Зверополис. И солнце засветит вновь (джен)

Автомобиль — тот самый огромный джип, на котором Джуди и Ник уже ездили ночью — с пятью пассажирами аккуратно повернул с заасфальтированной трассы на просёлочную дорогу, к которой с обеих сторон тесно подступал густой лес. Джуди, никогда не бывавшая здесь, только смотрела по сторонам, поражаясь красоте молчаливого и красивого зелёного массива. Ей вспомнились прогулки с родителями по лесу у себя, в Малых Норках. Та же величественная тишина, нарушаемая только шелестом листвы, те же огромные силуэты деревьев…

— Номер дома есть? — рассеял мысли Джуди голос Зубриуса, сидевшего за рулём.

— Восемьдесят шестой, это на том конце посёлка, — ответил Дэнсмэйн, устроившийся на переднем сидении. — Кстати, я думаю, что машину можно оставить здесь.

— Да здесь никто не живёт, автомобиль ничем не привлечёт внимание, — отмахнулся Ник.

— А если там Гиппингтон, если он увидит нас? Или вообще если он не один? — накинулся на лиса лев. В этом случае Ник ошибался, так как подъезжающий к дому автомобиль можно услышать, а осторожно подкрадывающихся зверей — не всегда.

Через несколько минут в плотном массиве появился просвет, который всё расширялся и расширялся. Вскоре деревья расступились, и полицейские увидели Вудлэнд. Зубриус, увидев слева небольшую поляну, аккуратно съехал с дороги и остановил джип там. На недоумённый взгляд Ника — Джуди поняла манёвр — зубр ответил:

— Если мимо будет кто-то проезжать, я наберу кого-нибудь из вас, Буйволсон дал ваши номера.

— Связь здесь плохая, — буркнул Ник, с досадой глядя на экран своего телефона. В верхнем правом углу дисплея белела перечёркнутая красным трубка. — То пропадает, то появляется…

— Наберу кого-либо я, — сказал Дэнсмэйн. — Я останусь, у меня зрение лучше. Заодно территорию осмотрю.

— Я думал, ты пойдёшь с нами, выручать своего заместителя, — покосился на Альвисса Зубриус.

— Нас слишком много, — сообразила Джуди. — Четверых будет достаточно.

Звермайер, Зубриус, Ник и крольчиха пошли по направлению к посёлку, к серевшим вдали домикам. Альвисс проводил их взглядом, затем повернулся к автомобилю и достал из кармана телефон. Ник был прав — связь появлялась периодически. Отойдя на несколько десятков ярдов от джипа в попытках поймать сигнал сети, лев неожиданно услышал странный шорох, который доносился, как показалось льву, со стороны припаркованной машины. Лев-капитан внимательно всмотрелся в просветы между деревьями, возвышавшимися над автомобилем, и внезапно у него сложилось чувство, что за ним пристально следят чьи-то глаза. «Наверное, показалось», — подумал Альвисс, подходя к автомобилю. Взгляд его ненароком упал на траву рядом с транспортным средством. Она была примята, как будто по ней только что проходили. Эти следы не принадлежали ни Зубриусу, ни Звермайеру, ни тем более Нику или Джуди, поскольку они ушли в сторону посёлка, к дороге. А эта вереница следов вела в сторону леса. Это были следы копыт другого зверя. Лапа Альвисса быстро скользнула к пистолету в кобуре, но достать оружие лев не успел — сзади на его голову обрушился мощный удар, от которого гривастый полицейский потерял сознание и беззвучно рухнул мордой в траву.

Яростно выдохнув, сжимающий толстую палку Дерек Гиппингтон ещё раз с размаху опустил её на затылок капитана полиции и бросил её в лес. Осмотрев бесчувственного льва, он отобрал у него оружие, обыскал его карманы и выбросил извлечённый телефон в лужу неподалёку. Осмотревшись по сторонам, гиппопотам медленно пошёл к рядам домов, оставив позади лежащего на земле льва с разбитой головой. За поясом у Гиппингтона был спрятан пистолет с глушителем.

Джуди, Ник, Звермайер и Зубриус тем временем шли по одной из прямых улочек Вудлэнда. Тишина вокруг стояла потрясающая, её нарушали только тихий звук ступающих вразнобой лап зверей и доносившийся издали шелест листвы. По необъятному лазурному куполу неба медленно плыло яркое солнце в окружении грудастых облаков. На фоне недоступной яркой сини виднелась белая полоса — высоко над землёй летел самолёт.

— А здесь точно никто не живёт? — спросил Ник, то и дел осматриваясь по сторонам и оглядываясь назад. Лиса съедало волнение, его пушистый хвост ходил из стороны в сторону.

— Не слишком приятный пейзаж, чтобы жить здесь, — пробормотал себе под нос Звермайер, окинув взглядом один из домов с заколоченными окнами. Ставня крайнего окна болталась на одной петле, а стекло было пробито брошенным кем-то камнем. Стены старенькой постройки были в пятнах, а на двери красовался огромный замок.

— Дом восемьдесят шесть, — указал лапой Звермайер на небольшую двухэтажную постройку. На углу дома вместо таблички чья-то лапа намалевала его номер белой краской. Группа зверей проследовала в садик. Зубриус посмотрел на землю.

— Здесь есть следы машины, — объявил зубр. — Похоже, свежие.

— Значит, Гиппингтон точно приезжал сюда, — резюмировала Джуди и помчалась к двери, украшенной замком. Звермайер, достав пистолет, подошёл к закрытой створке. Крольчиха отошла в сторону.

— Постой, — остановил его Зубриус и указал на лежавший рядом со стеной массивный топор. Молодой тигр кивнул и убрал оружие обратно в кобуру. Хоаким, вооружившись топором, подошёл к двери. Трёх мощных ударов хватило сильному зверю, чтобы повреждённый замок упал на крыльцо. Зубриус распахнул дверь, и компания оказалась внутри.

— Всё равно держите ухо востро, — предупредил зубр. Звермайер тем временем заглянул в ближайшую комнату, крепко сжимая в лапах пистолет. Однако из закрытых помещений не доносилось никаких звуков, но острое чутьё, чуткий слух хищника и опыт работы в полиции подсказывали тигру, что в доме кто-то есть. Прошипев «Тихо!», полицейский поднял оружие и начал осторожно подбираться к двери, Джуди, Ник и Зубриус встали за ним, прислонившись к стене. Протянув лапу к ручке, Звермайер повернул её в сторону — дверь была не заперта. Дальше он действовал быстро — рывком распахнув дверь, он вскочил на порог, с пистолетом на изготовку.

— Полиция! — выкрикнул он, но в следующий миг поперхнулся воздухом. Посередине небольшой комнаты стоял стул, к которому был крепко привязан бесчувственный Асмунд Монтгомери. Лев безвольно свесил крупную голову на широкую грудь — он до приезда полицейских был под действием транквилизатора. Грива и форма на плечах и груди была покрыта бурыми пятнами засохшей крови. Джуди вырвалась вперёд и, испуганно выдохнув, бросилась к коллеге, но полосатый коллега опередил её. Приподняв голову, он пощупал пульс на его шее и, убедившись в его наличии, вытащил из груди дротики со снотворным.

— Асмунд! — окликнула его крольчиха. — Слышишь меня?

На оклик бесчувственный лев не отреагировал, и тогда Звермайер похлопал его лапой по щекам. Не добившись успеха, тигр энергично потёр его виски, и в этот момент пожилой лев застонал и поднял голову. Его глаза, затуманенные сном и болью, больше минуты не смогли сфокусироваться на пришедших, и только тогда, поняв, кто стоит перед ним, лев выдавил натянутую улыбку.

— Вовремя вы… — прошептал Асмунд. — Джуди, я…

Лев пошевелился — и тут же поморщился от боли, которую причиняли врезавшиеся в его крепкое тело верёвки и полученные в крушении травмы.

— Тихо, сейчас освобожу, — легонько хлопнул Звермайер коллегу по плечу. — Как ты?

— Как будто через шланг продели, — буркнул Асмунд, пока тигр развязывал верёвки, освобождая льва.

— Что случилось с тобой? — спросила Джуди, вспомнив, каким голосом Асмунд произносил последние слова перед исчезновением.

— За мной явно следили, — выдохнул лев. — Я только отъехал недалеко от своего городка, как заметил ту машину, которая меня спихнула с обрыва. Думал — всё, погиб! Если эти мерзавцы обыскивали автомобиль, то наверняка достали папку. Но это были копии из дела.

— Знаем, — сказала крольчиха. — Оригинал в твоём отделе, в архиве. Твой капитан привёз её нам. Альвисс с нами приехал, кстати. Он остался у выезда.

— Неужели? — слабо усмехнулся лев.

— Кто тебя похитил, Ас? — обратился к офицеру Звермайер.

— Гиппингтон и ещё какой-то тигр, не знаю его имени, — пробормотал Асмунд. — Но они оба вооружены. А как вы узнали, где я?

— Всё благодаря твоему начальнику, — улыбнулся Зубриус. — Дэнсмэйн допросил сестру Гиппингтона в больнице, она сообщила адрес этой дачи. Но вдруг она может связаться с братом, чтобы предупредить его?

Звермайер развязал верёвки, которыми было опутано крупное тело пожилого льва. Путы упали на пол, и лев с трудом пошевелил затёкшими конечностями и довольно вздохнул, но тут же вновь поморщился от боли. Тигр познакомил Асмунда с Зубриусом, а Джуди рассказывала о том, как они планировали искать коллегу. Ник тем временем вышел в коридор и осторожно выглянул на улицу. Всё было тихо, никого, кто мог бы направляться к дому, не было. Слушая разговор, лис прошёл в одну из комнат. На полу и мебели лежал ровный слой пыли, но, судя по её состоянию на давно не чищенном ковре, сюда кто-то недавно заходил. Лис осмотрелся кругом, что-то напевая себе под нос, затем подошёл к окну. В проёме виднелся густой лес — манящий и одновременно чем-то пугающий, громадой возвышающийся над посёлком, и, глядя в его притягательную черноту, Ник ощущал, как в желудке что-то шевелится. Отойдя от окна, он случайно задел дверцу письменного стола, та с лёгким скрипом отворилась. В нише лежала какая-то тетрадь — потрёпанная и замусоленная. Лис, оглянувшись на дверь, протянул лапу за находкой и открыл на первой попавшейся странице.

Перед глазами замелькали странные строчки, состоявшие из слов и комбинаций цифр. Взгляд Ника упал на начало одной из строк, в которой была написана информация о неизвестном льве по имени У. Клыкус. Рядом с ним было написано «300», после числа шло тире. А дальше… Ник протёр глаза, чтобы убедиться, что они его не обманывают. «Четыре месяца назад сбил на автомобиле маленькую зебру». Когда это происходило на самом деле, понять было сложно — неизвестно, когда эта запись была сделана.

«Так вот чем ты ещё занимался, толстячок!» — подумал Ник и пошёл к остальным, сжимая в лапе тетрадь.

Асмунд тем временем чувствовал, как его тело наполняется силами, однако при определённых движениях лев испытывал боль. Он осторожно попытался подняться, но тут же рухнул обратно на стул. Звермайер поспешно подхватил коллегу под локоть.

— Резко не двигайся, — посоветовал ему Зубриус. — Ник, ты где был?

— Смотри! — Рыжий полицейский протянул зубру тетрадь с невероятным открытием. Хоаким раскрыл её, пробежался взглядом по строчкам и нахмурился, словно пытаясь что-то припомнить или сообразить. Пролистав «талмуд», зубр ткнул копытом в одну из страниц.

— Вот и оно! Джуди, помнишь, я вам рассказывал про Брисеиду, молодую рысь? О том, что её шантажировал Гиппингтон? Смотри!

Джуди посмотрела на нужную строчку. «Рысь Брисеида Линкс, 200 долларов в месяц, родила ребёнка не от мужа».

— Вот чем Гиппингтон её пугал, — осенило крольчиху. — Он угрожал, что расскажет об этом её мужу.

— Вот же мразь, а! — фыркнул Звермайер и в сердцах нанёс удар воздуху. — Ещё и шантажом занимался! Грязное дело.

— Тут не только речь о Брисеиде, я видел некоего У. Клыкуса, — сообщил Ник. — И это — лишь двое. Похоже, жертв у Гиппингтона были десятки. Интересно, как он в них не путался?

— Может, его дружок, которого я сегодня видел, в доле с Гиппингтоном, — со злостью проворчал Асмунд. Однако Джуди уже перестала слышать их слова — пролистав тетрадь вперёд на несколько страниц, она наткнулась на такое, от чего шерсть на её затылке и шее встала дыбом, а по спине словно побежала холодная вода. Ник, увидевший перемену, произошедшую с другом, подошёл к ней?

— Морковка, что с тобой?

Не в силах отнять язык от нёба, крольчиха протянула другу тетрадь и ткнула в одну из строк. Рыжая лапа взяла блокнотик. Проследив, куда указывала лапка Джуди, Ник на несколько мгновений вытаращил глаза, затем повернулся к Джуди.

— Твой отец?

— Что там? — подал голос Звермайер, заглянув в тетрадь. Джуди быстро выхватила её из лап Ника и холодным тоном произнесла:

— Надо ехать отсюда. Вызывайте Альвисса.

Асмунд осторожно поднялся, но передвигаться быстро он не мог — одна из его задних лап сильно болела, когда он опирался на неё, а от напряжения под его шерстью выступили капельки пота.

— Давай, давай, — подбадривал Зубриус ослабевшего Асмунда. — Всё в порядке, Асмунд, не отключайтесь. Дойдём до машины. Джуди, Ник, возьмите записи. Вальтер, набирай Альвисса, пусть подгоняет машину. И Буйволсону тоже позвони.

Тигр послушно начал тыкать лапой в дисплей смартфона, Джуди же повернулась и пошла внутрь комнаты, где на столе лежали записи Гиппингтона. Через несколько мгновений раздался раздражённый голос Звермайера:

— Зараза, сигнал пропадает!

— Что ты хотел от этой деревушки? — буркнул себе под нос Ник.

— Всё в порядке, я могу идти, — слабым голосом отозвался Асмунд, морщась от боли в теле от недавно полученных ран и ушибов. Однако сам он чувствовал, что его тело протестует — Зубриус поддерживал пожилого льва, который тяжело обвисал на его плече. Звермайер сзади едва слышно ругался сквозь зубы, безуспешно пытаясь дозвониться попеременно то до Дэнсмэйна, то до Буйволсона. Джуди же снова открыла тетрадь, куда Гиппингтон записывал своих жертв шантажа. Она никак не могла поверить тому, что там увидела, но галлюцинацией это не было — на посеревшей странице и вправду было равнодушно запечатлено имя её отца. Стью Хоппс ежемесячно платил Гиппингтону «дань» в размере шестисот долларов. Поражённая шоком, крольчиха резко опомнилась при звуках происходящего на выходе из дома.

Зубриус открыл дверь, придерживая раненого Асмунда. Внимательный взор быстро скользнул по сторонам, а дальше тело действовало быстрее разума. Зубр быстро оттолкнул назад Асмунда, лев чуть не упал, но вовремя был подхвачен Звермайером. В этот момент раздался короткий свист, и Зубриус, громко вскрикнув, схватился за левое плечо. Угодившая в тело пуля с силой оттолкнула мощного зверя назад, в холл, а в воздухе над порогом на несколько мгновений застыло маленькое облачко из мельчайших частиц крови, прежде чем рассеяться. Дверной косяк окропили красные брызги. В глазах у Зубриуса потемнело, но, падая, он успел увидеть, как к дому быстро шагал Дерек Гиппингтон, сжимая в вытянутой лапе пистолет с глушителем. Звермайер, увидев, что происходит, выхватил своё оружие и выскочил на порог. Гиппопотам, увидев знакомого офицера, снова выстрелил. Пуля оцарапала молодому тигру правую сторону шеи, полицейский, схватившись лапой за царапину, выронил пистолет. Гиппингтон в несколько прыжков преодолел расстояние до порога.

Зубриус, стиснув зубы и привалившись спиной к стене, со стоном прижимал копыто к ране, по его одежде стекали красные струйки. Звермайер, воротник форменной рубашки которого был запятнан красным, дёрнулся было к лежащему у порога оружию, но последовавший удар пистолетом по морде заставил его отступить на шаг назад и упасть на пол. Джуди и Ник в ужасе попятились, крольчиха крепко вцепилась в рыжую лапу друга. Гиппингтон, наставив оружие на лоб Звермайера, прорычал:

— Дёрнетесь кто-нибудь — пристрелю офицера! Встал!

Тигр смерил гиппопотама взглядом, полным злобы, и плюнул ему под лапы. Не изменившись в морде, Гиппингтон перевёл оружие на Зубриуса. За пазухой у гиппопотама что-то топорщилось.

— Тебя стимулировать? — с угрозой произнёс преступник. — Я не шучу, мне не жаль потратить пару пуль на одного или двоих.

— Вальтер… делай как он велит… — простонал Зубриус. — Не делай хуже…

— Не торопись, рогатый, — повернулся к раненому Гиппингтон. — Сначала его обыщем. Телефоны, ключи от налапников, оружие и прочие предметы — из карманов мне!

Ствол снова уставился Звермайеру в переносицу. Не сводя глаз с оружия, молодой тигр нехотя повиновался, вытащив из кармана требуемое и бросил гиппопотаму под копыта.

— Вас это тоже касается! — на сей раз гиппопотам перевёл пистолет на Ника и Джуди. Но крольчиха и лис только крепче вцепились в лапы друг друга. «Ладно, потом с ними разберусь!» — подумал Гиппингтон спустя миг и, сунув копыто за пазуху, вытащил оттуда моток верёвки и канцелярский нож. Разделив им верёвку на несколько обрезков, он положил нож в карман, затем, бросив получившиеся куски под лапы Звермайеру, велел:

— Вяжи обоих. Льва — так, чтобы когти не смог выпустить. Быстро!

Звермайер, с рычанием выдохнув, потянулся к моткам.

— Думаешь, если в этот раз напал на пятерых, а не на троих, то не попадёшься? — выпала из оцепенения Джуди, по-прежнему не выпуская лапу Ника из своей.

— Пятерых многовато, да, — с кривоватой и неприятной улыбкой кивнул Гиппингтон, затем быстро извлёк из кармана другой пистолет и, прежде чем лис или крольчиха успели шевельнуться, всадил в обоих по дротику с транквилизатором. Поскольку на друзьях были надеты бронежилеты, Гиппингтон пустил снотворное Джуди в бедро, а Нику дротик прилетел в правое плечо. Через пару мгновений крольчиха и лис рухнули на пол там, где стояли.

— От них всё равно пользы мало. Кто таких мозгляков на работу в полицию берёт? — вскинул голову гиппопотам. — Весь вред от вас, хищников. Так, я тебе что велел делать? — рявкнул Гиппингтон, развернувшись к Звермайеру. Его большой живот заколыхался. — Рогатого вяжи, быстро!

— Он ранен, не видишь? — окрысился Звермайер. — Ему нужно в госпиталь!

Гиппопотам нацелил ствол Зубриусу между глаз.

— Сейчас всажу пулю ему в голову — и ему нужно будет только в холодную землю на кладбище, зато в тёплую домовину! — Гиппингтон не выражался короткими фразами, но всё это время следил за движением каждого, кто был у него на глазах в этот момент. На последних словах он навесил на длинную массивную морду самодовольную ухмылку. — Ну, решай, или украсить стены содержимым его рогатой головы?

— Не спорь с ним… Вальтер… — снова раздался тяжёлый стон от порога.

Сжав зубы, Звермайер схватил верёвку и завёл передние копыта Зубриуса за его широкую спину. Гиппингтон, шумно дыша и раздувая широкие ноздри, стоял за спиной Вальтера и пристально следил за процессом связывания. Молодой тигр старался не причинять раненому больше боли и не связывать его копыта крепко, но не тут-то было. Гиппингтон ткнул Звермайера в спину пистолетом:

— Крепче вяжи!

Подавив желание огрызнуться крепким словцом, но в тоже время понимая, что от его поведения может зависеть жизнь не только Зубриуса, Асмунда, Джуди или Ника, но и своя собственная, Звермайер плотно привязал конечности раненого зубра одну к другой, чувствуя, как от ярости кровь словно гудит в голове и как трясутся передние лапы. Задние копыта Гиппингтон тоже велел связать. Когда Звермайер закончил, на его полосатых лапах темнели пятна крови Зубриуса. Точно так же ему пришлось связать и Асмунда Монтгомери, и это молодой тигр проделывал тоже не без дрожи лап. Гиппингтон встал рядом с бессознательными Ником и Джуди, между раненым Зубриусом и Асмундом, внимательно наблюдая, как Звермайер связывает лапы льва за его спиной. Под внимательным и угрожающим взглядом тигр связал лапы Асмунда так, что он не смог бы воспользоваться когтями.

— Прости… — шепнул тигр на ухо пожилому льву, на что получил слабый кивок, словно лев говорил: «Ничего страшного». Звермайер поднялся и медленно повернулся к Гиппингтону. На форменной рубашке виднелись маленькие капли крови.

— Если тронешь Джуди и Ника… — начал было молодой полицейский.

— Ты не в том положении, чтобы сыпать угрозами, тигр! — жёстко оборвал его гиппопотам. — Сейчас унесём их в подвал, ты поможешь. И без глупостей! А с твоими маленькими друзьями я прокачусь в одно место.

Зубриус, услышав последние слова (от боли и накатывавших волн слабости раненый слышал слова Гиппингтона словно через слой ваты в ушах), едва смог скрыть торжествующую усмешку — всё получалось по разработанному им с Буйволсоном, Ником и Джуди плану.

Некоторое время у Гиппингтона и Звермайера ушло на то, чтобы перенести тяжёлые тела пленников в глубокий подвал дома. Едва звери оказались под полом, как их окутал холод и полнейший мрак — здесь не было ни одного, даже очень маленького окошка. Внутри пахло сыростью и чем-то затхлым — создавалось впечатление, что туда никто давно не заглядывал. Оставив связанных зверей, Гиппингтон, нацелив пистолет на Звермайера, велел:

— Доставай свои налапники. И без глупостей.

Делать нечего, молодой тигр отцепил требуемое и протянул Гиппингтону. Дерек скривился:

— Мне-то они с какого бока нужны? На себя надевай, Звермайер!

Молодой тигр застегнул один из браслетов на лапе. Гиппингтон, наблюдая за нехитрыми манипуляциями, раздражённо выдохнул и шагнул к Звермайеру — передний лапы полицейского были не за спиной. Резко развернув тигра мордой во тьму, Гиппингтон защёлкнул налапники за его спиной, затем раздражённо выдохнул — чуть не забыл. Взяв кусок верёвки, гиппопотам крепко связал тигру лапы, чтобы он тоже, как и Асмунд, не смог освободить когти, и оттолкнул от себя, затем достал из кармана остатки мотка, который предусмотрительно захватил с собой, связал полицейскому и задние лапы. Выпрямившись, гиппопотам хрустнул шейными позвонками и напоследок «утешил»:

— Можете пробовать кричать сколько угодно, вас никто не услышит — сюда максимум раз в месяц заезжают. До нашего приезда не сбежите.

Во тьме, рассеиваемой слабым лучом проникающего из коридора света, послышались гулкие топающие шаги Гиппингтона, поднимавшегося наверх. Звермайер чувствовал, как его буквально разрывает от ярости и досады — в коридоре оставались бесчувственные Ник и Джуди, дальнейшая судьба которых виделась молодому тигру в самых мрачных красках. Если сейчас Дерек увезёт их на своей машине? Если в машине его ещё кто-то ждёт, то что они сделают с друзьями? Вальтер рывком подтянул к себе задние лапы и попытался подняться, но на связанных конечностях было сложно сохранить равновесие, и молодой тигр почувствовал, что падает обратно на холодный пол погреба. Сбоку застонал раненый Зубриус, и в этот момент дверь захлопнулась, затем послышался щелчок запирающегося замка. Пленники остались в подвале в кромешной тьме, которую через несколько мгновений прорезал хрипловатый приглушённый голос Звермайера:

— Сука!..

Гиппингтон тем временем обыскал бесчувственных Джуди и Ника, отобрал у обоих телефоны, а также оружие — и огнестрельное, и электрошоковое (а у Джуди и баллончик со спреем). Сотовые гиппопотам выключил и небрежно бросил в другую комнату. Оба аппарата, проскользнув по полу пару метров, оказались под кроватью. Далее Гиппингтон связал обоих друзей, затем вышел из дома — подогнать машину. Взгляд его упал на валяющийся рядом с дверью замок. Выругавшись сквозь зубы, гиппопотам пошёл в кладовку и, потратив пару минут на поиски, достал с одной из верхних полок новый замок. Через несколько минут автомобиль резко стартовал с места, подняв небольшое облако пыли, и понёсся в сторону шоссе. Ник и Джуди, вырубленные транквилизатором, лежали в багажнике, а в ожидании своей судьбы в подвале вновь запертой дачи Гиппингтона томились связанные полицейские.

Некоторое время Звермайер сидел в темноте, навалившись спиной на холодную стену подвала, и прислушивался к звукам. Но тишина наваливалась со всех сторон и давила на уши так, как будто молодой тигр находился под водой. До его слуха доносилось собственное дыхание, шорох, который издавал Асмунд Монтгомери, пытаясь принять удобную позу, и стон раненого Хоакима Зубриуса. В шкуру лап связанного тигра врезались прочные верёвки, причиняя неприятные ощущения, сам тигр то открывал, то закрывал глаза, но картина перед ними не менялась — та же сплошная чернь подвала и никаких звуков снаружи. Страх опутывал Звермайера ледяным полотнищем, вызывая острое желание кричать, звать на помощь… сделать хоть что-нибудь, чтобы выбраться из плена. Асмунд же, ослабленный полученными травмами и болью, просто лежал на холодном полу и безучастно глядел в одну точку. Его мысли сейчас были о дочери. Чувствует ли Мариэтта, что с её отцом случилась большая неприятность? Чувствует. Она всегда ощущает, когда с её отцом беда — такое чуткое у неё сердце. А как ей придётся жить, если… Нет! Об этом даже нельзя думать. Асмунд поморщился, словно от боли, и прогнал страшную мысль, мелькнувшую в его голове.

Зубриус же ни о чем не мог думать — его мучила сильная боль из-за полученного ранения. Он не мог зажимать рану, так как его лапы были связаны, и кровь неумолимо покидала его могучее тело вместе с силами. Форма шерифа на нём уже давно была насквозь пропитана кровью и неприятно липла к телу, в кромешной тьме подвала сгустился тяжёлый кровяной запах. О состоянии товарища по несчастью ни Асмунд, ни Звермайер не забывали, и спустя несколько минут, после того как Гиппингтон покинул подвал, молодой тигр негромко окликнул Зубриуса:

— Хоаким?

Зубр со стоном повернул рогатую голову на звук.

— Ты как? — спросил Звермайер.

— Бывало и хуже, Вальтер, — слабым голосом был произнесён ответ. — Угораздило же забыть бронежилет…

— Сейчас хуже некуда, — буркнул Асмунд из другого угла. — Как нам отсюда выбраться? Как мы будем добираться до больницы, особенно когда Зубриус в таком состоянии? Как снова найти Гиппингтона?

— Мы сейчас между двух огней, — пробормотал Звермайер и опустил голову на грудь, чувствуя, как саднит на шее царапина от пули. Не было никакой необходимости сомневаться в правильности сказанного. С одной стороны — полицейские, лишённые связи с внешним миром и возможности освободиться, ничем не могли помочь увезённым коллегам, и теперь оставалось только гадать, какая судьба ожидает Джуди и Ника, попавших в лапы Гиппингтону. С другой — в нескольких футах находится серьёзно раненный Хоаким Зубриус, истекающий кровью и с каждой минутой теряющий силы и шансы выжить. Если бы только была какая-нибудь возможность высвободить хоть одну конечность, хоть один шанс на помощь… Звермайер резко поднял голову. Как он мог упустить из виду такую деталь?

— Сейчас, один момент, — пробормотал молодой тигр и, кряхтя и чертыхаясь, с трудом пропустил связанные передние лапы под задними. Но этого было мало — тигр не забывал о верёвках, больно врезавшихся в лапы. И выход из ситуации офицер — хищник — нашёл через мгновение.

— Гиппингтон, ты — недалёкий дурачок, — пробормотал Вальтер. Часто преступников, даже опасных, могут погубить недостаток сообразительности и невнимательность. Гиппингтон, пренебрежительно отозвавшийся несколько минут назад о хищниках, упустил из виду такую часть тел тигра и льва, как острые когти и клыки. Именно клыки и пустил в ход Вальтер, освобождаясь от пут на лапах.

Через пару минут Звермайер позвякивал налапниками уже впереди торса и шевелил начавшими затекать задними лапами, удовлетворённо вздыхая и чувствуя, как в конечностях восстанавливается кровообращение, а на полу валялись обрывки верёвки. На ощупь молодой тигр продвигался вперёд, пока не наткнулся на живое тепло крупного тела Зубриуса. Тигр осторожно пробрался к раненому со стороны полученного ранения, поднял скованные лапы и прижал к ране одну из них. Зубр застонал.

— По крайней мере, можно сделать только так, — выдохнул Звермайер. Зубриус только что-то промычал в знак благодарности — от потери крови и боли кружилась голова и действительность воспринималась не так отчётливо. Тигр повернул голову к коллеге и тихо подбодрил:

— Держись, Хоаким, держись!

Так пролетело неопределённое количество времени, а в этом чёрном и холодном подвале оно тянулось крайне медленно, будто одна минута шла за десять. Полицейские либо молчали, либо гадали вслух, что может сейчас происходить в самом Зверополисе, в полиции, что сейчас чувствуют семьи пленников… Зубриус молчал — ему было не до разговоров, сказывалось ранение. Боль усугублялась тем, что пуля не вышла, оставшись остывать в теле, окружённая пучками мускулов и осколками раздробленных костей. Мощный зверь временами впадал в беспамятство, отдаляясь от суровой реальности — но ненадолго, вплоть до того момента, когда сознание с болью вернутся и властно напомнят о себе. Плечо словно горело, Звермайер как можно осторожнее зажимал рану, стараясь не причинять Зубриусу боли, но это не очень получалось — стоило только либо тигру, либо зубру хоть чуть-чуть пошевелиться, как на второго накатывала новая оглушающая волна боли.

Придя в себя в очередной раз, Зубриус глухо простонал:

— Не получилось уйти быстро. Думал, что сработает наш план…

— Какой план? — не поворачивая головы, спросил Асмунд Монтгомери, вынырнув из состояния полудрёмы.

— План с твоими поисками, который мы разработали вместе с Буйволсоном и твоим капитаном, — опередил Звермайер, когда Зубриус собрался ответить на вопрос, но вновь издал стон боли. Тигр продолжал по-прежнему держать лапу на ране коллеги, пытаясь остановить кровотечение, а в голове его быстро заметались мысли. Да, с тем, что план быстро вызволить из беды Асмунда и поймать Гиппингтона провалился, не было смысла спорить. Трое раненых полицейских находятся в подвале — запертые, отрезанные от внешнего мира, помощи им ждать не от кого, а Джуди и Ник увезены опасным преступником неизвестно куда. Джуди… Звермайер поднял голову. Он же всё видел в кабинете Буйволсона! Как он мог забыть?

— Как я мог забыть? — озвучил Звермайер вопрос вполголоса. — У Джуди же есть маячок, по которому нас Буйволсон отслеживает! Если он повезёт их не в сторону Зверополиса, то у Быкана хватит ума понять, что здесь нечисто!

— Гиппингтон наверняка их обыскал, — сообщил Асмунд. — Мог и найти маячок, если он у неё в кармане.

— Не думаю, — возразил молодой тигр и ухмыльнулся в темноту, прекрасно понимая, что его не видит ни Зубриус, ни пожилой лев. Однако Асмунд уловил в его голосе усмешку. После короткой паузы Вальтер продолжил:

— Она спрятала маячок рядом с тем местом, которое напоказ обычно не выставляют! А благодаря твоему Дэнсмэйну Буйволсон знает адрес этого посёлка, так что остаётся рассчитывать на то, что они приедут как можно скорее.

Наступило молчание, прерываемое тяжёлым дыханием раненого Зубриуса и редкими тяжёлыми вздохами Асмунда. Теперь им всем оставалось надеяться на благополучный исход этой авантюры. Но тут раздался голос льва:

— Если вы оставили Альвисса около въезда, он не мог заподозрить ничего плохого? Его долго нет.

…Мощная лапа Альвисса, безвольно откинутая в сторону, слегка дёрнулась в траве. Лев с трудом поднял голову, чувствуя, как она наполняется болью — создавалось ощущение, что внутрь черепа вливается кипяток. Медленно поднявшись на четвереньки, мощный зверь издал протяжный стон и поднёс лапу к затылку, к месту удара. Подушечки ощупали раны и начавшую подсыхать кровь. Шумно выдохнув, лев привалился спиной к автомобилю и потратил около минуты, чтобы прийти в себя. Затем Альвисс вспомнил, что произошло, и его лапа поспешно влезла в карман в поисках телефона. Не найдя аппарат, лев осторожно поднялся и осмотрел участок вокруг автомобиля. Обнаружив свой телефон в луже, лев быстро достал его оттуда и попытался включить. Никакой реакции на требовательные действия владельца и изрыгаемые сквозь зубы ругательства не последовало — пробыв в несовместимой для него среде, смартфон, не являющийся влагозащищённым, безнадёжно скончался. Швырнув внутрь салона не нужный уже аппарат, Дэнсмэйн открыл бардачок и обнаружил там ещё один пистолет. Взгляд льва при этом упал на его часы. После того как остальные полицейские ушли, прошло около двадцати минут. То есть примерно столько же Альвисс пролежал без сознания, когда его оглушил… Кто?

В это же мгновение лев понял всё. Издав тихий, но яростный рык, зверь схватил пистолет и, не обращая внимания на вспыхнувшую в голове с новой силой боль, чеканным шагом направился в сторону Вудлэнда. И именно в этот момент со стороны заброшенного посёлка послышался шум быстро отъезжающей машины. Альвисс внимательно присмотрелся в ту сторону и увидел, что автомобиль движется по дороге, удаляясь от скопления домов. Капитан встал посреди дороги и, когда уже смог разглядеть сидевшего за рулём зверя — это был Гиппингтон, — поднял лапу с оружием, целясь ему точно между глаз. Машина начала притормаживать.

— Дерек Гиппингтон, быстро выйти из машины, копыта назад и мордой к дверям! — громко скомандовал Альвисс, не убирая оружия.

Ещё до того, как нажать на педаль тормоза, Гиппингтон узнал льва, которого он оглушил совсем недавно. Гиппопотама стали раздражать постоянно появляющиеся на его пути полицейские, но он покорно нажал на тормоз и, когда машина начала сбавлять скорость, протянул копыто к переднему сиденью, где лежал необходимый предмет. Однако зоркий глаз Альвисса заметил движение, и он, подскочив к двери водителя, рявкнул:

— Убрал копыта от оружия! Выходи! Глуши двигатель!

Двигатель замолчал. Гиппингтон со вздохом покорно вышел наружу и тут же получил от Альвисса сильный удар в живот. Гиппопотам резко выдохнул воздух и склонился от неожиданности и боли. Дэнсмэйн ткнул дуло пистолета ему в морду.

— Попался, подонок!

Выпрямившись, Гиппингтон проглотил крепкие слова, просившиеся на его язык, и ничего не ответил. Альвисс продолжал наседать на него.

— Открой-ка багажник! — Лев по-прежнему не убирал пистолета с цели, и, когда пойманный повернулся на копытах, предупредительно ткнул гиппопотама стволом в спину. Подойдя к багажнику, Дерек, достав из кармана ключ, почувствовал очередной предостерегающий тычок огнестрельным оружием, и, сжимая его в правом копыте, сунул в замочную скважину, но поворачивать и не собирался. Резко дёрнув левой лапой, он хлёстко ударил Альвисса прямо по морде. Лев с громким рыком схватился за разбитый нос, Гиппингтон же резко развернулся и, выхватив у полицейского пистолет, с силой оттолкнул его назад. Лапа льва, уже залитая его собственной кровью, по привычке метнулась к кобуре, но она была пуста. Злорадно хмыкнув, гиппопотам без колебаний выстрелил в живот и в грудь Дэнсмэйну. Коротко и обессиленно рыкнув, Альвисс рухнул на грунт. Громкие хлопки разорвали тишину, и ещё несколько мгновений коротко, но звучно в глубине леса играло эхо от выстрелов.

— Это тебе за те удары в участке, тварь! — прошипел Гиппингтон, окинув злобным и одновременно торжествующим взглядом неподвижное тело льва, распростёршееся посреди дороги. Не теряя времени, гиппопотам сел в машину и резко сорвался с места, подняв тучу пыли. Через несколько мгновений она рассеялась, автомобиль скрылся вдали, шум его двигателя смолк, а на грунте, нагретом солнцем, осталось неподвижно лежать — окровавленный нос в грунт — массивное тело капитана Второго отдела полиции Зверополиса.

* * *

— Слушай, у меня почти половина сотрудников работает над этим делом, — громко говорил в трубку Буйволсон. — Я не могу бросить на поиски своего брата весь свой отдел! В гигантском многомиллионном мегаполисе каждый день происходят преступления, мне каждые пять минут поступают сообщения о том или ином преступлении.

— Послушай, — заверещала трубка искажённым, но узнаваемым голосом Леодора Златогрива, мэра Зверополиса, — твой полицейский отдел разве один на весь Зверополис? А куда смотрит Дэнсмэйн? Вообще, куда ты постоянно пропадаешь? Я ищу тебя для разговора, а ты то в отъезде, то ещё где-либо.

— Я тебе говорил, что занимаюсь делом твоего брата, — сообщил Буйволсон с нетерпением. — Зря ты думаешь, что мне плевать на Стефана. Если не веришь — приезжай после обеда. Всё узнаешь. Сейчас я занят, не мешай.

— Как смогу, так сразу приеду, — отрезал мэр и отсоединился. Буйволсон буквально швырнул трубку на рычаг и яростно выдохнул, но тут раздалось пиканье, и кабинет наполнил голос Когтяузера:

— Шеф, к вам Амалия Волкас, срочно просит принять!

Подавив тяжёлый вздох, капитан велел пропустить её. Не прошло и половины минуты, как дверь с треском распахнулась, и в кабинет влетела молодая волчица с перекошенной от напряжения серой мордой. Глаза её горели непередаваемым пламенем отчаяния и беспокойства, а в её звонком голосе, в каждом её слове звенела мольба.

— Капитан, что происходит? Ответьте, пожалуйста! — взмолилась Амалия, остановившись перед столом Буйволсона. — То вы заняты, то вас нет на месте! Я уже весь покой и сон потеряла, гадая, что может происходить с Гарольдом. Он ваш коллега, а вы вообще прилагаете хоть какие-то усилия, чтобы найти его?

— Миссис Волкас, — нетерпеливо оборвал её Буйволсон, — я даю вам слово — мы занимаемся поисками Гарольда, но дело принимает гораздо более серьёзный оборот, чем мы думали. За этим стоит…

— Господин капитан, я устала выслушивать от вас постоянные отговорки и оправдания, — устало выдохнула миссис Волкас и бессильно опустилась на один из стульев. — Мне нужны не слова, а результаты ваших действий.

Буйвол выскочил из-за стола и начал ходить взад-вперёд по кабинету. Несколько мгновений он молчал, пытаясь справиться с обуревающими его эмоциями, миссис Волкас слышала его шумное дыхание.

— Не нужно думать, что мы все сидим ровно на одном месте, — заговорил капитан, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. — Мы каждый день и каждый час ищем зацепки, но свидетелей нет. Правда, есть подозрения…

В этот момент Буйволсон подошёл к компьютеру, на котором была по-прежнему открыта карта Зверополиса и Зверополис Дистрикт. Возражений Амалии он уже не услышал.

— Что за… — пробормотал капитан, следя за точкой, которая указывала на местоположение Джуди Хоппс. Она быстро удалялась от посёлка Вудлэнд, затем оказалась на трассе, ведущей к Зверополису. Только двигалась Джуди вовсе не к городу, а в обратном направлении. Выругавшись, буйвол снял трубку и потыкал в кнопки, набрав номер Джуди. Прохладный женской голос сообщил о недоступности абонента. То же самое было с телефоном Ника, Зубриуса, Звермайера и Дэнсмэйна.

— Сэр, что происходит? — испуганно спросила миссис Волкас.

* * *

Альвисс Дэнсмэйн очнулся здесь же, где потерял сознание — на дороге. Стоило ему лишь перекатиться на спину, как его могучую грудь и живот пронзила резкая боль, она словно вливалась, как расплавленный свинец, в каждую клеточку. Лев, поморщившись, провёл лапой по груди и животу — тело надёжно защищал бронежилет, надетый из предусмотрительности не поверх формы, а под неё. Нельзя сказать, что Альвисс испытывал от этого комфорт, но в любом случае защита спасла ему жизнь. Капитан горестно вздохнул, осмотрев разрывы от пуль на одежде. «Форма новая понадобится точно!» — облегчённо подумал лев, медленно поднимаясь. Однако телодвижения незамедлительно отозвались сильной болью в местах попадания пуль, сообщая о том, что у льва, возможно, были сломаны рёбра, а на животе под густой шерстью обещала быть огромная гематома. Альвисс крайне осторожно поднялся на задние лапы, но боль в животе мешала ему полностью выпрямиться. Льву приходилось дышать и двигаться крайне осторожно, когда он направился к машине Зубриуса. Аккуратно сев за руль, Дэнсмэйн на несколько мгновений закрыл глаза, но медлить было нельзя — лев понял, что Гиппингтон был в доме, когда там находились Джуди, Ник и остальные. В зеркале заднего вида лев увидел своё отражение и вытер с морды кровь, сочившуюся из ушибленного носа.

Альвисс завёл мотор, и джип, звонко шурша колёсами по грунту, медленно поехал в сторону дома, и вскоре лев-капитан уже въезжал в нужный двор. Двери старой дачи вновь щетинились замком, и лев, постоянно морщась от боли, медленно подошёл к крыльцу и на всякий случай окликнул:

— Асмунд! Хоппс, Уайлд! Звермайер! Вы здесь?

Ответа не последовало. Тогда Альвисс поступил так же, как и Зубриус — сбил замок топором, вновь испытав приступ боли. Но другого выхода у него не было — внутреннее чутьё опытного полицейского подсказывало матёрому льву, что в доме не пусто. Дэнсмэйн вошёл внутрь, осмотревшись перед этим по сторонам. В этот момент из-за двери, ведущей в подвал, послышался шорох, затем стук. Лев, переместившись в глубь коридора, насторожился и вновь автоматически схватился лапой за кобуру — долгие годы службы в полиции вырабатывают у сотрудников определённый стереотип поведения и соответствующую реакцию. Альвисс сделал несколько шагов к двери подвала и услышал голос:

— Кто здесь? Помогите, у нас раненый!

— Звермайер, это ты? — поразился Дэнсмэйн. — Какого…

— Такого? — грубо оборвал его молодой тигр. — Эта жирная сволочь нас здесь заперла! Открой дверь, иначе Зубриус скоро умрёт!

Не теряя времени на дальнейшие разговоры, лев метнулся к двери и подёргал за ручку. Она, запертая на замок, не поддавалась.

— Звермайер, отойди назад, — скомандовал капитан.

Дальнейшие действия Альвисс совершал, забыв о боли. Отойдя немного назад, он с силой ударил правой задней лапой по двери. Раз, другой, третий… Долго сопротивляться силам могучего хищника дверь долго не могла, поэтому после седьмого удара она слетела с петель и с грохотом рухнула на лестницу. Хлынувший внутрь мрачного подвала свет упал на сидевшего в полубессознательном состоянии Зубриуса. Его одежда была пропитана кровью до такой степени, что можно было выжимать. Скованные налапниками передние лапы Звермайера, которыми он зажимал рану коллеги, также были покрыты бордовыми пятнами. На полу валялись многочисленные обрывки верёвки — за время до прихода Альвисса молодой тигр, используя когти и клыки, разорвал путы на Асмунде и — с величайшей осторожностью, чтобы не причинять больше боли — развязал и раненого Зубриуса. В нос льву ударил железный запах свежей крови.

Увидев состояние коллеги, Альвисс быстро спустился вниз и склонился над Хоакимом. Свободным копытом зубр прижимал к ране сложенный в несколько раз рукав форменной рубашки, который оторвал Асмунд. Сам лев тем временем слабо окликнул сородича. Альвисс устремился сразу к нему.

— Эй, Ас, как ты? — спросил он, слегка потрепав его по гриве.

— Как видишь, — слабо улыбнулся лев. — Живой, а про самочувствие не спрашивай. Надо отсюда выбираться.

Дэнсмэйн кивнул, выражая полное согласие, и подошёл к тяжелораненному Хоакиму.

— Можешь подняться? — участливо спросил полицейский. Зубр, не в силах говорить, слабо кивнул. Альвисс позвал Звермайера на помощь. Вдвоём они смогли поставить тяжёлое тело окровавленного зверя на задние копыта и с величайшей осторожностью вышли из подвала в коридор. Свежий воздух, пришедший на смену тошнотворному запаху крови и подвальной затхлости, ненадолго привёл Зубриуса в себя, и он поднял голову. Поддерживая его под обе лапы, Звермайер и Альвисс ввели его в одну из комнат и аккуратно уложили на диван. Хоаким продолжал прижимать к простреленному плечу пропитанный кровью рукав рубашки Асмунда. Дэнсмэйн вышел из комнаты и вернулся через пару минут со своим заместителем.

— Сделай с этим что-нибудь, — попросил Звермайер и выразительно потряс передними лапами, закованными в сталь. Альвисс пошарил лапами в карманах и достал заветный ключ. Через несколько мгновений молодой тигр потирал запястья.

— Где ты был? — спросил Вальтер, оглядывая Альвисса и его покрытую пятнами крови густую взлохмаченную гриву. Лев коротко рассказал о произошедшем, а когда закончил рассказывать, Звермайер, протяжно выдохнув, спрятал морду в ладони — не оставалось никаких сомнений в том, что Гиппингтон увёз Ника и Джуди с собой. Теперь он всеми фибрами души надеялся на то, что гиппопотам не будет обыскивать их и не найдёт отслеживающее устройство.

— Не зря я решил надеть бронежилет под форму, — выдохнул лев и вновь поморщился, когда почувствовал, как между рёбер и в живот словно воткнулись острые штыки. — Надо что-то делать, а то у меня нет ни телефона, ни оружия, чтобы Гиппингтону пулю в пасть всадить! Иначе Зубриус в таком состоянии копыта отбросит.

Звермайер тяжело вздохнул в ответ и сообщил, что гиппопотам и их лишил оружия и средств связи. Несколько минут в комнате витало молчание, затем Асмунд тихо спросил:

— Как теперь связаться с Буйволсоном?

Спустя время после этого дня и Дэнсмэйн, и Асмунд, и Зубриус говорили: «Фанфары судьбы и спасения заиграли очень вовремя — и одновременно неожиданно!» В этот момент откуда-то от выхода раздался мужской голос:

— Эй, есть здесь кто?

К невидимому собеседнику присоединился нервный женский голос:

— Здесь кровь и ещё какие-то следы! А что если…

Звермайер сине-рыжей молнией выскочил в коридор, в проёме только мелькнул длинный полосатый хвост.

У входа взирали на заляпанные кровью Зубриуса дверной косяк и стену с полом молодая лосиная пара. Увидев тигра, лосиха попятилась, однако её спутник сразу увидел на выбежавшем хищнике полицейскую форму.

— Помогите, пожалуйста, — зачастил Звермайер. — У нас серьёзно раненные коллеги, одному нужна срочная помощь. У вас есть телефон?

— Да, — понемногу осмелела молодая лосиха. — Но в самом посёлке связи почти нет, только на поляне у леса. Это в двух шагах отсюда.

— Дайте позвонить, срочно! — выбежал в коридор уже Альвисс. Лось покорно достал из кармана телефон и протянул его тигру. Звермайер, позвав пару за собой, вылетел из дома стрелой.

— Вон у того дерева, — указала лосиха на огромную сосну с затёской на коре. Молодой тигр уставился в дисплей с надеждой и вздрогнул от восторга — перечёркнутая трубка исчезла, уступив место крошечному изображению антенны и одним делением индикатора сети. Дрожащими лапами Вальтер поспешно набрал номер Буйволсона. Шеф снял трубку почти мгновенно:

— Алло, кто это?

— Шеф! — закричал Звермайер так резко, что лосиха подпрыгнула от неожиданности. — Срочно присылайте подмогу!

— Звермайер, что происходит? — не менее громко завопил буйвол в ответ. — Почему никто из вас не отвечает на звонки? Где вас носит всех?

— Гиппингтон нас всех чуть не расстрелял и увёз Ника и Джуди на машине! — рявкнул тигр. — Немедленно отправляйте в Вудлэнд вертолёт, отслеживайте по маячку Джуди — и вперёд за этим негодяем! Шевелите все задницами, иначе Зубриус умрёт от потери крови!

— Понял! — мгновенно отреагировал Буйволсон. Забыв отсоединиться, он схватил трубку рабочего телефона. Звермайер слышал несколько мгновений, как капитан начал быстро раздавать указания, пересыпая свою речь отнюдь не печатными выражениями, и разорвал соединение. Тигр отдал телефон супругам и быстро помчался в дом.

Прошло около получаса. Полицейские тем временем ожидали прибытия помощи в доме. Альвисс то и дело выходил каждые пять минут на крыльцо, ожидая, что вот-вот, отчаянно ревя двигателями, подъедут к дому полицейские автомобили; Звермайер прислушивался к происходящему снаружи и ждал, когда раздастся рокот снижающегося вертолёта. Зубриус, протяжно и тяжело дыша, лежал на диване, пачкая обивку кровью, и из последних сил прижимая копыто к ране. Асмунд смотрел в окно и время от времени переводил взор на раненого Хоакима, всерьёз опасаясь за недавнего узника. Шериф городка Грэйлэндс оставил в подвале не менее пяти пинт крови, и с каждой потерянной каплей несчастный зверь терял шансы на спасение.

— Пуля… могла повредить… какой-нибудь из сосудов… — хрипло произнёс Зубриус, открыв глаза и взором, в котором плескалась боль и изнурение, обвёл комнату. — Поторопились бы там…

— Альвисс, — обратился к капитану, когда тот вошёл в комнату, Асмунд, — как там Мариэтта? Ты видел её?

— Да, — коротко ответил лев. — Но брать её с собой я не собирался. Знаешь же, как с Гиппингтоном встретились на дороге. Совершенно уверен, он увёз крольчиху и лиса с собой.

— Слышите? — вдруг воскликнул Звермайер, вскочив.

Издалека послышался приглушённый расстоянием звук вертолёта, который с каждым мгновением становился всё громче. Асмунд и Альвисс облегчённо вздохнули. Звермайер же жадно прислушивался к звукам, который сейчас были спасительными, и выглядел так, как будто не мог поверить своим глазам. Не говоря ни слова, молодой тигр выскочил в коридор, а оттуда — наружу.

Оглашая окрестности оглушительным рёвом, над посёлком зависли два полицейских вертолёта. Ветер, образовавшийся из-за работающих мощных лопастей, поднимал облака пыли и трепал деревья. Звермайер увидел рядом с пилотом одного вертолёта офицера Мариуса Джексона, замахал лапами, указывая на поляну рядом с лесом, где машина могла сесть. Через несколько минут летательный аппарат плавно приземлился на траву, колыхавшуюся волнами под воздействием воздушных потоков, второй вертолёт завис над домами. Джексон выскочил на траву, задняя боковая дверь скользнула в сторону, явив взору Звермайера двух врачей-оленей, в том числе и их полицейского доктора, леопарда Акселя Спотса, с медикаментами в чемодане. Звери быстро достали носилки, а в это время к дому подъехали, отчаянно воя сигнализацией, три полицейских автомобиля. Из одного из них выскочил Буйволсон и вместе с докторами, Мариусом и Звермайером помчался к дому.

— Где все? — спросил буйвол.

— В доме, — ответил Звермайер.

В прихожей моментально стало тесно от множества крупных зверей. Всей толпой они ворвались в комнату, Буйволсон оказался впереди.

— Хоаким, где ты? — крикнул он, врываясь в комнату и окидывая взглядом Альвисса и Асмунда. — О небо… — ужаснулся капитан при взгляде на окровавленного друга и сразу метнулся к нему. Спотс тем временем приготовил носилки и доставал из чемодана капельницу с готовым препаратом. Хоаким с трудом приподнялся, новая волна острой боли окатила его, но зверь ослабел уже настолько, что едва не потерял сознание. Доктора действовали быстро, чётко и слаженно — не без помощи сил полицейских они аккуратно уложили раненого на носилки и приладили капельницу.

— Быстро Зубриуса в вертолёт, следить за ним в оба глаза! — скомандовал Буйволсон. — Со всех шкуру спущу, если с ним что-то случится. А вы, — он обернулся к Звермайеру, Джексону, Дэнсмэйну и Асмунду, — бегом в машину! Да шевелитесь же! — рявкнул буйвол, хотя львы и тигр уже устремились к выходу.

Зубриуса с великой осторожностью подняли на борт вертолёта. Спотс внимательно следил за поступлением в его организм содержимого капельницы. Один из оленей измерял зубру давление, перебрасываясь с коллегой-сородичем в словах своим, медицинским; тот прижимал чистое полотенце к ране. До задворок сознания затуманенного болью и усталостью раненого зверя всё происходящее уже долетало лишь урывками, и, едва вертолёт оторвался от земли, в голове Зубриуса мелькнула облегчающая мысль: «Вот и всё…» Зверь, окончательно обессиленный потерей крови, потерял сознание, но боль всё равно не оставляла его, и всё время полёта до Зверополиса Зубриус то впадал в беспамятство, заставляющее забыть о боли, то возвращался в реальность. Но с каждым таким перепадом боль тупела, а пробитое пулей плечо словно становилось свинцовым. Перед тем как вертолёт начал заходить на посадку на крышу Центрального госпиталя, зубр почувствовал сквозь пелену слабости, что его мощное тело холодеет, а сердце, гоняя по жилам кровь, сокращается всё слабее и медленнее. Стенки и потолок вертолёта как будто ушли вверх и в стороны, и зверя накрыла широкими крыльями тьма. Перед погружением в неё Зубриус разобрал еле слышный, словно издалека доносившийся крик одного из докторов — он не мог понять, кто испуганно кричал:

— Давление, давление падает!

Спотс буквально слетел с места и подскочил к Зубриусу и проверил его пульс. Коллега-олень тем временем снял с себя фонендоскоп и приложил мембрану к широкой груди раненого зверя. Зубриус не дышал.

— Аксель, он не дышит! — констатировал доктор.

— Быстро звони супруге Буйволсона и вызывай её и реаниматологов на крышу! — скомандовал Спотс, обнаруживший отсутствие пульса. — Иначе мы его потеряем. Дыхательный мешок сюда, быстро!

Подходящий для зубра дыхательный мешок был взят заранее — Буйволсон обо всём распорядился, поскольку, звоня в госпиталь, сообщил всё и жене, и Спотсу, как будто чувствовал ухудшение ситуации с самочувствием тяжело раненного друга. Леопард взял инициативу в свои лапы и велел делать непрямой массаж сердца, чередуя его с искусственной вентиляцией лёгких. Вертолёт как раз плавно коснулся взлётно-посадочной площадки на крыше многоэтажного госпиталя, а к прибывшим докторам с экстренным пациентом торопились несколько коллег во главе с Анабель Буйволсон. Не вытаскивая Зубриуса из вертолёта, подоспевшие вытеснили Акселя и оленей из салона. Доктор-буйволица взяла инициативу в свои копыта, узнав, что коллеги уже начали проводить реанимационные действия. Супруга капитана полиции знала, что перед ней — друг её мужа, поэтому серьёзная ситуация требовала от неё немедленных действий. Прочно заперев на замок в глубине сознания все посторонние мысли, она принялась раздавать указания. Прибежавшие с миссис Буйволсон доктора и двое молодых интернов поспешно готовили адреналин и дефибриллятор, пока Спотс и его коллеги делали непрямой массаж сердца и вентиляцию лёгких мешком Амбу. Серьёзная квалификация и многолетний опыт работы Анабель Буйволсон дал свои плоды — через несколько минут Зубриус пришёл в себя. Обернувшись к молодым коллегам, буйволица распорядилась:

— Немедленно его в реанимацию! Готовьте операционную и инструменты! Позвоните на ближайшие станции переливания крови, нужно не менее трёх литров крови зубра.

Молодые практиканты — лев и леопард — тем временем приготовили под крышей, у лестницы, ведущей наверх, каталку. Врачи быстро занесли раненого друга Буйволсона внутрь госпиталя и сразу же переложили на эту каталку. Один из оленей помчался вниз выполнять приказ начальницы.

* * *

— Шеф, прошёл почти час, Гиппингтон может быть где угодно, — сказал Звермайер, осторожно притронувшись лапой к царапине на шее. Микроавтобус тем временем вырулил с просёлочной дороги, соединяющей Вудлэнд с основной трассой, за ним следовали два внедорожника. Один из них, в котором находился Асмунд Монтгомери, повернул в сторону Зверополиса, Альвисс Дэнсмэйн поехал вслед за Буйволсоном и Носорожицем.

— Я его найду, что бы мне это ни стоило! — рявкнул буйвол, обернувшись к тигру. — Если он что-нибудь сделает с Хоппс или Уайлдом… да за то, что он с вами пытался сделать, я его растопчу и на этом же месте, где схвачу, зарою! — Буйволсон ударил кулаком по сиденью и шумно выдохнул, затем, переведя взор, пышущий злостью, на шею подчинённого, и уже спокойнее спросил: — Не сильно задел?

— Царапина, — отмахнулся Звермайер. — Заживёт. Как Зубриус?

Буйволсон, очень переживавший за буквально несколько часов назад объявившегося давнего друга, не успел ответить. В этот момент из динамика раздался усиленный включённой громкой связью голос МакРога:

— Шеф, Гиппингтон едет прямо по трассе Зверополис — Нью-Фэнгз. Вы в сорока милях от него.

— Глаз с монитора не своди, понял! Если куда повернёт — сразу докладывай! — приказал Буйволсон. — Я не буду отключаться.

Находившийся в кабинете Буйволсона носорог только возвёл глаза к потолку — он слышит эту фразу от шефа уже в четвёртый раз. Не отрывая взора от монитора, полицейский протянул лапу к стоявшему рядом стакану с кофе.

— Нью-Фэнгз? — чуть повернул могучую голову к Буйволсону Носорожиц. — Сомневаюсь, что он сможет проехать через город, когда его нагоним.

— Была бы возможность предупредить посты города… — пробормотал под нос Звермайер и замолчал — номер автомобиля, в котором Гиппингтон увозил Ника с Джуди, был им неизвестен. Да и он не такой дурак, чтобы ехать через оживлённое место.

— МакРог, — взял трубку Буйволсон через несколько минут, — где сигнал?

— Объект свернул с трассы, сэр! — сообщил офицер. — Развилка в тридцати милях от вас, повернул налево в сторону… э-э-э… — молчание в пару мгновений, — …деревни Блэк-Хилл. От развилки до пункта около двадцати миль, едет довольно быстро.

Когда прошло немногим меньше четверти часа, носорог сообщил:

— Что-то странное… Он остановился. Около какого-то озера.

Услышав информацию, Звермайер на мгновение нахмурился, затем, переведя взор на Буйволсона, увидел, как медленно расширяются его глаза, словно он увидел что-то необычное. Но на самом деле это было выражение не изумления, а опасения. После громогласного распоряжения капитана ехать вперёд быстрее Носорожиц буквально вдавил в пол педаль газа, и микроавтобус, взревев двигателем, быстро помчался вперёд, в то время как Буйволсон отчаянно молил небеса, чтобы Гиппингтон не обнаружил маячок у Джуди.

* * *

Гиппингтон, не догадываясь, что за ним едет полиция, продолжал двигаться прочь от Зверополиса, увозя в багажнике одурманенных снотворным Ника и Джуди. Вскоре мелькнул указатель, сообщавший, что до города Нью-Фэнгз оставалось немногим больше пятидесяти миль. Однако гиппопотаму был нужен вовсе не город — у него на примете было одно место, где он уже бывал пару раз с родителями, но это было так давно… До ближайшего населённого пункта было больше десяти миль, вокруг — ни души, жители деревни Блэк-Хилл стеснялись в большинстве своём контактировать с остальной звериной цивилизацией и выбирались в Нью-Фэнгз или Зверополис только в случае крайней необходимости. И Гиппингтон надеялся, что с его последнего появления там ничего не изменилось.

Наконец впереди замаячила развилка, за которой вместо густого простирались поля и пашни. Гиппингтон повернул влево, на Блэк-Хилл, согласно указателю. Снова та же просёлочная дорога, что и на Вудлэнд, снова стискивающий неширокую трассу с обеих сторон лес, снова неумолчный шелест листвы. И снова та же тишина, присущая не очень оживлённым местам. Проехав несколько миль, гиппопотам свернул направо, куда указывала покосившаяся стрелка, на которой неаккуратно было намалёвано «Озеро Дип, 3 мили». Автомобиль медленно поехал по тесной лесной дороге, по которой можно было проехать только одному транспортному средству — росшие местами мелкие деревья и кустарники хлестали по дверям, лобовому и ветровым стёклам. На небольшой скорости Гиппингтон доехал до озера и, остановившись у самого берега, рядом с длинным плотом, заглушил двигатель и вышел из салона, вдохнув полной грудью свежий воздух.

— Ладно, время терять нельзя, — сказал гиппопотам сам себе, затем открыл багажник автомобиля, где лежали Ник и Джуди, начавшие ко времени приезда к озеру приходить в себя. Грубо схватив связанных друзей за шиворот, Гиппингтон вытащил их и опустил рядом с багажником. Джуди со смесью ужаса и злости смотрела на преступника, Ник же, тяжело дыша, дёргался, пытаясь хоть как-то ослабить путы.

— Не стоит даже пытаться, — насмешливо пропел Гиппингтон, наблюдая за тщетными усилиями лиса. — Убежать от меня вы всё равно не сможете, а времени у нас будет предостаточно.

— Для чего? — фыркнула Джуди.

— Для разговора! — топнул ногой гиппопотам. — Отвечай, что вам понадобилось у меня на даче! Откуда о ней узнали? И что за папку тебе должен был передать Монтгомери? Отвечай, ушастая!

— Можно подумать, что ты не убьёшь нас, если узнаешь правду! — прорычал Ник и в чувствах плюнул в сторону Гиппингтона. Массивная морда зверя словно перекосилась от ярости и, гулко топая лапами, он подошёл к Нику и, чуть склонившись, хлёстко ударил его копытом по морде. Джуди охнула от ужаса и отчаянно задёргалась, но это не помогло — её тело тоже крепко опутывали проклятые верёвки. Рыжая голова лиса мотнулась в сторону, глухо стукнувшись виском о корпус автомобиля. Повернувшись к Гиппингтону, Ник лишь осклабился, показывая поалевшие от крови зубы.

— Не трогай его! — крикнула крольчиха, в голосе которой, помимо слёз злости и страха, звучала отчаянная мольба.

Гиппингтон, странно улыбаясь, переводил взгляд с крольчихи на лиса и обратно. Затем, шумно вздохнув, он прошёл к багажнику и достал оттуда то, что положил, когда грузил бесчувственные тела, — большой чёрный полиэтиленовый мешок. Расстелив его перед связанными друзьями-полицейскими, гиппопотам достал из-за пояса пистолет и направил его точно в лоб Нику.

— Если не начнёте говорить, один из вас через минуту окажется в этом мешке, — прорычал преступник. Тон, которым он произносил эти слова, был уверенным, голос Гиппингтона не дрожал. Он не пытался породить у Ника и Джуди иллюзию страшной обстановки, не кривил душой, он действительно готов был пойти на страшный шаг — и у Джуди было очень много сомнений в том, что этот гиппопотам их просто отпустит. Гиппопотам продолжал держать пистолет в вытянутой лапе, не сводя его с головы Ника, а время, казалось, застыло на месте. Неожиданно зверь, шумно вздохнув, опустил оружие и пробормотал:

— Кажется, тебе надо немного освежиться, рыжий.

Подойдя к Нику, Гиппингтон ухватил его за шиворот и поволок на плот. Длинное деревянное сооружение скрылось под водой почти на треть под весом тяжёлого зверя. Джуди, отделённая от кромки воды буквально тремя ярдами, резко рванулась и повалилась, связанная, на бок, из её груди вырвался сдавленный крик:

— Не трогай его! Не трогай!

— И тебе не советую напрягаться, зайка, — проворчал Гиппингтон. — Никто не услышит нас, мы далеко от цивилизации. А ты, — он повернулся к крольчихе, — трезво оцени своё решение молчать, оно может тебе дорого обойтись!

— Морковка, — взвился Ник, выплёвывая в воду кровь, — молчи! Не говори ничего!

Договорить лис не успел — ухватив его за загривок, Гиппингтон погрузил его голову в воду. Через несколько мгновений Ник начал дёргаться, пытаясь высвободиться из хватки гиппопотама — ему не хватало воздуха, и он начинал задыхаться, но всеми силами пытался не вздохнуть и не пустить воду в лёгкие. Игнорируя полные боли и страха за друга крики Джуди, Гиппингтон продолжал удерживать голову лиса в воде. Лапы его были связаны, и не было никакой возможности сопротивляться. Помедлив ещё несколько мгновений, Гиппингтон резко вытащил голову Ника на воздух. Лис отчаянно откашливался от воды, она текла ручьями с его головы и морды. По поверхности озера, взбаламученной Гиппингтоном и его действиями, расходились большие и маленькие круги. Дождавшись, пока Ник прокашляется и задышит нормально, Гиппингтон поднял его голову и развернул мордой к себе.

— Знаешь, какой бывает смерть под водой? — спросил гиппопотам, глядя лису в глаза. — Ответ простой — она ужасна. Но если ты перестанешь сопротивляться и впустишь в лёгкие воду — наступит эйфория. Думаю, это прекрасное ощущение, ты оценишь. Но вряд ли с кем-либо поделишься!

— Отпусти его, Дерек! — отчаянно молила Джуди, чуть не плача. — Умоляю, отпусти его!

Фыркнув, гиппопотам повернулся к крольчихе, которая умоляющим взором смотрела на него. В её ярко-сиреневых глазах блестели слёзы, а сама Джуди дрожала от напряжения. Гиппингтон же словно испытывал наслаждение, мучая свою рыжую жертву и наслаждаясь отчаянием крольчихи. И, проигнорировав вопли молодой сотрудницы полиции, гиппопотам снова опустил голову лиса в тёмную водную гладь.

— Прекрати! — уже чуть не визжала крольчиха, пытаясь встать, несмотря на связывающие её путы. Гиппингтон даже не обернулся на её крик. В этот момент раздался звучный хлопок выстрела, который разнёсся эхом по лесу. Гипппингтон, рывком вытащив Ника из воды, повернулся на звук вместе с Джуди. Державший лиса преступник зарычал от злобы, его копыто скользнуло к пистолету за поясом, а в голосе Джуди, когда она закричала, звучали отчаянная мольба и одновременно облегчение с радостью:

— Капитан!

К пленникам и Гиппингтону, раздувая от ярости широкие ноздри, стремительно шагал Буйволсон. Тёмно-карие глаза буйвола метали молнии, и Джуди чувствовала исходящую от своего начальника злобу, казавшуюся осязаемой. Произведя первый выстрел в воздух, он наставил пистолет на Гиппингтона, готовый выстрелить в преступника. Гиппопотам успел вытащить своё оружие и прижать его к виску Ника.

— Отпусти его, Гиппингтон, или тебе несдобровать! — прорычал Буйволсон.

— Сначала убери своё оружие, или его мозгами полакомятся озёрные рыбы! — не сдался гиппопотам.

Буйволсон взвёл курок, не собираясь опускать пистолет, а Гиппингтон готов был нажать на спуск. Капитан полиции поднёс свободное копыто к уху и коротко произнёс:

— Носорожиц!

Через мгновение раздался резкий, но тихий свист, и рядом с копытом Гиппингтона в дерево с гулким стуком влетела пуля. Притаившийся со снайперской винтовкой Носорожиц выбрал прекрасное место для прицела — огромное дерево, толстенный ствол которого разветвлялся на уровне его груди, а в получившемся большом проёме полицейский установил мощную винтовку, способную убить одним выстрелом носорога. Гиппингтон от неожиданности отскочил и чуть не упал в воду, по-прежнему держа мокрого Ника за воротник полицейской формы. Буйволсон снова скомандовал:

— Наведи на него прицел. И вызывай остальных.

Джуди и Буйволсон смотрели на широкую грудь Гиппингтона. Сам гиппопотам медленно перевёл взор на своё тело и увидел, что на уровне сердца маячила маленькая ярко-красная точка — лазерный целеуказатель винтовки. Буйвол, по-прежнему не сводя оружие с преступника и медленно, шаг за шагом приближаясь к нему, отчеканил:

— Одно лишнее движение — и мой снайпер без всякого предупреждения сделает в твоей груди дыру. Последний раз говорю — отпусти Уайлда, брось пистолет мне и на колени!

Медленно Гиппингтон отвёл пистолет от виска Ника и, протяжно рыкнув от бессилия и разочарования пополам с яростью, бросил пистолет под копыта подошедшему Буйволсону. Капитан полиции бросил гиппопотаму складной нож и велел:

— Развяжи его. И без глупостей.

Джуди, всё ещё не в силах поверить в избавление от разворачивавшегося на её глазах кошмара, словно во сне наблюдала за манипуляциями Гиппингтона и за неотрывно скользящей по его груди красной точкой. Зверь покорно разрезал путы, крепко связывавшие лиса, и их остатки упали в воду и на плот. Растирая передние лапы — конечности от пережатия верёвками затекли — и неловко шевеля задними, Ник вырвал у гиппопотама нож и поспешно подошёл к Джуди, в то время как преступник находился под прицелом Буйволсона и Носорожица. Гиппингтон опустился на колени.

— Ты как, Ник? — дрожащим голосом спросила Джуди, когда лис начал осторожно разрезал верёвки на её лапах.

— Живой и здоровый, — в свойственной ему манере фыркнул рыжий друг и потряс головой, чтобы прочистить от воды уши. Фонтан брызг окатил Джуди. — Я рядом, говорю и двигаюсь, значит, живу! А ты?

Джуди не ответила, только ограничившись кивком, но когда Ник освободил её от пут, она крепко схватила его за лапу. В это время раздался шум колёс, и на берег озера из леса въехали микроавтобус и полицейский автомобиль, которые ожидали приказа Буйволсона. Выскочившие из автомобилей полицейские мигом вскинули свои пистолеты и направили их на Гиппингтона. Буйволсон подошёл к преступнику и надел на него налапники, заведя конечности за спину.

— Теперь не сбежишь, жирдяй! — прорычал капитан ему в ухо. Гиппингтон, никак не отреагировав, покорно шёл, подталкиваемый Буйволсоном, к автомобилям. Скользнув взглядом по развязанным Нику и Джуди, гиппопотам не удержался от вопроса:

— И как же вы могли узнать об этом месте и приехать по моим следам?

Подошедший к нему Звермайер холодно сообщил:

— Не ты один такой хитроумный. Нелестно отзываясь о хищниках, никогда не забывай о том, что у них есть клыки и когти, которыми они смогут воспользоваться.

Ник и Джуди, обогнав коллег, встали между ними и полицейской машиной. Затем правая лапа крольчихи скользнула под полицейские брюки, к низу живота, и ловким жестом фокусника извлекла из-под одежды маленький чёрный предмет и показала его Гиппингтону.

— Отслеживающее устройство, — торжествующе сообщила крольчиха. — Когда мы находились на твоей даче, где ты чуть не убил наших коллег и друзей, когда ты вёз нас с такими же намерениями, этот прибор всё время был у меня под одеждой. А в твоём доме найдено ещё кое-что интересное, что я уже отдала капитану!

Окинув ликующим взглядом раздосадованного Гиппингтона, крольчиха и лис хором добавили:

— Прости, схитрили чутка!

— Я тоже схитрил чутка! — раздался знакомый голос, заставивший Гиппингтона изумиться. Из автомобиля вышел совершенно целый и живой Альвисс Дэнсмэйн, в смерти которого гиппопотам был уверен ещё мгновение назад. Подойдя к Дереку, Дэнсмэйн ударил его по морде в ответ, заставив отступить на шаг назад. Зверь потряс головой, а лев, расстегнув несколько пуговиц на массивной груди, показал надетый под полицейскую форму бронежилет.

— Никогда не меряй всех по себе, Гиппингтон-неудачник, — фыркнул лев-капитан. — У меня для тебя плохие новости — ты видишь только то, что на поверхности.

* * *

— МакРог и Носорожиц, быстро отведите Гиппингтона в камеру, под усиленную охрану, и не сводите с него глаз! — распорядился Буйволсон, когда все приехали в здание Первого отдела. Носороги, подтолкнув преступника, повели его вперёд, никто из компании не обернулся. Буйволсон повернул голову к Дэнсмэйну:

— В больницу поедешь? Как себя чувствуешь?

— Я в порядке, поеду к себе на работу, — отмахнулся лев и вновь поморщился от боли. — У меня тоже есть кому осматривать.

— Где Когтяузер? Когтяузер! — гаркнул капитан и увидел Бенджамина, быстро выпрямившегося за постом диспетчера и чуть не уронившего на пол пончик. — Вызывай Спотса, пусть осмотрит Звермайера и остальных.

— Есть, сэр, — кивнул Когтяузер и потянулся к телефону.

— Со мной всё хорошо, сэр, — поднял голову молодой офицер.

— Тогда, раз ты в порядке, допроси своего брата, пока меня не будет, — велел капитан и позвал подходившего к компании зверей офицера Джексона. — Пойдёшь с ним, Джексон.

Тигр кивнул.

— Хоппс и Уайлд, — капитан повернулся к Джуди и Нику, — езжайте домой, приведите себя в порядок и приезжайте обратно. Если я не вернусь до вашего приезда, ждите меня.

Буйволсон и Дэнсмэйн развернулись и пошли к выходу, каждый к своим машинам. Альвисс поехал на работу, а Буйволсону немедленно нужно было узнать о состоянии Зубриуса. Он мог бы позвонить супруге, но он должен был убедиться в том, что жизни его друга ничего не угрожает, только если он увидит его лично. Сев в свой автомобиль, капитан поехал в Центральный госпиталь. Отъезжающий автомобиль провожали шум дневного города и отдалённые раскаты грома — надвигалась гроза.

— Что с ним? — напрямую спросил Буйволсон, едва увидев супругу. Одетая в пижаму хирурга, буйволица торопилась, и, судя по встревоженному выражению её тёмной морды, супруг понял, куда — в операционную.

— Оперируем, — быстро бросила миссис Буйволсон на ходу. — Он потерял много крови, у него раздроблены кости и повреждены сосуды. Нужно срочное переливание.

— Ты мне скажи, — не отставал буйвол, — он поправится? Анабель, не молчи! Поправится?

— Делаю всё возможное, Эд! — обернулась хирург с нетерпением. — Не мешай, пожалуйста, у меня работа! И к Хоакиму нельзя! Только после операции!

С этими словами буйволица перешла почти на бег, а в спину ей донёсся громкий голос супруга:

— Сразу позвони мне после операции! Слышишь?

Не ответив, Анабель скрылась за дверями операционной. Буйволсон тяжело вздохнул и, моля небеса о том, чтобы супруга спасла друга, повернулся и, сжимая копыта в кулаки, направился вниз, к своей машине. Надо было ехать на работу. Когда капитан вышел из госпиталя, его встретила стена ливня и резкие порывы ветра. Ругаясь про себя, он добежал до автомобиля и сел за руль, пытаясь успокоить себя самовнушением — его супруга отличный специалист, она обязательно вылечит Хоакима. Другого исхода капитан полиции не предполагал.

Минуты две-три Буйволсон сидел в тёплом салоне автомобиля, слушая, как по крыше и по стёклам барабанят крупные дождевые капли. Взгляд его, затуманенный думами, равнодушно скользил по прохожим, спешащим укрыться от обрушившегося на Зверополис ливня. В этот момент раздалась трель телефона, и шеф посмотрел на дисплей. Слегка улыбнувшись при виде номера, Буйволсон поднёс телефон к уху.

— Здравствуй, папа, — произнёс зверь.

— Здравствуй, Эд, здравствуй! — раздался в динамике бодрый, совсем не старческий голос. — Как у тебя дела? Надеюсь, не отвлекаю от работы?

— Пока нет, — вздохнул Буйволсон, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более непринуждённо. — Отъехал по одному делу. Как ты?

— У тебя всё в порядке? — каким-то образом находившийся по другую сторону телефона старый буйвол уловил всё то, что сейчас испытывает сын.

— Всё в порядке, — отчеканил Буйволсон. — Честно, отец. Как ты живёшь? Говорил, что собирался приехать к нам на несколько дней.

— Своих дел по горло, да и приболел слегка, — вздохнул Буйволсон-старший. — Я ждал вас с Анабель и Гилбертом, надеялся, что вы приедете на эти выходные. Хотя, у вас же день Зверополиса.

— И работа тоже, и патрулирование на празднике, — подхватил капитан и с несвойственной ему утомлённостью в голосе сообщил: — Иногда она меня спасает, но иногда просто давит, как камень на шею. И нет никакой возможности освободиться. Но с учётом того, что разворачивается сейчас, я понимаю, что отступить уже нельзя… что эта ситуация требует моего вмешательства.

— Ты сам выбрал этот путь, сын, — сухо напомнил ему отец. — Скажу тебе твоими же словами — стремись ощущать свою надобность в этом мире, несмотря ни на что.

Буйволсон не нашёлся что возразить.

— Послушай, — сообщил он. — Я как раз планировал на этой неделе взять пару дней и приехать к тебе. Гилберт сдаёт в колледже последние зачёты, когда закроет их — вырвемся к тебе. Ты рад?

— Я давно вас не видел, — вздохнул старый буйвол. — Тебе и отдых нужен, и… В общем…

Отец замолчал.

— Ну, говори, — поторопил его капитан полиции.

— Будь осторожен, — приглушённым голосом произнёс старший Буйволсон. — Особенно сейчас. Я очень переживаю за тебя, сынок…

— Вы с Анабель сговорились, что ли? — недовольно выпалил сын. — Ей то кошмары про меня снятся, то ты с предупреждениями нагнетаешь! Может, мне ещё уволиться?

— Ты не один живёшь! — повысил голос отец. — У тебя есть друзья, жена, сын, отец в конце концов. А я тебя знаю, Эддрик — всегда бросишься в самое пекло! Не раз такое заканчивалось для тебя… не самым приятным исходом. Я не хочу, чтобы с тобой случилось то же, что и с Рикардом, я не хочу потерять второго сына!

При упоминании о родном младшем брате у Буйволсона резко кольнуло в груди. Спустя несколько мгновений он негромко сказал:

— Моя жизнь зависит от меня самого, отец. Мой брат знал, на что шёл. Сделаю всё, чтобы со мной ничего подобного не случится, ты доволен?

— Не игнорируй отца, — после короткой паузы сообщил Буйволсон-старший. — Я просто беспокоюсь о тебе. Кроме тебя и твоей семьи, у меня никого не осталось…

— Я обещаю, у меня всё хорошо, отец. И так и будет, — произнёс Буйволсон-младший. — Не сгущай краски, у меня этого достаточно и на работе. И не волнуйся — на этой неделе увидимся. Пока, я люблю тебя.

— Передавай Анабель и Гилберту привет, — чуть повеселевшим голосом сказал отец и отсоединился. Несколько мгновений Буйволсон слушал короткие гудки, затем в его груди снова кольнуло — но уже не от упоминания имени брата, но от другого, пока не поддававшегося объяснению. Буйвол завёл мотор, автомобиль, отозвавшись сытым урчанием, покатил по улицам к зданию Первого отдела полиции.

* * *

Носороги отвели Гиппингтона в камеру. Гиппопотам шёл со скованными за спиной лапами, путь его проходил мимо камеры, где сидел Бенедикт. Увидев идущего мимо решётки арестованного беглеца, молодой тигр в потрясении даже встал с койки. Поймав его взгляд, гиппопотам незаметно послал тигру неприятную ухмылку, а тигр продолжал смотреть ему вслед. Следом раздались быстрые шаги, и Бенедикт обернулся — к его камере шли Мариус Джексон и брат.

— Что происходит? — тихо спросил брат Вальтера. — Вальтер, что он здесь делает?

— Сейчас ты и расскажешь! — буркнул тигр, однако Бенедикт заметил на шее брата царапину.

— Вэл, что это? Откуда у тебя…

— Иди за ним, быстро! — рыкнул Мариус. Бенедикт покорно вышел наружу, и Джексон — его друг детства — защёлкнул за спиной брата коллеги налапники. Тигры повели сородича в камеру для допросов, весь путь они проделали в напряжённом молчании, которое все хранили в ожидании нелёгкого разговора. Бенедикт пару раз пытался спросил у брата, для чего они хотят поговорить с ним, но оба раза в горле на пути слов будто вставала невидимая преграда. Едва Бенедикта привели в комнату для допросов и усадили за стол, как вдруг в помещении погас свет.

— Что за… — пробормотал Мариус, уставившись на лампочку, ещё несколько мгновений назад заливающую камеру для допросов тусклым светом.

— Лампочка перегорела, — предположил Звермайер.

Мариус выглянул в коридор и покачал головой:

— В коридоре тоже не горит. Отключилось электричество.

— Значит, придётся говорить без света, — резюмировал Звермайер. Бенедикт выжидающе посмотрел на брата, а Вальтер, указав на рану на шее, прошипел:

— Это след от пули, выпущенной в меня Гиппингтоном. А ещё он чуть не застрелил Альвисса Дэнсмэйна, тяжело ранил Хоакима Зубриуса и собирался убить Ника и Джуди. Он запер нас в подвале своей старой дачи, и шакал знает, что с нами случилось бы, если бы не маячок слежения у Джуди и не случайный заезд в посёлок одной молодой пары!

— Что?! — вскочил Бенедикт, однако стоявший за его спиной Мариус рывком усадил молодого тигра обратно на стул. Несколько мгновений брату Вальтера понадобилось осознать сказанное им, и слова ввергли тигра в шок, а затем — в ярость. Тигр долго не мог что-либо сказать, и он только открывал и разевал пасть.

— Он стрелял в тебя? — наконец выдавил из себя Бенедикт. Его мощная грудь расширилась во вдохе, и тигр нахмурился.

— Бен, — обратился к брату коллеги Мариус, — сейчас в твоих интересах рассказать всю правду. Всю. Вы с Вальтером — мои лучшие друзья, поэтому ради твоей пользы он всё рассказал мне. Мы оба хотим обезопасить тебя от этих сволочей, оба рискуем своей карьерой из-за тебя. Гиппингтон крайне опасен для многих, ты сам знаешь, кто стоит за ним.

Глаза молодого тигра буквально вылезли из орбит, когда Мариус замолчал, и Бенедикт перевёл взгляд на брата.

— Не надо упрёков, — осадил открывшего пасть тигра Звермайер. — Говори, при Мариусе, где они прячут Волкаса и Стефана Златогрива!

Бенедикт снова вздохнул, и по вздоху брата Вальтер понял всё.

— Не хочешь говорить — я сам скажу. Нашёлся свидетель, который видел, как вы вытащили из автомобиля раненого Стефана, столкнули автомобиль, на котором приехали, в пруд недалеко от Малых Норок. Так Джуди с Ником вышли на старую станцию, где и наткнулись на Гиппингтона. Вы там прячете Стефана с Гарольдом? Отвечай!

Бенедикт, обезоруженный осведомлённостью брата, только опустил голову. Тигры дожидались, когда арестованный скажет хоть слово. И молодой тигр, не отрывая взора от столешницы, кивнул.

— Тебе светит солидный срок за соучастие в преступлениях, — припечатал Мариус. — Но мне кажется, что лучше — тюрьма, нежели то, что тебя ждёт на свободе. Я не хочу узнать из новостей по телевидению или из газет, что в каком-то мусорном баке обнаружили тело Бенедикта Звермайера.

— Можно подумать, что вы сможете обеспечить мне защиту от них! — горько произнёс Бенедикт и уронил голову на передние лапы. — Можно подумать, что вы сможете справиться с Дарктайгером и со всеми, кто с ним повязан одной ниточкой! А этих зверей — десятки, если не сотни! Вы не представляете, в какую нору лезете, ребята! Если отправитесь туда всем отрядом полиции, даже с Буйволсоном, и наткнётесь на этого тигра и его банду, то живыми вы не вернётесь. Это как минимум, Вальтер!

В избытке чувств молодой тигр обхватил голову лапами и застонал. Ему понадобилось примерно две-три минуты, чтобы полностью овладеть собой, и когда Бенедикт заговорил, голос его звучал ровно:

— А что с вами произошло? С тобой, Хоакимом и крольчихой с лисом?

— Сейчас мы тебя допрашиваем, а не ты, — оборвал Бенедикта Вальтер. Молодой тигр вскинул голову и резко сообщил:

— Это не просто любопытство, Вальтер! Я неспроста интересуюсь, непонятно, что ли? Думаешь, мне небезразлична твоя судьба? Я спрашиваю, что сделала эта сволочь с тобой, Хоакимом и остальными? Отвечай.

Тигры молча посмотрели друг на друга, затем Мариус, повернувшись к другу, кивнул — он тоже не услышал от Звермайера всей правды о плене. Полицейский вздохнул и принялся рассказывать…

В то время, когда рассказ Вальтера подходил к концу, вернулся Буйволсон. Стряхнув с формы дождевые капли, он посмотрел на огромный вестибюль, где не горело ни одной лампочки.

— В чём дело? — разнёсся по зданию его громовой голос. — Почему нет света?

— Уже больше часа не горит ничего, сэр, — отозвался Носорожиц. — Гроза ведь, да ещё вон какая!

— Когтяузер, звони на подстанцию, узнай, в чём дело! — велел капитан. — Да хватит трескать свои пончики! — гаркнул он, видя, как диспетчер запихивает за огромную щеку остаток очередного пончика. — У меня и так работы вагон!

— Сэр, я сразу и позвонил, они обещали прислать бригаду для осмотра, сказали, что прибудут через час-полтора, — сообщил пятнистый диспетчер.

Сердито топая копытами, Буйволсон направился к себе в кабинет. Из-за отсутствия освещения и тёмных туч, клубившихся над Центральным районом, в помещении было гораздо темнее обычного. Шеф сел за стол, но тут же встал и направился в комнату для допросов, где находились три молодых тигра. Закрыв за собой дверь, он направился прямо к Бенедикту.

— Покиньте помещение, сейчас я с ним поговорю, — непреклонным тоном велел Буйволсон. Мариус и Звермайер послушно вышли из комнаты допросов в коридор и остались наблюдать за допросом.

— Капитан, если вы опять собираетесь спросить про брата мэра, я уже всё рассказал своему брату, — без обиняков сообщил Бенедикт, без малейшего страха глядя Буйволсону прямо в глаза. — Пойдите и спросите у него, а я устал говорить одни и те же слова.

— Ты не в том положении, чтобы вести игру по своим правилам! — гаркнул Буйволсон. — Здесь главный — я, гегемон здесь — я, власть здесь — я. Я и никто больше, понял? Здесь всё делается так, как распоряжусь я, поэтому, если я тебе велю рассказывать правду — ты это делаешь моментально! Мне плевать, сколько раз ты рассказал правду брату, но мне ты её скажешь, так или иначе. Я тебя слушаю.

Бенедикт посмотрел куда-то в сторону, затем повернулся к Буйволсону.

— Если я расскажу всё о Дарктайгере, они обязательно это узнают. Я просто обрисую Вам ситуацию. Я предупреждал брата о возможной опасности, скажу и Вам, сэр. Весь Ваш отдел для него — сор под лапами или крошки на столе после завтрака. Он просто сдунет вас всех и не поморщится.

— Он что-то готовит? — спросил Буйволсон. — И зачем ему Стефан с Волкасом?

Молодой тигр вздохнул и поднял на капитана честные глаза.

— Сэр, я клянусь, я заходил под землёй не во все помещения. Я многих зверей там встречал, они много чем заняты. Но я лично видел — и привозил — ящики с оружием. Автоматы, пистолеты и даже взрывчатку. И это только часть того, о чём я осведомлён этой сволочью!

— Ты его ненавидишь? — снова задал вопрос капитан. — Ненавидишь, но работаешь на него?

— У меня не было выбора, — покачал головой Бенедикт и уже в который раз рассказал историю о ребёнке.

— А в глубине души я уже давно испытываю желание сильно навредить ему за то, что он сделал с нашим с Вальтером отцом, — закончил молодой тигр. — Мне было только десять лет, а Вальтер заканчивал школу.

— Знаю, — прервал его Буйволсон. — Звермайер-старший чуть не погиб в автокатастрофе, подстроенной этим подонком. Я этим делом и занимался. Но ты не ответил на мой вопрос — зачем ему Стефан?

Помолчав несколько мгновений, брат Вальтера обрушил на Буйволсона очередную порцию невероятных сведений:

— Я не в курсе точно, ещё раз скажу, но Дарктайгер пытал этого Стефана и пытался выбить из него сведения о какой-то вакцине против вируса. Брат мэра работал вирусологом задолго до похищения, я просто выполнил приказ Дарктайгера — доставить Стефана к нему на базу.

— Вирусы, вакцина… — пробормотал Буйволсон себе под нос и несколько раз прошёлся взад-вперёд по комнате, затем развернулся к Бенедикту. — Тогда зачем ему Волкас? Ты и его увозил?

— Нет, — без колебаний ответил молодой тигр. — Я только доставил Дарктайгеру Стефана, дальше я ничего не совершал, клянусь. Как не знаю того, зачем ему ваш офицер.

— Это нам может рассказать твой коллега по банде, — сообщил Буйволсон. При упоминании о Гиппингтоне в душе у Бенедикта вскипела ярость — из его головы никак не выходил рассказ брата о том, как гиппопотам чуть не расстрелял их.

— Эта сволочь стреляла в моего брата! — взвился молодой тигр.

— Вот сейчас допросим его, и он всё нам расскажет, — припечатал капитан.

— В моём присутствии, — безапелляционным тоном заявил Бенедикт, вставая с места. Он прекрасно понимал, что находится на территории, где безраздельно властвовал Буйволсон, с предельной ясностью осознавая то, что принципы морали и нрава у авторитетного зверя действуют выборочно. Тигр не боялся буйвола, а если речь шла о брате, который мог погибнуть меньше трёх часов назад, Бенедикта переубедить ничто не могло, и он не собирался уходить обратно в камеру, не увидевшись с Гиппингтоном. Молодой хищник очень хотел посмотреть в глаза гиппопотаму, осмелившемуся напасть на полицейских. Буйволсон хотел что-то резко возразить, но Бенедикт тут же повторил — раздельно и по слогам:

— В моём присутствии, капитан!

Тут дверь открылась, и в проём просунулась голова Звермайера.

— Сэр, бригада электриков приехала, для осмотра проводки. Требуют вас.

«Не могли позже подъехать!» — раздосадованно подумал буйвол, но за дверь вышел. Подойдя к Звермайеру и Джексону, ожидавшим окончания разговора с Бенедиктом, капитан велел:

— Сейчас приду. Подождёте меня, и будем допрашивать Гиппингтона. А пока уведите этого, — он указал на Бенедикта, — в камеру.

Спустившись в вестибюль, Буйволсон осмотрелся в поисках приехавшей бригады. Взгляд его заметил стоявших рядом со стойкой диспетчера трёх зверей в рабочих спецовках — двух волков и одного массивного тигра, половину морды которого скрывал длинный козырёк. Капитан направился прямо к ним, и один из волков повернулся к подходящему полицейскому.

— Доброго дня, капитан, — вежливо приветствовал его волк. — К нам поступил вызов от вас…

— Знаю, — перебил его Буйволсон. — Сколько времени на всё уйдёт?

— Когда мы подъезжали сюда, нам сообщили, что на подстанции скоро устранят неполадки, поэтому мы будем вынуждены, так сказать, злоупотребить вашим гостеприимством, — чуть приметно улыбнулся второй серый хищник. — Мы просто осмотрим основные узлы и проводку, а когда дадут электричество, протестируем. Всё будет зависеть от ситуации, сэр. Вы только покажите, где у вас основные узлы.

Всё это время стоявший чуть позади тигр молча смотрел из-под козырька на Буйволсона. Его молчание не укрылось от капитана, и шеф, ткнув в него копытом, спросил:

— А этот что молчит? Немой, что ли?

Тигр быстро закивал, ему на помощь пришёл волк:

— Дефект с рождения, — и сочувственно вздохнул. — Ничего не говорит, но своё дело знает, набил лапы на этом. Так где у вас главный узел? — деловито спросил зверь.

— Когтяузер, иди и покажи им, — велел Буйволсон и пошёл к ожидавшим его наверху тиграм-офицерам. Гепард вразвалочку вышел из-за стойки, проследивший за его движениями тигр недобро усмехнулся. Но этого никто не заметил. В этот момент Буйволсон обернулся и окликнул рабочих:

— Вас только трое?

— Да, сэр, — кивнул волк. — Целой толпы рабочих для этого не нужно!

— Тогда работайте! — бросил Буйволсон и пошёл наверх. Волк проводил его недолгим взглядом, и бригада пошла вслед за Когтяузером.

Мариус, Звермайер и Буйволсон втроём пошли к камере, в которой сидел на койке Гиппингтон. Гиппопотам долгое время смотрел в одну точку на стене, мерно постукивая копытом по полу. Он ждал, но вовсе не тех зверей, что сейчас направлялись к решётке, отделявшей его от свободы. Повернув массивную голову на звук шагов, он лениво процедил:

— Рад снова свидеться с вами, многоуважаемый Мистер Несгибаемый!

Глаза гиппопотама блестели и издевательски смеялись, что действовало Буйволсону на нервы. Тем же взглядом преступник играл с ним во время прошлого разговора. Звермайер открыл замок, и Буйволсон скомандовал:

— На выход, живо!

— Что, амнистия? — скривился Гиппингтон. — Как-то быстро!

— Заткни пасть! — рявкнул Звермайер и, дрожа от едва сдерживаемой ярости, сделал было к несостоявшемуся убийце шаг, однако Буйволсон удержал молодого тигра. — Теперь ты точно сядешь навсегда, Гиппингтон! Уж я позабочусь.

Гиппопотам вновь скривился — на этот счёт у него было своё мнение и свои планы. Но он не собирался сообщать их полицейским, которые сейчас взирали на него глазами, полными злобы и ненависти. Они сами всё увидят воочию.

— Встал и вышел! — скомандовал Буйволсон. Шумно вздохнув, гиппопотам поднялся и, звякнув налапниками, которыми были скреплены его передние копыта, медленно вышел из камеры. Не говоря ни слова, звери вновь направились к комнате допросов. Когда они проходили мимо камеры Бенедикта, заключённый внутри её молодой тигр, завидев Гиппингтона, метнулся к группе.

— Вальтер, ты же обещ… — От возмущения у Бенедикта не хватило голоса, чтобы закончить полный негодования укор. Звермайер сверкнул глазами на брата, словно говоря: «Не сейчас!» Гиппингтон, услышав недовольное восклицание брата, сразу пришёл к выводу, что его выдал именно Бенедикт, что на самом деле не было правдой. Подавив взметнувшуюся волной ярость, гиппопотам, топая копытами громче и сильнее обычного, шёл за зверями, ожидая того, что скоро случится. Вслед ему донёсся голос молодого тигра, охрипший в злости:

— Я до тебя доберусь, Дерек, вот увидишь!

Гиппопотам сделал вид, что не слышит.

— Один вопрос я вам задам, — по возможности ровным голосом сообщил Гиппингтон, когда тигры и буйвол ввели его в помещение, которое недавно покинул Бенедикт. — Раз уж вы в курсе того, что мы с Бенедиктом… как бы это сказать… одной ниточкой повязаны, не его ли слова подвизали вас на то, чтобы впихнуть вашей крольчихе маячок, чтобы меня найти?

Звермайер, неоднократно в течение этого долгого дня впадавший при словах Гиппингтона в ярость, резко шагнул к нему вновь. Манеры Гиппингтона кривляться, его игра слов просто бесила молодого тигра, и этот изворотливый преступник вызывал у офицера только одно желание — как следует ударить гиппопотама. Преступник же, прекрасно видя настроение молодого полицейского и понимая, что доводит его до белого каления, не умолкал:

— Ах да, я и думать забыл — на что способна братская любовь! Поэтому Бен тебе всё докладывает?

— Не твоё дело, — прорычал Звермайер, чувствуя, как шумит в голове. Ещё чуть-чуть, и он не сдержится…

— Слушай сюда! — Буйволсон толкнул Гиппингтона к стулу, отчего тот с размаху сел на него, и приблизил к нему пышущую жаром ярости серую морду. — Мы в курсе твоих тёмных делишек, о которых поведала твоя тетрадка, что отдала мне Хоппс. За шантаж тоже следует суровое наказание!

— Ну-ну, — протянул Гиппингтон. — И это лишь верхушка огромной вонючей кучи дерьма. Уверены, что хотите в ней порыться?

— Я его сейчас убью! — взревел Звермайер и метнулся к гиппопотаму. Капитан оттолкнул тигра в сторону, рявкнув:

— Успокойся, Звермайер! — И — Гиппингтону: — Что вы с Дарктайгером задумали сделать? Зачем вам брат мэра и мой сотрудник?

— Есть у нас к нему очень занятный разговор, — издевательски спокойно, но не без внутренней усмешки сообщил Гиппингтон. — Только он затягивается.

Буйволсон в ярости обрушил огромный кулак на стол, заставив Гиппингтона вздрогнуть. Но сам гиппопотам чуть не рассмеялся — он испытывал чуть ли не наркотическое наслаждение, видя, в каком состоянии находятся стоящие перед ним полицейские. Самодовольство и уверенность в собственной безнаказанности, значительно подкреплённая поддержкой тех, кто за ним стоит, придавали преступнику уверенности, которая в глазах полицейских приравнивалась к идиотизму и безмозглости.

— Этот разговор скоро кончится! — рявкнул буйвол. — О ваших проделках и том, что вы там собираетесь творить, уже давно знает не только мой отдел, но и участок Дэнсмэйна. У нас хватит сил, чтобы запереть в кольцо всю вашу шайку, и мы подготовлены ничуть не хуже.

— О, желаю удачи, — хохотнул Гиппингтон. — Особенно твоим самым мелким сотрудникам — я про рыжего прохвоста и зайчишку. Мелкие при таких разборках, что вы планируете, страдают наиболее часто и сильно. Думаю, с учётом сегодняшних событий вы в этом убедились. А мне оставалось совсем немного…

Несколько мгновений гиппопотам и Буйволсон смотрели друг другу в глаза: Гиппингтон — преисполненный уверенности в себе и в том, что уже очень скоро всё изменится, буйвол — со злобой, бушевавшей в груди и грозящейся вот-вот прорвать хлипкую плотину сдержанности. Гигантским усилием воли сумев справиться с собой, капитан прорычал сквозь плотно сжатые белые зубы:

— В камеру его!

Мариус и Звермайер рывком подняли крупное тело Гиппингтона и повели обратно, к месту заключения. Когда дверь за ними захлопнулась, Буйволсон, шумно дыша, прошёлся несколько раз вокруг стола и, давая волю злости, снова треснул копытом по столу. Мощные мышцы зверя, напрягаясь, ходили ходуном под полицейской формой.

Звермайер и Мариус, заперев Гиппингтона в камере, как раз собирались войти в просторный вестибюль, как вдруг послышался странный удар, затем — резкая автоматная очередь. Пришедшие в здание полиции жители Зверополиса рухнули на пол, крича от ужаса, полицейские же схватились за оружие. Через главный вход ворвались по меньшей мере с дюжину вооружённых зверей — медведи, волки, львы и тигр Эйдан, держащий в лапах автомат. Шедшие позади двое зверей развернулись и быстро навесили на массивные ручки дверей цепи с замками. В воздухе беспорядочно захлопали выстрелы и засвистали пули, находившиеся на отдалении от Буйволсона полицейские залегли на пол. Когтяузер, опрокинув на пол бутылку с крем-содой, рухнул на пол. Дрожащие пухлые лапы толстяка-гепарда нашарили лежавший в одной из задвижек стола пистолет. Схватив его, Бенджамин с несвойственной ему скоростью пополз к месту, где бы он мог прицелиться, стараясь остаться незамеченным. Однако первым делом острый глаз Эйдана зацепился именно за скрывшегося за стойкой Бенджамина. Тигр с автоматом бросился к посту и, ухватив Когтяузера за воротник полицейской рубашки, выволок его наружу и, отняв у него пистолет, поставил гепарда перед собой на колени.

— Не двигаться! — рявкнул на весь холл Эйдан и ткнул стволом автомата в широкий затылок гепарда. Двое нападавших остались с ним, несколько с оружием на изготовку загнали полицейских в дальний угол.

Буйволсон, Звермайер и Мариус, выхватив свои пистолеты, мгновенно выскочили из-за одной из колонн, за которой спрятались. Эйдан и один из пришедших с бандой медведей, заметив полицейских, подняли своё оружие. Новая очередь заставила офицеров и капитана резко пригнуться, и смертоносные пули вгрызлись в стену и мощную колонну. На пол посыпались осколки камня и щебёнки. Из лапы Звермайера выпала на пол рация, по которой он собирался вызвать подмогу. Когтяузер, стоя на коленях, зажмурился до огненных брызг в глазах и отчаянно молил небеса, чтобы тигр не пустил в него очередь.

— На мушку быка с тиграми! — скомандовал Эйдан. Медведь с пистолетом и два волка метнулись к затаившимся у колонны полицейским и нацелили на них стволы. Звермайер сжимал в лапе поднятую рацию. Рыкнув, медведь вырвал средство связи у полицейского и разбил его о колонну.

— На колени! Где Гиппингтон? — прорычал бандит, тыча дулом автомата в морду Буйволсона. Полицейские неохотно опустились на колени, но отвечать на вопрос не решались. Один из волков взвёл курок и направил пистолет на Мариуса, который до этого в отчаянии осматривал вестибюль в поисках коллег. Однако все самые сильные сотрудники отдела, как назло, отсутствовали — не было ни МакРога, ни Носорожица, не вернулись с патруля Гиппинс, Крумпански и Хоботовски… В паре десятков ярдов, привалившись спиной к стене, полулежал раненый Доран Джонсон и с глухим стоном прижимал к окровавленному боку лапу.

— Второй раз спрашивать не буду — сделаю решето из толстяка-гепарда! — рявкнул Эйдан. Лев, один из бандитов, подбежал к нему и сообщил:

— Он в одной из камер, наверху.

— Пусть идут за ним! — скомандовал тигр. Лев поднёс лапу к уху и, не сводя взора с замерших нескольких полицейских, коротко сообщил:

— Альвин, Донни, пошли!

Одна из дальних дверей распахнулась, и наружу с пистолетами выскочили два волка, которые приехали в составе «группы электриков». Один из них, помимо оружия, держал в лапах маленький чемодан. Не говоря ни слова, они быстро проследовали туда, откуда только что вернулись Звермайер и Мариус с шефом, и скрылись за дверями. В этот момент раздался стук резко распахнувшейся двери, и в вестибюле откуда ни возьмись возникли с пистолетами Гризелли и Клыкадо, выжидавшие подходящего момента для атаки. С громкими криками «Бросить оружие!» полицейские устремились на бандитов. Бурый медведь, стоявший рядом с державшим на прицеле Когтяузера Эйданом, мгновенно повернулся и поднял свой пистолет, то же сделал и один из львов. Пуля, выпущенная гривастым бандитом, попала в пистолет Клыкадо, выбив его из лапы льва. Одновременно с этим выстрелом грохнул ещё один, и Гризелли, выпучив глаза и выронив своё оружие, глухо охнул и опустился на колени. Медленно опустив голову, он неверящим и слегка удивлённым взглядом уставился на быстро расползающееся на правой стороне груди кровавое пятно. Пол окропили блестящие красные капли. Разум и сознание молодого медведя заволокло пеленой слабости, в глазах у него потемнело, Гризелли с хрипом втянул в себя воздух, затем массивное тело полицейского завалилось на бок. Стрелявший в Клыкадо бандит подошёл ко льву и с силой ударил его пистолетом по морде, опрокинув на пол.

— Гризелли, нет! — взревел Буйволсон и вскочил, порываясь броситься к раненому коллеге. Медведь мгновенно ткнул капитана дулом автомата в живот, заставив его вновь упасть на колени.

— Без лишних движений! — прорычал массивный зверь и для вящей убедительности поднёс дуло оружия к переносице Буйволсона. — Или отправить тебя следом?

Буйвол метнул в бандита убийственный взгляд, полный ярости, и ничего не ответил. В этот момент с балкона одного из верхних этажей раздалась целая канонада выстрелов — отряд полицейских встретил нападавших шквальным огнём. Звери стреляли прицельно, опасаясь попасть в своих. Пули засвистели в воздухе, одна из них оцарапала лапу льву, что стрелял в Клыкадо. Не менее яростный ответ последовал от бандитов, и полицейские попадали на пол, прячась за перила балкона.

— Прекратить огонь, я сказал! — гаркнул медведь и развернул к ним Когтяузера, прижимая ствол к его виску. — Без глупостей, или убью жиртреста!

Тем временем два волка быстро подбежали к камере, где сидел в ожидании начала всех этих событий Гиппингтон. Увидев друзей по банде, гиппопотам вскочил. Один из волков спросил:

— Заждался?

— Давай, вытаскивай меня побыстрее! — рявкнул гиппопотам. Волк аккуратно насыпал из мешка на электронный замок термит — смесь алюминия и оксида железа — и аккуратно поджёг. Гиппингтон быстро отбежал от решётки. Несколько мгновений — и зажигательная смесь, приправленная серой для возгорания, воспламенилась. Альвин и Донни стремительно отбежали в сторону. В коридоре мгновенно стало светлее, повалил вонючий дым. Понадобилось немного времени, чтобы благодаря горению термитной смеси образовалась температура, при которой плавится сталь. Через несколько минут Гиппингтон был свободен. Точно также враги освободили Бенедикта, но едва четвёрка зверей подошла к выходу, гиппопотам резко развернулся и с силой ударил молодого тигра передним копытом в живот. Согнувшись от боли, хищник опустился на колени, и Гиппингтон ещё одним сильным ударом разбил ему нос. На пол закапала кровь, несчастный брат офицера Звермайера повалился на пол, и Дерек ещё несколько раз пнул его, затем, наклонившись к избитому, прошипел:

— Это тебе за то, что сдал меня, мразь! Лучше не попадайся нам, не то убью! Хотя и так долго не протянешь!

Звери поспешно бросились в вестибюль, где остальные члены банды держали на мушке полицейских — раненых и невредимых. Клыкадо стоял на коленях рядом с Гризелли, пытаясь остановить кровь, заливавшую его грудь. Напротив, у стены, лежал в тёмно-красной луже Доран Джонсон, потерявший сознание. Проходя мимо Буйволсона, Альвин злорадно произнёс:

— Проводка в порядке, капитан Буйволсон!

Эйдан достал из кармана рацию и отрапортовал:

— Толстяк у нас.

— Всё, уходим! — донёсся из динамика рации искажённый бас. Сунув рацию в карман, Эйдан с силой ударил Когтяузера по голове прикладом, отправив вскрикнувшего от боли гепарда на пол. Вся шайка бандитов, держа на прицеле всех сотрудников полиции, пятилась к запасному выходу — туда, куда волки и тигр ушли якобы осмотреть проводку. Перед тем как закрыть дверь, Эйдан дал ещё одну очередь из автомата. Пули просвистели над головами полицейских, попадая в стены потолок и окна. Осколки с громким звоном обвалились на пол, и дверь за бандитами и Гиппингтоном захлопнулась. Буйволсон и Звермайер с Джексоном вскочили с пола, и капитан взревел как ненормальный:

— Бегом вызывайте всех с патруля, скорую помощь! За ними!!! Несите аптечку и помогите раненым! Звермайер, Джексон, Рыксон, Андерсен, Клыкадо — за мной!

Пятёрка полицейских бросилась вслед за убегавшими зверями, несколько бросились к тяжелораненым. Опередив всех, мчался быстрее ветра Звермайер. Молодого тигра разрывала на части ярость, в крови кипел адреналин, и казалось, что ничто не могло остановить молодого полицейского. Тут одному из убегавших бандитов не повезло — волк внезапно споткнулся и упал. Звермайер, не давая ему подняться, оглушил его, ударив пистолетом по голове. Зверь мгновенно обмяк и распростёрся на полу. Вдалеке мелькнули чьи-то задние лапы, и тигр прибавил скорости. Повернув за угол, он увидел, как закрылась дверь, ведущая на улицу. Вальтеру оставалось каких-нибудь несколько шагов до выхода, когда он вдруг услышал тихий щелчок. Молодой тигр резко остановился и посмотрел вниз. Под его задними лапами лежала тоненькая нить с каким-то колечком на конце, её часть обмоталась вокруг конечностей. Она отходила от основания арки, а там… Обжигающая волна ужаса стремительно окатила Звермайера.

— Шеф, назад! Ребята! — отчаянно взревел молодой тигр и метнулся навстречу мчащимся полицейским. — НАЗАД!!!

Крохотный промежуток времени между рёвом и ярчайшей вспышкой с грохотом показался Звермайеру словно вечность. Он успел подбежать вплотную к друзьям, разъярённому Буйволсону и опережавшему его молодому полярному волку — Рыксону. Все они оказались рядом друг с другом, однако белый хищник не остановился и оказался в проёме арки. Звермайер едва успел инстинктивно ухватить товарища за лапу, намереваясь остановить. Напрягая все силы, тигр успел на пару ярдов оттащить коллегу от арки и оттеснить остальных полицейских назад. Но всего лишь на несколько шагов. Для Буйволсона время словно замедлилось после отчаянного вопля молодого тигра — каким-то отдалённым краем сознания он понял, о чём его предупредил Звермайер. Морда молодого тигра, искажённая ужасом, на какой-то миг промелькнула перед остановившимся взором капитана. «Я боюсь за тебя…» — стремительным вихрем пронеслись в голове буйвола слова супруги, сказанные после недавно приснившегося ей кошмара. Больше ни о чём Буйволсон не успел подумать, никакой мысли не мелькнуло — кошмар супруги сбылся почти мгновенно. Никто из полицейских, теснимых Звермайером, не успел пригнуться. В следующее мгновение раздался мощный взрыв, разнёсшийся эхом по всему кварталу и буквально разметавший полицейских. Следом раздался оглушительный грохот — валились разрушенные стены и потолок, жуткие звуки мешались с криками падающих зверей, находившихся на втором этаже. Двое полицейских едва успели вытащить пойманного волка из коридора, а зверей из отряда Буйволсона, разбросанных по коридору, засыпало обломками.

* * *

От сильной боли в теле от ударов, нанесённых Гиппингтоном, Бенедикт не сразу пришёл в себя. До его слуха донеслись словно издалека звуки автоматной очереди, выпущенной Эйданом. Молодой тигр, держась за туловище, осторожно поднялся на дрожащие задние лапы. В длинном коридоре клубился густой дым, резавший лёгкие, узники в камерах кашляли, срывали с себя одежду и закрывали ими морды. Бенедикт выбрался наружу, в вестибюль, который уже покинули бандиты. Услышав отчаянный рёв Буйволсона, зовущего подчинённых, тигр вздрогнул, когда капитан назвал их с Вальтером фамилию. Словно подчиняясь какому-то необъяснимому воздействию, Бенедикт пошёл в сторону двери, за которой скрылись полицейские. Взгляд младшего Звермайера скользнул по лежащему около выхода Гризелли, к которому подбежал один из коллег, по Когтяузеру, который, похоже, не мог прийти в себя от потрясения, по слабо пошевелившемуся Дорану Джонсону. В этот момент один из сотрудников, запомнивший с прошлой ночи Бенедикта, ткнул в него лапой с криком:

— Сбежавший!

Бенедикт замер на месте, и в этот момент всё здание содрогнулась от звучного хлопка и грохота. Стёкла, не повреждённые пулями, обвалились на пол с оглушительным звоном, могучие колонны задрожали, а одна из стен вдали, частично обвалилась. Дверь, за которой открывался коридор, ведущий к запасному выходу, открылась, оттуда повалил густой чёрный дым, смешанный со свежим уличным воздухом. Вестибюль моментально наполнился запахом гари. Полицейские попадали на пол, прикрывая головы лапами, и душу Бенедикта пронзило острое предчувствие. Сердце тигра дрогнуло. «Вальтер…» — мелькнуло в голове молодого хищника перед тем, как его обхватили сзади две пары мощных лап и повалили на пол.

— Пустите! — взревел Бенедикт, вырываясь из крепкого захвата. — Там мой брат… Вальтер! Вальтер, нет! Нет!!!

Голос тигра сорвался, державшие его лев и бурый медведь больно заломили лапы Бенедикту за спину, ещё трое или четверо метнулись на подмогу попавшим в ловушку зверям. В этот момент дверь захлопнулась, но никто не увидел того, кто её закрыл.

Врывавшийся в разрушенные коридор и помещения и вытесняющий густой дым свежий воздух подсказывал медленно идущему по коридору тигру, что большой участок стены со стороны запасного выхода разнесло взрывом начисто. В изуродованной части здания витал тяжёлый запах гари, крови и горелого мяса, от которого тигра защищала надетая на морду маска. Со стороны вестибюля доносились крики и удары в дверь, которую тигр заблокировал фрагментом балки и большими камнями, чтобы никто не смог открыть её хотя бы временно. Ему предстояло дело, которого он жаждал уже давно.

Тихий и полный боли стон заставил хищника посмотреть вниз. По полу, покрытому сажей и усыпанному обломками, полз медведь, бывший недавно белым, а теперь представлявший из себя огромный кусок мяса. Белая его шерсть почти полностью обгорела, мощное тело было в страшных ранах и ожогах, опалённая полицейская форма свисала лохмотьями, а на полу после медведя оставалась широкая полоса крови. За несчастным офицером Андерсеном на тонком лоскутке шкуры волочилась оторванная у колена правая лапа, левую конечность по середину бедра оторвало напрочь, а вместо морды было что-то совершенно неузнаваемое, сплошное кровавое месиво, сквозь которое виднелись обломки костей. Страшные мучения зверя оборвались через несколько мгновений — издав последний жуткий булькающий хрип, полицейский умер под равнодушным взглядом остановившегося полосатого хищника. Оставив изуродованные останки Андерсена позади себя, «электрик» повернул за угол. Под его лапами валялись фрагменты какого-то тела — тоже не то. Тигр поморщился и, устремив взор вдаль, ближе к выходу, увидел масштабы взрыва. Дневной свет с трудом проникал сквозь облака пыли, а внутри здания и снаружи лежали большие и малые обломки рухнувших стен и потолка. Покосившись вправо, идущий по коридору зверь почувствовал, как в его душе поднимается мрачное удовлетворение. Он испытывал почти экстаз, увидев окровавленное тело того, кто лежал около обвалившейся стены под камнями. Знакомая рогатая голова пошевелилась, и тигр медленно подошёл к Буйволсону, сняв с головы бейсболку.

— Ну, здравствуй, капитан Буйволсон, — хриплым басом произнёс Вигмар Дарктайгер. — Помнишь меня?

Раненый Буйволсон со стоном приподнял голову и, открыв глаза, попытался сфокусировать взгляд на возвышавшемся перед ним звере. Дарктайгер равнодушно осмотрел лежавшие поодаль в разных местах коридора изувеченные и засыпанные камнями тела Звермайера, Клыкадо и Мариуса Джексона. Последний тяжело стонал, с трудом перекатывая залитую кровью голову — по странному стечению обстоятельств он пострадал не сильнее, нежели Звермайер, Клыкадо и тем более Андерсен. Повернувшись к поверженному капитану полиции, Дарктайгер с силой наступил на левую переднюю лапу Буйволсона, вывернутую под неестественным углом. Могучий зверь застонал от боли и слабо дёрнулся.

— Я спрашиваю — помнишь меня? — наклонился над ним тигр. — Назови имя!

— Мр… мразь — твоё имя… — прохрипел Буйволсон и попытался приподняться, но пронзившая мощное тело обессиливающая боль не позволила ему это сделать. — Ты… убил моих ребят… и сам сдохнешь…

— Уверен? — морда тигра, изуродованная шрамом и глазом с бельмом, перекосилась в злобе. — Я гораздо дальше от этого, в отличие от тебя, Буйволсон. Знаешь, что мне пришлось пережить из-за тебя в этой поганой тюрьме? Четырнадцать лет… Четырнадцать лет, Эддрик или как там тебя… — От переполнявшей его злобы голос Дарктайгера прерывался, и он уже глуше докончил тираду: — Всё, что я там перенёс, на твоей совести!

— Моя совесть чиста, — обнажая красные от крови зубы, прошипел Буйволсон и закашлялся. — Я страж закона… а ты обыкновенный… бандит и убийца…

Голос буйвола, хриплый и ослабленный болью и ранами, оборвался — Дарктайгер пнул капитана в бок.

— Назови. Моё. Имя! — рыкнул тигр, в такт каждому слову нанося удары Буйволсону.

— Виг… мар… — захрипел Буйволсон. — Да… д… Дарктайгер…

Пока капитан полиции, охваченный огнём боли, разлившейся по всему мощному телу, с трудом произносил имя злодея, тигр доставал арбалет и короткую стальную стрелу с оперением. Всё это он сжимал под мышкой после того, как взял из микроавтобуса, на котором приехал.

— Тебя… схватят… и убьют на месте… — стонал тем временем раненый буйвол. — Ты совершил… самую большую… ошибку… в своей… жалкой грёбаной жизни…

— Ошибку? — воскликнул Дарктайгер и рассмеялся, заряжая болт в арбалет. — Я сейчас исправлю самую большую ошибку в своей жизни!

Приготовив арбалет, он нацелился на поверженного капитана полиции. Движения его были медлительно-уверенные, точные и рассчитанные. Несколько мгновений звери смотрели друг другу в глаза, Буйволсон попытался что-то сказать, но из горла вырвалось что-то нечленораздельное. Дарктайгер без колебаний нажал на спусковой крючок. Тетива тихо тренькнула, и острая стрела глубоко вонзилась Буйволсону в грудь. Глаза его широко распахнулись, видневшееся сквозь опалённые обрывки формы тело обагрилось горячей кровью, красные струйки потекли на пол, смешиваясь с сажей и пылью. Издав протяжный стон, перешедший затем в хрипение, капитан Первого отдела полиции Зверополиса закатил глаза и уронил голову. Наклонившись к потерявшему сознание зверю, Дарктайгер надавил задней лапой на стрелу, вогнав её в его тело ещё на пару дюймов, затем резким рывком сорвал с груди Буйволсона покрытый сажей и кровью значок полицейского и бросил рядом с телом.

— Прощай, капитан! — буркнул Дарктайгер и, наступив на значок, быстро направился к выходу, оставив позади себя истекающих кровью капитана полиции и его верных сотрудников. Выбежав наружу, тигр вдохнул полной грудью свежий воздух, пришедший на смену смраду копоти, сгоревшей плоти и крови, затем помчался по проулку, где его ждал один из трёх микроавтобусов, на которых приехала банда. Два транспортных средства без номеров уже уехали в разных направлениях.

В это время полицейские, всё время барабанившие в дверь, смогли с трудом открыть её и прорваться внутрь. Полисзвери, даже самые опытные и много повидавшие, были ввергнуты в глубокий шок увиденным. Где-то вдалеке выли сиренами полицейские машины и реанимобили, приближаясь к полуразрушенному зданию Первого отдела полиции. Бенедикт со скованными за спиной передними лапами лежал на полу и плевался страшными выражениями, а из глаз его текли слёзы — он никак не мог поверить в то, что с его братом могло такое произойти. С трудом выбравшийся из центра трагедии Мариус Джексон велел снять с молодого тигра налапники.

— Там… там его брат… — прохрипел молодой тигр, указав лапой в разрушенный коридор.

Через некоторое время автомобили скорой помощи, отчаянно воя сиренами, увозили раненых полицейских — Дорана Джонсона, Мариуса Джексона, Руфуса Клыкадо и Эрланда Гризелли. В тяжелейшем состоянии находился капитан полиции Эддрик Буйволсон, и самоотверженные сотрудники Центрального госпиталя в последующие дни долго боролись за их жизни. Однако Дэймону Андерсену, Гереварду Рыксону и Вальтеру Звермайеру уже ничем помочь было нельзя — все трое погибли на месте.

КОНЕЦ ПЕРВОГО РАЗДЕЛА