Тайна Директора Хогвартса (гет)

Дни шли своим чередом.

С неумолимой скоростью приближался тот долгожданный для профессора Снейпа миг, когда ученики покинут стены школы и начнется отпуск.

А самое главное, седьмой курс и все отважные герои сдадут экзамены и уберутся восвояси.

Не то чтобы Снейп действительно ненавидел Поттера и его друзей, но полчища журналистов и восторженных фанатов, то и дело пытающихся сорвать уроки, уже действовали профессору на нервы. Да и виновато-любопытный взгляд самого Поттера раздражал не меньше. Профессор привык, чтобы его побаивались, а откровенное любопытство… Это было слишком непривычно для мастера зелий.

Но прежде чем наступило бы то, о чем Северус так давно мечтал, ему предстояло выдержать еще два отвратительных, на его взгляд, события: первую годовщину Победы над Лордом Волдемортом и Бал Выпускников двумя неделями позже.

Профессор зельеварения терпеть не мог праздники!

Дело было даже не в самих праздниках, а скорее в том пафосе и суете, которую вызывала тщательная к ним подготовка.

И Минерва МакГонагалл не уступала в этом покойному Альбусу, а в чем-то и дала бы ему фору: домовые эльфы вот уже почти месяц неустанно чистили, полировали, мыли, ремонтировали и переставляли с места на место все, что только можно было передвинуть и почистить в стенах замка. Эльфы работали почти незаметно, но следы их кипучей активности серьезно мешали, кажется, всем, кроме МакГонагалл.

Докучливость Минервы уже давно выводила Снейпа из себя, а ведь до празднования дня Победы оставалось еще три дня!

По меркам Северуса, этого срока было бы достаточно даже для того, чтобы сравнять с землей Хогвартс и отстроить его заново, но мадам директор так не считала…

Вот и сегодня, в его, Снейпа, законный выходной, Минерва подняла его с постели, чтобы поручить «сверхважное» и «невероятно срочное» дело, а именно заказать для гостей напитки.

— Почему этим не занимается, как всегда, Гораций Слизнорт — признанный гурман и ценитель алкогольных редкостей? — задал резонный вопрос не выспавшийся, помятый и жутко недовольный Снейп, не заботясь о вежливости.

— Гораций Слизнорт уехал в Министерство за экзаменационными тестами по зельеварению, — прощебетала женщина.

Снейп, едва разлепив глаза, уже был сражен на повал внешним видом директрисы. Северусу даже показалось, что перед ним стоит не Минерва, а известная своими эпатажными нарядами Августа Лонгботтом. Но, приглядевшись к этому изумрудно-зеленому в оранжевую клетку недоразумению, Северусу пришлось признать, что со зрением у него куда лучше, чем у Минервы со вкусом… все это убожество «эффектно дополняли» фиолетовые кружева и павлиньи перья на шляпе.

Судя по радостному голосу МакГонагалл, наряд был новым, модным, дорогим, и она считала себя в нем совершенно неотразимой.

«Не иначе как для праздника прикупила», — подумал Снейп, но тут же грубо прервал гриффиндорского декана, начавшую было пламенную речь о пышном убранстве для Большого зала.

— А почему вы, мадам, не отправили за напитками старшего эльфа кухни? — тон Снейпа говорил о его настроении больше, чем хотелось бы.

— Северус, я поручаю это вам и не желаю слушать никаких отговорок! — командным тоном отчеканила Минерва, напускная радость которой мгновенно улетучилась. —Во второй половине дня жду вас у себя в кабинете с отчетом по данному вопросу, — в голосе женщины звучали стальные нотки. Не дожидаясь очередных возражений от коллеги, директор Хорвартса покинула его апартаменты, не поленившись хлопнуть дверью.

Делая большой глоток принесенного домовиками кофе, Снейп ухмыльнулся своим мыслям: «Все как всегда… поджатые губы, вздернутый подбородок, прямая, как палка, спина». Он знал повадки этой кошки куда лучше, чем думали многие…

Еще в пору своего студенчества Снейпу доставляло особое удовольствие выводить из себя профессора трансфигурации. И чем больнее ему удавалось задеть эту чопорную дамочку, тем более непробиваемой и «железной» она пыталась казаться.

«Подумаешь, не оценил ее тряпье? — Тоже мне — трагедия!» — размышлял Снейп, неторопливо застегивая пуговицы на своей летней мантии.

«Надо будет купить старой грымзе шампунь от блох, чтоб заг(л)адить свою вину», — ехидно предложил внутренний голос, и настроение профессора значительно улучшилось.

Спустя четверть часа широким шагом Северус Снейп пересек границы территории Хогвартса и аппарировал в только ему известном направлении.

* * *

В то же самое время, вопреки ожиданиям Снейпа, Минерва МакГонагалл не суетилась, бегая по школе с идеей «что бы еще украсить?».

Закрывшись в подсобке, примыкающей к кабинету, она одно за другим извлекала из головы воспоминания и помещала их в миниатюрные стеклянные сосуды: воспоминаний было много, но пустых сосудов было еще больше.

Флакончики с серебристой полупрозрачной субстанцией занимали почти все отделения в массивном деревянном сундучке, в каких обычно хранят ценные зелья.

Каждый такой флакон имел свой номер и свою ячейку. Их уже было в сундучке несколько десятков, а может, и сотен, и все они принадлежали Минерве МакГонагалл.

Подписав сегодняшнюю дату на только что заполненном пузырьке, Минерва поместила его в ячейку и осторожно закрыла сундучок.

Десятки сложных запирающих заклинаний сотворила ведьма, прежде чем спрятать его в сейф, скрытый в стене подсобки.

Закончив всю процедуру, МакГонагалл вернулась в свой кабинет и устало опустилась в кресло, потирая виски…

Частые извлечения воспоминаний не проходили бесследно, и головная боль уже долгие годы изматывала немолодую волшебницу.

Но такова была цена ее тайны.

— Минерва, — подал голос портрет Альбуса, — неужели ты все еще надеешься?

— Я всегда буду надеяться, Альбус… — потускневшим голосом, не глядя на портрет, прошептала МакГонагалл, пряча лицо в ладонях.

Беседовать с кем-либо ей сейчас совсем не хотелось.

— Ну, если так… — пробубнил старик, который, видимо, что-то снова замышлял. 

Минерве это совсем не нравилось: от его «помощи» обычно проблем становилось только больше.

— Извините, Альбус, — не дала ему углубиться в свои мысли директриса, — я, пожалуй, пойду. У меня еще много дел.

— Конечно, конечно, мадам, вам непременно следует отдохнуть, — задребезжал заботливым голосом Дамблдор. — У вас усталый вид.

Закрывая кабинет, Минерва МакГонагалл не успела заметить, как портрет Альбуса Дамблдора покинул свою раму.