Золотая мера (гет)

— Невероятно, Лили, — Северус потряс вскрытым конвертом. — Дамблдор сам пригласил меня вместо Слагхорна!

— То-то Белла, должно быть, на седьмом небе от счастья, — ворчала Лили. Ее супруг, однако, был полон энтузиазма.

— А интервью? Мне такое не снилось. Представь, твой муж — «несчастный человек, совершивший ошибку»! Даже не пришлось изобретать предлог… Все складывается наилучшим образом.

— Особенно если учесть, что ты безвылазно засядешь в Шотландии, и я тебя не увижу до Рождества.

— Ничего, — утешал ее молодой мастер зелий, — до Рождества, может быть, все и закончится.

Увы, он ошибался, и сильно. Ничего не закончилось.

* * *

Конечно, и до Рождества много что изменилось. Например, Уэльс решительно голосовал против дементоров в Азкабане, и, кажется, даже ратовал за автономию. Его неожиданно поддержали Нидерланды (насчет автономии, не насчет Азкабана). Ирландия праздновала возврат к старым традициям — теперь друиды, наконец, могли открыто набирать учеников.

Комиссия представителей из разных стран побывала в Лондоне и Эдинбурге, навестила Хогвартс и даже больницу Святого Мунго — но, как назло, ни одного «трагического случая» за неделю их пребывания в стране не произошло. Крауч щурился и раздувал ноздри. Известный аврор Аластор Муди приобрел еще большую популярность, дав интервью в «Придире».

— Преступник — это всегда преступник, — высказался он с замечательной убежденностью. — А Том Риддл, незаконнорожденный сын маггла, выдающий себя за темного лорда — преступник. Как и все, кто его поддерживает.

На колдографии вид у Муди был слегка не в себе, но виной этому были не расшатанные нервы, как полагала широкая публика, а, скорее, неудачно подобранный глазной протез, так и зыркавший во все стороны.

Раздобыть аконит стало не просто трудно — почти невозможно. Авроры по Лютному переулку перемещались ежедневно, отрядами, иногда под предводительством все того же Муди, новая зеница которого, словно Око Саурона, оказалась способна проницать самые темные закоулки Вселенной. Теперь даже сослуживцы поддались веянию времени и стали называть своего начальника не иначе как «Шизоглаз».

* * *

Северус иногда присылал патронуса. Это была лань, точно как у Лили, только взгляд настороже и пятнышко на ухе. Патронус появлялся ночью или на рассвете, смотрел на нее, потом уходил. Однажды заговорил, скороговоркой.

— Лили? Если сможешь, я в Блэкроке, у колокольни Святого Оливера.

Она аппарировала вместе с аптечкой. Холодный ветер с моря дул ей в спину: после квартиры было неуютно.

— Старые знакомые, — процедила она, разыскав Северуса, склонившегося над человеком в мантии. — Мистер Долохов?

Долохов лежал прямо на земле.

— Доктор! — обрадовался раненый. — Мне вот тут ногу отстрелили.

— И где она, нога?

— Сейчас! Уже несу! — раздалось справа. — Думаешь, легко, из-под обломков?

Это был Уилкс, в предутреннем сумраке растерявший весь свой румянец. Впрочем, нога оказалась цела.

— Чего вы ждете? Заносите внутрь, или вы хотите, чтобы я прямо на земле его шила?

Каменные своды Святого Оливера лишь слега смягчались толстыми дубовыми балками. Уилкс и Северус сдвинули вместе две скамьи. Кто-то третий снял маску и крестился на окруженное свечами распятие.

— Малфой — католик? — шепотом спросила Лили.

— После сегодняшнего? Не удивлюсь.

Снейп подложил раненому мантию под голову.

— Везет же мне, — поражался Долохов, когда обработанная антисептическими заклятиями нога была пришита обратно.

— Как утопленнику, — соглашался стоявший в сторонке Малфой.

— А вот это ты зря. Мог я и вообще без головы остаться.

— Маяк спалили, в Кэрн-Риан, — пояснил для Лили Северус. — То ли друиды, то ли авроры сами.

— Мы пришли разбираться, в чем дело, а там засада, — добавил Уилкс.

Северус поморщился и достал кроветворное. Сквозь окно-розу первый утренний луч дотянулся и гладил его по плечу.

* * *

Патронус, разбудивший Лили через неделю, был ей неизвестен. Больше всего он напоминал огненную птицу с листовок — может быть, поэтому Лили не удивилась, когда он заговорил голосом Дамблдора.

— Лили? Нам очень нужна ваша помощь. Хагрид вас встретит у ворот школы.

Хагрид не только встретил ее у ворот, но еще и светил фонарем на тропинку, пока они вдвоем пробирались к дверям.

— Что творится! — восклицал он басом. — Светопреставление!

В больничном крыле школы чародейства и волшебства действительно творилось черт знает что. Первым в глаза бросился Сириус, стонавший на кушетке:

— Долохов, собака, так его бабушку!

Мадам Помфри, конечно, не заламывала рук, а мужественно держалась, но было ясно, что она попросту не знает, что делать. От правого плеча и ниже по руке Блэк щеголял хорошо развившимся абсцессом небывалой, какой-то змеиной формы.

— В жизни не видела, чтобы воспаление росло так быстро!

— Вы будьте рядом, а остальные из крыла — вон! — рявкнула Лили, на ходу надевая маску. — Это же красная смерть.

Вышел за дверь даже Муди. Впрочем, Сириусу повезло, думала Лили. Окажись он магглом, спасти его от страшного проклятия было бы невозможно. А в волшебной медицине, где без труда наращивались кости и мышцы, и даже, при умении, новые почки взамен старых…

— Мы уже хотели звонить в Мунго… Я хотела. А у них оказывается — неофициально, и палочки, видите ли «не зачищены», — яростно шипела Помфри, снимая уже ненужные зажимы.

— Всем, кто был в контакте без маски — бодроперцовое и двухдневный карантин. Вас тоже должен кто-то подменить. Помещение продезинфицировать и детей сюда не пускать. И, черт возьми, не ждите до последнего, когда уже только резать. Звоните в следующий раз в больницу. Они бы нормальную бригаду прислали, и антидот, а не стажера с аптечкой.

Сириус спокойно спал, отращивая себе новое плечо.

— Тут кроме Блэка еще двое, — тихонько призналась колдомедик. — Люпин, но ему просто ухо рассекли, и Гестия.

— Что-то опасное?

Помфри вздохнула.

— Да ничего, просто Crucio.

Потом они вдвоем нервно засмеялись. Дожили.

До ворот Лили обратно провожал уже не поднятый среди ночи с постели Хагрид, а Северус. Он был мрачен, задумчив, и ничего не говорил.

— Ладно, я, — не выдержала Лили, когда они пошли вдоль леса. — Руки по локоть в темной магии, а с тобой-то что?

— Разве Муди не похвастался? — спросил Северус севшим голосом.

— Я его раньше выставила.

— Ничего, завтра все прочитаешь.

Лили поглядела в землю.

— Кто?

— Розье.

— Он, вроде, старше нас был.

— Да. На целый год.

* * *

Незадолго до Хэллоуина Лили встретила своего супруга еще раз, уже в Хогсмиде. План был такой — аппарировать к родителям, и, наконец, сообщить им новости. Перед тем, как переместиться, Северус трансфигурировал мантию четыре раза, пока из приличной шерсти не вышел самый кривой и потертый костюм на свете.

Мистер Снейп-старший (чей костюм был точно как у сына, только еще и с промасленными манжетами) скалился, показывая желтые от табака зубы, и не говорил ни слова. Миссис Снейп поставила на середину стола миску с картошкой.

— Спасибо, — прошептала Лили, непонятно кому.

В доме родителей Северуса было даже еще темнее, чем она помнила с детства.

— Женился, значит? — нарушил молчание патриарх семьи. — На такой же ненормальной?

Миссис Снейп дернула подбородком и с жестокой силой вонзила вилку в картошину, лежавшую сверху. Лили вздрогнула. Верхнюю губу мистера Снейпа пересекал широкий шрам, отчего страшная ухмылка, казалось, никогда не покидала лица.

— Лили нормальная, — спокойно сказал Северус. — И мы, пожалуй, пойдем.

Сын встал первым. Отец встал вторым.

— Сядь.

Они смотрели друг другу в глаза. Лили встала было третьей, но миссис Снейп молча показала ей обратно на табуретку.

Должно быть, в лице Северуса что-то изменилось с тех пор, как он в последний раз был дома: совершенно свинцовый взгляд мистера Снейпа не то что потеплел, но проникся печальным узнаванием.

— Сядь, — повторил отец, тише. — Когда уже успел?

— Вы меня с семнадцати не видели.

Картошка оказалась недосоленной, но мистер Снейп поглощал ее, заливая элем, и даже не соскабливая шкурку. Время от времени он поднимал глаза на сына. Тишина, ставшая почти мирной, постепенно превращалась во все более натянутую.

Когда Северус и Лили собрались уходить, миссис Снейп хотела что-то возразить, но не стала — и Северус поглядел на нее с благодарностью. Всю дорогу до дома Эвансов он и Лили молчали.

* * *

Миссис Эванс была счастлива: качала головой, раскладывая на блюде кексы с изюмом. Мистер Эванс, улыбаясь, читал газету (Питер, как выяснила Лили, обитал в просторной клетке на втором этаже, и в кухню допущен не был).

— Извините, мы почти без предупреждения.

Чай был крепок и свеж, а кексы благоухали, как райские яблоки.

— Так и знала, что этим закончится, — сказала миссис Эванс, с неодобрением глядя на похудевшего от волнений Снейпа. — Что это за семья? Он в одном месте, ты в другом?

— Это ненадолго! — оправдывалась Лили. Мистер Эванс хмыкнул. Северус с иронией поднял бровь.

— Ладно, уже не маленькие, — нехотя согласилась миссис Эванс. — Тем более, и работа у вас хорошая. Доктор и учитель, — сказала она с гордостью. — Правда, Северус, ты меня очень порадовал. Камень с сердца. А то знаешь, вид у тебя всегда был такой, как у злого волшебника из сказки.

Злой волшебник отмалчивался, приканчивая уже третий кекс.

— И как, нравится тебе работать в школе?

Северус подумал и кивнул:

— Расширяет горизонты.

— Мой двоюродный брат стал учителем, — заметил мистер Эванс. — Это редкое призвание.

Лили фыркала в чашку, вспоминала, как возмущался Северус в Хогсмиде. «Какой Темный Лорд! Какой Дамблдор! У меня на прошлой неделе шестой курс смешал взрывчатку в женском туалете!»

Наконец, с чаем и с рассказами о работе было покончено. Уже собирались уходить.

— Лили, отвечай честно. Петунье давно писала?

— Давно, а в чем дело?

— Так-так, — поджала губы миссис Эванс. — Может, ты еще и не знаешь, что у тебя племянник родился?

Визит к родителям закончился тем, что мама стала звонить в Суррей.

— Ни за что! — кричали в два голоса сестры. Миссис Петунию Дурсль это все равно не спасло.

— Хорошо, — согласилась она через полчаса. — Пусть приезжает.

Дорога в Литтл-Уингинг заняла у волшебников не больше трех секунд. Сложнее было с подарком племяннику.

— Надеюсь, это — нормальная игрушка? — строго спросила Петунья, открывая им дверь.

— Вполне, — уверил ее Снейп, протягивая трансфигурированный из ветки «Союз-Аполлон».

Маленький Дадли приветствовал родственников оглушительным криком.

— Очень здоровые легкие, — хвасталась молодая мать. — Весь в Вернона.

Никто и не спорил. Племянника можно было фотографировать для брошюр «Образцовый малыш». Отец семейства, Вернон Дурсль, похожий на моржа из-за усов, сперва косился на Лили и ее мужа с подозрением, но, когда уверился, что никто не собирается устраивать скандал, успокоился и даже как-то размяк.

— Мой отец служил мичманом во флоте, — признался он, — а вот я торгую дрелями.

— Служил. Где? — весь подобрался Северус.

В итоге сестры остались в гостиной одни, с малышом.

— Смотри, Лили, — на правах старшей предупреждала Петунья. — Мужей, вообще-то, надо кормить.

Лили только вздохнула. Ее занимало не это.

— Вот ты знала, что Тобиас Снейп был моряком?