Огненные дьяволы (гет)

Первое, что подумал Каз, когда проснулся и взял в руки телефон, что это была самая его громадная ошибка — когда-то ещё с незапамятных времен взять на себя помимо организации репетиций ещё и заботу о костюмах для всей труппы, благо связи позволяли.

Собственно с тех пор он прекрасно знал мерки каждого из своих воронов и имел полное моральное право ворчливо намекать Джасперу на некое несовершенство его фигуры, заключающееся преимущественно в чересчур длинных ногах и совершенно непропорциональном телосложении. Для сцены это было идеально, а вот все костюмы чуть ли не ежемесячно нуждались в переделке, что крайне плохо вписывалось в их вечно ограниченный бюджет.

К счастью, перешагнув порог двадцатилетия, Джаспер наконец перестал стабильно прибавлять в росте по нескольку сантиметров в год, и этот пугающий процесс наконец-то притормозил. И без того худющий как жердь, жилистый и гибкий Фахи на улицах возвышался над головами прохожих, напоминая заплутавшего Гулливера, которого неизвестно каким образом занесло в страну индейцев и вулканов.

Впрочем, они с Маттиасом были два сапога пара: по росту тот ненамного отставал. Местные девчонки в школьные годы млели, когда белокурый и бледный (никакой загар его не брал) скандинав-великан застенчиво косился на их длинные косы и загорелые коленки.

А вот Казу с такими друзьями и достаточно скромным ростом приходилось непросто. В подростковом возрасте он жутко от этого бесился и донимал Джорди бесконечными жалобами на генетическую несправедливость. Брат терпеливо выслушивал и, в конце концов, уставая от его ворчания, отправлял Каза мыть посуду. Благо невесть зачем прикрученная полочка над раковиной возвышалась аккурат над макушкой Каза, а вот Джорди вечно упирался в неё лбом.

Урок не прошел даром, и Каз вскоре перестал комплексовать, взамен мастерски научившись ставить подножки и использовать любые доступные возвышения, дабы иметь возможность спокойно общаться с приятелями, не задирая головы. К тому же в танцах излишний рост скорее мешал, чем помогал.

В общем, до сих пор Каз полагал, что давно уже вышел не только из подросткового возраста, но и из юношеского, а значит, ничего уже не должно пробивать брони его спокойствия. Особенно какие-то несколько цифр, мгновенно воскресившие в его сознании тонкую хрупкую фигурку с теми подробностями, о которых ему размышлять было и вовсе излишне.

Не вовремя Нина переслала это сообщение с мерками их нового ворона. Ох как не вовремя.

Каз зашвырнул телефон обратно под подушку и со стоном скатился с кровати. Тяжело поднялся и в отвращении от самого себя поплелся на кухню варить кофе. Неуместные порывы собственного организма он научился укрощать и игнорировать ещё в подростковом возрасте. Кто же знал, что это так пригодится в будущем?

Спустя несколько минут он сидел с ногами на старом потертом стуле, балансируя на двух задних ножках, и невидяще смотрел в окно. Кружка с кофе в его руке давно остыла, а Каз все продолжал пребывать в некой странной прострации, вновь провалившись в собственные фантазии или миражи… Прошло не менее получаса, прежде чем он подскочил со стула, пронесся по квартире, сдернул с зарядки графический планшет и, вернувшись обратно на кухню, плюхнулся на стул и принялся ожесточенно что-то черкать стилусом, то и дело что-то возбужденно восклицая себе под нос.

* * *

Ателье притулилось на самом краю города. Чтобы добраться сюда, нужно было сменить несколько автобусов, а потом прошагать около километра пешком. Они с Маттиасом иногда вместе приезжали сюда на фургоне забрать заказ, но внутрь заходил всегда лишь один Каз.

Маттиас оставался ждать, иногда дружелюбно болтая с хозяином ателье, пока Каз навещал его душу.

Сегодня, однако, крупных заказов не предвиделось, поэтому Каз приехал один. По его расчетам, отсюда до тренировочных залов он доберется как раз к началу репетиции. Задерживаться не стоило. Он привычно обогнул парочку расставленных ловушек (Давид иногда увлекался и не соразмерял вероятную травматичность свежеизобретенных изделий) и прошагал по запыленной дорожке к небольшому домику, окрашенному в нежно-фиолетовый цвет.

Здесь всегда было как-то по-особенному тихо: шелестела листва, щебетали невидимые птицы, где-то в глубине дома уютно стрекотала швейная машинка и шуршали вкрадчиво книжные страницы.

Каз коротко постучал в затемненное стекло и осторожно толкнул дверь, входя. В самом зале, затемненном и занавешенном тяжелыми шторами, чтобы с улицы нельзя было разглядеть, что творится внутри, не было ни души. Каз громко откашлялся и помахал рукой, надеясь, что датчики движения засекут его раньше, чем он обо что-нибудь споткнется.

И верно. Спустя пару минут полутемное ателье озарилось светом, и навстречу ему выступила высокая зловещая фигура.

— Каз, это ты?

— Я, — он кивнул в подтверждение своих слов. — Как твои дела, Давид?

— Хорошо, пожалуй, — Давид пожал плечами.

Приблизившись, он уже вовсе не казался зловещим: взъерошенный и задумчивый, с отстраненным, будто повернутым внутрь себя взглядом Давид Кастелло всегда был немного не от мира сего.

Смуглый и черноволосый, он, тем не менее, обладал тонкими отчетливо европейскими чертами лица, и как всякий метис отличался той особенной непохожей ни на что таинственной красотой, ни на мгновение не похожей на жизнерадостную простоту и искренность светловолосых поляков.

Иногда Каз думал, что Женя специально выбирала как можно более непохожий типаж…

В любом случае, к Давиду он был достаточно тепло расположен и искренне его уважал. Уважал настолько, чтобы за все эти годы ни разу не напомнить, за кого на самом деле Женя когда-то собиралась замуж.

— Ты к ней? — Давид понимающе кивнул на планшет с набросками, который Каз держал подмышкой. — Пойдём! Как прошлые костюмы? Пробовал ткань, не возгорается?

— Ткань отличная, — заверил его Каз, следуя по затемненным коридорам, забитым самым разнообразным тряпьём, от сверкающей парчи, до простого линялого войлока.

Супруги Кастелло держали скромное ателье, кое-как сводя концы с концами, но слава об их золотых руках шла далеко за пределы провинции. К ним приезжали за заказами из соседних стран, люди обращались из Мексики, Бразилии, Аргентины. В социальных сетях в узких кругах их превозносили до небес. При желании они, наверное, могли бы покорить не один подиум, уделяй они чуть больше времени рекламе, а не своему мастерству, но супруги Кастелло этого не желали, они вели дела незаметно, стараясь не выделяться. И в сущности для всех оставались обычной тихой семейной парой.

Стоило признать, причины у них для этого были более чем веские.

Каз, кивком поблагодарив Давида, шагнул в знакомую комнату. Рыжеволосая женщина, склонившаяся над швейной машинкой, вскинула голову при звуке его голоса и прищурилась, пытаясь перестроить зрение.

Рыжие локоны скользнули по бледной щеке, и Каз привычно сдержал невольную дрожь. На бледной, почти фарфоровой коже уродливой фантасмагорической сеткой расползались багровые неровные шрамы. Они ползли с виска на шею, рассекали щеку жуткой полосой и витиеватыми неровными клочьями обрамляли глаз. Отсутствующий глаз. На его месте была лишь пустая глазница, обычно для приличия прикрытая черной повязкой. Однако когда Женя работала и длительное время оставалась в одиночестве, она чаще всего её снимала. Жаловалась, что натирает.

Вот и сейчас она с извиняющейся улыбкой прикрыла жуткое зрелище ладонью и подслеповато зашарила второй рукой по столу, пытаясь нашарить повязку.

Каз заметил её первым и, осторожно подцепив пальцем шнуровку, подал ей. На лице его по-прежнему отражалась лишь непроницаемая доброжелательность.

За все это время он ни разу не позволил ей заметить, какой ужас и боль она рождает в его душе.

Каз помнил её совсем другой. Смешливая рыжая девчонка поразительной красоты, дочь одной из медсестер, всегда относилась к нему, как к брату. Каз в свою очередь относился к ней довольно снисходительно: не перечесть сколько раз ему приходилось прикрывать перед родителями самозабвенно целующуюся где-то парочку. За соответствующую мзду, разумеется.

Обеспокоенный сохранением тайны своей личной жизни Джорди платил исправно. Правда, иногда и подзатыльниками, когда юный Каз пытался вставить какое-нибудь особенно ехидное замечание.

После отъезда родителей Каз то и дело стал замечать в их с братом квартире то забытый чулок, то помаду, то свежую тортилью или эскабече⁽¹⁾ явно не авторства Джорди. В его шестнадцать они уже нормально кооперировались, чтобы Каз покинул квартиру на пару ночей, перекантовавшись где-нибудь у друзей. Взамен Джорди подкидывал ему карманных денег и в случае подобной нужды у младшего брата обещал точно так же удалиться. Благо приятелей у него было в достатке.

Женя Сафина с её огненными волосами и легким добрым нравом была их огоньком, согревающим все живое. Они с Джорди вместе пошли учиться на журналистику, вместе закончили и были уверены, что перед ними открыты все дороги.

Каз помнил, как перед самым их отъездом в Колумбию, пожилая сеньора, усердно разучивавшая в залах Пьетро танго, кивнув на стоящих в обнимку Джорди и Женю, доверительно поделилась:

— Какая красивая пара! Ведь и свадьба не за горами, да?

Каз тогда ухмыльнулся и лишь пожал плечами, но на самом деле он знал, что ответ будет положительным, кого из этих двоих ни спроси.

Они бы и поженились, если бы Джорди не решил напоследок взять эту проклятую командировку в Колумбию, если бы убитая горем Женя не написала ту чертову статью, обличающую деятельность всей наркомафии в целом, что вызвало столь бурное неудовольствие Алехандро…

Каз был благодарен Давиду, который продолжал заботиться о Жене, когда он, Каз, был не в состоянии позаботиться даже о себе, и продолжал беззаветно и тихо любить её, уже не ожидая никакого отклика. Он просто оставался с ней, искалеченной, изуродованной и с вырванным с кровью сердцем до тех пор, пока раны не начали заживать. Пока Женя однажды не протянула ему руку, позволив надеть на неё простенькое золотое кольцо.

Самое забавное, что Женя действительно лет до шестнадцати безответно сохла по Кастелло, пока на горизонте не появился веселый смешливый Джорди. Давид же опомнился лишь многим позднее, однако ему, безэмоциональному ботанику, казалось, больше не представилось бы ни единого шанса.

Судьба, однако, распорядилась иначе.

— С чем пожаловал, эрмано Каззи? — ласково поинтересовалась Женя. — Какой нынче заказ?

Братец Каззи, она по-прежнему называла его так. Намеренно, наверное. Чтобы он чувствовал, что у него все ещё есть семья.

Зря. Семья ему была уже не нужна. Однако рядом с Женей их держала прочная связь из напряженной работы, рекламы, огненной феерии и взаимных скидок.

— Посмотри, — он положил перед ней планшет с открытыми эскизами.

Рыжая макушка с любопытством наклонилась над столом. Женя слегка потрясла головой и прищурилась, чтобы лучше видеть.

— Любопытный концепт. А это что на ногах?

— Колокольчики или что-то в этом роде. Давид сможет сделать так, чтобы они переставали звенеть по команде?

— Возможно, — Женя перелистнула страницу. — Ага, это уже более облегающее. Там-то просто костюм в восточных мотивах, этого добра у меня полно. Воу, платье для латины? Ты возвращаешься в бальные?

— Думаю, ты догадываешься, что это не мне? — мрачно пошутил Каз.

Женя покосилась на него с иронией и продолжила рассматривать неаккуратные, набросанные на скорую руку эскизы.

— Мерки есть?

— Ага!

— Новые, — только и констатировала Женя, когда Каз перекинул ей файл. — Что за девушка?

Каз вопрос проигнорировал, он сидел, плотно о чем-то задумавшись.

— Можешь подобрать что-нибудь преображающее? Чтобы повседневную одежду в момент меняло и танцевать удобно было?

— Ну, друг мой, ты много от меня хочешь, — Женя откинулась на спинку стула. — Покажи хоть, с кем работать! Фото есть?

— Не… — Каз оборвал сам себя и полез обратно за телефоном. — Не, есть… есть! Вот, Джаспер прислал недавно.

На фотографии они с Инеж как раз танцевали на повязках, а скучающий Джаспер их со знанием дела фоткал. Каз не возражал, поскольку считал такие вещи весьма полезными, а Инеж уже было пора вплотную знакомиться с камерой. В целом фотография вышла хорошая: на ней отлично просматривалась структура Инеж и в целом даже пластика соответствовала оригиналу.

— Интересно… — прокомментировала Женя, и по её тону Каз заподозрил, что подумала она вовсе не о танце.

— Что-нибудь вроде брони, но чтобы не мешалась… — принялся пояснять свою мысль Каз. — И накладки на плечи, чтобы я мог руки держать. Не на теле.

Женя кивала в такт его словам, однако лицо её выражало крайнюю степень скепсиса.

— Тебе дай волю, ты девушку не в броню, в рыцарские латы заточишь, — сочувственно произнесла она, когда Каз замолчал. — Подожди, я поищу. Что-то у меня было, что могло бы подойти…

— Так сразу? — удивленно хмыкнул он.

— Я недавно кое-что смастерила, — Женя поднялась со стула, открыла ближайший шкаф и нырнула в него с головой, слышался лишь её приглушенный одеждой голос. — Девочка субтильная, но изящная. Её нельзя объемом давить, убьешь всю легкость движений, так что никаких тебе широких тряпок!

— Никакой открытой одежды тоже нельзя, слышишь? — вмешался Каз. — У неё обязательно должны быть прикрыты руки, хотя бы телом⁽²⁾! Хотя у неё кожа такого цвета… сходу и не подберешь.

— Да знаю я, — Женя вынырнула из шкафа и печально поморщилась. — Бедняжке много пережить пришлось, я слышала. Зои говорит: стальные нервы! У них фотографии преступления в отделе разлетелись. Ну, расчлененка жуткая, двое по пьяни друг друга так мачете порубали, просто ужас. Какой-то стажер их от ужаса выронил, позеленел весь, а она как раз мимо проходила, подняла одну, посмотрела внимательно, плечами пожала и стажеру обратно в руки вернула. Даже не поморщилась.

Каз заинтересованно склонил голову набок.

— А что, позволь спросить, она делала в участке?

— Насколько я знаю, работала, — Женя пожала плечами. — Зои как раз недавно хвасталась, что они толкового сисадмина нашли. Хоть толковую защиту поставили, а то у них в базе и так все кому не лень паслись.

— Вот как, — Каз посмотрел перед собой, Инеж открывалась ему с новой стороны. — Надеюсь, Зои больше никому этим не хвасталась?

Женя лишь развела руками. Они с Зои были хорошими подругами прежде, до всех событий, общались и теперь, но уже куда сдержанней. Впрочем, Женя никогда не винила Зои за её личные драмы и любовные истории. Пусть её возлюбленный, по слухам, и приложил руку к тому, что случилось с журналисткой Сафиной. Хотя никаких доказательств этому, конечно же, не было. Просто нападение пьяных хулиганов. Как и всегда.

Каз неловко хмыкнул, не признаваться же ему было, что он как раз и был одним из тех самых людей, охотно пасшихся в базах данных их полицейского участка. И этот факт изрядно путал ему все планы. Хорошо, что хоть узнал вовремя. Вот дьявол!..

Нет, Джаспер, возможно, и найдет способы обойти защиту, но он все-таки не хакер-профи. Так, любитель поломать что-нибудь несложное. А сам Каз не занимался подобным уже очень давно, особенно после того, как случайно вскрыл подпольную сеть картеля Алехандро. Если бы его тогда поймали, то вряд ли поверили бы в подростковое баловство. Ну, разве что после того, как изрядно поуменьшили бы запас его ногтей и здоровья в целом. Тогда правда и времена были другие, и технологии. Сейчас Алехандро привлек специалистов из-за рубежа, такие топорные методы, какими пользовался Каз, уже не сработают.

Зато если обратиться к такому же специалисту…

— А она в этом хороша?

— Ну, насколько я знаю, достаточно, — рассеянно отозвалась Женя. — Зои говорила, что она специалист от какой-то известной школы, то ли в США обучалась, то ли в Мексике. Я как-то не запомнила, знаешь.

Каз оценил её деликатность. Вот на что Женя не жаловалась никогда, так это на память. Её живой и цепкий ум позволял ей вести расследования с успехом, какому мог бы позавидовать иной детектив. И этот же любознательный ум однажды довел её до беды, когда в отчаянии она попыталась укусить руку, которая её кормила.

Между тем и сплетницей Женя слыть не хотела, потому информацию всегда выдавала крайне дозированно, особенно в плане того, что касалось дел города и полицейских расследований, о которых частенько была наслышана из первых рук.

— Посмотри-ка сюда, — Женя поманила его пальцем, и Каз приблизился, заинтересованно склонился над вещью, которую Женя расстелила на своем раскроечном столе.

Это была странная вещица, внешним видом своим больше всего напоминающая тонкую кольчугу. Только не из железа, а связанную из тонких плотных нитей с явной примесью люрекса. Сама по себе темная, она просверкивала неожиданными всполохами, стоило лишь слегка изменить угол зрения.

— Смотри, сюда я прикреплю накладки, скорее всего расшитые бисером. Надеюсь, слой стекла твоим ладоням не повредит! В принципе, если приведешь её на примерку, то я сделаю так, что они будут прикрывать все плечи. Сможешь держать её руками. В перчатках вряд ли что-то почувствуешь!

Каз прищурился.

— А не отвалится? Если что-то отлетит во время представления, то это будет смерти подобно!

— Я сделаю надежные крепления, — кивнула Женя. — Ещё к этому заколку для волос, браслеты... Лосины подходящие сами подберете, только ткань должна быть достаточно дорогой, а то дешевый блеск все убьёт!

Каз хмыкнул. Ему уже ясно становилось, что все это удовольствие выйдет коллективу в месячный гонорар, не меньше. Инеж придется задействовать в городе и гонять нещадно, если он хочет отбить вложенные средства.

И надо поболтать с Хуаном, чтобы подсобил с подработкой. Желательно, чтобы оплата была в долларах, их местная валюта никуда не годится с таким-то курсом. Придется им с Джаспером поработать шпионами или курьерами, ничего не поделаешь. Деньги нужны в любом случае.

— А на бедра пояс сможешь сообразить? — на всякий случай спросил он. — Тоже из бисера. Широкий, ну с мою ладонь как минимум.

Женя посмотрела на него тяжелым взглядом:

— А ты можешь мне неустойку за остальные заказы возместить? — резонно возразила она. — Быстро я тебе его разве что из пайеток соберу, но тебе это не подойдет, а бисер это, знаешь, подольше. По заказам имеющимся пояс я максимум через пару недель смогу начать. Если согласен ждать месяц, то пожалуйста!

Каз не любил загадывать надолго, жизнь в этих краях менялась слишком быстро. Особенно если учесть последние разговоры в прессе, что их знаменитый вулкан неподалеку от столицы опять начал подавать нежелательные признаки жизни. До их мест лава, конечно, в случае чего не доберется, но зато выбросы пепла — запросто. Впрочем, и трястись всю жизнь, как пугливый кролик, было не в его духе.

— Давай через месяц, — согласился он. — Аванс я внесу, когда скажешь.

— Костюмы будут быстрее, часть мне просто подогнать по размерам, — Женя кивнула. — С этим проблем не возникнет.

Каз бросил взгляд на кольчугу и, что-то мысленно прикинув, обернулся к Жене.

— А можешь отдать её сейчас? Вместе с накладками.

— Хочешь примерить? — понятливо уточнила она. — Кстати, для латины тоже подойдет, только юбку подобрать подходящую! И скажи, что нужна темная облегающая сетка!

— Это найдется, — Каз кивнул. — Ну так что?

— Нужен залог, — Женя развела руками. — Так отдать не могу.

— Сколько? — Каз сунул руку за пазуху, извлекая бумажник.

Внутренний голос издевательски прошептал, что это едва ли не самое избитое романтическое клише — покупать понравившейся девушке одежду. Каз отмахнулся от него решительно: не одежду, а танцевальный костюм, даже часть костюма. Это нужно для работы, не более. И Инеж ещё придется это отрабатывать. О, кстати…

— И маску, — произнес он. — У тебя найдется что-нибудь к этому?

— Специально в комплект нет, — Женя оставила упаковку кольчуги и подошла к огромному комоду, повозилась и спустя пару минут извлекла из его недр здоровенную коробку. — Сейчас посмотрим… эта яркая, эта под заказ — не отдам, от этой бусины отрываются… Да уж, негусто. Вот разве что…

— Вот эту, — Каз аккуратно извлек из её пальцев темную сдержанную маску, из узорчатого кружева, расшитую темными же блестящими розами. — Эта подойдет.

— С тебя видео, — Женя отобрала у него маску обратно и присовокупила к собранному свертку. — Хочу посмотреть, как выглядит на фигуре. И для рекламы в движении пару минут сделайте.

С маской вместе вышло внушительно, но не фатально. Учитывая, что это был всего лишь залог, Каз быстро пришел к выводу, что работает мало. А с грандиозными планами Пьетро, подразумевавшими в будущем большое количество репетиций, сверхурочно особо не поработаешь. Оставалось надеяться на задания от Хуана и на то, что Зои больше не нагрянет в клуб с облавой.

Женя улыбнулась, когда он придирчиво сунул нос в пакет и, ничего не поняв в запакованных в непрозрачные пакеты одинаковых свертках, удовлетворенно кивнул.

— Годы идут, а ты не меняешься, — сказала она ласково. — Все такой же занятой и важный!

Каз насупился. Впрочем, рядом с Женей у него никогда не получалось быть таким же отстраненным и независимым, каким он привык казаться со стороны. Она слишком хорошо помнила его прежнего, живого, жизнерадостного, готового на что угодно ради старшего брата.

Дабы доказать свою занятость, он вытащил телефон и, не теряя времени, настучал:

“Надень сегодня темное”

— А звучит-то как! — прокомментировала Женя, не упустившая случая сунуть любопытный нос в экран. — Я бы даже сказала, интригующе звучит!

— Ты даже не представляешь, какие интригующие звуки доносятся из зала, когда Джаспер качает пресс! — фыркнул Каз и поспешил убрать телефон подальше, пока Женя не углядела что-нибудь ещё.

Из ателье он вышел почти впритык к назначенному самому себе времени, очень надеясь, что не опоздает.

Однако о чем он никак не мог знать, так это о том, что Женя невольно окажется права, и в чужой телефон нынче сунется не только она.

— Ого, кто это тебе такое пишет? — хохотнула Зои и протянула Инеж блямкнувший сообщением телефон. — Парень?

На лице Инеж не отразилось никаких эмоций, она спокойно прочитала написанное и улыбнулась одними уголками рта.

— Тренер, — коротко отозвалась она. — Я уйду с работы пораньше, ладно? Надо зайти домой.

— Да иди, конечно, — отмахнулась Зои. — Основной аврал уже прошел, работы-то и нет почти. Кстати, а он симпатичный? Ну, этот тренер? Хорош собой?

Инеж задумчиво опустила взгляд и улыбнулась уже по-настоящему.

— Иногда он напоминает бога, — шутливо произнесла она и вскинула на плечо сумку. — Адьос!

Дверь полицейского офиса хлопнула за её спиной. Зои проводила взглядом её удаляющуюся фигуру и задумчиво покачала головой. Она знала только одного тренера, которого можно было бы шутливо записать в телефоне как “Человек — чистые руки”.

Ей очень хотелось верить, что этот человек не является тем самым, чьи следы сама Инеж недавно обнаружила в их базе, некий малоизвестный взломщик под ником “Грязные руки”. Инеж невольно подсказала ей эту неприятную ассоциацию, и теперь та никак не желала покидать её головы.

Грязные руки работал на Алехандро, проворачивал кучу неприятных махинаций, контролировал немалую ветвь подпольного игорного бизнеса и поток контрабанды, который никак не удавалось засечь.

Каз Бреккер работал на Пьетро Хаскелли, танцевал на площадях, окутанный пламенем, искал свою дорогу в жизни и был её другом детства.

Зои впервые почувствовала, что не хочет расследовать это дело. Впрочем... едва ли у неё оставались теперь пути для отступления.

Кто-то обнял её сзади за талию и положил подбородок на плечо.

— Ты при исполнении, Нико, — ворчливо отозвалась она и дернула плечом.

— Ты и сама знаешь, что пока у власти он, наше исполнение лишь номинальное, — Николас не ослабил хватки, ещё и подул ей в ухо, отчего мурашки побежали по спине. — Не волнуйся, мой человек быстро найдет этого “Грязные руки”, сейчас он в самой гуще здешнего криминала. Рано или поздно, они встретятся, и Грязные руки предложит ему сделку не на жизнь, а на смерть, обычно на такие переговоры посылают именно его. Так что скоро я узнаю, кто это!

— Что будешь делать тогда? — спросила она.

— Чтобы уничтожить гидру, нужно уничтожить и все её головы, ты же знаешь, — отозвался Николас и тяжело вздохнул. — Ненавижу его, Алехандро…

— Тебе есть за что, — Зои с неожиданной для себя теплотой коснулась его руки и, бросив в окно невидящий взгляд, тихо добавила: — И мне тоже…

1) испанское блюдо из рыбы или мяса

Вернуться к тексту

2) специальная ткань телесных оттенков, позволяет имитировать в костюме участки обнаженного тела

Вернуться к тексту