Белые камешки, хлебные крошки (гет)

Солнце раскалило песок и пыль так, что, кажется, они сейчас начнут плавиться. Ветер спит. Воздух подернут дымкой.

Древний герой догнал черепаху. Наконец! Он стоит, тяжело дышит. Та ползет.

Герой говорит:

— Я догнал тебя. Эй! Я же догнал тебя, да?

Черепаха ползет и молчит. Впрочем, они обычно так и делают.

Герой устало смеется:

— Остановись уже. Ну все. Ты знаешь, что это глупо. Все говорили: невозможно. А я — догнал. Вот она ты. А вот он я. Ну?

Черепаха ползет.

Герой делает шаг, чтобы снова оказаться с ней вровень.

— Ну куда ты, животное? И что теперь с тобой делать? Зачем ты мне вообще? Ну что ты молчишь!

Черепаха ползет. Герой идет рядом. Очень медленно, почти переступая на месте. Потом обгоняет ее на несколько метров, оборачивается, смотрит. Чувствует, что под ногтями у него песок. И на зубах тоже песок. Черепаха ползет теперь прямо на него.

Герой чешет в затылке. Моргает.

— Я понял. Наверное, просто догнать мало. Тут надо что-то с тобой сделать, правда? Ну, поставить какую-то отметку. Флажок. Что-то вроде "поймал" или "выиграл", да?

Он хватается за панцирь с двух сторон, поднимает черепаху и держит перед собой на вытянутых руках. Смотрит ей в глаза. Она замирает, втягивает голову и ноги внутрь. Герой ждет несколько минут, но больше ничего не происходит. Он возвращает черепаху на песок, та сразу же высовывается и продолжает движение, как ни в чем не бывало.

— Тьфу ты!

Герой вздыхает, вытирает ладонью вспотевшее лицо. Пожимает плечами.

— А чего я хотел? Ты даже не пытаешься от меня убежать. Ты просто… вот так идешь. И все. Что это значит-то? Так нечестно! Я догнал тебя! Или… то, что я догнал, — вовсе не ты? И я всегда гнался за тем, чего не существует? Ты не признаешь моего прибытия. Я — не происшествие. Не исход. Не финал. Не победа и не поражение. Я просто… шум. Так, что ли?

Черепаха ползет.

— А если бы все было наоборот? Если бы это ты догнала меня? Что бы ты тогда сделала? Ты же тоже все это время… стремилась? Или нет? — Он морщит лоб. — Может быть, ты просто шла туда, куда шла, — без спора, без гонки, — а я сам придумал погоню? Может, я все время гнался за тобой, потому что думал, что ты — моя высшая цель? Мол, я должен, обязан, мол, кто если не я? Мол, вот я тебя догоню — и все изменится…

Герой останавливается. Черепаха не останавливается.

— Выходит… я не догнал. Преодолел расстояние, да. Набрал скорость. Пробежался по твоей дороге. Но не догнал… Потому что ты и не была впереди меня, верно? Ты была иначе. И ты все еще — иначе. Получается, ты — не цель… Ты просто — предел. Но что тогда цель?

Он садится на землю.

Черепаха ползет дальше. Герой долго смотрит ей вслед, не шевелясь. Потом встает и бредет в противоположном направлении — сперва медленно, потом все быстрее и быстрее. Ни один из них не оглядывается.

Герой улыбается. Впервые за много веков у него лицо свободного человека.

У черепахи лицо черепахи. Она ползет. Ползет. Ползет. И исчезает.