Рики Макарони и Вестники Ниоткуда (джен)

День накануне ночевки на маяке Рики провел чудесно. После обеда были полеты и квиддич с Доматором. Вечером же тетушка Мария пригласила всю семью в ресторан на корпоративную вечеринку. Фирма, как она выразилась, соизволила оценить ее двадцатилетний трудовой вклад. Приличия ради, она пригласила и миссис Дуглас, которая, конечно, отказалась, сославшись на дела.

Рики давно ничего не праздновал. Ему необходимо было отвлечься, потому хотя бы, что он это заслужил, закончив всю подготовку к вылазке на ночной маяк за один вечер. Учитывая проблематичность незаметного выноса продуктов из дома или столовой, с одной стороны, и необходимость завтракать наутро после аферы и вообще что-то жевать – с другой, он купил печенье, сок и рассовал по карманам мантии. Кроме того, Рики позаботился еще об одном, для чего подшил к подолу с изнанки потайной карманчик.

Вечеринка проходила непринужденно, хотя с первого взгляда сослуживцы тетушки производили чересчур солидное впечатление. Друг другу они, наверное, давно надоели, поэтому стремились общаться в основном с родственниками виновницы торжества. Фаворитом оказался Пит; желающих дать совет выпускнику нашлось предостаточно.

— Главное – совсем не заучиться, — посоветовал мужчина с усами.

— А вы читали статью про чокнутых ученых, которые на людях экспериментируют? – всполошилась какая-то бабулька.

— Ну, нашему парню это не грозит, — поспешила сгладить ее бестактность тетя, заметив, как передернуло маму.

Ее, кстати, тоже не обделили вниманием. Среди присутствующих нашлось несколько ценителей балета.

— Вы выглядите моложе своих лет, Лючия, — оценила тетка, о которой Рики шепнули, что она – жена босса. – Я бы не подумала, что Вам 35. Долго еще планируете танцевать?

— Не знаю, как получится, — улыбнулась мама.

— Она уже в сериал пробуется, — махнула рукой тетка. – Подключила экономку к репетициям. Я как услышала, перепугалась, какие проблемы с детьми?

Между тем отцу поступило оригинальное предложение от самого босса.

— Вот Вы говорите, искусство все может. Скажите, любезный, вот вы конкретно способны написать картину о вреде перекуров, ну, или пьянства? А то, Вы знаете, ведь наш брат – сам себе первый враг. Вот чтоб повесить на стену картину, глянет на нее человек – и пить расхотел.

— Попробую, — усмехнулся Диего Макарони.

А Рики пришлось бы трудновато, не смотри он телевизор и, главное, мультики с Даниэлой. Стоило сказать, что чем на более юный возраст рассчитан мультфильм, тем он лучше, как его горячо поддержала половина собравшихся, а другая половина отстала. Ценители жанра, в основном женщины средних лет, даже подсказали, где в городе можно купить подарки, столь желанные сердцу Дан.

В течение вечера Рики танцевал с двумя пожилыми дамами, объедался, причем ему даже налили вина, слушал полезные разговоры о важности тканей из натурального хлопка и отстаивал наравне с Питом положительный облик представителя нынешней молодежи.

Где-то в середине праздника Рики улучил минутку, подошел к отцу и сказал, что назавтра приглашен к однокласснику, и попросил разрешения остаться там же на ночь. Папа не имел ничего против, и когда они спросили у мамы, Рики получил добро и от нее. В нем даже проснулись угрызения совести от того, что родители так ему доверяют. Но он напомнил себе, что негуманно было бы говорить им правду, особенно некоторые вещи.

Вернулись они ближе к полуночи и сразу отправились спать.

«Есть изменения?» — услышал Рики, взбивая подушку.

«Завтра», — твердо заявил, даже не побеспокоившись, что, может быть, не стоило быть таким резким. Он подумал об этом с утра и решил, что совсем перестал бояться «их», и это очень хорошо.

В школе Рики с налета взялся выполнять просьбы друзей. Узнать, действительно ли дорогая Тиффани переписывается с итальянскими старшеклассниками, было проще всего через Пеппе, точнее, через его старших братьев. Одноклассник сразу согласился спросить у них, но интерес Рики не понравился Ческе. Впрочем, объяснения о друзьях, желающих уточнить, просто так ли девчонка выпендривается, ее вполне устроили.

— Она ведь дочка знаменитого квиддичного игрока, — припомнила Ческа, когда они рассаживались в кабинете зелий. – Это ее брат был капитаном на матче, куда залетел китайский дракон?

— Так бы и сказал, — вмиг среагировал Пеппе. – Дочка Флинта, охотника сборной Уэльса и Британии?

— Ну, да, — Рики постарался скрыть замешательство. Знаменитого отца близнецов Флинт он упустил из виду не только потому, что не интересовался никаким квиддичем, кроме школьного. Тиффани Флинт была особой совершенно не спортивной и однажды продемонстрировала Рики раздражение по поводу одержимости отца и брата этим спортом.

— Я уточню у Роччо, — решил Пеппе. – С его параллели в прошлом году трое парней ездили в твою школу. Двоих она точно, типа, английской грамматике до сих пор обучает.

— А почему Роччо не ездил? – поинтересовался Рики.

— Профессор Лютик категорически запретил, — насупился Пеппе.

— Ага, сказал, что у него не настолько много детей, чтоб рисковать их целостью и сохранностью. Прямо так и заявил моей бабуле, — добавила Ческа. – И приз в 1000 галлеонов его не смягчил. А я бы попробовала!

Рики едва сдержался, чтобы в ужасе не уставиться на нее во все глаза. Она, видевшая большинство опасностей Тремагического Турнира, заявляет такое! Лично он впервые полностью поддержал политику профессора Лютика в отношении сыновей.

— А правда, что эта Тиффани Флинт симпатичная? – полюбопытствовала Мариола. – Папаша у нее — тролль троллем!

— Тиффани нормальная, — твердо заявил Рики, сопровождаемый подтверждающими кивками Марины.

Парни же, услышав такую аттестацию мистера Флинта, рассердились на Мариолу, заявив, что она пустоголовая, у Маркуса Флинта классный бросок …

— …и вообще, некоторым бы лучше переменить критерии оценки мужчин! – посоветовал Луцци.

— Это вы к чему? – резко спросила возникшая в дверях Карлотта.

Класс, вместо того чтоб развеять ее неверные ассоциации, смешался и притих.

— Мы говорили о Маркусе Флинте, — заговорил Рики. – Его дети учатся со мной в «Хогвартсе».

— Прекрасно! Разговоры на посторонние темы должны означать, что вы хорошо выучили рецепты, — почему-то решила профессор Убриокарра.

Она была сильно не в духе и, к счастью для Рики, никто не смел вспоминать посторонние уроку вещи.

На одной из перемен Рики подошел к Ческе и Марине, и попросил их проштудировать список штуковин, которые запросил Дик. Ческу это надолго не увлекло, она лишь подсказала, что серебро заговаривает одна бабка, знакомая ее семьи, почти даром, только желательно, чтобы серебряная вещь принадлежала человеку некоторое время, потому что недавно купленные вещи не такие целительные. А Марина пообещала спросить дома и даже в конце недели сходить в книжный магазин, узнать насчет словаря по рунам.

— Консуэло в этом точно разбирается, — вздохнула она, — но она приедет нескоро.

— У нее такая работа? – сочувственно спросил Рики. Старшая сестра Марины, чемпионка прошлогоднего Турнира Консуэло Этерна, которую Рики очень уважал, уже закончила школу.

— Нет, — улыбнулась Марина, — тебе не говорили, что Чемпионов пригласили в Ассамблею магов? Вроде как поделиться опытом, она, конечно, не рассказывала подробностей. Наверное, здорово пообщаться со всеми Чемпионами мира!..

На Рики это тоже произвело впечатление, только он порадовался больше за Эльвиру, чемпионку «Хогвартса».

Во время обеда за столом учителей произошел интересный разговор. Возможно, Рики был единственным, кто прислушивался, потому что хотел убедиться, что все спокойно.

— Скажите, Марио, каковы условия покупки рогатых жаб на черном рынке? – поинтересовался профессор Прифиссато у Доматора.

— Это приватный вопрос, — предупреждающе улыбнулась профессор Джиовинеза.

— По-моему, вполне законный, — возразил Доматор. – Я видел последнюю статью нашего уважаемого коллеги профессора о них и скажу вам, очень жаль, что он остался любителем.

— Он разносторонний человек, — буркнула Карлотта за противоположным от Рики столом.

— И разумный, — добавил от себя Доматор так, словно не заметил ее поддевки.

— Просто мой питомник давно не обновлялся, — поспешил прояснить Прифиссато. – И потом, я ведь не только покупаю, но и продаю. Вы прямо сейчас, конечно, не отвечайте, дети ведь…

— А правда, что вы вместе собираетесь про жаб книгу писать? – оживился Раджионеволли. Рики вздрогнул – профессор сидел за тем же столом. – Я рад за вас, это же очень выгодно!

— Рогатые жабы, строго говоря, не являются магическими тварями, но они интересны для нас, магов, — сказал Прифиссато.

«Если бы то же самое сказал Доматор, Карлотта бы точно что-нибудь вякнула», — не сомневался Рики.

— Охота вам разводить всякую мерзость, — проворчал Пигнолли с набитым ртом.

— Ни за что не соглашусь с Вами, — твердо сказал Доматор.

Карлотта, вопреки опасениям Рики, промолчала. А вот Пигнолли прокашлялся и елейно поинтересовался:

— А правда, что Вы разговариваете со всеми своими питомцами?

— Они это заслужили больше, чем некоторые люди, — невозмутимо констатировал Доматор.

— Лично я знаю по именам своих жаб и никогда их не путаю. Обязательно беседую с ними, — сказал Прифиссато.

— А я – с растениями, — добавил гигантский Лютик. – Они все понимают, а Вы как думали?

— Это не всем дано, — высказалась, наконец, Карлотта. – Надо самому понимать.

— А Вы, барышня, с кем говорите? – еще злораднее подобрался нумеролог. – С бумагой или с привидением?

Пауза заполнилась негромкими разговорами учеников за боковыми столами, но Рики отчетливо чувствовал ее. Необходимость хорошо есть перед бессонной ночью, впрочем, заставляла его при том дальше жевать.

— Она с людьми говорит, — ровно произнес Доматор, — чего и всем желаю.

Рики порадовался, что сидит к ним спиной и не может наблюдать выражений их лиц. Джиовинеза тактично перевела разговор на погоду. Обед подошел к десерту, а потом закончился.

В этот раз Рики не собирался домой, поэтому полностью сосредоточился на уроках. Он видел, что Карло, наоборот, нервничает, и жалел, что здесь нет Чески. Выйдя проветриться, он захватил с собой атлас, два свитка пергамента и перо с чернильницей, которые оставил возле вольера русалки. Самого Барона там не застал, но тот и обещал вернуться к вечеру. Рики решил прихватить вопросы, придуманные Эди.

Сигнал на роспуск застал его погруженным в уравнение по констругурации. Деловито захлопнув книги, Рики поспешил к своему шкафчику. Там он подождал, пока не появится Карло Робусто.

— Ну что, ты не передумал? – ехидно поинтересовался соперник.

— Нет, конечно, — ответил Рики. В кармане хрустнуло печенье. Он с удивлением заметил, что Карло, прежде чем положить на место учебные принадлежности, вынул из шкафчика небольшую сумку.

— Всю неделю таскал, — с гордостью похвастался он. Рики одобрительно кивнул.

— Хор поет возле Дверей в Тоннель школьников, — сказал Карло. – Придется торчать в каком-нибудь классе.

— Лучше у Приффиссато, — предложил Рики, — там нет портретов, и он никогда не задерживается.

Хор уже начался. Раньше Рики мало обращал внимание, надо признать, слушать было приятно.

— Я почти уверен, что это Пигнолли гонит на Карлотту, — заявил соперник, закрыв за ними дверь класса констругурации. – Он от пения, между прочим, так же далек, как и от поэзии.

— Все может быть, — философски заметил Рики.

— А как ты собираешься пережить эту ночь? – полюбопытствовал Карло, скептически оглядывая его. – Где твои амулеты?

— Зачем? – удивился Рики. Весь его опыт возни с амулетами говорил о том, что лучший из них – волшебная палочка.

— Тебя же предупреждали – ночью по замку гуляют привидения и прочая нечисть, — объяснил Карло.

— Я бы с ними за ручку здоровался. Увы, их природа этого не позволяет.

— Думаешь, ты такой крутой? – прищурился соперник. Рики вдохнул воздух для спокойствия.

— Не хотелось бы хвастаться, но думаю, что да, — ответил он.

— На Ческу ты так производил впечатление? Вот посмотрим, что от тебя утром останется, — угрожающе произнес Карло.

— Я не виноват, что Ческа выбрала не тебя, — Рики вообще не видел смысла в этом разговоре, но не представлял, как можно об этом не говорить.

— Так я и поверил, что ты смиренно ждал и молился, — съязвил Карло.

— Ты ведь не ждешь, что я тебе буду рассказывать, как все было? – устало поинтересовался Рики.

Они помолчали. Карло начал возиться в своей сумке, Рики же прошел к окну, выходящему на усадьбу, и стал любоваться вечерним пейзажем. Теперь уже темнело рано, море местами было скрыто туманом, а небо на противоположной стороне переливалось всеми красками.

— А правда, что ты дрался с настоящими последователями Темного Лорда? – услышал Рики. Он вздрогнул и обернулся.

— Откуда ты знаешь?!

— Ческа сказала, и Марина подтвердила, — пожал плечами Карло. – Вы же вместо последнего состязания Турнира в лазарет угодили всей компанией, и Консуэло, сестра Марины, тоже. Уж мы здесь удивились, когда ее выбрали в чемпионы. Такая взбалмошная девчонка, не то, что Марина. Ну ладно, так это правда?

— Да, — неохотно ответил Рики. – Я дрался вместе с друзьями, моим крестным отцом Гарри Поттером, чемпионами и, ты про них не слышал, наверное, с мистером и миссис Малфой.

Глаза Карло округлились. Затем он медленно покрутил пальцем у виска.

— Про кого это я не слышал? Этого твоего Малфоя года три назад пол-Италии крыло всеми словами! Он инспектировал наш Отдел безопасности и так некоторых Авроров опустил! А чтоб его пригласить, лично министр запрос посылал.

— Это на него похоже, — кивнул Рики. – Любит господин диктовать свои условия.

— Будешь врать, что лично с ним знаком? – скептически скривил губы Карло.

Рики предпочел ничего не отвечать.

— А жена у него просто мегера, — продолжал Карло, — да так ему и надо. Скажешь тоже, ее не знать! Синьора Гермиона почти на всех плакатах с Гарри Потером. Она постоянно отправляет обращения по министерствам в разные страны, достала своими эльфами и прочими колдовскими народами.

— Как это – прочими? – удивился Рики.

— С прошлого года она чего-то резко переключилась на кентавров, — проинформировал Карло. – Желает, чтоб они принимали больше участия в колдовских делах, а этого ни они, ни маги не особо хотят. Нет, эльфов, конечно, тоже не забывает…

— Она очень смелая женщина, — констатировал Рики.

— Этим ты привлек Ческу, да? Знакомством со знаменитостями? – нахмурился Рики.

— Хорошего же ты о ней мнения, — возмутился Рики, концентрируясь на стабилизирующем влиянии «Слизерина» и британского воспитания в целом. Будь он чистокровным итальянцем, они уже давно бы нанесли друг другу травмы.

Карло не нашелся, что ответить и, сердито фыркнув, вернулся к своей сумке. Рики, внутри весь кипя, наблюдал за ним.

— Что? – наконец, обратил внимание тот.

— Зависть – крайне противное чувство, я думаю, — сказал Рики.

— Ах ты! – задохнулся Карло и выхватил палочку. Рики сделал то же самое.

В этот момент пение внизу стихло. Хор кончился.

Тишина несколько отрезвила ссорящихся, и они остановились в нерешительности. В самом деле, если сейчас устроить дуэль, это неизбежно вызовет шум, а попадаться Пигнолли Рики вовсе не хотелось.

— Скоро все уйдут, — сказал он, опуская руку, но не убирая палочку.

— Я останусь в столовой, — заявил Карло, — возле комнаты Анны. А ты иди куда хочешь.

«Чего я так разозлился? – удивлялся себе Рики, пока соперник застегивал свою сумку. – Мне это надо?».

Карло предложил попробовать спуститься на первый этаж, так как, согласно его опыту, наказанные уже должны были отправиться по домам. У кабинета аккуратного профессора Прифиссато имелось очевидное достоинство, на которое Рики обратил внимание только теперь: дверь открывалась без малейшего скрипа.

Мальчики старались ступать по возможности тише. Миновали коридор второго этажа, почти повернули на лестницу…

Внезапно Карло, вышедший вперед, шарахнулся назад и пригнулся. Рики следом за ним опустился на корточки и глянул сквозь перила. Он успел заметить лицо вполоборота, а затем — спину Пигнолли, юркнувшего в ту же каморку для метел.

— Что ему там понадобилось? – хрипло произнес Карло. – Еще так озирался. Я думал, туда никто не заглядывает.

Рики же потрясло выражение лица профессора нумерологии: жадное до фанатизма.

— Я уже видел его там, — также шепотом ответил Рики.

К сожалению, путь вниз откладывался. Приходилось ждать, пока Пигнолли уберется восвояси. Он ведь мог выйти в любой момент! Потянулись минуты тоскливого ожидания.

— Интересно, что он там делает? – не выдержал Карло. – Полчаса тут торчим!

Рики вдруг понял, что действительно хочет знать ответ на этот вопрос. А желаемого результата, как бы ни был труден путь, он обычно достигал.

Наконец, раздался отчетливый щелчок открывающегося замка, а затем медленные шаги. Пигнолли вновь появился в поле зрения мальчиков, очень медленно поднял руку с палочкой, взмахнул и исчез.

— Аппарировал, — пробормотал Карло. – Везет учителям, они не обязаны пользоваться Школьным коридором.

— А что в нем плохого? – поинтересовался Рики.

— Он открыт в определенные часы. Например, сбежать с уроков домой с его помощью не удастся. Если ты не приходишь в школу, директор узнает об этом до начала первого урока.

На нижней ступеньке, ощутив разлитый в коридоре запах мяты, Рики невольно сморщился. Все-таки, что же делает Пигнолли в каморке для метел?

— Все нормально, — сказал Карло, глянув на большие настенные часы. – Синьор Мичи начнет обход только минут через десять, не раньше. О нет!..

До Рики внезапно дошло – за время, пока они торчали наверху, сгустились сумерки. Он не то чтобы испугался, но дрожь в коленках дала о себе знать. Прямо на них летело, бесшумно перекатывая в воздухе пышными одеждами, самое настоящее привидение, от которых Рики успел отвыкнуть.

На мальчиков надвигалась немолодая худощавая женщина. Выражение ее лица было настолько страдальческим, что Плакса Миртл имела все основания повторно умереть от зависти.

— Графиня, — прошептал Карло одними губами.

Женщина поравнялась с ними, облетела вокруг, исторгла из груди тяжкий вздох и воздела руки к потолку, и вдруг схватилась за голову.

— О Боже милосердный! – простонала она. – Это никогда не кончится!

— Добрый вечер, синьора, — вежливо произнес Рики, про себя решив, что после смерти можно бы воспринимать такой пустяк, как нарушение школьниками дисциплины, не столь трагично.

— Это не вечер! Это вся моя жизнь! И вот опять: та же порочная натура! – взвыла графиня.

— Вы о чем? – с любопытством спросил Рики. Бледность стоящего рядом товарища была ему непонятна. Он считал тетку в принципе безобидной.

— Мой муж – негодяй! – воскликнула женщина и начала заламывать руки. – Он делал то же самое всю жизнь, а я ничего не могла сказать – это ведь такой позор!

— Не понимаю, — сказал Рики и по возможности незаметно наступил компаньону на ногу, чтоб привести в чувство.

— О, — горестно покачала головой замшелая графиня, — я не могу произнести вслух, это так отвратительно! Конечно, многие знатные и богатые люди увязали в этом пороке, но я не могу! Ты еще очень молод, но ты тоже можешь стать таким. О, как все ужасно!

И, снова сжав ладонями виски, графиня поплыла себе дальше, подвывая.

Карло словно током ударило. Убедившись, что она отдаляется, он припустил в сторону кухни. Рики было по пути, и он решил догонять.

— Ну как, она тебя больно покусала? – спросил он у самой столовой, когда соперник сбросил скорость.

— Она же чокнутая! Повезло на нее нарваться! – Карло перекрестился. Даже в темноте было заметно, что он поглядывает на Рики уважительнее, чем до сих пор. – Она всегда говорит одно и то же.

— В самом деле, ничего скучнее быть не может, — фыркнул Рики.

— Может, все-таки возьмешь амулет? – поинтересовался Карло почти сочувственно.

— Спасибо, не надо, — оказался Рики. – Я провожу ночь на свежем воздухе.

Вышел из здания Рики без происшествий, со сторожем не столкнувшись. Впрочем, это не было серьезным препятствием: синьор Мичи так топал и скрипел сапогами, что нарваться на него можно было только нарочно. Рики даже слышал его – где-то в районе кабинета профессора Лютика.

Гораздо сложнее было ориентироваться в усадьбе ночью. И то, что, пока добрался до зверинца, он едва не сломал ногу, было даже не важно. Темнота делала полузнакомые звуки и силуэты зловещими. Рики не решался пока зажечь свет на конце палочки; он собирался сделать это только возле Барона.

Барон находился в апартаментах. Его белая кожа как будто впитывала свет звезд.

— Ты все-таки явился, — благодушно констатировал он.

Услышав, что он не один больше в этой двуличной мгле, Рики почувствовал себя намного увереннее.

— Да. Не возражаешь, если я тебя кое о чем спрошу? – сказал Рики, усаживаясь на уступ, прилегающий к ивовой решетке.

Он не хотел сразу обращаться к гостям сверху; это казалось невежливым по отношению к хозяину территории.

— Будешь задавать дурацкие вопросы вроде, кто я и откуда? – сразу догадался Барон.

Судя по тону, ожидаемый допрос не будил в нем сильных эмоций. Рики, которому только сейчас подумалось, что зачитывать все пункты из списка Эди, то бишь брать интервью у старой русалки, как-то неловко, оценил, что такой настрой Барона существенно облегчает задачу, поставленную Доматором.

— Это надо твоему учителю? – вспомнил о нем Барон.

— Как ты догадался?

— Он всегда стремился понять меня. Вначале еду разную мне таскал, чтоб выяснить, чего я люблю. Такие хрустящие штуки вкусные, а остальное так себе. Вы почему-то делаете все горячее, оно даже, когда остывает, не такое, как на самом деле. Он приносит мне хрустелки иногда, наверное, по вашим праздникам. Но я пока еще в состоянии ловить себе рыбу сам! – Барон гордо выпрямился, пластом улегшись на воде. – Да, я не возражаю, расскажу. Он, в самом деле, среди бесхвостых один из лучших.

— На что похожа жизнь под водой? – выпалил Рики свой собственный вопрос.

— А на что похожа жизнь не в воде? – съязвил Барон. – Я о ней ничего не знаю, между прочим!

— В самом деле, прости, — смутился Рики. – Спрошу по-другому. Как устроена община русалок?

— Какой солидный вопрос! Сам придумал? – хитро прищурилась старая русалка. Секунды замешательства на лице Рики Барону хватило, чтоб ответить отрицательно. – Или твой учитель?

— Нет. Это один мой друг, из далекой школы. Он серьезный и позаботился о том, что мне следует спрашивать, — сознался Рики. – Я посылаю вести о себе, и рассказал о тебе.

— У бесхвостых так далеко доходят новости, — уважительно кивнул Барон. – Ладно, у нас есть главный, который следит за соблюдением законов. Только над водой, как я знаю, законы двух видов: обязательные и желательные. У нас только обязательные. И мы их соблюдаем, а я вот не стал. Поэтому мне пришлось сматывать плавники.

Барон зевнул и перевернулся на спину, погрузился в воду и вынырнул, отфыркиваясь.

— Из-за жены, — добавил Барон.

— У тебя была жена? – Рики почувствовал себя обманутым: русалка предвосхитила его вопрос номер один!

— Да. Я все делал правильно, по закону, но это совершенно не помогло. Мы выбираем себе пару на состязаниях. Наверное, если бы я тогда не старался, как полагалось, на пределе своих возможностей, до сих пор остался бы на своем прежнем месте. Но я не жалею, они смешные, мои сородичи, если удается поглядеть со стороны. Ну, тогда я был молодым, и в положенный срок у меня появилась пара.

— Она тебе нравилась? – спросил Рики.

— Мне все нравилось, — кивнул Барон. – Все было хорошо, пока в один прекрасный прилив я не приплыл в свою пещеру раньше обычного. Там я обнаружил, что я, как это говорят бесхвостые, носитель рогов. Обзор, моим глазам представленный, был, конечно, не для мальков.

Рики почувствовал ту мучительную неловкость, которая возникает, когда надо что-то сказать, а все возможные варианты кажутся глупыми и бестактными. Не ожидал он, что познавательное интервью примет настолько неформальный оборот.

— По закону, я должен был одного из них, на свой выбор, заколоть, а другого представить суду общины. Итог для таких один – изгнание и, как правило, гибель, — медленно произнес Барон. – Но бывают в жизни моменты, когда время останавливается, и ты вдруг видишь, как есть, а не как привык. И я подумал, что моя жена равна по ценности для меня любой другой женщине, а она выделяет другого. И я не должен ей мешать. Узнав о моем решении, предводитель рода и старые селедки пришли в смятение. Они говорили, что никто никогда так не поступал, и постепенно стали склоняться к тому, что я виноват. Однажды в меня начала кидаться камнями одна старуха. Это было слишком, вообще трудно было оставаться среди своих, и я уплыл сюда, — Барон пригладил белые волосы. – Я не знал, как меня здесь примут, но когда бесхвостый ответил, это было прекрасно. Мы редко показываемся колдунам, а обычным людям – никогда, они очень опасны. Я тут нашел себе новый дом.

Ровный тон русалки придал Рики уверенности, чтобы заговорить.

— Так ты больше никогда не возвращался к своим? – уточнил он.

— Почему же, возвращался, — невозмутимо ответил Барон. — Та история почти забыта. Взрослые дети моих братьев и сестер иногда зовут меня навестить их, но я не люблю бывать в наших городах и плаваю там редко. Сейчас я мог бы вернуться насовсем, но не хочу. Мне здесь удобно, и я не люблю водиться с сородичами. Хватит, надоел мне этот разговор, — внезапно капризно сморщилась старая русалка. – Как насчет тебя, малек? Я так и не знаю подробностей того раза, когда они сигналили тебе прямо сюда!

— Это когда старый учитель чуть не стукнул меня дверью? – смиренно вздохнул Рики и взялся за пересказ того памятного события.

— Конечно, они почувствовали его, — не сомневался Барон. – Как бы они знали, что откроется дверь? Сам посуди, разве можно видеть сквозь крышу и несколько полов то, что внизу!

Рики сомневался, способны ли «они» в принципе видеть, как люди, и вынужден был признать правоту старшего.

— «Они» чувствуют, если чья-то энергия направляется против меня, — сказал он.

— Мудрая звезда, — оценил Барон. – Тебе следует дружить с «ними».

— Я сейчас буду им рисовать, — сказал Рики. – Не возражаешь, если я зажгу свет?

Барон не имел ничего против, в отличие от самого Рики, который напрягся, поскольку собирался сделать то, чего очень не хотел делать.

За несколько дней в школе путем ненавязчивых вопросов он собрал достаточно информации и выяснил, что заклинание «Приори Инкантатем» определяет не только заклинания, выпущенные из палочки, но их последовательность и – этого он не уточнил, но опасался – время их применения. Чтобы избежать подобного разоблачения, Рики решился прихватить на ночную прогулку имеющуюся в его распоряжении запасную палочку – ту самую, которую он так и не отдал профессору Снейпу.

— «Люмос!» – произнес Рики. На конце палочки зажегся свет.

Рики поскорее воткнул ее между прутьями – даже держать ее в руках ему не хотелось.

— Что ты будешь делать? – заинтересовался барон. – Где песок?

Недоразумение быстро прояснилось. Барон видел рисунки только в одном варианте — начерченные на песке. Рики быстро набросал на пергаменте силуэт русалки и показал ему.

— Я изящнее, — надул губы Барон.

Но Рики пора было заняться тем полезным делом, которое он запланировал. Он предупредил Барона, что связывается, и настроился, как раньше.

«Я жду», — позвал он.

«Путь?»

«Да. Медленно».

Похоже, последнее слово они не поняли, поскольку Рики не заметил никакой разницы в скорости приближения и удаления небесных тел. Он не замечал бумаги; его рука быстро летала по листу, делая отметины. Точки – далекие планеты и звезды, круги – более близкие.

«Можно еще раз?» — попросил Рики, когда перед его глазами оказался альбомный лист.

«Мы не быстро, как ты. Мы ждать. Мы приближаемся к цели через ты».

«Да. Скоро вы будете дома», — пообещал Рики. Пленку прокрутили еще раз, только более смазано и – прозрачно. Сквозь космос Рики мог разглядеть альбом, свои руки с карандашом, все, что вокруг.

— Сигнал слабеет, — булькнул Барон, — ты их не сильно мучай, а то сбегут от тебя. И никакого врага не покажут. Ты уже спросил, что задумал твой старый хрыч?

Об этом Рики, поглощенный графической точностью, напрочь забыл. Впрочем, звездные кадры заканчивались.

Прежде всего, он, конечно, вспомнил, о чем просил его Пит.

«Как давно я контакт с моей опасность?» – спросил он.

«Смена нескольких циклов твоей планеты» — последовал ответ.

«Каких циклов?», — не понял Рики.

«Полных циклов», — ответили ему.

Рики тяжко вздохнул. Похоже, «они» не только не различали полюсов. Память кстати подбросила один мультфильм, позволивший Рики предположить, что у него и у гостей разные меры времени. Сам вопрос «как давно» в свете этого открытия становился бессмысленным. Если же принять за полные циклы, например, годы, к чему Рики интуитивно склонялся, то ему сложно было представить, чтоб кто-то, встретившийся на его жизненном пути несколько лет назад, мог быть опасен сейчас. Более перспективными мыслились актуальные знакомые.

«Тот субъект, у которого вид энергии плохой… тьфу, вы же не понимаете. Ну тот, с дверью. Мне отдалиться от него?»

«Да. При нем твоя энергия потеря. Уход энергии без возврата».

«А Ческа?» — не додумав до конца, Рики решил, что его не поймут, но в следующую секунду стало ясно, что «они» каким-то образом угадали правильно.

«В прошлом – сильное увеличение энергии, теперь ровнее увеличение. Больше – сигнал от далеко.

Отдались!!! Энергия вокруг уплотняться…», — вдруг завибрировала связь, а потом и вовсе прекратилась.

— Я не замечал, что контакты со мной истощают их силу, — сказал Рики Барону.

Он просто хотел услышать голос, чтобы подавить неприятный холодок, пробежавший по коже после предупреждения.

— А? – зевнул, встрепенувшись, Барон.

Рики собирался спросить, не выходят ли из замка на прогулку какие-нибудь существа или, может быть, в зверинце водятся боггарты, но не успел. Вся усадьба вдруг утонула в выкриках и топоте явно не привидений.

— «Нокс»! – быстро прошептал Рики и спрятал палочку в потайной карман.

— Риккардо сказал, что проведет ночь на свежем воздухе!— долетел до него голос Карло Робусто.

— Тихо всем! – прошипел кто-то басовитый и определенно взрослый. – Если эти твари перепугаются, Марио кое-кого в порошок сотрет. Мантикраб бешеных денег стоил!

Обитатели зверинца, действительно, просыпались и тоже начинали шуметь. Рики начал лихорадочно соображать, где бы тут спрятаться, хотя понимал, что все равно попался, если уж соперник рассказал о нем.

— Откуда столько бесхвостых? – забеспокоился Барон. – Они хотят забрать меня?!

— Нет, — твердо заявил Рики. Старая русалка, конечно, не заслужила таких переживаний. Представив, каково будет Барону, если сейчас тут появится целая толпа, Рики проникся глубокой ответственностью и… — Это меня ищут. Я тебе потом расскажу, сам не знаю, как они догадались, что я здесь. Спокойной ночи.

Глубоко вздохнув, Рики помедлил, прежде чем покинуть утоптанную площадку возле вольера, огороженного ивовыми прутьями.

В проходе между клетками было довольно-таки светло. Человек десять в плащах, в основном мужчины, вовсю светили палочками по углам.

— Я хотел дать ему амулет, но Риккардо какой-то странный. Не боится привидений, — горестно вздохнул Робусто.

— Я здесь, — объявил Рики.

В первый момент ищущие опешили.

— Дьявол! Откуда ты появился? – возопил кто-то.

Словно в ответ на обращение к дьяволу, весь маяк вдруг утонул в невообразимо жутком вопле. Некоторые люди стали вскрикивать от ужаса, но тварей кошмарный звук оставил совершенно равнодушными. Рики вспомнил его не сразу; однако он не сомневался, что уже слышал нечто подобное, и это заставило его взять себя в руки.

— Авгур? – перекрывая слабеющий звук, рявкнул один из мужчин. – В школе? С каких пор?

— Со вчерашнего дня, — успокоила его упитанная ведьма в другой части прохода. – Я лично разрешение выписывала для директрисы. Наверное, специалист еще не успел установить глушитель звука на вольер.

— А ты, наверное, от Барона? – уточнил, поравнявшись с ним, совсем молодой парень.

Рики кивнул. В юноше было что-то знакомое, не связанное в его сознании с опасностью, к тому же он, в отличие от людей постарше, не хмурился, а сдерживал улыбку.

— Так, всех нашли, быстро в школу! – скомандовал один из плащей. – Стажеры, никаких походов налево! Следуйте за вашим куратором, быстро!

— Не беспокойся, я разберусь с молодежью. Ищите их, — заявила ведьма и развернулась к зданию маяка.

— Что происходит, почему вы меня искали? – шепотом спросил Рики у идущего рядом парня. – Кто-то на нас донес?

— Да ты что? – вскинулся тот, но ответил так же шепотом. – Я, конечно, знал, что здесь остаются два мальчишки, вы же учитесь с моей сестрой Мариолой?

— Понятно, почему твое лицо показалось мне знакомым, — кивнул Рики.

— Но сигнал к вам не имел никакого отношения. Видишь ли, сейчас на этом островке находится опасный преступник, если, конечно, еще не смылся, — сообщил парень. – Долго тут шатался, гад, дежурный даже не сразу обратил внимание на черную магию, а потом зашел проверяющий…

— Здесь применили черную магию? – Рики с любопытством огляделся. Ему почему-то казалось, что такие вещи он должен бы чувствовать, и внезапное отсутствие полезной способности разочаровало его.

— Наверное, — пожал плечами брат Мариолы. – Ну, тут я, конечно, вынужден был рассказать, что на маяке остались дети.

Рики даже ругаться на него не захотел. В таких случаях ему автоматически приходило на ум убеждение лучшего друга о том, что совпадения – вещь маловероятная. Опасный преступник оказывается на маяке именно в ту ночь, когда там должен находиться он, Рики Макарони.

В холле зажгли свет. Сторож, синьор Мичи, ожидал внутри, дружелюбно усмехаясь.

— Видать, зараза неискоренима, — произнес он высокопарно. – Каждый год, не поверите, синьора, обязательно кто-нибудь тут ловит привидений! И новенький туда же, ну надо ж!

— Тоннель открыт? – деловито обратилась к нему упитанная ведьма. – Я бы отправила своих подопечных по домам…

— Я бы тоже, — раздался сзади до медоточивости ядовитый голос.

Карло Робусто, от которого Рики отделяло несколько человек, вздрогнул, но незамедлительно повернулся туда.

— Ко мне, оба, — приказала Карлотта.

Рики оценил, что классная наставница дала себе труд привести себя в порядок: аккуратная и подтянутая, как всегда, она протягивала им два клочка пергамента.

— Берите, не кусаются, — благодушно предложила она. – Я не могу предугадать, когда меня поднимут в четыре часа утра, но инструкции у меня всегда заранее готовы.

Рики помедлил, прежде чем читать, и вопросительно поглядел на нее. Карлотта кивком показала, чтоб он разворачивал.

«Ночные прогулки: одиночная – 3 дня хора

коллективная – 6 дней хора

повторная – 12 дней хора.

Плюс неделя уборки хранилища и класса зельеварения — для всех обязательна.

Плюс лишение десерта на один день. Буду следить!

Кровопийцы!».

— Это вас должно чему-нибудь научить! – объявила классная наставница.

— Чему-нибудь и научит, — согласился профессор Доматор.

Он только что аппарировал и вышел из тени колонны. Карлотта вздрогнула и подалась навстречу, хотела что-то сказать, но передумала и остановилась.

— Добрый вечер, — сказал профессор ухода за магическими существами. – Синьора Джиовинеза прибыла?

— Ее не будет, — чуть дрожащим голосом с вызовом объявила Карлотта. – Я вместо нее!

— О, — Доматор с шутливым подобострастием склонил голову в полупоклоне. – Удачи с новыми обязанностями.

При нем Рики почувствовал себя по-настоящему виноватым. Ему казалось, что он обманул доверие Доматора, которым, собственно, дорожил. Но профессор глядел на них с Карло совершенно без всякого осуждения.

На другой день Рики специально подходил к нему, чтобы объясниться.

— Единственное, что меня может вывести из себя, — сказал Доматор, — так это слоны аврорские, которые тут ночью шатались. Но ты ведь не имеешь к ним отношения, они в любом случае бы притащились. Никого не поймали, конечно, представляю, как они копались, когда собирались!

— Но они же авроры! – Рики притворился шокированным, хотя уже успел вспомнить ту ночь последнего состязания, когда мракоборцы нарисовались к концу драки.

— У нас не Англия, — пожал плечами Доматор, — здесь нет таких опасностей, вот народ и расслабился. Честно говоря, когда ваш эксперт половину на учениях зарезал, я не удивился. Хотя до того он вредный тип!

— Это точно, — согласился Рики. – Я просто не мог не остаться ночью здесь!

— Это я понимаю, — усмехнулся Доматор, — я тоже тут как-то погулял. Честно говоря, не один раз, но этого я тебе не говорил. Барон ночевал в вольере?

В часы домашних заданий Рики передал профессору все, что узнал от старой русалки.

— Типично, — кивнул, выслушав, Доматор. – Все проблемы от женщин.

Уж в этом Рики удостоверился! Карлотта впаяла им с Карло наказаний на полную катушку, не оставив времени почти ни на что приятное. Поскольку в честь праздника преподаватели отменили хор, наказание наступило в понедельник.

К этому времени Джиовинеза уже получила ответ от Дамблдора. Разумеется, она посчитала себя обязанной сообщить, какие приключения нажил ученик по обмену. Реакция хладнокровных британцев обескуражила ее.

— Я так и написала, что это обычное дело. Чего ради приносить мне столько извинений? Представь, дорогая, Дамблдор предложил прислать сюда крестного отца ребенка, чтоб он решал все трудности с Риккардо, — говорила она Карлотте за обедом. Та, действительно, поменялась с Раджионеволли и посадила Рики с Карло подле себя, чтоб проконтролировать лишение их десерта.

— Только помощников мне не хватает, — фыркнула классная наставница.

Дополнительной радостью от родной страны стала телеграмма с пометкой Министерства магии, которую Карлотта сунула ему в пятницу в начале урока брезгливо, словно какую-то бяку. Рики отдал должное ее интуиции.

«Мистер Макарони, — писала Парвати Патил, — я обязана предупредить Вас, что, нарушая школьный распорядок, вы рискуете. Звезды говорят, что все будет хорошо, если и Вы будете вести себя хорошо».

Не выдержав поднявшихся в груди эмоций, Рики тут же, на обороте, принялся строчить ответ.

«Дорогая леди Парвати! Спасибо за заботу. Передавайте привет Бусику. Пожалуйста, кормите его, убирайте за ним, но не купайте – он этого терпеть не может. А если этого не делать, он может сдохнуть. И вообще, уделяйте побольше времени коту, а не всякой ерунде!».

Удовлетворенный, Рики отложил карточку и сунул перо в чернильницу.

— Кто научил тебя отвечать на телеграммы? – вскинула брови Карлотта.

К изумлению всего класса, карточка поднялась в воздух, повернулась вокруг оси и исчезла.

«Ну вот, подумал Рики, — спонтанные действия – самые честные. Зато доставлю радость дяде Гарри. Теперь у него будет вещественное доказательство того, что я грубиян».