Позади дома 84 по Чаринг Кросс Роуд (гет)

20 октября 2000

Дорогой мой Саймон,

Написав слова, что раньше так легко ложились на бумагу, я оставила перо. Потому что все еще помню, как сказала их тебе в своем кабинете вчера.

Вчера.

Ты так и не объяснил, почему пришел в магазин. Почему вчера? Почему не в любой другой день? Почему вообще пришел?

Мне нравится думать, что тебе хотелось увидеть меня. Однако в своих письмах ты продолжаешь отрицать романтическую сторону в своем характере, а потому я просто не могу представить, что тебя вдруг охватило безумное желание зайти ко мне на работу лишь для того, чтобы зацеловать меня до беспамятства, а затем снова исчезнуть.

Не то чтобы я возражала.

Так что же привело тебя в мой магазин?

И поскольку я уже начала мучить тебя вопросами, то задам еще один. Ты обещал объяснить, как тебе удалось изменить свою внешность. Эти изменения, они навсегда? Их нужно как-то поддерживать? Они исчезнут со временем? Как ты это сделал? Еще один вариант оборотного, наподобие зелья для голоса?

Поскольку сейчас ты далеко от меня, не думаю, что на этот раз тебе удастся отвлечь меня так же легко.

Твоя,

Гермиона

— ~ 8 ~ —

— Это не письмо! — объявил Саймон Йорику, вскочив с кресла у камина и размахивая посланием. — Это инквизиция! Она что, думает, мне больше заняться нечем, только на ее вопросы отвечать? Сначала спросила, какое вино мне нравится. Потом начала интересоваться всяческими непристойностями. Выясняла, нравится ли мне художественная литература. Задавала сотни дурацких вопросов.

По правде говоря, в данный момент ему совершенно нечем было заняться. Но в очередной раз выслушав обвинения покойной Лили, он был не в лучшем настроении. Да еще голос Гермионы, звучащий из ниоткуда в самые неподходящие моменты: «Дорогой мой Саймон...»

Именно так она произнесла эти слова перед тем, как поцеловала его...

— А, да пошло все на хрен, — Саймон вытащил журнал, в котором на протяжении двух лет конспектировал собственные действия, направленные на изменение своей внешности. Сев за стол, он начал листать записи, размышляя, с чего и как начать.

«Этот рецепт — целиком и полностью моя идея. Гермионе будет не с чем сравнивать. Не стоит и упоминать его», — решил он, просматривая страницы, относящиеся к зелью, в состав которого входило несколько «запрещенных» ингредиентов. Саймону еще не доводилось применять эту свою разработку на практике, но, возможно, наступит день, когда она ему потребуется.

Час спустя Саймон посмотрел на сделанные заметки, вскинул бровь и разорвал их пополам, а после выкинул в мусорное ведро. Достав чистый лист пергамента, он ухмыльнулся.

20 октября 2000

Гермиона,

Поскольку у меня совершенно отсутствует желание тратить годовой запас чернил и неисчислимое количество пергамента — не говоря уже о лапах и крыльях бедного Йорика, — я вкладываю в письмо портключ. Если ты хочешь узнать ответы на некоторые из своих вопросов, то будешь держать его в руке завтра ровно в три часа дня.

Саймон

Достав из стола один из нескольких портключей, зачарованных на его квартиру, Саймон активировал его и положил в конверт вместе с запиской.

— Йорик!

— ~ 8 ~ —

Без десяти час. Гермиона рассматривала невинный на первый взгляд предмет, лежащий на кухонном столе. Когда она открыла письмо, портключ упал ей на колени. Гермиона озадачилась: зачем Саймон прислал ей брелок, причем с рекламой магазина подержанных автомобилей? Слоган, выбитый на брелке, звучал так: «Если вам не терпится, вы знаете, к кому обратиться».

«Должна признать, что мое поведение во время поцелуя могло показаться несколько напористым, но это вовсе не означает, что мне не терпится потрахаться».

Записка все объясняла, но Гермиона так и не поняла, почему вообще у Саймона оказался такой брелок.

Спустя несколько мгновений, надежно спрятав портключ в карман, она уже вихрем носилась по квартире. Каждая книга, каждый лист, каждая бумажная салфетка с торопливыми каракулями на ней, имевшая хоть какое-то отношение к кошмарным сновидениям Саймона — все это складывалось в кучу на журнальный столик. Раз уж Гермиона действительно собирается в гости, она придет туда не с пустыми руками.

Большая часть ночи ушла на изучение рабочих бумаг, подбор наиболее подходящих ссылок и тщательное копирование записей, сделанных с использованием ее личного шифра. В конце концов, в сумке оказались три книги и пара папок.

Теперь, рассматривая плоды своих ночных трудов при свете дня, Гермиона испытывала отчаяние. Решение задачи не приблизилось, напротив: исследование породило еще больше вопросов.

Взглянув на часы, она поняла: осталось всего несколько минут, до того, как портключ перенесет ее... Куда перенесет, неизвестно, но если рассуждать логически, то именно туда, где сейчас Саймон.

Гермиона провела рукой по волосам, проверяя, не удалось ли какой-нибудь прядке выбиться из низкого пучка, который потребовал столько усилий. На пререкания с косметическим зеркалом ушло больше времени, чем обычно, к тому же она перерыла весь гардероб, прежде чем остановиться на чем-то, похожем на ее обычный офисный наряд.

«Надеюсь, получилось не слишком обыденно, но и не расфуфыренно. Уж точно ничего особо эротичного: не хочу дать Саймону повод думать, что я намерена соблазнить его.

Ладно, может быть, и намерена. Совсем чуть-чуть намерена».

В желудке появились непонятные, но явно неприятные ощущения; Гермиона повесила сумочку на плечо и протянула руку к портключу.

— ~ 8 ~ —

Конечно же, она появилась ровно в назначенное время. Едва не улыбнувшись от облегчения, Саймон сумел справиться с собой и слегка нахмурился. Поднявшись с кресла, он сунул часы в карман и пошел навстречу гостье.

— Десять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер, — шпильки, удерживающие ее волосы, одна за другой полетели в сторону мусорного ведра. Чуть прищурившись, Саймон провел руками по высвобожденным из пучка кудрям Гермионы и взял ее лицо в ладони.

— Чуть лучше, — прокомментировал он скучным голосом, и лишь наклоняясь вперед за поцелуем — как он надеялся, лишь первым поцелуем этого дня, — позволил себе на краткий миг выказать свою заинтересованность во взгляде.

— ~ 8 ~ —

Голос профессора Снейпа, снимающего баллы, до сих пор мог заставить Гермиону чуть ли не вытянуться по стойке «смирно».

Пока она пыталась сообразить, что такого сделала, руки Саймона уничтожили плоды ее тяжких трудов по укрощению волос. Все это — испорченная прическа, отнятые баллы, — рассердило Гермиону, но тут он наклонился и поцеловал ее. И было что-то в его взгляде, что смягчило последние слова, которые едва ли можно было принять за комплимент, а прикосновение его губ совершенно успокоило.

Через некоторое время она отстранилась, и на ее лице появилось то же суровое выражение, какое доводилось видеть Рону и Гарри, когда Гермиона считала: их очередной замысел добра не принесет.

— Десять баллов?

— ~ 8 ~ —

Казалось, что пальцы Саймона настолько заинтересованы ее линией подбородка, что живут своей жизнью. Саймон позволил им пребывать в этом заблуждении, чуть наклонив голову и встретив почти сердитый взгляд Гермионы. Вздернув бровь, он медленно кивнул.

— За то, что не проверила, куда тебя перенесет портключ, — серьезно выговорил он гостье. — Его мог прислать не я. Или же, например, я мог изменить свое мнение о том, насколько позволительно одной надоедливой маленькой продавщице книг знать, кто я и как я теперь выгляжу.

Медленная, ленивая улыбка появилась на его губах.

— Хочешь попытаться заработать снятые баллы?

— ~ 8 ~ —

Нужно было ударить его по голени за то, что назвал ее надоедливой, но Саймон был прав. Кроме того, Гермиона подозревала, что он дразнил ее.

Вместо того чтобы пнуть его, она закатила глаза:

— Портключ принес мне твой Йорик, а я сомневаюсь, что кто-то может настолько не ценить себя, чтобы попытаться перехватить твоего сокола во время выполнения задания. Письмо было написано твоим пером, в нем упоминался портключ, и... Ты прав, мне не стоило хватать его, не проверив, кем он выслан и куда меня перенесет, но, — ее черты смягчились, и она слегка дернула плечом. — Я доверяю тебе.

Во взгляде Гермионы вновь появилась суровость, но на этот раз к ней примешивалась изрядная доля озорства:

— Я не собираюсь писать эссе, чтобы заработать дополнительные баллы, если ты на это намекаешь.

— ~ 8 ~ —

«Я доверяю тебе».

«Ты не должна», — ответ почти сорвался с губ Саймона, и он едва успел сдержаться. Разве она не знает? Разве не понимает, сколь многие доверяли ему на протяжении многих лет, а теперь обратились в тлен и прах?

Глубоко вздохнув, Саймон отпустил ее и прошел в столовую, расположенную рядом с кухней. В небольшом помещении стоял крепкий дубовый стол и два совершенно неподходящих к нему стула.

— Сегодня никаких эссе, Гермиона, — сказал Саймон, улыбаясь несколько натянуто. — Мы можем посидеть здесь или перед камином.

Взглянув в сторону последнего, он добавил:

— Должен предупредить, что стулья неудобные, больше часа-двух на них не просидишь, но, вероятно, они более... способствующие сбору информации, если твое время ограничено.

— ~ 8 ~ —

Саймон отошел, и Гермионе захотелось топнуть ногой от досады. Конечно, она сдержалась; у нее было слишком много самообладания для того, чтобы в самом деле затопать ногами, и, тем не менее, желание не проходило.

То он прикасается к ней, поддразнивает, то отдаляется. Словно вода в неисправном кране — то горячая, то холодная. И мужчины еще смеют утверждать, что женщины настолько сложные существа, что их тяжело понять.

Гермиона посмотрела на маленькую столовую, затем ее взгляд скользнул к паре кресел у камина и столику между ними. Задумавшись, она на мгновение закусила губу.

— У меня нет других планов на сегодняшний день, — Гермиона сглотнула, с преувеличенным вниманием рассматривая небольшую, почти уютную гостиную Саймона. — Как и на вечер. Так что, думаю, я предпочту устроиться с комфортом. Конечно, если ты не собираешься выставить меня за дверь через час-другой.

Она повернулась к нему и улыбнулась:

— Постараюсь не допустить, чтобы мягкость сиденья повлияла на сбор информации, но если я начну слишком отклоняться от темы, мы всегда можем пересесть.

— ~ 8 ~ —

Наверное, годы одиночества, и, как следствие, отсутствия необходимости постоянно контролировать выражение своего лица, явились причиной тому, что собственные глаза никак не хотели слушаться Саймона. Их точно магнитом притянуло к двери спальни, и он с трудом заставил свой взгляд переместиться обратно к Гермионе.

«Она совершенно не это имела в виду», — отчитал он себя.

« Черт».

— У меня нет вина, — легко улыбнулся Саймон, одновременно беря Гермиону под локоток и ведя ее к креслу поменьше. — Но, если ты ничего не имеешь против чая, у меня есть несколько отличных сортов.

Усадив ее, Саймон чуть склонил голову, и уголок его рта вновь поднялся в улыбке.

«Нет планов на вечер... Это неплохая новость», — проинформировало его либидо.

— Если будешь хорошей девочкой и не станешь слишком докучать мне своими вопросами, то, пожалуй, сможешь убедить меня поделиться с тобой печеньем-другим.

« Ужин! Здесь! С тобой!» — заходилась воплями практическая сторона его мозга.

Саймон несколько раз моргнул: он был действительно очень рад, что Гермиона решилась использовать портключ, только вот живот сводило от тревоги. Гермиона была первым человеком в его жизни, кого он пригласил к себе в гости в прямом смысле этого слова, и вполне возможно, что, поразмыслив над своим приглашением как следует, Саймон попридержал бы его. Верно, когда-то его праздное времяпровождение летних каникул в Тупике Прядильщика прерывалось посещениями ведьм и колдунов, но их визиты всегда оставались деловыми, и касались либо Дамблдора, либо Темного Лорда.

На данный момент, правда, Саймона гораздо больше беспокоило содержимое кухонных шкафов, а вернее, его отсутствие. Желание отправить Йорика с заказом к бакалейщику нарастало.

«А съел ли я... Да. В прошлый четверг.

Чтоб его!»

— ~ 8 ~ —

Она видела, как взгляд Саймона метнулся к закрытой двери, за которой, как подозревала Гермиона, скрывалась его спальня.

«Интересно».

— Чай — это замечательно. А если печенье окажется шоколадным, то ты сможешь убедить меня вести себя очень-очень хорошо.

Она знала, что флиртует — ну, или по крайней мере изо всех сил пытается флиртовать, — и надеялась, что ее слова прозвучали хотя бы вполовину так же естественно, какими ей казались. Что-то в Саймоне заставляло ее желать флирта, дразнить, чтобы увидеть, возможно ли заставить его испытывать те же чувства, которые он вселяет в нее.

Поставив свою сумку рядом с креслом, она посмотрела на собеседника, пытаясь сохранить серьезное выражение лица:

— Наверное, к лучшему, что у тебя нет вина, все равно для него еще слишком рано. К тому же, если бы ты запасся бутылкой, мне пришлось бы предположить, что у тебя имеются бесчестные намерения по отношению ко мне, и ты попытаешься напоить меня, чтобы осуществить их.

Гермиона откинулась в кресле и скрестила ноги. Неожиданно ей подумалось, что решение надеть юбку до колена и туфли на невысоком каблуке было абсолютно правильным.

— С чего хочешь начать? Чай? Или ответы на вопросы?

«Или вообще что-то другое?»

Она не шутила, говоря о своих планах. Гермиона не возражала поцеловать Саймона еще раз — или даже несколько раз, — и была вполне уверена, что ему поцелуи понравятся, и даже очень, поскольку предполагала, что Саймон хочет этого не меньше нее самой.

Уж тем более она не шутила, говоря о шоколадном печенье. Гермиона слишком нервничала, чтобы пообедать дома, и подозревала, что, если не перекусит в ближайшее время, ее желудок заявит о себе во всеуслышание.

— ~ 8 ~ —

У него в доме привлекательная женщина. Женщина с ошеломительно красивыми ногами. Женщина, которая пришла к нему в гости просто так, не с посланием, и не с какой-то тайной целью. Женщина, которая, если он не ошибся, напропалую флиртует с ним.

« Перестань пялиться на нее, идиот. Тебе уже давно не пятнадцать».

Как такое возможно? Когда он видел ее, у него только что слюни не текли, и в то же время во рту пересыхало от волнения. Порошок из рога единорога, который Саймон использовал в работе, — и тот был не такой сухой.

Он хотел эту женщину так, что практически умирал от желания. И не представлял, как действовать дальше.

— Ответы, но не мои, — весьма решительно заявил Саймон.

Опустившись на корточки рядом с креслом Гермионы, он вопросительно заглянул ей в лицо.

— Я собираюсь отправить Йорика с заказом, если ты останешься на ужин. Какое именно вино ты предпочитаешь? — он осторожно коснулся изящной лодыжки гостьи и начал поглаживать ее легкими движениями. — Или попросить медовухи?

От намеков и недомолвок голова шла кругом. Саймон заявил — настолько открыто, насколько это было возможно, — что его намерения по отношению к Гермионе были самыми что ни на есть благородными.

— ~ 8 ~ —

Если бы Гермиона была котенком, то точно бы замурлыкала, как только Саймон начал гладить ее лодыжку. А так у нее всего лишь перехватило дыхание, да ступня непроизвольно выгнулась в подъеме.

Саймон снова отвлекал ее от вопросов. Гермионе очень хотелось позволить ему продолжать, но прежде необходимо было кое-что прояснить.

У нее никогда не получалось казаться скромницей, тем более что намного проще было просто предупредить о своих желаниях и избежать потенциальных недоразумений.

Она потянулась к Саймону, чувствуя себя при этом немного странно, как если бы собиралась, приласкать гиппогрифа, и положила руку ему на плечо. Ее пальцы на мгновение коснулись его кожи — чуть ниже уха.

— Мне хотелось бы остаться на ужин, если ты не против. Тем не менее, ты должен знать: если захочешь поцеловать меня сегодня вечером, тебе не нужно для этого поить меня ни вином, ни медом, но несмотря на то, что меня влечет, безумно влечет к тебе, я не собираюсь спать с тобой, вне зависимости от того, сколько выпью. По крайней мере, не сегодня.

Встретившись с ним взглядом, она прикусила губу и задумалась, сможет ли сдержать свое слово, когда наступит время.

— Все еще хочешь, чтобы я осталась?

— ~ 8 ~ —

Воодушевленный реакцией Гермионы на прикосновения, Саймон продолжал ласкать шелковистую кожу ее стройной ножки. Никогда ранее он не смотрел на женские лодыжки как на эрогенную зону, и теперь размышлял, где еще почти невесомое касание способно доставить удовольствие.

Услышав заданный ему вопрос, он почти что улыбнулся, и сдавленно хмыкнул. Вздернув бровь, Саймон несколько секунд внимательно смотрел на Гермиону.

— Я очень хочу, чтобы ты осталась, — подтвердил он, потянувшись к ней за поцелуем. И уже почти коснувшись ее губ, добавил, — клянусь, я не буду настаивать, чтобы ты переспала со мной.

— ~ 8 ~ —

Совершенно не обнадеженная его словами Гермиона посчитала их своего рода предупреждением. Она объявила о своем намерении не ложиться в постель с Саймоном, а он — о своем. «Справедливо, в общем-то», — подумала она, слегка вздрогнув, когда его губы накрыли ее рот, и едва не застонав, когда его рука скользнула вверх по гладкой коже ее ноги.

«Слава Богу, я сегодня побрила ноги».

Как бы ей ни хотелось сесть на пол с ним рядом — кресло было слишком мало для двоих, — Гермиона была достаточно умна, чтобы понимать: такой поступок только сыграет Саймону на руку. «Такие сильные руки, и такие приятные прикосновения».

Она легко укусила его за нижнюю губу, а потом отодвинулась так далеко, как только позволяло кресло.

— Ты что-то сказал про чай?

* * *