Акцио, счастье! (гет)

На урок заклинаний друзья пришли с опозданием минут в десять, но профессор Флитвик, казалось, даже не обратил на это внимания. Он только едва заметно подпрыгнул на своей стопке книг, когда в дверном проеме показалась его любимица Гермиона, а следом за ней и другие новоявленные герои.

— А вот и наши кавалеры Ордена, — весело, слегка повизгивая, проговорил Флитвик и, снова подпрыгнув на месте, чуть не свалился со стопки книг. — Я как раз рассказывал классу о ваших чудесных способностях, мисс Грейнджер. Некоторые студенты еще не имели столь приятной возможности узнать вас поближе.

Гермиона слегка порозовела и протиснулась за парту на одно из свободных мест. Гордо поднявший голову Рон устремился вслед за ней, но его опередила Джинни.

— На уроках будем сидеть так, — бросила она брату.

Увидев одобрительный кивок Гермионы, юноша не стал сопротивляться и сел за партой в следующем за девушками ряду вместе с Гарри.

— Теперь, когда все в сборе, — продолжал преподаватель, — я бы хотел начать наш урок с упоминания об экзамене, который всем вам предстоит сдавать в конце этого учебного года.

По классу пробежали недовольные шепотки, а Гермиона вся обратилась в слух.

— Да-да, я говорю о ЖАБА. Всем ученикам седьмого курса стоит помнить о том, что это — самый главный экзамен в жизни, который определяет их дальнейшую судьбу. Если в этом году вы будете упорно работать, выполнять все задания, то без труда сдадите экзамен по заклинаниям — наиважнейшему предмету для любого мага — на «Превосходно» и быстро пойдете вверх по карьерной лестнице, будь то Министерство Магии, Хогвартс или другие учреждения. Так что не обижайтесь, — подвел итог своей речи Флитвик, — но домашние задания будут объемными и подчас невыносимо трудными. Но я бы не стал давать их, — коротышка опять весело взвизгнул, — если бы не знал, что они всем вам под силу. А сейчас откройте свои учебники на странице пять. Мы с вами уже проходили заклинание Репаро — оно помогает чинить поломанные предметы. Сегодня мы углубимся в эту тему и пройдем куда более сложное заклинание. Кто мне скажет, что делает Брахиум Эмендо?

Профессор Флитвик немало удивился, когда вместе с поднятой рукой Гермионы увидел руку Гарри.

— Да, мистер Поттер?

— Это заклинание должно исправить перелом — срастить кости.

— Абсолютно верно! — пропищал профессор. — Десять очков Гриффиндору!

— Откуда ты знаешь это заклинание? — прошептал Рон. — Неужели последовал примеру Гермионы и прочитал все учебники?

— Не-ет, — протянул Гарри. — Помнишь, Локхарт пытался вылечить мою покалеченную руку на втором курсе? — Рон кивнул. — Так вот, это заклинание я нескоро забуду.

Пока друзья обменивались тихими фразочками, профессор Флитвик мановением палочки вызвал из воздуха костяные макеты различных частей тела человека — у всех были поломаны кости. Гарри и Рону досталась рука, Гермиона и Джинни уже с любопытством рассматривали ключицу.

— Итак, повторяем за мной, — скомандовал учитель. — Брахиум Эмендо!

— Брахиум Эмендо! — раньше всех произнесла Гермиона, и сломанная кость ключицы с едва слышным щелчком срослась.

— Кто бы сомневался, — отозвалась Джинни, чем вызвала широкие улыбки на лице Гарри и Рона. – Диффиндо! — воскликнула она, и сросшаяся кость тут же снова треснула.

Примерно то же самое произошло на последующем сдвоенном уроке по зельеварению. Профессор Слагхорн сначала рассказывал про ЖАБА и про то, как выпустил немало учеников с наивысшими результатами (все они, конечно, занимают сейчас высокие посты в Министерстве или другой области). Затем уверял учеников, что зельеварение — самый важный предмет в школе и что от него напрямую зависит будущая жизнь любого волшебника (Гарри не сомневался, что то же самое услышит от Макгонагалл про трансфигурацию). И напоследок Слагхорн оставил, как он сам выразился, самое приятное: он публично стал восхвалять подвиги учеников, принявших участие в битве за Хогвартс. Отдельно он упомянул о Гарри, Гермионе и Джинни и подчеркнул, что всегда знал о том, что эти студенты многого достигнут. Он также упомянул и Рона, впервые правильно назвав его фамилию.

Учитель дал задание из «Расширенного курса зельеварения» и стал ходить по классу, заглядывая к каждому ученику в котел. Он дольше обычного задержался у котла Гарри, отчего тот немного занервничал, и, не удовлетворившись увиденным, слегка погрустнел. Впрочем, содержимое котла Гермионы снова вернуло на его лицо глуповатую ухмылочку.

— Он ждет, что ты опять начнешь блистать, — шепнул Рон. — Ну, следуя указаниям Принца… то есть Снейпа.

— Придется снова все списать на избыток чувств, — сидевшая напротив них Джинни демонстративно-кокетливо тряхнула волосами и затряслась от беззвучного хохота.

Но Гарри не слушал. Мысль, которая только что пришла ему в голову, уже пустила корни и плотно закрепилась в сознании.

А что, если Лили Эванс попала в клуб Слизней и так поражала Слагхорна своими способностями к зельеварению благодаря Снейпу? Наверняка он делился с ней своими заметками, а может, даже одалживал ей учебник на время уроков. И, может, тогда заклинание Левикорпус просочилось в массы и стало любимым всеми учениками? Тогда выходит, что мать Гарри была отчасти виновна в том публичном унижении?

От этой мысли Гарри начало мутить, и он поспешил сосредоточиться на своем зелье, и очень вовремя, потому что вместо положенной по инструкции на данном этапе приготовления золотистой жидкости в котле булькала ярко-оранжевая.

Но сконцентрироваться до конца ему так и не удалось. Юноша знал, что Гермиона быстро справится с заданием, а Рон даже близко к этому не подойдет, однако полным сюрпризом для него оказалось то, с какой ловкостью и проворством Джинни помешивала свое варево, добавляя все новые ингредиенты. Свои длинные густые волосы она забрала в высокий конский хвост, чтобы не мешали. Гарри подумал, что, несмотря на взрывной характер и бунтарство, способностей к обучению у девушки было немало. Под конец ее зелье так и не перешло из светло-сиреневого в пурпурный, как у Гермионы, но ему все равно стало стыдно за собственные познания в зельеварении. Вернее, за их отсутствие.

В конце урока, когда Гермиона принесла своему факультету не десять, а сразу двадцать очков, Слагхорн задержал некоторых учеников, в том числе и четырех друзей, и предложил организовать новый клуб участников битвы за Хогвартс. Переминаясь с ноги на ногу, молодые люди пробормотали что-то про срочное дело и пулей выскочили из класса.

— А я бы сходил, — сказал немало раздосадованный Рон по дороге в Большой зал, откуда уже доносились вкусные запахи пищи.

Сев за стол и заглянув в свое расписание, Гарри с ужасом обнаружил, что сразу после обеда он должен вести урок у первокурсников. Аппетита как не бывало.

— Не волнуйся, — заметив беспокойство друга, Гермиона тут же поспешила успокоить его. — Если будешь следовать моим инструкциям, то все получится. И не забудь дать им домашнее задание.

Несмотря на успокаивающий тон, ее слова не очень помогли, и, расставаясь с друзьями у выхода из зала (Гермиона направилась на нумерологию, а Джинни Роном — в общую гостиную), Гарри на ватных ногах пошел в уже знакомый ему кабинет Защиты от темных искусств.

В кабинете сидели все ребята, когда Гарри переступил его порог и, стараясь не слишком громко шагать, прошел к столу преподавателя.

— Привет, — поздоровался он, доставая из сумки заготовленный для первого курса свиток пергамента.

— Здравствуйте, — робко ответили первокурсники, и все перешептывания тут же стихли.

— Директор Макгонагалл назначила меня вашим учителем Защиты от темных искусств. С вами я надеюсь познакомиться по ходу занятия, а меня зовут Гарри Поттер. Ну, вы, наверное, знаете, — прибавил он себе под нос.

— Я же говорил, что живу с ним в одной комнате! — гордо заявил мальчик, который этим утром пытался разбудить Гарри. — Теперь-то мне все поверят! Извините, мистер Поттер, — тут же прибавил он, краснея.

— Нет-нет, никаких мистеров Поттеров здесь не будет, — Гарри поежился. — Называйте меня по имени. Мы же с вами хотим подружиться, не так ли?

Класс снова зашептал. В этот раз Гарри мог отчетливо различить свое имя, слова «сова», «отправить письмо», «не поверит» и прочие, связанные с ним самим и его известностью.

— Ну, начнем, — Гарри развернул пергамент и внезапно понял, что без него не смог бы даже обозначить тему урока. Отметив про себя, что должен будет еще раз поблагодарить Гермиону за помощь, он объявил: — Тема первая. «Введение в…»

— А это правда, что вы победили злого волшебника по имени Волдеморт? — спросила девочка в первом ряду, и, оторвав глаза от пергамента, Гарри снова узнал в ней Гермиону. По выражению лица ученицы и по ее позе было совершенно ясно, что она давно хотела задать этот вопрос, но стеснялась.

— Не совсем так, — ответил Гарри. — Скорее он сам себя победил.

— Но как же так можно? — изумился какой-то мальчик. — Сами-Знаете-Кто никогда бы не согласился победить себя.

Гарри едва подавил смешок:

— Верно, но проблема в том, что его никто не спрашивал.

— Вы говорите непонятно, ¬— снова та копия Гермионы.

— Странно, — хмыкнул Гарри. — Ты мне напомнила мою подругу, Гермиону Грейнджер. Читала про такую, наверное. Так вот, та все понимала с первого слова.

Девочка густо покраснела, но сдаваться явно не собиралась:

— В истории магии рассматривается период до конца девятнадцатого века. — И это Гарри уже где-то слышал. — А в новейшую историю главы про вас не добавили, они сейчас в редакции, я узнавала. В моем распоряжении были лишь летние номера Ежедневного Пророка, и те пришлось добывать с большим трудом. Просто я из семьи магглов, у нас вы совсем неизвестны.

— Я сразу понял, что ты грязнокровка, — усмехнулся мальчик на задней парте и тут же принялся озираться в поисках поддержки, которой явно не ожидалось.

Гарри хотел было застонать, но побоялся, что его услышат дети. Ну конечно, как он мог забыть? Ему предстояло еще вести уроки у слизеринцев, ученики которого через одного — дети Пожирателей Смерти или поклонники чистой крови.

— Сделаем вид, что я этого не слышал, — выпалил Гарри резче, чем хотел. — А чтобы такого больше не повторилось — минус десять очков Слизерину.

Тяжело дыша, Гарри вновь обратился к девочке с первой парты:

— Тебя как зовут?

— Сьюзи Эдвардс.

— Хорошо, Сьюзи. Я познакомлю тебя с Гермионой, если хочешь. Уверен, ты сможешь многому у нее научиться.

— Спасибо большое! — глаза девочки засияли от счастья.

— А сейчас я все же предпочел бы перейти к уроку, — Гарри снова развернул свиток пергамента.

— Мне мама говорила, что вы умерли, а потом ожили!

— Это правда, что вам поставлен памятник в Годриковой Лощине?

— Расскажите, как вы сражались в битве и как получили Ордена Мерлина!

Отовсюду доносились вопросы. Казалось, ребята только и хотели, что расспросить у Гарри обо всем, о чем до этого они только краем уха слышали от родителей, старших братьев и сестер. Пару минут новоявленный учитель пытался успокоить разбушевавшейся класс, но ничего не вышло: настолько всем было любопытно узнать больше о таком известном человеке, как Гарри Поттер.

— Ну ладно, ладно, — вздохнул Гарри, окончательно сдавшись. — Постараюсь ответить на ваши вопросы, как смогу. НО, — громко добавил он, замечая, что класс снова начал галдеть, — только про войну и Волдеморта. Личную жизнь не трогать. А ты, Сьюзи, обещай, что не расскажешь об этом Гермионе. Она очень расстроится.

Девочка с усердием закивала головой, так что Гарри стало понятно, что обещание она не нарушит.

— Давайте по очереди, — заключил он, и тут же в воздух взмыли пара десятков рук.

* * *

В этот день Гарри провел еще один урок, у четверокурсников. Без вопросов тоже не обошлось, но ученики вели себя более сдержанно, поскольку уже знали Гарри.

Уставший, но более или менее удовлетворенный новой для него ролью учителя, Гарри вошел в Общую гостиную, где уже около часа находились его друзья. Джинни прикалывала объявление к массивной доске, Гермиона, сидя в своем любимом кресле у камина, обложилась книгами и что-то усердно писала, не обращая внимания на Рона, который изо всех сил хотел привлечь взгляды окружающих и показать, что староста школы и самая умная ученица — еще и его девушка.

— Ну, как все прошло? — спросила Гермиона, едва услышав приветствие Гарри, и отложила перо. Рон демонстративно надулся.

— Неплохо, — Гарри не хотелось рассказывать подруге, что уроков так и не вышло, потому что все время ушло на расспросы.

— Садись, — сказала подошедшая Джинни и, за рукав утянув его вниз, придвинула к нему тарелку с песочными печеньями и стакан тыквенного сока. — Я с кухни принесла. Подумала, что ты проголодаешься.

— О, спасибо! — Гарри хотел было отблагодарить девушку поцелуем в губы, но, вовремя поймав взгляд Рона, чмокнул ее в щеку. — Ты читаешь мои мысли.

— Еще вот, — Джинни протянула юноше пергамент, исписанный изящным почерком, правда, чуть крупнее, чем у Гермионы. — Это начало конспекта для Флитвика. Тебе теперь нелегко придется со всеми этими домашними заданиями по Защите. Я решила, что, пока смогу, буду тебе помогать. — Девушка нежно улыбнулась, глядя в изумленные глаза Гарри. — Возможно, правильность их будет заметно отличаться от безупречных работ Гермионы, но она тебе списывать точно не даст.

— Гермиона, почему ты мне не хочешь дать свой конспект? — как бы между прочим поинтересовался Рон, надеясь на то, что сосредоточенная девушка ответит согласием, лишь бы он отстал.

— Джинни вольна делать что хочет, я не могу ей запрещать. А тебе я списывать не дам, могу лишь немного подсказать, и то в крайних случаях! — К концу предложения Гермиона повысила тон, заметив, как Рон засуетился, заранее обнадеженный. — К тому же я не конспект сейчас пишу, а письмо Кингсли.

— И для чего ты пишешь письмо Министру? — осведомился Рон.

— Если бы ты чуть больше думал обо мне, — ехидно заметила Гермиона, — то наверняка бы обратил внимание на то, что я до сих пор не сняла заклятие со своих родителей. Так вот, — продолжила она, не обращая внимания на то, что Рон со всей силы замотал головой, пытаясь показать, что он очень даже думает о Гермионе, — я высказываю Кинсгли свои предположения о том, что, пока не ликвидирована какая бы то ни было угроза со стороны Пожирателей Смерти или дементоров — а такая угроза есть, так как половина из них пока еще не поймана, — лучше оставить все как есть. Я, конечно, очень по ним соскучилась, но пока возможности увидеться все равно не представится — я же в школе. А они пусть еще немного поживут в солнечной Австралии. Вдобавок, у них сейчас там весна.

— Нам бы весну… — мечтательно протянула Джинни, забираясь с ногами на диван.

— Не надо нам весну, — отрезал тут же Рон. — Весной экзамены. Я пока к ЖАБА не очень готов.

— И не будешь, пока не перестанешь заниматься ерундой и не сосредоточишься на занятиях, — буркнула Гермиона, снова склонившись над пергаментом.

— Эй, а почему отборочные испытания только для охотников и загонщиков? — раздался из глубины гостиной чей-то возмущенный голос. — Кто капитан? Джинни Уизли?

— Проблемы? — прокричала Джинни, резко развернувшись на диване.

— Почему нет позиции вратаря? Ловец, понятно, Гарри, но вратарь? Думаешь, твой братик сможет выдержать еще один сезон?

— Что-то я давно не пробовала Летучемышиный Сглаз, — как будто себе под нос, но в то же время чтобы слышали все, сказала Джинни. — Интересно, не разучилась ли?

— Не пугай, Уизли. Ты все равно ничего не сделаешь.

— Проверим? — Джинни одним прыжком соскочила с дивана и выхватила из кармана мантии волшебную палочку.

Испуганный гриффиндорец в страхе отпрыгнул назад.

— Кстати, спасибо за напоминание, — уже более спокойно произнесла девушка, снова пряча палочку. — Надо поле зарезервировать. Увидимся, — бросила она через плечо Гарри и остальным и скрылась в портретном проеме.

Гермиона тем временем запечатала письмо и положила его на верхний учебник в стопке. Откинув голову назад, она прикрыла глаза, приложила к ним подушечки пальцев и начала легонько массировать веки. Воспользовавшись моментом, Рон опустил свою рыжую голову ей на колени и довольно заулыбался. В этот момент Гарри показалось, что его друг похож на Живоглота, который имел обыкновение так же устраиваться на коленях своей хозяйки. Гермиона, по-прежнему с закрытыми глазами, одну руку запустила Рону в волосы, а на ее лице проступила едва заметная, но очень счастливая улыбка. Казалось, что для этих двоих сейчас ничего не существовало.

Гарри невольно залюбовался представшей перед его глазами картиной и почувствовал, что сам улыбается. Кто бы мог подумать, что Рон и Гермиона, которые никогда не могли найти общий язык, которые всегда спорили по любому поводу, а поругавшись, не хотели идти друг другу навстречу, будут сидеть вот в такой позе и наслаждаться обоюдным присутствием. Их не интересовало, что происходит вокруг, кто находился рядом с ними. Даже Гарри в этот момент словно не было.

Не успел он вновь почувствовать себя одиноким и ненужным, как Гермиона промурлыкала:

— Завтра конспект напишу. Пойдем, Рон, мне в голову только что пришла одна мысль.

Без лишних возражений, Рон поплелся за девушкой, и вскоре они оба скрылись за портретом Полной Дамы, оставив Гарри с разинутым от удивления ртом. Гермиона? Отложила конспекты до завтра? Что, черт возьми, происходит?