Гарри Поттер: кто я? (джен)

В кабинете лорда Малфоя собрались волшебники, так или иначе связанные с историей Гарри-Гаррэля. В их число вошли: чета Малфоев — биологические родители мальчика, лорд Гонт-Слизерин — его крёстный, Северус Снейп — доверенное лицо, и Альбус Дамблдор — верховный чародей Визенгамота и директор школы Хогвартс, где обучался Гарри. Нарцисса ходатайствовала о приглашении леди Вальбурги Блэк, но её просьбу отклонили, зная тяжёлый характер этой дамы. Однако договорились, что о результатах «следствия» ей сообщат, и решающее слово в приговоре будет за ней.

На повестке собрания стояло несколько вопросов, главный из которых: как же случилось, что сын Малфоев оказался у Поттеров, и что теперь с этим делать? Следующий же — кто виноват и какого наказания достоин — решили отложить на конец обсуждения.

За давностью лет решено было вести расследование по воспоминаниям, для чего в кабинет из Слизерин-кастла был доставлен Омут памяти с функцией вывода изображения на аккумулирующую линзу. Она позволяла смотреть воспоминание как на экране, не «ныряя» головой в чашу.

— Итак, кто будет первым? — на правах председателя спросил Альбус. — Было бы неплохо узнать, что послужило причиной такому страшному преступлению, как похищение наследника, но, скорее всего, мы этого никогда не узнаем, ведь чета Поттеров погибла…

— Тогда предлагаю разматывать этот клубок постепенно, начиная с самых недавних событий, — отозвался лорд Гонт-Слизерин.

— Ну, о нашей авантюре с возвращением Вас в мир живых, а также о её последствиях известно всем здесь присутствующим, — хмыкнул Снейп. — Могу только добавить, что меня весьма удивила реакция Гарри на дневник милорда: обычно тёмный артефакт «высасывает» магию, и попавший под его влияние «хиреет», тут же наблюдался полностью обратный эффект — стоило тетрадке попасть к мальчишке в руки, как он «расцвёл», причём как в физическом, так и в магическом плане. Если бы не это, я не стал бы участвовать в этом сомнительном предприятии. Теперь давайте посмотрим на события более давние: кто воспитывал Гаррэля и как он там оказался.

— Тогда позвольте предложить вашему вниманию мои воспоминания, — решительно поднёс палочку к своему виску Дамблдор. — Это раннее утро первого ноября, сразу после гибели четы Поттеров.

Серебристые нити завихрились внутри чаши, и её накрыли прозрачной линзой.

«Камин в кабинете директора Хогвартса заискрил зелёным, и из него, отфыркиваясь, как мокрый пёс, вышел Сириус Блэк с ребёнком на руках. Альбус Дамблдор с любопытством смотрел на нежданного гостя.

— Сириус, мальчик мой, какими судьбами? А это, я полагаю, твой крестник — Гарри Поттер, да?

Блэк отчего-то смутился и поспешил спрятать глаза.

— Доброе утро, директор. Простите, что беспокою в столь неурочное время. — Часы на башне только что пробили четыре утра. — Мне очень нужен Ваш мудрый совет.

— Ну, что ты, Сириус, — добродушно отмахнулся тот, — какое может быть беспокойство: я всё равно не сплю. Так что у тебя случилось?

— Понимаете, директор, — не решаясь сесть без приглашения, стал рассказывать Блэк. — Сегодня в первом часу ночи на дежурный пульт аврората пришёл сигнал о боевых заклятиях на территории коттеджа Поттеров. Вместе с группой авроров я отправился туда. Мы… опоздали. Когда мы прибыли на место, Джеймс уже остывал, а Лили — наш цветочек — бездыханная лежала на полу в детской с распахнутыми от ужаса глазами. Видимо, она до последнего прикрывала собой Гарри. Малыш сидел в кроватке и тихо плакал.

— Бедный ребёнок, — сокрушённо промолвил Альбус, — в одночасье стать сиротой… А чем могу тебе помочь я, мальчик мой? Ты — крёстный Гарри, а значит, твоя прямая обязанность — заменить ему родителей в это сложное время. Или я чего-то не знаю? — Казалось, Сириус готов был провалиться от стыда.

— Понимаете, — он всё так же не смотрел в глаза директора Хогвартса, — несколько месяцев назад наша крестническая связь с Гарри прервалась. Он тогда упал с метлы и сильно ушибся.

— А метлу, конечно же, ты, перед тем как подарить, «усовершенствовал»? — строго спросил Дамблдор.

— Ну, да… Мне казалось, она летает слишком низко и медленно… — Директор горестно вздохнул и покачал седой головой: Блэк, похоже, так и не вышел из подросткового возраста.

— Значит, магия Блэков отвергла Гарри, и ты пришёл ко мне, чтобы?..

— Чтобы Вы помогли найти его родственников, — послушно продолжил мысль Сириус. — У Джеймса близких родичей не осталось: родители скончались прошлой весной, а Малфои — седьмая вода на киселе, да и наследник у них болеет⁽¹⁾, не до приёмыша им сейчас. Белла беременная, её и без того непростой характер вконец испортился — даже Руди, как ни любит кузину, и то предпочитает находиться от неё подальше. Я же не зверь — отправлять малыша в такую нервную обстановку! А Анди к магглам сбежала с мужем, да и вряд ли она мне обрадуется — не после того, как моя матушка выжгла её с семейного древа с поражением в правах…

Дамблдор в раздумьях пожевал губу.

— У Лили осталась сестра, — ответил он. — Я попробую убедить её взять Гарри на время — хотя бы до его одиннадцати лет, но ты уверен, что это необходимо? Всё же Малфои — волшебники, аристократический род, не думаю, чтобы они плохо отнеслись к Гарри. Тем более, Нарцисса — твоя кузина: неужто она откажется помочь? — Так и не дождавшись ответа, Дамблдор тяжко вздохнул. — Ну, хорошо, у меня сохранилось письмо Петунии, старшей сестры Лили, попробую по нему определить, где она сейчас живёт. — Открыв ящик письменного стола, он вытянул из толстой пачки пергаментов странный листок в клеточку, на котором едва проступали выцветшие за десятилетие чернила. — Кто знает, не совершил ли я тогда ошибку, отказав девочке в обучении? — тихонько шепнул в усы Альбус. — Так, посмотрим… — Сделав сложный взмах палочкой, он произнёс заклинание направления, использовавшееся для доставки писем первокурсникам, и над бумагой засветилась надпись: «Англия, графство Суррей, Тисовая улица, дом четыре». — Ну вот, адрес известен. Теперь можешь собрать Гарри и отвезти его к тёте, но прошу: сделай это чуть позже. Боюсь, Петуния не оценит, если ты заявишься к ним в предрассветный час. Она всё же моложе меня и не страдает старческой бессонницей…»

— Значит, Вы действительно не знали о подмене? — дрожащим голосом спросила Нарцисса.

— Нет, до недавнего времени я искренне верил, что мальчик — урождённый Поттер. Он был копией Джеймса, только глаза были ярко-зелёные, как у Лили.

— А то, что ребёнок явно крупнее годовалого младенца, Вас не насторожило? — задал свой вопрос Люциус. — Всё же год и три месяца и почти два года — разница существенная.

— Помилуйте, Люциус, — вздохнул Дамблдор, — я был не настолько близок к семье Поттеров, чтобы видеть, как рос Гарри. Да и о детях младше одиннадцати лет мне мало что известно…

— Значит, именно Вы отправили Гаррэля к сестре Лили, маггле? Как они отнеслись к мальчику?

Альбус ничего не сказал — просто опустив следующую нитку памяти в Омут.

«Приблизившись к дому под номером четыре, Дамблдор трансфигурировал свою мантию в коричневый твидовый костюм-тройку и постучался. Через пять минут ему открыла весьма худая, если не сказать костлявая, женщина с длинным лицом.

— Здравствуй, Петуния, — печально улыбнулся Альбус. — Я — директор Хогвартса, ты, помнится, мне писала.

В глазах женщины всплыла застарелая обида:

— И вы очень мило ответили, что такой, как я, нечего и думать о волшебстве!

Дамблдор, прямо как Блэк давеча, потупил взор своих искристых голубых очей.

— Простите меня, Петуния, — искренне извинился он. — Я был неоправданно груб в письме. К сожалению, к тому времени я уже позабыл, что значит быть подростком. Я бы никогда не стал Вас беспокоить, но так уж случилось, что помощь нужна не мне. Вчера поздно ночью погибли Лили и Джеймс Поттеры. Их единственный сын остался сиротой. Ни крёстный, ни его родственники не в состоянии взять заботы о младенце на себя. Остались только Вы. Умоляю, не оставьте малыша!

Петуния, сама уже познавшая радости и печали материнства, прониклась ситуацией. Какими бы ни были её отношения с сестрой и её мужем-оболтусом, ребёнок не виноват. Вздохнув, она отошла от двери:

— Проходите, директор, расскажите, как это случилось.

После короткой истории о неизвестном, ворвавшемся в дом Поттеров в хэллоуинскую ночь и убившем родителей мальчика, Петуния решилась посмотреть в глаза несчастного ребёнка.

При виде крупного бутуза в люльке во взгляде женщины мелькнуло подозрение. Однако она отмахнулась от него, увидев «фамильную» поттеровскую шевелюру, стоявшую торчком.

Директор магией подновил обои в маленькой спальне наверху, и они вместе обставили её: старенькая кровать Вернона, найденная на чердаке, была спущена вниз и заняла своё место рядом с дверью, напротив окна. За ней встал одностворчатый шкафчик, а у окна примостился письменный стол со стулом, тоже оставшийся от школьной поры мистера Дурсля — на будущее. Вся мебель была отремонтирована при помощи репаро, кровать застелена свежим бельём, а шкаф наполнился одеждой Дадли, из которой тот уже вырос: по уверениям Дамблдора размер не был важен — лишь бы ткань была крепкая.

Когда зашла речь о легализации Гарри, директор обещал прислать полный пакет документов в течение недели. А уж с документами и пособие оформить не проблема.

По поводу магических всплесков он сказал, что их опасаться не стоит, ибо у мальчика есть артефакт, поглощающий излишки волшебства.

Белобрысый мальчуган, примерно одного с Гарри возраста, с любопытством разглядывал всё ещё спящего кузена, и было ясно: ребята точно подружатся, пусть и не сразу.

Пожелав удачи в воспитании двух шалопаев, Альбус Дамблдор простился с миссис Дурсль и аппарировал с порога.»

— Кстати, а что за артефакт Вы дали мальчику? — с подозрением спросил лорд Гонт-Слизерин.

— Я так обозначил присутствие в доме эльфийки, — спокойно ответил Дамблдор. — В её обязанности входила подгонка одежды под рост и комплекцию мальчика. Кстати, я видел родного сына Петунии, так он ни по росту, ни по весу практически не отличался от Гарри, простите, забылся, Гаррэля, — исправился Альбус, заметив, как насупился лорд Малфой. — Поэтому я и настаивал на крепком материале — дабы растяжение не повлияло на качество.

— Да, насчёт эльфы, — спохватился Люциус. — Её изначально звали Мисси?

— Нет, лорд Малфой, — официально обратился к хозяину дома директор, что явно говорило о его усталости. — Домовиков в школе очень много, поэтому они все откликаются на призыв «эльф Хогвартса», а если вам нужен кто-то конкретный — нужно задать параметры. Я вот, когда звал домовушку для Гарри, мысленно уточнил, что она должна уметь обращаться с детьми.

— Ясно, — хмыкнул Люциус и спросил, — а у Вас случайно нет воспоминаний о том, как рос наш сын?

Альбус печально покачал головой, но тут оживилась Нарцисса:

— У меня есть, — и извиняющимся тоном добавила: — Недавно я беседовала с Мисси, и она поделилась со мной своими воспоминаниями. Я хотела посмотреть их с тобой, но не успела.

Леди Малфой влила в Омут молочно-белую субстанцию, и перед глазами присутствующих побежали картинки счастливого мальчишечьего детства, наполненного удивительными открытиями, содранными ладошками и разбитыми коленками. Сцена, где грозная сухопарая женщина (за эти несколько лет Петуния ни капли не изменилась) отчитывала две покаянно опущенные макушки — соломенную и чернявую, — возмутила лорда Малфоя:

— Что это было?! Как она посмела кричать на моего сына?!

— А это, дорогой, первый выброс нашего Гаррэля. Точнее, его последствия: кузены играли во дворе школы, и наш мальчик пожелал спрятаться так, чтоб его не нашли. Как результат — он оказался на крыше двухэтажной пристройки, откуда его снимали спасатели. Миссис Дурсль очень волновалась — ведь Гарри не мог брать с собой в школу «артефакт», а значит, мог упасть и покалечиться. Я бы на её месте тоже не сдержалась.

Далее все присутствующие наблюдали небывалую картину — смущённого Люциуса Малфоя. Взяв себя в руки, он постановил:

— Мне кажется, этих людей надо наградить. Они десять лет воспитывали чужого, по сути, ребёнка, как собственного племянника, ни в чём ему не отказывая. Думаю, полторы тысячи галеонов будет достаточно. Как считаешь, дорогая?

— Безусловно, милый. У Вернона Дурсля есть собственная фирма, «Граннингс», кажется. Можно попробовать организовать контракт для них на эту сумму. Всё же я не хочу, чтобы они узнали правду — могут не так понять…

— Хорошо, дорогая, так и поступим. Вот проснётся Гаррэль, и я выясню все подробности. А сейчас, боюсь, наше «заседание» придётся прервать: время уже позднее. Давайте встретимся завтра.

Остальные согласились и разошлись по домам.

1) Магия, сделав Драко единственным наследником, изменила его дату рождения, и младенец был вынужден экстренно «догонять» сверстников в развитии — отсюда и проблемы со здоровьем.

Вернуться к тексту