Извращенный... отшельница (гет)

Боль была почти невыносимой, причем где-то в районе груди. Казалось, что туда воткнули огромный нож с широким лезвием. Дышать было невозможно, а голова наполнилась свинцовой тяжестью. Боль растекалась и теперь пронизывала все тело от макушки до пят и обратно. Вслед за ней пробегала судорога. В этот момент Джи чувствовала, как ее сознание уплывает куда-то все дальше и дальше. Она падала в темную бездну, пускай не буквально, но она закрыла глаза, чтобы было не так страшно. Джи уже не разбирала и не помнила кто она, откуда, кем была и кем стала… Она просто летела все дальше и дальше, в самую черную тьму самой черной бездны, уже готовая к тому, что больше никогда не увидит дневного света.

Но вместо ожидаемой темноты впереди забрезжил свет. Ослепительный, яркий, болезненный. Было чувство, что что-то меняется. Что-то возвращается туда, где и должно быть. Джи не могла точно сказать, что это было. Все вокруг нее зависло в невесомости, реальность стала неопределенной настолько, что трудно было понять, была ли она вообще.

Душа, наконец, сжалилась над владельцем и вернулась обратно в тело. Сознание прояснилось. Глаза резал противный белый свет, и упирались они в такой же противный белый потолок. Это была палата реанимации.

— Он пришел в себя, госпожа Тсунаде!

— Джирайя! Джирайя, ты меня слышишь? — Тсунаде склонилась над ним, и тот с удивлением и некоторой теплотой отметил, что ее взгляд полон тревоги. Тревоги за него. Что же должно было произойти, чтобы случилось такое? Он хотел спросить, но губы не слушались, а во рту не то что пересохло, там все спеклось намертво.

Тсунаде, к счастью, догадалась, и вскоре ему дали воды. Еще немного и удалось прокашляться и вернуть голос.

— Что случилось? — спросил он, едва ворочая языком.

— Помнишь, мы хотели задействовать ту технику? Ты вообще что-нибудь помнишь? — Тсунаде чуть ли не трясла его, хотя знала, что делать этого ни в коем случае нельзя.

— Из-за которой я превратился в женщину? Кхм… кхм… — Джирайя отхлебнул еще воды из подсунутого ему под нос стакана.

— Женщину?! Ты совсем сбрендил! У тебя кровоизлияние мозга было!

— А мне снилось, что я был женщиной! — словно не слыша продолжал Джирайя. — И у меня родился ребенок от Орочимару!

— Похоже кровоизлияние было еще серьезнее, чем мы думали, — сказала Шитсуне, раскрыв от удивления рот.

— Быть беременным было очень нелегко! Часто менялось настроение и хотелось всякого разного, чего бы в нормальном состоянии никогда не съел. Но мне даже нравилось. Такое удивительное чувство…

Тсунаде и Шитсуне тревожно смотрели на него примерно с минуту. Затем Тсунаде приказала Шитсуне еще раз просканировать клетки его мозга на предмет повреждений.

— Даже жаль, что это был всего лишь сон, — вздохнул Джирайя, — я так и не увидел своего малыша…

— Может, треснуть тебя по башке посильнее? — вспылила Тсунаде. — Тогда и досмотришь там все, что хотел!

— Госпожа Тсунаде, пожалуйста, успокойтесь! — взмолилась Шитсуне. — Сейчас нельзя волновать пациента.

— Да знаю я! — отмахнулась саннинша. — Но с ним нервов никаких не хватит!

* * *

Джирайя еще пару дней провалялся в палате реанимации, прежде чем его перевели в обычную. Как он узнал со слов Тсунаде, на самом деле произошло следующее: после того, как они напились, они уже собирались испробовать ту самую технику, но начали буянить и Джирайе на голову упал шкаф. Джирайе ничего, шкафу — капец. Так вот, Тсунаде его за любимый шкаф в стиле классицизма и отметелила, малость переборщив. В результате Джирайя с сильнейшим сотрясением мозга был доставлен ей же в больницу. По дороге не твердо ступающая Тсунаде его пару раз уронила и на входе в больницу треснула и без того ударенной головой об косяк, после чего пострадавший окончательно вырубился, впав в недельную кому. По какой-то необъяснимой науке причине, он прожил в своем подсознании почти десять месяцев своей вымышленной жизни во всех ее подробностях и мог впоследствии вспомнить все в мельчайших деталях.

* * *

— Но откуда же вы во всех подробностях узнали, то, что он видел во сне? — удивились Ино и Сакура.

— Он написал об этом книгу, — усмехнулась Тсунаде, — надо же было ему чем-то заняться, пока он выздоравливал.

— Книгу?

— Да, только он ее так никогда и не издал, — хохотнула саннинша. — Духу не хватило.

— Оно и понятно, — согласились слушатели. — А вы, значит…

— Я читала рукопись, — Тсунаде подумала, словно подбирая слова. — Надо сказать, весьма убедительно написано, словно было на самом деле. Однако Джирайя, справедливо опасаясь, что его сочтут полным психом, попросил об этом никому не рассказывать, как только немного поостыл от творческого угара. Ну а потом это все со временем забылось. Вот такая вот история, — закончила она.

— И все? — с надеждой спросили Ино и Сакура, надеясь услышать еще что-нибудь «эдакое».

— Ах да, — вспомнила Тсунаде, — было еще пару забавных моментов.

* * *

Когда Джирайя уже полностью пришел в себя, его навещали некоторые знакомые. В их числе были учитель Хирузен и Орочимару.

— Да, Орочимару, ты только не удивляйся, — Тсунаде пыталась подобрать слова поделикатнее, — но этот олух почему-то решил, что у него от тебя родился ребенок…

— Беспрецедентно, — только и мог сказать Орочимару.

В палате уже находился их учитель. Тсунаде и Орочимару застали его и Джирайю в самый разгар разговора.

— Не виноватая я, он сам! — вещал как раз Джи Хирузен-сану.

Учитель обеспокоенно обратился в сторону Тсунаде:

— Сколько раз я просил, чтобы ты не била его так сильно, особенно по голове, — вздохнул он.

— А еще вы, учитель, все время клеились ко мне! — сообщил Джирайя. (Хирузен аж поперхнулся.) — А еще наплели моему ученику Минато, что он скоро станет Хокаге, — не унимался саннин.

— Мысль, конечно, интересная, — приподнял брови старик. — Может, и станет. Лет эдак через десять, — он задумчиво подергал бороду. — Почему бы и нет.

(При этом заявлении Орочимару недобро прищурился.)

Джирайя с грустью провожал взглядом посетителей. Ни Тсунаде, ни Шитсуне не надо было никому говорить, что пациенту нужен полный покой.

— Давай, поправляйся, — сказал учитель, и вся компания вышла.

Орочимару, как и все, усиленно переваривал услышанное. «Хорошо, что все приняли это за сумасшедший бред, — думал он, — а то что-то этот олух чересчур в курсе моих дел. В противном случае, мне пришлось бы его убить».

— Что скажешь, Орочимару? — спросил Хирузен.

— Бред, — ответил тот.

— Но и в бреде порой бывает известная доля правды, — загадочно протянул Хокаге.

— И в чем же она здесь?

— Как насчет твоих экспериментов?

— Вполне безобидные научные исследования, — сказал Змей, а сам подумал: «В любом случае, учителя придется убить первым…»

Что касается Тсунаде, то та еще долго провозилась со своим пациентом и позже пообещала Джирайе никому об этом позорном случае не рассказывать…

* * *

— Госпожа Тсунаде, — встряла Шитсуне, — зачем вы все-таки рассказали эту историю? Вы же обещали…

— Так ведь белая горячка вкупе с сотрясением и кровоизлиянием мозга и последующим впадением в кому, я подумала, что девочкам будет интересно, как будущим медикам.

— Да-да, — дружно закивали Ино и Сакура, — очень интересно!

— Самое интересное, — добавила Тсунаде, — что в видении, вызванным этим состоянием, он испытал симптомы инфаркта. Ну, как говорится, повреждения мозга неисповедимы.

— Подумать только! — поражались ученицы. — Хорошо еще, что все так хорошо закончилось.

— Ну все, девочки, — Сенджу довольно потянулась и посмотрела на часы, — время позднее, пора по домам.

— Большое спасибо, госпожа Тсунаде!

— Пожалуйста, обещайте никому больше не рассказывать эту историю! — крикнула Шитсуне вслед убегающим девушкам, но было поздно: никто ее уже не слушал.

— Да оставь ты, — махнула рукой Тсунаде, — кому оно надо?

* * *

Наруто делал уборку в доме старика-извращенца. Этот наглый старый хрыч развел его в очередной раз, пообещав научить новой технике, а сам оставил наводить за него порядок и смылся. С досады Наруто стукнул кулаком по ближайшему шкафу. Дряхлый, видавший лучшие виды, предмет мебели затрещал, осыпал его пылью и сбросил на голову какой-то старый, закоптившийся хлам.

Наруто отряхнулся, вытряс пыль из лохматой шевелюры и принялся изучать то, что свалилось прямо ему на голову. Из всех рассыпанных предметов наиболее интересной показалась ему коробка. Коробка, как коробка, но вот внутри определенно что-то было. Ожидая найти там старые фотографии или какой-нибудь компромат на старика-извращенца, Наруто открыл ее. В тот момент он был весьма близок к истине.

В коробке оказалась папка с довольно объемной стопкой пожелтевших листов. «Видимо, древняя писанина старика», — подумал Наруто и открыл первый лист. Надпись на нем гласила: «История о том, как я стал женщиной, автор Джирайя». Парень быстро перевернул страницу и впился глазами в текст. Наруто никогда ранее не любил читать, но в этот раз готов был пересмотреть сие убеждение.

Он просидел так, не отрываясь до самого вечера, то и дело восклицая: «Даттебайо!», «Во дает старик!» и прочее в том же духе.

Наруто довольно потянулся, уложил рукопись обратно в коробку, ухватил ее под мышку поудобнее и коварно улыбнулся: его месть ленивому старику-извращенцу будет конкретно страшной!

По дороге к дому со своим ценным грузом он наткнулся на Сакуру с Ино. Не в силах удержаться, Наруто тут же решил поделиться интересной новостью.

— Не поверите! — хохотал он. — Я тут такое прочитал!

— И что такого ты мог прочитать? — попыталась съязвить Сакура. — Что Супермена не существует?

— Не, круче! — ответил парень, словно совсем не замечая сарказма. — Знаете, что мой старик-извращенец однажды учудил?

— Решил, что стал женщиной? — ляпнули те первое, что пришло в голову, и поспешили восвояси.

— Э… а как вы догадались? — Наруто провожал взглядом удаляющихся девушек, досадуя оттого, что потрясающая новость была безнадежно «испорчена».

* * *

P. S.

Сенсей Какаши шел по своим делам, но, как нарочно, мимо книжного магазина. Его взгляд привлекла новая книга, которой он не видел на витрине ранее: «История о том, как я стал женщиной», автор Джирайя. «Ого! — подумал сенсей. — Это же от автора „Ича-Ича“. Это обязательно надо прочитать». И он не удержался и зашел…

* * *

Наруто был крайне доволен: он всего лишь надеялся как следует подшутить над стариком, а в результате получил за эксклюзивную рукопись автора «Ича-Ича» солидный гонорар. Ну уж нет, делиться им со стариком он не собирался. «Да тут можно всех ребят в новый парк аттракционов сводить и еще останется! Или, может, пригласить только Сакуру?» — с этими мыслями наш герой побежал в «Ичираку» и заказал самую большую и дорогую порцию рамена со всякими разностями.

— У тебя прямо праздник, погляжу, — сказал хозяин.

— А то, — подмигнул Наруто, торжественно поднял свою миску и произнес: — За тебя, Джи!

© Irokez/2014г.