Созвездие Девы (джен)

Люциус Малфой сидел за столом в своем кабинете, глядя в пространство. Он уже несколько минут пытался начать письмо Нотту, но каждый раз рука с пером замирала над страницей. В дверь негромко постучали.

— Входи, — сказал он. За долгие годы совместной жизни Люциус научился безошибочно узнавать негромкий, но уверенный стук жены. Нарцисса подошла к мужу, вид у нее был несколько озадаченный.

— Что-то случилось?

— Все хорошо. Он в саду. Прыгает по ступеням оранжереи на одной ножке, — словно извиняясь, она развела руками. Люциус со стоном откинулся на спинку стула. Как писать Нотту, Гойлу или Крэббу о том, что их Лорд, вернулся, если он выглядит как младший Уизли и ведет себя, как… младший Уизли.

— Я, конечно, понимаю, что сейчас он находится в теле ребенка, — продолжила Нарцисса, — но ведь в действительности он гораздо старше…

— Ты сама слышала, что он спрашивал о Вальбурге, велел позвать Розье и Уилкиса, которые погибли еще в Первую магическую…

— И все равно мне кажется, что это не… не наш Лорд, — тихо произнесла Нарцисса.

— Он умер больше десяти лет назад, и это обстоятельство не могло не наложить на него свой отпечаток, — заметил Люциус.

— Ты, конечно, прав. Только это тело все равно сбивает с толку. Его манеры ужасны, его одежда — это старые костюмчики Драко. Несмотря на все его мудрые речи, я все равно вижу в нем отпрыска Уизли, которого так и хочется за что-нибудь отчитать.

Люциус хмыкнул:

— Ты видела, как кровоточила моя метка, когда я позволил себе насмешку. Этого ни в коем случае не должно произойти с тобой, так что держи себя в руках и будь с ним как можно более почтительна.

— Разумеется, — Нарцисса кивнула и машинально прикрыла ладонью левое предплечье. — Кстати, сегодня за обедом будет Корбан. — Муж и жена обменялись многозначительными взглядами и промолчали.

Корбан Яксли был единственным, кому Люциус рискнул сообщить о возвращении Лорда. И в отличие от Малфоев, он, казалось, не замечал странного облика Волдеморта. Представ перед среброоким повелителем, он опустился на колено и облобызал подол его мантии. Подобное обращение Волдеморт оценил. Хотя он жил в Малфой-мэноре и полностью зависел от Люциуса, именно Яксли стал его правой рукой. Порой в присутствии Корбана Малфой чувствовал себя гостем в собственном доме, которому Корбан делает большое одолжение одним своим присутствием. Первым делом Яксли принес Волдеморту целую кипу папок из Министерства с делами пожирателей — так что теперь Лорд знал кто, как и в каких выражениях предавал его на допросах. Люциус пытался заслужить доверие Волдеморта, но пока его попытки не увенчивались успехом. Поэтому, в то время как Корбан интриговал в Министерстве, возрождая старые связи, Люциус подумывал о своем круге знакомств. Однако оставался риск получить Круцио, если Крэбб, Гойл или Нотт проявят недостаточное подобострастие перед мальчишкой Уизли… А Снейп? Люциус представил, как суровый мастер зелий кланяется перед этим рыжим веснушчатым недоразумением, но тут же отогнал от себя эту мысль… Пока Лорд находится в этом теле, действовать нужно максимально осторожно.

Обед проходил в тишине. Домовики бесшумно подливали напитки в бокалы и приносили все новые блюда. Лорд переводил взгляд с Яксли на Малфоев. Корбан был явно вымотан и потому ел молча. Нарцисса блистала в роскошной серебристой мантии. На ее голове красовалась диадема Ровены Рейвенкло — подарок Лорда. Диадема была пуста. Том понимал, что его возраста и опыта — как и фантомных воспоминаний о будущем себе — недостаточно, чтобы возглавить борьбу против Дамблдора и Министерства, поэтому он без сожаления использовал второй крестраж, и две части души слились, объединяя горячность молодости с осторожностью и скрытностью зрелого возраста.

— Люциус, есть ли новости из Хогвартса? — нарушил молчание Волдеморт.

— Мой Лорд, авроры проникли в Тайную комнату и продолжают поиски василиска. Безуспешно.

Волдеморт кивнул, а Люциус не рискнул спрашивать, где на самом деле был василиск. Когда Лорд получил номер "Пророка", в котором говорилось о трагедии в Школе чародейства и волшебства, он рвал и метал, спалив адским огнем одну из гостиных Малфоев. Дело в том, что Гарри Поттер снова выжил. Видимо, мальчишку не брали ни Авада, ни булыжники. Радовало лишь то, что он до сих пор был в тяжелом состоянии в Мунго. Выжила и Джинни. Ее имени не было в тексте, однако автор упомянул о "школьнице, найденной в Тайной комнате в состоянии сильного магического истощения".

— Корбан, а что у тебя?

— Я выяснил, где в Отделе тайн хранится ваша палочка, милорд. Боюсь, у меня нет туда доступа. Но это может пригодиться, если вы решите заявить о своем возвращении публично.

— У меня еще не так много союзников, чтобы действовать открыто, — вздохнул Волдеморт, подвигая к себе блюдо с десертом.

— Вы правы, милорд, однако я получил весточки от обоих Кэрроу, Сэлвина и Роули. Они готовы доказать свою преданность.

— Превосходно!

— Правда, Эйвери начал меня избегать...

Лорд помрачнел.

— А что с Каркаровым?

Яксли и Малфой переглянулись:

— Каркаров стал директором Друмштранга.

— Я хочу с ним встретиться. Люциус, приложи весь свой дипломатический талант, чтобы Игорь посетил Британские острова в ближайшее время. Можешь рассказать ему обо мне.

— Да, милорд.

— А если он откажется, я всегда могу достать его через метку.

— Да, милорд.

— Кстати, Корбан, есть ли у тебя свои люди в Мунго?

Янус Бёрк оправил складки лимонной мантии и стремительным шагом вошел в палату. Молли Уизли вздрогнула и обернулась, но ее встревоженное лицо тут же расслабилось при виде целителя.

— Доброе утро, миссис Уизли. Как сегодня наш мальчик?

— Доброе утро. Боюсь, что также, как и вчера. Хотя ночь прошла спокойнее.

Когда-то вокруг Гарри собирался целый консилиум, но так как его состояние не менялось вне зависимости от лечения, заботу о нем перепоручили Бёрку, одному из лучших целителей в Мунго. Это был кругленький невысокий волшебник с ухоженной бородой, темными волосами до плеч и карими блестящими глазами. Он был неизменно вежлив и всегда старался ободрить Молли.

— Сегодня в столовой на удивление вкусные булочки. Эльфы превзошли сами себя. Я принес вам парочку, — он извлек из кармана мантии блюдце и увеличил его до настоящих размеров.

— Благодарю вас, — Молли и правда нередко забывала поесть, так что булочки пришлись очень кстати.

Целитель кивнул и прошел к кровати. Он делал привычные пассы диагностических заклинаний, сверяя результаты с прошлыми записями. Гарри находился здесь уже пятую неделю — и за все это время он так и не пришел в сознание. Поначалу в палате было двое детей — Джинни и Гарри. Молли приглядывала за обоими: она разговаривала с Джинни, гладила непокорные вихры Гарри, обоим вышила пояса с рунами здоровья, над обоими шептала заговоры. И старалась не думать о третьем ребенке — о своем мальчике, пропавшем бесследно из Хогвартса. Джинни быстро пошла на поправку, но Молли даже в голову не пришло вернуться в Нору, когда ее девочку выписали, ведь тогда Гарри оставался совсем один. Она представила, как он приходит в себя в палате, и как ему страшно в незнакомом месте. А потому перепоручила Джинни заботам Артура и осталась в Мунго.

Целитель завершил диагностику и сделал несколько записей в карте.

— Что ж, миссис Уизли, хуже ему не стало. Продолжаем ту же схему лечения.

Когда он ушел, Молли взяла с блюдца булочку — она и правда таяла во рту. Но из глаз миссис Уизли покатились горькие слезы.

Восемь часов спустя целитель Бёрк завершил смену и вернулся домой.

— Элси, сервируй ужин на двоих, — приказал он эльфийке, скидывая мантию. Элси поймала ее налету.

— Да, сэр, сию секунду Элси приготовит ужин.

— Подай к столу виски из моих запасов. А пока я буду у себя.

Бёрк поднялся по лестнице в свою комнату, поправляя растрепавшиеся от аппарации и летнего дождя волосы. Гость не заставил себя долго ждать. Уже через четверть часа Элси доложила о его приходе, и Бёрк поспешил спуститься.

— Корбан, добрый вечер, — сказал он, протягивая руку.

— Янус, давно не виделись, — Яксли ответил на рукопожатие.

— Прошу в столовую, я еще не успел поужинать.

— Прекрасно, я весь день провел в Министерстве и голоден, как волк.

— Не стоит ждать от ужина многого, — хмыкнул Янус. — Элси готовит удовлетворительно, но на шедевры категорически неспособна.

Корбан сел за сервированный стол, оглядывая небогатую обстановку.

— Не удивлюсь, если ты испытываешь легкий приступ клаустрофобии, — фыркнул Бёрк. — Это все-таки дом, а не поместье.

— У тебя весьма уютно.

— Это так теперь называется, уютно. Погода у нас не отвратная, а переменчивая. Начальство прогрессивное, а не безмозглое. А вот виски и правда неплохой — тут мне есть чем гордится.

Мужчины помолчали, отдавая должное напитку. Наконец Корбан сказал:

— Для приверженцев чистоты крови сейчас нелегкие времена, Янус. Но, возможно, скоро все изменится.

Темные глаза Януса внимательно смотрели на Корбана.

— Откуда такие сведения?

— Хм… Для начала мне нужно убедиться, что твои взгляды не поменялись…

— Как мне тебя убедить? Думаешь мне, наследнику одного из немногих чистокровных родов магической Британии, нравится прозябать в этой дыре и есть это, — он зачерпнул вилкой содержимое тарелки — и жидкое картофельное пюре с неприятным звуком шлепнулось обратно на дно. — Или что я вдруг забыл о той услуге, которую ты мне оказал несколько лет назад?

Корбан понимающе кивнул:

— Убить того маггла было просто. И приятно — вспомнил былые времена.

— Тебе приятно, а мне — стыда не оберешься. Родная сестра собралась покинуть магический мир. Если бы я не вмешался, она породнилась бы с магглом, а наш род был бы вычеркнут из "Справочника чистокровных волшебников".

— Как она сейчас?

— Замужем за Макмилланом.

— Счастлива?

— Понятия не имею. Но лучше бы ей быть счастливой и благодарной.

Корбан кивнул.

— Есть признаки скорого возвращения Темного Лорда.

— Скажи мне это кто другой, и я бы рассмеялся ему в лицо. Но слышать такое от тебя…

— Я не лгу. Лорд возвращается.

Янус присвистнул и отпил виски из стакана:

— За такую новость не грех и выпить.

— Ты с нами?

— На старых условиях, — Янус поднял указательный палец: — Не приму метку, пока это не станет абсолютно безопасно.

— Нас это устраивает, — ухмыльнулся Яксли. — А пока скажи мне вот что, как там дела у Гарри Поттера?

Янус сник:

— Только не говори мне, что Лорд снова собрался гоняться за ребенком. Одного раза ему было мало?

— Это не нам решать.

— Я готов следовать за тем, кто свергнет Министерство и установит справедливый порядок для чистокровных. А не за тем, кто тратит ценные ресурсы на поиски младенца из пророчества. Мы все помним, чем это закончилось в первый раз.

— Я понимаю твои сомнения. Но Лорду нужна информация.

— Тогда ты по адресу, — неохотно признал Янус. — Я лечу мальчишку. Он постепенно выходит из комы, его показатели стабильно растут. Я предпочитаю не торопить события, но магия возвращает его, это уже вопрос не дней, а часов. Над ним сутками кудахчет Молли Уизли, эта жирная предательница крови. Портит мне настроение уже одним своим видом. Я нарочно не говорю ей об улучшении, чтобы ее грустное коровье лицо стало еще унылее…

— Никак не можешь простить того, что сделал ее брат?

— Даже не собираюсь. Долохов оказал обществу огромную услугу, когда отправил магглолюбца-Фабиана к праотцам.

— Ты можешь устроить так, чтобы Темный Лорд и Гарри Поттер встретились один на один в пустой палате в Мунго?

— Исключено, — покачал головой Янус. Корбан напрягся, в его ладони показалась палочка — пока еще не направленная на целителя. От Бёрка не ускользнуло это движение, и он ответил со смешком:

— Поверь, любая пытка покажется легкой щекоткой по сравнению с тем, что со мной сделает магия, если я нарушу Клятву Целителя. Поттер — мой пациент, а организовать его встречу с Темным Лордом означает сознательно поместить его в опасную ситуацию. Я этого не сделаю.

Янус снова усмехнулся и переключился на ужин.

— Проклятая Элси, ростбиф как подошва… Хотя нет, подошва обладала бы большим вкусом, и ее рано или поздно можно было бы разрезать…

— Я уважаю твою верность Клятве, — сказал наконец Корбан. Палочка исчезла из его руки. — Нам нужны такие люди, как ты.

Янус оторвал взгляд от тарелки:

— В Поттере есть кое-что странное, знаешь ли… Мне покоя не дает его шрам.

— Знаменитый шрам от Авады?

— Корбан, опираясь на мой немаленький опыт, могу тебе с уверенностью сказать, что шрамов от Авады не бывает.

— Как не бывает и тех, кто ее пережил, — возразил Яксли. — Других прецедентов не было.

— Глупости, — отмахнулся Янус. — Сказки для простецов и журналистов. Я все пытаюсь понять, что это за шрам. Он полон магии, говорю тебе, очень темной магии, которую я нигде раньше не встречал. Не знаю, что с ним сделал Темный Лорд, но "спаситель магического мира" не так прост, как кажется…

— Смотрю я на тебя и не понимаю, как тебя угораздило стать целителем, — покачал головой Корбан.

— Это же наше семейное дело. Род Бёрков — это род целителей, — серьезно ответил Янус. — Не моя вина, что приходится лечить всякую шваль.

Около четырех часов утра Бёрка разбудил патронус дежурной сестры.

— Сэр, извините за беспокойство, но Гарри Поттер открыл глаза, — сообщил призрачный спаниель и растаял в воздухе. Янус от души выругался, так, что подоспевшая Элси закрыла длинные уши руками, и принялся одеваться.

Люциус Малфой в сопровождении еще двух членов попечительского совета — Багнолда и Пьюси — прошествовал в кабинет Дамблдора. Директор уже ждал их. Люциус не без удовольствия отметил, что лицо Альбуса несколько осунулось, а глаза покраснели. Однако держался он все также уверенно — даже слишком уверенно для человека, из школы которого пропал один школьник, а двоих в тяжелом состоянии отвезли в больницу.

— Прошу вас, господа, садитесь.

— Директор Дамблдор, — начал Люциус, — не за горами новый учебный год, и нам бы хотелось знать, насколько Хогвартс безопасен.

— В школе безопасно, — заверил Альбус, передавая Люциусу свиток с отчетом. — Авроры обыскали весь Хогвартс и нашли следы василиска — по какой-то причине он покинул замок, его следы теряются глубоко в Запретном лесу. Также первые полгода на территории будет дежурить отряд авроров.

— А что насчет пропавшего школьника, — поинтересовался Багнолд. — Рональда Уизли, если не ошибаюсь?

— Да, Рональд… Здесь у меня, к сожалению, нет хороших новостей, — лицо директора помрачнело. — Но мы уверены, что он жив.

— Откуда? Обратились к магии поиска?

— Да, и не только к ней, — неопределенно ответил директор, приглаживая бороду.

— Вы уже наняли нового преподавателя защиты от темных сил? — спросил Люциус после паузы.

— Я рассматриваю две кандидатуры: Ремуса Люпина и Аластора Грюма.

— Грюма?! — воскликнул Пьюси. — Да его нельзя на пушечный выстрел подпускать к детям. О чем вы только думаете, Дамблдор?

— О том, что, вероятно, мне стоит остановить свой выбор на Ремусе Люпине, — замерцал глазами Альбус.

Попрощавшись с Дамблдором, Малфой спустился в подземелья. Северус Снейп был в своем кабинете. Он поднял на визитера взгляд и быстро запер дверь заклинанием.

— Добрый день, Люциус.

— Северус, — кивнул Малфой. — Я только что от директора. Он настроен довольно оптимистично относительно будущего учебного года. А что думаешь ты?

Снейп неопределенно пожал плечами:

— Василиска в замке нет. Поттер жив и здоров. Авроры днюют и ночуют в Хогвартсе.

— Значит, опасности нет?

— Я защищу свой факультет. Можешь не волноваться за Драко.

— Хорошо, — кивнул Малфой.

Повисла пауза. По мнению Малфоя, время было самое подходящее, чтобы Северус задал вопрос о Темном Лорде. Но Снейп также тянул время, рассматривая мысы своих ботинок. Хорошо, пусть Северус считает, что выиграл.

— Метка, — сказал Люциус полушепотом, и зельевар взвился, словно в него попали колющим заклинанием.

— Она оживает, Люциус, оживает.

Малфой с удовольствием отметил беспокойство на обычно ничего не выражающем лице Снейпа.

— Значит, наш Лорд возвращается, — сказал Малфой. — Ты же рад?

— Разумеется… Только… только как? Где он сейчас? Почему не собирает своих слуг?

— Нам этого знать не дано… пока, — сказал Люциус, делая ударение на последнем слове. — Видимо, так он дает нам знать о своем скором возвращении. По крайней мере, я трактую это так.

Серые глаза встретились с бездонно-черными:

— Ты с нами, Северус?

— Я с Лордом, — ответил Снейп, и Люциус чуть не рассмеялся. Северус умел скрывать свои чувства, но сейчас Малфой буквально ощущал его смятение и страх — потому что совсем недавно сам был в таком же положении, и только несколько Круцио от рыжеволосого Лорда помогли окончательно расставить приоритеты, и страх сменился уверенностью. Пусть это и была уверенность в том, что однажды сделанный выбор не изменить.

— Ты что-нибудь знаешь? — спросил Снейп.

— Ничего важного, что стоило бы знать Дамблдору.

Снейп изогнул бровь:

— Темный Лорд был осведомлен о моей роли шпиона в Ордене Феникса. А вот ты сразу же от него отрекся, прикрываясь Империо.

— Оставь ему судить о верности его слуг, — холодно ответил Малфой. — Сейчас наше дело — ждать и быть готовыми, когда нас призовут.

Он сделал несколько шагов к двери, но на пороге обернулся и добавил:

— Рад, что ты с нами.

Аппарировав в поместье, Малфой прошел к Нарциссе. Она была у себя и с помощью эльфийки собирала чемодан.

— Ты куда-то собираешься, дорогая? — спросил обеспокоенно Люциус.

— Да, хочу проведать, как там Драко.

— Он пишет нам каждый день, погода в Ницце отличная. Зачем тебе отлучаться?

— Мне нужен перерыв, — жалобно сказала Нарцисса. — Я больше не могу видеть нашего Лорда таким…

— Что еще? — упавшим голосом спросил Люциус.

— Апельсиновый джем. Он ест его не переставая, — Нарцисса даже руками всплеснула. — Прямо ложкой из банки, как самый настоящий Уизли. И он знает, что мне это не нравится. По глазам вижу. Знает — и нарочно делает.

— Милая, уверен, что ты ошибаешься…

— А сегодня Корбан притащил этого своего целителя из Мунго…

— Кого?

— Януса Бёрка.

— Бёрк? Ах, да, есть такой. Во время войны он не входил в ближний круг, но держал для нас конспиративную квартиру. И еще латал тех, кто не мог обратиться за помощью семейному врачу. И что?

— Бёрк осмотрел повелителя и сказал, что подростковому организму нужно больше физических упражнений.

— Так… — Люциус почуял неладное.

— Корбан принес метлу Драко, и теперь они играют в квиддич за домом.

— Прости, дорогая?

— Наш Лорд играет в квиддич за домом. Извини, милый, но мне нужно хоть ненадолго уехать из этого кошмара.

— Я разберусь, — пообещал Люциус и стремительным шагом отправился из комнаты. Нарцисса лишь покачала головой и продолжила паковать чемодан.

На площадке за домом Люциус действительно увидел, как Темный Лорд и Яксли рассекают на метлах, гоняясь за бладжерами. Малфой с неудовольствием отметил, что Корбан взял его лучшую метлу. На земле, пиная квоффл, расхаживал невысокий кругленький волшебник. Заметив Люциуса, о подошел к нему, протягивая руку:

— Янус Бёрк.

— Люциус Малфой. Рад вас видеть в своем поместье.

— Извините, что без приглашения, — сказал Бёрк без капли смущения в голосе. — Темный Лорд пожелал, чтоб я его осмотрел, учитывая особенности его нынешнего… хм… состояния, — метлу Лорда занесло на повороте, но он сумел удержаться в седле и отбить бладжер. Увидев, что за ним наблюдают с земли, он издал радостный вопль и замахал рукой. Люциус подавил стон, в то время как Янус изобразил аплодисменты.

— Это тело не слишком подходит в качестве вместилища для… гм… души Лорда, а потому его нужно укреплять. Физические упражнения, питание… я распорядился, чтобы эльфы готовили ему по особой диете.

— Разумеется, — Люциус чуть не скрипнул зубами. Какой-то посторонний раздает указания его эльфам! Но кое-что, что сказал Бёрк дальше, заставило Малфоя подавить приступ гнева и переспросить:

— Что вы сказали? Кровь единорога?

— Да, не меньше жидкой унции в день.

— Где я найду кровь единорога? Это запрещенный артефакт…

— Я могу свести вас с моим аптекарем, лорд Малфой. Этот товар он продает дорого. Но вам, уверен, сделает скидку.

Когда Люциус вернулся в дом, эльф сообщил ему, что госпожа Малфой отбыла в Ниццу.

Целитель Бёрк заглянул в палату Гарри Поттера, но кроме Молли там были Альбус Дамблдор и не знакомая ему черноволосая ведьма в строгой синей мантии. Он закрыл дверь, не желая привлекать к себе внимание, и вернулся, когда посетители ушли. Гарри сидел, нахохлившись, на кровати, а Молли, быстро кивнув Бёрку, вдруг поднялась и вышла в коридор. Янусу показалось, что она плачет.

— Что случилось? — спросил он. — Почему мой любимый пациент выглядит таким грустным?

— Дамблдор не разрешает мне остаться у Уизли! — Гарри был явно зол и расстроен.

— Ох-ох, — вздохнул Янус, усаживаясь на край кровати. — Ну-ка, молодой человек, сядьте прямо и не шевелитесь, пока я провожу диагностику. И не нужно плакать, ну же. Вы сами знаете, что директор старается сделать все как можно лучше.

— Я знаю, — неожиданно тихо сказал Гарри. — Я избранный, и со мной Уизли окажутся в еще большей опасности.

— Ты очень храбрый мальчик, Гарри, — сказал целитель. — Что ж, показатели в норме, через пару дней можно тебя выписывать. Ты вернешься в Хогвартс?

— Нет, — покачал головой Гарри, но тут же боязливо замолчал.

— Понимаю, тебе нельзя говорить.

— Извините, целитель Бёрк. Просто… просто я не хочу подвергать опасности еще и вас.

— Конечно, Гарри, я понимаю.

Когда Бёрк вышел из палаты, то увидел, что Молли стоит у окна с совершенно убитым видом.

— Миссис Уизли, думаю, это вам не повредит, — сказал Янус, доставая из кармана мантии флакончик с успокаивающим зельем.

— Благодарю вас.

— Что такое? Ну-ну, Гарри выписывают, дома вас ждет малышка Джинни, а словно пролетел авгурей и забрал с собой хорошее настроение.

— Ничего, целитель, просто взгрустнулось…

— Гарри сказал мне, что хотел бы остаться с вами, но директор Дамблдор решил иначе.

Губы Молли задрожали.

— Я успела привязаться к нему, как к родному. А теперь чувствую себя так, словно теряю второго сына, — она вытащила из кармана большой пестрый платок и спрятала в нем лицо.

— Эй, — целитель похлопал ее по плечу, — без вашей помощи Гарри мог не вернуться оттуда, где его удерживала лишь магия. Вы помогли его выходить.

— Что вы, целитель, это вы спасли его.

— К тому же, вы сможете навещать его Хогвартсе, — сказал Янус специально, чтобы Молли его поправила.

— В школе теперь небезопасно для Гарри. И едва ли мне скажут, куда его отправят. Хотя мне грех жаловаться, Эми будет ему чудесной наставницей. Теперь мне нужно возвращаться в Нору, а о Роне вестей так и нет… И я даже не знаю, что мне делать, где его искать…

— Полно, — покачал головой Янус, поглаживая ее по плечу, — я уверен, что вы найдете своего мальчика, что с ним все будет хорошо. — Он вытащил из другого кармана мантии сверток. — Это сконы, сегодня их сделала моя эльфийка Элси и завернула мне парочку с собой. Она прекрасно готовит. Прошу вас, возьмите. Вы выглядите нездоровой, вам явно нужно больше питаться. Еще не хватало, чтобы после выписки Гарри вы слегли с истощением.

— Спасибо, целитель. — Молли, смущаясь, взяла сверток и направилась в палату. Она перестала плакать и даже попыталась улыбнуться.

— Миссис Уизли, — сказал Бёрк на прощание. — Я уверен, что с вашим мальчиком все будет хорошо.

Молли кивнула и скрылась в палате.

— Если, конечно, Малфой не поскупится на единорожью кровь, — пробормотал Янус себе под нос.

Люциусу совершенно не нравился план Лорда устроить встречу с несколькими пожирателями сразу, а не приглашать на беседу каждого по отдельности. Амикус и Алекто Кэрроу, Сэлвин, Роули, Эйвери, Каркаров — слишком много людей, слишком много вероятностей. Но рыжеволосый подросток был неумолим:

— Я приказываю тебе найти подходящее место. Остальное — моя забота.

— Мой Лорд, эта затея кажется мне безрассудной и даже опасной. Посудите сами, они ждали вашего возвращения столько времени, и тут появляется этот недопесок Уизли…

— Круцио, не забывайся. И не заставляй меня снова и снова тебя наказывать.

Лорд развернулся на каблуках и ушел, Малфой тяжело поднялся с пола и убрал с лица волосы. Какой позор, получить Круцио в собственном поместье. А ведь он всего лишь хотел позаботиться о безопасности — о его, Лорда, безопасности! Ну и ладно, даже если встреча пойдет не по плану, это теперь не его забота.

Волдеморт, все еще испытывая раздражение, прошел в свой кабинет. Он не жалел о пытке — в конце концов, Люциус должен усвоить свое место. Что он о себе возомнил? Он действительно думает, что смеет давать советы Темному Лорду? Ставить под сомнение правильность его планов? Волдеморт раздраженно шагал из угла в угол. На каминной полке стояли часы, и в их золоченой поверхности отразилось веснушчатое лицо с курносым носом и неестественного цвета глазами. Будь проклят Рон и его жалкое тело! Часы звякнули и растеклись некрасивой лужицей под действием невербального заклинания. Однако это помогло выплеснуть гнев, и Темный Лорд, поразмыслив, признал, что беспокойство Малфоя может иметь под собой основания. В коне концов, если все пойдет не по плану, подкрепление и правда не повредит. Волдеморт издал злой смешок: готовься принимать гостей, Люциус, в мэноре хватит места еще для парочки беглецов. Он сел за массивный стол и принялся писать письмо. Закончив, он вывел на конверте адрес: Литтл-Хэнглтон.

В Варне было жарко и дождливо. Небо заволокли облака. Люциус изнывал от духоты в своей мантии, он снял галстук и расстегнул воротник. Они с Каркаровым договорились встретиться в ресторане. Директор Друмштранга не проводил частных встреч на территории своей школы. Он мог выбрать любую страну с нормальным климатом, но остановился на своей родине. Люциуса это насторожило, а потому где-то позади за ним для подстраховки неотступно следовал Яксли. Корбан занял позицию напротив входа в ресторан, и Люциус вошел. Каркаров его уже ждал. Он был в белом хлопковом костюме по погоде, на шее красовался шелковый шарф. Перед ним стоял бокал, наполненный чем-то пенистым.

— Люциус Малфой, — сказал Каркаров, вставая и протягивая для рукопожатия руку, — сколько лет-сколько зим. Чем обязан нашей встрече?

Малфой неспешно сел, прислонил трость к спинке стула, подозвал официанта, сделал заказ — и только потом соизволил ответить:

— Я бы не стал вызывать тебя из Друмштранга по пустякам. Думаю, за последние несколько недель ты заметил определенные изменения, связанные с меткой.

Люциус внимательно посмотрел на Игоря, но тот отвел глаза и отпил свой напиток.

— Да, заметил. И что?

— Он возвращается, Игорь.

Каркаров замер, держа бокал в руке. Он ждал продолжения.

— Что ты думаешь по этому поводу?

Игорь замотал головой:

— Нет, все, с меня хватит, навоевался. Мне достаточно смертей, убийств, Азкабана… Я директор Друмстранга — и больше не собираюсь играть в ваши военные игры.

— Ваши игры? — переспросил Малфой. Краска бросилась ему в лицо, но в этот момент официант принес его заказ — виски со льдом. Малфой хотел было отхлебнуть, но старые инстинкты взяли свое: официант был очень молод. Студент или выпускник Друмштранга? Возможно, но необязательно, может быть, просто молодой болгарин из местных. Однако, раз сработала интуиция, Люциус будет ее слушать.

— Послушай, Игорь, ты в Ближнем круге. Здесь нет "ваших" и "наших".

— В самом деле? — насмешливо спросил Игорь. — Ты так и сказал аврорам на допросе? Или изворачивался и лгал, пока твой папочка отмазывал тебя от Азкабана?

— Оставь Лорду судить об этом, — огрызнулся Малфой. — Меня он принял обратно, а вот примет ли тебя?

Игорь побледнел:

— П.. принял? То есть, он уже?..

— Лорд вернулся и собирает своих слуг, — вполголоса сказал Люциус, наслаждаясь выражением ужаса на лице Каркарова. — Он послал меня за тобой. Будь готов, тебя вызовут еще до конца этого месяца.

Игорь шумно задышал и сделал большой глоток из бокала, поперхнулся, закашлялся.

— Что мне передать Лорду? — спросил Малфой.

— Скажи, что я приду, когда он меня позовет, — с мрачной торжественностью ответил Игорь.

— Слова пожирателя, — одобрительно кивнул Малфой. — Пройдемся немного? Хочу посмотреть город.

Каркаров с готовностью согласился.

— Так, скажи мне, когда он вернулся? Каков он?

— Слышал о недавнем переполохе в Хогвартсе?

— Немного, газеты писали, что в замке объявился василиск.

— Это фамильяр наследника Слизерина.

— Что тебе известно? — они отошли от ресторана, и Игорь попытался ненавязчиво увести Люциуса в темноту переулка, но Малфой, сделав вид, что не понял его намерений, прошел дальше по улице:

— Все, Игорь, мне известно все. Сейчас нас немного, но Темный Лорд постепенно собирает сторонников под свои флаги.

— Ты видел его?

— Я вижу его каждый день. Он сейчас находится в Малфой-мэноре.

— Ступефай, — почти невербально сотворил заклинание появившийся у них за спиной Яксли, Люциус и Корбан подхватили с двух сторон бессознательное тело Игоря и аппарировали прежде, чем группа молодых людей в черном, которые следили за ними от ресторана, успела вмешаться.

Вечером в окно кабинета директора Дамблдора постучалась неясыть. Он отвязал от лапки письмо, скрепленное печатью Друмштранга.

"Директору Альбусу Дамблдору от директора Игоря Каркарова.

Я приказал моему эльфу отправить сову, если не вернусь в Друмштранг до девяти вечера. Раз вы получили это письмо, значит, со мной что-то произошло. Как вы, наверное, уже знаете, метки пожирателей смерти начали проспаться. Моя становится ярче с каждым днем. Я чувствую ее пульсацию, ее жар. Иногда это едва заметное ощущение, а иногда такое же сильное, как было до падения Темного Лорда. Он жив, Дамблдор, и совсем скоро он будет здесь. Я пишу, чтобы вы были готовы. Сегодня я должен встретиться с Люциусом Малфоем. Он написал, что дело касается одного конфиденциального вопроса и не терпит огласки. Я подозреваю, что это может быть за дело, ведь мы вместе были в Ближнем круге. Разумеется, я не пойду без подстраховки, но все может случиться. Прошу вас не пренебрегать этой информацией, потому что время на исходе. Если мне повезет, я пересижу эту заварушку в Друмштранге. Но… раз вы читаете это письмо, значит, мне не повезло. Пусть же повезет вам, Дамблдор. С уважением, Игорь Каркаров."

Волдеморт нервничал. Раньше Люциус не мог понять, что испытывает его повелитель даже самые напряженные минуты, но веснушчатое лицо Уизли было как открытая книга. Темный Лорд держал руки в карманах бархатного костюмчика, который раньше принадлежал Драко, но эльфы умело перешили его по фигуре Рона; его плечи были подняты, а еще он время от времени тер мыском ботинка левой ноги лодыжку правой. Нарцисса еле сдерживалась, чтобы не одернуть его и заодно не поправить загнувшийся ворот мантии. Они стояли в гроте, расположенном в саду Малфоев. Грот был выполнен из мрамора и, несмотря на летнюю жару, в нем было всегда прохладно. Вырезанные в камне рыбы, медузы и другие морские обитатели плавно перемещались по стенам, словно за стеклами больного аквариума. Свет в помещение проникал через окошки в куполообразной крыше, и по узорчатому полу скакали солнечные зайчики. Вдоль стен стояли каменные лавки, на которых для удобства гостей лежали подушки. В центре помещения располагался небольшой фонтан — в каменную чашу с мелодичным журчанием падали струи воды, извергающиеся изо ртов трех рыб. Умиротворяющую атмосферу портил лишь Игорь Каркаров — он был прикован цепью к основанию фонтана. После того, как с ним поговорили Лорд и Яксли, на его теле не осталось ни единого живого места. Хлопковый костюм был изодран в клочья, на лице запеклась кровь, а волосы… Люциус был готов поклясться, что при их встрече в Болгарии Игорь и в половину не был настолько сед… Послышались голоса. Лорд приосанился, наложил на Игоря заклинание невидимости и сделал шаг вперед. Вскоре в грот вошел Яксли, а за ним Кэрроу, Сэлвин, Роули, Эйвери. Увидев Лорда, они недоверчиво замерли, а Алекто издала удивленный смешок.

— Господа, — обратился к ним Волдеморт, — благодарю вас за то, что откликнулись на мой зов. Я признаю, что мой нынешний вид не внушает должного почтения, однако это тело пока единственная доступная мне оболочка.

Повисло молчание.

— Яксли, если это шутка, то весьма неудачная, — сказал Эйвери. — Кто этот ребенок?

Лорд недобро взглянул на него своими серебристыми глазами.

— Я знаю, что ты отрекся от меня, солгав про Империо. Я даю тебе шанс искупить свое предательство. Но осторожнее, шанс только один.

— Как мы можем быть уверены, что этот мальчик — действительно Лорд, — воскликнул Сэлвин. — В какие игры ты играешь, Малфой?

Сэлвин смотрел на стоящего за спиной Лорда Люциуса, не обращая на Волдеморта никакого внимания. Яксли предостерегающе обнажил палочку, но Темный Лорд остановил его жестом:

— Полно, Корбан, моих слуг можно понять. Они не ожидали увидеть меня в таком обличье, — Лорд издал легкий смешок, в его руке показалась палочка.

— Ты думаешь, что выглядишь грозно, малец? — спросил Сэлвин. — Ну-ка посторонись, мне надо потолковать с дядей Люциусом, который почему-то решил спрятаться за спину ребенка.

Лорд не двигался, его палочка была направлена на Сэлвина. Тот ухмыльнулся:

— Раз уж ты этого хочешь. Экспеллиармус!

— Круцио, — заклинание Лорда достигло Сэлвина мгновением раньше, чем он успел закончить свое. Пожиратель упал на пол и забился в агонии, пока Лорд наблюдал за его страданиями с почти научным интересом.

— Тебе нужны еще доказательства? — спросил он, прекратив пытку.

— Милорд, — прохрипел Сэлвин, он тяжело поднялся на колени и приложил к губам подол мантии Лорда. Волдеморт обратил на остальных свой неестественный серебристый взор. Кэрроу нерешительно переглянулись и опустились на колени, но Эйвери достал палочку и направил на рыжего волшебника.

— Нет, — воскликнул он, — не знаю, что это за отродье и откуда вы его достали, но я не буду перед ним пресмыкаться. С меня довольно!

— На колени, — прошипел Волдеморт. Кончик палочки Эйвери был направлен ему в грудь.

— Нет, — выдохнул Эйвери. — Ты не он.

— Тогда тебе стоит атаковать меня, — подсказал Волдеморт. В гроте возникла тягучая атмосфера мрачного напряжения, словно надвигалось что-то страшное. По лбу Эйвери текла капля пота, ему казалось, что он в жизни еще так не боялся.

— Авада, — начал он, но не закончил, сраженный в спину смертельным заклинанием. У входа в грот стояли двое волшебников, их одежда явно знавала лучшие времена, лица были заросшими и обветренными. У их ног ползла исполинская змея. Первый убрал палочку, которой убил Эйвери, и встал на колено, опустив голову. Второй, неприятный на вид полный человечек, держал на руках нечто, скрытое вуалью. Это что-то было явно живым и шевелилось. Волдеморт, не отрывая взгляда от свертка, подошел к ним, поднял вуаль, из-под которой поднялось темное облачко, оно окутало Лорда — и Лорд его принял. Он на мгновение замер, а затем обернулся к присутствующим. Три части души Волдеморта соединились в теле Рона Уизли. Его глаза из серебристых превратились в кроваво красные, а в лице проявилась такая нечеловеческая ярость, что на колени опустились все присутствующие, включая Яксли и Малфоев.

— Господа, к нашей тесной компании присоединяются Питер Петтигрю и Бартемиус Крауч-младший. Они неоднократно доказали мне свою преданность и будут проживать со мной в мэноре. Бартемиус, позволь мне наградить тебя. — Лорд взмахнул палочкой, убирая чары невидимости с Каркарова.

— Узнаешь его?

— Еще бы, милорд, — сказал Крауч глухим голосом.

— Он твой, можешь делать с ним все, что захочешь. Питер, тебя я тоже достойно награжу, только несколько позже.

Лорд слегка наклонился и подставил руку змее, которая потерлась о его ладонь мордой.

— Сегодняшняя встреча прошла лучше, чем я рассчитывал, — заметил он, глядя на мертвое тело Эйвери. Холодная усмешка выглядела чуждой на лице подростка. — К несчастью, Сэлвин прав: если я собираюсь возглавить Магическую Британию, мне понадобится новое тело — настоящее, мое. У Питера есть определенные наработки в этом направлении, — сказал он. Все посмотрели на Петтигрю, который скомканной вуалью оттирал от рук остатки того, в чем до этого содержалась душа Лорда. Заметив, что на него смотрят, он смутился и поспешил убрать вуаль в карман.

— Люциус, в этом вопросе я полагаюсь на твою обширную библиотеку и прекрасную интуицию Питера.

— Да, мой Лорд.

— Также пожирателям пора заявить о себе. Яксли, ты говорил, что знаешь, где в Отделе тайн хранится моя палочка? Выясни, как ее можно достать. Наш круг стал немного шире сегодня, думаю, точечное нападение на Министерство — именно то, без чего заскучала Магическая Британия. Не так ли?

Пожиратели поспешно закивали.

— Меня радует ваше единодушие. А пока позвольте пригласить всех в особняк — нас ждет небольшой праздничный обед в честь воссоединения. Нарцисса, прошу вас, — Лорд пропустил ее вперед как хозяйку дома и последовал за ней вместе со змеей, чуть далее следовали пожиратели. И только Бартемиус остался в гроте один на один с человеком, который предал его много лет назад.

Альбус Дамблдор вздохнул и передал раскрытый номер "Пророка" сидевшему напротив Снейпу. В разделе международных новостей вышла краткая заметка об исчезновении Игоря Каркарова, директора школы Друмштранг.

— Северус, тебе что-нибудь об этом известно?

— Нет, Альбус. С тех пор, как меня в последний раз навестил Люциус, со мной больше не связывались, — Снейп нахмурился. — Я весьма прозрачно намекнул ему, что готов вернуться в Ближний круг, но меня не зовут. Странное чувство, никогда не думал, что на полном серьезе буду расстраиваться из-за того, что группа маньяков-террористов обо мне забыла.

— Может быть, стоит напомнить им о себе? Аккуратно и ненавязчиво — в твоем стиле?

Снейп откинулся на спинку стула:

— Едва ли это подействует на Люциуса. Он всегда пытался набить себе цену, и сейчас у него есть для этого все возможности. А кроме него… я не знаю, с кем говорить.

— Как насчет Нарциссы Малфой?

Северус покачал головой и задумался:

— Не только Каркаров пропал. Недавно нашли тело Эйвери. Погиб от Авады, вокруг никаких следов, словно его убили в другом месте… Все повторяется Альбус. Судя по всему, Лорд собирает старую гвардию.

— Нотт, Гойл, Крэбб — ты обсуждал происходящее с ними?

— Не было повода.

— Северус, если они не знают, что происходит — это хороший знак. Если же все они вхожи в Ближний круг, и только ты остался за его пределами, тебе может грозить опасность, — лицо Дамблдора посерьезнело.

Северус изогнул бровь:

— Альбус, мне и без того грозит опасность, — он обнажил руку с меткой. — Извивается, зараза. Даже если вы спрячете меня, как Поттера, Темный Лорд достанет меня через эту красоту. Мне нет смысла бояться. Я поговорю с Малфоем еще раз. Это менее унизительно, чем выпытывать информацию у Крэбба или Гойла.

Именно поэтому уже следующим вечером Снейп сидел в гостиной в Малфой-мэноре и пил коньяк с расщедрившимся Люцисом. Малфой смотрел несколько свысока и растягивал слова чуть сильнее, чем обычно, упиваясь тем, что обладает большей информацией, чем сам шпион Волдеморта.

— Я понимаю твое рвение, Северус, — говорил он, — однако существуют определенные причины, почему господин не созывает всех своих слуг.

— Разве моей преданности общему делу недостаточно? Почему Лорд меня наказывает?

— Это не наказание, — наставительно сказал Люциус. — Прошу тебя, прояви терпение. Осталось совсем не много времени, прежде чем Темный Лорд снова явит себя миру.

В этот момент послышался шум аппарации, и в комнату зашли трое пожирателей смерти. Они были в черных мантиях и масках. Северус приложил максимум усилий, чтобы не вскочить, но рефлекторно вытащил палочку. Малфой был явно недоволен вторжением, но пытался это скрыть.

— Северус, давно не виделись, — Яксли снял маску и протянул ему руку. Снейп поднялся и пожал ее. Маски сняли и остальные — и зельевар отшатнулся, увидев тех, кого считал давно погибшими.

— Что, узнал? — ухмыльнулся Бартемиус. — Не думал небось, что еще придется свидеться.

Он также протянул руку для рукопожатия. За ним, сжавшись, стоял Питер Петтигрю.

— Но… как? — Снейп растерянно переводил взгляд с одного на другого.

— Приятно увидеть твою ошарашенную физиономию, — хохотнул Барти. — А то раньше ходил важный, что лицо, что маска — все одно. Да живые мы, не бойся. Меня отец из Азкабана выкрал и все это время держал под Империо. Если б не Лорд… А это недоразумение притворялось крысой. Представляешь, столько лет в анимагической форме! Да выпей ты еще коньяку, ну!

Только ощутив, как глоток ожег горло, Северус смог взять себя в руки и отвести взгляд от лица Петтигрю.

— Как все прошло? — спросил Малфой.

— Без сучка и задоринки, — сказал Яксли. — Остальные отправились по домам. А мы хотим вручить кхм… трофей лично, — он сделал знак, и Барти с Питером проследовали за ним.

— Что это означает? — спросил Снейп, переваривая новости, что Лорд, судя по всему, находился всего в нескольких комнатах от него.

— Завтра прочитаешь в "Пророке", — усмехнулся Малфой.

— Вылазка пожирателей… а тебя, значит, не взяли? — пошел в наступление Северус.

— Ну и что, — пожал плечами Люциус, его слегка повело от коньяка. — Обычное дело — ворваться в Министерство и помахать палочками. Даже убивать никого не нужно было. А когда речь заходит о более тонких материях, скажем, наладить дипломатические отношения, поговорить, намекнуть — более тонкая работа — тут уж я.

— И твои счета в Гринготтсе, — не удержался Снейп, салютуя бокалом.

— Не эти же прихлебатели будут тратить по триста галлеонов за флакон крови единорога, чтоб ее…

— Триста! — ахнул Северус. — Что же ты сразу не сказал, буду снабжать тебя всего за сто. В Запретном лесу единорогов много.

— За это нужно выпить! — воскликнул Люциус, и Снейп с готовностью подставил бокал. Альбус был прав. Вылазка оказалась на редкость удачной.

Утром в "Пророке" опубликовали заметку следующего содержания:

ВАНДАЛИЗМ В МИНИСТЕРСТВЕ

Группа неизвестных совершила дерзкое нападение на Отдел артефактов. В результате акта вандализма несколько ценных астролябий было сломано, редкая роза ветров оказалась развеянной по ветру, а шкаф с документами был сожжен. Пропала также палочка, принадлежавшая Темному Лорду Волдеморту до того, как он был побежден Гарри Поттером в 1981 году. Во время нападения дежурившие в отделе Джозефина Трэверс и Рассел Ричардсон подверглись заклинанию Ступефай. По их воспоминаниям, они были атакованы группой людей в черных мантиях и масках, напоминавших по виду пожирателей смерти. Стоит отметить, что нападавшие наколдовали знак мрака, который исчез только под утро.

Как указывает официальный источник в Министерстве, данное нападение не рассматривается как атака настоящих пожирателей смерти. Согласно рабочей версии, это были подражатели, пожелавшие заполучить что-то принадлежавшее их поверженному кумиру. Нападавшие нанесли урон в 5428 галеонов. Никто из сотрудников Отдела не пострадал. Расследование продолжается.

— Вот, о чем говорил Яксли, — сказал Снейп. — Они украли волшебную палочку для своего хозяина.

Северус сидел, нахохлившись, в кабинете Дамблдора. Хотя вчера перед походом в мэнор он принял зелье, не позволившее ему опьянеть, от похмелья на следующее утро оно не спасало. Вид у зельевара был помятый.

Дамблдор задумчиво пригладил бороду:

— Вероятно, Том воспользовался телом кого-то из пожирателей — как было с Квиррелом — и теперь ему нужна кровь единорога. Скажи на милость, зачем ты предложил Малфою свои услуги по добыванию этой крови, если он и так справляется?

— Темный Лорд будет мне обязан, — объяснил Северус, — и у меня появится лишний повод бывать в мэноре.

— Ты же понимаешь, то ни я, ни Хагрид не сможем тебе посодействовать в сборе этого ингредиента. Тебе придется действовать тайком, охотиться на благородных животных, не попадаться на глаза кентаврам…

— Это мое дело, — упрямо отрезал Снейп. — Сейчас меня меньше всего интересуют единороги и кентавры, Альбус, когда Петтигрю, оказывается, жив и служит Темному Лорду!

— Это меня как раз беспокоит. Петтигрю и Блэк... Что же они, оба предали Джеймса и Лили?

— Мародеры, что с них взять, — фыркнул Снейп, заворачиваясь в мантию. — Волка тоже надо проверить, уверен, что они все повязаны… Банда анимагов!

Дамблдор не удержался от смешка, но тут же покачал головой:

— Ты предвзят, Северус, а мне сейчас нужен тот, кто способен объективно мыслить…

Снейп невесело усмехнулся:

— Несмотря ни на что, я не задушил Питера на месте. Альбус, поверьте, более объективно мыслящего человека вы не найдете во всем графстве.

— Думаю, мне стоит поговорить с Блэком. Если окажется, что мы все поспешили тогда, и в Азкабан отправился невиновный…

— Невиновный… — ощерился Северус, — если окажется, что Блэк не предавал… — он запнулся и продолжил, — не убивал тех магглов, будем считать, что судьба отплатила ему за все издевательства надо мной.

— Двенадцать лет, Северус — не слишком ли большая цена? Ладно, не буду держать тебя больше. Возвращайся в подземелья и отлеживайся. Ты добыл бесценную информацию. Спасибо тебе.

Свет редких огней крепости отражался в чернильной глади волн. Азкабан огромной твердыней угадывался на фоне ночного неба. Поднимался ветер. Ремус Люпин сидел в лодке на расстоянии всего мили от тюрьмы. Это было слишком близко, и его могли почувствовали дементоры, но пока ни один так и не появился. Ремус улавливал чутким ухом малейшие звуки: крики запоздавшей чайки, мерный стук железной цепи о борт лодки, плеск воды. Ветер усиливался, и Люпин наколдовал согревающие чары. Он ждал, прислушиваясь и вдруг он ощутил резкий пронизывающий холод — в отдалении показался дементор. Даже будучи оборотнем, Люпин едва различал его в темноте. Плащ дементора шелестел на ветру, он приближался, но затем, словно потеряв к лодке интерес, набрал высоту и повернул к замку. Ремус выдохнул. Только сейчас он заметил, что затаился и не дышал. Наконец он услышал шум, которого ждал с таким нетерпением — словно кто-то барахтался в море, борясь с волнами. Ремус подался вперед и засветил фонарь на носу лодки. Из-за нового источника света он перестал различать что-либо в темноте, но звук не исчез — невидимый пловец был все ближе; наконец черная фигура попала в круг света от фонаря, и Люпин поспешил к борту, протягивая руки. Черный пес задыхался, отфыркивался, ему не хватало сил, чтобы перебраться через борт. Ремус пытался помочь, но из-за качки, ветра и волнения сделать это было непросто — мокрая шерсть скользила между пальцев. Наконец он схватил пса за холку и, призвав н помощь всю свою волчью силу, затащил его в лодку. Бродяга распластался на днище, вывалив наружу язык. Он тяжело дышал. Ремус погасил фонарь и поспешил сесть на весла. Он опасался, что из Азкабана за ними полетят в погоню дементоры, но его страхи не оправдались. Обратный путь был спокойным — насколько спокойным может быть путешествие на весельной лодке ночью в ветреную погоду.

Полуденное солнце проникало сквозь окна гостиной, и на пестром персидском ковре лежали квадраты света. Лорд Волдеморт сидел в кресле, которое было явно ему неудобно, но менять его на что-то более подходящее, но менее помпезное он отказывался. У кресла стоял перепуганный эльф с подносом в руках. Волдеморт потягивал серебристую жидкость из тонкой фарфоровой чашки и морщился. У двери разместился Бартемиус Крауч. Он устроился прямо на паркете, подложив под себя свою видавшую виды мантию, и с отрешенным видом отрабатывал какие-то заклинания, вращая запястьем. Изредка из палочки вылетали искры, освещая красноватым светом его и без того безумные глаза. Люциус устроился на диване с "Пророком" в руках. Но сосредоточиться на статье не получалось. Он смутно чувствовал недовольство Лорда и гадал, что же сделал не так. Возможно, не стоило садиться при господине?

После событий в гроте Люциус знал наверняка: их хозяин вернулся. В Лорде появилась горячая злоба, которой раньше не было. И если он все еще предпочитал действовать незаметно, пока не обретет более подходящее тело, в его словах все чаще проскальзывало нетерпение. После падения Волдеморта от него отреклись слишком многие — и он был готов поквитаться лично с каждым. Люциус думал, что если бы по глупости размышлял как Каркаров, то не миновать бы ему участи покойного директора Друмштранга. Хорошо все-таки оказаться среди сторонников Лорда, а не его противников. Да и Нарцисса была снова в поместье. Драко же Люциус предусмотрительно держал подальше от мэнора.

Наконец Волдеморт сделал последний глоток, эльф тут же передал ему креманку с мороженым и бесшумно исчез. Волдеморт зачерпнул мороженое ложечкой, отправил в рот и с явным наслаждением откинулся на спинку кресла.

— Во время моего бестелесного существования я совсем забыл, каково это — ощущать вкусы… — он зачерпнул еще ложечку. — Мои чувства обострены этим забавным телом. Когда я был мальчишкой, то тоже любил вкусную еду, чистую одежду, тепло… Но Дамблдор лишил меня всего этого. Меня поглотила война, и я забыл об этих простых радостях, для них не осталось места в моем мире. Они лишь отвлекали меня от магии и ее тайн. Теперь, когда я вернулся из-за завесы, мне больше не нужно выбирать. Я могу оставаться величайшим темным магом — и любить десерты.

Малфой и Крауч переглянулись. Только во взгляде Бартемиуса Люциус не увидел ничего, кроме собачьей преданности и обожания, а потому поспешил нацепить на лицо маску подобострастия.

— Мне не хватает лишь одного, — продолжал Лорд. — Те мои слуги, которые не предали меня, а до последнего оставались верны, даже когда меня бесцеремонно у них отобрали, — Долохов, Лестранжи, Руквуд, Трэверс, Мальсибер — остаются в Азкабане, и мы бессильны изменить что-либо.

— Блэк, милорд, вас расстроил побег Блэка? — догадался Люциус. Статья об исчезновении из Азкабана опасного преступника вышла еще утром и порядком переполошила магическое сообщество.

— Конечно, Люциус. Почему отступник-Блэк сумел бежать, а мои люди томятся в заточении? Ведь это они должны были увидеть вернувшиеся к жизни метки и устроить побег.

— Я не знаю, милорд, — Люциус был в замешательстве.

— Я не знаю, милорд, — передразнил его Волдеморт. — Не сомневаюсь, поэтому Яксли уже выясняет подробности побега.

Малфой кивнул и вернулся к "Пророку", надеясь увидеть в сотню раз прочитанной статье что-нибудь полезное. Но этого делать ему не стоило, так как он тут же получил жалящим заклинанием.

— Милорд? — Малфой вскочил на ноги и согнулся в поклоне.

— Бестолочь, не туда смотришь, — слышать такое оскорбление из уст ребенка Уизли было особенно унизительно. — Блэк — твой родственник. Ты можешь его разыскать быстрее, чем это сделают авроры?

— Боюсь, что мы давно оборвали всякие связи с этим любителем магглов.

— Но ты наперечет знаешь всю его семью. Подумай, к кому он может обратиться за помощью, кто ему не откажет… Не знаешь сам — спроси у своей жены, она его кузина.

— Да, милорд. Сию секунду.

— Не торопись, — остановил его жестом Волеморт. — Сейчас прибудет Яксли. Послушаем, что ему удалось узнать.

Через несколько мгновений в комнату действительно вошел Корбан. Вид у него был обеспокоенный. Он прошел к креслу и опустился на колено.

— Милорд.

— Можешь встать, Корбан. Что тебе удалось узнать?

— Немного. Авроры недоумевают, как Блэк вообще сбежал — на двери замок, решетка нетронута, дементоры ничего подозрительного не заметили.

Лорд недовольно цокнул языком и отправил в рот еще ложку мороженого. Корбан и глазом не моргнул.

— Однако мне удалось выяснить кое-что… Может быть, это не так важно, но ко мне обратился Макнейр. Он сейчас работает ликвидатором опасных магических существ и по долгу службы бывает в Азкабане... Так вот, незадолго до побега к Блэку приходил Дамблдор. В прессе этого нет и, судя по всему, не будет, но факт посещения достоверен.

Лорд не ответил. Он молчал, сосредоточенно соскребая остатки мороженого со стенок креманки. Затем отправил в рот и тщательно облизал ложечку. А потом вскочил и, разразившись ругательствами, запустил креманкой в камин.

— Дамблдор, чертов Дамблдор обошел меня и здесь!

— Милорд? — рискнул подать голос Яксли.

— Блэка обвиняли в убийстве Петтигрю, а сейчас великий добрый маг спешит освобождать его из заключения. Он знает, знает, что Питер жив! Как? Кто посмел рассказать ему?

— О Питере знают только свои — Люциус и Нарцисса, Янус, оба Кэрроу, Роули, Сэлвин, я. Бартемиуса я даже не упоминаю, он вне подозрений. Милорд, мы только вас обрели. Неужели вы думаете, что кто-то из нас мог рассказать обо всем Дамблдору?

— Северус, — сказал вдруг Барти, поднимаясь на ноги.

— Что? — Лорд задал вопрос спокойным голосом, только солнце за окном внезапно скрылось и в комнате стало душно и холодно.

— Когда мы вернулись с вашей палочкой, Милорд, в гостях у Люциуса был Северус Снейп.

— Я… я говорил вам об этом, Милорд. И о крови единорогов, — поспешил напомнить Люциус.

Волдеморт промолчал, но атмосфера постепенно разряжалась.

— Так значит это Северус не удержал свой длинный язык. Что ж, господа, об этом разговоре не должен знать никто. А Северуса мы еще используем…

— Приветствую, Северус, — кивнул Люциус, устраиваясь на свободном стуле. Утром Малфой написал с просьбой о встрече, и сейчас они сидели в "Трех метлах". Народу было немного — только местные старики сидели небольшой группой в глубине бара и попыхивали трубочками за неспешным разговором. Розмерта из-за стойки зорко следила, чтобы их стаканы не оставались пустыми, но по большей части скучала.

Северус, памятуя о прошлой встрече с Люциусом, заказал бутылку кислого сливового вина — много его при всем желании не выпьешь.

— Ты хотел меня видеть? — спросил зельевар. — В чем дело.

— Нашему Лорду кое-что от тебя нужно.

Северус улыбнулся уголками губ:

— В самом деле? Что от меня требуется?

— Список всех, кто входит в Орден феникса.

Лицо Северуса не изменилось. Он сделал глоток, выдерживая паузу:

— Ордена феникса не существует с момента падения Лорда.

— Как и пожирателей смерти, — парировал Малфой. — Однако Лорд вернулся, и мы снова здесь. Не бывает бывших пожирателей. Как и не бывает бывших членов Ордена. Темному Лорду нужен список тех, кто встанет под знамена Дамблдора по его первому зову.

— Почему Лорд сам не может мне этого поручить, а посылает тебя?

— Думаю, у тебя будет возможность спросить об этом его лично. И весьма скоро, — Люциус не лгал. Питер на удивление быстро освоился в библиотеке Малфоев, и создание ритуала возвращения тела Темному Лорду становилось делом времени. Иногда Люциус задумывался, знал ли Дамблдор о том, насколько темными оккультными знаниями обладает самый непримечательный из Мародеров.

— Я бы предпочел не ждать, — рискнул Снейп.

— Лорд также не любит ждать. Когда будет готов список?

— Когда я буду уверен, что задание исходит именно от него, — отрезал Северус. Он поднялся из-за стола:

— Он знает, где меня найти.

Вечером Снейп не сразу осознал, что метка начала жечь, но постепенно ее жар сделался невыносимым. Чтобы унять боль, он применил несколько зелий, но ничего не помогало. Когда ощущения в руке сделались невыносимыми, он бросился к Дамблдору, который уже спал в своих покоях. Пока зельевар поднимался к нему в башню, метка начала кровоточить, и за Снейпом тянулся след из кровавых капель. Когда Дамблдор наконец открыл дверь, Северус едва мог говорить. Без лишних слов Альбус втащил его в комнату, усадил в кресло и достал палочку. Северус почувствовал ледяное дыхание магии на коже и наконец-то выдохнул: боль не ушла, но притупилась.

— Что происходит? — воскликнул директор.

— Он, — стуча зубами проговорил Северус, — он хочет список членов Ордена.

Дамблдор призвал письменный прибор:

— Пиши и как можно скорее, долго я его не удержу.

Северусу казалось, что он снова предает всех. Проклятая метка, если бы все можно было повернуть назад… Двенадцать лет спокойной жизни — этого оказалось так мало… Неровным почерком он вывел:

Список действующих членов Ордена феникса:

Альбус Дамблдор

Аластор Грюм

Кингсли Бруствер

Дедалус Дингл

Элфиас Дож

Ремус Люпин

Стерджис Подмор

Арабелла Фигг

Рубеус Хагрид

Гестия Джонс

Минерва Макгонагалл

Артур и Молли Уизли

Наземникус Флетчер

Он не написал лишь имя Эммелины Вэнс, которая сейчас скрывалась где-то за пределами Британии вместе с Поттером.

Спустя четверть часа после того, как заляпанный кровью свиток был отправлен со школьной совой Люциусу Малфою, боль внезапно прошла. Северус неверяще покрутил рукой — метка, казалось, задремала. Он еще не успел покинуть кабинет директора, как сова вернулась с ответом. На клочке бумаги, оторванном от посланного свитка, было одно-единственное слово, написанное округлыми печатными буквами: БЛАГОДАРЮ.

— Это от Лорда, — прошептал Северус. Альбус со вздохом взял кусочек бумаги, пытаясь понять что-нибудь по почерку, но вскоре отложил его:

— Том явно писал не в привычной ему манере. Видимо, не хочет выдавать, в чьем же теле он обитает. Спасибо, Северус. Сейчас, думаю, тебе стоит вернуться к себе и попытаться заснуть.

— Да, Альбус. Боюсь, сегодняшние события показывают, что мне нужно проявлять больше преданности Темному Лорду. А значит, предавать вас. Держите меня как можно дальше от важной информации.

— Хорошо, — вздохнул директор, качая головой.

Гораций Слагхорн чувствовал, что несколько располнел в последнее время. Он всегда был довольно корпулентен, но сейчас летняя мантия стала жать в районе пояса, а привычный маршрут сопровождается одышкой. Все из-за проклятого Тома! Слагхорн иногда жалел, что, исполненный педагогической этики и простого человеческого любопытства, не придушил кутенка сразу, как только узнал о его заинтересованности крестражами. Вернись он в прошлое — заавадил бы своего самого перспективного ученика без зазрения совести. Зато теперь он ощущал неприятный груз вины за несделанное. А с недавних пор, как только появились первые признаки возрождения Волдеморта, Гораций начал нервничать. Он скупал "Пророк", "Придиру" и другие издания и изучал сообщения о последних происшествиях. Почти вся пресса, за редким исключением, называла убийства под знаком мрака проделками подражателей. Гораций хотел бы иметь прекраснодушие Фаджа и тоже верить, что ничего не происходит. Однако фамилии пострадавших были ему хорошо знакомы, и он мог даже прикинуть, почему пропал Каркаров или за что был убит Эйвери. И, в отличие от Фаджа, Слагхорн прекрасно понимал: сколько ни повторяй во время потопа, что тебе сухо и тепло, вода никуда не денется. Он предчувствовал катастрофу — и от волнения стал налегать на сладости. Гораций со вздохом прошел мимо булочной миссис Ковальски, стараясь не смотреть на ряды пирожных, трубочек с кремом и тортов в витрине. Вместо этого он завернул в аптеку — ему нужно было пополнить запас трав. В аптеке, как всегда в такой час, было довольно оживленно, и он заметил знакомое лицо.

— Мисс Фигг, рад вас видеть, — Слагхорн галантно приподнял шляпу. Арабелла улыбнулась ему в ответ.

— Мистер Слагхорн, какая приятная встреча!

— Вы редко бываете в магической части Лондона. Что вас сюда привело?

— Захворал бедняжка Тиддлз. Я не вожу своих книззлов к маггловским ветеринарам, так что пришлось выбраться из моего захолустья.

— Опять желудочное? — с фальшивой заинтересованностью спросил Слагхорн. Он уже и не помнил, при каких обстоятельствах они познакомились с мисс Фигг, но знал, что она была одним из агентов Дамблдора, а значит, могла обладать интересующей его информацией.

— Да, опять съел что-то не то, бедняга.

— Раз уж мы с вами так неожиданно встретились, разрешите угостить вас чаем?

— Благодарю, — мисс Фигг расцвела.

Вскоре двое старых знакомых сидели в уютной булочной миссис Ковальски и угощались ее отменными десертами.

— Непростые времена нам предстоят, — заметил Гораций, когда темы погоды, здоровья книззлов миссис Фигг и бесталанности политиков обоих миров были исчерпаны.

— Ох, мистер Слагхорн, — покачала головой Арабелла, — и не говорите. Происходит что-то ужасное. Маленького Гарри в этом году даже не вернули Дурслям.

— Простите? — не понял Слагхорн.

— Гарри Поттер, — зашептала мисс Фигг, — он жил со своими маггловскими родственниками, а Дамблдор поселил меня по соседству, чтобы я могла за ним приглядывать. Хотя бедняге все равно доставалось… Так вот, этим летом Гарри не приехал. Дамблдор сказал, что он спрячет мальчика подальше.

— А что его родственники?

— Дурсли, — осуждающе покачала головой Арабелла. — Они-то рады-радехоньки, словно сбросили с плеч ужасный груз. Сразу в отпуск поехали, а на все вопросы отвечают, что Гарри теперь воспитывает родня по отцу.

— Не знал, что мальчику так не повезло с опекунами.

Мисс Фигг только развела руками:

— Я говорила Дамблдору, но у него, сами знаете, свои мотивы.

— У Дамблдора свои мотивы, — задумчиво повторил Слагхорн.

— В отличие от Министерства он хотя бы не прячет голову в песок и не делает вид, что все недавние происшествия — просто совпадения, — сказала мисс Фигг. — Не знаю, правда, пригожусь ли я теперь, когда мне больше не нужно присматривать за Гарри.

— Разумеется, пригодитесь. Мы все, так или иначе, пригодимся, если хотим противостоять Тому-кого-нельзя-называть.

Артур Уизли задерживался на работе и корил себя за это. Все было сделано. Он расправился с мелкими задачами, подготовил ежемесячный отчет, взял несколько заданий у коллег, но и они оказались слишком простыми. Ничто не мешало ему отправиться домой прямо сейчас, однако он продолжал сидеть на своем шатающемся стуле, глядя в пространство. Дело в том (и у него не хватало духу признаться в этом даже себе), что он не хотел в Нору. Здесь, в Министерстве, он мог забыться, отвлечься от затяжного кошмара, в котором жила его семья. Пока Молли была в больнице с детьми, Артур вполне успешно управлялся с оравой сыновей, но, вероятно, в этом им помогала иллюзия, что когда вернется Молли, то все наконец-то станет по-старому. Не стало. У Молли теперь постоянно грустные глаза. Джинни какая-то притихшая. Гарри, которого Уизли считали практически родным, Дамблдор отправил неизвестно куда вместе с Эммелиной. Кровать Рона наверху так и стоит пустой, а стрелка часов с его именем застряла на отделении "в смертельной опасности".

Самым тяжелым было осознать, что по-старому уже не будет. Что теперь Молли, хлопоча по кухне, может вдруг замереть, задуматься, а потом выскочить за дверь, пряча слезы. Что его Джинни теперь просыпается среди ночи от кошмаров, а днем ее глаза смотрят зло, и губы стягиваются в упрямую ниточку — она так и не поняла, почему родители позволили увезти Гарри.

Чарли проводит с Джинни дни напролет, катает ее на закорках, Билл как может утешает Молли, близнецы ругаются с Перси. А Артур чувствует себя внезапно лишним. Он часто заходит в комнату Рона и страдает от невозможности сделать хоть что-то. Он пытался поговорить с женой — дать ей выплакаться раз и навсегда, поделиться чернотой больничных дней, но она лишь смотрит на него своим печальным взглядом и качает головой. А утром делает ему парочку лишних бутербродов в Министерство, словно извиняясь…

Наконец, Артур встает из-за стола, накидывает на плечи летнюю залоснившуюся мантию и выходит в холл. В лифте он едет с коллегами из других отделов — Требблом и Джонсоном… На этаже кто-то малознакомый, кажется Яксли, пытается завести с ним вежливый разговор о погоде. Но Артур помнит только, что Яксли когда-то обвиняли в связях с пожирателями, а потому сердце его вновь сжимается от боли, и отвечает он сухо и невпопад. Треббл усмехается, Джонсон его одергивает, но Артуру все равно. Он добирается до ближайшего свободного камина и спешит исчезнуть в зеленом пламени.

Дома он выходит из камина и тут же спотыкается обо что-то твердое и падает на пол. В лицо ему тычется черная морда и облизывает щеки. Артур слышит хохот сыновей, а Молли с одной стороны и Ремус с другой подхватывают его под локти, поднимают и усаживают на диван. Пес тут же превращается в Сириуса Блэка. Артур замирает и оглядывает его долгим взглядом. Сириус постарел, в его некогда густых черных волосах блестят паутинки седины, лицо болезненно-изможденное, но во взгляде горит былой огонь, и ухмылка точно такая же, как дюжину лет назад. Артур вскакивает и протягивает ему руку, и Сириус крепко пожимает ее. Потом он спохватывается и здоровается с Ремусом, целует Молли в щеку.

Оказалось, что это Дамблдор попросил семейство Уизли приглядеть за Сириусом, попросил в своем репертуаре: аппарировал в Нору с Блэком и Люпином и был таков, так что отказать нет никакой возможности. Иметь такого гостя опасно, но Нора словно впервые за долгое время проснулась. В доме снова тесно. Сириус, перекинувшись в Бродягу, катает Джинни на спине и мешает сразу всем, близнецы не отлипают от него ни на шаг, Молли готовит и напевает что-то себе под нос, Перси ворчит на шум, Билли и Чарли ворчат на Перси, а Артур и Ремус делают вид, что мирно беседуют, хотя в таких условиях это невозможно. Наконец Молли ставит на стол котелок с жарким и по-матерински подкладывает Сириусу побольше. У Блэка за спиной Азкабан, у Уизли — потери, у Ремуса — отчаяние и одиночество. Но вместе им оказывается есть, о чем поговорить, что вспомнить. Билл с облегчением выдыхает и уступает свою комнату Сириусу. Ему с Чарли скоро уезжать, и теперь они оставляют Нору с гораздо более легким сердцем. Молли есть, о ком заботиться, да и Джинни, вроде, оттаивает.

А вечером, готовясь ко сну, Молли вдруг вспоминает больницу. Артур перестает дышать — боится вспугнуть. Но Молли рассказывает и не плачет, а смеется. Смеется над своими тогдашними страхами, с нежностью вспоминает, как переживал Гарри, когда его уводила Эммелина, с гордостью говорит о том, какая их девочка сильная, шлет благодарности целителю Бёрку, который приносил ей поесть, когда она сама забывала... Артур обнимает прильнувшую к нему жену и целует в макушку. Ее смех кажется ему музыкой, прекраснее которой он не слышал уже долгое время.

Целитель Бёрк, поджав губы и покачивая головой, изучает разработанный Питтегрю ритуал возрождения тела. Питер стоит у кресла господина и нервничает. Лорд тоже нервничает и в нетерпении начинает накручивать отросший рыжий локон на палец. Потом спохватывается, но занятия своего не прерывает. Если Лорд до грота пытался вести себя как Лорд, то Лорд после грота является им, и, если он желает накручивать волосы на палец, так и будет. А кто не согласен — познакомится с его молниеносным Круцио. Бёрк привык к волнению пациентов в Мунго и практически не замечает напряженной атмосферы.

— Что ж, — наконец говорит он, — либо мы сварим из Темного Лорда суп, либо у нас все получится. И я бы поставил на последнее.

Лицо Питера Петтигрю проясняется.

— Прах отца, плоть слуги и кровь недруга… честно говоря, в этом зелье меня гораздо больше смущают сушеные лепестки таинственной орхидеи, плеск пиявки и блеск звезды.

— В самом деле? — насторожился Люциус, предчувствуя очередную атаку на свой кошелек.

— Применение таинственной орхидеи в зельях запретили из-за многочисленных побочных эффектов — дураки пытались использовать ее в светлых ритуалах, за что и страдали. Сейчас это редчайший ингредиент, который придется искать за пределами наших островов. Плеск пиявки и блеск звезды — это свет и звук, особым образом захваченные и помещенные в специальный сосуд. Такой способ добычи ингредиентов был популярен лет двести назад, это было, скорее, веянием моды, чем необходимостью. Но я бы не рискнул заменять их чем-либо в зелье, варя которое мы не имеем права на ошибку. Плеск пиявки я попытаюсь отыскать сам — в Мунго есть целая кладовка необычных предметов, оставшихся от врачей прошлых столетий, и наверняка там найдется что-то подобное. А вот блеск звезды…

— Блеск строго определенной звезды, — подал голос Питер. — Согласно натальной карте нашего господина, это должна быть одна из самых ярких звезд в созвездии Девы: Спика, Поррима или Виндемиатрикс.

— Прекрасно, — сказал Бёрк, — этим вы и займитесь, я же беру на себя пиявку.

— Отлично, Бёрк, — сказал Волдеморт. — Благодарю за ваши замечания — и не задерживаю. Корбан, Бартемиус, Питер и Люциус, останьтесь.

Когда остальные пожиратели покинули зал, Волдеморт извлек из кармана список, присланный ему Северусом Снейпом.

— Каждый из вас ранее имел возможность ознакомиться с этим документом. Кто что думает?

— В списке нет Сириуса Блэка, — сказал Питер. Ритуал, найденный им, был одобрен, и теперь он раздувался от гордости и важничал.

— Северус может и не знать, на чьей стороне Блэк, — возразил Люциус. — Как вы и приказывали, Милорд, моя жена связалась со своей сестрой Андромедой. Та не имеет представления, где Блэк может скрываться.

— В списке не хватает еще одного важного имени, — заметил Волдеморт. — Здесь нет некоей Эми.

— Простите, Милорд?

— По сведениям Бёрка, именно так зовут женщину, которой Дамблдор поручил заботы о Гарри Поттере. Она должна состоять в Ордене, чтобы пользоваться настолько большим доверием.

— Позвольте, Милорд…

— Да, Корбан?

— Я навел некоторые справки и узнал, что Арабелла Фигг из Ордена — сквиб, она живет среди магглов и найти ее будет нетрудно.

— Что ты предлагаешь?

— Очевидно, она слабое звено. Мы можем уточнить у нее, кто такая эта Эми.

— Дамблдор может ее охранять, — заметил Волдеморт.

— Мы будем весьма осторожны, Милорд, — пообещал Корбан.

Арабелла Фигг собиралась ложиться спать, когда к ней пожаловали гости в темных мантиях.

— Эммелина... Вэнс, — были последние слова, которые произнесла эта храбрая женщина, распластавшись на залитом кровью — ее кровью — земляном полу в неизвестном месте. Когда пожиратели усадили ее на стул и один за другим сняли маски, Арабелла поняла, что дело очень плохо. Она держалась долго, гораздо дольше, чем рассчитывал Корбан, но пыточные заклинания и Империо потихоньку сделали свое дело. Ее изуродованный труп с висевшей над ним меткой мрака нашли в одной из трущоб магического Лондона.

Гарри Поттер сидел на освещенном солнцем песке и смотрел на волны. Его лохматая шевелюра была аккуратно подстрижена, знаменитый шрам скрывали чары и ставшая неизменной кепка. Теплые волны Северного моря подкатывались к его босым ногам. Эммелина, с которой они поселились в маленьком домике в этом непримечательном приморском городишке со смешным названием Бюзум, оказалась очень хорошей. Она любила пошутить, готовила вкуснейшие блинчики и ненавидела уборку. Правда, ее нужно было называть Анной, а самого Гарри теперь звали Джимом — директор Дамблдор считал, что смена имени поможет им скрываться дольше. И хотя Гарри беспокоился о Роне, скучал по Гермионе, Невиллу, остальным гриффиндорцам, побережье потихоньку делало свое дело, и порой он забывался, скача среди волн или поедая мороженое, и на короткое время становился обычным мальчишкой, за которым не охотился темнейший волшебник и на плечах которого не лежала ответственность за судьбу магической — и не только — Британии.

Альбус Дамблдор поднялся из кресла навстречу неожиданному гостю:

— Гораций! Какой неожиданный и приятный сюрприз! — он вышел из-за стола, протягивая Слагхорну руку. Тот с улыбкой пожал ее, но вид у него был встревоженный. Дамблдор усадил Горация на софу, стоявшую в углу кабинета, приказал эльфу принести чай и сэндвичи, пододвинул низкий столик, поставил сахарницу…

— Альбус, — не выдержал Слагхорн, — перестань мельтешить. Я к тебе по важному делу.

— Я слушаю, — Дамблдор устроился на софе, повернулся всем корпусом к Горацию и внимательно на него посмотрел своими мерцающими глазами.

— Ты видел статьи в "Пророке"? Все начинается заново, как тогда!

— О чем ты?

— Сначала убили Эйвери, потом Каркарова… Теперь мисс Фигг нашли мертвой под знаком мрака... Это не отдельные события и не совпадения, это звенья одной цепи. Том вернулся, и он где-то рядом.

Дамблдор кивнул:

— Я знаю все это, Гораций. Более того, в год, когда Гарри Поттер только начал свое обучение в Хогвартсе, Том проник сюда в теле одного из профессоров. Он пытался добыть философский камень, но, веришь или нет, остановил его именно Гарри. Сейчас у меня есть все основания полагать, что Том занял тело кого-то из своих приспешников.

— Ты… ты все время был в курсе и никому не сказал? — возмутился Гораций, он взмахнул рукой и случайно перевернул чашку.

— А кому сказать? — устало вздохнул Дамблдор. — Фаджу?

— А… — замялся Слагхорн, — А как же твои люди в Министерстве?

— У меня не так уж и много "своих людей", Гораций. Политик из меня все-таки никудышный. Но Орден знает. Мракоборец Кингсли Буствер держит в курсе относительно всего, что происходит в Аврорате.

Дамблдор замолчал, устремив потяжелевший взгляд куда-то в пространство. Слагхорн покачал головой и убрал палочкой сотворенный им беспорядок.

— Я знаю, почему Том не умер тогда, — сказал он.

Дамблдор встрепенулся:

— Ты знаешь, какую магию он использовал, чтобы вернуться с той стороны?

— Крестражи, — сказал Гораций бесцветным голосом, словно ожидая, что неведомое заклинание уничтожит его на месте за то, что он раскрыл тайну Тома. Но ничего не произошло, и он продолжил:

— Он решил разделить свою душу на части. Не знаю, насколько он продвинулся по этой дороге, однако, когда мы говорили об этом много лет назад в Хогвартсе, — он снова сделал паузу, но Альбус смотрел на него без малейшей укоризны во взгляде, — Том обмолвился, что ему нравится число семь.

Дамблдор с чувством выругался, но тут же взял себя в руки.

— И ты его не отговорил? И не счел нужным поставить Армандо в известность?

— Признаться, Альбус, мне было любопытно. Я не верил, что у него получится — это настолько мощная и темная магия… Но у него стало получаться, и я подумал: "Ого! Да я наставник Темного Лорда!"

— А теперь надеешься, что Том об этом не вспомнит?

— Именно. Скажу больше, с момента падения Тома я принялся изучать эту сторону магии — разумеется, теоретически.

— И?

— Я подумал, что это может пригодиться… Сохраненной душе нужно вместилище. За все эти годы я смог обнаружить лишь два варианта темного ритуала создания тела. Думаю, если Вол… Том еще бесплотен, можно будет отследить, кто приобретает определенные редкие составляющие. Но при этом я прошу у тебя защиты. Рано или поздно он вспомнит, что делился со мной своими планами, и решит заставить меня замолчать.

— Что ж, в Хогвартсе тебе будет безопаснее всего. У нас как раз не хватает преподавателя на должность защиты от темных сил…

— Альбус! — Гораций смотрел на него с упреком. — Я прошу у тебя защиты, а ты предлагаешь мне проклятую должность!

Дамблдор усмехнулся:

— Извини, это было неуместно. К тому же, эта вакансия уже занята. Но Северус наверняка согласится поделить с тобой часы зельеварения.

Наземникус Флетчер, как бы его ни недолюбливали в Ордене, оказался незаменим. Он шнырял незаметной тенью по темным переулкам, знал тех, кто готов поделиться последними слухами за несколько звонких галлеонов, и никто не связывал похождения этого проходимца с Орденом Феникса. Так что вскоре он собрал достаточно сведений, которые указывали на то, что Том действительно собирается проводить обряд.

— Таинственная орхидея, — качал головой Гораций, — где он ее намерен достать?

Однако ответ на этот вопрос скоро нашелся. Лондонский ботанический сад устраивал в конце сентября выставку, и, к сожалению, это растение значилось среди экспонатов.

— Что ж, — сказал Дамблдор, расхаживая по кабинету из угла в угол, пока Слагхорн и Снейп сидели в креслах с одинаково обеспокоенным видом. — Видимо, пожиратели попытаются похитить орхидею, чтобы использовать ее в ритуале. Нам нужно просто следить за цветком, чтобы его не украли.

— Выставка длится неделю, — напомнил Снейп.

— Поделим дежурства между членами Ордена, — решил директор. — У нас еще достаточно времени, чтобы все организовать.

— Эта авантюра может привлечь к нам ненужное внимание.

— Северус, — оборвал его Слагхорн. — Если мы правы, и пожиратели попытаются похитить орхидею, то сейчас мы на шаг опережаем Тома. Он не должен возродиться.

Снейп только пожал плечами. Перед выставкой он попытался выведать у Люциуса хоть какую-то информацию, но тот лишь смотрел на него с превосходством и забирал очередную порцию крови единорогов.

Зато Кингсли их план одобрил и воплотил в жизнь. Он сообщил начальству об анонимке, в которой говорилось, что на коллекцию готовится нападение, и ему позволили усилить охрану в дневные часы. Ночью же дежурили группы по три человека. Неделя выставки выдалась тяжелой. Пожиратели нападать не торопились, Орден не терял бдительности.

— Орхидея, — сказал Малфой, ставя флакон на столик перед Лордом. Он опустился на колено, ожидая, что скажет Повелитель. Волдеморт неторопливо взял флакон в руки, встряхнул, любуясь переливающимся на солнце угольно-черным порошком внутри.

— Благодарю тебя, Люциус. Я даже не спрашиваю, во сколько она тебе обошлась, но обещаю щедро вознаградить — когда верну свое тело, разумеется.

Люциус тоже предпочитал не касаться темы расходов — ему пришлось продать одно из своих поместий во Франции, чтобы заплатить за флакон, который ему доставили из провинции Ква-Зулу Наталь. Питер почему-то забраковал орхидею, которая цвела на ярмарке в Ботаническом саду, и было решено искать готовый ингредиент.

— Что ж, остался блеск звезды.

Александр Хортон был потомственным астрологом. Он жил в небольшом ничем не примечательном доме на одной из серых ничем не примечательных улиц Лидса. Однако стоило переступить порог его рабочего кабинета, как посетитель попадал в огромный зал, где вместо потолка простиралось озаренное звездами ночное небо. По стенам кабинета стояли шкафы и стеллажи, заставленные книгами, древними рукописями, моделями солнечной системы и множеством флакончиков и бутылочек. В отдельном шкафу были собраны склянки с блеском звезд, которые начал коллекционировать прадед Александра, и с тех пор коллекция постоянно пополнялась. Каждая склянка была подписана и стояла в строго определенном порядке, соответствовавшем месту звезды на небосводе и в созвездии. А внутри зачарованного стекла десятилетиями горел, мерцая, холодный космический звездный свет.

Фамилия Хортон была довольно известна в магическом мире, и Волдеморт благосклонно решил не убивать беднягу, а дождаться, когда он уедет по делам. Лорд успел соскучился в Малфой-мэноре. Полеты на метле надоели, общение с Люциусом наводило тоску, а в охоте на домашних эльфов он неизменно проигрывал Нагини. Поэтому он решил принять участие в вылазке. Что может быть проще — войти в дом, магическую защиту с которого снимет Яксли, и, в сопровождении верной Нагини, забрать с полки нужную склянку.

Ничто не предвещало осложнений. Корбан остался ждать в прихожей, а Волдеморт неспешно вступил в кабинет, магия которого слово завибрировала в ответ на магию темного волшебника. Том запрокинул голову, любуясь ночным небом. Иллюзия была настолько совершенной, что он ощутил на лице легкий ветерок. Звезды светили ярко, и в заклинании Люмос не было нужды. Волдеморт подошел к шкафу и на одной из полок обнаружил Зодиак — зачарованные склянки мерцали в темноте: Хамаль и Шератан из созвездия Овна, Альдебаран из созвездия Тельца, Поллукс и Альхена из созвездия Близнецов, Альтраф из созвездия Рака, Зосма из созвездия Льва — и ничего между Львом и Весами. Волдеморт присмотрелся — на покрытой пылью полке явно не хватало флакона, от него остался лишь круглый след, едва различимый в неярком свете.

— Кто здесь? — послышался голос. Волдеморт не обернулся. Он чувствовал, что за спиной стоят двое, и сжимал в пальцах палочку, ожидая удобного момента, чтобы напасть.

— Ха, — продолжил первый, — Даже не пытайся притвориться обычным вором. Дамблдор оказался прав, и вы действительно сунулись за звездой. Только мелкий ты какой-то. Неужели у вас, пожирателей, дела обстоят настолько плохо, что в свои ряды вы начали набирать дет… — Нагини надоел высокомерный волшебник, она бесшумно подползла, почти вплотную, и бросилась на него. Второй попытался заклинанием уничтожить змею, но был сам мгновенно атакован Волдемортом. Он успешно отбил режущее, увернулся от Круциатуса, но Том ранил его в ногу. Обливаясь кровью, волшебник упал на спину, отполз к столу — и так и замер, вытянув руку с палочкой перед собой. Волдеморт увидел голубые глаза и рыжие волосы.

— Авада… — Том вдруг замолчал и опустил палочку. Артур, не отрываясь смотрел в лицо сына.

— Рон?.. — неуверенно позвал он.

Волдеморт лишь покачал головой. Он сделал шаг навстречу — и отблеск кометы осветил багрянцем его глаза. И Артур все понял.

— Забавно, — сказал тот-кто-точно-не-был-Роном, — все это время я не чувствовал присутствия мальчишки, но сейчас он не дает мне вас убить, — Том сделал паузу, но так и не дождался ответа. — Я Темный Лорд Волдеморт, рад познакомиться, Артур Уизли. Вам сегодня повезло — вы можете быть мне полезны. Подозреваю, что вы знаете, зачем мне понадобился блеск Порримы. Мне нужно новое тело. И мы можем договориться. Достаньте мне звезду, и как только я проведу ритуал, то верну вам сына. — Том хохотнул. — Забавно, раньше я вообще не задумывался, что мне с ним делать, но теперь обещаю, что буду беречь Рональда изо всех сил. Что я не убью его, а верну вам — и у вас будет шанс спасти его... У вас будет шанс спасти своего сына, подумайте об этом, Артур. Вы хотите получить этот шанс?

Артур прошептал:

— Что я должен делать?

— Пока — никому не говорить о нашей встрече и ждать указаний. Дайте руку… не бойтесь, я не поставлю вам метку, но мне нужны гарантии, что вы в последний момент не откажетесь от сына и не побежите рассказывать обо мне Дамблдору. Никому, Артур Уизли, вы не сообщите о нашем маленьком уговоре.

Артур протянул руку, Волдеморт прикоснулся к его запястью палочкой, и он ощутил жжение — руку обвила небольшая змейка темного заклятия.

— С вами свяжутся, Артур. Более того, в знак моего расположения… — он повернулся к змее. — Нагини, отпусти коллегу мистера Уизли.

Волдеморт ушел, и Артур выдохнул. Его трясло, но времени обдумать, что сейчас произошло, не было. Нога болела, поэтому он подполз к лежащему на полу товарищу и позвал:

— Стерджис, Стерджис! — из раны на шее Стерджиса Подмора широкой лентой текла кровь. Артур понял, что не в состоянии аппарировать, вытащил из кармана зачарованный пергамент и поджег, активируя орденский призыв о помощи. Потом он зажал пальцами рану на шее Стерджиса и принялся ждать, молясь, чтобы помощь подоспела не слишком поздно.

Стерджис выжил. Нога у Артура восстановилась довольно быстро благодаря заботам Молли. Но если дома он по большей части лежал с подушкой под коленкой, на работе приходилось по возможности скрывать хромоту. Сириус Блэк рычал и ругался, что с Артуром не отправили его. Он рвался в бой, хотя Дамблдор настойчиво его останавливал и советовал больше отдыхать после Азкабана. Артур же страдал. Он не мог рассказать Альбусу о том, что с ним произошло в доме Хортона, но не мог и пожертвовать Роном. Если есть хоть малейший шанс спасти сына, Артур им воспользуется. Свой выбор он сделал — там, в пыльной комнате, под наколдованным звездным небом.

Артур сидел в своем кабинете в Министерстве и разбирал отверткой микроволновку. Проблема была в том, что отвертка у него была плоская, а нужна была крестовая, и острие никак не попадало в резьбу. Артур вспотел и начал ругаться:

— Да чтобы пикси растащили по винтику это маггловское проклятие…

— Мистер Уизли, — раздался спокойный голос. Артур вздрогнул и поднял голову — в дверном проеме стоял Корбан Яксли. Артур удивился:

— Добрый день. Вы ко мне?

— Да, — кивнул Яксли, уверенно входя и закрывая за собой дверь. Артур окинул кабинет взглядом в поисках свободного стула, но все предметы мебели были заняты — на них в беспорядке лежали папки, провода, развороченные электроприборы и даже дорожный знак.

— Не утруждайте себя, мистер Уизли, я ненадолго, — сказал Яксли, нависая над столом. — Меня прислал сами-знаете-кто.

— Простите? — Артур понял не сразу, но вздрогнул, когда до него дошло. Ясли продолжал:

— Вам предстоит выяснить, где находится блеск Порримы.

— Но как? Дамблдор спрятал склянку, и я…

— Вот видите, — прервал его Яксли, — вы уже знаете, откуда начинать поиски. Не затягивайте. Как только что-то выясните — напишите мне письмо по министерской почте.

Корбан направился к выходу, но задержался на пороге:

— Кстати, сбежавший недавно Сириус Блэк… его прячет Орден Феникса, не так ли?

Артур мрачно посмотрел на него и ничего не ответил.

— Так я и думал, — улыбнулся кончиками губ Яксли. — Буду ждать вашего письма, мистер Уизли. И поспешите — тело вашего сына слабеет с каждым днем.

Артур переступил через антиаппарационный барьер и направился к замку. Сентябрьское утро выдалось промозглым, колено нещадно ныло. Он пытался сосредоточиться на физической боли, чтобы не думать о том, что собирается сделать. И не думать о сыне. Шансы спасти его были малы, но, если вдруг поверить, что Волдеморт действительно сдержит слово и вернет Рона… Артур словно ощущал на себе осуждающие взгляды жены и детей. Его выкинут из Ордена. Молли уйдет от него. А Рон, его вспыльчивый и упрямый мальчик — весь в отца — никогда его не простит. Но Артур был готов пойти на что угодно. Он поскользнулся на заиндевевшей траве и согнулся от боли. Он стоял, глотая холодный осенний воздух, как вдруг услышал голос:

— Артур! Какая приятная неожиданность. Что с тобой?

— Дамблдор… — выдохнул Артур. Альбус вытащил палочку, сделал несколько замысловатых пассов, и боль отступила. — Спасибо. Проклятая рана дает о себе знать в холодную погоду.

— Ты ко мне или к Джинни? Может, к Минерве?

— Я хотел поговорить с вами, директор.

— Я к твоим услугам.

Артур смотрит в спокойные голубые глаза и теряется.

— Я… э… Дамблдор…

— Знаешь, что, пойдем-ка в мой кабинет, выпьем чаю. Не нужно никакой особой причины, чтобы навестить старого приятеля, не так ли?

И хотя Артур теперь мог идти сам, нога плохо слушалась, и Дамблдор аккуратно подхватил его, чтобы он мог опереться. Вместе они доковыляли до главного входа. К кабинету директора вела целая череда лестниц, но Альбус лукаво улыбнулся, начертил в воздухе какое-то заклинание, и ступенька, на которой стояли волшебники, вдруг сама поехала вверх — Артур видел такое в маггловском метро.

В кабинете Дамблдор усадил Артура в кресло и попросил эльфа принести чаю.

— Как у тебя дела? Как Молли?

— Все хорошо, спасибо. С тех пор, как у нас поселился Сириус, в Нору словно вернулась жизнь. Хотя, конечно, без Рона там словно огромная дыра.

— Я понимаю твои чувства, Артур, — сказал Дамблдор. — И очень сожалею, что не смог уберечь твоего мальчика.

— Мы не теряем надежды.

— Вы с Молли делаете невероятно большую работу в Ордене. То, что произошло в доме Хортона, подтверждает, что Волдеморт хочет провести ритуал возрождения. Вы со Стерджисом сильно рисковали. Счастье, что все обошлось, и вы оба живы и относительно здоровы. — Глядя на Артура Дамблдор достал из ящика стола светящуюся склянку и покачал ее на ладони, любуясь мягким светом:

— А ведь все из-за него — блеска Порримы.

Артур, отхлебнувший в этот момент чаю, поперхнулся и закашлялся. Дамблдор вопросительно посмотрел на него.

— Вы же… Вы же не будете прятать склянку в Хогвартсе? — спросил Уизли.

— Вообще-то собирался. — Глаза Дамблдора светились едва ли не ярче, чем склянка в его руке. — Но ты прав, пожиратели могут начать охотиться за ней, а в школе им делать нечего. Только куда ее спрятать? Мы не можем вернуть ее Хортону — это означало бы подписать ему смертный приговор.

— Может быть, в Министерство? — Артур удивился, откуда у него взялась эта идея. Ему показалось, что змейка обожгла запястье болью.

— Интересная идея, — сказал Дамблдор, — а поподробнее?

— Спрятать артефакт среди артефактов. М… может быть, среди пророчеств — они ведь тоже находятся в стекле и светятся…

Дамблдор коснулся губ кончиками пальцев:

— Я знавал одного коллекционера, который собирал пророчества. Разумеется, только мелкие, которые не интересовали Министерство. Основу он делал из пустых бутылок. Сначала — из прозрачных, а потом додумался использовать бутылки разных цветов, и его коллекция в прямом смысле заиграла яркими красками. В ход пошли даже розовые флакончики из-под лосьонов. Но, кажется, мы отошли от темы, не так ли? Твое предложение не лишено изящества, Артур. Я должен хорошенько над ним поразмыслить.

— Склянка будет в отделе тайн, Милорд — сказал Яксли, усаживаясь в кресло. Солнце садилось за горизонт, и в гостиной Малфоев проходило очередное собрание.

— Это точно? — подал голос Питер. Теперь, когда ответственность за возрождение Лорда лежала на нем, он чувствовал себя важной птицей. — Если мы приступим к ритуалу, а одного ингредиента не будет хватать, придется начинать заново. Не уверен, что у лорда Малфоя хватит денег на вторую орхидею.

Яксли усмехнулся:

— Уизли можно верить. На кону стоит жизнь его сына. Лучше забрать склянку прямо перед ритуалом, чтобы Дамблдор не успел нам помешать. Мой лорд?

Волдеморт рассеянно кивнул. Он сидел перед камином с номером "Пророка" на коленях. С помощью палочки он рвал газету на отдельные листы, превращал их в бумажные кораблики — и отправлял в огонь один за одним.

— Меня все-таки беспокоит "кровь врага", — с важным видом сказал Питер.

— Мы же разыскали потомков миссис Коул, — заметил Люциус. — Их будет легко доставить прямо к началу ритуала.

Давая задание Малфою, Волдеморт не счел нужным объяснить, что ему сделали эти магглы. А когда Люциус лишь попытался об этом спросить, проклял его так сильно, что Нарцисса всю ночь провела у постели мужа, опасаясь, что он не оправится.

— Я бы предпочел кого получше, вроде того же Блэка, — нахмурился Питер. — А если найдем Поттера — это будет весьма символично…

— Я думаю, что детей здесь и так более чем достаточно, — с раздражением в голосе сказал Волдеморт, бросая в камин остатки газеты.

— Согласен, — испуганно пискнул Питер.

Гарри писал эссе. С началом учебного года Эммелина раздобыла учебники и начала обучать его сама. Пусть она объясняла не так хорошо, как Макгонагалл или Флитвик, зато с ней было весело. Гарри даже полюбил зелья — ведь на него не шипели за каждый промах и не снимали десятками баллы. Баллов в их домашней школе не было, зато за правильные ответы Гарри получал звездочки, которые наклеивал в тетрадку. Эммелина предпочитала пряник кнуту, а потому звездочки он получал всегда: если Гарри ошибался или решал задачу неправильно, она все равно находила, за что его похвалить. Но Гарри и сам старался ее не разочаровывать. А еще он не говорил ей, как скучает по Хогвартсу. У Гермионы толком не было друзей, кроме них с Роном, и Гарри боялся, что ей несладко приходится без них. Еще он думал о Роне. Последнее, что он слышал от друга, было заклинание "Остолбеней", и Гарри злился, что Рон ничего ему не рассказал и бросился в самое пекло один. Вдвоем они бы справились. Они с чем угодно справлялись, когда были вместе. Гарри вздохнул, но Эммелина восприняла его вздох по-своему:

— Не получается эссе? Застрял?

— Нет, просто устал.

— Можешь доделать завтра, ты и так весь вечер прилежно учишься.

Гарри благодарно кивнул и начал собирать учебники со стола.

— Можно я схожу полетаю?

— Уже темнеет, лучше не выходи из дома, — отозвалась Эммелина. — Поиграешь у себя в комнате?

Гарри кивнул. Ему было не привыкать проводить время в одиночестве. К тому же Эммелина подарила ему чудесные игрушки и книжки. Он поднялся в свою комнату и вытащил из сундука набор плюй-камней. Но играть почему-то расхотелось. Гарри убрал набор обратно и лег ничком на кровать.

Артур Уизли пообедал сэндвичами, которые ему завернула Молли, перекинулся парой слов с Джонсоном — они с женой недавно купили щенка-метаморфа, который никак не мог выбрать себе породу. Он становился то фокстерьером, то таксой, то боксером, его размеры менялись, и с непривычки бедняга периодически врезался в мебель. Настроение у Артура было приподнятое, но надо было возвращаться к делам. Он распахнул дверь в свой кабинет и замер: за его столом расположился Яксли.

— Не стойте на пороге, мистер Уизли. Никто не знает, что я здесь. Но узнает, если вы так и будете стоять соляным столпом.

Артур вошел и быстро закрыл за собой дверь.

— Темный Лорд доволен теми сведениями, которые вы нам сообщили.

Артуру было неприятно это слышать.

— Однако это не все, что хочет знать Темный Лорд.

Уизли трансфигурировал сломанный тостер в стул и сел на него. Стул покачнулся, скрипнул, но не рассыпался.

— И что же еще он хочет знать?

— Его интересует Сириус Блэк. Темный Лорд хотел бы… побеседовать с Сириусом Блэком.

— Я не знаю, где Сириус, — покачал головой Артур. — Даже если директор Дамблдор действительно где-то его прячет, он передо мной не отчитывается. — В глазах Уизли был вызов.

— Что ж, — кивнул Яксли, — если у вас появятся какие-либо сведения о Блэке, сообщите. Это будет в интересах вашего мальчика. Всего доброго.

Корбан ушел, а Артур покачал головой. Он не предаст Блэка. Пусть он уже перешел черту и рассказал, где прячут блеск Порримы, — друга он пожирателям не отдаст.

Всего несколько месяцев назад Сириус Блэк был узником в магической тюрьме, слышал завывания арестованных, проводил в собачьем облике больше, чем в человеческом. Но в один прекрасный вечер к нему в камеру пришел Дамблдор. Он был в голубой мантии с серебряным шитьем, и Сириус, отвыкший от любых цветов, кроме черного и серого, жмурился всю их встречу. Альбус расспрашивал Сириуса о той страшной ночи, когда убили Поттеров. Мысли Блэка путались, и директор терпеливо задавал свои вопросы по несколько раз. В какой-то момент он достал фляжку — дементор, дежуривший у камеры, насторожился, но во фляжке был лишь горячий шоколад. Сириус пил и потихоньку приходил в себя. Он рассказал, как гнался за Питером, как пытался его остановить, как тот выскочил на маггловскую территорию и взорвал кафе. По мере рассказа в голове у Блэка прояснялось все больше, а взгляд Дамблдора становился все грустнее.

— Я должен был хотя бы поговорить с тобой тогда...

— Но вы же здесь не просто так? — сказал Сириус, глядя Дамблдору в глаза. В какой-то момент ему показалось, что директор вот-вот отведет взгляд. Но он этого не сделал.

— Если мои источники не врут, Питер жив.

— Что?!

— Да, и поэтому я здесь. Тебе надо выбираться отсюда. — Дементоры не понимали человеческую речь, за исключением простейших команд, поэтому обсуждать можно было все, что угодно, не таясь.

— Выбираться? Самому? А вы не можете пойти в Аврорат и рассказать им, как все было?

— К сожалению, я должен держать в тайне свои источники информации. Но… дорогой Сириус, через решетку твоей камеры вполне протиснется собака размером с волкодава, — глаза Альбуса замерцали.

— Решетка — это еще не все!

— Волкодавы умеют плавать.

— Отсюда до берега я… э…волкодав не доплывет…

— А милю он осилит?

— Милю?

— Волкодава будет ждать лодка.

— Но как? Когда?

Дементор зашелестел ободранной мантией, показывая, что свиданию пора заканчиваться.

— Я тебе оставляю фляжку. Выпей шоколад. До дна, — Альбус подмигнул и вышел.

Сириус уговорил шоколад за вечер. На дне светились наколдованные слова: "послезавтра после отбоя". Они прогорели и погасли — Альбус предусмотрел, что утренняя смена тюремщиков отберет у арестанта фляжку.

После побега Сириус с неделю жил у Ремуса. Правда, жилье Люпина домом можно было назвать лишь с натяжкой, скорее, это была хибара на отшибе. Горячей воды в ней не было, помещение согревала угольная печка, только угля было маловато — не совсем подходящие условия для того, кто мерз двенадцать лет в Азкабане. Увидев, как Сириус, завернутый в плед, жует пригоревшую яичницу, Дамблдор привалился к косяку двери и закрыл лицо руками. После этого он сказал, чтобы Блэк собирался в Нору. Ремус попытался было протестовать, но Дамблдор, звеня колокольчиками в бороде, объяснил, что раз Люпин с сентября будет вести ЗОТИ, то не сможет обеспечить Сириусу должный уход. Скрепя сердце, Люпин согласился.

Директор, как всегда, оказался прав. Сириусу нужно было тепло, нормальное питание и забота, и все это он с лихвой получил в Норе. В благодарность, как только он замечал, что кто-то из домочадцев сидит пригорюнившись или что в доме стало неожиданно тихо, он сразу же превращался в большого черного пса и начинал куролесить. Он воровал еду из-под руки Молли, когда та хозяйничала на кухне, проказничал вместе с близнецами, выл над ухом Перси, без устали катал на себе Джинни — все, лишь бы рыжее семейство снова улыбалось.

Близилось начало учебного года, и Молли заявила, что не хочет отправлять дочь в Хогвартс. Джинни плакала и вопила, что ни за какие коврижки не останется дома, что скучает по подружкам, и что Нора ей надоела хуже горькой редьки. Молли стояла на своем — она только недавно выходила дочь и не собиралась ее отпускать. Сириус наблюдал ссору со стороны, а вечером, когда Молли убирала на кухне, зашел, налил себе стакан молока и как бы невзначай заметил:

— В этом году Гарри не будет в Хогвартсе.

— Что такое, милый? — не сразу поняла Молли.

— Темный Лорд охотится на Гарри, и поэтому он сам и все, кто был рядом, подвергались опасности. Но теперь Гарри не будет в школе… Да и Ремус присмотрит за Джинни, — добавил он. Молли отложила в сторону тряпку:

— Ох, Сириус, неужто и правда мне придется ее отпустить? Знаю, что глупости, но даже за близнецов не так страшно, как за мою девочку.

Сириус уселся за стол, отпил из стакана и посмотрел на Молли:

— Ей нужно отвлечься от того, что произошло, там у нее будут друзья, домашние задания, баллы — все как у обычных волшебных девочек и мальчиков.

Молли не ответила, только горькая складка проявилась чуть отчетливее у ее губ.

С отъездом Джинни, Перси и близнецов в Норе стало непривычно тихо. Молли и Артур казались какими-то пришибленными, и Сириус снова взялся за дело — в образе Бродяги он раскидал выстиранные пододеяльники по двору, перевернул миску с тестом и до полного изнеможения гонял садовых гномов. При виде создавшегося бардака Артур расхохотался, а Молли покраснела и от души запустила в собаку щеткой. Сириус был доволен.

Однако Сириуса стал беспокоить Артур: Блэк часто заставал его о чем-то глубоко задумавшимся и грустным. Каждый раз, когда Сириус спрашивал, в чем дело, Артур краснел до корней волос и то отнекивался, то говорил, что проблемы на работе. Сириус ему не верил, и даже Молли в начала с волнением поглядывать на мужа. Ей несколько дней подряд снились кошмары. Магическое чутье не подводило, и Молли со дня на день ожидала бури.

И буря грянула.

Самочувствие Блэка постепенно приходило в норму. Его руки перестали дрожать, шоколад ушел из диеты, а ночные кошмары сменились спокойным сном. Сириус по нескольку раз в неделю аппарировал в Хогсмид и в собачьем облике бегал проведать Ремуса — а заодно попугать своим видом студентов-слизеринцев. Кроме того, у него появилась привычка навещать Дамблдора, и во время своих визитов Сириус неизменно заводил разговор о том, что пришла пора поручить ему что-нибудь важное. Капля камень точит, и директор наконец-то сдался. В Отделе тайн был спрятан важный артефакт, который посменно охраняли члены Ордена. Из-за внезапной перестановки в расписании Кингсли, артефакт оставался без присмотра на несколько часов, и Альбус поручил Сириусу посторожить его, пока на дежурство не заступит Грюм.

— Это вы мне сейчас на ходу задание выдумываете? — с обидой в голосе уточнил Блэк. — Посидеть несколько часов в пустом зале и уйти с чувством выполненного долга?

Дамблдор потер переносицу.

— Нет, Сириус, это настоящее задание. Оно действительно кажется простым, но я не стал бы тратить твое время и заставлять делать что-то ненужное. Этот артефакт — важный компонент для зелья, которое позволит Тому возродится.

— Темного Лорда зовут Том? — расхохотался Сириус.

— Да, — кивнул Дамблдор с усмешкой, — и когда-то он учился в Хогвартсе. Но пока это все, что я могу тебе о нем рассказать. Задание важное, ты готов за него взяться?

— Разумеется, — расплылся в улыбке Сириус.

В нужный день и час Сириус перенесся из камина в кабинете Дамблдора в камин в кабинете Элфиаса Дожа в Министерстве. Грузный и малоразговорчивый Элфиас провел Сириуса, скрытого под чарами невидимости, на нужный уровень и оставил в Зале прорицаний.

Пророчества в сферах были повсюду — на полках, на столах, на витринах. Они жили своей волшебной жизнью, мерцали внутри сфер, переливались, перезванивались. Сириусу было бы жутко, если бы не было так интересно. Он улегся на пол, перевернулся на спину, заложил руки за голову и смотрел, как блики заключенной в стекло магии отражаются на потолке, слушал ее успокаивающий шепот. Блэк, видимо, задремал, потому что проснулся от шума осторожных шагов. Кто-то, накрывшись темной мантией, крался среди светящихся сфер. Он дошел до центра зала и прошептал, сделав движение палочкой:

— Акцио блеск звезды! — Склянка, стоявшая на верхней полке, упала к нему в руки.

— А ну, стой! — выскочил из своей засады Сириус. Незнакомец вздрогнул, отшатнулся и замер, Блэку не составило труда стащить с него капюшон. Но вместо пожирателя смерти он увидел насмерть перепуганного Артура Уизли.

— Артур? Что ты тут делаешь?

— Сириус! — выдохнул он. — Сириус, мне очень нужна эта вещь, понимаешь, это ради Рона! Он у них, и если они получат склянку…

— Если они получат склянку, Волдеморт возродится, — рявкнул Сириус, мертвой хваткой сжимая воротник Артура.

— Сириус, пожалуйста… — Артур чуть не плакал. Он не использовал палочку, просто пытался вырваться и крепко сжимал флакон в ладони.

— Нет, я тебя не отпущу, пока все не выясню…

— Нет времени, Сириус, отпусти меня, портал сейчас сработает…

Но Сириус не слушал, он вцепился руку Артура, которой тот держал склянку, и попытался ее вырвать, Артур покачнулся на больной ноге и осел, роняя Блэка на себя:

— Сириус, отпусти, ради Мерлина, у меня портал…

И портал сработал.

Артур охнул, ударившись головой обо что-то твердое. Сириус тяжело на него навалился, но его тут же оттащили двое пожирателей и заклинанием привязали к надгробию. Артур оглянулся. Они были на кладбище. На мраморной могильной плите стоял огромных размеров котел, в котором булькало зелье, а вокруг котла стояли пожиратели — все в темных мантиях и одинаковых масках. У одной из могил лежал без сознания молодой мужчина в маггловской одежде — правнук миссис Коул, чью кровь хотели использовать в зелье. Навстречу Уизли вышел сам Волдеморт — он протянул руку, и Артур отдал ему флакон со светом Порримы.

— Благодарю, — голосом Рона сказал Темный Лорд. — Как я и обещал, вы получите своего сына обратно. И, — он махнул головой в сторону Сириуса, — спасибо за Блэка. Ваше усердие не останется не вознагражденным.

Волдеморт кивнул и вернулся к котлу, один из пожирателей принял из его рук склянку, бережно открыл и палочкой переместил неяркий свет из нее в котел, от чего зелье вспыхнуло серебром.

Сириус окликнул Артура.

— Эй, ты должен был рассказать нам про Рона, — сказал он негромко. — Вместе мы бы что-нибудь придумали!

— Силенцио, — один из пожирателей наложил на Блэка заклятие.

— Прости, — сказал Артур, — тебя не должно было быть здесь…

— Кто там разговаривает? — буркнул пожиратель, варившей зелье. — Так, кость отца. Ты, — ткнул он в одного из своих таких же безликих товарищей, — принеси ее.

Пожиратель повиновался.

— Что там по списку? Плоть слуги… Ты, — ткнул он в другого пожирателя, — иди сюда. Протяни руку над котлом. Что, не хочешь послужить Повелителю?

— Конечно, хочу…

— Диффиндо! — окровавленный палец упал в варево. — Никогда не любил этого придурка, — доверительно шепнул Питер, а именно он варил зелье, стоявшему неподалеку Барти. Бёрк бросился оказывать Сэлвину первую помощь.

— Кровь врага, — сказал Питер, снял маску, взял заранее заготовленную чашу и подошел к связанному Блэку. Бывшие друзья сверлили друг друга глазами. Сириус хотел многое высказать предателю, но под Силенцио это было невозможно.

— Что, ненавидишь меня? — сказал Питер. — И правильно. Чем сильнее твоя ненависть, тем лучше будет зелье. Диффиндо!

Сириус дернулся, из раны на руке потекла кровь, и Питер с готовностью подставил под нее чашу.

— Ценная кровь Блэков, какая удача! — злорадно добавил он.

Питер вернулся к зелью, вылил в него кровь и повернулся к Волдеморту:

— Повелитель, все готово.

Темный Лорд кивнул, его глаза в темноте горели алым. Он встал спиной к котлу и раскинул руки, напротив него в боевую стойку встал один из пожирателей.

— Тебе выпала редчайшая возможность убить своего Повелителя. Запомни, что другой такой не будет.

— Да, милорд, — кивнул пожиратель и тут же сделал выпад: — Авада Кедавра!

Артур закричал, когда безжизненное тело его сына упало на землю. Не видя ничего, кроме Рона, он бросился к нему.

— Держи, держи его, ч-черт…

Артура схватили, когда он в горе прижимал своего мальчика к себе.

— Уберите его, — приказал Бёрк, вцепляясь в Рона не менее крепко. Случилась свалка — пожиратели оттаскивали упирающегося Артура, Бёрк, путаясь в широкой мантии и чертыхаясь из-под маски, пытался реанимировать ребенка. В это время Корбан и Питер помогли Лорду выбраться из котла, накинули ему на плечи приготовленную мантию и подали палочку.

— Энервейт, — таково было первое заклинание возрожденного Волдеморта. Рон вздрогнул и глубоко вздохнул. Он все еще был без сознания. Артур почувствовал, как разжались удерживающие его руки, он прополз вперед на коленях и бережно поднял сына с земли.

— Я сдержал свое слово, Артур Уизли.

Артур поднял голову и вздрогнул, встретившись взглядом с Волдемортом. Он был невысок и очень бледен. На его голове и лице не было никакой растительности, глаза все также горели алым, а рот растянулся в довольной усмешке.

— Мы в расчете. Я вас не задерживаю, Артур Уизли.

Артур в нерешительности обернулся на Блэка, но Темный Лорд покачал головой:

— Он мне еще нужен.

Артур аппарировал в Нору. Молли, увидев мужа и сына, выронила все, что держала в руках.

— Он живой, живой! — воскликнул Артур. — Вызови Дамблдора! Или целителей из Мунго!

Без сил он опустился на диван, все еще держа Рона в руках, как обретенное сокровище. Мальчик дышал, лицо его было спокойным. Только сейчас при свете лампы Артур заметил, что над бровью у него появился свежий шрам — шрам в виде молнии.

Дамблдор сидел в кабинете и разбирался с письмами, накопившимися за несколько дней. Попечительский совет, как всегда, был чем-то недоволен, и директору приходилось задействовать весь свой дипломатический талант, чтобы не сорваться и не обозвать членов Совета полнейшими тупицами. Он как раз пространно объяснял мистеру Пьюси, что бюджет в школе ограничен, и что важнее закупить новые учебные пособия, чем отделать настоящим золотом орлов на квиддичной форме Рейвенкло, когда перед ним материализовался патронус Эммелины Вэнс. Серебристая сойка перепуганным голосом сообщила, что Гарри плохо, он кричит от боли и держится рукой за шрам. Дамблдор отбросил перепачканное в чернилах перо и поспешил к книжной полке — в одной из книг был спрятан портал, активировав который он перенесся в Бюзум. Однако, когда он появился в маленьком домике у моря, оказалось, что необычный приступ сходит на нет. Гарри полулежал на кровати, шрам у него на лбу горел.

— Простите, — сказал он слабым голосом. — Я не хотел никого пугать…

Эммелина со слезами на глазах погладила его по голове:

— Тебе не за что извиняться, милый. — Она повернулась к Дамблдору. — Директор, я такого никогда не видела, я не знала, что делать…

Альбус аккуратно сел на край кровати и накрыл лоб Гарри рукой. Гарри ощутил приятный холод, от которого боль стала проходить быстрее.

— Это он? — спросил он. — Волдеморт? Вы говорили, что у нас с ним есть связь. Он что-то сделал?

Но Альбус не успел ответить, потому что в комнате возникла серебристая ласка — патронус Молли:

— Дамблдор, здесь Рон. Он жив, но без сознания. Пожалуйста, поспешите в Нору!

— Рон нашелся! — Гарри едва не подскочил на кровати, но Эммелина его удержала.

— Я в Нору. Гарри пусть отдыхает, если что-то опять случится, не раздумывай, сразу вызывай меня, — распорядился Дамблдор. — До свидания, Эми. Пока Гарри!

А в Норе Альбуса ждали заплаканная Молли и растерянный Артур с бесчувственным Роном на руках. Дамблдор связался с Мунго, и, пока он накладывал диагностические чары на Рона, к нему прилетел третий за вечер патронус — призрачная панда пробасила голосом Грюма, что Блэка нет на месте, а склянка похищена. Артур выглядел так, словно его сейчас стошнит. Всю дорогу он старательно отводил глаза от директора.

— Молли, — сказал Дамблдор мягко, — бери Рона и отправляйся через камин в Мунго. Вас там встретят. Артур, не прогуляешься со мной в Хогвартс? Думаю, нам есть, о чем потолковать.

— Да, директор, — ответил Артур. Казалось, что побледнели даже веснушки на его лице. Молли же удивилась, не стала спорить.

В кабинете директора Артур скромно сел на краешек стула. Он терпеливо ждал, пока Дамблдор неспешно достанет бутылку огневиски, откупорит ее и разольет жидкость по бокалам. Он всей душой мечтал оказаться в Мунго рядом со своей женой и сыном, однако он понимал, что не заслуживает этого, и смиренно принимал наказание.

— Блэк жив? — спросил Альбус, со стуком ставя стакан перед ним.

— Да, — кивнул Артур. — Он не должен был там оказаться… так…

— Пей, Артур.

Артур проглотил огневиски, даже не почувствовав вкуса, но крепкий напиток ожег ему горло, ударил в нос. У Артура выступили на глазах слезы: сначала от напитка, потом — от осознания того, что произошло буквально полчаса назад. Он рыдал, сжавшись в комок, обхватив себя руками, а Альбус печально смотрел на него, откинувшись на спинку директорского кресла.

Молли снова была в больнице — на этот раз в палату ее не пустили, целители проводили полное обследование Рона. К сожалению, рядом не было Артура, и Молли толком не могла объяснить, откуда появился ее сын. Но Альбус отправил к ней Слагхорна. Молли поначалу удивилась, увидев его массивный силуэт в проеме двери — своего бывшего учителя она не видела с момента выпуска, и уж точно не думала, что Дамблдор настолько ему доверяет. Однако в этот момент она была рада любой поддержке. Гораций сначала поздоровался с ней довольно сдержанно, но затем оттаял и похлопал по плечу:

— Не переживайте так, Молли. Насколько я могу судить, самое страшное позади. Альбус сказал, что темных проклятий на Рональде нет.

— Да, — кивнула Молли, — целители тоже это подтвердили. Но что же тогда они так долго делают?

— Обычная процедура проверки всего организма, — заверил Слагхорн. — В молодости я стажировался в Мунго, мне даже приходилось ассистировать при подобных проверках. В мое время они занимали не меньше часа, сейчас, благодаря нескольким новым разработкам, процедура стала вдвое короче. Сколько Рональд уже там?

Молли наколдовала Темпус:

— Двадцать минут.

— Вот видите!

— Всего двадцать минут, а я уже вся извелась. Надо брать себя в руки, — она грустно опустила голову. — Еще и целителя Бёрка нет…

— Кого?

— Целитель Янус Бёрк очень помог, когда здесь лечились Джинни и Гарри.

— Ясно, — кивнул Слагхорн. — Бёрки — это древний род, большинство из них действительно идут в медицину. Даже в Хогвартсе одно время должность целительницы занимала Венера Бёрк, как раз до Поппи Помфри.

— Я ее помню, она была не слишком приятная, если честно.

Они помолчали, но Молли не выдержала и аккуратно коснулась локтя Слагхорна:

— Скажите, вы не видели Артура? Директор Дамблдор хотел с ним что-то обсудить…

Гораций его видел — мельком, когда заглядывал в кабинет Альбуса. И даже услышал часть его исповеди прежде, чем Альбус настойчиво выставил его за дверь.

— Нет, дорогая, не видел, — ответил он, прикрывая руку Молли своей ладонью. — Но раз он с Дамблдором, то волноваться не о чем.

Молли благодарно улыбнулась, и они помолчали. Слагхорн был прав — через десять минут к ним подошла немолодая целительница и сообщила, что с Роном все в порядке:

— У мальчика невероятно сильное истощение — физическое и магическое, — но при должном уходе он восстановится достаточно быстро. Можете проведать его, он пришел в сознание.

Молли и Гораций прошли в палату.

— Мама! — закричал Рон, протягивая к Молли руки. Она заключила сына в объятия, стараясь не разрыдаться.

— Ронни, милый, как я по тебе соскучилась!

— Долго меня не было? Целительница спросила, что я помню последнее, а я толком ничего и не помню. Хогвартс, как Гермиона заставляла уроки делать, Гарри… — Рон сосредоточенно потер лоб.

— Не напрягайся, вспомнишь в свое время, — сказала Молли, помня о том, что сказала целительница. — Что это у тебя здесь? — сказала она, убирая рыжие пряди со лба Рона.

Они с Горацием с удивлением разглядывали шрам в виде молнии.

— Кажется, у нас появился еще один мальчик-который-выжил, — заметил Гораций. — Я профессор Слагхорн, Рональд. Буду преподавать у тебя зелья.

— А что, Снейп-таки кого-то отравил и его выгнали? — с надеждой спросил Рон.

— Нет, — усмехнулся Слагхорн. — Мне всего лишь передали часть его уроков. Ну, теперь вы справитесь и без меня. До свидания, Молли. Поправляйся, Рональд!

Рон спал и видел сон о том, как играет в команде по квиддичу, и она побеждает в финале международного чемпионата, когда его разбудил какой-то шум. Он открыл глаза и резко сел — на краешке его кровати сидел незнакомый целитель. У него были волосы до плеч, борода и выразительные карие глаза. Рон моргнул — и на него нахлынули воспоминания.

— Эй, — воскликнул он, — да я вас помню! Вы были там, с ним!

— Обливейт, — ответил целитель Бёрк. Рон упал на подушки. Янус наложил на него еще несколько заклинаний. — Теперь ты не вспомнишь, ни меня, ни Лорда, щенок.

Никем не замеченный, целитель выскользнул из палаты.

Дамблдор ужасно хотел спать. Он почти всю ночь успокаивал Артура, а тот все каялся и каялся, пока змейка на запястье не начала отравлять Уизли за нарушение клятвы. Дамблдор не без труда остановил действие проклятия, наложил н Артура чары сна, отлевитировал его на диванчик и наколдовал ему подушку и одеяло. Наказав эльфу сообщить, когда мистер Уизли проснется, Альбус, несмотря на поздний час, связался через камин с Горацием.

— Ты уже вернулся из Мунго? Как там дела?

— С мальчиком все хорошо, — Слагхорн, казалось, ждал Альбуса, и сна у него не было ни в одном глазу. — Но я бы хотел тебе кое-что рассказать. Иди сюда.

Морщась от головной боли, Альбус совершил короткое путешествие по каминной сети.

— Тебе нужно антипохмельное?

— Что ты, я почти не пил…

— Ага, я видел, как вы с Артуром не пили, — усмехнулся Гораций. Альбус чувствовал себя слишком вымотанным, чтобы спорить. Слагхорн открыл несессер, и раздался мелодичный звон стекла, пока он перебирал флакончики:

— Вот, обезболивающее.

— Спасибо, — Альбус выпил зелье, и голова мгновенно прошла.

— Ты хотел сообщить что-то важное? Извини, что тороплю, я очень хочу спать…

— Сейчас расхочешь. У Рональда шрам на лбу.

— Что?

— Шрам в виде молнии, такой же, как у Поттера!

Альбус без сил опустился на стул.

Молли проснулась от шума, словно внизу кто-то что-то уронил.

— Артур! — догадалась она, проворно облачилась в халат и спустилась вниз по лестнице. Ее муж стоял на кухне и взбивал яйца.

— Делаю омлет, — сказал он извиняющимся тоном. — Не хотел будить тебя, но задел тарелку. Хорошо, что на ней были чары, и она не разбилась.

Вид у Артура был нездоровый, а правое запястье перемотано, из-за чего он несколько неумело взбивал омлет левой рукой.

— Ничего страшного. Но что случилось? Где ты был всю ночь?

— В Хогвартсе. Я… я должен был быть с тобой и Роном, но… — голос Артура дрогнул.

— С Роном все хорошо, он пришел в себя…

— Знаю. Дамблдор сказал, когда разбудил меня. — Артур наконец поставил миску на стол и отложил венчик. — Видишь ли, я совершил кое-что ужасное, Молли. Дамблдор наказал мне никому об этом не рассказывать, но я уже достаточно долго лгал тебе, и лгать дольше я не могу… Темный Лорд возродился из-за меня, Молли. Я этому поспособствовал.

— Что? Мерлин и Моргана, что ты такое говоришь? — Молли недоверчиво смотрела в лицо мужа, пытаясь понять, шутит он или сошел с ума.

— Сядь, дорогая. Сейчас я расскажу тебе всю историю.

Молли села с одной стороны стола, Артур — с другой. Он помолчал, собираясь с мыслями, и начал исповедь о своем предательстве. Молли не прервала его ни разу.

— …Когда ты отправилась с Роном в Мунго, Дамблдор привел меня в свой кабинет. Я все ему рассказал, без утайки. Он выслушал меня, но из-за того, что я нарушил клятву, данную Волдеморту, темное заклятие на руке начало меня убивать. Я не сразу понял, что происходит… Дамблдор спас меня — все-таки, это была не метка, — Артур попытался повертеть запястьем, но рука тут же отозвалась болью. — Даже несмотря на то, что я не смог уберечь Сириуса, Дамблдор не выбросил меня из Ордена, сказал лишь немного отдохнуть и никому не говорить о случившемся.

Артур впервые с начала своего рассказа рискнул посмотреть на жену. Молли молча плакала, утирая глаза носовым платочком. У Артура болезненно сжалось сердце.

— Артур, — наконец сказала она, — я… я не знаю, что сказать… Я представляю, как ты страдал все это время, когда не мог поделиться со мной тем, что случилось… Хотела бы я хоть как-то поддержать тебя… Но сейчас я не знаю, что сказать.

Артур провел здоровой рукой по лицу:

— Я все продумал, дорогая. Джонсон говорил, что его теща сдает комнату в наем, я могу переехать пока туда.

— Зачем? — глаза Молли удивленно округлились.

— Если тебе неприятно меня видеть…

— Артур, много лет назад я клялась быть с тобой и в горе, и в радости. Тебе не нужно никуда переезжать. Разве что, на диван в гостиной…

— Я займу комнату Чарли!

— Хорошо. Сначала мы позавтракаем, потом проведаем Рона — и дальше будем думать, как спасти Сириуса. А пока уходи с кухни и не мешай мне готовить завтрак.

Заброшенный дом в Литтл-Хэнглтоне привели в порядок быстро. Люциус воспользовался тем что Яксли отвлекся на очередные проблемы в Министерстве, и взял восстановление поместья на себя. Под его руководством на дом и сад наложили магглоотталкивающие и защитные чары, эльфы привели в порядок интерьеры, восстановили газон, разбили клумбы. Удивительно, но Темный Лорд был доволен и даже удостоил Люциуса скупой похвалы. После возрождения Волдеморт пребывал в необычном для него благодушном настроении. Что бы ни намешал Питер в своем вареве, но Лорд выглядел совсем не так, как до своего исчезновения. Сейчас он был невысокого роста, довольно изящного телосложения, у него было бледное лицо с серыми полупрозрачными глазами, которые то и дело вспыхивали алым. Голова его была полностью лишена растительности, из-за чего Повелитель выказывал досаду, однако Питер достал откуда-то парикмахерский лосьон, и Волдеморт обзавелся легкой бородкой, которая смягчала черты его лица и придавала ему даже определенную привлекательность. Привлекательность — раньше Волдеморта не волновал этот аспект жизни. Люциус помнил простой костюм повелителя и его строгую коричневую мантию — весьма практичную и пропитанную множеством заклинаний, но отнюдь не новую и не модную. Теперь все изменилось. Например, сегодня Темный Лорд выбрал щегольской костюм-тройку с темно-фиолетовым галстуком. Его мантия напоминала по покрою ту коричневую, но была укорочена по моде и оторочена бархатом. Разумеется, костюм был куплен на деньги самого Люциуса. Чтобы не смущать повелителя, он благоразумно подарил ему один из своих сейфов в Гринготтсе, так что Лорд теперь располагал вполне приличной суммой, и Малфой надеялся, что ее ему хватит надолго. Нарцисса шутила, что на метаморфозы в поведении Лорда повлияла кровь Блэков в зелье возрождения. Люциус кивал, криво усмехаясь — Сириус Блэк томился в его особняке, и в случае обыска Люциус мог отправиться в Азкабан. К счастью, как только поместье Волдеморта будет готово, пленника немедленно отправят туда же.

Люциус, поправляя на ходу мантию, спустился в холл — единственное место в доме, откуда можно было аппарировать. Там он столкнулся с Волдемортом. В руке повелителя была миска с водой, накрытая куском хлеба.

— Иду поболтать с твоим шурином, — ответил Темный Лорд на невысказанный вопрос. — Не знаю, сколько это займет времени. Но как только я освобожусь, аппарирую в свое поместье. Я хочу прояснить несколько вопросов относительно переезда — и вечеринки по поводу новоселья.

— Вечеринки, милорд? — переспросил Малфой, понимая, что ему придется платить и за нее.

— Я вернулся к своим слугам, — кивнул Волдеморт. — Устроим для них праздник по этому поводу.

— Да, милорд, — Люциус поклонился, а Лорд продолжил свой путь.

Вопреки легендам, в Малфой-мэноре не было темниц или подземелий. Однако старый винный погреб сгодился в качестве камеры для заключенного. С Сириусом обращались на удивление мягко. Ему выделили удобную постель и эльфа, который должен был приносить еду и убирать. К Сириусу иногда спускалась Нарцисса, и они разговаривали через дверь. Но открыть замок мог только один человек — Темный Лорд. Вот и сейчас, услышав, как ключ поворачивается в замке, снимая цепочку хитроумных заклинаний, Сириус нахмурился и сел. Он уже выучил, что, если встречать Лорда лежа на кровати или на полу, можно получить короткое и болезненное Круцио, от которого потом долго болело все тело, так что он не мог заснуть почти всю ночь.

— Добрый день, Сириус, — сказал Темный Лорд, входя. Он привычным жестом наколдовал себе стул и сел напротив Блэка. Сириус мрачно смотрел на него.

— Я принес тебе плошку с водой и кусок хлеба. Ведь такую еду обычно подают арестантам. Все эти дни тебе могли бы давать только это. Но у тебя есть эльф, который заботится о тебе и приносит пищу по первому требованию. Ну-ка, эльф, что Сириус заказывал сегодня?

— Омлет с креветками, хозяин хозяина, — отрапортовало появившееся из воздуха ушастое существо, — сэндвич с тунцом, профитроли, чай эрл-грей.

— Отлично, эльф, так держать, а теперь исчезни…

Эльф исчез с легким хлопком.

— Я понимаю, что ты делаешь, заказывая все эти блюда, — усмехнулся Лорд. — Это протест.

— Это омлет, — возразил Сириус.

— Ты напоминаешь мне Регулуса, — сказал Темный Лорд, откидываясь на спинку стула. — Тот тоже протестовал, поверял на прочность бедняжку Вальбургу, весь ближний круг, даже меня… Честно говоря, иногда я даже радовался, что ты выбрал Орден. Не знаю, смог бы я управиться с вами обоими одновременно.

Сириус напрягся:

— Регулус мертв.

— Да, и для меня это большая потеря, поверь.

Арестант не ответил.

— То, что ты сидишь здесь — твой выбор, — сказал Волдеморт после паузы. — Я бы мог хоть сейчас переселить тебя в комнату. Но ты сбежишь, и даже эльфы тебя не остановят.

— Сбегу, — подтвердил Сириус.

— Мне не нравится держать тебя взаперти. Ты аристократ, единственный оставшийся Блэк. Хотя ты считаешь себя нашим врагом, мы относимся к тебе с уважением благодаря твоему происхождению. Может быть, тебе стоит наладить связи с семьей? Я ведь знаю, что Нарцисса частенько приходит сюда. И то, что мне нужно от тебя, тоже касается твоей семьи — воспоминания об Азкабане и побеге, чтобы я мог освободить своих людей, многие из которых тебе не чужие — Беллатрикс, Рудольфус, Рабастан…

— Они мне не семья, — прорычал Сириус.

— Ну, да, ну, да… Твоя семья — это те, кто упрятали тебя на долгие годы в Азкабан? Кто до последнего сомневались в тебе и не дали даже шанса выступить в свою защиту? Или же это те, кто, даже находясь по другую сторону баррикад, готовы сделать шаг навстречу — если ты это позволишь?

— Почему вы не используете легиллименцию? — не выдержал Сириус. — Если сведения, которые вам нужны, находятся в моей памяти — узнайте их сами.

— Я слишком уважаю твою мать и твою семью, — ответил Волдеморт. — Я хотел бы, чтобы ты сам поделился со мной нужными мне воспоминаниями. Как только ты это сделаешь — ты будешь свободен. Обещаю.

— Пока я этого не сделаю, темные маги будут сидеть в Азкабане, — парировал Сириус.

— Как тебе угодно, — пожал плечами Волдеморт. Он оставил на полу миску с водой и хлеб и ушел, тщательно заперев за собой дверь.

Рон Уизли сидел на своей больничной кровати и с некоторым опасением следил, как директор Дамблдор и профессор Слагхорн машут палочками у его лба.

— Ничего, — пробурчал себе под нос Слагхорн, — никаких следов темной магии.

— Это же хорошо? — подала голос Молли, с обеспокоенным видом сидевшая на стуле чуть поодаль.

— Разумеется, — кивнул Дамблдор. — Только мы надеялись, что этот шрам поможет нам понять природу темной магии Волдеморта… Рональд, тебе не стало некомфортно, когда я сказал: "Волдеморт"?

— Нет, — ответил мальчик, прислушиваясь к своим ощущениям, — ничего такого, сэр.

— Что же тогда это за шрам? — Слагхорн не адресовал этот вопрос никому конкретно, но Дамблдор поспешил ответить:

— Видимо, шрам от Авады, как и у Гарри. Рон, ты точно ничего не помнишь о том времени, что тебя не было с нами?

— Нет, сэр. Я бы очень хотел вспомнить и помочь вам…

— Ты и так помог, Рональд, — Слагхорн убрал палочку и рассеянно похлопал его по плечу.

— Когда я был мальчиком, примерно твоего возраста, Рон, мы с друзьями играли у реки, — внезапно начал рассказывать Дамблдор. — Я стащил у матери бусы из фальшивого жемчуга, насобирал красивых камушков, нашел ничейную пудреницу на чердаке. Все это я сложил в коробочку из-под засахаренных фруктов и спрятал на отвесном берегу — там как раз было небольшое углубление в породе. Всю ночь я рисовал карту, которая вела к сокровищу. Состарил ее чарами и подкинул на двор Жирдяя Стивенса. У нас тогда была компания мальчишек — Жирдяй Стивенс, Француз Ник, Рыжий Тим. Меня звали Носатый Ал, — он прикоснулся к кончику своего длинного носа, словно объясняя, откуда взялось это детское прозвище. — Надеюсь, юный Рональд проявит такт и не расскажет об этом сокурсникам? — Рон замотал головой. — Мы отлично провели время, искали клад с таким рвением, что порой я даже забывал, что сам сделал карту и сокровище. Но я не учел, что ночью прошел дождь, река поднялась и залила углубление на берегу. Когда мы, хорошенько вымокнув, наконец добрались до пещеры, там ничего не было. Коробка размокла, и сокровище смыло бурной рекой. Не солоно хлебавши мы вернулись домой.

Гораций и Молли переглянулись, не зная, как реагировать на сказанное.

— Это… э… интересная история, Альбус, — наконец сказал Слагхорн.

— Думаю, мы пойдем, — кивнул Дамблдор, от чего бубенчики в его бороде резко звякнули. — Поправляйся, Рональд. Мы надеемся, что Хэллоуин ты отпразднуешь уже в Хогвартсе.

— Хорошо, сэр! — Рон заулыбался.

Поздно вечером Северус Снейп аппарировал к Малфой-мэнору. Он принес очередную порцию крови единорога. Обычно его встречал сам Люциус и забирал флакон с серебристым содержимым. Однако сегодня хозяин дома передал ему небольшой конверт, с одного из углов которого спускался шнурок, к шнурку было привязано простое медное колечко.

— Тебе стоит прочитать письмо прямо сейчас, — сказал Люциус. — Оно от Темного Лорда.

"Любезный Северус, — было написано четким убористым почерком Волдеморта, — тринадцатого числа десятого месяца я устраиваю вечер, на который приглашаю своих верных слуг. Там вы наконец-то увидите меня в моем новом обличье после возрождения, а я смогу воздать каждому по заслугам. Ровно в семь вечера портключ сработает и перенесет тебя в мою усадьбу. Будь готов. Благодарю за кровь единорога, которой ты снабжал меня столько времени. К твоему облегчению, в ней больше нет необходимости.

Лорд Волдеморт".

— Он устраивает вечер? — недоверчиво переспросил Снейп.

— Только для своих, — кивнул Малфой. — Будет около дюжины человек, может, чуть больше.

— Полагаю, что портключ — это кольцо?

— Ты прав. Это настолько очевидно, что Милорд не счел нужным дополнительно разъяснять этот нюанс в приглашении.

— Ты знаешь, где его усадьба?

— Знаю, — кивнул Люциус. Он промолчал, ожидая дальнейших расспросов, но Северус просто кивнул. — Как видишь, больше необходимости в крови единорогов нет. Прости мою забывчивость — я был слишком занят и не предупредил тебя заранее.

— Что ж, — лицо зельевара оставалось бесстрастным, — не буду тебя отвлекать. Увидимся на вечере.

— До скорой встречи.

Сириус Блэк осматривал свою новую тюрьму. Ночью, пока он спал, эльф перенес его в отреставрированное поместье Риддлов. Так что, к своему удивлению, Сириус проснулся не в винном погребе, а в небольшой светлой комнате. Он бросился к окну, но оно было зачаровано, и открыть его или разбить не получилось. Пейзаж — заросший сад, огражденный каменной стеной, и убегающий вниз к деревне холм — был ему незнаком. В комнате помимо кровати был стол светлого дерева, стул, шкаф с кое-какой одеждой. И если бы входная дверь не была наглухо заперта, можно было представить, что Сириус здесь не пленник, а гость.

— Эльф, — позвал Блэк. Он помнил, что существо зовут Вилли или Винни, но отказывался называть его по имени.

Эльф тут же появился пред ним:

— Сириус Блэк чего-то желает?

— Где мы?

— В поместье Темного Лорда, — не без гордости ответил эльф. — Старый хозяин отдал меня Лорду, так что теперь Винни — эльф Темного Лорда.

Сириус ощерился.

— Сириус Блэк чего-то желает? — поспешно повторил эльф, почувствовав его недовольство.

— Да, Сириус Блэк желает завтракать? Начнем-ка мы с сэндвичей, дружище…

Вечером дверь отворилась, и в комнату вошел Волдеморт.

— Сириус, — кивнул он. — Как тебе здесь?

— Неплохая тюремная камера.

— Не ехидничай, — махнул рукой Волдеморт. — Все это делается для твоей же безопасности. Если бы я был уверен, что ты не попытаешься сбежать, я бы позволил тебе осмотреть поместье. Но на нем столько защитных чар, направленных против тех, у кого нет моей метки, что любое резкий и необдуманный поступок грозит увечьем.

— Спасибо за заботу, — с горьким сарказмом в голосе сказал Сириус.

— Пóлно, я лишь пытаюсь создать для тебя максимально комфортные условия в сложившихся обстоятельствах.

— Да вы просто благодетель… — Сириус сжался, готовясь к очередному пыточному заклинанию. Но его не последовало, Темный Лорд даже не достал палочку.

— Я хочу отпраздновать с тобой новоселье, а не ссорится, — сказал Волдеморт. — Эльф, вина.

В комнате был только один стул, и Темный Лорд сел прямо на кровать Сириуса. Винни появился с подносом, на котором стояла откупоренная бутылка и два наполненных бокала. Волдеморт показал Сириусу жестом сесть рядом. Блэк не пошевелился.

— Садись, Сириус, я не кусаюсь. Наоборот, я пытаюсь наладить отношения.

— Зачем я вам нужен? — спросил Сириус, усаживаясь.

— Ты единственный оставшийся в живых представитель знатного рода Блэков. Много лет мы были по разные стороны баррикад. Но теперь все изменилось.

— Изменилось? — Сириус скептически поднял бровь, но бокал взял.

— Да, я больше не хочу воевать. Не хочу терять своих сторонников… Скажем так, я считаю, что выбрал тогда неверную тактику.

— Еще бы, вас уделал двухлетка, — буркнул себе под нос Сириус, но Волдеморт услышал. На мгновение его лицо исказила гримаса досады, но он взял себя в руки:

— И это тоже. Выпьем, Сириус. За переезд. И за новое начало.

Волдеморт покинул комнату Блэка поздно ночью. Сириус захмелел и заснул, зато его удалось вывести на разговор по душам. В темноте Волдеморт чуть не споткнулся о Питера, который с угрюмым видом сидел на ступеньках.

— Почему не спишь?

— Вы подарили Бартемиусу Игоря Каркарова. Я все прошу и прошу у вас Блэка. И вы мне его не даете.

Волдеморт вытащил палочку и зажег невербальный Люмос. Лицо Петтигрю было обиженным, как у ребенка. Если бы раньше Темный Лорд не задумываясь применил к Питеру заклинание, то, обретя тело, он начал ценить тех немногих из своих слуг, кто осмеливался с ним спорить. Кроме того, приходилось признать, что Питеру он был обязан больше всех.

— На Блэка у меня свои планы. Я не могу им пожертвовать.

Питер покорно кивнул и издал тяжкий вздох. Волдеморт задумался, и глаза его блеснули алым:

— Как насчет Северуса? Хочешь с ним поиграться?

— Он важная шишка, шпион Дамблдора…

— Тем более. Он мне нужен живым, но мы можем разыграть интересную партию.

— Да, Милорд! — Питер вскочил, потом спохватился и склонился в неловком поклоне.

— Вот и хорошо. Иди спать, Питер, а мне нужно подумать…

Альбус Дамблдор вернулся из Министерства на взводе. Он перекрыл камин, чтобы никто не помешал, вытащил бутылку огневиски, трансфигурировал перо в бокал, плеснул на два пальца, выпил и зажмурился, ожидая, пока туча в душе не рассеется. Фоукс, заметив его состояние, завел негромкую успокаивающую песнь.

— Спасибо, милый, — проговорил негромко Дамблдор. — Мне лучше.

В дверь постучали, он поспешно убрал бутылку и трансфигурировал бокал обратно. Незваным посетителем оказался Слагхорн.

— Гораций? Что-то случилось?

— У меня окно, зашел поболтать, — он без приглашения уселся на стул и потянул носом. — Хм, а ты не скучаешь. Огневиски? Почему в одиночестве, как старый алкоголик?

— Я исключительно в лекарственных целях, — покачал головой Альбус. Он порядком подзабыл, каким деятельным может быть Слагхорн. В Хогвартсе преподаватели редко приходили друг к другу просто скоротать часок, предпочитая в свободное время проверять домашние задания или просто отдыхать в одиночестве. Гораций же отдыхать в одиночестве не умел и почему-то поиск компании всегда начинал с директорского кабинета. А Альбус был слишком малодушен, чтобы его спровадить под каким-нибудь надуманным предлогом. Вот и сейчас он с удовольствием бы помедитировал в тишине, потом выпил бы чаю и написал пару писем, но Гораций уничтожил весь настрой.

— Как неудачно. Как ни зайду, ты то один лечишься, то с Уизли. А на меня вечно лекарства не хватает.

— Чаю? Может быть, кофе?

— Так и быть, зови домовика, пусть сделает нам кофе. Какое горе заливаешь?

— Аврорат продолжает искать Сириуса Блэка, — нахмурился Дамблдор. — Разумеется, безуспешно. Вот, взялись за школу. Фадж настойчиво предлагал прислать отряд дементоров для охраны границ Хогвартса…

— Дементоров к детям? Вот дурень, — усмехнулся Гораций.

— Смейся, а мне вот было не до смеха. К счастью там случился Багнолд из Попечительского совета. Скользкий тип, но пришелся кстати. Мы битый час в два голоса убеждали Фаджа, что это плохая идея, и что группа авроров, которая раньше занималась поисками василиска — будь он не ладен — может переключиться на охрану границ школы от Сириуса Блэка. Пока можно выдохнуть, Фадж передумал превращать Хогвартс в филиал Азкабана.

— Так если Блэк не виновен, может быть, просто добиться пересмотра дела и снять с него обвинения?

— И как мне это сделать? Все, что у меня есть — это воспоминания… — Альбус затормозил, да только поздно. Гораций сиял, как начищенный пятак. — Откуда ты знаешь, что Блэк невиновен?

— Ты же помнишь тот вечер, когда попросил меня составить компанию Молли Уизли в Мунго? Тогда я краем уха услышал, что Артур упоминает Сириуса. Я вспомнил, что у Сириуса был лучший друг Люпин и, когда отдавал ему волчье зелье, спросил, как дела у Блэка. Конечно, заверил, что состою в Ордене и все-все знаю. Люпин мне все и выложил.

Альбус только махнул рукой и рассмеялся.

— У твоей организации большие проблемы с конспирацией, — заметил Слагхорн. Он взял из вазочки еще печенья. — Так что там с Блэком? Все настолько плохо, как рассказывает Люпин?

Лицо Альбуса помрачнело:

— Да, дурная моя голова… Отправил его на легкое, казалось, задание. И все, похитили пожиратели. "Что может случиться за несколько часов? Это же Отдел тайн, там же безопасность на высшем уровне", — передразнил сам себя Дамблдор. — Да ни к книззлу там безопасность.

— Так докажи, что Блэк невиновен, — подсказал Слагхорн. — Пусть его аврорат ищет. В смысле не ищет, а освобождает, — поправился он под помрачневшим взглядом Альбуса.

— Его воспоминания после более десятка лет в Азкабане не стоят ни кната. А все, что у меня есть — еще одно воспоминание бывшего пожирателя, а этот источник светить вообще не стоит.

Слагхорн фыркнул:

— С какой стороны ни подойди — все не так, как надо…

— Да это ты самую суть уловил. Добро пожаловать в Орден.

Северус Снейп надел кольцо на палец и стал ждать. Ровно в семь вечера портключ сработал, и зельевар очутился в поместье. Он огляделся. Дамблдор рассказывал ему о прошлом Волдеморта и о поместье Риддлов в Литтл-Хэнглтоне. Однако сейчас поместье выглядело на удивление… обычным. Сдержанные цвета и добротное дерево в холле, паркет и неожиданно яркое освещение в зале, в котором уже собрались некоторые пожиратели. Фигуры в тяжелых мантиях и масках смотрелись нелепо на фоне светло-голубых стен и лепнины. Пожирателей собралось не так много. Северус узнал надменную фигуру Малфоя. Барти и Питер прохаживались с важным видом в обычной одежде и без масок. Наконец негромкие разговоры затихли, и в зале раздалось змеиное шипение — Снейп увидел, как в зал вползает исполинских размеров змея. Она то и дело вытаскивала раздвоенный язык, явно нервничая из-за большого количества незнакомцев, но нападать не собиралась. Раздались охи, кто-то вскрикнул, несколько волшебников и волшебниц выхватили палочки.

— Назад, Нагини, — небрежно сказал Волдеморт, следуя за змеей, и она послушно подползла к своему хозяину. На Лорде была черно-зеленая парадная мантия, расшитая серебром. С помощью зелья он сумел отрастить брови и аккуратную бородку, что придало его внешности большую человечность и даже определенный шарм. Пожиратели в масках стояли и смотрели — он или не он. Они ждали, что Лорд докажет им, что перед ними не самозванец. Волдеморт это понимал, но недоверие его ужасно бесило.

— Мои верные слуги, — сказал он, оглядывая зал. — Счастлив вас видеть.

Некоторые, включая Северуса, поклонились, но не все.

— Я понимаю, что за столько времени вы могли забыть, как приветствовать своего Лорда. Но это ничего. Я с удовольствием вам напомню! — формула заклинания, и все присутствующие упали на колени от резкой и мучительной боли в метке. Миг — и боль без следа прошла. — Я вернулся, — подтвердил Волдеморт, и все склонились еще ниже, но теперь в зале то и дело слышались возгласы:

— Милорд! Наконец-то! Мы вас ждали!

— Встаньте, господа, — Волдеморт хищно улыбнулся. — И прошу вас, мы все друг друга знаем, здесь вы можете снять маски и мантии. Это просто вечер в честь моего возвращения, который я хочу разделить с вами. А пока вы разоблачаетесь, эльфы позаботятся о еде и напитках. — Он взмахнул рукой, и в комнате заиграла легкая музыка, вдоль стен появились уставленные яствами столы. Двери в сад распахнулись сами собой, и гости смогли полюбоваться чудесными клумбами и фонтанами поместья. Сконфуженные пожиратели снимали мантии. Все были явно не готовы к тому, что вечер оказался просто вечеринкой, и предпочли достаточно простые и практичные наряды. Даже Алекто и Нарцисса были в изящных, но ненарядных платьях и почти совсем без украшений. Среди присутствующих Снейп заметил Крэбба и Гойла с женами, Джагсона. Нотт пришел не только с супругой, но и с отцом. Северус подошел поприветствовать Роули и Сэлвина, у которого один из пальцев был полностью серебряным. Снейп отметил, что Яксли подошел к Волдеморту, и они обменялись парой слов. Как он и думал, Малфой не смог стать правой рукой Лорда. Хмыкнув, он взял бокал со стола и подошел к Люциусу:

— Прекрасное поместье!

— Оставь комплименты для его хозяина, — Люциус улыбнулся одними губами, глаза остались холодными.

— Нарцисса, рад видеть.

— Взаимно, Северус, — Нарцисса хотела было спросить, как поживает Драко, но почему-то не смогла произнести имя сына здесь, на встрече пожирателей. К тому же, к их кружку подошел Петтигрю и, неспешным жестом взяв сэндвич с блюда, начал молча его есть, словно ожидая, что его пригласят поучаствовать в беседе. Лорд Волдеморт с бокалом вина в руке подходил по очереди к своим последователям, однако чувствовалось, насколько все напряжены. Яксли поглядывал на всех свысока и, стоя рядом с Амикусом наблюдал общее смущение с торжествующей улыбкой.

Волдеморт уделил время каждому и новоприбывших пожирателей. Северус был одним из последних.

— Как поживает мой шпион? — спросил Темный Лорд, сотворив заклятие, которое скрыло их разговор от ушей окружающих.

— Милорд, — склонился Снейп. — Я смог сохранить свое место в Ордене Феникса и остаться довольно близко к Дамблдору.

— Да-да. Ты пробовал паштет? Это какой-то старинный рецепт, из-за которого, по легенде, разразилась целая война.

— Милорд? — Снейпу ему еще не доводилось общаться с Лордом так… неформально. Раньше он отчитывался либо в глубоком поклоне, либо стоя на коленях. Сейчас же он смотрел сверху вниз на Лорда (который и впрямь был невысокого роста) и не знал, куда деть тарталетку, что ел до этого.

— И обязательно попробуй груши в карамели. Из-за них я большую часть вечера провел на кухне. Эльфы плакали, не зная, как меня оттуда выгнать. Кстати, как поживает Дамблдор? Он, конечно же, знает, где ты сейчас?

К этому вопросу Снейп был готов:

— Нет, милорд. Я не стал ставить его об этом в известность.

— Это хорошо. Ты знаешь, где он держит Поттера?

— Нет, милорд, — на этот вопрос Северус ответил абсолютно честно.

— Жаль-жаль. Не сомневаюсь, что важную информацию старик от тебя намеренно скрывает, учитывая твою репутацию. Поэтому дам тебе кое-кого в помощь.

— Простите, милорд?

— Петтигрю отправится в Хогвартс вместе с тобой. Ты сам знаешь, он анимаг, и в зверином обличье ему будет проще шпионить за директором.

— Но, мой Лорд…

— Что такое, Северус? Мы в первый раз видимся после многолетней разлуки, и ты уже мне перечишь, ай-ай-ай, — Волдеморт погрозил ему пальцем. — Устрой его в школе, помогай во всем и следи, чтобы чего не произошло. Вот тебе мой приказ на ближайшее время. Это понятно?

-Д… да, милорд.

— И обязательно попробуй груши. — Темный Лорд кивнул и, оставив потрясенного Северуса переваривать информацию, двинулся к Крэббам. Поговорив со всеми, он вышел на середину зала и наколдовал себе кресло, рядом с которым тут же устроилась Нагини.

— Я бы снова хотел взять слово. Благодарю всех, кто откликнулся на мое приглашение. Я позвал вас, и вы пришли. В последний раз, когда мы собирались подобной компанией, шла война. Сегодня вы спрашиваете меня, что же дальше, что мы будем делать. Так знайте, я не изменил своим взглядам и своим планам. Мы укажем грязнокровкам их место. Мы отстраним магглолюбцев от высоких постов. Мы возродим традиции. Чистота крови остается единственным мерилом способностей волшебника.

Со всех сторон раздались одобрительные выкрики.

— Но также я понял ошибочность моих методов. Когда-то я недооценил врага, который хитер и силен. И я не хочу приносить в жертву вас, — он обвел зал алым взглядом. — Я знаю, что многие из вас создали семьи, растят детей. И я не хочу, чтобы эти дети стали сиротами. Поэтому я официально заявляю, что отказываюсь от открытой войны и намерен действовать более... дипломатичными методами.

Одобрительные крики и аплодисменты раздались снова — на этот раз они были гораздо более искренними.

— Я собираюсь добиться реформирования магического сообщества изнутри. Мы будем использовать свой вес в Министерстве, влиять на умы молодежи и стариков — и сумеем сделать так, чтобы мои реформы поддержало большинство.

Представители чистокровных семей довольно переглядывались: политические игры и интриги — они это знали и умели.

— Однако первым делом я должен вернуть тех, кто остался мне верен даже под страхом Азкабана. Лестранжи, Руквуд, Долохов и остальные будут на свободе!

Пожиратели затаились, ожидая услышать, как именно их Лорд собирается осуществить этот самоубийственный план, но Волдеморт продолжил:

— Что касается магглов — Барти, прошу.

Бартемиус и Торфинн заклинанием левитировали к ногам Волдеморта человек пять испуганных людей. Их руки были связаны, одежда помята и испачкана в земле.

— Магглы остаются для нас отбросами, ошибками магии, вычеркнутыми из нормального общества. Прошу вас, леди и джентльмены, вспомним былое, — Волдеморт сделал приглашающий жест рукой и первым кинул Круцио в невысокого короткостриженого паренька. За Лордом последовали остальные.

Когда Снейп вернулся в свою спальню в Хогвартсе, его трясло. Надежды на то, что после возрождения Темный Лорд откажется от войны против магглорожденных, не осталось. Северус словно до сих пор слышал крики несчастных магглов, когда все остервенело кидали в них калечащие заклятия и, что самое ужасное, он был вынужден делать это наравне с остальными. Он скинул заляпанную кровью мантию на пол, широким шагом прошел к полке с зельями, взял подрагивающей рукой флакон, выпил успокоительное и выдохнул. Северус замер на несколько мгновений, ощущая, как расслабляются мышцы, восстанавливается дыхание и уходит тяжесть в груди. После этого он оторвал от свитка клочок и призвал перо.

— Никак, хочешь написать Дамблдору? — послышался голос. Северус резко обернулся — перед ним, скрестив руки на груди, стоял Петтигрю.

— Откуда ты взялся?

— Повелитель же сказал, что я отправлюсь вместе с тобой в Хогвартс. Ты еще кивал, как китайский болванчик. Так что, когда вечеринка окончилась, я превратился в крысу и забрался в складки твоей мантии. Что, потерял хватку за столько лет?

Питер покачал головой и сел на застеленную зеленым покрывалом кровать Снейпа.

— Кстати, где я буду спать?

— Это уже твои проблемы.

— А ведь я могу спросить у нашего Лорда, считает ли он, что его слуге, которого он отправил с важной миссией, ты должен оказать минимальное гостеприимство, например, обеспечить ночлег и скромный ужин, проинформировать о расписании Дамблдора… или я по-твоему должен опять бегать по замку на своих четырех?

— Когда я стал шпионом Темного Лорда, никто не сообщал мне расписание Дамблдора, не стелил перинку и не приносил чай... Я стоял перед директором на коленях и умолял взять в Орден, я унижался перед магглолюбцами, чтобы доказать свою верность…

— Верность, — хихикнул Питер. — Да ты до седьмого курса бегал, как собачонка, за грязнокровкой Лили, а потом перешел на сторону Повелителя и выдал ему и ее, и Джеймса… Что мешает тебе точно также сдать Лорда Дамблдору? Разве ты не собирался отправить ему записочку о том, как тебе понравилась вечеринка?

Снейп побледнел от бурлившей в нем ярости. Он стоял, нависая над Питером, с палочкой в руке:

— Да как ты смеешь?! Это же ты был хранителем! Это ты их выдал!

— Если бы ты не рассказал Лорду о пророчестве, он бы не заинтересовался Поттерами, — пожал плечами Питер. — Кстати, ты же понимаешь, что если со мной в Хогвартсе что-то случится, то очень скоро и с тобой тоже что-то случится, так что даже не пытайся пугать меня своей палочкой. Мое благополучие — залог того что твоя трусливая шкура будет в целости и сохранности. — Его глаза горели злым мстительным огнем. — Так что, Нюнчик, где мне расположиться?

Темный Лорд вошел в комнату к своему пленнику. Сириус с расстроенным видом сидел на полу у кровати.

— Вы все-таки меня обманули и залезли мне в голову.

Волдеморт замер на мгновение, но покачал головой и сел на край кровати Сириуса.

— Насколько я помню, ты дал мне согласие на легиллименцию.

— Я был пьян! В пьяном виде меня можно уговорить на что угодно!

Том потер переносицу:

— От такого заявления я чувствую себя так, словно не память твою читал, а совратил. Признаться, я тоже не был абсолютно трезв после вечеринки, и не сделал скидку на твое состояние... А теперь, будь любезен, перестань дуться и встань с пола — мне нужно кое-что с тобой обсудить.

Сириус нехотя поднялся и уселся на стул, подальше от Волдеморта.

— Вчера в твоих воспоминаниях я увидел, что Гарри Поттер — твой крестник.

Сириус напрягся.

— Разумеется, Дамблдор не сказал тебе, где его прячет.

— Нет.

— И тебе не обидно?

— Нет, — Сириус ухмыльнулся. — Ведь тогда вы бы сейчас знали, где Гарри. А так он в безопасности.

— Дамблдор поступил правильно, не так ли?

— Дамблдор поступил правильно, — уверенно кивнул Сириус.

— И он бы прав, когда двенадцать лет назад упрятал тебя в Азкабан?

— Он этого не делал…

— Наивный-наивный Сириус, — покачал головой Волдеморт. — Ты наследник чистокровной семьи Блэк. Темной семьи, семьи с сильными традициями и принципами. Какое влияние ты мог оказать на мальчика-который-выжил? Показать чистокровную семью с лучшей стороны? Нет-нет, в системе координат директора чистокровный Блэк может быть только предателем…

— Что вы говорите? Это ведь Дамблдор… — Сириус осекся, но, вспомнив, что Волдеморт и так это знает, продолжил: — Дамблдор устроил мой побег.

— Да, но он знал, что я набираю силу, и что я не позволю моим слугам гнить за решеткой. Разумеется, я не оставил бы Беллатрикс без кузена, мы забрали бы тебя с собой, и тогда своим освобождением ты был бы обязан мне. Дамблдор не мог рисковать твоим расположением. Однако посмотри, в каком ты положении. За столько времени самый светлый маг не сделал ничего, чтобы обелить твое имя. Ты все еще в бегах, и, если тебя поймают авроры, тебе грозит поцелуй дементора. Это так проявляется забота?

Сириус сидел, подобравшись.

— Уверен, что, когда ты вернешься в Хогвартс — или где там тебя прячут, — он не устроит твою встречу с Гарри, этого вообще нет в его повестке. Он будет стараться, чтобы вы были друг от друга как можно дальше — символ света и маг из темной семьи.

— Врешь ты все! — Сириус вскочил со стула и бросился к Волдеморту. Он ожидал, что его отбросит заклинанием, но Темный Лорд не пошевелился. Наоборот, он смотрел на замершего в нерешительности Сириуса снизу-вверх и с интересом ждал, что он предпримет.

— Я понимаю, что мои слова пошатнули привычный взгляд на вещи, — продолжил Лорд после паузы. — Но посуди сам, кто из нас держит слово. Я говорил, что мне от тебя нужно только одно — воспоминания об Азкабане. Теперь они у меня есть. Ты свободен. Эльф! — позвал он, и Винни мгновенно материализовался в комнате. — Пожалуйста, перенеси мистера Блэка отсюда туда, куда он пожелает. Кроме того, я дарю тебя мистеру Блэку. Хорошенько о нем заботься.

Темный Лорда встал, положил руку на плечо ничего не понимающего Сириуса:

— До свидания, мой друг, — и он ушел из комнаты.

Альбус Дамблдор и Гораций Слагхорн сидели в гостиной Эммелины Вэнс, от чего и без того маленькая комнатка казалась крошечной. Гарри устроился на диванчике рядом с Эммелиной и во все глаза смотрел на Горация — с ним он еще не встречался.

— Я профессор Слагхорн, Гарри, веду у младших курсов зельеварение.

— А что, Снейпа уволили? — с надеждой в голосе спросил мальчик.

— Гарри! — возмущенно сказали Дамблдор и Эммелина, но Слагхорн от души рассмеялся:

— Точно такой же вопрос мне задал Рональд Уизли. Но поспешу огорчить — профессор Снейп остался в Хогвартсе, просто теперь он преподает у старших курсов.

Гарри разочарованно хмыкнул.

— Все-таки мы здесь не для того, чтобы поговорить о профессоре Снейпе, — заметил Дамблдор. — Тот приступ, когда у тебя разболелся шрам, был действительно связан с возрождением Волдеморта. Боюсь, что он вернулся — и гораздо раньше, чем мы могли надеяться.

— Вернулся тот, кто убил моих родителей… И теперь он захочет убить меня… — лицо Гарри не было испуганным или злым, а просто очень печальным.

— Мы сделаем все, чтобы защитить тебя, — заверил Дамблдор.

— Значит, мне так и прятаться от него всю жизнь? А как же Хогвартс? Рон? Гермиона?

Дамблдор вздохнул:

— Ты прав. Нельзя всю жизнь убегать. Однако, пока мы не поймем, какие планы у Тома, вам с Эми придется побыть здесь.

— У Тома? — переспросил Гарри.

— Да, — вздохнул Дамблдор. — Настоящее имя Волдеморта — Том Риддл. Когда-то он учился в Хогвартсе на факультете Слизерин. В те временя я был еще преподавателем трансфигурации.

— Ничего себе, — удивился Гарри. — Так он, оказывается, человек. Но когда мы разговаривали с ним на первом курсе, в нем не было ничего человеческого, он казался мне монстром…

— Некоторые люди пострашнее монстров, — заметил Слагхорн. — Ближе к делу, Альбус.

Директор хотел было возразить, но кивнул, так что бубенцы в его бороде ответили тихим перезвоном.

— Гарри, ты уже знаешь, что с Роном все в порядке...

— Да! Можно мне с ним встретиться? Или хотя бы написать письмо. Он мой лучший друг…

— Пока нет. Но теперь у Рона на голове есть точно такой же шрам, что и у тебя. Мы с Горацием хотели бы осмотреть твой шрам чуточку подробнее — если ты конечно, позволишь.

Гарри замялся.

— У меня есть опыт работы в Мунго, — заверил Слагхорн.

— А можно Эми останется? — уточнил Гарри.

— Конечно, я останусь, — уверенно сказала Эммелина и провела рукой по его взъерошенным волосам.

— Прекрасно, — сказал Дамблдор. Он не рассчитывал на присутствие Эммелины, однако появление значимого взрослого в жизни Гарри не могло не радовать.

Гарри посадили на стул в центре комнаты, и Слагхорн принялся создавать цепочки заклинаний, размахивая палочкой над его головой. Гарри ощущал то ледяной холод, то жар, но хуже всего было смущение. Он не любил выставлять свой знаменитый шрам напоказ, а сейчас незнакомый волшебник пришел исключительно ради этого шрама. Кроме того, Слагхорн не слишком заботился об удобстве своего "пациента", и наклонял его голову и так, и эдак, но, по крайней мере, это не было больно.

— Альбус, посмотри-ка, — сказал Слагхорн, Альбус вытащил свою палочку и произнес формулу заклинания. Гарри ощутил легкий ветерок, от которого по всему телу побежали мурашки. Он поежился.

— Вот и все, — спустя какое-то время сказал Альбус, отменяя заклинание. — Мы закончили.

Гарри проворно вскочил со стула и подошел к Эммелине.

— Ты был молодцом, — похвалила она. — Возьми с кухни печенье, ты заслужил.

— Что ж, мы сделали все, что хотели. До свидания Эми, пока, Гарри!

— Как, вы не скажете, ради чего была вся эта процедура? — возмутилась Эммелина.

— Всему свое время, мисс Вэнс, — с притворной строгостью сказал Слагхорн.

— Извини, но не сейчас, — покачал головой Дамблдор. Вид у него был обеспокоенный.

Дамблдор сидел в кабинете Слагхорна с понурым видом.

— Я до последнего надеялся, что этот шрам — не… не оно…

— Ты хочешь сказать, не крестраж, — сказал Гораций, разливая огневиски по бокалам. — Привыкай называть вещи своими именами.

— Мне бы лучше зелье от головной боли, — поморщился Альбус

— Считай, что это оно и есть, — возразил Гораций и выпил. Альбус последовал его примеру.

— Ты или я? — спросил наконец Слагхорн.

— Что? — не понял Альбус. — Ты о чем?

— Кто из нас заавадит Гарри Поттера и уничтожит крестраж?

Альбус вскочил, опрокинув бокал.

— Что?! Да как можно?! Что ты?..

— Ну, нет так нет, — развел руками Гораций. — Я лишь хотел выяснить, какой у нас план действий. Я не буду авадить Гарри Поттера, обещаю.

— Я думаю, что Гарри достаточно настрадался и без того, чтобы за ним охотился его же школьный учитель! Хотя, учитывая Квиррела, он и это пережил, — вздохнул Альбус, усаживаясь обратно. Гораций хмыкнул:

— Еще огневиски?

— Лучше все-таки чаю. Мне нужно хорошенько подумать…

Мальсибер, сгорбившись, смотрел в иллюминатор. Каждую неделю утлый паром отвозил немногочисленную смену работников Азкабана в тюрьму и забирал отработавших волшебников обратно на большую землю. В Азкабане платили неплохо, но желающих там работать было откровенно мало. В основном это были люди, жизнь которых текла и так безрадостно, и которые были готовы рисковать своим психическим и физическим здоровьем ради денег — кто-то поддерживал родственников, кто-то копил, чтобы с пенсии зажить по-человечески, кто-то выплачивал долги. Однако Азкабан методично перемалывал их всех в одну серую массу. Волшебники были какие-то посеревшие, словно прибитые пылью, с черными кругами под поблекшими глазами, их мало что интересовало. Дольше всех держались такие, как Мальсибер — они упивались своим положением, черпали силы в страданиях других людей, им нравилось осознавать, что они по эту сторону решетки, а не по ту. Дементоры щипали их не так сильно — в этих тварях под черными плащами было достаточно своей темноты, чтобы зариться на чужую.

Волшебники не разговаривали друг с другом. Они просто сидели, хмурясь, глядя на серую воду. На коленях Мальсибера лежал небольшой ящичек. Если бы кто-то спросил, что это, он соврал бы, что здесь его ланч — на выходных соседка угостила мясным пирогом. Только его никто ни о чем не спросил, и ящичек не проверили ни при посадке на паром, ни когда он, привычно кутаясь в от пронзительного ветра в свою мантию на рыбьем меху, вошел в здание вместе с остальными. Купол защитных заклинаний не среагировал, как Мальсибер и предполагал. В замке он спустился по винтовой лестнице на пустующий этаж, открыл ящик и поставил его на пол. Из ящика тут же вылезло штук десять мышей, которых Мальсибер превратил заклинанием обратно в людей — людей в сребристых масках и черных мантиях.

— Помимо дементоров, здесь всего дюжина охранников да несколько человек персонала, — сказал он то, что и так все знали.

— Разделимся, — распорядился Корбан Яксли.

Они действовали быстро — по одному перебили охрану, открыли все двери и вывели заключенных и нескольких оставшихся в живых тюремщиков в небольшой дворик перед замком. Дементоры не понимали, что происходит, и бестолково вились вокруг. Если кто-то из них пытался напасть, пожиратели использовали патронусы или просто кидали им кого-нибудь из тюремщиков, и дементоры набрасывались на давно вожделенные жертвы.

Ждать пришлось недолго — вскоре к Азкабану причалил ярко-белый катер, который ради такого дела одолжили Забини. Лорд Волдеморт стоял на палубе, обозревая взятую крепость. По спущенному трапу начали сходить остальные пожиратели. Он же произнес заклинание и взвился в воздух, а затем под радостные крики плавно опустился на площадку.

— Приветствую вас, мои верные слуги! Я принес вам освобождение! Антонин, Рудольфус, Рабастан, Беллатрикс! — он положил руку на плечо Мальсибера, который стоял из последних сил, его поддерживали Роули и Джагсон.

— Благодарю за верность, скоро ты встанешь на ноги. Где Руквуд и Треверс?

— Здесь, милорд, — голос Руквуда был бесцветным, но в его глазах стояли слезы.

— Я знала, что вы не оставите нас, я верила! — Беллатрикс, шатаясь, подошла к Темному Лорду и упала бы пред ним, но он успел ее подхватить.

— Скорее помогите моим слугам подняться на борт, — приказал Волдеморт. — Что касается остальных — присоединяйтесь ко мне и тоже будете спасены! Вы получите метку прямо сейчас.

— Милорд, разумно ли это, — шепнул Яксли. — Их около полусотни.

Волдеморт недовольно посмотрел на него:

— Не стоит недооценивать своего повелителя, Корбан.

Бывшие заключенные, обнажая предплечья, окружили Темного Лорда, и на руках их расцветали черные метки. Одна, вторая, третья, десятая — Лорд творил свою магию, не выказывая ни малейшей усталости. Как только отступал приступ горячей боли в руке, люди шли на катер. Им казалось, что они спешат изо всех сил, на самом деле, измотанные и больные, они лишь неторопливо шаркали навстречу свободе. Пожиратели помогали им подняться по трапу. Некоторые тюремщики также решились получить метку. Наконец осталось чуть более дюжины человек, которые не хотели поддерживать Волдеморта. Они стояли, настороженно оглядываясь и стараясь держаться поближе друг к другу.

— Что ж, — вздохнул Темный Лорд, — вы сделали свой выбор, и я не считаю нужным принуждать вас к чему-либо.

Он отвернулся от них и изобразил палочкой сложный узор. Тут же на площадке стало заметно холоднее, пожухлая трава подернулась инеем, а небо словно потемнело. Дементоры, которых больше никто не сдерживал, стали не торопясь приближаться, осторожно пробуя новую магию, так похожую на их собственную

— Идите, идите сюда мои хорошие. Видите, мы с вами можем найти общий язык. — Волдеморт протянул руку и без страха прикоснулся к подлетевшему дементору. Он рассмеялся от неожиданного ощущения морозной стужи, но ладонь быстро привыкала к холоду. Во дворике становилось все темнее, заключенные погрузились в отчаяние.

— Милорд, спасите! — не выдержала одна из женщин, протягивая руку. Ее голубые глаза в ужасе смотрели в алеющие глаза Лорда. Волдеморт улыбнулся и, помедлив, кивнул:

— Я даю вам второй шанс. Идите сюда, — женщина, задыхаясь, подошла к Лорду и упала перед ним на колени, боль от метки она перенесла молча. За ней к Волдеморту приблизились еще трое. Когда они поднялись на борт, Темный Лорд махнул в сторону оставшихся заключенных:

— Дементоры, это ваша законная добыча. Пейте их эмоции и жизненные силы. А если захотите больше, вам нужно будет послужить мне.

Дементоры переглянулись и заинтересованно кивнули — они поняли, о чем говорит неизвестный волшебник, чья сильная магия, явно связанная с той стороной, им определенно понравилась.

Темный Лорд поднялся на борт последним. На губах его играла легкая улыбка. Никто не успел подать сигнал бедствия, и о том, что произошло в Азкабане, не узнают до самого вечера.

Сириус Блэк в облике огромной собаки потрусил к Норе. Смекалось, шел холодный дождь, пробирающий до самых костей. После того, как Волдеморт его внезапно освободил, Сириус целый день бродил по окрестностям, размышляя, что делать дальше. Идти к Дамблдору не хотелось, но без него невозможно было попасть в дом на Гриммо. Он размышлял над словами Волдеморта, и поведение директора Хогвартса казалось ему все подозрительнее. Неужели старик все знал и специально хотел отдалить Сириуса от Гарри? От таких мыслей на душе становилось совсем горько, и черный пес начинал подвывать. Наконец он решил отложить неприятный разговор и поспешил к Уизли. Он забрался на крыльцо высокого покосившегося домика и громко залаял. Дверь открыл Артур. Увидев черного пса, он отшатнулся и тут же посторонился, пропуская его внутрь:

— Сириус?

— Да, это я, а вы как думали? — он превратился обратно в человека и широко улыбнулся. Молли бросилась его обнимать:

— Сириус, мы так волновались! Как тебе удалось сбежать?

Не выпуская Молли из объятий, Сириус посмотрел на переминавшегося с ноги на ногу у двери Артура.

— Я не понимаю, ты что, не рад мне что ли? Иди к нам!

И Артур обнял Сириуса, потом долго жал ему руку и извинялся.

— Прекрати, Артур. Мне надо было послушать тебя, когда ты пытался объяснить про портал. И я понимаю, что на кону стояла жизнь Рона. Как он, кстати? Лорд сказал, что идет на поправку…

— Да, — закивала Молли. — Мы забрали его из Мунго... Но откуда он знает?

Сириус пожал плечами.

— В новом теле Лорд кажется несколько более в своем уме, чем раньше. Меня держали в довольно приемлемых условиях. Он разговаривал со мной почти каждый вечер. А потом просто отпустил.

Артур и Молли переглянулись:

— То есть, как?

— Сам не ожидал, — признался Сириус. — А на прощание еще и эльфа подарил.

— Думаю, тебе стоит сообщить обо всем Дамблдору, — сказал Артур. Сириус кивнул:

— Но для начала надо обрадовать Ремуса. У вас не найдется пера и бумаги?

— Конечно, сейчас принесу.

— А я пойду подогрею тебе ужин, — добавила Молли. — Сегодня у нас тыквенный суп.

Пока в Норе отмечали счастливое возвращение Сириуса, в поместье Волдеморта устроили практически полноценный филиал госпиталя. Освобожденные узники были в плачевном состоянии, и Бёрк запретил выпускать из поместья кого-либо без его личного распоряжения. Новоявленным Пожирателям отвели целое крыло. Они дисциплинированно принимали зелья, питались по режиму и удивлялись доброте и щедрости Лорда. Ближний круг разместили в комнатах поближе к покоям Волдеморта. Антонин и Родольфус чувствовали себя хуже всех, а вот Беллатрикс встала на ноги уже через пару дней и даже пыталась ухаживать за мужем.

Как-то утром Волдеморт вошел в свой кабинет, вход в который без особого распоряжения был запрещен всем, кроме Нагайны, и увидел, что Беллатрикс сидит н полу у камина и читает газету.

— Что-то интересное в "Пророке"? — Лорд решил не заострять внимания на вопиющем нарушении субординации. Кроме того, из всех его последователей именно Беллатрикс заслуживала особого отношения.

— М? — разумеется, она даже не оторвала взгляда от статьи, которую изучала.

— Я спрашиваю, что-то интересное в "Пророке"?

— Очередное вранье про наш побег. Никто не понимает, как это произошло, а Мальсибер числится в списках убитых. Как насчет того, чтобы нарядить его на Хэллоуин как призрака и отправить пугать новую смену в Азкабане?

— Это не имеет смысла.

Беллатрикс радостно кивнула:

— Зато это весело. Кстати, в этой статье столько комплиментов нам всем… Меня, например, называют "лишившейся последних остатков разума, истеричной наследницей дома Блэк и фанатичной последовательницей Того-кого-нельзя называть". А Руквуда — "бывшим невыразимцем, предавшим идеалы Министерства и с позором изгнанным со службы" — ничего себе!

— А я кто? — поинтересовался Волдеморт.

— Хм, всего-то Тот-кого-нельзя-называть.

— Действительно, как-то обидно после всех этих напыщенных характеристик… Журналисты могли бы постараться получше.

— Несмотря на огромный знак мрака над Азкабаном, Фадж утверждает, что слухи о вашем возвращении, милорд, не соответствуют действительности.

— Хм, в тупости Фаджа я не сомневался… — Лорд задумчиво потер подбородок и вдруг спросил:

— Белла, а что если мне дать интервью?

— Милорд?

— Официально заявить, что я вернулся и намерен продолжать то, что так некстати оборвал чертов мальчишка из пророчества…

— Мальчишка, которого нельзя называть, — кивнула Беллатрикс. Волдеморт поморщился, но затем глаза его блеснули алым:

— Раз уж ты заговорила о мальчишке — мне бы добыть то самое пророчество, которое так некстати нас связало.

— Я займусь этим, Милорд, — ответила Беллатрикс и перевернула страницу.

— Кхм?

— Да, милорд?

— Ты так здесь и останешься?

— Если позволите, милорд. В Азкабане была пронизывающая стужа, а здесь у камина так тепло. — Алые глаза Лорда встретились со смеющимися зеленоватыми глазами Беллы. Волдеморт сдался:

— Хорошо, оставайся. — Он закатал рукав синей шелковой рубашки и приложил к метке палочку. В Малфой-мэноре Люциус вздрогнул и, спешно попрощавшись Нарциссой, через камин оправился в резиденцию Лорда.

Немагический Лондон встретил Риту Скиттер влажным холодом первых декабрьских дней, шумом транспорта и толчеей. Рите казалось, что столько народу в одном месте она видела только на международных турнирах по квиддичу. Она взяла сопровождавшего ее колдографа под руку:

— Не торопись, Стэнли, а то мы заблудимся.

— По-моему, мы уже заблудились.

Стэнли и впрямь был ошарашен, он беспомощно поворачивался то в одну, то в другую сторону, пытаясь понять, где они находятся. На его плече лежала тренога фотоаппарата, которой он то и дело задевал прохожих. Несколько человек громко возмутились, так что ему пришлось снять свою ношу и тащить в руке. Стараясь не привлекать к себе внимания, Рита вытащила из сумочки карту, красная линия показывала, куда надо идти. Однако скоро она перестала скрывать артефакт — людям было все равно, на даму в несколько эксцентричном пальто ярко-зеленого цвета и сопровождавшего ее джентльмена смотрели не дольше, чем на группу готов у станции метро или бездомного, который спал на скамейке, положив свои грязные сумки под голову. А вот Рита смотрела. Она глазела на людей в странных одеждах, на яркие неоновые вывески магазинов, на автомобили, мчащиеся со скоростью "Нимбуса". Она выпустила руку колдографа, и он еле поспевал где-то сзади. Рита засмотрелась на два ярко-красных двухэтажных автобуса ("Совсем как Ночной рыцарь, да, Стэнли?") и ступила с тротуара на мостовую — автомобиль, ехавший на зеленый, начал резко тормозить, водитель нажал на клаксон… Кто-то схватил и оттащил Риту обратно на тротуар буквально в последний момент. Она оглянулась на своего спасителя и замерла. На нее смотрели глаза с алыми прожилками.

— Оооо, это вы…

— Осторожнее, мисс Скиттер, — сказал Волдеморт, галантно целуя ей руку. — Я решил пойти вам навстречу, и интуиция меня не подвела. Видите, горит красная лампочка? Нам можно будет идти, когда загорится зеленый свет, а пока придется подождать.

Темный Лорд сдержанно кивнул подоспевшему Стэнли, но не удостоил его и словом.

Светофор замигал и загорелся зеленым. Толпа пешеходов пошла по переходу, и волшебники вместе с ними.

Рита удивилась, когда получила письмо от Люциуса Малфоя — тот писал, что готов поделиться важной информацией. Они встретились в кафе неподалеку от редакции "Порока", и мистер Малфой буквально ошарашил Риту новостью, что сам Темный Лорд желает дать интервью. Сначала Скиттер подумала, что он шутит, но Малфой был серьезен. Он напомнил ей о недавнем дерзком побеге заключенных из Азкабана, намекнул на несколько нападений, при этом ухитрился ничего не подтвердить и не опровергнуть. И Рита решила рискнуть. В конце концов, она ничего не теряет, а когда еще выпадет подобный шанс? Адрес она получила заранее — кофейня в маггловском районе центрального Лондона. Как объяснил Люциус, засаду на Темного Лорда аврорам проще организовать на своей территории. Кроме того, Лорд хотел показать ей что-то интересное именно в этой части города.

В небольшой уютной кофейне необычную пару провели за заранее зарезервированный столик, отделенный от зала шторой. Рита заказала себе кофе и чизкейк — ей было интересно попробовать, что это такое. Темный Лорд выбрал кофе и мороженое. Рита не взяла свое знаменитое самопишущее перо, чтобы не показать магию магглам. Вместо него она вытащила из сумочки свой походный письменный набор — небольшое удобное перышко и чернильницу-непроливайку.

— Вы думаете, что читателям будет интересно, что я выбрал в меню? — уточнил Волдеморт.

— О, да, — закивала мисс Скиттер. — Ужасный Темный Лорд любит мороженое? Это сенсация!

Стэнли же скучал за обычным столиком с чашкой какао.

Пока они ждали заказ, Рита описала внешний вид Волдеморта, отметив элегантность его костюма.

— Стэнли, сделай колдографию… — выглянула она из-за шторы.

Стэнли послушно принялся устанавливать свой аппарат на треногу. Подоспевшему официанту хватило легкого конфундуса, чтобы перестать обращать на странную троицу внимание.

Темный Лорд ухмыльнулся:

— Итак, Рита, я выступил инициатором этого интервью, потому что хотел бы через "Пророк" обратиться к магическому сообществу.

— Я вас слушаю.

— Я знаю, что люди напуганы. Они помнят войну и не хотят повторения. Но поверьте, этого не хочу и я.

— Не слишком в это вериться, учитывая недавний побег опасных преступников из Азкабана.

— Я не бросаю друзей. Эти люди доверились мне когда-то и встали под мои знамена. Оставить их гнить в Азкабане значило бы предать их доверие. Однако я могу пообещать, что возврата к прошлому не будет.

— Это радует. Но давайте начнем с самого начала. Вы точно Темный Лорд?

Волдеморт усмехнулся:

— Боюсь, что убедить общественность в том, что это действительно я, сложнее, чем вернуться из-за вуали... Я всю жизнь изучал вопросы бессмертия и, как видите, преуспел. И хотя я смертен, я знаю, как вернуться обратно, и могу сделать это не раз.

Рита почувствовала, что по ее спине побежали мурашки. Всеми фибрами души она ощущала, что под маской улыбчивого собеседника таится мощная и совсем не светлая магия. Рита поспешила перейти к следующему вопросу. Она спрашивала о планах Темного Лорда, о Гарри Поттере, о пожирателях...

— Так чего же вы по-настоящему хотите? Власти? — задала она последний вопрос, когда Темный Лорд рассчитался маггловскими фунтами с официантом, и они остались сидеть за пустым столиком.

— Позвольте вам кое-что показать.

Темный Лорд взял Риту под руку повел через вереницу улиц. Стэнли тенью следовал за ними. Наконец они вышли на круглую площадь Пикадилли. Люди, транспорт, огромные экраны, транслировавшие непонятные вещи — у Риты закружилась голова.

— Посмотрите на все это, — Темный Лорд развел руки в стороны, словно пытаясь объять пространство. — Это лишь одна из площадей Лондона. А мы, маги, вынуждены ютится на задворках. Что видят те же ученики Хогвартса? Косую аллею да Хогсмид. Чувствуете разницу? Я заявляю, что волшебники тоже имеют право на все это. Нас заперли в тесные тупички и переулки, а мы и рады. Министерство кормит нас сказками о том, как магглам плохо живется, чтобы мы ни в коем случае не узнали об этом богатстве. Мы тоже можем жить здесь, среди всего этого великолепия, а не задыхаться от болотных испарений в хижинах или кособоких домиках, которые достались нам от прабабушек. Нет, я сделаю все, чтобы волшебникам стали доступны немагические места Британии, потому что мы имеем на это право, которое Министерство украло у нас!

Рита, как зачарованная, смотрела на толпу, на здания, на проезжающие с шумом машины, на яркие вспышки на экране. Она точно знала, чему будет посвящена статья.

— Винни, подготовь мой костюм, — угрюмым тоном произнес Сириус Блэк, и эльф исчез выполнять поручение. Сириус пробыл в Норе уже недели две, и все это время он старательно избегал Дамблдора. Он навестил Люпина, успел пособачиться со Снейпом, даже пару раз проводил Артура до Министерства в образе собаки. На все разговоры, что хорошо бы ему встретиться с директором, Сириус кивал, обещал сделать это в ближайшее время — и находил новый предлог, чтобы оттянуть этот момент. Он попытался проникнуть в свой старый дом на площади Гриммо, но защитных заклинаний на нем оказалось столько, что без помощи Дамблдора пробраться туда и остаться живым и здоровым было откровенно сложно. Тогда он отправил на разведку Винни. Тот вернулся с кое-какой одеждой и синяком под глазом: оказывается, в доме все еще обитал Кричер, который принял Винни за вора и изо всех сил старался защитить хозяйское имущество. Сириус попытался призвать Кричера, однако на зов он не явился. Благодаря стараниям Винни полуистлевшее за долгие годы тряпье превратилось в сносный костюм и мантию, и Сириус, скрепя сердце, отправился в Хогвартс. Он написал о своем визите заранее, так что горгулья у входа без вопросов пропустила большого черного пса в директорский кабинет.

— Сириус! — Дамблдор поднялся ему навстречу. — Я очень рад тебя видеть живым и здоровым! Как ты поживаешь?

— Добрый день, директор, — холодно ответил Сириус, усаживаясь в кресло для посетителей. — Я в полном порядке. Как дела в Хогвартсе?

Альбуса удивил его тон, но он решил пока не заострять на этом внимания:

— Как всегда, с одной стороны напирает Министерство, с другой — Попечительский совет, а мы выкручиваемся, как можем. Хочешь чаю?

Сириус покачал головой:

— Директор, я недавно ходил проведать свое поместье на площади Гриммо…

— Мерлин! — воскликнул Дамблдор. — Боюсь, что я перестарался с защитными заклинаниями. Надеюсь, ты не пострадал?

— Нет-нет, я еще не все забыл, чему нас учили в школе авроров. К тому же, со мной был эльф.

— Эльф? Артур и Молли завели себе эльфа?

— Нет, директор, этого эльфа подарил мне Темный Лорд, когда отпустил меня.

Глаза Дамблдора замерцали:

— Он тебя отпустил? Просто так?

— Да, директор. Вас это удивляет?

— Признаться, еще как. Том никогда не отличался ни великодушием, ни щедростью.

— Он поставил мне условие. Ему требовались воспоминания об Азкабане. В обмен на них я получил свободу.

— Видимо, они ему пригодились, чтобы организовать побег пожирателей… — Лицо Дамблдора стало серьезным. — Все начинается заново…

Блэк приложил все усилия, чтобы не закатить глаза:

— Боюсь, что Темный Лорд не хочет войны. Он больше не намерен играть навязанную ему роль.

— Прости, что?

— Войны не будет, хотя он не намерен сдаваться. Однако впредь его методы будут другими.

Альбус вспомнил перекошенное лицо Снейпа, с которым он рассказывал о "новоселье" в Литтл-Хэнглтоне, но возражать Блэку не сказал.

— Я пришел, потому что мне нужен доступ в поместье.

— Хорошо, Сириус, — кивнул Альбус. — Мы отправимся туда, вместе снимем заклинания, подтвердим твой статус хранителя. Думаю, в поместье ты будешь в большей безопасности, чем в Норе…

— И сколько мне предстоит еще прятаться?

— К сожалению, аврорат все еще тебя ищет, так что пока придется залечь на дно…

— Когда я встречусь с Гарри?

Дамблдор посмотрел в глаза Сириусу:

— Я пока не планировал эту встречу…

— Отчего же? Он мой крестный сын. Я единственный родственник, который у него остался…

— Да, но выдергивать Гарри из укрытия опасно.

— Я поклялся его защищать.

— Ты — да, но твой эльф может донести Темному Лорду. Гарри в безопасности там, где он находится сейчас. Ты в безопасности здесь…

— И в чем разница — сидеть взаперти в Азкабане или взаперти в Норе? Вы могли вообще меня не освобождать.

— В Норе нет дементоров, — серьезно сказал Дамблдор. — Кроме того, ты можешь гулять, навещать Ремуса. Я против того, чтобы вы с Гарри сейчас встречались — это может быть опасно как для него, так и для тебя.

— Или вы боитесь, что я покажу ему, что семья темных волшебников не так страшна, как о ней говорят? Что, когда я покажу Гарри поместье на Гриммо, оно не вызовет у него должного ужаса?

— Гарри — чудесный мальчик, и его безопасность является для меня приоритетом. Если хочешь, я сегодня же аппарирую в Нору к десяти часам, и мы оттуда вместе отправимся на Гриммо и обеспечим твой доступ в дом.

Директор откинулся на спинку стула, всем своим видом показывая, что тему встречи с Гарри он продолжать не намерен. Сириус вспыхнул, но промолчал, превратился в собаку и потрусил прочь. Чего-то подобного он и ожидал. Дамблдор прячет от него Гарри и делает все, чтобы имя Блэков по-прежнему вызывало отвращение и страх среди мирных магов.

Перемена застала его врасплох, двери классов начли открываться, и коридор в мгновение ока заполнился учениками. Сириус успел спрятаться за стоявшими в углу доспехами. Он уселся на каменный пол и с любопытством высунул острую морду из-за рыцарского щита. Разглядывая школьников в черных мантиях, он вспомнил то время, когда учился здесь сам, а рядом с ним были друзья — еще живой Джеймс, еще не предавший Питер и вечный надежный Ремус... Сириус почувствовал знакомый запах и нашел в толпе рыжую шевелюру Рона. Он о чем-то спорил с лохматой девочкой, их спор пытался унять невысокий пухлый мальчик, но делать этого не стило — он сам попал под раздачу:

— Невилл, мы не можем быть правы одновременно, — набросилась на него девочка. — Я говорю, что нельзя постоянно объедаться сладостями. А утверждение, что волшебники тратят больше энергии, а значит, им и есть нужно больше, не выдерживает никакой критики. Если бы это было так, об этом бы давно написали в учебниках. Ты только зубы себе портишь, Рон!

— Гермиона, завтрак был давно, а парочка шоколадных лягушек не повредит…

— Там была целая коробка!

— Он же не съел все сам, он поделился… — попытался вступиться за друга Невилл.

Сириус внимательно посмотрел в лицо Невилла, в котором угадывались черты Фрэнка и Алисы. Когда-то давно он был в гостях у Лонгботтомов. Алиса готовила ужин, а они с Фрэнком играли с малышом. Днем Сириус и Фрэнк оказались в одной неприятной ситуации, но вышли из стычки с Пожирателями без потерь и даже с важной информацией. Дамблдор на радостях дал им пару дней выходных, и Фрэнк зазвал Сириуса к себе на ужин. Сириус катал с Невиллом машинку и недоумевал, почему Фрэнк не рассказывает о произошедшем Алисе, почему не хвастается, как все удачно вышло… Теперь он это понял. И он знал, что произошло с Лонгботтомами потом. В Азкабане ему было тошно слушать, как Белла в красках рассказывала о пытках. К счастью, регулярные пролеты дементоров мимо камеры сделали ее тихой и слабой, как и всех остальных…

Когда начался урок, и в коридоре снова все стихло, Сириус развернулся и потрусил в кабинет директора.

Дамблдор не закрыл дверь, и все также в глубокой задумчивости сидел за столом. Он удивленно вскинул брови, когда снова увидел черного пса, который тут же превратился в человека. Сириус неловко потоптался на пороге, но вдруг захохотал:

— Дам… Дамблдор, — наконец выдавил он сквозь смех, снова усаживаясь в кресло, — какой же я дурак… А я поверил, ведь действительно поверил этому гаду…

— Даже будучи школьником Том мог быть весьма убедительным. — Альбус налил стакан воды развалившемуся на кресле Сириусу.

— Какой же я болван…

— Не переживай, он мог сбивать с толку и более дисциплинированные умы.

— Но Гриммо все равно откроем, интересно, что там.

— Корбан, ну, пожа-а-алуйста, — протянула Белла.

— В сотый раз повторяю, миссис Лестрейндж, в Зал пророчеств идти опасно, там постоянно дежурят авроры. Даже у меня нет доступа, и я не собираюсь помогать вам туда попасть.

— Какой вы бука, Яксли, — Беллатрикс надула губки, но глаза смотрели зло.

— В любом случае, я не даю вам разрешения покидать дом, — заметил слушавший весь разговор целитель Бёрк. Он осмотрел пациентов в поместье и теперь перед ночной сменой в Мунго отдыхал в кресле с бокалом коньяка в руке.

— Мне оно и не требуется! — вспыхнула Беллатрикс.

— Требуется-требуется. Вот, Корбан принес вам палочку, а воспользоваться вы с ей сможете?

— Азкабан не отнял у меня магию.

— Разумеется, — Бёрк неопределенно взмахнул бокалом, — но если вы за последние дни не колдовали ничего сложнее "Люмоса", то в схватке с аврором вам не выстоять. Чего уж там, вам даже в схватке с Фаджем не выстоять, а из него дуэлянт, как из меня балерина. Так что пейте зелья, больше отдыхайте и не форсируйте события.

Беллатрикс хотела высказать целителю все, что о нем думает, но Янус щелчком пальцев вызвал эльфа и принялся с аппетитом уминать принесенный ему сэндвич. Беллатрикс покачала головой и ретировалась.

— Я все равно найду способ послужить Лорду, — сказала она и вышла из комнаты.

Утро в Хогвартсе выдалось самым обычным. Разве что сквозь тучи показалось редкое осеннее солнце, и настроение у всех стало приподнятым. Дамблдор благодушно осматривал Большой зал сквозь очки-половинки, однако не забывал делать ментальные пометки. Вот Гораций покачал головой и убрал подальше миску с салатом, которую поставили рядом с его местом заботливые эльфы. Минерва и Помона что-то горячо обсуждали, поглядывая на студентов. А Северус с мрачным видом пил кофе и почти ничего не ел, выглядел он чуть более взвинченным, чем обычно. Конечно, Петтигрю. Видимо, ему тяжело дается новое соседство.

Когда Северусу удалось-таки в тайне от Хвоста рассказать директору о том, как прошло "новоселье" в Литтл-Хэнглтоне, Дамблдор пообещал что-нибудь придумать, чтобы избавиться от неожиданного шпиона в Хогвартсе. Однако в душе он соглашался с тем, что пока Петтигрю цел, Северусу ничего не угрожает, а значит, эту проблему можно отложить на потом. Выгоднее было не форсировать события, а дождаться подходящего случая — нужно лишь положиться на магию и быть начеку.

Дамблдор перевел взгляд на гриффиндорский стол. Он без труда отыскал ярко-рыжие головы Джиневры и Рональда — брат и сестра сидели рядом и о чем-то спорили. В разговоре принимали участие Лонгботтом и Грейнджер. Эти четверо сдружились за эти пару месяцев. Как же за столом не хватало Гарри Поттера, мальчик наверняка истосковался без друзей. Однако рисковать им сейчас не стоило.

Раздался шум, и в зал влетели совы. Кажется, сегодня их было больше, чем обычно. Удивительно, но многим прислали газеты — видимо, в "Пророке" напечатали что-то из ряда вон выходящее...

Дамблдор вздохнул, заранее готовясь к худшему. Он дождался, пока филин с его корреспонденцией тяжело приземлился на стол рядом с его тарелкой, расплатился мелкой монеткой и нарочито неспешно потянулся к "Пророку". Почти всю первую полосу занимала колдография — безволосый человек в дорогом костюме разводит руками, словно пытается охватить все, что находится позади него. Альбус с удивлением узнал маггловскую Пиккадили. "Я не хочу войны. Откровенное интервью Темного Лорда", — гласил заголовок. Дамблдор не поверил своим глазам и теперь уже внимательно вгляделся в лицо мужчины на колдогафии. Что ж, в нем смутно угадывались черты Тома Риддла, а глаза… да, глаза у него не изменились. Лицо Альбуса стало озабоченным, но директор тут же спохватился — он глава школы, за его реакцией сейчас следят все, от учителей, до первогодок. Каково им будет увидеть его растерянность и удивление? Поэтому он изобразил легкую заинтересованность — поднял брови, пробежал глазами подзаголовки на передовице, слегка покачал головой, — а затем отложил газету и вернулся к яичнице. Но, кажется, остальной Хогвартс забыл и думать про еду. Школа гудела, как разворошенный улей.

Студенты читали и перечитывали статью весь день. В Гриффиндорской гостиной ученики сидели кто на креслах, кто прямо на полу и зачитывали вслух отдельные отрывки из интервью. Было тесновато, потому что собрались все курсы.

— Что же это, — неуверенно сказала Лаванда Браун, — Тот-кого-нельзя-называть, получается, теперь хороший?

— Но он признался, что освободил из Азкабана пожирателей Смерти, — напомнил Шеймус Финниган.

— Да, но он объяснил, что это его друзья, а друзей не предают, — возразил ему Маклагген.

— Ничего себе! — Гермиона даже вскочила на ноги от возмущения. — Подумайте, сколько он и его приспешники убили ни в чем не повинных волшебников и магглов во время войны!

— Что ты, Гермиона, — хмыкнул Рон, злобно глядя на Маклаггена. — Не приспешники, а друзья. — Кормак смутился и отвел взгляд.

— Рон болел почти все лето, — подал голос молчавший до этого Невилл. — Посмотрите на Джинни, какой она была на первом курсе, и какая сейчас. Мы не видели Гарри с начала учебного года, потому что ему опасно даже в Хогвартсе. А еще, — он побледнел, — а еще Тот-кого-нельзя-называть освободил Лестрейнджей. Их посадили в Азкабан, потому что они пытали моих родителей, пока те не сошли с ума. Мама и папа все эти годы находятся в Мунго, не понимают, что происходит, никого не узнают. А эти… эти… Лестрейнджи на свободе. — Его голос дрогнул, он поспешно отвернулся.

Студенты переглянулись.

— Прости, Невилл, — сказала Лаванда, — мы не знали.

— Тот-кого-нельзя-называть — темный волшебник, который принесет только зло, — горячо подхватила Гермиона. — Об этом нельзя забывать, пусть он и пытается притворяться хорошим.

— Альбус, это катастрофа! — Слагхорн, распахнув дверь, так что петли жалобно скрипнули, стремительно вошел в кабинет директора. Он так размахивал номером "Пророка", что Фоукс обиженно взлетел со своей жердочки и перелетел на спинку кресла Дамблдора.

— В чем дело, Гораций? — спокойным тоном спросил Альбус и аккуратно поставил на блюдце чашку с чаем.

— В чем дело? В том, что из-за одной дурацкой статьи мы теряем детей! Все чистокровные срочно захотели на Пиккадилли, спрашивают у магглорожденных, правда ли эта площадь выглядит так впечатляюще на самом деле.

— Что ж, можно будет организовать туда экскурсию…

— Альбус, ты в своем уме? Статут полетит ко всем дракклам, даже если мы будем брать по факультету за раз. Кроме того, начались стычки. Зерна идей Тома, что волшебникам нужно отвоевывать территории, попали на опасно плодородную почву.

Дамблдор задумался, Гораций сначала удивился молчанию, но затем без приглашения уселся в кресло, наколдовал чашку и налил себе чаю из чайничка, стоявшего перед Альбусом.

— Квиддич, — изрек Дамблдор.

— Что, прости?

— Проведем чемпионат по квиддичу в этом полугодии. В командах у нас играют как чистокровные волшебники, так и магглорожденные. Это поможет сплотить детей.

Слагхорн хотел было возразить, но, не найдя аргументов, только махнул рукой:

— Если ты считаешь, что это спасет от катастрофы...

— Кстати, Гораций, ты ведь не занят сегодня ночью? — прервал его стенания Альбус.

— Планировал крепко спать. А у тебя есть предложения?

— Как насчет того, чтобы отправиться на площадь Гриммо? — Глаза Дамбллора замерцали.

Дамблдор, Слагхорн и Блэк провели на площади Гриммо почти три часа. Защитных чар на доме было столько, что Гораций, наколдовав диагностическое заклинание, чтобы определить масштаб работы, присвистнул и в предвкушении потер руки. На улице было по-осеннему холодно, дул пронизывающий ветер, который норовил забраться под мантию, так что даже согревающие чары не помогали. Альбус ругался по себя, что в стремлении защитить штаб-квартиру Ордена явно перестарался — да еще после гибели Поттеров потребность в ней практически сразу отпала. Тогда он позволил эмоциям взять верх, он вернулся с похорон Джеймса и Лили, и здесь, в особняке Блэков, поддался грызшему его отчаянию. Он пытался обезопасить пустой дом, превратить его в крепость, словно собирался прятать маленького Гарри внутри. Нет, не Гарри, Тома. В заклинания, запирающие двери и окна, он вплетал кружева жалящих и ранящих. Он превратил особняк в тюрьму, в которую было невозможно попасть — и которую было невозможно покинуть.

— Ну и накрутил ты! — с восхищением в голосе сказал Слагхорн, разворачивая узел светлых и темных проклятий. — Осторожно, Сириус, — окликнул он Блэка, который быстро справлялся с более простыми заклинаниями, — ты почти дошел до угла, а на углах наш сумасшедший директор постарался особо.

— Гораций, — с укором в голосе сказал Дамблдор. Сам он снимал нечто чудовищное и липучее с оконной рамы.

— Жаль, что у Ремуса сейчас те самые дни, — заметил Сириус, он разбил на тысячу искр очередное заклинание и теперь утирал пот со лба. — Я после Азкабана не в лучшей форме, а его волчья выносливость сослужила бы нам хорошую службу.

— Ничего, осталось не так много, — ободрил его Альбус.

Однако солнце успело взойти и спрятаться за набежавшие тучи прежде, чем в особняк можно было безопасно войти. Сириуса переполняли эмоции, когда он наконец коснулся ручки двери и переступил порог родового гнезда, которое покинул столько лет назад.

— Уууууу, кто посмел нарушить мой покой? Опять грязнокровки, предатели крови? — раздался визг. Сириус выставил перед собой палочку, но затем понял, что перед ним лишь портрет Вальбурги.

— Ах, наследничек, явился. И кого ты с собой притащил? Хм, магов, — присмирел портрет при виде Дамблдора. — Не думала, что когда-нибудь увижу тебя в приличной компании.

Сириус оглядывал обветшавшие комнаты, ободранные обои, покрытую пылью мебель, коллекцию голов домовиков на стене — и ему снова, как и много лет назад, захотелось развернуться и покинуть поместье навсегда. И вдруг откуда-то из недр дома раздался шум, грохот и сдавленные крики. Волшебники переглянулись и, приготовив палочки, пошли вперед. Однако волновались они зря — в гостиной на пыльном ковре у камина дрались два домовика.

— Хватит, прекратить немедленно, эй!

Домовики тут же повиновались. Один из них был Винни, а во втором, худом, старом, сером, как сама пыль, Сириус с удивлением узнал Кричера.

— Ничего себе, ты еще жив, — рассмеялся он. — Кричер, сколько лет прошло.

— Хозяин, — поспешил объясниться Винни, затыкая ладошкой дыру в перешитой из старого полотенца накидке, — я хотел прибрать в доме, потому что негоже доброму хозяину видеть такую пылищу. А он не позволил и набросился! Вот, одежду порвал…

— Я здесь слежу за порядком, — огрызнулся Кричер, — уже столько лет, и никто не жаловался.

— Хватит пререкаться, — приказал Сириус. — Вы двое, уберитесь в доме. Кричер развел здесь грязь, так что теперь он будет слушаться Винни. Это понятно?

Кричер злобно зыркнул, но перечить не посмел.

— Оставляю тебя здесь, Сириус. А нам с Горацием пора возвращаться в Хогвартс, — засобирался Дамблдор.

— Можно мне обратно в Нору? — попросил Сириус, ему было совсем неуютно в доме.

— Разумеется, но особняк стоит держать в порядке. Теперь ты за него в ответе.

Альбус и Гораций вышли на улицу, чтобы аппарировать. Сириус схватился за голову.

Упитанная крыса пролезла через дыру в полу, забралась по книжным полкам повыше, спрыгнула на стол и принялась с деловитым видом грызть свечу. Северус с глубоким вздохом отобрал у нее свечу и отложил в сторону.

— Тебе что, не хватает той еды, что я приношу с кухни?

Крыса совсем по-человечески хмыкнула и превратилась в Питера Петтигрю.

— Не хватает, — капризно сказал он. — Ты меня держишь на хлебе и воде, а сам хлещешь огневиски. — Он спрыгнул на пол, оставив Северуса скрипеть зубами от такого несправедливого обвинения.

— Поить тебя я не нанимался, — ледяным голосом ответил он.

— Почему Дамблдора нет в замке?

Северус скептически поднял бровь:

— Ты думаешь, что я нанимался ему в няньки?

— Нет, но нашему Лорду может быть интересно, куда отправился Дамблдор в сопровождении Слагхорна на ночь глядя.

Северус ничего об этом не знал — из-за присутствия Петтигрю Дамблдор старался по минимуму посвящать его в свои дела. Тем не менее, от Питера не ускользнуло секундное замешательство Снейпа:

— Что, Нюниус, ты не знал, что у директора теперь другой любимый зельевар, которому он доверяет все свои тайны? Опять тебя обошли.

Северус лишь досадливо дернул плечом — и это была больше игра, чтобы показать, что Питер его задел. На самом деле замечание, которое лет десять назад могло на полном серьезе вывести Северуса из себя, сейчас казалось пустым звуком. Эх, если бы он был умнее и не велся на постоянные подначки Мародеров… А Питер улегся, не снимая ботинок, на бывшую кровать Северуса — сейчас Снейп вынужденно спал в кабинете — и закинул руки за голову. Нюниус еще у него попляшет — ведь близится Хэллоуин.

Белла тихонько зашла в кабинет Темного Лорда. Повелитель сидел за столом, задумавшись о чем-то настолько глубоко, что он, казалось, не заметил ее присутствия. Белле это не понравилось, она вышла и снова зашла демонстративно громко топая. Волдеморт поднял на нее взгляд красноватых глаз, легкая улыбка тронула его губы:

— Ты что-то хотела, Белла?

— Да, мой Лорд. Я думаю о пророчестве, которое вы так хотите заполучить.

— Хм, я тоже о нем думаю, — ответил он, помрачнев. — Пока у меня нет ресурсов, чтобы забрать его из Министерства.

— Но, господин, если вы собираетесь совершить нападение на Косую аллею в хэллоуинскую ночь, авроры будут заняты, некому будет следить за пророчествами.

— Так уж и некому? — поднял брови Волдеморт.

— Отправьте меня туда, сэр! Я справлюсь. Обещаю, что не буду лезть на рожон, я спрячусь в Министерстве, прокрадусь в Зал прорицаний и тихонько заберу пророчество…

— Только вот прикоснуться к нему под силу либо мне, либо мальчишке Поттеру.

— Так пойдемте в Зал пророчеств вместе?

— Нет, мне нужно будет находиться в другом месте.

Белла надулась и скрестила руки на груди.

— А если левитировать шар с пророчеством, пока вы его не коснетесь?

— Не получится, защитная сфера рассеивает заклинания.

— А если я капну на палец вашей крови, формально получится, что к шару прикоснетесь вы…

— Белла! Пожалуйста, хватит! — Темный Лорд не собирался признаваться, что сам раздумывал о возможности заполучить пророчество, и некоторые идеи, которые казались ему привлекательными, прозвучали совсем беспомощно в устах Беллы. — Ты мне понадобишься во время нашей вылазки в Дугалс.

— Повелитель, — Белла подняла на него удивленный взгляд зеленых глаз, — а как же Косая аллея?

— Косая аллея, Годрикова лощина — все это дым и зеркала для отвлечения внимания. Пускай ребята порезвятся, сожгут несколько домов, запустят в небо фейерверки, попугают жителей. Да и новичкам будет полезно набирать опыт совместных рейдов. Но я, ты, Яксли и еще несколько верных моих слуг отправятся в Дугалс. Видишь ли, это небольшая деревенька, в которой живет сотня магглов и лишь немногим меньше волшебников. Они сосуществуют в мире и согласии, который обеспечивается строгим соблюдением Статута. Думаю, пора познакомить этих магглов с миром магии, — глаза Волдеморта полыхнули алым.