Сокровища Манталы. Таинственный браслет (джен)

Беда не приходит одна. Оливер давно знал эту поговорку, а сейчас прочувствовал ее справедливость на себе. Вначале переставшие превращаться твидлы, затем родители, оказавшиеся не такими замечательными, какими он их себе представлял. А теперь сестра на него дуется. Причем весьма сильно. Он понятия не имел, по какой причине, но, прекрасно зная этот не сулящий ничего хорошего взгляд, понял, что дело плохо, и решил не спрашивать.

Попрощавшись с миссис Болье и взяв любезно протянутое ректором печенье, он следом за Оливией вышел в коридор. Усиленно жуя хрустящее лакомство, он хотел с помощью сладкого притупить пульсирующую в груди боль.

«Родители причастны к гибели людей... — Он не знал, что и думать. — Может, они сделали что-то, приведшее к их смерти, случайно, непреднамеренно?» — выдвинул он спасительную гипотезу.

Стало легче, но ненамного. Тогда он прибегнул к испытанному средству — попытался отвлечься, начав думать о хорошем. Мысли, не желая подчиняться разуму, будто малые дети разбегались в разных направлениях, и с каждой секундой ему все трудней становилось сосредоточиться.

«Папа и мама здесь работали. Они были учеными, изучали столько всего интересного».

Оливер представил их идущими по коридору в широких мантиях, со стопкой книг в руках; читающими увлекательную лекцию затаившим дыхание студентам; проводящими время в библиотеке за сенсационным исследованием. Он давно мечтал оказаться в университете. Переживая, что мало занимается и сильно отстал от школьной программы — ведь учеба в приюте по большей части являлась фикцией, — он старался восполнить пробелы, читал по ночам. Мающиеся от безделья соседи по комнате постоянно мешали, обзывали зубрилой и прятали учебники. В какой-то момент Оливер смирился, что ему не суждено нормально подготовиться к поступлению, и распрощался с мечтой. И тут он вначале попал на конкурс, а затем встретил миссис Болье, а после узнал про отца и мать.

«Как такое может быть? Как они могли оказаться плохими, да еще и причастными к гибели людей? Я всегда думал, что они хорошие и добрые».

Оливер не знал, что и думать. Родители всегда оставались для него замечательными, добрыми и самыми лучшими. И пусть они оставили его и Оливию одних, но ведь поступили так не по своей воле. Будь они живы, все было бы по-другому.

Но миссис Болье говорила совсем иное. «Оступились... Творили нехорошие вещи», — болью отдавались в голове слова ректора университета.

Папа и мама злые? Оливер с трудом представлял их такими.

«Я не верю!»

Он вдруг понял, что просто обязан попасть в университет, любым способом, хоть победив в соревновании, хоть выдержав вступительные экзамены. Но он должен. Из-за родителей. Которых хоть и не помнит, но многим им обязан. Лишь так он докажет в первую очередь самому себе, что достоин быть их сыном.

— Они не такие! — Оливия резко остановилась. — Что ты молчишь?

— Я... Я согласен с тобой. — Оливер с трудом оторвался от своих мыслей.

— Неужели? — Сестра, прищурившись, смотрела на него. — Ты по-собачьи заглядывал в рот этой Флориане, пока она поливала грязью папу и маму!

— Ничего она их не поливала.

— Ты ее еще и защищаешь?!

— Я ее не защищаю, — возразил Оливер. — Просто она, в отличие от нас, знала их.

— Ах, так! — вспыхнула Оливия. — Я больше склонна доверять Макалистеру, чем этой сахарной тетке. — Она скривилась, будто проглотила что-то несвежее, и, подражая приторным интонациям миссис Болье, произнесла: — Из-за них погибло много людей. Они связались с подозрительными личностями, магией и колдовством.

— Магией? — Еще в кабинете слова Флорианы удивили Оливера, но он не успел над ними подумать. — И что имела в виду миссис Болье?

— Тьфу! Ты ей веришь?

— Такое разве возможно? — Оливер ответил вопросом на вопрос и озадаченно взглянул на сестру.

— И я о том же!

— Орозий как-то говорил, что люди не могут колдовать.

— Я же говорю: она врет.

— Зачем ей рассказывать небылицы? — наморщил лоб Оливер. — Она взрослый человек, ректор университета, министр, между прочим.

— А мне почем знать? — огрызнулась Оливия. — Она пообещала пристроить тебя, и ты уже готов ее защищать?

— Я не защищаю ее, — обиделся Оливер. — Обвинение столь абсурдно, что нужны доказательства. Орозий говорил, что люди не могут колдовать. По-настоящему, как волшебники, как тот же Орозий. Мы способны творить лишь простейшие заклинания, что-то вроде фокусов на ярмарке. Ну, может, что-то посложней. А миссис Болье утверждает, что родители связались с магией. Они что, могли колдовать?

— Ой, не знаю. Эта Болье та еще карга. Не стоит ее слова воспринимать серьезно. Тут вообще предвзято относятся к нашим папе и маме. Тот дед Фердинанд, библиотекарша... — Оливия медленно пошла по коридору. — Давай спросим у Макалистера, тем более он колдун.

Они спустились на второй этаж. На лестнице по-прежнему сидели студенты и читали толстые учебники. Оливер с завистью посмотрел на них.

«Это ведь так хорошо изучать что-то интересное, посвящать учебе все свободное время и больше ни о чем не думать».

По ступенькам, шелестя юбками, бодро спускалась миссис Болье. Она накинула на плечи тонкий зеленый плащ, в руках держала маленький зонтик. На ходу улыбнувшись, она потрепала по щеке ближайшего парня. Тот от неожиданности отпрянул, выронив книгу.

— Занимайся, мальчик, занимайся! — воскликнула ректор. — Я не хотела тебя отвлекать. Но, дети, будьте осторожны и долго не засиживайтесь. Ступени холодные, вы можете простудиться.

Поправив прическу, она устремилась вниз.

— Брр... — фыркнула Оливия и поинтересовалась у студентов: — Она всегда так делает?

— Лезет не в свое дело? — хмыкнул прыщавый парнишка.

— Хватает за щеку. — Оливия болезненно поморщилась. — Ну и лезет куда не просят, разумеется.

— Постоянно, — пожаловалась худенькая темноволосая девушка. — Была бы она обычным преподавателем, я бы давно пожаловалась родителям.

— Видишь, твою Болье тут никто не любит! — радостно объявила Оливия, поворачиваясь к Оливеру.

— У меня к вам очень заманчивое предложение... — услышал Оливер вкрадчивый шепот.

Спустившись и войдя в коридор первого этажа, он увидел миссис Болье возле статуи бородатого рыцаря, державшего в левой руке большой щит и двуручный меч в правой. Миссис Болье разговаривала с высоким плотным мужчиной. Он напомнил Оливеру попугая: одетый в яркие, цветные одежды, с огромным носом и кривыми ногами, мужчина постоянно хватался за поясницу, будто только что получил парочку чувствительных тумаков.

— Я вас слушаю, Генрих, — проворковала Флориана.

Оливер хотел быстренько пройти мимо, но Оливия остановила его и затащила за угол.

— Тише ты, ничего не слышно, — шикнула она.

— Я не хочу подслушивать, — возмутился Оливер.

— Тогда стой молча и не мешай.

— Нас Макалистер ждет.

— Потерпит. — Оливия осторожно выглянула из-за угла, и Оливер невольно последовал ее примеру.

— Через месяц я задумал провернуть одно дельце, и мне нужно ваше одобрение. — Генрих говорил шелковым, баюкающим голосом. Оливер даже почувствовал, как против его воли начинаются слипаться глаза. — Вы не подумайте ничего такого. Все законно и честно. Просто не хочется проволочек в министерстве. Вы же знаете, как медленно работает бюрократический аппарат.

— Генрих, — миссис Болье настолько сладко улыбнулась, что Оливеру захотелось пить, — никто не знает, что случится завтра. А вы говорите — через месяц. Скоро выборы, мой срок подошел к концу.

— Я вас умоляю, Флора! — Мужчина взял ладони миссис Болье в свои. — Все знают, что дело решенное. В том числе и вы. Заранее не поздравляют, примета плохая. Поэтому и не стану. Но прошу, подумайте над моим делом. Мне лишь требуется, чтобы парочка бумажек не затерялась на столе ленивого клерка. Присмотрите, пожалуйста. И не забывайте, я умею быть благодарным.

— Хорошо, милый Генрих. — Флориана высвободила руки. — Сделаю все, что в моих силах. А сейчас мне надо бежать. Не проводите до кареты?

— С удовольствием.

Плотный проныра подхватил миссис Болье под локоть, и они поспешили по коридору.

— Стоило ради этого терять время, — проворчал Оливер.

— Попытка не пытка, — парировала сестра, но видно было, что она рассчитывала услышать нечто более интересное.

Макалистер ждал их в таверне. Заметно нервничая, он сминал хлебный мякиш в шарики и пускал их катиться по поверхности деревянного стола. Перед ним стояла приличных размеров кружка, глубокая тарелка с кусками тушеного мяса, лежал недоеденный пирог. Выглядел мужчина заметно лучше. Руки не тряслись, осанка сделалась более прямой и важной, щеки порозовели.

— Перед тем как встретить нас, он колдовал, — шепнул Оливер сестре. — Вероятно, сотворил мощное заклинание.

— С чего ты решил? — не поверила ему Оливия. — Тебе-то откуда знать, чем он занимался?

— Орозий в Бахаре, помню, на беседу с Захиром потратил кучу сил и едва держался на ногах. Он признался тогда, что не ожидал, что тот окажется настолько сильным. И пришел в себя только после того, как выпил энергетический напиток.

— Энергетический напиток? — Оливия смотрела на него, как на умалишенного.

— Ага, — хмыкнул Оливер. — Макалистер, наверное, бежал за ним, когда столкнулся с нами. Или у тебя есть другое объяснение, как он из болезненного хиляка превратился в пышущего здоровьем мужчину? Только не говори мне про чудесные свойства тушеного мяса.

— Он колдун, поэтому так быстро и пришел в себя, — предложила свою версию Оливия. — А вообще, мне все равно, чем он там занимался. Пойдем узнаем про наших родителей. Заодно и про твидлов спросим.

И они направились к Макалистеру, сидевшему в дальнем углу.

— А разве вы не должны были узнать про твидлов в университете? — К ним от стоявшего возле горевшего камина стола спешил взволнованный Йоши.

За ним следом, усиленно жуя, плелся Бузимба. Марко остался сидеть, хотя пристально смотрел на них. Рядом с ним на широкой лавке лежал Рэнделл. Волк прикрыл глаза, хотя Оливер был уверен, что тот не спит.

— Вот растяпа! — Оливер хлопнул себя по лбу. — Надо было спросить у миссис Болье.

— У нас есть колдун. — Оливия взглядом указала на Макалистера. — Забудь про своего сахарного кумира.

— Колдун? — Йоши покосился на Гарольда, а Бузимба спрятался за спину Оливии. — Могли бы предупредить.

— Мы рассказали Марко, — сообщил лемур. — Ты в это время наслаждался рыбной похлебкой.

Кот погладил себя по животу.

— Ну так что? Как успехи? Полагаю, нулевые?

— К сожалению, да, — признался Оливер. — Вся надежда на колдуна.

И, обходя столы, он направился к Макалистеру. Остальные последовали за ним.

— Рад вас вновь встретить. — Гарольд, приветствуя их, чуть привстал. — Прошу прощения за свое поведение днем. Но у меня были очень срочные дела. Теперь я свободен и полностью в вашем распоряжении.

Мужчина залпом допил содержимое кружки. Йоши запрыгнул на скамейку и уселся рядом с ним. Бузимба остался стоять, переминаясь с лапы на лапу и что-то тихо бормоча себе под нос. Оливер с Оливией расположились напротив Макалистера.

— Расскажите, пожалуйста, про наших родителей, — попросил Оливер.

— Что именно вы хотите узнать?

— Все. Чем они занимались, где жили, как вы с ними познакомились...

Рассматривая Макалистера, Оливер поймал себя на мысли, что Гарольд совсем непохож на колдуна. В Орозии ощущалось величие и непоколебимая уверенность. Даже когда старик его не удостаивал ответа, в явном безразличии волшебника было нечто, говорившее Оливеру, что маг имеет право на такое поведение. А вот Макалистер выглядел иначе. Более человечным, что ли...

«Много ли я видал в своей жизни колдунов? — напомнил себе Оливер. — Откуда мне знать, какие они на самом деле?»

— Грег и Амелия работали в университете, — начал рассказывать Гарольд. — Считались лучшими преподавателями, занимались историей и археологией, изучали древние артефакты, коллекционировали предметы старины. Много времени посвящали различным исследованиям, часто отправлялись в дальние поездки. Они интересовались буквально всем. И не зря слыли знаменитейшими учеными страны. Их даже звали в столицу, но они предпочли остаться в Ламаре. Я тоже одно время занимался наукой... — Он помолчал, уставившись на дно кружки, и продолжил: — Так с ними и познакомился. Мы вместе работали в лаборатории, занимались одним исследованием.

— А где они жили? — спросил Оливер. — Я бы хотел сходить посмотреть.

— На Фруктовой улице. В большом доме с крохотным, но прелестным садиком. Правда, сейчас здание сильно разрушено, а от сада остались лишь засохшие деревья... Я часто бывал у них в гостях. Они устраивали чудесные вечера, приглашая множество гостей. Ваши родители были замечательными и очень сильно вас любили.

— Если, по вашим словам, они были такими замечательными, то как дошли до убийства людей? — задал вопрос Оливер.

— Значит, вы уже слышали... — грустно улыбнулся Макалистер.

— Поэтому вы сказали нам при встрече, что мы зря приехали сюда?

— Именно, — кивнул Гарольд. — Я опасался за вас.

— Расскажите, что случилось, — попросил Оливер.

Макалистер отодвинул от себя пустую кружку.

— Грега и Амелию обвинили в пособничестве темному колдуну Азариусу...

— Так все-таки это правда... — Остатки сомнений рассеялись, и Оливер почувствовал опустошение.

— Боюсь, что да, — кивнул Макалистер. — Азариус натворил много ужасных дел, и в самом чудовищном, убийстве ученых, есть вина ваших родителей.

— Это тот самый Азариус, о котором сейчас в страхе говорит весь Ламар? — прошептала Оливия.

— Азариус умер десять лет назад, — возразил Гарольд. — Его схватили стражники и прилюдно казнили. Я слышал о недавних событиях в городе. Но вряд ли Азариус имеет к ним отношение. Вероятно, кто-то, прикрываясь его именем и ужасом, все еще внушаемым им, для чего-то творит все эти злодеяния.

— Как папа и мама могли помогать такому чудовищу? — изумилась Оливия. — Я не верю. Для чего они помогали колдуну убивать людей? Они же были учеными.

— Чужая душа — потемки, — пожал плечами Гарольд. — Вы слышали о ночи гибели ученых?

Оливер и Оливия кивнули.

— В тот вечер ученые собрались в базилике на Речной площади. Место встречи тщательно скрывали, и знали о нем лишь немногие посвященные. Грег и Амелия выдали сведения о месте и времени встречи Азариусу. Тот явился и перебил почти всех, кто там находился.

— Я не могу поверить... — Оливия, всхлипнув, отвернулась, а Бузимба, жалея ее, прижался к ней, обхватив лапами.

— Маму и папу арестовали? — Оливер напрягся, страшась ответа.

— Нет, — медленно, словно ему вдруг стало трудно говорить, произнес Гарольд. — Они уехали из города и погибли при странных обстоятельствах. Поговаривали про несчастный случай. Обвинение в пособничестве Азариусу им предъявили посмертно.

Оливер все еще отказывался верить. Сжав кулаки, он посмотрел на сестру. Оливия закусила губу, ее глаза подозрительно покраснели. Шмыгая носом, она то и дело отворачивалась.

— Вы нас искали. — Оливеру нужно было отвлечься, в противном случае он мог последовать примеру сестры. — Зачем?

— У Грега и Амелии в банке Ламара есть своя ячейка, — пояснил Макалистер. — Они оставили в ней кое-что для вас.

Он поставил тарелку с остатками мяса на пол, и к ней тут же подбежало несколько собак.

— Наследство? — вспомнил Оливер разговор с миссис Болье.

— Скорее всего, — кивнул Гарольд. — Это я и хотел сказать вам, пытаясь догнать на ярмарке в Лавинии.

— Вы ради нас приехали в Лавинию? — удивился Оливер.

— Если скажу «да», — улыбнулся Гарольд, — то солгу. В город я приехал по делам. Но я вас искал. Почему-то я решил, что вы у родственников.

— У нас есть родственники? — удивился Оливер. Он никогда о них не слышал.

— Дальние, — проинформировал его Макалистер. — Живут в другой части страны. Я полагал, что они взяли вас к себе. Но недавно узнал, что это не так. И начал искать вас.

— И что родители могли нам оставить? — Оливер посмотрел на мужчину. — Вы, случайно, не знаете?

— Нет, — покачал головой тот. — Но могу проводить к банку. В Ламаре он необычный, поэтому не пугайтесь того, что увидите.

Оливер не нуждался в деньгах, но родители могли хранить в ячейке не только монеты. Они ведь были учеными и, путешествуя по миру, встречали множество интересных вещей. Оливеру стало любопытно.

— Как насчет того, чтобы отправиться прямо сейчас? — предложил он. — Зачем откладывать на потом?

Гарольд кивнул. До сих пор молчавший Йоши засуетился.

— Мяу! — Он выразительно посмотрел на Оливера. — Скоро вечер. Бузимба хочет знать, каковы его шансы эту ночь провести в качестве лисы.

— Я? — Лемур подпрыгнул от неожиданности. — Что ты такое говоришь, Йоши? Я... э-э-э... никогда бы не посмел тревожить такого человека. Да! Вы не подумайте, — обратился он к Макалистеру, — у меня и в мыслях не было. Разве что совсем чуть-чуть. Нет! Что я такое говорю?

Гарольд с интересом посмотрел на твидлов.

— У нас проблема, — пояснил Оливер, вставая из-за стола. — Они не превращаются. Вы не знаете, по какой причине такое могло произойти?

Макалистер нахмурился и внимательно оглядел лемура с котом.

— Твидлы обязаны превращаться утром и вечером — такова их природа.

— И я о том же! — воскликнул Йоши.

— Как давно? — спросил мужчина.

— Второй день. — Оливер изумился своим словам — столько событий случилось, ему казалось, что прошла минимум неделя.

— Думаю, не стоит беспокоиться, — немного подумав, произнес Гарольд. — Против природы идти нельзя. Скоро цикл восстановится, и они снова начнут превращаться.

— Правда? — Йоши, несмотря на толстые лапы, подпрыгнул так высоко, что Оливер не поверил глазам. — Как же я рад!

Макалистер погладил кота, отчего тот выгнулся дугой и даже потерся о ногу мужчины. Оливер никогда не видел Йоши таким счастливым, даже в момент подсчета золота пиратов. Гарольд с серьезным видом оглядел всю их компанию.

— Не стоит нам всем вместе идти в банк. Достаточно Оливера с Оливией. Твидлы пусть обождут здесь.

— Согласен, — промурлыкал кот. — Я как раз проголодался. А рыбная похлебка тут изумительная.

Напевая веселую мелодию, кот направился к Марко. Рэнделл продолжал лежать, не выказывая никакого интереса к происходящему. Оливеру стало неловко, что он бросил друга. Но он понимал, что Макалистер прав. Явиться в банк с твидлами после того, как он видел отношение местных жителей к волшебным существам, было по меньшей мере неблагоразумно.