Иноземец (гет)

Недели, предшествовавшие первому настоящему испытанию Свободного Орлея, как его стали называть в Долах, были совершенно жалкими. Не было никаких признаков того, что вот-вот будет сделан первый конкретный шаг к созданию новой нации в Тедасе, а может быть, и первой нации вообще. Одно из трёх таких событий теперь изображено на довольно изысканной фреске в вестибюле Дворца Свободы⁽¹⁾. Иногда я смотрю на неё и думаю, как долго это продлится, и продлится ли то, что мы привели в движение.

В конце концов, ничего не длится вечно.

И меньше всего — моё терпение. Несмотря на то, что молва о моей схватке с одержимым магом кунари разлетелись по округе, ослабив политическое напряжение, поход, который должен был состояться через три дня или около того после этого, не состоялся ещё две недели. Ущерб, нанесённый нашему делу, не ограничивался пределами одной Латерры. Агенты кунари, или, скорее, их марионетки, распространили слухи по всем деревенским землям. Хотя большинство решительно поддерживало наше дело, среди простолюдинов не было и нет недостатка в реакционных элементах. В ходе подавления этих вспышек беспорядков, уходом за ранеными жителями и ремонтом ключевых объектов инфраструктуры две недели прошли очень быстро.

Тем временем, две другие проблемы усугубляли наши несчастья.

Первую из них я мог бы решить, поднапрягись я чуть сильнее — если бы не занимался всем остальным. Я приказал собрать для войны примерно десять тысяч человек. Примерно десять «легионов» по орлесианскому исчислению. Учитывая, что половина из них должна была быть запряжена лошадьми или пони для транспортировок, а не для битв, это была настолько большая армия, насколько я чувствовал себя уверенно, собирая её для логистических целей, за счёт которых мы могли бы прокормить саму армию. Кроме того, такое количество могло передвигаться гораздо быстрее.

Вот только пришло гораздо больше десяти тысяч. Помимо войск, набранных непосредственно для моей армии, у каждого дворянина, пожелавшего отправиться с нами, была личная гвардия, иногда превышавшая квоту, которую я просил. Неизбежно, новобранцы были совсем зелёными, а гвардейцы — опытными ветеранами, но впоследствии это пошло нам на пользу. Сказать, что я был зол на дворян, значит преуменьшить, но они были не единственными виновниками. Мать Брэндон и рыцарь-командор Баррис прибыли с сотней храмовников, мужчинами и женщинами, которым Баррис доверял, а также новобранцами, которых они могли натаскать. Кроме них, были и гражданские. Моё представление о полевой армии было совершенно чуждо тедасской концепции. На Земле бои стали настолько смертоносными, настолько хаотичными, что гражданские обычно сторонились армий. Они бежали из зон боевых действий либо погибали. В Тедасе же гулящие вместе с армией лагеря, начиная от семей солдат и заканчивая предприимчивыми проститутками и торговцами, были обычным явлением. Они по сей день встречаются среди некоторых армий.

В общем, к тому времени, когда мы выступили в поход, в наших войсках было около двадцати тысяч вооружённых солдат, из которых только половина находилась под моим непосредственным командованием, и ещё тысячи шли следом, сколько бы угроз я ни озвучивал, чтобы отговорить их. То, что вся армия получала плату за свою службу, было очень сильно привлекало. Дворяне платили своим, а мои войска получали боевое жалованье на время операций «высокой интенсивности», поэтому их карманы пополнялись ещё больше, чем обычно. Армия расположились лагерем вокруг Латерры на две недели, ничем конкретно не занимаясь первые несколько дней, пока я не устроил ежедневные тренировки на парадном плацу, проводимые нашими ветеранами. Войска знати в основном копошились внутри самой Латерры.

Потом всю неделю шёл дождь. Не особенно сильный, но достаточный, чтобы смыть кровь с дороги между Латеррой и Посольством. Достаточный, чтобы размыть главные дороги, практически исключая всякую возможность передвижение нашей самой тяжёлой артиллерии.

Если бы Тэм не призывала к терпению и не отвлекала нас так, как могла только она, думаю, мы с Джули организовали бы круглосуточную расстрельную команду. С пушками. Помощь Циары в организации всего и успокоении нашего недовольства также была неоценима. Армен усугубил ситуацию, поссорившись с Велараной из-за храмовников, но мы разобрались с этим за десять минут, когда я передал храмовников под его непосредственное командование. Либертарианцы получили свой полк, наполовину состоящий из магов, а наполовину — из храмовников. Баррис принял это изящно. Армен ворчал.

Короче говоря, марш начался при первой же перемене погоды.

Мы все знали, что шансов мало. Враги сплотились вокруг маркиза ДюРелиона, владыки бо́льшей части земель, граничащих с Ферелденом со стороны Морозных Гор, и номинально верного Императрице. Интересно, что позже он стал видным сторонником Инквизиции, но в это время его склоняли к поддержке наших врагов из-за их лояльности Гаспару или недоверия к нашему революционному пылу. Как и Черепная Маска, все они были военного склада ума. Помимо самих врагов, нам предстояло действовать на пределе логистики, которую мы с Лехой тщательно спланировали. Даже не считая гуляющих лагерей, питание должно было строго контролироваться. Задержка также подкосила наши сбережения, и хотя бо́льшая их часть вернулась к нам через наши предприятия — если мы не достигнем заявленных целей, то через две недели станем банкротами. В конце концов, мы не могли взять наш бизнес с собой. Без помощи дворян мы будем ходить по самому краю, а Джули настаивала на том, чтобы этого избежать. Долг перед дворянами означает смерть революции, сказала она. Я рассмеялся, но согласился.

Поэтому мы маршировали, и маршировали тяжело. Моральный дух упал как камень. Все привыкли днём заниматься муштрой или лёгкими восстановительными работами, а ночью пить и блудить. Топать по грязи, даже после того, как я приказал магам в передней части колонны укрепить дороги, как только они могли, было нежелательным изменением. Так же как и известие о том, что наш враг собрал гораздо больше сил и, несомненно, идёт нам навстречу. Я разделил армию на три группы, чтобы мы могли двигаться быстрее, однако страх, что враг обрушится на одну часть раньше, чем две другие успеют подойти, был очень реальным. Настолько реальным, что его можно было буквально почувствовать в смердящему поту, чего я раньше и представить себе не мог. Армия моей настоящей родины была по сути неприступной, так что для меня это вылилось очень новым опытом. У этого запаха резкий привкус, совершенно не похожий на тот, что бывает от сырой агрессии и напряжения. Запах это определённо был знакомым.

Нашим пунктом назначения была Сарния, крупный город, занимавший возвышенность на северо-востоке Эмприза, граничивший с вотчиной Черепной Маски и тянувшийся вдоль горных склонов. Это не была важная территория по любым стандартам того времени. Баронесса Сарнии, некая леди Пулен, не пользовалась большим уважением и по сути вообще не существовала внутри Игры. Однако, для нас это была абсолютно важная территория. В Сарнии находились каменоломни, которые экспортировали материалы во все уголки Тедаса, но самое главное — Сарния была нашим источником сырья для производства практически всего. Помимо сильверита, из которого изготавливались наши пушки, там в больших количествах был обнаружен один из ингредиентов для пороха в качестве побочного продукта, а также залежи свинца для боеприпасов и различные травы для лекарств.

Если мы захватим город, его кузницы и каменоломни, цена на наши новые огнестрельные копья станет достаточно низкой, чтобы наладить их массовое производство. Если мы его потеряем, то не сможем получить надёжные поставки пороха, и через месяц вернёмся к старым методам ведения войны. Возможно, даже раньше.

Если мы совсем потеряем данную территорию, наше движение, скорее всего, развалится, и стервятники, сидящие в других местах, набросятся на нас со всех сторон. Джейдер, Священне равнины, земли Короны вокруг Халамширала... тамошние дворяне с великой радостью разорвут нас на части, ведь верность Селине или Гаспару не важна, когда речь заходит о захвате земель.

Не то чтобы это кого-то волновало, кроме моих людей. Дворяне ворчали о том, зачем нам брать горный город, не имеющий для них никакого значения. Простолюдины ворчали из-за вынужденного марш-броска. Гуляющие лагеря ворчали из-за разделения армии. Все ворчали из-за грязи. Время от времени вспыхивали потасовки из-за привязанности к той или иной шлюхе, как среди простолюдинов, так и среди знати. Женщины этих споров довольно щедро оставляли свой вклад, закатывая глаза и качая головой.

Было, по крайней мере, оживлённо.

_______________________

Вишенкой на вершине торта стало наше появление на равнинах под Сарнией — только чтобы обнаружить, что там стоит враг, чтобы блокировать нас. Все сорок тысяч, явно самая большая армия, которую можно было собрать в этом месте за то время, которое мы им дали. Не полные возможности врага, но и этого было более чем достаточно, чтобы доставить нам неудобства. У нас было достаточно предупреждений, мои уланы были посланы далеко вперёд на разведку, так что наша армия соединилась на равнинных фермах. Но это не значит, что я был этому рад. Я наблюдал с балкона фермерского дома, как наши армии начали собираться на некотором отдалении.

Они предлагали битву.

Меня довольно сильно отвлекал окружающий пейзаж, пока я размышлял, стоит ли принимать их предложение. Скалистые предгорья были впечатляющими сами по себе, но ещё более впечатляющими их делали строения, возведённые на их вершинах.

Даже светло-серый цвет пасмурного неба не портил представшую красоту.

Наиболее очевидной была крепость крепость Суледин, старая эльфийская крепость, на которую можно было воззирать даже в разрушенном виде. Враг не заперся там по очевидным причинам: они выигрывали по численности, а у нас было достаточно магов, чтобы отбросить всякую идею о неподвижной обороне. Я был очень рад, что они не были глупы, было бы очень жаль разрушить такое место пушечным выстрелом. Конечно, Инквизитор Тревельян, вероятно, не согласилась бы с этим, учитывая, что ей пришлось зачищать это место примерно два года спустя.

«Солнечные лужи» стояли в элегантной тишине, горячие источники обрамляли колоссы, один разрушенный и два целых. Был виден и сам город Сарния: мощные округлые сторожевые башни возвышались над зелёными верхушками деревьев, вершины их крыш были покрыты красным шифером. Между этими двумя достопримечательностями возвышался мост, поддерживаемый высокими арками из захватывающего взор белоснежного мрамора. Остатки другого моста, соединявшего старые, истощённые шахты, находились на другом конце города, однако они всё ещё выполняли функцию верхней части большого деревянно-веревочного элеватора, по которому руда из каменоломни доставлялась в город и его речной порт ниже по течению.

Сама река Суледин оказалась на удивление широкой, несмотря на то, что обрушивалась с гор за городом двумя или тремя крупными водопадами вблизи поселений. Из-за расстояния я не мог расслышать их рёв или журчание, но брызги, по крайней мере, заметно взлетали в воздух. Не то чтобы я мог что-то услышать за непрерывным стуком подошв сапог моих солдат.

Резкий стук ног и посоха оторвали меня от осмотра.

— Красивое местечко, не правда ли? — спросил Армен, подходя из-за спины. — Оно станет прекрасным дополнением к твоей маленькой империи.

Я поморщился. Мне не понравилась мысль, что на самом деле я строю империю, и потому я бросил на него мрачный взгляд. Его фирменная ухмылка не дрогнула ни на миллиметр.

— Не обижайся на правду, Сэм, — прямо сказал Армен, — и проживёшь дольше.

В голове мелькнула мысль, что он должен вести эти рассуждения с Джули. Она всё-таки провокаторша фигова.

— А ты, может, нет, — пошутил я.

— Верно, но тогда тебе придётся разбираться с Циарой, — усмехнулся Армен.

Долийка могла быть намного опаснее любого мага.

Я с ворчанием согласился с этим, мне не нравилась идея столкнуться с Циарой в смертельной схватке. Я бы почти наверняка колебался, стреляя в неё, а она почти наверняка тяжело ранила бы меня из-за этого.

— Их там много, — без увиливаний сказал Армен. — Ты уверен, что у нас получится?

Пёстрые знамена и щиты врага простирались так далеко, что можно было смотреть на середину их строя и не видеть его краев. Мне пришлось перевести взгляд, чтобы охватить округу. Это было такое же лоскутное одеяло из войск, как и наше, возможно, даже больше — собрание гораздо более мелких армий. Пехота и кавалерия были распределены почти наугад, хотя арбалетчики и лучники находились впереди всей линии. Никаких следов артиллерии, даже баллист, которые были так популярны среди орлесианцев в то время.

— Разумеется, у нас получится, — решительно сказала Тэм, появляясь из верхней комнаты, примыкающей к балкону. — Бароны Пьер и Морис искусные воины и лидеры, и мы создали антаам, подобного которому не видел ни один орлесианец. Мы победим.

Её уверенность укрепила мою уверенность, и я нахмурился, осознав, что её мнение для меня имеет почти такое же значение, как и сами факты; мне стало не по себе от того, что это означает для всего предприятия.

— Даже если солдаты напуганы до смерти? — спросил Армен. — Они махают кулаками по малейшему поводу, и если бы не страх перед Сэмом и уважение к Джули, намного больше людей дезертировало бы к этому моменту.

Всё это было очень верно. Даже драки из-за шлюх были скорее результатом настроения, чем недостатка поставок.

— Страх полезен, саирабаз, — сурово ответила Тэм. — Он лежит в основе любой дисциплины, и он точит ум для грядущей битвы. Люди умирают в боях, они имеют право бояться их.

В воспитании детей Тэм придерживалась принципа «напугать их с порога» несмотря на то, что очень терпеливо относилась к маленьким детям. Для неё подготовка солдата была очень похожа на воспитание ребёнка. Да и мне самому сложно не видеть сходства. В этой теме мы всегда были единодушны.

— Ещё больше права они имеют бояться нашего бесстрашного лидера, — подметил Армен, кивнув в мою сторону. — Он кажется таким же холодным, как лужа, и это уже пугает меня.

Потрясенный тем, что для посторонних я выглядел таким спокойным, я облокотился на перила балкона и опустил взгляд на ближайших солдат. Некоторые из них украдкой поглядывали на меня, и, конечно же, взгляды, которые я, казалось, вызывал, подтверждали заявления Армена. По правде говоря, у меня было такое чувство, будто моё нутро переполнено и подступило к горлу. Груз неудачи был просто ошеломляющим. Возможно, именно поэтому каждому казалось, что я справляюсь со всем этим так хорошо.

Я сделал решение.

— Они предложили сражение, они преграждают путь к тому, что нам совершенно необходимо, поэтому мы пойдём в атаку, — рассказал я, отвлекаясь на детали. — Если мы проиграем, всё наше движение задохнётся, и к лету все наши головы будут на шипах.

Я указал на врага:

— У этих мужчин и женщин есть другие варианты.

Глаза Армена сузились, а улыбка потускнела.

— Я не знал, что в отчаянии можно найти военное применение, — сказал он, качая головой.

— Теперь можно, — резко ответил я. — Благодари за это Таллис, если чем-то недоволен.

Хотя для этого ему пришлось бы вернуться в Латерру и ступить в довольно унылую обстановку темницы барона. Как по мне, её покои были слишком уж уютные.

— По крайней мере, все, похоже, всё ещё могут ходить, — продолжил Армен. — Мне-то казалось, они буду валиться с ног после всех этих маршей.

За последние два дня порции еды были увеличены, я специально проследил за этим.

— Лучше начинать, — сказал я. — Армен, будь добр, приведи Джули и остальных. Бесполезных тоже, — подразумевая дворян.

Маг склонил голову в знак согласия и быстро ушёл. Но не ранее, чем одарить Тэм дурацкой ухмылкой — недалёкий пошляк, он просто обязан так вести себя в неподходящие моменты, но я все равно простил его. В конце концов, он собирался быть рядом.

Тэм подошла ближе и встала рядом со мной, перегнувшись через перила и опираясь локтями на дерево. Что очень красиво отразилось на её лице: серебристо-золотистые локоны переливались вперёд на серую кожу, обнажая её в той степени, в какой обычно обнажается сама женщина. Это в значительной степени развеселило меня. Настала моя очередь идиотски ухмыляться, настолько неконтролируемо, насколько это было возможно. Разумеется, Тэм тоже блуждала взглядом, сколько бы не старалась она это скрыть.

— Помнишь, как тот шевалье пришёл за нами на том холме? — начала Тэм, медленно. — Мы застряли в той норе, ожидая боя.

Тёплые воспоминания вновь нахлынули на меня. Я давно не думал об этом моменте, и мне было приятно вспоминать его.

— Как я мог забыть, — ответил я, посмеиваясь. — Это же Джули предложила.

— Мы сейчас в похожей ситуации, не находишь? — сказала Тэм, её ровный тон голоса совершенно не соответствовал тому, чему она намекала.

— Э-э, да? — сказал я. — И?

— Такой глупый, — ответила она вперемешку со смехом, качая головой.

Тэм встала во весь рост, то есть на несколько дюймов выше меня, и повернулась ко мне. Её фиалковые глаза затмили мой взгляд, когда она подошла ближе. Она положила обе руки на мои щеки, слегка прижав мою голову к себе. Поцелуй был нежным, не пошлым, как многие из тех, что мы делили раньше, но гораздо более собственническим. Почти отчаянным. Её руки переместились с моего лица на плечи. Мои руки легли ей на спину. Её сострадание, её дисциплина, её бесстрашие в бою — я был очень рад иметь её рядом с собой. Это явно было облегчение, учитывая то, с чем нам предстояло столкнуться.

Так мы и стояли, вцепившись друг в друга.

Кто-то в комнате громко кашлянул. Мы разорвали поцелуй, но не остаток контакта, и повернули головы в сторону комнаты — к источнику шума. Там стояли Джули и Леха.

Первая ухмылялась, положив руки на бёдра. Она была в земном снаряжении, огнестрельное копьё перекинуто через плечо, каштанового цвета волосы выбивались из-под шлема, боевая разгрузка набита боеприпасами. Боевой молот на бедре. Видок что надо. На Лехе была её боевое снаряжение: кольчуга, ножны и арбалет.

Они пришли вместе.

— Ты вот-вот поведёшь армию в её первую битву, — сказала Леха, — и сейчас ты, тут наверху, сосёшься с кунари. Прямо перед той же армией.

Леха вытянула палец в сторону войск. Они смотрели с напряженным интересом. Непосредственно под нами стояли наши подразделения, поэтому некоторые восприняли это как знак поцеловать на прощание своих любимых.

Нечаянно я усугубил нашу проблему с моралью. Возможно. Я выругался под нос.

— Ага, похоже на то, — сказал я, не зная что сказать.

Голова у Лехи открутилась бы, если бы она замотала ею посильнее.

— Просто уму непостижимо, — буркнула она, вскидывая руки вверх. — Как дети малые.

Женщину в моих объятиях такой ответ не слишком позабавил.

— Менее чем через час мы столкнёмся со смертью, — огрызнулась Тэм. — Я настаиваю на том, чтобы насладиться последним мгновением перед этим.

Идеи Джули передались и ей, как видно из этой фразы. Она проиллюстрировала это, притянув меня ещё ближе, не меньше. Гномка шагнула вперёд, на её лице отразился гнев. Наша любимая шагнула перед ней, загораживая дорогу.

— Ты уж прости Леху, — добродушно добавила Джули, — её уже несколько дней преследует дурное предчувствие по поводу всего этого.

— Кошмары, не дурное предчувствие, — поправила гномка. — Кошмары, от которых становится не по себе.

Я слегка отстранился от Тэм и более внимательно осмотрел Леху. И конечно же, под глазами у неё были мешки, а кожа была менее здорового цвета, чем обычно. Она была, по крайней мере, одета для битвы: кольчуга и мягкая кожа обтягивала её тело, арбалет на спине, меч на поясе. Она не настолько устала, чтобы отказаться от своего долга. Её будущее было так же связано с успехом революции, как и будущее любого другого человека, возможно, даже больше.

— Ну, поздняк метаться, — сказала Джули. — Слезами горю не поможешь, как говорит Сэм.

С этими словами она подошла и поцеловала нас с Тэм. Под конец меня словно залили свинцом. Чувство ужаса. Что это может быть в последний раз. Я знал, что не только я ощущаю это.

_______________________

Планирование битвы было молниеносным и практически отсутствовало, потому что у нас было не так много вариантов, так как мы находились в меньшинстве. Весь план полностью полагался на наши новые преимущества. Наша армия была выстроена в соответствии с тем, какие у нас были солдаты.

Чтобы заполнить полностью половину нашей линии слева, я разместил там войска, появления которых я совсем не ожидал: домашнее ополчение дворян и сборщики налогов, которых они привели с собой для личной славы. Разместил я их там, где они не будут мешать, и где их опыт примитивной войны сможет противостоять вражеской элите, которая стояла перед ними. Их линия изгибалась в сторону тыла, чтобы враг не мог воспользоваться своей численностью, чтобы просто обойти и окружить нас. Черепная Маска был назначен главнокомандующим этой группой войск, так как он был самым опытным в командовании подобной армией. Он также был самым опытным в сражениях с шевалье.

В центре и по правую сторону находилось начало Свободной Армии — войска, которые я попросил у каждого из лордов, присоединившихся к нашему союзу. К ним присоединилось не принадлежавшее мне войско из Латерры, и они были вооружены примерно так же, как и все орлесианцы в то время. С некоторыми изменениями. В течение нескольких недель их обучали двигаться и сражаться в строю, что было в значительной степени чуждо тедасским армиям. Эти мужчины и женщины находились под командованием Пьера. Обычно я не доверял ему ничего, учитывая, что он жаждал Джули, но исключение составляла работа такого рода. Он знал, что делает. Он потратил свободные недели на ознакомление с нашими методами, что было достойно восхищения.

Справа от края нашей линии, окаймленной деревьями и рекой, стояли Миротворцы, Рыцари-чародеи, Гренадёры, Либертарианцы, Длинные копья и Рейнджеры. К ним присоединились их новые братья и сёстры по оружию, Гвардия Наместника: Луиза де Виллар и её шевалье. Вдоль берегового возвышения реки была поставлена артиллерия, линия огня была очищена от деревьев — спасибо за это магам — и готова к переправе вниз по реке обратно в Латерру на захваченных рудных баржах, если дела пойдут совсем плохо.

Джули, Тэм, Циара, Леха, Блондиночка и я находились впереди всего этого на небольшом расстоянии, выстроившись в линию в форме с пустынным камуфляжем перед морем зелёной. Сзади и по бокам от нас стояло кольцо шевалье. Армен был с рыцарями-чародеями, командовал магами-либертарианцами спереди. За этим шагом стояла политика.

Ожидание изнывало. Я откинулся в седле и поднял взгляд на небо. Облака были тоненькими, но закрывали каждый клочок синевы. Два орла кружили над головой, пикируя друг на друга. Я не был уверен, заигрывают они друг с другом или дерутся, но это ненадолго отвлекло меня.

Враг совершенно не впечатлился нашими приготовлениями, и, сделаю догадку, маркиз ДюРелион хотел покончить с этим до ужина. Затрубили рога, и крики поднялись в чествовании лордов Эмприза. Войска, растянувшиеся перед нами, без страха и упрёка начали маршировать прямо на нас, через пахотные земли и застывающую грязь, как будто мы были всего лишь насекомыми, которых можно раздавить. Я ругнулся под нос на их самоуверенность, внезапно обнаружив, что и сам побагровел.

С нашей линии раздался громкий стон, что ничуть не помогло моему состоянию.

— Ну что же... Удачи, — сказал я по рации. — Придерживайтесь плана, и у нас будет шанс.

План состоял в том, чтобы позволить им войти в зону поражения наших пушек, огнестрельных копий и магов справа, а слева держаться изо всех сил. Не совсем, так сказать, проактивная стратегия.

От моих полковников поступали самые разные подтверждения — от матерного нытья МакНалти до приемлемого и формального подтверждения от Велараны. Каждый справлялся с этим зрелищем по-своему.

— Мы реально им не нравимся, — сказала Циара у меня за спиной.

— Мы сотрясаем почву, на которой они строили свою жизнь, — подметила Джули, оценивая глазами надвигающиеся орды. — Они никогда не примут эльфов или магов как равных себе.

И это было правдой, для многих из них. И для многих дома тоже, только сила и престиж нашего движения сдерживают проявление этой ненависти.

— Или им предложили преференции за то, что они первыми покажут морды, — встряла Леха.

— Скорее всего, — сказала Тэм. — Неважно, они убьют нас с радостным воплем.

— Ещё посмотрим, — фыркнула Луиза де Виллар, она явна отдавала предпочтения нашим шансам.

Я посмотрел на наши войска, растянувшиеся на сотни метров, слева от меня. Колебания, которые они испытывали, начали сказываться на их поведении. Головы метались между врагом и своими товарищами в строю, сержанты лаяли и указывали на колеблющихся, чтобы те держали строй. Чувство вины нахлынуло на меня, когда я понял, что из-за меня всё стало только хуже.

— Блять, — сказал я просто и грозно.

Я повернулся обратно к врагу. Они прошли примерно треть пути, избегая лесистой речной насыпи, шагая по открытому пространству, где они могли по полной воспользоваться своей численностью, где они могли начать обстрел магов с максимально возможного расстояния.

То, что произошло дальше, до сих пор вызывает у меня шок.

На моей самой периферии Джули смотрела то на меня, то на нашу армию. Прежде чем я успел спросить её, что она делает, она натянула поводья и закричала. Ревас тут же ринулся с места, понеся её вперёд в белой вспышке. Прямо к врагу, о да. Джули сняла шлем, и её длинные волосы затрепетали на ветру. Теперь все знали, что это она, даже те, кто хотел нас убить. Обе армии смотрели на это в поражённом восхищении, я в том числе.

Там был небольшой холмик, не выше плеч человека, но достаточно широкий, чтобы на нём легко поместилась лошадь или две. По сути бугорок, он находился примерно на треть расстояния между армиями. Ревас запрыгнул на него, Джули восседала на вершине, видимая всем присутствующим мужчинам и женщинам.

Поредевшие облака разошлись, и на неё упали лучи солнечного света.

Ревас взревел, и Джули подняла свой молот над головой, как бы подзадоривая врага. Лошадь опустилась обратно на четыре ноги, но Джули продолжала держать оружие над собой, призывая простых солдат, выступавших против нас, не опускать руки и выступить против своих господ. Её слова терялись в грохоте движущейся плоти и металла.

Два орла, кружившие над нашими головами, опустились вниз. Один — с серебристой головой, другой — насыщенно-коричневый от головы до когтей, они вместе подлетели и приземлились на молот Джули, на рукоятку, по обе стороны от её сжатой руки. Повернувшись клювами к врагам, они издали ещё один крик, расправив крылья. Джули замерла, глядя на них через плечо.

Вот почему сегодня на нашем гербе и гербах двух великих домов изображены орлы, сидящие на боевых молотах. С изображениями молний, хотя это кивок в сторону неоценимого вклада Армена в наше дело.

— Что за хе-... — подумал я вслух.

Войска, которые так смело шли на нас, тоже остановили своё продвижение.

Из наших рядов донёсся громкий рёв, наиболее громкий шёл со стороны наших собственных солдат, но разделяемый каждым простолюдином Свободной Армии.

— VIVE LA FAYETTE!

— VIVE LA FAYETTE!

— VIVE LA FAYETTE!

Слова продолжались в ритме один через один, а потом вместе, как барабан или труба. Благодаря не одному произошедшему чуду боевой дух нашей армии взлетел до небес.

После этого я на минуту оцепенел. Вскоре Тэм пихнула меня, и я пришёл в себя.

— Мать Брэндон могла быть права, — сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Слишком уж много совпадений.

— Это Джули, — улыбнулась Тэм. — И неважно, послана она Создателем или нет.

Не то чтобы моя любимая кунари вообще веровала в Создателя.

Первыми из наших противников, неизбежно пришедших в себя, были дворяне, на которых это зрелище произвело гораздо меньшее впечатление, чем на их вассалов. Три роты тяжёлой кавалерии вышли из их рядов, их арбалетчики еле-еле успели уйти с дороги. Их пехота остановилась позади арбалетчиков, и кавалерия галопом понеслась к холму Джули. Волоски на моей шее встали дыбом. Я запаниковал.

— Ладно, Жанна д’Арк, — быстро и срочно сказал я по нашему личному радиоканалу. — Пора валить оттуда.

— Да я бы рада, но эти треклятые орлы отказываются улетать! — рявкнула Джули в ответ.

Она всё ещё держала молот над головой. Для всех остальных это выглядело как явное упрямство. История, естественно, записала это именно так. Возможно, в какой-то степени так оно и было. Может быть, это было связано с тем, что её новые друзья не стали раздирать её лицо когтями. Тем не менее, следствием этого стал ещё один раунд какофонических криков. Вражеские рыцари всё быстрее приближались, не замедляясь ни на секунду. Презрительно зыркая на наших солдат.

— Тэм, — сказал я. Она сразу же поняла, что я от неё хочу.

— Вы двое, — крикнула Тэм, указывая на двух ближайших шевалье, один из которых держал флаг ООН. — За мной!

Фриц бросился с места, следуя по отпечаткам копыт Реваса в грязи и траве. Тэм не тратила время попусту, спеша к Джули. Голубое знамя следовало вслед за ней, а под ним — шевалье. Джули наконец удалось заставить Реваса двинуться навстречу Тэм и эскорту, но конь оказался куда более пугливым, чем Беллона или Фриц. Орлы категорически отказывались улетать, а лошадь не привыкла видеть их так близко.

К горлу подступила тошнота, когда я понял, что враг достигнет Джули первым и сцапает всю группу. Это уже точно. Я сильно кашлянул, чтобы прочистить дыхательные пути, с трудом выдавливая из себя слова.

— Артиллерия, вражеская кавалерия, наступающая на знамя, огонь по готовности!

— Есть, Наместник, — ровным тоном ответил усмирённый, командовавший батареей на этой неделе.

Должен сказать, этот безэмоциональный ответ очень способствовал моему спокойствию. Справа от меня, на выступающем участке насыпи, артиллеристы начали процедуру загрузку пятнадцати пушек — тех лёгких, которые нам удалось протащить через грязь. Зарядка орудия, с моей точки зрения, заняла мучительно много времени.

Галоп вражеских рыцарей превратился в атаку, их строй поредел, когда те, кто был на более быстрых боевых конях, вырвались вперёд. Орлы по-прежнему отказывались улетать. Джули оставила попытки заставить их уйти, перепробовав все способы, кроме разве что стрельбы. Судя по всему, она как раз пыталась вытащить ручную пушку, чтобы сделать именно это. Или же она готовилась отстреливаться против сотен людей. Тэм подъехала к ней, держа наготове длинный меч, а два сопровождающих её шевалье ждали у подножия холмика. Я снова крикнул, чтобы пушки выстрелили.

— Готов, готов, готов, — трубили по очереди офицеры батареи усмрённых, не обращая внимания на моё отчаяние, продолжая следовать своей выучке до мелочей.

— Огонь, — произнёс их командир.

Загрохотали пушки, и орлы взлетели. Нарезные снаряды пронеслись по воздуху, издавая жуткий воющий и свистящий звук. «Клич огненных змеев» — так называют его сейчас в учебниках истории.

Большим недостатком введения усмирённых в военное дело является то, что они склонны недооценивать или неправильно оценивать риски для своих друзей, или воспринимать полученные приказы слишком буквально. Вражеская кавалерия находилась не более чем в пяти шагах от Джули, когда раздались выстрелы, по крайней мере, первые три. Ближайший из кавалерии поймал выстрел шеей своей лошади, та была обезглавлена с брызгами крови. Два других поймали выстрел вместе, этот снаряд пробил бок переднего всадника, угодив в голову лошади заднего кавалериста. Остальные тринадцать выстрелов попали в остальных членов кавалерийского строя, убив многих на месте и заставив оставшихся в живых остановиться, так как лошади повернулись и попятились, растерянные и испуганные происходящим.

Я едва успел осознать всё это. Джули оказалась в центре урагана летящего металла, и, более того, кровь передового всадника и лошади покрыла её с головы до ног. Ревас запнулся. Я не знал, была ли Джули ранена, но выглядело это именно так.

— ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ! — проревел я достаточно громко, чтобы усмирённые точно услышали меня даже без чёртовой рации.

— Принято, Наместник, — прозвучал безэмоциональный ответ. Артиллеристы продолжали заряжать внутренности пушек, готовясь к следующему залпу.

Я перевел взгляд на Джули, когда наша армия насмехаясь, заулюлюкала. Она была в порядке, хотя окрасилась в тёмно-красные цвета. Ревас снова встал твёрдо на ноги, и Джули, размахивая шлемом, поскакала к нам галопом с очень облегчённой Тэм и двумя недоумевающими шевалье. Насмешки над врагом продолжались, и они собрались посреди поля, не зная, что делать теперь, когда их буквально покрыли кровью товарищей. Их было гораздо меньше, чем я насчитал, когда они только вышли из дружеских рядов.

Джули и Тэм вернулись, поравнявшись рядом со мной. Первая выглядела слегка так, что её сейчас вырвет. Даже её лицо было покрыто липким, засыхающим ихором. В основном это была лошадиная кровь.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Нет, — ответила Джули, ей почти удалось сохранить стоическое спокойствие. — Но, по крайней мере, теперь я знаю, что моё оружие работает.

Она вылила свою флягу себе на голову, выжимая запёкшуюся кровь из волос и вытирая лицо. Она немного поперхнулась, но держалась стойко. Она завязала волосы в длинный хвост, чтобы они не мешали ей.

— Тебе не нужно было рисковать так сильно, чтобы подтвердить это, — сказала Тэм, убирая меч в ножны. — Мы чуть не потеряли тебя.

— Она будет делать так, как сама посчитает нужным, — укорила Леха, направив свой комментарий на кунари. — Можете не пытаться останавливать её.

Я глубоко вдохнул и выдохнул, как будто я только что всплыл из пучин океана. Как же это разрушительно для нервов, когда тебя возносят на такую высоту только для того, чтобы кошмар утопил тебя, а потом тебя снова бросают к облегчению. Вот почему мы пьём, наверное.

Вражеская кавалерия, наконец, отступила, а остальная часть противоположной армии осталась стоять на месте. Возможно, убедив себя, что они вне пределов досягаемости механических чудищ, которые мы обрушили на цветки знати Эмприза. Наши же войска продолжали орать и выкрикивать колкости, их прежние страхи были полностью забыты в драме, разыгравшейся на их глазах. Знак от Создателя, вероломное нападение врага, непоколебимая стойкость, враг, сражённый, словно самой божественностью.

— Они полны энтузиазма, — заметила Циара, держа лук на коленях и указывая на наших солдат.

В тот момент меня посетила мысль, что их рвение может угаснуть в любую секунду, реальность того, что мы находимся в меньшинстве, снова начала давить на меня. Я должен был действовать.

— Миротворцы, сблизиться с противником, — приказал я по рации. — Артиллерия, нацелиться на основную массу и приготовиться стрелять.

— Есть, милорд! — ответили все мои полковники, причем крик Микро наполовину заглушил остальные.

Крики сержантов отдавались эхом, когда раздавались команды. Зазвучала музыка, дудки и барабаны пронзали воздух своими звуками, когда полторы тысячи мужчин и женщин под моим командованием храбро начали маршировать вперёд. Не было необходимости передавать команду остальной армии. Они и так всё поймут.

Ребята МакНалти начали напевать мелодию на общем, во всю мощь своих легких, сопровождая свои шаги текстом песни.⁽²⁾

Кто славит Александра кому мил Геркулес,

Кто Авелину с Дракконом почтил в ряду чудес,

Но доблестным героям утёр бы нос поверь

Наш тоу роу роу роу роу роу наш Хантовский гренадёр!

Занятная песня, хотя бы из-за смешения земной и орлесианской истории.

Этот звук очень воодушевил остальных, и темп заметно ускорился. Остальные с шоком смотрели на то, как такой маленький отряд марширует прямо на армию, превосходящую их по числу в тридцать-сорок раз. С другой стороны, я бы удивился, если бы они этого не сделали. Я вдалбливал и вдалбливал в них эту дисциплину и выправку с лета прошлого года, сражаясь вместе с ними в стычках с храмовниками. В моей груди росла гордость. Оглядываясь назад, можно сказать, что это было сродни наблюдению за тем, как мои сыновья и дочери впервые встают на ноги.

— Сопрано, Блонди, вы с нами, — передал я по радио. — Следуйте за моим знаменем вдоль реки.

Пушки дали первый залп в общем направлении толпы вражеской пехоты, исключая любую реакцию.

Так началась Атака Миротворцев.

_______________________

Подробности всего сражения были описаны и разобраны в моих других, более публичных работах, здесь я расскажу только о своих непосредственных воспоминаниях о боевых действиях.

Мы мчались на лошадях впереди всего наступления через лес у реки, так как противник обходил этот район стороной, опасаясь засад. Я очень хорошо помню, как продирался сквозь деревья, стук сердца отдавался в моём ухе, дополняясь цокотом копыт лошадей у меня за спиной. Каждые несколько секунд я оглядывался влево, ожидая увидеть шевалье, спешащих остановить нас. Они так и не появились, и в конце концов мы оказались рядом с вражеской армией. Мы быстро спешили пехоту и приказали конюхам отвести наших лошадей к реке.

Блонди с Сопрано потратили немного времени на расстановку своих людей, наши войска заряжали оружие, в то время как наша... семейная группа направилась к краю леса, чтобы посмотреть, что ещё происходит. Я, разумеется, получал доклады в моём наушнике от других полковников, но они были обрывочными. Бой уже начался. Я хотел увидеть его собственными глазами и находился в подходящем для этого месте, на возвышенной насыпи. Я достал бинокль и осмотрелся.

Первое, что я увидел, это то, что в тыловых рядах противника поднялась суматоха, когда они развернули шеренги солдат и отправили их к нам. Вполне возможно, их было достаточно, чтобы остановить нас. Теоретически. Вещь, которую большинство людей забывают в военных расчетах — это воля сражаться. Ваша численность всегда умножается на агрессивность ваших войск, и то же самое верно для врага. Поэтому я не был впечатлен тем, как против нас расположились силы. Рейнджеры были, безусловно, самыми агрессивными людьми.

Слева от собирающихся сил клином врезались остальные миротворцы. В воздухе уже проносились шквалы магических молний, шёл обмен арбалетных болтов и стрел. Похоже, Пьер тоже собрал остатки Свободной Армии и сближался с врагом, чтобы закрыть центр. Старого Мориса и войск дворян нигде не было видно, но всё нормально. Если они будут стоять на своих местах, у меня были идеи переломить ход битвы и свернуть их ряды, как свёртывают ковер.

Я ухмыльнулся про себя, когда разглядел это.

— Хорошие новости? — спросила Циара, заметив моё выражение.

— Есть возможность схватить их за яйца, — ответил я.

— Ой, — прокомментировала Леха.

— Ещё какой "ой", — сказал я. — Держитесь меня, мы скоро выступаем.

Циара кивнула и наложила на лук стрелу с квадратным наконечником, специально для пробивания пластины доспеха. Тэм и Джули последовали её примеру, приготовив соответственно лук и огнестрельное копьё, Лехе вообще не нужно было натягивать арбалет. Я держал свой огнестрел наготове. Время ещё не пришло.

Следующий пушечный залп с вихрем пронёсся по воздуху и угодил прямо в передние ряды самого большого отряда пехотинцев, которые противостояли Длинным копьям. Даже издалека был хорошо виден... розоватый туман: десятки людей были убиты, а остальные были вынуждены наблюдать за этим. Я не мог не счесть последних безумно храбрыми. Однако, один из моих приближённых придерживался иного мнения.

— Создатель сохрани, — сказала Луиза де Виллар, сжимая кулон Андрасте. — Я в жизни не видела ничего подобного.

На данный момент она ходила без маски и потому было видно, как она побледнела при виде этой картины. Я нахмурился, но не из-за её брезгливости при виде людей, разорванных на части, словно силой природы, а не орудием войны. Нет, я просто понял, что моё предательство принципа, который я клялся защищать, наконец-то свершилось.

— Теперь я стал Смертью, — процитировал я. — Разрушителем миров.

Все головы повернулись ко мне, в ужасе. Кроме Джули. Она была знакома с цитатой и контекстом, в котором та была наиболее известна⁽³⁾. Она просто улыбнулась. Мир через силу — эти слова буквально вытатуированы на её теле и в душе. Теперь это девиз её семьи и более чем половины моих внуков. Как бы это ни было жестоко, у меня есть все основания радоваться, что такой урок был передан им.

Я увидел, что наши шевалье, теперь уже в полулатах для лобовой атаки, и рейнджеры были готовы спереди. Уланы остались в тылу. К нам присоединилась Сопрано, её волосы и заостренные уши торчали из-под земного шлема, сама она была в кевларе. Если бы не уши, она бы более или менее сошла за земного солдата.

— Полковник, — кивнул я, возвращая взгляд на поле битвы.

Сражение почти перешло в ближний бой. Пикинёры, впервые в бою выставившие свои пики на полную длину, почти приставили своё оружие к горлу врага. Вражеские солдаты были не настолько глупы, чтобы просто кинуться на них, и потому отступали. В других местах прямо в стан противника были брошены несколько десятков ручных гранат ⁽⁴⁾, когда парням МакНалти удалось сократить разрыв расстояния.

Пожалуй, наиболее впечатляющими были маги и храмовники. Духовные клинки и стальные щиты, и то и другое двигалось как единое целое, чтобы сокрушить врага. Я заметил Армена на острие атаки. В тот самый момент, когда я начал задаваться вопросом, какого фига он вытворяет, из его посоха, словно из огнемёта, вырвалась струя пламени длиной в десяток метров. Липкое пламя, а не просто огонь. Он испепелил тридцать человек, прежде чем храмовники сомкнули перед ним щиты, чтобы отразить арбалетные болты, которые наверняка прилетят в ответ. Молодость Армена часто казалась мне противоречащей его положению среди себе подобных, но если что-то и доказывает, что он был среди равных на вершине сословия магов, так это подобная демонстрация силы стихий.

— Похоже, у Армена всё на мази, — сказал я. — Полковник, леди де Виллар... приготовьтесь.

Сопрано подозвала своего сержанта, того самого сержанта, которая забрала меня из дома Элоди перед беспорядками, вызванными кунари.

— Штыки, — сказала она своим подчинённым. Сержант отдала честь.

— ШТЫКИ! — заорала сержант. Она была намного тише Микро, теперь уже полковника Микро, но достаточно громкой, чтобы у меня свернулись уши.

Рейнджеры вместе сделали шаг вперёд, положили приклады огнестрельных копий на землю и выставили перед собой стволы орудий. Одним движением они вытащили из ножен на спине длинные конические серебристые штыки и закрепили их на нижних концах оружия. Вслед за этим они синхронно подняли огнестрельные копья к плечам и выстроились в более тесный строй. Это была парадная рутина, которую они проделывали тысячу раз. Теперь предстояло самое трудное.

Шевалье достали свои мечи и двинулись за рейнджерами — типичное для Орлея расположение войск дальнего и ближнего боя.

— Ладно, давайте-ка посмотрим... — пробормотал я, снова поднимая бинокль к глазам.

Я сразу же увидел то, чего так долго ждал. Наконец-то началось физическое столкновение солдат. «Борода к бороде», как сказал бы Бард. Передний фронт противника был сильно задействован в бой и не мог отступить. Более того, войска, посланные перехватить нас, наконец-то сформировались и направлялись к нам. Идеально.

— Пора, — сказал я, обращаясь к Сопрано и Блонди. — Выдвигаемся.

Барабан начал отбивать такт, и рейнджеры зашагали в унисон, перекладывая оружие с плеч в руки. Гвардия Наместника шагала позади, подняв щиты и положив на них мечи. Уланы следовали рысью сзади.

Мы сами шли впереди, с группой из десяти шевалье. Никакой реальной опасности там не было; у войск напротив нас не было дальнобойного оружия. Все они были посланы против магов. Совсем скоро до меня дошло, что на нас шли фаворитные солдаты. У них не было деревянных щитов и дешёвых копий. Кольчуга, отчасти пластинчатые доспехи и длинные мечи. Похожи на наших шевалье, хотя и дешевле. Более расходный материал. Их было несколько больше, чем нас, но не намного. Я видел только идущих мертвецов, когда отстегивал моё штурмовое огнестрельное копьё.

Тэм с Циара выбежали немного вперёд и начали бой. Они выпустили две стрелы в толпу и попали в свои цели. Насколько я мог судить, это мало что дало: подкладки под их доспехами смогли остановить стрелы. Тем не мене, враг бросился бежать на нас, не останавливаясь.

— Стоять, — приказала Сопрано, её голос эхом отдался в рации.

Рейнджеры остановились и встали в линию. Я встал на колено впереди. Джули и Леха подражали мне, нацеливая своё оружие, а Циара и Тэм выпустили ещё несколько стрел. Я подумывал присоединиться к ним, но отказался от этой идеи. Нет необходимости предупреждать врага о том, что его ждет. Сейчас было время Сопрано сиять.

— На караул!

Рейнджеры подняли свои дульнозарядные ружья и взвели курки. Враг находился примерно в ста метрах от них и приближался.

— Целься!

Рейнджеры прицелились в ближайшие индивидуальные мишени, как их учили.

— ОГОНЬ!

Наша линия взорвалась шумом и белым дымом, когда две сотни огнестрельных копий выстрелили одновременно. Маленькие шарики попадали в цель, раны взрывались красным, подобно красные букетам, на бело-зелёных табардах своих жертв. Вместе с этим был запачкан Чёрный Лев дома Шалон. Как и в случае с фанатиками, которых мы предали мечу в Латерре, это были не просто попадания в грудь или живот. Они лишались конечностей, заставляя тех, кто стоял позади и по бокам, спотыкаться, а несчастные неудачники подскальзывались и падали. Но они всё равно продолжали наступать.

— Джули, — сказал я.

— Готова, — ответила она.

Мы подняли наши огнестрельные копья и начали стрелять очередями. Мы выбирали всех, кто выглядел важнее остальных: тех, у кого были перья, шляпа или маска. К тому времени, когда мы опустошили наши магазины, никого из тех, кто носил эти предметы, уже не было видно.

— Целься! ОГОНЬ!

Второй залп рейнджеров ворвался в строй вражеской пехоты на расстоянии около шестидесяти метров. Он был гораздо более смертоносным, чем первый, и открыл в их рядах дыры, достаточно большие для проезда телег. И тем не менее, они продолжали наступать.

Но теперь их число было достаточно сокращено, чтобы перейти к следующему ходу.

— В атаку, — приказал я, вставая на ноги.

Шевалье подошли к шеренге наших стрелков, и мы все бросились на врага. Бунтовский рёв наполнил воздух. Даже шевалье присоединились, захваченные атмосферой восторга. Тэм, Леха и Циара выхватили свои клинки, и мы кинулись на врага. Враг всё ещё не разбежался.

Там, где мы с Джули вступали в бой, не было великого столкновения меча и щита. Мы пожинали, подобно косе самой Смерти, калеча или убивая по очереди, стреляя поочерёдно. Мы практиковались в этом. Случайных зазевавшихся бойцов тут и там ловили Тэм, Циара или Леха, они убивали их с клинической точностью теми особыми способами, на которые каждая из них была способна. Я пребывал в собственном боевом трансе, в состоянии полной концентрации и жажды крови, в которое я впадаю почти автоматически, как вы уже могли догадаться, прочитав предыдущие главы. Джули тоже, кажется, вошла в такое состояние впервые. Тэм могла впасть в такое состояние сознательно.

В других местах сражение было более близким. Рейнджеры, закончив перезарядку в наступлении, в упор стреляли своими огнестрельными копьями в лица и внутренности мечников, а затем вонзались в них штыками. Последний удар нанесли шевалье, прорвавшись сквозь ряды противника, защищённые доспехами и умением обороняться. Прижатые дворянами ни о каком отступлении перед натиском штыков не могло быть и речи.

Мы убили их всех. Спустя столько лет я не помню, предлагал ли кто-нибудь сдаться.

Следующее, что я помню, это то, что я стою в окружении трупов и потею как свинья. Наши силы перегруппировывались, готовясь к моему следующему шагу. Тэм предложила мне бурдюк с водой, которую я взял и жадно начал пить. Часть воды капнула вниз, и это привлекло мой взгляд к земле.

Подо мной лежал мёртвый человек, но что-то в нём было не так. Я пинком снял с него шлем, он не возражал, и обнаружил, что это мальчишка. Точно младше Циары, наверное, лет пятнадцати. Крупный для своего возраста. Большая рваная дыра от шарика в сердце, глаза уставились в небо.

— Господи Иисусе, — сказал я. — Они отправляют воевать детей?

Джули услышала и подошла. Всё ещё забрызганные кровью.

— Не все считают, что взрослая жизнь начинается в восемнадцать, Сэм, — сказала она. — Если ты достаточно большой, чтобы махать мечом, то ты достаточно взрослый, чтобы идти в бой. Многие с этим согласны.

Я почувствовал, как моя грудь сжалась, но не от отвращения, а от злости. Я окинул взглядом сражение. Вся наша линия войск сейчас находилась в бою, но тыл врага был полностью оголён. Хуже того, они, похоже, даже не осознавали этого.

— Сопрано, путь для улан открыт, — сказал я. — Отправляй их.

— Так точно, милорд, — ответила она.

Эльфийский полковник поднесла рог к губам и громко затрубила. В ответ капитан улан затрубил в свой рог, и кавалерия начала двигаться в сторону боя.

— Мы победили, — сказала Джули, едва веря собственным словам.

— Пока ещё нет, — ответил я, вновь поднося бинокль к глазам. — Почти.

_______________________

Через несколько минут уланы выровняли свои копья и атаковали. Эффект был мгновенным. Уже сильно покорёженные магами и пушками, левый фланг противника сломался и бросился бежать. МакНалти, Микро, Веларана и Армен, повинуясь принципам, которым я их учил, и поняв в общих чертах, что я задумал, развернули наши войска влево, как огромную челюсть, направляясь поддержать центр, а не преследовать бегущие войска. Это, несомненно, спасло Пьера и остальную часть Свободной Армии от окончательного поражения; они всё ещё находились под давлением сильно превосходящего по численности противника.

Я был очень доволен и убрал бинокль с новой надеждой на сокрушительную победу. И конечно же, всё больше и больше рот противника начали выходить из боя, хотя и в меньшем хаосе, чем их товарищи, пытаясь выбраться из захлопнувшейся ловушки.

Моё внимание привлёк звук ржания лошадей. Я повернулся, и не я один, ища источник шума.

Из леса, начинавшегося в предгорьях, вышла группа шевалье. Во главе их стоял крупный мужчина в жёлтой маске, на верхней эмалированной губе которой красовались стилизованные усы. Рейнджеры немедленно образовали квадрат для отражения кавалерии и начали перезаряжать свои огнестрельные копья. Наши шевалье соединились с Луизой де Виллар и мной в центре квадрата.

— Они не будут кидаться в атаку? — спросил я девушку.

Там было достаточно всадников, которые могли подобраться к нам раньше, чем мы сможем убить их всех. Теоретически.

— Сомнительно, их мечи в ножнах, а знамёна держатся в половинной высоте, — ответила Луиза с некоторым колебанием. — Это маркиз ДюРелион. Он может быть хозяином Эмприза, но он здесь не из-за Гаспара.

— Тогда чего же ему надо? — спросила Тэм, доставая лук через плечо

— Скоро узнаем, — грубо ответила Луиза. — Терпение, кунари.

Тэм прорычала в ответ оскорбление, и Джули взяла в руки огнестрельное копьё. На всякий случай. Луиза никак не ответила на это, к моему огромному счастью. В конце концов, маркиз подошёл достаточно близко, чтобы с ним можно было говорить.

— Ни шага дальше, — крикнула Сопрано. — Говорите, зачем пришли, или будете расстреляны.

— Я маркиз ДюРелион, командующий войсками Эмприза и имперский губернатор, — сказал он. — Я пришёл, чтобы провести переговоры о моей сдаче.

Полковник оглянулся на меня, но я ничего не сказал и не сделал. Я не собирался разговаривать с этим человеком, пока его армия ещё сражается. Она всё прекрасно поняла и повернула назад.

— Ваша армия продолжает сражаться, — ответила Сопрано, глядя через плечо на ухудшающуюся ситуацию на паханых полях за городом. — Прикажите немедленно и безоговорочно сдаться, и вам не причинят вреда.

ДюРелион вздрогнул, его лошадь сместила вес в ответ на этот жест.

— Моя армия больше не моя армия, — ответил он. — Они уже отступают, чтобы сражаться в другой день. Я не хочу продолжать этот бессмысленный конфликт. Те силы, которые находятся под моим контролем, сложат оружие, но я не могу гарантировать, что то же сделают остальные дворяне.

Я вышел вперёд, сквозь ряды рейнджеров. Один. Я специально проследил за этим, махнув рукой Джули и Тэм, чтобы они оставались на месте. Они всё равно могли прикрывать меня изнутри пехотного квадрата. Я подошёл достаточно близко, чтобы не нужно было кричать, и я мог вести цивилизованный разговор.

— Я маркиз де Лафайет, — сказал я. — Вам известно, кто я?

— Иноземец, — знающе ответил ДюРелион. — Легат Тибериус в Халамширале очень любил разглагольствовать о вас и ваших подвигах прошлой зимой. Вы из другого мира, если верить тому, что мне рассказывали.

Я кивнул.

— Это правда, — сказал я. — Это значит, что было бы глупо упрямиться, учитывая, что только Создатель мог привести меня сюда.

Ничто не сравнится с небольшим религиозным шантажом.

— Я не уступлю вам свои земли и титулы, — сказал он. — Это мои единственные условия.

— Я отказываюсь, — сразу же сказал я. — Через несколько часов не останется никакой армии, которая могла бы защищать ваши земли, и я смогу очень легко отобрать их. Не для себя, конечно же, а чтобы вернуть её народу, который её обрабатывают. Простолюдинам, купцам и мелким дворянам. Настоящему народу. Нет причин подвергать опасности вас и вашу семью, когда у вас, несомненно, есть другие земли, куда вы можете переехать и жить безбедно. Просто это будут не Долы.

— А если я откажусь? — спросил ДюРелион.

— Я ничего не сделаю вам, — сказал я. — Это не моё дело... Но я передам вас народу, чтобы он судил вас и предал такому наказанию, какое сочтёт нужным. Как я понимаю, в последнее время их мнение о раскормленных аристократах сильно упало. Кто знает, что им взбредёт в голову?

К этому моменту на моём лице появилась самодовольная ухмылка, в этом я был совершенно уверен. Увы, я получал от этого огромное удовольствие, даже если он был приверженцем Селины.

ДюРелион ничего не сказал, его глаза поднялись к небу, пока он размышлял. Я уже знал, что он согласится. Несогласие означало бы смерть, или же бросить его на произвол судьбы вместе с Гаспаром. Скорее всего, последнее, будь это в тот момент или несколько недель спустя, когда я смогу разбить его замки своей тяжелой артиллерией.

Маркиз достал свою саблю, отведя её назад лезвием вниз, и бросил её к моим ногам. Его шевалье сделали то же самое с их длинными саблями и кинжалами.

— Я принимаю вашу сдачу, — сказал я.

Победа и Сарния принадлежали нам.

---

1) Palais de la Liberté

Вернуться к тексту

2) https://youtu.be/1zSowOS4Wyg?t=5

Вернуться к тексту

3) «Теперь я стал Смертью, разрушителем миров.» (с) Роберт Оппенгеймер, американский физик, "отец" атомной бомбы.

Вернуться к тексту

4) Steilhandgranates

Вернуться к тексту