Право на реальность (гет)

Доброго времени суток, дорогой читатель!

 

Немного о себе: Начинающий писатель.

 

Немного о произведении: Является самостоятельным произведением. Неспешное. Состоит, в большей степени, из диалогов и монологов. Возможно, не всегда удачных.

Так же перед репликами, а иногда посреди них присутствуют (слова в скобках) обозначающие как совершенное или совершаемое говорящим действие, так и эмоциональное состояние, с которыми он это произносит, как это воспринимает ГГ.

(В вашем фидбеке ожидаю увидеть мнение по данному поводу. Стоит ли делать таких вставок больше, меньше, или же отказаться вовсе?)

 

Что жду от читателя: По возможности, максимально честный и подробный отзыв. Желательно, аналитический. К примеру, разбор сюжета, его структуры, подачи, логических дыр или других нелогичностей. В идеале, такого вида: Что понравилось/не понравилось-> почему->если не понравилось, то как бы вы это переделали->объяснение, почему именно так.

Считаю, что таким образом вы сможете помочь мне увидеть, и главное, осознать, что с моей работой не так, как это исправить и избежать в будущем. Советы, как сделать что-то лучше, также приветствуются.

 

В завершение: Всех, кто захочет помочь фидбеком, или же бросит чтение на первой же части главы, хочу заранее поблагодарить за уделенное моему тексту внимание и время.

Но а тех, кто осилит его до конца — поблагодарить многократно. Надеюсь, он, как минимум, вас не разочарует.

P.S. Для чтения советую перейти на фикбук. Там текст в более удобном формате.

Непроглядная тьма…

«Темно»…

Пытаясь выявить взглядом хоть малейший просвет, уже вскоре начинает казаться, что в этом месте света в принципе, не может существовать.

«Беспросветная тьма. Настолько густая, что кажется, будто посреди нее нет даже звука или запаха. Хотя, они действительно, совсем не ощущаются. Кажется, будто здесь на самом деле, совсем ничего нет… Что это за место?»

Попытавшись пошевелиться, под воздействием странной, неведомой силы, не удается даже шелохнуться.

«Не пошевелиться. Что-то, как будто сковывает. Не пошевелить даже и пальцем. И не похоже, чтобы это был паралич. Больше похоже на то, как будто тело, каждую его часть, что-то сковывает. Прохладное. Цепи? Нет, не похоже. Вряд ли обычные цепи способны настолько тесно прилегать к телу. Да и к тому же, их вес был бы довольно ощутимым. Но я его совсем не ощущаю. Да и на веревку тоже не похоже. Впервые сталкиваюсь с чем-то подобным. Совсем нет мыслей, что это может быть. Но в данный момент, вряд ли имеет смысл пытаться это угадать.

Думаю, более важно понять, почему я тут оказался? Как я тут оказался? И как от сюда выбраться? Казалось бы, понять почему, довольно легко. Хотя и не понятно, кому может потребоваться меня похищать? Ради выкупа, вероятно. Вот только выплатить его за мое освобождение… не сказал бы, что в мире может найтись хотя бы один, такой желающий.

Что более непонятно, так это то, как я тут оказался. Логично, что меня скорее всего усыпили перед тем, как сюда доставить, и вероятно, сделали это прямо у меня дома. Все же, последнее что помню, как я там лег спать. Но проблема в том, что совсем не помню самого момента похищения. А ведь должен был бы запомнить, хотя бы его начало. Вряд ли похитители настолько профессионально бы подошли к похищению кого-то, вроде меня.

Что ж. Не то, чтобы эта информация может сейчас быть как-то полезна, но теперь хотя бы есть примерное представление о произошедшем… Никогда бы не подумал, что кто-то вроде такого как я, способен кого-то заинтересовать. Хотя, похитители наверно просто ничего обо мне не знают. Но в таком случае, их профессионализм тем более вызывает вопросы. В любом случае, перспективы оставаться в этом месте не самые хорошие. Собственно, как и ожидание, что кто-то придет меня спасти. Придется решать все самостоятельно. Но раз не могу пошевелиться, значит, остается не так уж многое, что я могу предпринять. Впрочем, похоже, что лишь только выше шеи меня ничего не сдерживает, да и кляпа тоже нет. Но а раз так… Может, все же получится как-то договориться?»

Собираясь привлечь внимание, герой готовится сделать вдох, но внезапно замирает, так и не издав ни малейшего звука…

«Что?.. Не могу. Как бы не пытался, не могу вдохнуть. Почему?.. Вот как…

(прекратив попытки сделать вдох) Как раньше не заметил, что с самого начала как очнулся, я совсем не дышал? Да и сейчас тоже. Будто нахожусь в каком-то вакууме… Но почему тогда я до сих пор жив? Ведь уже давно должен был задохнуться. Но до сих пор не ощущаю даже намека на удушье. Как такое возможно? Не понимаю. Происходящее не поддается никакой логике.

Подобное просто… Вот как… Да, в реальности такое невозможно. Но и я сейчас не в реальном мире… И снова забыл, что уже был тут несчетное количество раз. Но кажется, на этот раз это удалось вспомнить немного раньше. Снова.

Может, уже через пару-тройку лет, мне уже не придется проходить этот этап? Все же, пытаться от сюда сбежать настолько же бессмысленно, насколько и пытаться проснуться. Лишь только условия реальности способны вызволить меня из этого заточения. Но уж точно никак ни я сам. Все, на что я здесь способен — лишь смиренно ждать своего пробуждения»…

Герой прикрывает глаза, смиренно ожидая неминуемого. Что кажется, уже должно вот-вот наступить. Но в какой-то момент начинает казаться, что это уже должно было случиться. Уже очень давно…

«Сколько уже прошло времени? Кажется, что с момента как здесь оказался прошло лишь несколько минут. Но так ли это? В этом месте, восприятие времени совершенно иное. Вроде бы прикрыл глаза лишь на на пару минут, но за это время здесь могли пройти часы. А может, и целые дни? Сколько бы не пробовал, никак не удается даже примерно определить, как долго я тут нахожусь. Все больше убеждаюсь, что в этом месте понятия времени просто не существует. Уже давно стоило это просто принять. Но раз уснуть здесь все равно невозможно, то коротать ожидание особо больше и нечем…

А это вообще возможно? Вернее, насколько возможно уснуть, будучи уже внутри сна? Много кто рассказывал истории о том, как они засыпали в своих снах, и при этом, им снова снился какой-то новый. Сон внутри сна, да? Ни разу не сталкивался с подобным явлением. Наверно, когда-то и со мной тоже, такое уже было? Но даже если и так, то теперь-то уже вряд ли, когда-нибудь сможет повториться. Хотя, подобный опыт, возможно, мог бы быть полезен»…

* * *

Спустя какое-то время, где-то вдали звучит невнятный, отдающий многочисленным прерывающимся эхом шум…

«Что? Звук?..»

Эхо вдруг утихает…

«Исчезло… Показалось?..»

Тишину вновь прерывает кажется, то же самое эхо…

«Нет, похоже, не показалось. И кажется, что оно стало даже немного громче… Не помню, чтобы хотя бы раз слышал здесь какие-то звуки… Хотя и в реальности тоже, вряд ли мог слышать что-то подобное».

Обратив внимание на звук и приоткрыв взгляд, герой неосознанно пытается визуально определить его источник. Безрезультатно…

«То ли просто шум, то ли чье-то эхо… Звук настолько изменчив, что даже не определить его природу. Как и то, с какой стороны он доносится. Будто, все пространство является его источником…

Кажется, он постепенно становится громче. Четче. Похожим на… голос? Нет, невозможно. Тут не может быть никого кроме меня. Да и никакие звуки, не способны распространяться посреди абсолютной пустоты. Скорее всего это обычная галлюцинация, которую я подсознательно создал, чтобы разбавить ею эту глухую тишину. Хотя, раньше такого не было. Хм… Похоже, что даже такому как я, все-же сложно существовать в полной изоляции»…

Звук становится еще громче и четче…

«Стал еще громче? Начинает казаться, что некоторые его части даже похожи на какие-то слова. Возможно, если прислушаться, получится их разобрать?»

Вновь прикрыв глаза, герой сосредотачивается на обрывках искаженного шумом голоса…

— …е ты? То…ро… По…ста от…о…ись…

Снова тишина… Однако, скоро шум появляется вновь…

«Снова появился. И снова стал громче и четче. Но все еще многие слова почти не разобрать. Но сам голос… Еще точно не уверен, но кажется, он принадлежит какой-то девушке… Я бы даже сказал, очень молодой, если не юной. И похоже, что она кого-то ищет».

В течении этого времени, эхо постепенно становится все более громким и четким…

«Хм… Этот голос. Девушка. Этот сон… Кто-то, наверно, назвал бы его странным, и вероятно, это определение было бы верным. Все же, по отношению к предыдущим, неотличимым друг от друга снам, этот, действительно сильно отличается. Возможно, при следующем визите, стоит об этом упомянуть»…

(эхо) — Где же ты?.. Я чувствую, что ты рядом, пожалуйста, отзовись!.. Тоширо!..

«Что? Так она ищет… меня?.. Если представить, что это все же не галлюцинация, то вряд ли где-то здесь может находиться еще кто-то с таким именем. Не сомневаюсь, что она зовет именно меня»…

(эхо) — Ты же ведь меня слышишь? Слышишь?! Прошу, отзовись!..

«Однако, пусть я и слышу. Как бы долго она не искала и не ждала ответа»…

— Тоширо, ответь!.. Тоширо, где же ты?.. Ответь мне… прошу…

«Ей его… никогда не услышать»…

Голос же, все продолжает взывать к имени… Долго. Не прекращая. Словно, вечность…

«Как же долго она уже ищет? Хоть и появилась совсем недавно, но почему-то интонация в ее голосе звучит так, будто она ищет меня уже очень давно. Хотя, конечно, могу и ошибаться. Все же, подобную интонацию слышал лишь только в аниме. А больше, сравнить-то и не с чем.»

Так или иначе, но со временем что-то в нем начинает меняться. Почти незаметно. Но вскоре кажется, что эти отличия заключены в паузах, что между фразами становятся все дольше…

«Впрочем, похоже, что ее голос постепенно меняется. Кажется, становится более мягким и приглушенным. А интонация в каждой фразе становится все ниже. И вот подобное, я слышал уже не раз и в повседневной жизни. Но все же, в аниме эти признаки были выражены более отчетливо, а учитывая, в каких ситуациях голоса персонажей так звучали…

Не так давно в одном из таких аниме, герой тоже вот так долго искал свою пропавшую подругу. Очень долго. Пусть его голос и отличался, тем не менее, в один момент в нем также стали слышаться точно такие же перемены. Паузы между словами становились дольше. А голос все мягче. Тише. И ниже. И однажды, эти признаки обрели свою финальную форму. Когда герой все же ее нашел… мертвую… Отчаяние…

Наверно, мало кто захотел бы стать причиной чьего-то отчаяния. Во всяком случае, если этот кто-то не причинял ему вреда. В таком случае, наверно, и мне тоже не стоит ею становиться. Пусть даже если это всего лишь сон, а девушка — просто иллюзия. Стоит попытаться как-то ответить. Вот только, как это сделать? Мне почти не пошевелиться, как и не издать даже малейшего звука. Даже шороха. А если бы и мог, то вряд ли она смогла бы это услышать. Ведь судя по эху, не похоже, чтобы она была где-то рядом. Если бы только оказалась поближе»…

Эхо вдруг замолкает…

«Затихла… На этот раз пауза длится гораздо дольше»…

Голос девушки начинает звучать вновь…

(отчаиваясь) — Тоширо… Где же ты?..

«Хм… На этот раз ее голос стал звучать очень четко и ясно. Определенно где-то рядом. Где-то со стороны. Возможно теперь, если удастся подать какой-то знак, то она сможет заметить. Вот только как? Все что я мог бы предпринять, было бы бессмысленно. Впрочем, возможно, все же есть какой-то способ? Учитывая, что это сон, возможно, что даже такой как я, способен на него как-то повлиять? Если я могу слышать ее среди этой пустоты, то наверно, и она тоже»…

Сосредоточив взгляд в сторону звучащего голоса, Тоширо готовится к очередной, очевидно провальной попытке…

«Но если представлю, что для этого совсем не нужен кислород… Если представлю, что мой голос способен наполнить эту пустоту»…

Однако же несмотря ни на что, в попытке свершить задуманное не удается выдавить и малейшего шепота из беззвучно меняющих свое положение губ… И спустя еще несколько не увенчавшихся успехом попыток произнести одно единственное слово, Тоширо останавливается.

«Бесполезно… Как и думал, даже попытавшись, мне никак на него не повлиять. Ничего не изменить. Даже будь она прямо передо мной, мне никак не привлечь ее внимание. В этом месте, я полностью, абсолютно бессилен»…

(отчаянно) — Тоширо… Где же ты?.. Отзовись… Прошу…

Несмотря на одолевающее ее отчаяние, девушка все продолжает взывать. Долго. Настолько долго, что кажется, уже прошли часы. А может, и дни…

«Хватит… Остановись. Тебе меня не найти. Пока отчаяние совсем тебя не поглотило, лучше просто смирись. Я бессилен, и как бы не пытался, мне никогда не отозваться. Даже если бы и мог сказать, что нахожусь совсем рядом с тобой»…

Внезапно оборвавшись на полуфразе, девушка умолкает…

«Снова затихла, даже не договорив. Раньше такого не происходило. Что-то случилось? Или… Нет, пока еще рано делать выводы. Возможно, она скоро снова появится?.. Хм… На этот раз перерыв слишком долгий. Хотя, может мне лишь так кажется? А может, времени уже прошло даже слишком много? Похоже, что я все-же оказался прав. Что ж. Думаю, так будет лучше. Даже если бы она меня и нашла. В конечном итоге… это ничего бы не изменило»…

Уже собираясь вернуться к привычному ожиданию, взгляду вдруг начинает мерещиться, словно окружающая пустота становится видимой. Немного светлой. Как если бы ее освещал тусклый, рассеянный свет.

«Сперва голос девушки. Теперь это. Очередная иллюзия?»

На время зажмурившись а затем снова открыв глаза, не заметно, чтобы что-то исчезло. Даже наоборот. Свет, что недавно лишь слабо напоминал луч светящего где-то позади прожектора, теперь виден четко и ясно. И теперь настолько яркий, что кажется, будто заполняет все видимое пространство, не оставляя даже намека на тень, что должна бы была остаться…

(радостно позади) — Нашла!..

«Что? Этот голос»…

— Вот ты где! Наконец-то! Наконец-то я тебя нашла! Тоширо!..

«Хм. Значит, я все же ошибся».

— Как-же я рада, что ты все же мне отозвался!

«Что? О чем она говорит? Я же ведь, так ничего и не сделал»…

(отрицающе) — У, у. Это не так. Ведь именно твой голос и привел меня сюда! К тебе!

«Я же ничего не… Стоп. Она что, читает мои мысли?»

(задумчиво) — М-м, вряд ли будет правильно сказать, что читаю. Скорее, слышу.

«Вот как».

(радостно) — И знал бы ты, насколько я счастлива, что наконец могу их слышать!!! Я знала! Верила, что это обязательно случится! Я…

Тут же позади начинают доноситься слабые всхлипы. Кажется, что девушка пытается сдерживаться, чтобы не заплакать…

(хныкнув) — я так рада, так рада… (хныкнув) что мои поиски… (хныкнув) оказались не напрасны…

«Значит, это ты все это время меня звала?»

Девушка продолжает всхлипывать, но вскоре, явно через силу заставляет себя успокоиться.

— Угу… Теперь… теперь все будет хорошо. (решительно) Теперь я тебя вытащу!

«А? Вытащишь?»

— Угу! Обязательно! И тогда, мы наконец-то сможем все исправить!

«Я сейчас не очень хорошо тебя понял. Сможем исправить что?»

— Все!

«Я все еще не понимаю. Поясни.»

(неуверенно) — Все… все довольно сложно. Боюсь, что я не смогу обо всем тебе рассказать. Да и времени осталось не так уж и много.

«Как видишь, я почти полностью обездвижен, и спешить мне уж точно некуда. Да и до пробуждения, думаю, времени еще достаточно. Потому и тебе тоже, можно не торопиться».

— Нет! Ты не прав!

«Не прав? И в чем же?»

(грустно) — Во всем… Пробыв столько времени в этом заточении, ты уже, наверное, с этим смирился. Но я не смирюсь! Ни за что!

В следующий момент, находящийся позади свет кажется, начинает окутывать все тело тонкой, сияющей пеленой…

«Как тепло… Не думал, что когда-нибудь в этом пространстве смогу ощутить нечто подобное. Наверно, многие назвали бы это ощущение, приятным?..»

Окутывающее тело сияние кажется начинает усиливаться и становиться ярче…

«До сих пор толком не знаю, по каким признакам можно его определить… Может ли так быть, что и мне сейчас тоже, "приятно"?»

Сияние становится настолько ярким, что заставляет зажмуриться. А во всем теле вскоре начинает ощущаться какая-то необычная легкость…

— Вот так! Теперь, пока я рядом, тебя ничто здесь не удержит!

Все еще ослепленный, но больше не ощущающий неведомой, сковывающей силы, Тоширо пытается пошевелиться…

«Действительно. Не похоже, чтобы меня все еще что-то сковывало. Похоже, что я и правда, теперь свободен. Даже кажется, что»…

Попытавшись сделать вдох, ощущается, как легкие вновь наполняются кислородом.

«я теперь снова могу дышать. Хоть и не похоже, чтобы в этом была какая-то необходимость. Но все же, теперь это значит что»…

— Я могу говорить.

— Угу! Хотя если хочешь, то можешь общаться мысленно.

— Ясно. Но все же, раз появилась такая возможность, то традиционное общение как-то более предпочтительно.

— Хорошо. Если тебе так удобнее…

— Так получается, я теперь действительно свободен? Вот так просто?

— И ничего не просто! Ты же ведь, так долго был здесь заперт!

— Заперт? Ну да, не сказать, что у меня было тут много возможностей. Но не думаю, что я был заперт. Просто таков уж мой сон.

(грустно) — Просто сон, да?..

Ослепляющее до этого сияние, становится прежним. И вновь раскрытому взгляду сразу бросается небольшой, яркий сгусток, излучающий такой же белый свет. Кажется, тот же, что еще недавно окутывал все тело. Несмотря на то, что голос звучал совсем рядом, до сих пор не удавалось точно определить его источник. И осматриваясь вокруг в поисках девушки, так или иначе, увидеть никого не удается.

(грустно) — Спустя столько времени в этом заточении…

В тот же момент, одновременно в такт голосу свечение сгустка слабо мерцает, а его идеальную округлую форму искажают маленькие выступы, что сглаживаются также в такт последнему слову девушки. Теперь очевидно, что он и есть источник ее голоса.

— Да нет. Я всегда осознавал природу этого места. Хоть и замечу, что до этого момента считал происходящее в нем единственно возможным.

— Вот как… Мне… горько это слышать…

(неспешно разминая затекшие суставы) — Я, конечно, до сих пор с трудом понимаю происходящее, но все же думаю, что должен тебя поблагодарить. Все же, почему-то даже здесь тело немеет от…

— Прости…

— А? Не думаю, что тебе есть за что извиняться…

— Есть. Еще как… Ведь все это, из-за меня…

«Хм… Звучит, конечно, как что-то бессмысленное. Но учитывая обстоятельства, не думаю, что есть смысл спорить».

— Наверное, сейчас для тебя все и правда, так и есть…

— Да, ты права. Сейчас я вряд ли могу поверить в то, что ты сказала. Но если хочешь, то мы можем об этом поговорить.

— Прости, но наше время не безгранично.

— Ты права. Но нам ничего не мешает продолжить беседу в следующий раз.

— Ты не понимаешь. Следующего раза… уже не будет.

— Почему? Хочешь сказать, что я… уже не проснусь?

— Конечно же нет! Проснешься. Но… В общем, сейчас это не важно! Важно лишь то, чтобы до пробуждения ты успел мне помочь!

— А? Помочь?

— Да. Мне нужна твоя помощь, чтобы ее найти.

— "Ее"?

—…

— Хочешь сказать, тут есть кто-то еще?

— Нет, не тут. Не в этом пространстве… Но если коротко, то да. Где-то в одном из пространств находится та, по чьей воле ты и оказался здесь заперт. И только она сможет тебя освободить.

— Освободить? Но ведь ты же…

— Это лишь временно. Пока я здесь. И боюсь, лишь на этот раз.

— Хм. Значит, это место… что-то вроде клетки? И в следующий раз, когда я снова сюда вернусь, тебя уже не будет?

— Да. Боюсь, что все так. И потому, мы должны успеть ее найти!

— И судя по твоим словам, я всегда видел, и продолжу видеть этот сон, из-за "нее"?

— Можно сказать и так… Потому, мне очень нужная твоя помощь! Чтобы это исправить!

«Хм. Да, такое развитие событий, наверно, можно было бы назвать интересным. Во всяком случае, интереснее моего тут заточения»…

— Хорошо. Допустим. Может тогда расскажешь мне о "ней" больше?

— К сожалению, я мало что могу тебе рассказать.

— То есть ты ничего о ней не знаешь?

— Нет, знаю. Просто не могу рассказать. Точнее, мне нельзя этого рассказывать.

— Почему?

(виновато) — Это… все очень сложно.

— Знаешь, сейчас твои слова звучат так, будто ты пытаешься что-то скрыть.

(волнуясь) — Нет! Я не пытаюсь! Честно, не пытаюсь ничего скрывать! Просто… (виновато) Я понимаю, для тебя все это звучит странно. И совсем не вызывает доверия. Но прошу, пожалуйста, поверь мне! Все, что сейчас происходит, действительно очень важно! И я бы все, все тебе объяснила! Если бы только имела на это право!

— Как ты сама заметила, поверить в это невозможно.

— Я знаю, но… если мы не справимся… то… вы оба…

Кажется, что девушка начинает хныкать, а исходящий от сгустка свет став немного тусклее, начинает слабо мерцать в такт ее всхлипам...

(хныкая) — навсегда… Пожалуйста… Молю… Помоги…

— Поверить в подобное я никак не могу…

Хныканья перерастают в тихий плач…

— Но все же, не похоже, чтобы ты лгала о своей нужде в моей помощи. А раз так. Если я правда смогу быть тебе полезен, то не вижу смысла отказывать.

В этот же момент кажется, что девушка пытается подавить плач.

(дрожаще) — П-правда?.. (хныкнув) Поможешь?..

— Да. Во всяком случае, попробую. Но ничего не…

(радостно) — Спасибо! Тоширо! Большое тебе спасибо!

Свет тут же становится ярче, кажется, даже сильнее чем до того, как потускнел.

— Думаю, пока для этого рано.

— Все равно! Уже то, что ты согласился… вселяет в меня надежду. Спасибо! Это правда, очень многое для меня значит!

— Вот как? В любом случае, ничего не обещаю. Все же, опыта в поисках людей у меня и в реальном то мире нет. А уж в подобном месте…

(отрицающе) — У, у. (воодушевленно) Это совсем не важно! Вместе мы справимся! У нас все получится! Обязательно!

— Если и правда все получится, наверно, это будет… хм… здорово?

(радостно) — Угу! Ведь мы, наконец-то сможем все исправить! Это будет просто замечательно!

— Раз ты так говоришь… Что ж. Давай тогда начнем?

— Угу!

Осматриваясь вокруг в попытке найти что-то, что могло бы как-то помочь в поисках, конечно же не удается увидеть ничего, кроме безмерной пустоты.

— Хм… Вот только, как нам ее искать? Не говоря уже о том, что я даже не имею понятия, как здесь передвигаться.

— Об этом не беспокойся! Я могу подстроить пространство так, чтобы ты тоже смог его исследовать!

— Вот как? В таком случае, полагаюсь на тебя.

(неуверенно) — Вот только, м-м… сейчас это бессмысленно.

— М? Тебе что-то мешает?

(неуверенно) — Н-нет. Не то, чтобы мешает, но… как бы объяснить?.. Мы сейчас находимся не в том пространстве, где нужно искать. Но проблема в другом. Подобно этому, то пространство также безгранично. В отличии от нашего времени…

— Таким образом, кроме времени, есть проблема и в самом пространстве?

— Верно. Если просто, то нам сперва нужно оказаться как можно ближе к тому месту, где мы сможем ее найти.

— Хорошо. И каким образом мы там окажемся?

— Я нас туда перемещу.

— Что-то не понятно, так и в чем тогда заключена проблема?

— В том, что я совсем не знаю, куда нас перемещать. И чтобы это узнать, мне нужна твоя помощь.

— Моя помощь? И как же я могу в этом помочь?

(задумчиво) — Хм… Думаю, чтобы тебе это удалось, мне нужно кое-что объяснить. В общем, м-м, чтобы я смогла переместить нас как можно ближе, для этого мне нужно что-то, вроде маяка. Правда, это не тот маяк, о котором ты мог подумать. Просто не знаю, как описать это более точно.

— Ну пока что я более-менее понимаю. Тебе нужно что-то, что поможет… не заблудиться?

— Да! Именно! Перемещаясь по безграничному пространству, чтобы оказаться в правильном месте, мне нужно что-то вроде тропы, по которой я и смогу выйти максимально близко к нужному месту.

— Ну хорошо. А я то что тут могу сделать? Все эти тропы. Маяки. Все это, очевидно, не по моей части.

(отрицательно) — У, у. Как раз, в данном случае, этим маяком, тропой, станет связь, которая вас связывает. Вернее, начнет связывать.

— А вот сейчас, я что-то совсем ничего не понял.

— Это и не удивительно. Сейчас объясню. Постараюсь… В общем, если кратко, то эта связь станет тропой, связывающей вас друг с другом подобно… как… (задумчиво) хм… будто…

— Нитью?

— Вот! Именно! Правда, это не совсем так, но главную суть ты понял. Будь она нитью, и если бы ты мог ее увидеть или ощутить как я, то идя вдоль нее, в конце концов смог бы прийти к ее обратной стороне.

— Хм…

— Я знаю, что это звучит странно и не понятно, но к сожалению, не могу объяснить как оно есть на самом деле.

— Вот как. Но ладно, кажется, немного я все же понял. Так значит, тебя сюда тоже привела, некая связь?

(безрадостно) — Хотелось бы, чтобы это было так. Но вряд ли это можно назвать связью. Иначе, столько времени… впрочем, что бы было проще, пусть будет так.

— Что ж, более-менее ясно. И насколько понимаю, у меня должна появиться с "ней" какая-то связь, которая и поможет "ее" найти?

— Угу.

— Ну допустим. И как я могу в этом помочь? Надо произнести какое-нибудь волшебное заклинание?

(хихикнув) — Да, будь все так просто, это было бы замечательно! (серьезно) Но боюсь, что никакое заклинание тут не поможет.

— Так, что мне тогда надо сделать?

(задумавшись) — Хм… Честно говоря, сейчас ты на это не способен. И даже не представляю… хотя… может, я все же смогу что-то…

Утихнув, некоторое время девушка не издает ни звука, видимо, погрузившись в раздумья…

— Точно! Вот оно! Обещание! Уверена, что ты сможешь его вспомнить!

— Что? Вспомнить обещание?

— Угу! Когда-то давно вы дали друг другу одно обещание. И если ты сможешь о нем вспомнить, то уверена, что для появления связи этого будет достаточно!

— Хм… И это все?

— Угу.

— Значит, подойдет любое?

— Конечно же нет! Я же сказала, что нужно определенное!

— Даже если ты так говоришь… Насколько помню, все, что могло бы считаться обещанием, я уже давно исполнил. И не думаю, что мог о чем-то забыть. Может тогда скажешь, о каком конкретно обещании говоришь?

— Не могу. И все то, о чем ты думаешь, совсем не то.

— Знаешь, эта информация не очень-то и полезна. И даже не представляю, как я могу с этим тебе как-то помочь.

— Прости. Но это правда все, что я могу рассказать.

— Хм… И по всей видимости, мне все же не удастся тебе помочь…

В тот же момент, сияние заметно тускнеет…

(отчаянно) — Обещание… которое вы дали друг другу девятнадцать лет назад…

— Девятнадцать лет назад?

—… Да.

— И я должен его вспомнить?

— Да.

— Это невозможно.

— Прошу, пожалуйста, постарайся!

— В этом нет смысла. Даже если не учитывать, что тогда я был всего лишь маленьким ребенком, у меня фактически, уже просто не существует тех воспоминаний.

— Это не так! Они все еще существуют!

— Медицина с тобой не согласна. Да и я тоже.

— Но это правда! Воспоминания все еще внутри тебя! Только они… заперты. Также, как и ты!

— Но даже если бы такое действительно было так… это тем более невозможно. Ведь даже я сам, никогда бы не освободился без твоей помощи…

(решительно) — Но ты сможешь высвободить их! Я не верю, что они были запечатаны также сильно как и ты! А значит, теперь у тебя есть шанс вернуть хотя бы какую-то их часть! Я в это верю!

— Даже если ты так говоришь… Ну хорошо, допустим. И как мне это сделать?

(растерянно) — Ой… Честно говоря, об этом я даже как-то не подумала.

— То есть, ты не знаешь?

(задумчиво) — Я… думаю… что будет достаточно просто этого пожелать. Да. Если пожелаешь об этом вспомнить, то все должно получиться!

— Все так просто?

(неуверенно) — Ну, я надеюсь, что это сработает.

«Звучит, конечно, как какая-то фантастика. Но это и не удивительно. Впрочем, раз уж согласился помочь»…

— Ладно. Я попробую.

— Угу. Постарайся на этом сосредоточиться, (неуверенно) а я… я не буду мешать!

— Очевидно, большей информации ждать от тебя не стоит.

(виновато) — Извини…

* * *

«Значит, нужно просто подумать, что хочу об этом вспомнить? Сосредоточиться на воспоминании… на обещании»…

Закрыв глаза и сосредоточившись на этих мыслях, скоро перед взглядом начинают мелькать маленькие, краткие белые полосы…

«Вспомнить о той, кому я его дал… 19 лет назад»…

Мелькающих полос становится все больше. И скоро, их множество перерастает в бесконтрольное, светлое мельтешение…

«Кажется, что что-то»…

Постепенно начинают слышаться невнятные, заглушаемые шумом детские голоса. А посреди мельтешения проявляются краткие обрывки каких-то нечитаемых образов…

«Что это за голоса? Не понять, о чем они говорят, да и больше похоже на отрывки разных слов. Но кажется, что почти все голоса детские. Но я не узнаю ни одного из них. А то, что вижу… какие-то обрывки, но все в них кажется каким-то знакомым. Хоть никогда и не видел этого раньше. Вот как. Так значит, это и есть, мои детские воспоминания? Если все это не иллюзия, то это… удивительно.

Места, лица, голоса, все очень размыто. Обрывисто. Смешано. Даже не понять, в каком возрасте я тогда был. Но наверно, среди этих воспоминаний находится и воспоминание о том обещании? Вероятно она, как и я, тоже была ребенком? И какое же тогда обещание мы могли друг другу дать? Как же его вспомнить? Ведь даже понятия не имею, о чем оно может быть.

Что ж. Раз нет примеров из жизни, значит попробую воспользоваться примерами из аниме и манги. А там. на сколько помню, герои давали обещания лишь тем, кто был для них как-то важен. И если предположить, что та девочка также, была для меня важна. А я был важен для нее. То каким оно могло быть?.. наше обещание»…

В одном из проявляющихся в мельтешении мутных фрагментов возникает стоящая впереди размытая, держащая Тоширо за руки маленькая фигура. И судя по форме силуэта свисающих до талии волос — девочка…

— Пока… (шум) вместе… (шум) обещаю, что… (шум) не позволю тебе… (шум) пообещай же… (шум) что тоже… (шум)

«Без сомнений, это мой голос. Но все же совсем не понятно, что я пытался сказать. Что хотел пообещать? Может, получится вспомнить больше?»

Сосредоточившись на воспоминании, в какой-то момент в на миг ставшим чуть четче образе удается разглядеть ее заплаканное лицо, и обращенный прямо сюда кажется, неуверенный взгляд. А в следующий момент кажется, слабо улыбнувшись, девочка кивает в ответ. И что-то произносит. Но каждое ее слово лишь глохнет посреди резкого, бесконтрольного шума. И в следующий миг образы начинают расплываться и медленно исчезать, словно растворяясь в заполоняющим все мельтешении…

«Нет. Стой. Почему оно исчезает? Нужно… нужно сосредоточиться»…

Но так или иначе, на этот раз концентрация не приносит никакого результата…

«Не получается. Не могу удержать. Но нельзя дать ему исчезнуть. Ведь я почти вспомнил. Почти вспомнил наше обещание… Как? Как это остановить?..»

Последние обрывки образов бесследно растворяются в мелькающем, затмившем их хаосе…

«Постой»…

(эхо) — Тоширо…

«Не надо»…

— Тоширо!

Внезапный резкий голос словно выдернув разум из почти бессознательного состояния, возвращает обратно к яркому, мерцающему сгустку…

(радостно) — Молодец!

«… Что?..»

— Все получилось!

— Получилось? Но я же ведь… так и не смог его вспомнить.

(с грустью) — Боюсь, что ты и не мог вспомнить больше… (радостно) Но и этого более чем достаточно! Благодаря возвращению этих осколков, вместе с ними ты смог вернуть и часть ее! Вашей связи!

— Вот как…

— Теперь, когда я чувствую, куда она ведет, мы можем отправляться!

— Подожди.

— М?

— То, что я сейчас видел… действительно может быть моим воспоминанием?

(тяжело выдохнув) — И зачем ты спрашиваешь?

— Просто, невозможно, чтобы это могло быть на самом деле.

(безрадостно) — Так и зачем тогда спрашиваешь? Меня же ведь тоже в том мире не существует. А раз так, разве мой ответ убедит тебя поверить?..

— Хм. Да, ты права. Не знаю, почему вдруг об этом спросил.

(выдохнув) — Ладно. Ты готов отправляться?

— Да. Готов.

— Хорошо. Тогда, я начинаю.

Сияющий сгусток рывком влетает в грудь, вновь погрузив все в пустотную тьму. И тут же с ощутившимся в теле теплом становится заметно, как кожа начинает излучать слабый, но стремительно нарастающий свет…

«Что? Все мое тело… светится? Что происходит?»

— Все хорошо, это из-за меня.

— Но, что ты делаешь?

— Понятно же, что становлюсь с тобой единым целым! Затем, чтобы мы случайно не разделились!

— А-а. Теперь понятно.

И вот еще пару мгновений назад тусклое, а теперь же как и прежде яркое свечение, распространяясь на несколько десятков метров вокруг начинает слабо мерцать. А пространство на границе света с пустотой начинает искажаться. И в глубине тьмы, в какой-то момент проявляются явившееся подобно туману искаженные, лишь чуть светлее самой пустоты, неказистые пятна.

Чьи тянущиеся тени приближаются сюда. И чем ближе, тем более читаемый они приобретают облик. Который соприкоснувшись с границей света, в мгновение перевоплощается в до желта раскаленный песок. А расстелившись под ногами и заполнив все видимое пространство, продолжаясь дальше, далеко за его границы, вновь обретает все более размытые и бугристые черты. Что вдали и вовсе сливаются с безграничной, беспросветной пустотой…

Очутившись в осязаемом пространстве и ощутив под ногами жаркое тепло, Тоширо не спеша переступает с места на место, как бы ощупывая ногами материализовавшуюся под ними сыпучую поверхность…

«Горячий… И воздух тоже. Наверно, ощущения даже от самого жаркого летнего дня не сравнятся с этими. Но, как не странно, совсем не ощущаю их пагубного влияния, хотя наверно, мне как минимум должно быть тяжело дышать».

— Все потому, что внутри света ты в безопасности. Здесь тебе ничего не грозит!

— Мне так-то и так ничего тут не грозит. Но все же хорошо, что не придется лишний раз отвлекаться на эту жару.

Осматриваясь вокруг, в освещенном пространстве не заметно ничего, кроме песка…

— Так это и есть то пространство, о котором ты рассказывала?

— Угу.

«Судя по песку и по жаре, это место похоже на пустыню. Но не понятно, что находится дальше».

— К сожалению, стабилизация пространства требует много сил. Поэтому, я могу поддерживать его лишь в небольшом радиусе вокруг нас. Но теперь, ты хотя бы сможешь в нем путешествовать. И в конце концов ее отыскать.

— Вокруг один лишь песок, и если за пределами тоже самое, то сомневаюсь, что тут может что-то быть. Та, кого мы ищем, точно где-то рядом?

(задумчиво) — М-м… По правде говоря, я как-то в этом не уверена… Но ваша связь точно вела сюда! А значит, тут точно должно что-то быть! Я уверена!

— "Что-то"?

— Возможно, то, что поможет нам ее найти.

— Но ты же ведь чувствуешь эту связь. Разве не можешь просто нас по ней провести?

(виновато) — Прости. Но здесь я уже не ощущаю вашей связи. И потому, сейчас ничем не смогу помочь.

— Хм… Что ж. Иначе говоря, нам остается только лишь слепо искать. Ты знаешь хотя бы примерное направление, куда идти?

(отрицающе) — У, у.

— Вот как. Да, с такими перспективами, нам вряд ли удастся что-то найти.

(виновато) — Извини…

— Ладно, думаю, будет целесообразно пройтись по округе. Может, на самом деле сможем что-то найти.

Отправившись вперед по песчаной пустоши, раскрывающей в освещенных границах все новые, неотличимые друг от друга горизонты, осматриваясь по сторонам в поисках неизвестного нечто, уже какое-то время до сих пор не удалось заметить ничего, что хоть как-то бы выбивалось из столь однообразного окружения…

«Горячий песок, сухой воздух, ветер разносящий песчаную пыль… Хоть я никогда не бывал в таких местах, но в аниме и манге, почти все пустыни… даже опустошенные, целые вымершие миры, выглядели также. Наверно, и в реальном мире, внешне, пустыня тоже не сильно отличается от этой?

Наверно, я мог бы спутать этот мир с реальностью, если бы не осознавал, что это просто сон. Неужели все остальные люди видят такие-же сны? Целые, бескрайние миры?.. Некоторые, наверно, даже сами их создают? Если так, возможно, некоторые из них даже захотели бы навсегда остаться в своих снах? Или, хотя бы вернуться туда поскорее? Хм… Может, именно по этой причине, проснувшись, многие люди и забывают увиденные ими сны? Чтобы, подобного не произошло? Звучит вполне логично, хоть и не могу утверждать этого наверняка.

Но с другой стороны, подобное также и объясняет, почему я никогда их не забывал. И почему до сих пор помню каждый свой сон. Конечно, этого тоже нельзя утверждать, но что если… Этот сон. Он отличается от остальных… И учитывая это, останется ли он также в моей памяти? Или же, бесследно исчезнет, будто его и не было?»

(безрадостно) — А что бы ты выбрал?

— М? А, точно. Ты же ведь их слышишь. Значит, спрашиваешь…

(растерянно) — А-а, нет, ничего такого! Это я так, тоже задумалась!

— Хм… ладно. Кстати, раз уж нам предстоит провести это время вместе, думаю, что мне стоило бы знать, как к тебе обращаться.

— Как ко мне обращаться?

— У тебя же ведь есть… имя?

(отрицающе) — У, у. Нету.

— Вот как.

— Но ты прав, как-то меня все же надо называть. А то и самой как-то непривычно зваться просто "сгустком". М-м… Честно говоря, я никогда о таком даже не задумывалась. Даже не знаю… Слушай, а может тогда, ты мне его и придумаешь? Мое имя!

— Я?

— Угу!

— Не думаю, что это удачная идея.

— Почему же?

— Потому что это твое имя. И если кому его и придумывать, то уж точно не мне.

— Но я же не против.

— Пусть ты так и говоришь, но я стараюсь не вмешиваться в личное пространство других. Особенно, настолько личное.

(огорченно промычав) — Ну ладно… Раз так, тогда… М-м… Тогда, зови меня просто — Ми.

«Но это же не имя»…

(сердито) — Сам же сказал, что не хочешь придумывать! Теперь не придирайся!

— Да я же… Все никак не могу к этому привыкнуть. Я не собирался придираться. Просто не ожидал, что оно будет таким… необычным.

— Ну так, как раз под стать мне! Будто можно подумать, что ты каждый день видишь таких как я?

— Хм… И то верно. Что ж. Раз уж такое имя ты выбрала, то не мне об этом судить…

— Ну раз уж ты не против, то тогда, теперь так меня и зови!

— Хорошо, Ми.

(хихикнув) — Угу!

— Кстати о имени. Тебе же ведь известно ее?

— М?

— Возможно, узнав его я бы смог… м-м… "вспомнить больше"? Это могло бы помочь с поисками.

— Да, наверное, ты прав. Но к сожалению, я и сама его не знаю.

— Как же так? Мне казалось, что ты многое о ней знаешь.

— Это правда, но вот имя… С этим все довольно сложно, и к сожалению, рассказать об этом я тоже не могу.

— Вот как…

Какое-то время спустя, впереди проявляется песчаный, весьма крутой подъем. Следуя вдоль которого, спустя некоторое время начинает складываться ощущение, что его не обойти…

«Я уже иду довольно долго, но за все это время ничего кроме барханов так и не увидел. Да и вряд ли мог увидеть. Даже если и представить, что где-то среди этих песков есть что-то, что может помочь в поисках. Даже если каким-то образом оно окажется где-то рядом, сложно представить, что я смогу это увидеть, на такой-то дистанции»…

— Ми. А ты видишь, что находится дальше?

(отрицающе) — У, у. Так же как и ты, я не могу видеть за его пределами.

— То есть, твой свет у тебя что-то… вроде глаз?

— Ну-у вообще… не совсем. Но можно сказать и так.

— Значит, мы оба почти что слепы… Знаешь, если так пойдет и дальше, то наши поиски тут и закончатся.

— Не волнуйся, время еще есть! Я верю, что нам удастся что-то найти!

— Хоть ты так говоришь, но рассчитывать на удачу я бы не стал… И на самом деле, у меня совсем нет идей, как тебе помочь. Совсем не понимаю, зачем я вообще тебе нужен?

— Затем, что только ты и сможешь ее найти.

— Вот как? Но пока что это как-то не особо получается. Как я вообще могу ее найти, если даже неизвестно куда идти и что искать?

— Прости. Но я и сама здесь впервые. И все, что мне известно, что это место как-то с ней связано. А значит, нам надо лишь отыскать тут то, что укажет верный путь.

— Но мы даже не знаем что это, и как оно выглядит. Даже если предположить, что это какой-то компас или указатель, то он может быть просто зарыт посреди песка. Может, мы уже и вовсе прошли мимо него…

Еще какое-то время пройдя вдоль кажется нескончаемого песчаного склона, предположив, что на возвышенности может быть что-то вроде того самого указателя, Тоширо решает все-же подняться на ее вершину. И уже в следующий момент взбирается по зыбкой поверхности, каждым шагом утопая в ее глубине. И спустя с десяток нелегких шагов, в границе света проявляется ее край. Добравшись до которого и выбравшись на возвышенность Тоширо встречает все столь же бескрайний песок и такая же, вздымаемая слабо дующим в спину ветерком, пыль…

«Хм… Странно».

— Что такое?

— А ты разве не чувствуешь?

— В этом пространстве у меня нет ощущений. А наша связь не так сильна, чтобы я могла чувствовать то, что чувствуешь ты. Потому расскажи.

— Я чувствую ветер.

(с интересом) — М? Но раньше, ты же вроде тоже его чувствовал, разве нет?

— Да. Но тот, что ощущаю теперь, гораздо прохладнее.

(задумчиво) — М-м…

— Я не уверен, но мне кажется, что в пустыне подобный перепад температуры довольно маловероятен.

— Наверное, ты прав. Хм…

— Ты что-то об этом знаешь?

— Нет. Но это действительно, как-то странно.

— Может, тогда, это как-то связано с тем, что мы должны найти?

— По правде говоря, я не уверена. Но с другой стороны… Думаю, нам стоит это проверить.

— Значит, дальше мне идти в его направлении?

— Угу. Но наверное, все же лучше пойти против него.

— Почему?

— Потому что мне кажется, что у его прохлады есть какая-то причина. Возможно что-то, что и делает его таким. И если это не обычная странность…

— То возможно, что там и будет то, что нам поможет?

— Угу! Верно!

— Понятно. Ну что ж, в таком случае, нам придется идти обратно. Проблема лишь в том, что там, внизу, его уже не будет. И таким образом я рискую сбиться с направления.

— Об этом не беспокойся! Я буду тебя направлять! Только сейчас покажи, откуда именно он дует.

— От туда.

— Угу, запомнила! Теперь, можем идти!

Без лишних вопросов доверившись спутнице, Тоширо начинает спускаться вниз, по тому же пути, по которому и поднялся. А каждый его шаг неспешный и аккуратный. Благодаря чему, очередным шагом провалившись глубоко в песок, практически в нем застряв, Тоширо легко удается выдержать равновесие, чтобы не покатиться кубарем вниз.

И вскоре благополучно спустившись, взглянув на оставленные после спуска протянутые борозды, Тоширо направляется в противоположную от них сторону. Шаг за шагом. Метр за метром. Только вперед…

«Вроде бы иду совсем не долго, но из-за ограниченного обзора уже не уверен, что не сбился с пути»…

Остановившись и оглянувшись на оставленные позади следы, что вроде как формируют собой прямую линию, Тоширо продолжает путь.

— Я же говорила, не беспокойся. Можешь на меня положиться!

— Да, помню. Но все равно, непривычно быть в таком положении.

— В таком? Каком таком?

— В замешательстве. Все же, у меня нет опыта в подобных ситуациях.

(с интересом) — Разве? Но ты же ведь и раньше оказывался в незнакомых местах.

— Но эта ситуация, совсем другая.

(с интересом) — М-м?

— В реальном мире, даже в незнакомом районе, так или иначе я мог найти нужное место по каким-нибудь ориентирам. Даже посреди пустыни, думаю, тоже бы смог. А то, что происходит сейчас, больше похоже на блуждание среди густого тумана. И не представляю, как смог бы в нем ориентироваться.

— М-м, кажется, я понимаю… (воодушевленно) Но ведь теперь, рядом с тобой та, кто поможет тебе не заблудиться! Разве это не замечательно?

— Хм… наверно.

— И ничего не наверно! Вот увидишь, как мы вместе ее спа… найдем! Да! Обязательно найдем!

— Ты же ведь хотела сказать, спасем?

(взволнованно) — Я… просто немного оговорилась. Со всяким же может быть!

— Действительно?

(взволнованно) — Угу.

— Тогда, почему твой голос так изменился?

(взволнованно) — Да н-нет… он все такой же!

— Я конечно далеко в этом не специалист, но заметно, что тон в твоем голосе стал выше, и ты начала заикаться. А это может указывать либо на волнение, либо на попытку подобрать слова, чтобы что-то скрыть.

— Но ведь… (вздохнув) Ты прав. Я правда хотела это скрыть.

— Вот как. В таком случае, из этого выходит следующий вопрос — с какой целью?

(спокойно) — На самом деле, у меня нет причин что-то от тебя скрывать. Просто… просто я думаю, что не стоит загружать тебя тем, что может породить новые загадки. Ведь узнав правду, у тебя наверняка появится много вопросов, на которые, мне просто нельзя будет ответить.

— Тут спорить не стану.

— Вот поэтому, надеюсь, ты понимаешь, почему я пыталась это скрыть.

— Так значит, ты даже не сможешь сказать, от чего мы должны ее спасти?

— … От исчезновения.

— Исчезновения? Как это понять?

— Как я и сказала.

— Хм. И что случится, если она исчезнет?

— Вот видишь. Получив ответ на один вопрос, у тебя появился новый. А потом появится еще. И их будет становится лишь больше. А ответить, я уже просто не смогу.

— Ясно… Кстати, когда ты говорила о том, что мы должны успеть найти ее до того, как я проснусь… это значит, что вместе с моим пробуждением, она исчезнет?

— Нет. Во всяком случае, не сразу. Однако, твое пробуждение разорвет нашу связь. И я совсем не уверена, что мне снова удастся тебя найти. Во всяком случае, скоро. А без твоей помощи, мне одной никак не справиться.

— И я так понимаю, что к тому моменту, как тебе удастся снова меня найти, она уже исчезнет?

(с горечью) — Вероятно, что так. И тогда… (решительно) Впрочем, это не важно! Ведь мы совершенно точно справимся! И ни за что не позволим этому произойти! Обязательно!..

Имея при себе еще множество вопросов, но понимая, что им навстречу вряд ли последуют ответы, сосредоточившись на задаче, благодаря подсказкам Ми, спустя какое-то время удается добраться до очередной песчанной возвышенности. Поднявшись на которую, лицо встречает прохладный, воздушный поток…

— Ну что, ты его чувствуешь?

— Да. И на этот раз, он ощущается гораздо сильнее.

— Вот как. Возможно, это может значить, что его источник уже близко. Давай поспешим!

— Хорошо.

Пройдя какое-то время вперед, и оказавшись перед крутым спуском, Тоширо начинает спускаться вниз. Но успевает сделать лишь несколько шагов, как свет внезапно резко потускнев, начинает мерцать, а окружающее пространство — искажаться. И в тот же момент тело моментально оказывается во власти странной, словно сковавшей его неведомой силы…

«Что случилось? Не могу пошевелиться. Как будто меня снова что-то парализовало»…

Попытавшись обратиться к Ми, вдруг приходит осознание, что невозможно сделать даже и вздоха…

«И сказать тоже… Ми, что происходит?»

(с трудом) — Я… сейчас… все, исправлю…

Постепенно, мерцающий свет обретает былую яркость, а вместе с ней стабилизируется и окружающее пространство. А в следующую секунду нога неожиданно проваливается в песок. От чего не удержав равновесие, Тоширо кубарем катится вниз… И наконец остановившись, приподнявшись, сплевывает забившийся меж зубов песок…

(сплевывая песок) «Неожиданно. Очевидно, хрустеть теперь будет долго. Хотя не то, чтобы здесь это было важно. Что важнее»…

— Что это было?

(ослабленно) — Я же говорила… стабилизация отнимает много сил…

— Да, помню.

Поднявшись на ноги и осмотрев тело, даже несмотря на весьма ощутимое падение не заметно никаких ран. И даже царапин…

— Ветер… Ты его… чувствуешь?

— Хм… Хоть мы и спустились, но да, я все еще его ощущаю.

— Хорошо… Значит он и правда… уже близко. Идем скорее…

Не видя причин оставаться на месте, Тоширо отправляется дальше…

— Ми, так когда ты говорила об оставшемся до моего пробуждения времени, тоже что-то не договорила?

— То, что я сказала, было правдой, если ты об этом. Об остальном, волноваться тебе не стоит.

— Но все же… С тех пор как мы тут оказались, прошло не так уж и много времени. Наверно. Но если я правильно понял произошедшее, и если это повторится снова, то однажды, тебе может просто не хватить сил.

—…

— Я же ведь прав?

(решительно) — Не важно! Самое главное — успеть до твоего пробуждения!

— Но…

— Я просто так не сдамся! Ни за что!

— Ладно. Как скажешь…

* * *

Постепенно усиливаясь по мере движения, воздушный поток уже становится сравним со слабым ветром. Однако несмотря на это, песок вокруг все также неподвижен. Нет даже намека на песчаную пыль. Но задуматься об этом явлении Тоширо не успевает, заметив впереди появившееся в поле зрения множество каких-то коричневых растений. И чем ближе он подходит, тем все больше их становится…

«Растения в подобном месте? Да еще и так много… Не будь это сном, то я бы счел это странным. Хотя, возможно, и нет. Вроде бы герои какой-то манги однажды тоже нашли среди пустыни похожее место. Полное разных растений и животных. Кажется, они называли его оазисом. Не знаю, насколько правдоподобным оно могло быть, но слышал, что в реальной пустыне тоже есть места, называемые оазисами. И если это место действительно одно из таких оазисов, то вполне возможно, что температура ветра связана с находящимся где-то там источником воды»…

Подойдя к растениям, становится заметно что их коричневый цвет, очевидно, не естественный.

«А вот это уже действительно странно. Все эти растения… Если я не ошибся на счет оазиса, то не понятно, почему тогда они все сухие?»

Наклонившись, при более подробном осмотре также становится заметно, что все растения практически одинаковые.

«Похоже, это не просто трава, как сперва показалось. Кажется… какие-то цветы. Хоть настолько сухие, что уже сложно даже предположить, какие именно. Но что-то в них, почему-то кажется знакомым… Не припомню, чтобы раньше видел что-то похожее».

Собравшись сорвать один из них, чтобы рассмотреть подробнее, Тоширо тянется к цветку. Но только его касается, как тот в мгновение рассыпается в прах. Несколько новых попыток сорвать прочие, также привели к аналогичному итогу.

«Хм»…

(с печалью) — Они засохли уже очень… наверное, даже очень-очень давно. Если когда-то это и был оазис, то теперь от него осталось лишь угасшее воспоминание о когда-то… цветущей тут жизни…

— Похоже на то. Только не понятно, почему эти цветы до сих пор не рассыпались, от такого-то ветра?..

—…

Выпрямившись, Тоширо продолжает идти дальше, углубляясь в поле бесчисленных, давно увянувших цветов. Что под его ногами развеиваясь прахом, бесследно исчезают в пустоте. Но спустя какое-то время внезапно прекратившийся ветер, вынуждает остановиться…

(удивленно) — Прекратился?

— Да. Буквально только что.

(задумчиво) — М-м… Это необычно.

— Тоже так думаю. Это может что-то значить?

(задумчиво) — М-м… Пока не уверена… Ладно, как бы то ни было, я помню направление. Идем дальше.

— Как скажешь…

Продолжая идти, скоро начинают замечаться лежащие среди цветов маленькие, сухие ветки. Возможно, тоже каких-то растений. Что как и цветы, при соприкосновении с ногами тут же развеиваются пылью. И чем дальше, тем чаще они встречаются на пути. И становятся больше. А некоторые из них, вместо того чтобы стать очередной под ногами пылью, начинают трещать и ломаться в щепки…

«Как странно. Мне казалось, что здесь все, к чему прикоснусь, будет превращаться в пыль. Но с некоторыми ветками этого не происходит. И похоже, чем дальше иду, тем больше их остается позади. Впрочем, их и в общем-то, становится лишь больше. Ведь еще недавно вокруг не было ничего кроме поля безжизненных цветов, А теперь, это место все больше напоминает густой лес. Даже запах ощущается какой-то, древесный. Но не думаю, что настолько сухая древесина может так пахнуть. Да и деревьев тоже не видно…

Хм… Если присмотреться, то крупные ветки не похожи на сломанные… Отпиленные?.. Вот как. Если это место когда-то и могло быть лесом, то теперь ветки и опилки, видимо, единственное, что от него осталось. Конечно, никогда не слышал о растущих посреди пустыни лесах, но учитывая происходящее, удивляться тут особо нечему. Но что действительно странно, так это ходить по подобной поверхности голыми ногами. Не сомневаюсь, что в реальности я бы уже на втором или третьем шаге, в удачном случае, лишь поцарапался. Конечно, хоть это и сон, но все равно как-то непривычно».

Вскоре, наваленное множество друг на друга уже практически не рассыпающихся в пыль веток и древесных обломков заполоняет все видимое пространство. От чего Тоширо то и дело оступается, из-за иногда проседающей под его весом поверхности. И спустя какое-то время, на передней границе света проявляется край пня. Настолько крупного, что даже оказавшись перед ним, с трудом удается выявить его противоположный, граничащий между светом и пустотой край…

«Я конечно и в реальном мире видел очень большие деревья, но по сравнению с этим… тем, что от него осталось, — они ничто. А учитывая еще и то, что оно оказалось именно здесь, прямо передо мной»…

— Как думаешь, это может быть как-то связано с тем ветром?

—…

— Ми?

(растерянно) — А?

— Что думаешь?

— А-а. Не знаю. Не похоже, чтобы это было его источником. Хотя, и не уверена.

— Тогда, мне идти дальше?

(задумчиво) — М-м… Наверное, лучше немного тут осмотреться.

— Думаешь? Не похоже, чтобы тут было что-то еще. Может, все-же стоит идти дальше?

(взволнованно) — Я же говорю, что не знаю! (неуверенно) Это место… Тот ветер явно вел сюда не просто так. Возможно, что здесь и находится то, что нам поможет. Но я совсем не понимаю, как это место… Впрочем, неважно. Я просто не знаю, является ли это место именно тем, что мы должны были найти.

— А еще, мы оба не знаем что нужно искать. Может, этим чем-то является одна из этих веток?

— Нет, это точно не они, и не пень. То, что мы ищем, несомненно будет отличаться от всего, что можно тут увидеть. Я не сомневаюсь, что как только найдем, мы сразу поймем что это оно.

— Вот как?

(неуверенно) — Я, пока совсем не уверена, но… Возможно, что этот пень является чем-то вроде маяка.

— Хочешь сказать…

— Да. Потому, постарайся осмотреться вокруг него. Может, то, что мы ищем, скрыто где-то рядом.

— Думаешь, оно где-то под ветками? Предлагаешь мне их все перерыть?

— Нет. Это будет слишком долго. И по правде говоря, мне кажется, что это вообще будет бессмысленно.

— У тебя что-то на уме?

— Угу. Но пока не уверена, что права. И прежде чем рассказать, хочу в этом убедиться.

— Ладно. И что мне нужно делать?

— Как я уже и сказала, походи вокруг этого места, осмотрись.

— М-м… Ладно.

Начав неспешно исследовать это место, удерживая пень в пределах видимости, Тоширо пытается выцепить взглядом что-то, что могло бы выделяться среди всей этой однородной, древесной массы. А каждый его шаг сопровождает ее звонкий, сухой хруст. Но в конечном счете сделав круг, Тоширо останавливается…

— Как и предполагал, ничего особенного тут не оказалось. И судя по всему, ты тоже ничего так и не заметила?

(задумчиво) — Угу… Странно. Я была уверена, что что-то обязательно изменится. Не понимаю, что могла упустить?

— Может уже расскажешь, для чего это было нужно?

(вздохнув) — Тот странный ветер, и то, что ты перестал его ощущать именно здесь. И то, что он привел именно к этому одинокому пню. Мне кажется, что все это не совпадение. И как-то, связано между собой. А значит, тут должно быть что-то, что поведет нас дальше.

— Хм… Звучит логично. Хорошо, допустим. Вполне может быть, что что-то на самом деле скрыто где-то тут. Но как нам это найти? Тут и без осмотра, все было понятно.

— Я просто… мне просто казалось, что возможно то, что мы ищем, на самом деле и не имеет физической формы. Что нам просто нужно оказаться в нужном месте, чтобы его почувствовать.

— Хочешь сказать, что оно могло бы быть чем то… вроде того ветра?

— Да. (огорченно) Но похоже, что я ошиблась…

— Похоже, что так. В таком случае, если что-то на самом деле сокрыто где-то тут, то остается лишь одно…

Взявшись за наиболее крупную, торчащую среди остальных ветку, Тоширо пытается ее вывернуть. Ветка поддается слабо, местами треща, а местами, просто рассыпаясь в труху. Но все же, с трудом, удается совершить задуманное, вывернув ее со множеством других, сцепившихся с ней веток. Но в освободившимся небольшом пространстве, кроме голой, сухой земли, ничего больше не оказывается.

«Не удивительно. Было бы неразумно ждать от первой попытки другого результата».

Взявшись за следующую аналогичную ветку и повторив все снова, Тоширо вновь получает тот же результат. Затем все повторяется снова… Затем еще… И еще… И так еще несколько десятков неотличимых друг от друга бесполезных, неудачных усилий…

«И тут тоже ничего. (устало выдохнув) Не думал, что заниматься чем-то подобным во сне, будет ничуть не легче чем и в реальном мире. Похоже, что даже здесь без отдыха не обойтись».

Присев на одинокий пень чтобы передохнуть, в тот же момент, лишь на мгновение в привычном древесном запахе ощущается слабый, почти незаметный сладковатый аромат. Но не обратив на это внимания, Тоширо лишь разглядывает множество перевернутых веток. И тех, что еще только лишь предстоит перевернуть…

«И работы еще не мало»…

(виновато) — Прости…

— М? А-а. Не обращай внимания. Для меня это вполне привычно. Бывало и тяжелее.

—… (отчаянно) Я же ведь обещала, что обязательно все исправлю. Но до сих пор, не могу ничего сделать… Совсем ничего.

— Ну почему же? Ведь благодаря тебе мы смогли здесь оказаться. Да и лишь благодаря твоему свету, я могу свободно двигаться.

— Ты не понимаешь… Все это. Совершенно бесполезно. Я совсем бесполезна!.. Как и тогда…

— Да, действительно, я не очень понимаю, о чем ты говоришь. Но мне кажется, что отчаиваться пока еще рано.

— Это что, попытка утешить?

— Не совсем. Но если хочешь, можешь считать и так.

(слабо усмехнувшись) — Надо же… Не думала, что услышу от тебя нечто подобное.

— Почему же? Я разве сказал что-то странное?

— Даже не знаю, странно ли это. Или то, что это сказал именно ты?

— Хм… Да, тут ты может и права. Но сейчас я действительно так считаю. Все же, если ты права, то у нас все еще есть шанс найти то, что поможет в поисках.

— Если я права, да? По правде говоря, я уже и не уверена, что вообще могла быть права. Может, с самого начала все это и правда было… просто бессмысленно?.. Может, я и правда, просто все это время себе лгала?..

— Не стану отрицать, что все это может оказаться бесполезным. Все же, ограничение во времени так или иначе не единственная проблема. В реальном мире достаточно причин, что могут разбудить меня в любой момент. Но так или иначе, до того момента я постараюсь тебе помочь. Поэтому, пока я здесь, возможно, что все может оказаться не таким уж и бессмысленным.

(слабо усмехнувшись) — А вот это, уже точно в твоей манере.

— Я пытался сказать…

(спокойно) — Не надо. Я хорошо тебя поняла. И раз уж ты правда так считаешь, то я тоже, просто не имею права отчаиваться! Просто… (с грустью) Когда я тебя наконец нашла, то подумала, что самое сложное уже позади. Думала, что теперь все будет просто. Думала, что уже скоро все станет как прежде… Но мало того, что оказавшись здесь я совсем ничем не могу тебе помочь, так еще и этот… опустошенный мир… словно является олицетворением моей беспомощности… моей ошибки…

— Ошибки?

— Ошибки… погубившей мой собственный мир…

— Твой, мир?

—…

— Тоже не можешь, этого рассказать?

—… (выдохнув) Почти с самого зарождения, мой мир был обречен быть мрачным и безжизненным. А я должна была лишь безмолвно за этим наблюдать. Но не смогла. Не смогла смириться с его судьбой. Я хотела помочь ему стать ярким и прекрасным. Таким, каким он и должен был быть! Хотела… защитить его свет…

И тогда… даже зная, что это может привести к ужасным последствиям, я вмешалась в его мироздание. Но несмотря на то, что это сработало, однажды, это вмешательство все-же привело к ужасной катастрофе. Что почти в мгновение лишила меня всего, что я желала сохранить. И… (выдохнув) В общем, рассказывать тут больше нечего.

Кажется, в воздухе снова начинает ощущаться еле уловимый сладковатый запах…

— Ясно. Наверно, мне стоит извиниться. Не стоило об этом спрашивать.

— Нет. Уж кому и просить прощения… то лишь только мне.

— Вот как…

— Но видимо, мне все-же не суждено, заслужить это право… (вздохнув) Ладно. Как бы то ни было, я обещала что сделаю все, что смогу. Хотя бы попытаюсь, все исправить…

Витающий в воздухе еле уловимый аромат, постепенно, ощущается более отчетливо…

«Как странно»…

— Вот как? Мое желание, правда странное?

— Нет. Я не об этом. Кажется, сейчас стал ощущаться какой-то странный запах. И точно могу сказать, что раньше его тут не было.

(удивленно) — Странный запах?

— М-м, не могу толком сказать, на что он похож. Но очевидно, что он не древесный.

(задумчиво) — Как необычно. Это… (с надеждой) это может быть оно! То, что мы и искали!

— Да. Он явно отличается от всего, что тут есть.

Принюхиваясь, Тоширо пытается определить источник запаха…

— И кажется, что он доносится от куда-то рядом. Если у него есть источник…

— То мы сможем его найти!

— Возможно.

— Тогда прошу, пожалуйста, постарайся!

Незамедлительно начав подниматься, вдруг становится заметно, как запах резко ослаб. Однако снова присев, тот вновь начинает ощущаться сильнее…

«Похоже, что его источник, где-то очень рядом. (взглянув на ветки под ногами) Прямо подо мной?»

Но раскопав лежащие под собой ветки, найти под ними ничего не удалось…

«Ничего… Хотя запах все еще очень сильный».

Принюхавшись к самим веткам, становится очевидно, что в их запахе также нет ничего необычного.

«Хм… Вряд ли его источник будет где-то под землей. Да и я, в таком случае, голыми руками вряд ли смогу до него добраться. Но если он не здесь, то тогда, где еще он может быть?»

Переведя взгляд на пень и приближаясь к его поверхности, запах кажется, немного усиливается… И вот Тоширо уже прилегает почти вплотную к поверхности спиленного ствола, что когда-то был частью очень большого, и наверно, красивого дерева…

«Складывается ощущение, будто он исходит прямо от него»…

(задумчиво) — М-м…

— Возможно ли, что этот пень и есть то, что нам поможет?

(неуверенно) — Нет, вряд ли. Возможно, он лишь как-то связан с тем, что нам надо найти.

— Думаешь, то, что нам нужно, где-то внутри него?

(неуверенно) — Я не уверена, но это возможно.

Слабо стуча по древесной поверхности, та отдает звонким, коротким отзвуком…

— Не похоже, чтобы там была пустота. В таком случае, это проблема. Без приспособлений мне туда не добраться.

— Хм…

— Ты же ведь способна влиять на это пространство. Может, можешь его расколоть? Или, хотя бы создать пару инструментов?

— Боюсь, что не могу. Я лишь подстраиваю пространство под тебя, но мне нельзя изменять его структуру, как того захочется.

— Как-то странно. Но в целом ясно. В таком случае, у нас серьезная проблема.

(задумчиво) — М-м… Если этот запах действительно то, о чем я думаю, то сомневаюсь, что он ведет туда, куда нам не добраться.

— Хочешь сказать, что мы что-то упускаем?

— Возмо… Точно, вот оно!

— Ты что то поняла?

— Трещины! Уверена, что запах исходит именно от них!

— Вполне логично. Но, что это меняет?

— Если я все-таки права… принюхайся поближе! Возможно, что из какой-то из них запах будет еще сильнее!

— А что потом?

— Скорее всего, он и приведет к тому, что мы ищем!

— А-а. Кажется, я понял.

Начав исследовать трещины в поисках более сильного запаха, Тоширо постепенно движется к центру пня. И скоро почти его достигнув, как Ми и предполагала, в одной из трещин ощущается довольно резкий запах. В сравнении с остальными, она довольно узкая и неприметная, но при фокусе становится видно, что в отличии от множества других, она единственная, непрерывно тянется к краю пня. И проследовав вдоль нее, становится видно, что загнувшись за край и протянувшись дальше вдоль гладкой, но истрескавшейся от времени коры, трещина прерывается у основания одного из корней. Приблизившись к которому, ощущается очень стойкий, не сравнимый с предыдущими, сладкий аромат…

— Ты была права. Запах тут действительно очень сильный.

(с надеждой) — А значит, и его источник уже очень близко!

— Похоже на то.

«Очевидно, это место стоит обыскать».

— Остается лишь надеяться, что оно правда здесь…

Незамедлительно начав разбирать лежащие у основания корня ветки, уже кажется, что вот-вот удастся найти под ними то самое странное и необычное нечто. Однако несмотря на закравшиеся мысли об успехе, под ними в очередной раз находится лишь сухая земля…

Но предположив, что корень также всего лишь ориентир, Тоширо продолжает разбирать и остальные, идущие вдоль него ветки. И спустя еще несколько неудачных попыток, снимая их последний слой, взгляду открывается небольшое, расположенное прямо под корнем углубление. А в нем — растущие почти вплотную друг к другу ростки двух маленьких, нераспустившихся цветов. Лепестки одного из которых отличаются чистым, белым цветом. А второго — ярко желтым оттенком…

(ярко замерцав) — Вот оно Тоширо! Это оно! У тебя получилось!

— Что? Цветы? Это они должны помочь нам в поисках?

— Несомненно!

— Хм… Пока не похоже, чтобы что-то изменилось. Что с ними делать? Сорвать?

— Нет! Ни в коем случае!

— Тогда, как они должны нам помочь?

(неуверенно) — Я думаю, что-о… тебе нужно к ним прикоснуться.

— Хорошо.

Приблизившись к достаточно близко, чтобы дотянуться рукой, также удается разглядеть цветы получше. Видно, что их лепестки имеют продольную овальную форму, а в центре, из вершины тянется пучок маленьких, длинных усиков. Также заметно, что земля под ними темнее и не растрескана, в отличии от той, что встречалась раньше…

«Хм… Эти цветы очень похожи на ликорисы. Я бы даже сказал, что это они и есть. И не будь это лишь сном, то я был бы озадачен тем, как они смогли вырасти в таком-то месте, совсем лишенные света и воды. Не говоря уже о том, что в пустыне они не растут в принципе»…

— Только аккуратно, не навреди им!

— Хорошо.

Тоширо медленно и аккуратно касается стебля одного, а затем и второго цветка. И только начинает убирать руку обратно, как о палец разбивается что-то прохладное и мокрое…

«М? Что это такое?»

Осматривая мокрое пятно и множество капелек вокруг него, становится понятно, что это вода. И снова взглянув в сторону цветов, вскоре заметно, как на землю рядом с ними падает еще одна капля, что разбившись множеством мелких брызг, быстро впитывается в почву…

«Вот как. Похоже, что они уцелели лишь только благодаря корню этого дерева».

(грустно) — Даже исчезнув, оно все еще продолжает их защищать. Хрупкие крупицы, что от нее остались…

— "От нее"?

— Цветущей когда-то тут жизни…

— А-а. Похоже на то. (поднявшись на ноги) Но, что теперь? Ты теперь знаешь, куда нам идти?

(растеряно) — Н-нет… Не знаю.

— Тогда, что должно было произойти?

— А ты, после того как их коснулся, разве ничего нового больше не ощутил?

— Нет. А должен был?

— Я была уверена, что… Ты правда совсем ничего не чувствуешь? Прошу, сосредоточься! Может, все-же появилось что-то новое?

— Например?

— Я не знаю. Но думаю, это будет что-то, чего раньше в этом месте ты не чувствовал. Возможно, что оно как и тот запах, просто слабо заметно.

— Раз ты так думаешь. Попробую.

Прикрыв глаза, и сосредоточившись, Тоширо пытается определить что-то необычное. Некоторое время кажется, что ничего нового не появилось. Но вскоре, откуда-то издали начинает доноситься странный, еле слышный шум…

«Хм»…

(с надеждой) — Ты что-то почувствовал?

— Точно не уверен…

(взволнованно) — Что, что это?!

— Какой-то, не понятный шум, почти неслышимый. Не уверен, новый ли он, или раньше я его просто не замечал.

— А кроме него, еще что-нибудь заметил?

— Нет, только это.

— М-м… А этот шум, опиши его.

— Обычный шум. Вряд ли его можно как-то описать. Правда, кажется, как будто он доносится откуда-то издалека.

— Все ясно. Это точно оно! Можешь сказать, откуда он доносится?

— Пока что, лишь приблизительно.

— Тогда скорее, идем туда!

— Ты уверена? Может, мне стоит поискать еще?

— Нет, это точно оно! Без сомнений!

— Раз ты так говоришь…

Уже собравшись отправляться, Тоширо успевает сделать лишь пару шагов…

— Подожди!

— Что?

— Наверное, нам не стоит их так оставлять.

— "Их"?

(грустно) — Цветы…

— А-а. Хочешь, чтобы я накрыл их обратно?

(грустно) — Угу. Наверное, это лучшее, что можно сейчас сделать…

— Хорошо.

Вернувшись к цветам, Тоширо укрывает их ветками, почти также, как было раньше…

— Теперь уходим?

— Угу.

Еще раз сосредоточившись на необычном шуме, Тоширо отправляется в его направлении. А оставшийся позади одинокий пень вскоре становится лишь туманным пятном. Что вскоре и вовсе исчезает, словно слившись с пустотой…

— Ну что, в звуке что-то меняется?

— Пока что нет.

— Вот как. Похоже, что его источник довольно далеко.

— Похоже на то… Кстати, не объяснишь, почему я его вдруг услышал после того, как прикоснулся к тем цветам?

— По правде говоря, я не знаю, почему его услышал именно ты. Но теперь я не сомневаюсь в том, что и ветер, и тот запах, как и этот звук, все это — связь.

— Что ты хочешь сказать?

— Именно то, что и сказала. По какой-то причине, эта связь отличается от той, что помогла мне нас сюда перенести.И я просто не могу ее ощутить.

— А я, значит, могу?

— По какой-то причине, да. Сперва, я в этом сомневалась, но теперь более чем уверена, что все эти странные ощущения — твоя с ней связь.

— Вот как. Так значит, этот шум, приведет меня прямо к ней?

— Шум, ветер, запах, возможно, что что-то еще. Все, что будет казаться тебе странным, не вписывающимся в этот мир, скорее всего и будет тем маяком, что несомненно укажет к ней путь!

— Понятно. Если все так и есть, то поиски должны пойти быстрее. Во всяком случае, постараюсь долго не искать.

— Я на тебя надеюсь. (виновато) К сожалению, в таком случае толку от меня будет мало.

— А нельзя сделать, чтобы ты тоже смогла ее чувствовать? Кажется, ты говорила что наша связь как-то на это влияет. Если ее усилить, то ты сможешь ощущать то, что чувствую я. Это же ведь возможно?

— Возможно. Но мне бы не хотелось этого делать.

— Почему? Разве не будет лучше, если ты тоже сможешь ощущать эту связь? Все же, ты ориентируешься в этом месте лучше меня.

— Да, ты прав. Но тут дело в другом. Если наша связь окрепнет, то… В общем, мне эта идея не нравится!

— Но если она может помочь с поисками, в чем тогда дело?

(раздраженно) — В том, что мы справимся и так! Если поспешим!

—… Ладно, как скажешь. Тогда потороплюсь.

* * *

Тоширо ускоряет шаг, а выйдя к полю сухих цветов, переходит на бег… Пробежав довольно большое расстояние, тело уже начинает одолевать усталость, но несмотря на усиливающуюся одышку, Тоширо продолжает бежать…

— Может, немного отдохнешь?

(с одышкой) — Н-не…

«Все хорошо, я еще пока могу бежать».

— Но я же ведь вижу, что ты устал! Не надо себя изматывать!

Понимая, что Ми права, Тоширо замедляется, и вскоре останавливается, чтобы передохнуть и отдышаться…

(с одышкой) — Но а что… если я все же не успею… ее найти?

— Выматывая себя, ты сделаешь лишь еще хуже!.. (выдохнув) Тут ничего не поделать.Тебе так или иначе, нужно восстанавливать силы. К сожалению, я не могу дать тебе безграничную выносливость.

(с одышкой) — Думаю… это было бы полезно.

— Было бы. Но это невозможно…

— Но а как же в тот раз, когда я упал с той горы? Это же ведь ты защитила меня от ран?

— Нет, не защитила. Лишь их исцелила и притупила боль. Это несколько разные вещи.

— Не вижу в этом разницы. Это же ведь сон, так почему ты не можешь на него влиять?

— Потому, что это сон лишь для тебя. А это пространство принадлежит не мне. И пусть я могу его подстроить, но как уже говорила, не могу изменить его структуру, как и его законы. Вернее, могу, но это может плохо закончиться.

— Всмысле?

-…

— Не можешь рассказать, да?

— Нет, просто собираюсь с мыслями… В общем, в тот раз когда я не смогла удержать пространство в стабильном состоянии, это произошло не только из-за нехватки сил. Но и из-за того, что это пространство сопротивляется твоему здесь нахождению. Проще говоря, оно пытается тебя отвергнуть.

— Что-то, не очень понятно.

— Прямо говоря, оно пытается выкинуть тебя обратно, туда, от куда мы пришли. В клетку.

— То есть хочешь сказать, что у этого пространства есть что-то, вроде воли?

— Можно сказать и так.

— А-а. Теперь, кажется, стало немного понятнее.

— Так вот. Оказавшись тут, ты также стал его частью, хоть и чужеродной. Но пока что, это лишь только ты. И если я попытаюсь что-то в тебе, или в нем, изменить, то оно это заметит.

— И попытается от тебя избавиться?

— Верно. Сейчас я для него незаметна.

— Вот как.

— Потому-то, я и могу позволить себе лишь совсем немногое, на подобии исцеления твоих ран. Но и то, лишь только если они не серьезны.

— Так значит, я здесь могу…

— Все как в реальном мире, от царапин до переломанных костей и вплоть до…

— Смерти?

— Пробуждения… Поэтому, прошу тебя быть осторожнее. Если срастить перелом я еще смогу, то вот от падения со смертельной высоты, спасать тебя уже не будет никакого смысла.

— Потому, что тогда пространство тебя заметит?

— Верно. А это будет равносильно неудаче, ведь я не смогу тут находиться. И когда оно от нас избавится, вернуться обратно мы уже не сможем.

— Почему?

— Тут много причин. И перечислять их не имеет смысла. Ведь факт в том, что это будет концом и… (вздохнув) моим поражением…

— Вот как. Звучит, конечно, странно. Но более-менее понятно. Только вот не понимаю. Если это пространство принадлежит не мне, и не тебе, то тогда, кому?

— Ей. Но я надеюсь, ты не станешь просить рассказать подробности.

— Вообще, я бы послушал.

— Боюсь, что короткий ответ тебе ничего не объяснит. А длинный и подробный, я дать не смогу.

— Понятно. В таком случае, пусть это останется очередной тайной.

— Угу. Наверное, так даже будет лучше.

— Что ж. Очевидно, у нас всего одна попытка. А раз так, то мне и правда не стоит медлить.

Закончив отдыхать, Тоширо легким бегом отправляется дальше. И уже вскоре покидает поле увянувших цветов, вновь оказавшись среди раскаленных, неподвижных песков…

Неизвестно, как много времени уже прошло с тех пор, как начался путь в сторону источника странного шума. Но за это время уже было совершено несколько коротких передышек. И вот в очередной раз преодолев неизмеримое, но по ощущениям, большое расстояние, остановившись для очередной передышки, Тоширо внимательно прислушивается к шуму…

«Кажется, я должен быть уже достаточно далеко, но»…

— Ми, ты не знаешь, как много я уже пробежал?

— Мы и правда уже очень далеко, но точного расстояния я не знаю.

— Тогда непонятно, почему источник шума до сих пор не стал хоть сколько-то ближе? Начинает казаться, будто я к нему совсем не приблизился.

— Нет. Тебе так только кажется.

— Хм… Может ли тогда быть, что он от нас отдаляется?

(задумчиво) — Н-нет, не думаю. Тут дело скорее всего в чем-то другом, но я не знаю, в чем. Могу лишь только предположить, что его громкость отражает силу вашей связи. Иначе говоря, даже будь его источник рядом с нами, то тебе все равно бы казалось, будто он где-то далеко.

— М-м. Понятно. Значит, единственная возможность его найти, лишь следовать в направлении шума.

— Вероятно.

— Вот как. Значит, рано или поздно, мы до него доберемся.

Отдохнув, Тоширо собирается отправиться дальше, но не успевает сделать и шага, как свет внезапно сильно тускнеет, а пространство начинает искажаться. И в тот же миг неведомая сила вновь сковав все движения, не позволяет даже шелохнуться…

«Что? Снова?..»

(с трудом) — Я… с-сейчас… Тоширо…

Судя по мерцающему как и в прошлый раз свету, кажется, что скоро все вернётся в норму. Но даже спустя некоторое время, по какой то причине ничего не меняется. А скоро кажется, что свечение начинает медленно угасать…

(с трудом) — Не могу… удержать… Оно слишком сильно… сопротивляется…

«Что это значит?»

(с трудом) — Похоже, что… мы уже близко… Но я… Прости… Мне нужно больше сил… Я больше не могу поддерживать связь…

«Не можешь поддерживать связь?»

(с трудом) — Мы не сможем… общаться… Тебе придется… искать в одиночку.

«То есть, я не смогу ничего у тебя узнать? Но ведь без твоей помощи, я навряд ли смогу её найти.»

Кажется, сияние начинает медленно восстанавливаться…

(утихающе) — У тебя есть все необходимое. Связь обязательно, тебя к ней приведёт.

«Но что если она никуда не приведёт? Или, вдруг исчезнет?»

(перерастая в эхо) — Я верю, что этого не случится. Ты обязательно справишься. Пусть мы не сможем общаться, я все ещё буду рядом. И если ты окажешься в безвыходном положении, я обязательно помогу. Но до того момента — все зависит от тебя.

«Все это, как-то слишком запутанно».

(эхо) — Я верю в твои силы, поэтому, пожалуйста, поверь и ты. Ведь так или иначе… только ты сможешь ее спасти…

«Спасти? От чего? Или хотя бы скажи, как это сделать?»

(утихающим эхом) — Уверена, ты почувствуешь…

«Почувствую? Что ты имеешь ввиду?..»

Сияние восстанавливается, а вместе с ним стабилизируется и окружающее пространство…

— Как я почувствую способ ее спасти? Ми?

—…

«Вот как… Похоже, теперь я остался один. К тому же, теперь должен не только ее найти, но еще и как-то спасти. Такого, я уж точно не ожидал. Не хватало еще фразы о "избранном, что спасет целый мир". Хотя, чего только наверно во снах не бывает? Вот только… знать бы еще, от чего спасать? И каким образом? Но похоже, сейчас мне этого уже не узнать… Что ж. Ничего не остается, кроме как продолжать идти дальше. Может, всё станет более ясно, когда я найду этот… источник?»

Продолжив путь, спустя какое-то время становится заметно, как образующие далеко впереди небольшие, волнистые формы, туманные силуэты начинают медленно вытягиваться вверх, постепенно принимая облик, отдаленно напоминающий горные хребты. И чем ближе, тем все более читаемую форму они принимают. Постепенно обретая множество прямоугольных, различной ширины и высоты форм. А песок постепенно сменяется обычной, растрескавшийся землей, с вкраплениями каких-то маленьких, на вид бетонных, обломков…

«Рельеф снова изменился. А эта дорога ведет туда же, откуда доносится шум. Вероятно, это значит, что то, что я должен найти, находится уже где-то рядом?..»

Вскоре же под ногами и вовсе ощущается прохладная, испещренная расщелинами асфальтовая дорога, а на границе света проявляется часть какого-то бетонного, частично обрушенного здания, за которым простирается просторная, опустошённая городская дорога. По обе стороны которой располагаются различные, разрушенные строения. От некоторых из которых и вовсе откалываются целые куски конструкций. Что с грохотом разбиваясь, рассеиваются чёрной пылью…

«Хм… Теперь, это какой-то город? И судя по тому, что тут нет даже ржавых машин, а от некоторых зданий почти ничего не осталось, будь это реальностью, то я бы подумал, что он заброшен уже как несколько десятков, а может и сотен, лет. Конечно, не лучшее, и уж точно не безопасное место для поисков. Особенно, если источник шума окажется в одном из этих строений. А учитывая, что от сюда видно лишь четыре этажа, не сложно предположить, что где-то там, их может оказаться гораздо больше.

Хоть я и согласился помочь Ми с поисками, но в данной ситуации не представляю, какая от меня вообще может быть польза? Если этот шум приведет в непроходимое место, или просто вдруг исчезнет… сомневаюсь, что в таком случае, даже с возможностью общения, удастся найти здесь хоть что-то»…

Какое-то время продолжая идти по однообразным городским декорациям, в какой-то момент внимание привлекает одно из проявляющихся вдоль дорогие зданий. Нижний этаж которого, выглядит почти невредимым. По косвенным признакам: висящему над входом обломку какого-то иероглифа, и широкому оконному проему — похоже, что когда-то это был какой-то магазинчик.

«Это здание… Кажется, что шум звучит от куда-то изнутри. Хм… Его нижний этаж кажется гораздо более уцелевшим, в отличии от стальных. Учитывая эту странность, предположу, что источник шума действительно находится где-то внутри. Хм. И почему-то, это место выглядит знакомо… Впрочем, не важно. Сейчас главное — найти источник шума».

Тоширо направляется ко входу. И когда почти переступает дверной проем, внезапно утихший шум вынуждает остановиться.

«М?.. Прекратился. Как и предполагал, случилось самое худшее. Но, почему это случилось именно здесь? Это значит, что я на месте? Или же… м-м… учитывая, что что-то подобное уже происходило с тем ветром, и если, как Ми и сказала, все это часть связи, то возможно, что я действительно оказался в нужном месте. Что ж»…

Внутри же, в единственном небольшом помещении, несмотря на разруху и бардак, отчетливо видны лежащие на засыпанном землей полу, местами сломанные, деревянные стеллажи. И множество осколков от разбитых горшков, судя по всему, цветочных.

«Не похоже, чтобы где-то тут было что-то не вписывающиеся в обстановку, учитывая, что это место само по себе уже не укладывается в окружение. Но не похоже, чтобы оно и было тем, что я должен был найти. Возможно, источник шума также, как и те цветы, сокрыт где-то здесь. Что ж, придется поискать».

Осматриваясь вокруг в поисках чего-то необычного, Тоширо не спеша проходит вдоль помещения…

«Похоже, когда-то в этом месте продавались цветы. Правда, не понятно, почему связь привела меня именно сюда? Может ли это место быть как-то связано с ней… девочкой из моего воспоминания? Или же, с тем обещанием? Хм… Почему я вообще ищу в этом какой-то смысл?.. Моя задача — лишь помочь Ми с поисками, а не задумываться о подобных, бессмысленных вещах»…

Осматриваясь вокруг, вскоре внимание привлекает лежащий среди множества обломков, странным образом наиболее уцелевший, лишь расколотый на две части, единственный цветочный горшок. И подойдя к нему, взгляду раскрывается частично сохранивший форму горшка комок рыхлой земли, в которой когда-то рос какой-то цветок. От которого теперь остался только иссохший стебель. Что от слабого прикосновения, в тот же миг обернулся в прах… Не заметив никаких необычных изменений, Тоширо продолжает осматриваться. Но так или иначе, ничего примечательного заметить больше не удается…

«Как и предполагал, обычный осмотр ничего не дал. Что ж, в таком случае, придется здесь все хорошо обыскать. Хотя не то, чтобы здесь было что обыскивать. Вряд ли то, что я ищу, просто засыпано землей. Вряд ли оно вообще находится на полу. Конечно есть вероятность, что оно скрыто под ним, но»…

Обратив внимание на расположенный в углу комнаты, напротив уличной витрины, заваленный бетонными конструкциями ведущий в соседнее помещение дверной проем, и подойдя к которому, Тоширо осматривает его более подробно…

«Вполне возможно, что то, что нужно, может находиться в той комнате. Однако, завал слишком большой. Просто так мне его не разобрать. Придется искать либо другой способ туда попасть, либо инструменты, что помогут туда пробиться. В любом случае, это займет слишком много времени. А в итоге, может и вовсе оказаться бессмысленным. Думаю, стоит поискать еще».

Осматривая помещение, в какой-то момент взгляд цепляется за груду гнилой древесины, среди которой виднеются деревянные ножки от какой-то мебели. Судя по всему, бывшей когда-то рабочим местом…

«Хм. А вот там, может что-то и быть».

Подойдя к куче гнили, и разгребя ее до самого пола, кроме различных обломков, найти там ничего не удается. Но понимая, что в такой куче действительно может что-то быть, Тоширо решает проверить и вторую, расположенную в углу. И вскоре, рука под ее толщей натыкается на какой-то крупный предмет, что в следующий миг уже находится перед глазами…

«Очевидно, какая-то книга. И до сих пор не сгнившая в труху. Может, это и есть то, что я должен был найти? Если я прав, то это значит, что теперь что то должно произойти».

Практически замерев, пытаясь ощутить какие-то новые изменения, в конечном счете даже спустя некоторое ожидание не удается заметить ничего нового…

«Похоже, что я ошибся. Но с другой стороны, не сомневаюсь, что эта книга уже давно должна была сгнить. А раз она целая, то… может то, что я должен найти, находится в ней?»

Взявшись за толстый край почерневшей обложки, Тоширо собирается ее открыть. Но только начинает тянуть, как та сразу рвется, оставшись в руке большим куском, затем рассыпавшимся очередным прахом. После этого, очистив ногой место на полу от земли и прочего мусора, Тоширо аккуратно кладет книгу туда. И сев рядом, аккуратно поддевая, начинает перелистывать сгнившие, а местами просто выцветшие страницы.

И лишь по незначительным уцелевшим на них фрагментам удается понять, что это справочник по каким-то растениям. И вот спустя чуть больше половины страниц, перелистнув очередную, на обратной ее стороне взгляд привлекает изображение небольшого, со множеством синих лепестков, цветка. Что несмотря на местами поблекшую краску, а местами сгнившую бумагу, все еще является частью целого рисунка. Но особо не задерживая на нем внимание, Тоширо продолжает листать дальше. Однако спустя еще несколько десятков пустых страниц, возвращается обратно к нему…

«Похоже, что это единственный целый рисунок во всей книге. По всей видимости, именно его я и должен был найти. Хорошо, и что теперь? Мне нужно просто к нему прикоснуться?»

Прикоснувшись к рисунку, Тоширо сосредотачивается в ожидании появления очередной связи. Однако даже спустя некоторое время, снова ничего не происходит…

«Странно. В прошлый же раз это ведь сработало. Разве теперь уже не достаточно лишь прикоснуться? Если это так, то от куда мне знать, что тогда нужно делать? Почему Ми не предупредила? Забыла? Нет, не думаю, что она могла о таком забыть. Также, вряд ли эта информация относится к той, о которой она не могла рассказать.

И если предположить, что мне правда достаточно лишь только прикоснуться… может, тогда я просто все еще что-то упускаю?»

Тоширо обращает внимание на оставшуюся часть еще не просмотренной книги. Затем снова на рисунок.

«Этот рисунок очень похож на то, о чем она рассказывала. Он очень сильно выделяется. Вряд ли он тут просто так. Но все же, может, он не единственный?»

Найдя рядом небольшую палочку и подложив под страницу с рисунком, Тоширо продолжает листать страницы дальше. Что тем не менее оказываются пустыми вплоть до самой последней. Однако же перелистнув ее, обнаруживается еще один лист. Что меньше всех остальных, и явно принадлежащий не книге. Скорее, вырванный из какого-то альбома. Но в отличии от книжных страниц, он лишь слегка потемневший по краям, будто, почти как новый.

На нем же, в серых оттенках также изображен цветок. Хоть и очевидно, что нарисован от руки, тем не менее выполнен очень детально и аккуратно…

«Еще один рисунок. И также, практически не затронут временем., Я бы даже сказал, что ему не больше пары-тройки лет. Получается, я не ошибся, и тот рисунок был не единственным. Что ж»…

Как и в прошлый раз, коснувшись уже этого рисунка, наступает ожидание каких-то изменений. Которых, так и не происходит…

«Ничего… Вот как. Похоже, это будет не так уж и просто. Ладно, надо подумать. Что я имею? Старую книгу, и два рисунка. Судя по состоянию самой книги, она вряд ли имеет какое-то значение. Значит, остаются рисунки».

Взяв найденный рисунок в руку, и используя закладку, перелистнув книгу ко второму рисунку, Тоширо начинает по очереди сверять их взглядом.

«Нет сомнений в том, что они оба как-то связаны… Может, нужно прикоснуться к ним одновременно?»

Продолжая держать один рисунок в руке, Тоширо прикасается ко второму…

«Снова ничего… Не сработало. Это уже проблема. Серьезная. Неужели, я все-таки ошибся, и тут нужно что-то другое? Или же, кроме них, тут есть что-то еще?.. (поднявшись и осмотревшись) Не похоже, чтобы тут могло быть что-то еще. Да и Ми не упоминала, что источников может быть несколько. Хм… Что-же я мог упустить?

(всматриваясь в находящийся в руке рисунок) Может, нужно прикоснуться только к определенной его части? Нет, вряд ли, ведь в тот раз Ми не говорила касаться лишь определенной части цветов. Если все здесь подчинено одним правилам, то вряд ли имеет значение, к какой части прикасаться».

Вновь сев перед книгой, Тоширо возвращается к изучению рисунков…

«Может ли так быть, что эти рисунки все-же не то, что я должен найти? Может, они как тот запах, лишь должны меня как-то провести? Но каким образом? Может, в них зашифровано что-то, вроде послания? (изучая рисунок в книге) Хм… Какое же послание может быть сокрыто в васильке… (переведя взгляд на рисунок в руке) и камелии?.. Нет, бесполезно. Я не так много о них знаю, чтобы его расшифровать»…

Понимая, что решить эту задачу практически невозможно, Тоширо откладывает рисунок рядом со вторым. Словно предприняв последнюю попытку найти между ними что-то общее…

«Похоже, что настал тот момент, о котором»…

Внезапно, сквозь исказившееся мелькающим шумом восприятие, в памяти проявляется какое-то видение. Что сразу же исчезает…

«Что… что это только что было? Кажется, будто я что-то увидел, но… Эти рисунки… Буквально только что они казались мне просто обычными рисунками. Но теперь… почему теперь они кажутся мне знакомыми?.. Будто, я уже когда-то видел их раньше… Из-за этого видения?..»

Пока разум пытается осмыслить произошедшее, постепенно начинает слышаться знакомый шум…

«Этот шум… Нет сомнений, это тот самый шум, что привел меня сюда. Но кажется, что в сравнении с прошлым, он стал немного громче. И теперь, доносится с совсем другой стороны… (обратив внимание на рисунки) Вот как. Значит, они и действительно были тем, что нужно было найти. Вот только не понимаю, что я сделал, что это все же сработало?.. Впрочем, не важно. Главное, что теперь я могу идти дальше».

Поднявшись на ноги, и кратко взглянув на рисунки в последний раз, Тоширо направляется к выходу…

* * *

И вот вновь прислушиваясь к шуму, Тоширо легким бегом следует вдоль порушенных улиц, давно опустевшего города…

«Похоже, что я ошибся, считая этот шум точно таким же. Он не только громче, но и кажется, что временами в нем слышатся необычные звуки, похожие на… какой-то вой? Хм… Почти неразличимы. Только не понятно другое, почему тот шум привел меня именно в то место? И почему, как и раньше, там также оказались цветы? Вернее, почему то, что Ми назвала нашей связью, связано с этими цветами? И почему этот шум появился именно после того странного видения? Что это было за видение?

Кажется, что в тот момент я испытал тоже самое чувство, что испытывал при попытке вспомнить об обещании. Но если это видение было каким-то воспоминанием, то почему я не могу его вспомнить? Или же то, что после него те рисунки стали казаться знакомыми, и было его частью? Да, действительно странный сон. Сплошная головоломка. И все больше, происходящее здесь начинает казаться не таким уж и обычным. Хотя, разве не то же самое она мне тогда сказала?..

Но, разве такое вообще возможно? Даже если предположить, что это на самом деле не просто сон, то тогда что? Почему лишь только здесь ко мне вернулось воспоминание, что я считал безвозвратно исчезнувшим? Впрочем, действительно ли увиденное может им быть? Или же, это обычная бессмыслица?.. Столько вопросов. И даже задумавшись, вряд ли я смогу получить на них ответ. Да и вообще, к чему мне все это знать? Ведь я даже не знаю, останутся ли у меня об этом сне хоть какие-то воспоминания…»

Вдруг отломившийся впереди от очередного здания кусок конструкции, с грохотом рассевается черной, не просуществовавшей и пары мгновений пылью…

«Или же, они также бесследно исчезнут?.. Впрочем, а какая разница, буду ли я его помнить или нет? Ведь все это совершенно не важно. Ведь все это — просто иллюзия»…

Спустя какое-то время, Тоширо оказывается в конце улицы, дальше которой дорога расширяется в разные стороны. А спустя еще немного дальше, вокруг и вовсе не оказывается ничего, кроме голого асфальта.Тем не менее, уже скоро в поле зрения попадает какое-то, со множеством крупных оконных проемов, строение. И по мере приближения, совсем не видно его границ.

«Снова какое-то здание. И похоже, что шум звучит именно от туда. Хотя, возможно что мне так только кажется»…

Но на подходе ко входу, шум, что до этого звучал более менее четко, теперь же отдается слабым эхом…

«Он немного изменился. Совсем слабо, но достаточно заметно, чтобы быть похожим на звук, доносящийся от куда-то изнутри».

Осматриваясь у входа, судя по остаткам ржавых конструкций и множеству стеклянных под ними осколков, кажется, что раньше это место могло быть главным входом какого-то, то ли развлекательного, то ли торгового центра…

«Хоть и кажется, что его источник где-то в этом здании, возможно, стоило бы сделать круг, чтобы в этом убедиться. Но учитывая, что времени может оставаться не так много… Ладно, в любом случае, судя по конструкции, насколько бы большим это здание не оказалось, выйти от сюда я смогу с любой стороны»…

* * *

Оказавшись внутри, Тоширо неспешным шагом движется вперед, стараясь избегать множества стеклянных, разбросанных повсюду осколков и растрескавшихся, битых напольных плиток. Не столько пытаясь избежать порезов, сколько по привычке. Однако же, иногда из-под ног все-таки доносится их слабый хруст. А осматриваясь вокруг, заметно множество разных помещений с останками разной мебели. Но уже не понять, какой именно. Однако, внутренняя планеровка здания выглядит очень знакомой.

«Похоже, что когда-то это здание действительно было торговым центром, может, супер маркетом или чем-то вроде того? Впрочем. судя по его размерам, это вполне вероятно. Значит, то, что я должен найти, теперь находится где-то в нем? В таком случае, на этот раз поиски вряд ли пройдут также быстро. Хотя, учитывая, что шум все еще не исчез, вероятно, я все еще не на месте»…

Впереди проявляется широкая лестница, ведущая на второй этаж. От куда, кажется, доносится шум. И поднявшись по лестнице, Тоширо оказывается почти в таком же, просторном помещении. Однако следуя в направлении шума, не задерживаясь, продолжает подниматься на следующий этаж. А затем еще на один. Поднявшись на который, он оказывается в не очень широком, с местами обвалившимся потолком, коридоре. Вдали которого находятся аналогичные, двухстворчатые двери…

«Это последний этаж. И кажется, что шум доносится как раз со стороны тех дверей. И учитывая, что раньше я еще не встречал уцелевших дверей… Похоже, что это то самое место».

При приближении к закрытым металлическим дверям, над ними виднеется широкий, хоть и целый, но неработающий плоский экран. И оказавшись у дверей, Тоширо несколько раз безуспешно пытается их открыть…

«Не открываются. Заржавели, или заклинили. Не похоже, чтобы они были сложной конструкции. Можно было бы попытаться выбить, но судя по их состоянию, не думаю, что это будет легко. А учитывая, что большинство таких дверей открываются наружу, это и вовсе, может быть невозможно. Впрочем, наверно, выломать их будет возможно. И это должно быть быстрее. Нужно только что-нибудь найти».

Осматриваясь вокруг в поисках чего то, подходящего для взлома, спустя некоторое время удается найти арматуру с куском обхватившей ее конструкции. Которую, хоть и с трудом, удается поднять. А спустя некоторое время и вовсе высвободить из бетонной, ослабевшей от нескольких ударов о пол хватки.

Вставив импровизированный лом в щель между дверьми, Тоширо пытается их взломать. Какое-то время, издавая лишь металлический скрежет, те совсем не поддаются. Однако, каждое новое усилие постепенно начинает их сдвигать… И вскоре, с громким лязгом, барьер распахивается, а одна из половин и вовсе с грохотом упав на пол, являет взгляду часть просторного зала… Когда же грохот утихает, внимание сразу же привлекает наступившая тишина…

«Вот как, значит, мне не показалось. Как только их открыл, то тот шум сразу исчез. А это может значить только одно»…

* * *

Переступив лежащую на полу дверь, Тоширо оказывается между рядами уставленных по обе стороны, ведущих полукругом куда-то в невидимую часть зала, кресел. А в оказавшемся в поле зрения его центре, на высоких железных опорах, возвышается громоздкая, протянутая, цилиндрической формы металлическая конструкция. С обоих концов которой располагается по крупной, усеянной иллюминатораме сфере. Очевидно, что это ничто иное как — звездный проектор…

«Так значит, теперь она привела меня в планетарий? Хм… И почему-то, это место мне тоже знакомо. Точно, я же уже когда-то видел его, на школьных фотографиях. Да и учитель тоже, вроде что-то об этом рассказывал. Хотя, возможно что это место лишь только кажется похожим.

Ладно, в любом случае, теперь мне предстоит снова что-то искать. И на этот раз, это может оказаться гораздо сложнее, ведь все это место выглядит лишь недавно заброшенным. Оно совсем не укладывается в окружающий мир. Конечно, можно предположить, что оно и является тем, что я должен был найти. Но, что-то я в этом сомневаюсь. Впрочем»…

Обратив внимание на самую, на взгляд уцелевшую деталь в зале, подойдя к ней и дотянувшись, Тоширо касается одной из сфер…

«Конечно же, ничего не произошло. Очевидно, было неразумно думать, что все может оказаться так просто. (осматриваясь вокруг) Что ж, значит, придется тут тоже все осмотреть».

Тоширо приступает к осмотру зала, начав с первого к центру ряда. Обходя ряд за рядом старых, пыльных, истлевших и изрядно потертых кресел. И продвигаясь к концу зала, будучи уже где-то в среднем его ярусе, вдруг взгляд цепляется за три стоящие друг к другу кресла. Чья ткань не столь стерта, а также, под слоем пыли прослеживается тусклый, темно красного цвета оттенок.

«Эти кресла… Они явно отличаются от остальных. Может, это то, что я должен был найти?.. (осматриваясь вокруг) Не похоже, чтобы где-то в зале были еще, похожие на них. Хотя, учитывая что я и эти-то заметил только сейчас, возможно, что на таком расстоянии их просто не отличить. Но так или иначе… (коснувшись каждого из трех кресел) Если это они, то тот шум должен будет появиться снова. А если нет, значит, я снова ошибся. В любом случае, задерживаться тут пока не стоит».

Тоширо продолжает продвигаться дальше в поисках чего-то необычного, но обойдя оставшиеся ряды, так ничего больше не обнаружив, направляется обратно…

«И вот, я снова тут. Во всем зале больше нет ничего, что на общем фоне отличалось бы также сильно, как они. Похоже, что именно эти кресла и есть то, что должно возобновить ту связь. Вот только, прикосновение к ним не сработало. А это значит, что как и с теми рисунками, я должен сделать с ними что-то другое. Только, что?

Не так многое можно сделать, учитывая, что их невозможно даже сдвинуть с места. Хм… В прошлый раз шум появился после того, как те рисунки оказались рядом друг с другом. Не уверен, заключена ли причина именно в этом, но других предположений пока что нет.

И если причина все же в этом, может ли быть, что и тут тоже что-то должно встать на "свои места"? Но, что в таком случае это должно быть? В этом месте нет ничего, что я мог бы сюда положить. Но если предположить, что этим чем-то, не обязательно должна быть какая-то вещь, то возможно, что этим… могу быть я? Значит, нужно просто сюда сесть?

(сев в крайнее кресло) Не похоже, чтобы что-то изменилось. Я все же ошибся? (обратив внимание на два крайних кресла) Или, может быть я просто выбрал не то место? Что ж»…

Пересев на центральное кресло, также не заметно никаких изменений. Но в какой-то момент, внезапно появляется знакомое, странное ощущение. А в следующий миг, в памяти проявляется очередное, искаженное шумной пеленой видение, что спустя мгновение, сразу исчезло…

«Что только что… это ощущение. Оно точно такое же, как и в том магазине. И точно такое же видение, что так же бесследно исчезло. Без сомнений, все снова повторилось. А значит, что и тот шум, тоже должен появиться».

Прикрыв глаза и сосредоточившись, Тоширо какое-то время ждет появления шума… Но его все нет.

«В тот раз он появился почти сразу, а сейчас что-то задерживается… Хм… Не понятно. Неужели, этого теперь»…

Внезапно, где-то с центра зала доносится громкий щелчок какого-то рубильника. А лишь только чуть приоткрыв глаза, взгляд тут же цепляется за тусклые, почти невидимые, исходящие в разные стороны из множества все также погасших иллюминаторов, лучи света…

«А это что такое? Теперь от туда исходит свет? Не похоже, чтобы проектор заработал, да и вряд ли это вообще возможно. Но все же, что-то должно излучать этот свет, или же это»…

Проследовав вдоль свечения, взгляд останавливается на тускло освещенном в приграни́чье света Ми, куполообразном потолке. На котором отсвечивает столь же тусклое, но отчетливое изображение многочисленных, усеивающих звездное пространство звезд…

«Хм… Так вот как космос выглядит в подобных местах? Совсем не похоже на то, что можно увидеть ночью. Но почему-то… так знакомо… Будто, что-то подобное я уже видел. Совсем недавно. Хотя, наверно мне снова лишь так кажется»…

К этому моменту, от куда-то издалека начинает слышаться знакомый звук…

«А вот появился и он. И снова не понятно, что стало этому причиной. Но кажется… нет, хоть и похож, но он сильно отличается от того, что был раньше. Если раньше он лишь отдаленно напоминал какой-то вой, то теперь, шума практически нет. Теперь не может быть никаких сомнений в том, что это действительно какой-то вой. А раз так, возможно ли, что он… его источник, и есть та опасность, от которой я должен "ее" спасти?.. Впрочем, подумаю об этом по дороге».

Еще пару мгновений вглядываясь в необычное изображение, и примерно запомнив, Тоширо покидает зал планетария. А вскоре, и само здание…

* * *

Оказавшись же посреди пустой площади, в какой-то момент внимание привлекает несколько раз слабо мерцнувшее свечение Ми. И догадываясь, что это может значить, Тоширо быстрее устремляется вперед… И следуя к источнику воя, вскоре сворачивает на очередную улицу, практически ничем не отличимую от прошлых. За исключением того, что от когда-то многоэтажных зданий осталось лишь не больше пары-тройки этажей. А немного дальше, и того меньше… Но скоро, от них не остается ничего. Совсем. Лишь только пустота, что словно стиснув дорогу стеной, будто стремится раздавить ее в своих беспросветных тисках…

«Какое странное место. Еще недавно это была самая обычная улица, а теперь кажется, что кроме дороги от нее больше ничего не осталось. По крайней мере, свечение Ми почему-то ничего не проявляет».

Приблизившись к краю пути, Тоширо пытается высмотреть хоть что-то в глубокой пустоте…

«Совсем ничего. Кажется, что ее свет вовсе туда не проникает. Будто там действительно совсем ничего нет».

Тоширо начинает тянуть руку, собираясь прикоснуться к непроницаемой тьме, но в тот же момент, внезапно сияние Ми резко тускнеет. Не достаточно, чтобы пространство начало искажаться, но достаточно, чтобы незримая сила вновь сковала все тело…

«Что? Не пошевелиться, как и в тот раз. Это уже снова произошло? Нет, это не похоже на то что было раньше. Ее свет даже не мерцает. Неужели даже с прерванной связью, Ми все равно не хватает сил? Но тогда, почему свечение держится на одном уровне, а пространство все еще стабильно? Как будто причина не в бессилии, а лишь в том… чтобы меня остановить?»

В тот же момент заметно, как свечение несколько раз слабо мерцнуло…

«М? Мне показалось, или… Точно, Ми же говорила, что оборвет лишь голосовую связь, но по всей видимости, она все еще слышит мои мысли. А эти мерцания… способ что-то мне сказать. В таком случае, если я прав… Ми, мигни светом еще пару раз».

В тот же момент, будто ответ на просьбу, свет вновь пару раз слабо мерцнул…

«Вот как. Значит, я оказался прав. Конечно, не лучшая замена речи, но все же, лучше такой вид общения, чем его полное отсутствие. И то, что ты мне ответила, значит, что и в предыдущий раз, тоже пыталась что-то сказать. Конечно, вряд ли я смогу понять, что именно, но думаю, не ошибусь в том, что произошедшее сейчас связано не с нехваткой твоих сил?»

В ответ вновь следует пара мерцаний…

«Хм… В таком случае, буду считать два мерцания за положительный, и четыре, за отрицательный ответ. И задам следующий вопрос, ты сделала это, чтобы я не коснулся пустоты?»

Свечение дает положительный ответ…

«Ясно. Видимо, у тебя есть на это какие-то причины».

Вновь следует положительный ответ…

«Вот как. Хорошо, тогда я не буду этого делать».

В следующий момент, сияние возвращается в норму, вновь освободив от незримых оков. Однако все же не понимая, в чем именно заключена причина поступка спутницы, Тоширо некоторое время вглядывается в непроглядную пустоту… И найдя под ногами небольшой обломок то ли асфальта, то ли бетона, кидает его в пустоту. Где тот, лишь коснувшись ее границ, мгновенно рассеивается пылью…

«Вот как. Значит, я не так уж сильно и ошибался. Похоже, что будет лучше держаться от нее на расстоянии».

Заметив пару мерцаний, видимо говорящих о том, что Ми считает также, вернувшись к центру дороги, Тоширо продолжает свой путь…

* * *

Из-за накопившихся вопросов и множества неудачных попыток получить на них от Ми хоть какие-то ответы, кажется, связь очень скоро приводит к одному из немногих, все еще существующих посреди окружающей их пустоты, многоэтажных зданий. Судя по всему, не жилому. Приблизившись ко входу которого и приостановившись, Тоширо направляет взгляд к источнику воя, что доносится от куда-то с дальних, незримых этажей строения…

«Хм… И снова связь привела меня к какому-то зданию. И похоже, на этот раз источник находится где-то высоко. Даже сложно предположить, сколько тут может быть этажей»…

В этот момент внимание привлекает разбившейся неподалеку обломок, упавший от куда-то сверху конструкции…

«И еще сложнее представить, в каком они могут быть состоянии. Впрочем, похоже, все равно»…

Внезапно свечение резко тускнеет, начав мерцать. А в начавшем следом искажаться пространстве, тело вновь сковывается незримой, непреодолимой силой…

«Что? Снова?.. На этот раз не похоже, чтобы это была попытка меня остановить. Значит, это новое искажение?..»

Хоть мерцающее свечение и пытается восстановиться, несколько мгновений кажется, что оно и вовсе, полностью гаснет…

«Хоть с момента приостановки нашей связи уже прошло много времени, но это искажение все же длится гораздо дольше предыдущего. Неужели, даже с прерванной связью, силы Ми уже иссякли?.. Так значит, время все же вышло?..»

Однако спустя немного времени, спутнице все же удается вновь вернуть все в норму.

«Вот как. Значит, время еще есть, но»…

Обратив внимание на уже всего лишь четыре видимых этажа здания, становится очевидно, что это время выиграно только лишь за счет жертвы…

«радиус стал гораздо меньше».

— Ми, как долго ты еще сможешь продержаться?

В ответ следует четыре слабых мерцания…

«Вот как. Значит, время действительно уже на исходе. Надо торопиться»…

* * *

Оказавшись в просторном холле, и быстро пройдя к его противоположному концу, Тоширо оказывается у двух шахт неработающих лифтов. Одна из которых почти вдвое шире второй. Затем, немного пройдя по коридору в одну из сторон до лестничной клетки, начинает поднимается на следующие этажи. И в конце концов оказавшись на девятом этаже, выравнивается с источником воя, что уже в следующий момент умолк…

Выйдя с лестничной клетки, Тоширо оказывается посреди узкого, и видимо, длинного коридора. Что одной изрядно поврежденной и местами обвалившейся стороной, предположительно выходит на улицу. А по второй же стороне, на протяжении всего видимого коридора вдоль стены выстроена очередь из располагающихся на одинаковом друг от друга расстоянии, закрытых дверей…

«Похоже, что я на месте. Значит, теперь мне предстоит искать где-то здесь?»

Обратив внимание на зияющие в полу дыры и отсутствующую часть стены, Тоширо затем переводит взгляд к одному из незримых краев коридора…

«Кажется, вой доносился с той стороны. Вполне возможно, что его источник находится где-то в конце, либо же, за одной из дверей. Что-ж»…

Подойдя к первой закрытой двери, и без каких-либо усилий ее открыв, взгляду предстает пустая, прямоугольной по длине формы, комната. В чьей противоположной стороне виднеется большое, широкое окно, а рядом с то тут, то там, обвалившимся полом и потолком, разбросан какой-то мусор. Вероятно, останки обломков. И пройдя вдоль нее, вокруг не удается заметить ничего необычного…

«Похоже, что здесь ничего».

Пройдя к следующей двери, Тоширо начинает исследовать скрывавшуюся за ней комнату. Но аналогично предыдущей, в ней также ничего не обнаруживается. И пройдя в следующую комнату, Тоширо начинает обходить и ее…

«И эта комната тоже, точно такая же. Похоже, что это не просто совпадение, и за исключением разрушений, здесь все комнаты одинаковые. Хм… Можно было бы подумать, что это какие-то офисы, но я никогда таких офисов не видел. Планировка явно не офисная. Хотя, вероятно, это могли бы быть кабинеты какого-то учебного центра. Во всяком случае, других предположений у меня больше нет. Впрочем, сейчас это не важно. Главное — скорее найти источник и возобновить связь»…

Так или иначе, также ничего в этой комнате не обнаружив, Тоширо отправляется дальше…

И выйдя из следующей схожей обстановки с аналогичным результатом, обращает внимание на множество других, уходящих куда-то далеко в пустоту все еще закрытых дверей…

«Очевидно, что комнат еще довольно много, и неизвестно, сколько их может быть еще. А учитывая, что время на исходе, осматривать каждую будет слишком долго».

— Ми, может, ты можешь как-то помочь?

Четыре следующих мерцания дают понять, что придется продолжать поиски своими силами…

— Ясно.

«В таком случае, думаю, стоит сперва выяснить границы коридора. Возможно, что то, что я должен найти, может оказаться где-то в нем самом».

Аккуратно продвигаясь мимо проломов в полу и десятка одинаковых дверей, Тоширо вскоре доходит до границы, где изогнувшись углом, коридор продолжается дальше. Однако пройдя мимо еще нескольких закрытых комнат, взгляд вдруг цепляется за небольшую, висящую над одной из них табличку. Такую же, что встречались над каждой дверью и ранее, с тем лишь отличием, что на ней отчетливо читаются три цифры — 142.

«Табличка с номером? Хм… Учитывая, что все предыдущие, да и следующие, пустые, это выглядит странно».

В тот же момент, взгляд улавливает двойное мерцание…

— Тоже так думаешь?

Подойдя к двери и ее открыв, взгляду предстает такая же, как и прошлые, пустая, однако целая и чистая, со светло белым полом и переливающимися синеватым оттенком стенами и потолком, комната.

«И комната тоже отличается от предыдущих, будто время ее почти не затронуло».

Пройдя к центру комнаты. Тоширо осматривается вокруг…

«Да. Тут совершенно пусто. Хоть это и странно, но похоже, что тут действительно совсем ничего нет».

Однако же словно имея возражение, спутница тут же проявляет его в своем мерцании…

— М? Ты так хочешь сказать, что то, что надо найти, находится именно тут?

Тут же следует положительный ответ…

— Но, я здесь совсем ничего не вижу. Ты уверена?

И вновь тот же ответ…

— Хм… Ну хорошо.

«Может, на этот раз это что-то маленькое?»

Но еще раз более внимательно осмотрев комнату, так или иначе, ничего обнаружить так и не удалось…

(опершись о стену) «Хм… Если вспомнить, то в планетарии вой появился лишь после того, как я увидел то изображение. Может, теперь нужно не найти, а снова что-то увидеть?»

Однако подойдя к окну, не удается увидеть в нем ничего, что бы за ним не находилось…

«Да, это было уже как-то совсем неразумно. Даже будь сияние прежним, вряд ли я смог бы что-то там увидеть»…

Но вдруг, свет начинает быстро и непрерывно мерцать. Словно пытается что-то сказать…

— М? Что такое?.. Я не понимаю, что ты пытаешься сказать? Ты что-то заметила?

Прекратив мерцать, сияние дает положительный ответ…

— Вот как. Это, где-то за окном?

Следует отрицательный ответ…

— Значит, где-то здесь?

Получив положительный ответ, и осмотревшись вокруг, все же заметить так ничего и не удалось…

— Ми, тут ничего нет. Может то, что ты заметила, для меня просто невидимо?

Сияние снова начинает непрерывно мерцать…

— Я не понимаю что… Хм… Или, кажется, понимаю.

Тоширо начинает медленно осматриваться, ориентируясь по вместе с этим меняющийся частоте мерцания, что как только взгляд оказывается направлен к пластиковому подоконнику, заметно учащается…

— Я правильно понял, что это где-то там?

Прекратив мерцать, сияние дает положительный ответ…

— Хм… Ничего не вижу. Но раз ты так говоришь…

Приблизившись к подоконнику и приступив к его внимательному осмотру, в какой-то момент среди его белого матового цвета становится заметно слабое, краткое поблескивание. Приближаясь к которому, становятся слабо заметны формы какого-то полукруглого, маленького и плоского, практически полностью сливающегося с пластиком металлического предмета.

И только Тоширо его касается, желая рассмотреть ближе, как тот в то же мгновение рассыпается черным прахом. Вместе с которым, из него будто раздается какой-то глухой крик, что в следующую секунду глохнет среди вновь появившегося громкого и четкого воя, доносящегося от куда-то издалека…

«Вот как… Незаметное на самом видном месте. Вот уж действительно, странно. Без помощи Ми, я бы вряд ли смог это заметить. Впрочем, главное, что это удалось. Теперь же нужно спешить дальше».

Немедленно покинув комнату, Тоширо спешно направляется к лестнице тем же путем, которым и пришел. Однако же, один момент все же вызывает вопросы…

«Но все же, что это было? Мало того, что эта вещь была очень маленькой, так еще и рассыпалась, как только я к ней прикоснулся. А еще… хотя возможно, это мне только лишь послышалось?»

— Ми, ты в тот момент случайно не слышала чей-то крик?

Мерцающий ответ дает понять, что спутница ничего не слышала…

— Ясно.

«Наверно, и правда показалось. Хотя, если и предположить, что это не так, и что он был частью связи. Хм… вряд ли он мог принадлежать "ей", по крайней мере, он не показался мне женским. Тогда чьим? Почему я его услышал? Что это может значить?.. С каждым разом возникает все больше вопросов. И вряд ли, даже добравшись до "нее", я смогу… Хм. А почему я вообще об этом думаю? Какая вообще разница, узнаю ли, или нет? Будто это может иметь хоть какое-то значение?..

С того самого момента, как оказался в этом мире, я почему-то все чаще думаю о том, о чем в принципе не должен и задумываться. Почему-то, я все чаще пытаюсь найти какой-то смысл в здешних событиях. Вероятно, что фраза "не похож сам на себя", сейчас вполне бы соответствовала происходящему. И не понятно, почему это со мной происходит?..»

К тому моменту до лестничной площадки остается уже несколько шагов, как вдруг, где-то снизу доносится какой-то шум, а вскоре, вместе с ним ощущаются и вибрации. За которыми сразу же следует сильный грохот от упавшего сверху и проломившего большую часть потолка неподалеку, куска конструкции. А следом, где-то с другой стороны здания доносится уже несколько таких же шумов. А где-то, вместе с треском, звучит и скрежет металла, вместе с чем вибрации лишь только усиливаются. И судя по стремительному нарастанию этих явлений, очевидно без сомнений — что здание рушится…

Без лишнего промедления в спешке спустившись на первый этаж, Тоширо бежит к выходу, что встречает его множеством, подобно граду падающих обломков…

(остановившись) «Их слишком много. Даже если рискнуть, хватит и одного, чтобы он стал последним».

— Ми, ты сможешь их остановить?

Тут же следует мерцающий, трехкратный ответ…

— Что?.. Это значит, что ты не знаешь?

Двукратное мерцание не заставило себя ждать…

— Вот как…

В этот же момент внимание привлекает начавшая рушиться часть холла…

— В любом случае, искать другой выход времени нет. Приготовься.

* * *

Видимо, понимая что времени действительно нет, спутница лишь отвечает кратким, двойным мерцанием. После чего, выждав удачный момент, Тоширо что есть сил делает рывок в этот мельтешащий, кажущийся непреодолимым поток…

И в какой-то момент кажется, словно все вокруг на миг озарилось ярким, ослепительным светом. Но вот уже спустя мгновение его нет, а преграда уже позади. А вскоре, с отголосками скрежета и грохота рухнувшего здания, и вовсе становится вместе с ним лишь размытым, медленно растворяющимся в пустоте пятном…

«Похоже, мы успели вовремя. Если бы поиски затянулись еще немного, скорее всего, это был бы уже конец. Впрочем, благодаря Ми»…

Внезапно, внимание привлекает чуть заметно мерцающий свет. И кажется, что не спроста…

— Ми, все хорошо?

Судя по положительному ответу, все в норме. Но несмотря на это, кажется, что ее свечение снова стало немного меньше. И вдобавок к незначительному мерцанию, выглядит немного тусклее, чем раньше.

— Хм… Мне почему-то кажется, что ты пытаешься солгать.

Ответа не следует…

— Значит, мне не показалось, что та яркая вспышка… тебе все же пришлось вмешаться.

Спустя краткую паузу, следует положительный ответ…

— Вот как…

Без промедления обернувшись в сторону доносящегося уже ясного, ничем не искаженного воя, Тоширо спешит к его источнику…

«Похоже, что теперь времени остается еще меньше»…

И словно в подтверждение этому предположению, свечение начинает мерцать все чаще и сильнее, а вскоре и вовсе внезапно тускнеет. Настолько, что кажется, будто и вовсе вот-вот погаснет. Но затем, явно с большим трудом начав вновь неустойчиво мерцать, снова пытается восстановиться…

«Ми, постарайся продержаться еще немного. Если я правильно понял принцип связи, то возможно, что на этот раз она ведет именно к "ней". Мы уже должны быть близко»…

Так или иначе, спустя продолжительное время заметно потускнев и утратив в радиусе еще около нескольких метров и продолжая слабо мерцать, сиянию все же удается восстановиться, освободив тело от незримых оков. Чем и воспользовавшись, споткнувшись и чуть не упав, Тоширо устремляется к источнику странного, нечеловеческого воя…

«Времени все меньше и меньше. Наверно, его уже даже слишком мало. И что хуже, я даже не уверен в том, что этот странный вой действительно ведет к ней. А если это и так, то насколько далеко? Приведет ли он прямо к ней, или исчезнет как и предыдущие, вынудив искать? Хватит ли мне времени, чтобы успеть? А если и успею, то смогу ли спасти? Да и от чего? От того, что издает этот странный вой? Или же, он всего лишь меня ведет? Но если он всего лишь проводник, то какая опасность ей угрожает? Мне казалось, что со временем я смогу это выяснить, но до сих пор, ничего так и не узнал. И вряд ли узнаю. Не окажется ли, что весь этот путь будет бессмысленным? Не окажусь ли я»…

Мчась на полной скорости, с трудом успев вовремя среагировать на резко проявившейся впереди разлом, перепрыгнув его, удается не теряя скорости бежать дальше… к скрывающейся во тьме неизвестности…

«Окажусь ли бесполезным? Смогу ли что-то изменить?.. Хм. А почему я вообще об этом думаю? Почему снова… почему вообще задаю все эти вопросы?..

Конечно, я согласился помочь Ми, даже осознавая, что происходящее здесь не имеет никакого значения. Но я был готов к тому, что в любой момент эта иллюзия просто исчезнет. Был готов к тому, что мне не удастся ей помочь. Но сейчас…

Все эти действия, мысли и вопросы, что продолжают только накапливаться… Почему все это похоже на попытку предотвратить провал? Это же ведь не реальность. Так почему даже осознавая это, зная, что в любой момент туда вернусь, я все равно продолжаю пытаться? Почему все чаще думаю о той, воспоминания о ком всего лишь иллюзия, как и весь этот сон? Почему все выглядит так, будто я действительно намерен ее спасти?.. Все это… просто невозможно…

Но в конечном счете, именно это происходит. Прямо сейчас, я изо всех сил пытаюсь успеть. Даже понимая, что в этом нет никакого смысла, я все равно… С самого появления Ми, со мной явно что-то происходит. Что-то, чего я совсем не понимаю. Впрочем, сейчас это и не важно. Важнее… лишь успеть»…

Стремясь к источнику воя, не обращая внимания на усталость и сильную одышку, Тоширо продолжает бежать. Бежать без остановки по одноликому, серому, и кажется, медленно сужающемуся пути. Которому, посреди всепокрывающего мрака не видно ни края ни конца…

Порой кажется, будто цель становится лишь дальше. Но это всего лишь создаваемая маневрами между когда-то жилыми кварталами иллюзия. Но в какой-то момент, столкновение с очередной непроглядной стеной, вынуждающей искать обходной путь, притворило ее в действительность.

Действительность, что так или иначе вскоре позволяет его найти, пройдя через какие-то большие и когда-то железные, но теперь проржавевшие ворота. Что от одного лишь прикосновения в мгновение исчезли, став лишь очередным, развеивающимся на пути прахом. За которым, уже вскоре открылся он…

* * *

Обходной путь, что узкой тропой пролегает между множества высоких, дочерна иссушенных и растрескавшихся деревьев. Из чьих множественных трещин кажется, будто струятся частички черного, обволакивающего пространство дыма. Как если бы все эти деревья сдерживали внутри себя нечто зловещее, что словно стремясь выбраться, пытается разорвать их изнутри. А свернув с тропы, и пробираясь вглубь все более сгущающейся, усыпанной гнилыми листьями чащи, судя по все сильнее струящемуся из все более обширных трещин дыму кажется, что это нечто становится лишь сильнее с тем, чем ближе находится источник все более протяжного, и кажется, начинающего пульсировать воя…

«Это место. Не такое, как все остальные. Хоть и понимаю, что это какой-то лес, но на это указывают лишь формы окружающих вещей. А внешне, они даже отдаленно не похожи на органические. Как будто… как будто полностью состоят из окружающей пустоты. Хотя, судя по источающемуся из них дыму, можно подумать, что они и вовсе являются ее источником.

И дышать здесь становится все труднее. Хотя может, дело и не в этом. С того момента, как я сюда пришел, свет Ми стал еще меньше и тусклее, а мерцает все чаще. Кажется, что ему уже не хватает силы, чтобы рассеивать весь этот странный туман…

Да и вой тоже становится каким-то странным. Кажется, будто начинает доноситься с разных сторон. Не уверен, что это из-за света, но похоже, что с каждым шагом источников воя становится больше. И они становятся громче. Можно было бы подумать, что источников на самом деле становится больше, но это также и похоже на обычное эхо… Вот как. Если так продолжится дальше»…

— Ми, скоро я уже не смогу определить направление. Мне снова понадобится твоя помощь.

Пара еле заметных мерцаний дает понять, что Ми продолжит указывать путь. И как и предполагалось, уже очень скоро множественные отголоски доносящегося кажется, из каждого дерева воя, слились в единое, громогласное эхо, звучащее так, будто бы все это место было его источником. Однако же, сияющие мерцания помогают не сбиться с верного пути…

«Похоже, что я не ошибся. Если бы не ее помощь, то я бы уже точно заблудился. Будучи в таком месте, в этом даже не нужно сомневаться. И дело совсем не в том, что почти ничего не видно, все же, даже вслепую, ориентируясь по звуку, можно было бы двигаться в верном направлении.

Но это эхо также очень странное. Кажется, я все еще могу определить настоящий источник воя. Но как только начинает казаться, что мне это удалось, как он внезапно смешивается с эхом. А затем появляется снова уже совсем в другом месте. Не знаю, с чем может быть связано подобное явление, но ясно одно — это весьма дизориентирует.

Я бы даже подумал, что Ми ведет в совсем неверном направлении. Но не думаю, что это возможно. В чем я точно уверен, так это в том, что без ее помощи был бы обречен просто слепо блуждать посреди этого черного тумана. Чего уж говорить, без нее, я бы даже никогда не высвободился из своей клетки. Да, в этом месте, я совершенно беспомощен, и все, на что способен, лишь только положиться на ее свет.

Хм… Если задуматься, то вся эта ситуация наверно, единственная, где я буквально не могу сделать и шага без чьей-то помощи. Хотя, конечно, в реальном мире такое тоже возможно. Но я на самом деле даже никогда не думал о том что будет, если однажды я вдруг окажусь в подобной ситуации. Смогу ли я самостоятельно ее преодолеть? А сейчас, почему-то задумался. И это, как-то»…

Внезапно от мыслей отрывает столь же неожиданно потускневший свет а следом и сковавшая тело незримая сила…

«Что? Снова? Я не предполагал, что это произойдет так скоро. Но ведь, мы уже так далеко прошли»…

Вскоре же, из искажающегося пространства кажется, устремляются волны черного, заполоняющего собой все вокруг, холодного дыма. Что почти полностью подавляет и без того ослабевшее свечение. Но даже сквозь эту, кажущуюся непроглядной черную пелену, все еще проступают слабые, мерцающие лучики света, что Ми изо всех сил пытается сохранить…

«Ми, я вижу, что тебе нелегко, но постарайся дать мне еще немного времени. Мне почему-то кажется, что мы уже совсем близко».

Очевидно, что и без просьбы, спутница делает для этого все возможное. Но так или иначе, с каждым мгновением ее свечение становится лишь волнообразнее и тусклее. За чем беспомощно наблюдая, в какой-то момент вспоминается ее яркая, защитившая от падающих обломков вспышка…

«Вот как. Значит, необходимость меня защитить, все же отняла у Ми слишком много сил… Если бы я только успел немного раньше, то возможно, успел бы вовремя от туда уйти. И ей бы не пришлось меня защищать. И тогда, этого времени нам бы могло хватить… чтобы успеть… Моя медлительность не просто отняла это время. Она отняла возможность помочь Ми "ее" спасти»…

На мгновение разгоревшись яркой вспышкой, сияние рассеивает обволочивший пространство черный дым. Но уже в следующий миг, его нескончаемый поток вновь стремится погрузить все во тьму…

«Похоже, что это все же конец. Хоть и согласился помочь, в конечном счете… все-же не справился. Хоть и пытался ее спасти. Все же, так и не смог»…

Судорожно мерцая, вновь озарившись яркой вспышкой, свечение слабеет вновь…

«Прости, что не смог тебе помочь. Прости, что все оказалось бессмысленно. Прости, что я… оказался бесполезным»…

И вспыхнув вновь, тусклой, бессильной вспышкой, отступая пред стремительной, словно затмевающей сознание тьмой, сияние гаснет. На совсем…

Тьма… Пустотная тишина…

«Так темно… И почему-то так тихо. Земля как будто ушла из-под ног. Не ощущаю, вообще ничего. Как будто, снова туда вернулся… Ми?.. Ты еще здесь, Ми?.. Не отвечает… Вот как. Значит, я все же действительно вернулся сюда. В свою клетку. Впрочем, все произошло точно так, как она и рассказывала. Да и подобный исход, я ожидал с самого начала. Случилось то, на что я в принципе, никак не мог повлиять. И удивляться тут совсем нечему.

Вот только, почему-то в какой-то момент я… начал думать иначе. Да даже сейчас, когда все это очевидно. Даже понимая, что те яркие вспышки были не просто попыткой Ми не дать пространству меня отвергнуть. А может, и вовсе последними секундами ее существования. Мысли о том, что все может быть по другому, до сих пор не исчезают.

И это… странно… Если подумать, то я сейчас очень похож на тех персонажей, которые даже потерпев полное поражение, продолжают верить в то, что это еще не конец. Что они все еще могут, что-то изменить. Может, кто-то другой, оказавшись на моем месте, действительно бы думал также как и они. Все же, людям свойственно сопротивляться тому, с чем они не согласны. Но вопрос в том, почему со мной сейчас происходит тоже самое? Даже не в том, почему, а том, как такое вообще возможно?»

Спустя множество вопросов, так и оставшихся без ответа, в какой-то момент взгляд улавливает вдруг загоревшийся неподалеку белый, похожий на светлячка огонек…

«М? Что это? Свет? Неужели это… Так значит, ты не исчезла? Ты вернулась, чтобы попытаться снова?..»

Однако не подавая совершенно никакой реакции, светлячок остается на своем месте…

«Это же ведь ты, Ми?.. Почему она не отвечает? Хм… Даже не похоже, чтобы она вообще меня заметила. Хотя, если вспомнить, то в момент нашей первой встречи она выглядела несколько иначе. Я бы даже сказал, что у нее с этим огоньком нет ничего общего, кроме белого свечения. Но если это не Ми, то тогда что это за свет?..»

Пока Тоширо пытается это понять, светлячок начинает светиться немного ярче, и вместе с этим все тело внезапно охватывает прохлада, а мысли озадачивает один единственный вопрос…

«Где я?.. Что?..»

В следующее мгновение, светлячок начинает медленно хаотично летать из стороны в сторону, лишь кратко останавливаясь перед тем, как поменять направление. А вместе с этим, сознание начинает одолевать какое-то странное ощущение…

«Что это такое? Что это за странное ощущение? Оно… оно действительно, странное. Но одновременно, почему-то знакомое. Если бы мог его описать, то оно было бы очень похоже на то, что испытывали те персонажи… Так это, удивление? Я сейчас… испытываю его? Нет, это невозможно… Но хоть даже и так, бессмысленно отрицать то, что я ощущаю что-то, очень с ним схожее.

Но самое странное, что вместе с этим я почему пытаюсь понять, что это за место. Почему я задаюсь этим вопросом? Я же ведь и так прекрасно все это знаю. И даже все осознавая, почему-то думаю о том, чтобы отсюда сбежать. Как будто, если бы был растерян, или… испытывал страх»…

В этот момент светлячок вдруг останавливается, а это странное чувство сменяет новое, противоположное…

«Что? Это чувство. И эти мысли тоже вдруг пропали… Теперь я почему-то думаю о том, что тут безопасно, и что это место, мой… дом? Да, для этого, оно и правда весьма пустое. Что? Скоро тут зародится его душа? Что это значит? Нужно просто, немного подождать?..»

Не успевает прийти осознание всех этих странных мыслей, как в следующую секунду замерев, светлячок начинает излучать чуть более тусклый свет, как когда лишь только появился…

«Хм… Теперь это ощущение вдруг прекратилось. И не только оно. Те мысли, также исчезли вместе с ним. Но что это были за ощущения? И почему одновременно с ними у меня появлялись те странные мысли? Как будто, совсем не мои… Что это было? Не понимаю. И все это началось с того самого момента, как тут появился этот огонек. Да и ощущение было немного похоже на то, как когда Ми со мной общалась. Неужели, это он на меня так влиял? Но если и предположить такую возможность, то не похоже, чтобы он делал это осознанно. Даже не похоже, чтобы он меня хотя бы заметил. Впрочем, не важно. Что бы тут не происходило — не имеет никакого значения. Уже не имеет»…

Спустя какое-то время, светлячок вновь начинает сиять. И вместе с этим, вновь появляется очередное ощущение. Ощущение, предзнаменующее скорое зарождение чего-то прекрасного… И вскоре, его сияние начинает медленно расширяться и искажаться, все сильнее преображаясь в нечто осязаемое. На вид прозрачное, тонкое и хрупкое, что постепенно оборачиваясь вокруг светлячка, принимает округлую форму. Кокон, что несмотря на яркое сияние, совсем ничего не освещает, будто бы удерживая свет внутри себя. А вместе с тем, во всем теле начинает ощущаться тепло, и осознание, что в этот самый момент пробудилась душа, и сердце этого мира…

«Так вот она какая… Такая маленькая. Такая хрупкая. Так значит, я здесь за тем, чтобы ее оберегать? Но от чего? Она же ведь… Стоп. О чем я сейчас только думаю? Это… это не мои мысли. Я же ведь даже не вижу, что там внутри. Так от куда знаю, что там сейчас происходит? Откуда знаю, что именно там появилось? И почему убежден в том, что должен это защищать, хоть совсем не понимаю, от чего?

Неужели, эти ощущения, и все эти мысли… принадлежат тому огоньку? Но разве, такое возможно? Даже вместе с Ми, со мной не происходило ничего подобного. И разве после того, как она исчезла, я не должен был просто вернуться обратно? Так почему все эти странности продолжают происходить?..»

Внезапно кокон начинает покрываться маленькими трещинами. Которых стремительно становится больше, а сознание в тот же момент охватывает волнение и растерянность. А затем и страх от осознания, что вот-вот свет и его согревающее тепло исчезнут, а хрупкая искорка жизни угаснет в той непроглядной, холодной пустоте…

«Нет… Нет! Нельзя дать этому произойти! Нужно защитить!!!»

Неосознанно повинуясь этому желанию, тело пытается вырваться из незримых оков, но их невероятная сила лишь обрекает бессильно наблюдать за угасающим сиянием. Внутри которого уже проглядываются судорожные мельтешения светлячка, что восстанавливая трещины собственным светом, пытается это остановить. Но в то время, пока восстанавливается одна, появляется еще несколько новых.

Очевидно, что все его старания — тщетны. И вместе с этим, все чувства начинают сливаться в нечто новое. Единственное. И сильное. Что быстро и неумолимо затмевает собой всю надежду что-то изменить. Пытается заставить смириться. Принять скорое небытие… Отчаяние… Кажется, что вот-вот оно поглотит собой все. Подобно пустоте, что все глубже проникая к душе этого мира, вот-вот кажется, бесследно поглотит эту единственную искорку. Которую, даже сиянию светлячка не под силу укрыть от неизбежного…

И вот в одно мгновение то, что должно было ее защищать, рассыпается множеством тусклых, угасающих в пустоте осколков. И вот остается лишь только мгновение, отделяющее этот мир от исчезновения… И в следующий миг… его душа озаряется ярким, согревающим сиянием, рассеивающим пустоту далеко вокруг. А вместе с ней и отчаяние, что в тот же миг уступает место не менее сильному чувству.

Чувству радости от осознания, что теперь миру ничего не угрожает. Что теперь, все будет хорошо… И постепенно наступает покой и умиротворение, испытываемые кружащим вокруг сияния и наблюдающим за тем, как медленно крепнет и растет душа этого мира, светлячком.

А вскоре, посреди пустоты рядом с сиянием будто из неоткуда появляется две ярких, прозрачных ауры. Что почти не излучая свечения вокруг себя, направляют тонкий, словно сотканный из света лучик прямиком к центру души. Чье пламя, будто сплетаясь и сливаясь с их светом, словно создает крепкую и нерушимую, крепчающую с каждым мгновением связь…

И постепенно, питаясь их теплом, из маленькой сияющей искорки душа преображается в комочек белого, источающего все более яркий и согревающий свет пламени. И почему-то, несмотря на взволнованность от непонимания происходящего, исходящее от их связи тепло успокаивает. И кажется очень знакомым… Будто было тут всегда…

«Какое необычное чувство. Никогда не ощущал ничего похожего. И почему только оно кажется таким знакомым?.. Хотя, наверно это ощущение, как и мысли о том, чтобы всегда оставаться рядом с этим светом, принадлежит не мне. Но даже если и так, то я почему-то готов их принять, как свои собственные… Почему-то, готов им поддаться. Готов… остаться»…

Под влиянием этого необычного ощущения, словно засыпая, сознание начинает медленно угасать… И в тот момент, как уже вот-вот погрузиться в сон… внезапно возникшее чувство тревоги резко выдергивает его назад. И в тот же момент взгляд цепляется за рваные, мечущиеся языки пламени души. Чье дрожащее в такт то тускнеющей, то сияющей ауре мерцание, и чувство растерянности мечущегося между ними светлячка, прекрасно дают понять, что происходит что-то нехорошее.

А вскоре, вместе с этим сияние одной из аур начинает тускнеть. От чего кажется, волнение пламени становится лишь сильнее… И только свет ауры почти угасает, как хаотично замерцав, начинает гаснуть и вторая. А вскоре также почти погаснув, вдруг воспламеняется черным, будто вырвавшимся откуда-то огнем. Что сразу же перебросившись на связь и словно пожирая ее свет, стремительно достигает пламени души, начав медленно пожирать и его. И наблюдая за тем, как сияние души мрачнеет, чувства волнения и растерянности сменяются страхом…

«Нет! Она не справится! Ей нужно помочь! Нужно защитить!»

В тот же миг светлячок бросается к пламени, но внезапно, будто в ответ на его желание, ощущается странное, и непонятное чувство. Что подавляя все остальные, заставляет остановиться. А вместе с ним приходит и осознание, что вмешиваться нельзя…

«Что? Почему? Почему нельзя ей помочь?..»

Следом же приходит понимание того, что таков закон этого мироздания. Нарушение которого, может привести мир к ужасным последствиям…

«Ужасным последствиям? Каким?..»

К этому моменту, уже почти половина пламени покрылась черным, непроглядным мраком…

«Что может быть ужаснее того, что свет его души навсегда исчезнет?!»

В ответ приходит понимание, что в любом случае, мир продолжит существовать, и рано или поздно, сможет восстановиться. Но вместо смирения, это осознание вызывает лишь подталкивающие к сопротивлению сомнения…

«А что, если не сможет? Если ему не хватит сил восстановиться, что будет тогда?!»

Продолжая наблюдать за тем, как черный огонь уже добравшись до второй ауры, омрачнил остатки ее тусклого света, в сознании безостановочно продолжает возникать один и тот же вопрос, словно в попытке добиться ответа. Которого, так и не следует. Будто, ответа на него просто не существует. И в то время, как пламя все сильнее покрывается мраком, сознание все сильнее поглощает множество противоречивых чувств…

«Так если мне нельзя в это вмешиваться. Если мой долг всего лишь наблюдать за тем, как она страдает. Как ее свет исчезает. То тогда ради чего я вообще существую?..»

Начинает казаться, что чем меньше у души остается светлого пламени, тем судорожнее мечутся его языки, будто отчаянно пытаясь оторваться от надвигающейся к ним участи. И вместе с этим, сознание затуманивается множеством противоречивых чувств, мыслей и ощущений. Что будто сражаются друг с другом за то, чтобы попытаться спасти этот свет, или же… позволить исчезнуть…

«Какой вообще смысл в хранителе, если ему нельзя сохранить единственное, ради чего он и существует?.. Нет! Так нельзя! Даже если таков закон мироздания, я… я не могу»…

Вместе с этими мыслями, решимость защитить сияние души начинает подавлять все прочие, пытающиеся этому помешать чувства…

«Не могу ему подчиниться!!!»

В следующую же секунду, движимый этой решимостью, стремительно подлетев к пылающей черным огнем ауре, тонким лучиком света, словно лезвием, светлячок обрывает ее связь с душой. И следом поступает также и со второй, кажется, тем самым рассеяв оба источника когда-то яркого и теплого света.

Однако несмотря на это, пламя души неумолимо продолжает покрываться мраком. И понимая, что скоро от его света ничего не останется, осознавая единственный способ это предотвратить, светлячок начинает быстро летать вокруг ее страдающего пламени, сплетая из множества созданных из собственного света тонких нитей яркую, непроницаемую паутину. Что подобно кокону, должна защитить единственный свет этого мира…

А когда кокон уже почти сплетен, в сознании ощущается намерение его создателя — собственным сиянием рассеять угрожающую миру тьму. Но в следующий момент приходит понимание, что рассеять пламя души просто невозможно… И тогда же, появляется новая решимость…

«Что? Стать, сосудом?..»

Наконец сплетя кокон и протянув вслед за собой множество тонких нитей отлетев от него на большое расстояние, постепенно разгораясь все более ярким свечением светлячок готовится свершить задуманное…

«Но… ты же ведь… исчезнешь»…

Следом за этим осознанием также приходит и понимание, что с исчезновением хранителя, вскоре появится новый. И вместе с пришедшим спокойствием, кокон начинает ярко сиять, вскоре покрываясь беспросветным, всезатмевающим огнем. Чьи черные языки, словно охотясь за светом стремительно плетутся по нитям в сторону сияющего светлячка. Чей свет приняв форму ауры и скапливаясь в ее центре, словно заманивает ненасытного хищника в клетку…

И только черные когти касаются его сияния, сознание внезапно поглощается множеством смешанных чувств. И хоть не одно из них невозможно определить, тем не менее, в каждом из них есть что-то, что излучает некое необыкновенное и неосязаемое тепло. И вместе с этим ощущением, возникает множество необычных образов в виде множества белых, ярких бликов, что сменяя друг друга, мерцают в такт ощущениям. Сперва это удивляет и немного пугает. Но очень быстро приходит осознание, что это — заключенное в пламени отражение иного мира. Память души…

«Отражение другого мира?.. То есть, где-то есть еще один, все это время согревавший пламя своим теплом, совсем другой мир? А теперь, он же стал причиной его страданий? Н-но почему? Ведь даже сейчас, в воспоминаниях не ощущается ничего, кроме теплоты. Так почему же тогда их пламя такое мрачное и холодное?..»

В то же время, пожираемое черным огнем сияние светлячка продолжает стремительно угасать. А вместе с ним затуманивается сознание, мысли и чувства. А вместе с ними начинают прерываться и образы воспоминаний… Без сомнений, что совсем скоро светлячок исчезнет во всепоглощающем мраке. И с этим пониманием, все же ощущается надежда, что его тусклому сиянию удастся защитить тот яркий, согревающий свет…

И в какой-то момент посреди охватывающего кокон черного огня начинают проявляться еле видимые, расширяющиеся светлые лучики. И вместе с этим приходит осознание, что осталось еще немного. Еще совсем чуть-чуть. И в то же мгновение, почти угасшее во мраке сияние светлячка словно неведомой силой разжигается вновь, завлекая на себя остатки охотящийся за светом тьмы…

И только ее последние частицы оказываются в клетке, как кокон рассыпается множеством тусклых, угасающих осколков. А все теплые ощущения от воспоминаний тут же мрачнеют, словно пропитываясь, отравляясь чем-то ужасным и невыносимым. Что будто сливаясь с ними, поглощает все их тепло. Почти в мгновение не оставив ничего, кроме холода… Но вдруг посреди него ощущается еле заметное, теплящиеся умиротворение… Что с последним, сохранившим светлую частичку пламени осколком, угасает…

«Исчезли… Все те странные мысли и ощущения. Их больше нет. Вот как. Так значит, тот огонек действительно исчез?.. Еще буквально только что, в этом мире существовало что-то, со своей волей, собственными мыслями и чувствами. А теперь, всего этого — больше нет. Прямо как в тех историях, где ради своих желаний и идеалов, герои не задумываясь приносят свои жизни в жертву.

Никогда этого не понимал. Никогда не понимал, как нечто эфемерное, как чувства, может напрочь лишить осмысленного мышления? Думал, что у их поступков есть логичное объяснение, просто я не мог его найти. Ведь не был способен даже представить те чувства, которые могли это хоть как-то объяснить. Но сейчас, каким-то образом все это испытав… теперь еще больше не понимаю, как такое вообще возможно? Почему тот огонек, даже осознавая последствия своего выбора, не задумываясь его совершил? Чтобы сберечь тот белый огонь? Но ради чего?

Это было бы логично, если бы черный огонь привел мир к полному уничтожению. Тогда, та жертва была бы просто необходима. Но ведь, это же было совсем не так. Даже с черным огнем, мир бы продолжил существовать. А значит, не было никаких причин жертвовать своим собственным. Не понимаю, какой смысл исчезать ради того, чего уже никогда не увидишь? Впрочем, теперь это не важно, ведь… он уже не вернется… Хм… Надо же, видимо, быть "бездушным" не так уж и плохо, как очень многие считают. Если не все»…

Какое-то время не замечая в пространстве ничего нового, начинает казаться, что время в этом мире остановилось. Но судя по пылающему в слабом свечении пламени огню, очевидно, что это не так. И в какой то момент, словно в дополнение к этому зрелищу, в пылающем мраке кажется, начинают проявляться частички белого света. Что объединясь, скоро обретают облик маленькой и почти невидимой, светлой ауры.

К чьему истоку начинают медленно стягиваться частички тусклого, светлого пламени, будто неведомой силой выдергиваемого из пылающего мрака. Что словно видя вырывающуюся добычу, смыкая вокруг нее множество черных клыков, пытается поглотить вновь. Безуспешно…

И когда последняя светлая частичка оказывается в безопасности, неведомая сила будто вновь сливает их воедино. А появившийся из ауры тоненький светлый лучик начинает переносить этот маленький, тусклый пучок пламени, за пределы стремящейся погасить его, холодной тьмы. Что уже вскоре лишившись последней возможности хоть как-то до него добраться, бессильно перебрасывается на спасшее его свечение. Которое, словно исполнив свое предназначение, начинает угасать, вскоре бесследно исчезнув в пылающем, пытавшимся поглотить его мраке…

«Что это за огонек? Если не считать его тусклого свечения, то он очень похож на тот, что исчез. Значит, это новый хранитель? Хм… Хотя, не похоже, чтобы с момента его появления что-то изменилось. Новых ощущений не появилось, да и он сам продолжает оставаться там же, где и появился».

Вдруг кажется, что свечение новоявленного хранителя пару раз еле заметно мерцнуло… Но присмотревшись к светлячку, не похоже, чтобы с ним что-то происходило. И только появляется мысль, что это все же показалось, как взгляд вновь улавливает чуть заметное мерцание. А спустя немного времени, это происходит снова.

И вскоре, его мерцания становятся непрерывными, а тусклое свечение стремительно набирая яркость, озаряется сиянием. Вслед за которым, сознание поглощает множество разных ощущений, что в следующее мгновение также быстро исчезают, оставив лишь одно единственное. Недоумение…

«Так значит, я все же не ошибся. Это и правда, его новый хранитель. Хотя, его желание понять, как он здесь оказался, кажется странным. Как будто, это место ему уже знакомо. Хм… При появлении прошлого огонька, его чувства и мысли были совсем иными. Впрочем, как и способ появления».

Хаотично летая из стороны в сторону, светлячок явно не понимает происходящего. Но как только в его поле зрения оказывается уцелевшее пламя души, вся растерянность мгновенно сменяется удивлением. А в следующую секунду, радостью… И будто не веря в реальность происходящего, стремительно подлетев к ослабленной, потускневшей, но все еще светлой душе, ярким мерцанием отражая пылающие чувства, светлячок начинает кружить вокруг нее…

«Хм… Как странно… Почему ощущения и мысли этого огонька выглядят так, будто он пережил все то, что происходило раньше? Неужели, новый хранитель появляется уже со знаниями о произошедшем? Но тогда не понятно, почему он был растерян, когда появился? Да и сейчас, он как будто не может поверить тому, что находится здесь. С самого начала, с ним происходит что-то непонятное. Как если бы он… был тем самым огоньком. Как если бы… переродился? Но ведь, это же невозможно. Ведь то странное чувство, чем бы оно ни было, прекрасно дало это понять».

К этому времени немного успокоившись, и испытывая все еще не угасшую растерянность направившись к сгустку черного огня, светлячек начинает медленно, словно изучая, его облетать…

«Но с другой стороны, если все же предположить возможность перерождения, то тогда, все происходящее становится вполне объяснимым. И то, что этот огонек появился из того же огня, в котором и исчез, это лишь подтверждает»…

В тоже время, судя по все нарастающему удивлению, очевидно, что и сам светлячок приходит к тому же самому, вызывающему одно лишь недоумение выводу…

«Не понимает, как спасся? Так значит, это и правда он. Теперь, в этом нет никаких сомнений. Он действительно вернулся. Кто-то, наверно даже бы сказал "не иначе, как чудом". И хоть чудес не бывает, похоже, что в этом мире для них все же есть, место».

Недоумение постепенно ослабевает. А светлячок, видимо смирившись с тем, что секрет его возвращения так и останется тайной, снова направившись к душе, останавливается почти вплотную у ее пламени. Кажется, что несмотря на сильную радость от сохранения ее света, он также и обеспокоен. Тем, что она утратила. В тот же момент кажется, будто от светлячка начинает вытягиваться тоненький усик, что только касается пламени, как в сознании всплывают образы сокрытых в нем воспоминаний. Но почему-то, совсем не похожих на те, что были раньше. Мелькающие в них блики очень редки и тусклы, почти незаметны. Как впрочем, и хранимые в них чувства. Почти неощутимые. Настолько, что кажется, будто их и нет…

«Вот как. Значит, вместе с пламенем душа лишилась почти всего, что позволяло ей расти, а ее свету, ярко сиять.Теперь она столь же слаба, как и в день своего зарождения. Теперь, она снова пуста»…

Осознавшего, сколь дорогую цену пришлось заплатить за сохранение света светлячка, начинает охватывать некое, подавляющее чувство, а его свечение то и дело содрогается в тусклом мерцании… Ему начинает казаться, что теперь пламя его мира навсегда останется таким. Что теперь, миру не суждено озариться ярким, прекрасным сиянием. Что, все оказалось бесполезно…

И все больше подавляемый этими мыслями, он уже кажется вот-вот отчается. Но вдруг вспомнив о пришедшем сюда из иного мира необычном, светлом тепле, к светлячку возвращается надежда. А вместе с ней, и его сияние. С которым замерев рядом с пламенем, он намеревается ждать новый свет. Что однажды явившись в этот мир, вновь наполнит своим теплом пламя его души. И с этой зародившейся надеждой, не сдвигаясь с места светлячок немного тускнеет. И вместе с этим, ощущения отступают. А следом, и навеянные ими мысли…

«Хм… Они снова исчезли. И ровно в тот же момент, когда он потускнел. Видимо, это как-то связано с его бездействием. Сейчас даже можно было бы подумать, что этот огонек просто уснул. Хотя, возможно что мне так только кажется. Но все же, как-то странно за всем этим наблюдать. Кажется, еще лишь несколько минут назад я стал свидетелем появления этого мира, но такое ощущение, что времени прошло гораздо больше. Неизмеримо больше.

Конечно, учитывая где я нахожусь, это вполне возможно, но другой вопрос, сколько его прошло в реальности? И сколько остается? Достаточно ли, чтобы увидеть, чем все закончится? Учитывая происходящее, думаю, подобный опыт может оказаться полезен. Да, думаю, остаться в этой иллюзии подольше, было бы действительно неплохо. Во всяком случае, если проснувшись, я о ней не забуду»…

* * *

Спустя какое-то время, вновь появляется какое-то странное, не похожее на эмоции ощущение, а сияние светлячка вновь становится прежним. Хоть ничего и не заметно, а светлячок все еще остается на месте, почему-то кажется, что что-то происходит. Но уже в следующий момент сорвавшись с места, светлячок летит куда-то в сторону пустоты. И остановившись у ее границы, все больше испытывает радость. Чья причина, совсем не понятна.

Но уже спустя несколько мгновений, появление рядом с светлячком маленькой, прозрачной, светящейся ауры, все объясняет. А вскоре, недалеко появляется еще одна. А затем и еще… и еще… И уже спустя несколько мгновений, их целое множество, кажется, желающих стать частью этого мира. Но хоть эти источники и похожи на исчезнувшие, все же, чем-то от них отличаются. Кажется, что их свет выглядит гораздо более тускло.

И скоро, радость заметившего тоже самое светлячка начинает медленно угасать. А летая между аурами, и убеждаясь в том, что все они одинаковые, он наконец понимает, что их отличие заключено не только в слабом истоке, но и том, что тепло источаемого им света, совершенно отличается от знакомого ему…

«Вот как. А раз он отличается, то возможно, не подходит? Видимо, поэтому тот огонек и начал волноваться? Хм… Судя по тому, что было в прошлый раз, насколько я понял, то чтобы их свет как-то взаимодействовал с этим миром, то должен быть связан с центральным источником. Иначе, их существование бесполезно».

С тем же самым пониманием подлетев к пламени, светлячок погружается в его воспоминания. И с ними приходит осознание, что связь с источниками не появляется потому, что душа отвергает их свет. Удивленный и растерянный, светлячок начинает метаться от одного источника к другому, в надежде понять, что не так с их светом. Ведь пусть и отличается от прошлого, но раз он здесь появился, значит, способен стать частью этого мира… Но вновь облетев все источники и не заметив в их свете ничего необычного, светлячок приходит к новому пониманию…

«Но если дело не в нем, то это значит, причина в самом мире? В его душе? Значит, она отвергает их свет просто потому, что не хочет его принять?.. Так значит, у этого мира тоже есть собственная воля? Очевидно, что в таком случае, причиной происходящего является недавнее… хм… потрясение?»

Похоже, считая также, с нарастающим волнением светлячок приходит к пониманию, что если душа продолжит отвергать свет, то ее пламя продолжит оставаться таким же слабым. А в худшем случае, начнет слабеть еще больше. До тех пор, пока однажды… не угаснет…

«А вместе с ним исчезнет и этот мир, да? Так значит, попытка огонька сохранить этот свет, с самого начала не имела никакого смысла? Или же, это и есть те "последствия" от его вмешательства?»

Постепенно, волнение сменяется грустью. Но внезапно, их подавляет неприятие, и следующая за ним решимость найти способ помочь душе принять окружающий ее свет. Но из-за незнания как это сделать, в какой-то момент растерявшись, светлячок кажется, отчаянно просит неведомый голос поведать ему заветный способ помочь. Тщетно.

Так или иначе отказываясь сдаваться и начав летать вокруг источников, светлячок пытается найти способ связать их с душой. Но вскоре пришедшее смятение от внезапного осознания, что создать связь против воли души невозможно, заставляет его остановиться. Теперь очевидно, что даже при всем желании, ему не изменить принятое миром решение. И осознавая свою беспомощность, светлячку начинает казаться, что его мир больше не стремится к светлому теплу. Что судьба его пламени, предрешена… Но не желая мириться с подобной мыслью, подлетев к черному огню и вспоминая о своем спасении кружа вокруг него, светлячок думает о том, что где-то там, посреди тьмы все еще теплится тот самый, позволивший ему вернуться свет…

«Даже если там действительно может оставаться какой-то свет, то теперь он все равно бесполезен»…

Но похоже, так не считая, светлячок все больше погружается в мысли о возможном способе помочь тому свету вернуться обратно к пламени души. И вскоре, кажется, он его находит…

«Что? Связать два огня вместе? Но ведь ты же уже знаешь, что не сможешь… А хотя, учитывая, что тот свет уже когда-то был частью светлого огня, возможно, что мир не станет его отвергать. А значит, вероятно, связь может появиться».

Очевидно, светлячок мыслит также…

«Вот только, создание этой связи без сомнений приведет к тому, чего огонек пытался не допустить. Что, даже пожертвовал собой».

Вскоре, светлячка также настигают подобные мысли. А за ними следует волнение. И нарастающая грусть от мыслей о том, как свет души медленно угаснет. Но не желая ей такой участи. Не желая видеть, как этот светлый мир исчезнет во мраке. И не зная иного способа это предотвратить… он решается пойти, на этот риск…

Так или иначе понимая, что с появлением связи тьма сразу перебросится на пламя, светлячок решает создать из собственного света новый, искусственный источник. Но несмотря на сомнения, и даже страх, преисполненный надежды приступает к его созданию. И закружившись вокруг черного огня, из тусклых сияющих ниточек плетет вокруг него нечто похожее на кокон. Почти такой же, благодаря которому однажды ему удалось сохранить светлую частичку. И благодаря которому, он теперь намерен вернуть миру утраченное тепло…

«Источник, что будет способен отделить свет от тьмы? Хм… Судя по тому, что тот черный огонь поглощает весь свет, не похоже, чтобы этот план имел шансы на успех. Очевидно, он тоже это понимает. Но тогда на что рассчитывает?..»

К этому времени закончив с одним, на небольшом расстоянии вокруг него светлячок начинает плести новый, еще более тусклый. И вместе с этим, с его новыми мыслями начинает раскрываться и замысел…

«Вот как. Не очень конечно понял, для чего он создал первую оболочку, но вот то, что он делает сейчас… Кажется, что пространство между исходящим от них светом отрезано пустотой, через которую, как я понял, тот огонь перемещаться не способен.

Значит, если связать вторую оболочку с светлым огнем, то черный не сможет до него добраться. Хм… По всей видимости, задумка состоит в том, чтобы создать нечто, наподобие фильтра, что должен будет отделять свет от тьмы, и передавать душе. Хотя, все еще не понимаю, как это должно работать. И похоже, что сам огонек тоже слабо это представляет. Но почему тогда он так уверен в том, что все получится? Впрочем, раз останавливаться он не намерен, то мне остается лишь только наблюдать»…

Закончив плести второй кокон, а затем сплетя на расстоянии от него и третий, подлетев к первому и кажется, дотронувшись до него тонким усиком, светлячок несколько раз слабо мерцнул. После чего отлетев на безопасное расстояние, начинает чего-то ждать. И ожидая вместе с ним, в какой-то момент становится заметно, как кокон начинает медленно загораться черным, поглощающим его свечение огнем…

«Хм. Так вот зачем нужна была та оболочка. Похоже, она каким-то образом стабилизирует огонь, из-за чего его пламя уже не выглядит таким сильным и беспорядочным. Вполне разумно. Ведь так меньше шансов, что оно перебросится на свет других оболочек».

Будто в подтверждение верности догадки ощущается нарастающая радость, а светлячок приступает к облету беспросветного как сама тьма шара, убеждаясь, что его замысел действительно сработал. А закончив осмотр, подлетев к третьему кокону, светлячок тонким усиком прикасается и к нему. И в следующую секунду сознание заполняется множеством сопровождающихся яркими образами чувств…

«Что? Очередные образы… воспоминаний? Но откуда? И почему такие яркие? Такие же, как… в тот раз… Но ведь, они же содержатся в черном огне, так почему они снова появились?..»

Постепенно образы и ощущения ослабевают. И среди их угасающих чувств, вдруг проявляется совершенно новое. Другое. Как будто не связанное с воспоминаниями, но по прежнему, несущее в себе некое, необычное тепло, и сильное, заключенное в нем желание… защитить от тьмы… Что вслед за последним образом быстро угаснув, открывает вид на уже чуть более яркое, исходящее от кокона свечение…

«Хм. Мне кажется, или она вдруг стала ярче? Что-то не очень понимаю, что сейчас произошло»…

Однако, вместе с возвращающимся ощущением радости облетающего кокон светлячка, и навеянными ей мыслями, становится понятно, что в свете кокона теперь заложены воспоминания его создателя…

«Так то, что я ощущал, было его воспоминаниями? Вот как. А ведь точно, он же ведь мог просто запомнить те воспоминания. Получается, что огонек вложил их в тот свет? Хм… В таком случае, это очень странно. Какой тогда смысл в этом источнике, если у огонька и так есть все содержащиеся в том огне воспоминания? Он же ведь может просто напрямую передать их душе. В этом случае, его задумка — просто бессмысленна.

Хотя, с другой стороны, если предположить, что передача воспоминаний напрямую невозможна, то тогда, в этом есть смысл. Но даже если для этого нужен некий источник и связь, то для чего нужно было создавать его вокруг того огня? Какой смысл в создании настолько опасного и ненадежного "фильтра"?..»

К тому времени убедившись в том что все получилось как было и задумано, отлетев где-то к середине между новоявленным источником и пламенем, светлячок начинает наблюдать, предвкушая появление их связи… Но время идет, а связи, что давно должна была появиться, все еще нет. И постепенно, чувство радостного ожидания сменяется непониманием. А затем и растерянностью от безуспешных попыток понять, в чем же была его ошибка? И предполагая, что вложенных воспоминаний просто недостаточно для создания связи, светлячок понимает, что ожидания бессмысленны.

И погрузившись в раздумья, с нарастающим волнением от осознания безысходности, он с трудом принимает единственное, способное довести начатое до конца решение. За которым, внезапно сознание поглощает странное и сильное, останавливающее чувство. Что большим потоком одинаковых мыслей, будто стремится напомнить о законе мироздания и возможных за его нарушение последствиях…

Но уже давно все решив и пытаясь сдвинуться, светлячок начинает стремительно мерцать, собираясь это чувство подавить. Но внезапно, будто исполнив свое предназначение, оно исчезает само собой. От чего немного растерявшись, но вскоре успокоившись, светлячок направляется к созданному им источнику. Однако порожденные произошедшим и воспоминаниями о том, к каким последствиям привело прошлое вмешательство сомнения, его все никак не отпускают.

А вскоре, следом за ними порождается и страх. Страх, что новые последствия могут оказаться действительно ужасными. Страх, что желание защитить самое дорогое приведет к ошибке. Что в итоге, все это и уничтожит… И будто в мгновение утратив всю решимость, светлячок останавливается почти у самого источника. Кажется, все больше запутываясь в своих чувствах, он уже не знает, как поступить правильно. Не знает, как же спасти свой мир…

«Какой выбор будет верным? Хм… Наверно, было бы логично, что верное решение — подчиниться. Ведь тогда, вероятно, миру бы не угрожало полное исчезновение. Но с другой стороны, неизвестно, какие именно были бы те последствия. Если бы ты позволил светлому огню исчезнуть. То возможно, что в итоге они могли быть даже еще более худшими. Очевидно, если невозможно предсказать последствия, то и выбор не может быть правильным или неправильным. Потому, если считаешь, что лишь идя против этого ощущения сможешь спасти свой мир… Впрочем, мое мнение все равно бесполезно. Ведь ты вряд ли слышишь мои мысли»…

Неизвестно, то ли светлячок действительно их услышал, или же так просто совпало, но в следующий момент чувство растерянности стремительно исчезает, сменяясь прежней решимостью. И уже в следующий миг подлетев к источнику, светлячок касается его света. Из которого скоро появившийся тонкий лучик, стремительно достигает пламени. От чего лишь на миг всполыхнув, пламенные язычки начинают медленно тянуться к его свету, вскоре сплетаясь с ним в единое целое. И в то же время, сознание преисполняется волнительной надеждой…

«Вот как. Значит, такой выбор ты сделал? Что ж. Похоже, теперь действительно остается лишь наблюдать, к чему он приведет. Сохранит ли твой мир? Или же приведя к его исчезновению… окажется неисправимой ошибкой?..»

* * *

Спустя некоторое время становится очевидно, что процесс связывания прошел успешно. И тогда вновь коснувшись пламени души, светлячок погружается в его воспоминания. В которых раскрывая историю о другом мире осознает, какую форму в нем принял созданный им источник…

И только начинает казаться, что все страшное уже позади, как из воспоминаний, светлячка внезапно выдергивает нахлынувший поток сильных ощущений. Вместе с чем, в тот же момент стремительно замерцавший свет пламени, то и дело содрогается в такт его внезапным, яростным вспышкам. И в следующее мгновение, светлые ауры одна за другой начинают покрываться мраком… а затем вспыхивая черным огнем, бесследно исчезать.

Растерявшись и оцепенев от происходящего, но быстро это преодолевший светлячок вновь погружается в воспоминания яростного пламени. И скоро, среди них обретает понимание, что тот мир отвергая созданный им источник, пытается заставить душу разорвать с ним связь. Чему, та яростно сопротивляется. В то же время кажется, что связь пламени с источником начинает медленно, почти незаметно расти. А ее свет скоро становится даже ярче сияния самого пламени души. Очевидно, что тот мир лишь способствует ее укреплению, но вместе с этим крепнет и ощущение беспокойства. От неведения, что же будет дальше?..

И в какой-то момент светлячок начинает думать о том, чтобы прервать связь с источником. Но понимание, что тепло его света единственное, что принимает душа, вынуждает эти мысли отбросить. Во всяком случае до того момента, пока в том мире не найдется тот свет, чье тепло все же сможет достичь, сердца этого мира…

И вот вспыхнув черным огнем, исчезает последняя аура… И только оставшись в этом мире наедине с искусственным источником, пламя души постепенно успокаивается, продолжая медленно укреплять свою с ним связь. Но уже скоро вновь появившееся знакомое ощущение, предвещает появление нового источника. И уже в следующий момент, на границе сияния пламени появляется небольшое, прозрачное искажение. Аура, что хоть и очевидно являясь источником света, совершенно пуста. И знающего, что существование подобных источников просто невозможно светлячка, подобное очень удивляет.

Но не успевает зародиться опасение, что это очередная, неизвестная опасность, как вдруг от созданного светлячком источника к ней начинает тянуться маленький, светлый лучик. Что создав связь с истоком опустошенной ауры, начинает наполнять ее светом. И став свидетелем нечто столь необъяснимого, переполняясь множеством чувств светлячок лишь растерянно мечется между ними…

«Вот как. Значит, источники не способны создавать связь с другими? Хм. Тогда понятно, почему он не может определиться с тем, стоит ли этому радоваться или же, бояться».

Вдруг что-то заметив и подлетев почти вплотную к искусственному источнику, словно что-то увидев светлячок вдруг переполняется множеством волнительных чувств. И хоть совсем ничего не видно, тем не менее становится понятно, что внутри источника произошло то, ради чего он и был создан…

«Так значит, его план сработал? Созданный им "фильтр" все же смог отделить свет от тьмы. Но похоже, пока лишь только малую его часть. И теперь, он перенаправляется к пламени, как и планировалось, Хм. Но судя по всему, какая-то его часть также направляется и к тому пустому источнику. И судя по ощущениям, это очевидно сильно расходится с замыслом огонька».

Перелетев к ауре, и наблюдая как та медленно наполняется светом, светлячок теряется в мыслях, безуспешно пытаясь понять, чего ждать от этого дальше. Но скоро, когда исток ауры разгорается слабым, но уже заметным свечением, ее с источником связь вдруг рассеивается. Однако не это становится причиной нахлынувшего изумления, а то, что несмотря на оборванную связь с источником, аура все еще продолжает наполняться светом. Что уже скоро воплотившись тонким лучиком в новую связь, начинает наполнять и пламя души. За чем все еще в растерянности наблюдая, но понимая, что происходящее не угрожает пламени, и скоро в этом убедившись, погрузившись в его воспоминания, светлячок успокаивается…

«Вот как. Значит, происходящее не просто не входило в его план. Оно совершенно противоречит правилам этого мира. Что ж. Видимо, последствия его выбора уже начинают проявляться. Пока, похоже, в лучшую сторону. Думаю, в данный момент его решение не вмешиваться и лишь наблюдать, достаточно разумно. Все же теперь, даже предугадать возможные последствия очередного вмешательства, практически невозможно»…

Спустя какое-то время покоя, внимание светлячка привлекают две новых, медленно зарождающиеся светлых ауры. В чьем сиянии ощущается необычное, но знакомое, приятное тепло. И вместе с тем зарождается радостная надежда, что оно окажется тем самым, что мир сможет принять. Однако эти чувства быстро исчезают от понимания, что его появление приводит пламя лишь к нарастающему беспокойству. А затем, и сопротивлению.

Вслед за которым кажется, словно пытаясь его успокоить, искусственный источник начинает слабо мерцать. Но этим лишь еще больше усиливает сопротивление пытающийся отвергнуть их души. Вслед за чем, источники яркого и теплого, но инородного света, также начинают мерцать. А из-за нарастающего волнения кажется, что в любой момент они тоже, вот-вот исчезнут в черном огне. Но внезапно, из их сияния появляется два лучика света. Что вытянувшись к искусственному источнику, вскоре создают с ним связь. А светлячок потерянно метаясь между ними, уже совсем не осознает происходящего…

«Тоже самое, что сделал и твой собственный источник, видимо. Логично, что нарушение правил мира привело к тому, что и его последствия также, им не подчиняются. Думаю, стоит ожидать многое, что теперь будет им противоречить.

Но вполне понимаю, почему ты этого еще не осознал. Ведь под влиянием всех этих… хм… чувств, даже мне сложно рассуждать рационально. А уж тебе, вероятно, и подавно»…

Вскоре же, недавно обретенная с необычной аурой связь начинает стремительно тускнеть. И скоро, ее и без того слабый поток света, кажется, вовсе прекращается. Но так или иначе несмотря на суматоху, создавшим связь с искусственным источником аурам удается синхронизировать свое с ним мерцание. И вскоре, их свет слившись с его собственным, перенаправляется к пламени души.

Но несмотря на то, что свету удается достичь пламени, судя по его яростным, срывающим с пламенных кончиков светлые, угасающие частицы вспышкам, кажется, что душа отвергает вплетенное в родственный для нее свет, инородное тепло… Но чем дольше это продолжается, тем все менее яростным выглядит ее сопротивление. И кажется, что частичкам того тепла начинает удаваться достигнуть ее истока, а затем, слиться пламенем. И уже очень скоро его яростные языки утихают а стремление к сопротивлению слабеет. А вскоре, вовсе прекращается…

Кажется, душе все еще сложно принимать свет, что она еще недавно считала враждебным. Но по ее умиротворенному, медленно растущему и покачивающемуся в сторону его источников пламени, становится очевидно, что сердце этого мира меняется, готовясь обрести новую связь. А наблюдая за происходящими процессами, чувства растерянности и тревоги сменяются спокойствием. В котором обдумывая произошедшее и происходящее, вновь погрузившись в воспоминания пламени, светлячок приходит к пониманию, что и в том мире тоже, все же есть место для чуждого ему света…

«Вот как. Значит, те сгустки света создали связь с источником огонька потому, что приняли его существование? Хм. Получается, что и у этих источников тоже есть своя воля? Необычно. Но теперь понятно, почему даже несмотря на прямую связь с пламенем, их связь с источником огонька все еще не прерывается. Кажется, что он даже начинает становиться немного ярче. Значит, они все еще продолжают направлять ему свой свет?

Хм. Я то думал, что тот мир не отличается от этого, но похоже, что это было заблуждением. Видимо, все эти образы, воспоминания, на самом деле различаются с тем, что я вижу и ощущаю. В таком случае, вполне возможно что эти и прошлые сгустки, в том мире могут быть чем-то другим. Да. Действительно, необычно».

Кажется, также обратив внимания на связь источников с созданным им, и направившись к ней, светлячок какое-то время наблюдает за течением направляемого ими света. И обратив затем внимание на свечение искусственного источника, в его сознании медленно нарастает беспокойство. А скоро появляется и намерение…

Повинуясь которому, тонким лучиком света, словно лезвием, светлячок пытается прервать их связь. Однако прошедшее насквозь лезвие, кажется, никак на ней отразилось. Чему удивившись, светлячок повторяет попытку вновь. Но и та также оборачивается провалом. И спустя еще несколько аналогичных неудач, в изумлении и растерянности, он сдается. Но спустя некоторое время раздумий, светлячку начинает казаться, что причина его бессилия заключена в том, что эта связь создана по воле источников, а также, не связана с пламенем души. И это понимание, порождает новый замысел…

Но только светлячок оказывается у связывающего пламя с созданным им источником лучика чтобы свершить задуманное, как нарастающее беспокойство от осознания, насколько их связь уже крепка, заставляет остановиться. Зная, что мгновенно лишившись этой связи, душа испытает сильное потрясение, и понимая, что время еще есть, светлячок решает сделать это наименее болезненным для мира способом. И направившись к искусственному источнику, коснувшись его света и несколько раз мерцнув, он возвращается к связи, начав за ней наблюдать…

Спустя какое-то время, свечение источника начинает медленно пульсировать, и тоже самое происходит с сиянием связи, что постепенно начинает тускнеть. А скоро, в ответ на происходящие изменения, пламя души становится все менее ровным. И будто знающего что она сейчас чувствует светлячка, переполняет чувство вины… За то, что он был вынужден, так поступить…

«Значит, теперь он решил оборвать связь души с его источником? Сперва показалось, причина в том, что теперь в нем нет необходимости. Но учитывая те ощущения, похоже, причина была в чем-то другом. Вероятно, в самом источнике? Хм. Что же могло заставить его подумать, что черный огонь может скоро высвободиться? Очевидно, что он в нем что-то увидел. Вот только, что?..

Неужели считать что он не способен перемещаться в пустоте было неверно? Но если это так, то почему этого не случилось сразу? И, почему в таком случае, в первую очередь огонек попытался оборвать связь источника с теми двумя, а не душой? Если подумать, то это может иметь смысл лишь в одном случае. Если по какой то причине поступающий от них свет не успевает…Хм… Вот как. Значит, мне не показалось, что источник постепенно становится ярче. А это означает, что однажды вытеснив собой всю пустоту, его свечение соприкоснется с тем огнем. Теперь все ясно. Единственный вопрос, исчезнет ли связь его источника с теми двумя следующей? Или же, огоньку придется оборвать и их связь с душой тоже?»

* * *

Тем временем наблюдая за состоянием связи, светлячок замечает, что несмотря на все большее стремление источника прервать связь, ее сила слабеет все меньше. Как если бы, что-то этому сопротивлялось. Догадываясь о единственной возможной причине, подлетев к полыхающему в такт пульсациям источника пламени и погрузившись в его воспоминания, он понимает, что не ошибся. Душа действительно сопротивляется попыткам ослабить связь. И что хуже, с каждым мгновением ее сопротивление лишь нарастает. И уже очень скоро, превзойдет возможности источника. И когда это произойдет, пламя не только не позволит связи ослабнуть, но и очевидно, попытается укрепить. Настолько, что прервать ее может стать просто невозможно.

Но даже осознавая, что сила связи все еще крепка. Даже совсем не желая причинять сердцу этого мира еще больше боли. Светлячок понимает, что допустить этого нельзя. И сопротивляясь пытающимся его остановить эмоциям, мыслям и желаниям, светлячок взмахом светового лезвия рассекает ее сияющий луч. Лишив свой мир того… что он стремился защитить… И не успевают последние частицы рассеивающейся связи угаснуть, как внезапно словно потеряв над собой контроль, пламя начинает безудержно полыхать…

И лишь только после внезапного смятения начинает приходить осознание происходящего, как уже в следующий миг одна из аур начинает стремительно тускнеть. А вскоре, мгновенно распавшись множеством угасающих частичек исчезают лучи ее рассеявшейся связи. Как впрочем, скоро, и она сама…

И снова утратив нечто важное, пламя души становится еще бесконтрольнее. А в его то и дело тускнеющих языках, начинают мерцать частички чего-то темного. Но будто в ответ терзаниям пламени начавшей мерцать оставшейся ауре кажется, удается немного успокоить его мечущиеся языки. И постепенно, темные в его свете частички — исчезают.

В сознании же, среди растерянности и страха, кажется, зарождается надежда. Но с начавшей тускнеть аурой, а скоро и ее стремительно угасающей связью — исчезнув еще в зародыше, сменяется столь же стремительно нарастающим отчаянием. Что с бесследно исчезнувшей последней аурой, тут же затмив разум и словно сковав, обрекает лишь бессильно наблюдать за вновь неумолимо покрывающимся темными частичками пламенем. Отчаянием, что словно пытается лишить последнего шанса, что-то предпринять…

Но вдруг что-то вспомнив и вернув над собой контроль, светлячок мчится к пылающему пламени, собираясь погрузившись в его воспоминания, напомнить и ему. Однако лишь только он касается пламени, как тут же словно обжигающая боль отбрасывает светлячка назад… Совершенно не в силах осознать произошедшее, но понимая, что путь к воспоминаниям отрезан, зная еще один способ свершить задуманное, светлячок тут же мчится куда-то в пустоту. Где скоро, в его сиянии проявляется нечто небольшое, прозрачное и искаженное. Соприкоснувшись с чем, светлячок начинает стремительно мерцать…

«Есть еще надежда?.. Тепло, что согреет?.. Но ведь источников же больше не осталось. Ему просто не откуда взяться»…

Но в этот же момент, посреди этого искажения загорается маленький огонек. Чей свет, тонким потоком начинает течь к пламени страдающей души, медленно разжигая сияние связи, что пусть однажды его утратив, до сих пор не исчезла…

«А ведь точно. Тут же ведь был еще один, необычный источник. И вроде бы, еще совсем недавно. Странно, почему тогда я о нем забыл?..»

В этот момент достигнув пламени, слабый поток света начинает медленно усиливаться, вновь разжигая когда-то его угасшей исток. Что уже своим собственным сиянием кажется, начинает медленно приводить пламя к равновесию. Но не успевает пугающее чувство отпустить светлячка, как в следующий миг сияние ауры вместе с лучиком надежды в мгновение распавшись, рассеивается множеством угасающих осколков…

И в тот же миг с донесшимся со стороны души пронзительным визгом, ее пламя начинает судорожно метаться. И будто разрываясь на части кажется, пытается срывать с себя все больше затмевающие его частицы. Что словно питаясь его сиянием, становятся лишь крупнее и темнее… И в один момент став непроглядно мрачными, подобно искрам разгораются столь же непроглядным, черным огнем. Что с каждого искаженного в агонии пламенного кончика, стремительно мчится прямиком к истоку его души… И уже в следующий миг, в ее когда-то ярко сияющим пламени исчезают последние, светлые частички. Вместе с которыми в сознании кажется, тут же угасли все ощущения и мысли. Вместе с которыми исчезло и все то, что делало пламя живым. Не оставив в нем ничего, кроме стремления погасить последний, оставшийся в этом когда-то теплом мире свет…

«Что… Что сейчас произошло? Буквально только что казалось, что огоньку удалось найти способ… И вот уже случилось то, чего он только что стремился не допустить. В один момент… И хоть огонек все еще здесь. Я совсем ничего не ощущаю. Как будто, вместе со светлым огнем, в тот же момент исчезли и все его чувства. Хотя нет, не похоже, чтобы они просто исчезли. Кажется, я по-прежнему что-то ощущаю. Но это совсем не похоже на прежние ощущения.

Необычная, неизвестная мне эмоция, что совсем не вызывает никаких мыслей. Даже не знаю, испытывали ли нечто подобное персонажи тех историй, что мне доводилось видеть. Хотя, если учитывать произошедшее, думаю, было несколько похожих сцен. Кажется, персонажи в них также не ожидая лишиться нечто важного, в один момент теряли это прямо на своих глазах. Но какое-то время, этого даже не осознавали. И вроде, в тот момент вовсе были неподвижны. Как будто… пребывали в ступоре. Хм. Возможно, именно это с огоньком сейчас и происходит? Что ж, если я прав, то скоро это состояние пройдет. А если нет… Впрочем, видимо, это уже не имеет никакого значения. Ведь в этом мире больше не осталось того, что огонек стремился сохранить. Похоже, что его выбор… в итоге оказался ошибкой»…

Но вдруг внимание цепляется за последний, оставшийся источник. Чей свет, как показалось, несколько раз еле заметно мерцнул. И спустя немного времени это повторилось снова, и стало заметнее. Но скоро становится уже совершенно очевидно, что он действительно начал мерцать. Чем также кажется, слабо привлек внимание светлячка.

А в какой-то момент, из его учащенно мерцающего сияния появляется сияющий лучик. Что стремительно вонзившись в бушующий беспросветный сгусток, тут же стал целью смыкающихся на нем черных клыков. Однако несмотря на открывшуюся возможность поглотить все это сияние, по какой-то причине зловещим щупальцам не удается его даже коснуться.

А где-то в глубине всего этого мрака, вместе с зарождающимся в сознании замешательством, слабо просвечивается тот самый, медленно пробивающийся к его истоку светлый лучик. Что скоро его достигнув, будто впитывая скапливающуюся там тьму, начинает перенаправлять ее к источнику. Где та, лишь коснувшись его сияния кажется, рассеивается. А очерненное тьмой пламя постепенно начинает светлеть. И словно освобождаясь от пагубной отравы, скоро вновь начинает озарять пустоту чистым, согревающим сиянием…

И в то же время кажется, что под его влиянием потрясение отпускает и светлячка. Что с трудом веря в действительность, лишь растерянно закружил над вновь умиротворенно сияющим, вновь обревшим крепкую с источником связь пламенем. И несмотря на глубокую радость, светлячок совершенно не может осмыслить, как подобное вообще могло произойти?..

* * *

«Вот как. Значит, это никак очередное… чудо, да? Я то уже был уверен в том, что все кончено. Ведь даже если бы огонек вновь связал свой источник с душой, то черный огонь всего лишь бы погасил и его. Но почему-то, этого не произошло. Хотя, я, и похоже что он тоже, уверен, что этот черный огонь ничем не отличался от прошлого.

Да и этот источник… Насколько я понял, он не самостоятелен, и не способен действовать без команды огонька. Но это, все же произошло. Конечно, можно было бы сказать, что у него внезапно появилась своя собственная воля, но пока этому нет никаких доказательств.

Но даже если это окажется правдой… объяснить это логически вряд ли будет возможно. Так что, наверно, да. Этот мир действительно спасло очередное чудо».

К тому времени не найдя ни одного ответа на терзающие его вопросы, светлячок возвращается к пламени, намереваясь найти их в его воспоминаниях. И судя по нарастающему изумлению и растерянности, осознает что у созданного им источника в течении всего этого времени на самом деле зарождалась своя собственная воля. Но не веря в возможность происходящего, направившись к источнику, светлячок намеревается погрузиться и в его воспоминания также…

«Хм. Неужели я оказался прав? Так у его источника на самом деле появилась собственная воля? Что ж, посмотрим, что он узнает дальше»…

Оказавшись у источника, светлячок без промедления касается его света. Но кажется испытав резкую боль, мгновенно отлетев назад, начинает быстро мерцать…

«Что? Это чувство… Оно точно такое же, как когда он не смог погрузиться в воспоминания пламени. Неужели его только что… снова обожгло? Но ведь, тогда это произошло из-за темных частиц. Так почему здесь… А, вот как. Значит, они все же не исчезли?»

К этому времени восстановившись от шока, и также предположив подобное, светлячок начинает внимательно осматривать источник. И скоро замечает посреди его света нечто, похожее на те самые частицы. Обеспокоившись, что они могут вновь оказаться в пламени души, светлячок направляется к связи. Однако наблюдая за протекающим по ней свету, не замечает в нем никакой угрозы…

Не понимая причины происходящего и вернувшись обратно к источнику, он продолжает свои наблюдения. И все больше поражается осознанию, что все темные частички медленно направляются к центру его источника. Туда, где до сих пор удерживается тьма…

«Вот как. Похоже, что с моей стороны было неверно считать его творение ненадежным и небезопасным. В очередной раз оно превзошло ожидания даже своего создателя. И учитывая это… Хм. Очевидно, я поторопился с выводами. Вероятно, как и посчитав его выбор ошибкой. Хотя, утверждать этого наверняка пока что нельзя».

Вскоре же, когда последние темные частички скрылись во мраке, светлячок вновь пытается погрузиться в воспоминания источника. И на этот раз не встретив обжигающей боли, просматривая краткие, отличающиеся от воспоминаний души фрагменты, понимает, что теперь его источник действительно обладает собственной волей. И собственными чувствами. Чьи зачатки, оказывается, уже были в нем очень, очень давно. Но несмотря на изумление от новых знаний и страх неизвестности, понимая, что это спасло его мир, светлячок успокаивается. И смирившись с бессилием понять причины произошедшего, зависнув над светлым лучиком, начинает наблюдать. Как несмотря на время от времени беспокойные вспышки пламени, продолжает укрепляться его с источником связь…

И уже скоро она становится настолько крепка, что появление нового источника начинает казаться светлячку все менее возможным. И все больше кажется, будто мир пытается изолироваться, стремясь к связи лишь с единственным, желанным им светом…

Но однажды, среди пустоты все же зарождается новое, слабое свечение. Аура, что вскоре озаряется ярким, и почему-то кажущимся знакомым, сиянием. И в тот же момент, судя по всему отреагировав на его появление, пламя с источником на мгновение озаряются кажется, таким же ярким мерцанием. А пламенные язычки начинают покачиваться в сторону этого, словно желанного ими света. И будто ответив на их желание взаимностью, из ауры появляется сияющий лучик. Однако в тот же самый момент пламя вдруг начинает странно себя вести. А когда до соприкосновения со светом остаются считанные мгновения, внезапно вспыхнув яростным, синим огнем, набрасывается на него. И словно стремясь погасить не только свет, но и сам его источник, тянет к нему свои пылающие, холодные языки…

Кажется, что они вот-вот уже его достигнут, как вдруг задрожавшее и потускневшее пламя одергивает их назад. Но несмотря на это, почти угасший лучик все же рассеивается. И кажется, что вот-вот также рассеется и потускневший, дрожащий, лишь недавно зародившийся в этом мире свет. Но в тот же момент, из мерцающего сияния созданного светлячком источника в его сторону начинает тянуться светлый лучик, очевидно, чтобы это предотвратить. Но вдруг по его же воле рассеивается на пол пути. И видимо, добившись своего, пламя постепенно успокаивается, приобретая вновь светлое, но кажется, менее яркое сияние. А аура, почти угаснув, практически исчезла в пустоте…

Догадываясь, что душа не просто отвергла еще недавно притягивающий ее свет, но и как будто стремилась погасить его источник, пребывающий в замешательстве светлячок пытается понять причину такой внезапной, и пугающей перемены. И понимание, что тот свет просто не мог быть враждебным, обрекает лишь на еще большее неведение. Что все же развеявшись воспоминаниями пламени, раскрывает истинную причину. Причину, по которой несмотря на всю боль что придется причинить и испытать, душа решилась отвергнуть желанный, теплый свет… Желание, защитить… Так или иначе все еще плохо разбираясь в мироздание иного мира, светлячку не очень понятны причины желания души. Но понимая, что на ее волю ему никак не повлиять, светлячок разочарованно оставляет пламя в покое…

«Хм. Вот как. Да, если я все правильно понял, то произошедшее выглядит вполне логично, хоть и не понятно, что тому свечению могло угрожать. Мне казалось, что этот мир стремится сохранять эти источники. А тут, он сам заставил его свет исчезнуть. Хотя кажется, что сам его источник никуда не пропал. Но разве они, когда их свет гаснет, не должны исчезать? Хм. Видимо, я еще не до конца разобрался, по каким принципам, это происходит. Что ж, посмотрим, что будет дальше»…

В какой-то момент, во вдруг по какой-то причине появившемся внутри опустевшего искажения тусклом свечении, начинает вновь накапливаться свет. Чем снова приводит пламя в беспокойство. Вместе с чем начавшему мерцать искусственному источнику кажется, с трудом удается ослаблять его сполохи.

И уже скоро вернувший былое сияние свет, предпринимает новую попытку стать частью этого мира. А пламя, приобретая холодные, синие оттенки, вновь бросившись на яркий лучик, пытается это пресечь. Однако на этот раз словно в ответ на сопротивление лучик начинает сиять лишь еще ярче, рассеивая весь направленный к нему холод…

Начинает казаться, что за прошедшее время свет ауры стал сильнее, ярче и теплее. Но и в то же время, судя по временами светлеющему пламени очевидно, что желание слиться с ее светом также начинает одерживать над его волей верх. И уже скоро, словно сдавшись, вновь начав излучать теплое свечение, пламя уступает пред решительным сияющим натиском. Позволив наконец достичь и своего истока… И не успевает зародившаяся радость набрать свою силу, как в тот же момент вытянувшиеся друг к другу лучики обоих источников, соприкоснувшись в центре, также сливаются воедино. А вместе с их обретенной связью, сознание поглощает необычное, объединяющее в себе многие, чувство…

«Вот как. Значит, все все же сложилось хорошо. Но, что это за ощущение? Кажется, оно чем-то похоже на то, как когда огонек радовался. Но при этом, совершенно иное. Даже не припомню, видел ли вообще нечто подобное хоть где-то? Может, где-то и мог об этом прочитать, но все-же… нет, оно мне совсем неизвестно. Но судя по тому, что пламя изначально стремилось к произошедшему, да и огонек вроде как даже стал немного ярче, наверно, это ощущение все-же позитивное».

В этот же момент светлячок с не отпускающим его волнительным удивлением продолжает наблюдать за стремительно крепнущей между источниками связью, и в то же время, заметно растущим пламенем. Что несмотря на временами беспокойные вспышки, разгорается новым, более ярким сиянием. Но с тех пор как это беспокойство уже кажется, давно стало частым его спутником, судя по постепенно угасающей силе вспышек похоже, что пламя становится все менее восприимчивым к его разрушительному воздействию…

Но вдруг пламенные вспышки вновь обретают свой прежний, яростный облик, при этом отдаваясь сильным жаром. Что вопреки ожиданиям вызывает странные, болезненные ощущения. А в следующий миг, явно ощущая тоже самое, источники начинают синхронно мерцать. И почему-то, это вызывает лишь беспокойство.

Желая выяснить причину происходящего, погрузившись в воспоминания продолжающего яростно вспыхивать пламени, светлячок узнает, что сейчас происходит то, чего душа этого мира стремилась избежать. Теперь, когда ее пламя слилось со светом источника, иной мир обратил на это внимание. И теперь, причиняет источнику боль…

Однако зная, что боль источника отразилась бы на его сиянии, подлетев к его свету и всматриваясь в его глубь, светлячок не замечает в нем никаких изменений. Кроме тех, что происходят из-за буйства пламени. И это осознание вводит в растерянность. Ведь с одной стороны, воспоминания пламени не могут ошибаться. Но с другой, и сам свет также не может скрывать хранимых в нем ощущений. И судя по его состоянию, в том мире нет ничего, что причиняло бы его источнику какую-то значимую боль. Тогда, все еще в растерянности обратившись к воспоминаниям своего источника, светлячка вдруг поражает открывшаяся ему истина…

«Вот как. Так значит, тот мир действительно причиняет источникам боль? Но при этом, она никак не отражается в их свете потому, что они целенаправленно ее скрывают. Чтобы она… хм… не достигла души? Значит, таким образом, хотят ее защитить? Впрочем, учитывая, что они обладают своей волей, это вполне возможно. Хотя, судя по вспышкам огня не похоже, чтобы их план удался. Или же, его душа просто… хм… нет, вряд ли такое возможно. Все же, я знаю слишком мало, чтобы делать подобные предположения».

* * *

В какой-то момент, теряющегося в догадках светлячка отвлекает внезапное, странное предчувствие. И в первые ощущая что-то настолько волнительное, светлячок начинает облетать пламя. Как вдруг заметив что-то необычное в его с источником связи, направляется туда. Однако несмотря на убежденность в происходящих в ней изменениях, увидеть в ее течении ему так ничего и не удается.

Но не успевает светлячок об этом задуматься, как странное чувство вновь заставляет отвлечься. На этот раз, на пламя. Которое, вскоре начинает необычно искажаться, выпрямляя в разные стороны еще недавно хаотичные, теперь же начавшие накапливать яркое свечение языки… Что вобрав в себя достаточно света, спустя пару мгновений сорвав со своих кончиков, отправляют эти сияющие комочки в разносторонний, невесомый полет.

В котором, некоторые комочки скоро останавливаются в пределах сияния пламени, в то время, как другие став лишь белыми точками, почти скрываются далеко в пустоте. И с остановкой последнего необычного сияющего комочка, пламя вновь обретает свой прежний вид. А странное ощущение тут же прекратившись, уступает место волнительной радости. С которой, мечущийся между сияющими комочками светлячок не может поверить в то, что несмотря на пережитые потрясения, в его мире так скоро начала зарождаться — его истинная форма…

Однако несмотря на радостные чувства, его не отпускает желание понять причину этих перемен. И в тот же момент, вспомнив о необычных изменениях в связи, светлячок снова направляется туда. И хоть на этот раз также не увидев в ее свете никаких изменений, он замечает их в самом пламени. Они едва заметны, но при внимательном наблюдении становится видно, как пламя медленно оплетается вокруг связи, словно стремясь к ее источнику. Но по какой-то причине, оно же себя и останавливает…

Догадываясь, что причина сокрыта в ином мире, светлячок погружается в воспоминания пламени. Но блуждая среди них, ему так и не удается обрести понимания, в чем именно та причина заключена. Так или иначе осознавая, что она и стала началом светлых в его мире перемен, светлячок смиренно принимает эту неясность…

«Истинная форма его мира? Что это значит? Разве момент появления этого пламени уже не был этой самой формой?.. Чем больше узнаю об этом мире, тем больше он кажется все менее неодушевленным. Как будто… он все это время пытается развиваться. Как будто, в другом мире он и вовсе, живой организм. И из того, что уже известно, мне приходит на ум лишь единственный, похожий вид…

Вот уж никогда не думал, что мой первый сон окажется настолько необычным. А может, даже хорошим заделом для начала какой-нибудь истории? Возможно, будь на моем месте кто-то другой, то он бы смог претворить ее в реальность. Даже, нарисовать по ней целую мангу… Может, однажды заметив на магазинной полке, я бы даже ее купил. Возможно, даже извлек из нее пользу… Да. Думаю, ознакомиться с ее содержанием, мне бы было полезно. Вот только, это уже невозможно. Ведь вряд ли кому-то может присниться тоже самое. Да и если предположить такую вероятность, то этот кто-то может просто не оказаться тем самым, кто сможет, или захочет, воплотить свои иллюзии в реальность. Может оказаться кем-то… вроде меня»…

* * *

Вдруг от размышлений отвлекает поглотившее сознание удивление светлячка, заметившего запульсировавшее свечение созданного им источника. Вслед за чем свет его связи начинает редко, но заметно мерцать, временами полностью угаснув. И в то же время, ему в такт мерцает сияние второго источника и души, чье пламя искривляется каждый раз, когда в очередной момент угасает свет его с источником связи…

Наблюдая за чем, светлячок быстро понимает, что происходящее почти повторяет то, что когда-то сделал и он сам. Нет сомнений в том, что это ни что иное, как стремление источника ослабить свою с пламенем связь. И судя по резким, скачкообразным переменам в ее сиянии, очень похоже, что в эти краткие моменты связь полностью прерывается. А ее сила, несмотря на все попытки пламени сопротивляться, продолжает стремительно слабеть.

Но светлячка больше удивляет не внезапное стремление его источника, а неожиданная реакция со стороны души. Ведь вспоминая прошлое, он понимает, что происходящее должно причинять миру сильную боль. Однако несмотря на то, что душа действительно ее испытывает, по поведению пламени не похоже, чтобы эта боль хоть сколь нибудь ей вредила. И желая выяснить причину столь необычного явления, светлячок вновь погружается в воспоминания пламени. Но видя его терзания в другом мире, и сравнивая с их отражением здесь, его поглощает лишь еще большая растерянность…

«Вот как. Так ощущения души в том мире совершенно отличаются от тех, что она испытывает здесь? Но разве такое возможно? Не уверен, насколько правильно будет сравнивать ее ощущения с теми, что чувствуют обычные люди. Но если предположить, что в том мире душа ощущает то, что можно назвать… хм… на сколько понимаю, душевной болью, то разве та боль не должна отражаться здесь в еще большей степени?

Учитывая, все произошедшее ранее, то, что происходит сейчас, можно назвать странным. Конечно, можно предположить, что этому как-то способствует второй источник. Все же, его свет также реагирует на происходящее, что так или иначе, отражается и на огне. Но пока, похоже и сам огонек не понимает, в чем именно дело. Но что еще более не понятно, почему его источник внезапно начал ослаблять свою связь?..»

Вскоре задавшись этим же вопросом, направившись к искусственному источнику и погрузившись в его воспоминания, светлячок пытается найти ответ. И посреди безграничного потока чувств и ощущений, также открываются и его намерения…

«Вот как. Значит, обретя свою волю, он начал догадываться о… своем предназначении? Хм… Но не похоже, чтобы источник знал о существовании этого мира. Да и о том, что его создал этот огонек, похоже, тоже. Впрочем, его догадки все же верны. Ведь он был создан лишь затем, чтобы вернуть пламени утраченный когда-то свет. Но несмотря на то, что большая его часть все еще остается частью черного огня, источник почему-то считает, что… хм… душа уже в нем не нуждается?

Или… Не пойму. Что значит, "боль, что высвободит истинный свет"? Очевидно, что это напрямую связано с намерением источника однажды полностью прервать связь. Вот только, как это взаимосвязано? Да и почему-то кажется, что эти намерения расходятся с его мыслями. Как будто, источник на самом деле желает всегда быть связанным с душой. И похоже, не только с ней одной… Вот как. Значит, намерения вопреки своим желаниям, да?..»

В то же время также осознавая разногласия внутри источника, но догадываясь о их причине, светлячок направляется к связывающему источники лучику. И наблюдая за протекающим по нему свету со временем замечает, что его поток от искусственного источника становится лишь плотнее.

Практически убедившись в верности своей догадки, светлячок также наблюдает за течением света и в связи его источника с пламенем. Где замечает почти незаметный, но постепенно набирающий силу, совершенно противоположный процесс. Который становится завершающей деталью, объясняющей причину как намерений его источника, так и иной реакции пламени на ослабляемую с ним связь.

А вскоре, с этим знанием зарождается печаль… Печаль от того, что в стремлении защитить свой, светлячок сам того не желая создал совершенно новый мир. Что с самого начала, был обречен на страдания… Горькая печаль от того, что даже будучи способным это предотвратить. Убедить тот мир отказаться от своих намерений… светлячок этого не сделает… Ведь в воспоминаниях он осознал, что тот искусственный мир наверное, даже больше чем он сам… желает этому миру света…

* * *

Но внезапно печаль затмевается странным, но уже знакомым чувством. Что будто неведомой силой притягивает к пламени взгляд. И скоро, в помутненном сознании приходит понимание, что уже вот-вот этот мир изменится вновь.

А спустя несколько мгновений, искривляющиеся от боли из-за вновь прерванной с источником связи пламенные языки, словно ее превозмогая, начинают вытягиваться в разные стороны кажется, пытаясь выпрямиться.

И тот же момент, свет сияющих в пространстве комочков начинает еле заметно мерцать, а в его плотном скоплении проявляется дрожащая, необычная рябь. И с волнительным восхищением наблюдающему за тянущимся к ним пламени светлячку начинает казаться, что с момента самого зарождения, с душой его мира вот-вот произойдет нечто самое яркое, теплое и прекрасное…

Но спустя несколько мгновений, необычное чувство внезапно в мгновение почти угасает. А прекратившиеся вслед за ним трансформации возвращают мир к исходному состоянию. Оставив после себя одно лишь смятение… Однако же, уже почти полностью отдавшись этому чувству, но вдруг что-то заметив и словно совсем о нем забыв направившись к связывающему пламя с источником лучику, светлячок начинает за ним наблюдать…

Какое-то время не понятно, что на него так повлияло. Но с нарастающей надеждой, становится ясно, что несмотря на так и не свершившееся, до этого безуспешно вившиеся вокруг связи пламя, теперь же будто преодолев собственный барьер, оплетаясь вокруг ее сияния медленно движется к источнику… И когда до него остаются считанные мгновения, сознание вновь поглощается необычным чувством. Вместе с чем, пламенные языки вновь вытягиваются в разные стороны кажется, будто тоже куда-то стремясь. Но ограниченные пустотой и силой пламени, не способные этого достичь.

В то же время, в глубине покрытых рябью комочков начинает скапливаться яркое свечение. В котором кажется, проявляются переливающиеся бело-красными оттенками частички. Что в тот же момент, только пламя достигнув источника начинает оплетаться вокруг его света, становясь все более заметнее, начинают мельтешить… словно стремясь вырваться наружу.

И вот в сиянии уже покрытого пламенем источника мелькает множество тонких, пламенных язычков, Что с каждым мгновением становясь ближе к его истоку, все сильнее сливаются с источаемым им светом. Кажется, что спустя несколько мгновений этот мир не только изменится, но и пламя его души словно слившись с сиянием, вот-вот станет единым с его истоком. И несмотря на волнение от наблюдения за нечто столь необычным и неизвестным, светлячок почему-то совсем не испытывая страха, этого ждет…

Но в какой-то момент свет источника вдруг начинает неровно мерцать, а необычное чувство — вновь угасать. И в тот же миг, так и не достигнувшее сияющего истока пламя, становясь неровным и тусклым, кажется, начинает отступать. Но только начинает зарождаться понимание, что привнесет одно лишь сожаление, как мечущееся пламя переменно возвращая былое сияние кажется, продолжает пытаться дотянуться к желанному свету.

Но замелькавшие и высвободившиеся из глубины его истока черные частички, словно обжигая, не подпускают пламя ближе. И разрастаясь, стремительно поглощая окружающее сияние, заставляют отступать. И несмотря на все его сопротивление, вытесненное тьмой с глубин когда-то яркого света пламя, однажды в очередной раз потускнев, уже не сияет вновь. Лишь слабо дрожа, цепляется за последние частички исчезающего во мраке сияния. Словно ожидая, когда эта тьма настигнет и его…

Почти сразу осознав что вот-вот произойдет что-то плохое, светлячок тут же мчится к нему. И воспоминаниях осознает, что скоро этому миру грозит утратить с источником связь. А вместе с ней утратив и свое сияние, погрузиться во мрак… И даже осознавая, что это не лишит мир всего его светлого сияния, но испытав ту боль, что скоро станет лишь еще сильнее, светлячок желает это предотвратить. И догадавшись о единственном способе сохранить связь, он собирается отправиться к искусственному источнику, намереваясь через него поведать об этом и душе.

Но лишь только вынырнув из воспоминаний, светлячок сразу замечает, как в этот же момент свет источника несколько раз еле заметно мерцнул. И только становится очевидно, что это было его вмешательство в происходящее, как в следующий миг пламя внезапно озаряется ярким сиянием. И стремительно пробиваясь сквозь обжигающую тьму, прорывается к уже кажется, угасшему истоку.

* * *

И уже спустя лишь мгновение, множество пылающих язычков подобно молнии вонзаются в его непроглядную тьму. Что в тот же миг исчезнув во вспышке ослепительного света, уступает место почти угасшему, необычному чувству. Что в одно мгновение окрепнув, стремительно перерастает в нечто иное, затмевающее сознание шквалом нахлынувших, необъяснимых ощущений.

А в то же мгновение из пламени в разные стороны вновь вырывается множество пылающих языков. Каждый из которых словно обретя силу, стремительно разрастаясь кривыми и ломанными формами, неуклонно движется к своему стремлению… И уже скоро, один из них добравшись до самого близкого к пламени комочка, коснувшись кончиком его света, словно разжигая мельтешащее внутри свечение бело-красным огнем, наконец высвобождает заточенное в нем сияние. А в след за ним также высвободившееся сияние и всех остальных, ослепительным светом озаряет весь этот мир…

Но даже ничего не видя, ощущается, как продолжающий восторженно наблюдать за происходящим светлячок осознает, что это наконец свершилось. То, ради чего пойдя против самих законов мироздания и рискнув всем, он стремился сохранить частичку той сияющей, обреченной уже давно угаснуть искорки. Искорки, что теперь озарившись ярким, прекрасным теплым светом, позволила этому миру наконец принять свой истинный облик. Позволила ему… расцвести…

«Что? Расцвести?.. Расцвести… Почему в мыслях промелькнуло именно это слово?..»

А скоро достигнувшая своего пика буря чувств и ощущений, словно олицетворив завершение перевоплощения мира, постепенно начинает угасать. Уступая место радости, что скоро сменяется умиротворением. А в постепенно привыкающем к сиянию взгляде начинает проявляться тот самый, завершенный — истинный облик. Облик расцветшего мира, все пространство которого лишь еще недавно было усеяно лишь светлыми комочками. Что теперь став бело красными пламенем, подобно цветам распустили множество пылающих лепестков. И чье скапливающееся в центре сияние, напитываясь силой пламенных ветвей излучает как никогда яркий, очень теплый свет. Что распространяясь далеко вокруг, кажется не оставляет в этом мире и частички, обделенной его светло-красным теплом…

А скоро проявляется и сама душа. В чьем умиротворенном пламени мелькают необычные, переливающиеся голубоватыми оттенками частички. Что кажется, обретают свое начало в его с источником связи. А внутри самого источника, из слившегося с ним пламени кажется, появляются бело-красные огоньки. Что медленно скрываясь внутри сияния, словно сливаются с его истоком…

* * *

«Так вот значит как выглядит его истинный облик? Да, учитывая, каким пустым недавно был этот мир, наверно, это множество ярких огней и правда можно было бы сравнить с его… цветением»…

В тот же момент взгляд немного расплывается, а переливающиеся пламенные огни утрачивают четкость…

«Цветение… Мир, что однажды расцветет»…

Взгляд расплывается еще сильнее, а видимое начинает искажаться и плыть. Но несколько раз моргнув, удается вернуть все в норму…

«Как странно… почему эти мысли вновь вызывают у меня то самое, странное ощущение?..»

Взгляд вновь начинает искажаться и плыть, но снова пару раз сомкнув взгляд, это удается исправить…

«И почему, оно мне так знакомо?..»

Внезапно взгляд вновь покрывается странной, искаженной пеленой. Что хоть и исчезая от моргания, почему-то без остановки продолжает появляться вновь…

«Почему все расплывается? Сколько бы не моргал, не могу это остановить. Что происходит?..»

Продолжая моргать, пытаясь вернуть зрению четкость, в глазах скоро начинает ощущаться странное, с каждым разом лишь усиливающееся покалывание…

«Не понимаю, что со мной происходит? Почему такое ощущение, будто в глаза попадает какая-то жидкость? В этом же мире нет ничего похожего. Так от куда она берется?..»

В очередной раз зажмурившись, в тот же миг ощущается как по щекам потекло что-то теплое. А в то же время, под сомкнутыми веками вновь начинает скапливаться какая-то жидкость. Что скоро вновь найдя путь наружу, начинает течь из краешков глаз…

«Она что… появляется во мне?.. Вот как. Так значит, во сне я способен и на такое? Но, почему это происходит? Можно было бы понять, что это результат ощущений огонька. Но сейчас похоже, что он спокоен. Но тогда получается, что причина в этом странном ощущении?..

Почему я вообще до сих пор его чувствую? Почему думая о нем, снова и снова возникают мысли о цветущем мире? И почему мне все больше кажется, что этого, никогда не произойдет? Я же ведь сам стал этому свидетелем. Этот цветущий мир сейчас прямо передо мной. Так почему слез становится лишь больше? И почему это странное ощущение все сильнее заставляет думать, что я… этот мир… и уничтожил?..

Нет. Невозможно. Я просто… на это не способен… Да, верно. Не способен. Ведь это сон, над которым у меня нет власти. А даже если бы и была… Впрочем, не важно. Ведь все эти ощущения. Мысли. Слезы. Весь этот мир… всего лишь иллюзия… Что так или иначе скоро должна исчезнуть… Да. Должна. Исчезнуть. Бессмысленно об этом думать. Бессмысленно на это смотреть. Бессмысленно»…

* * *

Постепенно освобожденное от навеянных мыслей сознание начинает освобождаться и от странного ощущения. Вслед за которым, скоро прекращают появляться и новые слезы. Кажется, что уже можно вновь открыть глаза, но, этого не случится. Ведь иначе, этот иллюзорный мир вновь позволит тому странному чувству вторгнуться в разум. Но тем не менее, несмотря на импровизированную тьму все еще ощущается его присутствие.

Однако, скоро его сменяет зародившаяся печаль наблюдающего за слабеющим, связывающим пламя с искусственным источником светом, светлячка. Который видя в источнике целый, неотличимый от его собственного мир, бессильно борется с пониманием, что этот самый мир уже очень скоро встретит участь, что с самого его зарождения, уже была предрешена… Мир, чей свет уже очень скоро останется наедине с собой. И сокрытой в нем тьмой… Навсегда…

Понимая, что лишившись иного согревающего сияния, мир начнет терять частичку за частичкой свое, пытаясь удержать эту тьму внутри. Понимая, какую боль все это время она будет ему причинять. Понимая, что однажды его свет просто угаснет… Понимая, что он тоже об этом зная, принял эту судьбу… И прекрасно понимая, что мир поступил правильно… Светлячок не желает его свету такой судьбы. Не может этого принять. Хочет, чтобы этот мир остался. Чтобы несмотря ни на что смог увидеть, насколько еще более ярким и прекрасным станет сияние спасенного им света. И пусть светлячок не способен сиять столь же ярко и тепло. Он тоже хочет поделиться своим светом… вместе с ним… И зародившееся с этим желанием решимость вмиг прогоняет гнетущее чувство, на замену которому приходит твердая уверенность, что этот мир не исчезнет. И что однажды, в том мире он обязательно обретет…

* * *

Вдруг поток мыслей сменяется новым, беспокойным, как и само, внезапное ощущение. А в следующий миг светлая, скрывающая мир от глаз пелена, начинает мерцать. Очевидно, что снова происходит что-то тревожное. И почему-то, даже не открывая глаз уже прекрасно известно, что именно.

Прекрасно известно, что в этот самый момент сияние еще недавно слившегося с пламенем источника, стремительно угасает. Что волнующееся пламя никак не может это остановить. И что цепляясь за почти угасший свет… издав пронзительный вой, начинает отдаваться тьме. И что созданный светлячком источник, вновь ее поглотил. И хоть светлячок совершенно растерян и не может даже предположить, что случится дальше… почему-то это уже тоже, прекрасно известно…

Прекрасно известно, что уже спустя мгновения, мечась и пытаясь цепляться за почти угасший свет, стараясь сиять также ярко как раньше, пламя будет пытаться вновь наполнить его исток сиянием. Что стремительно угасая, просто исчезнет в пустоте… И что уже очень скоро, каждая частичка некогда цветущего ярким теплом мира начнет стремительно чахнуть, сгорая в черном огне… А затем и пламя, вдруг став неестественно спокойным… словно сдавшись… в момент отдавшись мучительной, холодной тьме, покроется пылающим мраком…

И вот пробивающийся сквозь веки свет сменяет темнота… И несмотря на старания сопротивляющегося отчаянию светлячка и последнего, оставшегося в мире сияния защитить пламя души от этой тьмы, их свет лишь бессильно бьется о обжигающую боль истока. Чье пламя уже готовится погрузить весь мир в небытие, своей… последней вспышкой…

Но вдруг, даже сквозь темную пелену прорезается внезапный, ослепительный свет. Что явно не соответствуя ожиданиям, все же заставляет взглянуть. И увидеть, как из единственного, казалось бы не способного излучать подобное сияние света, срывается множество тонких, ярких лучиков, тут же вонзающихся подобно иглам в черное, лишь отдаленно напоминающее огонь, нечто. И хоть их свет лишь коснувшись его поверхности тут же скрывается, кажется, все же не исчезает. И несмотря на то и дело гасящий его мрак, кажется, продолжает проникать все глубже и глубже…

И скоро, продолжающие появляться бессчетным, скрывающимся в непроглядной тьме потоком, нити начинают неумолимо покрываться густыми, непроглядно черными языками когда-то светлого и яркого пламени. Что стремительно переползая по ним, единым потоком набрасываются на ненавистный ими свет, тут же растворяясь в нем множеством темных частиц…

Зарождается надежда, что источнику как и раньше удастся исцелить пламя от погасившего его мрака и вернуть миру свет… Но уже скоро, его собственный начинает стремительно тускнеть под неумолимым натиском кажется, нескончаемой тьмы. И за несколько мгновений утратив силу, не способный и дальше рассеивать плетущиеся к нему языки, начинает сливаться с их холодным мраком…

И чтобы хоть как-то ему помочь, светлячок немедля пытается соприкоснуться с источником. Но все его попытки неуклонно пресекаются обжигающей болью. Что раз за разом лишь отбрасывая назад, обрекает его наблюдать за стремительно угасающим сиянием… С чьей последней исчезнувшей частичкой, светлячок остается совсем один посреди поглотившего мир мрака. В котором, скоро… гаснет и он сам…

* * *

«Вот как… Значит, этот мир действительно исчез… Надо же. Я все же не ошибся. Хотя, в какой-то момент и показалось, что… Впрочем, судя по пропавшим ощущениям, это уже не важно…

Снова пустота… Даже как-то непривычно, снова в нее вернуться. Даже странно, что я вообще обратил на это внимание. Хм. Хоть ощущения и пропали, но мои мысли по прежнему отличаются. Почему-то несмотря на очевидный конец, я думаю о том, чтобы снова туда вернуться. Снова увидеть тот странный, непонятный, яркий мир… Почему же?..»

В то время, пока Тоширо пытается в этом разобраться, скоро, он вновь начинает испытывать какое-то слабое, смутное ощущение. И скоро, посреди пустоты появляется маленькое, тусклое свечение. Кажется, в том же месте, где погас светлячок. И словно ничего не понимая, он начинает хаотично, медленно плутать. До тех пор, пока в его крошечном сиянии вдруг не проявляется часть тонкой, сплошь состоящей из нечто пугающе черного, нити. Вслед за которой раскрывается еще множество таких же, уходящих далеко в пустоту.

И в тот же момент сознание мгновенно поглощает шквал сменяющих друг друга ощущений. Настолько стремительный, что не разобрать даже и одного. Но через пару мгновений, вся эта буря чувств утихает, оставив лишь одно — стремление защитить. И словно что-то вспомнив, вдруг засияв как прежде, светлячок устремляется вдоль несчетных черных полос. Что скоро, приводят к пламени души…

Тому, чем стало то, что от него осталось… Нечто бесцветному и кристаллическому, почти полностью скрывающемуся под слоем переплетших его черных нитей. Чьи вонзенные глубоко внутрь кристалла кончики, продолжают непрерывно покрываться, словно появляющейся из ниоткуда тьмой. Что непрерывным, медленно ползущим потоком, устремляется к их источнику…

И вдруг снова что-то вспомнив, направившись обратно вдоль множественной, попутно плетущейся непроглядной ряби, светлячок устремляется вперед. Настолько быстро, словно пытаясь ее обогнать, чтобы успеть остановить. Не подпустить к истоку еще одного, дорогого ему мира. Даже понимая, что он… уже опоздал…

И даже воочию увидев на его месте лишь беспросветный, черный сгусток. Даже понимая, что в нем не осталось и частички светлого тепла. Веря, что все еще есть возможность все исправить, светлячок продолжает бороться с стремительно подступающим отчаянием. Надеясь найти способ, вновь мчится к душе, намереваясь обратиться к ее воспоминаниям…

Но соприкоснувшись с кристаллом, его лишь поражает недоумение. От того, что он их совсем не чувствует. И хоть знает, что воспоминания все еще где-то там, внутри, светлячок видит лишь непонятные, мутные образы. Словно воспоминания утратили нечто очень важное. Без чего, кажется, там теперь одна лишь пустота.

И с каждым мгновением в попытках понять хоть что-то. Найти хотя бы малейшую подсказку, как все исправить… он все больше осознает свою беспомощность. Все больше отдается отчаянию… Которое заставляет вспомнить о совершенном выборе. Заставляет осознать его последствия. И подобно тьме загасив искорку надежды, заставляет принять действительность. Смириться с тем, что душа желанного мира, чье светлое пламя он стремился сохранить — угасла… Что ее свет, уже никогда не вернется…

И в тот самый момент отчаяние сменяет пустота. А утративший почти все сияние светлячок не сдвигаясь с места, кажется, лишь сильнее жмется к кристаллу, окруженный, ползущей с его глубин тьмой. Словно покорно ожидая, когда тоже… станет ее частью…

«Вот уж не думал, что те мысли сбудутся. Что я снова сюда вернусь. Кончено, можно было бы так подумать, но более вероятно, что как казалось, это еще не было концом. Но теперь»…

Вдруг взгляд начинает размываться мутной пленкой от подступающих слез…

«Что? Снова?..»

Пытаясь проморгаться, чтобы вернуть взгляду четкость, Тоширо делает этим только хуже…

«Я же ведь сейчас ничего не ощущаю. Совсем ничего. Так почему они снова появились?.. Почему не останавливаются?.. Я не понимаю. Не понимаю… Впрочем»…

Прекратив моргать, Тоширо позволяет слезам затмить собой весь взгляд.

«Не важно. Бессмысленно пытаться… Ведь в конечном итоге, это ничего не изменит. Хм. А почему я вообще подумал, что могу что-то изменить? Выглядит, как мышление кого-то, способного на что-то повлиять. Но очевидно же, что в данной ситуации подобные мысли просто ошибочны. Даже если и предположить, что я не был бы скован. Что мог бы взаимодействовать с этим миром. То даже в таком случае… если даже этот огонек не смог сохранить свой мир. То уж что говорить про меня?

Да, все так и есть. Бессмысленно даже предполагать, что я мог бы что-то сделать. Видимо, в отличии от тех ощущений, их воздействию нужно больше времени, чтобы окончательно исчезнуть. Что ж… Учитывая, что они были последними, скоро уже снова»…

* * *

Но вдруг сквозь мутную пелену со стороны кристалла пробивается краткий, светлый проблеск…

«М? Там что-то сверкнуло? Неужели… и это тоже еще не конец?»

Несколько раз проморгавшись, и вернув часть зрения, Тоширо всматривается в кристалл, ожидая увидеть, что будет дальше. Но некоторое время вглядываясь в темноту, в ней не заметно ничего необычного…

«Хм. А мне уже показалось, что… Нет, вряд ли в этой ситуации слово "показалось", будет целесообразным. Я… действительно ожидал, что сейчас снова что-то произойдет. Что-то… что можно было бы назвать чудом. Но похоже, даже в этом иллюзорном мире возможности подобных явлений не безграничны. Видимо, тот свет был всего лишь иллюзией, моих ожиданий»…

Но не успевает Тоширо отвести взгляд, как в том месте вновь проявляется яркий, маленький отблеск. Что на этот раз, уже не исчез. И в следующий момент опустошенное сознание вновь начинает наполняться пока еще слабыми, туманными ощущениями. Что вслед за медленно разгорающейся яркой частичкой, обретают ясность.

Вслед за которой, медленно и неохотно мерцает тусклое сияние светлячка, словно отказывающегося принимать происходящее. Что несмотря на очевидное зарождение внутри кристалла яркой, пламенной искорки, кажется ему нереальным. Невозможным. Но кажется, пробившееся к светлячку сквозь кристаллические пустоты тепло, вдруг в одно мгновение словно разожгло его свет вновь ярким сиянием.

И хоть все еще с трудом веря в реальность происходящего, но наблюдая за разгорающейся светлой частичкой, светлячку все больше кажется, что его мир все еще не исчез. Что несмотря на поглотившую его тьму, мир все еще пытается сопротивляться. Еще надеется, вернуть утраченное. И вместе с этими мыслями, в светлячке вновь зарождается надежда. Что однажды, эта маленькая искорка вспыхнув ярким пламенем, поможет свету вернуться. И вновь озарить сиянием весь этот мир.

И только эти мысли возрождают веру в светлое будущее, как вдруг прекратившая расти искорка, омрачает его нависшей тьмой. А наблюдая за этим ничтожно крохотным огоньком, что кажется, может вот-вот погаснуть, светлячок все больше понимает, что это все, что миру удалось сохранить… И понимая, что ни один источник не сможет зародиться в этом беспросветном мире, он осознает, что искорке просто не от куда обрести силу… чтобы его спасти…

В какой-то момент светлячку начинает казаться, что эта искорка появилась лишь затем, чтобы заставив поверить в пустую надежду, причинить ему лишь больше боли. Наказать еще сильнее за совершенную ошибку. И с этими мыслями, надежда вновь стремится исчезнуть в пустоте. А за ней и недавно обретенное светлячком сияние…

И вот близясь к тому, чтобы погаснуть, несмотря на давящее отчаяние светлячок вдруг вновь разгорается ярким светом. Несмотря на осознание, что именно из-за его ошибки, свет его мира исчез. Несмотря на собственное бессилие, бессилие искорки, чья судьба лишь бесследно угаснуть. Светлячок не может этого принять! Пусть даже их свет мал и бессилен против этой тьмы, но понимая, что как бы бессилен не был этот мир, он все еще не сдался, светлячок тоже — отказывается сдаваться! Он не позволит искорке надежды просто угаснуть! Даже если придется пробиваться сквозь непроглядную, обжигающую тьму… Он будет сражаться с ней за свой мир! До последней крупицы света!!!

И тут же подавив отчаяние непоколебимой решимостью, тоненьким лучиком проникнув вглубь кристалла, светлячок намеревается слиться с зародившейся в нем пламенной частичкой. И в тот самый момент, лишь ее коснувшись, сознание поглощает множество ярких образов, что некогда были частью теплых воспоминаний. Но теперь — лишь отголоски того, все это время согревающего мир света. Настолько чистого и яркого, что даже тьме не удалось его омрачнить…

* * *

И скоро став с пламенной частичкой единым целым, переполняемый пылкой надеждой светлячок направляется к истоку созданного им мира. Что даже утратив свет, все еще продолжает защищать этот мир… Но оказавшись у его беспросветных границ, он вдруг останавливается. Хоть и уверен, что где то там все еще сокрыта частичка света, светлячок совсем не знает, где именно. И хоть теперь он обрел частичку пламенной силы, способной сопротивляться мраку, светлячок прекрасно понимает, что она не безгранична. Даже с ней, он не сможет долго пребывать посреди этой ужасной, мучительной тьмы.

Но надеясь, что в воспоминаниях пламени может быть какая-то подсказка, светлячок пытается сложить ее осколки со своими воспоминаниями в нечто, что позволит ее найти. Однако даже это сделав, но не найдя никаких подсказок, светлячок расстраивается… Но в один момент, вдруг ощущает что-то необычное. И скоро понимает, что это чувства пламени, что начав резонировать в ответ на некоторые воспоминания, словно стремится куда-то попасть. А прислушиваясь к этим ощущениям, светлячок понимает, что они ведут куда-то в пустоту. И хоть знает, что там ничего нет, ему почему-то кажется, что есть. И близко.

Повинуясь пламени, светлячок направляется к его устремлению. И уже скоро, в его сиянии проявляется небольшое, прозрачное искажение. А вместе с ним приходит понимание, что это источник, почему-то не исчезнувший даже несмотря на угасший свет. К которому, пламя и стремится. Не думая о столь необычном явлении, светлячок немедленно касается его пустого истока. И в тот же момент ощущает, как пламя начинает резонировать еще сильнее, уже не просто куда-то стремясь, а словно пытаясь вырваться наружу. Кажется, еще немного, и пылающая мощь разорвет его на части. И это… пугает.

А пока светлячок растерянно пытается осознать происходящее, его свет начинает бесконтрольно мерцать, с каждым мгновением становясь все ярче. И скоро, не в силах больше удерживать эту мощь, светлячок позволяет ей высвободиться. И в следующий миг, из его словно вспыхнувшего пламенем света устремляется тонкий прозрачный луч. Что в следующий миг исчезает, вонзившись Тоширо в грудь…

«Этот луч… Прямо как… в тот раз. Неужели он… Нет, невозможно. Это же ведь, было так давно. Это просто не может быть связано. Или же… Нет, не понимаю. Это… невозможно. Просто невозможно»…

К этому времени пламя успокаивается, а пугающее ощущение сменяется уверенностью, что где-то там находится нечто важное, что обязательно поможет светлячку найти во тьме ту частичку надежды, что сможет спасти не только его собственный мир. И кажется, вот она — возможность все исправить! Но светлячок лишь сильнее погружается в сомнения. Хоть и сам не понимает, почему. Может, потому, что он даже не представляет, как долго придется почти слепо искать в безграничном, пустом пространстве? А может, потому… что потом уже может быть слишком поздно?..

Но так или иначе понимая, что отправившись вглубь источника прямо сейчас, он скорее всего просто исчезнет, светлячок решает прислушаться к гласу пламени и отправиться на поиски неизвестной надежды. Лишь веря, что в конце концов все будет не напрасно. И решительно устремившись по направлению луча, он вскоре также скрывается в груди. И хоть кажется, что светлячок просто исчез, его ощущения никуда не делись, по-прежнему вызывая повторяющиеся раз за разом мысли: «Обязательно найду» «Все исправлю» «Ни за что не сдамся». — Раз за разом. Раз за разом…

«Эти мысли… Мир, что был уничтожен… Стремление все исправить… Вот как. Так этот огонек… Ми… Не понимаю, как это возможно, но в этом мире произошло все то, о чем она мне рассказывала… Слишком много совпадений, чтобы отрицать то, что я только что стал свидетелем ее прошлого… Нет, испытав все то множество ощущений, я как будто, его прожил…

И даже вновь оставшись здесь, посреди пустоты, продолжаю их ощущать. Множество ощущений, раз за разом пытающихся заставить ее остановиться. Убедить в том, что все бессмысленно. Но несмотря на это, сильнее всего ощущается и то необычное, подавляющее их ощущение. Что раз за разом порождает одни и те же мысли. Повторяющиеся раз за разом, будто какая-то мантра»…

В тот же момент, вокруг на мгновение мерцает тусклый свет, кажется, словно появившийся из тела…

(тихое эхо) — Не сдамся… Должна… Должна исправить… Обязательно…

«Что? Только что… прозвучал ее голос? Так она. Ми не исчезла?.. Ты же здесь, Ми?..»

(эхо) — Не могу… сдаться…

Вокруг вновь появляется тусклое, мерцающее свечение. И кажется, медленно становится ярче…

(нарастающее эхо) — Обязательно исправлю. Он обязательно вернется. Ни за что… не позволю исчезнуть!..

Свет начинает гаснуть вновь…

(крича) — Ни за что не сдамся!!!

И свет, что казалось должен был вот-вот угаснуть, в мгновение промелькнувшей пламенной вспышкой, разгорается ярким, теплым светом. Чье сияние в миг рассеяв густую тьму на несколько десятков метров вокруг, проявляет множество дочерна иссушенных деревьев, с черным, источающимся из их испещренной глубокими бороздами коры дымом. А с пришедшим вместе с этим осознанием освобождения от незримых оков, скоро начинает слышаться необычный, доносящийся от куда-то спереди вой. Вдали, сокрытой пустотой.

«Что… Вой?.. Лес… И этот, свет… Так я что, снова здесь?»

— Ми…

(взволнованно) — Тоширо! Скорее, идем дальше! Я не знаю, сколько еще смогу тут быть!

— Но…

— Пожалуйста, быстрее идем к ней!!! Прошу…

Тут же сознание стремительно поглощает какое-то странное ощущение. Но хоть Тоширо уже к этому привык, тем не менее к нему приходит четкое понимание, что Ми права. Времени на разговоры нет. Необходимо спешить.

— Хорошо…

И вот в спешке пробираясь через густую, словно источающую мрак чащу, Тоширо вновь стремится к источнику нечеловеческого воя…

«И вот я снова здесь. В странном, непонятном мире. Куда, казалось, уже не вернусь. Снова спешу к источнику этого странного воя. К неизвестной девушке, к которой, казалось, уже опоздал… Даже как-то не верится, что это все еще не конец. Неужели мы правда… успеем ее спасти?.. Вот уж никогда не думал, что мысли о возможной неудаче будут для меня неприемлемы. И уже тем более не думал, что когда-нибудь буду пытаться кому-то помочь, совершенно не за тем, чтобы принести пользу. Неужели это»…

(виновато) — Прости…

— М?

— Я… я надеялась, что мне хватит своих собственных сил. Но ошиблась… Прости, что мне пришлось воспользоваться его силой.

— Что? Ты про что?

— Про пламя.

— Пламя? Так ты…

— Да. Знаю… И ты прав, они действительно мои.

— Вот как.

— Я никогда не хотела, чтобы ты это пережил… Надеялась, что тебе не придется все это испытать…

— Да ничего. Узнать о том как ощущается то, что зовется чувствами, было очень полезно. Думаю, мне даже стоит быть за это благодарным.

— Нет. Ты не понимаешь…

— Да, многие ощущения мне правда сложно понять. Но все же не понятно, почему я вообще их ощутил?

— Из за связи… В тот момент, когда я высвободила свет пламени, его сила укрепила нашу связь и… на мгновение объединило сознание.

— На мгновение?

— Да. Всего на мгновение, мы действительно стали единым целым. И потому, ты увидел мои воспоминания.

— Вот как… Но почему в таком случае, эти ощущения… твои чувства… я все еще продолжаю их ощущать? Из-за окрепшей связи?

— Верно… И это еще одна причина, почему я не хотела его использовать. И за что, мне очень стыдно.

— Так вот что это за ощущение… Но не пойму, чего ты стыдишься?

— Ты же ведь сам уже понял, что эти ощущения на тебя влияют. Даже до этого момента, даже со слабой связью, ты все равно ощущал их отголоски.

— Вот оно что.

«Теперь понятно, почему мои мысли были такими странными. Да и сейчас»…

— Хочешь сказать, тебе стыдно за то, что они мной… управляют?

— Угу…

— Хм. На самом деле, странно от тебя такое слышать.

— Вот как…

— Ну так, учитывая твою цель, и то, что без моей помощи ее не достичь, вполне целесообразно исключить возможность моего неподчинения. Разве нет?

— Да, ты прав. Наверное, в таком случае, мне даже не пришлось бы просить тебя о помощи.

— Вот и я о том же. Ведь я вполне легко мог бы и отказаться.

— Мог… Но ведь, не отказался же.

— Не отказался. Но не думаю, что ты знала об этом заранее.

— И правда… Тот Тоширо, который рассуждает лишь реальностью, не видя в иллюзиях никакого смысла, вряд ли бы стал обращать внимание на их проблемы. Но даже зная об этом, я надеялась, верила, что где-то внутри тебя все же сокрыта и другая, иная частичка. И была права. Я правда очень рада, что в тот момент ты сам принял то решение. И пусть мои чувства тебя изменили… мне почему-то кажется, что даже без их влияния, ты бы сейчас все равно поступил бы также.

— Так думаешь?

— Угу.

— Хм. Не уверен, что ты права. Но думаю, что раз согласился помочь, то уже не важно, что твои чувства мной управляют. Мне кажется, что это даже и к лучшему. Потому, тебе нечего стыдиться.

(удивленно) — М? Это, к лучшему?

— Пусть ты лишь часть моего сна, но увидев твое прошлое и испытав все то множество странных ощущение. Я почему-то как никогда раньше за всю свою жизнь понимаю, насколько сильно кто-то действительно нуждается в моей помощи. И впервые понимаю, что что-то зависит только от меня. И потому, пусть все это и нереально, я намерен помочь тебе найти ту девушку. И если это правда в моих силах — спасти.

Вдруг среди различных ощущений проявляется новое. Еле заметное и никогда ранее не ощутимое. Но почему-то, уже прекрасно известное…

— … Спасибо…

— Я пока что еще ничего не сделал. И кстати, я же ведь до сих пор ничего о ней знаю, как и о угрожающей ей опасности. И было бы неплохо все же знать, что делать, когда мы ее найдем. Как я могу ее спасти?

(растерянно) — По правде говоря…

— Как это не знаешь? Но почему ты тогда уверена, что у меня это получится?

— Я… в это верю.

— Вот как. Знаешь. Замечу, что слепая вера редко когда оправдывается.

— Знаю… Но сейчас, кроме нее у меня больше ничего нет…

— Вот как. Но все же, если твои ожидания оправдаются, что мне тогда делать?

— Я… м-м… даже об этом не думала. Но если все будет хорошо, думаю, что силой пламени мне удастся ее освободить.

— А что дальше?

— А дальше… твой сон завершится.

— То есть, моя задача состоит лишь в том, чтобы ее найти?

(неуверенно) — У, угу.

— Вот как? Раз ты тоже не знаешь, значит, пока что придется следовать этому плану.

«Может, в конце концов мне действительно будет достаточно… всего лишь ее найти?..»

* * *

Скопление деревьев постепенно редеет, а спустя еще немного времени пройдя мимо последнего черненного ствола, Тоширо выходит к открытому, сплошь усыпанному сухими листьями пространству. И ступая по безжизненному ковру, медленно погружается в его глубь…

«Какое необычное место. Напоминает осенний листопад. Однако не похоже, чтобы рядом были деревья. От куда тогда берутся все эти листья? Еще и в таком количестве. Даже сложно представить, сколько их потребовалось чтобы покрыть такую, вероятно, обширную территорию. Да и судя по тому, что я уже почти по колено под их слоем… Ни один, даже густой лес не способен за сезон выделить столько листвы. Но если предположить, что этой листве не один год, если в этом мире вообще может быть такое понятие, странно, что даже в самом низу она ощущается одинаково».

На мгновение затормозив, Тоширо загребает с самого дна охапку листвы…

«И не просто ощущается. Она ничуть не отличается от остальной. Ни одного, даже подгнившего листочка. Хм. Видимо, источник воя уже близко».

(с надеждой) — Да, ты прав! Я уверена, что она где-то рядом!

— Где-то в этом месте? Конечно очевидно, что здесь что то есть. Но ведь, это может быть очередная пустышка.

— Нет. Здесь, внутри каждого лепестка я ощущаю… (грустно) ее почти угасшее тепло… (с надеждой) Она точно здесь!

— Раз так говоришь… Правда, учитывая, что я уже почти по пояс в листве, не представляю, как ее тут искать. Вряд ли же она просто стоит и ждет.

— И правда… Но наверное, здесь я уже смогу помочь. Если окажемся совсем рядом, думаю, я смогу ее почувствовать.

— Вот как? В таком случае, особых трудностей быть не должно.

— Да. Надеюсь, что так и будет.

— Кстати, до сих пор не пойму. Если эта девушка как-то связана с твоим миром, то от куда у меня с ней связь? И почему ты сказала, что я когда-то давал ей обещание? И самое странное, почему я смог об этом вспомнить?

— Тоширо… извини… но я не могу тебе этого обьяснить.

— Почему?

— Я же ведь уже говорила, что не могу нарушить закон…

— Я помню. Но учитывая, что твоего мира уже нет, разве теперь есть смысл подчиняться его правилам?

— Ты прав. Мой мир исчез… Но… пока существует частичка его пламени… он еще может вернуться!

И потому, пока существует эта надежда, я не могу слепо идти против законов его мироздания. Ведь так или иначе, возможные последствия… нависнут над его судьбой… А я не могу позволить своей беспечности, окончательно все уничтожить…

— Вот как. Что ж, думаю, я тебя понимаю…

С тех пор, как Тоширо оказался по пояс в листве, уже кажется, пройдя довольно далеко, впереди, в пространстве сокрытом пустотой, проявляется множество плывущих, размытых образов. Что постепенно слившись вместе, начинают медленно обретать необычный, со множеством длинных, вдоль его продолговатой формы ответвлений, стремящийся вверх силуэт. Что хоть уже слегка и читаем, ближе к вершине вновь размывается, сливаясь с пустотой где-то высоко за горизонтом. Пока еще сложно понять, что это такое, но очевидно, что оно невероятно огромное.

А спустя еще какое-то время, по сторонам также начинают проявляться различные силуэты, что слегка изгибаясь уходят куда-то под землю. И в один момент, в границах света кратко проявляется небольшая, древесная часть одного из них. А складывая увиденное вместе с силуэтами, начинает казаться, что сокрытое впереди огромное нечто ничто иное, как дерево… И вот спустя еще некоторое время пути, в освещенной границе наконец проявляется частичка его огромного ствола. Из которого кажется, эхом доносится тот самый вой…

«Я в этом мире конечно, видел много странного, но уж никак не ожидал увидеть что-то подобное. Без сомнений, она там».

— Да, Несомненно, она здесь! Под нами!

— Под нами?

— Угу! Я чувствую поток ее тепла, идущий откуда-то снизу.

— Вот как. И как нам туда попасть? Вряд ли у нас есть время, чтобы просто копать. Да и нечем. Ты сможешь проделать нам путь?

— Могу, но… не хочу делать это без крайней необходимости…

— А, точно. Пространство же ведь тогда тебя заметит.

— Угу…

— Тогда, думаешь, где-то здесь есть вниз какой-то путь?

— Не уверена… Но пока еще есть время, давай поищем.

— Как скажешь. Хм… А что это за ощущение?

— Так ты его тоже чувствуешь?

— Немного. Но о подобной эмоции мне ничего не известно.

— Это не эмоция… У меня такое предчувствие, что путь вниз прямо перед нами…

— Вот как, предчувствие, значит?

— Да, знаю как это звучит. По правде говоря, сама не могу понять, почему оно появилось.

— Хм…

Подойдя к дереву, и исследуя кору, подтверждается ее очевидная прочность…

— Даже если твое предчувствие верно, то внутрь все равно не попасть. Впрочем… возможно, что с другой стороны может быть какой-то проход.

— Да, наверное ты прав! Давай попробуем!

— Хорошо. Понял.

Выбрав одно из направлений, Тоширо отправляется вдоль древесного ствола, время от времени сталкиваясь с его потрескавшимися корнями, вынуждающими обходить еще и их. И вот возвращаясь к древесному гиганту после очередного корня, в границе света становится заметно, что на месте коры совсем ничего нет. А уже скоро, взгляду открывается большой разлом его треснувшего ствола…

И вот уже стоя посреди не менее гигантского разлома, Тоширо всматривается в кратер уходящего глубоко вниз, полого ствола. И очевидно, что вой доносится точно из глубин этой, непроглядной бездны…

(потрясенно) — Вот уж не ожидала увидеть такое…

— А? А, ну да, наверно…

Осматривая полость, и взглянув вверх, становится видно, как две половины разделенного ствола скоро формируют два новых, таких же полых, но целых ствола. Как если бы раньше, из одного корня произростало два разных дерева…

— Похоже, что дерево такое уже давно. Странно, как оно вообще до сих пор еще стоит.

— Я не… (вздохнув) Не важно…

— Похоже, что я не так тебя понял. Но в любом случае, твое предчувствие не подвело. Здесь действительно оказался путь вниз. Вот только я не вижу способа, чтобы туда спуститься. Но прыгать, вероятно, мне не стоит?

— Похоже… иного выбора все равно нет.

— А? Но ведь, в таком случае…

— Да. Мне придется вмешаться. Я не хочу этого делать, но… Послушай, когда это произойдет, я не знаю, как долго смогу здесь находиться. И даже не уверена, что смогу поддерживать с тобой связь. Поэтому, чтобы не случилось, постарайся как можно скорее ее найти!

— Хм. И сколько у меня будет времени?

— В лучшем случае, несколько минут.

— Вот как…

Подойдя к краю, Тоширо заглядывает в непроглядную бездну…

— Я, конечно, готов это сделать, но замечу, что этот план крайне ненадежен. Мы даже не знаем, ведет ли этот путь прямо к ней. Слишком велика вероятность, что я просто не успею.

(крикнув) — Я знаю! И… (выдохнув) и прекрасно это понимаю. Но просто… другого пути нет. Все, что я могу… лишь верить, что у тебя все получится.

— Хоть ты так и говоришь…

«Всего один шаг, и пути назад уже не будет. Если он окажется ошибкой… ее мир уже не вернется… Хоть Ми и уверена, что это единственный путь, но, действительно ли это так? Почему-то, чем дольше туда смотрю, тем больше кажется, что может быть и другой»…

— Если бы он правда был, думаешь, я бы стала так рисковать?

— Не думаю. Но возможно, что ты просто о нем не догадываешься.

— А ты догадываешься?

— Нет. Но учитывая, что пока есть время, думаю, можно попытаться что-нибудь придумать.

(выдохнув) — Хорошо… выбирать все равно не из чего. Если у тебя получится, то это будет замечательно.

— Я попытаюсь.

Задумавшись о способе попасть вниз и перебрав множество известных вариантов, которыми в этом мире Тоширо не располагает, начинает казаться, что Ми все же была права. Но в какой-то момент взгляд цепляется за край коры…

«Хм… А что, если?..»

— М? Ты что-то придумал?

— Пока не уверен…

Подойдя к краю треснувшего ствола, Тоширо приглядывается к толщине его коры. И взявшись за ее край, пытается отломить. Постепенно, несмотря на большую толщину, под его усилиями она начинает потрескивать. А скоро и вовсе отламывается, оказавшись в руках…

«Вот как. Все же, не такая уж и прочная. А это значит»…

— Думаю, у нас может быть другой путь.

(удивленно) — Другой?

— Корни.

— Кор… Вот как… Точно! Да, ты прав! Это правда может быть он!

— Не уверен, что этот вариант будет лучше, но все же…

— Конечно! Давай попробуем!

Вернувшись к одному из корней, Тоширо начинает пытаться проломить его кору. Но то ли из-за затормаживающего слоя листвы, то ли из-за более прочной коры, становится очевидно, что здесь не пробиться. Но припоминая потрескавшуюся часть корня с другой стороны, Тоширо направляется туда. И скоро оказавшись на месте, осматривая трещины, замечает между ними небольшие зазоры. А также деревянную на их краях труху.

После чего отойдя назад и сделав рывок вперед, всем весом пытается протаранить путь внутрь. Но несмотря на казалось бы бессмысленную, неудачную попытку, доносится древесный треск. Что с каждой новой, становится лишь заметнее. И вот в очередным ударом проломившейся коре, как и предполагалось, взгляду открывается пустота. А расчистив вход от мешающих древесных кусков, Тоширо уже скоро пролезает внутрь, оказавшись посреди полого, как и само дерево, корня…

(воодушевленно) — Молодец, Тоширо! Ты его нашел! Другой путь!

— Я бы пока не был в этом так уверен. Конечно, они тоже ведут вниз, но могут привести нас и в тупик. Тогда, тебе так или иначе придется рисковать.

— Нет! Теперь есть надежда! Я чувствую… частички тепла идущие нам навстречу! Уверена, что они приведут нас прямо к ней!

— Вот как? Что ж, тогда идем?

— Угу! Идем!

* * *

И вот пробираясь вглубь корневой системы, что подобно просторному разветвленному туннелю ведет глубоко под землю, доносящийся эхом вой начинает становиться четче. И вместе с этим, звучать как-то иначе…

«Как странно»…

— М?

— Кажется, что вой становится другим. Если раньше он казался воем какого-то животного, то теперь стал каким-то резким, и… даже не знаю, как это описать. Похожим на то, что я уже слышал… в твоих воспоминаниях.

(грустно) — Вот как…

— Ты знаешь, что это?

— К сожалению… знаю…

— Хм. Очевидно, это не то, о чем ты бы хотела говорить.

— Не то, чтобы не хотела. Просто… больно вспоминать.

— Ясно.

— … Отголоски…

— А?

— То, что ты слышишь… отголоски воспоминаний моего мира. Его страданий… Из-за моей ошибки…

— Так значит, то, что я слышу, на самом деле не моя с девушкой связь?

— И нет. И да. Боюсь, я не в силах все тебе объяснить…

— Ладно, не важно. Единственное, представляет ли это какую-то опасность?

(неуверенно) — Н-нет. Не думаю.

— Ясно.

Продолжая спускаться по изгибающемуся, постепенно сужающемуся пространству, временами меняя маршрут под наиболее ощутимое Ми тепло, Тоширо скоро оказывается перед крутым спуском. Конечно, он выглядит довольно безопасно, но очевидно, назад уже будет не подняться…

— Может, стоит поискать другой путь?

— Но я не уверена, что тогда смогу и дальше нас вести.

— И в таком случае, мы можем заблудиться.

— Угу.

— Но если пойдем дальше, то в случае каких-то проблем, вернуться назад уже не получится.

— Но ведь тупика там точно нет. А больше проблем быть и не может!

— Так то так, но вряд ли тупик может быть единственной возможной проблемой. Впрочем, тут решать уже только тебе.

— … Идем дальше.

Исполнив решение спутницы, скатываясь вниз по длинному спуску становится заметно, что его древесная оболочка начинает быстро темнеть. А когда ее цвет полностью чернеет, кажется, что она вовсе исчезает, и в тот же момент начинают ощущаться необычные, колкие тычки. Но оказавшись внизу посреди голой скалистой земли, становится очевидна и природа этих тычков. Однако осматривая свое тело, не заметно никаких ран…

«Будто проехался по терке. В реальном мире, от меня бы уже ничего не осталось».

— Я же ведь обещала, что буду тебя защищать.

— Разве? А, да, что-то такое ты рассказывала. Но все равно, непривычно не ощущать даже боли.

(грустно) — Это не так. Ты всю ее чувствуешь, просто она…

— М?

— Нет. Ничего. Идем дальше.

— Как скажешь.

Пробираясь по каменистому туннелю, судя по множеству заваленных проходов складывается ощущение, что это место должно быть продолжением корневой системы. Что вероятно, просто сгнила. Теперь можно лишь надеяться на то, что уцелевшие ее разветвления также в любой момент не окажутся под обвалами. И пойдя по одной из таких развилок, спустя продолжительное время оказавшись у глубокого обрыва, Тоширо не раздумывая поворачивает назад…

— Стой!

(остановившись) — Что?

— Нам же туда!

— Я понимаю, но мне туда не спуститься. Стоит попытаться найти другой проход.

— Если вернемся искать другой путь, то боюсь, времени уже не останется. Особенно, если он закончится также.

— Ну тогда уже ничего не останется, кроме как рискнуть. Но сейчас в этом нет необходимости.

— Нет, ты не понимаешь. Наше время зависит не только от твоего… реального мира. Но и от моих сил. И чем их меньше…

— Тем меньше времени у нас будет и в крайнем случае?

— Верно…

— Вот как… (вернувшись к обрыву) Что ж. В таком случае, постараюсь успеть…

Всего шаг, и вот оно — свободное падение. Уже было приготовившись по приземлении бежать к источнику пронзительного воя, как тот внезапно исчезает. И в тот же момент в сиянии Ми появляются маленькие, мелькающие, белые огоньки. Которых кажется, стремительно становится все больше.

И не успевает Тоширо осмыслить происходящее, как вдруг бьется о нечто тонкое, с треском проломившееся под его весом. А в следующую долю секунды это ощущается вновь. А затем еще. А только проскакивает мысль, что это могло быть какой-то веткой или лианой, как скоро их становится настолько много, что неосознанно напрягшись и сжавшись, Тоширо пытается хоть как-то защититься от полосующей со всех сторон опасности. В которой, словно утонул.

Но уже в следующий момент он кубарем катится по крутому склону, ударяясь то тут, то там о его извилистые повороты. И вот кажется спустя мгновения приходит понимание, что все остановилось. И не теряя лишнего времени быстро вставая на ноги, Тоширо готовится бежать…

(облегченно выдохнув) — Повезло…

— М? Так ты все же можешь общаться?

— Угу. Все хорошо. Хоть падение и было жестким, все же не смертельным.

— Вот как?

«Значит, те ветки, или чем бы они ни были, замедлили падение?»

— Да и склон оказался не сильно кривым. Но все же хорошо, что ты защитился. Отделался лишь ушибами.

Обратив внимание на путь своего прибытия, хоть в поле зрения попадает лишь пара бугров, не сложно предположить, что дальше их еще больше…

«Ну да, пережить такое, наверно, возможно. Однако после, вполне вероятна дорога в реанимацию. Впрочем»…

— Значит, время еще есть?

— Мало, но есть.

— Это хорошо. Оно нам точно понадобится.

— Раз этот… вой… утих. Значит, мы уже совсем рядом.

— Да. Будет удачно, если девушка окажется прямо в том конце пещеры.

— Угу. Скорее, идем же!

— Да.

* * *

В спешке продвигаясь вдоль расширяющейся пещеры, становится заметно, как до этого мелькающие в свете огоньки начинают быстро покрывать все тело. И спустя лишь миг оно вспыхивает ярким, необычным, согревающим белым огнем…

«Что это?»

— Не волнуйся. Это лишь пламя.

— Это понятно. Но почему я им загорелся?

— Потому что чем мы ближе, тем сильнее она сгущается. И только его истинное сияние, способно ее рассеять.

— "Она"?

— … Тьма…

— Тьма? Но разве это пространство…

Вдруг вспоминаются черные деревья с источающимся из них черным дымом…

— Так это пространство… Так значит, мы сейчас находимся в твоем мире?

— Ты прав. В какой-то степени, это и мой мир тоже.

— Вот как…

Быстро углубляясь все дальше в неизвестность, становится заметно, что несмотря на яркое свечение, его радиус сокращается. И всего лишь через пару сотен метров, утратив уже больше половины…

(обеспокоенно) — Плохо… Это очень плохо!

— Что? Твои силы уже на исходе?

— Пока нет. Но я не ожидала, что тьма окажется настолько густой. Если дальше ее будет лишь еще больше, боюсь, даже пламя не сможет долго сопротивляться!

— И сколько, в худшем случае, у нас будет времени?

— В худшем — его не останется. В лучшем же… В общем, нужно спешить!

Без лишних вопросов Тоширо пытается бежать еще быстрее. Но очевидно, что предел возможностей уже достигнут. И судя по продолжающему сужаться свету, не только своих собственных… И в то время, когда Тоширо уже начинает медленно задыхаться, тьма подбирается почти к границам пламени. Которому, кажется, тоже осталось не долго. Но будто сопротивляясь, вдруг начав яростно полыхать, пламя вынуждает ее отступить. И несмотря на тускнеющие кончики соприкасающихся с тьмой языков, не подпускает ее ближе вытянутой руки…

(паникуя) — Тоширо!!! Скорее!!!

«Я уже на пределе. Но если уже знаешь, в какой она стороне, то могу сделать последний рывок. Но потом, уже вряд ли смогу бежать».

— Н-нет! Не знаю!

«Тогда, не уверен, что»…

Вдруг сознание поглощает внезапный страх. А тело тут же неосознанно повинуется его влиянию…

(вскрикнув) — Стой!!!

Не успевает голос Ми утихнуть, как ноги уже успели остановиться…

— Рядом опасность!

(с одышкой) — Что… за опасность?

— Я не знаю! Но чувствую, что она рядом!

— Впереди?

— Не уверена. Такое чувство, что она повсюду!

— Ничего не вижу. Но так понимаю, бежать уже нельзя. Но твое пламя…

— Все нормально. Я справлюсь!

— Но я же ощущаю, что…

— Это не важно! Без тебя мне все равно не справиться!!! Потому, будь осторожнее!

— Ладно. Хорошо.

Несмотря на понимание, что Ми держится из последних сил, но все же исполнив ее волю замедлившись достаточно, чтобы успеть среагировать на любую замеченную опасность, Тоширо продвигается дальше. Но скоро, несмотря на внимательность, его спасает очередная, останавливающая вспышка страха. И лишь только после, он наконец замечает проявившуюся на границе с пламенем тонкую, почти незаметную, черную нить…

— Так это… и есть та опасность?

(испуганно) — У-угу. И их… тут очень много. Тоширо, тебе ни в коем случае, нельзя к ним прикасаться!

— Хм. Понятно.

Тоширо уже собирается переступить через нить…

— Стой… Поверни направо, и следуй вдоль нее.

— Хорошо.

— Только очень — очень осторожно!

Отправившись дальше вдоль необычной нити, вскоре начинают замечаться новые. Что будто проросши через скальный грунт, также тянутся куда-то вперед. И хоть уже и видел эти нити раньше, сложно представить, чем они могут быть так опасны. Но осознавая всю серьезность опасений Ми, и наблюдая за избегающим их пламенем, разум беспрекословно отвергает даже мысли о возможности с ними соприкоснуться. И спустя время, по этой причине, приходится еще сильнее замедлить шаг, аккуратно пробираясь в постоянно сужающемся, свободном пространстве. Что из-за появляющегося множества все новых и новых, уже хаотично переплетающихся между собой нитей, скоро становится и вовсе недоступно…

— Дальше мне уже не пройти.

— Да. Вижу.

— Что дальше? Искать другой путь?

— Нет, бессмысленно. Его силы уже на исходе…

— Значит, настал тот момент?

— Видимо, что так. Но мне кажется, что она уже прямо перед нами. Кажется, где-то высоко. Если сосредоточусь, думаю, смогу определить точно.

— Я так понимаю, мы туда не полетим? Так какой план?

— Ты почти угадал. Я дам тебе достаточно сил, чтобы ты смог до нее допрыгнуть. А я же — расчищу тебе путь. Довольно просто. Не правда ли?

— Раз все так просто, то почему ты так боишься?

— Не важно что я чувствую! Я должна все исправить! Второго шанса не будет! Готовься!

— Хорошо, я понял. Но что будет, когда я допрыгну? Этим же ведь все не закончится?

— Нет. Не закончится.

— Так, что будет дальше?

— …

— Ми?.. Вот как…

Взглянув на верх и примерно представляя направление, Тоширо готовится к прыжку…

«Похоже, тут и правда лишь остается положиться на… надежду…»

— Ладно. Я готов… Давай же, ее спасем…

* * *

Тут же мелькает краткое, теплое, одобрительное чувство. И следом за ним, во всем теле начинает ощущаться нарастающее тепло. А пылающие кончики слабо мерцающего пламени, устремляются в одном направлении, словно точно указывая путь. А затем множество вдруг угаснувших ощущений, сменяются одним единственным. Не эмоцией. Но уверенностью, что следующий миг станет решающим… в праве на свет…

И ощутив словно немой глас Ми, со всей силы оторвавшись от земли Тоширо устремляется во тьму. А в следующую секунду вспыхнув с новой силой, устремившись словно драконьим дыханием вперед, пламя молниеносно рассеивает преграждающий путь, ползучий мрак. И скоро, посреди пламенного сияния проявляется чей-то съежившейся, еще мгновение назад со всех сторон обвитый несчетным множеством черных нитей силуэт…

Той самой, с неизмеримо длинными, словно чернеными тьмой волосами, девушки. Что уже в следующее мгновение оказавшись в объятиях, вместе с Тоширо уносится дальше — прочь из беспросветного и кажется, устремившего вслед за ними свои черные щупальца, сгустка… И вот уже ощущается радостная надежда… Начинает казаться, что наконец все удалось. Что весь этот долгий путь был пройден не зря. Что теперь…

Внезапно исказившись страхом, все ощущения мгновенно исчезают. И в тот же момент угаснув, исчезает и пламя. А вслед за ним умолкает и испуганный голос Ми, успевшей произнести всего лишь пару букв…

«Что?..»

Собравшись было что-то спросить, не удается произнести и звука. И не успевает разум осмыслить произошедшее, как уже приходит осознание падения. Куда-то, в беспросветную тьму…

«Ми? Что случилось? Ми? Почему ты молчишь? Ответь. Вот как. Так значит… ее время вышло?.. Но ведь, мы же успели найти девушку раньше. Так почему я все еще чувствую ее рядом с собой? Ми же ведь должна была ее спасти. Так почему не забрала с собой? Неужели, не успела? Или же, ей не хватило сил?.. Вот как… Значит, ее мир уже никогда не вернется? Так значит… все оказалось бесполезно?..

Неужели несмотря на слова Ми, что ей без меня не справиться, моя роль на самом деле заключалась лишь в том, чтобы привести ее сюда? Неужели я был способен лишь на это?.. Очевидно же, что без ее света я в этом мире совсем ни на что не способен. Ведь даже, не могу и двинуться. Без ее света я действительно… совсем бесполезен… В итоге… так и не смог ничем ей помочь…

И теперь… уже наверно скоро, я вернуть обратно в клетку. А она, девушка так и останется посреди этой… холодной тьмы… Навсегда?.. А ведь она… такая же холодная. Совсем безжизненная. Не будь это сном, то я бы в этом даже не сомневался, но почему-то кажется, что… А ведь точно, Ми же ощущала его. Ее тепло. И свет Ми, тоже был теплым. Даже почему-то кажется, что во мне до сих пор остается часть его исчезнувшего тепла…

Может мне и не удалось помочь Ми вернуть ее мир. Но что если, я все же еще могу что-то сделать? Хотя бы для той, кого она стремилась спасти?.. Даже если теперь все кончено. Пока мы еще вместе, я все еще могу, хотя бы попытаться согреть ее оставшимся теплом. Нужно лишь»…

Попытавшись пошевелиться, тело лишь сталкивается с непреодолимой сковывающей его силой…

«сильнее обхватить… Ну же. Хоть на это-то… я должен быть способен! Если я могу лишь быть эти мгновения рядом с ней… Если это все, на что я способен… То я… Я буду рядом с ней! Буду до самого конца!!!»

Все усилия хоть немного приобнять девушку разбиваются о непоколебимый, сдерживающий барьер…

«Не оставлю!!! Не позволю забрать!!! Не дам исчезнуть!!!»

Не сдаваясь несмотря на непреодолимое сопротивление, скоро, в помутненном рассудке начинает казаться, что девушка стала ближе, а ее тело, чуточку теплее. Но в следующий момент затмившая сознание резкая боль в мгновение погружает в беспамятство. Пресеча даже малейший шанс, осознать произошедшее…

(шопот) — Ис-чез-нуть…

И продолжая гулким шумом стремительно стучать по ушам, болезненное ощущение быстро вынуждает прийти в себя…

«Больно»…

А лишь приоткрыв глаза, в мутный взгляд бросается непривычный яркий свет. За чьей слепящей пеленой уже в следующее мгновение проявляется тусклый, испещренный расселинами дощатый паркет. И почти сразу же осознав свое местоположение, поморщившись от пульсирующей в такт уличному дождю головной боли, Тоширо возвращается обратно на кровать. А затем коснувшись источника боли, осматривает ладонь…

«Похоже, удар был довольно сильным. Но крови вроде бы нет. Значит, ничего опасного. Скоро должно будет пройти».

Обратив внимание на темную, мельтешащую картину за окном, Тоширо мельком бросает взгляд на табло стоящего на тумбочке будильника.

(6:26)

(6:27)

«Осталось всего несколько минут до момента, когда я должен был от туда вернуться»…

Все еще испытывая острую, но постепенно утихающую боль, и понимая что время еще есть, Тоширо ложится обратно.

«Вот уж не думал, что когда-нибудь мое пробуждение произойдет таким, вероятно, мало кому приятным, образом».

Вспоминая о своем сне, приходит понимание, что как и прошлые, он остался в памяти… Вроде бы.

«Хм… Хотя, и мой сегодняшний сон, тоже кардинально… иной»…

Внезапно от раздумий отвлекает запищавший сигнал будильника…

«Что ж. Пора собираться».

Выключив будильник вставая со скрипнувшей кровати, и включив в комнате свет, Тоширо направляется к располагающемуся напротив небольшому, старому холодильнику. Достав из которого завтрак быстрого приготовления, поставив разогреваться в микроволновку и включив чайник, направляется в соседнюю, тесную комнатку…

* * *

Подойдя к раковине с небольшим, висящим над ней зеркалом, осмотрев побаливающий на лбу, красноватый ушиб, приступив к чистке зубов, а вскоре закончив, в очередной раз сплюнув остатки зубной пасты, краем зрения становится заметно в казалось бы своем собственном отражении лик длинноволосой девушки. Что словно бездонным взглядом смотрит прямо в глаза. Но лишь кратко сомкнув взгляд — на его месте уже собственный, столь же иссиня-темный взор, в котором еще мгновение назад кажется, даже не отражался свет…

«Показалось? Хм… Видимо, у меня все же слабое сотрясение. Хотя не слышал, чтобы от такого начинались галлюцинации. Однако в совокупности с переутомлением, наверно, такое возможно. В таком случае»…

В этот момент из соседней комнаты доносится сигнал микроволновки.

«Ладно, так или иначе не думаю, что это может быть чем-то серьезным».

* * *

Вернувшись к микроволновке и поставив разогретый завтрак на стол, заваривая чай, в какой-то момент внимание привлекают без умолку бьющиеся об окно крупные капли…

«Выглядит довольно сильным. Вряд ли стоит ожидать что он скоро закончится… (принявшись за завтрак) А ведь в прогнозе погоды до конца месяца предсказывали солнечную погоду. А я так до сих пор его не починил. Не хорошо. Что ж, придется это как-то решать».

Вскоре закончив с завтраком и запив все терпимо горячим чаем, Тоширо направляется к стоящему рядом с кроватью шкафу. Что со скрипом растворив свои дверцы, открывает взору хранимый в нем скудный гардероб, рядом с которым висит один единственный, изрядно потертый зонт. Сняв который и раскрыв, Тоширо оценивает его состояние…

«Всего пара поврежденных спиц. Да и ткань местами уже хлипко держится. Конечно, в такую погоду он еще сможет принести пользу. Но если она вдруг ухудшится, тогда вероятно, в ремонте уже не будет никакого смысла. И времени сейчас тоже на это нет. Что ж, видимо, придется заменить его дополнительным комплектом».

Вернув зонт на место, Тоширо вынимает из нижнего ящика прочный пакет с заранее уложенными в него, специально для подобных случаев, набором одежды. И поставив пакет на пол, следом достает из шкафа еще одну пару верхней одежды. Что хоть на первый взгляд и кажется лишь немного изношенной, на самом же деле уже усеяна множеством швов. И надев рубашку, готовясь надеть и джинсы, в какой-то момент внимание привлекает проявившаяся среди заплаток дыра…

«Похоже, разошелся старый шов. Это не критично, но если сейчас его не зашить, то по дороге ткань может порваться еще сильнее. Думаю, это не должно занять много времени».

Достав с полки еще одного по соседству шкафа маленький швейный набор, и выбрав соответствующую ткани нитку, расположившись на кровати, Тоширо начинает аккуратно вводя иглу практически в соответствии прошлому шву, зашивать его вновь…

«Вот так. Остальные вроде бы пока еще в порядке. Однако они расходятся все чаще. Да и в целом ткань уже слишком изношена. Похоже, уже целесообразнее их поменять, чем латать. Но думаю, до следующей зарплаты они еще послужат».

Отложив швейный набор обратно на полку и облачившись в обновленные джинсы а также носки, Тоширо надевает вынутые из тумбочки металлические, наручные часы. После чего взглянув на будильник, на чьем табло уже почти семь утра, взяв пакет с подготовленной формой, направляется к ведущей к выходу двери. За которой, взору предстает мрачная, неумолимо грохочущая стихия.

«Учитывая возможные помехи, при худшем развитии событий я доберусь за две, может, пять минут до начала. Что ж. Этого должно быть достаточно».

Обувшись и щелкнув выключателем выходя на лестничную площадку, заперев дверь, Тоширо умеренным, словно вымеренным шагом отправляется в путь…

* * *

Практически сразу вымокнув, лишь спустившись по металлической лестнице. Перейдя по улице а затем по короткому переулку, Тоширо выходит на просторную, городскую улицу. Где сразу же вливается в торопливо снующий между водяным потоком, поток человеческий.

Среди которого то тут, то там мелькает свет автомобильных фар, а вокруг доносятся обрывки, по всей видимости разочарованных неожиданно не оправдавшимся прогнозом погоды, куда-то спешащих людей. Кто-то из рядом пробегающих, кажется, удивленно обратил внимание на какого-то до гола вымокшего парня, что словно совсем не обращает на это никакого внимания. Кто-то, даже кажется, над этим посмеялся…

* * *

Приближаясь к перекрестку, судя по зазвучавшему звуковому сигналу очевидно, что на светофоре скоро загорится красный свет…

(где то позади) — Он только начался! Давай скорее!

— Ладно, ладно! Не лети ты так!

«Ожидание займет около двух минут. А учитывая, что дальше будут еще и другие, то в худшем случае, общее время может составить до тринадцати минут. Конечно, лучше по возможности это время сократить».

К этому моменту мимо пробегает неизвестная, спешащая на противоположную сторону пара. И приняв аналогичное решение, Тоширо устремляется следом за ними… И вот спустя секунды сигнал светофора сменяется на запрещающий. Но уже будучи уже на другой стороне, это теперь не помеха.

(позади) — Ух, успели!

— Это было близко!

— Ага. Я аж думал уже, что встрянем посреди дороги.

— Да. Успели в последний момент. Но зато не придется теперь мокнуть на той стороне с теми неудачниками!

— Ага! (посмеясь)Теперь будем мокнуть с этими! Но уж до этого… (смеясь) им всем еще далеко!

(посмеиваясь) — А-а. И то верно. А ему вообще в кайф походу!

— Ага… Ладно, погнали!

Мимо пробегает несколько незнакомцев. Но не успевают те слиться с толпой, как посреди шумной, городской суеты, начинает слышаться слабый, нарастающий писк. А следом, лишь на пару мгновений кажется, будто взгляд померк во множестве мельтешащих, белых полос. Посреди которых вдруг четко проявляется необычная, следующая среди множества размытых человеческих силуэтов, почему-то знакомая, волнистая фигура.

И тут же заметно усилясь, писк начинает отдаваться головной болью. Что вскоре исчезает также внезапно как и затмившее взгляд мельтешение. Вслед за которым мгновенно исчез и странный, будто скрывшийся в толпе темный силуэт…

«Что это было?.. Хм… Снова головная боль… И снова какая-то галлюцинация?.. Видимо, я недооценил последствия от удара. Наверно, стоило хотя бы выпить таблетку. Впрочем, боль не настолько серьезная, да и времени еще прошло не так уж и много. Думаю, к началу смены уже успею восстановиться».

* * *

Дождь начинает усиливаться, стремительно скрывая окружение в хлюпающем, заглушающем все прочие звуки, тумане. Посреди которого уже скоро проявляется тусклый, зеленый свет. А скоро и ведущие в его глуби обратный отсчет секунды.

«Время уже на исходе, но я еще могу успеть на ту сторону. Однако учитывая скользкую поверхность и низкую видимость, это будет рискованно. И в худшем случае, водитель не успеет вовремя остановиться. Учитывая такую вероятность, лучше подождать».

Остановившись рядом с единицами, решившими поступить также, Тоширо начинает ждать следующей, открывающей безопасный путь возможности…

(уверенно) — Мы еще успеваем!

(неуверенно) — Может, давай уже подождем?

(настойчиво) — Еще девять секунд! А мы и так уже проспали! Давай руку!

(неуверенно) — Л-ладно.

Мимо, на проезжую часть пробегает держащаяся за руки пара. А следом за ними и еще несколько человек, что скрываются в плотном тумане почти одновременно со сменившимся сигналом светофора. А уже спустя несколько секунд, откуда-то спереди доносится протяжный свист с последовавшим автомобильным сигналом. И не успевает затихнуть, как ему на смену следуют чьи-то звонко пробивающиеся сквозь дождь крики…

С включившимся зеленым сигналом светофора двинувшись вместе с остальными, озабоченно пытающимися понять, что же там произошло, вскоре на второй половине перекрестка становится заметно стоящий посреди дороги автомобиль. Позади которого уже успела скопиться плотная, окружающая источник крика толпа.

(обеспокоенно) — Кто нибудь, вызовите скорую!..

— Как это вообще случилось?

— Да я и сам не заметил.

(твердо) — Эй, разойдитесь! Дайте пройти!.. Скорую вызвали?!

— Д-да!

— Хорошо… Что тут случилось?!

(испуганно) — Офицер! Я… он просто… я не хотел! Это случайность!

— Сейчас разберемся. Кто видел, что произошло?

(обеспокоенно) — М, мы. Этот человек перебегал дорогу рядом с нами, и… я видел, как он подскользнулся и… упал…

— А что потом?

(обеспокоенно) — А потом… Мы уже были на другой стороне, когда услышали машину. И тогда…

— Вы видели, что произошло?

— Д-да, но…

Пробираясь через толпу, Тоширо также краем взгляда обращает внимание на объект всеобщего интереса. Которым оказывается лежащий на дороге, с неумолкающим криком держась за расплюснутую ногу, мужчина.

— А ведь если бы… Если бы ты меня не удержал… (разрыдавшись) Со мной бы случилось тоже самое!

— Ну-ну, родная, тише, тише…

(всхлипывая) — Но ведь, я же тоже… я же тоже!!!

— Прости. Ты была права. Я совершил большую ошибку. Обещаю, что больше никогда не подвергну тебя опасности… Извините офицер, можете дать нам немного времени?

— Так… ладно. Следуйте к моей машине. Ждите там.

— Х, хорошо.

Выбравшись из скопления словно озабоченных чужой судьбой людей, Тоширо вновь набирает прежний темп…

— Эй, ты же ведь тоже это видел?

— Ага… Надо же, как ему повезло несколько раз навернуться на ровном-то месте.

— Мда… Ну с такой обувкой это и не удивительно. Кто вообще в такую погоду выходит в шлепках?

— Кто-кто? На нас взгляни! Того и гляди, сами навернемся!

— И то правда. Не повезло же с погодой.

— А я говорил, не фиг ждать! А ты "Да лето нормальное. А осенью будут скидки"…

— Так от куда же я знал, что синоптики так залажают?!

— Они всегда лажают! Только без ног остаются другие! Вот же ж. Хрен с этими скидками, сегодня же сменю эти коньки. Уж лучше неделю похудею, чем так рисковать!

— Да ладно тебе! Ну не повезло ему, не фартануло… с любым могло случиться. Не подскользнулся бы, так водила оказался бы без башни.

— Тогда тем более! Хоть будет шанс из-под такого свалить.

— Ну… Может, ты и прав.

(утихающе) — Да не может, а прав! Нам капец как повезло не оказаться на том месте…

* * *

Вдруг свернув в сторону, обсуждающие произошедшее голоса стремительно затихают в даже не думающим стихать водопаде. А спустя немного времени, впереди, посреди его тумана в хаотичном людском мельтешении проявляется зеленый, обратный отсчет… И вот на полпути к противоположной стороне, с обеих сторон начинает доноситься отсчитывающий последние секунды сигнал. А впереди проявляется первая линия скопившихся в ожидании следующей возможности перейти дорогу людей.

«Еще около пяти метров. Судя по длительности сигнала, успею дойти за пару секунд до его конца»…

Продолжив идти с прежней скоростью ступив на край тротуара, как и ожидалось, начинает слышаться многократно ускорившийся, отсчитывающий последние секунды писк. А вместе с ним позади доносится чей-то подгоняющий выкрик. И в тот же момент край взгляда замечает вышедшую из толпы фигуру, что несмотря на сигнал, медленно направилась к противоположной стороне. Но что зацепило внимание, так это будто потянувшийся следом за ней волнистый, словно туманный, черный след.

И хоть это очевидно лишь навеянная тарабанящей мокрой стеной иллюзия, почему-то, все же кажущаяся знакомой, вынуждает обернуться ей в след. Но вот следуя взглядом вдоль длинных, словно вьющихся в такт писку туманных, беспросветных волн, рассчитывая уже вот-вот увидеть его источник…

(эхо) — Давай быстрее!..

В какой-то момент в словно окрасившимся светлыми оттенками мельтешении, вдруг обретя форму, туман обращается будто чернеными тьмой волосами. Что наперекор всем законам реальности, словно по ветру, вьются следом за ней… Девушкой из сна… Но не успевает пройти и мгновения, как ощущается сильный, чуть не лишивший равновесия толчок… Но не обратив на это внимания, снова обернувшись назад в поисках девушки, удается увидеть лишь водную струю, вырвавшуюся из-под колес проезжающего на ее месте грузовика…

— Блин, он облил меня! Вот гад!

— А вот нечего было мешкать! Говорила же, что нечего тормозить!

— Но мне показалось, что я с кем-то столкнулась.

— Вот смотрела бы на дорогу, и ничего бы не показывалось! (хихикнув) Но тебе еще повезло, что тебя только зацепило, а не облило с ног до головы, как некоторых.

(удивленно) — М? Ого. Это он его так?

— Угу. Сама видела, как окатило.

— И правда, мне еще повезло. Хотя, кажется, что он этого даже не заметил.

(хихикая) — Наверное, просто решил искупаться!

(хихикнув) — Да, он какой-то странный.

— Эй! Как вам летний душ?

Все еще глядя на множество сменяющих друг друга машин, на чьем месте еще мгновение назад находилась будто совершенно реальная девушка, начинает казаться, что прозвучавший со стороны голос был обращен именно сюда…

— Та брось ты прикалываться! Мы же опаздываем!

— Ладно, ладно — бежим!

Но обернувшись к его источнику, заметно лишь убегающую вдоль улицы, скрывающуюся под ярко розово-красными зонтиками пару…

«Разве кто-то из них не обращался только что ко мне? Почему вдруг убежали? Видимо, куда-то спешат. Но, что она имела ввиду под "летним душем"? А-а, видимо, она о том грузовике? Да, действительно довольно сильно облило. Не стоило так близко останавливаться у дороги. Впрочем, учитывая, что я и так уже давно весь мокрый, вряд ли это может быть какой-то проблемой».

Понимая, что и самому стоит последовать примеру уже скрывшейся в тумане пары, Тоширо также выдвигается дальше. Однако произошедшее все никак не выходит из головы…

«Снова эта девушка… Сперва она лишь на секунду появилась в отражении. Потом тот странный силуэт. Теперь же я увидел ее целый облик. Похоже, влияние переутомления гораздо сильнее чем я думал. А может, ушиба? Хотя, он уже давно не болит, так что вряд-ли причина в этом.

Но как бы там ни было, в подобной ситуации стоило бы обратиться к доктору. Но в таком случае, я сегодня не смогу выйти на работу. Чему, директор точно не обрадуется. А если еще и узнает причину… Будет плохо, если из-за этого лишусь работы. Неизвестно, как скоро смогу найти новую. Да и смогу ли вообще? Думаю, пока осознаю, что это всего лишь галлюцинация, повторное ее появление мне не помешает»…

Перейдя еще один перекресток и оказавшись на менее людной улице, Тоширо вскоре выходит на небольшую, уже с несколькими припаркованными машинами, площадку…

«Почти на месте. Учитывая затраченное на дорогу время, до начала рабочего дня должно оставаться около 12 минут. Теперь стоит свериться».

Во время сверки со временем на часах, в поле зрения попадает несколько скрывающихся под зонтиками и плащами людей, что быстро пробежав мимо вскоре скрываются в проявившемся в дождливом тумане здании…

«8 часов, 53 минуты и 31 секунда. Разница в 6 минут и 29 секунд. На 9 секунд меньше, чем неделю назад. Такими темпами возможно, через год-полтора я уже смогу на них не полагаться. Довольно долго. Но если ничего не изменится, то будет крайне полезно».

Вскоре, над дверью за которой недавно скрылась группа людей, проявляется вывеска почтовой службы. За чьи стены в следующий момент заходит и сам Тоширо. А оказавшись в просторном зале, где уже находятся некоторые сотрудники, направляется к одной из расположенных в противоположной стороне дверей…

(тихо с насмешкой) — Эй, глянь кто идет.

— Неужели наш лучший сотрудник?

— Ага. Похоже, так спешил, что даже о зонтике забыл.

(недовольно) — Да и одеться, похоже, тоже. Ты глянь как с него течет! По всему полу!

(тихонько хихикнув) — Да плевать. Не нам же вытирать.

— Так то да, но… Интересно, а он вообще понимает, что этим доставляет другим проблемы?

— Ну так пойди и спроси.

— Ну уж нет! Не хватало еще нажить себе этим проблем.

— Эх, подруга. Представь, какой у вас мог бы завязаться роман?

— Издеваешься?! Да ни в жизнь!

— Эй! не плюйся!

— Ой… Прости. Но ты больше никогда так не шути!

Где-то со стороны раздался женский смех…

(неуверенно) — Эм... а он… он у вас всегда такой?

— А? А-а, этот… Ну да, бывает…

— Я уже почти два года с ним работаю, и до сих пор не прекращаю удивляться.

(усмехнувшись) — Еще бы. Сомневаюсь, что еще хоть где-то бывают ему подобные.

— Странно. Мне казалось, что сюда устроиться не так-то легко.

— Так и есть, малец. Так что не обольщайся, новичок. Если будешь также косячить, то очень скоро начнешь искать новую работу.

— Да, он у нас единственный такой, особенный. И тебе на его месте никогда не оказаться. Да и сомневаюсь, что захотелось бы.

— М? А что с его работой не так?

— Ну, знаешь…

— Дам тебе наставление — не заморачивайся.

— Но все же… Что-то не понимаю.

— Не понимаешь?.. Ах, да, ты же ведь еще не был на наших собраниях, верно?

— Ну… да.

— Ну тогда как раз на сегодняшнем все и узнаешь! И нашего директора заодно узнаешь получше.

(усмехнувшись) — Да. Наш директор — сам ангельский свет.

(громко засмеявшись) — Ага, точно! Точно… Ах, да, вот еще одно тебе наставление — не задавай ему лишних вопросов. Особенно, по поводу него.

— Л-ладно. Понял.

— Вот так лучше! Придерживайся этих простых правил, выполняй работу качественно и в срок, и сможешь без проблем быть частью нашей большой и дружной семьи!

— Да-да! Очень долго и счастливо!

В тот момент, когда зал вот-вот окажется позади двери, окружающее пространство заполняется громогласным гоготом. Но не проходит и нескольких шагов по длинному, техническому коридору, как тот также внезапно утих. Но спустя уже несколько секунд позади звучит легкий скрип, дающий понять, что следом зашел кто-то еще. И теперь он быстро направляется сюда…

— О, Тоширо!

Обернувшись на обратившийся позади голос, взгляду предстает приветственный жест спешно подходящего худощавого парня, уже затем идущего рядом.

— А, Джуничи… Доброе утро.

— Ага, доброе! Хотя, сегодня скорее уж мокрое! Такой ливень. Думал, уже не успею.

— И правда. К моему приходу ты уже всегда был в форме.

— Просто попал по дороге в пробку. Похоже, где-то произошла серьезная авария. Но в такую-то погоду это и не удивительно. Кстати, а почему ты весь мокрый? Где твой зонт?

— Не успел починить.

— Ага. И запасного, дай угадаю, у тебя нет?

— Угадал.

— Вот как. Почему же заранее не рассказал, что он у тебя единственный? Я бы хоть дождевик дал.

Тоширо с коллегой ступают на лестницу, ведущую на второй этаж…

— Так ты и не спрашивал. Да и это не важно. Просто стоило починить его раньше. Сам виноват.

(беспокойно) — Ну нельзя же так. Пусть сейчас и тепло, но идти под таким ливнем всю дорогу… Ты же ведь можешь заболеть!

— Хм… Если это произойдет, наверно, будет плохо.

(возмущенно) — Конечно будет плохо! Будто болезнь бывает…

— М?

(утихнув) — В простуде нет ничего хорошего.

— Да, очевидно.

— И зачем же ты тогда так к себе относишься? Сам же ведь говорил… (выдохнув) Ну хотя бы сменную одежду взял. Уже хорошо.

— Это ты по пакету определил?

— Не только. Все же каким бы ты ни был, но в таком виде уж точно перед получателями не предстанешь.

— Вот как.

Уже подходя к раздевалке, вдруг из внезапно распахнувшейся перед носом двери почти тут же выскочив с охапкой каких-то бумаг, толстый мужчина вот-вот всем своим весом налетит на Тоширо. Но благодаря своевременной реакции обоих, столкновения удалось избежать.

— Эй, осторожнее!..

— Извините.

— А-а, так это ты. Надо же, еще и весь в таком виде. Аккуратнее нужно быть!

— Конечно, буду осторожнее.

— Надеюсь на это, а то знаешь ли… Хм… Джуничи, а ты что-то сегодня гораздо позже обычного. С чего бы это?

(сдержанно) — Это является нарушением, за которое я должен вам отчитаться?

Серьезное лицо мужчины кажется, на мгновение как-то исказилось…

— Ну что ты?.. Конечно же нет! А вот опоздание на собрание — является. И за него, придется отчитаться.

— Мы пока еще не опоздали.

(глядя на наручные часы) — Пока нет. Но это только пока.

— В таком случае, мы с Тоширо хотели бы успеть вовремя.

— Вы с Тоширо?..

Несколько секунд щурым взглядом присматриваясь к Джуничи, мужчина все же отходит в сторону, позволяя пройти.

Да-да, конечно… уж постарайтесь.

* * *

Пройдя мимо, Тоширо с коллегой заходят в раздевалку. И пока Джуничи сняв дождевик, надевает очки, достав из пакета сменную одежду, Тоширо начинает раздеваться…

— Полотенце есть?

— А?

— Ну ты же не собираешься пол часа тут обсыхать?

— А-а. Да, есть…

Полностью сбросив мокрую одежду, Тоширо начинает обтираться вынутым из ящика небольшим полотенцем…

(недовольно) — Когда же он уже оставит тебя в покое?

— Ты о чем?

— Об этом… директоре.

— А что с ним не так?

— Как это что? Это же он чуть тебя не сбил! А выставил все так, будто это твоя вина!

— А, вот ты о чем…

— Не понимаю, почему ты ее признал, будто и правда был виноват? Неужели не замечаешь, что он просто издевается?

— Если бы ты об этом не сказал, то я бы даже не задумался.

— Но ведь это же не правильно! Нельзя позволять так к себе относиться!

— Вот как. И как, по твоему, я должен был поступить?

— Ты должен был дать ему понять, что в этом не было твоей вины!

— И что бы это изменило?

— Как что? Пусть ты и отличаешься, но у тебя такие же права как и у остальных! Ты должен дать понять, что с тобой нельзя обращаться как ему вздумается!

— Хм. Я так понимаю, сейчас ты говоришь о… самоуважении?

— Именно!

— Вот как. И к какому же результату, приведет это самоуважение?

— А? К какому… результату?

— Из твоих слов я понял, что должен был указать директору на несправедливое ко мне отношение, верно?

— Именно так!

— Если предположить, что я бы так и поступил, то, как бы это отразилось на моем будущем?

— На будущем? Я не знаю. Но уж точно ничего плохого!

— Ты так считаешь?

— Конечно!

— Хм… В таком случае, мне не очень понятно, почему ты сам не всегда так поступаешь?

(растерянно) — А?..

— Я замечал, что в некоторых ситуациях ты не отстаивал свою правоту.

— Это… это правда. Иногда мне тоже приходится молчать. Но даже так, я не стану молчать там, где правда на моей стороне!

— В таком случае, почему ты промолчал, когда директор выписал тебе штраф за вмятину на машине, хотя, всем было известно, что она появилась до твоей смены?

— Потому!.. Потому что не мог иначе…

— Не понимаю. Правда была на твоей стороне, но ты поступил иначе. Почему?

(подавленно) — Ты же и сам знаешь, почему.

— Знаю. Ты понимал, что если будешь спорить, то даже доказав свою невиновность, вскоре бы лишился работы. Между самоуважением и будущим, ты выбрал будущее. И будь я в той же ситуации, то поступил бы также.

(поникнув) — Что ты хочешь этим сказать?

— То, что мое самоуважение находится там же где и у остальных — где не сможет мне навредить.

— Я… понимаю. Знаю, что ты прав, но… мне все равно больно видеть, как они с тобой обращаются!

— Пока это не имеет негативного влияния на мое существование, то не вижу смысла что-то менять.

— …

Вдруг из коридора доносится несколько коротких звуковых сигналов…

— Собрание… скоро начнется.

— Да. Похоже, что я немного опоздаю.

— Уверен, он будет этому только рад…

Вытирая голову, в какой-то момент становится заметно, что несмотря на полную готовность, коллега кажется, с виноватым видом продолжает оставаться на месте…

— У тебя тут еще какие-то дела?

— Н-нет.

— Если задержишься, тоже опоздаешь.

— Знаю…

— Кажется, ты хочешь сделать это специально?

— Просто… Просто не могу смириться с тем, что он опять будет над тобой измываться!

— Поэтому хочешь опоздать?

— А что… что я еще могу сделать?..

— Джуничи, я понимаю, что таким образом ты пытаешься мне помочь. Однако это лишь тебе навредит.

— Но как? Как мне еще тебя поддержать?

— Не думаю, что дав директору повод себя уволить, ты этим меня как-то поддержишь.

— Но ведь тебе грозит тоже самое! Если опоздаем вместе, то он не станет увольнять нас обоих!

— Меня он и так не уволит, только оштрафует. А вот ты от этого не застрахован.

— Но ведь…

— Джуничи, это конечно, твое дело. Но прежде чем так поступать, подумай, к какому будущему тебя приведет это решение. Действительно ли вредить себе ради чьей-то поддержки, именно то, к чему ты стремишься?

(грустно) — И всегда ты так…

— М? "Так"?

— Неважно… Ты прав. Мое увольнение действительно… ничем не поможет…

— Хорошо, что ты это понял.

— …

Еще некоторое время не сдвигаясь с места, видимо что-то обдумывая, Джуничи все же уходит. А вскоре обтершись достаточно сухо, надев сменную одежду а поверх нее рабочую форму, Тоширо отправляется следом…

* * *

И пройдя чуть дальше прямо по коридору, заходит в небольшое офисное помещение. Где все сотрудники уже собравшись за столами, слушают какую-то речь стоящего перед ними директора. Что сразу же прервавшись, заостряет на Тоширо свое внимание…

— Тоширо! Наконец-то. Только тебя и ждем! А ведь собрание началось уже как три минуты назад.

— Прошу меня простить, директор.

— Хоть ты и особый кадр нашей компании. Ее правила, однако, одинаковы для всех. Думаю, ты понимаешь, что за нарушение мне придется выписать тебе штрафную санкцию?

— Понимаю.

— Прекрасно. Тогда скорее занимай свое место.

Пройдя вглубь офиса, Тоширо занимает свободное место, расположившись почти напротив стоящего посреди комнаты директора.

— Директор…

— Что, Джуничи?

— Могли бы вы, не штрафовать Тоширо за сегодняшнее опоздание?

— М?

— Он опоздал лишь потому что ему нужно было высохнуть после дождя. Вы же сами видели, что он был весь вымокший!

— Видел, и что?

— Тоширо задержался всего на 3 минуты, по весомым обстоятельствам. Наказывать его за это — не справедливо!

Кажется, директор обретает задумчивый вид…

— Хм… Возможно, ты можешь быть прав. Будет неправильно, если начальник станет наказывать подчиненных без причины. Однако стоит узнать, что об этом думает сам виновник, верно? (глядя сюда) Считает ли сам Тоширо это наказание несправедливым? М-м?

— У меня была возможность успеть вовремя. Я опоздал лишь из-за неверно рассчитанного времени. Потому, эта причина не может быть уважительной.

— Вот как. Что ж. Все мы прекрасно услышали мнение Тоширо. А вот твое высказывание о несправедливости, Джуничи… Кхм. Мое решение остается прежним. Однако, если тебя это не устраивает, можешь выплатить штраф вместо своего коллеги.

Кажется, в округе разносится несколько чьих-то тихих смешков…

Что ж, продолжаем собрание! Доношу до вашего сведения, что с сегодняшнего дня в нашей работе произойдут некоторые изменения. И потому, прошу всех вас пересмотреть свой подход к выполнению задач. Ведь главная задача нашей фирмы…

(хором) — Качество, скорость, надежность! Выше каждый день!

— Верно! Выше, каждый день! И надеюсь, что в новых условиях эта тенденция не только сохранится, но и возрастет!

Обходя сотрудников, директор оставляет перед каждым какие-то документы. Кому-то желая удачной рабочей недели. А кому-то указывая на снизившуюся продуктивность выказывает надежду на то, что скоро это будет исправлено… И вот когда наступает очередь Тоширо, директор с какой-то внезапно появившийся на лице необычной улыбкой, кладет документы и перед ним.

— К тебе это особенно относится. Ведь твоя сегодняшняя инструкция тоже… особенная… (окидывая коллег взглядом) Что ж, на этом все! Подробности описаны в ваших инструкциях. Ознакомьтесь, и можете приступать к работе. Компания ожидает от всех вас еще более продуктивной недели! И я верю, что вы все прекрасно справитесь!

Развернувшись, директор направляется в расположенный в соседней комнате кабинет. И многие, не став задерживаться, читая полученные инструкции на ходу также направляются к выходу. Кто-то из них даже кажется, тихо выругался. А спустя некоторое время, за ними следуют и все остальные. В отличии от Тоширо, все еще внимательно вчитывающегося в полученный документ.

— Еще не закончил?

— Почти.

— Похоже, теперь область стала еще больше, и количество посылок тоже возросло.

— Да, я это тоже заметил.

— "Выше каждый день" блин… Выше головы все равно не прыгнешь! Того и гляди, скоро будем лишь на штрафы зарабатывать.

— Не думаю, что такое возможно.

— Ага. Ты будто его не знаешь…

— Очевидно же, что вместо того, чтобы работать на штрафы, всем будет целесообразнее уволиться. А учитывая, сколько компания потеряет на кадровых перестановках, очевидно, что директор до такого не доведет.

— Да я же не буквально. Ладно. Лучше скажи, что это за "особенная" инструкция? Он снова направил тебя за пределы области?

— Нет, на этот раз все нормально.

— Что-то не верится. Он так мерзко улыбался, будто снова приготовил какую-то пакость. Дай тоже прочитать.

Не видя причин скрывать документ от коллеги, Тоширо передает бумагу. Читая которую, в какой-то момент кажется, на лице Джуничи проявляется удивление. А затем и раздражение…

(сдерживаясь) — Как он… Какой же он… Почему он выдал их именно тебе?

— С ними что-то не так?

— Мы никогда не работали по этим адресам.

— Наверно, теперь они входят в нашу зону ответственности.

— Они и раньше туда входили. Просто мы их никогда не обслуживали.

— Хм. Но разве, в таком случае это не было нарушением?

— Формально так и было. Но директор сам их не выдавал… Так почему теперь?..

— Раз это изменилось, значит так нужно. Не вижу в этом ничего странного.

— Тоширо! Тебе туда нельзя! Эти адреса… Они расположены в районе, где часто совершаются нападения и грабежи. Это место не только мы... вообще все стараются обходить стороной!

— Вот как. Кажется, теперь я понимаю, к чему ты клонишь. Но раз эти адреса все же оказались в инструкции, то кто-то все равно должен это сделать.

— Это может быть угодно! Но тебе точно, никак туда нельзя! Там опасно!

— Раз там опасно, значит, только я и смогу справиться с этой работой.

(удивленно) — Что?.. Да как же ты не поймешь? Там слишком опасно!

— Я это понял. И именно по этой причине я должен это сделать.

— О чем ты говоришь? Ты должен немедленно отказаться!

— Помнишь, как я сказал, что за опоздание директор меня не уволит?

— При чем тут это?!

— В тот раз, я выразился не совсем точно. На самом деле, он меня не уволит даже если буду опаздывать хоть каждый день.

— Что… что ты хочешь сказать? Я не понимаю.

— Ты же знаешь, что моя работа несколько отличается от той, что делают все остальные.

— Ты имеешь ввиду адреса за пределами области?

— И об этом тоже.

— Но какое сейчас это имеет значение?

— Джуничи, меня все еще не заменили кем-то другим только потому, что я выполняю работу, ради которой меня и приняли в компанию. Если откажусь — то перестану быть нужным.

— Но ведь там на тебя могут напасть! Или даже… Ты же сам говорил, что не станешь действовать себе во вред!

— Ты прав, отправившись туда, я подвергну себя риску. Однако я не знаю, произойдет ли это, или нет.

— Но если на тебя нападут, то это точно тебе навредит!

— Возможно. Меня могут избить. Однако, потеря работы нанесет куда больший вред моему существованию, чем ранения или сломанные кости. Ведь найти другое место, где будет нужен кто-то вроде меня, возможно, я уже не смогу. Именно поэтому, я обязан выполнить порученную мне задачу.

(растеряно) — Да что ты… Нет… Это уже слишком. Подожди, я сам с ним поговорю!

— Этот разговор ничего не изменит.

— Даже если и так. Кто-то должен ему втолковать… что ты тоже человек!

Забрав с собой документ, Джуничи быстро направляется к директорскому кабинету.

— Директор!..

И не дожидаясь ответа, скрывается за дверью. А из-за стены начинает доносится его повышенный, обращенный к директору тон. Но в какой-то момент глохнет под внезапным, властным директорским ревом. А в спустя несколько мгновений приоткрывшейся двери проглядывает и его, очевидно взбешенный лик.

— Тоширо! Живо зайди сюда!..

* * *

Не дав и мгновения на ответ, дверь тут же захлопывается. И подчинившись распоряжению, Тоширо вскоре проходит в тот самый кабинет. Где перед лежащими на столе документами, видимо теми самыми, стоит директор, то и дело косящийся на стоящего с противоположной стороны, и кажется, решительно настроенного коллегу.

— Звали, директор?

— Как видишь! Тоширо, объясниться не хочешь?!

— Объясниться за что?

(указывая на Джуничи) — За вот это!

— Директор…

— Молчать! Ты уже все сказал!.. Еще можно спустить то, что ты так бесцеремонно сюда заявился. Но вот то, что посмел обвинить меня в угнетении подчиненного…

— Я же не так сказал…

— Мне плевать, как ты это сказал! Джуничи, ты уже второй раз пытаешься поставить под сомнение мое доброе имя! (угрожающе) А это очень задевает мои чувства… знаешь ли.

— Директор, ради чего вы меня вызвали?

— Затем, чтобы разобраться в одном вопросе… Я был очень неприятно удивлен, когда ворвавшись в мой кабинет Джуничи потребовал, чтобы я пересмотрел твои должностные задачи. Но когда я сказал, что соглашусь это сделать только после твоего личного заявления, он обвинил меня в том, что я эксплуатирую тебя ради личной выгоды! Я! Да, строгий. Но справедливый директор, использую своего подчиненного ради собственной выгоды?! Представляешь?!

— Что я должен представить?

— Кхм… Не важно. Ответь, Тоширо, кто пригласил тебя в нашу компанию, в то время, когда все остальные даже и думать не желали о том, чтобы дать тебе хотя бы один шанс?

— Вы, директор.

— Верно! Не поступи я так, неизвестно, смог ли бы ты найти хоть какую-то работу, или же… закончил свое существование в холодной, голодной смерти? Верно?

— Скорее всего, так бы и произошло.

— Да. Верно. И работой, я тебя также не загружал. Иногда даже выделял меньше, чем требовалось. И ты с ней всегда успешно справлялся.

— Все так.

(добросердечно) — Так скажи, разве все то, что я для тебя делал, и продолжаю делать, действительно ли тебя угнетает? Действительно ли, все это, лишь ради моей личной выгоды? Разве это не является ли лишь проявлением моей к тебе доброжелательности? М-м?

— То, что в трудное для меня время, вы дали мне возможность работать в компании — правда. Как и все остальное. Наверно, со стороны это действительно выглядит, как проявление доброты.

(покосившись на Джуничи) — Вот именно!..

— Однако…

(напрягшись) — М-м? Что еще?

— Логически оценивая происходящее с момента моего трудоустройства, я пришел к выводу, что все это было сделано действительно ради вашей финансовой выгоды, директор.

Лицо директора в мгновение обретает прежние, сердитые и кажется, опасные черты.

(серьезно) — Поясни.

— Как пожелаете. Во первых: в отличии от остальных сотрудников, из-за диагноза мне не полагается транспортное средство.

— Верно. Но ведь компания выделила доступный тебе транспорт.

— Это так. Однако финансовые затраты на него гораздо ниже, чем на автомобили. Как на обслуживание, так и на ремонт в случае повреждений. А учитывая, что обслуживанием и ремонтом велосипеда занимаюсь лично я, расходы компании сводятся практически к нулю.

— Согласен, тут компания действительно экономит, но предоставить тебе автомобиль, я просто не имею права.

— Тут вы правы, но это не единственная причина.

— Кхм… Ну продолжай.

— Во вторых: большая часть выделенных мне адресов довольно часто располагалась за пределами обслуживаемой нашим отделением области. И доставка по этим адресам постоянно входила в перечень лишь моих инструкций. Конечно, подробностей не знаю, но есть предположение. Мне его озвучить?

— Кхм-кхм… Нет, не стоит.

— Хорошо. Тогда можно кое что узнать?

— Что же?

— Джуничи рассказал, что в выданной вами сегодня инструкции, большая часть адресов находится в неблагоприятном районе, где часто происходят грабежи и нападения. Это так?

(выдохнув) — Да-а. С изменившимися условиями, наше отделение теперь также будет заниматься обслуживанием тех адресов.

— Но ведь они и раньше входили в перечень наших обязанностей…

— И пока была возможность их игнорировать, я их игнорировал! Но теперь — ее нет!

— Ясно. Но позвольте тогда узнать, кому из сотрудников также были выделены адреса с того района?

— Какое это имеет значение?

— Тогда спрошу иначе: почему эти адреса были выделены именно мне?

— Вы оба знаете, что все адреса приходят из управляющей компании! Мы не можем от них отказаться!

— Директор, вы же знаете, что Тоширо не сможет никак защититься, если на него нападут!

— А ты, Джуничи, сможешь?!

— Не в этом дело! Он ведь даже не попытается сбежать!

— И что, мне тогда вообще не выдавать ему работу?! Тоширо такой же сотрудник компании как и все остальные! И подвергается тем же рискам, что и все! Или хочешь сказать, что и тут я действую ради выгоды?! А?!

Директор с яростным видом подходит почти вплотную к Джуничи, чем явно пошатывает его уверенность.

— Я…

— Именно ради выгоды, директор.

Медленно обернувшись сюда, директор явно в недоумении от услышанного.

(удивленно) — Что?

— Вы выдали эти адреса именно мне, потому что в том случае, если меня ограбят, покалечат или убьют, сославшись на мой диагноз, компания сможет избежать финансовых проблем с возмещением ущерба как мне, так и пострадавшим клиентам, чьи посылки так и не дойдут до адресата. Вполне возможно, даже взыщет их с меня, выставив виновником инцидента.

— Кхм-кхм. (серьезно) Ты высказываешь очень… интересное предположение.

— За все то время, что работаю в компании, у меня собралось немало предположений. Но думаю, перечислять их не имеет смысла.

— Почему же? Давай, продолжай.

— Рабочий день уже начался. А мне бы хотелось успеть выполнить свою работу вовремя.

— Вот как…

— Тоширо лишь подтвердил мои слова! Пусть он отличается, но он является таким же сотрудником как и все! Директор, не подвергайте своего подчиненного опасности!

(повышенным тоном) — Так! Я услышал достаточно!

Лицо директора постепенно приобретает странные очертания. Кто-то бы, возможно, назвал их ехидными. Или мерзкими…

— Джуничи, боюсь, что ты слишком много себе позволил. Однако, наверное, в чем-то ты прав. Учитывая твою просьбу, я, как заботящийся о своих сотрудниках директор… мог бы пойти тебе на встречу.

(с надеждой) — Это значит…

— Однако!.. Однако. Из слов Тоширо мне показалось, что он даже осознавая возможные риски, все же намерен выполнить поставленную задачу. Я, верно тебя понял?

— Все так.

— Ты это услышал, Джуничи?

Несмотря на четко заданный, и ожидающий незамедлительного ответа вопрос, словно ошарашенный, Джуничи так и не решается нарушить стоящую в комнате тишину. А лицо директора с каждым мгновением искажается во все более необычной, совершенно незнакомой улыбке…

— Тоширо, но… почему?

— Верно, почему же?.. Тоширо, может объяснишь нам причину своего решения?

— Потому, что именно ради подобных задач меня сюда и приняли. В ином случае — я буду бесполезен. А значит — не нужен.

Разразившись внезапным, кажется радостным смехом, директор с трудом перебивает его громкими аплодисментами…

— Браво! Тоширо, браво! Я все же в тебе не ошибся! Ты и правда, наш особенный сотрудник! Даже осознавая истину, продолжаешь усердно трудиться во благо компании! Даже со всей уверенностью скажу, что ты самый лучший ее сотрудник! Это достойно моей искренней похвалы!!! (угрожающе) А что насчет тебя… Ты хорошо услышал все то, что сказал Тоширо?

(растерянно) — Я… я…

— Что такое, Джуничи? Где вся твоя уверенность?!

Ухмылка на лице директора растягивается все шире, раскрывая взгляду его блестящий златом оскал.

(угрожающе) — Тебе… Нет, всем вам… Всем вам стоит у него поучиться! В отличии от вас, тупоголовых кретинов, Тоширо уже давно все осознал! И тебе тоже, стоит уже наконец осознать… свое место в этом мире!

Выглядя все более угрожающе и злобно, Директор приближается к лицу Джуничи, практически прижав к стене.

— Ты в нем нужен, лишь пока выполняешь то, что от тебя требуется, Джуничи! И не мешаешь делать это остальным… Прими же уже наконец эту простую истину, тупица! И заткнись! А иначе, Джуничи… мир от тебя избавится… Понимаешь?.. Да, по глазам вижу, начинаешь понимать.

Похоже, Джуничи совершенно растерян. А директор же еще несколько секунд глядя на его беспомощное выражение лица, в один момент обретя черты достойного и справедливого начальника, возвращается к своему месту.

— Однако… Как уже сказал, я могу пойти тебе на встречу. Все же, объективно лично мне плевать, кто именно выполнит поставленную задачу. Потому… если твоя храбрость не ограничена лишь пререканиями с начальством… я не буду против, если вы (указывая на инструкции) захотите поменяться ими друг с другом.

Облокотившись с деловым видом о шкаф, Директор жестом ожидает ответа.

— Так что?

(неуверенно) — Я… я хочу поменяться с Тоширо.

— Вот как? Хорошо. А что насчет тебя?

— Я не против.

— Что ж. Как директор готовый всегда выслушать своих подчиненных и пойти навстречу, я готов выдать свое разрешение!

Немного порывшись в нижнем ящике шкафа, директор достает какой-то документ. И начинает показательно водить им перед глазами у кажется, напуганного коллеги…

— Только для начала, тебе придется подписать эту бумагу.

(волнуясь) — Что это… за документ?

— Ничего необычного. Просто формальность.

— Хорошо… Я, подпишу.

— Отлично! Можешь воспользоваться моей ручкой.

Положив документ на стол перед коллегой а также и ручку, директор вновь со странной ухмылкой облокачивается о шкаф. А Джуничи мельком, с опаской взглянув на директора а затем и на лежащий документ, взяв дрожащей рукой предоставленную ручку, готовится поставить подпись…

— Постой. Сперва ознакомься.

(с насмешкой) — Верно-верно. Неужели тебя надо учить еще такой элементарщине? А потом снова директор будет виноват?

Взяв документ, Джуничи начинает его читать. И по мере следования по тексту, его лицо искажается странной, то ли отчаянной, то ли болезненной, гримасой. В то время, как наблюдающий за этим начальник лишь больше расплывается в улыбке…

— Что такое? М-м?

— Это… Это незаконно…

— Ну что ты? Все в рамках закона!

— Даже если и так…

— Так, я не понял. Не ты ли только что говорил, чтобы я передал его работу кому-нибудь другому? Вот, директор идет тебе навстречу, и предоставляет возможность стать тем самым "кем-нибудь другим"! Тебе всего лишь-то надо поставить свою подпись.

Кажется, лоб Джуничи покрывается потом. Но не проявляя на это никакой реакции, будто не в силах даже пошевелиться, тот лишь дрожащим взглядом вновь и вновь носится вдоль неизвестных, пугающих его строк.

— Директор, что это за документ?

— Обычная предосторожность. По условиям данного акта, Джуничи примит на себя ответственность за возможный, причиненный компании ущерб. Если его вдруг ограбят, повредят транспорт, или произойдет что-то еще, то он в полном объеме обязуется все это возместить… Ну же, Джуничи, поступи правильно! Прямо как ты это любишь!

Облокотившись о стол, директор с угрожающим видом приближается к беспомощно смотрящей ему в глаза жертве…

— Наверное ты думал, что я ничего не замечаю, м-м? Все твои колкие выпады в мою сторону, за которые, конечно же, я не могу тебя наказать. Думал, я их забуду? Так вот, я ничего не забыл! И все прекрасно вижу!.. Строишь из себя защитника-моралиста. Делаешь вид, что жалеешь его. Хочешь помочь… Всего одна подпись — и ты это и сделаешь! Давай, прямо сейчас, не словами а делом, докажи свои намерения!.. Но… ты же ведь не можешь этого сделать, верно?

(дрожаще) — Я… я…

Выглядя еще более подавленно, Джуничи опускает руки…

— И что это значит? То есть, ты отказываешься от предоставленной возможности защитить Тоширо, вероятно, от смертельной опасности? Я правильно понял?

— Д… да…

— "Да", это отказываешься, или не отказываешься?

— От… отказываюсь…

Усмехнувшись и скомкав, выбросив в мусорную урну еще недавно предоставленный для подписи документ, директор усаживается в кресло. И несмотря на нескрываемый вид победителя, все еще выглядит серьезно и угрожающе.

— Что и требовалось доказать! Ты пытался казаться другим, делал вид, что сочувствуешь и хочешь помочь. Но на деле, вся твоя забота закончилась там же, где началась собственная безопасность! Ты такой же как и все, Джуничи! Нет… даже хуже!!! Хорошенько это усвой. И вспоминай каждый раз, когда вновь вздумаешь мне перечить!..

Очевидно, убедившись в полностью сломленной воле Джуничи, директор обретает удовлетворенный вид.

— Что ж. Кхм… Думаю, обсуждать больше нечего.

— В таком случае, можно приступить к работе?

— Джуничи может идти. Ну а тебя попрошу задержаться… (повысив тон) Джуничи! Свободен!

Бывший до этого в ступоре Джуничи, безропотно подчинившись приказному тону немедленно уходит, тихим щелчком двери оставив Тоширо наедине с победителем…

(спокойно) — Надо же, Тоширо… Признаться, ты меня серьезно удивил! Очень серьезно! Я даже не подозревал, какой отыскал бриллиант!

— Простите. Я не очень хорошо вас понял.

— Правда что ли?

— Да.

— После всего что ты тут наговорил… Кхм… (тихо) Впрочем, на счет твоего предположения, и остальных. Не стану их уточнять, но… ты уже успел рассказать их кому-то еще?

— Нет.

— Кхм. Отлично. Я тебе верю. В таком случае, если намереваешься и дальше быть компании полезным… то кроме тебя, этих предположений знать больше никто не должен. Понял?

— Да. Разумеется. Никто не узнает.

— Ну вот и отлично! Теперь можешь ступать. А-а, и не забудь забрать свою инструкцию.

Забрав со стола документ, и покинув кабинет, а также заметив прекратившийся за окном дождь, Тоширо отправляется на подготовку к выезду. А спустя некоторое время полностью снарядившись и взяв в соседней с гаражом комнате велосипед, направляется на улицу. Где вскоре замечает стоящий на пути почтовый фургон, а также кажется, в ожидании облокотившегося о него коллегу. Что завидев Тоширо, жестом подзывает к себе…

— Ну наконец-то и ты! А то я уже начал беспокоиться.

— Почему ты еще сдесь? Что-то с машиной?

— А-а, нет, с ней все впорядке! Я… жду тебя.

— Меня? Зачем?

— Так ведь, до ближайшего района на велосипеде добираться почти целый час. Вот и подумал… что стоит тебя подвезти. Все же, из-за меня ты и так тут сильно задержался.

— Но разве твоя область не в противоположной стороне? Ты же ведь тогда не успеешь закончить вовремя.

— Об этом не волнуйся! Все же я за рулем не первый год. Что-нибудь да придумаю… Ну, давай что ли загружаться.

* * *

Учтя, сколько времени Джуничи провел тут ради этого момента, не видя причин отказываться, Тоширо соглашается. И уместив велосипед с почтовой сумкой между множеством посылок, взяв из нее компактно сложенную карту и документы, направляется к кабине. Где заняв одно из двух доступных мест, готовится к предстоящей дороге. А вскоре, после донесшегося позади дверного хлопка, заняв место рядом и заведя автомобиль, коллега уже собирается отправиться в путь…

— Джуничи.

— А?

Раскрыв довольно крупную, закрывающую почти весь передний обзор карту, а также разместив на коленях несколько документов, Тоширо жестом обращает внимание кажется, несколько удивленного коллеги на занимаемый всем этим масштаб.

— Буду ли я тебе мешать, если поеду вот так?

(задумчиво) — М-м, даже не знаю. Зависит от движения. А зачем тебе все это?

— Пока есть время, собираюсь проработать свой маршрут.

— А-а.

— Но если буду мешать…

— Нет — нет, можешь оставить. Только на всякий случай будь готов ее быстро убрать. А то мне может понадобиться то зеркало.

— Хорошо.

(выдохнув) — Ну что ж. Тогда поехали!

И вот они уже выехав на проезжую часть, встраиваются в плотный автомобильный поток. Что за исключением вынужденных остановок на пересечении дорог, движется весьма бодро.

«Учитывая, что придется отправиться в неизвестное мне место, в котором к тому же может быть опасность, сперва лучше разнести посылки по другим адресам. Хотя в таком случае времени на работу потребуется больше. Но если с получателями не возникнет никаких сложностей, то в запасе останется еще около полутора часов.

Хм. С другой стороны, возвращаться обратно в офис, конечно, будет довольно далеко. Но минут за двадцать пять, думаю, справлюсь. Итого, останется еще целый час. Как раз еще можно будет заехать по дороге за запчастями, а там»…

— Знакомая карта. Кажется, я тебя с ней уже когда-то видел.

— Хм. Вполне возможно. Я ее беру на каждую смену. Просто редко использую до прибытия на местность.

— Вот как. Так значит, ты по ней ориентируешься в незнакомых местах?

— Что-то вроде того. Если точно, то сверяю расположение указанных в инструкции адресов, и прорабатываю между ними наиболее короткий маршрут.

— А-а… Теперь ясно, почему ты так часто справляешься раньше остальных.

— Да. Такой подход экономит много времени. Весьма полезно.

— Но разве у тебя не уходит много времени на постоянную проработку маршрута?

— Да. Раньше от этого действительно пользы было мало. Но со временем я стал запоминать довольно много мест. Потому, в течении смены мне достаточно воспользоваться ею всего два-три раза.

(задумчиво) — М-м. Всего два-три раза… Так это же получается, что-то около сорока адресов за раз.

— Если точно, то от тридцати до сорока четырех, в зависимости от нагрузки.

(удивленно) — Сорока четырех?! И ты за один раз запоминаешь путь между столькими местами?!

— Да.

(удивленно) — Ну и ну… Я бы без навигатора и шести-то не запомнил, а ты вон сколько… Удивительно.

— Ты так думаешь?

— Конечно! Да кого не спроси, вряд ли даже самые опытные смогли бы удержать в памяти хотя бы треть. А если адреса еще и в разных районах…

Умолкнув так и не закончив мысль, Джуничи кажется, начинает выглядеть подавленно. А так и не уловив смысл последней фразы, Тоширо собирается о ней переспросить. Но обратив внимание на уплотнившееся вокруг движение, и предположив, что в этом и заключена причина, решает не отвлекать.

И с наступлением тишины, в течении некоторого времени закончив планировку будущего маршрута, Тоширо укладывает карту с документами в прежний, компактный вид. И в то же время машина останавливается перед загоревшимся, запрещающим сигналом светофора. Вслед за которым, ближайшая часть пути в пару мгновений усеивается мельтешащей толпой…

(подавленно) — Прости меня…

— А? За что?

— За то… что я не смог… не смог этого сделать…

— М-м? А, наверно, ты о том документе? Так ты и не должен был его подписывать.

— Но ведь только так я… Нет, директор прав. Я лишь делал вид, что пытаюсь помочь…

— Почему?

— Ты сам все прекрасно видел. У меня была возможность… Но я…

— Ты поступил так как должен был поступить.

(усмехнувшись) — Еще и тебе советы давать пытался… Какая ценность в принципах, которые я так просто предал? Я действительно… ничем от них не отличаюсь.

— Ты просто не стал себе вредить. В этом нет ничего плохого. Не думаю, что это делает тебя похожим на них.

— Да… Это делает меня еще хуже.

— Если ты правда так считаешь, то сомневаюсь, что смогу тебя переубедить. Ведь даже не могу представить, что ты сейчас испытываешь. Но если мое мнение для тебя не бессмысленно, то я все же считаю, что ты на них совсем не похож, и тем более, не хуже.

(недоверчиво) — Вот как?.. И почему же?

— Потому, что до сих пор ни в одном твоем действии в отношении меня не было скрытых причин. Потому, что в словах не было лжи. И потому, что ты единственный относишься ко мне, как к равному себе.

(растерянно) — Тоширо… Даже после того, как я буквально согласился отправить тебя туда… Ты правда так считаешь?

— Да.

— Я…

Несмотря на услышанное, кажется, не ожидая услышать подобное, по какой-то причине начав выглядеть еще более подавленно и несколько раз мотнув головой, коллега отворачивается в противоположную сторону. Но зная его уже несколько лет, и понимая что Дуничи нужно время, чтобы все обдумать, решив не настаивать на продолжении диалога Тоширо возвращается к наблюдению за оставшимся, уже весьма поредевшем скоплением людей. Которых, параллельно обратному на табло отсчету, становится все меньше…

* * *

И вот, на проезжую часть выходят их последние представители. Вслед за которыми, неспешным, монотонным шагом, выходит девушка, чей знакомый силуэт сразу же бросился в глаза. Кажется, та самая. Но точно не определить, ведь лицо скрыто чернеными, распущенными до чуть ниже талии, волосами.

Можно было бы сказать, что она просто похожа на девушку из сна. Вот только наблюдая за ее маневрами между спешащими навстречу словно не замечающими ее людьми, складывается впечатление, что они действительно, вовсе ее не видят. Но так или иначе больше не заметив никаких признаков, что выдавали бы в ней иллюзию, Тоширо взглядом провожает девушку до противоположной стороны, где та вскоре скрывается среди толпы…

«Снова она?.. Странно. Учитывая прошлые разы, на этот раз перед ее появлением я не испытал никаких ощущений. Вполне возможно, что это была вполне настоящая, лишь похожая на нее девушка. Вот только то, как она шла, выглядело очень необычно»…

С загоревшимся зеленым светом, перекресток вновь заполняется на этот раз блестящим, разноцветным мельтешением. Частью которого является и поблескивающий голубым свечением капот.

«Но если предположить, что это все же была иллюзия, то это может значить лишь то, что мое состояние ухудшается. Впрочем, быть в этом уверенным пока что нельзя, но все же… стоит принять меры».

— Джуничи, мы можем по пути заехать в аптеку? Нужно купить лекарство.

— В принципе, можем заехать. А что за лекарство? Может, у меня в аптечке найдется что-то нужное?

— Пока и сам толком не знаю.

— Хм… Что-то от головы?

— Да. Что-то вроде того. Но не думаю, что у тебя такое имеется.

— Ну, у меня тут много всяких лекарств. Если расскажешь поподробнее, может, что и найдется? Если, конечно, это не секрет.

«Конечно, предпочтительнее сохранить это в тайне, но учитывая, что это Джуничи, думаю, он не станет говорить об этом с кем-то еще».

— Как и сказал, пока сам толком не знаю. Но предполагаю, что у меня развиваются галлюцинации.

— Что? Галлюцинации?

— Если быть точнее, то сегодня с самого утра мне мерещится одна девушка.

— Вот как? Но с чего ты решил, что это галлюцинация?

— Дело в том, что первый раз я ее увидел в сегодняшнем сне. И с тех пор видел еще несколько раз, уже в реальности.

(задумчиво) — Вот оно что.

— Думаешь, у тебя найдется что-то подходящее?

— Знаешь… Боюсь, что не найдется. И не только у меня, но и в аптеке тоже. С такой проблемой тебе нужно к доктору. Хотя, судя по тому, сколько в последнее время ты работал, думаю, что твои галлюцинации могут быть связаны с чрезмерным переутомлением.

— Да, я тоже так подумал.

— В таком случае, тебе просто нужно хорошо выспаться. И желательно, несколько дней.

— Раз ты тоже так считаешь, значит, так и поступлю.

(обеспокоенно) — Это серьезно. Слушай, в таком состоянии работать нельзя! Тебе немедленно нужно выйти на больничный!

— Не думаю, что в этом есть необходимость.

— Есть! И серьезная! Послушай, я прекрасно понимаю, что раскрывать эту правду будет опасно. Но ты же ведь и так завтра выходишь на выходной, да? Потому, достаточно взять отгул хотя бы на сегодня, сказав что… да хоть что ты чем-то отравился! Да, так и скажем! В общем, сегодня никуда не идешь!

— Но ведь для отгула нужно связаться с офисом.

— Не волнуйся. Я свяжусь, и все им объясню. Скажу, что из-за отравления ты не в состоянии даже разговаривать. Тебе всего лишь нужно будет потом это подтвердить.

В следующий момент Джуничи перестраивается в крайнюю полосу, очевидно, собираясь сменить маршрут.

— Мне кажется, что нам лучше ехать дальше.

(неуверенно) — О чем ты говоришь? Домой, и только домой! Отдыхать и еще раз отдыхать!

— Джуничи, думаю, ты и сам понимаешь что если я сегодня выйду на отгул, то это скорее всего навредит нам обоим. И чтобы это предотвратить, мне придется рассказать правду, чего, конечно же, я делать не стану. И ты, возможно, тоже.

— Конечно же нет! Будто я дам им такой повод?!

— В таком случае будет лучше, если я сегодня отработаю. Так или иначе, пока отличаю галлюцинацию от реальности, беспокоиться не о чем.

(вспыльчиво) — Да дело же совсем не в этом! Тоширо!

— А в чем?

Судя по выражению лица тяжело выдохнувшего Джуничи, повторяющему его облик в момент прошлого диалога, похоже, что он подразумевал предстоящую работу.

— А-а, кажется, теперь понимаю. Но мы оба знаем, что отгул это только отсрочит. А зная директора, не сомневаюсь, что он не только не поверит в придуманную тобой причину, а будет уверен в твоей попытке таким образом помочь мне избежать поставленной задачи. Следовательно, к следующей смене он добавит мне лишь больше подобной работы. А тебя вполне возможно, просто уволит. Учитывая все это, целесообразнее подобных конфликтов избежать.

— …

В то время, пока Джуничи странным образом меняется в лице, от чего сложно определить его ход мыслей, автомобиль приближается к дорожной разметке, где можно будет развернуться. Но лишь до нее остаются считанные метры, как внезапно несколько раз яростно ударив по рулю, Джуничи ведет автомобиль дальше. И весь оставшийся путь проходит в полной, лишь тарахтящей тишине…

* * *

(подавленно) — Приехали.

«Быстрее, чем я рассчитывал».

— Да. Отсюда как раз и начну.

Больше ничего не сказав, выйдя из машины, Джуничи направляется к задней ее части. И не теряя лишнего времени поступив также, уже вскоре оказавшись с сумкой на плече и велосипедом в руках, Тоширо готовится в путь…

— Спасибо, что подвез.

— Меня не за что благодарить. Все же это все, на что я способен…

— Но благодаря твоей помощи, я сэкономил почти час, благодаря которому успею вовремя вернуться. Думаю, за это стоило поблагодарить.

(выдохнув) — Слушай… Прошу, выслушай внимательно то, что я сейчас скажу.

— Хорошо. Слушаю.

— Когда окажешься… в том районе. Если увидишь там кого-то, особенно, если это окажется группа людей. Не важно, как они будут одеты, или как будут себя вести. Ты любым способом должен избежать встречи с ними! Не важно, будут ли они просто посреди улицы, или же рядом с нужным тебе адресом, ни в коем случае, слышишь?! Ни в коем случае не приближайся к ним и как можно быстрее скройся!

— Хм… Хорошо, я учту твое предостережение.

(обеспокоенно) — Я серьезно! Не дай никому к тебе приблизиться!.. Но если… если все же случится худшее… если тебя окружат и поймают. Отдай им все что они потребуют без вопросов и сопротивления! Слышишь?! Отдай им все! И плевать, если это будут деньги, письма или велосипед! Если понадобится, я помогу тебе выплатить все штрафы, только сделай все возможное, чтобы уйти оттуда целым и невредимым!!!

— Я…

— Плевать на обязанности и компанию! В первую очередь думай о своей безопасности! Слышишь?!

— Хорошо, я тебя понял. Постараюсь ни с кем не сближаться, а в ином случае, найти оптимальное решение проблемы.

(выдохнув) — Что ж. Теперь-то я точно сделал все что мог. Буду надеяться, что твой день пройдет гладко.

— Да. Спасибо за наставление. Что ж. Тогда до встречи в офисе.

— Д, да… До встречи…

Захлопнув дверцу, Джуничи направляется к кабине, а Тоширо сев на велосипед, отправляется к намеченному маршруту…

Спускаясь по узкой асфальтовой дороге, по сторонам мелькают проносящиеся мимо разнотипные двух и трехэтажные жилые дома. Что по мере приближения к месту назначения, чередуются все реже, пока и вовсе не останавливаются на небольшом, трехэтажном. И судя по ведущей к следующим этажам наружной лестнице, предназначенным для проживания трех семей.

«Адрес совпадает. Похоже, мне сюда».

Оставив велосипед рядом с дорогой, и подойдя к самой ближней двери, не заметно никаких табличек или надписей, что указывали бы на проживающую за ней семью.

«Похоже, что без контакта с проживающими там людьми, мне не выяснить личность получателя. Но учитывая, что им может оказаться кто-то со второго или третьего этажа, наверно, не следует отвлекать остальных от их дел, без серьезной необходимости. Возможно, на других этажах может найтись полезная информация».

Поднявшись на следующий этаж, но также ничего не обнаружив, Тоширо поднимается на третий. На котором, так или иначе, тоже оказалось пусто. Понимая, что иного способа нет, и нажав на кнопку, слышится раздавшийся за дверью тихий звон… Но никто так и не открыл. Предположив, что дома никого нет и спустившись ниже, Тоширо вновь жмет на звонок. И ожидая, в какой-то момент внимание привлекает донесшийся откуда-то снизу глухой щелчок…

Никого так не дождавшись и со второй двери, начинает спускаться вниз. А вскоре заметив облокотившегося о стену рядом со входом, курящего сигарету мужчину, направляется к нему. В чьем полураспущенном мужском халате отчетливо проявляется крупное телосложение, с хорошо читаемой мускулатурой. И в добавок ко всему этому, еще и очень короткая прическа.

В манге, подобным обликом чаще всего наделяют темных и опасных личностей, что за счет грубой силы всегда добиваются своих целей. Не редко, жестоким и кровавым образом. И заметив Тоширо, видимо, прочитав его намерения, не отвлекаясь от сигареты, мужчина делает несколько широких шагов на встречу…

(приветливо) — Эй, с добрым утром, парень!

«Я же ведь еще даже не подошел, а этот человек уже меня поприветствовал? Хм. Не ожидал подобных действий от такого типажа. Впрочем, стоит придерживаться регламента».

Несколькими шагами сократив расстояние до приемлемого для беседы, Тоширо останавливается в уважительном поклоне…

— Доброго вам дня.

— Дня? А-а, ну да ну да, точно! Это же только у меня день только начался. (кратко посмеявшись) Вижу, ты из какой-то службы доставки? Неужели про меня кто-то вспомнил?

— Прошу прощения, но чтобы это выяснить, вам придется представиться.

Кажется, мужчина немного оторопел. Но спустя короткую паузу, лишь снова как-то странно засмеялся.

— Да я пошутил! Похоже, не очень удачно. Все же, вряд ли бы ты тогда по соседям ходил!

— На самом деле, у меня просто нет данных о проживающих в этом доме людях. И чтобы никого не беспокоить, я рассчитывал найти там какую-то информацию.

— А-а, вот оно что. Ну да, с этим тут и правда не все так гладко. Впрочем, соседи сверху недавно съехали. И потому, пока что тут проживаю только я.

— Вот как. Понятно. В таком случае, Ишикава Хидеюки, это вы?

— Хидеюки? Нет. Это мой сосед, этажом выше.

— Ясно. В таком случае, не знаете, когда он будет дома?

— О-о парень… Боюсь, что это известно лишь одному богу.

— Прошу простить. Но я не очень хорошо понял. Что это значит?

— Да то и значит… Несколько недель назад у него случился приступ. Повезло, что в тот момент мы были вместе, и было кому вызвать скорую. Но с тех пор как его увезли в больницу, мы больше не виделись.

— Вот как. А близкие родственники у него есть?

(затянув сигарету) — Не-е-ет. Как один сюда перебрался, так все годы один и жил. Во всяком случае, мне об этом мало что известно.

— Понятно. В таком случае можете подсказать, в какую больницу его увезли?

— Ну, могу. А ты что, собираешься прямо туда?

— Да.

— Но я даже не знаю, живой ли он еще.

— Как бы то ни было, моя задача выяснить это наверняка. В ином же случае — вручить посылку.

Кажется, мужчину что-то удивило.

— Ого… А ты очень… исполнительный.

— Такова наша работа. Любой бы поступил также.

Внезапно кажется, как-то погрустнев, глубокой затяжкой мужчина выкуривает оставшуюся половину сигареты…

— Ну да, как же. Знавал я уже таких "ваших"…

И загасив окурок о металлическую дверь, в следующий момент вновь принимает прежний, добродушный облик.

— Впрочем, не важно! Серьезно, далеко не каждый, имея возможность слинять, готов идти до самого конца!

— Простите, но я снова не очень хорошо вас понял.

— Я говорю, будь таких как ты больше, может, и мир был бы краше!

— Мне воспринять ваши слова как похвалу?

— Ну конечно же! (смеется)

— В таком случае, благодрю вас за похвалу.

(грустно) — Эх, если бы и в тот раз тоже… Ладно, по сумке вижу, работы у тебя много, так что не буду задерживать. Сейчас схожу, напишу тебе адрес, чтобы не забыл!

— Не нужно. Я предоставлю вам все необходимое.

— А-а… Ну ладно.

Достав из сумки небольшой блокнот и ручку, Тоширо передает их мужчине. И что-то написав, тот возвращает их обратно. И кратко взглянув на адрес, удается представить примерное расположение больницы…

— Благодарю вас за помощь.

— Не-е-ет. Это тебе спасибо. Когда встретишь этого старого пройдоху, передай от меня привет. (виновато) И… если не сложно, листок с твоего блокнота. Я там, кроме адреса, написал кое-что и для него.

— Хорошо. Передам.

— Спасибо. Ну тогда… удачного тебе дня!

— И вам тоже.

Поклонившись, а затем вернувшись к велосипеду, Тоширо продолжает свой путь…

* * *

И вот спустя еще несколько десятков адресов, и пару часов, выезжает на широкую, поднимающуюся в гору улицу. Что судя по низким, однотипным заборчикам, состоящим в основном из зеленого, аккуратно подстриженного кустарника, и небольшими, также похожими друг на друга домами, является каким-то довольно благосостоятельным спальным районом…

Немного не доехав до конца улицы, Тоширо останавливается у неширокого дворика с выходящим почти к самой дороге, с деревянной отделкой, одноэтажным домом. Оставив велосипед на небольшом парковочном месте и направившись к двери, Тоширо вскоре жмет на звонок… Однако, уже продолжительное время ожидая появления хозяев, начинает складываться впечатление, что дома никого нет. И уже собираясь уходить, с задней части дома вдруг доносится тихий, писклявый лай…

«Судя по всему, это их собака. Вероятно, среагировала на звонок. Но судя по ее тихому лаю, кажется, что она довольно далеко. А учитывая длину некоторых домов, можно предположить, что большая часть этого двора, является внешней от дома. А раз так, значит, хозяева могут быть где-то там».

Пройдя немного в сторону и направившись вглубь участка, к небольшой деревянной оградке, ведущей от угла дома до соседнего забора, а спустя несколько метров остановившись перед невысокой деревянной калиткой становится заметно пожилого мужчину и женщину. По всей видимости, собирающих опавшие фрукты с усаженных по всему участку, фруктовых деревьев. И в тот же момент, недалеко от них вновь доносится тот же самый писклявый лай.

(женский голос) — Ох, куда ты так помчался?

А спустя пару мгновений, из кустов выскакивает маленькая собачка, что метаясь рядом с калиткой и непрерывно тявкая, не сводит с нее взгляд…

— Похоже, кто-то пришел.

— Пойду посмотрю.

Положив яблоко в небольшое ведерко, женщина медленно направляется к сюда. И хоть ее взгляд также направлен прямо сюда, кажется, что она совсем никого не видит. Но когда до калитки остается несколько метров, на ее лице проявляется слабая улыбка.

— Ох, и правда. Похоже, что к нам пришел гость!

(поклонившись) — Доброго дня.

— О, еще и такой вежливый. И вам доброго дня.

(достав письмо) — Я из почтовой службы. Доставил вам письмо.

— Письмо? Интересно, от кого же?

(протягивая письмо) — Вы сможете прочитать информацию об отправителе, находящуюся на внешней стороне письма.

— Ох, я со своим зрением вряд ли что тут увижу… Вы не стесняйтесь, заходите. (указывая в сторону мужчины) Передайте письмо моему мужу. Собачку не бойтесь, она безобидная. Дорогой, к нам от кого-то пришло письмо. Посмотришь?

— Хорошо.

Отворив калитку, женщина открывает дорогу в сад. Но немного пройдя, в какой-то момент приходится остановиться из-за внезапно подбежавший к ноге собачки. Что понюхав обувь и кратко взглянув в глаза, утихнув, убегает куда-то по своим делам, позволив идти дальше к ожидающему письма мужчине…

(поклонившись) — Здравствуйте.

— И тебе здравствуй.

(протягивая письмо) — Пожалуйста, ознакомьтесь.

Взяв письмо, мужчина некоторое время к нему присматривается то приближая, то отдаляя от глаз.

— Ох. Тут такие маленькие буковки, что и мне уже их не разглядеть. Без очков тут не обойтись. Дорогая, не помнишь, где твои очки?

— В последний раз я их оставила кажется, где-то на полке.

— Тогда сходишь? А то я снова не припомню, где свои оставил.

— Да наверно, снова рядом с альбомами.

— Да. Наверно.

— Ладно, давай схожу. Все равно собиралась еще яблоки отнести.

(передавая письмо) — А я тогда пока соберу оставшиеся.

Взяв письмо и полное яблок ведерко, женщина обращает внимание еще на несколько стоящих посреди полупустых, полных ведерка.

— Дорогой гость. Могу я вас попросить о помощи, отнести вместе со мной те два ведерка?

«Подобные действия не входят в регламент. Но учитывая, что меня попросили об этом до выдачи расписки, думаю, это не должно быть серьезным нарушением».

— Да. Конечно.

— Спасибо. Прошу, пойдемте.

Похоже, обрадовавшись согласию помочь, старушка направляется к ведущей в дом, расположенной за импровизированной аркой из каких-то цветущих лиан дверце. И взяв в руку по ведерку, Тоширо направляется следом… И вот распахнув дверь, старушка жестом приглашает войти.

— Пожалуйста, проходите.

— Да. Простите за вторжение…

Разувшись и пройдя по короткому, деревянному коридору, Тоширо оказывается в небольшой комнате. Судя по ведущей со стороны улицы двери и нескольким диванчикам у круглого столика — гостиной.

— Спасибо за помощь. Можешь их поставить тут.

Оставив свое ведерко у стены, женщина подходит к нескольким стоящим друг за другом темно-древесным полочкам. По всей видимости, книжным, но в данный момент уставленными множеством рамок с фотографиями. Что судя по изображенным на них кажется, счастливыми мужчине и женщине с девочкой разных возрастов — семейные фото.

— Совсем не вижу, где же они… Милок, не поможешь найти мои очки? Кажется, я оставила их где-то здесь.

Быстро пробежавшись взглядом вокруг указанного места, на небольшом стеклянном столике удается заметить лежащие рядом с очередной фотографией маленькой, с улыбкой держащей в руках пучок каких-то сухих цветов девочки, по всей видимости, те самые очки.

— Они на столике рядом с фотографией.

— О, вот как… И правда. Спасибо, а то так бы их и не заметила.

Надев очки, женщина наконец начинает ознакомляться с прилагаемой к письму информацией. И вскоре на ее лице появляется улыбка. А спустя несколько секунд после донесшегося позади звука открывшейся двери, начинают слышаться и неспешно приближающиеся шаги.

— Радость-то какая! Милый, это письмо прислала наша дочка!

— Вот как? И правда, радостные новости. Давненько весточки уже от нее не было. Как там, у нее все хорошо?

— Пока не знаю. Я письмо еще не читала.

— Понятно. В любом случае, такое событие стоит отметить.

— И правда. Я тоже так думаю.

Пройдя с несколькими ведерками дальше, мужчина скрывается за дверью в соседнюю комнату.

— Я понимаю, с письмом никаких проблем нет?

— Да, все хорошо.

(достав накладную) — В таком случае, пожалуйста, поставьте свою подпись.

— Да, конечно, сейчас… Вот, пожалуйста.

— Благодарю вас.

— Нет, это нам стоит вас поблагодарить. И всех остальных, кто каждый день трудится, доставляя эти частички радости таким старым людям, как мы.

— Это всего лишь моя работа.

* * *

Вернувшись из соседней комнаты, мужчина забирает оставшиеся ведерки с яблоками. И вновь отправившись туда, приостанавливается в дверном проеме.

— Вода уже скоро закипит. Кстати, наш гость не желает остаться на чай?

— И правда. Вижу, мы не единственные, кому вам еще надо доставить письма. Но вы сюда проделали такой длинный путь. Может, согласитесь ненадолго задержаться? У нас очень вкусный чай. И пирожки, уверена, вам тоже понравятся!

— Благодарю за гостеприимство, но регламент не позволяет.

(удивленно) — Регламент? А-а, кажется, понимаю. Но мы можем сохранить это в тайне. И если у вас все же найдется несколько свободных минуток, то будем рады, если позволите нам вас отблагодарить.

— Да, останься. Чайник уже вскипел, потому не волнуйся, надолго мы не задержим.

«Видимо, они из тех людей, что предпочитают словесной, иной вид благодарности. Довольно редкий типаж. Пока что проблем с доставкой у меня не было, так что думаю, согласившись, смогу побольше узнать. Без сомнений, этот опыт будет полезен».

(немного грустно) — Но если у вас все же нет времени…

— Нет, немного времени есть. Я принимаю ваше приглашение.

— Вот как. Рада это слышать!

— Ну что ж, мы тогда все подготовим!

— А я вас пока провожу.

Мужчина скрывается в соседней комнате, а женщина проходит в центр гостиной.

— Если хотите, можете оставить свою сумку тут.

— Хорошо.

— И проходите в ту комнату, присаживайтесь за столик.

Оставив сумку на диване и проследовав в небольшую, разделенную с гостиной деревянной аркой комнатку а также ощутив какой-то незнакомый, странный запах, Тоширо занимает место у единственного, небольшого чайного столика.

— Хорошо. Немножко подождите здесь. Я пойду заварю чай. Кстати, вы какой предпочитаете?

— А-а. У меня нет каких-то предпочтений.

— Вот как? Понятно.

Скрывшись в той же комнате, где и мужчина, женщина оставляет Тоширо наедине с собой и размерным тиканьем стоящих за стеклянными дверцами расположенной в углу комнаты тумбы, часов. Также, следом за тумбой располагаются небольшие шкафчики, за чьими дверцами проглядывается множество разноцветных, металлических коробочек…

«Хм. Странный запах. Никогда такого раньше не ощущал. Кажется, что-то похожее было и в прошлой комнате. Сперва показалось, что это откуда-то с улицы, но тут, он особенно сильный. И им как будто пропитано все вокруг. Что же может так пахнуть? Чем-то кажется, даже напоминает тот самый запах. Хм. Не думал, что что-то подобное существует и здесь»…

Вскоре вернувшиеся из соседней комнаты хозяева, поставив на столик керамический заварник, три чайных кружки и миску с пирожками, присаживаются напротив. После чего, наполнив кружки очень ароматным напитком, женщина жестом указывает на ближайшую из них.

— Пожалуйста, огощайтесь. Попробуйте наше мандзю с вареньем,. Которое, кстати, мы недавно сделали из выращенных у нас в саду фруктов.

— Да. Это так сказать, вместо сахара. Но если пожелаешь, могу принести и его.

— Нет, не стоит.

Взяв кружку с еще горячим напитком и один из пирожков, Тоширо принимается за угощение. А следом присоединяются и остальные…

* * *

— Ну как, вам нравится?

— Все… вкусно. Однако, такого чая я еще не пробовал.

— Это и не удивительно. Такой чай ты вряд ли мог где-то попробовать.

— Ведь это редкий сорт, что дочка прислала нам прямо с китайских плантаций. Сама его выращивала.

— Даже не со лгу, если скажу, что во вкусе каждого чайного лепестка, отражена ее искренняя забота.

— Точно-точно. (с грустью) Жаль только, что она сама редко к нам приезжает.

— И то верно. Ну да что уж там… Вы пейте, не стесняйтесь. Если пожелаете, я заварю еще.

(сделав несколько глотков) — Значит, ваша дочь проживает в Китае?

— Да. Давно туда переехала. Чтобы заниматься любимым делом.

— Ей нравится работать на плантациях?

— Наверное, это ей тоже нравится. Но вот выращивать чай, она точно не просто любит. Дорогой…

— Сейчас достану.

Приподнявшись со стола, Мужчина достает из тумбы металлическую коробочку. И открыв, поставив на стол поближе к Тоширо, раскрывает взору заполняющие ее пространство другие, более маленькие, с расписанными китайскими иероглифами деревянными крышечками.

— Пожалуйста, открой любую из них. И понюхай.

Так и поступив, Тоширо принюхивается к содержимому одной из коробочек. И несмотря на то, что содержимое представляет из себя какую-то труху, из нее исходит слабый аромат, чем-то похожий на ощутимый ранее. И чем-то на тот самый, что ощущался и во сне.

— Ну, что скажешь?

(положив коробочку обратно) — Необычный запах. Что это?

— Так пахнет чай, что наша дочь сделала сама, будучи еще совсем маленькой. Кажется, из… из… Ох. Простите, уже так быстро и не вспомню.

— Возможно ли, что это запах ликориса?

— Ликорис? М-м, насколько знаю, они не пахнут. Но кажется, дочка с них тоже когда-то делала чай. Может, это и правда они? Честно, что-то никак не припомню.

— Вот как. Понятно.

«Возможно, что я и ошибся. Но с другой стороны, чем бы этот запах ни был, он — цветочный. При всем том, что я подобных цветов никогда не нюхал, почему-то их реальный запах обрел форму в моем сне. Как такое возможно? Впрочем»…

(сделав глоток) — Значит, в других коробочках тоже находится чай?

— Да, вы правы. Это лишь малость того, что у нас здесь хранится.

— Возможно, зайдя в дом, ты уже мог заметить немного похожий запах?

— Да, заметил. Получается, все это запах от чайных листьев?

— Верно. Уже много лет прошло с тех пор как дочка сделала весь этот чай. Но его запах держится тут до сих пор. Хоть мы уже почти его и не ощущаем.

— И в каждой коробочке, вместе с ароматом хранится частичка воспоминаний о днях, когда мы с мужем наслаждались его вкусом. А дочка — его созданием.

Взяв в руки одну из коробочек, глядя на нее женщина как-то слабо и необычно улыбается.

— До сих пор помню тот день, и то как она была счастлива, когда мы впервые его попробовали.

— И я тоже… Кажется, это был ее подарок на твой день рождения.

— Первый подарок, сделанный своими руками. А ведь она была еще такая маленькая. Сколько же ей тогда было?

— Кажется, шесть… или семь? Эх, уже точно и не вспомнить.

— Уже и не вспомнить… Но с какой любовью она ухаживала за каждым цветочком, как кропотливо сушила каждый лепесток… Этого, я никогда не забуду… Правда, немного грустно, что мы больше этого не увидим.

(с тоской) — Эх, что уж поделать… Ведь она уже не маленькая. И для нее, это уже давно перестало быть чаем…

(с тоской) — Пусть это и просто лишь сухие цветы, но для меня они всегда будут самым вкусным и ароматным чаем, что я когда либо пила.

— Для меня тоже… (вздохнув) тоже…

(сделав глоток) — Получается, ваша дочь больше такой чай не выращивает?

— Да… Уже очень давно.

— И вас это… печалит?

— Немного. Но мы всегда знали, что когда-нибудь этот момент наступит. Печалит другое…

— Чем больше она взрослела, чем больше узнавала о его тонкостях, тем больше стыдилась того, что делала раньше. Наверное, стыдится и до сих пор.

— И это, правда грустно. Пусть теперь для нее это не более чем просто сухие цветы. Но для нас, они навсегда останутся символом дочкиной любви… И источником ее зародившейся мечты… Правда, дорогой?

— Да-а. И грустно, что она сама, об этом уже совсем позабыла…

(вздохнув) — Ой, простите, что-то опять ностальгия нас застала. А ведь ваша чашка уже совсем пуста. Желаете еще чаю?

— Нет, благодарю. Мне уже пора вернуться к работе.

— А-а, вот как.

— Ты нас извини. Гости для нас редкость, вот и замечтались. Наверно, уже утомили?

— Нет, все впорядке. Ваша история весьма познавательная.

— Вот как? Что ж, приятно слышать. В таком случае, не будем больше досаждать. Позволь тебя проводить.

— Благодарю вас за угощение.

— Это тебе спасибо, что согласился остаться.

Поднявшись, Тоширо следует за направляющимися к выходу хозяевами. И забрав свою сумку, пройдя мимо провожающей с улыбкой пожилой семьи, выходит за порог.

— Удачи на работе, юноша.

— Будете неподалеку, заходите к нам как-нибудь еще.

— Хорошо. (поклонившись) До свидания.

— До свидания.

Вернувшись к велосипеду, Тоширо отправляется в обратный путь…

* * *

«Что ж, хоть немного и выбился из рассчитанного графика, но как и думал, общение с этими людьми принесло весьма полезный опыт. Хоть и не похоже, чтобы они солгали по поводу желания отблагодарить, но похоже, что это использовалось лишь в виде предлога для приглашения остаться у них. И судя по тому, что они рассказали о своей дочери и том, что гости бывают у них редко, да и их последние слова… видимо, их поведение обусловлено чувством, если не ошибаюсь, называемым одиночеством. Хм… Кажется, с таким типажом я еще не встречался.

Однако непонятна причина, по которой они вообще решили рассказать мне о своей семье. Ведь о таком, на сколько знаю, чужакам не рассказывают. Хотя наверно, это обусловлено их доверчивостью? Или возрастом? Хм… Ладно. Вряд ли единичный случай может дать исчерпывающую информацию. Возможно, как-нибудь стоит снова воспользоваться их приглашением.

Так или иначе, этот дом был последним. Теперь остался последний район. Но я еще не был в больнице. А она несколько не совпадает с маршрутом. Конечно, будет быстрее заехать туда по возвращении в офис. Но с другой стороны, если то, что сказал Джуничи сбудется, то в худшем случае, я это письмо уже не доставлю. А ведь я еще и пообещал передать послание того мужчины. И будет неправильно, если не оправдаю его ожиданий… Что ж, выделю ради этого часть свободного времени»…

Пропетляв между несколькими кварталами, улицами и перекрестками, свернув на узкую улочку и вскоре выехав на основную трассу, вдали становится заметен угол крупного, высокого здания. Что на первый взгляд похоже на жилое, но все же, корпус полукруглой формы выдает его истинное назначение.

«По всей видимости, это та больница, в которой должен находиться адресат».

Подъехав к парковке у его широкой части, и оставив велосипед, Тоширо отправляется ко входу. Подходя к которому, начинает слышаться какой-то нарастающий шум, а вскоре, взгляд внезапно затмевает мельтешащая, словно беспросветная пелена. А до этого неразборчивый шум, зазвучав странным, но почему-то знакомым, кажется, донесшимся откуда-то сверху воем, спустя пару мгновений начинает стремительно утихать. А за ним исчезает и заставившее остановиться мельтешение… И когда зрение наконец приходит в норму, взглянув к предположительному источнику воя, взгляд сталкивается с одним из многочисленных этажей стоящего в паре десятков метров впереди здания.

«Что это только что было? На миг показалось, что… Хм… Сначала визуальные, теперь еще и слуховые? Похоже, мое состояние ухудшается. Но уже осталось всего несколько часов, так что думаю, теперь это не так уж и важно»…

* * *

Оказавшись в просторном холле в окружении суетящихся врачей и обычных людей, Тоширо осматривается вокруг…

«Тот человек указал лишь адрес, но я все еще не знаю, в какой палате находится адресат. Думаю, в регистратуре должна быть подобная информация».

Обратив внимание на небольшое окошко в противоположном конце холла, Тоширо направляется туда. И скоро его встречает работающая там девушка.

— Добрый день, чем могу вам помочь?

— Здравствуйте. Я должен доставить письмо человеку, который уже какое-то время должен находиться в этой больнице.

— И как его зовут?

(протягивая бланк) — Вот данные, что у меня имеются.

— Так. Хорошо. Минуточку, сейчас уточню.

Сев за компьютер, девушка видимо, вводит в него предоставленные данные.

(возвращая бланк) — Все верно, в нашей больнице правда есть такой пациент. Потому, можете оставить письмо тут, и мы скоро его передадим.

— Не могу. Мне необходима подпись адресата о получении.

— А-а, вот как. Понятно.

— Потому, если возможно, могу ли я лично передать ему письмо?

(задумчиво) — М-м… Думаю, да. Конечно! Поднимитесь на девятый этаж. А затем пройдите в сто тридцать седьмую палату. Однако у пациента недавно должны были начаться процедуры. Думаю, они еще не окончились, потому вам скорее всего придется немного подождать.

— Как долго?

— Примерно десять минут.

— Хорошо, я подожду. И еще. Не подскажите, как я могу его узнать?

(задумчиво) — М-м… даже и не знаю… А! (кратко взглянув в компьютер) У него под правым глазом большая родинка! Думаю, не пропустите!

— Ясно. Благодарю за помощь.

— И вам всего доброго!

Пройдя к концу холла, и остановившись у одного из двух лифтов, видимо, предназначенного для посетителей, Тоширо жмет кнопку вызова. И пока тот спускается, в какой-то момент обратив внимание на соседний, почти вдвое больших габаритов, почему-то начинает казаться, что он уже где-то встречался… Но вдруг от раздумий отвлекает зазвучавший глухой сигнал в следующий момент отворившего свои дверцы лифта. Что уже вскоре очередным нажатием кнопки затворившись, отправляется наверх…

* * *

Выйдя на девятом этаже, не спеша последовав мимо редких пациентов и врачей вдоль длинного, сворачивающего за угол коридора, Тоширо вскоре оказывается у указанной палаты. А понимая, что нужного человека сейчас там нет, направляется дальше, к стоящим у окна диванчикам, намереваясь подождать там. Но проходя мимо очередной палаты, в глазах вновь появляется останавливающее, словно погружающее во мрак мельтешение…

(тихо) — Из-за меня…

«Этот голос… (обернувшись к двери) Кажется, он звучал от сюда».

(тихо) — Все это… из-за меня…

«Почему-то, такой… знакомый. Нет, невозможно. Без всяких сомнений, что это просто»…

— Вы родственник?

Не успевает незнакомый голос договорить, как мельтешение тут же бесследно исчезло. А обернувшись, становится заметно невысокого, лишь с парой волосков на лысой голове, старичка.

— А… Что?

— Вы пришли ее навестить?

— Навестить? Я вас не очень хорошо понял.

— Так ведь… вы уже как пару минут тут стоите. Понимаю, наверное, просто тяжело войти.

«Войти?»

Проследовав за взглядом старичка, становится очевидно, что рука крепко сжимает дверную ручку.

«Хм. Странно. Совсем не заметил».

(отпустив дверь) — Нет, вы ошиблись. Я никого не навещаю.

— Вот как… Тогда, кто вы?

— Я из почтовой службы.

— А-а. Вот как. Тогда, прошу прощения. Зрение уже совсем не то. Вот вас и не разглядел.

— Ничего страшного.

— Но раз вы здесь, то, наверное, кого-то ищите? Я тут многих знаю, возможно, мог бы помочь?

— Спасибо, но в этом нет необходимости. Я просто жду человека с процедур.

— Понятно. В таком случае, пока ждете… Может, не откажете старику в общении? А то в этом месте совсем не с кем развеять одиночество.

— Предполагаю, я буду свободен еще около шести минут. Если вас это устроит, то я не против.

— Вот как. Но даже столь краткое мгновение, станет глотком свежего воздуха. Что ж, тогда, присядем?

— Да, конечно.

* * *

Направившись к стоящим в паре метрах диванчикам, дедушка устраивается в одном из них, и поступив также, Тоширо располагается рядом.

— Так, о чем вы хотели поговорить?

— О чем? М-м… что-то даже и не могу придумать… (взглянув на палату) Как вспомнил о бедняжке, все мысли куда-то вдруг исчезли…

— Вот как.

Опустив голову, и кажется погрустнев, дедушка какое-то время молча смотрит в пол…

(выдохнув) — Жаль девочку…

— В той палате, находится ваша родственница?

— Нет. Нет… Хотя я так долго наблюдаю за ее палатой, что кто-то наверное, мог бы так решить.

— Получается, вы находитесь тут уже давно?

— Да, наверное. Здоровье уже подводит, и с недавнего времени приходится находиться тут. Хотя конечно, и раньше я был здесь частым гостем. Уже наверное как восемь лет, это место стало моим вторым домом.

— Довольно большой срок.

— И не говорите. Но тут ничего не попишешь, такой уж у меня возраст. Грустно, что почти столько же времени, бесследно утрачено и у нее… А что еще печальнее, что за большую его часть у той двери не было никого, кроме докторов. И увидев вас там, я и подумал что… (вздохнув) Несчастная девочка. А ведь она еще так юна…

— Она сирота?

— Наверное, с тех пор как тут оказалась, девочка и правда… стала сиротой…

— Значит, родственники от нее отказались?

— Нет, не отказались. По крайней мере, не сразу… Но однажды, единственные, к кому она могла вернуться. Ее родители… покинули этот мир…

— Покинули? С ними что-то произошло?

— Думаю, что так и было. С ними правда что-то произошло. Иначе, они бы не совершили тот ужасный поступок…

— Ужасный поступок?

— … Самоубийство…

— Самоубийство? Насколько мне известно, чьи-то родители не стали бы так поступать. Особенно, пока их ребенок жив. Вы в этом уверены?

— К сожалению. Хотел бы, чтобы это было ложью, но… Однажды мне довелось услышать их с доктором разговор. Когда им сказали, что девочка скорее всего уже не сможет очнуться. Тогда же, они вышли из ее палаты… в последний раз. А их лица и угасший взгляд, навсегда отпечатались в моей памяти. Как и осознание, что в тот момент они… уже были мертвы. (смотря на палату) А спустя несколько дней, из разговора медсестер и узнал, что к девочке, родители уже больше… никогда не вернутся…

— Вот как. Но насколько я понял, она еще может очнуться. Не могу понять причину их поступка.

— Мне тоже. Тоже не понятно. Ведь они же ее любили. Так почему оставили?.. Впрочем, сперва потерять нечто сокровенное, а потом еще и услышать, что это навсегда… Справиться с этим потрясением, способен далеко не каждый. Вот и они, наверное, просто не смогли. Может, не смогли поверить, что их лучик счастья все же еще сможет вернуться? Не знаю… Наверное, теперь она и правда, уже не проснется. Ведь с того момента, возвращаться ей больше не к кому…

(смотря на дверь в палату) Но я еще надеюсь, что к своему сроку все же успею увидеть, как в эту дверь зайдет тот, к кому все же… она обязательно сможет вернуться… Надеюсь… Ох, простите, наверное, не об этом стоило нам говорить.

— Все в порядке. Если хотите поговорить именно об этом, то вам не за что извиняться.

— Вот как?.. Да, наверное, вы правы. Знаете, за столько лет что здесь провел, я все еще продолжаю надеяться, что однажды смогу увидеть того человека, что ждет ее возвращения.

— Из того что вы сказали, складывается впечатление, что вы и есть тот самый человек.

— Так думаете?.. Да. Наверное, в какой-то мере вы все же правы. Я, правда, желаю чтобы она скорее вернулась в этот мир. Но все же… боюсь, что скоро мне придется уже уйти. И как бы не хотелось, мне им никак не стать. Но пока еще жив, я до самого конца буду верить, что тот человек обязательно за ней придет.

— Хм… А вы отличаетесь от остальных людей.

(непонимающе) — Отличаюсь… от остальных?

— Могу я вам задать один вопрос?

— Да, пожалуйста.

— Основываясь на нашем разговоре, я понял, что вы для девушки абсолютно чужой человек.

— Да, к сожалению, это так.

— Но при этом, очевидно, что вы о ней беспокоитесь…

— Это, кажется вам странным?

— На самом деле, мне крайне редко доводилось встречать похожих на вас людей. Потому, для меня это действительно, как минимум, необычно.

— Вот как?

— Позвольте продолжить. Очевидно, что проявляя заботу о совершенно чужом человеке, вы не стремитесь извлечь из этого какую-то выгоду. Тогда можно узнать, в чем заключается причина вашего о ней беспокойства?

(растерянно) — Вот так вот, и вопрос же вы мне задали…

— Если не желаете, можете не отвечать.

— Нет, нет. Хоть ваш вопрос для меня весьма необычен, я бы и рад ответить. Но по правде говоря, я и сам толком не знаю, почему…

— Вот как. Ясно.

— Но если задуматься, может… может, дело в том, что мне просто жаль осознавать, как бесследно исчезает ее время? А может… (вздохнув) и не по этому?

— Можете рассказать по подробнее?

— Подробнее?

— Дело в том, что как и сказал, я почти не встречал людей, заботящихся о ком-то вне своих интересов. Поэтому мне сложно понять, что движет такими людьми, как вы.

— Вот как? М-м… Что ж, если мой рассказ вам в этом поможет… Скажите, на ваш взгляд, сколько мне сейчас лет?

— Судя по внешности, могу предположить, что около семидесяти.

— О, да я в ваших глазах весьма молод. Однако, мне уже давно за восемь десятков. А если быть точнее, сейчас мне восемьдесят четыре года.

— Довольно редкий возраст.

— Тут я с вами соглашусь. Это правда большой срок. Но и местами, очень яркий. За эти годы, я очень многое успел испытать. Многое повидать. И многих повстречать… Не скажу, что моя жизнь была проста, но все же, она была насыщенной. Каждый ее день не был похож на предыдущий. И каждый день вел меня вперед, к чему-то новому и неизведанному. К моей мечте.

— Мечте?

— Да. Она была довольно банальна, но появилась в то время, когда я даже и не думал, что подобное может со мной произойти. Но именно благодаря ей… благодаря этой мечте, моя жизнь обрела новый смысл. И наверное, благодаря ей я и смог прожить ее столь долго и ярко. До сих пор помню тот день, как будто… Ох, что-то заговорился. Ведь ваш вопрос был не о моем прошлом, а совсем о другом…

— Почему вас беспокоит судьба той девушки?

— Да, да. Помню, помню… (опустив взгляд) Я уверен, что у нее тоже есть мечта. Но ужасная трагедия, лишила девочку возможности даже за ней идти… За свою жизнь я повидал немало тех, кто так же, в одночасье ее лишился. Многие из тех людей были гораздо лучше меня самого. Добрее, умнее, да и просто, гораздо моложе. Однако, судьба распорядилась отобрать мечту именно у них. А не у меня… И вот мне уже идет девятый десяток. А время многих из них… уже давно вышло…

В какой-то момент взгляд улавливает пробежавшую по морщинистой дедушкиной щеке блеснувшую светлой искоркой слезу.

— До сих пор себя спрашиваю, чем я заслужил право прожить такую долгую и наверное, счастливую жизнь? И, чем это юное дитя хуже меня? Почему мир решил лишить ее этого права? Да еще и таким, ужасным способом. Так несправедливо…

— Значит, вы беспокоитесь о девушке потому, что считаете произошедшее с ней несправедливым?

— Наверное… Нет. Правда, так оно и есть. Больно осознавать, что кому-то дано прожить полноценную жизнь, хоть будь он всего лишь бесчестным мошенником. А кто-то, будучи всего лишь невинным ребенком… этой жизни так и не увидит… Это действительно, несправедливо… И пусть в моих силах лишь бессильно наблюдать отсюда за ее дверью. Я до последнего момента буду верить, что ей хватит сил дождаться того, кто обязательно сможет изменить ее реальность!.. Исправить, эту несправедливость…

Судя по все чаще появляющимся у дедушке слезинкам, очевидно, что этот разговор дается ему с трудом, и лучше его прекратить.

— Вот как… Благодарю вас за ответ.

(умиротворенно) — … Нет, это вам спасибо, что задали тот вопрос. Наверное, благодаря ему я смог рассказать все то, что все эти годы хранил в себе. Кажется, что даже стало как-то легче на душе. Наверное, уже давно, я и правда хотел с кем-то об этом поговорить…

Повернувшись сюда, явив взгляду то и дело поблескивающий слезами лик, дедушка берет за руку.

— Правда, большое вам спасибо!

Кажется, на лице дедушки проявилась слабая улыбка. В то же время, среди проходящих по коридору людей заметно пожилого мужчину с расположенной под глазом родинкой.

— Хорошо, раз вам полегчало. Однако, человек которого я жду…

(осматриваясь) — Он уже пришел?

— Да.

— Ох, понимаю. Тогда, не буду больше вас задерживать.

— Всего вам хорошего.

— И вам. И пусть ваша мечта тоже, обязательно сбудется!

* * *

Поднявшись и кратко поклонившись, Тоширо следует за уже успевшим вернуться в палату мужчиной…

(голос позади) — Вот вы где, дедушка! Снова ушли из палаты никому ничего не сказав! Я вас уже обыскалась!

— Ох, что-то запамятовал. Прости старого, что снова хлопоты доставляю.

— Ну и ну. И что же вы снова делаете здесь так далеко? (удивленно) Ой, а что у вас… вы плакали?!

— О? Нет, ну что ты, доченька. Просто глаза немножко зачесались. С моим-то возрастом, что только не зачешется. (смеется)

— Вот как? Ох, ну что ж с вами поделать… Пойдемте скорее, а то уже опаздываете на процедуры!

— Да-да, конечно.

— Давайте помогу вам подняться…

Внезапно взгляд вновь покрывается мрачной, мельтешащей рябью…

(тихо) — Если бы я только осознала это раньше…

Лишь вновь услышав знакомый голос, даже не успев осмыслить произошедшее, в миг обернувшись к его источнику, взгляд снова сталкивается с ведущей в палату дверью.

«Снова этот голос. И снова, прозвучавший за той же дверью… Можно было бы подумать, что там и правда кто-то есть. Но я же ведь уже убедился, что кроме врачей, там никого быть не может. Нет времени отвлекаться. Нужно работать».

Тоширо собирается вернуться к прежнему курсу…

(тихо) — Если бы… сделала это раньше…

Но лишь успел отвернуться, как внезапно словно неведомой силой развернувшись обратно, взгляд устремляется к скрывающей источник голоса двери…

«Что?.. Почему я снова на него отвлекся? (собираясь уходить) Впрочем, не важно. Это всего лишь последствия переутомления»…

(тихо) — Если бы… исчезла…

Посреди исчезающего мельтешения, лишь на момент, в памяти всплывают последние мгновения сна. А вместе с ними и мысли, за миг до пробуждения…

«Почему я вдруг об этом вспомнил? Хм… А ведь в том сне, кажется, я эти цифры уже видел. Точно. В том самом здании, над той комнатой тоже была табличка со сто сорок вторым номером. А теперь этот голос зазвучал из такой же палаты.

Да и сама больница, если подумать, выглядит похоже. Можно было бы предположить, что мой мозг просто воссоздал ее облик, и это вполне логично. Вот только, я тут никогда не был. И соответственно, ему было просто неоткуда взять информацию для ее воссоздания.

Или же… я ошибаюсь? Неужели эта информация у меня уже была? Но даже если и мог когда-то здесь быть… Я был уверен, что все это просто исчезло. Но если предположить, что врачи все же ошиблись, может ли это быть не просто совпадением? Конечно, верится с трудом, но для простой случайности, совпадений слишком много… Может, этот голос»…

(серьезно) — Вам что-то здесь нужно?

Обернувшись на оторвавший от мыслей мужской голос, становится заметно облаченного в белый халат мужчину.

— Что?

— Посторонним, вход туда воспрещен.

«Вход восприщен? Видимо, из-за того, что какое-то время смотрел на дверь, он как и тот дедушка подумал, что я хочу туда попасть»…

— Вы пришли по работе, или по личному делу?

— Да, по работе. Доставляю письмо человеку находящемуся в сто тридцать седьмой палате.

— Что ж, в таком случае, вам стоит пройти туда. Я попрошу пациента к вам подойти.

Указав в сторону, напротив соответствующей палаты, доктор намеревается отправиться дальше…

— Прошу прощения.

— Что-то еще?

— На самом деле, я бы еще хотел получить разрешение заглянуть в сто сорок вторую.

(удивленно) — Заглянуть?

— Верно.

(серьезно) — Здесь вообще-то больница, где посторонним вообще находиться не желательно. Так что если вы не родственник без соответствующего разрешения, то делать вам там нечего.

— Я понимаю. Но дело в том, что возможно, там находится моя знакомая.

— Я вам уже сказал, зайти могут только близкие…

Вдруг словно что-то вспомнив, еще недавно серьезное, не отражавшее никаких эмоций выражение доктора, на пару мгновений приобретает кажется, какой-то грустный вид.

— Вот как. В таком случае, прошу меня извинить.

(смягченно) — Говорите… там находится ваша знакомая?

— Возможно.

(вздохнув) — Хорошо…

Подойдя к палате, доктор приоткрывает дверь достаточно, чтобы можно было пройти.

— Можете зайти.

Подойдя к проходу, взгляду открывается широкое окно и небольшая, светло белая комната с кажется, немного отсвечивающей синеватым светом, стеной. Напротив которой, в области периферийного зрения виднеется кровать с по всей видимости, той самой девушкой. Окруженной лишь тихим, монотонным писком многочисленных, поддерживающих ее тусклую связь с жизнью, аппаратов…

— Прошу простить, похоже, я ошибся.

— Но ведь, вы даже на нее не взглянули.

— В этом не было необходимости.

(удивленно) — Не было… (спокойно) Ладно. Тогда, прошу вас не задерживаться.

— Да, конечно.

Закрыв вслед за Тоширо дверь, и кратко еще раз на нее взглянув, доктор отправляется дальше по коридору. А Тоширо следом за ним.

— Так, кому доставляете письмо?

— Ишикаве Хидеюки

— Хорошо. Подождите немного тут.

Указав на место напротив палаты, доктор скрывается за ведущей в нее дверью, а Тоширо, встав у окна, начинает готовиться к передаче письма…

«Как и думал, тот голос был лишь галлюцинацией. Однако учитывая, что даже будучи в этом уверенным, я прибегнул ко лжи, чтобы это проверить, очевидно, что мое восприятие начинает искажаться. Пусть это пока что был только голос, но если масштаб галлюцинаций продолжит расти, мне уже будет сложно отличить иллюзию от реальности. А это может негативно отразиться на качестве моей работы»…

Из открывшейся в палату двери, вместе с доктором выходит и нужный мужчина. После чего, доктор отправляется дальше…

— Здавствуйте. Доктор сказал, у вас для меня есть письмо?

(поклонившись) — Здравствуйте. Все верно. (передавая письмо) Вот. Пожалуйста, ознакомьтесь с информацией…

«Что ж, думаю, можно считать что последнее письмо доставлено, а просьба того мужчины выполнена. Теперь предстоит закончить работу в последнем районе. Нужно постараться побыстрее доставить оставшиеся письма. По расчетам, это не должно занять много времени. И наверно, по возвращении в офис все же попытаться взять дополнительный выходной»…

Свернув с проспекта и проехав вдоль многоэтажек по узкой, протяженной улочке, Тоширо выезжает на очередную, довольно крупную улицу. Которая несмотря на практически неотличимую от проспекта, архитектурную структуру, выглядит гораздо менее оживленной. Судя по крайне редким торговым лавкам и отсутствию магазинов, видимо, эта улица является границей жилого квартала.

«Что ж, осталось проехать еще несколько кварталов, и буду уже на месте. Учитывая информацию от Джуничи, не стоит рассчитывать, что все пройдет гладко. Нужно продумать какой-то план. Если избежать контакта с грабителями не удастся, то вполне возможно я лишусь велосипеда и имеющихся финансов, а в худшем случае, еще и писем.

Думаю, стоит его где-то припарковать и поискать место для хранения всего, что может вызвать интерес. Однако, об этой части города мне почти ничего неизвестно, и поиски могут занять продолжительное время. Которого не останется, если дальше двинусь пешком. Да и из ценностей у меня всего лишь несколько сотен иен и часы. И даже если от них избавлюсь, нет никаких гарантий, что меня просто отпустят. Значит, нужно исходить из возможных шансов избежать контакта.

В таком случае, отправляться пешком не рационально, ведь если меня заметят, то с сумкой я уже не сбегу. К тому же, большое значение имеет выносливость, которой у грабителей может оказаться больше. Очевидно, что единственная возможность уйти от конфликта — скорость. Конечно, и тут могут возникнуть сложности. Но все же, видимо, отправиться на велосипеде будет наиболее оптимальным решением».

Определившись с планом действий, Тоширо продолжает движение вдоль намеченного маршрута. И петляя по многочисленным переулкам, наконец выезжает на небольшую улицу. Чья аналогичная с предыдущими кварталами застройка, состоящая из чистых участков многоэтажных домов, уже спустя пару улиц начинает обрастать валяющимся мусором. Которого, вместе с ухудшающимся состоянием зданий, с каждым кварталом становится только больше. А на протяжении еще нескольких улиц многоэтажки сменяются невысокими, разновидными, чем-то похожими на общежития, постройками…

«Так вот значит как выглядит эта часть города. Довольно сильно отличается от остальных. Судя по окружению и странному запаху может показаться, что это место и вовсе заброшено. Но судя по находящимся на балконах людям, это не так.

Видимо, вся причина в том, что это место просто не обслуживается городскими службами… Хм. Так значит, наша компания действительно была не единственная, кто этим не занимался? Что ж, видимо, уровень преступности тут и правда весьма высок. Непонятно, почему? Хотя с другой стороны странно, что я до сих пор не заметил ни одной группы людей. Впрочем, думаю, в подобном месте такое развитие событий будет весьма предпочтительнее».

Добравшись спустя еще несколько улиц до первого адреса и поднявшись вместе с велосипедом на фасад третьего этажа, Тоширо жмет на кнопку. Но кроме донесшегося глухого звонка, за дверью стоит сплошная тишина…

«Никого нет?»

Позвонив еще раз, также ничего не слышно. Но вскоре, все же доносится еле заметный стук…

«Похоже, за дверью все же кто-то есть».

В очередной раз нажав на звонок, напротив появляется слабый шорох…

«Кто-то точно стоит за дверью, и без сомнений, за мной наблюдает. Но почему-то, до сих пор не открывает. Чего-то ждет? Впрочем, это не помешает»…

— Добрый день.

— К,кто в-вы? Что вам н,надо?

— Я из почтовой компании. По этому адресу проживает Такуми Ямада? Я должен доставить ему письмо.

— К-какое п-письмо? Я об этом ничего не знаю!

— С информацией об отправителе вы сможете ознакомиться с обратной стороны письма.

— … Отойдите от двери. Чтобы я вас видел!

Тоширо отступает назад, почти вплотную к парапету. И вскоре, после донесшегося щелчка дверного замка, в приоткрывшуюся дверь высовывается чья-то рука.

— Я Такуми Ямада. Давайте его сюда!

— Вы могли бы открыть дверь полностью?

— Нет, не могу! Давайте письмо!

— В таком случае, перед этим, прошу вас подписать акт о получении.

— Хорошо, хорошо, только быстрее!

(передавая акт) — Прошу…

Лишь только акт оказывается за дверью, как та моментально закрывшись, замыкается на замок. И спустя время с очередным щелчком, приоткрывается вновь.

— Вот ваша бумага! Теперь отдайте письмо и уходите!

— Да, конечно. Прошу вас только еще немного подождать.

— Ну что там еще?!

— Я должен проверить данные

Кажется, человек за дверью, что-то тихо проговорил. А вскоре проверив акт, Тоширо передает письмо сразу же скрывшейся за захлопнувшейся дверью руке…

«Что ж. Первое письмо доставлено успешно, хотя поведение данного получателя было весьма необычным. Судя по голосу, он был чем-то обеспокоен»…

— И чего тут стоите?! Я же сказал вам уйти!

— Прошу простить. Уже ухожу.

(спускаясь вниз) «Хм… На беспокойство мало похоже. Тогда что это? Страх? То есть… этот человек меня боялся? Не очень понятна причина такого поведения. Хотя возможно, что это может быть как-то связано с этим местом? Думаю, такое вполне вероятно, но информации пока что недостаточно. Стоит оценить поведение и остальных получателей тоже».

Спустившись вниз Тоширо отправляется дальше… Улица за улицей, адрес за адресом. И хоть проблем с доставкой пока еще не возникает, тем не менее, некоторые адресаты кажутся чем-то обеспокоенными, возможно, тоже напуганными. А некоторые, судя по сплошной нецензурной брани, наоборот, кажутся агрессивными. И среди десятка, пока еще не встретилось ни одного сколь нибудь соответствующего тысячам ранее встреченных…

Подъехав к очередному адресу, и подойдя к порогу небольшого, словно сколоченного из множества разных деревянных пластин дому, Тоширо стучит в изрядно потрескавшуюся дверь. И вскоре с обратной стороны доносится приближающийся скрип.

— Кто там?

— Доброго вам дня. Я из почтовой службы, доставляю письмо проживающему тут человеку.

(удивленно) — Из почты?

— Все верно.

Звучит слабый щелчок, а затем следует скрип открывающейся двери. Посреди которой предстает однорукий, опирающийся о трость мужчина.

Ого! И правда… Вы что забыли-то в этом всеми забытом месте?

— Как уже и сказал, у меня письмо для проживающего по этому адресу Фудзиявы Танако. Это вы?

(растеряно) — Ну… да. Хотя уже давненько меня так никто не зовет.

— В таком случае, заранее прошу меня простить, но перед тем как передать вам письмо, не могли бы вы сперва заполнить акт о получении?

(забрав акт) — Да, конечно. А за что вы извиняетесь?

— Дело в том, что по регламенту я должен был сперва вручить письмо для ознакомления с информацией. Но ввиду некоторых обстоятельств, был вынужден изменить данный порядок действий.

— А-а. Да ничего, наверно, я вас понимаю. Все же, тут много кого можно повстречать, в отличии от прочего города. Что ж… Вот, пожалуйста.

— Благодарю. Прошу вас еще немного подождать.

— Хорошо.

Тоширо начинает проверять внесенную в бланк информацию. Но в тот момент, когда все уже почти готово, мужчина вдруг скрывается за вновь захлопнувшейся дверью…

— Почему вы закрыли дверь?

(обеспокоенно) — Я прошу вас уйти!

— Но вы же еще не забрали письмо…

— Не нужно! Пожалуйста, скорее уходите!

— Прошу вас, откройте…

(повысив тон) — Нет! Бегите!

— Вы, чего-то боитесь?

(крикнув) — Убирайтесь!

«Хм… Только показалось, что этот человек вполне обычный, как и его поведение вдруг необъяснимо изменилось».

— Как скажете. Простите за беспокойство.

* * *

Кратко поклонившись в дверь и обернувшись, становится заметно группу из троих стоящих на улице парней, без сомнений, с какой-то странной ухмылкой смотрящих прямо сюда.

«Вот как. Возможно ли, что причина произошедшего заключена в тех людях? Судя по их внешности схожей с той, которой наделено множество бандитов в манге и аниме, видимо, это и есть какая-то банда грабителей о которых предостерегал Джуничи. И очевидно, смотрят они на меня с не самыми благоприятными намерениями.

Было бы лучше избежать контакта. Но похоже, они заметили мой велосипед и заранее подготовились к перехвату. Хоть и кажется, что есть возможность проскочить мимо них, быстро ехать по столь узкому пространству просто невозможно. А бросить велосипед и бежать тоже слишком рискованно. К тому же, это может их разозлить, вероятно, лишив меня возможности на диалог.

Но остаться тут и ждать пока они уйдут, также бессмысленно, ведь им ничего не мешает самим сюда подойти. Странно лишь, почему они этого до сих пор не сделали? Но в любом случае, учитывая, что у меня нет особо никаких ценностей, возможно, что они согласятся меня отпустить. Вероятно, это единственная возможность избежать конфликта».

Вернувшись к велосипеду, Тоширо начинает катить его в сторону улицы, на что как ни странно, совсем никак не реагируя, банда продолжает лишь наблюдать, то и дело похохатывая, когда он начинает отдаляться в противоположную от них сторону. И только Тоширо успевает добраться до выхода на широкую улицу, как спереди появляется еще пара направляющихся к нему бандитов.

«Еще двое. Скрывались за углом».

Обернувшись назад становится заметно, что оставшиеся позади бандиты также приближаются сюда.

«Как и думал, заранее подготовились к попытке моего бегства. Что ж, видимо, с самого начала я уже был в их ловушке»…

— Ну и ну! Гляньте, какая пташка к нам залетела!

— Еще один голубок, лавэ нам приволок!

Вокруг раздается смех сплотняющей окружение банды.

— Ток он какой-то жалкий. Эй! Где твоя телега?!

«"Телега"»?

— Похоже, голубчик-то уже общипанный попался.

— Да ты гонишь братан?! Да полюбас его тачила где-то рядом! Чего лупишь? Где тарантайка, спрашиваю?!

(позади) — Тихо, тихо. Что же ты сразу набросился? Мы же не хотим, чтобы он о нас всякого подумал? Стоит быть сдержаннее к нашему гостю.

— А-а, ну да, ты прав, брат!

(позади) — Эй! Сюда повернулся!

Обернувшись, взгляд сразу же сталкивается с одним из трех бандитов, стоящим гораздо ближе остальных. Что судя по взъерошенной, но все же выглядящей в сравнении с остальными более аккуратной прическе, и надетой, очевидно на несколько размеров больше черной кожанной куртке, видимо, их главарь.

— Ну привет, голубчик.

— И вам доброго дня.

До этого казавшийся угрожающим лик бандита, в мгновение преображается удивлением.

(спокойно) — Надо же. Братва, вы это слышали? Он пожелал мне доброго дня!

— Ага! И даже глазом не повел!

— Реально! Будто вообще не вдупляет, че ща происходит!

— Походу, у них там все нормальные уже посваливали. Одни затупы остались!

— А-а вот оно че. То-то он на этом мусоре раскатывает!

— Эй, ну не стоит так сразу его клеймить. Может, у них просто появилась служба "интеллигентной доставки"? В этом нет ничего плохого, ведь мы тоже люди интеллигентные, верно?

(многогласно смеясь) — Да-да… Точно!

— Да я говорю, шо его тачка по любому где-то рядом!

(покосившись на громилу) — Ну может, конечно, и не все.

— Эй, ты опять про свою тачку? Где твоя "интилилигенция"?

— Та к черту ее! Я жрать хочу! Давайте уже поживимся!

(выдохнув) — Да, есть у нас и такие. С одной жратвой на уме…

— Не, ну а че?!

— А то, что из-за вот таких вот, сюда больше почти никто не суется!

(засмеявшись) — Во-во! Распугал всех голубков своей тугой харей!

(угрожающе) — Э-э, нарываешься?!

(властно) — Так! Умолкли!.. (спокойно) Думаю, ты заметил, что некоторые здесь довольно одичавшие. И даже я, как тот, кто взялся за ними приглядывать, однажды уже не смогу их остановить. Потому думаю, ты понимаешь, что будет лучше, если проведешь нас туда по-хорошему.

— Прошу прощения, но я не очень понимаю, куда вы хотите попасть?

(мягко) — Эй-эй, я же ведь правда не считаю тебя глупым! Так что не разочаровывай.

— Но я на самом деле не понимаю. Могли бы вы уточнить, куда конкретно хотите попасть?

— Ну ты реально тупой! К твоей тачке!

— Тачке?

(цокая языком) — Похоже, братва оказалась права… Голубчик, ты реально не догоняешь? Ты хоть понимаешь, что мы с братками собираемся с тобой сделать?

— Предположу, что вы собираетесь меня ограбить.

— О! А наша пташка все же смышленая!

— А так и не скажешь.

— И то верно.

— А где же (наигрывая страх) " Умоляю, не бейте, у меня семья и дети! Возьмите все что у меня есть, только отпустите!"?

— Если желаете, то могу это сказать.

(усмехнувшись) — А давай. Повесели братву.

— Умоляю, не бейте, у меня семья и дети. Возьмите все что у меня есть, только отпустите.

Сходящая с лица бандитов улыбка медленно обретает жесткие, острогранные черты.

(разочарованно) — Э-э, это че такое?

— Я все повторил слово в слово, как вы и хотели.

(раздраженно) — Ты че, прикольнуться вздумал?! Да даже я звучал убедительнее! Или ты решил меня так высмеять? Э-э, шкет?!

— Нет. Даже не думал.

(спокойно) — Это было бы очень опрометчиво.

— Ага. Это уж точно!

— Что-то этот поц какой-то совсем не смешной, не то что остальные.

(мягко) — Эй-эй, птенчик. Похоже, ты только что расстроил мою братву. Если так пойдет и дальше, даже не представляю, что они с тобой могут сделать. А значит, сейчас самое время их немного задобрить. Не думаешь?

— Так, что вы от меня хотите?

(выдохнув) — Мы хотим, чтобы ты отвел нас к своей машине.

«Машине? Вот как. Кажется, теперь я начинаю понимать, о чем они все это время говорили».

— Ну так, где она?

— Вы ошиблись, рядом нет никакой машины.

(спокойно) — Возможно и так. Ведь тогда бы ты не раскатывал тут на этих колесах. Видимо, оставил ее где-то в городе? Но ничего страшного! Наша по прежнему интеллигентная компания с радостью тебя проводит!

(посмеиваясь) — Да да, точно!

(угрожающе) — Так что давай, пошевеливайся!

(спокойно) — Тише, тише, имей же терпение. Впрочем, замечу, что и мое собственное, не безгранично. Потому советую все же не медлить.

— Наверно, вы не верно меня поняли…

— Вот как? Ну тогда, может пояснишь?

— У меня фактически, нет никакой машины.

— М-м? Не пытаешься ли ты сказать что это все, что у тебя есть?

— Все верно.

(выдохнув) — Знаешь, а я ведь и правда считал тебя умнее. Но видимо, ты действительно думаешь, что сможешь нас обмануть?

— Насколько я понимаю, пытаться вас обманывать весьма опасно.

(спокойно) — О-о, еще как. И раз уж ты это понимаешь, давай попробуем еще раз. (сделав несколько шагов навстречу) Где, ты оставил, свою, машину?

— Как уже и сказал, у меня ее нет.

(цокая) — Нет-нет-нет, ты снова делаешь ту же ошибку! Знаешь, к твоему сожалению, мне хорошо знакома твоя форма, как и то, что каждому сотруднику предоставляют автомобиль. Других, там просто не существует. Так что, спрашиваю по-хорошему в последний раз. Где. Твоя. Машина?

— Да, вы правы, у каждого сотрудника в нашей компании действительно есть служебный автомобиль. Но в связи с состоянием здоровья, не позволяющим мне управлять машиной, директор нашего отделения сделал для меня исключение.

(спокойно) — И ты хочешь, чтобы я в это поверил?

— Если желаете, могу предоставить вам свои данные.

— Че-е? И на кой они нам нужны?!

— Созвонившись с офисом, с их помощью вы сможете убедиться в достоверности приведенной мной информации.

(спокойно) — И ты предлагаешь мне туда позвонить?

— Я бы мог связаться с офисом и сам, но телефона с собой у меня также нет.

— Да чепушила нам зубы заговаривает! Давай я ему пару раз вмажу!

Быстро подойдя и ухватив Тоширо за плече, громила уже готовится нанести удар, но главарь легким жестом успевает его остановить.

— Нет, постой. Не горячись.

— Да че тянуть? Пара выбитых зубов и мы уже будем на месте!

— Если ты его не вырубишь, в чем я очень сомневаюсь. Да и честно говоря, пташка весьма необычная попалась. Мне даже интересно, к чему все это приведет.

— Да полюбас врет как дышит! Лишь бы голым не остаться!

— Ну что ж, давай это выясним.

— Да нафига?!

Внезапно выхватив из-за пазухи тонкий перочинный нож, лишь одним кратким движением главарь банды уже прижимает его к горлу верзилы. По чьей шее тут же потекла тонкая, алая струйка.

(разозлившись) — Потому что мне интересно узнать, что будет дальше!!! Усек?!

(испуганно) — Д-да. Д-да. Усек. Усек. Как скажешь, бро.

— Так-то лучше. Теперь бросил его! А ты дал сюда мобилу!

— Л-ладно. Вот.

Вытерев лезвие о рубашку верзилы главарь возвращает нож в задний карман темных джинсов. И взяв у шестерки мобильный телефон, со странной улыбкой оборачивается сюда.

— Ну что ж, пташка. Давай-ка позвоним в этот, твой офис…

Без лишних вопросов Тоширо называет свои данные. После чего притворившись одним из получателей ожидающих крупную посылку, главарь выясняет информацию о нем и его транспортном средстве…

— Спасибо вам большое, что развеяли мое беспокойство! Тогда с нетерпением жду! Всего вам хорошего!..

— Ничего себе, бро! Я и не думал, что ты умеешь так менять голос!

— Ага. Ваще было не узнать! Да еще и столько всяких умных слов знаешь!

— Ну так. Не зря же он актерку закончил.

— Актерку?

— А-а, вы же ведь не вкурсе…

— Так. Думаю, сейчас не время обсуждать ошибки моей юности.

— Д-да, ты прав. Ну че там? Шкет нам наплел?

— В это сложно поверить, но нет. Он реально везде раскатывает на одном лишь велике.

Позади доносится тихий шлепок.

— А я так и думал! Ля, вот запара!

— Бро, а че сказали на счет бабок? Бабки-то у него хоть есть?

— Нет, братва, с этим тоже полная лажа.

— Мда… лажа всем лажам лажа. Где они ваще такого откопали? (сплюнув) И че делать-то с ним тогда будем?

— Да че делать, обчистим че есть, да пусть катится! Эй, шкет, у тебя же есть свои бабки?!

— С собой, шестьсот пятьдесят иен.

(разочарованно) — Шестьсот пятьдесят?! Внатуре?!

— Во время работы мне деньги особо не требуются, потому я крупные суммы и не беру.

— Вот же ж… Гони их сюда!

— "Гони"?

— Давай, тебе говорят! Затормозок!

— А-а. Хорошо…

Достав из наружного кармана почтовой сумки небольшой кошелек, Тоширо передает хранившиеся там деньги бандиту. Который, тем не менее, не похоже, чтобы был этому рад.

— Капец шкет, ты нищий… На эти копейки даже нормально не пожрать!

— Если хотите, могу вам дать адрес небольшой столовой, где по выходным часто бывают довольно крупные скидки.

— Да пошел ты!..

— Походу, с него реально больше брать нечего. Брат, что делать будем? Отпустим?

(спокойно) — Отпустим? Возможно… Эй, ты же хочешь, чтобы мы тебя отпустили?

— Это был бы наиболее удачный исход.

— Хм… Ну что, братва, выпустим пташку на волю?

— Ну… Чет это как-то не интересно.

— Да. Совсем не интересно! Пусть хоть велик еще отдаст! Хоть братюне на днюху подгоню!

— О, кстати, да и часы вроде тоже так ниче. В ломбард четко зайдут!

— Где тебя и повяжут, кретин!

— Да все пучком! Не я же буду этим страдать!

— Ну что ж, ты их слышал. Отдашь велосипед с часами, и можешь идти.

— Хорошо.

Сняв часы, Тоширо передает их одному из банды, в то же время, как второй забирает себе велосипед. Но несмотря на это, странная, слабая ухмылка на лице их главаря приобретает все более необычные, на миг проявляющие оскал у краешков губ, очертания. Что хоть и ярко выражены, но совершенно неизвестны, от чего сложно предположить о его возможных намерениях.

— Теперь, я могу идти?

— Да, проваливай! И чтоб мы тя больше не видели!

— Вот-во! А то в следующий раз свалишь уже без трусов!

— Хорошо. Постараюсь вам больше не попадаться.

Поклонившись и развернувшись, готовясь уже уйти, на плече внезапно ощущается чья-то хватка. Что несмотря на минимальные усилия, в текущей ситуации является очевидным, не терпящим неподчинения знаком…

— Нет уж, постой. Я тебя еще не отпустил.

(обернувшись) — Но, я же ведь отдал вам все, что вы хотели.

(показывая пустые руки) — Как видишь, мне ты еще ничего не отдал. А я знаешь ли, тоже хочу кое что получить.

— И что же вы хотите?

(взглянув на сумку) — Ее.

— Вы хотите почтальонскую сумку?

— И все, что внутри нее.

— Бро, да на кой тебе этот мусор?

— Верно. Пойдем лучше еще кого поищем!

(властно) — А ну захлопнулись! (спокойно) А ты, делай что я сказал.

— Если хотите, я вам ее отдам.

— Да, именно этого я и хочу.

— В таком случае, прошу вас немного подождать.

Раскрыв сумку, Тоширо начинает складывать письма и документы в вынутый пакет. Но в тот же момент его руку останавливает очередная хватка главаря.

— Похоже, ты снова плохо меня понял. Сказав "все, что внутри нее" я имел ввиду абсолютно все. В том числе, и это.

— Вам нужны письма?

— Да. Думаю, это не столь дорогая цена за твою безопасность?

«Зачем они ему? Если сумка, как изделие, еще может представлять какую-то ценность, то вот письма»…

— Но ведь это просто конверты с письмами. В них даже нет денег, как и каких либо ценностей. Зачем они вам?

(немного приблизившись) — Я кажется сказал тебе их отдать, а не задавать вопросы.

— Прошу меня простить, но могли бы вы пересмотреть свои требования?

— Пересмотреть?

— Я готов отдать вам все, кроме писем.

В тот же момент, в ярко алом взгляде главаря кажется, мелькнуло что-то темное.

— О, нет, так не пойдет. Так что, будь добр вернуть все обратно, а затем передать сумку мне.

— Моя задача, доставить эти письма адресатам. Боюсь, что я не могу исполнить вашу просьбу.

Взгляд главаря, лишь на мгновение вновь словно окрашивается тьмой.

(спокойно) — А кто тебе сказал, что это была просьба? Кажется, ты сейчас не в том положении, чтобы я у тебя что-то просил.

— Вы правы. Но так или иначе, я должен доставить все эти письма их конечным получателям.

Главарь приближается практически вплотную, а его взгляд начинает обретать все более темный окрас. А стоящие же позади бандиты кажется, начинают выглядеть несколько растерянно.

(угрожающе) — Да мне плевать, что ты там и кому должен! И либо ты это отдашь, либо свалишь отсюда только на скорой! Усек?

— Я все равно не могу их вам отдать.

— Вот как? Парни, вы это слышали. Он их мне не отдаст. Расходимся!..

Наконец выпустив плече из хватки главарь разворачивается, кажется, действительно собираясь уйти. Но не успевает Тоширо вернуть письма в сумку, как тот резко развернувшись и ухватив за ворот рубашки, сильным толчком прижимает его к стене, почти что приподняв над землей.

(угрожающе) — Походу, ты все-таки решил, что я с тобой шутки шучу. Честно говоря, я уже изрядно подустал от твоей физиономии, поэтому повторю в последний раз. Если хочешь уцелеть, ты отдашь мне все, что скажу, или же… Что же я тогда с тобой сделаю?

— Убьете?

— Убью? Не-ет, конечно же нет. В трупах нет ничего веселого. Однако…

Убрав свободную руку назад, главарь вскоре возвращает ее обратно уже с обнаженным лезвием ножа.

(обеспокоенно) — Бро…

(тихо) — А ну утухни! А то он и тебя нахрен порежет!

Приблизившись практически вплотную и обнажив странный, испещренный мерцающей темной рябью взгляд во всей его красе, главарь проводит прижатым к горлу Тоширо лезвием. А вслед за ощутившейся болью кажется, будто по груди потекло что-то теплое.

(спокойно) — Что ты сейчас чувствуешь?

— Боль.

— Вот как? А по тебе и не скажешь. Но это и не важно. Уверен, что скоро я это исправлю. Ведь буду резать тебя долго и болезненно. Настолько мучительно, что даже лицо трупа исказилось бы в агонии! Ну а что с тобой станет потом… кто знает? Может, и помрешь… Думаешь, я лгу?

— Нет. Не лжете.

— Верно. Сейчас, я как никогда серьезен. Поэтому результат того, что случится дальше, зависит от твоего следующего решения: сделать так, как я тебе сказал, или же… думаю, ты уже понял. Так, каким станет твой… последний выбор?..

«Опасная ситуация. Если откажусь, он точно меня порежет. Целесообразнее было бы подчиниться, тогда, возможно, был бы шанс уцелеть. Однако учитывая его странное, я бы даже сказал, иррациональное требование, не похоже, чтобы ему действительно были нужны эти письма. Ему как будто, нужно что-то другое»…

— Эй, я жду. Отвечай!

— Я… не могу их отдать…

(тихо) — Вот кретин.

(тихо) — Эй, да он же ведь правда его грохнет!

(выдохнув) — Что ж, я давал тебе шанс подчиниться…

* * *

Лезвие ножа перемещается к лицу, а взгляд готовящегося к насилию главаря окончательно покрывается странным, мельтешащим мраком.

(позади бандитов) — А сейчас этот шанс я даю вам!

(удивленно) — А?

(удивленно) — Э, кто такой?

Стоящие позади бандиты оглядываются на видимо, скрывавшегося все это время у них за спиной крупного парня. Что судя по крепкому телосложению и взъерошенным темным волосам, также добропорядочностью от них не отличается.

— Эй, братва, кто там?

— Та еще один нарисовался!

— У него есть че?

— Нет, не похоже.

— Ясно. Пусть тогда проваливает.

— Эй, слышал? Проваливай, пока цел!

— Походу, ваш авторитет не вдуплил. Я даю вам шанс свалить от сюда, пока целы!

(цокая) — Какая наглость… Братва, займитесь им.

В тот же момент банда начинает окружать стоящего перед ними безоружного парня. Что не предпринимая никаких действий спокойно стоя на месте, лишь сопровождает их взглядом.

(спокойно) — Ты же видишь? Наблюдай внимательно. Ведь скоро с тобой произойдет нечто куда более ужасное.

(выкрикнув) — Да я его и один уделаю!

В тот же миг один из бандитов, тот самый громила, что недавно хотел ударить Тоширо, делает рывок в сторону парня, готовясь нанести удар. Но только остается мгновение до того, как он достигнет лица, как в следующий миг ловкий захват отводящий удар в сторону с в то же время ответным ударом точно в нос, в отправляет бандита в нокаут.

— Че за?! Братан! Братан?! Как?..

Не успевает, очевидно, не ожидавший подобного исхода бандит закончить, как одним быстрым шагом сократив до него дистанцию, еще одним резким выпадом в область груди, парень ставит того на колени.

— Твою мать!

Еще парой шагов незнакомец сокращает дистанцию до следующего ближайшего бандита. Однако же успев отпрыгнуть, тот избегает очередного, вероятно, нокаутирующего удара.

— Мочи его!

Наконец приняв боевую стойку, оставшиеся в строю грабители начинают окружать парня с двух сторон, при этом держась на отдаленном от него расстоянии. И в то время, пока один заходит спереди, похоже, отвлекая на себя все внимание, второй спокойно обходит сзади…

— Ты че урод?! Двоих в крысу уделал, так думаешь, что я тебя не выпишу?!

— …

— Че утих? Уже думаешь, как драпануть?!

(кашляя) — Д-да я… эту суку… сам… выпишу…

Поставленный на колени бандит, все еще задыхаясь в кашле, кажется, начинает медленно подниматься. Однако же в тот же момент резко сорвавшись с места, не дав времени среагировать и вновь его нейтрализовав точным ударом в живот, незнакомец принимает оборонную позицию в направлении ломанувшихся вслед за ним грабителей.

Которые видимо осознав его готовность к атаке и быстро отскочив на несколько метров назад, вновь начинают окружать. И вот наконец, словно по чьей-то наводке совершают синхронный выпад в одну единственную цель. Но парень, что казалось полностью сосредоточен на стоящем спереди противнике, внезапно отступив назад и словно предугадав атаку сзади ловко пригнувшись и ухватив проходящий над головой удар, направляет его прямиком в лицо противника напротив.

Который хоть благодаря хорошей реакции и увернулся, все же отправился на землю не успев уклониться от следующего выпада ногой, продолжающего держаться за руку бандита незнакомца. Что в следующее мгновение ухватив за затылок еще не успевшего затормозить нападающего, также прикладывает лицом о колено той же самой ноги. И только последний противник оказывается на земле, как парень не спеша направляется сюда…

— Ну че там?

В ответ доносятся лишь стоны поверженных шестерок…

— Эй?! (усмехнувшись) Че отхватили у шкета?

(спокойно) — О-о, еще как.

Лицо наконец обернувшегося на голос парня главаря, внезапно искажается удивлением.

(удивленно)— Че? Да Как ты?..

(разминая суставы) — А я ведь давал вам шанс. Теперь же, готовься к наказанию!

— Да… да кто ты нахрен такой?!

(серьезно) — Тот кто учит уму разуму придурков вроде вас! А теперь брось мелкого и иди сюда! Объясню, что ножи детям не игрушка!

Отпустив Тоширо, словно совсем о нем позабыв, и заняв боевую стойку с крепко сжатым в руке ножом, главарь медленно направляется навстречу к незнакомцу.

(угрожающе) — Да я на тебе и живого места не оставлю!

(серьезно)— Смотри, сам не порежься.

А в то время, пока каждый готовится к выпаду своего соперника, все еще ощущая теплое по шее течение и заметив на рубашке капельки крови, достав из сумки платок и смачивая водой из небольшой бутылки, Тоширо начинает вытирать кровавые подтеки, совершенно не обращая внимания на разверзнувшуюся битву…

Но не успевают развиться мысли о возможности побега в этот самый момент, как уже вскоре рухнувший в перефирийном зрении силуэт побуждает взглянуть на ее столь скорый итог — восседающего на обессиленном теле главаря незнакомца, приподнимающего того за шиворот и кажется, готовящегося нанести финальный удар…

(испуганно) — Нет! П, прошу, постой!

(угрожающе) — Вы, слабаки, не в том месте попастись решили. Этот район подо мной!

— Да, да, прошу, прости! М-мы уйдем!

— Нет уж, так дело не пойдет. Припершись сюда, вы совершили серьезную ошибку. За которую, полагается наказание.

— Н-наказание?

— А ты думаешь, что теперь я вас так просто отпущу? Ну уж нет!

Подобрав с земли уже знакомый нож, парень приставляет его лезвие к горлу бывшего владельца.

— Хм… как бы вас наказать? Может быть, стоит вас порезать?

(испуганно) — Прошу, н-не надо! П-пощади!

— Пощадить? И с чего бы это?

— П-потому, что мы отсюда уйдем! И больше никогда не появимся! Клянусь!

— И это все? Похоже, что сегодня это прекрасное лезвие, все же по полной окрасится кровью.

— Н-нет! М-мы, мы отдадим… отдадим все что у нас есть!

— О-о. А это уже интересно. И что-же вы, шпана, можете мне предложить, кроме ваших жалких жизней?

— Д-деньги!

— Деньги, и?..

— Драгоценности!

(задумавшись) — Хм… Звучит заманчиво. Что ж, думаю, я могу дать вам шанс откупиться.

Проведя лезвием у глаз поверженного противника и сложив нож в карман, парень немного отступает назад.

— Сложите все в тот пакет! (угрожающе) Но помните, если что-то учудите, то…

Начав неспешно покачивать головой и цокать, будто пытаясь повторить манеру главаря, парень очевидно тем самым дает какой-то неизвестный сигнал. Но судя по тому, что похожие сцены присутствовали в некоторой манге, видимо, это какая-то угроза.

— Н-нет, не попытаемся! Б, братва, делайте как он сказал!

Двое, кое как пришедшие в себя грабителя, вытаскивая из карманов деньги и какие-то цепочки, начинают складывать их в небольшой, лежащий у забора пакет.

— И с тех тел тоже.

— Д-да. Конечно!

Вскоре ценности и из карманов нокаутированных товарищей а также снятые с руки одного из них отданные Тоширо часы, также оказываются пакете…

— В-вот, пожалуйста!

(смотря в пакет) — Э-э. И че это за крошки?

— Это все, что у нас есть!

— Может, мне стоит самому вас обыскать?

— Н-нет, правда, это все что есть! Клянусь!

(цокнув) — Капец вы печальные. (выдохнув) Ладно, на первый раз так уж и быть, отпущу вас. Но если увижу тут снова…

— Н-не увидишь! Клянусь!

(раздраженно) — Ну тогда хрена вы до сих пор мозолите мне глаза? Проваливайте!

Помогши подняться начинающим приходить в себя товарищам, банда ковыляет прочь от то и дело посыпающего их вслед бранью незнакомца. И когда банда скрывается за поворотом соседней улицы, наконец обратив внимание на Тоширо, парень незамедлительно направляется к нему…

(поклонившись) — Благодарю вас за спасение. Однако, у меня уже нет ничего ценного, чтобы заплатить.

— А-а. Да забей. Че они с тебя вытрясли?

— Простите, не очень хорошо вас понял.

— Спрашиваю, что они забрали?

— Шестьсот пятьдесят иен, часы и велосипед.

Немного порывшись в пакете с просвечивающимися в нем продуктами и кажется, пачкой сигарет, парень протягивает вынутые от туда часы.

— Забирай. Это мне ни к чему. Велик, если че, тоже. А бабки же… Считай, будут твоей благодарностью.

— Хорошо.

Забрав часы, Тоширо надевает их обратно.

— Так, ты значит из почты?

— Да. Все верно.

— И что же почтальон забыл в этом гнилом месте?

— Доставляю письма.

(спокойно) — Ага. Доставляешь письма. В месте, что все нормальные люди обходят за несколько кварталов.(удивленно) Серьезно?

— Да. Такова моя работа.

(цокнув) — У вас там в конторе сидят че, совсем тупоголовые кретины?

— Об этом мне неизвестно.

— Зато мне известно! Сваливай отсюда подобру-поздорову. А не то и правда…

Так и не закончив, сплюнув в сторону, парень отправляется вдоль улицы…

(отдаляясь) Вот же ж… Идиоты…

«Похоже, конфликта удалось избежать. Но пару капель крови все же попало на форму. Хорошо, что лишь на красную часть логотипа, благодаря чему ее почти не видно. В противном случае, вероятно, пришлось бы вернуться в компанию. Что ж, в таком случае, думаю, можно продолжить работу».

Забрав лежащий неподалеку велосипед, и выйдя на широкую улицу, дальше отправившись уже на нем, Тоширо вскоре проезжает мимо идущего в том же направлении незнакомца…

— Эй-эй! (свистнув) почта!

Остановившись, Тоширо дожидается подходящего к нему парня.

— Вы что-то хотели?

— Узнать, все ли в вашей почте такие же идиоты, как и в начальстве?

— Не понимаю вашего вопроса.

(выдохнув) — Похоже, все же все… Я же ясно выразился, чтобы ты отсюда свалил, разве нет?

— Да, все верно.

— Тебе показать, где от сюда выход?

— Нет, не стоит. Путь до города мне известен.

— Так и какого тогда хрена ты едешь еще дальше?!

— Выполняю свою работу.

Парень, кажется, в недоумении.

(устало выдохнув) — Малой, ты осознаешь, что я недавно сделал?

— Вы спасли меня от грабителей.

— И сказал тебе уехать. Как думаешь, почему?

— Этого я не знаю. Но судя по вашей интонации, могу предположить, потому что не желали меня видеть.

(выдохнув) — Нет, вы в своей почте уже и правда… Слушай, те шкеты что тебя чуть не порезали, были одними из самых безобидных, что тут водятся. А уж дальше… В общем, от туда ты уже можешь не вернуться. Понимаешь?

— Я осознаю возможные риски. Однако, я должен завершить свою работу.

(цокнув) — А… делай че хочешь.

Достав из кармана зажигалку а из пакета пачку сигарет, парень готовится прикурить одну из них…

— Еще раз благодарю за мое спасение.

— Следующего не будет. (отдаляясь) Вот же ж, не думал, что повстречаю еще одного такого… (крикнув) Эй, постой!

— Да?

(приближаясь) — Как тя звать?

— Тоширо.

— Вот как. Значит я не ошибся. (цокнув) Вот же ж…

— Вы меня знаете?

— Знаю. А ты похоже… А хотя ладно, неважно. Ты же ведь не свалишь, пока их все не доставишь, да? (прикуривая) Ладно, так уж и быть, составлю тебе компанию.

— Компанию? Вы хотите меня сопровождать?

— Какой догадливый. Если против, то так и скажи. Навязываться не стану.

— Нет, не против. Но все же, можно узнать причину?

— Потому что мне так захотелось! Так что, раз уж никаких проблем, то давай топай, куда там тебе надо!

— Как скажете.

Понимая, что независимо от причин желания незнакомца, шансы быть в очередной раз ограбленным в его сопровождении будут ниже, сойдя с велосипеда, Тоширо отправляется дальше со своим новым компанъеном. Что по неизвестной причине предпочитая избегать поля зрения получателей, на каждом адресе остается ожидать где-то неподалеку, скрываясь за углом.

* * *

Спустя несколько успешных, и не очень, доставленных писем, Тоширо приближается к повороту на один из переулков. Однако вдруг донесшийся оттуда чей-то смех заставляет остановиться.

— Чего встал?

— Кажется, в том переулке кто-то есть.

— И че? Тебе же ведь туда и нужно, нет?

— Да, пройти там будет короче, но думаю, будет лучше воспользоваться обходным путем.

(цокнув) — Только не говори, что ты боишься?

— Учитывая, что моя работа еще не окончена, то целесообразнее лишних рисков избежать.

— Да забей. Я че, для красоты тут с тобой торчу? Шевели давай дальше.

— Но ведь…

Не дожидаясь продолжения, положив на спину крупную ладонь, парень начинает толкать вперед, вынуждая приближаться к источнику все более отчетливо доносящихся за углом разговоров… И вот сильным толчком выталкивает в поле зрения скрывающейся там группы из трех человек, что лишь заметив, вдруг озарившись странными ухмылками, немедленно выдвинулись на встречу… Но спустя пару мгновений их улыбки внезапно искажаются страхом, а сама банда словно на миг окаменев, начинает медленно пятиться назад…

— Опа, кто тут у нас? Здарова, шкеты!

(испуганно) — У-угу.

— А я смотрю, прошлый урок вы не усвоили?

— У, усвоили. П-почему, не усвоили?

— Д-да, усвоили!

— Правда что ли? (направившись в переулок) Хотите сказать, мне показалось, как вы только что тянули лыбу на этого поца?

— Н-нет, правда! М-мы…

(цокнув) — Вы не усвоили урок. (разминая суставы) Готовьтесь к его повторению.

Ускорив шаг, спутник быстро сокращает дистанцию с словно парализованной бандой. Что тем не менее все же найдя силы к побегу, вскоре скрывается за дальним углом. Парень же, видимо, с самого начала не собиравшийся их догонять, лишь ожидающе смотрит сюда…

— Ну и че? Мне теперь тебя всю дорогу толкать? Уж извини, бесплатно не работаю!

И не дожидаясь ответа, парень направляется дальше. Понимая, что путь так или иначе свободен и идти обходной дорогой уже незачем, Тоширо выдвигается следом. А вскоре доставив еще несколько писем, направляется к очередному адресу…

— А ты все такой же не разговорчивый, да?

— М? А, это мое обычное состояние. Но если желаете о чем-то поговорить…

— Да нет, в общем. Хотя… Почему ты отказался отдать тому придурку эти письма?

— Потому что в таком случае не смог бы выполнить свою работу.

— Серьезно? Ты был готов отдать себя на растерзание только ради… работы?

— Других причин у меня не было.

— Вот как? А мне-то показалось, что у тебя на это были другие причины.

— Другие причины?

— Ну… Впрочем, видимо, я ошибся. Не важно. Забудь.

— Как скажете. В таком случае, могу я тоже задать вопрос?

— Ну валяй.

— Учитывая, что вы меня знаете, вероятно, мы уже где-то встречались?

— Может и встречались. А может и нет. Тебе разве есть до этого какое-то дело?

— На самом деле не то чтобы меня интересовало именно это. Но возможно ли, что именно по этой причине вы и решили мне помочь?

(усмехнувшись) — Слишком много ты о себе возомнил.

— Но… почему вы тогда рискнули своей жизнью?

— А-а, так ты о том… Тогда уж тем более слишком много о себе думаешь. Деньги — единственная причина, по которой я вмешался.

— То есть, вы рисковали собой лишь только…

— Чтобы выбить бабки с тех придурков. Именно. Будто могла быть другая причина?

— А разве не так?

(кратко выдохнув) — Нет.

«Хм… Конечно сложно сказать, но кажется, что это не совсем правда. Впрочем, видя лишь часть лица, невозможно определить это наверняка. Да и наверно, будет разумнее не озвучивать ему свое предположение».

— Че там по письмам? Много еще осталось?

— Нет, еще одно.

— Ясно. Значит, оставшиеся уже повезешь в другой район?

— Нет.

— Так… после того как его доставишь, куда отправишься дальше?

— В компанию.

— Вот как. Ладно, давай тогда быстрее с этим закончим…

Подойдя к последнему адресу, Тоширо собирается отправиться к двери небольшого, судя по всему весьма ветхого, домика…

— Эй. Так значит, это и есть тот последний адрес?

— Да. Так что теперь у вас больше нет необходимости меня сопровождать.

(озадаченно) — Вот так и дела…

— Благодарю вас за помощь.

Поклонившись и направившись к двери, Тоширо вскоре жмет на звонок… А спустя некоторое время лишь доносящийся из-за двери тишины, повторяет попытку вновь…

(подойдя) — Что, не открывают?

— Нет. Похоже, проживающего тут адресата тоже сейчас нет дома.

— Пока, нет. Подвинься.

Легонько отодвинув Тоширо в сторону, парень достает из кармана темных джинсовых шорт связку из пары ключей. Вставив один из которых в замочную скважину и с легким щелчком сдвинувшегося замка открывает еще недавно запертую дверь.

— Ну, теперь есть.

— Так значит, вы и есть Мамору Такано?

— Ага. Он самый.

(протягивая письмо) — В таком случае, пожалуйста, проверьте информацию с обратной стороны конверта… (заготовив акт) И если все в порядке, прошу вас поставить здесь свою подпись.

(раздраженно)— Да хорош! Заладил: " вы", "проверьте", "пожалуйста". Неужели даже узнав имя, совсем меня не вспомнил?

— Думаю, что вспомнил.

— Ну так общайся тогда проще! И так уже блевать хочется от этих "любезностей".

— Но таков регламент моих обязанностей.

(угрожая кулаком) — А мой регламент, второй раз обьяснить более доступно даже для тебя!

— Хорошо. Кажется, я понял.

— Вот и отлично! Ладно, давай письмо. И раз уж так совпало… (указывая на коридор) Заходи.

(передав письмо) — Если нет ручки, я могу предоставить свою.

— Есть у меня ручка! Я просто… приглашаю тебя, ну… типа в гости.

— Вынужден отказаться. Рабочий день еще не закончился, и мне нужно успеть вернуться в компанию.

(выдохнув) — Да плевать на эту компанию!

— Но если опаздаю, то меня оштрафуют.

— Да они там будут только счастливы, если ты вообще не вернешься! Иначе думаешь, на кой хрен отправили в эту дыру?

— Я…

— Короче. Ты мне должен за свое спасение, поэтому у тебя нет выбора, кроме как войти!

— Но ведь шестьсот пятьдесят иен…

Внезапно выражение лица Такано обретает кажется, угрожающие очертания.

— Ты че, оцениваешь свою жизнь в пару жалких пачек табака?!

— Я хотел сказать…

(угрожающе) — Мне не интересно! Считай, что заплатил ими за охрану!

— Но ведь ты сам предложил…

Резко подведенный к губам палец Такано дает понять, что лучше замолчать.

(цокнув) — Нет-нет-нет. (угрожающе) Не забывай, где ты сейчас находишься. Ну а если до сих пор этого не понял, то я объясню. В этой части мира не существует понятий правды, чести и благородства. Здесь решает только сила! Так что, раз я сказал что ты мне должен, то ты либо силой пояснишь мне обратное, либо же будешь должен этот долг вернуть на тех условиях, на которых я тебе скажу!.. В противном же случае, как я уже говорил, ты отсюда… уже не вернешься… Надеюсь, доступно объяснил?

— Весьма.

— Надеюсь. Ненавижу объяснять дважды. Так что если тебе нечем расплатиться со своим долгом прямо здесь и сейчас, то принять приглашение — единственный способ это сделать!..

— Как я понимаю, часы и велосипед в качестве оплаты не годятся?

— Верно понимаешь.

«Хм… Хоть его действия и выглядят угрожающе, не похоже, чтобы он действительно намеревался причинить мне какой-то вред»…

— Ну так, что решил?

«Видимо, тот разговор имеет для Такано какую-то важность, иначе его попытка к принуждению была бы бессмысленна. Конечно, свободного времени у меня уже не осталось, однако Такано прав. Без его вмешательства я бы вряд ли смог завершить работу».

— Хорошо, я принимаю приглашение. Но задержаться надолго не смогу.

— Надолго ты и не нужен! Давай, заходи. И велик свой тоже закати. Оставишь в коридоре.

Оставив дверь открытой, Такано направляется в дом. И последовав его совету, закатив велосипед в коридор и закрыв за собой дверь, Тоширо входит в небольшую, замусоренную и из-за множества заколоченных окон изрядно темную комнату. Где уже успев выложить скудное драгоценное содержимое пакета на небольшой, местами обломанный деревянный стол, и расположившись рядом в старом, дырявом кресле, Такано рассматривает какую-то цепочку…

— Ну и че там встал? (указывая на горы мусора) Не думаю, что тебе есть до этого дело. (указав на соседнее кресло) Так что — давай садись.

Пройдя вглубь комнаты, Тоширо занимает место напротив Такано, на не менее старом и дряхлом стуле.

(недовольно) — Только глянь, че за мусор стали таскать эти кретины! Да с этой хрени не выручить и пары сотен иен!

Судя по немногочисленным кольцам и цепочкам, на первый взгляд кажется, что они все же имеют какую-то ценность…

— Вот же ж. Либо какую-то школоту гопнули, либо настолько одурели, что даже жалкую фальшивку уже различить не могут. А мне опять за ними убирать! По любому те бедолаги уже новых побрякух себе накупили. (откинувшись на спинку) Блин, как же в падлу ради этого хлама снова туда переться.

— Куда?

— В город, куда же еще?

— Но ведь ты же сказал, что за них в ломбарде не выручить и пары сотен иен.

— А я про ломбард ничего и не говорил!

— Но ты же ведь собираешься отнести все это туда?

(цокнув) — Не твое дело…

Закончив осматривать безделушки, Такано вынимает сигарету из принесенной с собой пачки…

— Так, о чем ты хотел со мной поговорить?

— А, да особо не о чем. (прикурив) Просто подумал, почему бы не поболтать с давним знакомым, раз уж последнее письмо привело тебя ко мне. (затянувшись) Прошло уже столько лет, а ты, смотрю, не особо-то и изменился.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну… (проведя жестом вдоль Тоширо) вот это вот все.

— Если ты имеешь ввиду мое состояние, то да. Оно не изменилось.

— Вот как. Значит, эта хрень и правда оказалась неизлечима? (затянувшись) Но вижу, даже несмотря на это ты смог выжить. Честно, когда понял, что встретил именно тебя, немного охренел.

— В смысле, удивлен?

— Ага, оно самое. Наблюдая за тобой на выпускном, я можно сказать даже не сомневался, что в одиночку ты не протянешь и года.

— Ясно. Значит, наверно мне повезло.

(усмехнувшись) — Ага, это уж точно… Так, как тебя занесло в эту дыру? Насколько знаю, уже давно никто здесь доставкой не занимается. Конечно, если за это как следует не заплатят. Да и за деньги, таких безбашенных еще стоит поискать.

— Как я уже говорил, мне нужно было доставить письма.

— Да я это уже понял. Мне просто интересно, за какую сумму ты согласился на это самоубийство?

— Моя заработная плата не зависит от места доставки.

(удивленно) — Че? Хочешь сказать, что заработаешь не больше обычного оклада?

— Если учесть некоторые нюансы, то даже меньше.

(затянувшись) — Хм… Так тебя что, затащили сюда обманом?

— В каком смысле?

— В элементарном! Тебе видать наплели сказок, что тут безопасно и вообще райский уголок, вот ты и клюнул.

— Нет. Меня предупредили, что тут будет опасно.

— Вот как? Так и нафига ты тогда сюда поперся-то?

— Чтобы выполнить работу.

— Да че ты заладил? Впрочем… (затянувшись) Охренеть. Как за столько лет ты вообще еще где-то не помер?

— На этот вопрос у меня нет ответа.

— Уж не сомневаюсь.

— Так, ты хотел поговорить об этом?

— А?

— Мне кажется, что ты пригласил меня не за тем, чтобы расспросить о моей жизни.

— От куда тебе знать? Может, именно за этим.

— То есть, тебе действительно хочется об этом узнать?

— Раз спрашиваю, значит хочется. Че за тупые вопросы?

— Спрошу иначе. Изначально, ты хотел поговорить именно обо мне?

(цокнув) — Ты с этими вопросами уже начинаешь напрягать.

— Ты уже трижды не дал прямого ответа, с чего могу предположить…

— Да, я хотел поговорить об этом! Теперь доволен?!

— Хоть наша беседа изначально и противоречила рамкам моего должностного регламента, но учитывая, что формально в данный момент я исполняю свои обязанности, то все же должен спросить, могу ли высказать свое мнение?

— Валяй! И можешь считать, что тут ты не на работе. Если думаешь, что если мне че то не понравится, то побегу жаловаться в твою шаражку, то ошибаешься!

— Хорошо. Понял. В таком случае, я считаю, что ты пригласил меня совсем не затем, чтобы поговорить обо мне или моей жизни.

(затянувшись) — Да? И с чего же тебе вдруг так показалось?

— Во-первых, потому что не похоже, чтобы тебя интересовала информация обо мне настолько сильно, чтобы подтолкнуть к практически принуждению к этому разговору.

(усмехнувшись) — А во вторых?

— Ты мне солгал.

Загасив остатки сигареты и словно напрягшись отклонившись от спинки кресла вперед, Такано переводит сюда пристальный взгляд.

(недовольно) — Знаешь. До сих пор не могу понять, какой ты бесишь меня сильнее?

— У меня нет намерений тебя бесить.

(раздраженно) — Вот только у тебя и без этого все отлично получается! Раз такой умный, может тогда сам скажешь, о чем я хотел поговорить?

— Этого я не знаю.

— Вот и я тоже!.. Как только тебя увидел, сразу… (взъерошив волосы) А-а, угораздило же! Черт! И нахрена только я вообще тебя позвал?

Достав из пачки еще одну сигарету, Такано тут же начинает ее прикуривать…

— Как понимаю, причин оставаться тут у меня больше нет. Я могу идти?

— Проваливай! Провожать не стану!

— В таком случае, мне все еще нужна твоя подпись.

— А, точно.

Отодвинув в сторону лежащий на акте конверт, Такано на несколько секунд заостряет на нем взгляд.

(беря конверт) — Кто его вообще мог прислать?.. (разочарованно) А. Снова эти… (глубоко затянувшись) Лечить бы так научились, как бабки сосут…

— Письмо из больницы?

— Ага.

— Возможно, там важная информация.

— Куда там важная? По-любому очередное бесполезное извещение об очередной бесполезной операции.

Небрежно отбросив конверт на край стола, Такано подписывает акт.

— Ты чем-то болен?

— В недавней стычке разве было похоже, чтобы я был болен? На, держи свою бумажку!

— Что ж. Тогда я пойду.

Ничего не говоря, выкурив вторым глубоким затягом оставшуюся половину сигареты, Такано начинает доставать новую. В то же время забрав документ и поднявшись с места уже собираясь идти, в какой-то момент внимание привлекает замеченный краем взгляда небольшой, чистый, словно лишь недавно прибранный участок комнаты.

Где на нескольких стоящих вдоль стены вплотную друг к другу абсолютно разных тумбочках, располагаются какие-то бантики, заколки, ленточки, сложенные стопкой тетради и небольшие рамки с фотографиями, сокрытыми отблеском падающих с соседнего окна солнечных лучей.

— Хм…

— Какие-то проблемы?

— То место. Оно отличается от остальной комнаты.

— Тебя че то не устраивает?

— Совсем нет. Однако, те вещи кажутся мне знакомыми.

— Иди уже.

— Точно. У тебя же ведь еще кажется, была сестра.

Готовясь вот-вот прикурить очередную сигарету, но внезапно отбросив ее вместе с зажигалкой в сторону и вскочив, словно собираясь напасть, Такано резко останавливается почти вплотную у лица.

(сорвавшись на крик) — Хисако не была а есть! И всегда будет!!! И только попробуй еще хоть раз…

Внезапно замолкнув и глянув в сторону заинтересовавшего Тоширо места, как-то вновь резко изменившись а затем вернувшись на свое место, все же закурив отброшенную ранее сигарету и выкурив за один затяг, следом начинает прикуривать новую…

— Че уставился?

— Если я верно помню, она жила вместе с тобой. Это все еще так?

(затянувшись) — Тебя это не касается.

— Но все же…

— Да что ты прикопался?! Валишь? Вали!

Парой затяжек докурив очередную сигарету, отвернувшись куда-то в сторону, Такано прикуривает новую. В этот момент поднося зажигалку к лицу, его рука кажется, немного вздрогнула.

«Хм… Только я о ней упомянул, как его поведение сильно изменилось. Может, это как-то связано с тем, что он рассказал о том письме?»

— Так значит, оплата операции о которой ты говорил, предназначена для нее?

(затянувшись) — Тебе то что?

— Хочу узнать, все ли с ней в порядке?

(обернувшись сюда) — Э-э?.. Ты же и глазом не моргнешь, хоть перед тобой помрет целая толпа. Или я че то путаю?

— Наверно, не путаешь.

(агрессивно) — Тогда на кой хрен тебе сдалась судьба Хисако?!

— Потому что мы когда-то учились в одном классе.

— И че с того?

— Если она чем-то больна, возможно, у меня могла бы быть информация, которая могла бы быть полезной.

— Я че то не понял?

— Твоя сестра в прошлом мне сильно помогла. И с моей стороны было бы неправильно это проигнорировать. И если возможно, я хочу тоже ей помочь.

Докурив очередную сигарету и выдохнув вновь доставая новую, Такано облокачивается о спинку кресла, бросив в сторону фотографий кажется, печальный взгляд.

— Кроме докторов ей уже вряд ли… кто-то сможет помочь.

— Вот как…

(затянувшись) — Впрочем, тебя это не касается. Иди уже.

— Хорошо. Но, можешь сказать, где Хисако сейчас находится?

(недоверчиво) — Э? Зачем?

— Хочу ее навестить.

— Обойдешься!

— Ты этого не хочешь?

— Не хочу!

— Но в нашем городе не так много больниц, где лечат тяжелые болезни. Могу выяснить и сам.

— Ага. (затянувшись) Ну удачи.

— Скажи, Хисако находится в этом городе?

— Да че ты ко мне прикопался?!

— Просто ответь.

— Ну в этом, и че?!

— … Что ж, не буду больше мешать.

Накинув сумку на плече и поклонившись, Тоширо готовится направиться к выходу…

(смягченно) — Постой…

— Что-то еще?

— Вернись на место.

«Он же ведь только что хотел, чтобы я ушел. Но теперь, передумал? Хм. Кажется, что и его голос тоже как-то изменился. Стал более… мягким? Да и в самом Такано тоже, будто что-то изменилось. Думаю, будет полезно попытаться выяснить о причине столь резких изменений»…

Без лишних вопросов возвращаясь на место, и соприкоснувшись с направленным к фотографиям взглядом Такано, становится заметен скапливающийся в уголках его глаз, краткий блеск.

* * *

— Так, ты все еще помнишь… мою сестренку?

— Да. Но лишь со времен старшей школы.

— Вот как… Скажи, что ты имел ввиду говоря о том, что Хисако тебе помогла?

— То время было сложным этапом в моей новой жизни. Лишь благодаря ее помощи мне удалось окончить школу с удовлетворительным результатом.

Докурив сигарету и облокотившись о стол словно пытаясь приблизиться к Тоширо, Такано начинает выглядеть как-то сердито.

(сдерживая злость) — Раз ты это помнишь. Значит помнишь и то, что за все то время в принципе ни разу не сказал Хисако даже простого спасибо?

— Да, помню.

— А теперь, значит, узнав о ее болезни, решил прикинуться благородным?

— Благородным?

(сорвавшись) — Почему ты ей так и не сказал?! Почему вспомнил о гребаной благодарности лишь только сейчас?!

Вскочив с кресла и приблизившись еще ближе, словно вспыхнув гневом Такано неистово бьет кулаком о стол, тут же издавший звонкий треск.

(крича) — Почему не сделал этого раньше?! Почему обрек Хисако на все эти муки?!

— Муки?

— Ты хоть знаешь, как долго… как сильно она страдает, виня себя за случившееся с тобой?! Даже после школы… даже лежа в больнице… продолжает себя спрашивать, смогла ли хоть немного искупить вину?!

— Но ведь, она в этом не виновата.

— Черт побери, я знаю!!! И всегда ей об этом говорил! Но Хисако…

Медленно вернувшись обратно в кресло, Такано не сводит взгляда с фотографий.

(горько) — она не смогла этого принять… Снова и снова, виня себя за то, что ты изменился из-за нее… И что, так и не смогла хоть сколь нибудь… все исправить… (глядя сюда) А все потому, что ты был равнодушен. Будто старания Хисако не имели для тебя совсем никакого значения!

— Я так никогда не думал.

(недоверчиво) — Вот как? (сдерживаясь) Тогда почему? Почему не сказал ей одно единственное, гребаное слово? (гневно) Почему заставил страдать?!

— В то время я не знал, как должен был поступать. Лишь спустя пол года после выпускного, наблюдая за людьми, я смог осознать, что должен был сделать. Но вот возможности, уже не было.

— Почему я должен тебе верить?!

— В данной ситуации у меня нет причин тебе лгать.

Кажется собираясь что-то сказать но внезапно смягчившись и отведя взгляд в сторону, Такано начинает прикуривать новую сигарету.

— Вот как… Извини. Я… (выдохнув) Да, ты тут совсем не при чем. Даже если сестренка и права… Виноват в этом лишь только я.

— Ты о чем?

(затянувшись) — Как думаешь, почему Хисако единственная из одноклассников, кто тебе помогал?

— Мне это не известно.

— Что если я скажу тебе, что она хотела искупить вину?

— Какую вину?

— Которую, сама себе и придумала.

— Я не очень хорошо понимаю.

(затянувшись)— Еще с младших классов Хисако хотела с тобой подружиться, даже несмотря на отношение остальных.

— Значит, до происшествия, мы были друзьями?

— Конечно нет!.. Я ей этого не позволил.

— Вот как.

— Наверно, мой поступок и есть причина ее сожалений. Но я не мог поступить по-другому… Так я тогда считал.

— Наверно, у тебя были на это причины.

— Были блин! Еще как были… Может, для кого-то это и странно, но с самого младенчества цель моей жизни уже была определена. Ведь сколько себя помню, я всегда всегда стремился уберечь сестренку от опасностей. Не важно, от чего. Или кого. Будь то хоть вечно бухающий папаша, болезни или… (взглянув сюда) дружба с отбросами…

— Хочешь сказать, наша дружба могла быть для нее опасна?

— Навряд ли. Даже подружись вы, никто в классе, а может и во всей школе не рискнул бы даже косо на нее взглянуть.

— Тогда, в чем причина?

— (отведя взгляд) Во мне… (затянувшись) Ведь я как и прочие, совсем тебя не понимал. Не мог понять, почему несмотря на то, как бы сильно тебя не унижали, или избивали, ты так отчаянно продолжал защищать ту иллюзию. Я не понимал. И потому — презирал.

— И потому был против дружбы Хисако со мной?

— А хрен его знает. Может, и по этому. А может, просто потому что хотел защитить сестренку от того, что о ней начали бы думать все остальные. Все же, за мысли я и вмазать-то никому не мог. А значит, не мог ее от этого защитить.

— Вот как. Видимо, это как-то связано с той иллюзией? Однако, я так и не понял, о какой иллюзии ты говорил?

— Без понятия. Я же сказал, что не понимал творящееся в твоей голове.

— Ясно.

— Однако сейчас… (затянувшись) Наверно, тот день. День нашей драки, ты тоже забыл.

— Мы с тобой когда-то дрались?

— Да, было дело. Хотя это было уж скорее типичным избиением.

— Хм… Нет, не припомню.

— Вот как. А мне тот день отлично запомнился. Знаешь, в какой-то момент я стал считать, что ты все это время лишь придуривался. И потому не сдерживался. Я был готов избить тебя хоть до полусмерти, лишь бы только услышать признание.

— В чем?

— Во лжи. Ведь тогда бы все… впрочем, на всех мне было плевать. Я лишь хотел, чтобы об этом узнала она. И надеялся, что узнав правду, сестренка наконец выбросит тебя из головы. Можно сказать, я об этом мечтал… Но когда на твоем месте уже бы любой признался в чем угодно, лишь бы это остановить, ты все продолжал и продолжал ее защищать. Даже когда уже еле-еле стоял на ногах…

— В итоге, я все же признался?

— Ага. (затянувшись) Вот только нехрена не в этом. Но знаешь… В тот момент ты меня просто поразил. Честно.

— Вот как.

(затянувшись) — И что, даже не хочешь узнать, чем именно?

— Не особо. Учитывая, что это произошло очень давно, не думаю, что эта информация будет мне как-то полезна.

— Хм… Странный ты.

— Обо мне так многие говорят.

— И что же думаешь?

— О чем?

— О… А ладно. Забей. Видимо, раз до сих пор ничего не изменилось, то в этом всем и правда, уже нет никакого смысла.

Сделав последнюю затяжку и затушив сигарету, Такано направляется к фотографиям,. После чего вернувшись на место с одной из рамок, какое-то время молча глядит на фотографию…

— До сих пор тебя не понимаю. Но знаешь… В отличии от меня, наверно, сестренка все же понимала. И кажется, только сейчас начинаю понимать и я.

— Что ты имеешь ввиду?

— Тогда я искренне считал, что иллюзии в этом мире не место, что она, просто бессмысленна. И даже не мог представить, что когда-нибудь буду кричать в своих кошмарах те же слова… (усмехнувшись) Разве не забавно, как все обернулось?

— Забавно, что?

— А то, что тот придурок теперь сам всеми силами цепляется за то, что отвергал…

В какой-то момент кажется, что частичка скапливающегося блеска на уголках устремленного к фотографии взгляда Такано, вдруг пронеслась по его щеке.

(решительно) — Я обязательно помогу Хисако одолеть и эту гребаную болезнь! И тогда снова… увижу ее счастливую улыбку!!!

* * *

— Не очень понял, чем это должно забавлять. Но тем не менее, хочу предложить свою помощь.

(удивленно) — Что? Твою помощь?

— Да. Если выразиться точнее — финансовую. Хоть тем немногим, что имею.

Оторвавшись от фотографии, Такано переводит сюда не менее удивленный взгляд.

— Ты хочешь мне помочь, даже после всего, что я тебе наговорил?

— Твои слова никак не меняют тот факт, что Хисако мне помогла.

— Ты ведь даже не знаешь причины, почему Хисако так поступила.

— Ты сказал, что она хотела искупить вину.

— А если бы я сказал, что она хотела тебя использовать?

— Такая возможность исключается ее желанием со мной подружиться.

— Я мог просто тебе наврать. Ведь все равно не хрена не помнишь!

— Но это не было ложью.

(усмехнувшись) — С чего такая уверенность? Ведь ты меня совсем не знаешь.

— Верно, не знаю. Но за эти годы я научился определять, когда мне пытаются солгать.

— Да ладно? И что же, хочешь сказать, что я тебе ни разу не солгал?

— Все что ты рассказал о Хисако, кроме ее нахождения в этом городе, было правдой.

Спустя некоторое время пристального взгляда и видимо, каких-то размышлений, поставив рамку на стол рядом с собой, собеседник облокачивается о спинку кресла с закрытым, устремленным к потолку взглядом.

(спокойно) — Вот как…

— Спрошу еще раз, могу ли я оказать помощь твоей сестре?

Внезапно Такано озаряется громким смехом…

(смеясь) — Надо же! Кто бы мог только подумать?! Мало того, что судьба подстроила эту встречу именно сегодня. Так еще и сам бездушный Тоширо единственный оказался не безразличен к судьбе моей сестренки! Охренеть! Просто немыслимо!..

Спустя какое-то время также внезапно прекратив смеяться и ухватившись за голову, Такано сгибается почти до самых колен.

(спокойно) — А-ах. Неужели я и правда настолько жалок?.. Вот же ж. Теперь даже не знаю, правда ли ты такой бездушный, или же, таким оказался только я?..

Распрямляясь, Такано раскрывает заметно смягчившиеся черты, что в первое мгновение показалось, словно это совершенно другой человек.

(выдохнув) — Знаешь, спасибо за предложение. Но достаточно и этого.

— То есть, ты отказываешься? Почему?

— Я уже скоро сам соберу нужную сумму.

— Но на сколько я понял, речь шла не о единственной операции, верно?

(прикуривая сигарету) — Ну… Хрен его знает. (указав на письмо) Как по мне, так эти писульки нужны лишь только затем, чтобы содрать побольше бабла якобы для "операций" до того момента, когда приступят к настоящей. Не знаю, действительно ли на эту мелочь можно провести хоть какую-то операцию, но даже так, я успею собрать нужную сумму гораздо раньше.

— Понятно.

— А уж потом, я обязательно со всех них спрошу за весь этот беспредел.

— Так значит, собрав деньги, поедешь к сестре?

— Конечно поеду! Не за тем же почти четыре года выбивал дурь из всяких отморозков, чтобы оставаться в этой дыре! Да и вообще… как только заплачу за лечение, думаю, перееду поближе к ней. Если получится, в тот же город.

— Но вы же ведь потом сюда вернетесь?

— Навряд ли. Достало это место. (указывая вокруг комнаты) Да и воспоминания об уродце папаше, счастливее сестренку не сделают. В лучшем случае вернусь сюда, чтобы забрать бабки за этот клоповник. Ну а если не продам, да и хрен с ним. Уверен, что к выписке сестренки успею подготовить новое место… куда она сможет вернуться…

— Вот как. Похоже, у тебя уже все распланировано.

— Ну так… времени для этого было предостаточно! Да и я уже давно решил, что пора отсюда валить.

— Понятно.

Поднявшись и пробравшись сквозь наваленный мусор к части комнаты, оборудованной под кухню, Такано достает из большого, обшарпанного холодильника несколько металлических банок. И вернувшись обратно, поставив на столе и с пшиком открыв одну из них, делает глоток…

(указывая на банки) — Будешь?

— Хм…

Судя по непохожим друг на друга незнакомым этикеткам, сложно определить тип находящихся в банках напитков.

— Только если не алкоголь.

— Так бери любую.

* * *

Взяв ближайшую обрамленную в желто зеленую этикетку банку, что открылась с чуть более звонким пшиком, и сделав глоток, тут же ощущается защипавший язык, а затем и горло, кислый, судя по всему лимонный с нотками киви, прохладный вкус…

— Можно мне тоже взглянуть на ее фото?

— Нельзя.

Потянувшись за рамкой вопреки запрету и взявшись за ее край, со стороны собеседника доносится лишь слабый выдох.

(цокнув) — Вот же ж, детектор хренов. Если разобьешь, то пеняй на себя.

— Я буду осторожен.

Поднеся рамку к своей стороне стола и немного наклонив, взгляду предстает облаченная в летнее кимоно, с длинной, уходящей кончиками за борта лодки темно каштановой прической, широко улыбающаяся девушка. По всей видимости, любующаяся множеством блестящих на чистой водной глади звезд.

— Хисако на этом фото… Сколько времени прошло после выпускного?

— Почти полтора года. Хотел поздравить с днем рождения. Как можно дальше отсюда.

— Судя по всему, похоже, ей понравилось.

(усмехнувшись) — Ха! Если бы ты знал, какой выговор она мне тогда устроила, выяснив сколько я потратился на это дело! "Ты же так много работал. Нельзя так тратиться ради меня. Можно было просто прогуляться в парке." Сказала она.

(отставив рамку) — Вот как.

— Ну, во всяком случае, это было лишь ее первым впечатлением. Но когда стало понятно, что бабки обратно уже не вернуть, Хисако пришлось смириться.

— Такая дорогая поездка?

— Не из дешевых. Мне ради тех двух недель пришлось почти пол года горбатиться на нескольких работах.

— Не понимаю.

— Чего же?

— Почему твой подарок ей сперва не понравился. Только из-за цены?

— Ну, кто знает?.. Может, и из-за этого. А может, Хисако и правда считала, что хватило бы очередной прогулки по парку? Но как бы там ни было, я не был бы ее братом, если бы не видел истины.

— Истины?

(сделав глоток) — Хисако, она…

Отставив банку, Такано прикуривает очередную сигарету.

— С самого детства, она старалась вести себя так, чтобы я о ней меньше беспокоился. Даже если что-то ее тревожило, Хисако никогда первая мне об этом не рассказывала. Вот только, это не хрена не работало, ведь в такие моменты… хрен знает, как это объяснить, но внутри меня, как будто что-то начинало ерзать. Правда, долгое время я списывал эту хрень то на самочувствие, то на отравление, то на отходняк после очередного мордобоя. Но самое смешное знаешь че?

— Пока не знаю.

— А то, что рано или поздно я все равно каким-то неведомым образом умудрялся узнавать правду! (кашлянув сигаретным дымом) Ну вернее, Хисако сама все мне рассказывала.

— И что же в этом неведомого?

— Э-э, не тупи. Она сама, все рассказывала!

— То есть, под необъяснимым ты имеешь ввиду тот факт, что она раскрывала то, что изначально хотела скрыть?

— Именно! Ну, так я тогда думал. Сейчас то уже понимаю, что ее просто мучила совесть. Да… Наверно, кому не расскажи, хрен поверят, что у этой семейки в ком-то может существовать совесть. Ну да и не важно, плевать хотел на мнение подобного мусора. (затянувшись) Так или иначе, со временем я стал догадываться, что те ерзания происходили ровно тогда же, когда сестренка в очередной раз пыталась что-то от меня скрыть. Не поверишь, но это оказалось правдой!

— Я тебе верю.

(удивленно) — А-а? (спокойно) Ах, ну да… В общем, так или иначе, со временем я научился… чувствовать что ли, что у нее на душе. Наверно, в каком-то роде тоже стал детектором. Поэтому, хоть Хисако и говорила, что ей достаточно просто прогуляться где-нибудь в парке, я уже понимал, что она задыхается от этого места. И что хуже, видел, как с каждым годом ее улыбка становится все более искусственной. И что бы сестренка не говорила, как бы не пыталась это скрыть, я понимал, что нужно что-то делать. И срочно.

— Поэтому и решил сделать такой подарок?

— Ну, не только поэтому. По правде говоря, на тот момент я вообще понятия не имел, что надо делать. Денег нам и на жизнь то не особо хватало, не говоря уже о подобных поездках. А даже если бы и были… Наверное, если бы она не нашла наши школьные тетрадки и не предложила почитать, так сказать, вспомнить о школьной жизни, то ничего бы и не произошло. Ну а дальше, ты уже знаешь.

— Расскажешь поподробнее, почему выбрал именно такой подарок?

— Тебе это реально интересно?

— Думаю, эта информация может помочь мне лучше разбираться в отношениях между людьми.

— Что-то сомневаюсь… И нафига оно тебе вообще?

— Чтобы совершать меньше ошибок. Ведь мне сложно предугадать, какую реакцию могут вызвать мои действия при общении и взаимодействии с тем, или иным человеком.

(задумавшись) — Хм… Ну ладно, раз уж так хочешь. (затянувшись) Когда Хисако перечитывала свои старые школьные сочинения, то в какой-то момент вдруг заплакала… Конечно же она не рассказала что ее огорчило и просто пролистала дальше. А наблюдая за тем, как читая дальше сестренка сдерживается, чтобы не заплакать, я все же попросил дать почитать и мне. И конечно же, надеяться на это было глупо.

Хоть я никогда не лез в ее личные вещи… в тот раз я даже не раздумывая был готов превратиться в глазах Хисако в самую мерзкую свинью. И подобрав удачный момент, тайком вытащил эту тетрадь. И читая страницу за страницей… прочитав очередное сочинение, которое, вот совершенно не отличалось от остальных, сам не знаю как, но я все же понял, что нашел его…

— То, из-за чего она заплакала?

— Да.

— Но если оно ничем не отличалось, то как ты смог это понять?

(докурив) — Хрен его знает. То сочинение… оно выглядело совсем простым и детским. Думаю, прочитай его кто-либо другой, то назвал бы это милым и радостным. Но я то сразу понял, что оно не хрена не милое. И уж тем более не радостное.

За каждой строкой, за каждым словом скрывалась та боль, ужас и отчаяние, что нам с Хисако приходилось преодолевать каждый гребаный день! И это сочинение было лишь первым из многих, что за милыми детскими мечтами маленькой девочки скрывали лишь отчаянный крик, молящий спасти нас из того мрака… Вот вообще без понятия, как это объяснить.

Но что в тот момент я действительно понял, так это то, насколько слепым кретином был раньше, думая, что легко могу увидеть все, что причиняет сестренке боль. Но только прочитав все ее тетради, я наконец смог осознать, насколько для Хисако мучительна жизнь в этом городе, не говоря уже об этом гадюшнике. И понимая, что это рано или поздно ее все же сломает, только тогда я наконец смог осознать, что именно нужно менять и как действовать, чтобы ее от этого спасти…

— То есть, ты уже тогда решил уехать из города?

— Да, можно и так сказать. Правда, я не знал наверняка, какое место могло бы сестренке понравиться. Да и спроси об этом, скорее всего услышал бы мол "не беспокойся, мне и дома хорошо". Или как-то так. В общем, без того, что ненавижу больше всего, было не обойтись.

(смотря на рамку) Поэтому, используя ее день рождения как предлог, и заманил в это место. Но не смог долго держать все в секрете, за что и получил заслуженный нагоняй… Знаешь, это был единственный раз, когда мне пришлось обмануть сестренку. Может, где-то глубоко она до сих пор на меня за это дуется. Но я ни о чем не жалею. Ведь ради того момента, оно того стоило.

Взяв рамку, Такано заостряет на фотографии взгляд. И в какой-то момент кажется, что на его лице проскочила краткая, почти незаметная улыбка.

— Ведь там… она по настоящему счастлива… (поставив рамку рядом) Вот в общем, и вся история.

— Весьма познавательно. Однако, в процессе у меня появился вопрос.

— И какой же?

— Ты-же ведь не избавился от тетрадей Хисако, верно?

— Как ты мог заметить.

— Почему?

— Я хотел… Знал бы ты, как сильно я хотел все их на хрен сжечь! Хоть и понимал, что это навредит нашим с Хисако отношениям, в какой-то момент я был готов пойти на эту жертву. Но… так этого и не сделал.

— Этот поступок противоречит твоим принципам.

— Ага. Еще как! Но для сестренки, все они являются частью воспоминаний. И даже если все они причиняют Хисако одну лишь боль, я просто не имею права от них избавиться. По крайней мере, пока она сама этого не пожелает. Но наверно, тебе этого не понять.

— Пока что мне действительно сложно это осмыслить. В любом случае, спасибо, что рассказал.

— Ой, да забей…

Взяв отставленную банку, Такано парой глотков допивает ее содержимое.

* * *

— Кстати, о болезни Хисако…

Еще недавно казавшееся спокойным, лицо Такано приобретает прежние, острые черты.

(напрягшись) — Э-э?

— Как давно она заболела?

— Почти три года назад.

— Расскажешь что с ней случилось?

(закуривая) — Не расскажу. И больше об этом не спрашивай.

— Хорошо. В таком случае, можно спросить кое-что другое?

(выдохнув) — Валяй.

— Если я верно помню, то в прошлом, кажется, ты не курил.

— Теперь курю. И че здесь такого? Как будто я такой один.

— Нет. Просто из многих встреченных мною ранее курящих людей, в твоих подходах к сигарете я заметил некоторую закономерность.

(затянувшись) — Че, правда что ли?

— Да. До конца не уверен, но мне кажется, что это обусловлено не привычкой.

(усмехнувшись) — И чем же тогда?

— Могу лишь предположить, что, мыслями о сестре?

На мгновение словно застыв, в следующий момент Такано махом докуривает оставшуюся треть сигареты. Но в последний момент заходится в табачном кашле…

(откашлявшись) — Похоже, я теперь понимаю, зачем тебе нужна была та история…

— Так я оказался прав?

— Ага… Я же еще с детства их запах на дух не переносил. Хоть и приходилось вечно жить в их туманном смраде. Но когда Хисако заболела… эта мерзость стала моим единственным спасением. Иначе, хрен знает, что бы со мной было.

— Так значит, сигареты являются для тебя чем-то вроде успокоительного?

— Ну… наверно.

— Но в таком случае, разве не целесообразнее использовать аптечные препараты?

— Ага. Чтобы меня хлопнули в первом же закоулке? Нет уж, спасибо. Как-нибудь перебьюсь этой хренью.

— Хм… Вот как.

— Конечно, сестренке это точно не понравится. Но уж пока как есть.

— Значит, она об этом не знает?

— Пока что не знает. Да и незачем знать, пока не поправится. Да и… вообще думаю уже с этим завязывать. Не хочу, чтобы новый дом сестренки провонялся воспоминаниями об этой помойке.

— Ясно.

Выдержав некоторую паузу в ожидании не сводящего с сигаретной пачки хорошо знакомого презрительного взгляда собеседника, не похоже, чтобы ему было еще что сказать.

— Что ж, думаю, мне уже пора идти.

— Погодь… Слушай. Оставь мне свой адрес.

— Адрес?

— Ну, ты же ведь где-то живешь?

— Да. В смысле, мне непонятно, зачем он тебе?

— Просто… Когда уеду, то уже вряд ли сюда вернусь. Ну а когда там все утрясется, думаю… Короче, к выписке Хисако, я хочу подготовить ей подарок.

Отведя взгляд в сторону, Такано кажется начинает выглядеть немного смущенно.

— И в общем, я хочу… ну… чтобы ты встретил ее вместе со мной…

— То есть, ты собираешься пригласить меня к вам?

(раздраженно) — А сам как думаешь? Не тупи!

— Но мне казалось, что ты против нашей с ней встречи.

— И ничего не изменилось! Но ради сестренки, я… Слушай, мне и так не ловко об этом говорить. Просто дай адрес!

— Хорошо…

Записав адрес на вырванном листе вынутого из сумки блокнота, Тоширо ложит его на стол.

— Вот, на всякий случай записал и другие данные.

— Не думаю, что это было нужно. Ну да ладно. В общем, пока точно еще не знаю, но думаю, где-то через полгода сестренку должны будут уже выписать. Так что… ну ты понял.

— Хорошо, буду ждать.

(выдохнув) — Ну ладно… (поднявшись) Пойдем что ли, провожу.

(вставая) — Не стоит, я за собой закрою.

— А я вроде и не сказал, что собираюсь провожать тебя до порога. Я же все же не один из твоих компанейских придурков!

— Хочешь сказать, что собираешься провести меня до города?

— Вот только себе там всякого не нафантазируй! Нам просто по пути.

— Что ж, не имею ничего против.

— Еще бы имел! Ладно. Ща, ток соберусь.

Отнеся рамку с фотографией сестры на место, и достав с полки старого шкафа какие-то ценности, Такано начинает складывать их в пакет. Куда вскоре до кучи отправляет и горстку принесенных ранее безделушек…

(указывая на банки с газировкой) — Кстати, если хочешь, можешь взять еще.

— Спасибо. Но одного было достаточно.

— Ну как знаешь.

Кинув одну из банок в тот же пакет, оставшиеся, Такано несет обратно к холодильнику. В то же время, Тоширо направляется к стоящему в коридоре велосипеду…

— Мне подождать тебя на улице?

(роясь в холодильнике) — Можешь и на улице, если жить надоело. (указывая в сторону стола) А мне еще надо прочесть ту писульку.

Вспомнив о недавних происшествиях, Тоширо решает остаться внутри. Такано же, закончив с холодильником, направляется к столу…

(усмехнувшись) — А то вдруг произошло чудо, и пора мчаться встречать сестренку. А я буду тут с тобой нянчиться.

— Но ведь ты же говорил, что ее возможно выпишут лишь только через пол года.

(хмуро) — Че, и помечтать уже нельзя? Вот же ж. Умеешь поддержать…

Не особо понимая смысл услышанного, но судя по вновь закуренной сигарете догадываясь, что сказал что-то лишнее, Тоширо решает не продолжать. А Такано же, сделав несколько затяжек и вскрыв конверт, начинает читать его содержимое… И в какой-то момент внимание привлекает упавшая на пол, сорвавшаяся с его губ сигарета. На что тем не менее, оставаясь словно замершим, Такано совсем не обратил внимания. Как и на уже начавший тлеть коврик…

— У тебя выпала сигарета.

— …

— Похоже, ковер может загореться.

(спокойно) — Плевать… (не отрываясь от письма) Похоже, я увижусь с сестренкой гораздо раньше.

— Насколько раньше?

— … Сегодня.

— Вот как. Значит, останешься собираться к поездке?

Выпустив письмо из рук, Такано медленно оборачивается к еще несколько мгновений назад освещенных ярким солнечным светом, но теперь словно исчезнувшим в наступившем полумраке фотографиям…

— … Да.

— Что ж, в таком случае не буду тебя задерживать.

Поклонившись в соответствии с регламентом и взявшись за руль, Тоширо делает шаг в сторону выхода…

— Тоширо…

(остановившись) — Что?

— Скажи… Если бы тогда все было иначе. Хисако. Моя сестренка… смогла бы когда-нибудь стать, твоим другом?..

— "Если бы тогда все было иначе"? Хм… На этот вопрос я вряд ли смогу тебе ответить. Впрочем, не думаю, что это так важно. Ведь считаю, что Хисако уже является моим другом.

(подняв взгляд к потолку) — Вот, как…

Кажется, из краешка глаза словно обревшего умиротворенный облик Такано начинает бежать еле проявляющийся в потемках блеск.

— Я обязательно ей передам. Уверен, сестренка будет счастлива узнать…что все же смогла, исполнить свою мечту…

— Да. До свидания.

— …

Еще раз поклонившись, Тоширо направляется к выходу. За которым его встречает на первый взгляд вечерний сумрак. Но лишь закрыв за собой дверь, край зрения улавливает вновь окрасивший дальнюю часть дома солнечный свет. И уже отходя, внимание привлекает донесшийся позади глухой шум со вслед зазвучавшим гулким, протяжным воплем. Что утихая, в какой-то момент вызывает воспоминание о вырвавшемся во сне из металлического предмета крике…

(идя к улице) «Хм… А ведь действительно, они чем-то похожи. Так значит, тот крик на самом деле не был отчаянным, как мне сперва показалось, а радостным? (садясь на велосипед) Конечно, я мог бы и ошибиться, ведь в интонации Такано не отражалось никаких состояний. (отправившись в путь) Но судя по действиям, очевидно, что информация в письме оказалась неожиданной, возможно, даже шокирующей. А учитывая сказанное им ранее, абсолютно точно, он не ожидал столь раннего выздоровления сестры.

Наверно, это действительно была радость. Хотя не думал, что кто-то в реальности тоже может ее так проявлять. Видимо, подобное демонстрируемое в манге явление все же оказалось не выдумкой… Очевидно, я еще очень многого не знаю о том, что зовется эмоциями. И какое они могут иметь проявление»…

Успев проехать около пары кварталов, на выезде на широкую улицу взгляд на мгновение слепит внезапный, прорвавшийся между зданиями и парой туч солнечный свет…

«Что ж, вроде бы пока еще не вечер. (взглянув на часы) Да. Но задержался я гораздо дольше чем рассчитывал. Впрочем, если больше ничего не задержит, думаю, успею вернуться в компанию вовремя»…

Несмотря на поджимающее время, все же скорректировав в уме маршрут и выстроив его по наиболее просторным и протяженным улицам в угоду безопасности, нежели скорости коротких и узких, Тоширо стремительно преодолевает квартал за кварталом, даже кажется, несколько раз проскочив мимо скрывающихся в переулках людей. Что вполне возможно, могут быть и бандитами.

В какой-то момент позади даже слышатся чей то свист и крики призывающие "тормознуться". Впрочем, не обращая на это никакого внимания, Тоширо вскоре выезжает на широкую, асфальтированную улицу. Которая, судя по изредка проезжающему по ней транспорту, практически отсутствующему мусору и целым, многоэтажным зданиям, располагается на рубеже неблагополучной части города. Преодолев которую, петляя по закоулкам еще нескольких кварталов, наконец выезжает на кажущийся столь же оживленным как и утром проспект…

Приближаясь к плотному, мельтешащему скоплению людей, и понимая, что часть пути лежащего до противоположной стороны проспекта не проехать, перестроившись на ходьбу, Тоширо вливается в направляющийся к перекрестку поток.

Среди чьего гула скоро начинает доноситься зазвучавший впереди писк, уведомляющий о скором включении запрещающего сигнала светофора. И хоть на велосипеде еще можно было бы успеть, но не обладая такой возможностью, Тоширо вскоре останавливается вслед за тормозящей перед перекрестком, все более тесной толпой…

И пока присущий большинству светофоров сигнал ведет обратный отсчет, в какой-то момент посреди словно замершего на эти мгновения мельтешения взгляд цепляется за как будто из ниоткуда появившийся глубоко впереди знакомый силуэт. На первый взгляд совершенно не ясно, почему он привлек внимание. Однако вскоре становится очевидно, что все дело в выбивающимся из окружающих каштановых градаций оттенке длинных, словно поглощающих свет черненых волос…

«Кажется, прическа этой девушки точно такая же как и у той, что я видел утром. Очередная галлюцинация? Хм… Но если вспомнить, то предыдущие галлюцинации сопровождались еще каким-то странным ощущением, которого я сейчас не ощутил. Как кстати, и тогда в машине. Конечно, не видя лица, невозможно сказать, та ли самая эта девушка, возможно, что прически просто схожи.

Но с другой стороны, если она все же та самая… Что если, как и с образом больницы в моем сне, образ той девушки тоже был не случайным? А это может означать лишь то, что когда-то я ее уже где-то видел. И если она все же реальна, в таком случае, возможно, мы могли быть знакомы?

Хотя даже если и так, наверно, теперь уже это не имеет значения. Но впервые столкнувшись с подобным явлением, думаю, стоит все же попытаться что-нибудь выяснить. Ведь совершенно не ясно, почему из множества возможных образов сознание выбрало именно ее? Главное, не выпустить из виду, иначе, я уже вряд ли ее найду».

Намереваясь получить подтверждение, или же опровержение своих предположений, Тоширо начинает медленно протискиваться к привлекшему его силуэту. Однако же, спустя несколько мгновений доносится сменившийся сигнал, и в тот же миг, тесное скопление единым мельтешащим потоком устремляется вперед.

И хоть в какой-то момент удается сократить дистанцию до огибающей обгоняющих ее людей, неспешно идущей девушки, но все же потеряв из виду из за мелькающих впереди людей, взгляду уже не удается выявить ее вновь. Но понимая, что с текущей скоростью удастся нагнать ее на противоположной стороне перекрестка, Тоширо подстраивается на ориентировочный путь ее движения. Однако добравшись до тротуара даже немного раньше рассчитанного момента, никого в округе похожего на ту девушку заметить не удается…

«Странно. Я был уверен, что в этот момент она уже будет максимум в паре метров от меня. Видимо, ошибся, предположив что она не ускорит шаг. Что ж, в таком случае остается лишь продолжать идти прямо. Если она никуда не свернула, возможно, еще успею догнать».

Но отправившись дальше и спешно преодолев уже приличное расстояние, даже несмотря на довольно поредевшее скопление людей, никого похожего на интересующую девушку так до сих пор заметить и не удалось…

«Уже несколько кварталов позади, а я ее так и не заметил. Похоже, что она все же сменила маршрут. Либо же остановилась в каком-то магазине или кафе. Очевидно, что в таком случае я уже давно мог пройти мимо. Что ж, видимо, я ее упустил. Пора разворачиваться».

Развернувшись и отправившись в обратную сторону, вскоре, где-то недалеко впереди, посреди пешеходов начинает слышаться чей-то еле пробивающийся сквозь городской гул нарастающий плач. Который уже спустя пару десятков метров став довольно звонким, и в какой то момент показавшись знакомым, привлекает к себе внимание. А его источником оказался маленький ребенок на руках одного из несущих его навстречу родителей. Судя по заметному покраснению в области колена, очевидно, что ребенок где-то упал.

Однако несмотря на то, что семья не выглядит знакомо, совсем непонятно, почему детский плач, каких слышал в своей жизни уже не раз, все же, вдруг привлек к себе внимание. Но не успев об этом задуматься, как внезапно начинает ощущаться слабое, вызывающее в глазах еле видимое светлое мельтешение, странное ощущение. Очевидно, то самое, предзнаменующее появление очередной галлюцинации. И в следующий миг, несмотря на окружающий шум где-то позади начинает доноситься еле слышимый но отчетливый, знакомый вой.

«Хм… Тот же самый вой, но теперь в реальном мире? Да, без сомнений, это очередная галлюцинация. Было бы неразумно ожидать, что они сами собой прекратятся. Впрочем, работа почти окончена. Если в компании никаких проблем не возникнет, то спустя пару-тройку часов уже буду дома».

Продолжая двигаться в противоположном от источника воя направлении, в какой-то момент в усилившемся мельтешении начинают проявляться фрагменты воспоминаний о сне. В котором пучок света по имени Ми стремился отыскать и спасти неизвестную девушку… А в какой-то момент всплывает фрагмент последних мгновений падения в пустоту с так и не успевшей спастись, той самой девушкой на руках. И в тот же миг словно под влиянием неведомой силы обернувшись назад, тело вдруг застывает на месте…

«Что… Почему я вдруг остановился? Да еще и к тому же, почти что развернулся обратно. Как будто, надо мной что-то взяло контроль. Хм… А ведь в больнице, уже происходило что-то подобное. Но сейчас… Кажется еще немного, и я бы пошел следом за этой иллюзией… Не понимаю, что со мной происходит. Но судя по непрекращающемуся странному ощущению и не стихающему вою, очевидно, что мое состояние только ухудшается. Нужно торопиться».

* * *

Отправившись дальше по рассчитанному маршруту и стараясь игнорировать временами усиливающееся, словно призывающее следовать за воем ощущение, почти дойдя до перекрестка, Тоширо сворачивает на небольшую улицу. Где сев на велосипед и проехав по небольшому переулку, выезжает на улицу одного из густонаселенных, жилых кварталов…

Временами маневрируя между домами и улицами, в какой-то момент ранее доносившийся со стороны вой внезапно переносится вперед. На что обратив внимание, но не придав этому никакого значения продолжив свой путь, свернув на очередной улице, Тоширо вскоре упирается в тупик.

«А? Стена?.. Откуда она здесь? Согласно карте, ее тут быть не должно. Да и карта вроде бы не на столько старая, чтобы утратить актуальность. Впрочем, исключать этого нельзя».

Достав из сумки карту и судя по дате издания не похоже, чтобы она могла так рано устареть. Тогда же вернувшись немного назад и сверяя местоположение на текущей улице, становится понятно, что карта вполне соответствует действительности.

«Странно. Я же ведь двигался в соответствии с маршрутом и просто не мог свернуть не на ту улицу. Но судя по карте, я уже несколько кварталов проехал совсем не в ту сторону. Это… действительно странно.

Хм. А ведь тот вой, кажется, поменял свое направление как раз на том самом повороте. Так выходит, что фактически, направление поменял я сам? Даже не заметив, что свернул не туда. И снова, в его сторону. Так значит, из-за этих галлюцинаций у меня уже начались проблемы с координацией? Без сомнений, это очень нехорошо. Ведь если будет повторяться и дальше, то без карты я уже не смогу проехать и пары улиц. И как итог, абсолютно точно опоздаю».

Вернув карту в сумку и садясь на велосипед, готовясь вернуться назад, кажется, что источник воя немного сдвинулся, а сам вой стал чуть громче. Но не став заострять на этом внимание, Тоширо вскоре возвращается на прежний маршрут…

Проехав несколько кварталов и возвращаясь к прежнему маршруту сразу же, только вой вновь начинает доноситься спереди, появляются мысли, что проблемы с координацией оказались не столь серьезны, как показалось изначально. Но спустя еще несколько маневров, путь преграждает очередной тупик…

«Что? Снова? Нет, на этот раз это уже точно не может быть результатом галлюцинаций».

Однако, вновь сверяясь с картой становится очевидно, что несколько кварталов назад снова свернул не в ту сторону.

«Но… как? Нет, это невозможно. Я же ведь контролировал направление воя и ни разу не ехал ему на встречу. Так, каким образом я снова ошибся? Не понимаю»…

Пока разум пытается найти объяснение очередному странному, неподконтрольному ему явлению, в какой-то момент внимание привлекает вновь немного усилившийся, и начавший перемещаться вой.

«М? Теперь еще и это? Хм… А ведь раньше он кажется, тоже немного менял свое положение. Может, из-за этого я и сбился с пути? Нет, маловероятно. Впрочем, теперь без карты мне уже точно не обойтись. Конечно, ехать вместе с ней в руках у меня не выйдет, а идти пешком будет слишком долго. Значит, периодические остановки для сверки с ней, вероятно, будут наиболее оптимальным решением. Думаю, возьму для начала четыре квартала. Если не собьюсь с маршрута, буду это число увеличивать».

Определившись с действиями и просчитав маршрут до следующей остановки, Тоширо готовится отправиться в путь. Однако из-за медленно нарастающего воя вскоре начинает казаться, будто его источник постепенно приближается.

«Хм. Конечно, вряд ли подобное возможно, все же это лишь моя иллюзия. Но с другой стороны, что если этот вой действительно имеет привязку к какому-то реальному месту? К тому, где я уже мог быть когда-то в прошлом? Но даже если и предположить подобное, то тогда почему он движется? Вряд ли в этом может существовать хоть какая-то логика.

Но источник кажется, находится довольно близко… Может, все же к нему съездить? Мне уже в любом случае выпишут штраф. А так, если вой действительно ведет в определенное место, то когда там окажусь, возможно, это странная в глазах рябь хотя бы наконец исчезнет?»

* * *

Приняв решение все же последовать к странному, словно зазывающему вою, Тоширо отправляется в путь… И вот спустя еще несколько кварталов подъезжая к выезду из очередного переулка, в воздухе начинает ощущаться слабый, съедобный аромат. Что стремительно усиливаясь, обретает наиболее выраженный пряный запах в тот же момент, только велосипед выезжает на очередную улицу.

Что в отличии от прошлых заполнена довольно многочисленным скоплением людей, то и дело захаживающих в различные магазинчики и редкие, в большей степени продуктовые киоски, расположенные вдоль разделенной между ними узким тротуаром дороги. Которая, судя по мельтешащему вдали транспорту и людьми, по всей видимости соединяет квартал с проспектом. От куда изредка сворачивающие и сигналящие фургоны, проезжая мимо, вскоре скрываются за одним из дальних поворотов… Сойдя с велосипеда и последовав за воем вглубь улицы, с каждым новым пройденным шагом воздух заполняется все более смешанным, временами то более острым, то более сладким, порой даже кисловатым ароматом…

«Хоть я здесь никогда и не бывал, но окружение выглядит знакомо. Впрочем, на подобных торговых улицах я бывал довольно часто, и нет ничего странного в том, что эта кажется знакомой. Однако же, вой почему-то вывел меня сюда.

Если мое предположение может оказаться верным, то вполне возможно, что когда-то в прошлом я действительно мог здесь быть. Может, даже в каком-то из этих магазинов? Но даже если это и так, то какая может быть польза от этой информации? Хотя судя по тому, что вой все еще не утих, возможно, эта улица в принципе никак с ним не связана.

Хм… А почему я вообще начал думать, что вой может быть связан с реальностью? Это же ведь просто иллюзия, галлюцинация в моей голове. С чего я вдруг решил, что он действительно может привести меня к некому, определенному месту? И одно дело, если ранее увиденное обрело форму в моем сне. То совершенно иное, когда сон начинает восприниматься частью реальности. Да, следовать за этим воем изначально было не благоразумно, ведь он никуда»…

Внезапно, все это время казавшийся рядом и одновременно недосягаемым вой, утихает. А следом исчезает и практически затуманивавшая взгляд светлая рябь…

(остановившись) «А? Все вдруг прекратилось?.. Неожиданно. Впрочем, наверно хорошо, что это наконец произошло. А то было бы совсем нежелательно ехать почти через полгорода в подобном состоянии. Значит, можно отправляться дальше».

Но направившись к краю дороги, чтобы пересесть на велосипед, все больше кажется, что произошедшее именно здесь и сейчас, все же не случайно. Будто та иллюзия на самом деле, вела именно сюда… И уже было сев на велосипед, все же решив бегло осмотреться вокруг, спустя мгновение внимание цепляется за террасу одного из множества окружающих зданий. На чьей располагающейся над входом и двумя неширокими, прямоугольными окнами вывеске, изображены разноцветные кошачьи мордочки с будто звенящими на их ошейниках колокольчиками.

Во всяком случае, так казалось мгновение назад. Теперь же на месте оформленного в кошачьей стилистике штендера — пустой цветочный горшок. А место кошачьих мордочек занимает название данного заведения. Судя по изображенным на краях палочках с лапшой, представляющего из себя очередную раменную.

«Хм… Еще секунду назад, это место выглядело иначе. Очевидно, что мне это просто показалось. Но все же, что-то в нем до сих пор кажется знакомым. Неужели та иллюзия… Так значит, я здесь тоже уже когда-то мог быть?»

Подойдя к двери заведения и прочтя висящее на ней объявление о поиске работников а также иной информации, становится понятно, что эта раменная появилась тут недавно. Что также подтверждает некоторая до сих пор не собранная в проглядываемой части зала мебель.

«Открытие запланировано к концу месяца, и не похоже, чтобы там кто-то был. Видимо, сейчас мне не узнать, какое заведение располагалось тут раньше. Впрочем, не важно. Эта информация в любом случае будет бесполезна. Пора возвращаться в компанию».

* * *

Однако развернувшись, взгляд в одно мгновение словно примагничивается к мелькающей между пешеходами, черноволосой девушке. Что неподвижно стоя ровно напротив, как будто обращена прямо сюда…

«Та самая девушка? Откуда она здесь? Но что более непонятно, почему она на меня смотрит? Неужели в тот раз заметила, что я пытался ее догнать? Нет. Вряд ли. Все же там было слишком многолюдно. Но тогда, чем я ее привлек? Впрочем, вполне вероятно, что мне так только лишь кажется. Все же от сюда сложно сказать, смотрит ли она именно на меня. Возможно, и вполне логично, что ее заинтересовала висящая надо мной вывеска. Но то, что я снова смог ее увидеть… Подобное совпадение просто невероятно. Так или иначе, у меня снова появилась возможность с ней заговорить. И нужно этим воспользоваться».

Направившись к стоящей на противоположном тротуаре девушке, вскоре становится заметно что на самом деле она стоит посреди дороги. И не похоже, чтобы собиралась куда-то идти.

«Почему она там стоит? Конечно, машины проезжают тут довольно редко, но все же, подобное действие может представлять опасность».

Почти в тот же момент где-то вдали слышится автомобильный сигнал. Обернувшись на который, между немногими сбегающими с дороги людьми становится заметно очередной, въехавший на улицу фургон.

«Впрочем, хорошо что многие водители предупреждают о своем приближении, так что, наверно, в ее действиях нет ничего странного».

Решив подождать девушку на своей стороне, либо же после проезда фургона отправиться к ней на другую сторону, Тоширо наблюдает за также обернувшейся в сторону фургона девушкой… Судя по доносящемуся нарастающему шуму мотора начавшему ускоряться фургона, видимо, остальные уже ушли с пути. Однако несмотря на это, девушка до сих пор даже не шевельнулась.

«Почему она все еще там стоит? Фургон же уже приближается. Так почему она не уходит?..»

Обернувшись в сторону источника теперь четко доносящегося моторного шума находящегося уже в нескольких сотнях метров фургона, и судя по отсутствующему сигналу и нарастающей скорости, не похоже, чтобы водитель хоть как-то реагировал на стоящую на пути преграду.

«Водитель же давно должен был ее заметить. Так почему даже не сигналит? Если продолжит ехать, то уже не успеет»…

Между разгоняющемся фургоном и девушкой остается чуть более пары-тройки сотен метров…

«Он ее собьет».

Наблюдая за неумолимым сближением машины с неподвижно обращенной ему навстречу девушкой, в какой-то момент заметно, как с ее еле разомкнувшихся губ словно срывается какое-то немое слово. И хоть в столь краткий момент просто невозможно даже примерно представить, каким оно могло быть, почему-то в тот же миг приходит четкое осознание заложенного в слово смысла…

«Исчезнуть? Так она… этого ждет? Но ведь водитель же ее видит. Почему он не тормозит? И почему никто из окружающих до сих пор не обратил на это внимание? Почему… никто ее не спасет?..»

В тот момент, когда до девушки остается уже чуть больше сотни метров, становится очевидно что частичка обревшей свой облик во сне реальности, буквально через несколько мгновений скорее всего исчезнет…

«Вот как… Ее просто никто не видит. Кроме меня»…

Внезапно взгляд затмевает светлое мельтешение, а окружающее девушку пространство размывается в такт словно замершему пульсу. Вместе с которым кажется, вот-вот остановится и само время.

«Что… В один момент, все как будто почти остановилось. И я тоже… почти не могу пошевелиться. Что происходит?»

В то же время, сквозь мельтешение начинают проявляться стремительно сменяющие друг друга странные и непонятные обрывки каких-то образов и звуков. И хоть ни в одном из них нет и частички какого-либо смысла, почему-то начинает казаться, что девушку необходимо спасти…

«Что это за странные видения? И почему я вдруг начал думать о том, чтобы броситься ей на помощь? Ведь учитывая все происходящее, она абсолютно точно, лишь моя иллюзия. В ее спасении — нет никакого смысла. Но все же, почему даже все это осознавая, с каждой секундой мне все больше кажется, что я должен это сделать? Это… это просто бессмысленно. Иррационально. Да. Сейчас я просто закрою глаза, и все это исчезнет».

Казалось бы на такое простое, практически мгновенное действие, уходит несколько минут. Но вот остается последний миг перед тем, как все погрузится во мрак… И в какой то момент с донесшимся откуда-то из глубин сознания пульсирующим стуком, наступает глухая тьма. Оказавшись посреди которой, на мгновение ощущается слабое, достигнувшее груди холодное дыхание. Словно девушка снова, совсем рядом. Словно снова вернулся в те последние мгновения, когда пытался ее спасти.

(воспоминание) Даже если теперь все кончено… я все еще могу, хотя бы попытаться…

(эхо женского голоса) Попытаться ее спасти…

«Но ведь она… лишь иллюзия… Которая, уверен, уже исчезла».

Но несмотря на уверенность, что все закончилось, что-то странное и немыслимое, с каждым мгновением нарастая все сильнее, будто пытается перехватить над телом контроль. И в какой-то момент с очередным содрогнувшимся в груди пульсирующим ударом, тьму освещает солнечный свет. Посреди которого, в мутном, темном ореоле, проявляется все та же, никуда не исчезнувшая и отделяемая от своей участи лишь десятком метров девушка…

«Что? Не исчезла? Но разве… разве все не должно было уже закончиться? Странно. Впрочем, не важно. Рано или поздно грузовик все же проедет. Уж тогда-то, она точно»…

Внезапно окружение вокруг девушки искажается, смешиваясь с замерцавшем и обревшим черные оттенки мельтешением, а со всех сторон эхом раздается чей-то протяжный вопль, навевающий одно единственное воспоминание… О непроглядной, поглотившей последнюю светлую частичку тьме…

(воспоминание) Нет!!! Не позволю ее забрать!!! Не дам исчезнуть!!!

И тут же ощущается сильнейшее, словно разливающееся по телу горячим жаром напряжение. А в следующее мгновение будто в такт ударившему в висках импульсу бросив велосипед, тело устремляется вперед… И вот уже кажется спустя миг коснувшись девушки, выталкивает ее с пути словно застывшего почти вплотную кажется, протяжно сигналящего фургона.

«Вот как… Так, я это все же сделал. На этот раз… я смог ее спасти? Судя по скорости, с которой она от меня отдаляется, теперь ее уж точно не собьют. Хотя конечно неожиданно, что я не прошел сквозь нее. Неужели она все же оказалась реальна? Вот только непонятно, почему тогда все остальные будто совсем ее не замечали? Неужели они делали это специально? Впрочем, теперь-то я вряд ли об этом когда-нибудь узнаю. Ведь грузовик уже где-то в метре от меня…

Не думал конечно, что когда-нибудь столкнусь со столь странным феноменом… Да и это замедленное восприятие времени, тоже весьма необычно. В реальном мире прошло лишь несколько секунд, а кажется, будто несколько минут. Я уже о стольком успел подумать, и похоже, имею на это еще какое-то время. Действительно, необъяснимо…

Может, со мной сейчас тоже происходит что-то, что можно объяснить фразой: "Пронеслась вся жизнь перед глазами"? Если подумать, то за эти мгновения, наверно, действительно можно переосмыслить всю свою жизнь. Думаю, за это время можно было бы даже несколько раз изменить происходящее. Если бы только мое тело не было также почти обездвижено. Что ж. Остается только принять эту судьбу.

Во всяком случае, наверно, в этом всем был какой-то смысл? Хотя бы… исполнил обещание? Впрочем, не уверен, мог ли я пообещать ей именно это? Да и было ли оно вообще, это обещание? Может, мы с ней даже и знакомы-то, никогда не были.

Но даже беря все это в расчет, я все же пожертвовал собой ради нее. Почему я так поступил? Ведь этот поступок полностью противоречит моему мышлению. Не понимаю. Как будто… это решение было принято не мной. Как будто… Впрочем, это уже не имеет значения. Так или иначе, выбор сделан. Остается лишь встретить последствия… До машины еще около полуметра. Вероятно, за оставшееся время я мог бы еще много о чем подумать. Может, действительно переосмыслить свою жизнь? Хм. И с чего же начать?..

…

Что-то даже и нет никаких мыслей… Может, это и есть то, что зовется: "смертью без сожалений"?.. Что ж, раз так. То просто подожду».

* * *

Закрывая глаза, готовясь бесследно исчезнуть во тьме небытия, в какой-то момент во всем теле на миг вновь ощущается нарастающее напряжение. Что вслед за вновь исказившимся в такт ударившему в висках импульсу пространством, уже в следующий миг исчезает во тьме. Посреди которой вскоре растворяются и все смешивающиеся в неразборчивый шум замершие, протяжные звуки, в какой-то момент оставив лишь ритмично отбивающий в пустоте медленный, монотонный стук…

«Какое странное ощущение. Все звуки, тепло, даже ощущение гравитации… в один момент как будто исчезли. Я будто перестал ощущать весь внешний мир… И даже уже не посмотреть. Возможно, в этот самый момент грузовик меня уже сбил. В таком случае, это все объясняет. Однако же, разве в этот момент я не должен был просто отключиться?

Так еще к тому же продолжаю ощущать свое сердцебиение. Но это может значить лишь то, что я все еще жив… Странно. Я был уверен, что при таком столкновении выжить просто невозможно. Да даже если и предположить подобную вероятность, то я абсолютно точно должен был потерять сознание. Быть в полном сознании в подобных обстоятельствах просто невозможно»…

С очередным заполнившим тишину глухим стуком, пустота вновь начинает заполняться теплом. А затем и тихим, нарастающим шумом, среди которого вскоре начинает доноситься множество постепенно обретающих четкость звуков… Затем, в какой-то момент откуда-то со стороны начинает доноситься звонкий, непрерывный писк. Что стремительно грубея, вскоре становится похож на автомобильный сигнал. А вслед за ощутившимся на плечах теплом кажется, эхом начинают доноситься и чьи-то голоса…

(усиливающееся эхо) — Тоширо… Тоширо… (эхо) Тоширо! Открой же глаза! Тоширо!

Сильная внезапная встряска на миг ослепившая взгляд ярким светом, вновь возвращает ощущение реальности. И спустя пару мгновений в проявляющемся в свете мутном окружении, взгляд соприкасается с чьим-то еще, находящимся почти у самого лица…

(обеспокоенно) — Да прийди же в себя!

Очередной встряской полностью вернувшись в реальность, наконец становится заметно стоящую вокруг кажется, взволнованную толпу, и лицо также обеспокоенного, трясущего за плечи человека…

«Джу… Джуничи?..»

— Ну наконец-то ты очнулся!

Словно пребывая в ступоре от неожиданности и с трудом осознавая происходящее, медленно осматриваясь становится заметно бампер стоящего в паре сантиметров фургона.

«Что»…

Но очередная, столь же внезапная но более щадящая встряска, заставляет обернуться назад…

(обеспокоенно) — Тоширо, скажи что нибудь!

— Джу-ни-чи. Что… Что. Ты. Тут. Де-ла-ешь?

На миг на обеспокоенном лице коллеги проскакивает улыбка, что после облегченного выдоха стремительно сменяется каким-то трудноопределимым обликом.

— Это я должен тебя спросить! Что ты делаешь?!

— Что. Де-ла-ю?..

— О чем ты вообще думал?! Еще бы немного, и я бы уже не успел затормозить!

— Не ус-пел, за-тор-мо-зить? Так я… жив?

— Конечно жив! Я лишь чудом успел вовремя остановиться!

— Вот. Как.

(взволнованно) — Никогда! Слышишь?! (слабо встряхнув) Никогда больше не поступай так безрассудно!

— А-а… Да…

— Эй. Почему перегородили дорогу? У вас что-то произошло?

(взволнованно) — А, нет, уже все хорошо! Наверное.

— Ну если у вас все в порядке…

— Простите за неудобство! Сейчас я отъеду!.. Тоширо, можешь двигаться? Ничего не болит?

— Кажется, все в порядке. Только голова. Немного кружится.

(растерянно) — А-а. Прости. Это наверное из-за меня. Впрочем, давай тогда иди в машину, а то мы уже прилично тут людей собрали.

(обернувшись к велосипеду) — Еще…

— Не волнуйся, я его сам погружу! Жди в машине!

— М-м. Хорошо.

С проскочившей напоследок еще одной краткой улыбкой, подняв с дороги почтовую сумку, Джуничи быстро направляется к брошенному на тротуаре в окружении устремленных сюда взглядов велосипеду. И все еще с трудом осознавая происходящую, словно в туманной пелене действительность, медленно добравшись до двери, Тоширо садится в кабину. Откуда наблюдая за начинающей расходиться толпой, постепенно приходит понимание, что буквально только что произошло невероятное…

«Я… выжил… Но, ведь я был уверен, что подобный исход невозможен. Но мало того, что остался жив, так сам фургон, даже меня не коснулся. Но ведь учитывая его скорость… Не понимаю… Неужели сейчас со мной произошло то, что можно объяснить лишь одним единственным словом?.. Чудо»…

Со стороны доносится щелчок открывшейся двери. И вскоре, поклонившись и извинившись перед кем-то позади, Джуничи занимает свое место…

* * *

И вот уже идущие по тротуару люди и многочисленные магазинчики, стремительно сменяя друг друга, словно расплываются в нечто бесформенное и туманное. Во всяком случае, так воспринимается внешнее окружение…

— Эй, с тобой точно все в порядке?

— А?

— Ты все как-то морщишься. Да и вид у тебя какой-то… опустошенный.

— А-а. На самом деле, я даже не уверен…

— Если что-то болит, то обязательно скажи!

— Не в этом дело. Просто… Скажи, с какой скоростью мы сейчас едем?

— Пятнадцадь километров.

— Пятнадцадь?

— Ага. Боюсь, после произошедшего я уже вряд ли когда нибудь в подобных местах смогу ездить быстрее… А что?

— Я просто. Не могу определить. Снаружи все так стремительно. И странно. Совсем не могу ничего разглядеть…

— Вот как? Ну, это наверное и не удивительно. Все же ты тоже пережил шок.

— Шок?

— Ну так, ты же чуть было… Впрочем, хорошо что все обошлось. Слушай, а как ты вообще тут оказался?

— На этой улице?

— Ты же ведь понимаешь о чем я! (выдохнув) Хотя я наверно уже догадываюсь… Это же ведь как-то связано с тем, о чем ты мне сегодня рассказывал?

— А-а. Похоже, что ты был прав, когда сказал что так работать нельзя.

— М-да уж. (выдохнув) И почему же мне от этой правоты совсем не легче?..

— Но все же…

— М-м?

— Даже не знаю, как это объяснить… До сих пор не понимаю, как такое возможно. Но похоже, что некоторые галлюцинации оказались реальными.

— Что ты имеешь ввиду?

— Та девушка, о которой я тебе рассказывал. Кажется, она оказалась не такой.

— Всмысле, не галлюцинацией?

— Да. Однако, я это понял лишь только когда к ней прикоснулся.

— Вот как. Так, ты с ней разговаривал?

— Нет. Не успел.

— Ясно… Кстати, совсем забыл спросить. Сколько у тебя еще осталось адресов? Хоть время и поджимает, но да черт со штрафом. Давай помогу!

— Спасибо. Но в этом нет необходимости. Я уже закончил.

(удивленно) — Закончил? Так скоро?

— Да. Адресов сегодня в целом было не так уж и много.

— М-м. Так значит, ты уже побывал… в том районе?

— Да.

— Надеюсь, там с тобой ничего плохого не произошло?

— Возникли некоторые трудности, но в целом, все хорошо. Даже встретил там своего одноклассника.

— Одноклассника? Интересно, что-же он делал в таком-то месте?

— Он там живет.

(удивленно) — Живет? Неужели он один из бандитов?

— Нет. Мне так не показалось.

— Вот как. Насколько я знаю, добропорядочные люди в подобных местах большая редкость.

— Может, так и есть. Хотя, хоть многие из адресатов и вели себя несколько необычно, но плохими людьми мне не показались.

— Хочется верить, что это правда. И в то, что рано или поздно им удастся вырваться из того мрака до того, как он очернит и их душу тоже.

— …

— Кстати, а какой он, твой одноклассник? Он твой друг?

— Хм… Я о нем мало что помню. Да и судя по всему, вряд ли в прошлом нас могло что-то связывать.

— Вот как. Значит, вы просто знакомые?

— Наверно.

— Наверно?

— Я… на самом деле не уверен. Может, он относится ко мне как-то иначе, чем к обычному знакомому?

— Почему ты так думаешь?

— Просто… Скажи, вот ты бы стал рисковать своей жизнью ради обычного знакомого?

— Ну-у знаешь. На такой вопрос так однозначно и не ответить. А он значит, рисковал ради тебя своей жизнью?

— Во всяком случае, мне так показалось. Я конечно попытался у него об этом спросить, но ничего не узнал.

— Понятно. То есть, думаешь, будь ты для него просто знакомым, он бы так не поступил?

— Думаю, что так. Во всяком случае, я не могу найти его поступку логического объяснения.

— Ну, не зная твоего одноклассника лично, я вряд ли смогу помочь тебе его найти. Во всяком случае, могу лишь предположить, что эта причина может быть заложена не в нем или тебе.

— Не в нем или во мне? Имеешь ввиду, он сделал это ради кого-то еще?

— Ну во всяком случае, это было бы весьма логично. Разве тебе так не кажется?

— Хм… Ради кого-то еще…

Обдумывая сказанное Джуничи, вспоминается разговор с Такано о его сестре…

— Хисако.

— М-м? Хисако?

— Да. Так зовут его сестру. Наверно, ради нее он бы мог так поступить.

— Ну вот, видишь. Ты его нашел!

— М-м. Да. Наверно.

— Похоже, ты все же сомневаешься?

— Просто не понимаю.

— Чего же?

— Какой смысл делать что-то ради кого-то, кто в данный момент находится совершенно в другом месте, и просто не имеет возможности узнать о твоем поступке?

(выдохнув) — Ну, у этого могут быть разные причины. Чей смысл, возможно, может скрываться гораздо глубже поверхностной логики.

— Глубже логики?

(задумчиво) — М-м, даже и не знаю, как это объяснить. Думаю, это что-то… находящееся на уровне чувств, что ли?

— Наверно, подобное вполне возможно.

(грустно) — Да. И боюсь, чтобы все осознать, нужно испытать это самому.

«Вот как. Значит, независимо от знаний и анализа людских поступков, что-то в человеческой сущности, так навсегда и останется для меня пустым пробелом, да?.. Но пусть и не узнаю наверняка причину поступка Такано, все же, я почему-то поступил также. Почему же? Из за галлюцинации? Вполне может быть. Но даже так, это очень странно…»

— Она же ведь тоже хороший человек?

— А?

— Сестра твоего одноклассника.

— А-а. Да. Хороший.

— Мне прям удивительно, как такие хорошие люди вдруг оказались в столь неблагоприятном месте. Неужели у них какие-то проблемы?

— Да. Думаю, сейчас у них действительно проблемы, но мне показалось, что все налаживается.

— М-м?

— Подробностей не знаю, но вроде как они вскоре переедут в другой город. Во всяком случае, так я понял со слов ее брата.

— М-м. Значит, начнут новую жизнь?

— Да.

— Ну и славно. Небось, тебя тоже к себе пригласили?

— Пока еще нет.

— О, а чего так?

— Хисако сейчас в больнице, и ей нужно еще какое-то время чтобы выздороветь.

— А-а. Так вот что ты имел виду, говоря о ком-то находящемся совсем в другом месте. А я то думал… Так значит, Хисако чем-то больна?

— Да. Но как я понял, уже скоро поправится. И как раз к тому времени ее брат собирается найти для нее новый дом.

— Вот как. Похоже, ей очень повезло иметь такого заботливого брата.

— Наверно, ты прав.

(грустно) — Жаль, что далеко не у каждой есть такой-же человек, что как и твой одноклассник ждал бы ее возвращения.

— Наверно…

Спустя какое-то время тишины, за небольшим уличным изгибом вскоре проявляются замершие автомобильные ряды. Что спустя несколько секунд начав движение, освобождают место для маневра. Чем и воспользовавшись, Джуничи встраивается в неспешную колонну. А спустя несколько минут достигнув перекрестка и свернув на новую улицу, машина наконец начинает разгоняться. И в то же время, мельтешащее до этого пространство постепенно начинает восприниматься более умеренно и четко…

«Двадцать пять. Тридцать. Сорок пять».

— Пятьдесят.

— А?

— Мы сейчас едем около пятидесяти километров в час.

— А-а. Ну да. Похоже, ты уже немного отошел.

— Да. Головокружение почти прошло.

— Ну и отлично!

«Что ж, видимо, восприятие у меня теперь в норме. Но кажется, что что-то… А, точно».

Взглянув на циферблат надетых на запястье часов, взгляду сразу же бросается замершая секундная стрелка, что в какой-то момент сделав шаг, замирает вновь. А спустя продолжительное время, все повторяется снова…

— Ну что там, еще успеваем?

— Не знаю. Похоже, часы вышли из строя.

(удивленно) — Сломались?

— Еще недавно работали. Не думаю, что мог их где-то повредить.

— Тогда это странно. Сколько лет их носил, даже в бассейне не снимал, они работали исправно. Впрочем, не удивлюсь, если за столько лет у них уже просто села батарея.

— Но они не остановились.

— А что с ними?

— Секундная стрелка останавливается на довольно долгие промежутки.

— Ну так я и говорю, что батарея заканчивается! Ничего удивительного.

— Ясно. Тогда ее заменю.

— Только советую доверить это часовому мастеру. Навряд ли ты сможешь самостоятельно герметично их собрать.

— Думаю, тут ты прав. Знаешь подходящего мастера?

— Да, Вроде как неподалеку от торгового центра была часовая лавка. Кажется, рядом с прачечной, если не ошибаюсь. Знаешь о ней?

— Что-то припоминаю. Наверно, когда-то мог там проезжать.

— Тем же лучше. Значит, точно ее найдешь!

— Спасибо за подсказку. Попробую туда как-нибудь сходить.

— Всегда пожалуйста!

Приостановившись перед очередным перекрестком, Джуничи на мгновение вглядывается в экран вынутого из кармана мобильника.

(возвращая мобильник в карман) — Фу-х. В принципе успеваем. Можно не волноваться.

Проехав по улицам еще несколько десятков кварталов и разделяющих их перекрестков, вскоре на горизонте появляется здание с разъезжающимися автомобилями с прилегаемой к нему парковки. Проехав которую и завернув в переулок, вскоре становятся заметны ведущие в служебный гараж ворота.

— Похоже, мы успели в самый последний момент. Ох, а ведь еще заполнять всю эту отчетность!..

— Во всяком случае, нас уже не оштрафуют.

— Да, и то верно! Хотя, кто этого директора знает?.. (затормозив) Слушай, я пока буду тут ворочаться, давай наверно уже беги. О велосипеде не волнуйся, я о нем позабочусь!

— Но моя сумка тоже у тебя в багажнике.

— А-а, точно! Пойдем, быстренько ее тебе отдам!

Не глуша двигатель, Джуничи выходит наружу. Последовав следом к багажнику и забрав сумку, Тоширо отправляется в здание. Которое, судя лишь по паре встреченных по направлению к выходу сотрудников, уже довольно безлюдно. И вскоре поднявшись по лестнице на второй этаж, оказавшись в уже пустом офисе, начинает заполнять все необходимые документы. А спустя некоторое время к нему молча присоединяется и коллега…

В какой-то момент из приоткрывшейся в директорский кабинет двери высовывается и сам директор, что быстро пробежавшись взглядом по офису, останавливается на одном из двух единственных, оставшихся подчиненных.

— Тоширо! Зайди ко мне!

Не дожидаясь даже краткого ответа, начальник тут же скрывается за захлопнувшейся дверью. И хоть отчет все еще не закончен, понимая, что лучше не заставлять директора ждать, Тоширо направляется в кабинет. Войдя в который, сразу же улавливает обращенный на себя, как всегда не терпящий возражений взгляд уже успевшего вернуться в свое удобное кресло начальника.

(указывая на стул) — Садись.

Только Тоширо занимает место напротив директора, как тот кладет перед ним какой-то документ.

— Ознакомься.

Хоть и не представляя возможного назначения данного документа, Тоширо без лишних вопросов приступает к его прочтению…

— Директор, можно задать вам вопрос?

— Я догадываюсь, что ты хочешь спросить, но отвечать не буду. Просто подпиши и возвращайся к отчету.

Молча подписав документ Тоширо направляется к двери…

— А, и Джуничи сюда тоже отправь!

— Хорошо… (вернувшись в офис) Джуничи, директор попросил тебя к нему подойти.

(удивленно) — А? Прямо сейчас?

— Да.

(выдохнув) — Как знал… (поднимаясь) Слушай, если я вдруг задержусь, подождешь у машины, ладно?

— Да. Хорошо.

— Что ж. Встречу судьбу с честью!

Проводив взглядом вскоре скрывшегося в директорском кабинете коллегу, Тоширо возвращается к отчету. После сдачи которого, наконец закончив смену, оставив форму для отправки в химчистку и забрав с раздевалки сменную одежду, направляется к одной из последних, оставшихся на стоянке легковых машин. А скоро, спустя кажется каких-то пять минут, из здания выходит и коллега.

(подходя) — А вот и я!

— Довольно скоро.

— Ага. (отпирая дверцу) Сам не думал что директор так быстро меня отпустит. (усмехнувшись) Ну да жаловаться не стану!

* * *

Сев в машину и открыв изнутри темно-каштановую дверь, Джуничи жестом приглашает внутрь… И вот под нарастающее бурчание двигателя, все стремительнее отдаляющееся в отражении зеркала здание почтовой службы вскоре скрывается за поворотом первого же перекрестка…

(раслабленно выдохнув) — Ну наконец-то. Этот долгий рабочий день закончился! Наконец-то завтра наступит заслуженный выходной! Наконец-то целый день вместе с семьей! (мечтательно) М-м-м. А сегодня наконец погуляем в парке! Скорей бы, скорей бы к ним вернуться!

— Так директор тебя не уволил?

— А? А, нет, с этим пронесло! Выговор, конечно, за очередное почти опоздание, я выслушал. Но в целом, ничего серьезного!

— Вот как. Хорошо, что тебя не уволили.

— Ага. (задумчиво) Наверное, мне стоит этому порадоваться?.. (усмехнувшись) Впрочем… А, ладно. Лучше расскажи, чего он тебя то вызвал? Тоже наверно, выслушивать очередные причитания?

— Нет.

— Интересно. А что же ты тогда там делал?

— Подписывал заявление об отпуске.

— Отпуске? Ого, серьезно? А, ну да, ты бы так точно не пошутил. Так это же здорово!

— Наверно.

— Это же ведь твой первый отпуск за столько лет! Да еще и выданный самим директором! Надо же. Теперь-то хоть как следует отдохнешь!

— Да. Наверно.

— Хм… Сдается мне, ты этому не особо-то и рад?

— Не то, чтобы я был против. Просто не понимаю, почему директор решил меня туда отправить.

— Ну да. Зная его, конечно, с трудом верится, что он так поступил по доброте душевной. Может, для этого была какая-то причина?

— Не могу придумать ни одной такой.

— Может, до него все же дошло, что ты ничем не хуже остальных?

— Хорошо изучив его тип, сомневаюсь, что он бы так внезапно изменил ко мне свое отношение.

(задумчиво) — Ну-у, может, ты в чем-то и прав… Во всяком случае, не заморачивайся так. Лучше посмотри на это с другой стороны! У тебя появилось время, за которое ты наконец сможешь что-то изменить!

— Не думаю, что за это время хоть что-то изменится. А справиться со всеми запланированными делами мне бы хватило и одного выходного.

— Да я же говорю не о делах!

— А о чем?

— Ну-у, не знаю. Например, я бы весь свой отпуск провел с семьей. Создал бы с ними как можно больше светлых воспоминаний. Ну а там, может быть и в корне бы поменял свою… и ее жизнь… Ведь кто знает, что за это время может произойти?

— Вот значит как. Но в моем случае, подобной вероятности уж точно не предвидится. Так что, наверно целесообразней было бы выйти в отпуск именно тебе.

— Да ладно тебе! Что ты в самом деле? Неужели предпочел бы послезавтра снова вернуться к этой рутине? Да еще и снова подвергать себя риску?

— Думаю, подобное было бы целесообразнее.

— Да что ты все заладил "целесообразнее, целесообразнее"? Целесообразнее для кого?

— Для компании.

(серьезно) — … А для тебя?

— Меня?

— Именно. Неужели для тебя, приносить пользу какой-то компании, которая этого совсем даже не ценит, является той самой "целесообразностью"? (грустно) Неужели ты уже так к этому привык, что не можешь даже допустить мысли о чем-то другом?

— Я… Да, наверно, так и есть. Ведь когда ты уже знаешь, как будешь использовать это время, то для меня, это совершенно неожиданно. Это время не было распланировано, и… я даже не знаю, как рационально его распределить.

— Ох, Тоширо-Тоширо… Печально слышать от тебя такое. Знаешь, ты уж очень через чур сосредоточен на всякого рода рациональности и полезности.

— Но ведь, я живу так всю жизнь. По-другому и не умею.

— Ну так вот! У тебя появилась прекрасная возможность узнать жизнь и с другой стороны! А может, даже научиться ею жить!

— И как мне нужно этому учиться?

— Ну-у и вопросы же у тебя! Откуда ж мне знать? Хотя тебе то уж тем более… Не знаю, попробуй, например, заняться чем-то. Но не ради какой-то пользы, а чтобы просто… провести время как-то иначе. Ну знаешь, по-другому!

— И какой в этом смысл?

— Ну вот, опять ты за свое… Никакого смысла. Просто займись чем-то, что придет в голову. Ну там, не знаю, мангу почитай или прогуляйся где-нибудь, где раньше не бывал. Да вообще чем захочешь! Хоть просто порисуй! О, кстати, ты же как раз как-то показывал мне свои рисунки!

— А-а. Я уже давно этим не занимаюсь.

— Ну вот! Теперь есть время, чтобы снова к этому вернуться! Почему бы и нет?

— Но ведь…

— Нет! Даже не думай! Никакого смысла! Поставь себе такую цель! Пусть это и станет твоим смыслом!

— Но, я не понимаю. Для чего заниматься чем-то бессмысленным? Это же ведь нерациональная трата времени.

— А я с тобой категорически не согласен! Знаешь, может быть многое действительно кажется бессмысленным, но я верю, что в этом все же может скрываться глубокий смысл.

— Например?

— М-м?

— Можешь привести пример того, когда что-то бессмысленное в итоге обретало смысл?

— Да от куда же так сходу… Хотя-я, знаешь. Да! Да хоть твой сон!

— А? Мой сон?

— Ну, ты же ведь сам говорил, что тебе сегодня приснилась некая девушка. А потом вы вдруг встретились! Казалось бы, бессмысленная встреча во сне, в итоге обрела смысл в реальности!

— Хм… Наверно, в какой-то мере ты можешь быть прав.

— Ну вот! Так что, кто знает, к чему в итоге приведут и другие, кажущиеся бессмысленными вещи? Вот даже наша случайная встреча, а теперь еще и твой внезапный отпуск. Что, если эта череда событий, все же имеет какую-то важность?

— Какую-то важность?

— Ага. Как говорил один мудрый черепах: "Случайности не случайны"! И что, если это лишь только начало? Может, произойдут и другие, что возможно, кардинально изменят твою реальность?

— Это невозможно. Даже если так кто-то и считает, так или иначе, все случайные происшествия являются следствием принятых решений тех или иных людей. Даже если происходят совпадения, в любом случае, все это не может иметь никакой связи между собой.

— Ну, тут уже кто как это видит. Ладно уж. Уже почти приехали…

— Сегодня мы доехали довольно быстро.

— Ага. Редко когда удается не застрять в пробке да на светофорах, а сегодня прям повезло! (усмехнувшись) Тоже видать, очередное совпадение.

Свернув на одну из улиц, Джуничи вскоре останавливается у короткого переулка…

— Вот мы и на месте.

(выйдя из машины) — Спасибо, что подвез.

— Да не за что! Ну что ж, удачного тебе отпуска! Проведи его как следует! А я буду верить, что за это время ты все же сможешь… снова измениться…

— А?

— Ну ладно, поехал я! Если вдруг что понадобится — звони. Чем смогу — другу помогу!

— А-а. Ладно.

— Ну, до новой встречи!

Кажется, в спешке вновь сосредоточившись на дороге, коллега уезжает дальше…

«Хм… "Снова измениться"… Что Джуничи хотел этим сказать? Впрочем, наверно, он просто так выразился».

Пройдя переулок и поднявшись по лестнице на второй этаж, Тоширо вскоре останавливается у одной из десятка идущих друг за другом закрытых, местами отсвечивающих оранжево-желтым светом металлических дверей. Что словно поприветствовав наконец вернувшегося жильца кратким, глухим щелчком, распахнувшись, обнажает скромную, охраняемую ею обитель…

* * *

Войдя в которую и вновь скрыв от внешнего мира, Тоширо погружается в просачивающийся лишь в пару напротив входа небольших окна, медно-красный сумрак. И вернув пакет со сменной одеждой обратно в шкаф а часы в прикроватную тумбочку, раздевшись и сложив рубашку с джинсами на одну из висящих в углу от входа полочек, Тоширо направляется к противоположному, оборудованному под кухню углу…

И поужинав очередной порцией разогретого полуфабриката, наконец ложится на скрипнувший край освещаемой из окна, еще не утратившей солнечного тепла кровати. Но вскоре сдвигается на другую, уже не досягаемую для его лучей сторону.

«Что ж. Теперь нужно хорошо выспаться»…

Но несмотря на уверенность, что стоит лишь закрыть глаза, как вновь наступит уже привычная беспросветная пустота, почему-то даже спустя некоторое время не ощущается и малейшего признака наступающего забвения…

«Не получается… Странно. Если у меня переутомление, то я думал, что смогу уснуть даже сейчас. Хотя не сказал бы, что чувствую себя каким-то уставшим. А может, я уже просто привык засыпать лишь поздно ночью?.. Как бы там ни было, похоже, что сейчас мне никак не уснуть.

(взглянув за окно) Еще довольно светло. Может, как раз сходить в ту часовую мастерскую? Да и материалов для зонта тоже надо бы взять. Хотя учитывая, что сегодня суббота, в магазине сокращенный день, а в мастерской, возможно, и вовсе выходной? Впрочем, в магазин может быть еще успею»…

Взглянув на табло стоящего рядом будильника, возникает очередная проблема…

«И он тоже не работает?»

Предположив, что в будильнике также сели батарейки, Тоширо меняет их на запасные. Однако же на табло осталась все та же неизменная пустота.

«Сломались? Нехорошо. Без знания точного времени, я сегодня вряд ли куда вовремя попаду. Можно конечно пойти спросить у соседей, но с другой стороны, график часовой лавки мне все равно неизвестен. Думаю, целесообразнее будет сходить туда послезавтра. Раз уж у меня все равно начался отпуск, то в часах особой необходимости пока что нет. Но, чем тогда сегодня заняться?..»

Пытаясь придумать, как наиболее эффективно провести оставшееся до ночи время, в какой-то момент вспоминается недавний с коллегой разговор…

«Сделать что-то бессмысленное, да? Может, действительно сходить куда-нибудь прогуляться? Как раз и устану. Хотя бесцельно бродить по улицам еще часов восемь… Конечно, хоть Джуничи и советовал попытаться воздержаться от получения пользы от времяпровождения, но все же, это как-то слишком бессмысленно.

Впрочем, если совместить прогулку с чем-то еще… Идти до ближайшего магазина манги около десяти минут. Вряд ли подобное можно назвать прогулкой. А вот если совместить с рисованием… Да, думаю, это можно будет считать прогулкой. А учитывая, что даже поздно вечером еще светло, то немного порисовав, я хотя бы смогу вернуть наверно уже частично утраченный навык. Одновременно бессмысленно и со смыслом,как по мне. Что ж»…

Наконец определившись в планом, и направившись к стоящей рядом с окном, заставленной мангой и различными альбомами книжной полке, Тоширо начинает листать несколько из стоящих на краю альбомов, предполагая, что среди них еще должны оказаться с еще неизрасходованным пространством. Но пролистав, не находит ни одного.

«По сравнению с остальными, эти альбомы были последними. Хотя бы в одном еще должны были оставаться чистые листы. Кажется. Хм… Наверно, я тогда просто не обратил внимания, что уже их все израсходовал. Ладно, в таком случае, тогда воспользуюсь тем».

Пройдя к шкафу напротив и сняв с его верхней полки крупную, увесистую картонную коробку, Тоширо достает следующую, небольшую и легкую, изрядно покрытую пылью и паутиной. На что не обращая никакого внимания, вынимает лежавший внутри толстый и с местами торчащими листами альбом. После чего положив его в вынутый из крупной коробки, небольшой рюкзак, возвращает коробки на место.

«Что ж. Теперь набрать в дорогу бутылку воды и можно выдвигаться. Хотя может быть стоит оставить цветные карандаши дома? Не уверен, что они могут мне сегодня понадобиться. Да, думаю, оставлю тут. А еще стоит подумать насчет одежды. Я уже не был там довольно давно, а учитывая, что сегодня еще был дождь, дорога наверняка будет грязная, как наверно, и само место. Идти в чистом туда точно не стоит».

Вновь достав из недавно принесенного пакета изрядно изношенные джинсы, Тоширо начинает их надевать. Но только встает с кровати, как те внезапно издают протяжный треск. И осматривая, вскоре становится понятно, что несколько одновременно разошедшихся швов оторвали кусок потянувшейся вслед за ними ткани…

«Вот как. Видимо, зашивать это уже бессмысленно. И даже не получится укоротить. Похоже, на этот раз их срок службы уже не продлить. Что ж, раз теперь они бесполезны, нужно их заменить».

Кратко промотав в голове имеющиеся в распоряжении наиболее подходящие на новую роль штаны, выбор падает на оставленные на полке у входа джинсы. Подойдя к которым, и внимательно осматривая, становятся заметны множественные потертости, а где-то и торчащие нитки…

«Конечно, со стороны их состояние пока что не заметно, и примерно пол года или год, в них еще можно было бы работать. Но учитывая, что в сравнении с остальными они наиболее изношены, а в данный момент уже нет возможности купить более подходящие, на сегодня воспользуюсь ими. Да и рубашку, в таком случае, тоже возьму ту же. Все равно собирался постирать».

* * *

Наконец определившись с гардеробом и уже вскоре облачившись в него, повесив за спину подготовленный к дороге рюкзак, Тоширо отправляется в путь… И направившись тем же переулком, которым пришел, в какой-то момент замечает проехавший мимо, знакомой расцветки автомобиль.

И хоть на мгновение возникает мысль, что "новая встреча" может вот-вот наступить, но все же понимая, что подобное совпадение практически невозможно, Тоширо не раздумывая отбрасывает ее в сторону. Однако не успевает выйти с переулка, как уже за поворотом его приветственным жестом встречает то самое совпадение.

— О, Тоширо! Все же это ты! (усмехнувшись) Надо же, как скоро мы снова встретились!

— Действительно. Ты же вроде собирался провести время с семьей. Что-то случилось?

— А-а, да-а, пришлось немного с этим повременить. Сам понимаешь, у меня редко что идет по плану.

— Вот как.

— А ты сам куда идешь? Вон еще смотрю и с рюкзаком. Разве не собирался как следует выспаться?

— Собирался. Да что-то не спится. Вот решил воспользоваться твоим советом, и сделать что-то бессмысленное.

— М-м?

— Прогуляться. И если будет время, возможно еще порисовать.

— А-а, ну так а чего тут бессмысленного? Отличная идея! Кстати, раз уж так совпало, давай что ли тебя подброшу? А то похоже, собрался ты не близко.

— Но ведь в таком случае это уже не будет прогулкой.

— Да ладно тебе! Назад-то все равно ведь еще будешь возвращаться. Зато, так как раз точно будет время на рисование! А то ты что-то совсем уже это дело забросил.

— Хм. Но ты уверен? А то я…

— Конечно же! Давай, заскакивай!

Не дожидаясь ответа вернувшись в машину и открыв соседнюю дверь, Джуничи жестом приглашает внутрь. В целом, не видя особых причин для отказа, Тоширо его принимает… И вот уже в продолжившимся за мчащимися за окном городскими пейзажами диалоге рассказав куда лежит путь, выясняется, что коллеге также вполне туда по пути…

— Да, конечно не трасса. Но зато природа!

— Но ты разве не спешишь? Дорога там наверняка еще не высохла.

— Ну знаешь, судя по тому, что на дорогах уже давно почти ничего не меняется, может так оказаться, что этот путь будет даже быстрее. Ну а если нет… хоть в кои-то веки будет причина вдохнуть свежего воздуха!

— М-м.

— Это уж точно не плохо! Как думаешь?

— Наверно.

— М? А ты разве не потому же решил отправиться так далеко? И к тому же, еще и пешком!

— Нет.

— Но если не поэтому то тогда… а-а, ясно. Наверное, ради вдохновения?

— Наверно, можно сказать и так.

— Ясненько. Ну сам бы ты добрался туда лишь к сумеркам. И сомневаюсь, что в подобном месте в это время уже будет достаточно светло. Так что не зря нам повезло снова встретиться!

— Повезло?

— А как же? Что же это, как не везение?

— Просто совпадение.

— Совпадение. Какое-то прямо избирательное совпадение получается.

— Избирательное?

— Ага. Разве тебе так не кажется?

— На самом деле, не очень тебя понимаю.

— Тогда как объяснишь нашу встречу?

— Как объясню?

— Сам подумай, сколькими путями я мог поехать, и ты сам тоже мог выйти раньше, позже, пойти в другую сторону. Но несмотря на это все так сложилось, что наши пути пересеклись. Неужели подобное может быть обычным совпадением?

— Хм… А действительно. Почему ты поехал этой дорогой?

— Ну-у, где-то пробки, где-то ремонтные работы. Так и получилось.

— А если честно?

— А?

— Дело же не только в этом?

(выдохнув) — Как всегда зришь в корень. Да, есть еще кое что, но… это не то, о чем бы хотелось рассказывать. Во всяком случае пока. Извини.

— Я понимаю. Ладно, не важно.

— Но все же, несмотря на это, задумайся об этом "совпадении". Да и о прочих тоже.

— Ты снова о том, что все это произошло не просто так?

— Знаю, что ты думаешь иначе, но все же… как бы нереально это не выглядело, что если хотя бы представить, что это действительно так?

— Но ведь реальным оно все равно от этого не станет. Тогда какой в этом самообмане смысл?

(выдохнув) — Ладно. Не важно…

Утихнув с кажется погрустневшим обликом, и будто о чем-то задумавшись, Джуничи больше не произносит ни слова. В какой-то момент даже начинает казаться, что он обиделся. Но повторив в памяти прошлый разговор и не найдя для этого какой-либо причины, Тоширо приходит к выводу, что облик коллеги скорее всего связан с тем, о чем он не рассказал. Все же вероятно, что это что-то личное. Возможно, какие-то проблемы? Может, даже связанные с его семьей?

Но как бы там ни было, оставшийся путь проходит в тишине. И вот свернув на извилистый подъем, оставляя городской лабиринт позади, впереди открывается все более возвышающийся, зеленый горизонт. Что судя по появившейся нарастающей вибрации уже очень скоро примет в свой маленький, но не менее величественный, пока еще обделенный цивилизацией мир. Который вскоре скрыв за густой листвой и даже намек на существование иной, отличной присущей ему реальности, наконец являет взору свою первородную, мечущуюся в глубоких тенях дикую сущность…

— Останови вон там.

Слегка съехав в сторону, машина останавливается у слегка выглядывающего на дорогу поваленного дерева.

— Спасибо, что подвез.

— Да ничего. Всегда рад помочь.

Открыв дверь и уже собравшись выходить, вдруг спиной ощущается легкая, немая просьба обернуться…

— Ты же ведь пойдешь…

Оборвавшись на полуслове, коллега кажется, раздумывает над тем, стоит ли продолжать…

— Что?

— Нет, ничего. Просто хочу пожелать тебе не заблудиться.

— Я уже тут бывал, потому не заблужусь. Но спасибо.

— … Ну раз так, то тогда беспокоиться не о чем! (посмеявшись) Ладно, тогда до встречи! Глядишь, случай нас еще сведет!

Не став делиться своими мыслями на этот счет, лишь кратко попрощавшись в ответ и проводив взглядом двинувшийся дальше автомобиль, Тоширо отправляется и в свой собственный путь, пройдя рухнувшее дерево а затем и мимо остающихся в земле покрытых мелким мельтешением его так за несколько лет и не догнивших останков…

С каждым шагом погружаясь вглубь леса, а спустя время и лесной чащи, он вскоре достигает ее словно монолитной, ветвящейся зеленью стены. И без раздумий протиснувшись сквозь ее густые, цветущие заросли, взору открывается пролегающий между еще более густыми, подымающимися круто в гору древесными и кустарниковыми сплетениями узкий, скалистый подъем. Что несмотря на утренний дождь, выглядит довольно сухо.

И по которому спустя несколько минут добравшись до самого верха, Тоширо выходит на широкую тропу, что вскоре выводит на обширное, окруженное высокими деревьями пространство. Посреди которого виднеется расположенное внутри окруженной бетонным, частично обрушенным забором территории, большое, усеянное окнами трехэтажное здание…