Созвездие Девы (джен)

Целитель Бёрк, поджав губы и покачивая головой, изучает разработанный Питтегрю ритуал возрождения тела. Питер стоит у кресла господина и нервничает. Лорд тоже нервничает и в нетерпении начинает накручивать отросший рыжий локон на палец. Потом спохватывается, но занятия своего не прерывает. Если Лорд до грота пытался вести себя как Лорд, то Лорд после грота является им, и, если он желает накручивать волосы на палец, так и будет. А кто не согласен — познакомится с его молниеносным Круцио. Бёрк привык к волнению пациентов в Мунго и практически не замечает напряженной атмосферы.

— Что ж, — наконец говорит он, — либо мы сварим из Темного Лорда суп, либо у нас все получится. И я бы поставил на последнее.

Лицо Питера Петтигрю проясняется.

— Прах отца, плоть слуги и кровь недруга… честно говоря, в этом зелье меня гораздо больше смущают сушеные лепестки таинственной орхидеи, плеск пиявки и блеск звезды.

— В самом деле? — насторожился Люциус, предчувствуя очередную атаку на свой кошелек.

— Применение таинственной орхидеи в зельях запретили из-за многочисленных побочных эффектов — дураки пытались использовать ее в светлых ритуалах, за что и страдали. Сейчас это редчайший ингредиент, который придется искать за пределами наших островов. Плеск пиявки и блеск звезды — это свет и звук, особым образом захваченные и помещенные в специальный сосуд. Такой способ добычи ингредиентов был популярен лет двести назад, это было, скорее, веянием моды, чем необходимостью. Но я бы не рискнул заменять их чем-либо в зелье, варя которое мы не имеем права на ошибку. Плеск пиявки я попытаюсь отыскать сам — в Мунго есть целая кладовка необычных предметов, оставшихся от врачей прошлых столетий, и наверняка там найдется что-то подобное. А вот блеск звезды…

— Блеск строго определенной звезды, — подал голос Питер. — Согласно натальной карте нашего господина, это должна быть одна из самых ярких звезд в созвездии Девы: Спика, Поррима или Виндемиатрикс.

— Прекрасно, — сказал Бёрк, — этим вы и займитесь, я же беру на себя пиявку.

— Отлично, Бёрк, — сказал Волдеморт. — Благодарю за ваши замечания — и не задерживаю. Корбан, Бартемиус, Питер и Люциус, останьтесь.

Когда остальные пожиратели покинули зал, Волдеморт извлек из кармана список, присланный ему Северусом Снейпом.

— Каждый из вас ранее имел возможность ознакомиться с этим документом. Кто что думает?

— В списке нет Сириуса Блэка, — сказал Питер. Ритуал, найденный им, был одобрен, и теперь он раздувался от гордости и важничал.

— Северус может и не знать, на чьей стороне Блэк, — возразил Люциус. — Как вы и приказывали, Милорд, моя жена связалась со своей сестрой Андромедой. Та не имеет представления, где Блэк может скрываться.

— В списке не хватает еще одного важного имени, — заметил Волдеморт. — Здесь нет некоей Эми.

— Простите, Милорд?

— По сведениям Бёрка, именно так зовут женщину, которой Дамблдор поручил заботы о Гарри Поттере. Она должна состоять в Ордене, чтобы пользоваться настолько большим доверием.

— Позвольте, Милорд…

— Да, Корбан?

— Я навел некоторые справки и узнал, что Арабелла Фигг из Ордена — сквиб, она живет среди магглов и найти ее будет нетрудно.

— Что ты предлагаешь?

— Очевидно, она слабое звено. Мы можем уточнить у нее, кто такая эта Эми.

— Дамблдор может ее охранять, — заметил Волдеморт.

— Мы будем весьма осторожны, Милорд, — пообещал Корбан.

Арабелла Фигг собиралась ложиться спать, когда к ней пожаловали гости в темных мантиях.

— Эммелина... Вэнс, — были последние слова, которые произнесла эта храбрая женщина, распластавшись на залитом кровью — ее кровью — земляном полу в неизвестном месте. Когда пожиратели усадили ее на стул и один за другим сняли маски, Арабелла поняла, что дело очень плохо. Она держалась долго, гораздо дольше, чем рассчитывал Корбан, но пыточные заклинания и Империо потихоньку сделали свое дело. Ее изуродованный труп с висевшей над ним меткой мрака нашли в одной из трущоб магического Лондона.

Гарри Поттер сидел на освещенном солнцем песке и смотрел на волны. Его лохматая шевелюра была аккуратно подстрижена, знаменитый шрам скрывали чары и ставшая неизменной кепка. Теплые волны Северного моря подкатывались к его босым ногам. Эммелина, с которой они поселились в маленьком домике в этом непримечательном приморском городишке со смешным названием Бюзум, оказалась очень хорошей. Она любила пошутить, готовила вкуснейшие блинчики и ненавидела уборку. Правда, ее нужно было называть Анной, а самого Гарри теперь звали Джимом — директор Дамблдор считал, что смена имени поможет им скрываться дольше. И хотя Гарри беспокоился о Роне, скучал по Гермионе, Невиллу, остальным гриффиндорцам, побережье потихоньку делало свое дело, и порой он забывался, скача среди волн или поедая мороженое, и на короткое время становился обычным мальчишкой, за которым не охотился темнейший волшебник и на плечах которого не лежала ответственность за судьбу магической — и не только — Британии.