как нигде, сопутствовала удача вкупе с парочкой непростительных заклятий.

За дверью Роза и Скорпиус удивленно переглянулись. До этого вечера они не знали, что их родители общаются. А у Розы, как и у Альбуса, не вставали в одну строчку ее мать и непростительные заклятия.

— После того случая защита Гринготтса была увеличена в десятки раз, — продолжала Гермиона. — Я не думаю, что сейчас есть более неприступное место, чем Гринготтс.

— Но укрыть его там нам попросту не позволят, — твердо сказал Драко. — Слушай, Грейнджер, я надавил на все рычаги, на какие только мог. Гоблины сказали свое слово. И переубедить их не получится.

— Потому и остается Хогвартс, — вздохнула Гермиона.

За дверью повисла тишина, а после заговорил Драко:

— Что-то мне подсказывает, что остальные одиннадцать попечителей будут того же мнения об этом всем, что и я.

— Потому ты и должен убедить их в том, что это правильное решение. Убеди их, что полностью поддерживаешь позицию Министерства. Примени максимум своего влияния, они должны согласиться.

— Сделаю все, что смогу. Но пора идти, совет попечителей вот-вот начнется. Ты будешь там?

— Да.

Друзья только успели вытянуть удлинители ушей и прижаться к стене, как дверь распахнулась, и их родители в спешке двинулись в сторону главной части замка.

Разгоряченные и запыхавшиеся, ребята влетели в гостиную Гриффиндора. Полная Дама все еще недовольно бурчала в пустоту на закрывающемся портрете.

— Что это было? — тяжело дыша, обратился к друзьям Альбус.

Гостиная уже была пуста, и они после быстрого бега через все коридоры и лестницы без сил упали в кресла возле затухающего камина.

— Они хотят что-то спрятать в Хогвартсе. Что-то опасное, — сказала Роза. — И что-то очень ценное, раз они пытались упрятать это в Гринготтс.

— Что-то очень опасное, — тихо сказал Скорпиус, сдвинув брови.

Он сидел в кресле, обхватив ноги, и сосредоточенно смотрел на догорающий огонь в камине.

— У моего отца хорошие связи в Гринготтсе, — заговорил он. — И, если даже они не помогли спрятать это там, значит, это что-то действительно опасное. Но почему он мне не сказал, что приедет в Хогвартс?

— Твой отец тоже работает в Министерстве магии? — спросила Роза.

— Нет, — покачал головой Скорпиус. — Наша семья очень богата, родители никогда не работали. Отец как-то сотрудничает с Гринготтсом и несколькими лавками в Косом переулке. Но на работу не ходит.

— Видимо, с Министерством магии он тоже сотрудничает, — сказала Роза.

— Но почему ваши родители обсуждали это перед собранием попечителей? И кто это — попечители? — спросил Альбус.

— Что-то вроде управления школы, — ответил Скорпиус. — Я знаю только, что их двенадцать и что они играют решающую роль во всех вопросах Хогвартса. Отец вступил в Совет незадолго до начала этого учебного года, — и, немного помолчав, добавил. — Я думаю, я могу спросить его, зачем он приехал.

— С ума сошел? — воскликнул Альбус. — Мало нам наказаний? Нас там не было, и никто не должен об этом знать. А сейчас, мне кажется, нам лучше идти спать. Опоздаем на Трансфигурацию — и еще одного наказания не избежать, — сам удивившись своему тону, сказал Альбус и выбрался из кресла, зашагав к лестнице.

Он уже задергивал полог, когда дверь скрипнула, и в спальню прошмыгнул Скорпиус.

— Ал, — шепотом позвал он. — Ты еще не спишь?

Альбус просунул голову между штор и, подозрительно сузив глаза, спросил:

-Ты что так долго?

Скорпиус растерянно пожал плечами.

— Я вот что хотел сказать, — прошептал он. — Ну ты и выдал там! — и он упал на кровать и дернул штору. — Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, — ответил Альбус, а через минуту из-за полога уже раздавался тихий храп.

Альбус же никак не мог уснуть. Он все думал о подслушанном ими разговоре. Зачем прятать что-то в обычной школе, если это так опасно, как говорит Скорпиус? Почему не спрятать это в Министерстве магии? И почему его тетка обсуждала это с отцом Скорпиуса? Альбус хорошо помнил, с какой неприязнью отец Розы указал им на стоящую в отдалении семью Малфоев, когда они были на платформе 9¾ перед отправлением в школу. И как его мать посмотрела на них. Так он потихоньку задремал. Размышления сменились сновидениями, в которых громадное чудовище ело суп, сидя за одним из столов кухни Хогвартса, а домовые эльфы, размахивая руками, бегали взад-вперед в поисках еще какой-нибудь еды. После в воображении всплыло лицо Полумны, которая сидела возле чудища и мечтательным голосом читала ему журнал, лежащий перед ней вверх ногами. И тут же Альбус понял, что сам сидит рядом с ними. А чудище, отодвинув тарелку, поворачивается к нему, его рот с двумя рядами мелких зубов раскрывается и, к удивлению Альбуса, чудище начинает говорить голосом профессора МакГонагалл.

Альбус проснулся мгновенно. Он лежал на спине тяжело дыша, тело взмокло от пота. В комнате было тихо. Альбус приподнялся и чуть отодвинул в сторону штору, чтобы убедиться в отсутствии зубастых чудищ. И напомнив себе, что где-где, а в башне Гриффиндора таких точно быть не может, он выглянул в комнату. В комнате было пусто. Но когда Альбус глянул на кровать Скорпиуса, по его спине побежали мурашки. Полог был распахнут, кровать — пуста.

Если бы не приснившийся кошмар, Альбус бы вряд ли придал этому значение. Но сейчас он не мог усидеть на месте. Подняв перед собой волшебную палочку, он тихо шепнул: «Люмос» и вышел на лестницу. Уже спускаясь по холодным каменным ступеням, Альбус сообразил, что забыл обуться, холод камня проникал через все его тело, заставляя ежиться с каждым новым шагом. Стараясь не обращать на это внимание, Альбус продолжал ступать с одной ступеньки на другую, все приближаясь к выходу в гостиную, откуда доносились тихие голоса.

Альбус осторожно выглянул из-за арки. На диване, спиной к нему, расположились две фигуры. Еще раз напомнив себе, что в башне Гриффиндора ничего страшного быть не может и что он обещал себе быть храбрым, Альбус вышел в комнату и обогнув диван, остановился напротив фигур. Фигуры замерли. Замер и Альбус.

В полном оцепенении он смотрел на свою тетку. Что она здесь делает? Может, узнала, что они бродили по коридорам ночью и подслушали разговор, который явно был не для их ушей. Им конец? Но Роза сидит рядом, и они обнимаются. Значит, все должно быть хорошо. Альбус заметил, с какой настороженностью на него смотрит Роза и, снова посмотрев на тетку, столкнулся с таким же настороженным взглядом. «Ну разумеется, — подумал он. — Пришел и замер как статуя». И решив, что с этим надо завязывать, он открыл рот, но, не найдя слов, снова закрыл.

— Милый, ты здоров? — озабоченно спросила Гермиона, выпуская Розу из объятий, и наклонилась к нему.

— А чего вы тут в темноте сидите? — выпалил Альбус.

Гермиона улыбнулась ему и извлекла из складок мантии волшебную палочку.

— Инсендио! — тихо сказала она.

Из волшебной палочки вылетела яркая искра, и в камине заполыхало жаркое пламя. Гермиона застыла взглядом на заплясавшем огне, а когда отвернулась, словно забыв о детях, посмотрела по сторонам, с грустной улыбкой пробежав взглядом по стенам и потолку. Она подсунула под себя ногу и, задрав подбородок, положила голову на спинку дивана.

— Мам, так что ты тут делаешь? — спросила Роза, и Альбус понял, что сама она вышла сюда незадолго до него.

Гермиона как-то неопределенно повела плечами, словно не желая возвращаться к реальности, но выпрямилась и посмотрела на детей.

— Приехала по работе, — сказала она. — Ал, садись, что ты стоишь как истукан. И почему ты не спишь?

— Меня разбудил какой-то шум, — смущенно ответил Альбус. Не говорить же, что ему приснился кошмар, и он так перепугался, что проснулся. — А потом увидел, что Скорпиуса нет.

— А-а-а... — протянула Гермиона. — Не волнуйся за него. МакГонагалл его разбудила, чтобы он повидался с отцом.

— Мам, — требовательно сказала Роза. — Ты так и не ответила.

— Не ответила? — удивилась Гермиона.

— Да, — кивнула Роза. — По какой работе? Почему ночью? Разве твоя работа связана с Хогвартсом? И что это за работа?

Альбус плотно сжал губы, увидев, как Гермиона посмотрела на дочь. Но через секунду ее лицо смягчилось, и она сказала:

— Слишком много вопросов, Роза. И это дела Министерства, я не могу об этом говорить, — она отстранилась от Розы, сев так, чтобы ей было одинаково хорошо видно обоих детей. — И почему, позволь спросить, ты спишь в одежде?

— Я... мы... — промямлила Роза.

Гермиона строго подняла брови и, скрестив на груди руки, посмотрела на дочь.

— Мы засиделись допоздна. За уроками! — выпалила Роза.

Гермиона выразительно посмотрела на Альбуса, и тому стало неловко перед сестрой. Он-то был в пижаме.

— Я только прилегла и не заметила, как уснула, — пропищала Роза. И, немного помолчав, подозрительно добавила. — А разве родителям можно посещать гостиные факультетов?

Гермиона хитро улыбнулась, показывая, что не верит этому оправданию, но решила не препятствовать желанию дочери сменить тему:

— Вообще, нет. Но МакГонагалл разрешила. Я ведь училась на этом факультете.

И снова грустно улыбнувшись, Гермиона откинулась на спинку, притянув к себе Розу. Несколько минут они так и сидели, обнимая друг друга, когда портрет с Полной Дамой распахнулся.

Скорпиус пролез через портретный проем и подскочил от неожиданности, увидев три силуэта на фоне горящего камина. Неуверенно качнув головой в знак приветствия, он быстрым шагом направился к винтовой лестнице, ведущей в спальни.

— Постой! — окликнула его Роза, выбираясь из крепко прижимавших ее к груди рук.

Скорпиус замер, как будто его заколдовали, но через секунду медленно повернулся.

— Мама, я хочу тебя познакомить с моим другом, — сказала Роза, жестом прося Скорпиуса подойти ближе.

Скорпиус неуверенно взглянул на Гермиону, которая, откинув голову на спинку, полулежала на диване гостиной их факультета.

— Я была ее любимой ученицей, — подмигнула Скорпиусу Гермиона, поняв его негодование. И выпрямилась, протягивая руку. — Гермиона Уизли, мама Розы. Я много о тебе слышала, Скорпиус.

Она улыбнулась ему, не обращая внимания на то, как от смущения Роза гневно покрывается красными пятнами, и пожала бледную ладошку.

— Роза говорит, ты очень помогаешь ей в учебе.

— Что вы, миссис Уизли! Роза одна из лучших учениц на нашем факультете, — закивал головой Скорпиус. — А видели бы вы ее на уроках Полетов! Там ей вообще нет равных! А после матча со Слизерином Мадам Трюк сказала, что в следующем году Роза точно попадет в сборную Гриффиндора.

Скорпиус с таким восторгом говорил, что сам не заметил, как присел в кресло напротив. И тут же осекся, поняв, что напомнил о проступке Розы. А Гермиона, подавшись вперед, подперла рукой подбородок и, не стесняясь, внимательно его рассматривала. Скорпиус неуверенно глянул на Розу, обежал глазами гостиную, с сомнением посмотрел на Альбуса и, еще немного посидев в молчании, пожелал им спокойной ночи и направился к лестнице.

Роза проводила его взглядом и снова развернулась к матери:

— Мам, как там Хьюго? Он по мне скучает?

— Очень, милая, — ответила Гермиона. — Но сейчас он в «Норе» у бабушки с дедушкой. На нас с Гарри в последнее время свалилось столько работы в Министерстве. И папа с Джорджем тоже на работе допоздна. В последние дни перед Хэллоуином они там разве что не ночевали. Так что Хьюго и Лили последние несколько недель под присмотром бабушки Молли. Но, думаю, им так даже веселее. С тех пор как вы двое уехали в Хогвартс, они стали совсем неразлучны.

Гермиона внимательно посмотрела на дочь, снова поправляя ей выбившуюся прядь, и перевела взгляд на Альбуса.

— Скучаете по дому?

Роза, вздохнув, опустила голову, с излишним вниманием рассматривая носки своих туфель. Но тут же закинула ноги на диван, обняв коленки, улыбнулась и посмотрела в глаза матери:

— Честно, не очень. Мне здесь нравится.

И, смущенно поджав губы, добавила:

— Я тут чувствую себя как дома. И на уроках очень интересно. Я, конечно, справляюсь не так хорошо, как Скорпиус. Но точно лучше Ала.

Роза глянула на Альбуса, одарив его победной улыбкой, он промолчал.

Гермиона посмотрела на Розу и, склонив набок голову, облокотилась на спинку дивана.

— Я рада, что вам здесь нравится. Я тоже очень любила это место.

И, притянув к себе дочь, чмокнула ее в щеку.

— А теперь идите спать. Завтра среда, еще проспите уроки, — сказала Гермиона. — И надень пижаму!

— В нашей компании просыпаю обычно не я, — сказала Роза и ойкнула, когда Альбус незаметно пнул ее ногой.