Arbaletta

Палочки вверх за директора МакГонагалл. Очень грустно :-(

С днём рождения!

С днём

С днём рождения!

С днём рождения!

С днем рождения! Счастья и вдохновения!

Старая-старая песня, ей пятнадцать лет уже (бог мой!). Меня тогда немножко занесло в другую жестокую сказку. Но я в любой жестокой сказке всегда прорабатываю одно и то же, да.

ЧЕРНЫЕ ХРОНИКИ АРДЫ

Уходили — неспешно,
Умирали — спеша…
Целый мир не успевших
Научиться дышать…

Десять шагов, обрыв, поворот, межа…
Что же, Учитель, руки твои дрожат?
Как же, Учитель, речи твои добры…
Десять шагов. Межа. Поворот. Обрыв.

Рухнувшим замкам вечно лежать в пыли…
Я суетилась: "Где у тебя болит?".
Я вопрошала: "Что у тебя в душе?".
Десять шагов. Обрыв. Поворот. Уже

Холодно. Это звезды всему виной…
Плакать ли, петь ли? Кровь превращать в вино?
Ты, сотворивший сердце в моей груди, —
Ты — пустотой глазниц в пустоту глядишь.

Твой надзиратель держится молодцом…
Разве добро бывает с таким лицом?
Разве добро бывает с гнильцой внутри?
Разве добро карает тех, кто творит?

Я привыкаю к вечной твоей ночи.
Я замираю на острие ножа.
Ненависть… Ты нас этому не учил.
Десять шагов… Обрыв… Поворот…
Не жаль?

* * *
он рос болезненной мелюзгой
не терпящей знатных драк
в разборках рохля в игре изгой
посмешище и дурак
сидел над книжками круглый год
черкал на полях слова
о чем то думал смешной урод
бессонная голова
смеялся криво нехорошо
крошил в тонких пальцах мел
и ворон пришел за его душой
но взять ее не сумел

подростком вовсе сошел на нет
из дома не выходил
нелепый страшный нездешний свет
теснился в его груди
какой то вечный нездешний звук
все звал его за собой
жалейка флейта варган дудук
валторна кларнет гобой
тянуло с улицы анашой
и прочим людским гнильем
и ворон пришел за его душой
но снова не взял ее

и вот он вырос большой большой
натянутый как струна
и ворон пришел за его душой
и сел у его окна
метнулась пыль от входной двери
аргентум сурьма свинец
и он сказал ну так что бери
бери уже наконец
бери сегодня тебе свезло
мне горько и горячо
но ворон только повел крылом
и сел на его плечо

и он увидел большую мглу
и черные облака
и он увидел себя в углу
младенца и старика
и он почувствовал изнутри
как рвущаяся в полет
его душа все горит горит
и мгла ее не берет
и ей не нужно ни вен ни жил
ни памяти ни хвалы
и ворон крикнул держи держи
но он уже не услы…

Стихи здесь публиковать нельзя, но мне очень хочется, чтобы оно хоть где-то было целиком. Пусть побудет тут.

СТРАСТИ ПО ПЕРСОНАЖУ
Светлой и темной памяти проф. С. Сн.

1. OBLIVIATE

Эйлин поет и плачет, глядит неловко -
В доме полно обид и чужих теней.
"Спи, мой сынок, кровиночка, полукровка,
Спи. Наяву – больней.
Ты извини, я будущего не вижу,
Может быть, там и хватит тебе тепла…"
Эйлин поет, а сумерки – ближе, ближе.
Эйлин уже не помнит, какой была.
"Спи, засыпай, покуда отец не злится,
Тише, пока он – будто бы до всего,
Черноволосый, ласковый, круглолицый,
Не осознавший ужаса своего,
Не осознавший вечного непрощенья…"
В стылые окна смотрит седой январь.
Палочку Эйлин муж разломал на щепки -
Чтобы и думать даже не смела, тварь.
Эйлин не смеет – думать, дышать, смеяться.
Эйлин привыкла к страху и нищете.
"Спи наконец... Ведь матери все боятся
Петь и любить нежданных своих детей!
Спи, чтоб тебя! Никто ни черта не значит…
Магия бесполезна, земля кругла".
Эйлин поет и плачет, поет и плачет,
Эйлин поет и пла…

2. RIDDIKULUS. ПЕСНЯ ЛУНЫ ЛАВГУД

Смотрит мама с дальнего берега -
Здесь теперь такие события…
Папа мне выдумывал звериков,
Чтобы было легче забыть ее.
Рисовал картинки забавные,
Говорил: "Не бойся, красавица.
Страшный облик – это не главное,
Главное – они не кусаются".

Все давным-давно напророчено -
Не помогут клятвы-братания -
Эти небеса с червоточиной,
Эта неживая Британия,
Этот человек – черный, меченый,
Каменный от жеста до выдоха,
Как бессонный зверь покалеченный,
Как плохая папина выдумка.

Тучи – обожженное месиво.
В школе ни просвета, ни отблеска.
Помнишь, папа, как было весело?
Смех у нас изъяли при обыске.
Только эта боль насекомая
Все саднит, как старая ссадина.
…У него глаза – незнакомые…
…Главное – они не кусаются…

Папа, я ни в чем не уверена.
Листья облетают и кружатся.
Я себе придумала зверика,
Чтобы не свихнуться от ужаса.
У войны своя мифология –
Враки пополам с небылицами…
В небе кизляки морщерогие
Бродят с человечьими лицами.

3. LEGILIMENS

– Душа мальчика еще не настолько повреждена, - сказал Дамблдор. – Я бы не хотел, чтобы она раскололась из-за меня.
– А моя душа, Дамблдор? Моя?

…Не молчи. Не молчи, пожалуйста. Говори…
Если нет души – то что у тебя внутри
Задыхается, корчится, затемно полыхает?
Грязнокровка, нищенка, горькая сон-трава –
А жива ведь, боже, смотри, ведь жива, жива…
Говоришь - плохая? Что ж… Ну, пускай плохая.

У плохой души – все криво и все не так.
У плохой души – и друг все равно что враг,
И вины – по горло, и вкус на губах железный...
…Не молчи. Не молчи, пожалуйста. Не молчи…
Больше нет обещаний – и нет никаких причин,
Чтобы жить. И стоишь ты - выжженный, бесполезный…

Я в плохую душу твою все гляжу, гляжу,
Я плохую душу твою на руках держу,
Потому что – такая мгла и такая смута,
Потому что ночь, а мы – у нее в груди.
Только взгляда – слышишь? – взгляда не отводи,
Я еще немного… минуту… еще минуту…

4. FINITE INCANTATEM

"Кончатся снаряды, кончится война.
Возле ограды в сумерках одна
Будешь ты стоять у этих стен,
Во мгле стоять, стоять и ждать
Меня, Лили…"
(из старой песни)

…А портрета не будет. Вы знаете, почему.
Убегает дорога в промозглую полутьму.
Забываются жесты, сливаются голоса…
Мир застыл студентом, не помнящим ни аза.

Мир свернулся коброй – изломанной, расписной.
…Высохшие травы пахнут чужой весной,
Беспокойными фразами, эхом шагов вдали…
Но у этих стен – никого, никого, Лили.

И за этими стенами – пусто и не светло.
Так железные люди ломаются, как стекло,
Так попросишь не сниться – а выйдет: "Не умирай…",
Так у книжной страницы – заточенный, острый край.

И война не кончается, следует по пятам…
Ты его не ждешь, он не нужен тебе и там,
Ты его не ждешь, пролетают года, века.
…Замирает в паденье слабеющая рука…

И война продолжается – только уже внутри.
...На губах дрожащих – кровавые пузыри…
И война подступает к сердцу. И никого.
…На лужайке – девочка, рыжее божество…

Ты его не ждешь. Не стоишь у стены во мгле.
…Непроросшей семечкой время лежит в земле…
Утекает память из порванных тонких жил…
И не будет портрета. Не будет. Не заслужил.