Иноземец (гет)

Армен вышел из кладовой таверны у берега реки с очень довольной физиономией, двумя бочонками эля под мышками и слегка растрёпанной одеждой. После этого оттуда вышла смущенная и разрумянившаяся официантка; она слегка поклонилась мне и скрылась за стойкой. Опять же, из предположения, что я дворянин, хотя в данном случае я намеренно придерживался маленькой лжи. Я помахал эльфийке, а затем пальцем подозвал нашего мага.

— Проблемы? — спросил Армен, как будто эта перспектива для него абсолютно ничего не значила. С таким же успехом он мог бы просто поднять табличку с надписью «Похер, был секс» большими буквами. Если бы не несомненно вкусный эль, я бы ему вмазал. Только полушутя, но всё же так, чтобы он прочувствовал.

— Можно и так сказать, — тихо произнесла Тэм, готовясь в любой момент вытащить лук. Напасть на нас никто не пытался, но она никогда не была из тех, кто пустит всё на волю случая.

— Мы столкнулись с человеком из прошлого, — объяснила Джули. — Он узнал Сэма, попытался сбежать. Тэм застрелила его.

— Тогда почему на нас со всех сторон не кидаются местные? — спросил Армен. — Даже я знаю, что убийство кого-то на улице, как правило, не приветствуется, и не важно, маг это или нет.

Теперь эльф наконец-то начал выискивать вокруг людей, готовых напасть на нас. Я выдохнул, испытывая облегчение хотя бы от того, что он отбросил все шутки и начал вести себя серьёзно.

— Я успел крикнуть, что это дело Короны; купило нам немного времени, — сказал я, — однако сомневаюсь, что много, поэтому быстро руки в ноги, пока кому-нибудь не взбрело в голову повздорить с нами.

— Почему-то мне кажется, что им такое в голову не придёт, — со смешком сказал Армен, кивая на нас, словно это отвечало на все вопросы. — Но я тебя понял. Пойдёмте, заберём лошадей.

— Нет, оставайся у телеги, — твердо заявил я. — Ты пока единственный, с кем они не сталкивались. Если нас схватят и мы не вернёмся, тебе нужно будет спрятать телегу где-нибудь и вызволить нас.

Я не был уверен, можно ли ему доверять и что, появись реально такая возможность, он не заберёт весь огнестрел и не повезёт его прямиком восставшим, но особого выбора у меня не было. Кто-то должен был охранять технологии иного мира, и брать Армена в конюшню не казалось хорошей идеей. Маг, по крайней мере, принял команду без проволочек. Вероятно, потому, что он мог в этом случае продолжить общение с той официанткой.

Тэм расстегнула путы с нашей лошади, чёрного скакуна, которого я назвал Фрицем. Он был боевым конём, это было очевидно даже моему нетренированному глазу. Что касается того, почему он тащил телегу, мне ещё предстояло спросить об этом Армена. Позже он ответит на этот вопрос со свойственным ему сдержанным юморком, отказавшись при этом вставить хоть какое-нибудь слово, связанное с деятельностью его восстания.

Как бы то ни было, прекрасная кунари повела вперёд не менее прекрасного жеребца, то и дело оглядываясь вместе с ним, пока мы с Джули в кои-то веки не отсвечивали, следуя силком. Хотя это вряд ли можно счесть подвигом, ведь рядом шла невероятно высокая женщина с витыми рогами на голове и с практически обнажённым торсом. Многие мужчины оглядывались на неё, хотя вскоре, как правило, снова отворачивались и шли своей дорогой, когда наконец-то замечали лук да кинжал. Слухи уже начали распространяться.

Благодаря удачному отвлечению, мы быстро добрались до конюшни, найдя её в том же состоянии оживлённой работы, в котором та была, когда мы только приехали. Вокруг бродили конюхи; одни чистили пол щётками, другие — носились с вёдрами корма. Конюший сидел там же, где мы его оставили — писал что-то за своим столом под крышей конюшни в дальнем конце. Выглядел он немного выдохшимся, что меня ничуть не удивило, учитывая все те недавние крики. Мы непринуждённо подошли к нему, и Тэм отошла в сторону, оставив переговоры нам.

Месье де Селль не сразу заметил нас, яростно чертя пером на листе пергамента, стопка которых лежала недалеко от него вместе с кружкой. Не поведя лицом, он поднял взгляд, а потом, всего на мгновение, перевёл его обратно на бумаги. Он быстро узнал нас.

— Ах, сир Бонапарт, — сказал конюший. — Вы как раз вовремя.

— Решил не задерживаться, — сказал я. — Ни к чему лишний раз загромождать ваши конюшни моей новой собственностью.

Как и ни к чему задерживаться и попадаться на глаза властям. А то и похуже.

— Я ценю вашу учтивость, — ответил конюший. — Это ваша лошадь?

— Да, — ответила Тэм за меня.

Я вздрогнул, когда внимание конюшего переключилось на кунари. Впившись в неё глазами, он подмечал каждую её деталь. Вскоре конюший повернулся ко мне, покачав головой, как будто знал, что я за человек, и был этим удручён. То была не последняя подобная догадка о моих отношениях с Тэм, которая развивалась вместе с этими же отношениями. Меня по сей день преследует вал критики от тех, кто не принимает или не хочет принять. Стоит сказать, то, что за такие разговорчики я не отвешиваю образного пендаля, часто играло мне на руку.

— Это Тэм, мой личный телохранитель, — сказал я, решив, что наёмник будет слишком безличным титулом для моей новой подруги. Хотя наёмники мне в любом случае никогда не нравились.

К сожалению, мой выбор слов только усугубил впечатление конюшего о Тэм как о шлюхе, стоящей ниже Джули, будто та какая-то экзотическая игрушка.

— Кунари, понятно. Держу пари, она очень личная, — хмыкнул он. — Телохранители часто одеваются, как дамы публичного дома? А их оружие — часть фетиша?

Имей я такую возможность, я бы простонал. Ирония в том, что я разделяю его отвращение к типу мужчин, которые расхаживают с купленными женщинами. Не будь его предположение настолько ошибочным, мы, вероятно, могли бы обойтись с ним гораздо дружелюбнее. Но вместо этого произошло неизбежное.

Кривой кинжал Тэм выскочил из ножен почти по собственной воле, когда кунари шагнула вперёд, чтобы доказать, что это не просто орудие моего праздного развлечения. Ощутив пятой точкой грядущую мокруху, я быстро оказался перед ней, в двух шагах от стола. Я перехватил её внимание на жертве и слегка положил руку на её правое предплечье, в дюйме от лезвия. Её фиалковые глаза смягчились, и, к моему облегчению, кинжал вернулся на своё место на её бедре. Было видно, что она едва сдерживалась, поэтому я повернулся, чтобы разобраться с первопричиной.

— Ты уже дважды оскорбил близких мне людей, — сказал я конюшему. — Если тебе покажется забавным сделать это в третий раз, я вышвырну тебя на улицу и заставлю ответить за свои слова.

Прозвучало так, как сказал бы дворянин в подобной ситуации, или как я думал, что тот сказал бы. Должен признать, мне пришлись по душе мои слова. Мне не часто доводилось вот так защищать честь прекрасных дам, хотя, по правде говоря, они могли бы и сами защитить собственную честь со всей смертоносностью. Однако, натравлять их на конюшего не вписывалось в рамки «не отсвечивать».

К несчастью, наша уловка была раскрыта, а моё удовольствие мгновенно исчезло.

— Всё ещё изображаешь из себя дворянина, — сказал де Селль лукавым тоном. — Быть может, мне стоит позвать судью. У нас тут обычно людей, выдающих себя за дворян, потрошат. После того представления, что вы учинили на главной улице, думается мне, что вам стоит быть осторожнее с тем, кому вы угрожаете.

Моё сердце тут же пропустило удар от шока. Стоило понимать, что у него повсюду есть глаза. В конце концов, у него не было недостатка в ручной силе, снующей по своим делами, и потому было логично, что его влияние распространяется за пределы конюшенного двора. Пока я стоял там в оцепенении и размышлял, что делать дальше, взвешивая все варианты, одна из моих спутниц уже приняла решение. Джули отстегнула топор, который она взяла с трупа вождя бандитов, и оперлась на навершие.

— И как же ты, поделись со мной, доложишь судье без своей головушки? — прошипела она. — Как они схватят нас без своих ручек и ножек?

Эта женщина твёрдо решила никогда больше не видеть тюремной камеры, а с такой решимостью, полагаю, говорить вам, что она никогда и не видела её, наверное, излишне. Имелось одно причудливое исключение, но оно, скорее, связано с одной глупостью, приведшей к распятию тевинтерского магистра.

Как бы то ни было, в воздухе повисло тревожное напряжение. В отличие от охотника на улице, от убийства видного торговца нельзя бы отмахнуться одним только упоминанием Короны. Конюший также это прекрасно понимал.

— И как же вы сбежите, когда за вами будет гнаться половина долского гарнизона? — спросил он. — Где вы спрячетесь?

— Кто сказал, что нам нужно прятаться? — сказала Тэм, на её личике наконец-то появилась её характерная обещающая смерть улыбка. — Здесь преимущество у нас.

Её кинжал вновь был обнажён, но держали его незатейливо, словно Тэм собиралась разделать животное для вертела, а не убить человека в драке. Очевидно, она имела в виду моё оружие, однако её жертве это было невдомёк.

— Знал ведь, что с тобой что-то нечистое, — продолжал де Селль, обращаясь ко мне. — Сама одёжка твоя странна, а твои манеры к любовнице... Я наблюдал, и ты не разочаровал. Отдал предпочтение крестьянской таверне, едва ли пригодной для коня? Убил человека на улице? Обставил всё это делом Короны... Награда за твою тушу будет щедрой.

Я не купился на его браваду. Он считал себя умным, но понятия не имел, с чем имеет дело.

— Последний человек, который думал, что продать меня за деньги — хорошая идея, лежит хладным трупом в сточной канаве менее чем в четырех кварталах отсюда, — ответил я. — Возможно, будет лучше, если мы уладим наши дела и никогда больше не будем говорить об этом.

Не уверен, понял ли он, что такое квартал, и я даже помню, что тогда сомневался в этом, но конюший не обратил внимание. Странно, как вы изволите думать, находясь под давлением.

— Какой мне прок от такого хода событий? — спросил де Селль. — Не думайте, что будет так легко убить меня до прибытия стражи.

В этом была доля правды, но я обнаружил в ней дыры. Одна была той же, что и у того охотника. Другая же, на что этот мужичок был не способен.

— Как насчёт удовлетворения от честной сделки? — сказал я. — И если ты думаешь, что я попытаюсь убить тебя до прибытия стражи, то ты сильно ошибаешься. Нет, мне кажется, что каждая животинка и каждый конюх, до которых я доберусь, принесут больше результатов. Возможно, я просто сожгу твои драгоценные конюшни. Здесь должно быть что-то или кто-то, о ком ты заботишься больше, чем о золоте или себе самом.

Гордыня и жадность — два смертных греха, не щадящие тех, кто ими одержим. И их так легко использовать. Их демонические воплощения тоже те сукины дети, даже для человека с моими возможностями. Лицо конюшего сразу же вытянулось. Он понял, что я его раскусил. Либо вознаграждение за мою голову не покроет весь его уничтоженный бизнес, либо у него в этом месте ходил не один кровный родственник.

Я ставил сразу на два варианта, или, скорее, на мой блеф. Я от слова совсем не собирался убивать невинных или подвергать их опасности, учиняя поджёг. Кроме того, это противоречило моей клятве защищать закон, я всё-таки не убийца. Я мог бы, конечно, пристрелить несколько лошадей, дойди до этого, и мне ничего не стоило застрелить судью, слугу прогнившего государства, которое у меня было много причин презирать. Де Селль и его люди не входили в список, кого можно убить, если только он сам не нападёт, но ему и не нужно было этого знать. Конюший встал и подозвал к себе подчинённого, не переставая прожигать меня взглядом, пока тот не подошёл.

— Приведи во двор двух вьючных, которых мы приготовили, сир Бонапарт готов их забрать, — сказал конюший прибывшему мальчонку. — Быстро!

По-видимому, он тоже блефовал или хотел выдать свои угрозы за блеф, чтобы сберечь свои средства к существованию. Малец побежал делать то, что ему сказали, а его начальник повернулся и схватил одно из многочисленных сёдел на другом столе. Он грубо бросил его на стол перед нами. Тэм забрала его и надела на спину Фрица.

— Твоя плата, — сказала Джули, одной рукой положив на стол несколько золотых и серебряных монет, а другой — закинув топор на плечо.

Денежек было немного больше, чем мы договаривались, но не сложно было уловить намёк. Де Селль, казалось, немного приободрился, когда понял, что оплата вышла несколько завышенной, и понятливо кивнул.

— Мне жаль, что мы не поладили, — сказал я, более или менее искренне. — Но, клянусь, если кто-то придёт по мою душу, ты пожалеешь об этом. Не умничай, я умнее. Наслаждайся бонусом.

Всегда полезно добавить угрозу кнута, когда вручаешь пряник, что я понял задолго до появления в Тедасе. Лицо конюшего, как и раньше, оставалось невозмутимым, даже глаза не выдавали его истинных чувств по этому вопросу. Я истолковал это как непокорность, но вскоре меня в этом разубедили.

Подчиненный де Селля вывел во двор за поводья двух вьючных коричневых лошадей, которые были практически идентичны друг другу. К обеим прилагались мешки с кормом и ремни для крепления к телеге, всё как и было оговорено. Джули приняла лошадей, слегка погладив обоих по мордашкам, что, похоже, им понравилось. Мы с конюшим наблюдали за этим, Джули же, не обращая на нас никакого внимания, повела лошадей к выходу.

— С виду им по силам тягать поклажу в два раза больше, чем они собираются, — сказал я, признавая, что этот человек, по крайней мере, хорошо выполняют свою работу.

— Я делаю то, за что мне платят, — сказал он. — В отличие от вас, дворян.

— Мы вроде бы сошлись на том, что я не из дворян? — спросил я, скосив на него взгляд.

— Ты не из орлесианской знати, но ты определенно какой-то аристо, — ответил конюший, снова усаживаясь. — Сделаю догадку, что ты второй сын какого-то ферелденского дворянина, который ошивается в окрестностях Орзамара, судя по акценту.

Тогда я ещё не знал, что сокращенное от «аристократ» слово буквально означает дворянина, который собирает мужчин и женщин с предложениями покровительства ради сексуальных утех. Что, оглядываясь назад, кажется почти пророческим, если отбросить злой умысел и приставания. Джули также часто использовала это слово в качестве оскорбления, так что тут сомнений нет. Однако, я не разбирался в сленге данной страны, поэтому просто от забавы покачал головой.

— Я даже не знаю что такое этот... Ферелден, — заявил я без задней мысли.

Я тогда подумал, что это какой-то ранг, если правильно помню. С Орзамаром я правильно угадал, что это конкретное место. Никогда не был там, если задуматься. Сегодня я им очень не нравлюсь, так что, наверное, мне и не удастся заглянуть к ним. Но когда ты противостоишь кастовой херне на каждом шагу, ситуация имеет привычку накаляться.

— Как скажешь, Бонапарт, — ответил де Селль, его голос слегка понижался по мере того, как росло его сомнение. Орлей действительно очень походит на Францию. Думайте об этом утверждении что хотите.

Я был не прочь ответить на это, но Тэм решила сесть на Фрица. Боевой конь радостно забегал вокруг, оказывая любопытное воздействие на своего жокея, но интригуя меня и в ином отношении. Стрельба из лука на лошадях имеет на Земле довольно золотую репутацию — результат серии весьма успешных набегов людей с равнин, и мне стало интересно, практиковалась ли Тэм на этом поприще. Я почти не мог отвести от неё глаз. Прежде чем я успел озвучить вопрос, она позвала меня следовать за ней, и лошадь галопом понеслась через двор, чтобы присоединиться к Джули с её вьючными лошадьми.

— Прощайте, месье де Селль, — сказал я и ушёл, не дожидаясь ответа.

_______________________

Армен болтал со своей... любовницей, которая была немного подавлена. Он говорил ей о нашем отъезде, и, честно говоря, сам маг тоже выглядел в какой-то степени подавленным. Возможно, всё же правильней сказать будет уставшим. Я слегка удивился, хотя и не должен был. Армен был в бегах дольше нас, и момент, когда мы украли «его» телегу с площади в Халамширале, был лишь очередным этапом его бегства. Ясно как день, что до встречи с нами он всё своё время занимался делами Восстания. Так что, сам того не зная, я стал свидетелем его первого момента личной свободы. Мне показалось, что он провёл его с лихвой, как тогда, так и сейчас.

Разумеется, вид подъехавшей Тэм отвлёк его, да и его спутницу тоже. Кунари окликнула его.

— Пора, — сказала Тэм, отводя Фрица с дороги, чтобы Джули подвела вьючных лошадей к передней части телеги. Кунари двинулась вниз по улице, бдительно высматривая любой признак неприятностей.

Армен шагнул к официантке, чтобы дать им дорогу, и я уловил часть его слов, когда проходил мимо, чтобы помочь Джули. Это нельзя было назвать слезливым моментом, но здесь определенно имел место быть грустный тон. Её звали Циара, не очень орлесианское имя, но, по-видимому, относительно эльфийское. Армен пообещал навестить её снова, когда мы устроимся; к этому моменту мы с Джули наконец-то пристроили лошадок к телеге. Я не считал идею Армена разумной, но ничего не сказал.

Мы с Джули обменялись взглядом, когда забирались на козлы в передней части телеги. Она хотела взять девушку с нами, вот что она пыталась без слов сказать мне. Я сел спереди телеги и вздохнул, прежде чем согласиться, пожав плечами. Моя спутница улыбнулась, ещё больше растопив мою решимость. Повернувшись, где сидел, и прочистив горло, привлек внимание двух эльфов.

— Знаешь, ты ведь можешь поехать с нами, если хочешь? — сказал я, обращаясь с ухмылкой к Циаре.

Армен посмотрел на меня как на безумца, но также и с немалой долей радости. Что уже само по себе окупало стократ моё предложение. Эльфийка же немного замялась, опустила голову и неуверенно потёрла руки.

— Это будет опасно, но зато ты можешь навсегда убраться отсюда, — добавил Армен, зная что-то, чего не знал я. Всё как обычно.

— Служба аристократу может быть ничем не лучше, — сказала она Армену. — Ты... учёный. Я же, никто.

Её акцент раскрылся в полной мере, и он был... необычным. Его можно было сравнить с несколькими из моего родного мира: ирландский, уэльский, шотландский — если кто-то вдруг поймёт, и это очень удивляло, потому как те несколько слов, которые она произнесла в моём присутствии до этого, звучали нейтрально.

— Поверь, такого аристократа ты ещё не встречала, — улыбнулся Армен. — Он не заставит тебя делать что-либо против твоей воли.

Последняя фраза не была угрозой, но я воспринял её именно так. За этим определённо стояла какая-то история, о которой я не знал, но лезть в неё показалось мне неуместным. Она точно не могла быть такой же значимой по сравнению с тем, что скрывал Армен. Я никогда не спрашивал, а те маленькие детали, которые они выдали в разговоре, едва ли заслуживают упоминания.

Циара повернулась ко мне, ища подтверждения. Джули пихнула меня локтём вбок, чтобы я что-нибудь сказал. В этот момент мне пришла в голову, так сказать, чертовски хорошая идея.

— Сэмюэл Хант, маркиз де Лафайет, — сказал я, встав с телеги и отвесив эльфийке поклон. — К вашим услугам, мадам. Мы спешим, так что если вы соберётесь быстро, я буду премного благодарен.

Теперь уже бывшая официантка быстро моргнула, затем улыбнулась и побежала искать, что можно взять с собой.

Я капельку хохотнул про себя, а потом вновь уселся в телеге. Лафайет, если кому интересно, был знаменитой фигурой на Земле. Если вы читаете это, то, скорее всего, где-то поблизости найдётся книга про него. Если же нет, вы узнаете его по событиям здесь, в Тедасе.

Как вы, наверное, уже догадались, я решил полностью принять образ человека знатного происхождения. В конце концов, то была проблема, которая, как я понимал, не собиралась никуда исчезать, да и не было смысла исправлять каждого дурака, совершавшего ошибку. Лучше использовать такую роль в своих интересах. Она, конечно, потребует чуть больше изящества, чем я проявлял до сего момента, но я почти не сомневался, что справлюсь. У меня всё-таки были примеры Золотушки и Красной Маски.

Когда Циара вернулась с немалым багажом и начала забираться в телегу, вернулась Тэм верхом на Фрице.

— Кто это? — спросила кунари, чтобы спустя мгновение узнать нашу новую попутчицу. — Ах, ясно.

Я затаил дыхание, ожидая от неё возражения, но его так и не последовало. Она просто повернула лошадь и остановилась рядом со мной. Под звуки Армена и Циары, забирающихся в переднюю часть телеги поверх ящиков, кунари наклонилась, чтобы шепнуть нам с Джули.

— Впереди дворяне, с вооруженными людьми, — сказала Тэм. — Возможно, нам стоит объехать их?

Я нахмурился и уронил лицо в ладони, издав сквозь зубы недовольное шипение. Куда бы я ни пошёл, везде находились новые мерзавцы, которые вставали у меня на пути. Это начинало раздражать, а то и подбешивать. Я выпрямился и принял решение.

— Нет, мы, как будто всё нормально, пойдём напрямик, — тихо сказал я. — Нам нужно узнать, охотятся ли за нами, поэтому лучше поступим именно так.

— А если она нападут? — спросила Джули.

— Мы ответим тем же, — сказал я. — Тэм, когда будем проезжать мимо, ничего делай, даже не кидай в их сторону взгляда.

Наша всадница усмехнулась и кивнула, прекрасно зная о репутации своего народа. Я надеялся, что для всех остальных она будет выглядеть просто наёмницей. Приготовив свой огнестрел к стрельбе и водрузив его на бедра, я приготовился в любой момент выхватить его и откинуть предохранитель.

Джули щелкнула поводьями, и две лошади потянули телегу. Как мы вскоре обнаружили, наши инвестиции стоили каждой копейки, поскольку они тянули нашу утяжелённую телегу с очень неплохой скоростью, хотя и медленнее, чем до того, как мы подобрали мой тайник. Тэм шла впереди, очень эффективно расчищая путь для нашего проезда. Другие телеги и повозки уступали ей дорогу. Держу пари, мы представляли знатное зрелище, когда уезжали.

Мы проехали мимо места, где лежал охотник, за его телом ухаживала какая-то жрица. Её одеяние было белым и представляло свою владелицу начитанной, а высокий головной убор на ней простирался до затылка. Помню, я посчитал тогда уместным, что священнослужители религии, в которой спасительницей была женщина, сами были женщинами. Эта мысль быстро прошла, когда жрица заметила Тэм, а также выставленные на виду длинный лук и чёрные стрелы. Женщина собиралась было открыть рот, скорее всего, чтобы крикнуть и осудить, но в тот же момент в поле зрения появились мы. Её челюсть медленно закрылась сама собой, а глаза оставались прикованными ко мне. Я почтительно наклонил голову, и мы беспрепятственно двинулись дальше.

Примерно спустя пяток минут мы добрались до моста, который, как можно догадаться, и дал название Переправе Гетрана. Это было изящного вида сооружение, возвышающееся над рекой настолько, что плоскодонные баржи при необходимости могли проходить под ним в три стороны. Как этому мосту удавалось держаться так высоко без каких-либо поддерживающих арок или подвесных тросов, я не знаю, но глазу он был чертовски приятен. В мосте я даже углядел эльфийские нотки и оказался прав. Не в силах отвести от моста глаза, мы приближались к нему, и я проморгал громадную толпу вооруженных людей неподалёку.

Я заметил их благодаря солнечному блику, отразившемуся от маски одного из шевалье, который в тот момент садился на свою лошадь с помощью какого-то бедного дурака, стоявшего на коленях, чтобы он мог подняться. Маска шевалье была инкрустирована серебром с ободком в желто-чёрную полоску; в этой маске он явно страдал, даже несмотря на спад жары после полудня. С ним шла толпа людей в цепных шлемах синего оттенка, они были вооружены в основном мечами, но среди них мелькали деревянные арбалеты и копья. Их было по меньшей мере сорока голов, и ещё одна в маске на лошади.

Тонко эмалированное изображение идеального лица следовало сперва за Тэм, и она поступила так, как ей говорили: держалась в седле прямо, смотрела только вперёд. Как только кунари зашла на мост, шевалье посмотрел на меня, и мы оказались очень близко друг к другу. Я видел его глаза сквозь маску, и они были прищурены. Мы показались ему подозрительными, в чём его вряд ли можно винить, поскольку мы и были подозрительными. Однако, пока мы проезжали мимо, он ничего не предпринимал. Вскоре мы преодолели резкий наклон моста и исчезли с их глаз.

Я от облегчения выдохнул. Каждой фиброй своего существа я ожидал, что будет отдан приказ об атаке.

— Видать, молва о нашем побеге пока недалеко ушла, — мягко сказала Джули. — Может быть, они считают, что мы мертвы.

— Будем надеяться на это, — ответил я, — но не сильно.

_______________________

Следующие примерно четыре часа дорога была спокойна, местность почти ничем не отличалась о той, что была при подъезде к деревне. Фермы, изгороди, крестьяне и домашний скот. Всё на равнине, и мало где можно укрыться. Пока мы ехали, я тихо прочёсывал взглядом окрестности в поисках удобной позиции, но так ничего и не находил, ведя попутно простые беседы с Джули о моём мире и о том, что она прочла в книгах, которые мы забрали из вертолёта.

— Как назовём этих лошадок? — внезапно спросила Джули, меняя тему.

— Э-э? — только и произнёс я, слегка опешив. Слишком резко тема сменилась.

— Эта парочка, — сказала она, указав сперва на боевого коня, а потом на пару вьючных. — Этого ты назвал Фрицем, как мы назовём их?

Я задумался на мгновение, прислонившись спиной к передней стенке телеги и ящикам за ней, и пришёл к двум вариантам, которые посчитал подходящими.

— Ну, этот определенно везунчик, поэтому назовём его Везунчиком, — сказал я, указывая на коня слева. — Он прошёл мимо того дворянина, ничем не выдав себя, так что это явно к добру.

Джули скривилась, подумав об этом, но потом улыбнулась.

— Сойдёт, — заявила она. — А другого?

— Боб, — сказал я без промедления.

— Боб? — переспросила девушка, её акцент забавно удлинил «о». Вышло мило.

— Ага, Боб, — продолжил. — Сто пудов подходит.

— Почему? — спросила Джули.

— Ну ды-к, он выглядит как Боб, — ответил я.

Джули тихонько захихикала, а я, заложив руки назад, наслаждался шоу. Шутка тут была в том, что Боб походил на Везунчика во всех отношениях. Ещё одна из моих дурацких шуток, но Джули, по-видимому, не возражала. Напрягшаяся Тэм обернулась в седле, чтобы посмотреть на нас, а два эльфа сзади наклонились к нам над ящиком, отделяющим переднюю часть от задней. Скоро её смех утих.

— Ох, Сэм, ты такой смешной, когда пытаешься быть смешным, — сказала Джули, переводя дыхание.

— Я не пытаюсь, я смешной, — сказал я, нахмурившись.

Тэм ругнулась на своём языке и повернулась обратно.

— Иногда мне кажется, что вы вдвоем выжили из ума, — сказала кунари, поравнявшись на лошади с нами.

— Они определённо выжили, — сказал Армен, — как и ты.

Попал в точку. На мой взгляд. Не то чтобы он сам далеко ушёл, но эльфийский маг был самым уравновешенным из нас.

— Что же ты за аристократ такой? — внезапно спросила Циара. — А аристократ ли вообще?

Не-а, ничуть. Ни капельки аристократической кровушки в моих жилах, даже из иного мира. Почти ничем не отличаюсь от остальных.

— Всё запутанно, — ответил я. — Но наверняка ты уже поняла, что я не из Орлея.

— Ты звучишь как гном, — прямо заявила эльфийка. — Но ты походишь на дворянина, пока не начинаешь болтать с ними.

Циара указала на Джули и Тэм.

Ну, естественно, что я разговариваю с ними по-другому. В конце концов, мы вместе прошли через довольно-таки опасный побег из тюрьмы. Я восхищался ими обеими, хотя и в разных смыслах. Тэм, несмотря на все её причуды, на данный момент была слишком пугающей. Однако, не было никакого реального способа передать это в словах, поэтому я высказал иную мысль, вертящуюся у меня в голове.

— Мне прямо не терпится увидеть гнома, — задумчиво произнёс я. — Я буквально места себе на нахожу, когда все вокруг говорят, что я звучу как он, хотя я даже без понятия, о чём они.

— Ты ни разу не видел гнома? — спросила Циара, её замешательство только росло.

— Не-а, не видел, — сказал я.

— Ты, должно быть, и вправду издалека, — сказала она. — Насколько я слышала, они торгуют со всеми.

— Сказать "издалека" будет преуменьшением, насколько далёк мой дом, — сказал я с улыбкой. — Хотя и не страшно, я надеюсь поскорее вернуться домой.

— Мы вернёмся с ним, — добавила Тэм, для убедительности.

Недоверие кунари к Армену никуда не исчезло, это было видно. Циара кивнула с задумчивым видом и отошла в конец телеги, скрывшись с моих глаз. Армен, опёршись на ладони, откинулся к нам на перекладину, чтобы незаметно кое-что сказать нам.

— ...Ты же не собираешься рассказать ей... — начал эльф.

— Она в любом случае скоро узнает, — заявил я.

— С чего это? — спросила Джули, покосившись на меня.

— С того, что я готов поставить свою левую ногу, что тот шевалье и его маленькая армия очень скоро двинутся искать нас, — сказал я. — И я как-то сомневаюсь, что у нас получится выбраться из этой передряги без земной магии.

_______________________

Под вечер, и только под вечер, жара всё-таки соизволила спасть. Немного погодя после разговора с Арменом я приметил отличное место для ночлега. Приличного размера холм с большим количеством деревьев, который расположился сбоку от реки и дороги. По его склону даже шла тропинка, протоптанная людьми. С некоторым трудом нам всё же удалось затащить телегу на вершину. То есть, Тэм, Джули и я с большим трудом затащили телегу на вершину. Не в обиду Армену и Циаре, но они не то чтобы сильно помогали. Когда с этим было покончено, времени на отдых почти не оставалось, даже для моих новых эльфийских друзей.

— Зачем мы, ещё раз, копаем ямы? — спросила Джули, разбрасывая перед собой комья грязи при помощи инструмента для рытья траншей, который я дал ей для этой работы.

— Окопы, — поправил я, копируя её потуги.

— Зачем мы копаем окопы? — спросила Тэм у меня из-за спины, похлопывая по земле перед собой, как я велел. Кунари делала успехи лучше всех, и не удивительно, с выносливостью у неё дела обстояло лучше любого из нас, и она могла работать быстрее.

— Зачем мы собираем камни? — сказал Армен, роняя перед собой кучу камней. — Уже темнеет.

— И потому нам нужно торопиться, — сказал я.

— Было бы проще, если бы ты просто сказал нам, — буркнула Джули, раздражение нарастало в её голосе. — Мы не дураки, ага?

С чем я был не согласен. У нас не было времени на лишнюю болтовню, а мои опасения по поводу предстоящего боя росли с каждой минутой. Причину я всё же решил раскрыть, в надежде, что они перестанут ворчать по поводу моих странных приказов и просто будут их выполнять. Я действительно был склонен забывать, что они гражданские, а не товарищи по отряду. В общем, я подождал, пока Армен и Циара не отойдут подальше, и обратился к девушкам.

— Ладно, хорошо, — сказал я. — Те люди в деревне, у них было до кучи арбалетов, и поскольку у нас нет щитов, я подумал, что если в нас будут стрелять, у нас должно быть хоть что-то, за чем можно спрятаться.

Это также может помочь от шрапнели.

— И зачем нам это? — спросила Тэм. — Вы с саирабазом можете убить их раньше, чем они даже завидят вас издали.

— Хочется всё равно лишний раз избежать неприятностей, — сказал я. — Кроме того, используй Армен магию, и по наши головы наверняка отправят храмовников.

Не говоря уже о том, что я не был уверен, захочет ли маг раскрывать свою истинную природу перед нами. Даже Джули относилась к нему с подозрением, да и трудно было представить, что Циара сразу же примет его.

— Что произойдёт в любом случае после твоего огнестрела, — заметила Джули, не отрываясь от рытья окопа. — Я читала записи про тебя, помнишь? Они думают, что это магия.

— С большей вероятностью они пошлют кого-то расследовать это дело, потому что это что-то, с чем они ещё не сталкивались, — ответил я. — Причём пошлют они, скорее всего, группу из нескольких людей, а не армию, с чем мы справимся. Хотя вполне возможно, что они могут даже отмахнуться от моего оружия, посчитав его не более чем слухом, призванным отвлечь их от Восстания.

Как скоро увидите, я был совершенно неправ с этим прогнозом. Возможно, оглядываясь сейчас назад, из-за того, как я решил поступить в этой ситуации.

— Верно говоришь, — сказал вернувшийся один Армен, уловив лишь несколько моих последних фраз. — Маги прячутся в Пределе Андорала далеко на севере. Они не могут позволить себе отвлечь силы из Вал Руайо, даже с учётом всего того, что вы наделали в Халамширале.

— То есть, ты с нами? — спросил я, расчищая дно окопа ногой, а затем сгребая лопатой мелкую грязь.

Маг нахмурился при этих словах, как будто заданный вопрос был сродне плохому овощу, который ему нужно съесть. Это ответило на мой вопрос, имелся ли у него конфликт по поводу его магических способностей и стоит ли их раскрывать. Я продолжал работать, пока он глядел куда-то вдаль.

— Да, — сказал наконец Армен. — Если ты готов довериться мне, помочь моему делу, я не могу бросить тебя сражаться здесь в одиночку.

Неплохо сказано, как по мне.

— Возможно, ты нам и не понадобишься, — ответил я. — У меня припрятан козырь в рукаве для этих засранцев.

— Припрятан козырь в рукаве? — спросил Армен, улыбка вернулась на его лицо.

— Часть игры в карты, — сказал я. — Хотя знаешь, у меня, кажется, даже есть с собой колода.

После небольшого разговора о покере я попросил Армена и вернувшуюся Циару снова начать копать. Почва была мягкой, как и на месте крушения, поэтому дело шло быстро. Мы быстро сделали два окопа, достаточно больших, чтобы в них поместилось по три человека; участки, обращенные к склону холма и тропе, были защищены выкопанной нами землёй и выложенными камнями. Я дополнил всё это несколькими небольшими кустами, которые выдернул из земли, чтобы они не смогли так легко заметить наши поделки. Другими словами, теперь у нас было идеальное укрытие от кучки крестьянских арбалетчиков, пожелавших убить нас.

После этого я объяснил мой план, который вызвал много сомнений по поводу того, сработает он или нет, и дал всем что-нибудь поесть из пайков, пока сам я занимался последними приготовлениями. Это была, возможно, опасная работёнка, поэтому я не хотел, чтобы другие мешались. Когда с этим было покончено, я вернулся и открыл несколько ящиков. Пора было приступить к поистине дьявольским действиям.

— Ладно, общий сбор, — сказал я им, пока они доедали мои крекеры. Послушавшись, они встали из-за ещё не разожжённого по моей указке костра. Я взял один из бронежилетов и протянул его им.

— Это доспехи из моей страны... ну, на самом деле из Израиля, но да не суть, берите, — сказал я. — Они даже вблизи остановят арбалетный болт.

Тэм шагнула вперёд и взяла бронежилет, пощупав его внутренности. Её глаза округлились. Моя бровь приподнялась.

— На ощупь очень похоже на витаар, — с явным удивлением произнесла кунари.

— Вита-ар? — повторил я. — Это какое-то животное?

— Нет, это боевая раскраска, — ответила Тэм, надевая и пристёгивая мой подарок. — Сильный яд, смешанный с кровью владельца, а затем нанесённый на кожу кунари. Он превращается в то, что можно назвать железной кожей.

Самое настоящее приверженность делу, дамы и господа. Позже Тэм поведает мне о побочных эффектах, особенно если вы оставляете такую краску на коже слишком долго. Постоянные шрамы — самое безобидное в этом плане, и действительно, у многих воинов кунари есть такие шрамы. Просто их трудно заметить, поскольку многие из них не снимают свои раскраски на протяжении всей своей — зачастую короткой — жизни. Умные и важные шишки избегают побочек.

— Погоди, боевая раскраска... — сказал я. — Эта та самая краска, что у тебя в сумке?!

— Да, мне удалось захватить с собой некоторые основные ингредиенты, когда я бежала, — сказала Тэм.

— И что будет, если ей воспользуются не кунари? — спросил я.

— Они умрут, в одном случае медленно и мучительно, в другом — за считанные минуты. Очень разнится, — беспечно ответила она. — У тебя найдётся такой же шлем?

Я потерял дар речи. Тогда, в тюремном складе я открыл сундук с вещами Тэм и обнаружил там большой горшок с краской. Подумать только, я мог погибнуть, если бы во мне взыграло любопытство... Бог улыбнулся мне в тот день не только побегом.

Отбросив мысли о такой смерти, я протянул кунари шлем, как она и просила. Мне казалось, что рога будут мешать ей, но они оказались достаточно маленькими, чтобы пристегнуть шлем. Факт, который через несколько дней станет предметом парочки шуток, но тогда я не обратил на это особого внимания.

— Не самая лучшая ткань, но сойдёт, — сказала Джули, забирая свою броню. — Я так понимаю, в ближайшее время у нас не появится возможности уединиться?

— Видимо, — печально ответил я.

— Ну, до дома осталось недалеко, — сказала Джули. — Там, конечно, дела обстоять будут не лучше, но там хотя бы можно будет уединиться.

— Ловлю на слове, — ответил я с улыбкой.

Тем не менее, я сомневался, что нам удастся уединиться. Не с привычками Тэм держаться «общины». Я оказался прав, но это не сыграло роли.

Армен с Циара восприняли броню с гораздо бо́льшим энтузиазмом, вероятно, потому, что никого из них нельзя было назвать реальным бойцом. Нашему магу не приходилось таскать много металла, что сыграло ему на руку, так как он мог надеть броню, и это никак не отразилось бы на его магии. За это он меня поблагодарил.

В общем и целом, вся наша группа выглядела довольно пёстро, даже на мой взгляд. Броня из «ткани» песочных расцветок и большие круглые шлемы, ночью, посреди леса. Я мог только представить, как это выглядело бы для какого-нибудь бедного крестьянина или шевалье, но надеялся, что они сочтут это достаточно смешным, чтобы напасть без доли плана.

Довольные нашей готовностью, мы все залезли в окопы с оружием и спальными мешками, включили гарнитуры-рации для связи и перекусили в ожидании неизбежного. Тэм и Джули находились в моём окопе, самом большом из двух, с достаточным пространством, чтобы первая могла встать и без проблем выстрелить из лука. Циару и Армена я оставил во втором, который находился чуть в отдалении позади. Возможно, то была не лучшая идея, так как вскоре они выключили свои рации и начали заниматься тем, чем занимаются взрослые здоровые люди, когда остаются наедине. Я решил любезно списать это на нервы и оставил их самих себе. Я был немного занят, прикрепляя к своему шлему прибор, различающий тепло.

_______________________

Некоторое время спустя, мы сидели в тишине, не слыша ничего, кроме звуков ночного леса и, к счастью, очень приглушенных звуков из другого окопа. Стало темнее, хотя было ещё достаточно светло, чтобы любой проходивший на дороге мог поднять голову и увидеть нашу телегу и хорошо закрепленных лошадей. Я лелеял надежду, что стемнеет окончательно, прежде чем дворяне нагонят нас, если они вообще будут заниматься нашими поисками. В таком случае им пришлось бы ехать при свете факелов, а это всё равно что держать большую табличку с надписью «Пожалуйста, убейте меня», когда у тебя такое оружие, как у меня. Тем не менее, я наблюдал за дорогой, по которой мы приехали, как своими глазами, так и с помощью имеющихся в моём распоряжении технологий, и никаких марширующих солдат на горизонте не появлялось.

— Ты абсолютно точно уверен, что они придут? — вдруг спросила Джули.

— Нет, — сказал я. — Но то, как на нас тогда взглянул тот мужик в маске, когда мы проходили мимо... он сто пудов решит побольше узнать, кто мы такие, и, будь я на его месте, я бы погнался за нами.

— Думаешь, конюший сдал нас? — спросила Тэм.

Будь оно в самом деле так, какая участь ждёт этого человека, были написаны в её тоне, и я очень разделял эти чувства.

— Мы скоро узнаем, если оно правда так, — ответил я. — Я назвался ему другим именем.

— Но у нас есть время, — сказала Джули. — Их будет много, поэтому и добираться сюда они будут в не пример долго, верно?

— Да... — сказал я, не совсем понимая, куда она ведёт. — А что?

Девушка с каштановыми волосами устроилась поудобнее перед тем, как продолжить:

— Быть может, нам стоит воспользоваться моментом.

— Как? — наивно спросил я.

Джули намекающее поиграла бровями и придвинулась поближе. Мне пришлось сдержать желавший вырваться из меня смех. Какая поистине сумасбродная идея.

— Там люди, которые хотят убить всех нас, — скептически сказал я. — К тому же, мы не одни.

Я указал на третьего человека в окопе. Тэм сидела в углу, прислонив лук и колчан к боку, и внимательно слушала нас с лицом-кирпичом. Это само по себе должно было стать звоночком для меня, но я был достаточно рассеян, чтобы отмахнуться от оного, будто та была не заинтересована в озвученном предложении.

— Знаю-знаю, это прекрасная возможность, — сказала Джули, глянув на кунари. — Для всех нас.

Нужно быть дураком, чтобы не понять, на что она намекала. Тогда я впервые столкнулся с тем, что можно, как я полагаю, назвать орлесианской полиаморией, возможно, единственное что-то положительное после того, как я узнал про откровенно тревожное отношение в этой стране к браку и его цели. Это действительно подкралось ко мне незаметно. Я несколько раз двигал челюстью, чтобы сказать хоть что-то, но не мог высказать никаких возражений. Потому что я имбецил.

— Сэм, ты отказался трогать меня, когда я была наиболее уязвима, и вызволил меня из тюрьмы. Тэм, ты убила тюремщика, который угрожал мне, и не дала нам попасться, — продолжала Джули. — Вы оба важны для меня. У нас есть немного времени. Давайте станем чуточку ближе.

Мои глаза потупились от такого предположения.

— Я очень рад слышать, что я важен для тебя, — сказал я, — но как бы больно мне ни было это говорить, возможно, сейчас не лучшее время.

В этот момент, как вы, наверное, уже догадываетесь, разум начал вновь обретать силу.

— Другого времени может и не быть, — сказала Тэм. Она тоже придвинулась к нам, и мне сразу стало как-то жарко.

— Серьёзно? — спросил я кунари. — И ты тоже?

— Честно сказать, я уже давно не испытывала такой разгрузки, — призналась Тэм, пожав плечами. — Мы увидим и услышим басов задолго до того, как они увидят нас, так почему бы и нет? Магу-то, вроде как, всё равно.

У меня возникло стойкое ощущение, что она оправдывается слишком уж сильно. Она тоже испытывала к нам симпатию, но была слишком зажата догмами, чтобы выразить ту словами. Я был не единственным, кто это заметил.

— Возможно, нам с тобой стоит поискать другую ямку, — шутливо сказала Джули, обращаясь к Тэм, — в этой нам, похоже, не рады.

Джули взяла Тэм за руку и попыталась встать, но в этот момент я схватил её за ремешок на бронежилете и велел ей снова сесть. Мадемуазель всегда умела добиваться своего, а я очень падок, когда меня заставляют ощущать вину. Я прикрыл глаза и наклонил голову, давая своё согласие.

Джули сняла шлем с головы и положила его позади себя, распустив свои каштанового цвета волосы. Тэм последовала её примеру, и они опустились на колени рядом друг с другом. То, что они сделали дальше, окончательно разрушило те крохи разума, которыми я все ещё руководствовался. Они начали целоваться, держа друг друга за руки.

В этом было нечто прекрасное. Не только с очевидной мужской точки зрения, хотя и это было немаловажным фактором, но это было похоже на то, как будто между нами наконец-то прорвало плотину после нескольких дней накопления напряжения. Я могу точно сказать, что испытывал большую, невероятную благодарность за то, что они обе были рядом со мной в тот момент, когда я был совершенно потерян. Быть может, это необъективный пересказ, учитывая, насколько важными эти женщины стали для меня. Я знаю только то, что к тому времени, когда они остановились, я полностью пал под их чарами. Мои тревоги исчезли.

Словно бы увидев сигнал, я смахнул с головы шлем, не потрудившись расстегнуть тот с застёжек, а потом снял и положил рядом перчатки и оружие. Джули прижалась ко мне, и наши губы встретились, согревая всего меня изнутри, как будто я выпил рюмку медовухи. Мы все втроем прижилась друг к другу ещё сильнее, наши руки и пальцы переплелись. Тэм целовала наши шеи, а я, не успев опомниться, поцеловал и её. Мы все начали медленно расстегивать ремни брони и одежды друг друга, жаждая бо́льшего. Мы обнимали друг друга и прижимались губами везде, где это было приятно.

И стоит сказать, всё было совершенно искренне.

Многие укоряли нас в злом умысле. Что я каким-то образом набрал себе гарем для личного удовольствия, что Джули прицепилась к нам ради политической выгоды, или что Тэм была засланным кунарийским шпионом, обводящим нас вокруг пальца. Всё это совершенно не так. Если благодаря кому мы и сошлись, то это благодаря Джули, а не мне. Если кто-то и использовал корыстно другого, то точно не мы. Инсинуации о том, что Тэм какая-то шпионка, просто смехотворны, она не смогла бы соврать, не выдав этого прямо на своём лице. Подобные оскорбления в разных формах продолжаются и по сей день, и я не сомневаюсь, что некоторые из них будут повторяться вновь и вновь ещё долго после моей смерти.

Давайте я ещё раз проясню. Каждый из нас троих сошёлся с другим из взаимного доверия и уважения. Что-то, что возымело громадные последствия для миллионов людей, а то и сотен миллионов, как родившихся, так и нет, когда дерьмо реально начало происходить. Например, когда открылась Брешь. Или природа моей невосприимчивости к Тени и те знания, которые я получил, сделали это неизбежным. Мы начали проявлять чувства друг к другу, как бы банально это не прозвучало. Я не могу сказать, что тогда мы были влюблены, но это была глубокая привязанность, вызванная обстоятельствами. Трудности, как ничто другое, способны укрепить доверие. Добавьте сюда желание, и вы поймете, почему мы ощущали необходимость побаловать друг друга таким образом. Это было то, в чём я, возможно, нуждался, потому как мысль, что я никогда не вернусь на Землю, разъедала меня изнутри.

Сейчас же мне не даёт покоя по ночам мысль, что меня могут утащить обратно в мир, откуда я родом.

_______________________

Возвращаясь к истории, мы были наполовину раздеты и уже собирались приступить к следующему этапу, намечавшемуся стать особенно приятным вечером, когда нас прервали.

Вдали послышалось громкое ржание лошадей, достаточно далеко, чтобы понять, что это точно не наши лошади, и достаточно близко, чтобы вызвать тревогу. От неожиданности у меня чуть сердце не вырвалось из груди, и мы срочно освободились от спальных мешков и друг от друга. Одежда, шлемы и броня были надеты как можно быстрее, рации активированы, а оружие — возвращено в руки.

— Твою ж мать, выбрали же момент... — ругнулся я про себя, после чего включил рацию. — Армен, ты там одет?

— Я и не раздевался, — ответил тот, явно развеселившись от намёка. Брехло. — Слышал лошадей?

— Да, дай мне секунду, — сказал я.

Я встал, чтобы посмотреть через край окопа, и снова спустил тепловизор на шлеме себе на глаза. С помощью такого устройство я мог либо видеть в темноте, как при свете дня, либо же различить человека по теплу его тела, как умеют некоторые животные. Я выбрал последний режим. Когда я активировал его, то громко ругнулся от того, что он показал мне. Вся нижняя часть холма была усеяна белым жаром человеческих тел, контрастирующим с чёрно-серым фоном леса. Я даже мог различить их доспехи и оружие, раскалённые от их потугов.

— Сколько? — спросила Тэм.

— Сотня, как минимум, — процедил я. — Засранец явно сходил за дружками.

— Мы всё ещё можем победить их, — сказала Джули. — Мы должны победить их.

— Свежее мясо для мясорубки, — произнёс я, мой тон полнился злобой. — Да поможет им Бог, если они решат взбираться на холм к нам.

— Может, нам стоит держать их на расстоянии? — спросила Тэм. При нормальных обстоятельствах она была бы права.

— Нет, если будем сражаться, то нужно, чтобы они пришли к мысли, что вверх по холму — верный путь, — сказал я. — До тех пор никакого фейерверка.

— Фейерверка? — спросили девушки в один голос.

— Увидите, — сказал я. — Мы далеко от города, так что я могу разыграться по полной.

Я поделился некоторыми деталями, и мы принялись ждать ещё чуть-чуть. Раздались удары в барабан, и я перевёл всё своё внимание к врагам внизу. Они сформировались в нечто похожее на слаженную группу, обращённую в нашу сторону. Они знали, что мы, возможно, настроены враждебно, и у меня закрались подозрения, что они послали кого-то следить за нами. Они были выстроены так, будто собирались атаковать укреплённую позицию. Стоит сказать, именно это им и предстояло совершить. Тут либо за нашей позицией кто-то наблюдал, либо же командир оказался очень проницательным. Спросить, как можно понять, у меня не было возможности.

— Вы там, на холме! — раздался крик от того, кто мог быть только служивым. — Именем нашего законного Императора, Гаспара де Шалона, сложите оружие и сдавайтесь!

— Погодите минутку! — крикнул я в ответ.

Ничего из того, что он сказал, не имело смысла для меня. Становилось очевидно, что источником их информации был не конюший, потому как они не обращались ко мне как к Бонапарту, а его предложение сдаться определенно предполагало, что я человек дворянского титула. В зале суда в Халамширале говорили, что Императрицей была некая Селина. Мне требовалось больше информации о том, с кем я имею дело, если собирался вести переговоры. За разъяснениями я обратился к своим спутникам.

— Кто-нибудь знает, что это ещё за хер Гаспар такой? — спросил я. — Это он преследует нас?

— Великий герцог Гаспар, кузен Императрицы Селины, — ответил Армен. — Его лишили трона, или, по крайней мере, так он считает, поэтому он ведёт Игру против неё из-под полы. Возможно, это один из его вассалов.

Я понял всё кристально и чётко.

— Любят же они свои титулы, а? — хмыкнул я. — Великий герцог то, шевалье сё.

— Некоторые поговаривают, что он накапливает силы в ожидании момента для удара, — добавила Джули. — Это его сборщики налогов в сопровождении преданных ему шевалье арестовали меня, и они стали наносить визиты намного чаще, чем раньше.

— Класс, — сказал я. — А на фига он за нами гоняется?

— Ты же тогда говорил, что это было делом Короны, нет? — сказал Тэм, готовя лук к бою. — У них могло сложиться впечатление, что твоё убийство или поимка сыграет им на руку.

Я застонал, испытывая раздражения от того, что из-за политики за мной теперь посылают сотни солдат. Губительные отряды храмовников были худшим, с чем, как я думал, мне придётся иметь дело в этом мире, так что я был весьма подавлен возможностью ещё бо́льшего числа людей, которые не побрезгают охотой за мной. Я не придавал ни малейшего значения тому, кто правит страной, в отличие от того, как та управляется и насколько мы в безопасности. Я и так уже причинил достаточно вреда, не ввязываясь в новые конфликты.

Как бы намекая поторопиться, несколько арбалетных болтов со свистом пронеслись над нами и упали наконечниками в землю за нашими спинами на уровне глаз. Через двадцать секунд последовал ещё один залп. Хорошо, что мы успели окопаться.

— Ну, полагаю, это подводит черту всяким переговорам, — сказал я.

Было на самом деле странно, что на меня нападали с оружием, которое я мог принять только за старинное. Тем не менее, я сразу же настроился на бой. Я уже видел, что луки способны сделать с животными, ведь мои земляки всё ещё использовали их для охоты. Незачем становиться дырявым сыром.

Очень медленно я снова выглянул за край окопа. Армия пробирались к нам, спотыкаясь на неровной земле, но всё же держась строя. Кольчуги светились белым светом из-за тепла их тел в моём приборе, щиты были подняты до уровня плеч. Им всем уже каюк, просто они ещё не поняли этого. Мне стало по-своему грустно за них, но я знал, что их смерти мне никак не избежать. Они не сложат оружие, что бы я ни говорил. Тут требовалось нагнать ужас.

— Господи, надеюсь это сработает, — сказал я девушкам в нашем окопе. Они кивнули. Я поцеловал их обеих на удачу, так быстро, как только мог. — Приготовьтесь.

Я понятия не имел, скольких смогу убить. Оглядываясь назад, мне не стоило так волноваться, но я Сэм Хант, а не Капитан Прорицатель. Солдаты карабкалась на холм, прямо в зону поражения. Я оскалился и похлопал Джули по плечу.

Джули подняла ракетницу прямо вверх, как я и просил, и выпустила сигнальную ракету в небо. Яркий белый свет залил склон холма, превратив тот из туманного сине-черного в лиственно-зелёный. Вооруженные люди выглядели потрясёнными и растерянными, заметно глядя в небо. Командир на коне внизу ничем не отличался.

— Сейчас, Тэм! — скомандовал я.

Кунари встала во весь рост, возвысившись плечами над окопом, её песочно-жёлтый шлем почти что сиял в свете факела. Наложив чёрную стрелу на черный лук, который был так же велик, как и сама Тэм, девушка оттянула ту назад и слегка наклонила к поясу. Стрела вылетела из лука, пролетела мимо большого пальца Тэм и устремилась в воздух. Она пролетела над головами подступающих солдат, сильно напугав их: они пригнулись и подняли щиты, прикрывая теми головы. Им не стоило беспокоиться, не они были целью.

В ночи невозможно было как следует рассмотреть стрелу, даже с помощью моего прибора ночного видения, но эффект стал очевиден, когда она приземлилась. Стрела попала коню шевалье под шею в районе ключицы, брызги теплой крови вырвались из кожи, почти походя на цветок. От попадания лошадь попятилась, сбросив своего седока. Вслед за этим лошадь рухнула, упав прямо на шевалье. Идеальное попадание. Тэм пригнулась, когда в ответ полетел залп арбалетных болтов, поспешно выстреленных, но всё же сумевших пронзить воздух там, где она стояла долю секунды назад. Тэм не улыбалась.

— Стена щитов! — крикнул оруженосец или сержант.

Разбитые группы копьеносцев начали сближаться друг с другом. Наступление остановилось намертво. Подходящий выбор слов.

Я отложил в сторону свой огнестрел и взял в обе руки первые два детонатора.

— Ложись! — закричал я, а потом щелкнул ими.

Первая группа заложенных мин сработала на ура, выпустив языки пламени и сотни металлических шариков в передние ряды с огроменной скоростью. У меня не получилось удержаться от воспоминаний о драконе, когда тот сжигал и разрывал людей Фрейзера в клочья. Передние солдаты рухнули, те, кто ещё был в сознании, держали в руках части себя или яростно дёргались перед тем, как перестать. Повсюду лилась кровь. Я выключил тепловизор и положил его обратно в чехол. Жуткое зрелище, а ведь это только начало.

Подождав, пока враг придёт в себя, я подорвал вторую группу мин, когда выжившие начали отступать. Мины эти были установлены с такой стороны, чтобы зацепить их со спины. Взрывчатка вновь испустила огонь и металл на сомкнутые ряды, и вновь десятки людей пали мёртвым грузом. Арбалетчики были почти полностью уничтожены. На этот раз всякий порядок, навязываемый армии, полностью исчез. Те, кто ещё уцелел, начали бежать или прятаться в укрытия, с круглыми от страха и шока глазами. Я хорошо знал это чувство.

Я прикрепил штык и фонарик к носу своего огнестрельного копья, когда свет сигнальной ракеты окончательно померк, и надел на шлем прибор ночного видения. Мир стал тошнотворно зелёно-серым, но зато я снова мог видеть. Я сделал глубокий вдох, чтобы подавить усталость, нарастающую в моих костях, и, шагнув вперёд, вышел из защищённого окопа. Я почти не сомневался, что меня всё ещё можно было увидеть, хотя луны в эту ночь были всего лишь полумесяцами. Я шепнул остальным, чтобы они следовали за мной, и осторожно двинулся вперёд.

Я игнорировал ту бойню, как только мог, так как в ином случае не смог бы перестать о ней думать, обрати на ту внимание. Я был как на ладони, и меня мог убить любой, кто ждал удобного момента.

Бедный дурак выскочил из-за куста и набросился на меня с копьём и поднятым щитом наперевес.

Однако, он был очень везучим дураком, так как дождался, пока я подойду достаточно близко. Я получил удар в грудь, точно фатальный, будь на мне то же, что и у этого солдата. Тем не менее, всё было иначе, так что ему не повезло. На мне на самом деле было кое-что гораздо лучше, чем просто какая-то кольчуга. От удара я растерялся, но всё равно успел схватить его оружие ниже наконечника. Вражеский солдат тут же опустил копьё и выхватил с пояса короткий меч. Я выстрелил в него из огнестрела, когда тот только-только достал меч из ножен — три пули легко пронзили его. Он рухнул на землю, а моё сердце начало возвращаться к менее лихорадочному ритму.

— Выходите и бросайте своё оружие! — крикнул я. — Вам не навредят!

— Умно ли? — спросила Тэм с издали, натянув стрелу, стоя поодаль.

— Просто смотри, — ответил я.

И конечно же, солдаты начали выходить, откидывая в сторону копья, мечи и арбалеты, а также капюшоны своих кольчуг. Я включил фонарик на конце огнестрельного копья, от чего они вздрогнули, и под дулом огнестрела погнал их к подножию холма.

— Встать на колени и руки за голову, — рявкнул я, пока Джули держала их на мушке ручной пушки, одновременно с этим возложив топор себе на плечо, будучи готовой в любой момент быстро использовать его.

Пленные подчинились, и я направился к упавшей лошади. Пора посмотреть, кто же наш противник.

Шевалье вздохнул, когда я подходил, что меня удивило. Я ожидал, что он будет покрывать меня матом или называть бесчестным ублюдком. Аристократизм даже в поражении. Вместо этого он словно бы осознал, в какой ситуации находится. Шевалье лежал, опираясь на локти, его ногу зажимала очень мёртвая лошадь; он наблюдал за моим приближением.

— Кунарийский порох, — сказал шевалье, в его тоне не проскользнуло ни капли любезности. — Очень впечатляет.

— Я удивлён, что ты понял, что это не магия, — сказал я, не желая никак выдавать свои секреты. — Впечатляет.

Шевалье окинул взглядом холм, массу мёртвых, окровавленных людей и своих солдат, стоящих на коленях перед Тэм и Джули. Я на секунду уставился на него. Даже в его маске я мог сказать, что он побеждён. Теперь нужно было посмотреть, признает ли он это.

— Ты ранен? — спросил я. — Нога сломана?

— Просто прижало, — ответил он.

Я помог ему выбраться из-под лошади, и он неуверенно встал. Он тут же потянулся за мечом, и я сделал шаг назад, вскидывая своё оружие. Это было лишним. Он достал меч и снял ножны, взяв те одной рукой у бока.

— Я сир Мило Дюваль со Священных равнин, — сказал он. — Присягнувший истинному Императору Орлея.

Он ждал моего ответа.

— Сэмюэл Хант, маркиз де Лафайет, — ответил я, улыбнувшись шутке.

— Лафайет? — спросил шевалье. — Я не знаком с этими землями.

— Оно и понятно, ведь они лежат далеко на западе за морем, — сказал я. — На самом деле, я не слуга Императрицы, как ты уже мог слышать.

Сир Дюваль кивнул сам себе, как будто в этом была логика, и кинул взгляд на своих мёртвых людей. Его лицо было сокрыто серебряной маской, но мне не сложно было сказать, что он понял, что совершил огромную ошибку. Его плечи слегка опустились. Шевалье преследовала вина, и мне было его жаль. В конце концов, именно моя ложь довела его до этого.

— Хорошо, маркиз, — сказал он. — Я предлагаю вам мою сдачу.

Он поднял меч перед собой на обеих ладонях и опустил голову. Я протянул руку, чтобы взять меч, когда сзади раздался крик.

Группа из трёх человек набросилась на меня, выглядя как безумцы. Их предводитель был в маске, на этот раз тёмного цвета, и несся он с неприятной на вид булавой, поднятой над головой. Я повернулся и выстрелил в одного из его сообщников из своего огнестрела. По нижней части туловища мужчины пробежала рябь ран, и он упал. Я перевёл прицел вправо, чтобы попасть в того, кто был в маске. Мне пришлось поднять дуло, чтобы не задеть того, кто вмешался.

Циара, якобы тихая и непритязательная девушка-служанка, прыгнула передо мной, всё ещё в полной кевларовой броне. Она увернулась от удара булавой, который расплющил бы её череп, не будь тот защищён. Она встала почти грудь в грудь с нападавшим и сделала что-то с прямым кинжальчиком. В темноте было трудно разглядеть. Когда эльфийка отступила в сторону, мой фонарик показал раны. Её кинжал был окровавлен, а сам мужчина выронил оружие и схватился за шею. Из него текла рекой кровь. Ой-ёй.

Это было такое зрелище, что я едва не пропустил третьего человека. До тех пор, пока Джули не подбежала к нам и не всадила топор в плечо этого солдата, обрушив того, как карточный домик. Он издал последний вздох, и Джули вытащила из него топор. Временами она тоже может быть просто ужасающей. Тедас поистине тот мир, где люди относятся к убийствам с некоторой небрежностью, на мой вкус, даже слишком. В любом случае, она вернулась к охране пленных, хлопнув меня по плечу, в чём я, признаться, нуждался.

— Мы ещё поговорим, — серьёзно заявил я Циаре, после чего помахал ей вернуться к Армену.

Сам маг вышел из леса, сделав то, что должен был: наблюдать и вмешаться, если возникнут какие-либо неожиданности. Очевидно, вмешаться он послал Циару. Решив разобраться с этим позже, я повернулся к ошарашенному шевалье.

— Сир Дюваль со Священный равнин, я принимаю вашу сдачу, — сказал я, а затем забрал предложенный меч.