Игры не для нас (джен)

Дай руку мне,

Здесь лишних нет.

Ветру ты кажешься не больше песчинки,

Ветер легко собьёт с дороги,

Если в скитаньях ты одинок.

Ария — Дай руку мне

Своё слово Ин Хо сдержал, а может, просто торопился купить и водрузить кроватку как символ того, что они с ребёнком задержатся тут ещё на какое-то время. Вопрос, зачем это нужно, Ки Хун уже себе не задавал. Не от хорошей жизни — раз, два — одиночество Фронтмена можно было резать ножичком, такое оно было очевидное. Как, впрочем, и самого Ки Хуна. И оба так решили сами.

Ки Хун мог улететь к дочери. Ин Хо мог не замыкаться от брата. Но оба выбрали то, что выбрали. Сон объяснял это тем, что выбрал борьбу с системой и не хотел поставить под удар дочь. Ин Хо же наверняка окопался одиноким сычом, потому что хотел оградить от нового себя родных. И у обоих были эгоистичные мотивы.

Даже у Ки Хуна. Потому что остановить игру он хотел больше для себя. Сделать важное и нужное, как казалось... Только сами игроки спасаться не захотели. Большинство, как и в первый раз, выбрало иллюзии реальности. Он ведь и сам был таким. Вернулся и продолжал в ту первую игру. Нелегко их осуждать... Снаружи страшнее, м-да. Наверное, единственный гарантированный способ остановить игры — это сделать жизнь снаружи лучше. Иначе всегда найдутся те, кто предпочтёт свою единственную жизнь призрачному шансу. Но на это не хватит ни 45,6 млрд вон, ни 91,2, ни даже 136,8...Осознавать это невыносимо.

Эгоизм Ин Хо также очевиден. Ему не плевать на брата. И он хотел оставить о себе незапятнанную память. Что ж, у него ни черта не получилось, и есть в этом какая-то высшая справедливость. Что, впрочем, не отметало того паскудного факта, что Ки Хуну было его жаль.

Может, поэтому он соглашается переехать в соседнюю комнату: за две недели сна в кресле у кого угодно отвалится спина. Даже у Т-1000⁽¹⁾. Ну или соглашается, потому что напряжно находится 24 на 7 столь близко с этим гадом! А так... Хоть какое-то подобие личного пространства. Больше Ки Хун не будет пугаться из-за того, что проснулся от ощущения чужого внимательного взгляда на себе. Наверное... Кто ж этого кальмара знает: они в любую шель пролезут.

Соседняя комната — не та, в которой он раскопал фото Ин Хо. Была ещё одна спальня рядом с гостиной, где они и жили всё это время. Почти пустая — кровать да шкаф со столом явно от прежних владельцев достались. Туда-то и намеревался определить его Ин Хо, осторожно заговорив перед поездкой, что кроватку Чон Дже лучше поставить к нему. Дескать, там достаточно места и что сам Ки Хун ещё не до конца оправился, но потом, конечно же, можно это переиграть.

Ки Хун сперва раздумывал, насколько сильно повредит самому себе, если врежет Ин Хо, но потом взгляд его зацепился за так и не сошедшие до конца синяки на шее, которые тот ради поездки ещё и почти прикрыл поднятым воротом рубашки. В общем, бить не стал. Решил сперва подумать: оно, конечно, понятно, что долго они так существовать не могли. Да и просто кровать удобнее кровати-дивана. И малышка не жалуется на компанию Ин Хо. Даже, наоборот, Ки Хун ревниво отмечал, что с этим гадом та капризничает не в пример меньше, чем с самим Ки Хуном, который в меру своих ограниченных возможностей, пытался за ней следить.

Кивнул, думая о том, что уж из собственного дома этот Кальмар никуда не сбежит. А в гостиной можно поставить люльку-качалку и пеленальный столик — пусть днём там обретается. В общем-то, список покупок вырос.

Садиться в машину было странно. Ки Хун до последнего ожидал, что вот сейчас откуда-нибудь (из багажника, скорее всего, ага) выскочит розовый квадрат и усядется за руль. Но этого не произошло. Да и машина — не минивэн, не лимузин — обычный внедорожник от КИА, кажется, Спортейдж, чёрного цвета. Уж хоть в этом Ин Хо его ожидания оправдал, да.

Устроившись на заднем сидении придерживать люльку, Ки Хун сам не замечал, что нервничает. Будто и не сам напросился на эту поездку. Ещё и белая рубашка-поло Ин Хо то и дело примагничивала глаза. Человек в чёрном, ну максимум тёмно-серое и темно же синее, выглядел в этом странно. Сам Ки Хун уже готов был взвыть и отжать дурацкую футболку со Спанч Бобом в личное пользование. Ну не понимал он такого пессимизма и ретроградства в цветовой гамме.

А впрочем, любое ретроградство лучше откровенного гадства. Поэтому пусть хоть свой форменный балахон таскает, но не делает из Ки Хуна идиота. Так он и поверил, что тот завязал с играми, да. Просто у Ин Хо работа, как у Санта-Клауса, раз в году. Ну почти. Подготовка же. У обоих.

А отстроить заново весь полигон на новом острове... Вполне реально. С их-то деньжищами. Вопрос только будут ли Фронтмену показывать объект или просто поставят перед фактом. Возможны оба варианта — Сон ведь не знает степень погружения того в кальмарные реалии. Пока никаких звонков подозрительных не было. Но это ничего не значило. Чтобы проверить, нужно было просидеть в этой засаде год.

Честно, Ки Хуну не было так дико от этой мысли. Он два года прожил в бесплодных поисках и дикой надежде, а тут... Какой-то год, да ещё и рядом с тем, кто реально владеет хоть какой-то информацией и кого можно понемногу разговорить. Не совсем уж тот каменный.

Только в этом случае Ки Хун начинал опасаться за Чон Джа. Как бы та совсем не привязалась к этому гаду... Так что про год — это он лишку махнул. Или нет — он не решил ещё. В любом случае не было у него желания брать Чон Джа в охапку и бежать, ну с его ранами — скорее, идти, но факт остаётся фактом: не было такого желания. Хотя удобнее момента не придумаешь.

Машина притормозила у торгового центра. Покружив у парковки и втиснувшись, Ин Хо, наконец, остановил машину. Вот он шанс — Ки Хун мог сейчас сорваться с Чон Джа — место общественное, скрылся бы. Но он не стал этого делать, а позволил Ин Хо забрать малышку и запаковать в слинг. В конце концов, не Ки Хуну же было к себе её пристёгивать. Рука с плечом почти зажили, но бок, хоть и выглядел лучше, всё равно внушал некоторые опасения.

В магазине Ин Хо не позволил долго выбирать. Просто глянул на него красноречиво и вкрадчиво напомнил, что младенцы ничем не заслужили этих мучений — хождений по магазинам. Девушка-консультант едва сдержала улыбку и потащила их смотреть вариант «ну точно вам понравится».

Она вообще вела себя странно. Глядела на них широкими-широкими глазами, а порой ещё и умильно. До Ки Хуна только, когда они вышли с выбранными и оговоренными по доставке кроваткой, люлькой и да, чёрт возьми, коляской дошло, отчего же та хихикала тихонько с кассиршей.

Да, он постоянно держал в поле зрения Ин Хо с ребёнком и нервничал, если тот куда-то девался в этом буйстве рюшечек, розового и беленького. Но исключительно из-за того, что опасался, как бы тот не свалил с Чон Джа в закат! А не потому, что эти... девицы подумали. Ревнивый муж! Ну надо же! Кошмар-то какой. Приняли их с Фронтменом за двух престарелых геев, которые каким-то чудом где-то добыли ребёнка. Лицо у Ки Хуна горело до самой машины столь ярко, что могло заменить собой светофор.

Естественно, это не могло остаться незамеченным. Чужая рука легла на плечо, нагло разворачивая к себе:

— У вас жар? Может, в больницу заглянем? — обеспокоенно заглянул ему в лицо этот гад. Ки Хун же, припомнив девиц, аж отпрянул, чем, кажется, обидел Ин Хо. Неужели тот ничего не заметил в магазине, а?!

— Я в порядке, — заплетающимся языком ответил Ки Хун, ещё сильнее заливаясь краской. — Прости... Просто жарко сегодня.

— Сейчас ноябрь, — голосом Ин Хо можно было морозить воду для кубиков льда. — И ты не в порядке, — этот гад как-то изловчился и потрогал ему лоб.

От их прений проснулась малышка, этим-то и воспользовался Ки Хун.

— Поехали домой, — буркнул он. — Отлежусь и буду в порядке. Обещаю, что не стану сегодня больше никуда рыпаться. И колёса все твои выпью.

— А если это не поможет? — Ин Хо скептически смотрел на него. — Если не поможет, поедем в больницу, — выдохнул Ки Хун, мечтая только об одном: засунуть лицо под струю воды, можно вместе со всей остальной головой. Это же надо... И слава Ктулху, что Ин Хо не просёк, о чём шушукались девочки из детского магазина. Или делал вид. Но тогда он втройне гад: всё понять, но лезть к нему со своей заботой странной, ну на фиг!

Ки Хун никогда не думал, что будет так рад вернуться в этот дом. А ещё, что он на полном серьёзе сказал Ин Хо «поехали домой», будто бы это и впрямь его дом. Дожил, чёрт возьми. Лучше бы его в игре пристрелили. Или Ин Хо во время бунта. Или их обоих. Что в таком случае было бы с Чон Джа, он предпочитал не думать. Но... Вряд ли та уцелела бы и беззубо улыбалась Ин Хо, который демонстрировал ей какую-то навороченную погремушку с эффектом свечения и ещё какой-то фигней. Погодите-ка, что?

Ки Хун аж отскрёб себя от кровати (он и правда вымотался так, будто они не полтора часа в магазине провели, а как минимум полдня) и подошёл ближе. Да Чон Джа улыбалась, вряд ли осознавая, что делает, но улыбалась.

— Правда, красавица? — повернулся к нему довольный Ин Хо, будто бы это была его личная заслуга. Ну и гад, да.

— Красавица, — всё-таки согласился Ки Хун, хоть здесь-то Хван не ошибся.

— И, кажется, совсем не похожа на этого мерзавца 333, — довольно заметил Ин Хо, доставая ещё одну новую игрушку и нажимая ей на брюшко, — Гляди, Чон Джа, какая панда! Сегодня возьмёшь её купаться? Послушай, как она пищит! Классная толстая панда, отъевшаяся на бамбуке! А ты кушать будешь?

Ки Хун, вообще-то, очень много хотел сказать насчёт поминания 333 и что не Ин Хо говорить о мерзавцах, но эта речь к младенцу, кажется, внимательно его слушавшего, выключила Сона из реальности. Честно, ему было бы легче найти на заднем дворе этого дома пару трупов, чем слышать, как тот мило воркует с малышкой.

Покачивая головой, Ки Хун молча направился к холодильнику, где его, по счастью, дожидалась новая партия шоколадного молока.

1) Отсылка на Терминатор. Генезис, тык сюда https://ru.kinorium.com/464583/gallery/poster/?photo=2969012

Вернуться к тексту