Вниз по спирали (гет)

— Очень сожалею, капитан Грат, — тёмные глаза сочувственно смотрели на меня из-за тонкого стекла кассы. — Космопорт перегружен рейсами с Геи и на Гею. Первый рейс на Терру только завтра вечером. Зарезервировать для вас каюту?

Я переступила с ноги на ногу, досадливо хрустнула пальцами. Завтра. Завтра я уже обнимала бы маму, уплетала бы за обе щёки её пироги, играла бы с папой в теннис. Почему вечно всё идёт не так, как надо?

— Может, есть хоть какие-то варианты? Я капитан Звёздного круга Терры, у меня служебное предписание — вернуться как можно скорее.

Девушка пощёлкала в своем компьютере.

— В принципе, вы можете улететь на Гею через полтора часа. Ровно в полночь вы приземлитесь в порту Сеннат, а оттуда через пять часов уходит пассажирский корабль на Терру. Время полёта — десять часов.

— По времени не такой уж большой выигрыш… — я нахмурилась, пытаясь прикинуть точнее. — А в какой порт придёт корабль с Геи?

— Одну минуточку, — она снова щёлкнула по экрану. — Бореалис-2.

— Ещё и добираться через всю планету. Нет, лучше подожду, — решилась я наконец. — Бронируйте каюту на завтрашний рейс.

Один день — не так уж страшно. Что может решить один день?

Я протянула девушке карту, расплачиваясь, и за моей спиной что-то тяжело стукнулось. Следом донёсся женский вскрик:

— Алек! Алек, что с тобой?

Поспешно забрав карту, я направилась туда, где уже толпился народ. Худой мужчина в дорожной куртке и потрёпанных брюках лежал на полу, закатив глаза, хрипло, через силу дыша. Немолодая женщина, присевшая на корточки рядом с ним, поддерживала его голову. Цветастая косынка съехала с её плеч, рукав завернулся. Близоруко сощурившиеся глаза растерянно оглядывали толпу.

— Врача позовите, кто-нибудь!

Пульт экстренной связи поблескивал на стене. Потянувшись, я нажала на кнопку с красным крестом.

— Врач сейчас придёт, — я опустилась рядом с женщиной. — Что случилось? Как ему стало плохо?

— Это всё ягоды, — всхлипнула она. — Алек поел, и у него сразу прыщи высыпали. Я говорю: выпей что-нибудь от аллергии. А он только рукой махнул.

Алек хрипел, хватая воздух лиловыми губами. Я осторожно потянула вниз застёжку его куртки, отвернула ворот рубахи, освобождая шею. Женщина ахнула: по бледной коже тянулись багровые полосы, словно выцарапанные чьими-то хищными когтями.

— Это же была сыпь… просто сыпь… такого раньше не было…

— Разойдитесь, — мужчина в белом халате, с чемоданчиком протиснулся сквозь толпу. Проворно достав сканер, он поднёс его к груди Алека.

— Интересно, — пробормотал он.

— В чём дело, доктор? — женщина подняла на него блестящие от слёз глаза.

— Уже третий случай здесь, в порту, — его пальцы закатали безвольно лежащему Алеку рукав, вынули шприц. — По-видимому, вирусная инфекция.

— Почему же вирусная? — она потрясла головой. — Алек поел ягод…

— Не прикасайтесь к нему, — негромко сказал врач и коснулся наушника:

— Бригаду реанимации. Второй этаж космопорта, зелёный сектор.

Розоватая жидкость сочилась сквозь прокол Алеку под кожу. Он уже не так задыхался, бледность отступила со щёк.

— Граждане, не стойте здесь, отойдите подальше, — скомандовал доктор. — Не мешайте мне и не подвергайте себя опасности.

— Я офицер Звёздного круга, — мои пальцы вновь выудили из сумки карту. — Если вам нужна какая-то помощь…

— Идите, госпожа офицер, — он качнул головой. — Идите от греха подальше. Вы дотрагивались до больного?

— До одежды, — я пожала плечами.

— Давайте сюда руки.

Помедлив, я протянула ладони вперёд, и он брызнул на них из какого-то пузырька.

— Теперь вы, — он повернулся к женщине. — Нужно продезинфицировать.

Сухие губы разомкнулись:

— Скажите, доктор, с ним всё будет хорошо? Он поправится?

— Мы сделаем для этого всё возможное.

Поднявшись, я потерла затекшую коленку и нерешительно направилась к выходу.

Надеюсь, с этим бедолагой Алеком ничего не случится.

Со звонким стуком мячик скакал по траве, еле различимым солнечным бликом взмывал над сеткой. Ракетки со свистом рассекали воздух.

Повязка на разгоревшемся лице Эйси съехала набок, волнистые пряди падали на глаза — она на бегу пыталась смахнуть их. Мяч ускользал, дразнил, и она крепче сжимала зубы, замахиваясь. Иннард двигался по площадке с расслабленной, ленивой грацией, небрежно отбивал подачи. Чёрные волосы разметались по плечам, форменная рубашка надулась парусом.

— Браво! — Джефф хлопнул в ладоши, когда мяч скользнул аккурат вдоль линии, не давая Эйси шансов. — Капитан Грат, не хотите сыграть? Площадка, похоже, уже скоро освободится.

— Даже не рассчитывай, — буркнула Эйси, нагибаясь поправить липучку ботинка. — Я дойду до третьего сета.

— Попытайтесь, — глаза Иннарда сверкнули весельем.

Я смерила Джеффа подозрительным взглядом:

— Курсант Сегер, а почему вы не на занятиях?

— Майор Рут в лазарете, она отпустила нас.

Под ложечкой у меня нехорошо заскребло:

— А что с ней?

— Да приболела с утра. Голова у неё, вроде, кружится.

С площадки долетел стон досады: похоже, сопротивление Эйси оказалось тщетным.

— Это было круто! — Джефф подлетел к Иннарду. — А вы будете ещё играть?

— Вряд ли, — его грудь тяжело приподнялась. — Разве что капитан Грат не откажется быть моим противником.

— После того, как вас загоняла Эйси? Я не бью лежачих, адмирал.

Иннард слегка прищурился:

— Вы сомневаетесь в моей выносливости, капитан? По-моему, я не раз вам её доказывал.

— Соперник вы хоть куда, — выдохнула Эйси, стирая пот со лба. — Что, Рита, вечером мы тебя провожаем?

— Завтра. А сегодня можем в город сходить — если, конечно, у тебя нет других планов.

— Да никаких, разве что к Торесу зайти. Вдруг Леон пустит?

За непроницаемым силовым полем, разметав тёмно-русые волосы по подушке, лежал наш Торес. Если бы не белая повязка на лбу и не проводки, опутывавшие, как паутина, его тело, можно было бы представить, что он просто тихонько спит: смуглое лицо его казалось совсем мирным, мягкий рот безмятежно приоткрылся.

— Без изменений, — тихо сказал Леон. — Эх, Торес, имел бы ты совесть: столько народу тебя дожидается… Мисс Кавани только что на занятия ушла, три часа сидела. Интересно, она вообще спит хоть иногда? Эдак её тоже скоро ко мне полуживую притащат.

— Не Академия, а госпиталь, — хмыкнула Эйси. — Кстати, что там с Рут? Ты её ещё не выписал?

— Да вирус она подхватила, никогда с таким не сталкивался. Странная симптоматика: кожные высыпания, затруднённое дыхание, да ещё расстройство координации…

— Но это не опасно?

Леон задумчиво прищёлкнул языком.

— Если бы всегда можно было знать, что опасно, а что — нет, у врачей было бы вполовину меньше мороки. Почему-то биоблокаторы оказывают на этот вирус очень слабое действие.

Эйси решительно тряхнула головой:

— Значит, ты сделаешь новый блокатор. Верно?

Леон рассмеялся, хлопнул её по плечу:

— Если бы все верили в мои способности так, как ты, я бы давно уже…

С лёгким шорохом дверь отворилась, в приёмную заглянула вихрастая голова курсанта.

— Можно, доктор?

— Можно, — он опустил рычажок, и силовое поле над палатой интенсивной терапии вновь стало непрозрачно-белым. — Что у вас?

— Да вот… не пойму, когда успел пораниться.

Курсант отвернул рукав. От запястья к локтю, переплетаясь затейливой решёткой, тянулись тёмно-багровые борозды.

Чёрные узкие глаза Рут тускло смотрели на нас из-под припухших век, она дышало тяжело, с каким-то мучительным присвистом. Но пересохшие губы силились улыбнуться:

— Представляю, в каком восторге третий курс. Я им контрольную по органической химии обещала.

— Ничего, — Эйси потрепала её по руке, — выпишешься и начнёшь зверствовать с новыми силами. Смотрю, уже новые программы составляешь?

Рут устало улыбнулась, откладывая планшет на тумбочку у кровати. Пальцы, покрытые подживающими болячками, заметно подрагивали.

— Нет, это мне Леон дал почитать. Никогда не увлекалась военной аналитикой, но хадарт Тарлон пишет очень красочно. Я как будто сижу вместе с ним в имперском штабе и направляю флоту приказы.

— Ну и что же, — я не удержалась от насмешливой улыбки, — Тарлон как-то объясняет, почему имперцы проиграли войну?

Из груди Рут вырвался хриплый смешок:

— По-моему, он не чувствует себя проигравшим. Но я ещё только на третьей главе: он как раз описывает, как терране под прикрытием переговоров готовили быструю атаку на Аллирад.

Мои щёки обожгло:

— Мы готовили атаку? Да это они ударили нам в тыл без предупреждения! Мой отец как раз был в командировке на станции Талга — его с помощниками едва успели эвакуировать, когда началась бомбёжка.

Рут озадаченно нахмурилась:

— Про Талгу он упоминает мельком. Вроде как ракетный удар был ответом на провокации у орбиты.

— Какие ещё провокации? — я запустила пятерню в волосы. — Нам не нужна была эта война. Мы ничего от неё не получили.

— Затяжные бои, как правило, несут обеим сторонам только убыток, — заметила Эйси. — Куда лучше, если противника удаётся свалить за пару недель. Если мне не изменяет память, Терранская Республика в несколько раз увеличила объём заказов на ракеты и протонное топливо за несколько месяцев до начала войны.

Я скосила глаза на её невозмутимое лицо:

— А что нам было делать — сложить лапки и ждать, пока Империя нападёт? Они-то вовсю наращивали флот. Мы должны были готовиться к защите.

— Безусловно, — кивнула Эйси. — Я и не говорю, что на твою планету не собирались нападать. Но… сама посуди: какому командиру придёт в голову применять ракеты-протонники вблизи родной орбиты? Чтобы потом по планете циклоном шарахнуло?

— Их запускают там, где некого и нечего жалеть, — хрипло добавила Рут. — У чужих.

Подавив вздох досады, я тряхнула головой:

— Может, отбросим войну и политику? Ничего не имею против дискуссий, но если я ещё раз услышу намёк на то, что Терра пыталась развязать войну, я не сдержусь и наговорю таких вещей, за которые мне через пять минут будет стыдно.

— Ты права, — Эйси хлопнула меня по руке. — Мы пришли подругу навестить, а не разводить парламентские дебаты. Рут, как у тебя тут с кормёжкой? Одной духовной пищей, поди, сыта не будешь.

— Меня здесь балуют, — Рут мягко улыбнулась. — Сегодня из столовой мои любимые пряники передали, с корицей. Если и дальше обо мне будут так же заботиться, боюсь, мне придётся распрощаться с фигурой.

— Ничего, неделя пробежек на полигоне живо вернёт тебя в форму. Вон, посмотри на Риту: лопает пирожные от пуза, а все калории успевают растрястись на полосе препятствий.

Взгляд Рут озадаченно скользнул по моему лицу. Она прищурилась, словно пытаясь что-то рассмотреть.

— Рита? Какая Рита?

— Что значит «какая»? — фыркнула Эйси. — Самая обыкновенная. Ужасть, — она наклонилась ко мне, — ты ещё не успела улететь, а тебя уже забывают.

— Погоди. Рут, — я придвинулась к слабо подсвеченной границе карантинного силового поля, заслоняющего кровать, — ты разве меня не знаешь?

Приподнявшись на локтях, она растерянно повертела головой. В блестящих зрачках мелькнул страх.

— Вы… вы хотите запереть меня здесь? За что?

Эйси покосилась на меня с тревогой.

— Рут, всё в порядке, ты среди своих, — она выдавила улыбку. — Никто не собирается держать тебя взаперти.

Больная резко выбросила вперёд пятерню и отдёрнулась, наткнувшись на невидимое препятствие.

— Выпустите меня, — дрожащие пальцы скомкали простыню. — Что я вам сделала? Я хочу домой.

По бледной щеке покатилась слезинка. Я шагнула к пульту экстренной связи, неуверенно оглянулась через плечо — Эйси лишь развела руками. Мой палец придавил кнопку:

— Леон, пожалуйста, зайдите к Рут. Кажется, она не в себе.

…По подбородку, по пальцам скатывались липкие розовые струйки. Не заботясь о том, чтобы их стереть, я вновь и вновь тянулась к стеклянному блюду, отправляя в рот сочные, сладкие дольки плода, которого я раньше никогда не ела.

Неужели это всё — для меня? Неужели у меня не отберут поднос, не сорвут с плеч тёплый, мягкий халат, не выставят обратно в барак?

От этих мыслей есть хотелось ещё сильнее. Что бы ни стряслось, надо набить живот, хоть на пару часов забыть о голоде, выкручивающем внутренности.

Я поспешно хватала дольки, вертела головой, оглядываясь по сторонам. Некому было на меня смотреть. Некому, кроме худой рыжеволосой девицы, исподтишка бросающей вороватые взгляды из зеркала.

А ведь это вправду я. Неуверенно подняв ладонь, я коснулась мягких, пушистых прядей, волной укрывающих плечи. Странно, непривычно пахли они чем-то травяным. Почти такой аромат, только помягче, источали озёрные кувшинки, которые Ларри когда-то вплетал мне в косу.

Что бы сказал Ларри, увидев меня здесь?

Тряхнув головой, я придвинула блюдо к себе на колени. Ларри не был в плену, и ничего он не скажет мне. Не удержит меня.

Я могла ещё сказать «нет». Могла, пока не впилась зубами в спелую мякоть, пока не захлестнула меня животная жажда — жить. Любой ценой. Вопреки всему.

За прозрачной занавесью приоткрылась дверь, пропуская коменданта. Босиком, в небрежно запахнутом халате, он подошёл к кровати и опустился рядом со мной.

— Не много ли? — жёсткие пальцы коснулись моей щеки. — Переешь, заболеешь, чего доброго.

Я энергично мотнула головой, жуя, но он со смешком забрал у меня блюдо, поставил его на подоконник.

— Не жадничай, — его ладонь требовательно скользнула мне в волосы, накрыла затылок. Он наклонился ближе, и я разглядела капельки воды во взъерошенных чёрных прядях, на лбу, на резко очерченных скулах. От него тоже пахло влажной травой, сырой лесной чащей.

— Ты говоришь на языке Аллирада?

— Немножко, — пробормотала я.

— Ладно, — комендант усмехнулся, — это дело поправимое. Да и не к спеху…

Его пальцы сжали мои плечи, потянули вниз ткань халата. Толкнув меня спиной на подушки, он навалился сверху, прижимая меня к постели. Я зажмурилась. Пульс судорожно колотился в горле.

У нас с Ларри… Эта ночь должна была быть нашей с Ларри… Его руки бережно ласкали бы моё тело, а не жадно стискивали, он целовал бы меня, твердя нежные слова…

Острый, болезненный укус в ключицу вернул меня к действительности. Я испуганно распахнула глаза, встречаясь с шалым взглядом коменданта.

Он что-то хрипло выдохнул на родном языке, наматывая на пальцы прядь моих волос, пропихивая колено меж моих одеревеневших ног. Потёрся, прижимаясь плотнее, рывком отбросил сбившуюся комом ткань — и я сжала зубы, чтобы не вскрикнуть от колючей, щиплющей боли.

Горячее, загнанное дыхание обдавало мою шею, резкие толчки вжимали мои бёдра в кровать. Нашарив моё запястье, комендант крепко стиснул его, уткнулся лбом в подушку.

Ноющее жжение понемногу утихало, вместе с ним уходил и тяжёлый, томительный страх. И когда, содрогнувшись всем телом, комендант жадно втянул ноздрями воздух и откатился в сторону, я повернулась на бок к нему спиной, вытянулась поудобнее.

— Ты как? — сонно выдохнул он.

— Могло быть и хуже, — протянула я в ответ, устраивая ладонь под щекой. До меня донёсся негромкий смех:

— Что ж, честнее не скажешь. В другой раз…

Что будет в другой раз, я так и не узнала: судя по ровному дыханию, комендант уснул блаженным сном.

Полежав немного, я осторожно присела, накинула на плечи халат — впотьмах не видно было, мой или его. Помедлила несколько секунд и потянулась к подоконнику за блюдом, на котором ещё полно было вкусностей.

— Уважаемые пассажиры, пристегните, пожалуйста, ремни.

Вздрогнув, я открыла глаза. Под потолком шаттла слабо светились лампы, за стеклом в сырой, туманной темноте горели огоньки космопорта.

И приснится же всякая ерунда, которую ты давным-давно зареклась вспоминать… Потерев затекшую спину, я защёлкнула пряжку ремня, покосилась на таймер. Взлёт через четыре минуты.

Хоть бы с Торесом всё было хорошо, и с Рут, и с тем мальчиком-курсантом. И пусть больше никто не заболеет.

Но всё-таки хорошо, что их неприятности больше меня не касаются.

Загостилась я на Кулоне. Пора возвращаться домой.

— Желаете чаю или соку?

Робот-стюард вопросительно склонил квадратную голову. Ох, я уже и забыла, как приятно летать космолётами Конфедерации.

— Вишнёвый сок, пожалуйста.

Прохладный бокал опустился передо мной на столик, робот покатил дальше. Сделав глоток, я удовлетворенно откинулась на спинку кресла.

Надо бы маме написать, что я вылетаю.

Достав из сумки интерфон, я открыла новое сообщение — и двери салона распахнулись. На пороге с растерянно-глуповатым видом остановилась молодая женщина в золотистой форме гражданского космического флота.

— Я сожалею, господа, — она негромко откашлялась. — Приносим вам свои извинения. Деньги за билеты вы можете получить в кассе.

Люди кругом недоуменно покосились друг на друга, на неё:

— Да что случилось-то?

— Все рейсы с Кулона и на Кулон отменены, космическое сообщение с планетой временно приостановлено. Министерством здравоохранения Конфедерации объявлен карантин.