2012. Сиракузы (гет)

Гарри очнулся оттого, что какой-то голос надоедливо жужжал над ухом, потом в непрерывном потоке речи стали различимы слова:

— И отмените «Костерост» — рёбра уже срослись.

— Да, сэр, — ответил кто-то.

Гарри открыл глаза и увидел мужчину в форме колдомедика.

— Он пришёл в себя, — констатировал целитель. — Как вы себя чувствуете, мистер Поттер?

К кровати подошла медсестра. В её взгляде промелькнули любопытство и радость.

Гарри чувствовал себя сносно, о чём и поведал этим двоим.

— Вот и замечательно! Ещё неделька интенсивной терапии, и будете как огурчик, — бодро-равнодушным тоном сказал колдомедик.

— Где я?

— Можно было бы и догадаться — вы в больнице святого Мунго. Правда, ваша заторможенность неудивительна, учитывая многочисленные ушибы головы.

— Где моя семья?

— Вы полагаете, что врачи должны знать всю подноготную своих пациентов? Я вас разочарую — это не входит в мои обязанности.

— Я должен знать...

— А я должен лечить, и, да будет вам известно, весьма компетентен в своей области.

Гарри сжал зубы и устало прикрыл глаза — до чего же разговорчивый этот доктор!

— Они в Хогвартсе, мистер Поттер, — ответила медсестра. — С ними всё в порядке.

— Какой сегодня день? — спросил Гарри у неё.

— День всех Святых.

Гарри облегчённо вздохнул: значит, он здесь всего сутки. За это время ситуация, возможно, не стала непоправимой.

В голову полезли мучительные воспоминания:

«Гермиона Уизли приговаривается к...»

Превозмогая боль, он резко сел.

— Это ещё что такое? Вам надо лежать ещё не менее двух суток! — воскликнул врач.

— Мне некогда разлёживаться, — проворчал Гарри и попытался встать. Ноги дрожали от слабости.

— Ох, уж эти авроры! Чуть полегчает — сразу хамят! — возмутился тот и вдруг прыснул из флакончика с пульверизатором какую-то жидкость прямо Гарри в лицо. — Тише, тише, — поспешил сказать он, когда Гарри в ярости схватил его за грудки. — Это всего лишь успокоительное. Таким буйным, как вы,

полезно. А теперь — баиньки.

Гарри почувствовал, что его одолевает сон. Отпустив доктора, он безвольно упал на кровать.

— Ну, вот и славно, — пробормотал доктор. — Мэгги, присмотришь за ним?

— Да, сэр, — ответила медсестра и помогла Гарри поудобнее лечь.

В полудрёме он запомнил её сочувственный взгляд...

* * *

Спустя некоторое время Гарри проснулся и прислушался к обычным в ночной больничной тишине звукам: чьим-то гулким шагам, приглушённому звону склянок, стонам и храпу...

«... Гермиона Уизли приговаривается к пожизненному...»

Он стал вглядываться в темноту — рядом определённо кто-то был. Этот «Кто-то» дал о себе знать — скрипнула койка, и свет «Люмоса» озарил уже знакомое лицо медсестры.

— Мистер Поттер, доброй ночи, — доброжелательно сказала она и зажгла лампу. — Я тут присматривала за вами и прикорнула чуть-чуть.

Гарри внимательно посмотрел на неё — совсем молоденькая, из вчерашних выпускниц. Смотрит восторженно. Наверное, считает его великим героем... Она смущённо покраснела и опустила глаза.

— Мэгги, да? — уточнил он.

Она кивнула.

— Послушай, Мэгги, мне срочно нужно наружу. Очень нужно.

— Но, мистер Поттер, — стала возражать она, — мистер Хёрт строго-настрого приказал мне вас не выпускать.

— А ещё кто-нибудь меня охраняет?

— Никто... Вы же не преступник!

— Да... Я уже не преступник, — задумчиво сказал Гарри и, сглотнув, спросил: — А где моя палочка?

— Я не знаю... Но обычно, если палочку не забирают родственники больных, то её помещают в специальное хранилище, на первом этаже, и выдают после выписки. Но вы ведь это и без меня знаете, да?

Гарри вспомнил: палочка закрывается в особый сейф, откуда её может достать только владелец.

В Мунго он лежал пару раз и оба раза сбегал до окончания лечебного курса, но палочка всегда была при нём. Сейчас вышло иначе... Остаётся надеяться, что его палочку действительно поместили в хранилище, и что порядки в Мунго не изменятся в ближайшие полчаса.

«...— Гермиона Уизли, вы согласны с предъявленным обвинением?

— Я хочу сделать заявление...»

Теперь надо что-то решать насчёт одежды. Под казённым одеялом он лежал совсем нагой, не считая многочисленных бинтов. Не пойдёт же он по больничным коридорам, завёрнутый в простыню! Можно, конечно, попробовать, но далеко ли он уйдёт?

— Мэгги, ты ведь недавно окончила курсы? — спросил Гарри.

— Да. Курсы медсестёр, выпуск 2012 года, — смущённо ответила она.

— Наверняка, отличницей была?

— Ну, не то чтобы...

— Послушай, а ты бы смогла трансфигурировать простыню в штаны?

Девушка слегка опешила от такого вопроса и быстро ответила:

— Да, конечно, смогла бы... но...

— Вот и отлично. Давай прямо сейчас и попробуем.

— Но мистер Поттер...

— Я ведь — начальник аврората, ты помнишь?

— Но ведь вас ещё не восстановили в должности, — тихо пробормотала она, глядя в пол.

— Ничего, это дело времени. Меня официально восстановят, и я про тебя обязательно вспомню. — Он тяжело встал и, прикрываясь одеялом, пересел на стул.

«... — Значит, вы утверждаете, что месяц назад наложили непростительное заклинание «Империус» на присутствующего здесь Гарри Джеймса Поттера?

— Совершенно верно».

На лице Мэгги отразилась борьба недоверия и восхищения.

— Ну, может... — промямлила она.

— Давай, давай, — нетерпеливо прошептал он. — Помоги мне, и ты всегда сможешь рассчитывать на Гарри Поттера.

Мэгги ещё немного поколебалась, но потом сосредоточенно нахмурилась и взмахнула палочкой. Простыня съёжилась, изогнулась и превратилась в нечто, напоминающее шаровары. Гарри обрадовано вскочил и, не замечая боли, стал напяливать их на себя. Мэгги сконфуженно закусила губу, наблюдая за обнажённым Гарри, пока тот торопливо пытался облачиться в созданное ею подобие брюк. Ни пуговичек, ни застёжек на штанах не оказалось, зато были архаичные верёвочки-завязки. Справившись с ними, Гарри снова обратился к Мэгги:

— Теперь мне нужна мантия.

— Я могу пойти попросить у кастелянши, — растерянно предложила она.

— Нет, нет, никуда уходить не надо, — поспешил остановить её Гарри.

Отпускать медсестру было бы опрометчивым шагом — мало ли на кого она наткнётся в коридоре, да и сможет ли избежать расспросов...

— Но...

— Давай, Мэг, наколдуй мне мантию из одеяла.

«... — С какой целью вы это сделали?

— Я сделала это, чтобы с помощью Гарри захватить власть...»

Мэгги, похоже, вновь окунулась во внутреннюю борьбу.

— Пожалуйста, — тихо попросил Гарри и проникновенно заглянул сестричке в глаза.

Та тяжело вздохнула и взмахнула палочкой. Одеяло, словно ожив, «всплеснуло» краями, взлетело и... опало к ногам, как осенняя листва, рассыпавшись на множество мелких лоскутков.

— М-да, — только и сказал Гарри, почесав затылок.

— У меня по трансфигурации были средние оценки, — стала оправдываться Мэгги.

— Это видно. — Гарри покачал головой.

— Мэг, — тихо продолжил он, подойдя к ней вплотную. — Мне позарез надо наружу, — и взял её за руки.

Оказавшись совсем близко к герою волшебного мира, медсестра затаила дыхание и приоткрыла рот.

— Помоги мне, — прошептал он, наклонясь к её уху.

— Ну... Вы... можете взять мою мантию, — предложила Мэгги. — Только её нужно немного растянуть.

— Спасибо, — снова прошептал Гарри, почти касаясь губами её щеки. — Я отвернусь.

«... — Но Гарри Поттер не поддаётся Империусу! Об этом прекрасно известно всем! Как вам удалось это сделать?»

Гарри отошёл поодаль и встал спиной к Мэгги.

— Всё, — услышал он вскоре и повернулся.

Мэгги, оставшись в одной блузке, сидела на кровати и протягивала ему свою мантию. Он тут же кинулся одеваться. Мантия оказалась немного узкой в плечах, но Мэгги успешно расширила её заклинанием «Ингоргио». Гарри бегло осмотрел себя — издалека его вполне можно было принять за медбрата. Больничные тапочки совсем не годились для прогулок по осенним улицам, но заниматься ими уже не было времени.

«... — Всё очень просто. Перед тем, как подвергнуть Империусу, я втайне от Гарри напоила его Амортенцией. Заклинание и зелье вместе дают сильнейший эффект».

— Спасибо, Мэгги. Ты — чудо! — сказал Гарри, пожимая ей руку. — Ну, всё. Пойду я, — и направился к двери.

— Мистер Поттер!

Он остановился и обернулся. Девушка потопталась, сцепив ладони, а потом вдруг кинулась к нему и застыла в нерешительности.

Знакомый взгляд. Девчонки постоянно пялились на него. Вот и на тебя, Мэгги, действует скромное обаяние героя магического мира. Правда, мало кому из них удавалось видеть Гарри Поттера голым и беспомощным. Он склонился и поцеловал её в щёку.

— Мэг, если хочешь выжить, бросай всё и спрячься в Министерстве или в Хогвартсе. И семью спрячь, поняла?

Она изумлённо кивнула, и Гарри вышел из палаты.

* * *

Коридоры были пусты, и Гарри без приключений добрался до хранилища.

На двери не было даже элементарного замка: заходи — бери! В помещении оказалось множество маленьких сейфов, на каждом из которых были написаны имена и фамилии. В свете факела Гарри долго разглядывал надписи, моля Бога, чтобы палочка оказалась здесь.

Есть! На металлической дверце было выведено: «Гарри Поттер»!

Гарри прикоснулся к дверце сейфа, и та медленно открылась — внутри лежала волшебная палочка.

«... Но действие Амортенции быстро проходит. Как же вам удалось продлить влияние Империуса?

— Империус сохраняет свою силу, если между людьми существует определённая связь».

Во всеоружии Гарри вышел из здания больницы и направился в сторону Министерства. Каждый шаг отдавался глухой болью. Гарри сцепил зубы и упрямо шёл, слегка пошатываясь и не глядя под ноги. Казалось, не было ничего важнее, чем просто идти вперёд. Все мысли и эмоции затаились, будто боялись помешать движению к намеченной цели.

Вдруг из темноты на него набросился человек и ударил в лицо. Гарри от неожиданности чуть не упал, но, когда человек снова ринулся в атаку, — отклонился, отработанным движением схватил нападавшего за запястье и вывернул ему руку. Лицо напавшего было скрыто капюшоном мантии. Гарри откинул капюшон и узнал... Рона.

«... Значит ли это, что между вами и Поттером...

— Да, мы были любовниками».

— Ты что, совсем сбрендил?! — удивлённо воскликнул Гарри. — В темноте на людей бросаешься!

— Ты не человек, а гнусная тварь! — злобно прошипел Рон.

Что ж, он имел право на подобные слова.

— Рон, давай не будем пороть горячку. Я, конечно, виноват. Но, поверь мне, так было необходимо, и Гермиона пошла на этот шаг вынуждено.

« — ... Ты, наверное, теперь всё знаешь, Гарри... (Всё-таки, она была лучшего мнения о его мозгах, чем они заслуживали — если бы не Риддл, ничего бы он не знал про неё). В общем, я хочу... чтобы ты... чтобы мы с тобой...

Чёрт! Он и предположить не мог, что всё будет так... сразу. Что она вдруг предложит... В общем, он повёл себя глупо. Вернее, ему казалось, что он очень рассудителен и осторожен.

Да уж, рассудительнее не бывает:

— Герм, ну... я... не против. Только я... как бы... это... не в кондиции.

Ёлки-палки! Это было так глупо!

А она просто взяла и сказала:

— Ты не волнуйся — я всё сделаю сама».

— Вынуждено?! Она что, вынуждено спала с тобой? А потом вынуждено рассказала об этом всему миру?! Ты что, заставил её?!

— Нет. Она сама.

— Ах, сама!

Рон вырвался из захвата и снова кинулся на Гарри с кулаками.

— Да подожди ты! — закричал Гарри, защищаясь.

Тот изо всех сил ударил Гарри в живот и остановился, лишь когда «противник» согнулся пополам, судорожно хватая ртом воздух.

Выплеснув гнев, Рон постоял над задыхающимся Гарри, потом отошёл в сторону и сел на бордюр. Склонив голову, он запустил пальцы в шевелюру и застонал, как от боли. Гарри, пошатываясь и отплёвываясь, подошёл и плюхнулся рядом.

Он так ничего и не понял. Он думал, что для Гермионы это — последний шанс воплотить свою любовь к нему. Их единственная ночь. И решил для себя, что сделает её незабываемой. Идиот!

— Зачем она это сделала? — сокрушённо спросил Рон.

— Потому что так было нужно, — хрипло ответил Гарри, утирая кровь с лица.

«... — Гарри Джеймс Поттер, вы действительно состояли в любовной связи с Гермионой Уизли?

— Да...»

Это всё, о чём его спросили, предварительно напоив Веритасериумом.

А потом она стала рассказывать чудовищные вещи: как планировала узурпацию власти, как заставила Гарри подчиняться себе и убивать людей, сама оставаясь в тени...

А он слушал и хотел закричать: «Нет! Не слушайте её! Она оговаривает себя!» Но лишь бессильно мычал и до крови сжимал кулаки — голова просто разрывалась от адской боли!

«Что ты делаешь, Риддл?! Что ты со мной делаешь?!!»

«Я спасаю тебя, малыш».

— Нужно... — Рон презрительно поморщился. — А я? Как мне теперь быть?!

— Ты должен мне помочь.

— Что?! А не пошёл бы ты!

— Рон, Гермиона пожертвовала всем не для того, чтобы мы с тобой вот так сидели и препирались! У нас есть неоконченное дело.

Она всё рассчитала. Когда респектабельная замужняя дама, мать двоих детей, признаётся в супружеской измене, этому охотно верят. А потом так же охотно верят всему остальному, даже в чушь, наподобие применения Непростительных заклятий или захвата власти.

Ей поверили. И даже не стали настаивать на «Сыворотке правды».

Он счёл себя обманутым. Они провели его! Гермиона и Риддл, не сговариваясь, всё решили за него! Ещё там, в камере!

~*~

Когда Гермиона, тяжело дыша, опустилась рядом с ним на койку, он погладил её по голове и осторожно поцеловал влажные губы.

Они лежали, обнявшись, лицом друг к другу, и Гарри не знал, что сказать, и, вообще, нужно ли говорить... Что он испытывал к ней? Нежность? Благодарность? Восхищение? Может быть, всё вместе...

«Чего ты ждёшь, Гарри? Попроси её! Сейчас самый подходящий момент».

«Нет».

«Нет?!»

«Нет. Я не буду её ни о чём просить».

«Хм. Ты слабак, Поттер!»

~*~

«... Гермиона Уизли приговаривается к пожизненному заключению в тюрьме Азкабан. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит».

После оглашения приговора голова будто взорвалась, и потом было падение и темнота...

~*~

— Как Джинни и дети? — задал Гарри давно мучивший его вопрос.

— Нормально. Они в Хогвартсе. И мама с ними, и родители Гермионы, и все... Мама сказала, что не выйдет из школы, пока не увидит тебя. Тебя! — последнее слово Рон произнёс с обидой.

— Ты поможешь мне?

— Чего ты ещё хочешь? — спросил Рон с презрением.

— А ты?

— Я. — Рон свирепо пнул погнутую банку из-под колы. — Я хочу вытащить свою жену из Азкабана!

— На что ты готов ради неё?

— Отвали!

— И всё-таки?

— На всё, — с решимостью ответил Рон. — Понял?! На всё!

— Очень хорошо. Я думаю, и он тоже.

— Кто «он»?

— Увидишь...