Чёрные люди (гет)

До самого утра Гермиона не сомкнула глаз. Дело было вовсе не в предостережениях Малфоя или страхе перед тем, что за ними стояло. Вместо сна были размышления: о причинах обрушения башни Рейвенкло, о том, что МакГонагалл собралась эвакуировать всех студентов и почему-то о Малфое. Он, несомненно, знал больше, чем все в школе вместе взятые. Он знал о причинах дождя, знал, чем он грозит, знал чары, помогающие от него уберечься, умел их накладывать. Но он молчал. Гермиона понимала, что будь на месте Малфоя она или кто угодно другой, она бы уже давно дала руководству школы полную и исчерпывающую информацию о происходящем, поделилась бы всем, что ей известно. Малфой же подавал информацию дозировано, как будто забавляясь незнанием остальных, пытаясь всем что-то доказать и упиваясь собственным превосходством. Гермиона поняла бы его: сложно было быть хоть сколько-нибудь известным, когда в одной школе с тобой учится Гарри Поттер. И вот теперь, когда Гарри не стало, да еще и все знания были в руках Малфоя, тот словно отыгрывался за все те семь лет, что он провел на втором плане. Это невероятно раздражало. Хотелось выпытать из него информацию, выведать все, что известно ему. То ли от недостатка сна, то ли от злости на давнего недруга за то, что теперь они все от него зависят, за то, что она сама должна теперь быть с ним учтивой и практически вымаливать ответы на свои вопросы, Гермиона уже не считала Непростительные заклятия такими уж непростительными. Несмотря на всю свою напыщенность, Малфой был трусом. А значит, пара Круциатусов могла бы достаточно быстро развязать ему язык. Гермиона содрогнулась от собственных мыслей, ужаснувшись тому, какой жестокой сделали ее последние события.

«Прекрати, — сказала она сама себе, — да, он последний червяк, который не хочет помогать остальным, да еще и трус к тому же. Но прежде всего — он живой человек. Чем ты тогда лучше Лестрейнджей или Кэрроу? Ничем». Это помогло. Мысль о Круциатусах отступила. Подружиться с Малфоем тоже было не слишком хорошей идеей. По крайней мере, с точки зрения возможности ее претворения в жизнь. Он не шел на контакт, избегал всех — то ли от чувства собственного превосходства, то ли от чувства вины перед магическим сообществом.

Так Гермиона и просидела до самого утра: потирая виски и пытаясь прогнать образ Малфоя, который настойчиво маячил перед глазами, а за его спиной рушились башни, бежали люди, разбивались стекла и ломались пополам многовековые деревья Запретного леса. Вокруг царила настоящая буря, и от этого образ каменно спокойного Малфоя был еще более пугающим и зловещим.

Наконец, в гостиную начали спускаться студенты, и Гермиона поднялась из кресла. Говорили, что наступило утро, что сейчас нужно идти на завтрак, но она не верила. Ее ночь тянулась уже третьи сутки, и до рассвета было еще очень далеко. Он почти превратился в сказку, в миф, а надежда дожить до восхода солнца была так призрачна, что Гермиона предпочитала об этом не думать. Наступило последнее утро ее жизни.

Большой Зал был сер и неприветлив. Гермиона окинула взглядом знамена факультетов, и на глаза навернулись непрошеные слезы. От веселых цветов остались лишь призраки, подернутые сизой дымкой. Некогда ярко-золотой лев Гриффиндора стал грязно-желтым, и кроваво-алый фон его теперь имел крайне неубедительный терракотовый цвет. Бронзовый орел Рейвенкло словно потрескался и потускнел, раскрывая клюв в беззвучном крике о помощи на светло-бирюзовом до серого фоне. Черный барсук Хаффлпаффа, казалось, выплакал весь свой цвет и теперь стал грифельным на бледно-желтом фоне, словно знамя потерли ластиком. Даже серебристая змея Слизерина теперь была скромного циркониевого цвета, а гордость в ее глазах сменилась страхом, словно она пыталась раствориться на оливковом поле, которое еще хранило память о цвете молодой травы. Гермиона бросила короткий взгляд на студентов Рейвенкло, которые жались друг к другу, и вздохнула. Если бы только сейчас с ними была Луна Лавгуд, она бы точно смогла их подбодрить и внушить надежду на лучшее. Но, к сожалению, ее сразу после Битвы за Хогвартс забрал отец и увез из страны, невзирая на протесты. Впрочем, Луна писала письма. Долгие, полные жизнелюбия, с внушительными пачками колдографий из далекой-далекой Скандинавии, где они с отцом пытались отыскать редких животных, а заодно и душевное спокойствие. Гермиона не знала, как далеко простирается влияние дождя, и поэтому ей оставалось только надеяться на то, что Луна в безопасности. В зал постепенно стекались студенты других факультетов, а вслед за ними и преподаватели стали занимать места за своим столом. Гермиона почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд и обернулась. Малфой кривил губы в презрительной ухмылке, глядя на нее. В голове снова вспыхнула искрой мысль о Круциатусе, и Гермиона чуть не взмахнула руками, надеясь ее отогнать подальше. На плечи свинцом опускалась усталость, а голову словно сдавило тугими обручами, поэтому она не сразу заметила, что в Зале смолкли даже редкие разговоры и вялые приветствия. Студенты один за другим поворачивали головы в сторону преподавательского стола, и Гермиона повернулась вместе с ними. МакГонагалл уже поднялась со своего места и теперь ждала, пока все внимание будет приковано к ней.

— Я вынуждена сообщить вам о том, что над школой нависла опасность, — проговорила она надтреснутым от усталости голосом. — Сегодня ночью обрушилась башня Рейвенкло. Обрушился дом ваших товарищей. Я вынуждена просить остальные факультеты приютить пострадавших. Сейчас старосты получат списки студентов, которые будут гостить на их факультетах, пока мы не разберемся с этой ситуацией. Все занятия для всех курсов отменены. После завтрака мыс вашими преподавателями будем решать вопрос об отправке вас по домам.

По залу пробежал шепоток, и из-за столов поднялись старосты факультетов. Они спешили к преподавательскому столу. Поднялся и Деннис Криви. Он почти дошел до преподавательского стола, как вдруг резко развернулся. Он подошел к Гермионе и посмотрел на нее почти умоляющим взглядом.

— Гермиона, я могу тебя попросить заменить старосту девочек?

— Деннис, честно, я не могу, — она смерила его усталым взглядом.

— Гермиона, хотя бы временно. Пока не назначат новую старосту. Хотя бы получи со мной списки.

Гермиона тяжело вздохнула, жалея, что родители воспитали в ней ответственность, и поднялась со своего места. Краем глаза она уловила недоумение во взгляде Малфоя, но оно очень быстро сменилось привычным презрением, и Гермиона поспешила за Деннисом. Около директора уже собрались все остальные старосты, и теперь ждали только ее.

— Мисс Грейнджер, — МакГонагалл тоже была удивлена, но это удивление было с примесью радости. — Очень рада, что вы решились.

— Я просто временно помогу Деннису с распределением студентов, — Гермиона покачала головой.

— Ну что ж. Вот ваши списки, — МакГонагалл раздала старостам листы пергамента. — Мы попытались устроить студентов Рейвенкло на места тех, кто нас покинул. Поэтому в списках указано, на чье место в комнате следует поселить того или иного человека.

Все молчали. Гермиона и сама не нашла, что сказать. Конечно, в сложившейся ситуации это был единственно возможный выход, но представить на месте Джинни другую девочку она категорически отказывалась. Видимо, остальные старосты были того же мнения, потому что на МакГонагалл было направлено сразу восемь неодобрительных взглядов.

— Да, я понимаю, это тяжело, — МакГонагалл развела руками. — Но у нас нет другого выхода. Нам всем нужно сплотиться перед лицом опасности, нависшей над нами. Сейчас вам нужно отправить студентов Рейвенкло на их новые места, а через полчаса я буду ждать всех вас в моем кабинете. Нам нужно будет решить вопрос с отправкой ребят по домам.

В ответ старосты молча развернулись и направились к столу Рейвенкло, где грустные студенты ждали своего часа.

Собирать студентов из Гриффиндорского списка вызвался Деннис, очевидно, заметив состояние Гермионы. А ей и впрямь было очень плохо. Ноги подкашивались, перед глазами все плыло, в уши как будто набили ваты. И от этого еще более удивительным был тот факт, что в кружащемся вокруг нее мире, в водовороте серых пятен она отчетливо увидела фигуру Малфоя. На негнущихся ногах она побрела к нему, не обращая внимания на окрики Денниса, и не видя вокруг ничего, кроме своеобразной цели.

— Малфой, — она надеялась, что голос не слишком дрожит и не выдает ее усталость с головой.

— О, Грейнджер, — Малфой растянул губы в особенно гадкой ухмылке. — Как тебе последнее утро жизни? Потому что для меня оно невероятно доброе.

— Я не буду связывать доброту твоего утра с недобротой моего, — в тон ему ответила Гермиона. — Просто я считаю свои долгом предупредить, что через полчаса МакГонагалл собирает всех старост у себя в кабинете.

— Мне-то что с того? Я не староста, — фыркнул Малфой. — Если ты решила упрекнуть меня в том, что я не староста, то, поверь, попала не по адресу. Мне безразлично.

— Но она собирает еще и всех преподавателей, — добавила Гермиона, понимая, что все равно получается неубедительно.

— Еще более безразлично. Я не преподаватель, Грейнджер. Если это все, что ты хотела сообщить, то можешь уползать в свою нору и благополучно там подыхать. Мне безразлично.

Гермиона снова отогнала мысль о парочке Круциатусов и собрала в кулак всю силу. Ее как раз хватало на то, чтобы сообщить Малфою информацию, но не хватало на то, чтобы нанести ему хоть сколько-нибудь значимые увечья.

— Малфой, это по поводу отправки студентов по домам. Слизнорт должен был с тобой поговорить об этом.

— А, это, — Малфой говорил так, будто речь шла о скучном чаепитии. — То есть, ты хочешь меня пригласить?

— Нет.

— О, конечно. Ты спрашиваешь моего разрешения на посещение этого мероприятия.

— Нет, Малфой, я просто предупреждаю, что тебя могут захотеть увидеть, — выдохнула Гермиона, теряя последние крохи самообладания.

— Даже так? Внесу это в свой насыщенный распорядок дня. Надо же, кто-то наконец-то захочет увидеть Малфоя. Как думаешь, мне стоит обвести этот день в календарике? Или предлагаешь праздновать наравне с днем рождения?

— Прекрати веселиться, — Гермиона сжала в кармане свою палочку. — Просто сообщила. Всего доброго.

Она развернулась и поспешила к колонне студентов, которых уже собрал Деннис. Они ждали только ее. Гермиона не понимала, зачем Малфой ее злит, восстанавливая против себя. Но она была невероятно на него зла.

Прогулка по замку во главе колонны студентов Рейвенкло ее немного успокоила. В гостиной уже сидели остальные студенты Гриффиндора и ожидали своих новых соседей. Многие были знакомы между собой благодаря совместным урокам, поэтому когда Деннис начал читать список, ребят безошибочно находили тех, с кем им предстояло делить кров.

— Тильда Бирли, — донесся до Гермионы голос Денниса. — Твоя соседка — Гермиона Грейнджер, временная староста Гриффиндора.

Из колонны шагнула маленькая девочка, судя по всему, первокурсница,и робко подняла глаза на Гермиону.

— Пойдем, я отведу тебя в комнату, — Гермиона почувствовала, как гнев отступает. Она взяла Тильду за руку и повела наверх, в спальню.

— Вот, располагайся, — Гермиона указала свободной рукой на кровать Джинни, продолжая сжимать теплую ладошку Тильды. — Вещи Джинни надо как-то упаковать и убрать, но, к сожалению, мне некогда этим заниматься. Мне нужно на собрание к директору, так что, надеюсь, ты справишься. В окно не смотри. Об ушедших не думай. А еще лучше — вздремни.

— Спасибо, Гермиона, — неуверенно проговорила Тильда, и бросилась к кровати. В мгновение ока она скинула ботиночки и мантию, и завернулась в теплое одеяло. Гермиона усмехнулась и вышла прочь из комнаты.

Деннис еще был занят со студентами, когда она к нему подошла.

— Много еще?

— Не очень, — Деннис бодро махнул пергаментом. — А что, уже пора идти на собрание?

— Ну, уже время, — Гермиона взглянула на часы на стене.

— Хорошо, ты тогда иди, а я догоню, — он лучезарно улыбнулся, привнося в серость дня каплю света. Гермиона махнула ему рукой и вышла из гостиной.

В школьных коридорах было пусто. Все студенты были в своих гостиных, помогая новым соседям располагаться. Эхо шагов отдавалось высоко под каменными сводами потолка, вторя грому за окном. Гермиона, сначала шедшая довольно бодро, вскоре выдохлась и теперь еле брела, слушая стук собственного сердца, эхо шагов и гром за окнами.

— Гермиона! — позвал ее кто-то, и он обернулась на звук, но взгляд устремился в пустой коридор.

— Гермиона, — прозвучал другой голос. Он снова повернулась, но уперлась в глухую стену.

— Гермиона, Гермиона, Гермиона Грейнджер! — доносились со всех сторон голоса, а она лишь бестолково кружила на месте, пытаясь понять, кто ее зовет и откуда.

— Кто здесь? — спросила она, не надеясь услышать ответа.

— Мы, Гермиона. Мы пришли за тобой. Нам так без тебя плохо, — голос был действительно печален, и в нем были знакомые нотки. От осознания того, что она не раз слышала этот голос, по рукам пробежал холодок. Страх и тьма подбирались к ней, окутывая своими тяжелыми скользкими путами, заставляя ее вновь и вновь поворачиваться, пытаясь отыскать ответ на невысказанный вопрос.

— За что мне это? — ее голос звучал неестественно громко, почти панически. — Что вам от меня нужно?

— Иди к нам, Гермиона. Иди к нам, — к голосу добавился еще один, знакомый до боли. За окном блеснула молния.

— Нет, — твердо сказала она, поворачиваясь к окну, и вдруг вскрикнула. В залитом водой стекле она могла различить свое отражение, за спиной у которого стояли Гарри, Рон и Джинни. Гермиона резко обернулась, но сзади была лишь стена да пустой коридор.

— Гермиона, — повторил голос. — Иди к нам. Иди ко мне. Мне тебя не хватает.

— Нет, — простонала она, но ноги сами сделали предательский шаг к окну.

— Да, моя хорошая, иди.

— Пожалуйста, нет, — прошептала она, делая еще один шаг.

— Да, — за окном блеснула молния, и в стекле отразилось ее перекошенное от ужаса лицо, и Рон, тихо шепчущий ей на ухо.

— Иди к нам. Мы должны быть вместе. Мы были вместе всегда и должны быть вместе теперь.

— Нет, Рон, пожалуйста, — ее шепот был заглушен раскатом грома.

— Гермиона Грейнджер? — звук чьего-то незнакомого голоса ударил по ушам не хуже грома. Гермиона вздрогнула и обнаружила себя стоящей практически у окна. К ней спешил студент в форменной мантии. Все полосы на форме, что имели хоть какой-то цвет, теперь были серыми, и только по грустному барсуку на нашивке и значку она смогла опознать старосту Хаффлпаффа.

— Все в порядке?

— Да, спасибо, — выдохнула она. — Идешь на собрание?

Получив ответный кивок, Гермиона выпрямилась и двинулась в сторону кабинета директора. Староста Хаффлпаффа шел рядом, аккуратно оттесняя ее от окна к стене. Он обеспокоенно поглядывал на Гермиону, и она ускорила шаг, вспомнив, как точно так же шла по коридору с Асторией Гринграсс.

— Гермиона, — донеслось откуда-то эхо, но Гермиона отмахнулась от него, уверенно шагая вперед.

В кабинете директора собрались все учителя и добрая половина старост. Гермиона и ее спутник — она так и не удосужилась поинтересоваться его именем — вошли в кабинет почти последними. Сразу за ними заскочил Деннис Криви, и МакГонагалл встала со своего места.

— Итак, раз уж все в сборе, начнем.

Гермиона оглянулась по сторонам. Малфоя нигде не было, и ее охватила тревога. Почему-то сейчас ей было очень важно присутствие Малфоя. «Это все оттого, что он много знает о происходящем, — убеждала она себя. — Нам просто нужен его совет, чтобы мы не навредили студентам».

— Нам нужно отправлять студентов по домам, — начала МакГонагалл. — Но для этого нам нужно знать, как далеко простирается действие этого дождя. Навис ли он только над Хогвартсом, и есть ли у него вообще границы.

— Дождь идет по всей Британии, — раздался знакомый надменный голос из тени в углу у камина.

— Простите? — Слагхорн повернулся на звук, да и взгляды остальных присутствующих устремились туда. В углу что-то шевельнулось, и вспышка молнии за окном отразилась от белых волос.

— Я говорю, что дождь идет надо всей Британией. По крайней мере, последние десять раз было так, — повторил Малфой, и голос его сочился превосходством надо всеми. Даже над преподавателями.

— Я не буду спрашивать, мистер Малфой, откуда вы это знаете и о каких прошлых разах говорите, — МакГонагалл поджала губы.

— И правильно, профессор, — Малфой кивнул. — При всем моем уважении я все равно вам не отвечу.

— Почуял власть, гаденыш, — прошипел у Гермионы над ухом Деннис Криви.

— О, мистер Криви точно знает, что делать в сложившейся ситуации, — Малфой хлопнул в ладони. — Давайте все послушаем: мистер Криви, пятый курс, Гриффиндор.

— Я говорю, Малфой, что ты слишком явно наслаждаешься ситуацией, — уверенно проговорил Деннис.

— Криви, дело в моем происхождении. И в тех знаниях, которые с детства вкладывают в головы любому ребенку из чистокровной семьи. Особенно, если у этой семьи такая же история рода, как у моей, например.

— Малфой, прекрати, — зашипела Гермиона, подавляя в самой себе желание ударить его. Заклятием или же просто по-маггловски стукнуть — неважно.

— Только из уважения к твоей скорой кончине, Грейнджер, — Малфой расплылся в улыбке. — Но ни возмущения Криви, ни твои замечания не отменяют того факта, что дождь идет во всей Британии.

МакГонагалл кивнула, принимая к сведению эту информацию.

— Итак, камины не работают, аппарировать из Хогвартса нам не позволит барьер. Остаются только портключи. Ситуация экстренная, поэтому мы имеем право создавать портключи без ведома Министерства. Завтра мы начнем отправку студентов домой.

— Простите, профессор, всех студентов? — Гермионе показалось, что глаза Малфоя хищно блеснули.

— Да, мистер Малфой, в школе никого не останется. Но вы все обязаны будете вернуться, когда это бедствие закончится.

— Отлично, — он хлопнул ладонью по столу. — Прекрасно. Спокойная учеба в пустой школе. Я доволен.

— Мистер Малфой, вы тоже должны будете отбыть.

— Я говорю о возвращении, профессор, — елейно протянул он. — Дело в том, что если вы действительно собираетесь отправить студентов по домам, то — смею вас заверить — вернутся единицы.

— Почему?

— Потому что все наши магглорожденные товарищи, к моему величайшему сожалению, ревоплотятся, как только окажутся дома, — Малфой притворно вздохнул.

— Простите? — Флитвик, похоже, не на шутку испугался.

— О, позвольте объяснить. Дождь абсолютно никак не влияет ни на волшебных животных, ни на магглов, ни на их дома. Но стоит человеку, наделенному минимальными магическими способностями оказаться в доме, не защищенном специальными чарами, как дождь находит путь в дом. В итоге маглорожденный ревоплощается и становится Чёрным. А теперь представьте, сколько магглорожденных студентов вы хотите отправить в незащищенные места.

Воцарилась тишина. Гермиона пораженно смотрела на Малфоя. Было в его голосе, что-то необычное. Нетипичное для него. Как будто его всерьез волновала судьба магглорожденных.

— А полукровки?

— Сколько волшебных и наполовину волшебных семей знают о защитных чарах против дождя? На сколько домов они наложены? Половины их семей уже нет. Вы отправите их фактически под дождь. Хотя лично я не имею ничего против, — закончил Малфой, разбив иллюзию своего лояльного отношения к потенциальным жертвам дождя.

МакГонагалл опустилась в кресло и обхватила голову руками.

— Тогда тем, кто незащищен, лучше остаться в школе, — подала голос Гермиона. — А какие дома точно защищены?

— Найди в библиотеке список Священных двадцати восьми и почитай. Мне лень перечислять, — протянул Малфой. — Он был составлен аккурат после предыдущего дождя. В него попали даже некоторые семьи, которые до этого не могли считаться чистокровными. Однако тот дождь значительно уменьшил магическое население Британии, так что чистокровность упала в цене.

Гермиона чуть не открыла рот от удивления.

— Нет, Грейнджер, даже не надейся, — хохотнул Малфой, не обращая внимания на гневные взгляды преподавателей и остальных старост. — К слову сказать, я могу отбыть со спокойной душой. Наше поместье прекрасно защищено от дождя.

— К сожалению, мистер Малфой, как раз вас я отпустить не могу, — строго проговорила МакГонагалл, останавливая его веселье. — Более того, я вынуждена просить вас встать на защиту школы.

— С превеликой радостью, директор, — Малфой широко улыбнулся, — а теперь прошу меня простить. Дела.

Малфой легкой, пружинистой походкой прошел к выходу. Гермиона с досадой подумала, что у него, наверняка, получилось выспаться. А еще — о причинах такого легкого его согласия.

— Он согласился, — возмущенно проговорил Деннис, когда они спустя десять минут возвращались в Башню.

— Конечно, — Гермиона кивнула. — Поверь, Деннис, если Малфой спасет школу, его придется полностью реабилитировать и, более того, приставить его к Ордену Мерлина. Уверена, ради этого Малфой будет даже грязнокровок спасать.

Деннис нахмурился и, не говоря ни слова, продолжил путь.