Жизнь продолжается (джен)

Зима в 1998 году наступила рано. Уже седьмого октября выпал снег, очень удививший местных жителей. Он быстро растаял, и осень ненадолго вернула свои права. Однако если в самой Горе было прохладно, то в Медногорске, где погода соответствовала надземной, наступала самая настоящая морозная русская зима. Снейп по достоинству оценил плащи, проданные им с Долоховым в Москве — они великолепно держали согревающие чары.

Остальную необходимую одежду и обувь Северус приобрел в магазине «Золотого руна». Вещи воистину были превосходны: теплые и удобные, они сами поддерживали необходимую температуру.

Утром тридцать первого октября Снейп проснулся в крайне раздражительном состоянии. Такого настроения у него не было уже давно — жизнь в Медной Горе не давала поводов.

Накануне Мастер Вильгельм Дроссельмейер пригласил его отпраздновать Хеллоуин с группой студентов из Западной Европы. Еще вчера Северус подумывал, не принять ли это предложение, однако сегодня даже мысль о пребывании в веселящейся компании казалась дикой.

Во время занятий профессор по старой привычке срывал настроение на студентах и периодически потирал левое предплечье.

Непонятно откуда взявшаяся нервозность (и вызванная ею стервозность) сопровождали Снейпа весь день. Есть не хотелось. Он пропустил обед и попытался сосредоточиться на приготовлении перечного зелья — осень в Медной Горе оказалась весьма холодной. Но и любимая работа не успокаивала. Состояние ожидания чего-то становилось невыносимым. Успокоительное зелье пить не хотелось, хотелось выпить.

Призвав бутылку водки «Зеленый змий», подаренную ему Дайко в честь начала учебного года (Северус так и не понял, над кем Дайко хотел подшутить, над ним, слизеринцем, или над собой, змеем), он решил, попытавшись проанализировать свое состояние, выяснить его причину.

Первое, что ему удалось понять, — он целый день находился в ожидании чего-то. Снейп неосознанно потер предплечье и вдруг, поймав себя на давнем жесте, в ужасе от догадки глянул на метку. Она была мертва.

«Хеллоуин. Я привык ждать неприятностей в Хеллоуин. Лорд — да какой, к Мордреду, Лорд — Том всегда «отмечал» этот день. И до развоплощения, и после возвращения».

Последний Хеллоуин был особенно страшен. Головные боли Лорда еще не мучили, и Снейп наравне со всеми должен был участвовать в налете на Диагон-аллею. Ему не доверяли и почти никогда не оставляли одного. Послать Патронуса в Орден Феникса он смог только за несколько часов до нападения.

Эвакуировать удалось далеко не всех посетителей праздничной улицы. Министерство, очевидно, в очередной раз сочло орденцев перестраховщиками, и авроры прибыли с большим опозданием.

Резня была страшной.

Он считал, что погиб, по крайней мере, один из близнецов Уизли. Они не закрыли свой магазин и, заманив туда группу Упивающихся, взорвали его. Взрыв оказался, вероятно, сильнее, чем они рассчитывали, и одного из улетавших на метлах близнецов зацепило. Снейп видел, как второй бросился вниз за падающим в огонь братом.

Придираясь к близнецам, как и к остальным гриффиндорцам, и нещадно снимая очки за вызывающе-хулиганское поведение, на самом деле он считал их одними из самых талантливых учеников за все время преподавания, втайне восхищаясь их нетривиальным мышлением и изобретательностью. Снейпа, однако, крайне раздражало, что такие выдающиеся способности направлены на разработку шуток и розыгрышей, нарушение школьных правил и срыв уроков.

Про остальных погибших Снейп узнавать не стал. Для него было важно, что не пострадали Поттер и Минерва. Люпина, фактически возглавившего Орден Феникса после Дамблдора, также как и поттеровских друзей среди погибших тоже не было. Не то, чтобы он беспокоился о них больше, чем об остальных, зато прекрасно осознавал их важность для выполнения Поттером его задачи.

Северус мрачно глядел на мертвую метку. Сегодня, в Хеллоуин 1998 года, вызова не будет. И никогда больше не будет. Том Риддл мертв. Несмотря на наличие метки на руке, он чувствовал, что Риддл мертв окончательно. Мерлин! Он знал это уже полгода, но только сейчас понял.

Утренняя раздражительность, дневное напряжение и нервозность ушли. В Хогвартсе Снейп редко позволял себе напиваться — если в хорошие годы он в любой момент мог понадобиться слизеринцам, то после своего возвращения Вольдеморт мог вызвать, так же не считаясь со временем суток.

А отрезвляющие зелья и заклинания действуют не мгновенно и вызывают ничем не снимаемую головную боль.

Сейчас же Снейп чувствовал настоятельную потребность отпраздновать первый за многие годы Хеллоуин, который мог провести в спокойном одиночестве. Отпраздновать пропущенную Победу, осознанную только теперь. Отпраздновать завершение своего тяжкого и неоцененного никем, кроме Альбуса, труда.

Медленно напиваясь, вспоминая прошедшее и особенно последний год, он думал, что же заставило его бежать? Уж точно не забота о Долохове — Северус искренне ненавидел своих «товарищей по партии» и не страдал человеколюбием.

Альбус обещал ему, что сумеет защитить, оставит необходимые документы. Альбусу Снейп верил. А вот Поттеру и Люпину,— ни на кнат. Снейп был уверен, что они не упустят возможности рассчитаться с ним, что бы там ни оставил директор.

Он ни на минуту не сомневался, что случившееся на Астрономической башне было в тот момент единственно возможным, он казнил себя не за выпущенную в Дамблдора Аваду, а за тот путь, что привел к ней: за свое детское идиотское решение, отметившее его руку и отдавшее его и его душу в рабство маньяку; за случай, приведший в «Кабанью голову» и давший ему в руки кусок пророчества; за вырванную нерушимую клятву; за недостаточность своих знаний, не позволивших вылечить Альбуса; за миндальничание с Драко, помешавшее узнать план мальчишки заранее и предотвратить нападение на Хогвартс, позволившее тому, в свою очередь, напасть на ослабленного директора. Ему казалось, что те сведения, которые он смог получать у Лорда, значили намного меньше, чем хотя бы еще один день, прожитый Альбусом. Он, то ли шпион, то ли предатель Северус Снейп, остался жив, а Альбус умер.

Должно было быть наоборот, но когда это он мог спорить с директором…

Снейп ненавидел свою жизнь, приведшую к такому результату, обвинял свою мать, вышедшую замуж за магла и рано ушедшую из жизни, своего отца, любившего только жену, страшно ревновавшего ее и к магическому миру, и даже к сыну. После смерти Эйлин Тобиас медленно спивался от горя и просто не замечал Северуса.

С детства замкнутый, обозленный, язвительный, погруженный в свои проблемы и слишком умный для окружающих Снейп так и не сумел завести друзей. Поначалу он считал, что это делает его сильнее, что нет никого, достойного его дружбы, потом — что в этом виноваты обстоятельства.

Однако он был слишком умным человеком и достаточно долго общался с Альбусом, чтобы не понимать, что за свою жизнь отвечает только сам.

Главное — они победили. Старик все рассчитал правильно, и этот малолетний паршивец справился с Томом.

В Горе, в конце концов, совсем не плохо, он может посвятить себя науке, как давно хотел… А ностальгия… Ностальгия — не совесть, с ней он справится.

Первого ноября, в воскресенье, Снейп проснулся, сидя в кресле, рядом на полу валялся стакан и пустая бутылка. Похмельная головная боль почему-то не портила превосходного настроения.