Сбежавшая принцесса (гет)

— Я виноват перед вами, — неожиданно начал серьёзный разговор Берт, когда они ехали в карете в дипломатический корпус.

Лоя вскинула на него удивлённые глаза. Она ещё не поверила вполне, что всё сложилась хорошо, и была готова к новым подвохам.

— На фоне вашей смелости особенно неприятно, что я так вас подвёл, — развил свою мысль Берт. — Я должен был… проявить больше настойчивости… — тут он смущённо перебил сам себя: — Ох уж эта дипломатическая привычка пытаться сформулировать неприглядные факты красиво! Какое «больше настойчивости»… я и вообще ничего не сделал, чтобы сохранить наш брак.

Осознав, наконец, за что именно он винит себя, она не стала лгать:

— Мне и впрямь было ужасно обидно, что вы… — она повела плечами. — Что вы просто приняли это решение короля… Но я понимаю, — пылко смягчила она свои слова, — вам было гораздо сложнее, чем мне: ведь он ваш сюзерен и ваш брат.

Он посмотрел на неё грустно, потом чуть улыбнулся и покачал головой:

— Нет, Лоя, вас бы это не остановило — сюзерен ли, брат ли… Вы гораздо храбрее меня.

— Сказал человек, который умыкнул принцессу из-под носа злого и сердитого короля, — почти пропела она, потом поправилась: — Двух сердитых королей!

Он рассмеялся и пересел к ней.

— Я научусь у вас. Вашей смелости, — заверил он и обнял её.

Она удивлённо замерла: в этот раз его объятия чувствовались совсем иначе. В тот раз ей хотелось прижаться к нему и согреваться его теплом; в этот раз его прикосновения словно обжигали её — ей казалось, что будет невыносимо, если он оставит свои руки просто лежать на её талии.

Он не оставил; одна рука его скользнула вверх по её спине, другая — вниз, по скрытому юбками бедру.

Лоя ожидала от себя, что будет очень смущаться, когда их отношения дойдут до откровенных прикосновений; но, вопреки её ожиданиям, смущения в ней не было — может, лишь капельку, — а было лишь горячее, трепетное желание ощущать его прикосновения всей кожей. С удивлением она осознала, что с радостью избавилась бы от платья — потому что оно чрезвычайно досадно мешало!

Впрочем, ей некогда было всерьёз задуматься о своих реакциях — он уже целовал её, и она со всем пылом откликнулась на этот поцелуй, пытаясь всеми силами передать, как дорог он ей стал и как сильно она его полюбила.

После, оторвавшись от губ друг друга, они взглянули друг другу в глаза, удивлённые и восхищённые тем, что теперь испытали.

Обоим этим нелюбителям путешествий пришла в голову мысль, что путь до южного поместья Берта пройдёт весьма увлекательно и ярко.

…и не только этот путь — возможно, и вся их жизнь.