Добро пожаловать в Нифльхейм (джен)

Доброе утро, Глизе!

Я проснулся полный сил и с отличным настроением, в предвкушении отличного дня. Ведь это первый день на этой планете, когда я не буду бороться за свою жизнь в попытках сохранить функциональность станции.

Сегодня я начну подготовку к моему небольшому, а может быть, и большому путешествию. Мне не известно, сколько времени у меня займёт дорога к «Стромболи». Возможно, она в паре километров от места посадки грузового контейнера, а возможно, в паре дней езды на вездеходе.

И я ничего не узнаю, пока остаюсь тут — на глубине пятнадцати метров под толстым слоем льда, переплетений технических трубопроводов и многих километров кабелей. А значит, мне требуется провести серию разведывательных экспедиция для разведки местности.

Экспедиции будут представлять собой серию радиальных маршрутов. Каждый последующий будет проходить всё дальше и дальше от базы.

Таким образом, не сильно рискуя потеряться или попасть в опасную ситуацию, смогу покрыть огромные площади. И в этом мне поможет замечательная оптика визора костюма с угловым разрешением почти полторы секунды, которая позволяет на десяти километрах получить разрешение почти семьдесят миллиметров на пиксель.

А учитывая, что на этой планете белое абсолютно всё, то на сравнительно близких дистанциях отличить рукотворный предмет не составит труда. Только если он не белый и не притрушен снегом.

Если бы у меня была бы карта местности, всё было бы немного проще: я бы мог составить список потенциально пригодных или интересных участков для постройки базы и обследовать их в первую очередь. Мог бы поставить некие ориентиры и двигаться от одного к другому.

А при её отсутствии мне потребуется составить свою карту. Как ориентир я буду использовать сигнал от базы и двигаться на одном удалении от неё, следя за мощностью сигнала. Таким образом я не потеряюсь и буду точно знать своё положение по пройденному расстоянию и дальности до базы. В любой другой ситуации я бы использовал компас, но скачущие магнитные полюса говорят мне: «Нет». Проведу первичную разведу, узнаю характер окружающей меня местности и, возможно, найду следы людей.

А зная характер местности, можно уже выбрать оптимальную стратегию для дальнейших действий — создать правильный запас продуктов питания, собрать оборудование, которое я буду нести с собой, верно подготовится к опасностям, ожидающим меня впереди.

С продовольствием всё обстоит довольно просто: так как я не обладаю великим разнообразием пищи и ограничен одной лишь жижей, то и проблем у меня нет. Всё, что от меня требуется, — это подливать ингредиентов в мой аварийный наноасемблер, разливать жижу по формочкам и помещать их в снег.

Следующим шагом будет вакуумная сублимация, во время которой из жижи будет удалена вся влага, что значительно уменьшит вес готового продукта. Полученный порошок легко можно превратить обратно в горячий напиток, добавив в него немного горячей воды. А воды вокруг меня предостаточно. Всего то и нужно, что растопить снег, а потом нагреть полученную воду.

Проблем с нагревом быть не должно, у меня уже есть пара идей. Скафандр снабжён отличным набором различных интерфейсов для подключения всевозможных устройств, от микрокамер до гравитационных панелей. В связи с этим обладает колоссальными возможностями по контролю энергии, необходимой для питания различных устройств.

В моей модели за обеспечение энергией отвечает небольшой мюонный каталитический реактор на металлическом водороде. Со своим одним процентом эффективности он способен выдать четыреста гигаджуоль и, в зависимости от потребляемой мощности, может работать годами при минимальном потреблении.

В качестве кипятильника буду использовать керамический нагревательный элемент от системы контроля температуры воздуха. Батарея таких элементов с легкостью нагревают холодный воздух до вполне комфортной температуры. Он рассчитан на работу от постоянного напряжения в сто вольт и десять ампер, выдавая киловатт тепла. По расчётам, триста миллилитров воды, необходимых для получения жижи, я с лёгкостью смогу нагреть до шестидесяти градусов по Цельсию за чуть больше, чем одну минуту. Вполне приемлемое время.

Чтобы по полной насладится прелестями жизни, я возьму аварийную палатку из шлюза. Небольшая сумка весом в два килограмма скрывает в себе хорошо защищённое и изолированное от окружающей среды убежище с внутренним объёмом в шесть метров кубических.

Пусть объём маленький, но он полностью компенсируется функционалом: палатка изолирует от неблагоприятной внешней среды, для этого она даже снабжена маленьким, пусть и примитивным, но шлюзом. Высококлассные изоляционные характеристики материала делают палатку очень тёплой, хорошо сопротивляющейся невероятно низким температурам снаружи и весьма надёжной: можно не бояться проколоть её об острые камни. Есть система жизнеобеспечения, контролирующая содержание углекислого газа, влаги и температуры. На внутреннем источнике питания она способна создать благоприятные условия проживания на семьдесят два стандартных часа.

Разумеется, если бы у меня в наличии было снаряжение для походов, такое как раскладная лестница, тросы и крепежи, дроны для картографирования местности и прочее жизненно необходимое снаряжение, то поход превратится бы в лёгкую увеселительную прогулку. Но в реальности из походного снаряжения есть только скафандр и энтузиазм, а значит придётся выкручиваться, как только смогу.

[обновление журнала…]

Если спросить любого астера, чему они учатся с детства, то, не думая ни секунды, он ответит — экономии. И под экономией я подразумеваю вторичное использование любых предметов и устройств, будь то кривая крепёжная скоба или отвалившееся форсунка плазменного двигателя.

И это проявляется во всех аспектах нашей жизни, не важно, сверхсовременный эсминец или детская игрушка, везде видны следы вторичного использования деталей и частей. Даже на Ганимеде — жемчужине Троянского Союза — повсеместно использовались старые детали.

Никого не волновало, что на наноасемблере можно отпечатать практически любую вещь по первой необходимости, все знали: если можно использовать повторно, используй. Можно писать огромные альманахи с описанием игрушек у детей астеров. Всё, чему ты не мог придумать применение в первые пять минут, если оно не было склонно к взрыву или ядовито, отдавали детям. Они бегали с нерабочими квантовыми накопителями от винтовок, гнутыми ложками, старыми шасси от шаттлов, одетые в старые комбинезоны и обмотанные в стилизованные куски изолятора. С этим боролось руководство, но выжечь это из умов астеров невозможно.

Однажды даже видел, как малыш колотил другого непонятным артефактом, по внешнему виду которого читалась принадлежность к позапрошлому столетию, с полустёртой надписью на старом английском «Нокия 33…».

К чему я это пишу?.. А!

У меня появилось семьдесят два метра кабеля, а у антенны исчезли не нужные ей более сто метров проводки. На станции стало на два шкафчика и один мягкий диванчик меньше, но у меня прибавился один отличный большой рюкзак с крепким каркасом и мягкими ремешками. Люблю контактный клей…

Небольшие сложности возникли только с производством жижи. Так уж сложилось, что до этого момента моё питание шло практически по закрытому циклу. Я ел, потом ходил в туалет, потом снова ел, потом снова в туалет.

Но когда мне потребовалось получить больше продуктов, я столкнулся с основной проблемой всех, особенно первых, систем жизнеобеспечения закрытого типа — они хорошо работают, только пока приход равен расходу.

Я же попытался произвести продукта сильно больше, чем было материала для его производства. Но я смог решить и эту проблему.

В атмосфере на этой планете, благодаря активному ядру и вулканизму, содержится относительно большое количество взвешенных частиц. Фильтры станции ежесекундно проводят сложный процесс, в результате которого из окружающего воздуха берут кислород и азот, отдавая обратно углекислый газ, при этом пыль выдувается обратно. Для контроля и анализа пыли в системе воздухообмена есть аппарат для улавливания взвешенных частиц, и вот он при необходимости умеет их отфильтровывать в специальный контейнер. Всё, что мне требуется, — это ждать наполнения контейнера и вовремя его опорожнять.

А с вакуумированием проблем оказалось меньше всего. Всего-то надо оставить замороженную жижу в шлюзе, включить откачивание атмосферы и оставить так на пару часов.

Правда, первую пару раз у меня получилась взрывная сушка, а всё из-за слишком быстрого процесса вакуумирования. После чего долго собирал ценный продукт по стенкам шлюза. Но потом подстроил систему, и процесс пошёл.

Кажется, я всё сделал и готов к тестовому походу!

Так счастлив, как сегодня, я не был давно. Решено, отойду от базы на максимальную дистанцию, в пределах которых её видно, и пойду против часовой стрелки.

[обновление журнала…]

Моя первая пробная экспедиция увенчалась грандиозным успехом с успешным выполнением всех поставленных перед ней задач. Но обо всём по-порядку.

День был чудесным: скорость ветра шесть метров в секунду, температура воздуха всего минус тридцать три по Цельсию, Глизе светит ярко, по меркам красного карлика. Погода и плотный снег располагали шагать быстро и уверенно.

Выйдя за створки шлюза спокойным ровным шагом, я зашагал прочь от станции, строго по прямой, держа направление на север, постепенно увеличивая скорость, подстраивая темп ходьбы под окружающий ландшафт. Сухой плотный снег, выпавший прошлой ночью, тихо скрипел под снегоступами.

Вокруг была арктическая пустыня, совершенно плоская и бескрайняя. На протяжении всей дальности обзора, что позволял визор, моим глазам совершенно не за что было зацепиться. Голая пустошь, куда ни посмотри.

Белое ничто — такая мысль первой приходит на ум, когда пытаешься впервые оглядеться вокруг. Если бы не Глизе, светящее высоко над горизонтом, ничто бы не мешало чувству дезориентации запросто свалить с ног.

Я прошёл три километра, активно вертя головой по сторонам, пытаясь увидеть что-то новое и боясь потерять станцию из вида. Это привычка: линия горизонта на Ганимед находится в трёх километрах, и старые рефлексы напоминали мне не терять станцию из вида.

Но эта планета значительно больше, и, поняв бесполезность этой затеи, я оборачивался только каждый километр. Станция пропала из виду, как только я пересёк отметку чуть более семи километров. Размеры планеты поражали.

Вернувшись на сто метров, увидев очертания станции, я повернулся влево на девяносто градусов и зашагал вдоль линии воображаемого круга радиусом семь километров.

Итак, я выяснил, что если выйти на абсолютную ровную местность, то линия горизонта для меня будет находится в семи километрах. А быстро прикинув в уме, получил длину предстоящего маршрута в сорок три километра, таким образом весь маршрут составит пятьдесят семь километров.

К моему огорчению, на всей протяженности маршрута ландшафт не отличался разнообразием, я находился в самом центре пустоты. Ни скалы, ни кратера, ни огромной, украшенной ярко светящимися огнями фонарей вывески «Иди туда».

Скукота, да и только. В кинематографических симуляциях всё совершенно иначе. Герой всегда знает, куда нужно идти. Или сразу же попадет на следы врагов.

Мне же попасть на следы гипотетического противника помешал день. День и глупая случайность.

Маршрут должен был занять одиннадцать часов при средней скорости пять километров в час. Я планировал одиннадцать часов мерять шагами белую рыхлую гладь, безостановочно вертя головой. Планировалось нанести на карту чуть более шестисот квадратных километров. Получилось несколько больше.

Смеркалось. Глизе постепенно уходил за горизонт, добавляя новых кислотных тонов к безумию бушующих в ионосфере звездных ветров. Уже в конце пути, находясь в трёх километрах от исходной точки маршрута, размышляя о дальнейших походах к неизведанным землям, я заметил нечто.

В сорока градусах на северо-восток боковым зрением увидел одинокую яркую звезду, едва выглядывающую из-за горизонта. Необычная, ярко-красная одинокая звезда. Появление звезды в такое время сразу привлекло моё внимание. Это, ну и то, что визизор пометил её как «Навигационный маяк А-853».

Чрез полтора часа я уже стоял у его основания. Маяк представляет собой мачту оранжевого цвета высотой тридцать метров. Как выяснилось, запустив поиск доступных источников радиосигналов, вереница таких вышек уходит далеко на север. Вот, похоже, я и определился со своим дальнейшим маршрутом.

Конечно, не светодиодная вывеска, но тоже сойдёт.

[обновление журнала…]

Третий час лежу на диване, пытаясь уснуть, но сон всё никак не приходит. После почти пятнадцати часов, проведённых снаружи, изоляция, теснота и чувство дискомфорта навалились с новой силой.

Когда я жил в куполе высотой почти двести метров, у меня не было ощущения враждебности окружающей среды. Огромные пространства внушали ощущение, что ты гуляешь по Земле, ну или хотя бы под Мегакуполами Марса. А крохотное пространство станции давит со всех сторон.

Без вестей из дома не могу отделаться от мыслей, которые лезут в мою в голову. Неизвестность пугает. Сейчас необычно спокойное время в истории Солнечной системы. Атмосфера послевоенного мира с витающими в ней отголосками прошедшей войны. Но отсутствие информации даёт простор для мрачных фантазий.

Вполне возможно, что случилась очередная войнушка между Землёй и Марсианской Федерацией из-за невысказанного приветствия одного из капитанов проходящих мимо кораблей или неподелённого места в порту. Вспомнить только бойню, устроенную на станции “Дрезден 9” силами конфликтующих сторон из-за апельсина. После такого сложно удивляться причинам, выдуманным, чтобы пролить кровь.

Хотя последняя стычка у них случилась двенадцать лет назад, то есть уже девятнадцать лет, и подписано огромное число мирных договоров, соглашений, сложно быть уверенным в ходе событий, развивающихся дома.

Хотелось бы ещё хоть раз увидеть яблоневые леса Мага Куполов Марса — великолепное, ни с чем не сравнимое в пределах Союза место. А ведь возможно, прямо сейчас кобальтовые бомбы, разогнанные гравитонными ускорителями кораблей флота Центральных Миров до ста километров в секунду, превращают в пепелища станции и города Троянского Союза.

Но в такое сложно поверить. Центральные миры и Троянский Союз всегда жили мирно, мы никогда не лезли в их локальные войнушки, стараясь сохранить нейтралитет. Но, к сожалению, это сыграло с нами злую шутку — продавая еду, топливо и руду на обе стороны, не ища правых и виноватых, Троянский Союз был заклеймён предателем как со стороны Марсианской Федерации, так и Земли.

Но жители дальних рубежей знали, что лучше быть предателем, чем получить дырку в куполе или термоядерный кассетный боеприпас над Евразией.

Хватит думать о плохом, пора размяться и выйти на улицу, подышать свежим воздухом, а заодно возьму лопату и расчищу снег, которым завалило всё вокруг станции.