Право на реальность (гет)

Спускаясь по узкой асфальтовой дороге, по сторонам мелькают проносящиеся мимо разнотипные двух и трехэтажные жилые дома. Что по мере приближения к месту назначения, чередуются все реже, пока и вовсе не останавливаются на небольшом, трехэтажном. И судя по ведущей к следующим этажам наружной лестнице, предназначенным для проживания трех семей.

«Адрес совпадает. Похоже, мне сюда».

Оставив велосипед рядом с дорогой, и подойдя к самой ближней двери, не заметно никаких табличек или надписей, что указывали бы на проживающую за ней семью.

«Похоже, что без контакта с проживающими там людьми, мне не выяснить личность получателя. Но учитывая, что им может оказаться кто-то со второго или третьего этажа, наверно, не следует отвлекать остальных от их дел, без серьезной необходимости. Возможно, на других этажах может найтись полезная информация».

Поднявшись на следующий этаж, но также ничего не обнаружив, Тоширо поднимается на третий. На котором, так или иначе, тоже оказалось пусто. Понимая, что иного способа нет, и нажав на кнопку, слышится раздавшийся за дверью тихий звон… Но никто так и не открыл. Предположив, что дома никого нет и спустившись ниже, Тоширо вновь жмет на звонок. И ожидая, в какой-то момент внимание привлекает донесшийся откуда-то снизу глухой щелчок…

Никого так не дождавшись и со второй двери, начинает спускаться вниз. А вскоре заметив облокотившегося о стену рядом со входом, курящего сигарету мужчину, направляется к нему. В чьем полураспущенном мужском халате отчетливо проявляется крупное телосложение, с хорошо читаемой мускулатурой. И в добавок ко всему этому, еще и очень короткая прическа.

В манге, подобным обликом чаще всего наделяют темных и опасных личностей, что за счет грубой силы всегда добиваются своих целей. Не редко, жестоким и кровавым образом. И заметив Тоширо, видимо, прочитав его намерения, не отвлекаясь от сигареты, мужчина делает несколько широких шагов на встречу…

(приветливо) — Эй, с добрым утром, парень!

«Я же ведь еще даже не подошел, а этот человек уже меня поприветствовал? Хм. Не ожидал подобных действий от такого типажа. Впрочем, стоит придерживаться регламента».

Несколькими шагами сократив расстояние до приемлемого для беседы, Тоширо останавливается в уважительном поклоне…

— Доброго вам дня.

— Дня? А-а, ну да ну да, точно! Это же только у меня день только начался. (кратко посмеявшись) Вижу, ты из какой-то службы доставки? Неужели про меня кто-то вспомнил?

— Прошу прощения, но чтобы это выяснить, вам придется представиться.

Кажется, мужчина немного оторопел. Но спустя короткую паузу, лишь снова как-то странно засмеялся.

— Да я пошутил! Похоже, не очень удачно. Все же, вряд ли бы ты тогда по соседям ходил!

— На самом деле, у меня просто нет данных о проживающих в этом доме людях. И чтобы никого не беспокоить, я рассчитывал найти там какую-то информацию.

— А-а, вот оно что. Ну да, с этим тут и правда не все так гладко. Впрочем, соседи сверху недавно съехали. И потому, пока что тут проживаю только я.

— Вот как. Понятно. В таком случае, Ишикава Хидеюки, это вы?

— Хидеюки? Нет. Это мой сосед, этажом выше.

— Ясно. В таком случае, не знаете, когда он будет дома?

— О-о парень… Боюсь, что это известно лишь одному богу.

— Прошу простить. Но я не очень хорошо понял. Что это значит?

— Да то и значит… Несколько недель назад у него случился приступ. Повезло, что в тот момент мы были вместе, и было кому вызвать скорую. Но с тех пор как его увезли в больницу, мы больше не виделись.

— Вот как. А близкие родственники у него есть?

(затянув сигарету) — Не-е-ет. Как один сюда перебрался, так все годы один и жил. Во всяком случае, мне об этом мало что известно.

— Понятно. В таком случае можете подсказать, в какую больницу его увезли?

— Ну, могу. А ты что, собираешься прямо туда?

— Да.

— Но я даже не знаю, живой ли он еще.

— Как бы то ни было, моя задача выяснить это наверняка. В ином же случае — вручить посылку.

Кажется, мужчину что-то удивило.

— Ого… А ты очень… исполнительный.

— Такова наша работа. Любой бы поступил также.

Внезапно кажется, как-то погрустнев, глубокой затяжкой мужчина выкуривает оставшуюся половину сигареты…

— Ну да, как же. Знавал я уже таких "ваших"…

И загасив окурок о металлическую дверь, в следующий момент вновь принимает прежний, добродушный облик.

— Впрочем, не важно! Серьезно, далеко не каждый, имея возможность слинять, готов идти до самого конца!

— Простите, но я снова не очень хорошо вас понял.

— Я говорю, будь таких как ты больше, может, и мир был бы краше!

— Мне воспринять ваши слова как похвалу?

— Ну конечно же! (смеется)

— В таком случае, благодрю вас за похвалу.

(грустно) — Эх, если бы и в тот раз тоже… Ладно, по сумке вижу, работы у тебя много, так что не буду задерживать. Сейчас схожу, напишу тебе адрес, чтобы не забыл!

— Не нужно. Я предоставлю вам все необходимое.

— А-а… Ну ладно.

Достав из сумки небольшой блокнот и ручку, Тоширо передает их мужчине. И что-то написав, тот возвращает их обратно. И кратко взглянув на адрес, удается представить примерное расположение больницы…

— Благодарю вас за помощь.

— Не-е-ет. Это тебе спасибо. Когда встретишь этого старого пройдоху, передай от меня привет. (виновато) И… если не сложно, листок с твоего блокнота. Я там, кроме адреса, написал кое-что и для него.

— Хорошо. Передам.

— Спасибо. Ну тогда… удачного тебе дня!

— И вам тоже.

Поклонившись, а затем вернувшись к велосипеду, Тоширо продолжает свой путь…

* * *

И вот спустя еще несколько десятков адресов, и пару часов, выезжает на широкую, поднимающуюся в гору улицу. Что судя по низким, однотипным заборчикам, состоящим в основном из зеленого, аккуратно подстриженного кустарника, и небольшими, также похожими друг на друга домами, является каким-то довольно благосостоятельным спальным районом…

Немного не доехав до конца улицы, Тоширо останавливается у неширокого дворика с выходящим почти к самой дороге, с деревянной отделкой, одноэтажным домом. Оставив велосипед на небольшом парковочном месте и направившись к двери, Тоширо вскоре жмет на звонок… Однако, уже продолжительное время ожидая появления хозяев, начинает складываться впечатление, что дома никого нет. И уже собираясь уходить, с задней части дома вдруг доносится тихий, писклявый лай…

«Судя по всему, это их собака. Вероятно, среагировала на звонок. Но судя по ее тихому лаю, кажется, что она довольно далеко. А учитывая длину некоторых домов, можно предположить, что большая часть этого двора, является внешней от дома. А раз так, значит, хозяева могут быть где-то там».

Пройдя немного в сторону и направившись вглубь участка, к небольшой деревянной оградке, ведущей от угла дома до соседнего забора, а спустя несколько метров остановившись перед невысокой деревянной калиткой становится заметно пожилого мужчину и женщину. По всей видимости, собирающих опавшие фрукты с усаженных по всему участку, фруктовых деревьев. И в тот же момент, недалеко от них вновь доносится тот же самый писклявый лай.

(женский голос) — Ох, куда ты так помчался?

А спустя пару мгновений, из кустов выскакивает маленькая собачка, что метаясь рядом с калиткой и непрерывно тявкая, не сводит с нее взгляд…

— Похоже, кто-то пришел.

— Пойду посмотрю.

Положив яблоко в небольшое ведерко, женщина медленно направляется к сюда. И хоть ее взгляд также направлен прямо сюда, кажется, что она совсем никого не видит. Но когда до калитки остается несколько метров, на ее лице проявляется слабая улыбка.

— Ох, и правда. Похоже, что к нам пришел гость!

(поклонившись) — Доброго дня.

— О, еще и такой вежливый. И вам доброго дня.

(достав письмо) — Я из почтовой службы. Доставил вам письмо.

— Письмо? Интересно, от кого же?

(протягивая письмо) — Вы сможете прочитать информацию об отправителе, находящуюся на внешней стороне письма.

— Ох, я со своим зрением вряд ли что тут увижу… Вы не стесняйтесь, заходите. (указывая в сторону мужчины) Передайте письмо моему мужу. Собачку не бойтесь, она безобидная. Дорогой, к нам от кого-то пришло письмо. Посмотришь?

— Хорошо.

Отворив калитку, женщина открывает дорогу в сад. Но немного пройдя, в какой-то момент приходится остановиться из-за внезапно подбежавший к ноге собачки. Что понюхав обувь и кратко взглянув в глаза, утихнув, убегает куда-то по своим делам, позволив идти дальше к ожидающему письма мужчине…

(поклонившись) — Здравствуйте.

— И тебе здравствуй.

(протягивая письмо) — Пожалуйста, ознакомьтесь.

Взяв письмо, мужчина некоторое время к нему присматривается то приближая, то отдаляя от глаз.

— Ох. Тут такие маленькие буковки, что и мне уже их не разглядеть. Без очков тут не обойтись. Дорогая, не помнишь, где твои очки?

— В последний раз я их оставила кажется, где-то на полке.

— Тогда сходишь? А то я снова не припомню, где свои оставил.

— Да наверно, снова рядом с альбомами.

— Да. Наверно.

— Ладно, давай схожу. Все равно собиралась еще яблоки отнести.

(передавая письмо) — А я тогда пока соберу оставшиеся.

Взяв письмо и полное яблок ведерко, женщина обращает внимание еще на несколько стоящих посреди полупустых, полных ведерка.

— Дорогой гость. Могу я вас попросить о помощи, отнести вместе со мной те два ведерка?

«Подобные действия не входят в регламент. Но учитывая, что меня попросили об этом до выдачи расписки, думаю, это не должно быть серьезным нарушением».

— Да. Конечно.

— Спасибо. Прошу, пойдемте.

Похоже, обрадовавшись согласию помочь, старушка направляется к ведущей в дом, расположенной за импровизированной аркой из каких-то цветущих лиан дверце. И взяв в руку по ведерку, Тоширо направляется следом… И вот распахнув дверь, старушка жестом приглашает войти.

— Пожалуйста, проходите.

— Да. Простите за вторжение…

Разувшись и пройдя по короткому, деревянному коридору, Тоширо оказывается в небольшой комнате. Судя по ведущей со стороны улицы двери и нескольким диванчикам у круглого столика — гостиной.

— Спасибо за помощь. Можешь их поставить тут.

Оставив свое ведерко у стены, женщина подходит к нескольким стоящим друг за другом темно-древесным полочкам. По всей видимости, книжным, но в данный момент уставленными множеством рамок с фотографиями. Что судя по изображенным на них кажется, счастливыми мужчине и женщине с девочкой разных возрастов — семейные фото.

— Совсем не вижу, где же они… Милок, не поможешь найти мои очки? Кажется, я оставила их где-то здесь.

Быстро пробежавшись взглядом вокруг указанного места, на небольшом стеклянном столике удается заметить лежащие рядом с очередной фотографией маленькой, с улыбкой держащей в руках пучок каких-то сухих цветов девочки, по всей видимости, те самые очки.

— Они на столике рядом с фотографией.

— О, вот как… И правда. Спасибо, а то так бы их и не заметила.

Надев очки, женщина наконец начинает ознакомляться с прилагаемой к письму информацией. И вскоре на ее лице появляется улыбка. А спустя несколько секунд после донесшегося позади звука открывшейся двери, начинают слышаться и неспешно приближающиеся шаги.

— Радость-то какая! Милый, это письмо прислала наша дочка!

— Вот как? И правда, радостные новости. Давненько весточки уже от нее не было. Как там, у нее все хорошо?

— Пока не знаю. Я письмо еще не читала.

— Понятно. В любом случае, такое событие стоит отметить.

— И правда. Я тоже так думаю.

Пройдя с несколькими ведерками дальше, мужчина скрывается за дверью в соседнюю комнату.

— Я понимаю, с письмом никаких проблем нет?

— Да, все хорошо.

(достав накладную) — В таком случае, пожалуйста, поставьте свою подпись.

— Да, конечно, сейчас… Вот, пожалуйста.

— Благодарю вас.

— Нет, это нам стоит вас поблагодарить. И всех остальных, кто каждый день трудится, доставляя эти частички радости таким старым людям, как мы.

— Это всего лишь моя работа.

* * *

Вернувшись из соседней комнаты, мужчина забирает оставшиеся ведерки с яблоками. И вновь отправившись туда, приостанавливается в дверном проеме.

— Вода уже скоро закипит. Кстати, наш гость не желает остаться на чай?

— И правда. Вижу, мы не единственные, кому вам еще надо доставить письма. Но вы сюда проделали такой длинный путь. Может, согласитесь ненадолго задержаться? У нас очень вкусный чай. И пирожки, уверена, вам тоже понравятся!

— Благодарю за гостеприимство, но регламент не позволяет.

(удивленно) — Регламент? А-а, кажется, понимаю. Но мы можем сохранить это в тайне. И если у вас все же найдется несколько свободных минуток, то будем рады, если позволите нам вас отблагодарить.

— Да, останься. Чайник уже вскипел, потому не волнуйся, надолго мы не задержим.

«Видимо, они из тех людей, что предпочитают словесной, иной вид благодарности. Довольно редкий типаж. Пока что проблем с доставкой у меня не было, так что думаю, согласившись, смогу побольше узнать. Без сомнений, этот опыт будет полезен».

(немного грустно) — Но если у вас все же нет времени…

— Нет, немного времени есть. Я принимаю ваше приглашение.

— Вот как. Рада это слышать!

— Ну что ж, мы тогда все подготовим!

— А я вас пока провожу.

Мужчина скрывается в соседней комнате, а женщина проходит в центр гостиной.

— Если хотите, можете оставить свою сумку тут.

— Хорошо.

— И проходите в ту комнату, присаживайтесь за столик.

Оставив сумку на диване и проследовав в небольшую, разделенную с гостиной деревянной аркой комнатку а также ощутив какой-то незнакомый, странный запах, Тоширо занимает место у единственного, небольшого чайного столика.

— Хорошо. Немножко подождите здесь. Я пойду заварю чай. Кстати, вы какой предпочитаете?

— А-а. У меня нет каких-то предпочтений.

— Вот как? Понятно.

Скрывшись в той же комнате, где и мужчина, женщина оставляет Тоширо наедине с собой и размерным тиканьем стоящих за стеклянными дверцами расположенной в углу комнаты тумбы, часов. Также, следом за тумбой располагаются небольшие шкафчики, за чьими дверцами проглядывается множество разноцветных, металлических коробочек…

«Хм. Странный запах. Никогда такого раньше не ощущал. Кажется, что-то похожее было и в прошлой комнате. Сперва показалось, что это откуда-то с улицы, но тут, он особенно сильный. И им как будто пропитано все вокруг. Что же может так пахнуть? Чем-то кажется, даже напоминает тот самый запах. Хм. Не думал, что что-то подобное существует и здесь»…

Вскоре вернувшиеся из соседней комнаты хозяева, поставив на столик керамический заварник, три чайных кружки и миску с пирожками, присаживаются напротив. После чего, наполнив кружки очень ароматным напитком, женщина жестом указывает на ближайшую из них.

— Пожалуйста, огощайтесь. Попробуйте наше мандзю с вареньем,. Которое, кстати, мы недавно сделали из выращенных у нас в саду фруктов.

— Да. Это так сказать, вместо сахара. Но если пожелаешь, могу принести и его.

— Нет, не стоит.

Взяв кружку с еще горячим напитком и один из пирожков, Тоширо принимается за угощение. А следом присоединяются и остальные…

* * *

— Ну как, вам нравится?

— Все… вкусно. Однако, такого чая я еще не пробовал.

— Это и не удивительно. Такой чай ты вряд ли мог где-то попробовать.

— Ведь это редкий сорт, что дочка прислала нам прямо с китайских плантаций. Сама его выращивала.

— Даже не со лгу, если скажу, что во вкусе каждого чайного лепестка, отражена ее искренняя забота.

— Точно-точно. (с грустью) Жаль только, что она сама редко к нам приезжает.

— И то верно. Ну да что уж там… Вы пейте, не стесняйтесь. Если пожелаете, я заварю еще.

(сделав несколько глотков) — Значит, ваша дочь проживает в Китае?

— Да. Давно туда переехала. Чтобы заниматься любимым делом.

— Ей нравится работать на плантациях?

— Наверное, это ей тоже нравится. Но вот выращивать чай, она точно не просто любит. Дорогой…

— Сейчас достану.

Приподнявшись со стола, Мужчина достает из тумбы металлическую коробочку. И открыв, поставив на стол поближе к Тоширо, раскрывает взору заполняющие ее пространство другие, более маленькие, с расписанными китайскими иероглифами деревянными крышечками.

— Пожалуйста, открой любую из них. И понюхай.

Так и поступив, Тоширо принюхивается к содержимому одной из коробочек. И несмотря на то, что содержимое представляет из себя какую-то труху, из нее исходит слабый аромат, чем-то похожий на ощутимый ранее. И чем-то на тот самый, что ощущался и во сне.

— Ну, что скажешь?

(положив коробочку обратно) — Необычный запах. Что это?

— Так пахнет чай, что наша дочь сделала сама, будучи еще совсем маленькой. Кажется, из… из… Ох. Простите, уже так быстро и не вспомню.

— Возможно ли, что это запах ликориса?

— Ликорис? М-м, насколько знаю, они не пахнут. Но кажется, дочка с них тоже когда-то делала чай. Может, это и правда они? Честно, что-то никак не припомню.

— Вот как. Понятно.

«Возможно, что я и ошибся. Но с другой стороны, чем бы этот запах ни был, он — цветочный. При всем том, что я подобных цветов никогда не нюхал, почему-то их реальный запах обрел форму в моем сне. Как такое возможно? Впрочем»…

(сделав глоток) — Значит, в других коробочках тоже находится чай?

— Да, вы правы. Это лишь малость того, что у нас здесь хранится.

— Возможно, зайдя в дом, ты уже мог заметить немного похожий запах?

— Да, заметил. Получается, все это запах от чайных листьев?

— Верно. Уже много лет прошло с тех пор как дочка сделала весь этот чай. Но его запах держится тут до сих пор. Хоть мы уже почти его и не ощущаем.

— И в каждой коробочке, вместе с ароматом хранится частичка воспоминаний о днях, когда мы с мужем наслаждались его вкусом. А дочка — его созданием.

Взяв в руки одну из коробочек, глядя на нее женщина как-то слабо и необычно улыбается.

— До сих пор помню тот день, и то как она была счастлива, когда мы впервые его попробовали.

— И я тоже… Кажется, это был ее подарок на твой день рождения.

— Первый подарок, сделанный своими руками. А ведь она была еще такая маленькая. Сколько же ей тогда было?

— Кажется, шесть… или семь? Эх, уже точно и не вспомнить.

— Уже и не вспомнить… Но с какой любовью она ухаживала за каждым цветочком, как кропотливо сушила каждый лепесток… Этого, я никогда не забуду… Правда, немного грустно, что мы больше этого не увидим.

(с тоской) — Эх, что уж поделать… Ведь она уже не маленькая. И для нее, это уже давно перестало быть чаем…

(с тоской) — Пусть это и просто лишь сухие цветы, но для меня они всегда будут самым вкусным и ароматным чаем, что я когда либо пила.

— Для меня тоже… (вздохнув) тоже…

(сделав глоток) — Получается, ваша дочь больше такой чай не выращивает?

— Да… Уже очень давно.

— И вас это… печалит?

— Немного. Но мы всегда знали, что когда-нибудь этот момент наступит. Печалит другое…

— Чем больше она взрослела, чем больше узнавала о его тонкостях, тем больше стыдилась того, что делала раньше. Наверное, стыдится и до сих пор.

— И это, правда грустно. Пусть теперь для нее это не более чем просто сухие цветы. Но для нас, они навсегда останутся символом дочкиной любви… И источником ее зародившейся мечты… Правда, дорогой?

— Да-а. И грустно, что она сама, об этом уже совсем позабыла…

(вздохнув) — Ой, простите, что-то опять ностальгия нас застала. А ведь ваша чашка уже совсем пуста. Желаете еще чаю?

— Нет, благодарю. Мне уже пора вернуться к работе.

— А-а, вот как.

— Ты нас извини. Гости для нас редкость, вот и замечтались. Наверно, уже утомили?

— Нет, все впорядке. Ваша история весьма познавательная.

— Вот как? Что ж, приятно слышать. В таком случае, не будем больше досаждать. Позволь тебя проводить.

— Благодарю вас за угощение.

— Это тебе спасибо, что согласился остаться.

Поднявшись, Тоширо следует за направляющимися к выходу хозяевами. И забрав свою сумку, пройдя мимо провожающей с улыбкой пожилой семьи, выходит за порог.

— Удачи на работе, юноша.

— Будете неподалеку, заходите к нам как-нибудь еще.

— Хорошо. (поклонившись) До свидания.

— До свидания.

Вернувшись к велосипеду, Тоширо отправляется в обратный путь…

* * *

«Что ж, хоть немного и выбился из рассчитанного графика, но как и думал, общение с этими людьми принесло весьма полезный опыт. Хоть и не похоже, чтобы они солгали по поводу желания отблагодарить, но похоже, что это использовалось лишь в виде предлога для приглашения остаться у них. И судя по тому, что они рассказали о своей дочери и том, что гости бывают у них редко, да и их последние слова… видимо, их поведение обусловлено чувством, если не ошибаюсь, называемым одиночеством. Хм… Кажется, с таким типажом я еще не встречался.

Однако непонятна причина, по которой они вообще решили рассказать мне о своей семье. Ведь о таком, на сколько знаю, чужакам не рассказывают. Хотя наверно, это обусловлено их доверчивостью? Или возрастом? Хм… Ладно. Вряд ли единичный случай может дать исчерпывающую информацию. Возможно, как-нибудь стоит снова воспользоваться их приглашением.

Так или иначе, этот дом был последним. Теперь остался последний район. Но я еще не был в больнице. А она несколько не совпадает с маршрутом. Конечно, будет быстрее заехать туда по возвращении в офис. Но с другой стороны, если то, что сказал Джуничи сбудется, то в худшем случае, я это письмо уже не доставлю. А ведь я еще и пообещал передать послание того мужчины. И будет неправильно, если не оправдаю его ожиданий… Что ж, выделю ради этого часть свободного времени»…

Пропетляв между несколькими кварталами, улицами и перекрестками, свернув на узкую улочку и вскоре выехав на основную трассу, вдали становится заметен угол крупного, высокого здания. Что на первый взгляд похоже на жилое, но все же, корпус полукруглой формы выдает его истинное назначение.

«По всей видимости, это та больница, в которой должен находиться адресат».

Подъехав к парковке у его широкой части, и оставив велосипед, Тоширо отправляется ко входу. Подходя к которому, начинает слышаться какой-то нарастающий шум, а вскоре, взгляд внезапно затмевает мельтешащая, словно беспросветная пелена. А до этого неразборчивый шум, зазвучав странным, но почему-то знакомым, кажется, донесшимся откуда-то сверху воем, спустя пару мгновений начинает стремительно утихать. А за ним исчезает и заставившее остановиться мельтешение… И когда зрение наконец приходит в норму, взглянув к предположительному источнику воя, взгляд сталкивается с одним из многочисленных этажей стоящего в паре десятков метров впереди здания.

«Что это только что было? На миг показалось, что… Хм… Сначала визуальные, теперь еще и слуховые? Похоже, мое состояние ухудшается. Но уже осталось всего несколько часов, так что думаю, теперь это не так уж и важно»…

* * *

Оказавшись в просторном холле в окружении суетящихся врачей и обычных людей, Тоширо осматривается вокруг…

«Тот человек указал лишь адрес, но я все еще не знаю, в какой палате находится адресат. Думаю, в регистратуре должна быть подобная информация».

Обратив внимание на небольшое окошко в противоположном конце холла, Тоширо направляется туда. И скоро его встречает работающая там девушка.

— Добрый день, чем могу вам помочь?

— Здравствуйте. Я должен доставить письмо человеку, который уже какое-то время должен находиться в этой больнице.

— И как его зовут?

(протягивая бланк) — Вот данные, что у меня имеются.

— Так. Хорошо. Минуточку, сейчас уточню.

Сев за компьютер, девушка видимо, вводит в него предоставленные данные.

(возвращая бланк) — Все верно, в нашей больнице правда есть такой пациент. Потому, можете оставить письмо тут, и мы скоро его передадим.

— Не могу. Мне необходима подпись адресата о получении.

— А-а, вот как. Понятно.

— Потому, если возможно, могу ли я лично передать ему письмо?

(задумчиво) — М-м… Думаю, да. Конечно! Поднимитесь на девятый этаж. А затем пройдите в сто тридцать седьмую палату. Однако у пациента недавно должны были начаться процедуры. Думаю, они еще не окончились, потому вам скорее всего придется немного подождать.

— Как долго?

— Примерно десять минут.

— Хорошо, я подожду. И еще. Не подскажите, как я могу его узнать?

(задумчиво) — М-м… даже и не знаю… А! (кратко взглянув в компьютер) У него под правым глазом большая родинка! Думаю, не пропустите!

— Ясно. Благодарю за помощь.

— И вам всего доброго!

Пройдя к концу холла, и остановившись у одного из двух лифтов, видимо, предназначенного для посетителей, Тоширо жмет кнопку вызова. И пока тот спускается, в какой-то момент обратив внимание на соседний, почти вдвое больших габаритов, почему-то начинает казаться, что он уже где-то встречался… Но вдруг от раздумий отвлекает зазвучавший глухой сигнал в следующий момент отворившего свои дверцы лифта. Что уже вскоре очередным нажатием кнопки затворившись, отправляется наверх…

* * *

Выйдя на девятом этаже, не спеша последовав мимо редких пациентов и врачей вдоль длинного, сворачивающего за угол коридора, Тоширо вскоре оказывается у указанной палаты. А понимая, что нужного человека сейчас там нет, направляется дальше, к стоящим у окна диванчикам, намереваясь подождать там. Но проходя мимо очередной палаты, в глазах вновь появляется останавливающее, словно погружающее во мрак мельтешение…

(тихо) — Из-за меня…

«Этот голос… (обернувшись к двери) Кажется, он звучал от сюда».

(тихо) — Все это… из-за меня…

«Почему-то, такой… знакомый. Нет, невозможно. Без всяких сомнений, что это просто»…

— Вы родственник?

Не успевает незнакомый голос договорить, как мельтешение тут же бесследно исчезло. А обернувшись, становится заметно невысокого, лишь с парой волосков на лысой голове, старичка.

— А… Что?

— Вы пришли ее навестить?

— Навестить? Я вас не очень хорошо понял.

— Так ведь… вы уже как пару минут тут стоите. Понимаю, наверное, просто тяжело войти.

«Войти?»

Проследовав за взглядом старичка, становится очевидно, что рука крепко сжимает дверную ручку.

«Хм. Странно. Совсем не заметил».

(отпустив дверь) — Нет, вы ошиблись. Я никого не навещаю.

— Вот как… Тогда, кто вы?

— Я из почтовой службы.

— А-а. Вот как. Тогда, прошу прощения. Зрение уже совсем не то. Вот вас и не разглядел.

— Ничего страшного.

— Но раз вы здесь, то, наверное, кого-то ищите? Я тут многих знаю, возможно, мог бы помочь?

— Спасибо, но в этом нет необходимости. Я просто жду человека с процедур.

— Понятно. В таком случае, пока ждете… Может, не откажете старику в общении? А то в этом месте совсем не с кем развеять одиночество.

— Предполагаю, я буду свободен еще около шести минут. Если вас это устроит, то я не против.

— Вот как. Но даже столь краткое мгновение, станет глотком свежего воздуха. Что ж, тогда, присядем?

— Да, конечно.

* * *

Направившись к стоящим в паре метрах диванчикам, дедушка устраивается в одном из них, и поступив также, Тоширо располагается рядом.

— Так, о чем вы хотели поговорить?

— О чем? М-м… что-то даже и не могу придумать… (взглянув на палату) Как вспомнил о бедняжке, все мысли куда-то вдруг исчезли…

— Вот как.

Опустив голову, и кажется погрустнев, дедушка какое-то время молча смотрит в пол…

(выдохнув) — Жаль девочку…

— В той палате, находится ваша родственница?

— Нет. Нет… Хотя я так долго наблюдаю за ее палатой, что кто-то наверное, мог бы так решить.

— Получается, вы находитесь тут уже давно?

— Да, наверное. Здоровье уже подводит, и с недавнего времени приходится находиться тут. Хотя конечно, и раньше я был здесь частым гостем. Уже наверное как восемь лет, это место стало моим вторым домом.

— Довольно большой срок.

— И не говорите. Но тут ничего не попишешь, такой уж у меня возраст. Грустно, что почти столько же времени, бесследно утрачено и у нее… А что еще печальнее, что за большую его часть у той двери не было никого, кроме докторов. И увидев вас там, я и подумал что… (вздохнув) Несчастная девочка. А ведь она еще так юна…

— Она сирота?

— Наверное, с тех пор как тут оказалась, девочка и правда… стала сиротой…

— Значит, родственники от нее отказались?

— Нет, не отказались. По крайней мере, не сразу… Но однажды, единственные, к кому она могла вернуться. Ее родители… покинули этот мир…

— Покинули? С ними что-то произошло?

— Думаю, что так и было. С ними правда что-то произошло. Иначе, они бы не совершили тот ужасный поступок…

— Ужасный поступок?

— … Самоубийство…

— Самоубийство? Насколько мне известно, чьи-то родители не стали бы так поступать. Особенно, пока их ребенок жив. Вы в этом уверены?

— К сожалению. Хотел бы, чтобы это было ложью, но… Однажды мне довелось услышать их с доктором разговор. Когда им сказали, что девочка скорее всего уже не сможет очнуться. Тогда же, они вышли из ее палаты… в последний раз. А их лица и угасший взгляд, навсегда отпечатались в моей памяти. Как и осознание, что в тот момент они… уже были мертвы. (смотря на палату) А спустя несколько дней, из разговора медсестер и узнал, что к девочке, родители уже больше… никогда не вернутся…

— Вот как. Но насколько я понял, она еще может очнуться. Не могу понять причину их поступка.

— Мне тоже. Тоже не понятно. Ведь они же ее любили. Так почему оставили?.. Впрочем, сперва потерять нечто сокровенное, а потом еще и услышать, что это навсегда… Справиться с этим потрясением, способен далеко не каждый. Вот и они, наверное, просто не смогли. Может, не смогли поверить, что их лучик счастья все же еще сможет вернуться? Не знаю… Наверное, теперь она и правда, уже не проснется. Ведь с того момента, возвращаться ей больше не к кому…

(смотря на дверь в палату) Но я еще надеюсь, что к своему сроку все же успею увидеть, как в эту дверь зайдет тот, к кому все же… она обязательно сможет вернуться… Надеюсь… Ох, простите, наверное, не об этом стоило нам говорить.

— Все в порядке. Если хотите поговорить именно об этом, то вам не за что извиняться.

— Вот как?.. Да, наверное, вы правы. Знаете, за столько лет что здесь провел, я все еще продолжаю надеяться, что однажды смогу увидеть того человека, что ждет ее возвращения.

— Из того что вы сказали, складывается впечатление, что вы и есть тот самый человек.

— Так думаете?.. Да. Наверное, в какой-то мере вы все же правы. Я, правда, желаю чтобы она скорее вернулась в этот мир. Но все же… боюсь, что скоро мне придется уже уйти. И как бы не хотелось, мне им никак не стать. Но пока еще жив, я до самого конца буду верить, что тот человек обязательно за ней придет.

— Хм… А вы отличаетесь от остальных людей.

(непонимающе) — Отличаюсь… от остальных?

— Могу я вам задать один вопрос?

— Да, пожалуйста.

— Основываясь на нашем разговоре, я понял, что вы для девушки абсолютно чужой человек.

— Да, к сожалению, это так.

— Но при этом, очевидно, что вы о ней беспокоитесь…

— Это, кажется вам странным?

— На самом деле, мне крайне редко доводилось встречать похожих на вас людей. Потому, для меня это действительно, как минимум, необычно.

— Вот как?

— Позвольте продолжить. Очевидно, что проявляя заботу о совершенно чужом человеке, вы не стремитесь извлечь из этого какую-то выгоду. Тогда можно узнать, в чем заключается причина вашего о ней беспокойства?

(растерянно) — Вот так вот, и вопрос же вы мне задали…

— Если не желаете, можете не отвечать.

— Нет, нет. Хоть ваш вопрос для меня весьма необычен, я бы и рад ответить. Но по правде говоря, я и сам толком не знаю, почему…

— Вот как. Ясно.

— Но если задуматься, может… может, дело в том, что мне просто жаль осознавать, как бесследно исчезает ее время? А может… (вздохнув) и не по этому?

— Можете рассказать по подробнее?

— Подробнее?

— Дело в том, что как и сказал, я почти не встречал людей, заботящихся о ком-то вне своих интересов. Поэтому мне сложно понять, что движет такими людьми, как вы.

— Вот как? М-м… Что ж, если мой рассказ вам в этом поможет… Скажите, на ваш взгляд, сколько мне сейчас лет?

— Судя по внешности, могу предположить, что около семидесяти.

— О, да я в ваших глазах весьма молод. Однако, мне уже давно за восемь десятков. А если быть точнее, сейчас мне восемьдесят четыре года.

— Довольно редкий возраст.

— Тут я с вами соглашусь. Это правда большой срок. Но и местами, очень яркий. За эти годы, я очень многое успел испытать. Многое повидать. И многих повстречать… Не скажу, что моя жизнь была проста, но все же, она была насыщенной. Каждый ее день не был похож на предыдущий. И каждый день вел меня вперед, к чему-то новому и неизведанному. К моей мечте.

— Мечте?

— Да. Она была довольно банальна, но появилась в то время, когда я даже и не думал, что подобное может со мной произойти. Но именно благодаря ей… благодаря этой мечте, моя жизнь обрела новый смысл. И наверное, благодаря ей я и смог прожить ее столь долго и ярко. До сих пор помню тот день, как будто… Ох, что-то заговорился. Ведь ваш вопрос был не о моем прошлом, а совсем о другом…

— Почему вас беспокоит судьба той девушки?

— Да, да. Помню, помню… (опустив взгляд) Я уверен, что у нее тоже есть мечта. Но ужасная трагедия, лишила девочку возможности даже за ней идти… За свою жизнь я повидал немало тех, кто так же, в одночасье ее лишился. Многие из тех людей были гораздо лучше меня самого. Добрее, умнее, да и просто, гораздо моложе. Однако, судьба распорядилась отобрать мечту именно у них. А не у меня… И вот мне уже идет девятый десяток. А время многих из них… уже давно вышло…

В какой-то момент взгляд улавливает пробежавшую по морщинистой дедушкиной щеке блеснувшую светлой искоркой слезу.

— До сих пор себя спрашиваю, чем я заслужил право прожить такую долгую и наверное, счастливую жизнь? И, чем это юное дитя хуже меня? Почему мир решил лишить ее этого права? Да еще и таким, ужасным способом. Так несправедливо…

— Значит, вы беспокоитесь о девушке потому, что считаете произошедшее с ней несправедливым?

— Наверное… Нет. Правда, так оно и есть. Больно осознавать, что кому-то дано прожить полноценную жизнь, хоть будь он всего лишь бесчестным мошенником. А кто-то, будучи всего лишь невинным ребенком… этой жизни так и не увидит… Это действительно, несправедливо… И пусть в моих силах лишь бессильно наблюдать отсюда за ее дверью. Я до последнего момента буду верить, что ей хватит сил дождаться того, кто обязательно сможет изменить ее реальность!.. Исправить, эту несправедливость…

Судя по все чаще появляющимся у дедушке слезинкам, очевидно, что этот разговор дается ему с трудом, и лучше его прекратить.

— Вот как… Благодарю вас за ответ.

(умиротворенно) — … Нет, это вам спасибо, что задали тот вопрос. Наверное, благодаря ему я смог рассказать все то, что все эти годы хранил в себе. Кажется, что даже стало как-то легче на душе. Наверное, уже давно, я и правда хотел с кем-то об этом поговорить…

Повернувшись сюда, явив взгляду то и дело поблескивающий слезами лик, дедушка берет за руку.

— Правда, большое вам спасибо!

Кажется, на лице дедушки проявилась слабая улыбка. В то же время, среди проходящих по коридору людей заметно пожилого мужчину с расположенной под глазом родинкой.

— Хорошо, раз вам полегчало. Однако, человек которого я жду…

(осматриваясь) — Он уже пришел?

— Да.

— Ох, понимаю. Тогда, не буду больше вас задерживать.

— Всего вам хорошего.

— И вам. И пусть ваша мечта тоже, обязательно сбудется!

* * *

Поднявшись и кратко поклонившись, Тоширо следует за уже успевшим вернуться в палату мужчиной…

(голос позади) — Вот вы где, дедушка! Снова ушли из палаты никому ничего не сказав! Я вас уже обыскалась!

— Ох, что-то запамятовал. Прости старого, что снова хлопоты доставляю.

— Ну и ну. И что же вы снова делаете здесь так далеко? (удивленно) Ой, а что у вас… вы плакали?!

— О? Нет, ну что ты, доченька. Просто глаза немножко зачесались. С моим-то возрастом, что только не зачешется. (смеется)

— Вот как? Ох, ну что ж с вами поделать… Пойдемте скорее, а то уже опаздываете на процедуры!

— Да-да, конечно.

— Давайте помогу вам подняться…

Внезапно взгляд вновь покрывается мрачной, мельтешащей рябью…

(тихо) — Если бы я только осознала это раньше…

Лишь вновь услышав знакомый голос, даже не успев осмыслить произошедшее, в миг обернувшись к его источнику, взгляд снова сталкивается с ведущей в палату дверью.

«Снова этот голос. И снова, прозвучавший за той же дверью… Можно было бы подумать, что там и правда кто-то есть. Но я же ведь уже убедился, что кроме врачей, там никого быть не может. Нет времени отвлекаться. Нужно работать».

Тоширо собирается вернуться к прежнему курсу…

(тихо) — Если бы… сделала это раньше…

Но лишь успел отвернуться, как внезапно словно неведомой силой развернувшись обратно, взгляд устремляется к скрывающей источник голоса двери…

«Что?.. Почему я снова на него отвлекся? (собираясь уходить) Впрочем, не важно. Это всего лишь последствия переутомления»…

(тихо) — Если бы… исчезла…

Посреди исчезающего мельтешения, лишь на момент, в памяти всплывают последние мгновения сна. А вместе с ними и мысли, за миг до пробуждения…

«Почему я вдруг об этом вспомнил? Хм… А ведь в том сне, кажется, я эти цифры уже видел. Точно. В том самом здании, над той комнатой тоже была табличка со сто сорок вторым номером. А теперь этот голос зазвучал из такой же палаты.

Да и сама больница, если подумать, выглядит похоже. Можно было бы предположить, что мой мозг просто воссоздал ее облик, и это вполне логично. Вот только, я тут никогда не был. И соответственно, ему было просто неоткуда взять информацию для ее воссоздания.

Или же… я ошибаюсь? Неужели эта информация у меня уже была? Но даже если и мог когда-то здесь быть… Я был уверен, что все это просто исчезло. Но если предположить, что врачи все же ошиблись, может ли это быть не просто совпадением? Конечно, верится с трудом, но для простой случайности, совпадений слишком много… Может, этот голос»…

(серьезно) — Вам что-то здесь нужно?

Обернувшись на оторвавший от мыслей мужской голос, становится заметно облаченного в белый халат мужчину.

— Что?

— Посторонним, вход туда воспрещен.

«Вход восприщен? Видимо, из-за того, что какое-то время смотрел на дверь, он как и тот дедушка подумал, что я хочу туда попасть»…

— Вы пришли по работе, или по личному делу?

— Да, по работе. Доставляю письмо человеку находящемуся в сто тридцать седьмой палате.

— Что ж, в таком случае, вам стоит пройти туда. Я попрошу пациента к вам подойти.

Указав в сторону, напротив соответствующей палаты, доктор намеревается отправиться дальше…

— Прошу прощения.

— Что-то еще?

— На самом деле, я бы еще хотел получить разрешение заглянуть в сто сорок вторую.

(удивленно) — Заглянуть?

— Верно.

(серьезно) — Здесь вообще-то больница, где посторонним вообще находиться не желательно. Так что если вы не родственник без соответствующего разрешения, то делать вам там нечего.

— Я понимаю. Но дело в том, что возможно, там находится моя знакомая.

— Я вам уже сказал, зайти могут только близкие…

Вдруг словно что-то вспомнив, еще недавно серьезное, не отражавшее никаких эмоций выражение доктора, на пару мгновений приобретает кажется, какой-то грустный вид.

— Вот как. В таком случае, прошу меня извинить.

(смягченно) — Говорите… там находится ваша знакомая?

— Возможно.

(вздохнув) — Хорошо…

Подойдя к палате, доктор приоткрывает дверь достаточно, чтобы можно было пройти.

— Можете зайти.

Подойдя к проходу, взгляду открывается широкое окно и небольшая, светло белая комната с кажется, немного отсвечивающей синеватым светом, стеной. Напротив которой, в области периферийного зрения виднеется кровать с по всей видимости, той самой девушкой. Окруженной лишь тихим, монотонным писком многочисленных, поддерживающих ее тусклую связь с жизнью, аппаратов…

— Прошу простить, похоже, я ошибся.

— Но ведь, вы даже на нее не взглянули.

— В этом не было необходимости.

(удивленно) — Не было… (спокойно) Ладно. Тогда, прошу вас не задерживаться.

— Да, конечно.

Закрыв вслед за Тоширо дверь, и кратко еще раз на нее взглянув, доктор отправляется дальше по коридору. А Тоширо следом за ним.

— Так, кому доставляете письмо?

— Ишикаве Хидеюки

— Хорошо. Подождите немного тут.

Указав на место напротив палаты, доктор скрывается за ведущей в нее дверью, а Тоширо, встав у окна, начинает готовиться к передаче письма…

«Как и думал, тот голос был лишь галлюцинацией. Однако учитывая, что даже будучи в этом уверенным, я прибегнул ко лжи, чтобы это проверить, очевидно, что мое восприятие начинает искажаться. Пусть это пока что был только голос, но если масштаб галлюцинаций продолжит расти, мне уже будет сложно отличить иллюзию от реальности. А это может негативно отразиться на качестве моей работы»…

Из открывшейся в палату двери, вместе с доктором выходит и нужный мужчина. После чего, доктор отправляется дальше…

— Здавствуйте. Доктор сказал, у вас для меня есть письмо?

(поклонившись) — Здравствуйте. Все верно. (передавая письмо) Вот. Пожалуйста, ознакомьтесь с информацией…

«Что ж, думаю, можно считать что последнее письмо доставлено, а просьба того мужчины выполнена. Теперь предстоит закончить работу в последнем районе. Нужно постараться побыстрее доставить оставшиеся письма. По расчетам, это не должно занять много времени. И наверно, по возвращении в офис все же попытаться взять дополнительный выходной»…